Царевич Гоша - Георгий Александрович Романов - был, как это сейчас принято говорить, адреналиновым наркоманом. Скорость его опьяняла - стоять у открытого окна скорого поезда, ловить ртом тугой воздух - что может быть лучше этого! Опьянение скоро проходил и его снова тянуло ощутить это чувство - чувство скорости, когда ты, то ли мчался по железной дороге, то ли низко лете над землей, глотая версты!
Вот и сейчас Георгий замер у опущенного окна, подставив голову буйному ветру, и ощущая как надпочечники вбрасывают в кровь адреналин! Господи - ну почему люди не летают как птицы - пронеслась у него в голове мысль - Как это было бы прекрасно парить в голубом небе и видеть землю далеко внизу, как видят ее только орлы и смелые аэронавты.
Господь внял горячим молитвам Георгия, и он вдруг ощутил, что его тело потеряло вес! Он воспарил над полом вагона и, раскинув руки, вылетел в открытое окно!
Да, да - я лечу - кричал он диком экстазе, проносясь вдоль вагонов царского поезда. Он выгнул тело, желая взмыть в высоту, прямо к солнцу! Но, к сожалению, видимо от недостатка сноровки, с размаха ударился о землю и потерял сознание...
В себя Георгий Александрович пришел уже в больнице. Все тело ныло, но как он вскоре узнал - никаких сильных повреждений он не получил. Дежурящая возле его кровати сестра милосердия сообщила ему и радостную новость - теперь он является Всероссийским Императором, так как вся его семья, включая Императора Александра Третьего и Цесаревича Николая - погибла в железнодорожной катастрофе.
Конечно, смерть родных и близких расстроила Георгия, но не так чтобы сильно. Все же коли родился в императорской фамилии - забудь сантименты. Родственные чувства это хорошо - но Россия должна быть на первом месте. Тем более что сомнения в том, что его батюшка является хорошим императором - посещали Гошу уже неоднократно. А о вступлении на престол брата Николая - он никогда не мог думать без ужаса. Так что - все к лучшему.
Действительно печально было не это. Выздоровев и встав с кровати - Георгий обнаружил, что в следствии потрясения испытанного при катастрофе царского поезда - он стал боятся железной дороги. При одном взгляде на рельсы его конечности начинали холодеть, а тело - сводить судорога. О том чтобы сесть в поезд - не могло быть и речи, так как доктора не исключали сердечного приступа. Конечно, для поездок можно было применять лошадей, как это и практиковалось множество веков до этого, но этот способ передвижения был не быстр по нынешним временам. Но эти неудобства можно было, и перетерпеть, хуже было другое - сразу после коронации в Москве, у Императора Григория началась жуткая адреналиновая ломка. Тело требовало очередную порцию этого вещества, а оно вырабатывалось в организме Гоши только при езде на большой скорости. Бешеные скачки на лошадях позволяли вырабатывать некоторое количество этого крайне необходимого ингредиента - но полностью проблемы не решали.
Царь стал просматривать всевозможную литературу, с целью найти какое либо средство передвижения не уступающее в скорости паровозу. Его поиски вскоре были вознаграждены - во французском журнале, он увидел рекламу паромобиля конструкции Де Диона. Бойкий журналист всячески расхваливал этот аппарат, обильно применяя фразы типа - наиболее скоростной, превосходящий все ожидания и тому подобное. Не откладывая дел в долгий ящик, царь распорядился выписать паромобиль из Франции, и вскорости это чудо техники было доставлено морем. Прибывшие с ним механики быстро собрали и отрегулировали сей аппарат.
Царь ходил вокруг паромобиля прищелкивая языком, и покачивая головой. В те времена чрезмерное употребление абсента еще не успело подкосить силы французской нации, но его влияние уже чувствовалось. Вот например взять этот паромобиль - при его осмотре у Георгия сложилось стойкое ощущение, что кем бы ни был его конструктор - его мозги явно находяться на последней стадии деградации, вызванной чрезмерно близким общением с 'Зеленой феей'.
