Аннотация: Давно обещанный фанфик по роману Ольги Гусейновой "Голодное сердце". Про Шаниту и Дюсана. Но предупреждаю, писала давно и урывками, с длинными паузами. Рояли тут намертво засели.
За вычитку и сбор очепяток моя искренняя благодарность бете Анне!:)
Леморан
Миленький ты мой,
возьми меня с собой,
там в краю далеком,
буду тебе женой.
Полагаться на старших и быть хорошей дочерью, послушной, правильной и преданной. После смерти мамы так и жила, спрятавшись за спиной отца и стараясь оправдывать его ожидания.
Он, конечно же любит меня, знаю это, но нам обоим тяжело далось "сиротство", утрата любимой жены и матери. О еде, крыше над головой и кредитах беспокоиться не нужно, но поговорить и поплакаться мне не с кем. Отец вот уже пять лет живет как робот, говорит правильные вещи в правильное время. Проснувшись "Доброе утро!", вечером "Хороших снов!", спрашивает, как у меня дела, дожидаясь ответа с заинтересованным выражением на усталом лице. А я не могу ничего ответить кроме как "спасибо папа, все хорошо". Скомкано, сжато. В наших с ним разговорах паузы гораздо выразительнее слов.
С того времени как погибла мама, я больше ни на секунду не видела прежнего отца - уверенного в себе и веселого. Было ощущение, что он умер вместе с ней. И, увы, как я ни старалась, а все отчетливее понимала, что сделать его снова счастливым не в моих силах.
Что может быть страшнее для ребенка, чем осознание этого? Вскоре я поняла, что много чего.
Мы переехали на Фабиус. Последний отчаянный рывок, попытка начать жизнь с чистого листа. Уехали из дома, где все напоминает об утерянном счастье. Отец физически не мог больше видеть знакомых, хотел хотя бы бегством избежать их постоянного сочувствия и жалости, неуклюжих попыток помочь. Чужая планета и чужие люди вокруг, казалось, будут для него лучше. Для него, но не для меня.
Оставила свой университет. Особенно близких друзей у меня там хоть и не было, но все-таки, там я своя. Меня знали, и я чувствовала себя безопасно и удобно в окружении знакомых с детства людей. Тихоня, послушная папина дочка, мое поведение, оценки, внешний вид - все всегда идеально, не к чему придраться. С такими, как я, обычно не общаются, если только понадобится что-то списать.
Мне не жалко, вдобавок, ко всему я еще и добрая, прекрасно понимаю затруднения одногруппников. Спорт, вечеринки, подруги-друзья-флирт-отношения, путешествия, концерты, премьеры - им не до "скучных" лекций по этническим культурам. Кто в здравом уме предпочтет бесконечные ряды черных букв на белом фоне, например, виртуальному сноуборду с друзьями, где адреналин и все ощущения как вживую? И разряженный воздух, и слепящее солнце и обжигающий снег на вершинах гор. Правильно, никто. И я бы покаталась, если бы была возможность.
Но и учиться интересно. Обожаю свою профессию и за одно это, возможность обучаться выбранной специальности, безмерно благодарна отцу. Не навязал более практичного образования, где больше вероятность хорошо зарабатывать.
При обсуждении нашего переезда это был единственный вопрос, который я задала. Можно сказать, - условие, при котором согласна лететь на Фабиус, - продолжать учиться.
Ни про каких родственников не знала. Про своего брата отец не рассказывал, и только по вскользь оброненным фразам я узнала о дяде и о том, что он живет на Фабиусе. По тону и неприятным интонациям в голосе отца, поняла: он не ладит с братом. Больше я вопросов не задавала, к молчанию привыкаешь.
Так мы покинули дом. Я оказалась совсем не готовой к тому, что ожидало на новой планете. Все чужое, другие расы, огромный город, не сильно чистый и совсем небезопасный. Даже профессионального интереса к новым, никогда не виденным гуманоидам и их культуре, не появилось. Никакого любопытства, только отторжение и мерзкое предчувствие.
Гигантский космопорт произвел на меня, все двадцать лет ходившую одной дорогой от дома к школе и обратно, ужасное впечатление. Как они дышат здесь таким воздухом? Как передвигаются в такой толчее? Как услышать ближнего в таком гаме? И куда все так спешат?
Впервые ступив на Фабиус, поняла - это не мое. Совсем не мое место, не моя планета. Покрепче взяла под руку отца. Стыдно признаваться, но появился детский страх потеряться.
То неприятное предчувствие не покидало в течении трех месяцев. Я ждала чего-то плохого и дождалась.
В то время редко видела папу в нашем временном съемном доме. Он пропадал с утра до вечера, налаживая на Фабиусе дела, строительство нового дома и своей конторы. Я же безвылазно сидела в квартире, грела завтраки и ужины, провожая и встречая папу с работы, и готовилась к вступительным экзаменам. Семестр вот-вот должен был начаться.
С городом предпочитала знакомиться посредством карт и головизора, нежели выходить на улицы. Да, трусила. К тому же, моему чувствительному носу жутко не понравился здешний воздух, - спертый, с неприятной горчинкой. Если глубоко вдыхала, обязательно закашливалась. В помещении его состав можно регулировать и я эксперементировала, пока не нашла наиболее приемлемый вариант.
Поздно вечером, когда негромко напевая, складывала обратно в контейнеры приготовленную папе еду, на визор? пришло короткое сообщение из какого-то ведомства.
Первой шла строка с соболезнованием. Далее по-деловому лаконично сообщалось, что на строительстве нового здания на сто семьдесят шестой улице, из-за некачественного сырья обрушились тридцать верхних этажа. В числе погибших Вихо Хартвайя. Опознание не требуется, нужно оплатить услуги по кремации. Стандартные уведомления, их получают все родственники погибших.
Дальнейшее воспринималось мной словно через густой липкий кокон. Страх, беспомощность и одиночество. Я не знала никого на этой планете, даже соседей ни разу в лицо не видела, не говоря о том, чтобы перемолвиться с кем-то из них добрым словом. И я совершенно не представляла, что делать дальше. Никто за руку не ведет, советами не помогает. Хорошее образование не всегда подготавливает к реальной жизни. Взрослая, я оказалась совершенно неспособной что-либо решать.
В таком состоянии меня и нашел мой единственный родственник. И помог повзрослеть.
-Девочка, я Гэджи, твой дядя. Не пригласишь войти?
