Калугин Алексей Юрьевич
Старая рукопись

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Три подруги в День рождения рассказывают друг другу о своих женских горестях и в серцах готовы отомстить обидившим мужчинам. Имениница показывает им старую рукопись, которая по наследству досталась ей от бабки. И они втроем отправляются в лес, чтобы колдовством "отмстить неразумным хазарам".
  Бандероль легла на письменный стол, обречено ожидая своей участи. Лена взяла ножницы. Бечевки лопнувшими струнами упали на серую плотную бумагу. Лена сломала сургучную печать, которая, лопнув, как плитка шоколада, освободила содержимое бандероли. В ней была старая, потертая папка.
  Лена убрала в сторону бумагу, развязала тесемки. В папке находилось письмо, написанное бабушкиной соседкой, Татьяной Филипповной, и завернутая в целлофановый пакет старая рукопись - обращение далекого предка к ней, к Лене. Она прочитала письмо, потом посидела задумчиво, вспоминая бабу Глашу, нежданная слеза упала на лист, исписанный красивым учительским почерком.
  Девушка аккуратно взяла целлофановый пакет, сквозь который из глубины веков на нее смотрел пожелтевший лист, исписанный грубым почерком. Она вынула рукопись, бумага настолько была ветхой, что ее края полопались, словно почва в иссохшей пустыне. Нижний край рукописи рассыпался, навсегда скрыв конец письма чернокнижника.
  Лена прочитала текст рукописи.
  - О, черт, - самой себе сказала она. - Надо бы восстановить ее.
  Спустя полтора часа она вернулась к начатой работе, купив в магазине чернила и взяв у знакомой перьевую ручку. Лена разложила все оставшиеся кусочки пропавшего текста и, меняя их местами, составила несколько вариантов окончания рукописи. Затем она сначала переписала весь текст перьевой ручкой и чернилами, а потом перепечатала его на пишущей машинке.
  
