Аннотация: Испания... Мечта... Путь просветления...
Каева Жасмин
(Кашапова Диля)
Истина.
Я пытаюсь научиться скрывать философию, которая так близка мне по существу, потому как, будучи студенткой, часто слышу от знакомых: "Опять она расфилософствовалась!" Мне кажется, что такие высказывания будут следовать за мной по пятам всю жизнь. Удаётся мне это или нет - решать вам, но однажды, поняв, что мира, затаённого во мне хватит на троих, а для меня одной слишком много - появилась моя: "Истина"Заметьте, я не ограничиваю понятие философии одной только работой мысли. Я считаю, что есть определённая философия жизни, которой придерживаются разные личности, разные по характеру и восприятию окружающей действительности. Этот роман был написан не в развлекательных, а скорее в ознакомительных целях. Испания - страна моих грёз, и потому мне хотелось, чтобы она понравилась вам.
I
- Девчонки, у меня прыщ выскочил на лбу! - пожаловалась Хлоя после сна, стоя перед зеркалом.
- Ну и что? - Верба никогда не разделяла её низменных проблем.
- Что она говорит, я не слышу! - Прокричала из ванной Илона, вопрошая у неразделявшей проблемы Хлои девушки.
Вот уже два дня как три лучшие подруги приехали в Испанию, погостить у бабушки Хлои, но они так уставали от дневных прогулок во время сиесты, что до сих пор не узнали главной радости - ночной Испании, с её безумными дискотеками. Но сегодня, 7 февраля 2005 года - чудо должно было свершиться - чему способствовала Пилар Родригес Гомес - бабушка Хлои. Она всё утро рассказывала девочкам о знакомстве с дедушкой на тайной вечеринке. Дедушка был так хорошо одет для испанца, что Пилар тот час разглядела в нём богатого русского, а именно Владимира Александровича Сумкина. Благо - он не знал испанский, а она - русский - ссориться причин не было, и через год играли свадьбу. А через два, с познанием чужеродных языков, пришли понимание и любовь. Их маленькому семейному счастью удивлялись все, но только двое знали, в чём его причина.
Сейчас, после смерти мужа Пилар не с кем было поделиться своей нерастраченной любовью и безграничным обожанием жизни. Поэтому нравоучения внучкам, как она называла девушек, не были нудными или скучными - она самыми нежными прилагательными описывала чувства, испытываемые к Владимиру Александровичу, и в мельчайших подробностях расписывала своё свадебное платье. А так же обещала научить внучек танцевать фламенко (ну хотя бы чуть - чуть, как они её и просили).
- Она говорит, что у неё снова проблемы с кожей. - Без тени иронии, что не было ей свойственно, ответила Верба на вопрос, донёсшийся из ванной комнаты.
На ковре появились мохнатые тапочки Пилар: - Выспались, мои хорошие? - мелодичным голосом старушки спросили тапочки.
- Я так и не смогла уснуть. Вообще не понимаю, как можно предаваться сковывающим узам Морфея днём? - задала риторический вопрос Верба.
Илона нарисовалась в гостиной, аккуратно - намазанный слой безумно дорогой косметики покрывал её и без того милое личико. Отчего все труды казались несущественными, а если учесть, что за окном слегка моросило - напрасными.
Хлоя оторвалась от настенного зеркала и скептически оглядела подругу:
- По-моему ты и ненакрашенная отлично выглядишь. Возьми зонтик, и надень серые сандалии, иначе вымокнешь по дороге. - Она была несколько старше остальных и потому считала уместным иногда покомандовать.
- Но ещё не вечер, - пыталось, было оправдать свой растерянный вид и без того милое личико.
- А ты уже готова! - Парировало не менее милое личико, омрачённое прыщом на лбу.
Верба участия в разговоре не принимала. Она, как казалось ей, давно нашла своё предназначение, и оно не было связано с земными проблемами, никчёмными желаниями, бессмысленными разговорами. Это небесное создание увлекалось буддизмом и философией. Её мечтой стало полное освобождение души, окончательная смерть без реинкарнации - достижение Нирваны. Она говорила об этом всем, дабы избежать лишних вопросов, по поводу её необщительности. У неё часто случались пространственные провалы, по крайней мере, чаще, чем у других. Юный философ могла часами смотреть в одну точку, не мигая, и казалось, сквозь предметы. Между тем, описывая прорывы в сознании, с удовольствием делилась своими открытиями с остальными (теми, кому это было интересно). При том, обладала той неведомой притягательностью, что способна объединить всех троих, связать их жизни, и заинтересовать сторонних наблюдателей. А ещё у Вербы были длинные золотистые волосы, спускавшиеся к плечам мелкими, незатейливыми кудряшками, которыми она гордилась, но по странным причинам пыталась скрыть, путём различных заколок и лент. Хотя любую странность можно объяснить. Именно этот факт сокрытия прекрасного подчёркивает в девушке индивидуальность, неординарность. Посудите сами, будь у Вас такие локоны - вы непременно старались бы их всем показать, возбуждая зависть одних и притягивая взгляды противоположного пола. Эта своеобразная защита от посторонних не давала покоя её подругам, пытающимся распустить или сделать сложную причёску из золотистой копны. Но упорство индивида победило: - Предназначенный для меня мужчина разглядит красоту, даже сквозь монашескую рясу - объясняла она своё нежелание открыться. Ещё одна деталь, заставляет нас убедиться в необыкновенности этого человека. Она носила очки. Огромные, горбатые очки, с обычными стёклами, абсолютно бесполезные при её отличном зрении. Так, вглядываясь в мельчайшие личностные особенности, мы открываем для себя человека. Она не хотела видеть реальность такой, какая она есть, пряча глаза за бесполезными стёклами, заглядывала в свою душу, создавала свой мир, то есть была, несомненно, интровертом.