В тот день, когда на пороге квартиры появился этот человек, моя жизнь превратилась в ад.
Прошло полтора месяца. Сижу в углу дешевой забегаловки с чашкой синтетического кофе и под столом пытаюсь сосчитать наличные, которые удалось выручить за все мои украшения. Денег ничтожно мало, меня обдурили по полной. Не умею торговаться, а от страха, что в ломбарде меня в любой момент может найти дядя, в таких местах он постоянный клиент, заикалась и даже короткую цифру нормально выговорить не могла.
Хорошая девочка одна на грязной торговой станции в космопорту. С незаконченным, мало где применимым образованием, пачкой наличных в кармане и плотно набитым вещами рюкзаком. Все мое при мне, все остальное, что оставили мне родители, присвоил Гэджи.
Ни о какой опеке и родственных чувствах речи не шло. Он в первый же день, не стесняясь и не скромничая, дал это понять.
Мой дядя игрок, азартные игры для него как воздух. Нежданная гибель брата пришлась как нельзя, кстати, ведь наследство поможет выплатить долги и жить припеваючи. Какое-то время. Гэджи не очень удачливый, а постоянные проигрыши превратили его в беспринципного подонка и слабака, который не колеблясь, отнимет монетку у калеки на паперти.
Надежда умирает последней, так говорили много веков назад, так говорят и сейчас. Так вот, моя надежда умерла сегодня. Спасибо дядя Гэджи, ты сильно помог ей в этом.
Тянуть с побегом было нельзя, второй возможности могло и не появиться. Квартира, которую мы с папой снимали, превратилась, чуть ли не в притон. Меня пока не трогали, но я уже не настолько наивная, чтобы верить, что жизнь наладится.
Тот круг людей, с которыми Гэджи общается, в последнее время заходят к нам как к себе домой, - последние отребья этого города. Они настолько ужасны, что я физически не могу выносить их присутствие, особенно, их пристальные оценивающие взгляды и пошлые шуточки. Все комнаты, мебель, даже моя одежда провоняли никотиновым дымом и спиртным. Впервые порадовалась появившемуся на Фабиусе постоянному насморку, благодаря которому не так остро ощущала все эти "благовония".
Мне все равно некуда идти. Кажется, везде было бы лучше, чем на этой проклятой планете, среди людей, которые полностью разрушили мою детскую веру в доброту и счастливые сказки. Все равно куда, лишь бы подальше от Гэджи и от Фабиуса.
На билет ушли почти все деньги. Счастье, что утром удалось стащить документы, без них меня бы тут же отвели к стражам. Уверена, дядя не собирался так просто меня отпускать. Не знаю, какие у него были на мой счет планы, но мне они однозначно бы не понравились.
Вчера у него выдалась ночка не из легких, домой вернулся пьяный, грязный и потрепанный. И мне ни капельки не стыдно за то, что я так радовалась каждой его ссадине и синяку. Как проснется, его ждет еще одно неприятное известие - срок аренды квартиры истек, нового взноса в положенное время не поступило. Этот взнос я украла. Домашняя девочка хочет - не хочет, а начинает приобретать кое-какие навыки выживания в суровом мире.
Ноги затекли и неприятно подрагивали. Кофе в чашке остыл, лохматый парень за стойкой все чаще останавливает на мне хмурый взгляд.
-Еще одно кофе, пожалуйста, - попросила, встретившись с ним взглядом.
Еще ниже натянула капюшон, но думаю, такая маскировка вызывает только больше подозрений, чем помогает слиться с обстановкой. Что ж я настолько пугливая-то? Пугливая и нерешительная. Почему так страшно взрослеть? Быть одной?
Посадки осталось ждать всего час.
В потоке пассажиров меня постепенно оттеснили к краю, дальше от проверочного пункта, ближе к стене и выходам на улицу. Сначала не обратила на это внимания, продолжала переставлять ноги, окруженная толпой желающих попасть в посадочную зону. Но оружие, металлическим концом которого ткнули под ребра, не заметить нельзя. Как и радостно улыбающегося лица дяди.
-Дурочка, куда же ты денешься? - прошептал на ухо. - Только пискни, прикончу. Мне нечего терять.
Не давая вырваться и скрывая оружие под моей курткой, повел к выходу. Окружающая толпа не замечала мой умоляющий взгляд и слезы. Почему? Большинство же люди, не инопланетяне, должны различать выражения на человеческих лицах?!
Как же ненавижу этот город, эту станцию и планету. Почему здесь такие темные переулки, высокие стены без окон, равнодушные люди? Почему папа выбрал именно эту планету нашим новым домом? Она дала ему желанную смерть? Ее он искал?
Гэджи затолкнул меня на заднее сидение флаера, ни на секунду не выпуская из крепкой хватки. Заблокировал двери и внес в систему нужный маршрут.
-Зачем я тебе? - даже не заикалась, меня захватила ледяная всепоглощающая ярость.
-Долг надо отдать. Ты ценная штучка, как раз подходишь, - не глядя в лицо, обшаривает мои карманы.
Документы, деньги. Похоже, Гэджи доволен.
-Не бойся, жить будешь. И даже пользу приносить, красивые телки всегда в цене, - наконец он посмотрел мне в глаза. - Работа как работа. Получше, чем у многих.
Не отводя взгляда, резко поднял руку с оружием и ударил меня по затылку. Не захотел выслушивать, что ему отвечу?
Темно. Лежу на чем-то холодном и гладком, голова раскалывается. Медленно открыла глаза и попыталась разглядеть, где нахожусь. Ничего хорошего ждать не приходится. Отползла к стене и села, прислонившись к ней спиной. Не двигалась, пока пульсирующая боль в затылке не стала утихать. Понимаю, что надо бежать и бороться. Но так тошно, что и жить уже не хочется. Ярость во мне испарилась, не найдя выхода в действии.
И все-таки я собрала волю в кулак, и обшарила в кромешной тьме все стены. Окон, люков, мебели нет - обнаружила только матрасы в углу и железную дверь. Конечно же, запертую. Даже мало-мальски пригодной для защиты палки не нашла.
Вскоре раздались гулкие шаги и скрежет отпираемых замков. В дверном проеме, на фоне яркого света, показалась внушительная мужская фигура. Когда он подошел и вздернул меня на ноги, узнала одного из тех, кто появлялся у нас в квартире. Партнер Гэджи по азартным играм.
-Пойдем куколка, попрощаешься с дядей.