  День рождения накатывался, как снежный ком, принося все новые и новые хлопоты имениннице. Салаты, пельмени и котлеты Лена наделала загодя, а в день приема гостей надо было приготовить горячие закуски, сервировать стол и прибраться в квартире.
  На книжных полках, на письменном столе, почти по всей комнате, в которой расположился праздничный стол, Лена поставила толстые свечи. Подруги и друзья должны были прийти поздним вечером и веселиться до утра, так что именины со свечами, - что может быть романтичнее, - предположила именинница. На праздничный стол она водрузила массивный подсвечник - подарок бабушки. К приходу Анжелики, Катерины и их парней Лена зажгла свечи.
  Около девяти вечера в прихожей раздался звонок. Лена открыла дверь.
  - С юбилеем, Ленок! - Анжелика поцеловала именинницу в щеку и вручила роскошный букет.
  - Катька еще не пришла?
  - Как видишь.
  - Круто! - Анжелика вошла в полумрачную комнату, освещенную свечами. - Кто это тебя надоумил? Серега что ли?
  - Нет. Сама.
  - А где он сам?
  - Мы расстались.
  - О!!! Расстались! Ну, мать, ты даешь! Такая пара... а тут на тебе!
  Анжелика рассматривала корешки книг на книжных полках, которые занимали главным образом словари, книги по оккультизму, истории церкви. На письменном столе в окружении зажженных свеч лежал настоящий череп.
  - Ленка, я смотрю ты совсем двинулась на почве религии.
  - Анжел, я не двинулась. А если это даже и так, то это не религия, а истинное понимание мироздания.
  - Пусть будет по-твоему, - Анжела улыбнулась.
  В прихожей опять раздался звонок. Лена пошла встречать гостей. В комнату вбежала радостная Екатерина. Она целовала Лену и кричала:
  - Ленок, где твои уши! Дай-ка двадцать пять раз дерну, чтобы мочки отвисли, как у африканки!
  - Катя, перестань, перестань, - защищалась Лена.
  - Ну, что, девки, по сто грамм и в школу не пойдем, - сказала Анжела.
  - Да, конечно, конечно, - Лена держалась за ухо, - Кать, вот ты накрутила. Так, а ребята ваши где?
  - Я, в общем-то, никого не планировала брать, - сказала Анжела.
  - Я тоже.
  - Что ж, обойдемся без них. Садитесь.
  Девушки сели за стол. Анжела взяла бутылку вина:
  - Штопор мне, штопор! Я вас мигом обслужу.
  Лена убежала на кухню и вернулась с забытым штопором. Анжела со смачным звуком открыла бутылку, разлила по фужерам. Лена и Катя накладывали салаты.
  - Анжел, тебе какой: с крабовыми палочками или оливье?
  - И тот и другой и можно без хлеба. Лен, помнишь в третьем классе в столовке цитировали Вини-Пуха? Как давно мы вместе. И как давно мы не виделись. - Анжела подняла свой бокал. - Времена настали бешенные. Живем в небольшом городе, а видимся раз в два года. Хорошо, что существуют на свете дни рождения. Я предлагаю выпить, Ленок, за тебя, чтобы ты цвела на зависть всем мужчинам и на радость и гордость нам, подругам. С днем рождения, Леночка, - Анжела сделала движение губ, как бы целуя сидящую через стол Лену. - Целоваться не будем, чтоб не спалить себе платье, - она указала на горящие свечи. - За именинницу!!!
  - Присоединяюсь, - Катя подняла свой фужер.
  - Спасибо девчонки, - они чокнулись, выпили и принялись за салаты.
  - Минут через пять пельмени поставлю, чтоб сначала покушать горяченького, а потом все остальное, - Лена указала на стол.
  - Пельмени с вином? Ну, у тебя, мать, и кухня!
  - У меня и водочка есть. Если кто хочет.
  - Водку с вином мешать? Я так не могу, - отказалась Катя.
  - Катька, каждому - свое, - сказала Анжела. - А водочку, Ленок, принеси и, если можно, в графинчике.
  Через полчаса Лена вошла с огнедышащей кастрюлей и наполнила тарелки пельменями. Потом скрылась в направлении кухни и вернулась с бутылкой "Московской".
  - Графинчика нет, но бутылка запотевшая. Анжел, ну у тебя и замашки.
  - Да какие замашки, Ленка, - говорила Анжела, наливая себе стопку. - Торговка я, рыночная торговка. Заболеет у меня продавщица, и что ты думаешь, у меня точка на рынке не откроется? Откроется. Я буду там стоять. А как ты думаешь, зимой легко целый день на морозе вытерпеть? Да кабы не это дело, - Анжела подняла рюмку, - весь бизнес пошел бы насмарку. Катюшка, твоя очередь славословить именинницу.
  - Я, конечно, не умею говорить, как вы. Мы в ниверситетах не кончали.
  - Ох, ты какая бесстыжая. Ну, продолжай, продолжай, - перебила Анжела.
  - Ленка, конечно, не в мужиках наше счастье. Желаю, чтобы ты родила себе такую славную девочку, как ты сама.
  - Катька, все ты как-то скомкаешь. Начнешь с одного, а кончишь другим. И из-за таких, как ты, есть такое понятие, как женская логика. Не в мужиках и... чтоб ты родила. Вот из-за этого нас и не понимают.
  - Ой, Анжел, хватит. Спасибо, Катюш. Как ни странно, Анжел, она права. Я сейчас только об этом и думаю. Ну, давайте.
  - Ххх-оп, - рюмка Анжелики во время чоканья стала неприметной по сравнению с фужерами.
  Девчонки закусили пельменями.
  - Что-то странно, - Анжела откинулась на спинку стула, - шла на день рождение, думала, без мужика, но хоть с чужим потанцую. Прихожу, нет ни Сереги, ни Катькиного хахаля.
  - Да ну их, козлов! - со злобой сказала Катя.
  - Катюш, ты меняешься! От тебя я этого не ожидала, - Лена держала двумя руками бокал, но не пила, а только прислоняла его край к своим губам. - Ты всегда такая романтичная, мечтательная... А тут - козлы! Мир становится на голову.
  - Ленок, а тебя-то как угораздило с Серегой расстаться? Вы что и развод оформили? - Анжела налила себе рюмку.
  - Да. Полностью.
  - Да ты что?! - Катя от удивления даже подалась вперед. - Но ведь мы всегда считали вас идеальной парой. Я даже завидовала, серьезно.
  - Девки, давайте еще по одной, - Анжела держала стопку.
  - Ну, мы - при вине. А ты там капаешь мензурками. Анжел, а ты-то что без Владимира Ивановича?
  - Как выразилась уже Катюша, - с вздохом начала Анжела, - Владимир Иванович оказался первостепенным козлодоем! - она махом выпила рюмку. - Представляете, девки, нежданно-негаданно встречаются три старые девы, которые в один миг остались без мужиков. Это что у нас сегодня девичник получается?!
  - Да. Что-то в этом роде, - улыбнулась Лена.
  - Я себя к старым девам не отношу, потому что на два года вас младше, - сказала Катя.
  - О, подумаешь, на два года! Но, это я, собственно, так к слову сказала.
  - Мне в последнее время приятнее находится в компании подруг, - сказала Катя. - Никто тебя не лапает, не лезет под юбку. Ты с ним еще не знакома, а он тебя уже в туалет тянет и свиным рылом тыкается - целоваться лезет. У-у-ублюдки!!!
  - Катюш, что-то с тобой действительно произошло. - Анжела внимательно разглядывала подругу.
  - Что может произойти? Глаза открылись!
  Анжела задумчиво взяла сумочку, которая висела тут же, на спинке стула.
  - Ленок, курить можно? - сказала Анжела, доставая пачку "More".
  - Да, сейчас пепельницу принесу, - Лена встала из-за стола и принесла с письменного стола пепельницу.
  - Раз уж случилась такая возможность, увидеться без суеты, в отдельной квартире, без мужиков, без танцев-жманцев, я предлагаю нам выговориться. - Анжела закурила. - Как? Не против?
  - Анжел, день рождение все-таки.
  - День рождения - это всего лишь повод встретится, - сказала Лена. - Только вот, кто начнет?
  - Бросим жребий, - Анжела достала спички. - Самая короткая - кто начинает, средняя - продолжает, а целая спичка - кто заканчивает. Есть возражения?
  - Давайте, - Катя в нерешительности пожала плечами. - Но... у меня мама даже не знает.
  - Мамам, говорят процентов тридцать. Конечно, любящие дочери говорят и того меньше, - сказала Лена.
  - Тяните, - Анжела выставила правую руку с ровными краями спичек.
  Катя долго не могла решиться, а потом вытянула спичку с головкой серы. Лена, сказав: "А была не была", - взяла обломанную спичку.
  - У кого длиннее? - Анжела подставила свою спичку рядом.
  - У меня! У меня! - обрадовалась Лена.
  - Во, влипла! И сама же затеяла.
  Анжела затушила сигарету.
  - В общем, моя история не очень хорошая, а Владимир Иванович - кабель долбанный. Девчонки, давайте еще разок, чтоб языки развязались. Ведь иногда, ну выплачешься в подушку, а все равно на душе - осадок. Что нам, бабам, надо? Выговориться.
  Анжела наполнила вином бокалы подругам, початую бутылку поставила на пол.
  - На стол не ставится - денег не будет, - заключила она. А себе налила водки. - За наш нежданный девичник! Ххх-оп! - девчонки сомкнули питейные приборы.
  Закусив начинавшими остывать пельменями, Анжела продолжила:
  - Начиналось все, как в кино. Я выбивала рекламу для газетенки... Помнишь, Ленок?
  - Да, начало "Новостей" обещало многое. Но теперь все изменилось. Начальство выросло, а мы, простые смертные, так и остались, кор-р-респондентами.
  - Говорила тебе: пошли в торговлю!
  - Но ты отклоняешься.
  - Это просто веселость духа от нашей встречи. Так вот. Выбивала рекламу, а тут такой представительный мужчина, не женатый, как он мне тогда втирал. Кабинет, кожаный диван, жалюзи, иномарка, ресторан - на меня все это произвело огромное впечатление. И он - выдержанный, спокойный, рассудительный. Никаких поползновений. Он со мной два месяца, как пионер, встречался. Мне аж обидно стало. А потом: на тебе квартира, пусть хрущевка, но купил отдельную однокомнатную квартиру после полгода знакомства. На день рождение - машина. Дал деньги, чтобы я организовала точку на рынке. Говорит: "Рассчитывайся с продавцами и налоговой, мне ничего не надо, только уходи скорее из этой дурацкой редакции". Ну, а с первой и две другие точки на рынке появились. Я ведь не транжирка. Но я всегда думала, что мы поженимся. Он говорил, что любит. В сущности, все эти блага: машины, квартиры, рестораны - хороши, но нам-то нужна стабильность в отношениях, покой, а это возможно только при замужестве. А тут появилась эта секретарша, малолетняя сыкуха. Сообщить, что у меня есть соперница спустя год после начала романа, когда я всерьез втрескалась, это ведь абсолютное свинство. Но этого мало. Первое время он метался, но когда он твердо решил, что выбирает не меня, он обрезал мне хвост по кусочкам, как тому щенку, которому обрезали хвост по кусочкам в надежде на то, что будет не так больно. А я еще полгода со своими надеждами бегала за ним по каждому звонку, надеясь, что он передумает. А потом пошло и поехало. Он, оказывается, и эту не очень-то любит, а любит жену своего ребенка. У него, как выяснилось, на Украине есть жена с его ребенком, которого он не видел пять лет, и за которого он даже алименты не платит. Говорит: "Страны разные - пусть попробует высудить". Я ему: "Ты вроде любишь ее?" А он: "Я-то люблю, но она не согласится съехаться после того, что было". Но и это еще не все! Говорит: "А жениться я вообще не собираюсь. Итак всего в достатке: домработница выстирает, погладит, приготовит, а девок, говорит, я "Икарусами" возить домой могу". Вот поэтому я и рассталась с Владимиром Ивановичем. Не по нутру, когда тебя хотят записать в гарем, который звонит, рыдает и ждет, что может быть хозяин вспомнит о тебе.
  - Не весело, - вступила Лена. - Как это ни парадоксально, но иногда таких женщин, как мы, просто тянет на козлов, которые издеваются над нами, как хотят. Ну, а квартиру, машину забрал?
  - Да что ему эта квартира - хрущевка, машина - бэушная. Я в эту пятерку уж столько денег вложила, сколько она не стоила.
  - Скажи и на том спасибо, - нарушила свое молчание Катя. - Ну, не получилось заняться здоровой проституцией, не удалось стать женой "нового русского", что из этого-то?
  - Я понимаю, Катя, что ты идеалистка, но твой идеализм в последнее время отдает цинизмом.
  - Жизнь такой сделала.
  - Девочки, прекращайте! - вмешалась Лена.
  - Не-е-а, подожди, - продолжала Катя. - Я вот слушаю тебя, Анжела, наблюдаю за подругами. Все в один голос кричат: "новый русский", кожаная мебель, иномарка, рестораны, казино. Такое впечатление, что мы, живущие в этой стране, торопимся быстрее насладиться жизнью, как будто завтра будет Всемирный потоп. А наслаждаться нечем. Потому что мы, и ты, и я, и Ленка, да вообще - все, находимся в канализационной трубе. И Всемирный потоп, если только и произойдет, то только потому, что кто-то там, наверху, нажмет на рычаг сливного бачка.
  - Что это? Неовульгаризм? - засмеялась Анжела.
  - Ой, Анжел, не дави, своими умными словами. Давайте, бухнем что ли. О-о-о, а вино-то кончилось, - пошла на мировую Катя.
  - Нет, не кончилось, - сказала Лена.
  - Вот, видишь, Кать, беличий инстинкт появляется у женщины, когда она побывает замужем, - ухмыльнулась Анжела.
  - Нет, это не беличий инстинкт, это житейский опыт, - парировала именинница.
  Лена сходила за бутылкой. Анжела откупорила и налила подругам, не забыв себе налить водки.
  - Ну, что? За нас, за милых, за неподражаемых! - подняла Анжела рюмку.
  - За нас, - поддержала Лена.
  - За милых, - повторила Катя.
  Девушки выпили, закусили. Анжела достала сигарету.
  - Можно, угощусь? - Лена протянула руку.
  - Пжалуста, кури на здоровье, - пошутила Анжела, протягивая "More".
  - Тогда уж и я, - поддержала компанию Катя.
  Праздничный стол окутался табачным дымом.
  - Я отстрелялась. Лен, твой черед.
  - Мы прям, как в очереди за покаянием.
  - Не за покаянием, Ленок. Не за покаянием. Нам не в чем каяться, пусть они просят прощения и помилования. У меня этот выводок вот здесь, - Анжела показала на горло.
  - Не знаю, кто виноват, - начала Лена. - Может быть, наша женская прагматичность нас губит...
  - Прагматичность? - перебила Анжела. - Скорее всего, не практичность!
  - Нет, я еще слежу за словами. Именно прагматичность. Ведь как думаешь: угожу я ему, приготовлю что-нибудь вкусненькое, почаще постираю рубашку, выглажу, в конечном итоге выпить не запрещу. И пошло и поехало. А ведь когда я встретила Сережку, когда я впервые влюбилась по-настоящему, то была просто в шоке от самой себя. Я удивлялась, сколькими способами я могла выразить свои чувства. И словами и в постели. А потом, когда возненавидела его, я вспоминала наши первые месяцы совместной жизни, и думала, что тогда вместо меня был другой человек.
  - Но вот у меня все никак в голове не укладывается, - Катя затушила недокуренную сигарету, - ты и Серега, это ведь было как в книжке, и вдруг - развод!
  - Да. Для всех моих знакомых это было, как обухом по голове. Вместе учились, потом вместе работали. Общие интересы. Мой интерес к литературе, как читательницы, его интерес к литературе, как писателя. Я думала, мы всю жизнь проживем в любви и согласии. Но его амбиции! Вот это был пунктик! Как это так, он - великий писатель, а его никто не печатает. Конечно, можно было найти спонсора, издать книгу, так многие сейчас делают, и пусть книгу никто не читает, но книга есть, она издана, факт свершился. Для него же важно, чтобы его печатали, и печатали ни где-нибудь, а в столице. Ну и началось, рюмка за рюмкой, бутылка за бутылкой. Надо ж горе как-то облегчить, - Лена бросила в пепельницу начавший тлеть фильтр. - Работы лишился, на моей шее, да на шее своей мамы, мои еще помогали нам, вот и тянула лямку. А со стороны это не видно. Все знакомые, соседи, так и считали, что он в газете работает. Я наблюдала за ним, много прочитала об алкоголизме, встречалась с такими же, как я, благо работа позволяет, и пришла к выводу: алкоголизм - это не болезнь, это стиль жизни, я бы, пожалуй, добавила - это образ мысли. Что алкоголик ни делает, все заканчивается выпивкой. Хорошо дела идут, надо отметить это веселой пирушкой. Только вот у нормальных людей веселая пирушка заканчивается вечером или, в крайнем случае, утром, а у алкоголика она плавно переходит в месячный запой. Но если дела идут плохо, что, в общем-то, характерно для нашей географии, то надо все бросить и нажраться в дребобан. Ну, а после этого в доме стали появляться далеко не литературные компании, стали пропадать вещи. Я не смогла больше жить с таким человеком.
  - Вот, история. - Анжела уж давно затушила дымящийся бычок и рассеяно ковыряла вилкой в салате. - Каждый раз встречаешься с повторяющимися историями, и если посторонним людям это неинтересно и привычно, то близким грустно и тяжело. Я как-то между беготней в налоговую и рыночной суетой анализировала и вывела пять законов, из-за нарушения которых и мы, бабы, и они становимся несопоставимыми.
  - Анжел, не умер в тебе университетский дух, да и писать могла бы в газету, просто для тренировки мысли что ли, - подтолкнула ее Лена.
  - Нет, увольте, я думаю не ради того, чтобы тиснуть статейку в газетку, я думаю, потому что жизнь заставляет думать. И вот что это за правила. Если, конечно, вам это интересно.
  - Ну, давай, давай.
  - Что-то Катя молчит отстранено.
  - Почему? Я вся превратилась в слух.
  - Так вот что, бабоньки, нам нужно. В первую очередь - уважения. Заметьте, в современном мире женщина прет обузу большую, чем мужики. Мы работаем и зарабатываем подчас не меньше, чем они, к тому же выполняем обязанности домохозяйки. А при наличии детей, еще выполняем обязанности и воспитателя. Поэтому, мне кажется, что мужикам следует начать с уважения к нашему труду. Второе - внимание. Ах, мужики, мужики! Им ведь жалко потратить 50-100 рублей на какой-нибудь дешевый одеколон, чтобы хоть немного мужицкий дух запахом перебить. У него рука отвалится что ли, если он лишний раз обнимет подругу, или язык отсохнет от пары ласковых слов. Так что стоит им немного отвлечься от созерцания и восхищения собственным Эго и лишний раз улыбнуться жене. Третье - им не хватает элементарной аккуратности. Прав был Дарвин: мужчина произошел от обезьяны. В наше время изобрели расческу, зубную щетку, стиральную машину и утюг. Надо хоть немножко привести себя в порядок. Четвертый пункт - им не хватает обеспеченности. Я, конечно, представляю, что было бы, если бы я все это говорила перед мужицкой аудиторией. После этого пункта они бы в один голос завопили: вот она продажная сущность женщины! Но не буду продолжать этот закон: не я должна зарабатывать на жизнь, а - он! Ну, и, наконец, нам нужно от мужчин порядочности. Все знают, как у нас ведется бизнес, и с какими людьми приходится там сталкиваться. Но я-то тут при чем?! Я не могу смотреть, как интеллигентный, спокойный мужчина превращается в бритоголового олигофрена! И, разумеется, измена. Никто из нас от этого не застрахован. Но мне стыдно за мужа моей подруги, который, трахнувшись с кем-то с большого перепоя, придя домой, начинает хвастать перед женой своими похождениями. Уж влез по уши в дерьмо, не тяни всех за собою. Вот такие законы надо принимать в Думе.
  - Забавно, - проснулась Катя. - А им просто-напросто плевать на твои законы! Это двуногие человекообразные твари! Их не интересует ничего, ни наши чувства, ни наши желания, ни наши мечты. О последнем я, конечно, зря загнула. Этим животным ничего не нужно. Им не нужны деньги, им не нужна слава. Им нужно лишь одно - лишь бы сунуть свой член в дырку, которая появится в поле зрения. Если бы в электрической розетке были отверстия большего размера, они бы дергались возле них с утра и до вечера.
  Подруги рассмеялись.
  - Что тут смешного?
  - Продолжай, продолжай, Катюшь, - загладила свою вину Лена. - Я представила, как стоит мужик абсолютно, в чем мать родила, ну можно, конечно носки оставить с тапочками, чтоб не насмерть убило. Так вот стоит такой возле настенной розетки, - то, что нужно, там, где нужно, - и трясется невротиком. - Лена изобразила искаженное гримасой лицо и затряслась, будто под высоким напряжением.
  Катя тоже усмехнулась своей выдумке.
  - Катюш, наблюдаю я за тобой весь вечер. Изменилась ты. Откуда это в тебе? Ненависть какая-то ослепляющая, стервозность бабская? - серьезно сказала Анжела.
  - Откуда, откуда! От верблюда! Кто нас, милых, белых и пушистых в этих самых сук и стерв превратил? Кто нас такими сотворил? Мама родная? Да меня мама учила высоким и светлым идеалам, девочкой-цветочком воспитала! И были на моих глазах красивые розовые очки. И мир я весь в розовом цвете видела. И тут я познакомилась с ними, а они по моим симпатичным, розовым очкам кулаком, а потом еще раз кулаком, да так что очки разбились и под глазами синяки никакой косметикой не замажешь. И как-то я подумала: почему нужно все время молчать, глупо улыбаться, строя из себя куклу Барби, и хлопать ресницами, как Дарьялова? А не проще ли плюнуть на всех козлов и стать той не отловленной, не прирученной еще сукой, которая думает только о себе, которая всегда готова к нападению? - Катя остановила свой рассказ, закрыла лицо руками. - Давайте, девчонки, выпьем, налей мне, Анжелка, своего, да рюмку целую.
  - Ты переволновалась, может, не стоит водку мешать, к тому же можешь не рассказывать, мы ведь тут так, по-бабски, трепимся, - сказала Лена.
  - Нет! - твердо настаивала Катя. - И выпью и расскажу. У кого это? Кажется, у "Муми-Троль" есть такие слова "осколки лопнувшей души". Так вот и у меня лопнула душа, колют эти осколки изнутри, и режут, как ножи, и не дают покоя. Про это не знает никто, кроме меня и этих сукиных детей! Так, что насчет выпить?
  - Уговорила. Сейчас только рюмку принесу. Ты ведь не будешь из фужера водку трескать. - Лена принесла рюмку. После чего Анжела разлила спиртное.
  - Да, ну и день рожденья выдался, - извиняющимся тоном начала Анжела. - Ты, Ленок, извини нас, загружающих тебя своими проблемами.
  - Брось, Анжелка, мне наоборот как-то лучше стало. Представлю, что было бы, если бы вы пришли со своими пассиями. Я сидела бы одинокая, всеми покинутая, а так мы вместе за одним столом, с одними мыслями и с одними трудностями. Спасибо, девчонки, что пришли и посочувствовали моему одиночеству.
  Подруги чокнулись, поковыряли вилками, закусывая без энтузиазма. Лена сделала глоток вина, выжидающе глядя за Катю. Анжела закурила.
  - Вы знаете о моей тяге к походам, к технике. Все эти мотоклубы, турпоходы, палатки, костры, гитары, все это нравилось мне.
  - Я так и думала, - встряла Анжела, - что ты нашла в мотоциклах? Не понимаю. Грохот, встречный ветер мешает не только говорить, даже дышать невозможно. Ни музыки послушать, ни тебе комфорта. А состояние после дальних поездок, будто на кобыле скакала.
  - Что понимаешь, это состояние полета, состояние свободы! Но не об этом речь. Как-то собирались на сходку брэкеры области, машин, наверное, тридцать или пятьдесят съехалось. Крутых мотоциклов у нас, конечно, мало, но даже переделанные "Уралы", "Днепры" с изогнутыми рулями, никелированными делами зло смотрятся. Я, конечно, была вторым пилотом, своей тачки нет, но сейчас и не мечтается. Поехали всем скопом по области. Поздним вечером проезжали лес, плелись в самом хвосте, как потом я догадалась, задумано это было. Вдруг мой знакомый сворачивает в лес и его друг на "Днепре" следом. Я кричу: "Ты куда? От толпы отстанем". А он: "По надобности". Заехали по небольшой просеке поглубже в лес. Остановились. Заглушили двигатели. Мой водила и говорит: "Ну, давай, подруга, слазь. Из-за тебя сворачивали". Я всей кожей почувствовала неладное. Дружок его бутылку водки достал. "На, - говорит, - хлебни для смелости". Я: "Да что вы, ребят..." Они наперебой: "Хватит целку строить, давай, распрягайся". И повалили меня на землю, сорвали шлем. Я стала кричать, сопротивляться. Мой козел несколько раз по морде съездил. Мат, грубость, вот мрази! И тут дружок его говорит: "Да, брось ее тут одну в лесу. Пусть сама домой топает!" А уже темно хоть глаза выколи. Они оставили меня, сели на свои драндулеты и поехали. Я испугалась, что осталась одна в незнакомом месте, замахала руками, закричала: "Стойте, стойте, я согласна". Они увидели меня в зеркальце, развернулись, и тут началось. Выжрали две бутылки водки и скакали на мне до утра, и по полной программе уделали. Под утро уже от невозможности хотели бутылку запихать. Скоты!!! - Катя заплакала.
  - Ладно, Катюш, успокойся, перестань. Зря ты себя терзаешь.
  - Кать, брось ты их, паразитов.
  - Вот я и говорю, - сквозь слезы и всхлипы продолжала Катя, - как бы разработать план по отлову и наказанию этих козлов, которые превращают нас в этих сук и стерв!
  - Какой план, Катя, - сказала Анжела.
  - У тебя ведь есть знакомые, которых можно попросить наказать этих козлов? - рыдала Катя.
  - Знакомые-то есть. Да что толку. Они либо зарабатывают на этом, либо еще что. Овчинка выделки не стоит. Попадешь в кабалу еще похлеще, чем это было в лесу. Там-то можно было на попутке, в крайнем случае, пешком добраться. А тут полная зависимость, если не сказать рабство. Да, физически мужики нас сильнее, они это понимают и этим пользуются. Потому-то не мы их, а они нас всю жизнь имеют. А вот если бы можно было сделать наоборот. Ох, вот бы я отвела душу. Но амазонки и крутые каратиски бывают только в кино.
  - Есть один способ! - неожиданно для себя не то что сказала, а даже выкрикнула Лена.
  - Что?!
  Катя замолкла.
  - Есть одна вещь, правда, не проверенная, но об этом я сама узнала недавно. А потом вспомнила еще рассказ бабушки...
  - Ну, вот теперь будем бабушкиными баснями друг друга потчевать, - разочарованно произнесла Анжела. - Ты видишь, Ленок, Катюшка на срыве, а ты говоришь черте что.
  - Пусть говорит. Это успокаивает.
  - Тогда, Лен, тебе зеленая улица.
  - Зря, Анжел, ты так говоришь о бабе Глаше. О ней ты ничего не знаешь.
  - Извини, извини, Ленок. Упились, видимо, немного. И нервы на пределе. Так, что это за способ?
  - Можно обратиться за помощью к демону, который их накажет, - спокойно сказала именинница.
  - Ну, ты, Ленок, перебрала! Это что колдовать что ли?
  - Да.
  - Бред.
  - Анжел, пусть расскажет, - вступилась Катя.
  - Давай.
  - Только по порядку, как ты умеешь, - попросила Катя.
  Лена улыбнулась.
  - Попробую. По материнской линии мои предки исходят из староверов. Может, помните из истории: в XVII веке был раскол в русском православии. Многих тогда казнили, сослали в Сибирь. И судьба предков моих из-за их религиозных убеждений сложилась непросто. Но шли годы. Родилась баба Глаша. Она была знахаркой, знала много трав, всех лечила в деревне. Недавно она умерла. Ее дед передал ей старую рукопись. Это письмо далекого предка нам, его прямым потомкам. Кем он был, я не знаю. Баба Глаша перед смертью тоже ничего о нем не сказала.
  - А ты что ездила к ней? - спросила Анжела.
  - Нет. У нее была хорошая соседка, учительница, Татьяна Филипповна, она нам и написала письмо, а потом рукопись выслала.
  - Стало быть, рукопись у тебя сейчас? - не унималась Анжела.
  - Да.
  - И что там?
  - Если есть интерес, могу все прочитать по порядку.
  - Прочти, - Катя совсем успокоилась.
  - И покажи ее, это ведь интересно! Посмотреть на письмо своего там прапра-, как его там, деда.
  Лена встала, подошла к письменному столу и достала из нижнего ящика потертую папку, открыла ее. Подруги обступили именинницу.
  - Включи свет. Плохо видно.
  - Не обязательно, - сказала Лена. - Расчистите стол, салат можно убрать, да вот эти тарелки уже освободились, - она указала на стол. Анжела и Катя быстро расчистили место, унеся грязную посуду.
  - При свечах круто! - сказала Катя. Все сгрудились вокруг папки.
  - Во-первых, письмо, - Лена достала письмо Татьяны Филипповны. - Умирая, бабушка продиктовала соседке письмо ко мне. Вот оно. "Здравствуй, Леночка, ты меня, наверное, не помнишь, да и я тебя при встрече, наверняка, не узнаю. Пишет тебе Татьяна Филипповна, соседка твоей бабушки. Баба Глаша последние годы сильно хворала, но это ты и без меня знаешь. А сегодня она попросила меня взять бумагу и ручку и записать ее последние слова. Почему последние я не знаю, но мы в деревне давно привыкли к ее пророчествам, все она знала и знает. И смену наших властителей предсказала. И последнее ее видение было в том, что уйдет Ельцин, а после его отставки и она покинет нас через год и три месяца. Время вышло. Но не буду утомлять тебя глупостями. Вот что она сказала с большими перерывами (тяжко ей болеючи)".
  Лена остановилась, задумавшись, потом продолжила:
  - "Здравствуй, внученька. Пришел и мой черед прощания, но, уходя, хочу передать тебе несколько советов вместе с нашей семейной реликвией. Ни ты, ни твоя мама о ней не знаете, но таков мой первый наказ. Помни, это письмо нам, потомкам, моего прапрадеда. Мне его передал мой дед. Передается оно через поколение, передается, когда чувствуешь приближение смерти. Ты передай его внучке или внуку, кому сочтешь нужным. И никто больше о нем не должен знать".
  Тут Лена остановилась.
  - Я думаю, это относится к членам нашей семьи. Вам не знать невозможно, потому что мы вместе должны обращаться к этой силе.
  - Может, сразу и приступим, - не терпелось Анжеле.
  - Это не так просто, - сказала Лена. - Надо выезжать в лес, надо освободить его. Но давай, Анжел, все по порядку.
  - Давай. Только вот просто не терпится.
  - Так, где я остановилась. А, вот. "И никто больше о нем не должен знать. Это страшное письмо. И ни твои дети, ни твои родители не должны знать о его существовании, ты должна передать эту семейную реликвию через поколение. И Боже упаси... Милая, милая, Леночка, ты прости свою бабушку, не успела она договорить сказанного. Эти слова, на которых я оборвала ее рассказ, были последними словами твоей бабушки. Храни тебя, Господи, я вышлю посылкой старый документ, о котором говорила баба Глаша. Она рассказала мне, где его схоронила. Я вышлю его, потому что вдруг вы не приедете на похороны. Дело это сейчас дорогое и хлопотное. Царство ей небесное. С уважением, Татьяна Филипповна".
  - Вы так и не были на похоронах? - спросила Катя.
  - Были. Просто соседка выслала бандероль с этим письмом, а параллельно отправила телеграмму. Мы с мамой подзаняли деньжат и поехали.
  - А почему ко мне не обратилась? - спросила Анжела.
  - Мама у знакомой заняла.
  - Как похороны прошли?
  - Вся деревня собралась. Из других деревень приехали. Было много венков. Бабушка многим помогала. Две семьи даже из другой области приехали.
  - Лечила, лечила, а себя не вылечила, - заключила Анжела.
  - Войну прошла. И жизнь - не сахар.
  - А на письмо твоего предка можно посмотреть? - Катя вынула лист, исписанный чернильной ручкой, лист машинописного текста и целлофан с рукописью.
  - Только аккуратно, - предостерегла Лена. - Так смотрите через целлофан. Конец письма совсем рассыпался.
  - Да! Ты счастливая, можешь увидеть почерк своего далекого родственника. Письмо из глубины веков. И что он там пишет? - Анжела рассматривала рукопись с явным любопытством.
  - "А-а-аз...", - протянула Катя. - Тут вообще ничего не поймешь.
  - Это старославянский, - я сделала перевод и переписала и перепечатала рукопись. Лена показала рукописный и машинописный варианты.
  - А зачем от руки переписывала? - поинтересовалась Анжела. - Да еще чернилами.
  - Он об этом пишет в самом начале. А с чернилами я просто перестраховалась. Никто почему-то не делал копии. Но, может, действительно боялись.
  - И бумага, какая толстая. Давай, читай, - попросила Катя.
  Лена взяла свой рукописный вариант.
  - "Я, жизнь проживший, обращаюсь к тебе, о, потомок. Никогда не доверяй мою исповедь тем адским машинам, коими книги печатают. Выйдет из них сонм знаний, кои мир заполонят и наводнят его злобою. Передай мои знания только родственнику, сыну или дочери твоих детей. Многие годы служения Господу, многие годы моих дум житейских оттолкнули меня от Господа, навели меня на откровение, на откровение силы темною. Ненавидел меня Бог мой Единосущный, хоть постился я и питался кореньями, в чаще темной повстречался мне Демон, Демон именем Архистратиг. Подсказал он мне заклинание вечное, заклинание, что вызовет Демона, и прикончит он твоего недоброжелателя, недоброжелателя в жизни встретившегося. Жизнью он заплатит за свои злодеяния, если ты обратишься за помощью. Выйди в лес полнолунный, облачись в простую одежду, если есть на тебе платье парчовое, скинь его и надень мешковинное. Нарисуй знак Диавольский: круг в круге, а в центре звезда, окропи его огнем, вставши в центр. Это будут ворота Демона, и они же будут твоею защитою и прочти молитву Демону, Демону именем Архистратиг, подставляя имя враждебное. Демон вырвется из геенны огненной, и придет на землю грешную, уничтожит..." Здесь было неразборчиво, - прокомментировала Лена. - Я предположила: "Уничтожит твоего врага. Вот молитва твоя к Демону. "Демон, Демон, изыди на волю. Демон, Демон впитай свою силу. Скинь свои цепи, о, всемогущий Архистратиг. Я тебе присягаю, я тебе жалостивюсь. Покарай гневом своим тварь живущую, живущую, меня обижающую (здесь надо вставить имя). Я тебя высвобождаю. Я тебе денно и нощно молюся. Защити меня, Архистратиг великий. Вызываю тебя из геенны огненной. Указан выход твой из темницы подземною, указан кругами огненными. Изыди в поднебесную и покарай тварь живущую, живущую, меня притесняющую (здесь надо опять вставить имя). Обращаю к тебе свою молву волхования, о, незабвенный Архистратиг". Зло исшедшее назад да воротится (здесь пропущенный текст) ночью волхования..." И все. Конец рукописи, как я уже говорила, рассыпался. Я составила несколько вариантов. Тем самым, восстановила четыре слова: "силою... разбуженной... вызвавших... Амен". Последнее слово стопроцентное.
  - Вот ты грузанула нас. Без бутылки не обойдешься. Как-то мало верится. По крайне мере, мне.
  - А, по-моему, стоит попробовать, - сказала Катя.
  - Ты, Кать, представь себе: мы втроем сидим в лесу, окруженные огнем и мелем эту чепуху! Можно сразу с дурдома санитаров вызывать.
  - Вдруг получится, - сказала Лена. - Я бы попробовала, не потому что мне Серега сильно навредил, а просто так. Да и что с ним случится? Может, пить хоть перестанет.
  - Девки, ночь уже глубокая, а мы тут шабаш обсуждаем, как настоящие ведьмы. - Анжела засмеялась. - Давайте, выпьем. Закуска хоть осталась?
  - Посмотри, селедка под шубой, Катька даже пельмени не доела, - Лена стала убирать рукопись и копии.
  Анжела разлила спиртное. Все сели на свои места.
  - Сейчас будет всем тостам тост, - Анжела подняла рюмку. - За женскую сплоченность, за ведьм!
  - Я с радостью стала бы ведьмой, - Катя выпила.
  - Единственное, что мне не дает покоя, - сказала, закусывая, Лена, - это конец рукописи. И почему мой предок так настаивал, чтобы не перепечатывали его манускрипт.
  - Ой, Лен, ты всегда все усложняешь, - Анжела накладывала себе салат. - Он не хотел, чтобы это перепечатывали, потому что думал, зачем размножать такие знания, чтобы они потом против тебя же сработали? Он не хотел, чтобы об этом кто-либо знал, потому что это должно было остаться в вашей семье. Ну, семейная реликвия, вспомни слова бабушки. А с концовкой все просто: "Зло исшедшее назад да воротится". Наши козлы причинили нам зло, вот оно к ним и вернется. А дальше, видимо, твой прапра- сказал, что в ночь колдовства этот Демон, как его там? А! Архистратиг что-нибудь сделает с этими негодяями. Вот и все. Только что он с ними сделает? Сна лишит? Или у них зубы разболятся? Смешно.
  - Анжел, если ты не веришь, мы можем и сами попробовать, - сказала Катя. - А ты торгуй.
  - Да что ты меня на рынок спихиваешь? Можно съездить в лес. Машина у меня есть, ты, Кать, займешься туристическим реквизитом, там палатка нужна, спальные мешки, Лена займется провизией, может быть там какие-нибудь жезлы возьмет, что там нужно для колдовства-то. Только не надо всяких черных кошек и петухов жизни лишать.
  - Об этом в рукописи ничего и не сказано.
  - Я с удовольствием съезжу в лес. Лето, пыльный город, жара. А там природа, свежий воздух, отдых, подурачимся на славу. Я, Лен, сегодня так отдохнула, не помню, когда так хорошо проводила время. Вроде ничего особенного, а легко себя чувствую, и выпивка как-то не ощущается.
  - Насчет подурачимся так это ты зря.
  - Ладно, ладно, сдаюсь, не буду дурачиться, буду строго выполнять ваши указания. Вот только, сколько ночей надо ворожбой заниматься: ночь, две?
  - По количеству мужиков. На каждого по ночи, - сказала Лена.
  - Почему на каждого?
  - Потому что и в письме, и в обращении к Демону все - в единственном числе, - ответила Лена.
  - Угу, да, видимо, так.
  - Не все ли равно сколько времени? Я из-за этих козлов хоть месяц колдовала бы, - высказала свое мнение Катя.
  - Итого четыре ночи, - заключила Лена. - Ты, Анжел, сможешь четверо суток жить в лесу?
  - Конечно.
  - А ты, Кать?
  - Я сейчас без работы сижу, мне все равно.
  - Вот и чудненько, - Анжела достала сигарету. - Когда поедем-то?
  - Если в этом месяце, то через неделю будет полнолуние. В августе не желательно, могут начаться дожди, о сентябре я вообще молчу, - Лена отпила глоток из бокала.
  
