Она просто очень клёвый ребёнок. От неё пахнет чем-то сладким, мёдом или карамельками, которыми она вечно кормит своих друзей и подружек на работе. Я так её и прозвал когда-то - Карамелька. Зовут её Кайла (где её родители только откопали такое дурацкое имя?..), но я никогда не называю её по имени. Я его просто выговорить не могу. А когда у меня случайно вырвалось назвать её Карамелькой, она прищурилась, копируя меня с моим ужасным зрением, и сказала:
- Кр-р-рот!
С тех пор эта кличка прилипла ко мне как банный лист к мокрой жопе. Весь бар просто забыл, как меня зовут. Непонятно за что эта малая засранка мне отомстила.
- Один-ноль в твою пользу, - заметил я тогда, - но ты нарвалась.
Мы видимся с ней почти каждый вечер в баре. Я работаю барменом, а она - официанткой. Она постоянно орёт на меня, когда я задерживаю её заказы, а в конце работы независимо протягивает мне очередную конфету и на одном дыхании произносит:
- Хочешь - не хочешь - как хочешь!
Я беру у неё конфету, и мы опять лучшие друзья.
Я никогда не был влюблен в неё. Просто кайф смотреть, как сквозь толпу здоровых быков, собравшихся у бара, проталкивается худющее малое чудо, с маленькой наглой мордашкой в копне мелированных кудряшек, и орёт во все горло:
- Крот, ну мать твою, мой ред булль с водкой будет готов на этой неделе?
Мне кажется, я бы убил любую другую девчонку, которая посмела бы обратиться ко мне в таком тоне. Но я улыбаюсь ей, вывалив все свои тридцать два зуба, и готовлю её заказ, и мне всё равно, что меня растерзают четыре других официантки...
Я не мог не заметить, как на неё смотрит Лиран, мой напарник. Раньше они встречались, а потом она его отшила, и он до сих пор кусает пятки. Когда он что-то рассказывает, в баре постоянно звучит её имя. А когда доигрывают последние аккорды этой дебильной музыки, что звучит у нас в баре (что поделать, я слушаю только чёрный жёсткий рэп, а не это попсовое русское фуфло), Карамелька, закончив работу, ждёт, пока мы с Лираном освободимся. Мы все живём в одном городе, и Лиран нас подвозит с работы. Убирая бутылки, я часто замечаю, как убитое дитё засы-пает за столиком. Мы делим пополам чаевые, и Лиран несёт её спящую на руках в машину. А я ужасно завидую ему, хотя никогда не был в неё влюблен.
Она не забыла эту нашу игру в "один-ноль". Но я тоже не спал. И наша с ней работа превратилась в сплошной детский сад. Мы постоянно были начеку, чтобы поймать на чём-то друг друга, и мной овладел бешеный азарт. Я хотел, чтобы она влюбилась в меня, ну хотя бы чтобы заинтересовалась, и тогда я бы выиграл. Но она держалась намного лучше меня. И меня это злило, хоть я никогда не мечтал о том, чтобы она однажды по-настоящему в меня влюбилась.
Наверное, я фраер. Видеть возле себя такую необыкновенную девчонку и не хотеть ее - глупо и смешно. Но я продолжал наблюдать за своим безнадёжно влюблённым напарником и восхищаться ею, как ловко она водит всех за нос. В том числе и меня, блин. Но потому я, наверное, никогда не был в неё влюблен, что не хотел выглядеть жалко, как Лиран. Я простой бармен, у меня ничего нет. И я ей на фиг не нужен.
Она пришла однажды в пятницу, и я её не узнал. Мне показалось, что она плакала, хотя я просто не представлял себе её заплаканных глаз. Я всегда был уверен, что эта зараза заткнет любого. Кайла уселась у барной стойки, попросила налить ей текилы и выпила её одним глотком. Опа, выговорил! Кайла!!!
Тогда я впервые назвал её по имени. Просто подумал, что не время играть в "один-ноль". Но она меня опять обвела вокруг пальца.
- Ты назвал меня "Кайла". Пять-четыре в мою пользу.
- Ты неважно выглядишь, Кайла. Пять-пять.
- Я замечательно выгляжу. Шесть-четыре.
- Каких четыре? - взвыл я. - Шесть-пять!
- Да фигня это всё, Витюха, - услышал я в ответ.
Она сказала "Витюха", а не "Крот"! Я хотел было выкрикнуть "шесть-шесть", но она поднялась из-за барной стойки и исчезла.
Работы было много, вместо пяти официанток работали четыре, никто ничего не успевал и все друг на друга орали. Я не хотел выпытывать у Лирана, куда она делась. Ещё подумает, что я в чём-то заинтересован. Но мне хотелось узнать, что всё-таки случилось, куда она делась и набить харю уроду, который обидел её. Она ведь никогда не давала себя в обиду. Она ещё подпрыг-нет, если надо дать кому-то в морду. И вдруг - заплаканные глаза, тихий голос. Я не верил самому себе, а мозги сверлила фраза: "Шесть-шесть!!!"
