- Я всегда любил хорошую деревенскую похлебку, - с очень довольным видом проговорил Фаран, уплетая уже третью порцию горячего супа. Ну разве может, что-то сравниться с этим божественным кушаньем, - восторженно продолжил он.
Пожилой, бедно одетый мужчина - хозяин дома, с большим удивлением смотрел на своего необычного гостя и все время пытался скрыть глубокое внутреннее возмущение по поводу его восторга от варева, приготовленного старухой (так он нежно называл свою супругу), а о грубых выражениях, которые он для нее припас, лучше и не вспоминать.
- Ну это же просто восхитительно! Ну ведь правда же? Просто божественно! Милейший, обратился он к сидящему напротив мужчине, Ваша жена - это просто кладезь кулинарных талантов! Признаюсь Вам честно, что даже при дворе нашего великого императора вряд ли сыщется подобная кудесница и умница.
Хозяин ничего не ответил и только вежливо кивнул, всем своим видом давая понять, что он совершенно согласен с гостем. А расплывшаяся от комплиментов хозяйка, как раскудахтавшаяся наседка, носилась вокруг гостя все время причитая и заливаясь совершенно наигранным румянцем стыда и смущения.
Всю эту забавную чехарду остановил скрип открывающейся двери. На пороге стоял тот самый юноша, который меньше двух часов назад разорвал крампа.
- Алтит, твоя мать накормила нас вкуснейшей похлебкой в империи! Тебе очень повезло!
- Она мне не мать, - сухо отрезал парень. И снова вышел на улицу.
- Что с Вашим сыном, сударыня? - вкрадчивым тоном спросил маг.
- О, мой, любезнейший господин! - Начала причитать старуха, - да разве у меня мог появиться на свет сын выродок!? Боже упаси! Ведь я же женщина честная и добродетельная, мой бы сыночек был ангелом, а не то, что этот. Ох, сударь мой, если бы Вы знали, сколько мы от него натерпелась. - На этой фразе она залилась горькими женскими слезами.
- Так, а кем же он вам приходится, добрая хозяйка?
- Кем, кем? Да не кем, если уж по совести говорить. Так уж получилось, что не смотря на всю мою добропорядочность Всевышний не наградил нас с мужем наследником, вот и пришлось нам принять этого приблуду. У всех в деревне про трое, четверо ребятишек, лишних ртов никому не нужно, а мы как бездетные, были вынуждены взять его себе.
- А давно он у Вас? - очень заинтересовано спросил Фаран и внимательно стал всматриваться в глаза женщины.
- Да вот уже скоро будет пятнадцать лет, как мы приняли на себя это несчастье... Вы понимаете, ведь, когда он у нас появился, все и началось.
- Что началось?
- Да чудеса всякие и несчастья разные. Вот как сейчас помню - пятнадцать лет назад соседка моя отправилась собирать хворост в лес и так увлеклась этим полезным занятием, - при этих словах она с укором посмотрела на своего молчащего супруга, - что не заметила, как ушла очень глубоко в лес. Когда она наконец-то увидела, куда ее занесло, то тут же решила поворачивать домой, но в эту самую минуту она увидела маленького мальчика сидящего на куче опавшей листвы. Он был там совершенно один абсолютно голенький, без каких либо меток и знаков присутствия взрослых. Соседка страшно напугалась, но на нашу беду, не смогла оставить младенца в лесу и притащила его за собой. Старейшины решили отдать ребенка нам, так как своих-то деток у нас нет, и вот с того момента он живет у нас.
- Странная история, конечно, но всякое в жизни бывает. Почему же вы его так не любите? И что за несчастья он принес?
При этом вопросе женщину словно перекосило, она подошла ближе к Фарану нагнулась, и, как будто чего-то опасаясь, шепотом продолжила:
- О мой господин, вы не поверите, когда я расскажу вам обо всех тех ужасах, которые принес в нашу деревню этот проклятый мальчишка. Еще когда он был совсем маленьким, я попросила свою мать подстричь его, и вот, старушка, пока стригла его, нечаянно зацепила кожу и чуть ее не поранила. Вернее, она рассказывала, что это чуть не произошло, а на самом деле на этом сорванце не было ни царапины. Так вот, в тот самый момент, когда лезвие ножниц уже хотело коснуться его кожи, мою бедную матушку, да примут предки ее за свой вечный пир, отбросило через всю комнату. Металлические ножницы растаяли и стекли на пол, как кусок сахара в чашке горячего чая. Но это еще ничего - вся рука моей бедной родительницы была покрыта черной проказой, и она не прошла до того момента, пока малыш не поцеловал ей больное место. А произошло это не сразу, мы то не знали, что это нужно сделать, а он сам подбежал к ней начал плакать и целовать больную руку. Как только его губы коснулись руки, ее проказа сошла. Можете себе представить, милейший, что мы все испытали в тот момент?
