Мурри : другие произведения.

Ромашка под прицелом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Редко кому удается менять собственную жизнь по плану. Чаще изменения похожи на стихийное бедствие. Маленькие собаки приносят большие проблемы, а казалось бы легкое и ни к чему не обязывающее романтическое приключение оборачивается нелепым мистическим триллером. Опасная игра для девочки-ромашки.
    Завершено!:)

  Александра Мурри
  Девушка-ромашка WANTED
  
  Пролог
  
   Он не любил многоэтажки, никогда не стал бы жить в таком доме. Слишком брезгливый, слишком ценит личное пространство и уединение. Привык к комфорту и может его себе позволить.
   Однако в последнее время эти человеческие муравейники сильно облегчали ему жизнь. Спальные районы так удобны для слежки. Снять комнату в коммуналке не составило труда, плата - сущий мизер, соседям ни до чего нет дела. Окна - прелесть. Почти что напротив окон ее спальни, только этажом выше. Лучшего наблюдательного пункта и пожелать нельзя.
   Теперь он ее видит, свою девочку, а она его нет. Пока еще рано открываться. Ему понравилась их игра. Он не сомневался, что и девочке она понравится.
   ... Светловолосая девушка на балконе противоположного дома зашла в помещение, скрывшись с глаз наблюдателя, и почти сразу же вернулась, неся стеклянную вазу с цветами. Запах белых лилий, видимо, оказался слишком насыщенным для закрытого помещения.
   Наблюдатель знал, что цветы не от мужчины. Мама одной из учениц подарила учительнице после удачного выступления дочурки. Поэтому букет не вызывал недовольства наблюдавшего. Его девочка не могла, не смела бы его разочаровать, приняв такой подарок от другого мужчины.
   Тем временем та оперлась о перила, вглядываясь в аллею парка, что начинался как раз возле дома напротив. Весна была в самом разгаре, природа расцветала, воздух после недавнего дождя был влажным и свежим. Девушка вдыхала его с видимым наслаждением, задумавшись о своем.
   Наблюдателю нравилось то, что он видел. Ее светлые волосы чуть завивались от сырого воздуха, лицо милое, открытое, без грамма макияжа. Светло-голубой свитер, что так заманчиво облегал плечи и грудь девушки. Ее тонкие пальчики, что так нежно касались лепестков лилий.
   Это длилось не дольше пары минут, однако наблюдавшему и этих мгновений хватило, чтобы понять - она помнит. Не забыла его, все понимает.
   Лилия! Он ловил все ее скрытые знаки, недоступные пониманию других. Она дразнит и заигрывает.
   Мужчина усмехнулся - ей можно. Маленькое уточнение: с ним - можно. Ни с кем другим.
  Наблюдатель понял, что она пытается ему показать, какое сообщение донести. Хмыкнул довольно. Его девочка изобретательна, цветы - маленькая милая деталь в их игре. При первой встрече она оставила ему свою заколку в форме лилии. Сейчас именно эти цветы выставила перед ним. Благодарит за то, что он сделал? Не стоит, право... Для нее он способен намного... много большее.
   Ее благодарность за оказанную услугу заставила мужчину улыбнуться. Приятно, черт возьми! Она всегда будет получать то, что хочет. Ничто не помеха. Если ее желания не идут вразрез с его собственными, конечно.
   Его ухаживания своеобразны, но и он, и она сама - незаурядные личности.
   В то мгновение, когда почувствовал тепло ее рук на своей коже, он понял - это она! Ее он ждал столько времени. Она затронула его душу, прокралась в сердце. Их долгий взгляд глаза в глаза окончательно уверил мужчину в том, что перед ним его единственная. Она сама жизнь.
   Ему неожиданно захотелось сделать все по-особенному. С ней все должно быть по-другому, нежели было раньше. Она не одна из тех шалав, которые встречались до этого на его пути. Нет, она совсем другая, его девочка-ромашка.
   Вскоре они встретятся вновь. И тогда ее жизнь изменится окончательно и бесповоротно. Ее жизнь станет неразрывно связанной с его жизнью.
  
  Глава 1
  
   Изменения в жизнь надо вносить постепенно. Женя, например, решила, что все ее утра начинаются чересчур одинаково: открывает она глаза и безрадостно упирается взглядом в потолок. Если день свободен, глаза снова закрываются, и она остается валяться в постели, в полудреме или мыслях-фантазиях. Час-два, иногда и до обеда, если домашние не разбудят. Спать Женя любит. Наиздоровейший способ убить время.
   Если же необходимо идти на работу, откидывает одеяло, ногами нашаривает на полу тапочки, руками очки на тумбочке и плетется в ванную умываться.
   Так вот - подобные утра Жене осточертели! Надоели так, что выть хочется. И устоявшийся за двадцать четыре года уклад жизни она решила менять именно с утра.
   Последние полгода выдались сложными. Женя устала прятать недовольство и раздражение. Не столько от окружающих, сколько от самой себя. После случая на даче это непонятное недовольство обострилось, и она вынуждена была изо дня в день жить будто облаченной в доспехи с закрытым забралом. Окружающие видели все ту же улыбчивую девушку, но внутри у нее творилось черт знает что!
   В марте Женя ездила в деревню проверить дом и сад и случайно встретилась с одинокой старушкой-соседкой, Ангелиной Павловной. Та проживала в дачном поселке круглый год, и Женя не припоминала, чтобы старушку когда-либо навещали родственники. Единственная ее компания и отрада - болонка Маня - тяжело болела, причем уже довольно давно. Непонятно, как до сих пор еще держалась. Дышала. Рак никого не щадит, даже кучерявых белых болонок по кличке Маня, сокращение от Манон.
   Хозяйке невыносимо было наблюдать за мучениями животного, а денег на лекарства для питомца не было. На свои таблетки еле хватало. Доехать же до ветклиники или вызвать ветеринара к себе было старой женщине не по силам и не по карману. Женя не смогла отказать старушке в ее просьбе, высказанной придушенным плачем голосом. Согласилась отнести Маню в клинику на усыпление, и от скомканной купюры, которую старушка попыталась всунуть ей в ладонь, отказалась.
   Ангелина Павловна провожала их, глядя в окошко своего добротного, но опустевшего домика, и по морщинистым щекам текли слезы.
   Ближайшая клиника была в частном секторе, расположенном между городом и дачным поселком. Полчаса езды на электричке. Эти тридцать минут превратились для Жени в беспросветный ад.
   Собаку она держала на руках, закутанную в толстое детское одеяло, которое, однако, не скрывало исходящего от умирающего существа запаха. Болонка время от времени еле слышно скулила.
   В ветклинике... Это было страшно. Отдать животное на смерть, сидеть в коридоре в ожидании врача... Женя впервые столкнулась со смертью, пусть даже такой - собачьей. А в одинокой старушке, потерявшей в этот день единственную родную душу - болонку, с ужасом увидела будущую себя.
   Ветеринар принял собаку, пообещал, что позаботится обо всем. Женя будто в ступоре была, реальность проплывала мимо нее. Сама не могла объяснить, чем эта ситуация, эта клиника так на нее подействовали.
   После ветеринар вернул ей ошейник болонки. Спросил, хочет ли Женя забрать тело, чтобы похоронить самой.
   - Нет! Я не... Не надо, можно как-то по-другому?
   - Хорошо, я сам, - прервал ее объяснение мужчина.
   И Женя поспешила убежать, читая в уме "Отче наш".
   Прошло полгода, но воспоминания об Ангелине Павловне и усыпленной болонке Мане все еще не оставляли. Ошейник Женя так и не вернула законной хозяйке. Не смогла заставить себя еще раз посмотреть той в глаза и передать последнюю вещицу, оставшуюся от дорогого старушке существа.
   Так прошли март и апрель. Медленно, но верно Женя шла к решению, что ей следует что-то менять. Иначе она свихнется. Иначе она так и будет наблюдать жизнь из-за захлопнутого забрала, сквозь железную решетку собственных комплексов, страхов и привычек.
   Майским утром проснулась от яркого солнышка, заглядывающего через щель в шторах, но глаз не открыла. Что, в самом деле, белого потолка своей спальни не видела? Села, все еще с закрытыми глазами сползла с кровати и стала делать зарядку. Потягивания, зевки и протяжные стоны плавно перешли в кружение по комнате и простые гимнастические упражнения, благо места хватало. Сама собой замурлыкалась песенка, которая, правда, хоть и бодрая, но человеколюбием не отличалась.
   - Кто людям помогает, тот тратит время зря!.. Ты-дым, ты-дым! Хорошими делами, прославиться нельзя!..
  Выбор песни оказался судьбоносным. С этого прекрасного утра Женя сказала решительное: "Надоело!" и перестала быть хорошей девочкой. Из девушки-ромашки, как ее иногда называла бабушка, решила переквалифицироваться в зеленый колючий кактус.
   Ромашку не замечают и не ценят. Шикарной алой розой с острыми шипами ей не стать, таких культивируют с раннего детства. Так что кактус в самый раз. Его лишний раз задеть поостерегутся, обойдут дугой и пальцем не притронутся, побоятся укола.
   Осталось только воплотить идеи в жизнь и продержаться как минимум три месяца, чтобы новые привычки, образ внешний и внутренний, успели укрепиться. Чтобы не повернуть ненароком на старую, проторенную дорожку, удобную окружающим и пагубную для самой себя.
   Женя, несмотря на солидный возраст, все еще жила у родителей. Лет пять назад они купили вторую квартиру на этаже и объединили две в одну. Сделали перепланировку и капитальный ремонт, заодно и звукоизоляцию в одной из комнат, чтобы Женя могла заниматься на рояле, не доводя до бешенства соседей. Места хватало всем. Семья у Жени большая и любящая - мама, папа, двое дедушек, бабушка, сама Женя и ее младшая сестра Катя.
   Разница в возрасте у сестер довольно большая - шесть лет, да и характерами они мало друг на друга похожи. Женя - спокойная, послушная, немного инфантильная. Цель жизни - радовать других. Правильная и занудная до мозга костей, как с пренебрежением говорит младшенькая.
   Катерина, и в силу возраста, и в силу больших послаблений в воспитании со стороны родителей, росла настоящей оторвой. Многие выражались жестче, называя стервой.
   Старшую дочку тогда еще молодые родители воспитывали по всей строгости, не занижая своих требований и амбиций: их ребенок обязан быть лучше всех. Во всем! Не капризничать и не плакать, учиться, приносить одни пятерки, играть на пианино, рисовать, петь, читать только умные и развивающие, никак не развлекательные книги и самое главное - не заниматься глупостями.
   "Продумывай свои действия на три шага вперед!" - коронная воспитательная фраза отца. Мудрая, да. Полезная, несомненно. Но не для шестилетней девочки.
   Что такое отдых? Смена одного занятия на другое. Одного ПОЛЕЗНОГО занятия, на другое ПОЛЕЗНОЕ.
   Катю более опытные, но и уже более занятые родители воспитывали иначе. С ней сюсюкались и нещадно баловали. Как же, долгожданный второй ребенок! В ход пошло так называемое свободное воспитание.
   Мама с папой много работали, и в семье появился достаток. Из своего детства Евгения вынесла правило: никогда ничего у родителей не просить в магазинах, да и вообще - не просить. Можно обойтись малым и при этом быть счастливой. Ей мама однажды доходчиво объяснила, что за все надо платить, а денежек мало. Все дается тяжелым трудом, поэтому надо ценить любые мелочи.
   Катерине покупали все, на что та указывала пальчиком.
   Шестилетней Жене говорилось:
   - Ты уже большая, должна помогать маме с папой. Почему игрушки снова разбросаны? Иди собирай.
   То, что игрушки разбрасывала Катя, значения не имело. Прибиралась всегда старшая сестра.
   Кате говорилось:
   - На речку с друзьями? Конечно, о чем речь, иди и повеселись как следует! Дедушкам и бабушке на огороде поможет Женя. Прополет и морковку, и свеклу, и малину проредит, и кусты опилками обсыплет.
   Без преувеличения - отношение к дочерям было именно такое, и воспринималось как само собой разумеющееся. И то, что Катя беззаботно порхала, и то, что Женя не по годам серьезная и ответственная. Со временем эти характеристики только укрепились.
   При всем при этом, в семье по-настоящему любили друг друга. И заботились, по мере собственного разумения данного слова.
   В день икс Женя, после спонтанной зарядки приняв контрастный душ, зашла на кухню и принялась готовить завтрак. Дедушкам и бабушке поставила варить кашу, для остальных собралась печь блинчики. Два сорта - с творогом и с мясом. С мясом для папы и Кати, с творогом для мамы. Но творог должен быть без изюма и с минимумом сахара, а фарш хорошо прожаренным и с мелко-мелко нарезанным луком, также предварительно пожаренным... И остановилась.
   До работы было бы приятно прогуляться в парке, утро прекрасное, долгожданное солнце, сухо, молодая листва на деревьях. Так хочется на улицу! Да и почему бы не надеть сегодня что-нибудь понаряднее? Достать из коробки красивые туфли, которые еще ни разу не надевала, потому что бегать удобнее в кедах? Потратить время не на готовку для всей семьи, а на себя?
   Она отставила миску и кефир, медленно, задумавшись, закрутила бумажный пакет с мукой. Привычка - это характер, характер - это судьба. Ее мягкий и покорный характер всех вокруг устраивает. Она удобна.
   Как давно Женя взяла готовку для всей семьи на себя? Лет в пятнадцать, может, и раньше. Без чьей-либо просьбы, по собственной инициативе. У родителей стало меньше времени, и семья приняла Женю у плиты как само собой разумеющееся.
   "Кактус, кактус! - напомнила себе. - И не тратить время зря!"
   По-быстрому добавила в готовящуюся овсянку финики, нарезанное кубиками яблоко и корень имбиря. Вкусы и предпочтения родственников Женя знала лучше своих собственных. Дедушки Иван и Казимир любили сладкое, но сахаром злоупотреблять запретил врач. А семидесятипятилетняя бабушка Анна все следила за фигурой и всеми конечностями была за правильное питание.
   Почему бы и Жене не присоединиться к их здоровым завтракам? Привычка, что для родителей и младшей сестренки, не любящей овсянку, нужно готовить что-то вкуснее? Но самой Жене каша всегда нравилась.
   Погрузившись в утренние философские мысли, стояла перед плитой и машинально помешивала уже готовую овсянку. С улицы доносился по-весеннему радостный щебет птиц, в голове крутилась песенка Шапокляк.
   Утро открытий. Причем, открытий не самых приятных сторон собственного характера. Инертная? Инфантильная? Или заботливая?
  - Доброе утро, Женечка! - в кухню, как всегда парой, вошли дедушка Иван и бабушка Анна. Обоим под восемьдесят, они до сих пор ходили, держась за руки. После более чем пятидесяти лет брака.
  - Доброе! - Женя выключила огонь под кастрюлей и поцеловала обоих стариков в морщинистые щеки. - Ммм... Бабуля, новые духи?
   От старушки приятно и еле ощутимо пахло липовым цветом. Женя не припоминала такого запаха.
  - А, нет! - расплылась в довольной улыбке Анна Сергеевна, с самого утра с прической и легким макияжем. - Молочко для тела, Версаче. Желтенькая, знаешь, такая серия. Ванечка мне по интернету заказал.
   Женя подумала, что заказала бабуля наверняка сама, а вот оплатил заказ - дедушка.
  - Ох уж этот интернет... Дедушка тебя балует.
  - Да, балую и горжусь этим! Так, Анна?
  - И правильно делаешь, - конечно же, бабушка согласилась. Кто бы на ее месте спорить стал?
  - Главное, чтобы она себе все эти кремчики покупала, а не нам с тобой одеколоны. Повонючее да позаковыристей, экстравагантней. Как его там, а! Букет!.. - проворчал зашедший на кухню дедушка Казимир.
   Он выступал гармоничным противовесом сладкой пенсионерской парочке. Хмурый, молчаливый и ворчливый. Любимые занятия - разгадывание кроссвордов и выкуривание двух Беломорин в день. Врач и эти две сигареты запретил, но дед Казимир стоял насмерть.
   Женя тихонько рассмеялась. Было дело, бабушка питала слабость к парфюмам, пахучим кремам и душистым мылам. За всю жизнь она перепробовала, наверное, все марки. Именно благодаря своему увлечению не потеряла с приходом старости обоняние. Много тренировалась каждый день и сохранила нюх, как у ищейки. А может, дело в хороших генах.
   В их с дедушкой Иваном спальне впечатляющая коллекция духов занимает целое отделение в стенном шкафу. Баночки, флакончики, разномастные бутылочки с затейливыми крышечками. Благо пыль со своих сокровищ бабушка протирает сама. Не доверяет столь ответственное дело криворуким внучкам и дочке.
   Завтрак шел своим чередом. Женя помогла рассесться, поставила тарелки, достала банку меда и заварила крепкий чай. Каша сегодня особо удалась!
   - Пора на дачу, уже и рассаду высадить можно, и место для цветов приготовить. Парник в порядок привести. Как там мои розы, тля эта паршивая снова небось все объела! - завел любимую песню дедушка Иван, заставив Женю вздрогнуть.
   - Яд не забудь! - напомнила бабушка Анна. Розы она тоже любила. В срезанном виде в вазе у себя на тумбочке. И чай из сушеных розовых лепестков.
   - Когда мы поедем Женечка? На даче свежий воздух, ты со своей школой такая бледная.
   - Эмм... Наверное... - неуверенно начала Женя и оборвала сама себя на полуслове.
   До сегодняшнего дня и в голову не пришло бы возражать. Каждый год ехала со стариками на дачу и оставалась, считай, на все лето. Отдыхала, купалась в речке и помогала на огороде. Она любила крепкий деревянный дом и яблоневый сад вокруг, свой гамак, соседскую ребятню, гоняющую на велосипедах по пыльному бездорожью и полям. Крутой берег реки, ночные хоры лягушек, тишину, Белый налив, крупную красную смороду и ароматную малину. Стеллажи в большой комнате, сверху донизу заполненные книгами. Полную оторванность от цивилизации.
   Любила и наслаждалась.
   Но там она увидит Ангелину Павловну. Должна будет с ней разговаривать, смотреть в ее несчастные глаза... И снова утонет в чувстве вины, хоть и не она виновата, что старушка одинока и что ее болонка - будь она неладна! - состарилась и отправилась в свой собачий рай!
   План в голове созрел мгновенно.
   Папа через неделю уедет в очередную командировку, в этот раз очень дальнюю - в Китай. На целый месяц. Мама решила полететь с ним, помочь в делах и мир посмотреть.
   Если Катерина останется вместе со стариками в деревне, Женя будет одна в пустой квартире. Еще никогда она не оставалась в городе одна. Стоит попробовать? Променять проверенную компанию дедушек, книг и лягушек на... что? В том-то и дело. Не попробуешь, не узнаешь!
   - Ну, внученька, когда поедем? - уточнил любивший определенность дедушка Иван.
   - Надо у Кати уточнить. Мне в школе еще месяц работать, а она как раз сессию сдала. Сможет с вами поехать! - Женя улыбнулась во все зубы и поспешила с кухни, пока растерявшиеся старики не задержали вопросами.
   Посуду сегодня кто-нибудь другой помоет. А ей хочется надеть платье и туфли на каблуках!
  
