- Здорово... Лаэрт? Какими же ветрами занесло тебя со своей Итаки к нам в Фивы?
- А батьку своего проведать, батьку. Как он тебя, Иолай, борьбе учит?
Очень были разными эти ребята ровесники - Иолай, сын Ификла, племянник Геракла, кто был сыном Зевса, коренной фиванец, и Лаэрт, сын Автолика, кто якобы был родным, хоть и внебрачным, сыном Гермеса, островитянин-итакиец. Иолай был точь-в-точь как отец, в его юном возрасте (а сейчас Ификл очень мало уступал своему могучему полубрату в росте и размахе плеч). Лаэрт же был невысоким, но очень приземистым - не дать не взять юный крестьянин, а не царевич острова Итаки. Впрочем, Иолай понимал: на этих маленьких островках царский - или любой другой - титул - просто мишура, и что Лаэрт с матерью хотя и живут во "дворце", но крестьянством заниматься не брезгуют.
- Нормально, - ответил Иолай на вопрос друга своего. - Какие у тебя новости?
- Да что я? Ты расскажу лучше, как твой поход?
- Какой поход?
- Да какой-какой. В Арголию. Нового льва твой дядя истребил, и тебя учить надумал?
Иолай покраснел. После того, когда его дядя Геракл-Алкестид ушёл в Микены царю Эврисфею служить, первым делом тот послал его в Немею, где тот должен был истребить чудовище-льва. Так, по крайней мере, гласили аэды, поэты, и бродячие поклонники Аполлона-песнопевца и муз. В действительности дело всё было гораздо скромнее, Иолай был уверен. Львов в таком захолустье как Немея было довольно много, вот Геракла и послали, зубы им пообломать. Вернулся дядя со трофеем - громадной львиной шкурой, которую, как определили служители Артемиды, должны была принадлежать на редкость старому и матёрому льву, которого и большой охотой не всегда возьмешь, а тут... Ну, львиную шкуру (с когтями) дядя оставил себе, а вот львиный череп - с клыками - он пожертвовал храму, дабы обеспечить себе поддержку Артемиды на будущее. Но это было тогда, а сейчас...
- Ну нет в Арголиде никаких лесов! - сказал Иолай с интонацией знатока. - Она же на берегу Арголийского залива!
- Подумаешь, удивил, - хмыкнул Лаэрт, который в тайне ревновал, что его папа ещё пока никакого льва не убил, в отличии от дяди Иолая. - Я же на кораблях плавал, знаю, что Лерна - это прибрежный, торговый город.
- А ежели знаешь, что такое Лерна - то чего мне голову пудришь? Сам небось знаешь, что мы с дядей там сделали! - сразу вспылил Иолай.
- Коли знал бы - не спросил! - разозлился и Лаэрт.
- Мальчики, перестаньте! А то кликну Алкмену - она вас утихомирит! - раздался тут девичий голос.
Оба мальчика, как по команде, повернулись к ней.
- Ну Эфра, мы же не специально! - заявили они обиженным тоном.
Эфра только презрительно фыркнула. На несколько лет старше обоих мальчиков, она посматривала на них свысока. Но рассказ Иолая был и ей интересен. - Ну так что же было дальше? - спросила она.
- Какое дальше? Я ещё не начал! - обиделся Иолай. - Вот прибыли я и дядя в Лерну. Ничего город, нормальный. Люди бегают, торгуют, живут. Мы нашли там нормальную гостиницу, заночевали, как и подобает героям...
- Ну-с, племянничек, гостиницу мы себе высмотрели, теперь пойдём по базару - хочу что-нибудь купить родным нашим на подарки.
- Так вы уже принесли нам подарок из Немеи - во, шкура какая же огромная! Глядишь, и от гидры какой-нибудь кусок кожи на подарок останется...
Геракл покачал головой. - Нет, племянничек. Из гидры вряд ли подарков дождешься, так как она - тварь водная, а таких только на еду, и то не каждый раз. Пошли, походим по базару, каких-нибудь тряпок твоей маме и моей, чего-нибудь ещё Ификлу... а это что за шум?
Шум этот, как уловили уши дяди и племянника, сведущих в таких шумах, был шумом драки, причём не слишком честной.
- А ну пошли, - сказал Геракл нахмурившись. - Разберёмся-ка.