  Солнце было в зените. Бордовая пятерка стояла возле подъезда, крышка багажника была открыта. Анжела, оперевшись левой рукой в "Жигули", курила. Из подъезда вышли Катя и Лена, неся большой рюкзак.
  - Его - в багажник. Все хоть взяли? Ложки, консервный ключ. А, кстати, Лен, ты копию рукописи взяла?
  - Нет. Я ее наизусть знаю, еще до дня рождения заучила, - Лена вытерла со лба пот. - Уф, жарища.
  - Ничего, в лесу будет хорошо. В тени поставим палатку, машину. Вот найти бы место рядом с речкой, - Катя загорела в последние дни.
  - Речка далековато, машина - под нами, съездим, искупаемся, - Анжела щелчком отстрелила окурок.
  - Я не столько о купании, сколько о холодненькой воде, напитки взяла? - Катя посмотрела на Анжелу.
  - О прохладительных напитках не волнуйся, для них я взяла переносной холодильник, - Анжела захлопнула крышку багажника. - По машинам!
  Девушки сели в машину, Анжела и Лена - на передние сиденья, Катя - на заднее. Тронулись. Через пятнадцать минут пятерка выехала за город, в салоне играла музыка, у девушек было приподнятое настроение. Через полчаса, проезжая мимо поля, засеянного пшеницей, свернули между полем и опушкой леса. Лена открыла бордачок, увидев внутри ручную видеокамеру, она воскликнула:
  - Что я нашла! Анжелка, ты с собой возишь камеру?
  - Ну, ты, мать, даешь! Я не вожу с собой видеокамеру, я ее взяла с собой, чтобы снять шабаш ведьм. Будет потом над чем посмеяться. Доставай.
  - Круто, - Катя привстала с сиденья, - дай, посмотреть.
  Лена передала камеру.
  - Как включить ее?
  Анжела свернула в лес и остановила машину.
  - Катюш, дай-ка мою игрушку, - Анжела взяла камеру. - Включается она просто, передвигаем этот ползунок и все, можно снимать. Для удобства откидываем жидкокристаллический дисплей. В багажнике есть еще штатив и фонарик для нее, чтобы ночью снимать.
  - Как ты будешь снимать ночью, если нам всем надо будет ворожить? - Лена, повернулась в сторону Анжелы.
  - Для этого предназначен штатив. На, Кать, начинай снимать. Нажмешь на эту красную кнопку. - Анжела передала видеокамеру назад. - Будь осторожна, эта цифровая камера - дорогой подарок Владимира Ивановича.
  - И сколько же она стоит? - Катя первый раз в жизни держала видеокамеру, поэтому с любопытством, даже с какой-то бережливой любовью рассматривала ее.
  - Не знаю, - Анжела повернула ключ зажигания и мягко тронулась. - Думаю, дороже этой машины. Вообще-то, не все ли равно, сколько она стоит. Дареной камере на ценник не заглядывают.
  Катя, согнув в локте руку, подняла камеру на уровень головы и нажала кнопку "Пуск".
  - Ух, ты, тут и приблизить можно. Лен, я одно ухо твое снимаю. Только вот все трясется.
  - Надо включить стабилизацию изображения и не делай большого увеличения, - Анжела выезжала на поляну.
  - Крутая поляна, - Катя направила камеру в боковое окно. - Девчонки, что это такое! На деревьях бутылки висят, как игрушки на новогодней елке! Смотрите, смотрите!
  - Кать, ты что ни разу на старооскольской свадьбе не гуляла? - Анжела не отвлекалась от дороги.
  - Гуляла. Анжел, останови, дай, я засниму.
  - О, Боже мой. Теперь она будет снимать местные достопримечательности.
  Анжела остановила машину, все вышли.
  - Как ты могла быть на свадьбе, если не знаешь Поляну Любви?
  - Я приходила в ресторан или кафе, там воровали невесту, кричали "Горько", - Катя продолжала снимать бутылки шампанского, висевшие на ветках деревьев.
  - Буду гидом, - Анжела встала перед камерой и продолжала: - После ЗАГСа и традиционного возложения цветов на могиле павших солдат, свадьба приезжает на Поляну Любви.
  - Ух, ты! А из тебя бы хорошая телеведущая вышла, - восхищалась Катя.
  - Здесь молодые распивают бутылку шампанского, а свидетель залазит на дерево и вешает бутылку за красную ленточку, если новобрачные хотят, чтобы родилась девочка, или за синюю ленточку, если хотят, чтобы родился мальчик. Ладно, Кать, выключай камеру, а-то всю кассету испишешь, пока мы доедем до своей поляны.
  Девчонки сели в "Жигули" и поехали дальше.
  - А вспомнила, на одной свадьбе у молодых спрашивали: высоко залез свидетель? - Катя, теперь сидевшая на переднем сиденье, положила камеру в бардачок. - Я тогда и не поняла, куда он лез и причем тут высоко или низко.
  - Считается, если свидетель залезет высоко, то молодые будут жить счастливо и долго, но есть и другая хитрость - свидетель вешает пустую бутылку на молодое деревце, и когда оно вырастит, бутылка окажется на самой макушке.
  - Лен, а ваш свидетель высоко залез? - спросила Катя.
  - Высоко.
  - Выходит, это все ерунда, - взгрустнула Катя.
  - Катюш, народные традиции надо уважать и почитать, но верить во всякую ахинею не стоит! Я понимаю, Лена расстроилась при виде Поляны Любви, но это не повод, чтобы мы все повесили носы и испортили наш пикник. Тем более, он обещает быть веселым.
  