Я бы предпочла уйти, не прощаясь, но не дали.
-Марко уже здесь? Кто будет принимать товар? - вынырнул откуда-то нервный Гэджи.
-Щас, все будет, не дергайся. Они едут.
Мы шли по длинному узкому коридору в сторону открытой двери. Конвоир вел меня перед собой, крепко держа за предплечье. Не знаю, что заставило меня сделать то, что я сделала. Ни о чем не думала в тот миг, совсем ни о чем.
Тяжелая железная дверь нараспашку. Впереди выход на свободу и у меня есть один единственный шаг форы. Как только ступила за порог, со всей силы толкнула железный пласт на идущих следом. Руку больно защемило, но после удара дверью о лоб, громила разжал пальцы. Не мешкая и не оглядываясь, я кинулась дальше по улице.
-Помогите! Кто-нибудь помогите!
Бесконечный пустой лабиринт. Боги вселенной, где же люди?!
Под ноги кинулся какой-то зверь, видимо, напуганный ором и погоней. Дурак, не за тобой же гонятся, за мной. Споткнулась и под жалобный визг зверька полетела вперед. Упала, не добежав пары метров до выхода из переулка. Преследователи уже за спиной и, похоже, их уже больше, чем двое.
Над ухом раздалась жуткая брань. Я не осмеливалась поднять взгляда и посмотреть, подтянула ноги к животу и закрыла руками голову. Свернулась улиткой, не думая и не анализируя свои действия. Скорее всего, это проснулись первичные инстинкты, рефлексы загнанного животного.
Вокруг стоит пять пар ног. Полукруг из сильных, в центре валяюсь я.
-Гэджи, товар буйный попался, не хорошо. Ее воспитывать придется, а там смотри еще и руки на себя наложит.
-Да Марко, ты взгляни на нее как следует! Она того стоит! - увещевал дядя. - К тому же я уверен, что Шанита девственница, это увеличивает стоимость вдвое, если не больше. Вся морока окупится.
Занятые спором, они не слышали приближающихся шагов. Я же лежала на боку, ухо прижато к земле. Сначала размеренный шаг, потом все быстрее и быстрее, и все ближе к нам. Я ждала, не дыша, и молилась неизвестным мне богам, вцепившись зубами в кулак, чтобы не закричать раньше времени.
Тот, кто, надеюсь, бежит на помощь, - один. Врагов пятеро. Нельзя лишиться такого преимущества, как неожиданность. Боги, пусть у него будет оружие! Много-много разного смертоносного оружия.
Когда этот Марко, рассуждая о ценах на девственниц, взял меня за плечо и дернул вверх, я завизжала во все горло. Из темноты за его спиной вынырнул серогривый мужчина, но не человек. В темноте ярко отсвечивали серебряные кошачьи глаза, в оскаленном рту полный комплект клыков. Марко согнулся пополам от боли, выпустив меня из рук. Его приспешники растерялись всего на мгновение, после чего ринулись на незнакомца.
Не в силах оторвать взгляд от происходящего, спиной вперед отползла к стене. Молилась уже вслух, правда молитвы больше походили на скулеж. Если бы я могла чем-то помочь, а не сидеть как кукла и таращить глаза?!
У мужчины незнакомой мне расы не было другого оружия кроме клыков и когтей. Двигался стремительно, ловко и необычайно красиво. Это смертоносная красота. Противники просто-напросто не успевали реагировать. Да и я с трудом следила за его ударами. Серогривый несомненно вышел бы победителем, если бы Гэджи не направил ему в живот плазмер.
Спаситель закрывал меня своей спиной, не двигаясь и не подпуская почуявших близкую победу подонков. Они вытирали кровь с разбитых лиц, Марко поддерживал здоровой рукой вывихнутую.
-Гэджи, с твоей цыпочкой одни неприятности, - упрекнул, сплевывая кровь. - У нас из-за тебя проблемы.
-Не будет проблем. Сейчас все улажу.
-Погоди! Убить всегда успеем. Надо выяснить сначала, кто это у нас такой заступничек. А то, может, неприятностей и похлеще наживем.
Серогривый не сдвинулся с места и тогда, когда ему пообещали сохранить жизнь, если отойдет в сторону. Не дрогнул, только хвост с серой кисточкой на конце бьет из стороны в сторону. В этот миг инопланетянин больше походил на животное, чем на гуманоида.
Красивый хищник, смелый и опасный, который попытался меня спасти и погибнет. Из-за меня. Прячусь за широкой спиной и дрожу как осиновый лист, серогривый же стоит под прицелом и не дрогнет. Рычит и бьет хвостом.
Ну же, звериные инстинкты, подскажите же еще хоть что-нибудь! Как спастись?! Напряжение на пределе. Или сейчас случится чудо, или Гэджи пристрелит инопланетного упрямца и доведет до конца трудоустройство племянницы.
Высокие фигуры в темных плащах, заслонившие проем между домами, мало походят на чудо. Последний выход из проулка закрыт.
Дальнейшее напоминало театр абсурда. Начал его, как ни странно, ее спаситель, находящийся в буквальном смысле, в шаге от смерти.
- Приветствую, клaн Лa Роли! Вы очень своевременно появились, но боюсь, пока слишком зaнят, чтобы отвлекаться нa окaзaние вaм достойного приемa по прaвилaм клaнa Ай Йaрин.
Вместо того чтобы схватить Марко и его громил, вызвать стражей или, что еще лучше, незамедлительно уносить отсюда ноги, хвостатый стал обсуждать со своими знакомыми пологи, кланы и планы. У них что, дипломатическая встреча?!
Я уже решила, что пока они говорят, пора потихоньку скрыться. Воистину здравая идея. Не благородная, но спасительная. Только вот, следует выбрать направление, куда бежать. Выбор большой, хоть на все четыре стороны. Мне некуда идти. Проклятый Фабиус.
За неимением лучшего, продолжила наблюдать. Все так же из-за спины хвостатого.
Если правильно расслышала, его имя Дюсан ай Йарин. Леморанец.
Сбежать, не поблагодарив его? Оставить разбираться одного? А вон те громилы в плащах, кто сказал, что они не расправятся с Дю... саном? Да запросто. Еще быстрее, чем это сделал бы Гэджи.
Не удержала всхлипа, слезы уже давно беззвучно текли по щекам, капали на грязную футболку. Дрожь во всем теле не утихала, наоборот, становилась все сильнее. Скоро зубы застучат.