Фаран очень внимательно слушал свою собеседницу, он, словно голодная птица, жадно хватал каждое слово из рассказа о парне. Все вышесказанное еще больше запутывало старого колдуна. Он уже давно прикинул все возможные варианты происхождения мальчика и не один из них не посчитал достойным внимания. Стараясь не перебивать, он сказал:
- О, сударыня, прошу вас не прерывайтесь! Что же было дальше.
- Если уже, конечно, быть до конца откровенной, то с моей мамой было все хорошо, она даже подружилась с мальчонкой и очень заботливо ухаживала за ним. Можно сказать, что они стали закадычными приятелями, что меня очень удивляло. Но вот, когда он еще немного подрос, мы стали отпускать его на улицу побегать с ребятами. Вы же знаете, что такое дети, сударь, им что не говори - они все равно все сделают наперекор. Родители запрещали им дразнить Алтита, но эти слова вылетали из маленьких головок быстрее, чем ветер из разбитого кувшина. Как только он выходил играть, его начинали обзывать приблудой, найденышем, сиротой и демонским отродьем. Все это страшно расстраивало малыша, но пока была жива моя мать, она как-то умела его успокаивать. Когда ему исполнилось полных двенадцать лет, моя матушка скончалась, и тут началось то, о чем я даже вспоминать боюсь. Один из местных мальчишек, самый задиристый и грубый, начал сильно доставать Алтита, и когда наш пасынок не выдержал и ответил ему, тот бросился на него с кулаками. Скажу вам, что даже мясника или палача, привыкшего к виду разорванной кожи, вывалившихся потрохов и брызгам крови, вывернуло бы наизнанку, когда бы он увидел то, что осталось от мальчика. Дети, наблюдавшие за всем этим, потом рассказывали, что как только он кинулся на Алтита и его кулак приблизился почти что вплотную к противнику - они увидели яркую вспышку света и услышали страшный треск разрывающихся сухожилий. Уже через секунду останки подростка были разбросаны по всей деревне. Отец убитого, узнав о произошедшем, кинулся искать Алтита. Забыв о здравом смысле, он, словно безумный, бегал по деревне, и, отыскав его в нашем доме, сразу же бросился на парня. Мы с мужем даже не успели его остановить... Обезумевший от утраты отец еще даже не подбежал к мальчику, когда кожа на его руках вспыхнула, словно хорошо просаленный факел. Огонь постепенно перекинулся на одежду, а потом с молниеносной скоростью распространился по всему телу. Несчастный кричал и выл от боли, его голос выжигал сердце и сводил с ума, но никто из нас не мог ему помочь. В неистовстве и исступлении он начал метаться по дому, пытаясь выбраться, но этим лишь сильнее разжигал пламя и увеличивал собственные страдания. Потом лишившись сил он свалился на пол и медленно сгорал у нас на глазах. Самое удивительное было то, что огонь на нем появился из ниоткуда и при этом он не перекидывался ни на что другое, кроме тела несчастного. Даже лежащие на полу тряпки не загорелись, хотя были почти полностью покрыты пламенем исходящем от умирающего. (? Нужна реакция мальчика)
- Да..., - задумчиво сказал Фаран, это действительно больше, чем необычно...