В гостиной царил полумрак, неяркий свет скрывал морщины Пилар, возвышавшейся над обеденным столом. То ли неосознанно, то ли по задумке старушка облюбовала местечко, отдалённое от яркого пламени свечи, тень которой, падая на стену, поднималась аж до потолка. Три, по странному совпадению худых, или, как нынче принято их называть, стройных подруги, соблюдая осанку, вытянулись вокруг бабушки. Еда доставляла всем удовольствие, но не вызывала неудержимой тяги. Была вкусной, просто по тем или иным причинам предпочитала быть съеденной медленно, аккуратно, без добавок. Тревожная "Зима" Вивальди сменилась трогательным "Турецким маршем" Моцарта. Хлоя решила развеять уныние, воцарившееся было после "Зимы" и затеяла разговор на тему классической музыки: "Как, по вашему, бабушка, - начала она свой вопрос по-испански, и тут же перейдя на русский продолжила - может ли музыка Баха, или Бетховена соперничать, с веяниями в культуре звука, воплощёнными в новой эстраде?
Проницательный ответ мудрой женщины, превзошёл ожидания глупой внучки: "Хлоя, ты неправильно ставишь вопрос, это новой эстраде приходиться соперничать с классикой. И, я думаю, не стоит оставлять без внимания её неудачи, которые обуславливаются непониманием симфонии звука". Звук был девственно чистым, скорее всего потому, что исходил от старого патефона с голубыми пластинками. Величие мелодии торжествовало во всём доме. Она окутывала, сближала и растворяла в себе души. Любой нечаянный вопрос, необдуманный жест расценивался бы сейчас как медвежий шаг в пропасть. Приятно было сидеть вот так и есть, ни о чем не говоря, просто слушая. Но рано или поздно тарелки опустели, и кто-то в последний раз старался нанизать, слишком мелкий для этого, кусок на вилку, и, оставив все попытки, сложил приборы.
Мы до сих пор глубоко несчастные создания, имея при том все возможности для обратного. Ручей жизни стал течь бурно, люди, ходить быстро, мысли рождаться хаотично, поистине великие идеи перестали восприниматься массами. Так же как Пигмалион захотел однажды идеальную статую, оказавшись по сути такой же куклой в руках богов, массовый человек занял позицию, которая раньше отводилась аристократии, элите, индивидам - называйте как хотите, но суть одна, так точно подмеченная испанским философом (Хосе Ортега-и-Гассет) - массы завладели миром.
Примером тому может служить безоглядочный(безоглядный) фанатизм юных, неокрепших ещё созданий; необоснованное обожание, испорченные идеалы, и беспросветная, сковывающая, нерушимая стена между поколениями.
Иногда молчание гораздо сильнее самого громкого голоса может воздействовать на сознание. Покой тишины, напоминающей о полной бессмысленности разговоров нынешнего человека, пробуждает возможность самосовершенствования и отголоски былых дискуссий, которые по праву могли так называться, становятся различимы в этой музыкальной немоте. И малюта - человек рождается из пучины забвения, являя собой дар верившим, и надеявшимся.
Ужин подошёл к концу, и девушки начали собираться на ночную дискотеку.
У Хлои была азиатская внешность, тёмные, полукруглые брови, как бы, охваченные морской волной губы, взгляд, направленный вдаль, навстречу прекрасному. Черты её лица были настолько невинны, будто прописаны остро подточенным карандашом художника, пишущего портреты. Пышные, цвета скорлупы кокоса волосы, которые она в противоположность Вербе никогда не убирала, а стоило, так как они отвлекали взгляд от её свежего, словно глоток воды в пустыне, лица. У неё была самая отточенная фигурка, самые длинные ноги, и самый изысканный вкус. Она умела подбирать и комбинировать аксессуары так, как не могла, на мой взгляд, не одна знаменитая и яркая женщина истории. Макияж соответствовал наряду, иногда на тон выше, реже ниже (она любила яркие краски), никогда не красила губы, подчёркивая их природный цвет, разве, что специальным кремом для достижения лёгкого блеска. Ставила акценты на скулах, ярко выделяла глаза белыми тенями и разбрызгивая блёстки вокруг. Вся её обувь была исключительно на тонких и очень длинных каблуках, а крохотные пояски, встречающиеся на ноге ромбиками, удерживали туфлю. Если она надевала брошку, специально подобранную для каждого платья, то снимала серьги. Самое большее, что она могла себе позволить - серебряная цепочка на ноге, или золотая на руке (именно так и не иначе). Никаких лишних деталей. Дома у неё было семь сумочек, исключая походные варианты. В Испанию же она взяла только две, о чём очень сожалела. Маленькую, в виде косметички, для прогулок, и побольше, общей ёмкостью одного тома "Войны и мир" для походов по магазинам. Платья носила с высоким воротом, а пиджаки застёгивала на последнюю пуговицу, что объясняло её частые прикасания к воротнику. Кстати голову она чуть-чуть откидывала назад, чтобы застёгнутый наглухо воротник не закрывал изгибы лебединой шеи, а может ощущая своё превосходство не только возрастное, но и этическое, превосходство изящества над грубостью, которую неоднократно подчёркивала в Илоне. Хлоя была примером для Илоны, не пытавшейся ей подражать, но очень желавшей найти свою изюминку. Хлоя по праву считалась в их компании самой-самой, в её понимании жизни в девушке должно быть идеально всё, чему она как могла, следовала. Илона, в свою очередь, любила безумно короткие юбки, красный цвет, длинные чёрные сапоги, и тёмную подводку для глаз. Овал её лица по сравнению с остальными был гораздо круглее, скулы шире, щёки полнее, глаза меньше, кожа белее. А волосы чёрные как ночь, добавляли её виду вульгарности.