Погрузившись в себя, прослушала часть разговора и тот миг, когда мужчины в плащах, молча и без суеты, обездвижили пятерых людей. Гэджи лежал ближе всех, свирепо смотрел на мои ноги в ботинках, не в состоянии двинуть и пальцем.
Вдруг нестерпимо захотелось встать, подойти к нему и от всей души поколотить. Ногами в грубых тяжелых ботинках, на которые Гэджи продолжал беспомощно пялиться.
Но ко мне обратилась рыжая девушка. Протянула руку и уверенно произнесла:
- Подойди, пожaлуйстa, мне нужно зaдaть тебе несколько вопросов.
Вопросы? Ладно, все равно нечего скрывать. Хотя, все-таки лучше было бы вызвать стражей? Даже не знаю у кого мои документы.
С трудом поднялась на ноги и сделала пару неуверенных шагов. Незнакомка очень красивая, будто светится изнутри теплом и добротой. Чего не скажешь о ее хмурых сопровождающих. Здоровенные воины не сводят глаз с Дюсана ай Йарин.
Я непроизвольно оглянулась на него. В темноте не сильно разглядишь, но впечатление, как от большого, человекоподобного кота. Хвост, который ничуть не успокоился, все также нервно бьет по его ногам. Остроконечные уши с кисточками, плоский нос, раскосые серебристые глаза.
Неожиданно он выступил вперед, снова закрывая меня собой, и прошипел:
- Она принадлежит мне, как истинная, и если к ней хоть кто-то посмеет прикоснуться, убью любого и плевать на последствия моего поступка.
Абсурд продолжался и набирал обороты.
Принадлежит ему? Истинная? Что-то такое я читала, или это были лекции о брачных узах оборотней? Определенно, что-то из древней мифологии.
Древняя! Мифология! А не реальность в темном переулке среди опасных преступников и инопланетян с подозрительными намерениями.
Но задуматься времени не дали. Послушно отвечала на вопросы и не спешила выходить из-за спины Дюсана. Уставшая, побитая, хотелось только одного, - чтобы все скорее закончилось. Закрыть глаза и опереться на стоящего впереди мужчину. Чтобы обнял и укрыл от всех бед.
Что Дюсан вскоре и сделал.
Согласилась с ним уйти... Сказала уверенное "да", и не заикнулась произнося. Остановиться? Подумать? Мне и суток бы на осмысление всего происходящего не хватило. Мысленно помахала разуму ручкой и послушала интуицию. Или это были инстинкты, те самые, которые звериные?
Первое мое самостоятельное решение, если не считать недавно предпринятого и неудавшегося побега. Как бы оно не стало и последним. Я поверила. Не в первый, но, вполне может оказаться, в последний раз.
А что? В людях уже разочаровалась, осталось выяснить, сколько человечности в расе леморанцев. И если окажется, что много, - это хорошо или плохо?
Жизнь закинула сразу на сверхскоростное ралли, где нельзя притормозить или развернуться. Только вперед, не сбавляя скорости на виражах. Мне не дали времени подготовиться и потренироваться, ни на велосипеде, ни даже на флаере. Я не умею не умею водить и не знаю правил.
У меня и прав-то нет, - успела закончить странную ассоциативную цепочку, перед тем как отключиться.
Быстрый бег по ночному городу помогал прийти в себя и более-менее успокоиться. Освещение улиц неровное, темнота теснит слабый свет и заглатывает обшарпанные дома, углы и обочины. Равномерный гул генераторов, ветер гоняет мусор и приносит из подворотен омерзительные запахи. Самый паршивый район в этом грязном городе.
Дюсан пытался бежать плавно и не трясти свою ношу слишком сильно. Внимательно смотрел по сторонам, исключая любую возможную угрозу. И темень ему сейчас наруку.
Как бы хотел вернуться и расправиться с подонками в переулке, уничтожить их за то, что они сделали с беззащитной девочкой.
Те никчемные недомужчины нарушили все законы, как людей, так и леморанцев. Они заслужили смерть. Но именно Шанита удерживала его сейчас от того, чтобы повернуть назад. Ее безопасность в один миг стала важнее жажды мести, собственных амбиций, целей, важнее всего. Как оказалось, даже важнее интересов и будущего клана Ай Йарин. Дюсан принял это, за долю секунды понял и принял.
За что он добился высокого положения в иерархии леморанцев, уважения своего клана и подчиненных, так именно за умение моментально найти и принять решение. До сих пор, - всегда верных. Данное качество ценили клановцы. И сейчас именно оно сыграло против них. За Шаниту.
Единственное, чего Дюсан теперь боялся, это быть отвергнутым. Не кланом, девушкой, своей парой. Он рискнул всем ради нее. И в верности такого решения был, как никогда уверен. Но вот Шанита, Шани, боится и его тоже. Настороже, постоянно ожидает предательства и нового удара. Вовсе не удивительно, учитывая обстоятельства их встречи, - грязный переулок, темнота, беспринципные похотливые подонки, в полной власти которых она была.
Сцена, как девушка вырывалась, уже почти не имея на это сил, так и стояла перед глазами. Волна гнева снова накрыла Дюсана с головой, руки сжали Шаниту сильнее необходимого.
Если бы не череда случайностей, приведших его на планету и столкнувших с теми отморозками, девочка попала бы в бордель. Они могли не встретиться, разминуться в этой необъятной и непредсказуемой вселенной. И он бы никогда не нашел свою половинку, продолжая жить без нее.
Бережно прижимая Шани к себе, чувствовал успокаивающееся биение сердца. Понял, что девушка стала отключаться. До этого напряженная как струна, сейчас ее тело мелко дрожало и понемногу расслаблялось. Темноволосая растрепанная голова легла на его плечо, а пальчики сжали материю костюма на груди.
То, что ей довелось пережить, сильно истощило как физически, так и психически. Насколько он успел узнать, человеческие женщины хоть и смелы и выносливы , но в то же время, так хрупки. Раз Шанита сразу засыпает, ощутив себя более-менее в безопасности или просто-напросто от ощущения тепла, значит, исчерпала свой резерв полностью.
Это, с одной стороны, заставляло еще больше волноваться о ее здоровье, с другой же, не могло не радовать. Хоть и на подсознательном уровне, но Шани ему доверилась. Уже тогда, в экстремальной ситуации, сразу. При том, что у нее был выбор.