- Почтеннейший, вы думаете на этом все закончилось? Мать убитых была дочерью старосты нашей деревни, оно и понятно, что она не собиралась так оставлять убийства мужа и сына. Уже на следующий день мы проснулись от того, что толпа наших односельчан с вилами, кольями и факелами, обступив дом, хотела в него ворваться. Алтит, услышав крики, вышел на порог, но как только первые несколько человек кинулись к нему, прозвучал сильный взрыв подобный удару грома, и останки троих храбрецов начали сваливаться на головы их собратьев. Перепуганная толпа бросилась врассыпную, на ходу сбрасывая с себя обрывки дымящейся плоти и вытирая брызги крови. Но некоторые, кто был покрепче духом, хоть и отступили, но не собирались сдаваться. Они поняли, что бесполезно нападать на мальчика, и тогда решили просто сжечь дом, а вместе с ним меня, мужа и пасынка. Отойдя на несколько шагов назад, они начали бросать на крышу и в окна нашей халупы горящие факелы, но как только горящие головешки долетали до границы дома - они тут же гасли и падали на землю. Разъяренные неудачей наши соседи разжигали и бросали все больше и больше факелов. Казалось, что их ярость вот-вот сокрушит нашу необъяснимую для нас оборону, но вдруг, в одну секунду послышался жуткий гул, и огромная огненная волна, поднявшись в высоту на несколько метров, с молниеносной скоростью двинулась на наших обидчиков. Обезумившие от страха они попытались убежать, но ничто не могло укрыться от огненного шторма. Волны пылающей ярости настигали каждого и, поглощая в свое клокочущее жерло, сжигали дотла. Через десять минут от двух десятков нападавших не осталось ничего, кроме нескольких горсток пепла. Выжившие прокляли и нас, и Алтита, и наш скромный двор. С того времени все обходят нас и наш дом стороной, никто с нами не общается и при виде любого из нас, все пытаются убежать или спрятаться. Не знаю, откуда появился этот мальчишка, но я думаю, что он сын какого-нибудь демона, обрюхатившего одну из гулящих девок. По-видимому, когда она уже не могла скрывать ребенка, то решила просто от него избавиться. И теперь мы обречены нести на себя бремя этой проклятой шлюхи, бросившей его на нашу голову. (Нужно сделать мальчика младше)
Фаран слушал женщину со всецело спокойным лицом, казалось, что окончание истории его особо не впечатлило, но на самом деле он испытывал к этой особе чувство глубокого омерзения. Он даже не смог, бы ее ненавидеть, она была слишком жалкой для этого, ничтожная вошь не стоящая даже то чтобы прихлопнуть ее щелчком двух пальцев. Теперь старик еще раз вспомнил о том, что похлебка - это, наверное, единственное, что ему нравилось в деревенских жителях, ибо та глубина невежества и дикости которые процветали среди них были поистине чудовищными. Ему стало, по-настоящему, жаль бедного затравленного этими неотесанными чурбанами парнишку, которому приходилось расти среди постоянных унижений, насмешек и оскорблений. Что же могло вырасти из этого парня, если ему столько пришлось потерпеть?.. О, люди, люди! Когда же вы поймете, что за все в этом мире нужно платить. Когда вы перестанете считать чужие жестокости и несправедливости и обратите внимания на свои?
Фаран кожей ощущал, какой ужас вселял в этих людей Алтит, но даже при том, что они просто трепетали от одной его тени, это не заставило их хотя бы немного уважать его, животный страх не позволял им проявлять свои эмоции, но истинное отношение к нему так и не поменялось. А самым страшным было то, что они абсолютно не видели своей вины, считая, что вся ответственность лежит на этом "демонском отродье".
Волшебник поблагодарил хозяйку и хозяина за ужин и за рассказ и достал из кошелька несколько медных монет. При их виде глаза у последних заблестели так, как будто они увидели золото императорской сокровищницы. По началу они не очень были рады ночному гостю, которого притащил их ненавистный пасынок. Увидев всего забрызганного странной жидкостью Алтита, вместе с каким-то странным стариком на пороге, они скорчили такие страшные мины, что от них с легкостью могли завянуть полевые цветы и сдохнуть цыплята. Но когда сын сказал им, что этот старик известный всей империи мудрец и волшебник, они повеселили, понимая, что с него чем-то удастся поживится. Старуха приняв в свои ладони эту, по ее мнению огромную сумму, стала еще больше кудахтать вокруг Фарана, все время приговаривая, что ее сын в первые в жизни сделал, что-то полезное.
Не желая больше слушать ее пустую болтовню маг вышел на улицу, чтобы найти юношу. Алтит стоял не далеко от окна прижавшись к растущему совсем рядом клену.
- Ну что слышали кто я?, - едко и с чувством явного презрения и обиды прохрипел юноша, - Слышали как меня величают мои приемные родители? Выродок! Приблуда! Дьявольское отродье! А ведь я ни в чем не виноват. Я никогда и никому из них не хотел причинять зла...
