"И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он - бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она - Чжуан Чжоу".
Чжуан-цзы
Мэтью спал, и во сне за ним гнались чудища, из их отверстых пастей капала слюна, красные злобные глаза светились в темноте. И он убежал бы от них, если бы ноги вдруг не стали ватными, не перестали слушаться. От ужаса сжалось сердце, еще мгновение и....
Мэтью открыл глаза. Знакомая обстановка подействовала успокаивающе. Все на своих местах, за исключением, пожалуй, окна. Странно, он мог бы поклясться, что на противоположной стене еще недавно было окно. Оно определенно там было! Но кирпичная кладка на его месте красноречиво говорила об обратном. Мэтью присмотрелся и обнаружил еще несколько отличий. В целом это была его комната, но в то же время некоторые неуловимые искажения делали ее совершенно чужой. Внезапно дверь распахнулась, гулко ударившись о стену. На пороге стоял вороной конь огромного размера. Он фыркал, раздувая ноздри, нетерпеливо переступая ногами. Конь дико заржал.
Мэтью проснулся. Или нет? Лодка слегка покачивалась на ровной глади озера с густо заросшими берегами. Он пошевелил руками и ногами, потянулся и сел. Пейзаж вокруг выглядел слишком идиллически, тишина настораживала. Пытаясь разобраться, в чем подвох, Мэтью не сразу заметил огромную пробоину в днище лодки. За считанные минуты она наполнилась водой и стремительно пошла ко дну. Его умение плавать не пригодилось, бесполезно было барахтаться в прозрачных водах озера, смыкающихся над головой. Воздух цепочкой пузырей выходил изо рта и носа, устремляясь к поверхности, к солнцу. Он начал задыхаться, судорожно вздохнул, рискуя захлебнуться, и наконец очнулся от кошмара.
Первым делом он внимательно осмотрел комнату. Все предметы находились строго на своих местах, не перемещались и вели себя как положено. Мэтью затаил дыхание, выжидая. В любой момент его родная спальня могла превратиться в далеко не дружелюбное место, кишащее какими-либо тварями. Все было тихо. Спокойствие ночи прерывали лишь вздохи ветра за окном и скрип, издаваемый старой деревянной мебелью.
Мэтью сглотнул и встал. Он стремился максимально точно удостовериться в реальности происходящего, ему нужно было проверить свои чувства: босые ноги стыли на холодном кафельном полу ванной, яркий свет больно резанул глаза, вода приятно освежила пересохшее горло. Он перевел дух и успокоился. Это был просто сон, кошмар, и ничего более. Прогнать его прочь и не думать больше об этом.
Постояв немного у открытого окна, вдыхая прохладный ночной воздух, Мэтью отправился обратно в кровать. Все страхи улетучились, осталось лишь неприятное ощущение где-то в области живота, но все заглушала его решимость выспаться как следует несмотря ни на что.
Уснул он на удивление быстро и легко. Минута - и он уже идет, весело болтая со своим приятелем, по оживленной улице. "Тебе обязательно нужно сходить к нему", твердил его знакомый. "Это потрясающий мастер. Слывет чудаком, но равных ему нет". Мэтью согласился повидать "мастера", хотя не вполне понимал, о ком идет речь. Кажется, это был массажист. Ну что ж, от массажа еще никто не умирал.
Они свернули в узкую улочку, поднялись по ступеням разбитой лестницы и неожиданно очутились в приемной "мастера". Это был седовласый, растрепанный мужчина, сухопарый, с блестящими глазами, немногословный и с размеренными движениями. Одет он был в некое подобие восточного костюма: яркие хлопковые рубашка и брюки. Он жестом пригласил обоих пройти в соседнюю комнату, которую от приемной отделял лишь расшитый чудными узорами шелковый полог. За ним оказалась крохотная каморка, устланная ковром и подушками; стены также были задрапированы тканью. Этот пестрый, аляповатый, квазивосточный интерьер не внушали особого доверия. Но, как это часто бывает в сновидениях, Мэтью безоговорочно поверил в правильность всего происходящего, в то, что массажист поможет ему.
"Мастер" уложил его на некое подобие лежанки и приступил к работе. Он опустился рядом с ним на колени и провел руками по спине Мэтью. Но как только тот приготовился получать удовольствие от массажа, он, легко пробежав руками, затронул чувствительные места. Мэтью дернулся и удивленно вскрикнул - ощущение было не из приятных. Массажист вскочил, забормотал себе под нос: "Ничего, ничего, сейчас", растер в ладонях ароматическое масло и уселся верхом на своем пациенте.
Он успокаивающе тронул плечи Мэтью, а затем безо всякого предупреждения с силой надавил на несколько болевых точек: две на пояснице, две у основания шеи и на одну на затылке. Все тело Мэтью пронзила острая боль, он застонал и... отключился. Он заснул, но в то же самое мгновение он проснулся в своей постели.
Мэтью лежал с широко открытыми глазами в той же позе, на какой настоял массажист: руки вдоль туловища, голова немного набок, кудрявые волосы разметались по подушке. Он все еще ясно чувствовал прикосновение его пальцев, все затронутые точки. Балаганный антураж, массажист, его приятель - все исчезло; осталась боль, воспоминания о пережитом, запечатленные телесно. Остался он сам. Мэтью лежал и думал, так проснулся он или все же заснул? Пробудил его или усыпил несомненный мастер своего дела? Теперь ему предстояло решить непростую задачу, определить, где заканчивается греза и начинается реальность. Он и не представлял себе, насколько тонка грань между этими двумя мирами. Отныне его жизнь изменилась навсегда, ибо в нем зародилось сомнение, его разум потерял опору. Он смотрел в одну точку, не шевелясь и не моргая, силясь логически осмыслить произошедшее, но тщетно. Задача не имела решения. Вернее, существовало два равнозначных взаимоисключающих ответа. Какой из них выбрать? А ведь от этого зависит его будущее. Потому что серая толпа весьма определенно классифицирует тех, кто не способен отличить сон от яви.