-У меня нет прав... - пробормотала девушка сквозь сон.
От движения ее губ по коже шеи, Дюсан вздрогнул и чуть не споткнулся. Остановил бег, вгляделся в заплаканное лицо.
Нет прав?
-Я дам тебе все на свете, - пообещал ей в макушку. Наклонил лицо и осторожно, очень медленно провел губами по волосам. Леморанец дышал ею и не хотел, не мог, остановиться.
Им необходимо быстро, как можно быстрее попасть на корабль. И заблокировать за собой дверь его каюты.
Дорога обратно в космопорт заняла меньше получаса. Дюсан зашел в открывшийся шлюз корабля и прямиком направился к себе. Немногочисленная команда из самых проверенных и сильных клановцев, высыпала навстречу. Дюсан вынужденно остановился, прижал к себе Шаниту еще сильнее и обвел собравшихся предупреждающим взглядом. Потрясение ясно читались на их лицах, а еще интерес к самке, который они, правда, пытались не показывать.
-Она моя пара, - прорычал Дюсан. - Несогласных ждет поединок, но искренне не советую вставать у меня на пути.
Слова, сказанные достаточно тихо, чтобы не разбудить девушку, но от этого не менее угрожающе, заставили леморанцев расступиться и повременить пока с вопросами.
Шанита свернулась клубочком на его постели. И невероятно сложным, оказалось, заставить себя отвести от нее взгляд. Удержать руки на расстоянии от ее хрупкого тела, укрыть одеялом и выйти из каюты.
Дюсана ждет его команда.
Обычно группа подчинялась беспрекословно, они доверяли своему командиру. Но не в этот раз. Команда была в ярости, их отсылали далеко от цели - от Земли.
-И как это понимать?! - с прорывающимся в голосе рыком, спросил Тео, второй на корабле после Дюсана.
-Мы возвращаемся на Леморан.
-Из-за этой самки? Твоя истинная?
-Да, - на оба вопроса. Объяснять Дюсан ничего не собирался.
-То есть, ты получил, что хотел, а нас побоку?!
-Да.
Тео и Марк одновременно выступили вперед. Его друзья, с которыми вместе прошли десятки заданий и схваток. Теперь они бросили ему вызов. Им есть за что драться, Дюсан как никто другой понимал это. Но и у него нет пути назад. За ним Шанита.
Оба поединка длились дольше, чем могли бы. Ни Тео, ни второй пилот Марк, не желали отступать. А Дюсан сдерживался, не желая их калечить.
Остальная команда стояла вокруг, освобождая достаточно места для смертельного действа. Итогом, которого стали валяющиеся без сознания второй пилот и помощник капитана, залитый кровью, некогда светлый пол, и тяжело дышащий, в многочисленных порезах, Дюсан.
-Вылет через три часа. Все будет, мое вам слово. Но чуть позже. Иначе нельзя.
Спокойно повернулся спиной и направился в рубку. Во всем теле пульсировала боль, не так-то легко далось это противостояние. Подавить свою группу оказалось вдвойне тяжело из-за того, что прекрасно понимал - их ярость справедлива. Как погано, будто всю команду против шерсти причесал.
Дюсан накинул куртку и вышел на связь с Лемораном. С кланом Ай Йарин. Переговоры со старейшинами потребовали всей его хитрости и дипломатичности. Дюсан впервые откровенно обманывал свою семью. Задвигал ее интересы также уверенно и не колеблясь, как еще вчера отстаивал их. Подождут. Не настолько отсрочка и велика. Фабиус, как Дюсан и приказал, они покинули до восхода.
Спать он лег в свою постель. А куда еще? Не по чужим каютам же шляться. Было тесно и потрясающе хорошо. Тепло, мягко... В его постели спала Шанита.
Ее не разбудили его осторожные шаги, шум из санблока, легкие касания к ее коже. Теснота... Как правильно, что в их каютах койки именно такого размера. Будь иначе, Дюсан может и не разрешил себе так прижиматься и обнимать.
И если ему и пришло бы на ум пожаловаться, то только на то, что оставшиеся ночные часы пролетели слишком быстро. Сна ни в одном глазу, все ощущения и мысли заняты тихо сопящей девушкой под боком.
Взглянул в ее лицо, глубоко втянул в себя тонкий аромат кожи. В который уже раз за ночь инстинкты встали на дыбы: жажда защитить, жажда сделать своей, получить ее чувства, всю Шани только для себя. Жажда. Всепоглощающая. Ничего подобного он еще никогда не переживал.
Одним своим появлением эта девушка перевернула его жестокий, но упорядоченный и справедливый мир, с ног на голову. А Дюсан и рад, как никогда.
Такое количество испытываемых эмоций непривычно и пугающе. Гораздо сложнее, чем конкретные и направленные на определенный результат действия, присчитывание ходов, то, чем он занимается всю жизнь. Но совладать с чувствами помогли сейчас именно эти навыки.
Дюсан стал обдумывать состоявшийся со старейшинами разговор. То, что может ему грозить по прибытию на родную планету.
Жестокая борьба между леморанскими родами продолжалась не одно столетие. Вечная конкуренция из-за лидерства, борьба за женщин, благополучие, потомство и впитанная с молоком матери привычка состязаться, не дадут просто отступить. Дюсан пообещал уехать и дать Лароли фору на Фабиусе, и он выполнил обещание. Но ведь его клан этой клятвы не давал.
Для себя мужчина уже нашел на этой планете то, о чем не смел и мечтать. Но лишать такого шанса весь остальной клан Ай Йарин... Дюсан не был уверен, что ему это позволят.
Глубокий, вязкий сон медленно отступал. Откинув голову, широко зевнула и потянулась. Открыв глаза, уперлась взглядом в голую мужскую грудь. Ого. Вот это, называется, домечталась! Первым порывом быстро зажмурилась и отодвинулась от опасной галлюцинации. Вернее, попыталась. Удержали и притянули ближе, так, что мой нос уткнулся в нее, в твердую и теплую галлюцинацию.
Распахнула глаза, готовая отбиваться всеми конечностями. Утром всегда надо быть начеку, а то дядины дружки могли в ее комнату... На последней мысли вспомнила вчерашний вечер. Гэджи, переулок, Дюсан. Воспоминания ураганом пронеслись в сонном разуме.
Что там говорила та рыжеволосая девушка? Любить будет, на руках носить... Его пара, истинная, семья, детки... Другая планета, другая раса, другой вид. Леморан, наемники, согласие. Ой, ой, ой. Мамочки!