- Я все слышал, Алтит, - очень спокойно ответил ему волшебник, - я слышал более чем достаточно, чтобы сделать вывод о том, что даже я, пока что, ничего не могу сказать ни о твоем происхождении, ни о природе твоей силы... Мне жаль, что тебе пришлось вырасти в такой ужасной обстановке, среди столь жалких людишек, чьи жизни не стоят даже того, что бы мы с тобой о них вспоминали. Но если судьбе было угодно отправить тебя именно сюда, значит в этом был смысл, потому что именно этой же судьбе было угодно, чтобы ты сразил крампа и мы с тобой встретились. Во всем этом есть высший смысл, который нам пока что до конца не ясен, ибо даже мудрейшие не в силах предугадать веления и пути высших сил. Но я свято уверен в одном, ты именно тот кого я искал долгие годы, ибо прожив не одну сотню лет, мне так и не удалось найти человека, которого бы я мог взять себе в ученики. Все те кого я встречал, были или слишком слабыми или слишком глупыми. Но ты не такой, ты особенный друг мой. Не знаю, что является причиной твоего могущества, но могущество это впечатляет. Думаю, что вместе мы сможем раскрыть тайну твоей силы, а, может быть, и тайну твое рождения и предназначения в этом мире. Потому что у каждого кто появился на свет есть своя миссия, просто масштаб миссии у каждого разный и зависит он от природных талантов и дарований конкретного человека. Поэтому чтобы не тратить время на долгие рассуждения, а времени у меня действительно в обрез, я предлагаю тебе покинуть этот "отчий дом" и отправится вместе со мной в столицу империи, где ты станешь моим учеником и вступишь в орден Метидов. У тебя есть время подумать до утра. Как только первые лучи солнца коснуться дальних вершин я буду собираться в путь и надеюсь, что ты отправишься со мной.
Сказав это Фаран не дожидаясь ответа, отправился в дом, чтобы упасть в приготовленную для него постель. Старый маг редко уставал, но события сегодняшнего дня были более чем экстраординарными. Он чувствовал себя просто вымотанным и изможденным, но одно радовало его, все эти перипетии не были напрасными. Найти ученика и именно сейчас, в то время когда у него опять появились эти странные сны, или может быть, видения - это не было просто совпадением. Это был явный знак судьбы, вопрос был только в том, что именно она хотела ему сказать?.. А это старому магу было не ведомо... Засыпая, в убогой постели на когда-то белых простынях, он еще долго размышлял над тем, что сегодня произошло.
Алтит еще очень долго стоял возле клена, после того как Фаран ушел спать. Парень был обескуражен его предложением. Еще когда ему исполнилось семь лет он мечтал о том, как сбежит из этого ненавистного места, и отыщет своих родителей, которые по его мнению так же сильно мечтали его найти как и он их. Каждый день, каждую минуту занимаясь домашней работой, собирая дрова, выгоняя в поле скот он рисовал себе картины побега и каждый раз это были замечательные яркие истории, в которых он проявлял себя настоящим героем и храбрецом. В каждой из этих несбывшихся историй он находил своих родителей которые иногда оказывались знатными дворянами, иногда добрыми и зажиточными горожанами а иногда могущественными магами или кем нибудь еще. Он представлял как они по нему убиваются, как плачут и ищут его. Он представлял маму, как нежную красивую женщину с очень добрым, но грустным и заплаканным лицом, отец был суровым и мужественным мужчиной не ослабевающим в поисках. Но чем старше он становился, тем сильнее его мучил один вопрос, если они действительно так сильно меня ищут и мечтают забрать домой, то почему, же у них ничего не получается? Почему они не могут меня найти? Ведь уже прошло так много времени... И тогда в его детском мозгу стала проскакивать мысль о том, что может быть он им просто не нужен. И не находят его не потому, что не в силах отыскать, а потому что специально избавились от него... Как младенец сам мог оказаться в лесу? Спрашивал он себя.
Разве такое возможно? Может они тоже считали меня уродом и поэтому бросили меня на съедение диким зверям... Весь этот сумбур долго не давал мальчику покоя, чем старше он становился тем больше рос его страх. Именно поэтому он никак не решался сбежать. Он не боялся найти родителей, он страшился того, что отыскав их узнает страшную правду о том, что они просто выбросили его на улицу и уже давно забыли о его существовании.