Я успел забыть запах мёда и карамелек. Работа была всё та же, кручу-верчу, развести хочу. Несколько месяцев мы работали как ни в чём ни бывало, но я чувствовал, что чего-то не хватает. Лиран продолжал рассказывать разные приколы, вспоминая о ней, но всё это было из прошлого, а о настоящем - ни слова. Потому что не было у них настоящего. Но я чувствовал, что он что-то знает. И когда он в очередной раз заговорил о том, как Кайла приехала к нему на работу в Новый год, я не удержался.
- А куда она пропала? - как бы между прочим спросил я.
- Её уволили, - спокойно сказал Лиран, словно это давно ни для кого не секрет. Только для меня.
- Я все новости узнаю первым, - буркнул я.
- А тебе какая разница? - безразлично произнес Лиран, и мне стало неприятно.
- За что? - спросил я.
- А ни за что.
- И ты ничего не мог сделать? - возмутился я.
- Зачем? - всё так же равнодушно продолжал он. - Она давно мечтала уйти отсюда.
Я долго думал об этом. Если бы Кайла хотела уйти, она бы ушла. Но она была явно расстроена. Она проглотила текилу и испарилась, не сказав ни слова. Она не хотела признавать своё поражение. А этот "один-ноль" был явно не в её пользу.
И всё-таки я не понимал, из-за чего её уволили. У неё всегда хватало мозгов соглашаться со всеми идиотами, которые строили из себя начальство, а самой делать всё по-своему и никому ничего не объяснять. Может быть, потому они её и убрали, чтобы не делала из них придурков. Впрочем, тут делай-не делай... Наш начальник в самом деле лох, если смог потерять её.
Она жила в центре города, и я знал, куда Лиран её подвозит, но нашел её дом не сразу. Она открыла мне дверь и офигела, стоя передо мной в футболке и коротких шортиках, с растрёпанными мелированными кудряшками.
- Мне некуда податься, - сказал я, ненавидя себя за то, что мне в голову первой пришла такая идиотская идея. - Ани елед бли байт, равти им хавэра, - на иврите это хотя бы звучало не так противно. - Я к вам пришел навеки поселиться.
Кайла не делала больших глаз и не задавала лишних вопросов.
- Не знаю, как насчёт "навеки", - сказала она и вдруг улыбнулась, - но пока моя мама с другом вернутся из Штатов, мы тебе другую хавэру организуем.
Мы сидели на кухне, я курил, Кайла разогревала обед. Из-под накрытой сковородки доносился такой запах жареной печёнки, что я просто сходил с ума. Потом она улыбалась, глядя, как я вонзаю зубы в сочное ароматное мясо. Наевшись, я развалился на табуретке и поднёс огонек зажигалки к её сигарете.
- За что тебя уволили? - это был первый и единственный вопрос, на который я так долго не мог найти ответа.
- Не знаю, - это звучало неправдоподобно, но если бы она хотела соврать, то уж точно придумала бы что-то поинтереснее.
Мы помолчали, и вдруг Кайла сказала:
- Мне никто ничего не объяснил. Я бы сама страшно хотела до этого докопаться, но все как-то времени нет.
- А что, просто сказали, что ты уволена, до свиданья, - и всё?
- И всё.
Я был возмущён.
- Всё через жопу. Ничего не делается по-человечески.
- Для того, чтобы делать что-то по-человечески, надо как минимум быть человеком, - произнесла она. - Хочешь конфетку?
На работе я развешивал уши как мог. Малейший звук о её увольнении был для меня ужасно важным. Мне в самом деле её не хватало. Никто не рассказывал всякие пошлые стишки, не совал мне конфеты, не называл меня Кротом. Дома у неё всё было по-другому. Я жил у неё, но виделись мы редко. Когда я приходил с работы, она спала. Когда я просыпался, она была на работе. Устроилась в какой-то магазин женских тряпок. Интересно, она там тоже всех конфетами кормит?
Я ехал в шесть утра в такси с работы и думал, как я сейчас увижу дверь в её спальню открытой и застану её там спящей. Закрытые глаза, растрёпанные кудряшки. Может, я даже рискну её поцеловать, и она не проснётся. Честное слово, мне никогда ничего большего, чем поцеловать её, даже не приходило в голову. Правда, в тот первый день, когда я к ней припёрся, чисто автоматически попытался поприставать. Она не дала мне по роже и не выпроводила вон. Просто дала понять, что пожить у неё, так уж и быть, я могу, но как мужик я ей ни грамма не интересен.
Меня ждал облом. Кайла не спала. Чатилась с кем-то в Интернете. Я пристроился рядом, но понял, что мешаю. Она не произнесла ни слова, я ушёл спать. А на следующий день мы пили вместе кофе на кухне, и она сказала:
- Кстати, Витюх, извини, но тебе придётся поискать себе жильё.
- Мама с хавэром вернулись?
Я не угадал.
- Нет, не мама. Лиран.