Я специально не говорю ничего о возрасте девушек. Моё умалчивание объясняется их нежеланием его называть. Дело в том, что они слишком молодые цветки, необдуманно сорванные жизнью, то есть, если отбросить все сравнения, Вербе и Илоне - 18, Хлое - 19, но мысли их подобны мыслям Пилар, слишком рано они встретились с реальностью и объединились для борьбы с ней. По сути, они были детьми, способными к мыслительным процессам на уровне великих философов, с завышенными амбициями, но чистой, непокрытой кровавыми пятнами совестью и прекрасным пониманием социальных проблем, волнующих общество. А потому их развитие было высшим духовным и моральным достижением трех. Друг без друга они не существовали, это некий миф, созданный одним человеком, желающим лучше понять себя, разделив жизнь на троих. Своеобразная шутка автора.
Верба же в противоположность Хлое никогда не пыталась в себе, что-то подчеркнуть, не любила обтягивающих фигуру платьев, не заботилась о подборе аксессуаров, предпочитала удобство элегантности. И у неё был всего один кожаный рюкзак, который она носила вот уже три года. Зато Верба обожала духи, экспериментировала с запахами, самыми главными составляющими считала индийский жасмин, розу и бергамот. Жасмин вообще считала любимым запахом, а цветком - подснежники. Белые, нежные цветы с приятным, дурманящим запахом она собирала каждый год для себя, для мамы, для настроения.
Не смотря на их кардинальные различия, они очень органично смотрелись вместе.
И, сейчас стоя у входа в "Санта-Монику" мило беседовали, как бы нечаянно причмокивая губками, о преимуществах и отталкивающих эффектах корриды. По своей женской натуре жалели быка, когда в него вонзается "бандерилья", а не матадора, подвергающегося безумной опасности. Они считали, что раздражение животного сродни издевательству - лучше уж сразу убивать, а не покалывать бока и отрезать ушки.
Так за разговорами юные особы не заметили, как прошли в здание. А когда, наконец, опомнились, были крайне удивлены увиденному. В помещение было темно, и только яркие красные люстры освещали танцевальную площадку, с яростно двигающимися в такт музыке испанцами. Люди смеялись собственным шуткам, подпевали и танцевали, каждый по своему, но все вместе. Девушка в коричневом брючном костюме подпрыгивала, оранжевая куртка, непонятно какому полу принадлежавшая, крутилась вокруг собственной оси, молодой усатый человек подрыгивал ногами. Кто-то летал по залу, спотыкаясь о чужие ноги, некоторые сильно размахивали руками, третьи хлопали в ладоши, те прищёлкивали пальцами, иные постукивали каблуками, последние быстро кружились в паре. В общем веселье началось ещё задолго до прихода новеньких. Девушки, как по команде подошли к барной стойке. Угостились неприлично дорогим красным вином (TINTO) под названиемRibera del Duero, и тоже втянулись в беззаботно проводящую время массу людей. Что-что, а танцевать Илона умела лучше всех, она придумывала следующее движение на ходу, Хлоя и Верба как-то менее заметно маячили вокруг. Втайне самая старшая училась у Илоны, так как просить было ниже её, поэтому она незаметно для других копировала её движения. Вербе же, напротив, было наплевать, как танцевать, и, она, склонив голову набок, просто отбивала такт ногой, слегка покачивая бёдрами и разводя в стороны руками. Она могла так простоять до утра, если бы неаккуратный испанец не толкнул её вперёд, на девочек.
- Perdon. - произнёс испанец, спине девушки, и добавил - я нечаянно.
После этих слов, как по мановению волшебной палочки, все три девушки уставились на него.
- Вы русский? - спросила обиженная танцовщица.
- Да. Какое совпадение, приехать в Мурсию, и найти соотечественницу!
- Трёх - поправила Хлоя, протискиваясь вперёд, поближе к новому знакомому, чем очень омрачила остальных.
- Ну что, пойдёмте, посидим, поговорим. Я так давно не был в России. Тянет к родному берегу обычной реки, а тут вы нарисовались.... Это мне знак - пора домой, в Санкт-Петербург. - Уверенно и отчётливо, как диктор, домыслил вслух русский испанец.
- А что тогда значит: "приехать в Мурсию"? - недоверчиво спросила Верба, не уступая Хлое приглянувшегося ей молодого человека. В конце-то концов, думала она, это меня он толкнул.
- Я некоторое время проживаю в Аликанте. - Спокойно ответил Вербе парень. Казалось, что он не замечает разворачивающейся схватки двух тигриц, которая была бы вполне оправданна.
Русский испанец был очень интересным и редким экземпляром мужского пола. Чёрные волосы до плеч, загоревшая, но не обгоревшая, как у других южных жителей кожа, и стройное тело, в лёгком бежевом пиджаке на голые мышцы - пожалуй, это всё, что можно было бы разглядеть при свете ярко-красных ламп над столиком, за которым они дружно почёкивались бокалами. Хотя нет, было ещё кое-что характерное: отточенные манеры, ненадоедливые, но смелые жесты и индивидуальная харизма (такие вещи не могут ускользнуть от внимания молодых особ), заявлявшие о нём, как о человеке аристократического происхождения. Оно угадывалось в его способе общения, так околдовавшем девушек. Вероятней всего это был непринуждённый характер разговора, вполне объяснимый неожиданностью встречи. Илона, лишний раз, оправдывая своё клише "вульгарной" убедилась в отсутствии у Алексея (так его знали на родине) жены и наличии испанских знакомых мужского пола.