В общем аппарат приставлял собой обычную карету , у которой была снята передняя ось. Вместо оси она опиралась на миниатюрное подобие паровоза, но на четырех обрезиненных колесах. Верхом на этом паровозе сидел машинист ( он же исполнял и роль кочегара), управляющий этой хитрой повозкой. Садится в сию конструкцию было страшновато, но это был все же обычный страх - никаких судорог при этом не возникало. Наконец, Георгий решился, и, перекрестившись, сел в карету. Машинист дал свисток, и паромобиль плавно тронулся. Все оказалось не так страшно как представлялось. Машина катилась по Невскому, постепенно ускоряя ход. Император почувствовал, как воздух привычно стал обдувать его лицо, а надпочечники впрыскивать адреналин в кровь. Скорость, конечно, не дотягивала до скорости поезда на железной дороге, но казаки из конвоя, ехавшие верхом, стали отставать. На булыжниках карету подбрасывало весьма ощутимо, но все это было пустяками - главное, что царь понял, что может заменить ему железную дорогу. Незамедлительно был выписан еще один подобный экипаж, и было решено попробовать изготовить несколько паромобилей в России.
Один из таких агрегатов, изготовленных на Путиловском заводе, был оснащен механическим поддувалом, что обеспечило рост тяги, а это привело к увеличению мощности и скорости. Теоретически это должно было достичь скорости курьерского поезда, а практически - привело к тому, что на ходовых испытаниях прикрепленная сзади карета оторвалась, не выдержав нагрузок при езде по булыжной мостовой. Хочешь, не хочешь, а пришлось заняться одной из главных русских бед - дорогами (вторую беду царь решил пока не трогать). Было образованно Министерство шоссейных дорог России. В основу финансирования их строительства был положен простой принцип - дороги были платные. С желающих ими воспользоваться взимался высочайше утвержденный тариф. Как не странно - желающих оказалось предостаточно. Народ, измученный бездорожьем, платил не скупясь.
С течением времени простые поездки на паромобиле перестали приносить царю прежнее удовольствие. Хотелось чего-нибудь новенького... В результате царь решил самолично обучится водить паровик. Это оказалось не так уж и сложно, а скорость передвижения паромобиля без кареты была куда больше. В один из летних дней Петербург был шокирован небывалым зрелищем - но набережной несся отчаянно свистящий паровик, которым управлял Царь Георгий! Царский конвой, хотя и несся галопом на взмыленных конях - безнадежно отстал. Это заставило начать моторизацию армии. Казаки из царского конвоя были пересажены на паровики. На каждом размещалось по два человека - одни правил, а второй, держа в руках винтовку, был готов защитить государя. Теперь царский выезд являл собой невиданное великолепие - в центре ехал государь император (на прицепленной к паровику карете, если выезд был официальным, или самолично управляя паровиком, если его величество собиралось просто покататься), а впереди и сзади - катили 'паровые' казаки из конвоя.
Это зрелище вызвало брожение умов и имело несколько последствий. Некоторые царедворцы и другие состоятельные граждане обзавелись безлошадными экипажами, и, не смущаясь, правили ими, беря пример с обожаемого императора. Опять же и казаки, обученные во время службы на механиков-водителей паровых экипажей, возвращаясь домой, стали приобретать паровые пропашные трактора.
Самоличный опыт вождения паровика стимулировал рост интереса царя к новейшим транспортным средствам. Государь император совершил несколько полетов на аэростате. В полете по воздуху были свои прелести, но, по мнению Георгия, воздушным шарам недоставало управляемости. Но и в существующем виде от воздушных шаров можно было ожидать много пользы. Для развития аэростатостроения в России царь соблагоизволил учредить несколько премий - выдаваемых за установление рекордов высоты полета, дальности или времени нахождения в воздухе. Многочисленные русские энтузиасты воздухоплавания не заставили себя ждать...
Известный химик - Дмитрий Иванович Менделеев забросил свои опыты с хлебным вином (он упорно пытался найти наилучшую крепость этого напитка) и решил посвятить себя аэронавтике. Лишь одна у Дмитрия мечта - высота. Он решил завоевать для России рекорд высоты полета. Эта задача являла собой известную сложность, так как падение атмосферного давления с высотой затрудняло дыхание смелых аэронавтов, и даже могло привести их к смерти. Чтобы избежать столь печальных последствий, Дмитрий Иванович решил оснастить свой аэростат герметичной гондолой. Это позволяло сохранять приемлемое атмосферное давление при любой высоте подъема. Необходимый для дыхания воздух хранился в стальных баллонах.