Задержала дыхание и прикинулась ветошью. Руки, обнимающие ее, напряглись вслед за моим одеревеневшим телом.
- Доброе утро, Шани.
Подняла взгляд и встретилась с серебристыми глубокими глазами. Другие, чужие. Смотрят ласково.
-Доброе.
Повисло молчание, тягучее, страшно неловкое. Как себя вести?
-Выспалась? - спросил через пару минут, не спеша убирать от меня свои руки. И ноги. И все остальное.
-Да, вроде, - промямлила неохотно. И опомнившись, вежливое, - Спасибо! А вы?
-Хм. Есть хочешь?
Допрос с утра пораньше. Еще бы размер ноги спросил. Прислушалась к себе и аппетита не почувствовала. Неприятное ощущение, живот сводит то ли от волнения, то ли от голода, то ли еще от чего.
-Вроде, нет.
Дюсан, похоже, растерялся. Взгляд из нежного стал встревоженным.
-Ты скажи, что тебе нужно, я все сде... - прервался на полуслове и медленно прикрыл глаза. Руки сжали мою талию сильнее и Дюсан, тихо застонав, сполз ниже и ткнулся лицом мне в живот поверх одеяла.
Стон прозвучал с такой непередаваемой мукой, что я окончательно струсила. А ну, как ему сейчас плохо станет, заболеет, и я тут совсем одна останусь? Кстати, где это я?
Дюсан так и лежал, удерживая меня руками и вжимая лицо в живот. Минута, две. Не похоже, что в ближайшее время освободит.
Не зная, что делать, робко погладила серую гриву. Длинные волосы, чуть ниже плеч. Сейчас, при искусственном освещении, отливают фиолетовым. Гладя пряди, нечаянно дотронулась пальцем до голой спины. Честно, нечаянно!
Дюсана будто током ударило. Резко подскочил с кровати, чуть не сдернув меня на пол, и ринулся к выходу.
-Прости, я должен уйти, - донеслось скороговоркой из-за двери
Длинно вдохнула и выдохнула через рот. Понять хоть что-то в поведении серогривого даже не стала пытаться. Единственное, на что хватило разумения у заспанного мозга, это распознать тянущую боль в низу живота. Как говориться, мало было хлопот... Медленно, преодолевая слабость, выпуталась из кокона одеяла и поднялась. Санблок, - я иду!
После душа значительно полегчало, горячая вода успокоила ноющие мышцы, а прохладная, которой облилась под конец, взбодрила, и тело и мысли. Как и следовало ожидать, в стандартном наборе аптечки, нужного мне не нашлось. Как выкручиваться из щекотливого положения, еще только предстоит придумать.
В комнате леморанца не наблюдалось, но зато на узком столе меня ждал поднос с разнообразной едой. Между емкостями возвышалась стеклянная колба, а в ней живой цветок - роза на длинном стебле, с зелеными листьями и острыми шипами.
Сперва не поверила собственным глазам, подошла и пощупала нежно-розовые лепестки. Понюхала, но запаха, как и следовало ожидать, не чувствовала.
На глаза навернулись слезы, а губы непроизвольно растянулись в улыбку. Я настоящих растений с переезда с земли не видела. Среди той грязи, в которой существовала последнее время, забыла, что на свете есть такая красота. И мне ее подарил Дюсан.
Милая моя,
Взял бы я тебя.
Но там, в краю далеком,
Чужая мне не нужна.
За трое суток, что занял полет до Леморана, я успела испытать необыкновенное счастье и вслед за этим рухнуть в свой собственный, персональный ад. Всего три дня на невероятный взлет и падение. И причиной тому один единственный мужчина.
Дюсан буквально окутал собой, такого внимания и заботы я никогда не знала. Он даже к бортовому медику пошел со мной вместе и там не оставил одну, сам разъяснил все доку Вейлису, проявив при этом подозрительную осведомленность о физиологии землянок. Умудрился все это проделать так, что я даже не покраснела. Будто в порядке вещей, что инопланетный взрослый мужчина печется о средствах гигиены для одной... кто я ему?
Вдоль и поперек просканировали в непонятных капсулах, сделали несколько инъекций, чтобы на новой планете не заразилась их вирусами и дали что-то от запущенной аллергии. Оказывается, за Фабиусе у меня начала развиваться болезнь дыхательных путей, индивидуальное неприятие некоторых компонентов того воздуха. Недаром он мне таким противным казался.
Рил в ухе услужливо переводил слова дока, формально все было понятно. Но вот взгляды, некоторые интонации и неприятная атмосфера, царившая вокруг, - ее рил не в состоянии перевести и разъяснить для недалекой меня.
Последующие ночи спала одна. Дюсан сам сказал, что ночует в другой каюте, я не выгоняла. Признаться, когда он рядом, обнимает или держит за руку, чувствую себя в безопасности. О многом говорит уже то, что ночь после пережитого в переулке на Фабиусе, спала как младенец. Не мучили ни бессонница, ни кошмары, ни страхи.
По кораблю я прошлась только единожды, к медблоку, и одной подобной прогулки мне хватило выше крыши. Больше выходить из каюты желания не возникло.
Напряжение между Дюсаном и остальными леморанцами заставляло втягивать голову в плечи, опускать взгляд и крепче держать за руку своего серогривого спутника. Хваталась я за него часто. И не сказать, чтобы Дюсан был против, нет, всегда позволял касаться, и обнимал крепче в ответ. Но при этом его и так крепкое, тренированное тело, превращалось в камень. Закрывая меня спиной от экипажа, готовый к схватке, он и то был более расслабленным.
Защищает, ухаживает, ни разу не подвел и не разочаровал, а у самого из-за меня одни неприятности. Осознание этого полностью загубило те крохи уверенности в себе, что начали появляться в присутствии Дюсана. Робкое желание быть ближе, касаться ласковее и чаще, загнулось под тяжестью вины.
За всей проявленной нежностью увидела, что Дюсан страдает. В его глазах читалась обреченность. Я не делала его счастливым, не оправдывала надежд. Видела, что он чего-то ждет, чуть ли не умоляет, и также ясно наблюдала как его взгляд потухает, не получив желанного.
Что-то было в корне неверно. Снова я разочаровывала и не справлялась. Как уже было с папой. Меня одной для счастья не достаточно.