- Знаете, - слегка понуро, проваливаясь в воспоминания, говорил Алексей - я на самом деле сожалею о своём пребывании здесь, а не в России. Там у меня были настоящие друзья - он выделил слово "настоящие", интонаций отметив букву "я", будто это единственное слово, которое ему нравилось в русском языке. Люди, которым я был поистине - сделал ударение на второй слог - интересен. Мои умозаключения впитывались в их сознание словно великие. Однажды, - медленно опустил руку на стол, задев случайно салфетку, зашуршавшею под тяжестью пальцев - я гостил у друга детства. Мой друг - строго посмотрел на ушедшую в себя Вербу - прекрасный, понимающий человек, не любящий - теперь взгляд остановился на Хлое, - церемониться. - Девушки были уверенны, что не знали этого человека раньше, но его интуитивные способности проникнуть в неведомые свойства личности, характера - поражали, заставляли слушать, подчиняться, задумываться. - Проснувшись у него на второй день после приезда, я ощутил неимоверную боль в желудке, страшное желание чем-нибудь перекусить. За окном ничего не было, морозные узоры закрыли обзор, но солнце - он замер, его глаза сверкнули счастьем - вечный цветок радости, освещало комнату сквозь веточки мельчайших заледеневших снежинок. Я, человек, которому до всего есть дело, впечатлительный, оказался заворожённой статуей перед такой красотой. Мой взгляд скользил по узорам медленно, плавно, не в силах оторваться, прощупывая каждый миллиметр в поисках изъяна. Я должен был убедиться в неправильности, составленной мастером мозаики кружев, единственная ошибка природы указала бы мне на возможность существования второй. Но её не было! Не было и всё тут. - Как актёр или философ, опустил голову вниз, как бы поклонился, в поисках подходящих слов или ожидании аплодисментов. - Рисунок идеален. - Алексей, продолжая играть, теперь в нём явно просыпался актёрский талант, схватился за голову, аккуратно покачал из стороны в сторону, проверив болванчик на прочность. Отсчитав мысленно общий отрезок, пройденного пути, остановился на середине. - Тогда я, вспомнив о желудке, пустился, было на кухню, но понимание, что нахожусь в чужом доме - остановило мой естественный порыв. В раздумьях провёл пару минут - показал серьёзное лицо, с каким он, видимо, обычно впадает в раздумья - Я решился: подошёл к хозяину, и холодным басом спросил: "Чаем поить будете?".
"Санта-Моника" засмеялась, точнее столик, заказанный на трёх знакомых нам героинь и нового, теперь, я полагаю, заслужившего наше внимание собеседника.
- Должна заметить, что, вспомнив о солнце, твои глаза загорелись. Ты любишь солнце? - Верба явно ждала положительного ответа.
- Я обожаю свет. Солнечный, электрический, какой угодно, и потому мне приятен белый цвет. Мой глаз не щуриться, когда вглядывается в частички солнца, я просто слеп, но объяснить каким вижу солнце в силах - театральная пауза. - Что, по сути, такое солнце? Солнце - свет мира, источник жизни, яркий цветок вечности. Вся сила жизненной энергетики может обрушиться на нас лишь в минуты покоя и страстном ожидании приходящего солнца.- Казалось, он захлебнётся в собственных словах - Оно вечно! Свет, ярость которого заполняет души лишь добром. А радость открывается во всей её полнозначности каждому, видящему солнце. Махина ветров разносит карапузы - облака и закрывает, да как она смеет, вечный свет нетленного цветка. Отражение солнца во всём естественном и прекрасном отдаёт улыбки миру. Я тянусь к солнцу.
- А как же луна? - Хлоя пыталась понять ход его мыслей. - Например, мне нравиться лунный свет, ночные звёзды. - Девушка менялась на глазах, ведь, заговори с ней раньше кто-нибудь об отвлечённых, абстрактных проблемах, мироощущении или спокойном созерцании недосягаемого - она прагматически отвечала: "Эта тема мне неинтересна" или "меня это не касается". Так, сложившая крылышки бабочка вспархивает от неаккуратного движения, и, поднимаясь в высь, становится неуловима. - Лесные костры... - Она хотела добавить что-то ещё, но протяжное "Эээ..." остановило порыв.
Подруги тихо удивлялись, откуда она могла знать про ночные звёзды и лесные костры, и зачем о них говорит. Она никогда не ездила в походы с классом, не ночевала в лесу, не знала ни одной песни, исполняемой под гитару. Хлоя всегда была принцессой, а сейчас зачем-то меняла своё амплуа. Не обсуждая, одновременно девушки решили списать её познания прочитанному, а их упоминание - слишком симпатичному Алексею. На этом и порешили, в то время как Алексей пытался доказать преимущества солнца перед луной:
- Что, по сути такое луна - осколок цветка? Обогреемся ли мы осколком? Нет! Только солнце способно сблизить, раскрыть человека, сжечь его змеиную городскую шкуру. Смыть грязь, раздеть до гола, просушить одежду и обновить, таким образом, душу. - Метафоры, придуманные Алексеем на ходу, сбили Хлою с мысли. И только Верба уловила суть произнесённой им "солнечной" тирады:
- Солидарна с тобой в предпочтениях, оказанных солнцу. Но и у меня есть маленький секрет: я люблю пузырьки! Пузырьки заполняют всё видимое пространство, изменяясь на моих глазах, они тоже начинают жить. - Верба посмотрела на бокал шампанского(CAVA), который сжимала побелевшими от усилий пальцами. - Они заполняют разум, и всё кажется таким объёмным, сквозь множество вселенных пробиваюсь я, пытаясь вырваться из их всёпоглощающих объятий. - Она проваливалась в пространство. Видимо CAVA делало своё опьяняющее дело. И девушка переставала различать грани реального и вымышленного, происходящего только в её голове. Она уже не могла остановиться, всё глубже и глубже проникая в подсознательное, как пожилой профессор. - Они срастаются и образуются вновь, живут своей неведомой миру жизнью...