Смелое предложение Менделеева вызвало в русском обществе небывалый всплеск энтузиазма, и Дмитрий Иванович быстро собрал необходимые для постройки аэростата средства. Значительная сумма была пожертвована государем императором. Он соблаговолил и присутствовать при запуске.
Под приветственные крики собравшейся на поле толпы, аэростат взлетел в голубое небо. Через час полета он уже находился на пятнадцативерстной высоте. Голубое небо осталось далеко внизу. Теперь небо над аэростатом было черного цвета. Хотя Солнце светило здесь еще яростнее чем на земле, на черном небосводе можно было без труда видеть звезды и Луну. Внизу в голубой дымке плыла Земля, казавшаяся огромной чашей. Дмитрий Иванович сделал все запланированные наблюдения и взял пробы забортного воздуха. Стравив газ, смелый аэронавт начал спуск. Пролетев в общей сложности около 100 верст, шар благополучно опустился на землю.
Вся Россия чествовала пионера стратосферы. В Зимнем дворце был устроен прием и бал в честь столь знаменательного события. Вино лилось рекой и под его влиянием ( как многие думали), государь император заявил, что первый полет человека в междупланетное пространство состоится еще до конца его царствования. Об этом заявлении судачили дня два - а потом забыли.
Все в державе шло хорошо - паровики и дороги строили, аэростаты летали, но, по мнению царя Георгия, проводимым работам не хватало, то ли размаха, то ли свежей струи. 'А не прокатиться ли мне по Европам - подумал император - на других посмотреть, себя показать, прикупить какие технические новинки, а может и изобретателей каких в Россию пригласить?'. В конце концов, царь отбросил сомнения и решил ехать. Теперь осталось решить как. По понятным причинам железная дорога отпадала. Ехать на паромобилях? Так дороги а Европе были не такие хорошие как в России, да и сервису вдоль них недоставало... А вот прокатится по морю - это пожалуй было неплохой идеей. На военном корабле - как и положено Русскому императору. Тем более что и корабль подходящий - 'Память Азова' - на примете имелся. Кроме заграничного вояжа, эта поездка позволяла поближе познакомится с военно-морской средой. Из-за одного недавнего знакомства эта среда заинтересовала царя. А произошло это так.
В последнее время император Георгий пристрастился к загородным поездкам. Особенно он любил кататься по новым, но еще не достроенным до конца дорогам. Вблизи Питера они имели уже вполне исправное дорожное полотно, но из-за того, что до места назначения еще не были достроены - движение на них было не слишком интенсивное, что позволяло беспрепятственно развивать большую скорость. Иногда император устраивал, что- то типа гонок со своим конвоем. Но это было немного не то - казаки редко когда отставали, но и обгонять царя не стремились. Как то во время такой гонки, Григорий услышал необычный шум. Этот шум приближался сзади и довольно быстро, что было удивительно, так как экипаж императора тоже не стоял на месте, а двигался с предельной скоростью. Обернувшись, царь увидел, что его догоняет какой-то паромобиль. Судя по виду - одной из самых дешевых моделей. Но его скорость вовсе не соответствовала его цене - казалось, он не ехал, а низко летел над дорогой. Этот необычный экипаж, пронесся мимо царя, издавая какое-то шипение и свист - звуки совершенно не похожие на те, которые издает при своем движении нормальный паровик.