Став юношей он уже четко решил уходить и не обязательно на поиски родителей, он просто хотел уйти из этого ненавистного ему места. Но когда он начинал планировать побег, то опять же встречался с одним обстоятельством которое никак не мог преодолеть. А куда мне идти? Где меня примут таким, какой я есть? Чем жители моей деревни отличаются от всех остальных людей? Сложно поверить, что они спокойно отнесутся к моей силе... Все эти бесконечные страхи и метания до того истерзали души парня, что он и до того нелюдимый и одинокий, стал все чаще избегать компании, пусть даже своих приемных родителей. Он все чаще и дольше бродил по старому лесу, углубленный в свой внутренний мир и свои переживания. Страхи и сомнения стали его верными спутниками, всегда сопутствующими ему во всех делах и походах. Пребывая в постоянном одиночестве он иногда впадал в исступление, приступы тоски и грусти, боль неприкаянной, отвергнутой всеми души разрушала его личность. Не понимание самого себя, своего происхождения и предназначения, постоянная травля окружающих и жестокость реального мира, заставляли Алтита сбегать в мир грез. Но если в детстве этот мир помогал найти минутное утешение и покой, то теперь и в нем поселись демоны... Даже в этом вымышленном мире он не мог найти умиротворения и исцеления от своих болезней. Парень дошел почти до крайней точки отчаяния, самого жесткого и убийственного чувства в человеке. Именно во время одной из таких прогулок юноша встретил крампа. Откуда пришло чудовище, ему было не ведомо, он застал его на лесной поляне за поеданием растерзанных животных. Свирепость и отвратительная наружность зверя не испугали Алтита, в его исстрадавшемся больном мозгу блеснула совершенно безумная мысль, ему вдруг захотелось, чтобы зверь схватил его за горло, растерзал его плоть и закончил эти невыносимые муки. Он хотел, чтобы зверь освободил его изможденный разум и изъязвленную душу из плотской темницы. Он понадеялся, что незримая и непонятная для него самого сила, убивающая всех, кто хотел причинить ему вред не сможет остановить это невообразимое чудовище. Он решил, что монстр способен помочь ему уйти, и тогда он словно безумный кинулся на крампа. Взбешенный наглостью жалкого человечишки, полу-зверь полу-демон, занес огромную лапу и как только попытался ударить, был разорван на десятки частей. Мощь, изошедшая от парня разорвала чудовище, как свора собак разрывает маленького котенка.
Все произошедшее потом, заставило Алтита отвлечься от своих мрачных мыслей, а после того как Фаран предложил ему стать магом, он и вовсе забыл думать о смерти. Возможно, это и есть моя судьба, - говорил он сам себе, - ведь я всегда считал себя проклятым... Но, может быть, это не проклятие, а дар!? Все прошлые сомнения постепенно развеялись и улетучились так словно их не и было. Он уже знал, какой ответ даст Фарану, и это знание так сильно согрело его юное сердцен, что оно забилось с невероятной силой. Впервые за последние несколько лет ему захотелось вдыхать прохладный воздух осенней ночи, смотреть на сияющие холодным блеском звезды и ощущать красоту окружающего мира. Он почти выдавил из себя улыбку радости и восторженно посмотрел на чистое звездное небо. Наконец-то, пролетело в его голове, наконец-то я сделаю то, о чем так долго мечтал, что так часто представлял в своих детских мечтах и то, что мне казалось почти недостижимым.
Он уверенно и легко зашагал к дверям хижины, в которой прошло его детство, открыв дверь, и войдя вовнутрь, он увидел, что приемные родители еще не спят. Эта парочка сидела за серым неприкрытым скатертью столом, и как зачарованная рассматривала несколько медяков данные им Фараном. Они о чем-то спорили и по-видимому, что-то планировали, из обрывков фраз Алтит понял, что речь идет о том, как лучше распорядится этой огромной сумой. Они были так увлечены этим занятием, что даже не услышали скрипа ржавых петель и не заметили вошедшего пасынка. Алтит посмотрел на них полным презрения взглядом, ему было мерзко смотреть на этих недалеких и жалких людей, которых он долгое время вынужден был называть своими родителями, но потом в его сердце, что-то дрогнуло и ему стало их просто жаль... Грустно было смотреть как два почти старика, одетые в грязные ветхие лохмотья, тешатся мелкой подачкой, копеечной суммой, которая для такого как Фаран была просто ничтожной. Ему захотелось, как-то им помочь и он решил попросить мага дать им еще денег, в счет того, что он потом их заработает и вернет взятое своему будущему учителю. Не выдержав больше ожидания, он сказал:
- Кх... Я должен кое-что сказать.
Старики отвлеклись от своего занятия, и подняв глаза узнали пасынка, казалось они были очень раздражены тем, что их отвлекли от столь приятного занятия, но возражать или жаловаться никто из них не посмел.
- Завтра на рассвете я ухожу вместе с колдуном. Он предложил мне стать его учеником. Скорее всего, это наш последний разговор и больше мы с вами не увидимся.