Алексей перебил отвлёкшуюся девушку: - Позволь, но ты забываешь об их никчёмности, о пустоте внутри. Пузырь - это фикция. Дотронься и мельчайшими капельками взорвётся надутое, как казалось, двигающееся по определённому маршруту целое. Больше того, я уверен, займись какой-нибудь учёный этим вопросом - высчитал бы траекторию его движения и подчинил себе множество таких же завораживающих, но пустых на самом деле миров.
Верба вернулась: - Видишь ли, у тебя другая философия восприятия. Не говорю, что плохая, просто отличная от моей. Я вижу лишь созидательную сторону, мыслю, объединяя, а ты наоборот разрушительную - разобщая, что в принципе свойственно мужчинам, созданным для борьбы.
Илона и Хлоя не скучали. Оказалось, что Илона в свои восемнадцать лет не научилась правильно подкрашивать губы. "И, как я раньше не замечала?" - удивлялась старшая. "А я и не знала" - оправдывалась младшая. Им не был интересен разговор Алексея и Вербы: "Они нашли друг друга" - констатировали девушки и занялись макияжем. Две, внезапно сблизившиеся подруги, находили неподходящим для философствований момент отдыха.
- Получается, мы верим в разных богов - горько улыбнувшись своему открытию, констатировал Алексей.
Танцующие люди уставали, занимали столики, и уже больше сидели, слушая музыку, мирно беседуя о своих проблемах за красными лампами. Коктейли и шампанское были нарасхват, бурным потоком обрушиваясь в бокалы с логотипом "Санта - Моники" они будили в сидящих воображение, заставляя вытворять необыкновенные вещи - фантазировать, перевоплощаться. Играли все. Мы всю жизнь играем свои роли. Кто однажды попробует вкус этой жизни - никогда не забудет дорогу в новый мир, с другим восприятием действительности.
- Смотря что понимать под значением слова бог.... - Например, я понимаю его так - Натянув невинную улыбку нашкодившей малолетки, Верба повернулась к подругам. - Илона, Хлоя, давайте поиграем в "Тия" - У неё был неуверенный вид, ощущающей острую потребность в общении, одиночки.
Эту игру знали только трое, и только они могли решить, можно ли ознакомить с правилами кого-то нового. И они решили.
Можно сказать, даже постановили: Значит так, Алёша. "Тия" означает "ты" и "я". - Илона живо объясняла правила игры. - Ты закрываешь глаза и говоришь всё, что приходит в голову, не задумываясь о значении своих слов, за 5 минут ты должен выговориться. Я тебя слушаю и продолжаю законченную тобой тему, меня заменяет Хлоя, а заканчивает Верба. На всё про всё у нас 20 минут. Говори чётко, ясно, с толком, с чувством, с расстановкой. После прослушанного каждый суммирует полученную информацию и пересказывает своими словами, что запомнил. Итак, соберись, подумай, шучу, время пошло!
Алексей затараторил: - Я вообще если честно плохо понял, что вы от меня хотите. Что эта за игра такая, кто её автор. Не люблю всякого рода игры, порой они сбивают меня с толку. И что за музыка здесь играет, чёткие ритмы, к сожалению, исполнение не живое. Мёртвое. В смысле не чувствуется этого ощущения темпа, просто набор звуков, разгорячённая толпа, странное желание превосходства одного над другим. Мой граф, вы так любезны - не проводите ли меня домой - Алексей разыгрался, вошёл в роль, слова сыпались как из рога изобилия, а словарный запас, видимо, был не мал.- Я вижу, вы не разделяете моих симпатий, ну что ж, давайте останемся друзьями - услышав голоса раззадорившихся мужиков в толпе, порывающихся выйти и разобраться - и всё же кто-то из нас лучший, а кто-то так, мартышка без очков, свирель без звука, писк в Тайге, баран надутый, муж навеселе. - Слова сами вливались в стих, он даже не напрягался, удивляясь своей постмодернистской тираде. - И вот мы с вами вновь на грани, осколочных вопросов без ключа. Да будет знамя с нами и свеча. Пусть соловей звоночный отбарабанит в дом, и Прометеев дух народный забьет ключом. Машины остановятся среди дорог, усталый путник молится в пустынном мире слов. Кровавый бес уносится на серый островок, и Богу там поклонится залив слезами бок. Бока бывают разные: белые, чёрные, красные, ответом на запрос станет, кто на тебя донёс. Мысленный поток сулит усталый слог, а говор без азарта, поставленный на карту, бессмысленней кухарки, держащей молоток. И потому давайте в срок, закончим сей пролог, мой честный монолог, без правил на ошибку, король мой занемог. Корона велика, не по плечу она, монашеская ряса надета с высока, хотя, по истине обману более близка. Нет честных и воров, нет глупых и скотов, нет вредных, нет строптивых, нет мирных, нет унылых, нет общества, нет чести, нет жалости, нет мести! - Он удивлял девушек своей необъяснимой экспрессией, и только, Верба, казалась, спокойной.- И вот ты смотришь на меня, как будто знаешь что-то, чего не знаю я. И запахло примитивом, оттого, что слишком длинной показалась мне игра, без начала и конца. Жизнью в мире названа, непродуманна, бедна, нервов порвалась струна. Хочется в нирване плыть и про беды все забыть, судьбы клоунов вершить, куклам вкус борьбы привить. И убить Пигмалиона Пантомимою свободной, кукловода всей Руси, эй, поди-ка повиси. Только души одиночки так и бродят без примочки, не больны и не здоровы, человечны слишком очень. Моя жизнь полна провалов и услуг, кто достоин сей награды без прислуг. Прародители вершили добрый суд, нам, оставив неуёмного труда сосуд. Оторвите губы мне - буду молча бред писать, неуместный, нервный "good" глотать. Пожалейте чувства, не садите под запрет. Долго очень длятся пять минут, можно сделать очень много без прикрас, уподобить снам немного свой рассказ. Ко мне мой друг совсем не ходит, глаз не кажет, кто объяснит и кто подскажет ему дорогу в даль, в берлогу холостяцкую мою... - время закончилось и Илона подхватила:
- И снова у окна одна стою. Зачем вы начали стихами говорить, ваш темп мне очень сложно уловить. Он столь безудержен и восхитителен, я постараюсь как смогу и чем смогу - тем помогу. Не говорю, чего не знаю, а знаю, что не говорю. - Она сделала искренне-непонимающее лицо, выражавшее любезно-ироническое удивление самой себе: и это мои слова?! - Я тихо добрых презираю, тех лживых добрых, что сапог не могут отличить от человека, а сердце юностью согрето, как будто не было поры в их жизни более достойной, нежности-глупости подобной. Жонглирует жизнями, рассказывает истории, молодой поэт - любовник и аскет, а вы развесили уши - и слушаете, костёр всё ещё не потушенный. Души горят упорствуя, мысли летят блаженствуя. Не плачь, не сердись, домой не просись - ты в угол поставлена, припёрта со всех сторон, кислородом отравлена, поздним письмом отправлена, судьбою грешницы затравлена. Горделивой походкой иду в магазин, а кто-то садится в не мой лимузин. И уезжает прочь, не любя никогда, не познав чёрного моего словца. Я не сплю ночами, полна печали, обречена на вечные скитания, не нужны никому больше признания. Что такое мой мир - глина, лепят статую, а вокруг - тина. Обрекая на провал, странных сердцу милых дам. Вы не слышали меня, просто захотели, показать, что вы умнее. А, по сути, я в фате не узнаю о беде. Надоели разговоры, философии заборы. Мне ли шутку не понять, мужику себя вверять. Что такое мужской пол, состоит из двух он зол. В первом случае - простак, проще говоря - дурак. И умнейший человечек, разбиватель всех сердечек. Падок он не на красу, а на свой мирок в носу. - Верба была очень внимательна, её, казалось, разбирает чувство непримиримости, с примесями-помесями спокойного отрицания. - Пинцетом волоски, педантично по-мужски, он выщипывать готов, чтоб не пропустить пиров, и кривых зеркал оков. Отстраниться, утопиться, избежать, смириться, смять - никогда тебя мне не понять. Сесть на стул, искать ошибки, своей внешности улыбки. И вот так вот промотаюсь, от призраков чужих спасаюсь, позову с собой сестру - посмотри - что я несу. И смеётся барабанщик, не поймёт, как свой пальчик прищемил, вернёт. Книги старые листы - холсты вечной памяти нужны - важны. Примири мой норов - боров, и тогда, зашагаю вместе я с тобой - всегда. Но, буйна река, во мне кишит, крокодилами ужасными скрепит. Скрежеща зубами лёд, подо мной никак не проплывёт. Утону я в собственном соку, и слезами воду-миф залью. Как Никитушка у бабушки украл, как единственный, любименький коралл. Как никто Никиту не ругал, как запутался он в думах - слишком мал...
Хлоя, не прилагая особых усилий, продолжила:
- Куда до ваших, до речей, мне бы помаду краше и нежней. Тогда в меня поверят и поймут, такой как есть, мне почести все воздадут. Как мечта любого рыбака идеальной рыбою полна, что сама стремиться зацепиться за крючок, так отбросит ложные сомненья простачок. Ватсон, Ватсон - всё так просто, но придумываешь ты, специальные мечты. И идея заполняет существо, ты однажды станешь пленником её. И не в силах больше противостоять оттолкнешься от неё опять. Чтоб облегчить злостную судьбу, я тебе наверно помогу. Открывай свой мир наедине, не ищи ответов вне, просто тихо сядь - подумай! Кто ты, что ты, и к кому ты попытался доказать, громким голосом внушать. Не поддастся ухо-глухо увещеваниям, не оценит глаз слепой деяния. - Вебра плакала. Тихо, беззвучно по её щекам катились крупные солёные капли, образуя дорожки для следующих. Ни единого всхлипа, не звука, только цепкие кошачьи лапы слушателя, внимающего, понимающего, пропускающего через себя. - Не почувствует рука-слаба ощущения вещей сполна. Кратковременен твой путь-забудь, только истинный творец-ловец остановится в конце дорог, потому что телом занемог. - Алексей, заметив слёзы Вербы, улыбнулся. - Мирно упадёт в песок, дайте нищему воды глоток. Занавес уже закрыл-покрыл, тела умирающего был, да пыл. Чувства все отнял-изгнал божественный карающий кинжал. Оптический обман терзал, нелепостью фанфар играл. Бах - нет. Бах - да. Тишина, лепота. Только ветер в седине, расплескается бокал в вине. Всё перевернётся кувырком, и лежит среди пустыни труп, был он с Мойрами ужасно груб. Не выдержали Старые неустрашимых ног закрутили жизненный клубок. Будь внимателен дружок, не плачь, если множество потерпишь неудач. - Хлоя сдавала, она устала, хотя пыталась своё состояние скрыть. - На каждого гада есть управа, и только ты бы смог среди хвостов - найти акул улов. А всё прочее забудь - иди, никого не слушай, не терпи. И надейся, что когда-нибудь прибежит к тебе удача-паучок, все старания оценит и учтёт. А пока...Скука, лень. Что такое? Два плеча, а вокруг - луг, и лечу - пою, небесами, как хочу верчу. Птица - я, и свобода больше всех мне дорога. Да. Нет. Кто ответит, почему, не растёт пшено в лесу. Кто посеял эти розни, кто построил эти козни. И зачем букашке кости не переломать, человеку крылья проще оторвать. Не смотрю на себя со стороны, проникаю в царство я души. И молчу - никому не говорю. Я это я, - Хлоя устало вздохнула: её время закончилось. Откуда-то из глубины сознания Вербы раздались слова:
- Забыты все страдания. Кусок не лезет в горло от стыда, отодвинула тарелку от себя. - Слепо, нащупав на столе тарелку, проделала то, что сказала. - Чувствую свою ущербность: бросить всё, плыть по теченью, но, увы! Мысли разумом полны. Уверена в своём призвании, но ждут меня ещё искания. И долгие, свидания-скитания отделят от фальсификации действительные комбинации. И сила бытия восторжествует для меня. Догони воздух, ощути пепел, оторви звёзды, обними вертел! Я не задохнусь, над бездной протянусь: широка, глубока, без выхода, без дна - моя маленькая простыня чёрного цвета. Шёлковая, ненавистная, духами пахнущая - чистая. Корм кошкам, подножки - рожки, издевательства - всё мне, хорошей, девушке - мошке. Лови! Куда же ты, святая.... Нет, я скучная зануда, немая, домашняя читающая Будду, в поисках рая. Мы созданы своими кораблями непотопляемыми, ночами сооружаемыми. И только те, кто верят в сны, подлинной жизни верны. От круга до края, от целого к частному прибегая, способны заметить подмену понятий, уловки традиций, бывшей знати. Сядь прямо, не вертись, носом не хлюпай, платье не пачкай, ложкой не стукай, громко не чавкай, и помолись, чтоб тебя взяли замуж. По-моему глупо так думать, или я неправа. Где-то должна быть здесь истина. Ведь, вести себя, значит смириться со всеми, и притворятся довольной, при деле. Но не важно здесь одно: кто ответит за него? Будь самим собой - первый сказочный герой, показавший на примере, первозданность, в самом деле. Я хочу сама быть по себе, но опять повторяются помехи вспять. Слышу чей - то голос в голове, отвечающий на все вопросы мне. Этот голос - Первозданной оболочки, объединяющий все предложенья в точки. И смутное мгновенье-ощущенье немыслящему не понять, как приведенье чувствую его всего мне не объять. Оно гораздо больше моего мирка, поглотит и меня сполна. Но, верю, что смогу ответить и ему. Мы будем говорить и всех земных мирить. Мы будем с ним стараться друг с другом не ругаться. Идиллия на небе соединит людей, чтоб вместе нам стало веселей. Ведь если люди воспрянут и прочтут, что Это существует - они Его Найдут. И вера укрепит хрупкой науки гранит. Писательское вдохновенье - природное Всеисцеленье. А я пишу свои скрижали на искусственной печали. Жизнь текла б и без меня, но как Будда я - у врат рая жду конца. Смерти не боюсь, но не умру, пока не найду дорогу для других милых сердцу больных. Ощутивших на собственной шкуре нового мира цветы - венцы, существования образцы. Показатели неземного четвёртого измерения. - Её речь отличалась очень быстрым темпом, и потому была более богата в процентном соотношении произнесенного всеми. - Кто со мной? Мой трамвай! В рай. Жду. Целую. Всех люблю. Не забываю. И ловлю себя на мысли, что ртом беспомощно - предательски - без смысла, прячу слезу в укромном уголке губы, и языком сметаю с высоты. Картонных домиков расклад и социальной жизни склад - не понимаю. Уйду к бушующему, страстному огню морскому и прекрасному. В Испании...
Пять минут, оставленные на раздумья, Санта-Моника плакала, точнее три девушки за столиком с красными лампами.
(продолжение следует читать)
II
Алексей не знал кого из девушек успокаивать, не знал и как, потому что сам был немного не в себе от слов Вербы. Она оказалась единственной способной постичь истину среди них. Девушка мечтающая, надеющаяся, что всё в этом мире будет хорошо. Искренне верящая в возможность существования прекрасного, и, по-видимому, это прекрасное видящая. Она открыла ему, да и остальным, похоже тоже, глаза. Но не те глаза, которыми смотрят, а те, которыми видят. Видят не реальность, а вымысел: другой, неведомый, экзотический, яркий, полный грёз мир. И созерцание его приводит к постижению божественного в настоящем.
Молодой человек решился: - Из услышанного и сказанного самим, меня более всего поразила Верба. Я услышал правду жизни, ту самую, которую так долго искал, пытаясь найти ответы на вечные вопросы, терзающие умы многих поколений. И вот сегодня я познал всё за секунду - озарение, вспышка - всё просто - он сделал щелчок пальцами. - Все истины влились в одну. Я - Наблюдатель. Хранитель всего, созданного человечеством, когда начнётся война светлых и тёмных - я буду записывать. Я первый узнаю, кто победит, и победит ли. Я узнаю, и запишу для будущего, для последующего поколения видящих истину. Я - воплощение Бога-человека, и каждый из нас - это Он. И в то же время мы - одно целое, один большой бог, только не каждый это понимает. А понимание приходит только путём долгих исканий. Но в один момент. И всё это благодаря тебе - он прикоснулся губами к руке девушки, обнимавшей подруг и их слёзы. Девушки, которая и не догадывалась, что знает всё. Девушки, жившей в своём маленьком мирке, не подозревая о том, что её мир - путь каждого. И не мыслившей того, что она, задумываясь о своём предназначении, уже давно его нашла. - И, кроме того, понял, - продолжал он, обращаясь к Вербе, - что никто кроме тебя не сможет объяснить философию счастья другим. - Большие ясные и счастливые глаза смотрели в этот момент на него, глаза Богини - несущей истину. - И я осознал, почему ты так замкнута в придуманном тобой мире - у тебя нет поддержки. Нет понимающего тебя человека. Ведь, говоря полчаса назад о моём разрушительном понимании бытия, ты говорила обо всех. Обо всех тех, кто неправильно мыслит, людях, которые, сами того не зная, вредят своей жизни, ломают. А ведь так сложно объяснять ошибку сразу всем, всем инакомыслящим. Ты уходишь в себя, прячешь личико от злых глаз, и только видящим ты можешь открыться, и только задумывающимся ты можешь себя показать. Вот она я! Я тоже живая, такая же, как и вы, но другая по своей сути, я - борец за истину. И двадцать минут назад, когда я начал свою тираду, я был так глуп, что мне стыдно за себя, а ты стыдилась за нас. Ты с самого начала знала всё.