Заинтригованный царь, поехал за этой необычной машиной, резонно пологая, что недостроенная дорога скоро кончится и этот интересный экипаж остановится. Ехать пришлось не очень далеко. Хотя дорога кончится не успела обогнавший царя паромобиль стоял у обочины, окутанный белыми клубами пара. Около экипажа суетился человек во флотском мундире. Он то подскакивал к капоту с гаечным ключом, видимо стремясь что-то завернуть, то отбегал от него, когда становилось слишком жарко от выходящего пара. Все эти движения он сопровождал цветистыми ругательствами, с акцентом выдававшем в нем грузина. Это оказался грузинский князь Автандил Серулидзе. В чине лейтенанта он проходил службу на флоте его Императорского величества. Но кроме это он был энтузиастом -паромобилистом. На мощную машину у него денег не было - потому и пришлось купить, что подешевле. Но хотелось ездить с ветерком, заставляя глотать пыль зазнаек на дорогих машинах. Родилась мысль доработать сей паровой агрегат, прибавив ему мощи. Благо князь служил на корабле и обратится было к кому. Механики с интересом осмотрев его машинку стали выдавать предложения. Образовалась группа энтузиастов, которая и занялась доводкой. Кто цилиндры растачивал, кто воздуходувку прилаживал. Серулидзе занимался испытаниями и обкаткой. С надежностью у из паромобиля имелись проблемы ( это царь успел заметать), но и бегала сия тачка очень шустро.
После первого знакомства, Георгий не раз встречался с Автандилом и его сослуживцами. Иногда они даже устраивали гонки. Правда в последнее время это происходило не часто, так как команда князя стала участвовать в гонках на ипподроме, иногда даже беря призы.
Так что когда император решил совершить заграничный вояж - сомнений на каком корабле идти у него не возникло. И в один из летних дней 'Память Азова' отправилась в европейский вояж с царем на борту. Плавание на этом корабле заставило Григория пересмотреть свои взгляды на флотскую среду. Он ожидал увидеть в кают-компании таких же энтузиастов техники как Серулидзе, но был разочарован. Князь оказался белой вороной в среде флотских офицеров, которые совершенно не интересовались техникой. Кроме Автандила, технику знали и любили только механики, что довольно странно выглядело на корабле, у которого паруса были только вспомогательным средством передвижения. Вскоре царь совершенно перестал появляться в кают-компании. У него образовался собственный кружок общения, состоявший из механиков и Автандила. Они допоздна засиживались в каюте императора, спорили на разные темы, часто спускались в машинное отделение, чтобы на месте проверить какую-нибудь идею касающуюся паровых машин.
Вернулся император Григорий из своего турне с твердым убеждением, что систему подготовки флотских офицеров надо в корне менять, и образцом для реформ должна послужить система подготовки флотских механиков. Хотя надо сказать, что за время пребывания императора на 'Памяти Азова', презрение строевиков к технике было довольно сильно поколеблено. Видя, что царь общается только с техническими специалистами, те из офицеров, что были посообразительнее стали брать в судовой библиотеке технические справочники, заводить разговоры о покупке самобеглых колясок и всячески демонстрировать свою приверженность прогрессу. Так что царский кружок за время похода расширился. Но не мог же царь плавать на всех кораблях своего флота? Так что по возвращении он не откладывая приступил к реформе.
Второе, что за время плавания не понравилось Георгию - это низкая скорость крейсера. Привыкший к паромобильной скорости он воспринимал движение 'Памяти Азова' непозволительно медленным. Тем более, что максимальную скорость корабль мог держать довольно непродолжительное время. Так что по возвращении царем были сделаны сильные изменения и в кораблестроительной программе, и вместо неспешных и сильнобронированных судов, стали строится быстроходные корабли. В отношении приемки построенных судов было дано указание прекратить испытания на максимальную скорость на мерной миле. Теперь испытания на скорость хода продолжались сутками и в условиях открытого моря.
Но мы забегаем вперед. Пока император об этих вещах только задумывался, а 'Память Азова' шла от одной европейской стране к другой. Первым делом крейсер посетил Германию. Потом была сделана остановка в Англии. За ней последовал заход в Брест. Посетил царь и Испанию. Хотя эта страна и не могла похвастаться техническими достижениями, но зато в ней императору удалось уговорить приехать работать в Россию Антонио Гауди. После Испании , крейсер зашел в Италию , а затем в Грецию. В Греции Государь император простился с экипажем 'Памяти Азова' и пересел на коммерческий пароход, который доставил его в Севастополь. Из Севастополя Георгий Александрович вернулся в столицу посуху, инспектируя новопостроенные шоссе.
