Любопытный Ангел с опаской заглянул за пушистый край облака. "А, интересно, какие они - люди?" : - подумал он. Резвящаяся поодаль стайка купидонов с визгом пронеслась мимо него, но кто-то злорадно-пухлый пихнул в беззащитную ангельскую спину измазанной вареньем ладошкой. Потерявший равновесие Ангел беспомощно оглянулся и камнем полетел вниз. Уроки левитации он сознательно пропускал, предпочитая в это время писать стихи и, теперь расплачивался за это своим стремительным пике. Почти у самой земли ему удалось выровнять падение, превратив его в некое жалкое планирование, но скорость к этому времени набралась приличная и бедолага с чмокающим звуком впечатался в борт стоящей на светофоре скорой помощи. Двое дюжих санитаров вынырнули из теплого нутра "скорой" и, бросив Ангела на носилки, резво впихнули внутрь. "Клиент!" - нервно вздохнул врач. "Психопат!" - подумал водитель "скорой". "Симпатяшка!" - мелькнуло в белокурой головке медсестры. Заверещав сиреной, "скорая" рванула в сторону городской больницы.
Ангел с трудом разомкнул тяжелые веки. На нем была цветастая застиранная пижама, из живота змеились всевозможные трубки, по которым проходила его личная жизнь и незнакомая ему жидкость. Сверху ласково светилось лицо доброго доктора. - Ну-с, батенька, рудиментные крылышки мы вам удалили, камни из желчного пузыря вынули ...И так, по мелочи...- Ангел непонимающе захлопал глазами - Не волнуйтесь. В целом вы абсолютно здоровы. Печень в норме, но алкоголем лучше не злоупотреблять. Выздоравливайте. - "Айболит" перешел к следующему больному и проникновенно заворковал что-то о его нестабильном здоровье. Ангел дремотно прикрыл небесную синь глаз и захрапел - из носа тоже торчала какая-то затрудняющая дыхание, трубка. Разбудили его индейские вопли пришедших навестить немощное тело дедушки, марокканцев. Настенные часы показывали полночь. Похожие на голубей родственники окружили ложе мучащегося бессонницей деда, азартно лузгали семечки, грохотали тяжелыми камнями животного смеха и с проникновенным интересом сообщали всей больничной палате о злоключениях какого-то Шлемы ( брата Сары, внука Хаима и племянника Иоси). В три часа ночи они угомонились и шумно покинули больницу. Как только Ангел забылся тяжелым сном, дед захотел какать. Сам он этого сделать никак не мог, поэтому дремлющая в кресле раскосая таиландка, принесенная с прочими многочисленными дедовыми вещами в палату, звонким голосом переспросила : "Ата роце каки?" (Ты хочешь какать?) По причине умственного оцепенения деда и слабых языковых возможностей таиландки, диалог про "каки" занял добрых пол часа. После чего дед благополучно обосрался, благоухая протухшей изнанкой несвежей жизни до самого прихода медсестер. Деда увезли мыть, простыни сменили, и начался завтрак. Ангелу принесли поднос с едой и посвежевшего деда. Едой назывались загорелые макароны, круглая инопланетная котлета из неизвестного земноводного и запытаные на огне овощи. При виде еды, деда охватило желание испражнений. На этот раз ему помогли, но под звуки метеоритного дождя мысли о еде вызывали у Ангела только тошноту. Рефлекс деда проявил себя и в обед, и в ужин, поэтому Ангел решил вообще отказаться от человеческой еды.
Ночью к нему пришло видение, в образе кричащей громким шепотом медсестры. Проорав на глухого деда минут пятнадцать и не достучавшись до его подсознания, ведающего отчисткой кингстонов и сбрасыванием балласта, медсестра вынесла свое тело вон.
И взмолился Ангел - обратился к Отцу всего сущего с просьбой вернуть его обратно на скучное и привычное небо. И послал его Отец всего сущего. И понял Ангел, что теперь он остался один на один с Вечностью. И взял тогда Ангел ручку и бумагу, и начал писать.
Господь не сдержался, фыркнул, прикрылся натруженной крестьянской ладошкой и жизнерадостно заржал, пряча улыбку в бороде облаков. Хихикая, Архангел Гавриил уронил папку и золотое пенсне, караульная рота ангелов рассыпалась из идеального крылатого строя и, кто-то уже закурил в кулак. Отсмеявшись, Бог обнял Ангела мощной, как Тибетская горная гряда дланью и сказал: "СПАСИБО!"