Аннотация: Сколько не убегай от проблем, от самого себя не убежишь.
П О Б Е Г
Этим летом я работал и пил. Нет, скорее пил и работал. Короче, кроме работы и алкагольных возлияний до-после-вместо неё у меня не было другой радости в жизни. Каждый день я говорил себе, что всё изменится, всё будет по-другому, всё будет хорошо. Но ровно в шесть часов, как только рабочий день заканчивался, мой мобильник взрывался от звонков, а уже в половине седьмого я пропускал очередной стаканчик какой-нибудь горючей смеси.
Ничего не менялось, но я всё равно успокаивал себя. В тот день, когда шеф посмотрел на меня и сказал "Врача-похметолога у нас в компании ещё к сожалению нет", я понял, что что-то идёт не так.
В то утро я проснулся с предчувствием грядущего конца света. Голова гудела. Вчера, а точнее несколько часов назад, я сидел в каком-то клубе и слушал какую-то местную рок-группу, стараясь сгладить впечатления от её песен большим количеством водки. В голове у меня крутилась строчка из их песни, которую я почему-то запомнил:
Монахи на стенах рисуют Инь-Янь,
А я с утра пью какую-то дрянь...
Я почему-то решил, что это песня посвящена мне.
Я вышел на улицу, купил в ближайшем ларьке банку пива. "Всех денег не заработаешь", - сказал я сам себе и это было чистейшей правдой. Я захотел сбежать отсюда. От города, от работы, от алкаголя. От всего что уже проело мне плешь на голове. Вместо работы я пошёл на автовокзал. Вдоль большого и грязного бордюра теснились пузатые пригородные автобусы с надписью "Львив". В этих автобусах жарко круглый год. Зимой очень даже ништяк, а вот летом можно и подохнуть. На полном серъёзе. Я сунул голову в окошко кассы.
- Девушка, - начал я. Кассирше было далеко за сорок. - Дайте пожалуйста билет.
- Куда? - с неподдельным интересом поинтересовалась она.
- А куда быстрее можно, - ответил я.
- Автобус номер 233, пятая платформа, отправление через четыре минуты. Устраивает?
- Вполне, - ответил я и купил билет.
День был будний и я даже смог занять сидячее место. Была бы это пятница - точно бы не влез в автобус. Я сел у окна, достал плеер и вставил себе наушники в уши. Рядом со мной сел мужик в замызганном пиджаке и кепке образца "Ленин на броневичке". От мужика непередаваемо несло сигаретами "Астра".
Автобус тронулся. Ой, чёрт, я даже забыл спросить куда он едет, этот номер 233. Через пятнадцать минут автобус сделал первую остановку. Станция представляла собой зонтик-грибок и лавочку посреди чистого поля. Это была явно не моя станция. Следующая остановка была через двадцать минут у аналогичного грибка, но уже на опушке леса. Отсутствие цивилизации стало меня немного волновать...
Через час мы заехали на автостанцию какого-то маленького городка. Я решил выйти. Автобус уехал. Я стоял перед залом ожидания. Сверху было написано "ЛЯСЫ", а перед этим странным словом было видно, что ещё две буквы куда-то исчезли. Что это за город? Малясы? Калясы? Тулясы? Булясы? Жулясы?
Напротив зала ожидания стояла палатка, торгующая лимонадом. Я решил, что начать безалкагольный образ жизни нужно именно тут, на станции Пелясы, вот у этого лотка с лимонадом. Я купил стакан и сделал большой глоток. От едкого вкуса провинциального лимонада, производства местного химзавода, у меня перехватило дыхание. Я вылил содержимое стакана на газон. Несчастный газон зашипел.
Я подумал, что если не удалось заглушить жажду, возможно удасться заглушить голод. Ближайшую столовую было найти не сложно. Она находилась прямо через дорогу от автовокзала.
Атмосфера в столовой была соответствующая, но я был клиентом непритязательным. Получив свой поднос с серым месивом, булочкой и стаканом компота я занял свободный столик у окна. За соседним столом три аборигена пили водку и громко рассуждали о сексуальной принадлежности друг друга и о половых связях с всевозможными родственниками.
Конструктивного диалога не получилось. Один абориген встал и зарядил в торец сидящему напротив. Я покрутил в руках заплывшую жиром вилку и встал, чтобы её поменять. Когда я проходил мимо буянившего аборигена, он толкнул меня.
- Осторожнее, мужчина, - сказал я.
Он толкнул меня сильнее. Я разозлился и толкнул его сам. В этот момент в столовую вошли представители правохранительных органов в количестве двух штук. В нашей стране всё устроено так, что люди боятся милицию гораздо больше, чем тех, от кого она защищает. Люди облегчённо вздыхают, когда слышат "Давай кошелёк" в тёмном переулке, и испытывают шок, когда сержант в форме говорит им "Подойдите сюда, пожалуйста".
- Документы, - сказали бравые бойцы с преступностью.
Тут неожиданно для себя я обнаружил, что не ношу с собой паспорта. Ну просто не ношу. Все носят, а я нет. Зря. Жаль. Почему бы мне тогда не пройти с товарищами милиционерами в отделение для установления моей личности совсем некавказской национальности?
Я позвонил другу и сказал чтобы он подвёз документы. Он ещё долго спрашивал куда и какого хрена я там оказался.
- Посиди пока тут, - сказали мне добрые милиционеры и усадили меня на какую-то лавочку в какой-то комнате.
Итак, что мы имеем? Я сижу в милицейском отделении в неизвестном городе, без документов, голодный. Что мне остаётся? Правильно, подумать о чём-нибудь хорошем. Я старался вспомнить что-нибудь хорошее, но ничего путного не выходило. Вместо этого я вспомнил моё поступление на журфак.
Я с детства хотел стать журналистом. Это была моя голубая мечта. Школу я закончил с четвёркой по русскому. Издревна славен миф, что без пятёрки на журфаке делать нечего. Но я был упрямый. Конкурс на влёт был вообще смех - десять человек на место. Первым экзаменом был диктант. Оценка за него навсегда поставила крест на моей каръере журналиста.
Потом я вспомнил свой первый поцелуй. Это случилось на днюхе моей одноклассницы. Я тогда был ужасно старым (для первого поцелуя), мне было почти пятнадцать. Согласитесь в этом возрасте некоторые уже лечатся от венерических заболеваний. Первый раз я поцеловался играя в "бутылочку". В тот вечер я перецеловал многих своих одноклассниц, но именинница целовалась жарче и страстнее всех. Причём не только со мной, но и со всеми остальными гостями.
Затем я уснул...
- Не спи, дарлинг, - услышал я чей-то женский голос. Открыл глаза. Лена.
Это я научил всех моих бывших слову "дарлинг". А потом они стали активно использовать его против меня. Ненавижу слово "дарлинг".
Потом подошёл Лёша.
- Старик, ты чё, сдурел? Что ты забыл тут? Поехал в эту пердь, чтобы в общепитах драться?
- Я не дрался, - сказал я, протирая глаза.
- Поехали, штраф мы за тебя уже заплатили. Дома отдашь.
Мы вышли из отделения. Я купил бутылку пива. Побег не удался.