Аннотация: фанфик по "Игре Тронов", про то, как Роберт с Рэйгаром на Трезубце встретились. Рассказ от лица Роберта.
Битва за Трезубец
Утро началось престранно - на небе и солнце, и облака, всё небо полосатое. Роберт Баратеон родился в Шторм-землях, вырос в Орлином гнезде - он облака знал, видел, что из этих вот грозовых туч не дождёшься, только тени от солнца, какой-никакой... а всё равно, на душе так странно...
- Эй, Роберт! Хорошо за ночь выспался? - крикнул ему Нед Старк, подходя к нему с правой стороны.
- Нет, - кратко ответил другу Роберт. - Полночи не спал, с боку на бок ворочался. Ты, как я слышал, тоже?
Бенжен Старк, младший, а теперь и единственный брат Эддарда, покраснел. И так уже ходили слухи об отношениях Неда и Роберта, но не в лицо - меч-двурушник первого и боевой молот второго ещё сдерживали, да и не верили в этих слухи не люди Севера, не Дола. А вот речники...
Не нравились что-то Роберту Баратеону не люди лорда Талли, не сам лорд Хостер. Судя по тому, что Роберт видел, к братьям Старк это также относилось. Да, казалось раньше, что без людей Речных земель не победить им окаянных Таргариенов - ты уж извини, Роберт - не взять Трезубец, но теперь, когда солнце взошло над землёй и озарило всю округу своим светом, Роберт в этом засомневался. Даже если бы речников с ними не было, то войско Роберта войско Таргариенов числом превосходило - не было знамён дома Ланнистеров вместе со Драконовыми, (впервые со времён Эгона-Завоевателя такое было), и, хотя Роберт и видел знамёна из Дорна в Рэйгаровом войске, вот знамён дома Мартеллов там не было - видно похищение Лианы вышло Таргариенам ещё больше боком, чем Роберт, и Нед, и Бенжен предполагали.
А теперь вот Нед взял в жёны себе одну из девиц Талли, а Джон Эррин - на другой, всё потому, что Хостер Талли возомнил себя не то Тайвином Ланнистером, не то ещё каким-то важным хреном, и теперь у них были и его дочки, и его войско. Роберт никогда Львов Запада не любил, особенно Джейме-Молодого Льва, и когда тот заявил, что Хостер Талли пытается стать Старым Львом, только без золота, Роберт это мимо ушей пропустил - но вот теперь, познакомившись с лордом Хостером поближе, должен был признать, что тот действительно - человек неприятный, а его дети, сын и дочки, были слишком похожи на его покойную жену, а та была из Вентов родом...
- Господа! Ваше Величество! - к Роберту и Старкам подъехал всадник, по одежде - из людей Талли, по физиономии - из кочевников-дотраки. - Лорд Талли прислал сказать вам, что войско готово к битве, а вождь армии Таргариенов выехал на середину Трезубца на переговоры!
Посмотрел Роберт на говорившего со своего немалого роста, (и с ещё большей высоты своего вороного коня. Был он человеком не маленьким, на голову и плечи большинства других людей Вестероса, а на коне своём был как сена копна на вершине горы. Аллегории и метафоры Роберт не любил, от них одна морока, но вот эта описывала его на его верном коне очень точно). Был этот вот Боняк наёмником-дотраки и главой разведчиков в войске Талли, т.к. у Ланнистеров тоже был такой вот - как-его-там-Варго - не то Козёл, не то ещё как-то похоже - и даже люди Талли называли этого Боняка не то плешивым, не то шелудивым... но только за спиной последнего, и шепотом, а не то не дай Семеро услышит.
Сам же Роберт этого Боняка не опасался, даром что тот Роберту тоже не нравился - ну и рожа, звериная, не человечья... но сейчас-то речь шла не о нём.
- На переговоры, говоришь? - он сам загудел почти по-звериному, не как человек. - Ну так я с ним и переговорю! Нед, ты со мной?
- А как же - Эддард ответил уже со своей собственной лошади, лошади Севера, гнедой масти, ростом поменьше скакуна Роберта, и с проказливым выражением на морде... совсем как у самих Старков... до окаянного турнира в Харренхалле, по крайней мере. - Роберт, поехали. Бенжен, оставайся. Если что, то ты возглавишь людей Севера!
- Нед! - Бенжен взвыл, но проклятый Дотраки не знал, когда заткнуться:
- Не бойся, молодой рыцарь, всё, что предписано, случится - будет битва, как король Роберт и желает, - заявил он. - Я полночи не спал, всё богам молился, и они ответили - будет битва. Уже и облака, их слуги, здесь, и вороны-трупоеды тут, и даже речные волки!..
- Снова выдр напугал, дикарь? - Роберт услышал, уже отъезжая, как Бенжен пробурчал вопрос Боняку.
- Нет, молодой рыцарь, выдры мелкие, и толп боятся, и бурого цвета они, и живут в одиночку. Речные волки больше выдр, и наполовину белые они от пятен на своей шкуре, и не боятся людей они, даже толп, и лошадей они не боятся, особенно в воде, и живут они стаями, как и волки земные, и уж собрались они здесь, где их не видит глаз человека и глаз лошади. Быть битве!