  Глава 2
  - Женя, я не могу! Как тебе такое в голову пришло? Ты же знаешь, я там помру со скуки! К тому же у меня сейчас депрессняк...
   - Ничего, трудотерапия на грядках поможет, - непоколебимо стояла на своем Женя.
   - Мы с Виталиком поругались, этот козел, бабник... Он сказал, что у меня короткие ноги и что у Дины мне стоит поучится красивой походке!.. Короче, мне нельзя из города сейчас!
   - Ничего. Встретишь в деревне парня получше. Крепкого и сильного.
   - Тракториста?
   - Загорелого. С мозолистыми руками.
   - Ты издеваешься?!
   Женя примирительно улыбнулась и показала большим и указательным пальцами "чуть-чуть".
   - Но ты должна поехать! Не я! - канючила сестра. - Тебе там нравится! Ты всегда ездишь!- железный аргумент.
   - Почему я? У меня еще четверть не закончилась, ученики.
   - Ты можешь их раскидать, я знаю. Всегда же освобождалась раньше.
   - Нет.
   Женя не сдавалась, Катя не отступала.
   - Что с тобой случилось? Ты какая-то стала... - девушка отодвинулась на диване в другой угол и окинула сестру придирчивым взглядом.
   Они сидели в гостиной, по телевизору шел какой-то документальный фильм про обитателей джунглей. На столике стояли чашки с чаем и стакан любимой Катерининой Кока-Колы.
   Женя только вернулась с работы и еще не успела переодеться. Вместо обыкновенного брючного костюмчика на ней красовалось легкое платье в мелкий горох. Кичку на затылке сменили распущенные длинные русые волосы, волной накрывшие плечи.
   - Какая? - улыбнулась краешком губ.
   Сегодня и на работе, увидев ее в платье, коллеги невзначай интересовались, не случилось ли чего? Женская половина интересовалась. Немногочисленная мужская просто разглядывала. Саксофонист Максим, играющий в известном в городе джазовом ансамбле и в качестве халтуры подрабатывающий в школе, демонстративно присвистнул, схватился за сердце и прокричал через весь коридор: Женя, де, поразила его в самое сердце! Смешной! Женя в ответ рассмеялась и помахала рукой. Хорошо, коридор был пуст, а то поползли бы слухи да сплетни. В школе это самое милое дело.
   - Злая! - бросила Катя, вырывая из приятных воспоминаний.
   Обвинение сестры Женя восприняла как комплимент. Перевоплощение в кактус пока успешно. На кактус где сядешь, там и слезешь. Быстро.
   Перед внутренним взором предстал карикатурный злой ядовито-зеленый кактус. Глаза его смотрели строго и пристально, рот кривился в презрительной усмешке.
   - Может быть, и злая, - согласилась Женя.
   - Проблемы в личной жизни? Ах, да! Что это я... У тебя же ее нет - личной-то жизни!
   - Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, - оторвалась от журнала бабушка Анна.
   - Мы и не ссоримся, решаем вопросы! - парировала Катя, не теряя боевого настроя. Ехать в деревню никак не входило в ее планы.
   Хотела ли Катя обидеть? Вряд ли. Просто слегка ее заносит. И самое неприятное - ведь попала прямо в точку! Кто, как не близкие, знают самые болевые места?
   Сдержаться удалось с трудом. С одинаковой силой наружу рвались и слезы, и гнев.
   - Да, ты права, - Женя сумела ответить ровно. - Именно для того, чтобы она появилась, личная жизнь, о которой ты так печешься, сестренка, на дачу поедешь ты, а не я, - прямой и серьезный взгляд без тени улыбки.
   Катерина посмотрела в сторону и промолчала. Поняла, что перешла черту и сказала лишнее.
   - Извини.
   - На правду не обижаются.
   - Сколько ты останешься в городе?
   - Пока родители не вернутся.
  Катя снова скуксилась. Целый месяц наедине со стариками в глухом поселке! Ни интернета, ни телевизора, ни кино, ни клубов, ни кафе, ни университета, ни друзей! Как там можно вообще жить?!
   - Подожди-ка... Так ты специально остаешься, чтобы одна в квартире, никого из взрослых рядом, и ты без помех полное тыры-пыры тут устроишь?! Вот же ты... Тихоня! - неверяще, со смехом в голосе воскликнула Катя.
   Женя не то чтобы так и планировала. Она думала в иных категориях, но формулировка сестры, в принципе, подходила.
   - Но ты же любишь дачу! - нашла та последний аргумент для переубеждения.
   - Да, но в этом году поеду туда немного позднее.
   - Немного!.. - давить на чувство вины, манипулировать эмоциями, играть на чувстве ответственности - все это Катерина проделывала неосознанно. Интуитивно давила на те рычаги, которые позволили бы добиться желаемого. - Так целое лето пройдет, все каникулы мои.
  - Три недели, - не поддалась Женя.
  - Ты... ты нехорошая! Ну и ладно! Еще посмотрим, - Катя встала с дивана и, даже не подумав убрать за собой использованную посуду, пошла мимо сестры в прихожую. - Презики не забудь купить. С твоим везением и опытом в постельных делах ты на счет раз залетишь!
   Напутствие раздалось уже из коридора, немного приглушенно. Женя покраснела до корней волос и покосилась на невозмутимо продолжавшую читать бабушку.
   Мягкосердечием Катерина не страдала. Да и чувство такта в семье проявлять считала лишним. Все же свои!
   ... Вскоре семья разъехалась. Катя со скрипом, пересиливая самую свою суть, поехала с дедушками и бабушкой в деревню. На месяц. Родители улетели вчера вечером, со спокойным сердцем оставляя квартиру на старшую дочку. Они радовались, что в городе остается именно старшая. Младшенькая бы точно все вверх дном в доме перевернула. В очередной раз. В прошлом году залила соседей, в позапрошлом из-за не прекращающегося за стенкой бедлама они полицию вызывали.
   Женя осталась дома одна, в огромной и пустой квартире. Наконец-то никто не дергает, не требует внимания и ухода. Есть время на себя.
   Что же делать?
   Безделье надоело на второй день. Неожиданно накатили тоска и одиночество. Хандра зеленая, как говорила бабушка Анна.
   Женя же именно этого и хотела - остаться хоть ненадолго одной. Подумать, помедитировать. Укрепить позиции кактуса в собственной душе. Искоренить ромашку как ненужный сорняк.
   Кстати! Дедушка все-таки забыл взять яд от тли. Надо бы позвонить, посоветовать Кате на ближайшую станцию сходить. Там магазин сельхозтоваров есть.
   Привычные мысли и заботы то и дело возвращались. Но не для кого было гладить костюмы и рубашки, некому варить кашу, не за кем мыть посуду. Только за собой. В привычной обстановке, где всегда было радостно и уютно, где много хлопот, но и много любви и заботы, Женя вдруг ясно увидела свое будущее. Одна. Как та старушка в деревне. Собаки не хватает, которая заменила бы и семью, и друзей.
   У мамы есть папа, у папы мама. У дедушки Ивана его любимая Анна. У дедушки Казимира... остались воспоминания о бабушке Лиде.
   Катя - беззаботная бабочка, красивая, яркая, молодая и амбициозная. Того и гляди упорхнет из родительского дома к какому-нибудь из многочисленных своих кавалеров. Нет, не к какому-нибудь. К лучшему. К тому, которого полюбит.
   Женя училась и была правильной, хорошей девочкой. Папиной послушной дочкой, а такие с мальчиками не гуляют. И, проснувшись однажды утром, внезапно обнаружила, что ей двадцать четыре года и у нее ни разу не было романа. Она даже не целовалась ни разу!
   Что у нее вообще есть?
  
  *
   Он не любил заморачиваться чем-либо и другим не советовал. В чем секрет счастливой благополучной жизни? Кто его знает. Будто бесчисленные философы, гуру, ученые, врачи, монахи, психологи нашли ответ.
   Он не был верующим и не заморачивался по этому поводу. Что-то читал. В школе проходил, в институте. Но главное его правило оставалось неизменным с самого детского сада - не заморачиваться, что бы ни происходило.
   Такая жизненная позиция сделала из него спокойного, непрошибаемого и успешного человека. Считай, тридцать лет прожил счастливо и ни о чем не жалея. Довольно примечательно для человека, в семь лет потерявшего обоих родителей.
   Во многом его жизненная позиция исходила из буддистской мудрости: "Не стоит переживать о прошлом, оно уже прошло. Не стоит переживать о будущем, оно еще не наступило. А о настоящем и подавно переживать глупо, ибо оно уже стало прошлым". Но и буддистом он не был.
   Делал только и единственно то, что сам желал. Ни от кого не зависел и никому не должен был. Зарабатывал прилично, не сильно утруждаясь, вдоволь занимался спортом, вкусно ел, сам готовил и наслаждался процессом. Отлично выглядел, девочек имел, каких хотел и когда хотел, но и излишним темпераментом не отличался. Нордический тип, и честный, к тому же. Все его подруги по сексу четко знали: ничего большего, чем совместно проведенные вечер, ночь и, может быть, утро, не будет. Истерить и предъявлять какие-то требования бесполезно.
   Девушки определенного типа легко шли на подобные "неотношения". Высокий блондин с великолепной фигурой и отличными манерами привлекал их, как яркий свет мотыльков. И нередко эти мотыльки улетали с обожженными крыльями.
   Из родственников у него осталась только бабушка. Кроме спорта и любимой собаки, единственная постоянная величина в его жизни. Бабушку Марину он искренне любил. И ее пирожки, и иногда чересчур навязчивую заботу. Все, что с ней связано, вызывало приятное тепло в груди.
   Бабушка же почему-то называла его дитем великовозрастным и лоботрясом. Все пыталась подсунуть полезную, на свой взгляд, литературу по развитию личности и направить на путь истинный.
   К причудам и ворчанию старушенции внук давно привык и не заморачивался. Относился терпеливо и без раздражения. После обязательных двух еженедельных визитов к бабушке сбрасывал налет нравоучений на пробежке или стене скалодрома. Или на корте. Или на байдарке. В полете на парамоторе или в прыжке с парашютом. Вариантов великое множество. Адреналинщиком себя не считал. Все-таки меру знал и себя не переоценивал.
   С техникой - любой - ладил с первого прикосновения, как говорят - золотые руки. Ловкие пальцы отрегулируют любые механизмы, починят все, от велосипеда до моторной лодки. Откроют любые замки. Так, спортивного интереса ради.
   Жить легко и просто! Вот только в последнее время мысли какие-то не те в голову лезут. Все приелось, надоело. Барышни-мотыльки стали на одно лицо и на один вкус. Вернее, они стали безвкусными. Холодный темперамент все чаще не хотел или брезговал. Или искал чего-то другого. И не находил.
   Самое неприятное: он не мог понять, в чем дело. Пора сменить обстановку? Попробовать новый экстрим-спорт? Ощущение, что нечто непонятное, "заморачивательное" надвигалось.
   "Что не так?" - спрашивал сам себя, уставившись в зеркало в ванной комнате. Ответа на надоедливый вопрос он пока не получал, потому что не понимал себя. Вот если увидит, то сразу поймет. Его тип восприятия мира визуальный. Звуки, слова - в частности, пропускал мимо ушей. Предпочитал молчать, и чтобы вокруг него все молчали.
   Люди в большинстве своем мало что интересного и стоящего внимания говорят. Особенно это касается подруг-мотыльков. Но поскольку их молчание нереально, молодой мужчина научился игнорировать слова и отделываться "хм" вместо ответов.
   Ну ничего, он в деле "незаморачивания" мастер, и здесь справится, не заморочится! Что бы там ему ни готовила старушка-судьба. В которую он, кстати, тоже не верил.
  
