У Сергея был выходной. Светлашка обожала те дни, когда папа был дома, потому что тогда он отводил её утром в садик, а вечером забирал домой вместе с Иринкой Медведевой, и они шли гулять в парк. Мама всегда торопилась, заезжая за ними на машине, говорила, что ей нужно или заскочить в магазин, или готовить ужин, или её ждала стирка, и никакой прогулки не получалось. Тётя Света так не подгоняла девочек и соглашалась зайти в парк, но не разрешала забираться на высокую горку и качаться на больших "взрослых" качелях. А с папой можно было все: залезать хоть на каждое дерево, кататься на любых горках и качелях, шлепать по лужам, кормить белок, бросать в ручей пустую ореховую скорлупу и бежать наперегонки с ней, вытаскивать из пруда разноцветную гальку, а потом, когда та высохнет и потеряет привлекательность, кидать её назад в пруд, соревнуясь, кто дальше метнет камушек.
В тот майский день все складывалось просто замечательно: когда Сергей привёл дочку в садик, оказалось, что его закрыли на карантин. Об этом радостно сообщила встретившая их у входа Иринка Медведева, а её мама была расстроена неожиданным известием:
- Ты представляешь, Сергей, ребёнка с ветрянкой родители три дня приводили в садик, на сыпь без температуры никто не обратил внимания, даже медсестра!
- У меня уже была ветрянка! - гордо заявила Светлашка. - А от меня Лёша заразился! Мама сначала меня, а потом его зелёнкой мазала! С головы до ног! Мы были пятнистые, как два гепарда-леопарда!
- Я тоже хочу зелёнкой!
Иринкины глаза загорелись восторгом, когда она представила, что можно разрисовать себя, а мама при этом не станет ругаться ни на неё, ни на папу, который будет долго хохотать, разглядывая разноцветную дочку, как уже бывало не раз, когда та добиралась до его красок. Больше всего Иринке нравилось раскрашивать себя гуашью.
- Вот подожди, - вздохнула Светлана, - если ты от Коли заразилась, то где-нибудь через неделю-другую придется раскрасить зелёнкой и тебя.
- Я с Колей не играю, он плакса, - презрительно сморщила носик Иринка и погрузилась в размышления о том, стоит ли водиться с не интересным ей мальчиком ради возможности разрисовать себя.
Светлана уехала на работу, оставив дочку на попечение Сергея, а тот, подхватив девчонок в охапку, отчего они хором восторженно завизжали, отправился в парк, располагавшийся на полпути от садика до дома. Уже в парке пришлось выслушать подробный инструктаж позвонившей ему жены: во время прогулки следить, чтобы девочки не забирались на деревья, не лезли в пруд, не гонялись за утками и белками, не качались на больших качелях, ни в коем случае не пили воду из родника, а также не покупать им мороженое, не разрешать снимать куртки, днем накормить обедом, после обеда уложить спать, а потом до возвращения обеих мам с работы погулять во дворе. Во время разговора Светлашка с Иринкой, сбросив куртки на траву, залезли на ствол ивы, росший параллельно воде и почти касавшийся её, и подобранной на берегу длинной палкой пытались подогнать к берегу большой кусок пенопласта. Не только Ирина со Светланой, но, пожалуй, и Вадим не стали бы снисходительно смотреть на это безобразие и прогнали бы девчонок с дерева, а Сергей лишь внимательно следил за ними, готовый броситься на помощь, если это понадобится.
- Ладно... Угу... Хорошо... Да сделаю я, сделаю... Щас-с... - к концу разговора Томский еле сдерживал раздражение, потому что ему казалось, что Ирина расписала по пунктам каждое действие и каждый шаг, забыв указать лишь одно - можно вообще дышать или и этого нельзя делать.
- Завтра, наверное, придётся взять их с собой на работу, - в Ирином голосе прозвучали недовольные нотки, - а потом отвезу к родителям, попрошу маму с ними посидеть.
Все наставления мгновенно выветрились из головы, стоило Томскому закончить разговор с женой.
- Нашу маму хлебом не корми - дай кого-нибудь повоспитывать! - усмехнулся он. - А ну-ка, признавайтесь, кто хочет, чтобы его сегодня воспитывали.
Обе девочки наперебой завопили:
- Не хочу, не хочу, не хочу!!!