Громкий голос трубы герольда заглушил дикие бормотания Дотраки, и впервые с того окаянного турнира Роберт увидел принца Таргариенов. Совершенно не изменился он с тех пор, только доспех сменил с турнирного, со шлемом, на котором трёхглавый дракон находился, на более простой, на боевой.
По-прежнему у него на груди рубины горели, в форме дракона трёхглавого, но Роберта это не интересовало - он смотрел на меч Рэйгара, на его белого жеребца. Оба были достойны Таргариенов - меч был из валирийской стали, длинный, и острый, и такой тонкий, что казался хрупким; конь же был белой масти, и стройный, и такой непоседливый, что всё на одном месте стоять не хотел, да настолько, что казалось, что скакуны Неда и Роберта просто сонливые флегматики...
- Баратеон! - крикнул Таргариен, подняв личину своего шлема. - Старк! Вижу, вы ещё не отступили от своей глупости!
- Рэйгар, - и взор, и голос Эддарда были волчьими, острыми. - Где сестра моя, Лиана? Где труп брата моего, пепел моего отца? Верни их нам, и тогда мы будет переговариваться!
- Ты смеешь требовать? - Рэйгар пытался звучать по-мужски, но супротив Неда он был как дворовый щенок супротив тура. - Сын отца своего, кто честно проиграл нашему чемпиону? Сам предатель и друг предателя? Рыцарь, который окружил себя тёмным людом из Дола, и Речных земель, и чу, тут даже какой-то плешивый Дотраки!
Наступила пауза, ибо даже Роберт и Нед не смогли и посмотрели на Боняка, кому Бенжен, с наивным энтузиазмом юности, объяснил Боняку, что второй по важности человек Вестероса, кронпринц династии Таргариенов, высказал ему в лицо.
Боняк посмотрел на всех - кто, я? - очень убедительно, а потом повернулся к Таргариену и его свите, и сделал конкретный жест своими пальцами, который среди его народа означал: "Да ты лошадей до смерти трахаешь, противный", или что-то похожее; Роберт в жестах Дотраки не очень-то и разбирался. Рэйгар тоже, но поскольку его лицо стало красным, как гранат, а глаза выпучились так, как будто бы Роберт уже взял его за шею, он в целом понял, что Боняк ему показал. - Сэр Джонотор! - он заорал так пронзительно, что, наверное, его могли услышать даже в столице.
Данный рыцарь короля уже мчался, вынув меч из ножен. Дотраки бросился ему навстречу со своим собственным аракхом... засвистев по-звериному, и ещё громче, чем Рэйгар до этого закричал.
И встретились Джонотор и Боняк на середине Трезубца. Раз сшиблись они мечами, дважды, а на третий Боняк увернулся от рыцаря, (на волосок последний промахнулся), и дал ему рукояткой аракха по шлему. От силы удара развалился шлем, и рухнул сэр Джонотор в реку, выплёвывая зубы свои, и кровь... и взорвалась река, как речные волки, гигантские выдры, набросились на него, как земные их тёзки, и их острые зубы и мощные челюсти стали одинаково рвать плоть, и доспехи, и уволокли они рыцари на дно реки...
- В битву! - закричали с обоих сторон, и рыцари, и вассалы, и латники набросились друг на друга... или бросились наутёк, как это сделали люди Дорна, даже пока Рэйгар и Роберт сшиблись друг с другом в последний раз, (битва Неда от них отбросила). Рэйгар не был таким уж плохим рыцарем, и меч его был действительно остёр, и был он выкован из валирийской стали: первым же ударом отсёк он один из оленьих рогов с шлема Роберта, и расколол его, не достав Роберта головы на волосок - но это было неважно, ибо Робертов боевой молот, Баранья Голова, (названный так, потому что он был сделан в форме бараньей головы) удар принца в нагрудный доспех.
Рыцарь послабее, вроде лорда Эррина, нуждался в обоих руках, если бы он захотел повоевать Бараньей Головой; Роберт обычно использовал только одну руку, но теперь он взял свой молот в обе, и результат был на лицо: острый конец молота разбил нагрудник Рэйгара, разбил его рубины, да и самого Рэйгара, пожалуй, хотя сам Роберт подумал, что он скорее Рэйгара наколол. Так или иначе, но поскольку Рэйгар трепыхался на остром конце Бараньей Головы, как бабочка на булавке учёного сухаря, Роберт снова взмахнул своим молотом, как для нового удара. Ну, Рэйгар с Бараньей Головы и слетел, и упал в Трезубец, в пенящуюся, кровавую воду, а окровавленные щёлкающие зубы речных волков - гигантских выдр, его и встретили. Крик Рэйгара резко оборвался, также резко, как и побег войск Дорна раньше - и это было крайней точкой, ибо войска роялистов теперь разбитые и без вождя, просто разбились и разбежались на все четыре стороны.