  Глава 3
  Произошло что-то странное. Как такое могло произойти?! Чтобы так страшно подфартило? Женя, конечно, рада, но... Но мурашки по коже вовсе не от счастья.
   - Так вы согласны, Евгения Вадимовна? - после недолгого молчания напомнил о себе голос организатора в телефонной трубке.
   - Да, конечно, - рассеянно ответила Женя.
   - Мы признательны, что вы так спонтанно согласились на замену! Свою биографию и фото пришлите, пожалуйста, в течение недели на адрес концертного дома. Чем быстрее, тем лучше. Нужно отдавать афиши в печать. Договорились?
   - Да. Я все пришлю. Вам спасибо! - ответила на автомате и попрощалась.
   Звонок из администрации города застал Женю в перерыве между занятиями с двумя учениками и обеспечил пищей для размышлений до конца рабочего дня.
   Музыкальный фестиваль, концерты, аттракционы, ярмарки - Дни города 2018 начинаются через месяц, и открывает их городской симфонический оркестр. Как решилось секунду назад, и она, Женя, выступает вместе с ним.
   Про намечающиеся мероприятия знал весь город. Первый концерт планировался на открытом воздухе, на специально строящейся к данному мероприятию сцене. Был объявлен конкурс на место солиста, все серьезно, все по-честному. Женя даже приняла в этом отборе участие, но выбрали другого пианиста. Теперь же ее коллега, который должен был выступать, находится в тяжелом состоянии в больнице. Авария на дороге, не справился с управлением. Играть Жене нравилось, но, когда выступление проходило, оставляя напоминание о несчастье с другим человеком, это пугало. Она не из тех, кто идет по головам, радуясь чужому несчастью.
   Плюс ко всему, замена означала, что готовиться ей к выступлению предстоит в кратчайший срок. Концерт тот она хоть уже и играла, но пока повторишь текст, пока пальцы вспомнят, что от них хотят...
   Еще предстояло завершить четверть и отправить учеников на долгожданные каникулы. Месяц намечался насыщенным!
   Работу свою Женя любила всем сердцем. Разве можно не любить музыку? Разве можно не любить детей? И эта любовь была взаимна. Дети также обожали свою учительницу.
   Класс ее относительно небольшой - пятнадцать детей, приходящих на урок по два раза в неделю. Не обременительно, времени и на свои занятия, и на ансамбли достаточно. Зарплата тоже ничего, середнячок. Денег на жизнь Жене хватало с избытком. Тем более жила у родителей, и тратиться, кроме как на себя, любимую, не на кого. Хорошо или грустно?
   В ту злополучную (или все же счастливую?) пятницу, наверное, дул ветер перемен. Потому что утренним звонком, огорошившим Женю скорым выступлением, дело не закончилось.
   Не думала она, не гадала, что спетая однажды утром песенка старухи Шапокляк и решение менять что-то в своей жизни принесут такие последствия. Может, то был какой-то магический ритуал, который Женя совершила по незнанию? Или та самая Шапокляк с небес, из ада или какого-либо другого субпространства все подстроила?
   Женя задержалась на работе дольше обычного. Конец года - праздник не только для усталых школьников, но и для их учителей. Проверять бесконечные тесты, принимать зачеты и слушать экзамены - радость та еще. Женя предпочитала расправляться со всем в своем кабинете, чем тащить макулатуру сначала домой, а после обратно в школу.
   Было уже около девяти часов вечера, когда она не спеша шла домой, проигнорировав электрички и автобусы. Полчаса - самое то для вечерней прогулки, хоть разомнется немного после целого дня сидения на стуле, да и думается при ходьбе лучше. Главное - идти не вдоль проезжей части, которая, во-первых, делает круг, и вместо получаса дорога длится все пятьдесят минут, и, во-вторых, свежим воздухом там не подышишь. Одни машины-вонючки вокруг.
   Женя шла дворами, закоулками и народными тропами. В одном проулке, между магазином, высотками и парковкой, услышала шипение, визг и скулеж. Приглядевшись, увидела, что за супермаркетом, где стоят мусорные баки и высятся кое-как сброшенные деревянные поддоны, дерутся коты. Обходя их по дуге, Женя все же не могла оторвать взгляда от схватки.
   Четыре кота кружили вокруг пятого. Причем тот, который вертелся в середине круга и пытался огрызаться на всех врагов одновременно, был помельче остальных. Тощий совсем, шерсть короткая, крысиный непонятный хвост, то ли обломок, то ли с таким уродился.
   Тут один из мордоворотов напал спереди, другой пригнулся, готовясь к прыжку, сзади. Шипение, утробный кошачий вой и... тявк и рычание, больше похожее на писк комара. Коты дрались с собакой!
   Женя жалела бездомных. Иногда подкармливала кефиром или специально для таких случаев купленным кошачьим кормом. Оставляла еду и быстро убегала, чтобы животное не привязалось следом. Но сейчас ее прям злость взяла на этих уличных разбойников! Нападают скопом, ополчились все против одного!
   Не раздумывая: коты - все же коты, не стая уличных собак, - подбежала к месту схватки.
   - Кыш, кыш! Брысь отсюда! - кричала, топая ногами и размахивая руками, чтобы отпугнуть.
   Коты быстро разбежались и спрятались без следа. Только пара шерстяных клоков осталась, гонимая ветерком.
   Собака отошла к мусорному баку, припадая, казалось, на все четыре лапы разом. Прижалась к нему боком, скаля зубы и продолжая рычать. Грязная, непонятно серо-коричневого окраса, с кровоточащими царапинами на носу и теле.
   - Ты бедная, маленькая, - тихо произнесла Женя, медленно подходя ближе и приседая на корточки. - Любой кот обидеть может. Как же ты на улице оказалась?
   Женя не особо разбиралась в собаках, но определить к какой породе относится несчастная побитая крыска, смогла - чихуахуа. Комнатная собачонка, меньше болонки, таких на руках или в специальных сумках носят, покупают ошейники с брюликами, наряжают в платьица и кормят исключительно деликатесами. Такие собаки дорого стоят и живут лучше многих людей. Как же эта оказалась на улице? Потерялась?
   - Бедняжка... Отважная и бесстрашная, - на глаза навернулись слезы. Снова накрыли воспоминания о болонке Мане.
   Женя протянула к собаке руку, предлагая понюхать. К сожалению, ничего съедобного, чтобы угостить зверька, с собой не было. Женя понимала, что не следует так вот подкармливать или проявлять ласку к бездомным животным. Привяжутся и пойдут следом, думая, что обрели человека-хозяина, который возьмет их домой. Но вести себя по-другому, встать и уйти - Женя не могла.
   Чихуахуа перестала скалиться, отлепилась от бака и подошла ближе. После обнюхивания не только протянутой ладони, но и туфель, ног и сумки девушки, собака решила, что человек ей подходит. Под изумленным взглядом Жени она сунула голову в стоящую на асфальте сумку и довольно ловко запрыгнула внутрь.
   Женя любила удобные и вместительные сумки, больше похожие на портфели. Да и по работе часто приходилось носить с собой тяжелые ноты и кипы тетрадей. Собака компактно разместилась на дне, снаружи ее совсем и не видно. И не слышно.
   Женя приподнялась и с опаской заглянула в собственную сумку, ругая себя за то, что постоянно забывает закрывать молнию. Сколько раз ей мама говорила, как это опасно, как легко можно недосчитаться кошелька или мобильника. А вон оно как - наоборот, лишнее внутрь пробралось. Или не лишнее?
   - Н-да... Прям как крыска Лариска. - Посидев некоторое время в раздумьях, Женя встала, аккуратно подняла живой груз и направилась домой.
   Собака на дне портфеля как ни в чем не бывало спала и с присвистом сопела в обе дырочки. Насморк у нее, что ли?
   После мытья выяснилось, что собака белая, с парочкой светло-серых пятен на боках. Обычный человеческий шампунь и тазик с теплой водой вернули короткой шерсти изначальный цвет и шелковистость. На мытье тщедушного тельца ушло более часа плюс промывание царапин, обследование израненных подушечек на лапах, обработка антисептиком.
   Собака (это оказалась сучка) вполне благосклонно позволяла за собой ухаживать. Уши-локаторы, два внимательных черных глаза и любопытный нос, который Лариска без зазрения совести совала во все интересующие ее места. Ошейника или татуировки на ней не было.
   Во время водных процедур снова сама собой запелась песенка старухи Шапокляк. И собака, как само собой разумеющееся, в одночасье стала Лариской-Ириской.
   - Ну вот... - Женя зашла с собакой на руках в свою спальню и огляделась. - Надеюсь, мы с тобой поладим. Ты же хорошая девочка, так? Будем с тобой вместе гулять, валяться на диване, я тебе шерстку причесывать буду... Может, для образованности, в собачью школу какую-нибудь походим. Будет на кого деньги тратить, - размышляла вслух.
   Для Лариски сложила плед в несколько слоев и постелила на кресло в углу спальни. Собака сидела на новом месте, не сводя глаз с новой хозяйки. На миг Жене стало неуютно. Нужно показать Лариску ветеринару, или можно избежать похода?
   - Ты хорошо себя чувствуешь, а, Лариска? Привита от болячек разных?
   Та молчала, устраиваясь на новом мете. Занятная композиция получилась. Мелкая Лариска на сиденье и огромная плюшевая игрушка на спинке кресла. Подарок ученика. Женя прыснула, вспомнив, при каких обстоятельствах ей ее подарили.
   Первое апреля в этом году выпало на воскресение, но юного Петю это не остановило. Поздно вечером зазвонил Женин мобильник, и бодрый голос оповестил в трубку:
  - Евгения Вадимовна! Мы везем вам собаку! Большую, сенбернар называется! Как Бетховен! Такая классная, вы не представляете! Вам понравится!
  - Подожди... эээ... Привет Петр, что-то я не поняла, какую собаку? Откуда?
  - Ну как? У вас же нет собаки?! Вот, когда мне папа разрешил выбрать в питомнике для себя, я сразу подумал, что и у вас нет собаки. А ведь вам тоже наверняка хочется! Я выбрал вам тоже. Мне спаниеля взяли! А вам сенбернара! Он даже круче, чем спаниель! - верещал перевозбужденный мальчик.
   Женя молчала, потеряв дар речи и лихорадочно придумывая, как объяснить появление питомца родителям, где укладывать его спать и чем кормить. Взрослый сенбернар!
  - Папа, мы скоро приедем? - спросил мальчик в сторону. - Через десять минут, Евгеньдимовна, мы будем. Ждите! Встречайте! Кость с собой возьмите, лучше побольше! Чтобы Бетховена угостить и сразу ему понравиться!
   Женя, прошмыгнув мимо дедушек, играющих в шахматы у телевизора, зарылась в холодильник в поиске косточки. Нашла котлеты.
   Через пятнадцать минут стояла во дворе перед дверью в подъезд, с четырьмя отбивными на тарелке, и ждала.
   Вышедшие из дорогой иномарки отец с сыном чуть по земле не катались от приступа хохота. Рыжий спаниель прыгал вокруг них и лаял. А Женя все вглядывалась в нутро машины и ждала появления второй собаки. Не сердилась, в самом деле ждала и даже испытывала какое-то предвкушение.
   Отдышавшись, папа мальчика залез в багажник и вынул оттуда большую плюшевую игрушку. Белый, с коричневыми разводами, с большими нескладными ушами и высунутым розовым языком - сенбернар.
   - С первым апреля! - заверещал Петя, переходя от переизбытка чувств на ультразвук.
   - Извините нас, Евгения Вадимовна, - покаянно опустил голову папаша, пряча лукавые и слезящиеся от смеха глаза.
   Женя не обиделась тогда, ни капли. Она расстроилась. Потому что уже поверила и настроилась, что у нее будет собака. Большой сенбернар. Мягкий, верный друг. А тут... Да, с одной стороны облегчение, не будет разборок с родственниками, меньше проблем. А с другой - как-то тоскливо и жалко.
   Теперь вот вспомнила. И тот случай, месячной давности, и свое желание. Вслед за первым воспоминанием появилось и другое, оставившее след в душе - ветклиника и болонка Маня.
   Нет. В ветклинику она Лариску не поведет. Ни за что! Собака здорова. Прививки... Что-нибудь придумает.
   Женя включила компьютер и засела за изучение сайтов собаководов.
  