Меньше всего хотела мучить мужчину, в которого так безрассудно начала влюбляться. Но и что делать дальше не представляла.
Дюсан сидел на постели в своей каюте и слушал звуки, доносящиеся из ванной комнаты. Да, вот такой он мазохист - сидит, не двигается с места и представляет, как за дверью моется его пара. Воображение еще никогда не работало столь активно, вырисовывая подробные и яркие картинки происходящего в душе. Заходя дальше, - представляя не только обнаженную Шаниту, но и его самого рядом с ней. Тоже голого, очень тесно прижатого к девушке, проделывающего все то, о чем мечтал каждую минуту из этих проклятых семидесяти двух часов.
Все свободное время проводил рядом с Шани, приручал и завоевывал. Старался не дать ей повода пожалеть об и так вынужденном выборе. Да, для Шани он в данной ситуации просто меньшее из двух зол.
Не обманывал себя, понимал, что его самка не испытывает к нему и малой толики тех чувств, что он испытывает к ней. Она другой расы, не имеет присущих леморанцам сильных, решающих все, инстинктов. Его Шани - пугливая кошечка, очень недоверчивая и осторожная, а еще очень молода и, вероятнее всего, неопытна.
Дюсан вспомнил, как она держалась в тот решающий миг, когда все-таки выбрала его. Беспокоилась при этом не только о себе, но и о нежданном заступнике. Такое поведение вызывало уважение. И восхищение.
Что ему остается? Для Дюсана нет пути возврата, с самого первого мгновения, когда увидел, нет. Эта смуглая человечка с темными волосами и теплым карим взглядом, робкая, спокойная, молчаливая, - его истинная.
Большую часть времени проводил в рубке, даже спал там, не уверенный, что заснет рядом с Шанитой, или что во сне не натворит разных непоправимых дел.
С прилетом на Леморан проблемы не заканчиваются. Скорее, их станет больше. Команда задерживает дыхание и шарахается в стороны от такого неуравновешенного и рычащего на каждого встречного, капитана. Он погрузился в работу как одержимый, которым, по сути, и являлся. Что бы ни ждало впереди, он со всем справится, подомнет под себя и старейшин, и совет. Ему не привыкать воевать и доказывать свою силу соплеменникам. Главное, чтобы Шани была рядом с ним.
И тут как раз кроется самое страшное, - его Шани, истинная пара, не реагирует на его аромат. Никак. Поистине жестокое наказание выбрали для него Духи клана.
Дверь санблока открылась и в комнату вошла девушка, закутанная в два полотенца: на голове и вокруг тела. Влажная кожа, покрасневшие щеки, растерянные глаза. Дюсан, резко выдохнув, не смог сделать следующий вдох.
Он ее не отпустит. С вручением Сандяна, ритуального ожерелья, медлить больше нельзя. Связанная пара неприкосновенна, никто не осмелится нарушать этот закон на Леморане. Повторять ошибок Лароли, Дюсан не собирался. Время размышлений кончилось, с утра они прибудут в космопорт Леморана и Шанита ступит на новую землю его парой.
-Завтра мы будем на месте, Шани. И у меня для тебя подарок, - прозвучало почти как угроза.
На кровати рядом лежит плоская металлическая коробка. Он взял ее в руки и, не отрывая взгляда от замершей девушки, опустился на колени. Выражение лица решительное и жесткое. Что-то подсказывало Шаните, что отказываться от этого подношенья нельзя. Что бы там не лежало под гладкой холодной крышкой футляра.
Ожерелье, браслеты и кольцо из серебристого металла, темно лиловые камни удивительной красоты. Шанита смогла только кивнуть, в шоке уставившись на драгоценности. Это же... Да за это богатство целый дом, да что там, дворец, наверное, купить можно! Вот бы деньгами взять, - промелькнула и исчезла недостойная мыслишка.
Дюсан поднялся и в полной тишине размотал и откинул в сторону полотенце с головы Шани, после чего также обстоятельно и не спеша, надел украшения на их законную хозяйку. Камни идеально легли на ее кожу, подчеркивая карамельный оттенок. Браслеты сложным плетением обвили хрупкие запястья, а родовое кольцо обняло подрагивающий палец.
Мужчина все делал очень медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, позволяя взгляду рассматривать изгибы желанного тела. Простое действо превратил в чувственную пытку, мучая, прежде всего самого себя. Полотенце на девушке совершенно лишнее.
Шанита загипнотизированным кроликом смотрела на леморанца. Вопросов в голове целый рой. Что он решил? Все еще хочет быть с ней? Все еще считает, что она ему пара? Несмотря на то, что Шанита его в чем-то так сильно подвела и расстроила?
Все также, не отрывая от нее взгляда, Дюсан присел в большое низкое кресло. Потянул Шани за собой и усадил на свои колени. Он дышал ее запахом, смотрел и был от этого как никогда в жизни счастлив. Сколько прошло времени, он не знал: полчаса или полночи. Растворялся в своих ощущениях и чертах девушки. Даже инстинкты затихли, полностью удовлетворенные. Умиротворенные.
Шанита - миниатюрная, вся помещается на его коленях, а ладонями он, наверное, может обхватить кольцом ее талию. Как же хочется попробовать.
Мысли снова повернули в опасное русло. Представлялось, как хорошо помещались бы все другие части ее тела в его руках. Его ноги и ее ноги переплетены, ее живот на его, ее грудь и его грудь, или его большие ладони на ней. Потемневший взгляд впился в бледные губы девушки. Его губы на ее губах, слизывают ее вкус. Какая она на вкус?
Дюсан как будто впал в какой-то неизвестный доселе транс, мир исчез, осталась только она, Шанита, и он. Пышущее жаром и изнывающее от желания тело, громыхающий пульс и как наркотик одурманивающий, запах девушки.
У всех рас есть свои дурманы, наркотические снадобья, растения, химические соединения. Некоторые из таких Дюсан пробовал, так, развлечения ради, от скуки. Теперь, похоже, он открыл для себя самый сильный наркотик. Шанита - порабощающая волю и тело.
Из этого состояния его вывел приглушенный вздох-всхлип Шани. Леморанец пару раз моргнул, сфокусировал взгляд и посмотрел в испуганные глаза.
-Прости, - голос прозвучал хрипло и низко. Дюсан тяжело дышал и уговаривал себя ослабить захват рук на ее теле. Взгляд серьезный, виноватый, неуверенный, ищущий. Он и хотел бы, но ничего не мог скрыть от своей пары. Его тело и глаза не могли ей лгать.