Старуха удивленно и смущенно крякнула, на ее лице было весьма странное смешение эмоций, радость, недовольство и зависть смешались в одно. От этого и так ее далеко не самая приятная перекошенная мина стала еще более неприятной. А вот старик поднявшись сказал:
- Я всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Мы не очень тебя любили, потому что были вынуждены взять тебя на воспитание против собственной воли. Но я всегда знал, что ты не крестьянин и тебе суждено что-то на много большее чем жизнь в этой ..., ны ту и сам знаешь где мы живем... Не мне тебе говорить. Теперь я считаю пришло время отдать тебе кое что...
- Нет! Ты что старый дурень надумал! Нет!, - яростно завопила старуха, до этого все время дававшая мужу мимические предупреждения и знаки.
- Закрой рот, старая дура! Хватит с меня твоей болтовни! Я тебе еще много лет назад говорил, что надо быть с ним добрее, но разве ты кого-то слушаешь кроме себя? Ты думаешь, почему все было хорошо, пока была жива твоя мать? Да потому что парнишка чувствовал хотя бы какую-то заботу и тепло. А ты вечно только шпыняла его, и меня если я хоть как-то пытался его защитить. Потом закрой свой рот, старая ведьма, пока я не вспомнил молодость и не отходил тебя палкой по твоему кривому мерзкому горбу!
Старуха думала, что-то вякнуть в ответ, но ее муж схватился за близлежащую кочергу и уже был готов пустить ее в дело.
- Ну так вот, Алтит, - продолжил старик, - когда тебя нашли в лесу, то с тобой не было ничего, абсолютно ничего кроме одной вещи.
С этими словами он отодвинул стол, убрал одну из половых досок, и под ней открылся не большой тайник, в котором лежало, что-то завернутое в ветхие почти истлевшие тряпки. Он развернул их и достал небольшой медальон на тонкой золотой цепочке.
- Держи его парень, - сказал старик и протянул медальйон Алтиту. Эта вещица была у тебя на шее, когда тебя нашли. Старуха долго убеждала меня продать его, но я запретил ей, мотивируя тем, что вдруг ты сын каких-то дворян, которые назначили за тебя награду и когда найдут нас, то не поверят в то, что ты их дитя без явных доказательств. А значит мы не получим назначенного за находку огромного выкупа. Одно время я и сам так считал. Но когда произошло то, что произошло. Я понял, что за тобой рано или поздно придут, но кто это будет я не знал. В общем, он твой. Надеюсь, ты простишь нас за то, что мы не были с тобой так добры, как должны были быть. Но ты сам знаешь, едкий характер этой мегеры, - кинул он в сторону жены, - да и я, увы, не многим лучше, если подчинялся ее выходкам. Этот медальон по праву твой, и он же единственный ключ к разгадке твоего рождения.
Алтит был очень взволнован, почти дрожащей рукой он принял из ладоней приемного отца медальйон. В нем не было ничего особенного, маленький золотой кругляшок с почти незаметной надписью. Присмотревшись Алтит увидел слово написанное на общеимперском языке, всего пять букв "Алтит", а под ним было еще три слова, но уже на каком-то незнакомом юноше наречии. Он очень хотел узнать, что там было написано, но буквы или символы ни о чем ему не говорили.
- Так значит, вы дали мне это имя, потому что так меня назвали родители?
- Родители или те, кто дал тебе этот медальон. Мы не знаем, но, увидев на тебе эту вещь, мы прочли имя, и решили оставить его.
Алтит был более чем взволнован, вот уже много лет он мечтал узнать хотя бы что нибудь о своем происхождении, пусть намек, пусть слух, пусть даже полу-вымышленное заблуждение, хотя бы что-то. А тут такой сюрприз, настоящая реальная вещь. Его вещь! Она действительно может стать ключом к разгадке моего происхождения, - радостно воскликнул он про себя. Но почти с одновременной радостью, на него нахлынул гнев, гнев на приемных родителей, и особенно на мать. Как они могли скрывать от него? Как столько лет они молчали об этой вещи? Кровь в жилах юноши начала бежать быстрее и выражение его лица стало похожим на оскал раздраженного тигра, глаза начались наливаться кровью, а в зрачках начали колебаться языки разгорающегося пламени. Он уже было хотел... но тут посмотрел на это жалкое создание, которое ему так долго приходилось называть "мама" и остановился. Ее вид внушал ему и жалость и отвращение, ничего больше не сказав, он вышел из хижины и закрыл за собой дверь. Это была их последняя встреча...