  Глава 4
  Первые дни на новом месте Лариска вела себя тихо и осторожно, как опытный разведчик. Обследовала новую территорию и зализывала царапины. На третий день полностью освоилась и пришла в себя. И Женю под крыло взяла, перевоспитывая новую хозяйку под себя и свои нужды.
   С появлением Лариски утра изменились до неузнаваемости. Первое и, пожалуй, самое существенное изменение коснулось времени побудки. Лариска оказалась сверхточным будильником, каждый день - понедельник то или суббота, неважно, - будила ровно в шесть часов утра. Ярко выраженный жаворонок. Будила усердно, не покладая лап и слюнявого языка, не жалея голосовых связок.
   Хриплое и жалобное Женино: "Фу!" до команды сильно не дотягивало. Могло, разве что, разжалобить какого-нибудь более мягкосердечного пса. Лариска - кремень! Лариска непоколебима! Лариска всегда добивается желаемого! Не спрятаться от этой геройской собаки ни за запертой дверью, ни под толстым одеялом. Да и примени Женя грубую физическую силу, не уверена, что победила бы. Лариска-садистка служила живым доказательством того, что гарант победы - сила не физическая, а мощь внутренняя, духовная.
   Через неделю таких утренних побудок и прогулок девушка уже более или менее привыкла рано вставать и уменьшать ущерб от когтей и зубов, да и от всей Лариски в целом, до минимума.
   С кровати вскакивала почти мгновенно, быстро натягивала спортивный костюм, на голову капюшон, чтобы не выглядывали лохматые космы, кроссовки на ноги, поводок в руки - и вперед. Лариска - то есть вперед, а Женя плелась следом. Чихуахуа могла собой по праву гордиться - всего за неделю так выдрессировать хозяйку!
   Женя познакомилась с другими собачниками, которые выгуливали питомцев в столь ранний час. Две старушки - одна с таксой, другая с пуделем. Имена пожилых дам Женя не запомнила, может, те и не назывались вовсе. А вот серого пушистого пуделя звали Федя, Федор. Мелкую же черную таксу нарекли за какие-то тяжкие грехи Титикакой.
   Пожилая женщина, что ее выгуливала, жаловалась на внука. Мол, это он собаку завел, обозвал, а кормить и гулять бабушке перепоручил. Когда только покупали собаку, как этот самый внук божился, обещал, что сам и все, и только сам! Правда, и взять он хотел не таксу, а овчарку. Но животное-то в чем виновато? То его Какой позовут, то Титей. Внук, школьник, в тот период как раз по географии озера проходил и нашел применение новым знаниям в жизни.
   С пожилыми дамами Женя встречалась почему-то только по утрам то в начале, то в конце прогулки. Иногда они проходили какой-то отрезок пути вместе, обмениваясь последними новостями из шоу-бизнеса или прогнозами погоды. Иногда только издали здоровались или махали в приветствии рукой.
   Ежеутренние "смол-толки" поднимали настроение и заряжали бодростью. Помогали Жене как-то смириться с собственным кошмаром по имени Лариска.
   Мелкая бестия на прогулке времени зря не теряла. Поскольку из-за своих размеров - чуть больше морской свинки - ни у кого страха не вызывала, то она пользовалась свободой на все сто. Носилась, где хотела; нюхала, что хотела и так долго, как того требовалось. Лужи, не лужи, клумбы, не клумбы...
   Женя шла не спеша по парковой аллее и только и успевала, что головой крутить. Уследить за Лариской было непросто. Женя не представляла, как бы ей гулять с этой собакой на поводке. В голове возникали образы ее самой, обмотанной поводком, как гусеница сверху донизу. И сидящая неподалеку, мерзко хихикающая Лариска. В фантазии пакостный смех у собачонки выходил очень правдоподобно, тоненько так, высоко, пискляво, как ногтем по стеклу. Если исходить из того, как Лариска лает, то ее смех должен был бы звучать именно так.
   Очередное утро. Шесть часов, в парке по земле стелился туман, трава мокрая, с листьев капало. Женя зевнула во весь рот и поплотнее запахнула кофту. Что-то лето в этом году припозднилось.
   Они с Лариской прошли уже примерно четверть привычного маршрута и приближались к просторной поляне. Дорожка огибала ее полукругом, именно в этом месте стояли скамейки и три бетонных ежика вряд. В серовато-грязных скульптурах, на спинах у ежей, углубления. Туда посадили красивые голубые и желтые анютины глазки.
   Жене нравилась эта часть парка. От входа далеко, машин не слышно, спокойно.
   С другого конца аллеи шла одинокая фигурка в красном пальто. Женя издали узнала хозяйку Феди. Хозяйка Титикаки гуляет обычно в ярко-желтой с зелеными вставками куртке. Сама же Женя в непритязательном сереньком. Интересно, тяга к ярким цветам связана как-то с возрастом? Может, в семьдесят лет ее тоже потянет на розовый в зеленую крапинку?
   Мысли текли по-утреннему вяло, дышалось легко, воздух радовал не характерной для города чистотой и свежестью. Женя подняла взгляд к небу и счастливо улыбнулась.
   Все-таки жизнь прекрасна!
   И Лариска не плохая, не злая. У нее просто характер такой... характерный.
   - Хороший пес.
   Размышления прервал мужской голос, раздавшийся со стороны зарослей кустов. Женя подозрительно покосилась в сторону говорившего. До сих пор в такой ранний час в парке встречались лишь старушки.
   - Молодец. - Мужчина шел по газону и негромко хвалил какое-то животное. Огромное, черное и лохматое. Устрашающий пес носился без поводка вокруг хозяина и подпрыгивал. Вдобавок издавал жуткий хрюкающе-ворчащий звук. Пасть разинута, язык вывален наружу, ни намека на намордник.
   Женя непроизвольно отступила на шаг. Раннее утро, пустой парк. Кинула взгляд на другой конец аллеи и с пониманием наблюдала поспешно удаляющуюся красную спину. Старушка дальнозоркая, издали оценила обстановку и решила сегодня сократить Феде прогулку.
   - Лариска? - осторожно и негромко, чтобы не привлекать нежелательного внимания, позвала Женя. - Иса, Иса!
   Мужчина стремительно приближался. Высокий, одет во все черное, глубокий капюшон закрывал лицо. В руке держал что-то красное, второй трепал по холке свое животное. Ему для этого и нагибаться не требовалось. Сам вымахал и животное под стать завел. Оба черные и страшные.
   - Лар... - не успела Женя договорить.
   Мужчина поднял руку, черное чудовище запрыгало активнее. Замахнулся и бросил красный мячик далеко и высоко.
   - Апорт!
  Далеко от мужчины и все ближе к замершей в ступоре Жене. Она стояла и не могла сдвинуться с места. Единственная мысль в голове - это конец. Не ждет ее одинокая старость. Она умрет молодой. Ее съедят на завтрак! Обглодают до последней косточки, и хоронить нечего будет. Она так молода, еще только начала жить по-настоящему...
   Черный монстр, сотрясая гигантскими прыжками землю, мчался прямо на девушку. Пасть разинута, клыки сверкают. Женя даже брызжущую во все стороны слюну видела и, как казалось, дьявольский огонь в глазах зверя. Он несся на нее и был уже совсем близко, и Женя просто приросла к земле.
   - Ииии... - вместо полноценного крика из горла вырвался еле слышный задушенный писк.
   Мячик пролетел сбоку и приземлился в паре метров. Женя следила, продолжая тянуть высокую ноту.
   Видимо, из-за выброса адреналина в кровь видела все как во временной лупе, все до мельчайших подробностей. Наперерез черному монстру выбежала белая клякса. Тут-то ноги у Жени и подкосились.
   Лариска бегала быстро. Черный монстр, кажется, даже не понял, что произошло. Красный шарик увели у него из-под носа. С добычей, не сбавляя темпа, Лариска сделала парочку победных кругов по лужайке и в конце прибежала к Жене. Поскольку та сидела на корточках, упираясь сжатыми кулаками в мокрую траву, отважная собака беспрепятственно залезла к ней на колени. Выпустила изо рта шарик и легла на него животом.
   "Как только он в ее пасти поместился? Или мяч резиновый, и она его зубами прищемила?" - отстраненно подумала Женя.
   Ее собака решила покончить жизнь самоубийством и выбрала такой затейливый способ. Да еще ее, ни в чем не повинную Женю, с собой на тот свет захотела прихватить.
   Черный монстр не спешил уничтожать обидчика, где стоял, там и сел. Как сама Женя пару секунд назад. Пес посмотрел на подошедшего хозяина и вопросительно гавкнул. Хотя слово "гавкнул" не в полной мере отображало тот звук. Басовитый, мощный гудок, как у старого паровоза.
   Хозяин псины молчал не меньше пары минут, показавшихся Жене вечностью. Пережитое заставляло мелко дрожать ее руки и ноги. Подняться самостоятельно не смогла бы.
   - Вы в порядке? Что это сейчас было, ваша... эээ... собака? - произнес черный хозяин черного монстра, возвышаясь над Женей.
   Ее взгляд уперся чуть выше колен незнакомца. Лариска, словно понимая, о чем речь, запихала мяч лапой поглубже под пузо.
   - Фу! - скомандовал мужчина вроде как собачке на коленях девушки, но, посмотрев на довольно оскаленную морду чихуахуа, понял, что скулит не собака, а ее хозяйка.
   - Эй? - он наклонился и вгляделся в лицо Жени, поднял ладонь и поводил туда-сюда указательным пальцем перед ее носом.
  - Я жива... - прохрипела несостоявшаяся жертва.
  Окружающие предпочли промолчать, только Лариска взяла мяч в зубы и спрыгнула с колен.
   Повисло неловкое молчание. Женя и незнакомец смотрели друг на друга. Он с высоты своего роста, она, все еще сидя на корточках, - задрав голову. У хозяина черного монстра был внимательный и спокойный взгляд. Его рот не улыбался, но в серых глазах с каждым мгновением все яснее расцветала улыбка. Как теплый ветер, гуляющий по стальному небу.
   - Вы без поводка, - произнесла Женя, поднимаясь. Ноги дрожали.
   - Вы тоже, - мужчина протянул ей руку, и она машинально приняла помощь.
   - Сравнили мошку и слона.
   - Зиг послушный, - между словами явственно слышалось: "В отличие от вашей невоспитанной собаки".
   - Вы напугали меня. Вы и ваш Бзик.
   - Зиг.
   "Да хоть пиг", - мысленно проворчала Женя.
   Хозяин монстра настораживал, его разглядывание нервировало и провоцировало на что-нибудь неуместное. Поскандалить, что ли?
   - Зачем вы бросили в меня мяч?! - выдернула ладонь из пальцев незнакомца и, наклонившись, стала отряхивать ноги от травы и земли. Заодно спряталась от его взгляда.
   - Я не в вас, я рядом. А вы что, специально крыску так выдрессировали? В цирке подрабатываете? - невозмутимо возразил мужчина. Он не мог не понимать нелепость своих слов, но признаваться и извиняться в содеянном хулиганстве пока не собирался. Глупо получилось.
   Когда заметил девушку на аллее, с мечтательной улыбкой смотрящую в небо, случилось страшное. Он не просто бросил мяч, нет. Это, пожалуй, самый идиотский за все времена способ познакомиться.
   - Она не крыса! - вспыхнула Женя. Сама тоже частенько сравнивала собачку с крыской-Лариской, даже назвала в честь мультяшного персонажа, но от других оскорблений своей собаки не потерпит.
   - Да. Прости, - наконец-то его язык произнес, что требуется.
   Лучше со всем соглашаться и не злить. Когда девушка злится, то хмурит брови и сжимает губы, так что на щеках появляются две ямочки. Это еще больше рассредоточивает внимание: ямочки, нежная кожа, бледные губы, длинная шея и выбившийся из косы завиток волос, кончиком ласкающий девушку под подбородком.
   Олицетворение искушения. Он мог бы так смотреть на нее... очень долго.
   Сделал шаг вперед, становясь впритык, и поддержал за локоть. Женя напряглась, но снова послушно приняла помощь.
   Доверчивая и наивная, - сделал он вывод.
   - Спасибо, - ее голос потерял колючесть, прозвучал неуверенно.
   Мужчина отвел взгляд. Как бы ее не оттолкнуть, заманить, завлечь? Узнай она сейчас его мысли, испугалась бы поболе, чем недавно огромного ньюфаундленда, мчащегося на нее со всей скоростью. Зиг, в отличие от своего хозяина, уже приручен и выдрессирован. Безобидный плюшевый пес, даром что большой.
   - Меня Костя зовут. А вас?
   - Лариса, - брякнула Женя, по неизвестной причине побоявшись называть настоящее имя. И уже в следующее мгновение устыдилась. - Собаку мою Лариской звать, а я Женя.
   - Приятно познакомиться, Женя.
  Чтобы замять неловкость она быстро задала встречный вопрос.
   - А Зиг - это полное имя?
   - Зигмунд.
   - В честь Фрейда?
   Мужчина еле заметно поморщился, будто его насекомое какое укусило.
   - Бабушка имя выбрала. У нее во время войны хороший знакомый немец был.
   - Психолог? - А вдруг?! Пути Господни неисповедимы, тем более во время войн.
   Женя интересовалась работами знаменитого австрийца по трактовке и анализу снов.
   - Завскладом. В то время знакомство куда полезнее, чем с психологом.
   От разговора отвлек звонкий лай. Женя с Костей одновременно повернулись в сторону забытых было собак.
   Лариска, припав на передние лапы, вертелась перед красным мячом и лаяла. Зазывала поиграть? Зиг медленно и осторожно приближался. Не верил, что получит мяч. И правильно. Как только он приблизился на расстояние в полшага, Лариска схватила в зубы мячик, который по размеру почти такой же, как сама чихуахуа, и пустилась наутек. Не столь ловко, как в первый раз, постоянно спотыкаясь и оглядываясь на оставленного позади Зига.
  Растерянный пес посмотрел на хозяина.
  - Можно, - дал согласие Костя. - Вперед!
  Дальше черный монстр, белый монстр и красный мяч самозабвенно играли в догонялки. Бег, ложные выпады, удачные и не очень пасы, лай и восторженное повизгивание. Собаки впали в детство, и красный резиновый мячик оставалось только пожалеть. К концу игры от него осталась жалкая резиновая тряпочка.
   Новый знакомый проводил до дома. Или не проводил, а просто ему по пути оказалось. Женя не уточняла. Она пыталась вести себя независимо и уверенно. Ничего особенного не происходит, в самом деле!
   Но успокоиться не получалось. Внутри поднималась волна радости и предвкушения, как пузырьки во взболтанной бутылке газировки. Чуть ослабь крышку, и рванет!
   Они неспешно прошли через парк, редко обмениваясь репликами. Что удивительно, Женю молчание не напрягало. Уютно и просто было молчать с Константином. И странно. Потому что слишком приятно было находиться рядом с совсем незнакомым человеком.
   Лариска и Зигмунд вроде как подружились. После совместного растерзания красного мячика они стали одной командой. Впрочем, главной оставалась Лариска. Она выбирала направление, куда бежать, находила интересные места, куда необходимо сунуть нос. Зиг нюхал последние новости уже после того, как эти "новости", в виде помеченных столбов и скамеек, исследовала чихуахуа. Пес следовал за ней и выглядел довольным жизнью, изредка оглядывался на хозяина. Занятная парочка получилась.
   Женя посмотрела искоса на шагающего рядом мужчину. Русые, коротко стриженные волосы, немного темнее, чем ее собственные. Такого же оттенка щетина на щеках. Прямой нос, тяжелый подбородок. Два тонких белых шрама, пересекающих левую бровь. Обыкновенная славянская внешность, никакой броской красоты.
   Одет как профессиональный спортсмен. Это тебе не мягкий фланелевый "спортивный" костюмчик, что на Евгении.
   "Что будет дальше? Будет ли что-нибудь дальше?" - по обыкновению неуверенно гадала Женя. Увы, забыла, что она кактус, а то и целая роза!
   Так они дошли до подъезда Жениного дома.
   - Парковая, двенадцать, - прочитал Константин, и Женя мимолетно подумала, что слишком опрометчиво выдала новому знакомому свой адрес. Вдруг он плохой? Она сейчас одна дома!
   Остановились у входной двери, постояли. Женя поймала на поводок Лариску и поразглядывала окна, клумбы, скамейки, небо в облаках. Какая погода, интересно, будет?..
   Мужчина не спешил прощаться, молча смотрел на Женю и улыбался глазами. Как так можно?
   - Ну, пока! - попрощалась она, делая шаг к крыльцу. Ничего Женя не ждет, совершенно!
   - Постой. Ты вечером сегодня занята? - остановил ее Костя, поймав за руку.
  - Эмм... Да, - соврала трусливая ромашка. - Тренировка у меня.
  - Какая?
  - Йога.
  - Тогда завтра в то же время в парке? - уточнил Константин.
  - Хорошо, - голос больше похож на писк. Лай Лариски и то солиднее звучит.
  - Не забудь.
   Костя слегка сжал ее ладонь и отпустил, сам не двигаясь с места. Смотрел, как Женя отпирает дверь, оглядываясь, заходит в дом. Смотрел и улыбался, теперь уже не скрываясь, во все зубы.
  