Убитые тоской глаза Лирана засияли ярче солнца. Бутылки время от времени взлетали под потолок, а он прыгал под музыку за барной стойкой, ни секунды не сидел на месте, как будто у него кактус в заднице застрял...
А я собрал вещи и убрался прочь из ее квартиры. Они теперь снова вместе, и для меня нет в её жизни даже клеточки в квадратный сантиметр. А мне всё также её не хватает. Весёлой, нахальной маленькой засранки с карамельками.
Я рыл всё глубже и глубже, и наконец докопался. И меня затрясло, когда я узнал, что виноват во всём Лиран. Видите ли, у него бутылки из рук падают, когда он видит ее. Он до сих пор её любит и не может ни на чём сосредоточиться. И он хорошо постарался, чтобы её уволили, с глаз долой, из сердца вон. Подал нашему ушастому боссу Покемону ненавязчивую мысль о том, что Кайла уже скоро год работает в баре, и если её уволить позже, она потребует компенсацию. Покемон сделал выводы, и, похоже, мой напарник остался доволен. Мне захотелось его убить.
Мы с Лираном закончили смену в пять утра, а потом он вдруг разоткровенничался со мной, какая она замечательная и как он счастлив, что они снова вместе. Я сказал, что не мешало бы это отпраздновать, и он с радостью согласился.
Мы нарылись как сволочи и, прихватив бутылочку мартини-бьянко, поехали к ней. Кайла удивилась, увидев на пороге два ржущих пьяных рыла. Ждала-то она только его. Но повела себя так, словно так и должно быть, и мы втроём встречали рассвет у неё на балконе, закусывая мартини шоколадными конфетами. И тут я сделал подлость.
Я завёл тему об её увольнении, Кайла её подхватила, и Лирану ничего не оставалось, как бякнуть пару слов о том, какое говно наш Покемон. Я сказал, что у нашего босса не хватило бы мозгов так всё придумать, ему явно кто-то помог. И Лиран начал гнать какую-то пургу.
- Да вы же знаете, что у него всегда хватит мозгов сделать гадость, - сказал он. - Давайте выпьем!
- Давай ты сначала нам расскажешь, кто помог Покемону сделать эту гадость, а потом мы пойдём и набьём морду обоим! - предложил я.
- А я откуда знаю? - начал отпираться Лиран. - Ты так говоришь, как-будто это я ему посоветовал...
Кайла молча смотрела на нас, не понимая, что происходит.
- Да, я так и говорю...
- Да ты соображаешь, что говоришь...
- Да скажи правду, будь мужиком!..
Кайла перевела взгляд, полный подозрения, на Лирана.
- Что за правда, Лиран?
Она поняла, что он врет, хоть он и продолжал отпираться.
- Зачем? - спросила она.
- Мы поговорим об этом наедине, - сказал Лиран, намекая, чтобы я убрался.
- А чего, - влез я, - мне тоже интересно!
Кайла встала из-за столика и спокойно сказала:
- Пожалуйста, уйдите оба.
Я нарезал кругов двадцать вокруг её дома, пока белое корыто Лирана не убралось со стоянки. Я чувствовал себя самым редким дерьмом, но волновало меня не это. Чувствуя необходимость быть рядом с ней, я поднялся по ступенькам и остановился, прежде чем нажать кнопку звонка. Какой смысл звонить, она и так не откроет двери.
Я сел на ступеньки и закурил. Нужно что-то придумать, чтобы она открыла дверь и не захлопнула её тут же перед моим носом.
Я достал телефон и быстро нащёлкал ей сообщение: "Кайла, я сказал неправду".
Прошло минут десять. Никакой реакции. Я почувствовал, что ещё немного, и моя задница примёрзнет к ступенькам. Но я буду лохом, если не поговорю с ней.
Я не слышал, как открылась дверь. Кайла бесшумно вышла и приземлилась рядом со мной на ступеньки.
- Зачем? - спросил меня не её голос.
Глаза были тоже не её. Когда-то они были блестящими и сумасшедшими, теперь они ничего не выражали. От неё больше не пахло медом и шоколадом. Рядом со мной сидела другая Кайла, измученная, разбитая, с чужими недоверчивыми глазами. Я не знал её такой. Не понимал, что я здесь делаю, что ей от меня нужно. Это я разрушил её, я её убил. Я поступил с ней подло.
Она была нужна мне прежняя. Живая, подорванная на всю голову, маленький нахальный "энэрджайзер" с карамельками. Я видел её с Лираном, сходил с ума, повторял сотни раз в день, что никогда не был в неё влюблён, но мне так и не удалось убедить себя в этом. Но у меня получилось разлучить их. Она никогда не примет его обратно. Я выиграл, семь-шесть в мою пользу.
Теперь она свободна. Я могу перестать повторять то, во что никогда не верил. Да, я был в неё влюблён!!! Я хотел её так, что мне рвало крышу! Я мечтал отобрать её у него, любой ценой! И я выиграл... Только куда мне теперь деться от этого бесцветного заплаканного существа, беспомощно съёжившегося на холодных ступеньках?