Как обычно Александр Сергеевич Полуэктов проснулся ровно в шесть утра. Рядом тихо посапывала Лариса. Волны тихо шептались, набегая на борт яхты, которая плавно покачивалась, словно гигантская колыбель его маленького, но такого уютного мирка. В такие минуты он должен был чувствовать покой и умиротворение - жизнь несомненно удалась. Не смотря на мировой кризис, его бизнес развивался и приносил ощутимую прибыль. Александру Сергеевичу исполнилось сорок шесть лет - студентка Лариса была ровесницей его дочери и училась с ней на одном курсе МГУ. Это не мешало любовникам встречаться в тайне от жены и дочери Полуэктова и оплачивать Александру Сергеевичу квартиру в центре для избалованной мужским вниманием Ларисы.
Полуэктов смотрел в забранный красным деревом подволок красавицы яхты и думал о том, что так жить больше нельзя. Он устал от акул-партнеров, от занудства жены, алчности дочери и рыбьей холодности Ларисы бездарно изображавшей оргазм и проявление чувственности. Да, Лариса была хороша, как бывает, хороша редкая статуэтка из полированного дерева или слоновьей кости. К ней приятно было прикасаться, престижно обладать, она порождала гамму приятностей в момент соития. И все же она была чужой. Господи, да он бы поменялся с последним работягой, еле сводящим концы с концами, но живущим настоящей жизнью, со всеми ее проявлениями дружбы и любви. Где в тебе в первую очередь видят классного парня а не кредитку, где тебя любят за личностные качества, а не за толщину кошелька. Где можно быть естественным и не боятся показаться смешным, в мире, где удавка-галстук не имеет никакого значения. Полуэктов встал, накинул легкий халат и вышел из каюты. Он прошел просторным коридором в свой кабинет, где в заменяющее стандартный иллюминатор панорамное окно виделась далекая кромка берега. Александр Сергеевич плеснул пол стакана "Перье" - другую газированную воду он не признавал, но пить раздумал и бессильно поставил тяжелый коньячный стакан на письменный стол. Выдвинул ящик стола, достал тяжелый коллекционный револьвер, откинул в сторону барабан с тусклой латунью мирно спящих в своих гнездах патронов, защелкнул его обратно, взвел собачку спускового механизма, приставил холодное дуло к шее и выстрелил.
Услышав верещавший будильник, Серега Котов, судорожно выбросился на поверхность серой реальности из красочного сериала сна. Рядом храпела Люська, в соседней комнате орал голодный младенец, который приходился ему сыном. В комнате тещи на высоких оборотах работал бульдозер - Ириадна Тоэродоровна спала сном утомившегося праведника, но страдала искривлением личной жизни и носовой перегородки. Поэтому мучила Серегу политинформацией по воскресеньям и харизматическим храпом по ночам. При этом, спала эта старая сволочь чутко и как только Серега покушался на честь жены, затихала и начинала кашлять, хрипеть и всячески сбивать молодых супругов с ритма.
Котов открыл холодильник и не найдя там ничего нового, почесал что-то притаившееся в семейных трусах и пошел в туалет. Освободившись от бурных вод, он шумно испортил воздух, зевнул и пошел собираться на работу. Господи, как достала эта работа, бесконечная разгрузка контейнеров, редкий монотонный секс со скучающей женой, вечное отсутствие денег, дырявые носки, вопли младенца, храп тещи, вопли пьяных соседей...Вонючий совок! Ну почему он не родился в семье рядового олигарха? Он же создан для другой жизни - для яхт, балов, дорогих автомобилей и пахнущих горячими карибскими ночами женщин. Он пришел в эту жизнь за праздником, а в результате довольствуется скромной ролью Золушки. И все от него чего-то требуют - начальник, жена, теща, младенец и даже попугай, которого подарили Ириадне на пятидесятилетие, но кормить почему-то должен он. Попугай имел типичную семитскую внешность и умел разговаривать. И этого пернатого жида он ненавидел больше всего. Вот и сейчас птица проснулась и косила на него ехидным не русским глазом.
- Дарррмоед! -неожиданно завопил птиц - Добррррое утррро, пррроолетарий!
Серега поперхнулся водой из под крана и выплеснул из немытого граненого раритета остатки в раковину.
Ненависть брызнула у Сереги из глаз - он распахнул клетку и свернул ненавистному жидо-массону голову. На душе стало легче.
Алик проснулся от первых лучей солнца. Ласковое утро мягкими лапками касалось его испитого лица. Ночевал Алик в скверике по причине своей бездомности и любви к алкоголю. Возраста Алик не имел, на женщин смотрел исключительно в целях чего-нибудь выжалобить - будь то денежка на "беленькую" или чего съестное. Он резво огляделся вокруг и...О чудо! Вечером в беседке гуляли студенты. На изрезанном перочинным ножом столике осталась на четверть полная бутылка водки, корка хлеба, пара ломтей сыра, порванный помидор, поломанный огурец и надкушенное яблоко. Алик юркнул в беседку и мощным глотком прикончил приятно распространившуюся по телу водку. Взгрыз яблоко, хрумкнул огурцом и счастливо улыбнулся. Из распахнутых окон дома напротив полыхнуло прежней жизнью: "Как прекрасен этот мир, посмотри!" Мелодия семидесятых взорвалась фейерверком в распахнутой настежь душе. Господи, как хороша жизнь! Спасибо тебе, Господи, за каждый прожитый миг ее. Да святится имя твое! Аминь!