Было странно... Потом стало до ужаса смешно. Удивляясь самому себе, он просто все глубже и глубже проваливался туда, где было странно. Пролетевшая мимо бабушка оказалась дедушкой. М-даа! Ушам стало холодно, и он намотал их вокруг своей шеи. Форточка была открыта. Дуло. Внутрях не было. А то, что, было, было внаружах. Глупые пейзажи горелых диванов давно наскучили его ум. Кот сиял в огне керосиновой горелки. Глупый чайник уже давно высказывал протесты по поводу дальнейшего его кипения. Стаи велосипедистов насыщали атмосферу влажной погоды. Становилось все более оное. В тишине двухсантиметрового слоя асфальта перед дворовым сортиром затеплилась частичка жизни. К чему бы это?
М-даа... Запотевшее окно года два как треснуло, отражало сгустки волос на лысом подбородке. Догорала последняя книга в потухшем от скуки зловонном валенке. Все четыре ресницы левого глаза слиплись в одну, но очень большую и мокрую. Поперхнувшись слишком объемной каплей водки, канарейка праздно издохла. Сумерки беззвучно спускались на ржавую крышу, затхлый чердак, обугленный последний этаж, и, наконец, подползли к его кровати.