А разборки и шли на самом деле. В тёмном углу за рядом с солёной рыбой и овощами двое оборванцев тузили третьего, причём третий явно сопротивлялся. Дядя с племянником, может, и не стали бы вмешиваться, но тут они увидели лицо третьего - и это решило дело. - А ну бросьте девку! Совсем обнаглели? - рявкнул Геракл, приподнимая с плеч свою тяжёлую палицу. (Надобно помнить читателю, что тогда ещё не знали греки Геракла, сына Зевса-Громовержца, победителя чудовищ, а увидали двое хулиганов здоровенного мужика, который мог их прибить и даже не вспотеть.)
Обоих как ветром сдуло, а девушка свернулась в комок и затряслась.
- Не боись, - сказал ей по-доброму Геракл, опуская свою дубину. - Мы люди царя Эврисфея, зла тебе не учиним беспричинно. А ты кто?
- Я? Эфра. Моя мать была полюбовницей богатого торговца шёлком, но он утонул, и мы и скатились в такое положение.
- Образованная, значит? - Геракл спросил уже с открытым интересом.
- Да, да. Могу и читать, и писать...
- Честно?
- Честно-честно, - закивала девушка.
- Ну хорошо. Если не врёшь, возьмём тебя в Фивы - может, станешь ключницей в доме моей матери, - сказал Геракл.
- Х-хорошо, - согласилась Эфра.
- А скажи нам - ты тут про гидру знаешь? - внезапно сказал Иолай.
- Знаю-знаю. Пойдёмте на пирс - я вам покажу.
На пирсе Эфра указала новым знакомым на полузатопленный риф, невдалеке от порта.
- Вон там она и живёт, - сказала девушка. - Там раньше был очень хороший лов, а теперь и рыбы там мало стало, и крабов, и моллюсков, да и рыбаки не всегда возвращаются. Не возвращались, то есть. Сейчас туда не плавают.
- Что ж вы её не истребили? - придирчиво сказал Иолай.
- Так днём гидра прячется, а ночью её взять нелегко.
- Ничего, - сказал Геракл, - мы с Иолаем её возьмём. Пойдём племянник, надо достать лодку и снаряжение.
- А как же я? - испуганно сказала Эфра.
- Да, как же ты? - задумчиво сказал Геракл. Оставлять её сторожить его и Иолаево добро опасно: несмотря на уверения в честности и обещания Геракла добыть девчонке работу, дом и стол в самих семивратных Фивах, та могла вполне исчезнуть из номера вместе с их вещами. Оставлять с нею Иолая глупо: гидра - тварь морская, посейдонова, а с Колебателем Земли, хоть тот и был Гераклу родной дядя по отцу, у Геракла были отношения ещё похуже, чем с Артемидой, и идти на гидру один на один Гераклу не хотелось. Оставалось единственное решение, и Геракл его принял:
- Идёшь с нами, - он сказал Эфре.
И вот, лодка отплыла. Кроме трёх пассажиров, в ней лежала острога и сети. Геракл дубину не взял, так как знал, что у гидр костей нет, и ломать ей нечего.
Они плыли тихо и долго. Вот уже песчаное дно моря покрылось водорослями и кораллами, а гидры всё не было видно.
- Ну и где же она? - Иолай обратился к провожатой с долей обиды.
- Откуда я знаю! - Эфра не собирались подчиняться более юному по возрасту. - Я её никогда не ловила.
- Спокойно, дети, - осадил их Геракл, достав большую связку свежей рыбы. - Будем ждать. Время и деньги у нас ещё есть, и даже вполне, а гидра должна быть.
И действительно, вскоре появилась. К тому времени дежурили Иолай с Эфрой, так как Геракл наконец подчинился Гипносу и спал.
И вдруг началось. Связка рыбы, привязанная к уключине, резко дернулась, и пассажиры чуть не вывалились в воду.
- Гидра! - взвизгнула Эфра, отшатываясь от борта. Иолай наклонился посмотреть... и живо присоединился к Эфре: под водой была гидра. Она не была больше того льва, которого Геракл убил в Немее: но она была гораздо более омерзительна: так, какой-то бесформенный ком, из которого росло восемь-девять слепых голов-щупалец, а сбоку было два жутких глаза. Но Геракл не стал рассматривать Гидру. Он, наоборот, схватился за веревку, к которой была привязана рыба, и резко рванул её в лодку, вложив в этот рывок не меньше силы, чем в тот, когда он схватил за хвост немейского льва. Гидра, не ожидавшая подвоха, "влетела" в лодку вместе с рыбой, но успела отцепиться от неё и вцепиться в Геракла. Они покатились по дну лодки одним бесформенным комом.
