Он говорил, что стал заниматься атлетикой в 14 лет, потому что, знаешь, как раньше, - посмотришь кино с Арнольдом, и давай воображать, что ты тоже такой, а потом идёшь в спортзал со всеми пацанами из класса. Он говорил, что через 2 года он остался один приходить в зал, где занимался. И занимался один, и как взрослые смотрели и удивлялись, как он ничего не колит и не глотает. Он говорил, что ребята с девчонками пиво в подъездах пьют, а он занимается. А ребята заходят к нему домой вечером пива попить и говорят - пойдём пиво пить. А он после тренировки только говорит - я только после тренировки. А они говорят - не фига, выручай, там два ящика. Он говорил, что он говорил - ладно, пошли, я сейчас...
Он говорил, что в 20 лет его пригласили работать гладиатором на шоу в какой-то скандинавской стране. Он говорил, что отказался из-за какой-то бляди, потому что любил её, как мудак. Он говорил, что перестал заниматься тоже из-за этой бляди, когда их союз, можно сказать, распался. Он говорил, что теперь ему 26 и он снова стал заниматься, как раньше, 7 дней в неделю по 5 часов, что чувствует, как набирает форму - только сердце чуть-чуть с непривычки, что нет, пацаны, я знаю вас и ваше 'поодной', я лучше дома пиво попью! Он говорил всё это мне, нам вчера вечером и было, как сейчас, около восьми. А потом он ушёл домой. А потом...
Знаете, что он сделал потом? Вот, как по-вашему, что может сделать после человек, сказавший, что нет, пацаны, я знаю вас и ваше 'поодной', я лучше дома пиво попью! ?.. И если всерьёз задаться этим вопросом, то выясниться, что этот человек может запросто умереть на летней обочине Алтуфьевского шоссе и нетронуто остывать с двумя банками и разорванным сердцем.