  Глава 5
   Весь последующий день Женя ходила с улыбкой на губах. Последний учебный день, вручение табелей, праздничный концерт. Осталось каких-то одиннадцать часов, потом она ляжет спать. Выспится, проснется свежей и красивой и пойдет на прогулку. С Лариской. И с Зигом. И Костика нельзя забывать.
   Женя чуть вслух не засмеялась, сидя в учительской. Невыразимо приятно было называть ЕГО Костиком.
  Кос-тик. Же-ня. Зиг-мунд. Ларис-ка! Ле-то! Счастье есть!
  Зачем наврала про йогу? Ведь она никогда не врет. Бес за язык дернул? Могла бы уже сегодня вечером снова увидеться с ним. Пойти гулять, или в кино, или куда бы он ее пригласил. Все равно куда! Эх... Трусиха.
   Девушка забыла все мысли об одиночестве. Порхала, делилась своей радостью с окружающими, дарила улыбки и на любую фразу готова была взорваться смехом. Припоминала все проделки своих учеников и то и дело фыркала под нос.
   Конечно, иногда и на любимой работе приходилось сложно. Дети приносили на урок не только ноты и тетради, но и груз домашних проблем. Семи-восьмилетние люди так же, как и взрослые, должны противостоять трудностям жизни, решать для себя кажущиеся неразрешимыми вопросы и выдерживать сумасшедшую нагрузку в школе.
   После родителей, не всегда уделяющих достаточно внимания своим детям, следующие по важности люди в их маленьких мирах - учителя. Женя поняла это еще на практике, со своим первым учеником.
   Родители семилетнего Антона разводились. Как потом узнала Женя, дома не прекращались скандалы, в которых бабушка Антона, мать отца, поносила невестку, маму мальчика. И ребенок, сидя за инструментом, просто начинал или дубасить по клавишам всей пятерней, иногда еще и пятками, не желая слушать ни единого слова, или утыкался в клавиши лбом и делал вид, что спит. На самом деле еле сдерживая слезы обиды и жалости к себе. Он-то и бабушку любил, и маму, и папу. А они друг в друга вазами кидались и кричали.
   Если в классе тридцать человек, одно дело. Если педагог с учеником один на один, не заметить психологическое состояние ребенка невозможно. Заметить и проигнорировать - кощунство, свято верила Женя. Не попытаться помочь - грех. Осторожно, чтобы не испугать, не обидеть. Не навредить - главная заповедь, как у врачей.
   Забиравшая Антона мама как-то сказала Жене:
   - Муж хотел забрать его из музыкалки, отправить на карате или плаванье, но я не позволила. Антон и сам не захотел. Я его только после ваших уроков таким... каким-то светящимся и спокойным вижу. Так что будет ходить и на плаванье, и к вам, Евгения Вадимовна.
   Девушка ко всем своим ученикам прикипала душой. А они к ней. Даже ушедшие из музыкальной школы, выбравшие другие кружки или переехавшие в другие города, они не забывали ей звонить и поздравлять с днем рождения и с Новым Годом. Это до слез приятно! В такие моменты, когда Женя понимала, что ее помнят и любят, жизнь наполнялась красками и обретала смысл.
   Поздравляли даже с Днем влюбленных и первым апреля. И делали это своеобразно.
   Например, на четырнадцатое февраля одна творчески настроенная девочка подарила Жене магнит "лягушку". Да не простую, а разломанную посередине.
   Протягивая голову в одной руке, туловище в другой, она объяснила:
   - Вы на холодильник повесите, хорошо? Его Миша из параллельного сломал. Но не расстраивайтесь, так даже лучше! - Девочка поднесла зеленую голову лягушки к лицу учительницы и радостно проквакала: - Вот, голова что делает? Ква-ква-ква!
  - Да... - осторожно, предчувствуя что-то "креативное", согласилась Женя.
  - А вот попа, - протянула девочка туловище переломленного земноводного. - Что она делает? Пук-пук-пук! - и рассмеялась, полностью счастливая. Без боязни перед авторитетом учителя, не сдерживаясь и делясь своим теплом со всем миром.
   Женя рассмеялась вместе с ней, купаясь в лучах мягкого, как солнечный свет, детского счастья.
   Пока сидела в учительской, разбирая бумаги и ставя подписи на табеля, счастье прорывалось наружу тихим мурлыканьем под нос. Детской песней из мультика, которая как нельзя лучше отражала внутреннее состояние.
   "Надо в дорогу, в дорогу, в дорогу мне торопиться,
   Надо узнать, надо узнать мне, что я за птица.
   А почему? А потому, плохо на свете, плохо на свете
   Жить одному, жить одному, жить одному!"
   Когда дошла до куплета, где птички гнезда вьют, услышала голос коллеги. Нервная Надежда Ивановна, видимо, уже не первый раз окликает.
  - Женя! Собака твоя скоро к торту подберется, смотри!
  - Фу, паршивка! - подорвалась с места Женя.
   Лариска, как всякая настоящая женщина, питала слабость к сладкому.
   - Ну, отрежь ей тоже кусочек, - предложила Надежда Ивановна. Вид собачки смягчил даже ее закаленное многолетней работой в школе сердце.
   - Сахар зубы портит, нельзя, - для проформы возразила Женя, уже протягивая руку за ножом. - Ладно! У тебя тоже сегодня праздник будет.
   Лариска требовательно тявкнула и все-таки положила одну лапу рядом с ближайшей тарелкой. К столу она подбиралась медленно и вдумчиво: сначала сидела под стулом, поводя носом, потом забралась на стул и впилась глазами в расставленные на столе тарелки. Следующим этапом стал бы, наверное, героический прыжок на стол.
   Одну дома Женя собаку не оставляла. Куда ни шла, Лариску брала с собой. Та воспринимала такую жизнь как само собой разумеющееся.
   В школе Лариска произвела настоящий фурор. Над ней сюсюкались даже самые строгие преподаватели, даже директор вниманием удостоил. Комплименты собака принимала благосклонно, но руками себя трогать не давала, сразу зубы показывала.
   Уплетая на пару с Лариской тортик, Женя продолжала тихо мурлыкать песню.
   - Ты чего поешь такое? В детство впала? - Надежда Ивановна подошла ближе и отрезала и себе шоколадно-клубничного торта. Кусок, раз в десять больше Ларискиного, собака проводила завистливым взглядом.
   - Мы же в музыкальной школе, почему бы мне не петь детские песни?
   - А чего счастливая такая? - Надежда Ивановна всему искала причину. Найдя, обязательно озвучивала и следствие. - Как будто первый раз влюбилась, Евгения! Не девочка ж уже!
   - Конец года, весна... - попытка отмазаться от приписываемой влюбленности провалилась.
   - Смотри, плакать будешь! Я всегда страдала, даже если первая парней своих бросала. Весна, любовь, птички - такие дела всегда плохо кончаются.
   Неожиданное откровение. Видимо, хорошее Женино настроение зацепило глубинные струны в душе коллеги.
   - Лучше так не радуйся, будь внимательнее. Ненормальных всяких развелось повсюду, маньяков!
   - Да, обязательно. Спасибо за совет!
   - Мотай на ус!
   Женя замолчала и забила рот тортом. Когда и Лариса прикончила свою порцию лакомства, Женя вместе с ней спряталась в своем кабинете, доделывая последние в этом году школьные обязанности.
   С песней и букетом лилий в руках дошла до дома. Цветы - подарок родителей одной ученицы - поставила на балкон и оставшийся вечер потратила на себя и на собаку - устроила косметический салон на дому. Лариске даже легкий массаж перепал. Жене массаж делать некому.
   "Пока..." - подумала втихаря, пряча крамольные мысли даже от самой себя.
   В сопровождении все тех же позитивных песенок Женя приняла ванну, вытащила из бабушкиных запасов приятно пахнущие пенки, скрабы и маски и применила их по назначению.
   Закончив с наведением красоты, зарылась в шкаф в поисках одежды на завтрашнюю прогулку. Перерыла все полки, вываливая одежду на кровать. Примерки затянулись до поздней ночи, но в итоге решила идти в сером спортивном костюме, что и всегда. Только длинную футболку заменила на голубую обтягивающую майку. Ни к чему, чтобы Константин думал, что она для него наряжается.
   Ненормальный ажиотаж. Женя сама над собой смеялась и осаживала свои скорые мечты, но ехидные замечания не помогали. "Перевозбуждение примитивной личности", - так вроде говорили в каком-то фильме.
   Заснула с трудом, проснулась раньше Лариски. На прогулку этим утром вышли раньше на десять минут. С запасом, на случай, если придется задержаться на смол-ток с одной из старушек-собачниц.
   В парке было свежо и красиво. И пусто.
   Ромашка, наивная, пришла окрыленная, но ее банально продинамили. Забыли и растоптали.
  "С ромашками, - грустно думала Женя, возвращаясь с одинокой прогулки, - всегда так".
  
  СОН
   Он редко видел сны и предпочел бы совсем не знать, что это такое. Ребенком было проще: были живы родители, и Костя еще не научился бояться снов. В последние же двадцать лет его сновидения можно пересчитать по пальцам одной руки. И слава Богу! Или кого там надо благодарить.
  Он не верил в мистику, в Бога тоже не верил. Ни в одного из предлагаемых разными культурами. Проклятия и магия его тоже не вдохновляли.
   Верил в факты. И факты говорили, что ему нельзя видеть сны. Если возможно, то при первых же признаках "нездорового сна" нужно просыпаться. Если не проснулся и все-таки увидел, надо как можно быстрее мчаться к тому, кого увидел. Иногда этих людей еще можно спасти.
   Сны - единственная сторона жизни, где привычный гениальный принцип: "Не заморачиваться!" не имел силы. Это бесило, это злило и это пугало.
   Первый "не просто сон" увидел, когда ему было семь. Он не придал тогда этому ни малейшего значения. Ну - вода, ну - родители, ну - плавали они там вдвоем, как рыбки, не нуждаясь в воздухе. И что? Во сне все возможно... наверное. Тем более что родители выглядели счастливыми, улыбались и держались за руки.
   Мама с папой не вернулись из отпуска, вместо них с юга привезли два закрытых гроба. Семилетний мальчик остался жить с бабушкой.
   Один раз он видел себя, бредущим по пустыне и изнывающим от жары и жажды. В том сне Костя так никуда и не пришел, вокруг него до самого пробуждения царила тишина, палило солнце, да песок забивался в нос, глаза и рот.
   Примерно через неделю получил первую серьезную травму. Крутой спуск на горном байке, руль выскальзывает из рук, Константин летит вниз, велосипед следом. Не первое падение - Костя к тому времени уже научился правильно падать, сгруппировавшись.
   Но не повезло, не в тот раз. Скалистая местность, редкий лес с хилым подлеском и камни, везде камни - покрытые мхом, засыпанные слоем еловых иголок, выглядывающие из-под корявых корней.
   Результат - тяжелая травма спины. Восстанавливался полгода, бабушка перестала закрашивать седину и каждый день ходила в церковь, ставила свечи и молилась.
   Другой сон - бредущая по пустому городу бабушка. Костя кричал, пытался догнать ее, но та будто не слышала. Брела медленно, в привычном цветастом платье, неизвестно куда. И не оглядывалась.
   С утра Костя сразу поехал к ней. На звонок Марина Андреевна не откликнулась. Открыл дверь своим ключом и нашел бабушку лежащей без сознания в коридоре. Инфаркт.
   Первые месяцы после выписки из больницы Костя жил вместе с ней. Медленно, но, благодаря правильному лечению, даже пострадавший участок сердца восстановился. Костя вернулся к себе в квартиру, но звонки с дежурными вопросами о самочувствии стали ежедневными.
   Совпадения? Не выдумывать того, чего нет? Не тот случай. Не тогда, когда людям, которые ему дороги, которых любит, грозит опасность. Хладнокровия и спокойствия хватило на то, чтобы не считать себя чокнутым, не бегать по психологам и жить дальше нормальной жизнью.
   В ночь после знакомства с Женей он тоже увидел сон.
   Длинная светлая коса, серый спортивный костюм, капюшон и вокруг лица пушистые локоны, которые девушка старательно прятала обратно, под ткань. Золотистый ореол в лучах солнца. Лицо запрокинуто к небу, на губах улыбка. Спокойная и умиротворенная. Красивая. Такой Костя ее увидел впервые.
   Подойти, разглядеть ближе, дольше, детальнее. Узнать о ней все. И небывалое - хотелось услышать звучание ее голоса. Невыносимо, на уровне жизненно необходимой потребности захотелось услышать ее голос.
   Костя во сне прибавил шагу и поравнялся с незнакомкой.
   - Спой мне, - попросил, не утруждаясь приветствием.
   Раньше он во снах не разговаривал. Остальные участники его "снов с последствиями" тоже всегда молчали.
   Константин проснулся задолго до восхода солнца в холодном поту. В голове звучали отголоски светлого смеха Жени.
  