  Около пяти вечера палатка уже стояла в сборе. Лена натягивала последнюю растяжку.
  - Так, одно дело сделали, - сказала она, отойдя в сторону и любуясь временным жилищем. Анжел, отгони машину чуть подальше, возле палатки тоже костерчик разведем.
  Анжела выполнила просьбу.
  - А где у нас будет сам шабаш? Надо, наверное, чтобы это было не в тени, чтобы снялось на камеру хорошо, - сказала Анжела.
  - Пентаграмму сделаем там, в центре поляны. Анжел, насчет теней не переживай, колдовать-то будем ночью, - Анжела вытащила из багажника рюкзак.
  - Я ночью как-то привыкла спать. Что за напасть. Давай, хоть вечером.
  - Анжела, надо начинать в двенадцать ночи, - Лена достала из рюкзака три платья, сшитые из мешковины. - Размер, я думаю, угадала. Это тебе. Это тебе, Катя. Тут еще есть тапочки и бечевки, чтобы подпоясаться и закрепить волосы.
  Анжела брезгливо взяла платье в руки.
  - Я должна это одеть? Лен, ты что смеешься? То ночью не спи, то мешок себе на голову одень. Это деспотизм какой-то.
  - Анжел, ты куда собралась?
  - На шабаш, праздник ведьм.
  - Тогда одевайся.
  Девушки переоделись.
  - Я ведьма! Я разрежу на куски твое сердце! Я выпью твою кровь! Катька, бери камеру, это надо запечатлеть! - согнув в локтях руки и в суставах пальцы, прыгая по поляне, дурачилась Анжела.
  Катя взяла видеокамеру и стала снимать. Лена достала из рюкзака связку веревки, а потом из багажника две лопаты.
  - Я безжалостная ведьма из Блэр! Я сожрала трех студентов, а теперь съем тебя! - она, играючи набросилась на Катьку, та завизжала. Потом Анжела обратила внимание на Лену, идущую к ней с лопатами и мотком веревки: - Ленка, ты огород решила разбить, пока мы на пикнике отдыхаем? Можешь не волноваться, я взяла и лучок, и огурчики, и помидоры есть.
  - Сейчас мы разметим пентаграмму, и выкопаем по разметке желобок, чтобы ночью зажечь бензин и осветить пентаграмму.
  - О, баба совсем свихнулась. Ночью не спи, мешок одень, а теперь еще лес окучивать надо. Кать, ты что-то не в тех ракурсах снимаешь, ваши сельхозработы в лесу сниму я.
  - Анжел, надо всем участвовать.
  Девушки под руководством Лены отметили центр пентаграммы. Поставили там штырь, натянули веревку, на конце которой закрепили лопату, и таким "циркулем" нарисовали две окружности. Внутреннюю окружность разбили на пять частей, и внутри нарисовали звезду.
  - Мы должны расположиться так, чтобы смотреть на этот луч звезды. Он символизирует бороду козла, дьявола. Боковые лучи - это уши козла, верхние - рога.
  - И дьявол тоже козел.
  Все засмеялись. Потом они прокопали по намеченному небольшие траншейки. В центре звезды оказалось небольшое пространство, четыре метра в диаметре, чтобы там разместились девушки.
  - Чуть ли не египетскую пирамиду построили, - хозяйским взглядом окинула сделанное Анжела.
  - Египетские пирамиды и эта рукопись - один пласт знаний, - Лена собрала инструменты. - Теперь, Анжел, надо хворост натаскать, потом поедем искупаемся, чтобы смыть макияж, перекусим, на боковую, а в одиннадцать - подъем.
  
