Первую тысячу лет заточения в кувшине джин был уверен, что будет строить дворцы и минареты спасшему его отроку. По окончанию второй тысячи лет, он готов был выполнить любые три желания. После трех тысяч лет в замкнутом сосуде у него появились хроническая клаустрофобия и ненависть к человеческому роду. И тогда джин поклялся убить избавителя любым доступным способом, на усмотрение заказчика. Как я понимаю беднягу. Подобно седобородому дядьке из кувшина я тридцать восемь лет ждал, когда какая-нибудь добрая фея выпустит мою заархивированную любовь наружу, из запечатанной первым неудачным браком, души. Феи проходили кастинг, заигрывали с моей возбужденной плотью и, удовлетворившись, банально переходили на новый уровень увлекательной игры "Любoff". Только мне почему-то дальше первого уровня было не пройти. Возможно, я просто не знал кодов и был бездарным хакером человеческих душ. Феи быстренько прочитывали меня, как легкий детективчик в мягкой обложке, купленный в киоске "Союз-печать" при аэропорте и, подняв свою планку до нужных высот, улетали на самолете тщеславия на всесоюзные стройки отношений, где их с нетерпением ожидали озабоченные прорабы. А я оставался при буфете аэропорта, где пол кило коньяка примиряло меня с суровой действительностью. А мне так хотелось строить дворцы и минареты, а мне так хотелось идти с караваном в дальние страны, что бы привезти любимой и единственной аленький цветок с автографом чудища. А мне так хотелось купаться в теплом море любви на лазурном берегу веры. Но я сижу, скрючившись в позе эмбриона, в заткнутой винной пробкой темнице собственных страхов. И теперь мне хочется убить ту единственную, которая три тысячи лет шлялась неизвестно где, чтобы на склоне лет отомкнуть мою душу и выпустить демона на свободу. Так странно ощущать себя сосудом для двух совершенно разных сущностей. Джин выходит из меня, когда я мертвецки пьян или ситуация взрывается адреналином и я уже не могу душить его хлебным мякишем привитой родителями еще в детстве интеллигентности. Он безответственно храбр, силен, быстр и агрессивен. Тоник - газированная водичка псевдо мягкого характера, дешевая позолота поверх космического сплава внутреннего стержня. Один Бог ведает, как это все уживается в одном и том же человеке. Я протер мягкой ветошью оптический прицел, дослал патрон и прижал к плечу любимую, единственную, надежную винтовку Драгунова. Мир вам, селяне...