Илона высвободилась из объятий Истины. - Я всё понимаю, если ты истина - ты знаешь всё. Но в моей голове единственное не укладывается: почему раньше, когда мы играли в эту игру - не чувствовали этого, ведь ты говорила, говорила всё это раньше, только мы ничего не понимали. Почему же раньше мы думали только о себе, о своей внешности, не всегда, конечно, помню, однажды мы спорили с тобой о боге. Ты говорила, что бог - это соединённые вместе карающий кулак и всепрощающая ладонь. И всё зависит от того, в каком ракурсе его воспринимать. Можно повернуть кулак к лицу и видеть большое количество зла, и лишь подушечки пальцев добра - как делает большинство в этом мире, пеняя на свою несчастную участь и карму. Можно видеть только хорошее, глядя на руку с внешней стороны. Но тогда кулак уйдёт в бессознательное, и так или иначе будет проявлять себя яркими вспышками агрессии. Такое случается с людьми, ведущими слишком праведный образ жизни, людьми, принимающими всё на веру, не подходя рационально к религии. Чаще всего зацикленными на одном видении мира. И, говорила ты, нужно сменить ракурс восприятия кулака и ладони, повернуть их ребром к взгляду, видеть и то и другое одновременно, в совокупности. И зло и добро. Только так, объясняла ты, можно понять суть изучаемого объекта вне внутреннего, затаённого в каждом мире. - Сейчас её круглые щёчки отошли от красных, вызванных слезами, пятен. Они горели ровным розовым цветом, предлагая своё умиротворенное состояние румянца всем. Взгляд её стал необыкновенным, неописуемо прекрасным и тянущим, похоже, она себя нашла. - Я - Знак. Загадка, которая способна предсказать ближайшее будущее, но не может его исправить, Предзнаменование, истолковываемое верно, способное спасти ищущих. Всё в наших силах, в людских, но только посвящённые знают это. Обычные же пройдут мимо, не заметят и потому пропадут, ведь я появляюсь в тот самый момент, когда более всего необходима. Но, частота моего появления зависит от потребности во мне, ожидании меня. А моё появление обуславливается желанием растолкования, жаждой приходящего и обозначающего, то есть символизирующего знака.
- А я - Смысл. Помню, однажды вычитала в книге, принадлежавшей Вербе вопросы дзен - буддизма, буддизма, основанного на медитации - пришло озарение к Хлое. - Первый вопрос: "Что заставляет тебя отвечать, когда тебя спрашивают?" Мой ответ: "Внутренняя сила, ищущая истину." Когда твое тело сожгут, а пепел развеют по ветру, где ты будешь? Я буду в нирване, открою свою сущность. Какое было лицо у тебя до того, как родители произвели тебя на свет? У меня было лицо ищущего. Обладает ли собака природой Будды? Да, природой Будды обладает всё живое. Хлопок двух ладоней - звук, а что такое звук одной ладони? Взмах крыльев бабочки, немой ответ. - Я близка к истине, но знаю только ответы, и не уверенна, истинны ли они. Истина - это не ответ, это не правда, истина - это, нечто, находящееся между добром и злом. Истина - истинна.
- Вы все абсолютно правы, потому как увидели. Ты - сказала Верба, обращаясь к Алексею - Наблюдатель; твой путь - видеть и описывать; видеть и объяснять. Ты - эта характеристика предназначалась Вербе - Знак. Твой путь - показывать видящим дорогу, толковать её. Илона, ты, действительно Смысл. Не всегда истинный, но всегда несущий. Тебя будут искать посвящённые. Дорогие мои - теперь она обращалась ко всем. - И вы открыли мне глаза, своими словами, раскрыли мою душу - и я прозрела. Представьте себе, ведь я тоже не догадывалась о том, каким потенциалом знаний обладаю. Я - поддержка, как Горсвет в "Ночном дозоре" Сергея Лукьяненко. Я - заглядывающая вглубь человеческого сознания. Узревшая все мысли: глупые и верные, не принимающая обмана, не приемлющая лжи. Обратитесь ко мне, и мы вместе с Вами откроем истину, сможем её постичь, я - помогу. Откроем суть вещей в их первозданной чистоте. Я - песнь, которую поёт душа. - Верба стала очень красивой, когда говорила, да и просто смотрела. Её взгляд проникал, как маленький жучок буравил разум, и возвращался назад. - Вы все - Светлые, но ведь нельзя забывать о тех тёмных, бродящих по свету и ломающих миры. У них своя философия, губительная, выставляющая человека на показ. Они, как злые гении, не понимают Божественного, у них свой Бог - они сами, они - не считаются с другими. Я же - Истина, миритель и тех, и других. Мы не одни, но мы вместе. - Я всегда была борцом за точное понимание вещей, в их существенности, бытийности, экзистенциальности. - Сама того не понимая, всегда пыталась докопаться до сути. Теперь мне пришло понимание, открылось знание.
Песня Егора Летова: "Я ищу таких, как я сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных. А когда я их найду, мы уйдём отсюда прочь, мы уйдём из зоопарка".