  В полусумраке леса будильник зазвонил нелепо и неестественно тихо. Первой проснулась Лена.
  - Девочки, подъем! Анжела! Катя! Вставайте.
  - О-о-о, думала, отдохну в лесу. Не услышу этот дурацкий будильник хоть четыре дня. А тут то же самое, что и в городе: будильник и подъем, - Анжела выползала из спального мешка. - Так, а где фонарик?
  - Тьфу ты, забыла взять, - сказала Лена.
  - Вот тебе на, - Катя стянула с себя спальник. - Как же теперь будем ворожить?
  - Эх, девки, девки, чтобы вы без меня и меня делали? Развернем машину, так чтобы она осветила пентаграмму, включим дальний свет. А сейчас, Катька, давай камеру.
  Катя взяла в изголовье видеокамеру, передала ее Анжеле. Та вынула из своего мешка накамерный фонарик, присоединила его к камере.
  - Аккумулятора хватит на полночи, а потом поставим его подзаряжаться от аккумулятора машины.
  - Да, Анжел, умная ты, - сказала Катя, щурясь от яркого света, осветившего палатку.
  - А ты как думала, - радовалась Анжела своей изобретательности.
  Девушки вышли из палатки. Над лесом висела полная луна, холодно наблюдавшая за тремя подругами. Лена разожгла костер перед палаткой. Анжела развернула машину. Дальний свет осветил поляну. Лена, взяв канистру с бензином, разлила его по желобкам пентаграммы.
  - Девчонки, давайте сюда. Пока прорепетируем, а в двенадцать начнем! - закричала Лена.
  - Дай, хоть причешусь, - Анжела с набором макияжа сидела в свете фар.
  - Анжелка, не вздумай краситься! - крикнула Лена.
  - А как я буду выглядеть на видео? Взлохмаченной что ли?
  - Мы же ведьмы, - сказала Катя. - Зачем краситься?
  - Хм, и то верно. Ну, пусть будет все по-настоящему, - Анжела убрала в салон "Жигулей" косметику и с камерой на штативе пошла к центру пентаграммы.
  Лена зажгла костер в центре пентаграммы.
  - Круто, - Анжела поставила камеру перед костром, так что Лена и Катя оказались за костром, как бы в пламени горящего огня. - Вот кому надо вручать награды в передаче "Сам себе режиссер". - Анжела включила камеру и подошла к подругам.
  - Теперь садимся на корточки и начинаем, - Лена села первая.
  - Подождите девчонки, я хоть коврик принесу. Я не могу в этой мешковине с голыми коленками да еще на сырой земле, - Анжела побежала к машине и вернулась с небольшим половичком. - Летом я всегда на пол его стелю, чтобы босиком на машине ездить. - Анжела постелила половик на землю и встала на колени.
  - Повторяйте за мной, - произнесла Лена. - Демон, Демон, изыди на волю. Демон, Демон, впитай свою силу...
  Анжела и Катя повторили:
  - Демон, Демон, изыди на волю. Демон, Демон впитай свою силу, - Анжела засмеялась.
  - Анжела, будь серьезной, - попросила ее Лена.
  - Да не могу я. Демон, Демон... - она опять засмеялась.
  - Ладно, это всего лишь репетиция, до полуночи еще двадцать минут. Продолжайте повторять: - Скинь свои цепи, о, всемогущий Архистратиг. Я тебе присягаю, я тебе жалостивюсь.
  - Скинь свои цепи, о, всемогущий Архистратиг. Я тебе присягаю, я тебе жалостивюсь, - повторили Анжела и Катя, потом Анжела спросила: - Нельзя что ли было перевести "жалуюсь"? Ленка, ты вечно со своими стилистическими выкрутасами. Мало тебя в редакции на летучках чистили.
  - Анжел, просто повторяй. Твои комментарии здесь совсем не уместны, - парировала Лена.
  - Смиряюсь, смиряю, о, старшая из ведьм, - певуче проговорила Анжела. - Ну, давай, что там дальше.
  - Катя, как звали одного из насильников?
  - Витек.
  - Повторяйте: покарай гневом своим тварь живущую, живущую, меня обижающую, названую матерью родною Виктором.
  Анжела и Катя повторили.
  
  Витек возвращался с вечерней смены. Впереди был городской парк, через который он проходил столько лет, сколько себя помнит. Ночных и вечерних эксцессов он не помнит, что могут сделать ребята парню с ближайшего двора. Посторонние группки молодежи если и забредали в парк, все равно местных не трогали, а может, были просто заняты своими подругами.
  