Рассвет еще не успел окрасить темные своды небес, когда Фаран уже бодрый и свежий встал со своей постели. Ему не терпелось, как можно быстрее отправится в путь, каждая минута проведенная без пользы, внушала ему ужас и отвращение. В молодости время казалось ему безграничной сокровищницей, из которой можно черпать, сколько тебе заблагорассудится. И он, как и большинство молодых людей, щедро растрачивал данное ему богатство, но чем старше он становился, чем больше ответственности сваливалось на его плечи, тем сильнее он начинал ценить величайшее и единственное достояние человека, которым он может свободно и с полным правом распоряжаться - время. Чем больше седых волос появлялось в его густой бороде, тем более бережливым и, можно даже сказать, скупым становился он по отношению к этому сокровищу.
Огромное количество обязанностей, которые у него появились, а самое главное понимание того, как скоротечно время, как легко оно уходит, оставляя нас ни с чем, приучили волшебника с неотступной внимательностью следить за тем, чтобы любая секунда жизни была заполнена важными, необходимыми занятиями. С каждым годом он словно железной щеткой стирал все свои не приносящие пользы привычки и маленькие слабости с полотна повседневной жизни. Со временем эта скрупулезность позволила Фарану избавиться от всего наносного и пустого, все его мысли и действия были сосредоточены на достижение цели, каждое движения разума руководствовалось получениям блага и пользы, а не желанием просто убить время. "Убивая время сейчас, вы убиваете свое будущее", именно так он всегда говорил своим ученикам, старающимся отлынивать от занятий ради развлечений в городских трактирах и сомнительных "оазисах любви".
Возможно, именно благодаря этому своему принципу, он стал одним из тех, про кого можно было сказать, что он может быть одновременно в двух местах. Именно поэтому, поднявшись с первыми лучами солнца, он быстро собрался, бросил в сумку, приготовленную заранее хозяйкой булку, и поспешил на улицу.
Фаран был искренне убежден в том, что Алтит не откажется от его предложения, и еще больше был уверен в том, что когда он выйдет во двор, то увидит там уже собранного в дорогу парня. Это убеждение не было, каким-то магическим предвиденьем или прозрением тайн будущего, оно было плодом ясного видения реальности и умения трезво и с открытыми глазами смотреть на жизнь.
Открыв до ужаса скрипучую дверь жалкой лачуги, он увидел, юношу сидящего под растущим во дворе деревом и явно ожидающего его появления.
- Я иду с Вами, - холодно и спокойно сказал Алтит.
- Ну что же. Думаю, ты сделал правильный выбор. Хотя показать его правильность или ошибочность сможет лишь время... - Так же холодно и спокойно ответил ему волшебник. - Ты уже попрощался со своими родителями?, - продолжил он.
- Они не мои родители, - резко и с явной раздраженностью ответил Алтит, поднимаясь во весь рост.
- В этом нет сомнений, юноша. Но все же именно они были для тебе самыми близкими людьми на протяжении многих лет. Думаю, что пара добрых слов не повредит.
- Повредит, - дерзко и можно даже сказать ехидно, выпалил парень, - мне нечего сказать этим ничтожествам. И если Вы решили взять меня с собой, то давайте не будем тратить время.
Фаран задумчиво и тяжело посмотрел на юношу, ему было жаль этого обозленного щенка, готового вцепиться в горло каждому в ком увидит хотя бы тень угрозы. Но Фаран, уже знал, что это не просто щенок, чьи укусы и лай могут вызвать негодование, или в крайней в случае раздражение, этот щенок, мог легко превратиться в монстра, чей гнев способен обернуться страшной трагедией для любого, кто его вызвал. Фаран не боялся мальчика, но понимал, что это не обычный молодой человек, и с ним нужно действовать мудро и осторожно. Маг соврал, когда сказал, что хочет видеть его своим учеником, это был лишь повод, для того, чтобы заставить парня пойти с собой. Фаран сразу же понял, что заставить его пойти силой не удастся, единственным разумным способ было действовать хитростью и уловками. Самый главный вопрос, который теперь словно постепенно опускающийся топор палача, навис над Фараном, это - кто же этот мальчик такой? Откуда в нем сила, с которой никто ранее встречался? И почему он встретился ему именно сейчас, на заре величайшей из надвигающихся междоусобиц? Он не верил в подобные совпадения, так как понимал, что все происходящее взаимосвязано незримой и необъяснимой волей могущественной силы, чье истинное лицо не ведомо никому из живущих, и в нашей власти лишь догадываться об ее истинном виде и сущности.
Все происходящее имеет свой глубокий скрытый от нас смысл, и мы можем лишь гадать, что же именно означает произошедшее, к чему оно может привести и на что повлиять. Разница между мудрецом и глупцом заключается лишь в умении смотреть на происходящее открытыми глазами.