  Глава 6
  "Пора учиться делать глупости. Это не может оказаться слишком сложным для умного человека с высшим образованием", - думала Женя, сидя на балконе и разглядывая итог часового рефлексирования.
   Ногти на ногах отливали глянцем в солнечных лучах. Каждый ноготок выкрашен ярко-красным лаком, на этом фоне - аккуратные черные горошки. Где размер ногтя позволял, там четыре точки, на маленьких ноготках - по две.
   Ногти экспериментальной расцветки "Божья коровка" - лишь половина результата. Дело в том, что лучше всего Жене думалось, когда она параллельно занималась каким-нибудь механическим действием. Красить ногти, играть гаммы, мыть посуду, рисовать каракули - все это идеально подходит для фона тяжким думам. Ибо да. Размышления Жени легкими не были.
   Может она совершать глупости или нет? Разрешит ли себе их совершить? Хочет ли? Еще неделю назад сказала бы решительное - нет. Но теперь...
   Со дня отъезда родных прошло двенадцать дней. За это время Женя закончила со всеми школьными делами, подписалась играть на открытии Дней города, завела собаку, познакомилась с двумя прелестными старушками и их собаками, с ньюфаундлендом Зигмундом и его хозяином Константином.
   О последнем Женя не разрешала себе слишком много думать. Совсем исключить мысли о нем не получалось, но меру Женя старалась соблюдать.
   "Соблюдайте умеренность во всем и будете жить долго и счастливо!" Порция здоровой глупости входит в эту концепцию счастливой жизни?
   Саксофонист пригласил на свидание. Тот самый Максим, что появлялся в школе от случая к случаю и на всех парАх делал карьеру. Женя знала этот тип людей. Фанатики своего дела, амбициозные трудоголики. Сама долгое время была такой, пока не осознала, что вполне может жить без большой сцены, не надрываясь. Спокойно. Для семьи и учеников.
   И теперь она одна. И на свидание ее пригласил не Кос... хм. Стоп. Что за ожидания такие? С чего бы хозяину черного монструозного друга Лариски приглашать ее, недокактус, на свидание? Она же не роза какая!
   Три дня прошло с их нестандартного знакомства. Больше она его не видела. Ни в парке, ни где бы то ни было еще.
   Женя кинула взгляд на настенные часы. Половина двенадцатого. Сидит и красит ногти уже больше часа, вместо того чтобы идти и заниматься, готовиться к концерту. А решение так и не приняла.
   Нужно ли ей свидание с Максимом? Парень с того самого дня, как увидел Женю в платье, при каждой встрече приглашал куда-нибудь. Делал комплименты. Приятно. Кто бы мог подумать, что легкомысленное летнее платье произведет такое сильное впечатление? Однако. Странные существа эти мужчины.
   Изменения. Внешние и внутренние. Некоторые нравятся больше, некоторые настораживают. Может, Жене стоит остановиться?
   Что еще? Ах да! Благодаря ежеутренним прогулкам и какой-никакой, но регулярной зарядке, девушка скинула около трех килограммов. Поспособствовало и отсутствие вокруг любителей вкусно поесть. Раньше мама и бабушка, а частенько и дедушка Казимир пекли пироги, лепили пельмени, покупали пирожные к вечернему чаю и конфеты для хорошего настроения. Готовить для себя одной оказалось скучно. Женя питалась заваренной кипятком овсянкой и наструганными наспех салатами. Если и стругать было лень, хрумкала морковь и закусывала яблоком.
   Яблоки!.. Скоро поспеет урожай на даче. Как она соскучилась по своему гамаку, книжкам и белому наливу! По речке! По бабушке и дедушкам! Даже по Кате! Как бы сестренка там весь огород не сгубила. С нее станется. У нее все цветы, если не засыхают, то плесневеют и гниют.
   Как они там без Жени? Приглядывает ли Катя за стариками? Заботится ли? Или умотала с друзьями на какую-нибудь затяжную вечеринку?
   Может, плюнуть на глупые попытки что-то изменить и уехать на дачу? Лариска уже появилась и закрепилась. Хватит с Жени перемен?
   В тишине квартиры зазвенел дверной звонок, прерывая трусливые мыслишки. Лариска издала короткий рык и бросилась встречать незваных гостей. Женя слезла с подоконника и, ступая на пятки, чтобы не размазать лак на ногтях, потопала в прихожую.
   Кто приперся? Она никого не ждала.
   Опасливо посмотрела в глазок. За дверью стоял парень с картонной коробкой под мышкой, на голове фирменная кепка с эмблемой. Доставка. Женя подняла на руки воинственно настроенную Лариску и открыла дверь.
   - Здравствуйте! Евгения Обежисвет?
   - Да.
   - Ваш заказ. Распишитесь, пожалуйста.
   - Я ничего не заказывала.
   - Посылка на ваше имя, адрес сходится. Все оплачено. Если что не так, разбирайтесь с фирмой.
   Лариска тянулась обнюхать нового человека. Женя перехватила ее поудобнее и с трудом подписалась пластмассовой палочкой в маленьком окошке аппарата. Подпись получилась уродливой и наполовину короче, чем обычно.
   Курьера все устроило. Он стрельнул взглядом на любопытную Лариску и поставил коробку на порог.
   - Наслаждайтесь! - улыбнулся и поспешил по ступеням вниз.
  Лариска тявкнула парню вслед.
   - Спасибо... - поблагодарила Женя.
   Захлопнула дверь, отпустила собаку и взяла в руки коробку. Та оказалась легкой, без каких-либо опознавательных знаков. На белой наклейке имя и адрес Жени, в уголке мелким шрифтом напечатано "НУК-шоп". Интернет-магазин?
   Ну, Катька! Или кто? Бабушка новые крема заказала? Почему на ее, Жени, имя?
   Раз так, откроет и посмотрит. Невежливо, но кто знает, может, это ей подарок? Заранее, на день рождения? На двадцатипятилетие, которое наступит в октябре.
   Знала бы Женя, какой подарок на самом деле получит на юбилей! Даже не один подарок, много и все грандиозные!
   Лариска вертелась рядом и, как только Женя разрезала клейкую ленту и открыла коробку, тут же сунула в нее свой розовый нос.
   Кто бы это ни заказывал - намекал он довольно грубо. В коробке, в обернутом бумагой пакете, лежали презервативы. Не меньше сотни, точно. Хорош подарок! Сомнения отпали, заказывала сие добро Катерина. Не бабушка же!
  Заботливая какая, беспокоится о сестре. Ха-ха! Небось подстраховалась на случай, если кто-то из предков увидит. Имя старшей сестры на посылке подозрений не вызовет, а почта без проблем отдала бы посылку и родственнице. Определенно, Катя не планировала уезжать на дачу.
   - Убери свой нос, Лариска. Это не тебе. Об устройстве твоего женского счастья мы подумаем позже.
   Женя закрыла коробку, от греха... то есть от Лариски подальше.
   У Катерины талант делать глупости. И талант выходить сухой из воды, превращать проблемы в приключения. Это действительно надо уметь.
   Должно у Жени быть что-то общее с сестренкой, кроме фамилии? Женя умная, способная. Справится и с глупостями! Решение спонтанное, мотивы его не осознанные.
   Не стала медлить. Набрала и сразу же отправила Максиму смс-ку с согласием. Парень ответил моментально. Женя даже телефон на стол отложить не успела. Вот что значит ловкие пальцы музыканта! Ну, или просто много опыта в печатании смс-сообщений. Или заготовленные стандартные фразы-шаблоны на любой жизненный случай.
  "Супер! Я на седьмом небе от счастья! Жду вечером в клубе "Фьюжн!"
   Женя без улыбки прочитала ответ, отложила телефон и рухнула спиной на диван, чуть не придавив Лариску.
   Кстати, куда ее вечером девать? С собой в клуб тащить?
   Женя повздыхала, поднялась, раскрыла ноты и села за рояль. День пролетел, как не было.
   Во сколько начинается вечер? И во сколько он начинается в клубах? Женя слабо представляла, к которому часу ей следует прийти на встречу. Эмм... свидание? Радостного возбуждения не было и в помине, так же как и предвкушения, да и вообще какого бы то ни было желания идти.
   Зачем ей это? "Ну в самом деле, ну?" - канючила, с тоской в глазах поглядывая на письменный стол, на котором лежала купленная недавно книга. Яркая обложка с изображением гор и драконов манила, прочитанная аннотация обещала приключения, интриги и, конечно же, любовь. Большое искушение - нырнуть в фэнтези и спрятаться от реальности.
   Реальность любви не обещала. Красавчик Максим уж и подавно. Настоящее предлагало риск, неуверенность и неизвестные последствия. Сомнения, страхи, неловкость.
   Джазовый клуб "Фьюжн" Женя знала, ходила один раз чисто из профессионального любопытства - послушать музыку. В слабо освещенном подвальном помещении располагались круглые столики, вдоль стен - низкие продавленные диваны. В одном конце зала оборудовали невысокую сцену, в противоположном конце продолговатого помещения - барная стойка.
   Есть в "Фьюжене" можно разве что с голодухи, причем закуски и прочий "подножный корм" стоят, как меню из трех блюд в неплохом ресторане. С напитками, говорят, дело обстоит лучше, но Жене алкоголь "абсолютно параллельно". Невкусно ей пить пиво, вино или более крепкие напитки. Невкусно и радости не доставляет. Ни разу в жизни Женя не была пьяна.
   Единственная причина, по которой клуб пользовался популярностью, - хорошая музыка. И, как ни удивительно, в подвале, с низким потолком и бетонными гладкими стенами, акустика для джаза превосходная.
   Чтобы настроиться на нужную волну, поставила играть диск с подборкой французских песен разных годов. Под звучание этой музыки, под бархатные и нежно шуршащие слова на языке любви хотелось чувствовать себя настоящей женщиной, красивой и загадочной.
   Настроение изменилось, не радость и предвкушение, но светлая меланхолия. Женя покружилась по комнате и остановилась перед распахнутым настежь шкафом. Отстраненно выбрала одежду и одела себя, как куклу. Любимую, холеную куклу, достойную самых лучших тканей, тонких кружев и шелка, дорогих украшений, изящных туфель.
   Гипнотизирующе запела Далида, мягкий мужской голос вставлял в ее песнь наполненные лаской фразы, говорил о красоте и любви. Обещал и клялся. Слова, слова... Девушкам следовало бы каждый день прослушивать эту песню, чтобы выработать иммунитет от сладких признаний. Чтобы не таять и не верить. Чтобы фальшивые слова не проникали в душу и оставляли холодным сердце. На ветер, на ветер... И пусть уносит.
   Женя не питала иллюзий. От сегодняшнего вечера не ждала начала чистой и вечной любви. Наибольшее, на что может рассчитывать, так на умно обставленную романтику и большой опыт Максима по части соблазнения. Он талантливый, должен сыграть свою роль на отлично.
   Лариску решила оставить дома. Громкая музыка, толпа людей, алкоголь и сигаретный дым - вряд ли собаке все это придется по нраву. Лариска молчать не будет, весь клуб на уши поднимет и не успокоится, пока не добьется своего - чтобы Женя отвела ее домой. А Жене вроде как не до нее будет. Если все сложится по плану, она будет занята другим.
   Вышла из дома около десяти вечера. Настроена решительно, но и волнение не оставляло. В небольшой сумочке, перекинутой через плечо, лежали ключи, помада, мобильник и пара крупных купюр. А также в боковом кармашке на кнопке белые квадратики из фольги. Целых десять штук, на всякий случай.
   Женя - перестраховщица, тем более что опыта в подобных авантюрах никакого. Если бы позволяли размеры сумки, она бы и зонтик, и газовый баллончик, и огнетушитель с парашютом с собой прихватила.
  
   ... Он чувствовал себя маньяком. Помешанным типом, которого следовало бы переселить в изолированный желтый дом на окраине города. Он решительно перескочил стадию заморочек, сразу помешался.
   Не знал, сколько бы это продолжалось. Месяц, два? Полгода? И, начав, не знал, сможет ли заставить себя прекратить.
   Сначала решил, что должен держаться как можно дальше от девушки. Возможно, тогда беда обойдет ее стороной. Возможно, если бы не случайная встреча в парке, Жене и вовсе не угрожала бы опасность.
   Он сам виноват. Разбираться со всем тоже ему одному. О своих снах мужчина никому никогда не рассказывал и впредь не собирался.
   Первичные меры просты. Чтобы избежать встреч с Женей, перенес прогулки с Зигом на час раньше. Наутро, после судьбоносного сна, так паршиво себя чувствовал, что выбежал из дома еще затемно, часа в четыре. Невыносимо было оставаться на месте и бездействовать. Не характерное ли поведение для психов?
   Через пару часов, когда Женя, вероятнее всего, уже вернулась из парка, мужчина не выдержал и снова пошел на длинную прогулку, в этот раз без Зига. Ноги привели к Парковой улице, к двенадцатому дому.
   Прятался за углом соседней многоэтажки, на скамеечке под раскидистым кленом. Подъезд дома Жени как на ладони. Смотрел и дожидался неизвестно чего. Хотя нет, известно. Дожидался Женю. Хотел увидеть и убедиться, что она цела.
   Когда в половине восьмого она показалась в дверях, Константин длинно выдохнул. Сковывающее тело напряжение отпустило. Одного-единственного взгляда на Женю хватило, чтобы осознать: остаться в стороне не сможет. Должен проследить и проконтролировать, что с ней ничего не случится. Будет приглядывать издалека, не попадаясь на глаза и ничем не напоминая о себе.
   Она шла, опустив взгляд под ноги и не обращая внимания ни на что вокруг. Выглядела полностью погруженной в свои мысли, скорее всего, нерадостные. Следить за ней оказалось легче, чем можно было предположить. Такую ворону еще поискать. Витает в облаках, за ней кто угодно увяжется, хоть стая волков - она не заметит.
   В этот же день он продлил свой отпуск в фирме. Благо в собственном деле никто ему в этом помешать не мог. Дело налажено, сбоев не предвидится. Он очень много времени потратил на то, чтобы организовать работу так, как она идет сейчас, - ровно и прибыльно. Важную роль сыграл отбор сотрудников. Их немного, но они профи в том, чем занимаются. Костя мог им доверить даже собственную жизнь. По-другому в экстрим-спорте нельзя. Даже если всего-навсего продаешь инвентарь к нему.
   Два последующих дня он издали, без Зига, сопровождал Женю, куда бы та ни шла. На прогулках в парке и по городу. Его даже белая крыска, по ошибке причисляемая к семейству собачьих, не засекла.
   Зиг дома обижался: хозяин совсем мало времени ему уделять стал. Не играет с ним, не бегает, не вычесывает, на озеро не водит. Мячик новый не купил.
   Костя, сам уподобившись верному псу, торчал под окнами Жени и ждал. Интуиция пока молчала. Лишь на третий день неясное предчувствие заставило задержаться дольше обычного.
   Надо сказать, что ему нравилось то, что видел, - то, как жила Женя. Свет в ее окнах гас часов в десять-одиннадцать, вставала она рано, прогулка с собакой и снова дом. Из приоткрытого окна доносились приглушенные звуки рояля. Еще Женя заходила в музыкальную школу в центре города. В один из дней прошлась по магазинам - продукты, книжный, женское белье.
   Он честно признался себе: он безмерно рад отсутствию у девушки личной жизни. Как бы повел себя, если бы к ней, например, каждый вечер наведывался какой-нибудь парень? Если бы тот оставался на ночь? Если бы у нее вечером собирались веселые компании из друзей и подруг?
   Однозначно - он повернутый на едва знакомой девушке маньяк. Сколь мало понадобилось, чтобы из относительно нормального и уравновешенного человека превратиться в черт знает кого...
   Иногда становилось не по себе, потому что Женя его абсолютно не замечала и ни о чем не подозревала. Ходила по улицам, улыбалась. Наивный цветочек, слишком беспечна. На месте Кости и в самом деле мог оказаться какой-нибудь псих.
   На третий день Женя ни с того ни с сего на ночь глядя вышла из дома и направилась в сторону центра. Если бы Костя не задержался на облюбованной скамейке дольше обычного, пропустил бы.
  