  Лена посмотрела на часы и сказала:
  - Худо-бедно отрепетировали. Теперь будем читать молитву вместе, слова, надеюсь, выучили.
  - После трех повторений, кто их не выучит, - сказала Анжела.
  - Ладно, девочки, поехали. Час пробил.
  Лена вынула из костра горящий сук и прикоснулась им к внешнему кругу пентаграммы, а потом к внутреннему кругу. Еще не успевший испариться бензин вспыхнул, озарив символ дьявола на ночной поляне.
  Девушки монотонно начали читать обращение к Архистратигу. После слов "скинь свои цепи" они почувствовали холодок, исходящий от земли. Но если бы они могли видеть пентаграмму с крон деревьев, то не увидели бы себя. Центр звезды как будто ушел под землю вместе с видеокамерой, костром и девушками. В бездонной дыре появился лик демона. Его морда напоминала морду волка, но со слегка приплюснутой пастью, красными глазами. Кожа на ней была человеческой, но с ужасными рубцами, как после сильного ожога. Шерсть была длинной на голове, а на подбородке напоминала бороду козла. Голову венчали огромные козьи рога. Демон оскалился и невидимкой вырвался из-под земли и уселся на верхушку ближайшего дерева. Ветка под невидимым грузом закачалась.
  Девушки не могли видеть изменений в центре пентаграммы, они заканчивали свою молитву:
  - Обращаю к тебе свою молву волхования, о, незабвенный Архистратиг.
  - Пусть у него хоть зубы разболятся что ли, - добавила в шутку Анжела.
  
  Витек зашел в парк. Зуб с мышьяком опять заболел. Парень, продолжая идти, помассировал ладонью щеку. Впереди на скамейке сидели пацаны. Знакомых среди них не было.
  
  Лена, удовлетворенная первым вариантом, невзначай сказала:
  - Так, неплохо. Повторим еще два раза, чтобы наверняка. Нас все-таки трое.
  Они с начала запели молитву.
  
  Ни ребята возле скамейки, ни Витек не видели, как в черных кронах деревьев зажглись два огненных глаза.
  - Эй, кентяра, дай сигарету.
  - Для братана ничего не жалко, - Витек подошел к стайке парней, вынул пачку "Примы" и протянул сигарету.
  - Это где ты тут братана увидел? - спросил другой.
  - Ребята, вы что, я ж свой пацан, - у Витька екнуло в сердце.
  - Что ты всякую ... нам предлагаешь. Нормальных сигарет нет? - третий поднялся со скамейки.
  Витек понял, что надо делать ноги, но сомневался, что успеет вперед них добежать до подъезда. Он ударил первым, чтобы хоть одного свалить на землю. Парень оказался крепким. Он только выругался и мощным ударом раскрошил передний зуб у Витька. Тот упал на спину. Двое других парней без дела не стояли. Один пинком ударил его по ребрам. Другой промахнулся, потому что Витек сразу вскочил на ноги и ударом ноги в промежность завалил одного нападающего. Тот дико завыл и упал на колени.
  - Ах, ты, сука, - третий выхватил нож и вонзил его в спину Виктору. Раненный, сдерживая боль, пытался ртом схватить воздух. Руки и ноги слегка тряслись. Рана оказалась смертельной, нож со спины пронзил сердце.
  - ..., что ты наделал! - закричал на него второй: - Договорились же, попинаем и все! Зону давно не видел? ...! Сваливаем! Бежать можешь? - спросил он у третьего.
  - Постараюсь, - сквозь зубы ответил тот.
  Они побежали из парка.
  Огненные глаза погасли в черных вершинах деревьев.
  Виктор остался лежать навзничь. Правая нога еще подергивалась в судорогах.
  
  - О, незабвенный Архистратиг, - третий раз закончили вместе ведьмы.
  - Ху-у-у, - выдохнула Анжела. - Последний раз вообще хорошо получилась! Я как в экстазе была!
  - Получилось хорошо, - возбужденно произнесла Катя.
  - На сегодня, я думаю, хватит. Не знаю, сработает или нет. Все равно пока не приедем в город, не узнаем. Ты знаешь, где они живут? - обратилась Лена к Екатерине.
  - Нет. Но есть общие знакомые. Почему я обращалась к Анжеле за помощью? Найти любого можно.
  - Хм, Пинкертон, пошли спать, - Анжела встала и, зевая, потянулась. - Что-то аж суставы болят.
  - Девочки идите, я залью костер и посмотрю, нет ли огня где-нибудь на пентаграмме. Костер возле палатки пусть горит всю ночь.
  Анжела выключила видеокамеру, забрала коврик и усталой походкой пошла к палатке. Катя тенью проследовала за ней.
  
  Глубокой ночью, когда девушки крепко спали, он бродил по лесу рядом с палаткой. Он знал: время еще не пришло, еще рано, но алчущее чувство вело его к их беззащитному дому, потому что вокруг не было пылающих колец, а был лишь тлеющий костер перед входом в палатку.
  Он, хрустя прошлогодними сухими иголками, опавшими с елей, тяжело шел к палатке. Зрение еще не восстановилось, поэтому все он видел в красном цвете. Вот крайние деревья, вот палатка, вот вход в нее. От усилия его воли, автомобиль, стоявший с выключенными фарами, залил светом палатку и часть поляны с пентаграммой. Предостерегаясь людей, он, как хамелеон, машинально изменил цвет своего тела и стал прозрачным, но лапа, попавшая в свет фары, отбросила на палатку когтистую тень.
  От сильного света Катя проснулась и, увидев на палатке тень четырехпалой лапы, закричала, завизжала.
  Он знал, что время еще не пришло, поэтому всей своей черной волей выключил свет в "Жигулях" - тень исчезла, лес окунулся в сумрак.
  - А-а-а!!! - визжала Катерина.
  От ее крика проснулась Анжела, потом подняла голову Лена.
  - Ты что орешь, дура? - зло прикрикнула на нее Анжела.
  - Там... там... - Катя не могла произнести фразу.
  - Что там? - Анжела злилась, потому что ее разбудили.
  - Катюш, успокойся, - спокойно сказала Лена. - Анжел, где тут вода. Ничего не видно. Включи фонарик на камере.
  - Угораздило с ней связаться, - ворчала Анжела, включая накамерный свет.
  - Катюш, попей, успокойся. Что случилось?
  Катя трясущимися руками взяла одноразовый стакан и выпила воду.
  - Свет у машины был включен. И тень руки с острыми когтями падала на палатку.
  - О, Боже! Катька! Ладно! Приснилась тебе дрянь, но зачем орать-то? Дай поспать! - Анжела была раздражена.
  - Да не приснилось. Я просто проснулась от света фар и тут рука появилась.
  - Где! Где! Этот свет! Скажи на милость? - закричала Анжела. - Я что ли его забыла выключить? Если бы и забыла выключить фары, они бы сейчас горели! Но ведь темень на улице!
  - Девочки, хватит ругаться. Вы какие-то несовместимые, - примиряла их Лена: - Катюш, м-м-м, знаешь, как бы это сказать? В общем, бывают сны, когда не поймешь, снится тебе это, или это происходит на самом деле. Вот у тебя и был такой сон. Так ведь?
  - Не-ет. Не знаю. Но я чё совсем дура?
  - Не чё, а круглая! - выплюнула слова Анжела.
  - Успокойся, Катюш. Прекращай ругаться, Анжела! Давайте, все замолчим и будем спать.
  - Вот это конструктивное решение, - Анжела выключила фонарь и залезла в спальный мешок.
  - Блин, приснится ведь такое, - Катя громко зевнула, содержимое палатки затихло.
  
  Лена мешала угли в мангале. Анжела простоволосая рассматривала свое лицо. Катя с пустым взглядом сидела в стороне.
  - Вот я что думаю, девки, стоит одну ночь побыть вдалеке от цивилизации и сразу результат на лицо. Один вечер обошлась без маски, - Анжела загнула палец. - Одну ночь плохо поспала, - она строго посмотрела на Катю. - Появились морщины, кожа какая-то старушечья стала, - она разглаживала кожу лица. - И ко всему этому ты, Лена, запрещаешь привести себя в порядок.
  - Анжел, давай, не будем, - Лена сняла шампура. - Девчонки, кушать подано.
  - Это я люблю, - Анжела, потирая руки, пересела к покрывалу, на котором стояли салаты и большая тарелка с шашлыком.
  - Катюш, присоединяйся, а-то все уничтожим, - весело крикнула Лена.
  Катя на руках и коленях подползла к символичному для лесных походов столу и рухнула рядом.
  - Девочки, как плохо я себя чувствую.
  - У тебя дела начались? - Анжела зачерпнула ложкой салат из помидоров и взяла шампур шашлыка.
  - Нет.
  - А-а-а! Ты, по всей видимости, с Архистратигом переспала. То-то визжала всю ночь! - Анжела засмеялась.
  - Брось, Анжелка. Насчет сна ты не права. Не сон это был, - Катя зачерпнула пол ложки салата.
  - Может быть, может быть, - скороговоркой произнесла Анжела. - Для тебя, конечно, доказательства - совсем не доказательства. Ну, тогда пусть будет не сон, - она вцепилась зубами в сочное мясо. - Представляете, человечину едим? - засмеялась. - Ведьмы все ж.
  - Анжела, ты аппетит решила испортить? - Лена взяла стрелку зеленого лука.
  - Как ты, Кать, ездила в походы? Сутки побыла на природе, пусть над нами Ленка поиздевалась, там палатку расставить, лес вскопать. Но ведь я тоже трудилась и ничего. Ну, болит немного поясница, но это даже не так, как при делах. А ты: плохо себя чувствую, плохо себя чувствую.
  - Мне трудно описать мое состояние, но это не просто усталость. Это совсем другое. Такой тяжести я никогда не испытывала, - Катя положила шампур на тарелку. - Это началось сразу после чтения заклинания.
  - Ой, Катя, выдумщица ты, большая выдумщица, - Анжела сосредоточено жевала.
  - Но помимо физической тяжести у меня - тяжесть моральная, как будто я что-то неправильное совершила. А вдруг это заклинание - не шутка, вдруг мы взаправду убили Витька?
  - Ты же сама этого хотела, - ничто не отвлекало Анжелу от еды.
  Лена молча смотрела на Катю.
  - Хотеть-то хотела, но хотеть и делать - это разные вещи.
  - Во-первых, мы для того и собрались, чтобы проверить заклинание, - Лена была настроена серьезно. - Во-вторых, ты можешь себе представить, что мы втроем можем сделать, если заклинание сработает? Мы ведь можем убирать со своего пути любого, кто нам мешает. Заклинание - это власть, о которой мечтали многие, даже великие политики.
  - Ты представляешь, что ты говоришь? Кого убирать и за что? - Катя говорила уже на повышенных тонах.
  - Катюш, - Анжела, наконец, отложила пустой шампур, - вот когда эти два козла тебя еще раз трахнут, а потом еще и бутылку туда засунут. Только тогда ты, наверное, поймешь, хорошие они мальчики или плохие. Их ведь невозможно наказать законным способом. Надо сначала доказать, что они тебя изнасиловали, а не то, что ты им сама дала. А потом еще, чтоб им накрутили приличный срок. Но когда они выйдут из тюрьмы, они ведь не исправятся, они так же будут продолжать трахать женщин. С ними может столкнуться любая: и я, и Ленка. И поэтому я бы с радостью отправила таких на тот свет. Но "бы", да "кабы" - не считаются. А насчет заклинания упокойся ты. Нет Бога, нет дьявола, разумеется, нет и Архистратига, которому мы присягаем и молимся. Вернемся мы в город, и встретишься ты опять со своим Витьком, и позовет он своего дружка, и повеселятся они опять с тобой. И тогда не приходи к нам и не ной, потому что здесь, на этой самой поляне, мы просто присягаем на верность друг другу. Женская солидарность - это не пустые слова, это - сила!
  - Как красиво звучит "Поляна Любви", - Катя встала и пошла. - Если там, - она остановилась и показала на дорогу, по которой подруги въехали на поляну, - Поляна Любви, то здесь - Поляна Ненависти и Смерти!
  