- А кто хочет мороженое?
Мороженое хотели все, даже Сергей не устоял перед соблазном и, дождавшись открытия паркового кафе, взял каждому по порции шоколадного пломбира, фруктовый сок для девочек и две бутылки пива для себя.
Хорошо!!! Сергей вольготно устроился на лавке и, пригревшись на ярком майском солнце, полузакрыл глаза, не выпуская девочек из виду. Светлашка с Иринкой в пяти метрах от него строили какое-то сложное сооружение из обломков тротуарной плитки, обрезанных тополиных веток, выловленного из пруда пенопласта и разодранной картонной коробки, утащенной ими из кафе. "Если они перепачкаются смолой, то влетит за это мне, - лениво подумал Томский, но даже не шевельнулся, чтобы отобрать у девчонок их строительные материалы. - Пусть себе играют, скоро вырастут, и будет уже не до игр".
Солнце припекало, но легкий ветерок приятно освежал лицо, прогоняя дремоту, точно так же легкая пивная горчинка прогнала приторную сладость мороженого. Идти домой? Нет уж! Дома душно, потому что, несмотря на теплую погоду, отопление ни за что не выключат раньше положенного срока. К духоте примешивается запах разогретой шерсти от разложенных на всех батареях пледов и одеял, под которыми, кажется, слышно клокотание кипятка за чугунными стенками. Постоянно открытые форточки и балкон положение не спасают, оттого что уже сами стены прогрелись настолько, что просто звенят от жары.
Девчонки заняты своими играми, а он может спокойно посидеть, попить пивка, не ожидая, что его обожжёт недовольный взгляд Ирины, которая прямо-таки до нервного тика не переносит, когда он на улице пьёт пиво прямо из бутылки. Она ничего не говорит, но какие у неё становятся при этом глаза! Всё удовольствие пропадает!
- Папа!
Сергей очнулся от полудремы.
- Папа, купи, пожалуйста, орешков! Мы будем кормить белку, она хочет кушать.
Светлашка стояла около скамейки, Иринка неподалёку сидела на пеньке, а голодная белка, менявшая зимнюю шубку на летнюю, отчего шерсть на зверьке висела клочьями, подобралась к ней вплотную и заглядывала девочке в глаза, ожидая угощения.
- А вы кушать не хотите? - Сергей обнял дочку. - В садике вас уже кормили бы обедом.
- Фу, - сморщилась Иринка, которая доставляла немало хлопот воспитателям и нянечкам, частенько отказываясь есть. Её нельзя было назвать привередой, но, если еда отличалась от домашней, она, ничуть не стесняясь, громогласно заявляла на всю группу: "А мама делает не так!" Самое интересное, что ничего подобного от неё не слышали нигде, кроме как в садике.
- Нет, папа, мы обедать не хотим, - поддержала её Светлашка.
Скептически покачав головой, Сергей подхватил дочку на руки и двинулся в сторону кафе. Белке было куплено царское угощение - смесь разных видов орехов, сухофруктов и цукатов. Девочкам он взял такое же ореховое ассорти, сок и по большому чебуреку, а себе ещё две бутылки пива.
"Голодные, как собачата! - усмехнулся Томский, глядя, как исчезает еда. Девочки вмиг проглотили чебуреки и теперь приступили к орехам, одновременно угощая белку, до отказа набившую щеки невиданным деликатесом и просившую добавки. - Ещё бы, на воздухе-то!" Сам он тоже не без аппетита сжевал истекавший горячим мясным соком чебурек и открыл пиво. Что и говорить - отличный денёк! Настроение не портил даже оборванный старик, подобравший опустошённые Сергеем бутылки и терпеливо сидевший поодаль в ожидании добычи. Благодушие Томского дошло до такой степени, что он, не сделав ни одного глотка, поманил бомжа к себе и протянул ему пиво.
- Это мне? - не поверил тот и в ожидании подвоха испуганно уставился на Сергея.
- Тебе.
Старик, не доверяя собственным органам чувств, не сдвинулся с места.
- Дед, бери, пока дают, - усмехнулся Томский. - Угощаю. И купи себе ещё чебурек, что ли, - он вытащил из кармана сдачу, полученную в кафе, и положил рядом с собой на скамейку. - Бери, говорю.