Не продолжая дальше разговор Фаран, оглянулся на бывшее жилище Алтита, тяжело вздохнул, при виде покосившейся лачуги. Потрепанная солома на дырявой крыше при свете дня показалась ему еще более старой, а грязные облупленные стены еще более древними. Две три тощие курицы, бегающие по захламлённому и заросшему сорняками двору выглядели пугающе облезлыми, а отсутствие иной живности говорило о "высоком" достатке владельцев дома.
- Пошли парень, - сказал маг, - солнце еще не высоко, но мне не хотелось бы терять время. Если все будет хорошо, то через семь-восемь дней мы должны быть в столице.
- Семь, восемь дней?, - удивлённо спросил Алтит, - А разве возможно так быстро туда добраться? Или Вы собираетесь использовать какое-то волшебство?
Волшебник довольно улыбнулся и весело ответил:
- Главным нашим волшебством будут ноги, которым придется здорово потрудиться для того, что бы заклинание сработало.
Алтиту понравился ответ мага, он впервые с момента знакомства слегка улыбнулся и не оглядываясь двинулся в сторону дороги. Фаран отметил для себя, что парень даже не выразил внутреннего желания еще раз посмотреть на место своего воспитания. Он двинулся за парнем, и прошел уже достаточно далеко, но в тот самый момент услышал в доме какую-то возню. Обычному человеку было бы не под силу услышать то, что происходило за стенами лачуги, но Фаран смог различить диалог, который еще раз подтвердил его убеждение в том, что только видящий может увидеть.
- Он все-таки наш сын!
- Да какой он нам сын, этот приблуда!? Ты что вообще уже из ума выжил старый хрыч?!!
- Ну хорошо, он был нашим сыном.
- Сыном? Да пусть бы меня побил гром, если я когда-то выродила такое чудовище!
- Да ты уже и не выродишь никого, старая ведьма!
- Да! Да! Иш нашел чем поперкать, да уже лучше пусть мое высохшее лоно, никогда не принесет плода, чем разродиться подобным сученком.
- Не могу больше тебя слушать! Закрой свой рот старая карга! Я все же должен попрощаться с парнем.
- Не смей! Я тебя не пущу! Слава богам, что этот сумасшедший колдун забрал от нас эту напасть! Или ты хочешь, чтобы он вернулся? Неужели тебе мало того, что он и так с нами сделал?
- Ты старое злое чудовище! Это из-за тебя он стал таким! Это твоя ненависть, твое вечная зависть и злоба сделали его таким! Неужели тебе было сложно быть с ним поласковее?! Ты хоть раз приласкала его за все детство? Хотя бы раз сказала ему доброе слово? Твоя покойная мать была единственной кто любил мальчика. А я тоже виноват, вместо того, что бы дать тебе в зубы и пригреть найденыша, потворствовал твоей злобе! Я каждый день проклинаю сам себя за то, что сделал. За то, что уподобившись тебе и твоему зверству сделал из него чудовище... Да будет проклята наша мужская слабость вечно путающаяся между бабских ног!..
- Так это значит я виновата!? Я! А кто тебе мешал быть ему отцом? Кто мешал? Кто из нас мужик ты или я!? Единственное, что ты делал это заливал свою поганую черную глотку хмельным варевом и после распускал свое поганые руки! Ты ничтожество и сын ничтожества! И если хочешь знать, то однажды я понесла от тебя, но я так сильно тебя ненавидела, что избавилась от твоего выродка! И вот теперь ты сдохнешь в этой зловонной лачуге, вечно терзаясь сожалениями и сомнениями, как плешивый и шелудивый пес!
- Нет! Старая ведьма! Ты сдохнешь первой!
Фаран еще кое-что услышал, но решил не вмешиваться, судьба этих людей его не интересовала, они сами сделали свой выбор и все произошедшее было лишь плодом их долгого и планомерного скатывания вниз по бесконечной лестнице убожества и мрака. Старый волшебник еще много лет назад осознал, тот неумолимый и страшный факт, что нельзя помочь всем и каждому, ибо далеко не каждый хочет, чтобы его спасли. Фаран никогда не ждал благодарности от тех кому помогал, но он знал, что они даже не всегда готовы принять эту помощь. Порою, как ему это было не прискорбно, он просто отходил в сторону и позволял событиям развиваться по намеченному сценарию. И поэтому он твердо знал, безумные, леденящие кровь крики старухи не будут сниться ему по ночам, потому что он всегда держал в уме слова древней мудрости "каждому свое"...