  Первой опять проснулась Лена.
  - Девочки, подъем, пора работать.
  - Ой, работать, работать и здесь работать, - Анжела вылезла из спальника и включила фонарик на камере.
  - Катюшка, вставай! - Анжела подползла к ней и поцеловала в щеку. - Не сердись на меня за дневную сцену.
  - Ладно, я не злопамятная, - Катя потирала глаза.
  
  Мама Алексея собиралась в ночную смену.
  - Мать, будь человеком, дай ключ! - упрашивал ее здоровый лоб.
  - Пусть лучше я не буду человеком, лучше, чтобы я тебя закрывала в квартире, чем потом тебя заперли в тюрьме или клинике для наркоманов! - строго отвечала она.
  - Мать, да какие наркотики. Один раз только попробовал и все.
  - Где один раз - там и второй. А пьяным ты сколько раз возвращался домой? Да не просто пьяным, а в стельку пьяным!
  - Мам, но не повторится это.
  - Ты мне ответь: что тебе делать ночью на улице.
  - С ребятами посидим в беседке, с девчонками поцелуемся.
  - Вот что: встречаться с девушками надо, но надо делать это серьезно.
  - Да о чем ты говоришь, мать. Рано мне еще встречаться серьезно, погуляю, а потом уж буду думать о серьезном.
  - Все! Пока! - она вышла в подъезд и заперла за собой двери. Снаружи была железная дверь.
  - ...! Что мне теперь двери ломать! - Алексей злобно пнул дверь.
  
  Девушки сидели в центре пентаграммы, которую уже лизали языки пламени. Сучья в костре потрескивали.
  - Время! - Лена посмотрела на часы. - Начнем. Демон, Демон изыди на волю. Демон, Демон впитай свою силу. Скинь свои цепи, о, всемогущий Архистратиг. Я тебе присягаю, я тебе жалостивюсь.
  Анжела и Катя повторили.
  
  Алексей вывалил из шифоньера все пододеяльники и простыни. И стал вязать из них веревку. Предварительно прикинув в уме хватит ли их ему, чтобы спуститься с седьмого этажа.
  
  Лена обратилась к Кате:
  - Как звали второго насильника?
  - Леха.
  - Покарай гневом своим тварь живущую, живущую, меня обижающую, названую матерью родною Алексеем. Я тебя высвобождаю. Я тебе денно и нощно молюся. Защити меня, Архистратиг великий.
  Подруги хором повторили.
  
  Связав из простыней веревку, Алексей привязал ее к ножке кровати, которую пододвинул вплотную к подоконнику. Открыл окно и бросил другой конец на улицу. Посмотрев вниз, убедился, что конец веревки слегка не достает до земли. Он выключил свет в комнате и полез ногами вперед на улицу. Сильно хотелось выпить, а ребята в беседке наверняка уже одну бутылку прикончили.
  
  Девушки хором повторяли заклинание:
  - Изыди в поднебесную и покарай тварь живущую, живущую, меня притесняющую, названую матерью родною Алексеем. Обращаю к тебе свою молву волхования, о, незабвенный Архистратиг.
  
  В черном окне комнаты Алексея появились светящиеся алым огнем злобные глаза. Узел, лежавший на подоконнике, сначала медленно, потом быстрее и быстрее стал разматываться. Простыня соскользнула наружу, увлекая за собой массивное тело неудачника. Алексей, падая с шестого, дико закричал. Ударился ногами о землю. Ноги выломались в разные стороны. Тело Алексея подскочило вверх на пару метров и упало, окропляя землю кровью.
  
  Девушки еще третий раз дочитали обращение к Архистратигу.
  - Уф-ф, тяжела ты ноша волхования, - Анжела выглядела усталой.
  - Я пошла, девочки, тяжесть неимоверная, - Катя поплелась к палатке.
  Лена залила некоторые горящие фрагменты пентаграммы водой, а остатки вылила на костер. Укладывались молча.
  
  Катя опять проснулась от света фар. Слышно было, что кто-то идет к палатке, шурша травой и наступая на сухие ветки. Катя разбудила Анжелу:
  - Анжелка, слышишь?
  - Что это?
  - Не знаю. Мне страшно.
  На палатку упала неясная тень и стала увеличиваться. Звук шагов усиливался.
  - Анжела, обними меня, мне страшно, - Катя была уже возле подруги. Они обнялись.
  Тень накрыла палатку, вот рука потянулась к закрытому входу. Девушки испуганно следили за входом. Ткань открылась... В проеме входа показалось лицо Лены.
  - Чё это вы не спите?
  - Тьфу, ты, Ленка, напугала нас! - Анжела вместо злобы источала радость. - Катюш, ты меня с ума сведешь, - мягко сказала она.
  - Лена, - Катя была еще испугана, - что ты там делаешь?
  - В кусты ходила. Вам надо докладывать об этом?
  - А зачем фары включила?
  - Может быть, я с виду смелая. Но знаете, ночью в лесу не весело гулять.
  - Жалко, что не сняли мы этот случай, - сказала Анжела.
  - Девочки, пусть свет горит. Мне что-то страшно, аж морозит, - сказала Катя, заползая глубже в спальный мешок.
  - Мне не жалко аккумуляторов, пусть горит, - Анжела залезла в свой спальник.
  - Всем спокойной ночи, - сказала Лена.
  - Какой тут спокойной, - разочаровано сказала Анжела.
  
  Солнце зашло за кроны деревьев. Лена и Анжела готовили ужин. Катя бледная сидела рядом.
  - Девочки, мне все не дает покоя мысль, что мы делаем что-то не то, - сказала она. - Может, хватит. Поколдовали. Анжелка повеселилась. Вдруг Архистратиг потом займется нами? Поедемте домой.
  - Умная ты, - сказала Анжела. - Значит, твоих насильников наказали, и все. А то, что касается меня, Лены, со счетов можно сбросит? Так получается?
  - Анжела, плохо мне. Я чем-то заразилась. Все тело болит, а на душе, как будто кошки скребут. И страх. Какой-то леденящий страх, просто оттого, что я смотрю в лес.
  - Хватит тебе выдумывать. Мы ведь с Ленкой тоже колдовали, тем не менее, нормально себя чувствуем. Ну, устали немного, что из этого? Потом, как мы отсюда еще уедем, не знаю. Я утром вам ничего не сказала, но ночью я повелась на твои слова, чтобы оставили включенным свет, аккумуляторы начисто сели, так что пойду я послезавтра пешком до дороги и буду упрашивать дядечку, чтобы он вывез нас отсюда, а вместе с нами отогнал машину, с толкоча мы ее вряд ли заведем. А горки приличной поблизости нет. Видео тоже все накрылось. Сегодня ночью поснимаем, а завтра мандец, аккумулятор нечем заряжать.
  - Это что получается, я во всех бедах виновата? - Катя возмущенно глядела на Анжелу.
  - А кто? Я что ли? - раздраженно спросила та.
  - Не плохо ты устроилась! - Катя перешла на крик.
  - Это кто еще устроился? - Анжела встала и подошла к Кате. - Ты посмотри на себя! Нигде не работаешь! На день рождение Ленке цветочек даже не подарила! На пикник корки хлеба не взяла! Ты хоть один завтрак приготовила? Трутень! Обычный трутень! Сидит здесь корчится: ой, болею я, ой, болею! На самом деле прикрываешься, чтобы ничего не делать.
  - Чё это ты на меня орешь? Без работы я, потому что не было у меня богатенького спонсора! Это ты там ножки раздвинула, и на тебе деньги, квартира, машина... - Катя не договорила, потому что Анжела с размаху влепила ей пощечину.
  Катя не сдалась, а вскочила и вцепилась в волосы обидчице. Девушки завизжали, осыпая друг друга тумаками. Лена подбежала к ним и стала разнимать:
  - Прекращайте! Анжелка! Катька! Хватит! Надоела ваша грызня!
  Девушки перестали драться, враждебно глядя друг на друга.
  
  К колдовству готовились молча. После дневной драки каждая из подруг думала о своем и втайне ненавидела другую. Лена села на колени, зажгла горящим суком внешний круг, потом внутренний и сухо произнесла:
  - Повторяйте. Демон, Демон, изыди на волю. Демон, Демон впитай свою силу. Скинь свои цепи, о, всемогущий Архистратиг. Я тебе присягаю, я тебе жалостивюсь.
  Подруги без большого энтузиазма повторили.
  
  Владимир Иванович сидел за столом своего офиса. Кругом была тишина, сотрудники разошлись еще в шесть вечера. Охранника он отпустил домой, сказав, что останется работать, поэтому его присутствие не понадобится.
  Владимир сидел, подперев голову руками. Он думал о себе, думал и решал, стоит идти на это или нет. Он вынул из стола лист машинописной бумаги и начал писать.
  
  Ведьмы хором читали:
  - Изыди в поднебесную и покарай тварь живущую, живущую, меня притесняющую, названую матерью родною Виктором. Обращаю к тебе свою молву волхования, о, незабвенный Архистратиг.
  Их глаза источали зло, волосы были растрепаны, Анжелка всю свою ненависть к Кате направила на Владимира Ивановича.
  
  Владимир Иванович писал:
  "В моей смерти прошу никого не винить. Так бывает, что человек живет успешно, его окружают преданные люди, дела решаются. Но он теряет близких, любимых и, самое главное, любящих людей, а потом всю оставшуюся жизнь ненавидит себя за это. Я не смог вернуть жену. Я навсегда потерял ребенка. Мне не зачем зарабатывать деньги, развивать свой бизнес. Собственность моего предприятия уже переоформлена на моих близких. Скоро они узнают об этом. Этим коротким письмом я прощаюсь со всеми. Простите меня за то, что я невольно причинил многим людям боль и разорение. Извините, если сможете".
  Он почувствовал чужое присутствие в комнате, но Архистратиг был невидимым. Он видел свою последнюю жертву в красном цвете. Он мысленно водил его ручкой по бумаге, подсказывал мысли. Он знал, что эта жертва позволит ему наказать колдующих женщин. Он знал, что глупые люди вечно будут сами лезть в его сети. И всему их виной будет их ненависть. Ненависть к родным и близким, ненависть к врагам и обидчикам, ненависть к другим народам и племенам.
  
  Ведьмы хором заканчивали:
  - Обращаю к тебе свою молву волхования, о, незабвенный Архистратиг.
  - О-о-о, - застонала Анжела. - Как больно. У меня что-то с сердцем.
  Катя молча встала и пошла в лес.
  