- Благодетель! - не веря в такую удачу, бомж трясущимися руками схватил бутылку и деньги и чуть не рухнул на колени: - Отец родной! Скажи, за кого Бога молить?!
- Всё, отвали! - Томский отмахнулся от него. - Не порти пейзаж, пустую тару я тебе под лавкой оставлю.
- Спасибо, благодетель, спасибо.
Крепко прижимая бутылку к груди и бормоча слова благодарности, старик задним ходом вернулся на соседнюю лавку к своей котомке и принялся мелкими глотками смаковать полученное угощение. Содержимое его бутылки уменьшилось едва ли на четверть, а Томский уже допил свою и теперь раздумывал, сколько пива ещё ему взять - две бутылки или три.
- Дядя Серёжа! - к нему подбежала Иринка. - Нам нужны ещё орехи, мы пойдём других белок кормить! Пожалуйста, - добавила она с неотразимой улыбкой, в которой поразительным образом сочетались лучшие черты её родителей.
- Папа, белочка орешки почти не ела, она их своим бельчатам понесла, - с другой стороны в руку Сергея вцепилась дочка. - Они тоже кушать хотят.
- Ну ладно, пошли ещё за орехами.
Уже около кафе Томский краем глаза заметил, как старик кинулся за пустой бутылкой, но его опередил другой бомж, помоложе и пошустрее. Старик, было, возмутился, а Сергей махнул рукой - не связывайся, мол, будут тебе бутылки.
- Папочка, купи ещё мороженого.
- На обед? - с улыбкой поинтересовался Томский.
Светлашка умоляющими глазами смотрела на отца. Мама, боясь ангины, всегда покупала не больше одной порции, а у папы это лакомство можно было выпросить в почти неограниченном количестве. Иринка молчала, но по её глазам было ясно, что и ей хочется отвести душу пломбиром.
- Вам какого? - Сергей никогда не мог устоять перед умильными взглядами дочки и племянницы.
- Шоколадного!!!
"Влетит мне сегодня вечером по первое число, - лениво думал Томский, в блаженной полудрёме глядя на чумазые мордашки девчонок, кормивших не меньше десятка белок в нескольких метрах от облюбованной им скамейки. - И за пиво, и за мороженое, и за куртки, и ещё за что-нибудь. Плевать, семь бед - один ответ".
- Твои? - раздался хриплый голос, и кто-то тяжело плюхнулся на скамейку.
- Мои, - довольно миролюбиво ответил Сергей, покосившись на потрёпанного мужика, мало отличавшегося от обоих бомжей, на пару карауливших освобождающуюся тару.
- Гуляешь, значит...
Миролюбие и благодушный настрой Томского мгновенно исчезли, стоило ему заметить тяжелый, почти ненавидящий взгляд, устремлённый на него и девочек. Их заменила неприязнь, переросшая в раздражение и злобу, когда он услышал вопрос, выводивший его из себя:
- Не узнаёшь?..
- Нет, - буркнул он и отвернулся в надежде, что мужик отстанет от него.
- А я тебя, гнида, сразу узнал...
После такого заявления кулаки Сергея непроизвольно сжались.
- Ну, узнал, так узнал. Что дальше?
- Должок за тобой, - мужик встал и навис над Томским. - Думаешь, я забыл, что ты в Липове меня ментам сдал? Ты, падла, мне семь лет жизни должен.
- А больше ничего тебе я не должен? - Сергею с трудом, но удалось сдержать поднявшееся из глубин его естества бешенство.
Томский бросил взгляд на самозабвенно игравших с белками девочек. Если бы не они, то мужик, скорее всего, уже получил бы удар в челюсть. А тот, похоже, довольный эффектом, произведённым его словами, сделал несколько шагов в сторону девочек.
- По долгам надо платить... Если ты не хочешь, пусть другие за тебя заплатят. Деточка, - фальшиво-ласковым голосом обратился он к Светлашке, безошибочно угадав в ней дочку Сергея.
Мгновение назад Томский сидел на скамейке - и вот он уже оказался между мужиком и девочками. Белки испуганно кинулись врассыпную, бомжи исчезли со скамейки быстрее белок, да и Светлашка с Иринкой удивились неожиданному появлению Сергея рядом с ними.
- Пшёл отсюда! - почти беззвучно, но с неприкрытой угрозой произнёс Томский. - Был бы я один...