  Глава 7
  Максим играл на саксофоне, неизвестный лысый парень на контрабасе и еще один, не лысый, за роялем. Женя недовольно поморщилась от заполнявшего помещение дыма, он клубился под потолком и, как туман, плыл между людьми, не давая видеть дальше пары метров.
   Н-да, бедные музыканты. У Макса, наверное, с дыханием "аллес капут". Не хотела бы Женя работать в подобных условиях, даже в качестве халтуры.
   Она нашла свободное место на диванчике недалеко от сцены. Подошедшая официантка убрала использованную посуду со столика перед ней и предложила меню. Скептично подняла брови, услышав заказ.
   Яблочный сок, чем плох? Да, его Женя могла бы и дома попить, в одиночестве, сидя на родном диване, гораздо более удобном, чем в клубе. Все это знала и без выразительных взглядов официантки. И не собиралась в угоду кому-то заказывать и вливать в себя то, что не нравится. Пусть выглядит глупо. Кактус свои принципы не предаст!
   Если в компании будут настаивать и уговаривать, что уже случалось, схитрит и наврет, что организм не переносит алкоголь. Печень, аллергия...
   Настроение медленно, но улучшалось. Отличная музыка, красивое платье. Ну и что, что волосы и все вещи провоняют дымом. Это она почувствует только завтра, а сегодня... Уже почти привыкла.
   На сцене творили трое. Яркая ритмичная музыка заполняла пространство. Пульсирующий, изменчивый ритм, лесенки басов и страстное соло саксофона. Хороши, все-таки! Свободные и получающие явное удовольствие от игры. Все трое музыкантов полностью отдались во власть звуков, гармоний и ритма. Казалось, для них не существует бара и публики, ничего материального. В том числе и никаких нот. Музыка рождалась в их мыслях и сердцах.
   После фееричной коды, не давая последним звукам угаснуть, помещение потонуло в хлопках и выкриках завсегдатаев. Женя не отставала от остальных, хлопала в ладоши и стучала каблуками по полу.
   Усталые и потные, но довольные, трое парней откланялись и спустились со сцены. Улыбаясь и отвечая на приветствия знакомых из зала, на пару минут они скрылись за неприметной дверью, рядом с коридорчиком, ведущим к туалетам. Когда появились вновь, то уже без инструментов.
   Женя привстала с дивана и помахала Максиму рукой. Правда, он этого не заметил. Да и не одна она попыталась привлечь внимание таким образом. У Макса много поклонниц.
   Со смешком, немного смущенная, села на место, обводя зал взглядом. Одновременно с ней махать принялись еще как минимум три девушки, синхронно.
   Ритмы свинга все еще будоражили кровь. Может, благодаря этому, происходящее воспринималось с юмором.
   - О, Женя! Иди ко мне, милая... - Максим заметил ее сам, продвигаясь к накрытым столикам неподалеку. - Ну как, понравилось? - Глаза парня горели, потная черная рубашка липла к стройному, разгоряченному игрой телу. Вьющиеся темные волосы он то и дело пятерней отводил назад.
   - Очень! Вы здорово играли, я восхищена, - искренне похвалила Женя. Ей ли не знать, как хочется после выступлений послушать комплименты в свой адрес. Тем более, здесь ей нисколько не пришлось приукрашивать.
   - Новенькая? - спросил пианист, оказавшийся совсем молодым парнем. Сойдя со сцены, он надел очки в хищной черной оправе и распустил собранные до этого в хвост волосы. Возраста это ему, правда, не прибавило.
   - Спасибо за игру! - поблагодарила Женя и первая протянула руку. Привычка, рефлекс. После концертов пожимать всем руки, поздравляя.
   - Петро, Филип, знакомьтесь, это Женя. Она из наших! Пианистка, - представил ее Максим. - Жаль только, играет мертвятину... - добавил, понизив голос.
   - Ээ... прости? - неприятно удивилась Женя.
   "Крутые" из джаза часто недолюбливали классику, не исполняли ее сами. Может быть, вспоминая тяжелые годы в музыкалках, где заставляли сдавать зачеты по гаммам и разбирать сложные фуги. Читать ноты тоже поначалу нелегко. Но чтобы так говорить о великой музыке?!
   Девушка-ромашка, по обыкновению, сталкиваясь с хамством, не находила слов.
   - Да, ладно. Не виновата ты. В консе так законсервировали, - пошутил или утешил Филип?
   Первый тревожный звоночек, который Женя решила проигнорировать. Что с них возьмешь? Фанатики своего, и только своего, стиля. Разные у них вкусы, разные взгляды на приемлемую терминологию. Что теперь? Ругаться? Разворачиваться и уходить?
   Компания, к которой присоединились еще несколько парней и девушек, расселась на диванах. К ним подвинули еще один столик, официантки споро расставляли тарелки с закусками и бутылки пива, стаканы, бокалы, коктейли. Алкоголя было много. Оказалось, трио выступает в клубе последнюю неделю и каждый вечер превращает в настоящий праздник-загул.
   Группа набрала известность и переросла родную сцену "Фьюжна", на которой начинали пару лет назад.
   То-то Максим в школе не появлялся, бросая немногочисленных своих учеников в конце года на других преподавателей. После таких выступлений, с полной отдачей, и последующего "общения", да еще и каждый вечер, домой возвращался, скорее всего, под утро.
   "Куда там с учениками заниматься с таким-то графиком", - подумала Женя.
   Было весело, хотя из-за музыки половину слов не разобрать. На сцену вышли другие музыканты, играли также джаз. Ребята рассказали, что новая группа любительская, но целеустремленная. Эстафету после ухода Макса, Петро и Филипа переняли именно они. Далеко не "свято" место, но пустовать не будет.
   Все курили, пили, смеялись, обнимались и целовались. Кроме Макса, Женя никого из собравшихся раньше не знала. Но между собой они общались как давние друзья и пары.
   Дым заволакивал помещение, разноцветные прожектора на сцене красиво пронизывали дымчатые облака. В остальном помещении царил полумрак, хриплый смех и музыка - повсюду, она заполняла каждый уголок пространства. Гитара, контрабас, ударные и рояль.
   Женя плыла по течению, больше слушая звуки, чем слова. Смеялась, глядя, как смеются остальные. Держала свой стакан с яблочным соком и старалась ни о чем не задумываться. Максим естественно и непринужденно обнимал ее за плечи, второй рукой играл с локоном волос. Женя сперва напряглась, но заставила себя расслабиться.
   Так все и происходит, верно? Если решила делать глупости, то - "Цыц, мозг! Не мешай!"
   - Пошли со мной, - прижавшись к ее уху, горячо шепнул Макс.
   Взял за руку и встал. Попытался встать. От выпитого или от усталости его шатнуло в сторону, и он рассмеялся, навалившись на Женю. Не спешил вставать. Нашел ее рот и поцеловал, медленно, чувственно гладя податливые губы языком и слегка прикусывая.
   - Сладкая, - улыбнулся, не отстраняя губ.
   В артистической, а скорее, просто в каморке, было менее накурено. Однако воняло все тем же горьким дымом. Тесно, обшарпанно. Один стул перед тумбочкой, на стене зеркало, рядом узкий шкаф. У другой стены - длинная полка, под ней лежит большой черный футляр от контрабаса. С потолка свисает лампочка в абажуре из чего-то, похожего на жестяную миску. Стиль вроде что-то типа "нео-колхоз".
   Женя честно, наивно подумала, что они зашли забрать инструмент. Возьмут и уйдут куда-нибудь в более уютное место. Приготовилась к варианту гостиницы или квартиры Макса. Даже стала уговаривать себя, что это вовсе не пошло, это нормально.
   Кстати, она даже не выяснила, есть ли у Макса своя жилплощадь. Не с родителями же он живет?
   - Хочу тебя... Сладкая моя.
   Одним слитным движением Макс снял с нее платье. Из легкой ткани, без молнии, оно отлично скользило. Он стянул его через голову, просто потянув подол вверх и подняв руки Жени. Она не успела и пискнуть, как осталась стоять в одном белье и туфлях.
   - Мняма! Какая ты... ммм... аппетитная!
   Ожидания насчет хорошо сыгранной романтики не оправдались. То ли не настолько талантлив парень оказался, то ли его выпитый алкоголь подвел. То ли посчитал, что не стоит Женя тех усилий.
   Максим откинул платье на пыльный пол, но оно осталось висеть на кисти Жени, в которой та сжимала сумку. Придвинулся вплотную. Наступал, пока Женя не уперлась спиной в шкаф. Руки гладили, смело исследовали ноги и ягодицы, забираясь ладонями под белье.
   Женя пыталась что-то сказать, но чужие губы закрыли ей рот. Попытки произнести слова и шевеление языком положение только ухудшили. Макс застонал, все сильнее вдавливаясь в ее тело.
   Оттолкнуть, ударить, укусить, вырваться. Ничего, кроме этих желаний, Женя не почувствовала. Она ощутила себя грязной. С каждым прикосновением мужчины словно падала все ниже.
   Вцепилась в руки Максима, изо всех сил пытаясь оттолкнуть.
   Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге встала темная высокая фигура, подсвеченная со спины светом со сцены.
   - Эй, вы тут?
   - Чего тебе? Заходи или захлопни дверь, - глухим голосом невнятно отозвался Максим, не отрываясь от поцелуев.
   - Можно с вами? - в гримерку зашел Филип, остановив взгляд на обнаженной Жене.
   - Отпусти! - выкрикнула она, продолжая вырываться.
   - Не стесняйся, чего ты? - удивился Макс, притягивая обратно. - Тебе нечего стесняться.
   Он перехватил ее руки, снова прижимая к шкафу. Паника захлестнула Женю с головой. Максим гораздо больше и сильнее ее, даже не замечает ее попыток освободиться. Или не хочет замечать.
   - Ааа, знаю, - пьяно хохотнул Филип, - есть такие, чуть кто голой увидел, крику сразу!.. Будто там тайны какие-то!
   - Отпусти меня! - Женя с силой надавила каблуком на ногу парня, одновременно ударив макушкой в подбородок. Вышло удачно, хоть и случайно. Макс пошатнулся и повалился на пол, сваливая за собой деревянный стул.
   - Ты чего?! - заорал, держась за кровоточащую прикушенную губу.
   Женя подняла платье и рывком одела. Проскочив мимо опешившего Филипа, толкнула дверь. Та ударилась о стоящего за ней человека. Женя не остановилась, выбежала в зал, не замечая никого вокруг. Бежала, как ни банально, еле сдерживая слезы.
   Как можно быть такой дурой? Страх, злость на себя и Макса, желание одеться в рыцарскую броню, взять меч и порубить парней, оставшихся в убогой гримерке, на мелкие кусочки.
   Где эти рыцари, о которых рассказывают легенды? Которые спасают безмозглых дев? Ой нет, лучше не надо. Хватило с нее и менестрелей.
   Как возможно, что ее норма настолько отличается от нормы Максима? С виду воспитанный адекватный парень. Они знакомы не один год! Что это только что было?! Зачем? Зачем она сюда пришла? Ведь не хотела, но уговорила саму себя. Уговорила на глупости. Сильно нужно было.
   Надеялась. Несмотря ни на что, надеялась.
   Плащ остался на вешалке рядом с диванчиком. Хорошо, что сумочка в руках. Ее длинный ремень Женя так и не выпустила из пальцев, сумка болталась, била по ногам и цеплялась за ножки стульев.
   Домой, быстро домой. Запереться на все замки и под горячий душ, смыть с себя следы чужих рук. Завтра уедет на дачу и не вернется до самого сентября. Хватит с нее приключений!
   На выходе сумка застряла между двух стульев, Женя дернула сильнее. Та раскрылась, содержимое высыпалось под ноги стоящим вокруг стола людям. Помада покатилась, поблескивая серебряными боками, ключи и телефон остались лежать у чьих-то черных ботинок. Маленькие белые квадратики разлетелись во все стороны и усеяли пол.
   Боже, за что?!
   Время не остановилось. После аплодисментов квартет на сцене заиграл следующую композицию, какую-то инструментальную обработку или вариацию на тему песни "Проваливай, Джек!".
   Женя помнила слова. Там пелось что-то вроде: "Собирай свои вещички и проваливай!" Весьма кстати.
   На помаду и эти проклятые презервативы плевать. Как их много тут! Кажется, не десять штук, а все сто. Женя нагнулась, извиняясь, схватила ключи и телефон. Помаду искать не стала, собирать презервативы тем более. Кто-то ей помогал, еще кто-то полез за укатившейся помадой.
   - Извините...
   - Ничего страшного, крошка!
   Не поднимая головы, ни на кого не глядя, быстро пошла на выход. Ее окликали, Женя не обернулась. В спину подгоняли звуки веселой песенки. Почему-то, вместо оригинальных посылов на английском проваливать Джеку, в голове в ритм с музыкой звучали:
   "Знаю, знаю,
   Знаю, знаю,
   Птицами зовут
   Которые летают,
   Которые поют!"
   - Несут яички, блин! - вслух ругнулась девочка-ромашка. - Сами несите, я пас.
  
  Когда кучерявый музыкантишка навалился на Женю и присосался в поцелуе, бокал все же треснул в пальцах Кости. Сосуд благополучно пережил, когда кучерявый хмырь обнимал за ее плечи, когда трогал волосы Жени и прижимался. Чудом, но бокал уцелел.
   Поцелуй - и осколки посыпались на пол, красное вино плеснуло на барную стойку и на брюки.
   Подбежала официантка, протягивая салфетки. Костя машинально принял, не отрывая взгляда от Жени и ее... Никто он ей!
   Что ей вдруг в голову ударило? Почему позволяет чужому парню себя обнимать? Что за номера?! И ежу понятно, что Женя лишь терпит. Ей не нравится происходящее, руки незнакомца на ее плечах.
   А уж как это не нравиться Косте!..
   Порывался подойти каждую минуту, с самого начала, как только зашел вслед за Женей в клуб. Отодвинуть хмыря, взять Женю за руку и увести домой. Отругать за подобные выходки.
   Сдерживали не вежливость и скромность. Сон.
   Он не имеет права. Костя со своими ненормальными снами принесет ей несчастье. Он позволит себе только следить. Не вмешиваться. Сидеть на месте, не вмешиваться, кому сказано! Он обещал.
   Поднялся вслед за парой. Крутящуюся вокруг официантку просто игнорировал.
   - В туалете можете брюки почистить. Вам помочь?
   - Нет, - оборвал Костя. - Извини за посуду, - не глядя достал из бумажника пару купюр и положил на стойку.
   - Ничего страшного, с каждым может случиться. Я могла бы...
   Что могла бы сделать девушка, Костя слушать не стал.
   Пока пробирался между столов и людей к цели, в заветную дверь прошмыгнул еще один хмырь из группы. Костя прибавил шагу, сдерживая ярость, желая только одного - набить этим музыкантам их смазливые физиономии.
   Взялся за ручку, но открыть не успел. Дверь распахнулась и ударила его, больно проехавшись по переносице. Женя выскочила, не заметив и не узнав его. Прямиком побежала к выходу.
   Не теряя времени, Костя рванул в гримерку. Первым под руку попался паренек в очках. Костя не видел, чтобы тот притрагивался к Жене, но ударить его все же хотелось. Для профилактики.
   - Еще раз увижу рядом с ней, ноги обломаю. А в твоем случае - руки!
  Бить не пришлось. От угрозы парень стал оседать на пол, удерживаемый лишь за отвороты рубашки.
   - Я... не... Не.
   Костя отпустил ткань, и Филип рухнул на пол.
   У кучерявого хмыря из губы текла кровь. Что здесь произошло за пару минут, черт возьми?! Капающая на подбородок Максима кровь странным образом не успокоила Костю, еще больше разъярила. Если Женя его ударила, значит было за что. А раз было за что, то одной царапины точно недостаточно.
   - Эта ненормальная... - прогундосил Максим, не ожидая подлянки.
   - Приблизишься к ней - убью, - тихо предупредил Костя.
   Он пытался контролировать гнев. Простым движением, без размаха, двинул в челюсть. Максим взвыл.
   - Ясно?
   - Бл... су...
   - Ясно?
   - Да.
  