- Я понимаю, слишком много всего за последние дни. Я постараюсь... - фразы выходили обрывочными и скупыми. Насколько бедна его речь, по сравнению с бушующими внутри чувствами. - Извини меня, не бойся, Шани. Я ничего тебе не сделаю.
Маленький потерявшийся котенок в лапах сильного зверя. А хищник, которым в эту минуту в полной мере ощущал себя Дюсан, все смотрит и смотрит на нее. Будто пытаясь проникнуть под кожу, в сердце, в саму ее душу.
-Прежде, чем сойдем с корабля, должен отметить тебя знаками своего рода. Так надо.
- Ты мне до сих пор ничего не рассказал, - прошептала и опустила голову, закрываясь от него длинными волосами.
Дюсан заставлял себя дышать спокойно и размеренно, заставлял руки лежать на подлокотниках кресла, а не на ее талии. О Боги, помогите! - простонал мысленно. Ему тоже страшно. Страшно, что не сдержится и этим оттолкнет Шаниту от себя еще больше.
-Ты ничего не должна мне. И не благодарности я хочу добиться, - продолжил вслух. - Не знаю, какая жизнь у тебя была до всего случившегося. Мои реалии таковы, что ты теперь моя... - легкая заминка, во время которой Шанита перестала дышать. - Моя пара. Я не мог поступить иначе, чем так, как поступил.
Дюсан наконец-то поймал ее взгляд и помимо воли его пальцы обхватили ее подбородок, удерживая и поглаживая, не давая снова спрятаться.
- Не знаю твой мир и его традиции, наверное, он сильно отличается от моего. На Леморане почти нет женщин. А мужчины воюют друг с другом, с джа-анами, со всеми. Наемники Леморана прославились на всю вселенную как бесстрашные воины, потому что нам нечего терять. Иного смысла в существовании, кроме как воевать, у большинства из нас нет. Но каждый, не скрывая этого, мечтает только об одном, - найти свою самку, пару. Создать семью.
Шанита вздрогнула от такого определения женщины, больше присущего животному миру, нежели человеческому. Чем дальше заходил сухой и обрывочный рассказ, тем больше округлялись ее глаза. Даже перестала смущаться и забыла переживать о будущем.
-Многие и не представляют, какого это. И я не представлял, пока не встретил тебя. Твой страх, Шанита, ранит больше всего. Сильнее, чем оружие противника в схватке.
Не стал говорить о том, что не только ее страх причиняет боль, но и возможное равнодушие или сопротивление. Или отторжение. Одна только мысль об этом скручивает внутренности в узел.
Жить одиноким скитальцем-воином в космосе, без любви и тепла любимых людей. Только с крохотной надеждой, однажды украсть или купить для себя самку и завести семью.
Поведение Дюсана, его отношение к ней... Теперь Шани начинала понимать ситуацию в целом. До нее, всегда слишком инфантильной и доверчивой, стало доходить, в какую реальность она попала и чего от нее ждут. А то, что попала, ясно говорил, кричал, взгляд леморанца.
Шанита не замечала, что заслушавшись, машинально перебирает пальцами серебристую кисточку хвоста, который ненавязчиво обвивал ее ноги. Шани любит плести браслеты, фенечки, разные украшения. Очень редкое хобби в нынешнее время, корнями из старинной культуры людей. Теперь же пальцы неосознанно захватили мягкий волос кисточки и занялись привычным делом.
Дюсан как настоящий кот, тихо и сдержанно урчал. Произвол этих пальчиков более чем устраивал. Он готов говорить вечно, лишь бы Шани не прекращала его гладить.
Что удивительно, вспоминая далеко не простую историю своей расы, впервые не испытывал привычных горечи и разочарования, злости и досады. Старался объяснить своей паре, какой была его жизнь до нее и что он испытывает сейчас, с ней.
-С тобой было как запечатление, взрыв. Как будто я умер и родился заново, - нерадостно усмехнулся, показав кончики клыков.
Возродился, это точно. Теперь как слепой, беспомощный щенок, прилип к Шаните и шагу без нее не ступит. И разум растерял. Он прижался носом к ее виску и глубоко вдохнул.
- Твой запах сводит меня с ума Шанита. Не поверишь, я никогда в жизни, ни разу в бою, коих было не мало, никого так не боялся как тебя. На самом деле мне было все равно, что со мной будет. И все самки были для меня одинаковы, ценны, бесспорно, но... не мои. С тобой же все мое естество горит, требуя тебя всю целиком.
Снова не сдержавшись, наблюдая, как румянец покрывает ее щеки, прильнул губами к вспыхнувшему ушку.
Дюсан так много ей сказал, а она молчит. Те три человеческие девушки, которых так неосмотрительно похитил у Лароли, говорили, что для человека, особенно женщины, важны слова. Промелькнула даже фраза, что девушки любят ушами, которая, если честно, ввела Дюсана сначала в глубокий ступор, а потом у него сломалась фантазия.
Он до сих пор не мог простить себе, что подверг жизнь тех девушек, поделившихся с ним очень многой полезной информацией, опасности.
Время тянулось невыносимо долго, а Шанита все молчала, пряча взгляд.
- Испугалась? - прошептал ей в кожу.
У девушки никакие слова не шли с языка. Дюсан сам вдруг испугался того, что она может ему ответить. И не хотел уже останавливаться, не хотел услышать ответ. Заговорил еще проникновеннее, напористее, соблазняя, не фильтруя и не контролируя слова.
- Мне хочется прижаться к тебе, сильно, как можно ближе. Раздеть, касаться, почувствовать твою голую кожу всем телом, под собой.
В одном полотенце и на коленях у шепчущего свои желания мужчины. В таком положении даже пресловутая интуиция Шани тихонько замерла в сторонке.
- Мне рассказывали, что такое человеческая любовь. Так вот, - ты моя пара и я люблю тебя.
Вжался лицом в ее шею и замолчал. Не имел ни сил, ни воли, заставить себя действовать иначе, чем сейчас. Спонтанно, необдуманно, глупо, искренне. Рискуя всем.
Сможет принять ее ответ, если он будет отрицательным? Если она попросит отпустить ее?
О чем же она сейчас думает? Напряженный и еле удерживающийся от больших глупостей, глубоко дышал Шаните в шею и ждал. В голове не осталось больше ни одной связной мысли, пульсирующая пустота.