- Острогу, - прохрипел Геракл, - острогу!
- Ты слышал - острогу ему! - зашипела Эфра.
- Я не могу! Я не разберу, где кто! - взвизгнул Иолай!
- Да ты её тупым концом, дубина!
Ругательство подействовало: Иолай схватил острогу, и повернув её тупым концом, изо всех сил ударил её по гидре. К счастью, он попал куда нужно, и гидра резко отцепилась, прыгнув обратно в воду. Но не успела. Геракл молниеносно схватил острогу, повернул её нужным концом к воде, и ударил, пробив гидру сразу между глаз.
- Ф-фу, - только и сказал, вытирая потный лоб, Геракл.
Конец этого эписодия был прост как рассвет: троица "гидроловов" вернулась в Лерну, где сложила свой трофей на алтаре Посейдона (а как же иначе? В портовом городе Посейдон - первый бог и чуть ли не главнее Зевса), а в обмен получила благодарственную бумагу и бойким ходом отправилась обратно в Фивы, не желая оставаться в Лерне ни минуты больше.
-... И вот оплела гидра дядю с ног до головы, вот-вот повалит, - самозабвенно рассказывал Иолай, - а он мне кричит: "Огня, Иолай! Сейчас я буду ей головы сшибать, а ты их прижигать!" Только так и справились.
- Где же вы дров для огня достали? - придирчиво спросил Лаэрт. - Я про Лерну слышал - там деревьев маловато.
- Заплатили деньги - дрова для огня получили, - фыркнула Эфра. - Не знаешь, что ли, как это делается?
- Молчи, женщина! - заявил в ответ Лаэрт, подражая отцу, когда тот спорил с матерью.
- Ты мне не хозяин! - заявила Эфра.
- Да! Ты у себя на подворье командуй, а к нам не лезь! - поддержал новую подругу и Иолай.
Лаэрт надулся, и неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы мать Иолая, Автомедуза, не крикнула:
- Иолай, попрощайся с дядей!
- Ой дядя, ты уже уходишь?
- Уходит, Иолай, - Ификл, брат Геракла и отец Иолая, печально вздохнул. - Вновь посылает его Эврисфей - теперь в Аркадию - эриманфского вепря убить.
- Так ж не зря Эриманф горой вепрей назвали? Что ж в том вепре особенного? - спросила старая Алкмена, тоже вышедшая, чтобы проводить сына.
- То не просто вепрь, то чудище в железной щетине, - ответил Геракл. - Ну, прощайте - жив буду, снова к вам приду. - И он зашагал, только пыль заклубилась под ногами.
- Мам, ну мам, ну почему ты меня с дядей не пустила? - хныкал Иолай, идя ко сну.
- Потому что тебе в Аркадии нечего делать, - отрезала та. - Это такое захолустье, что там детям делать нечего - неправда ли, Эфра? - обратилась Автомедуза к новой служанке.
- Конечно так, сущее захолустье, хуже моего родного Троисена - в нём-то хоть десяток гоплитов да наберётся, - согласилась та.
- Вот видишь, - сказала сыну Автомедуза. - Спи давай. - И она с Эфрой вышла из комнаты.
Иолай поворочался немного и уснул.
- Ну что, Эфра, теперь давай с тобой поговорим, - Автомедуза обратилась к новой служанке. Та кивнула настороженно. - Значит, так. На службу я тебя возьму - ты, я вижу, будешь не в тягость, да и грамоте, я вижу, разумеешь. Но на ключницу ты пока не потянешь - молода ещё. Алкмена стара и делами домашними почти не занимается; муж мой дни свои в основном проводит вне дома и толку от него мало. Поняла?
- Поняла.
- Хорошо. - Автомедуза помолчала, а потом весело посмотрела Эфре в глаза: - А зачем Троисену десяток гоплитов?
- Ой, мало для чего ли? Вон, в Кромионе тоже появилась дикая свинья, не иначе как порождение Тифона и Ехидны, всю местность опустошает. А ведь от Кромиона до Коринфа не так уж и далеко!
- Лучше бы братца моего Эврисфей туда послал, чем в Аркадию, - вздохнула Автомедуза. - Ну да ладно, пойдём, Эфра, покажу, где теперь тебе жить.