  Владимир Иванович стоял на стуле. На шее была петля. Веревка была привязана к трубе отопления. Офисный стул на колесиках покатился. Владимир Иванович, корчась и извиваясь, остался висеть в собственном кабинете.
  
  Анжела держалась за поясницу.
  - Блин, а, может, Катька была права. Меня как сейчас хватануло. И сердце болит. Боль во всем теле. Лен, и страх какой-то появился. Куда Катька-то пошла.
  - Наверно в кусты, - Лена внимательно смотрела на подругу, краем глаза видя заходящую в лес Катерину.
  - Может, действительно стоит прекратить? Может, Катя права?
  - В принципе я не против. Тем более, Серега, как я говорила, не вызывает у меня неприятия. Он слабый человек, - Лена увидела вспышку в лесу, где скрылась Катя. - Что это такое?
  - Где?
  - Да в лесу, где Катька скрылась, что-то вспыхнуло.
  - Ой, Ленок, вы все продолжаете. Когда я говорила, что нужно бросить колдовать, это еще не значит, что я поверила в эту басню. Просто мне это надоело, и завело это дело нас так далеко, что я даже с Катькой подралась и поругалась.
  - Анжел, что-то Катьки не видать.
  - Ой, да что ты выдумываешь. Кать-ка-а! - протяжно крикнула Анжела. - Сейчас она отзовется.
  - Тишина.
  - Может, она глубоко зашла?
  - Не знаю. Пойдем, наверно, поищем ее. Камера еще светит?
  - На полночи ее хватит.
  Анжела открутила камеру от штатива. Девушки пошли в лес, освещая накамерным фонариком дорогу.
  - Кать-ка! Куда ты спряталась! Ау-у! - кричала Анжела. - Катюш, ну хватит тебе. Я перед тобой извиняюсь. Выходи. У меня тоже болит тело, ты была во всем права. Завтра же утром поедем домой. Катя! Умоляю тебя! Выходи!
  Анжела шла за Леной. Свет от фонарика освещал ее спину, перед Леной падала большая тень. Вдруг сзади что-то ярко вспыхнуло. Что-то упало на землю. Тень перед Леной дернулась. Лена резко обернулась, но никого не увидела. Анжелки не было. Камера на боку лежала на земле.
  Лена подбежала, взяла камеру. Она крутилась вокруг и кричала:
  - Анжелка! Катюшка! Где вы!
  Ее охватил страх. Она вспомнила отрывок рукописи: "Нарисуй знак Диавольский: круг в круге, а в центре звезда, окропи его огнем, вставши в центр. Это будут ворота Демона, и они же будут твоею защитою..." Поляна Ненависти, с легкой руки названная Катей, еще была видна сквозь деревья. Лена видела горящий огонь в центре и еще один - костер возле палатки. Она побежала в сторону поляны, но с лесом что-то случилось, - он стал поворачиваться, и Лена уже бежала не на поляну, а вглубь леса. Она обернулась назад, но и там была черная чаща.
  - Здесь же невозможно заблудиться! - закричала она.
  Лена, освещая дорогу, побежала наугад. Ветки больно били по голым рукам и лицу. Она бежала, вспоминая текст рукописи. Она вспоминала последние слова рукописи, и в уме как будто чужой голос читал последние слова чернокнижника: "Зло исшедшее назад да воротится. Третьей ночью волхования грядет на землю Демон именем Архистратиг. И силою разбуженной заберет с собою волхвов, его вызвавших. Амен". Это был мужской голос. Лена остановилась, дико озираясь, повторила часть фразы:
  - И силою разбуженной заберет с собою волхвов, его вызвавших. Не может этого быть! Не может!
  Она тупо смотрела в чащу деревьев и не знала, что ей делать. Вдруг по ее плечу поползла ветка и коснулась груди, она испуганно повернулась назад. Ветка была от дерева. Девушка опять побежала вперед. Колючие ветки, горящее лицо, горящие руки. Она, тяжело дыша, села на корточки.
  - Что мне делать? - ее взгляд остановился на видеокамере. - Надо хоть записать на камеру, - самой себе сказала она.
  Лена встала, нашла рогатину, в которую поместила камеру, и воткнула рогатину в землю. Сев на коленки, она включила камеру:
  - О, Господи, спаси и пощади мою душу, - девушка перекрестилась. - Я, Лена Авакумова, причинила зло людям, - она замолчала, собираясь с мыслями. - Со мной были Анжела Воробьева, Катя Строганова. Теперь я не могу их найти. Они пропали. Анжела пропала в лесу, находясь рядом со мной. Катя пропала немного раньше. Мы приехали на Поляну Ненависти, чтобы колдовать. Но никто из нас, ни я, ни Анжелка, ни Катя не верили в это заклинание. Мы никогда никому ничего не делали, - она заплакала. - Мы были обычными девушками. В чем-то слабыми, в чем-то несчастными. А теперь моих подруг нет, потому что их забрал Архистратиг. Это Демон, которого мы освободили из ада. Он забрал моих девочек, - по щекам текли слезы. - Я не знаю, почему он медлит со мною. Я заблудилась. Это произошло по его вине, - она опять заплакала. - Мамочка, милая мамочка, твоя дочь убила троих людей. Я их не убивала физически, мы просто колдовали и просили об этом Демона. Ты прости меня, мамочка. Возможно, мы больше никогда не увидимся. Но не виноватая я, все это получилось по глупости. Все это вышло из-за мелочной ненависти. Подруг моих уже нет на свете. Скоро отправлюсь за ними я. Я прошу того, кто найдет эту запись сообщить в органы внутренних дел о нашей пропаже. И скажите там, - она заплакала, в мыслях жалея себя, - чтобы они уничтожили старую рукопись и ее копии. О, Боже, дай мне силы закончить начатое обращение. Я... Мы... Я от себя и от своих подруг, Кати и Анжелы, прошу прощения у близких родственников и близких друзей Виктора и Алексея, а так же Владимира Ивановича за то, что мы были частью того, что причинило им смерть. Простите нас, пожалуйста. И еще. Сотрудники органов внутренних дел, которые будут заниматься нашим розыском, пусть, пожалуйста, уничтожат рукопись. Нельзя, чтобы кто-нибудь на свете воспользовался ею хоть еще один раз. Ее конец рассыпался. Вот те слова: "Зло исшедшее назад да воротится. Третьей ночью волхования..." - вспышка! Когда она пропала, камера уже смотрела в пустой лес, видеолента двигалась, записывая, начинающуюся растворятся темноту. Близился рассвет.
  
  Новобрачные светились счастьем. Свадьба по приезду на Поляну Любви разложила выпивку и закуску на крышке багажника "Волги", постелив предварительно покрывало. Женя держал фужер с шампанским и поздравлял друзей:
  - Вероника и Славик, поздравляю вас с бракосочетанием! Желаю долгих лет совместной жизни, умных, любящих детей. Как можно больше тепла и добра в семейной жизни.
  - Спасибо, - сказал жених.
  - Женечка, ты просто гений. Дай, я тебя расцелую. Ты не против, - обратилась невеста к жениху.
  - Целуй. За такое поздравление надо расцеловать.
  Вероника поцеловала Женю в щеку. Потом что-то прошептала на ухо уже мужу, тот пошептал Жене. Молодые, свидетели и Женя молча пошли в лес. Отойдя подальше от гостей, жених произнес:
  - А теперь наши дороги расходятся: мальчики - налево, девочки - направо.
  Слава, Женя и свидетель пошли еще дальше, когда девушки скрылись, ребята подошли каждый к своему дереву.
  - О! Что я нашел, - обрадовался жених и побежал чуть вперед, назад он вернулся с небольшой видеокамерой.
  - Круто! - сказал Женя, застегивая ширинку.
  - Вот это подарок ты себе сделал! - восхищался свидетель.
  - На подержи, - сказал Слава, отдав камеру Жене. - Я-то свои дела еще не сделал, - он отошел к дереву.
  - Крутая вещь, - сказал Женя. - Тут написано: Дэ Вэ, 3 Сэ Сэ Дэ. Тут и кассета есть! - он покрутил в руках камеру, пытаясь включить ее или вынуть кассету. - Наверно, поломанная.
  - Дай-ка, - сказал, вернувшись, жених. - Скорее всего, аккумулятор сел. Пойдем сейчас у оператора спросим.
  Ребята вернулись на поляну. За ними вышли невеста со свидетельницей.
  - Посмотри, что Славка нашел, - сказал Женя.
  Невеста подошла к жениху.
  - Сегодня просто счастливый день, - радовалась она, разглядывая камеру.
  - Серега, подойди сюда, - окрикнул жених оператора, снимавшего свадьбу. Тот подошел к ним.
  - Что-нибудь можешь сказать об этой камере, - Слава взял у невесты камеру и передал ее оператору.
  - Камера хорошая, - сделал заключение видеооператор. - В ней три матрицы, камера - цифровая. Снимать должна круто.
  - Сколько такая стоит? - спросил жених.
  - В общем-то, я не знаю эту модель, но, думаю, от полутора до трех штук баксов тянет, - он передал камеру жениху.
  - Да мы столько за всю свадьбу не выручим! - невеста радовалась нежданному подарку.
  - Как вот только она тут оказалась? - жених рассматривал находку и о чем-то сосредоточенно думал.
  - Может, пьяный оператор потерял? - сделал предположение свидетель.
  - Вряд ли, - сказал оператор. - Я о такой камере и не мечтаю, потому что знаю, никогда на нее не накоплю. Но если бы когда-нибудь я такую камеру купил, то берег бы ее пуще собственной жены. Для нас видеокамера - это хлеб в первую очередь.
  - Да, - сказал жених, - в общем, в милицию отнесу я эту камеру.
  - Да ты что! - удивился Женя.
  - Сегодня прекрасный день, и я не хочу, чтобы день моей свадьбы был чем-то омрачен, - жених подошел к своей машине, открыл заднюю дверь и положил камеру у заднего окна.
  
  Голос телеведущей был ровным и спокойным:
  - А теперь перейдем к криминальным новостям. За истекшую неделю в городе и районе имели место следующие преступления. Гражданин В., возвращаясь с работы, был избит неизвестными. Во время драки он получил ножевое ранение, от которого скончался на месте. Нападавшие скрылись с места преступления. Гражданин А. разбился, пытаясь спуститься из окна квартиры, в которой он проживал. Преуспевающий бизнесмен В. покончил жизнь самоубийством. Недалеко от известной всем старооскольцам Поляны Любви была найдена видеокамера. Спустя сутки, когда камера попала в ОВД города, работники милиции обнаружили в лесу машины и туристический реквизит. Судя по материалам, которыми располагает следствие, машина принадлежала Анжелике Воробьевой.
  На экране появилась фотография Анжелы, сделанная с видеозаписей.
  - Вместе с ней находились ее подруги, - продолжала диктор, - Елена Авакумова и Екатерина Строганова, - на экране попеременно появились фотографии Лены и Кати. - Девушки пропали. Если кто-нибудь из вас знает об их местонахождении, просьба сообщить в милицию по телефонам 22-44-46 или 24-34-64 или 02.
  Снизу экрана появились телефонные номера.
  - На сегодня все.
  Экран погас.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"