За время европейского турне было приобретено множество образцов всяческой техники. Кроме новейших моделей паромобилей, были приобретены экипажи с новомодным двигателем внутреннего сгорания, а также с электромоторами. Но самым ценным приобретением царя были не безлошадные экипажи, а люди. Инженеры и изобретатели, которых удалось нанять для работы в России, для ее блага и славы. Где то играли свою роль дипломатические таланты императора, а где то срабатывали полновесные русские золотые червонцы ( свободно конвертируемые) - но многие европейские таланты , запаковав чемоданы, ехали в Российскую империю.
И что интересно - на родине эти изобретатели часто работали как вакууме, решая какие то проблемы, но спотыкаясь о другие - в свою очередь уже где то решенные. Вот взять к примеру аэропланы. В Англии трудился Хирам Максим. Ему удалось создать паровой мотор невероятной мощи и легкости, но так и не удалось разрешить проблему устойчивости . В Германии Отто Лилиенталь построил вполне удачно летавший планер, но не имел подходящего двигателя.
Приглашенные для работы в России Хирам и Отто не образовали общую фирму - каждый из них пошел своим путем, но взаимное общение, а также знакомство с секретными работами Можайского - позволило им обои решить проблему создания летального аппарата тяжелее воздуха - аэроплана. Но каждый пошел своим путем.
Лилиенталь - тот строил аэропланы небольших размеров, максимум четырехместные. Ему нравилась их маневренность, скороподъемность, возможность сложно пилотажа. Такой аэроплан мог взлететь с любого поля, и сеть на меленькую ровную площадку. Для его изделий годились только двигатели внутреннего сгорания, позволяющие получить нужную мощность при маленьком весе и габаритах. Такие двигатели были созданы на основе форсированных автомобильных.
Душа Максима требовала больших и грузоподъемных воздушных судов. Способных перевозить множество людей и грузов. Для таких аэропланов требовались мощные моторы. В то время нужные мощности могла дать только паросиловая установка. Херам был специалистом по созданию подобных паровых машин. Созданные на его Петербургской фабрике аэропланы представляли собой большие двухмоторные машины. Их толстое крыло имело металлический каркас и скрывало моторы и конденсаторы пара. Котел размещался в объемистом фюзеляже. Производительности конденсаторов пара вполне хватало для работы моторов на номинальном режиме. Но на взлете и при интенсивном наборе высоты часть пара шал на выхлоп. Взлет аэропланов Максима был впечатляющем зрелищем - тяжелая машина долго разгонялась, набирая скорость, винты бешено молотили воздух, а из под крыльев вырывались тугие струи белого пара, окутывая хвост.
К стати если кто подумал что автор ошибся назвав Херама Херамом - то это не так. Первое время по прибытии в Россию Херам плохо понимал русский язык. Острые на язык русские рабочие быстро перекрестили его из Хирама, в Херама. Инженеры поддержали эту шутку. Херам, стал откликаться на это имя, думая, что русским трудно произносить его настоящее имя правильно. Так и пошло. Конечно, позже был большой скандал, когда он в достаточной мере овладел русским языком, чтобы понимать двойные смыслы. Но что то менять было поздно , так как в слишком многих официальных документах он был записан Херамом.
Аэропланы потихоньку стали входить в жизнь. Над многими городами совершались увеселительные полеты, закупало их и военное ведомство. Легкие машины применялись в армии для разведки. Производились опыты со стрельбой и сбросом бомб. Тяжелые машины Херама закупало морское министерство, но для чего они были предназначены, никто толком не знал - это было засекречено. Но видимо проведенные испытания дали вполне удовлетворительный результат, так как на Черном мое стали строить специальный корабль с полетной палубой - аэропланоносец 'Орел'.
Но конечно внимание уделялось не только летальным аппаратам тяжелее воздуха.
Во время своей поездки по Германии, Император Георгий встретил немецкого графа фон Цепеллина. Граф оказался большим энтузиастом дирижаблестроения, и бредил постройкой поистине исполинских воздушных кораблей, но испытывал большую нужду в средствах. Его императорское величество изволил пригласить его в Россию, чтобы возглавить работы по постройке управляемых аэростатов, обещая всяческое содействие. Но к своему удивлению получил отказ.