- То что? - издевательски усмехнулся мужик. - Какие мы, однако, смелые...
Но тут же усмешка его пропала, потому что по аллее парка шёл человек в полицейской форме и внимательно смотрел в их сторону.
- Сергей, здорОво, ты выходной сегодня что ли? - поинтересовался тот, приблизившись.
- Здорово, Иван. Был, - Томский принял озабоченный вид, пожимая протянутую руку. - Только что на работу вызвали.
- Бывает, - сочувственно кивнул участковый.
Сергей схватил детские куртки и, не давая Ивану вставить ни слова, вручил их и самих девчонок коллеге Максима, уговорив его взять Светлашку с Иринкой с собой в опорник, откуда Максим потом отведёт их домой.
- Садик, блин, на карантин закрыли! Ветрянка у них! А у нас провал грунта!
- А ты, Сергей... - Иван, слегка ошарашенный таким натиском, вопросительно посмотрел на него.
- А нам, - Томский развернулся и быстрым шагом, почти бегом, устремился за мужиком, уже завернувшим за кафе, - пора. Что произошло и что делать, решим по дороге.
Сергея охватило туманящее разум чувство ненависти, гнавшее его за врагом, который посмел угрожать самому дорогому, что было в его жизни.
Врага нужно было уничтожить.
* * *
День, начавшийся так замечательно карантином в садике, продолжался. Светлашка с Иринкой вдоволь наелись мороженого, нагулялись в парке, а теперь с дядей Иваном шли на работу к дяде Максиму. Там они ни разу не были и сейчас с нетерпением готовились увидеть тот самый загадочный опорный пункт, "опорник", о котором было столько разговоров.
Девочек время от времени, когда неожиданно закрывался садик, приходилось везти на работу, где их устраивали в кабинете Иринкиной мамы, выдавали бумагу и карандаши. Иногда, если начальника отдела кадров по какой-либо причине не было на работе, они получали в своё распоряжение его компьютер, но игрушки надоедали им ещё быстрее, чем просмотр фотографий, и подружки начинали безобразничать. Тогда Иринкина мама или сама вела их на экскурсию по институту, или, если была загружена работой, просила кого-нибудь занять девчонок. Они побывали и в помещении группы Вадима, и в собачьем питомнике, и в зимнем саду, и в ремонтных мастерских у дяди Павла, и даже в клинике, куда их отвёл Андрей Рябов. Единственным подразделением, оставшимся для них недоступным, был корпус подразделения экологической безопасности. Ирина категорически заявила, что детям в лаборатории не место, Светлана согласилась с подругой, а Вадим, помня и полученные Сергеем ожоги, и свой собственный опыт обращения с химической посудой, безоговорочно поддержал их. Лаборатория представлялась девочкам загадочным царством, где правила Светлашкина мама, и мечтали когда-нибудь попасть туда.
Опорник оказался четырёхкомнатной квартирой на первом этаже. Нельзя сказать, что девочки были разочарованы, но они ожидали большего. Самым привлекательным показался длинный коридор, по которому можно было бы не только бегать, но и кататься на роликах или велосипеде, если бы он не был заставлен стульями. Впрочем, планировка опорного пункта недолго занимала Светлашку с Иринкой, потому что дядя Иван включил для них мультфильмы.
Звонок коллеги застал Устюгова на полпути от райотдела до опорного пункта. Максим не спеша шёл на работу, наслаждался теплом майского солнца, жмурясь, как кот, от ярких лучей, и поперхнулся табачным дымом, когда узнал, кто ждёт его на работе. Иван не смог сказать ничего внятного о том, что произошло; он сам толком не понял, почему Сергею срочно нужно на работу. Через десять минут запыхавшийся Максим ворвался в опорник и был встречен на пороге странными звуками: из дальней комнаты сначала прозвучал крик петуха, а затем раздалось вполне натуральное мычание коровы. Звуки явно имели не телевизионное происхождение, но, если наличие петуха в центре большого города ещё можно было допустить с некоторой натяжкой, то присутствие коровы в опорнике не лезло ни в какие рамки, причем ни в переносном, ни тем более в прямом смысле.