  Глава 8
  Черная ночь и высокое небо. Туч не было, на бархатном небосводе мерцали звезды и мягко светила луна. Фонари бросали желтые круги света вокруг себя, делая тени еще гуще и темнее.
   Улицы пустынны. В центре еще слышались громкие разговоры и хохот разных компаний. Вечер пятницы как-никак. Но уже через пару улиц вокруг воцарилась полная тишина.
   Такси Женя не взяла. Сначала хотела, но не нашла в сумочке денег. Скорее всего, остались валяться в клубе, вместе с помадой, презервативами и ее, Жениной, непроходимой глупостью.
   Каблуки гулко стучали об асфальт. До дома оставалось идти минут двадцать. Лариска уже заждалась, наверное. Как же хорошо все-таки, что они с ней нашли друг друга! Завтра новый день, солнце взойдет, и Женя пойдет гулять в парк. Лариска будет нюхать цветочки и менее приглядные вещи, бегать. Может, они встретят Федю с Титикакой. Жизнь продолжится, сегодняшний позор забудется, и за полосой черной придет полоса белая.
   Она не слышала шагов за спиной. Неясное предчувствие заставило обернуться, чтобы встретить широкую улыбку смутно знакомого мужчины. Улыбка - оскал, улыбка - приговор.
   Женя не смогла закричать, горло перехватил страх. На ватных, подгибающихся ногах рванула вперед. Мельком заметила, что за одним мужчиной на расстоянии следовал второй. За девушкой погнались оба.
   - Девочка, стой, я тебя ждал, - произнес тихий голос над ухом, обдавая запахом сигарет и алкоголя. Ее нагнали слишком быстро, схватили за шею и поперек живота, перехватывая и обездвиживая руки.
   Женя хрипло заорала.
   - Тихо, - по горлу скользнул острый холодный металл. - Порежу.
   Мужчина толкнул ее в проулок между двумя магазинами. Ноги не слушались, Женя стала сползать по незнакомцу на дорогу.
   - Стоять, - он отпустил ее запястья, удерживая обеими руками под мышками.
   - Помогите! - не чувствуя больше лезвия у шеи, Женя снова закричала. Тонкая шпилька помогла и в этот раз, на неудачливом злоумышленнике оказались открытые сандалии.
   - Сука!
   Не успел он договорить, как сам упал, получив удар в скулу. Завязалась драка, двое мужчин катались по дороге, нанося удары. Раздавалось их тяжелое дыхание и хрип. Нож, поблескивая лезвием, валялся неподалеку.
   Кто из двоих хороший, кто плохой, Женя разбираться не стала. На ходу подхватила складной ножик-бабочку, улетевшую на газон сумочку и пустилась наутек. Неслась со всех ног и спотыкалась на ровном асфальте, постоянно оглядываясь.
   Один из мужчин - вроде бы тот, что первым напал на нее, - побежал в противоположную сторону и исчез в темноте. Второй было дернулся за ним, но остановился и посмотрел на Женю. Он стоял под фонарем, на знакомом лице играли тени от кроны дрожащего на ветру дерева.
   - Костя? - Женя остановилась и неверяще уставилась на знакомого из парка. Попятилась, когда он стал приближаться.
   - Это я. Не бойся меня. - Он поморщился, вытирая рукавом рубашки кровь с лица.
   - Как ты тут?
   - Я... Случайно. - Не лучшее время и место для признаний.
   Он медленно подошел, осторожно протянул руку, как к пугливому зверьку. Женя таким себя сейчас и ощущала. Готовая бежать от любого резкого звука и движения.
  - Пошли, я отведу тебя домой.
  - Ты шел за мной? - в такие случайности Женя не верила.
  - Я... Думал о тебе и сегодня вечером заметил, что ты уходишь поздно. Не хотел оставлять без присмотра, - корявое объяснение. Костя еще раз поморщился. Как пояснить так, чтобы не испугать еще больше? Не оттолкнуть? Правда для этих целей никак не подходит, врать же противно.
   - Что с ним... с тем?.. - как называть того, кто на нее напал, не знала. И не хотела задумываться. Страшно.
   - Ушел. Его поймают. - Костя подошел впритык и взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. - Все уже хорошо. Я не дам ничему плохому с тобой случиться. Поняла?
   Судорожный кивок в ответ его не устроил. Женю колотила крупная дрожь, взгляд метался по темным переулкам за спиной Константина. Он наклонился ниже и крепко обнял. Чтобы вывести из шока, помочь справиться со страхом. Ничего больше - он же обещал себе, что не приблизится.
   Или данное обещание уже неактуально? Выпускать девушку из рук не хотелось категорически.
   Через некоторое время Женя отстранилась. Дрожь не ушла, да и холодно, будто не июнь месяц на дворе. Но в голове прояснилось, и удушающая паника отступила.
   Костя разжал руки, позволяя ей отойти. Перевел взгляд с бледного лица на сжатые в кулаки ладони. В одной до сих пор зажат нож. Не стал говорить, что зря его Женя схватила. Однако, проследив за его взглядом, она сама торопливо разжала пальцы, откинула от себя нож обратно на дорогу.
   - Гадость... - всхлип прозвучал откровенно жалко.
   Женя не помнила, как схватила этот нож. Зачем? Для защиты?
   Рассмеялась, представив, как бы им защищалась. Не боец она, скорее - сама бы поранилась.
   - Скажи, как ты? Что болит? Надо в больницу? - Костя решительно подошел и снова взял ее за плечи, прерывая истерику. Вопросы задал, чтобы отвлечь. Сам аккуратно осматривал Женю на предмет повреждений.
   - Нет.
   - Ничего не болит? - повторил вопрос.
   - Не знаю. Вроде нет.
   - Домой?
   Торопливый кивок. Одному Богу известно, как сильно Жене хотелось в данный миг оказаться за запертой дверью. Под одеялом и с Лариской в обнимку. Дома, где родители, дедушки, где безопасно.
   Шли молча, Женя чуть ли не бежала. Ее колотило, зубы стучали. Костя прижимал к себе, держа за талию, согревая. Сдерживая собственные эмоции, давя гнев и жажду мстить немедленно.
   Не время. Пока. Сначала он позаботится о Жене.
   В окне гостиной виднелся силуэт Лариски - на подоконнике, на месте одного из горшков с цветами. Сам цветок скорее всего скинут на пол. Завидев приближающихся людей, она залаяла и забарабанила лапами по стеклу.
   Руки у Жени ходили ходуном, нужный ключ удалось найти не сразу, вставить в замочную скважину и подавно.
  - Давай я, - Костя накрыл теплой ладонью ее ледяные пальцы.
   Прошли в темный подъезд, и Женя бегом кинулась по лестнице на свой этаж. Костя не отставал. Как только он открыл дверь в квартиру Лариска бросилась на вошедших. Запрыгнула Жене на руки, облизала лицо, порычала на Костю - и все это одновременно.
   - Заходи. - Костя направил замершую в прихожей Женю в комнату и запер за обоими дверь. Будто не гость он, а хозяин.
   Прошел за девушкой на кухню. Так же, как ключи до этого, забрал из ее трясущихся рук чайник, налил воды и поставил на огонь.
   - Спасибо, - Женя опустилась на стул, и Лариска снова оказалась у нее на коленях. Крутилась, нюхала и не желала сходить на пол. Женя и не прогоняла. Ни родителей, ни дедушек с бабушкой, ни даже Кати. Женя не привыкла, что одна. Забыла. Лариска - единственная живая душа рядом. И Костя.
   Он по-хозяйски обследовал шкафчики. Нашел упаковку черного чая и заварил щепотку прямо в кружке. Достал мед и ложку к нему. Почему-то столовую.
  - Пей.
  - Спасибо.
  - Перестань благодарить.
  - Прости.
  - И соглашаться перестань. Женя, уже все хорошо. Ты дома, и никто тебя не тронет.
  - Нет. Все плохо, - по щекам потекли непрошеные слезы. - Прости, это истерика, наверное, начинается.
   Бутыль коньяка нашлась легко - стояла на видном месте на полке. Кружку с чаем заменил стакан с янтарным, остро пахнущим напитком.
   - Выпей, поможет.
   - Эт-то неправильно, запивать стресс алко... коголем... - начала заикаться Женя.
   - Залпом. Как горькое лекарство.
   Послушалась, глотнула, закашлялась. Костя протянул чай и ложку меда.
  - Сиди, я сейчас, - поднялся и сделал шаг к выходу из кухни.
  - Не уходи!
  - Я ванну приготовлю и вернусь. Тебе согреться надо.
  - Не хочу, не надо. Мне лучше душ.
  - Ладно.
   Женя пила мелкими глотками горячий крепкий чай, щедро сдобренный медом. Костя сидел перед ней на корточках, снял пиджак и накрыл им ее голые колени в порванных колготках. Хорошо бы в плед или одеяло замотать, но отправляться искать их по квартире Костя не стал.
   Следил за ее нервными движениями и думал о предстоящих действиях. Понятно, что так нападение оставлять нельзя. Что бы было, не окажись он рядом? Не поддайся своей паранойе и не проследи за девочкой-ромашкой?
   От мрачных мыслей непроизвольно сжимал челюсти, внутреннее напряжение все не спадало. После ударов саднили костяшки, да и урод тот не слабым оказался. Пару ссадин и синяки Косте обеспечил. Заныло вывихнутое не раз правое плечо.
   Виноват ли он в случившемся? Сам навлек беду на любимую? Тем сном? Рефлексировать на тему бессмысленно. Эзотерика в деле не поможет. Нужно принимать конкретные действия. Костя сделает все, чтобы защитить девушку. И плевать на все сны вместе взятые.
   Одно радует - лицо нападавшего разглядел отлично. И запомнил.
   Действовать надо быстро. Уже сейчас, не откладывая.
   - Не уходи! - еще раз попросила Женя.
   - Ни за что.
   Тишина, еле слышное сопение Лариски, успевшей задремать на коленях у хозяйки. Прямой взгляд глаза в глаза, безмолвное обещание с одной стороны - и безрассудное доверие с другой.
   - Я в душ?
   - Если что, зови. И дверь не запирай, пожалуйста. Мало ли что?
   Еще один рассеянный кивок.
   - Спасибо, Костя.
  Женя только сейчас до конца осознала, что Костя ее спас. Все время до этого не оставляли мысли о том, что с ней могло случиться. Что с ней могли сделать. Воображение, подпитываемое адреналином, рисовало такие картины, что и смерть, по сравнению с ними, показалась бы избавлением. Все когда-либо прочитанные триллеры и ужастики предоставили достаточно вероятных вариантов развития событий.
   Только вот он - человек, который спас ее. Сидит напротив, руку протяни.
   Женя и протянула. Коснулась его коротких волос за висками, погладила.
   Вместо ответа Костя перехватил ее ладонь и поцеловал пальцы. Благодарность казалась неуместной. Не это чувство он хотел бы, чтобы Женя к нему испытывала.
   Ночь выдалась неспокойной. Впрочем, другого и не ожидалось.
   Женя лежала на спине, таращась в потолок и страшась закрыть глаза. В те будто спички вставили, или невидимые пальцы держали веки, не позволяя сомкнуться.
   Костя также не спал. Сидел в гостиной на диване, крутил в пальцах мобильник и думал. Х...во все-таки общаться с полицией. На факты, что им предоставил Костя, они ответили, дословно: мало ли хулиганов по вечерним улицам шляется, за всеми не угонишься. Тем более в пятницу, тем более вблизи от клубов и круглосуточных баров. Спасли подружку? Никто не пострадал? Подрались? Заявление? С описанием внешности нападавшего? Нож с возможными отпечатками? Пожалуйста. Утром. Все запишем и рассмотрим.
   Костя злился и еле сдержался, чтобы не начать орать на дежурного.
   Не густо. Совсем пусто, вообще-то. Намерения у типа с бабочкой были однозначные. Жертву он тоже выбрал уверенно. Не помешай ему Костя, итог тоже был бы однозначным. Изнасилование в лучше случае. В худшем... Пластик телефона хрустнул в ладони, и Костя заставил себя расслабить пальцы. Телефон еще пригодится.
   Женя слышала разговор, хоть и делала вид, что сильно занята, подметая землю из разбитого горшка. Скомканное пожелание спокойной ночи - пустое, оба не верили, что сбудется.
   Молчание и тревожное переглядывание. Женя ничего не спрашивала. Костя не находил нужных слов, которые бы ее успокоили.
   Лег на спину, свесив ноги через подлокотник. Диван широкий, но коротковат. Закинул руки за голову и прислушался к ночным звукам. Из приоткрытого окна доносился стрекот цикад и звук моторов редко проезжавших машин. Из комнаты Жени ни звука, но Костя не сомневался, что она не спит.
   Вся его сущность требовала действий. Интуиция кричала, что ночь эта будет небезопасной, и плохо, очень плохо, что нападавшему удалось уйти.
   Он резко сел и поднялся на ноги. Диван не скрипнул, пол тоже, когда Костя начал ходить по комнате от стенки к стенке. Бессилие что-либо изменить, предпринять прямо сейчас, не давало покоя.
   Прибежала крысо-собака, понюхала, обслюнявила щиколотку, попыталась куснуть за пальцы ног.
   Других вариантов, кроме как найти того типа самому, Костя не придумал. Друзьями в полиции за прожитые годы не обзавелся, о чем сейчас сильно жалел.
   Как искать? И что делать, после того как найдет?
   Кинул взгляд на часы - без четверти три. Из спальни раздался шепот, Женя звала Лариску. Костя усмехнулся - ему ведь вполне могло послышаться, что зовут его. Запросто, ведь так?
   Крысо-собаку подхватил и посадил на подоконник. Та не возражала, с интересом уставилась на занимающийся рассвет за стеклом.
   - Сторожи, - скомандовал ей Костя и уверенно шагнул к спальне.
   Не крался, но ступал бесшумно. Женя заворочалась и повернулась лицом к Косте, молча смотря на расплывчатый силуэт в тусклом свете. Чуть подвинулась, освобождая больше места на полутораспальной кровати.
   Когда он лег рядом, Женя длинно выдохнула и закрыла глаза. Обнявшие ее поверх одеяла руки успокаивали, тихое дыхание и стук чужого сердца под ладошкой усыпили лучше без толку выпитого снотворного.
  
   В "Фьюжн" продолжалось веселье. Компания с Максом во главе еле держалась на ногах. Благо все сидели на диванах, и ноги пребывали в блаженном бездействии. Музыканты и не подумали расходиться после инцидента с нервозной девушкой и ее невменяемым дружком. Ушли - и отлично. Веселье они не испортили!
   После коктейлей, пива и виски пришла очередь более "богемных" напитков. Официантка принесла абсент, который тут же решили употребить согласно всем правилам. Подожгли сахар, полюбовались синим пламенем над крохотной рюмкой.
   Кто-то из парней, потом никто не вспомнил, кто именно, решил показать трюк. Со словами:
   - Эй, а вы такое видели? С-час! - и плеснул в пламя зеленую жидкость из бутылки.
  Огонь взметнулся, протек вместе с абсентом на стол, на салфетки, колени, пол, диван. Кто-то попытался залить все водой из стакана, но это оказалась не вода - водка.
   Вскоре пламя было уже не остановить. Пространство заполнилось дымом, криками и паникой. Все ломанулись на выход, мешая охраннику, который пытался прорваться к пожару с огнетушителем.
   Через мгновение сработала пожарная система, правда, ее оказалось недостаточно.
   На рассвете рядом с почерневшим от сажи входом в клуб, кроме пожарных и скорой, стояли и две полицейские машины. За клубом, в небольшом сквере с парой деревьев и кустами, нашли труп. Молодой, ничем не примечательный парень со следами недавней драки на лице и костяшках пальцев. И с перерезанным горлом.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"