В итоге всё объяснилось довольно просто - у старого телевизора, отданного при переезде жильцами с пятого этажа, пропал звук, и Иван Князев озвучивал всех персонажей мультфильма по очереди. Светлашка с Иринкой были в восторге, Максим тоже оценил таланты коллеги:
- Отлично! Когда будет очередной смотр художественной самодеятельности, у нас есть готовый номер.
- Только при вашем непосредственном участии в нем, товарищ майор, - в тон ему ответил Иван.
Устюгов придирчиво оглядел счастливых и довольно чумазых племянниц, радостно скакавших вокруг него, и попробовал расспросить их о том, что случилось, почему Сергея вызвали на работу. Через пять минут голова Максима пошла крУгом от закрытого из-за Коли-плаксы садика, голодных белок, мороженого и каких-то дедушек.
- К папе на скамейку сел какой-то дяденька, высокий, почти как дядя Дима, - вспомнила Светлашка.
- Неправда! Мой папа выше! - Иринка не могла стерпеть, что ее папу с кем-то сравнивают.
- Я же сказала, что почти! - строго заметила Светлашка и продолжила: - А потом пришел дядя Иван. Папа отдал ему наши куртки и сказал, что мы пойдем в опорник, потому что ему нужно на работу.
- Где-то провал какой-то произошел, - добавил Князев, не слишком проясняя картину.
Максим был в недоумении: если произошло настолько крупное ЧП, что Сергея в его выходной вызвали на работу, то почему он ничего об этом не знает. В таких случаях сотрудников полиции всегда привлекали для организации оцепления места происшествия, и даже если из их райотдела никто не потребовался, то слухи всё равно дошли бы до него. Решив не ломать голову, Устюгов позвонил сестре в полной уверенности, что она должна знать обо всём, что происходит в институте.
- Ира, что там у вас случилось?
- Ветрянка, - других происшествий за день не было, поэтому ничего другого Ирина сказать не могла.
- Ты о чём? Какая ветрянка? - опешил Максим, решивший, что слышит что-то из жаргона спасателей типа "жестянки", как в институте называли мелкие дорожные аварии.
- Обычная, из-за неё садик закрыли на карантин, - тут уже Ирина удивилась недоумению брата.
- Из-за чего тогда Серегу на работу вызвали?
Теперь очередь удивляться пришла Ирине:
- Слушай, Макс, я ничего не знаю, у нас в конторе редкостная тишина, дежурная группа в футбол играет. Правда, я до Сергея дозвониться не могу, но он, наверное, до сих пор с девчонками в парке.
- В каком парке?! Ты что, совсем меня не слушаешь? Серёга в парке встретил Ивана Князева, сунул ему Светлашку с Иринкой и бросился вдогонку за каким-то бугаём, на бегу объяснив, что его вызвали на работу, потому что где-то что-то провалилось. Я сначала думал, что это кто-то из ребят Вадима его уволок, но девчонки мне сразу сказали бы об этом.
После короткого разбирательства на тему кто кому и что сказал, Ирина бросила все и кинулась к машине.
В опорном пункте началась легкая паника:
- Серега, черт, удружил!
- А что случилось-то? - забеспокоился Иван.
- Да хрен его знает! Но огребу я сейчас от своей сестрицы по полной! За Серегу, за себя, за них, - Устюгов внимательно оглядел чумазые мордашки племянниц, - короче, за всех! Что-то будет! Минимум, меня по стенке размажут!
Когда Ирина разъяренной фурией ворвалась в опорник, прогнозы Максима оправдались полностью. Его сестру совершенно не умиротворила идиллическая картинка, которую представляли отмытые до блеска девочки, послушно - им совсем не хотелось, чтобы дядя Максим оказался размазанным по стенке, - пьющие горячее молоко с бубликами.
- Чем вас папа кормил? - Ирина придирчиво оглядела угощение.
- Мороженым, чебуреками и ещё орехами, - честно признались подружки.
- Чебуреками?! - на орехи и даже на мороженое Ирина внимания не обратила. - Совсем с ума сошёл! Детям - эту гадость?!
- Они вкусные, мама, - не согласилась с ней дочка, - папа тоже съел чебурек, а потом дал денег дедушке, чтобы тот и себе купил.
- Какому дедушке?
- Который бутылки собирает, - сообщила Иринка, - у него была с собой большая сумка, а в ней столько бутылок и... - она замолкла, почувствовав, что этого лучше было не говорить.