-Ну позвольте Ваше Величество - мне ехать в Россию, чтобы руководить строительством воздушных судов? Это же как в Тулу со своим самоваром! У вас же там есть Огнеслав Костович! Это истинный гений, к сожалению не получивший должную оценку вашим батюшкой! Да его 'Россия', да его арборит! Эх... - и граф сокрушенно покачал головой.
'Да - подумал Георгий - Эх папаня... Поменьше бы ты пил, да червонцы руками гнул, а больше бы делами государственными занимался...' В слух однако же сказал совсем иное - 'А под начало Костовича работать пойдете?'
'Если Огнеслав Степанович лично пришлет мне приглашение - ответил граф - то это будет означать исполнение моих самых сокровенных мечтаний!'.
На том и порешили. Вскоре после возвращения императора в Россию - на имя графа фон Цеппелина пришло письмо, в котором Костович выражал надежду, что Фердинанд ( 'Можно я буду звать вас Фердинандом?') найдет время для поездки в Санкт-Петербург, где означенный Костович с радостью примет его и ознакомит со своими последними работами. Тем же вечером Цеппелин уже сидел в скором поезде следовавшим в северную столицу России.
Вскоре под Петербургом состоялась встреча двух энтузиастов управляемого воздухоплавания. Эта встреча превзошла, все их ожидания и положила начало горячей дружбе и плодотворному сотрудничеству. Некоторые даже намекали, что дружба была очень горячей. Что Огнеслав и Фердинанд даже живут в одном доме...
Ну да на каждый роток не накинешь платок. Некоторым только дай позубоскалить - они и поведении Петра Ильича Чайковского, что то неприличное находили!
Вскоре первый воздушный корабль совместной разработки, под индексом КЦ-1 отправился в полет. Это было огромное воздушное судно объемом около 20 000 кубических метров, с металлическим каркасом и обшивкой из арборита. Его прекрасные обтекаемые формы нарушали только несколько мотогондол и рубка управления. Воздушный корабль продемонстрировал выдающиеся летные данные, неоднократно совершая полеты между столицами или над Балтикой. Император Георгий любил совершать на нем полеты, находя это средство передвижения весьма прогрессивным. За первым кораблем последовали и другие. Обьем дирижаблей, как и их летные данные постоянно росли. Росла и наземная база. Почти у каждого крупного горда империи появилась посадочная площадка с причальной мачтой, эллингом и газовым заводом. Наконец Его Императорское Величество объявил грандиозную программу 'Восточный маршрут'. Ее выполнение предусматривало строительство причальных мачт и других потребных сооружений, в восточных областях империи. Это должно было позволить совершать полеты дирижаблей из европейской части страны, до Владивостока и Порт-Артура. Два эти города должны были стать крупными воздухоплавательными базами, допускающими одновременное базирование в каждом не мене 5 дирижаблей жесткой системы. По окончании строительства 'Восточного маршрута', император лично совершил перелет из Петербурга до Владивостока, с кратковременным посещением Дальнего и Артура. Наличие восточных воздухоплавательных баз позволило произвести полное картографирование Дальнего Востока и Камчатки. Некоторые горячие головы предлагали достичь с помощью дирижабля северного полюса, но эти предложения были признаны не своевременными, хотя причальные сооружения на Мурманском полуострове и были построены. Но пока дело ограничивалось только опытными высокоширотными полетами.
Понятное дело, что дирижабли поступили и на вооружение императорской армии и флота. На далеких полигонах в Сибири и на Дальнем Востоке производились весьма успешные опыты по бомбардировке с воздуха.
Но было бы большим заблуждением думать , что все шло ровно да гладко. Освоение пятого океана не обходилось без жертв. Одним из великомучеников технического прогресса являлся Константин Эдуардович Циолковский. Человек разносторонних талантов, он направлял свою энергию и на усовершенствование дирижаблей. Он получил патент на цельнометаллический жесткий дирижабль, способный изменять свой объем. Стремясь избавится от балласта и повысить подъемную силу, он применил подогревание водорода выхлопными газами от моторов. Костович и Цеппелин восхищались его работами, но настойчиво советовали отложить реализацию этой идеи до разработки промышленного способа получения гелия, справедливо указывая на большую пожаропасность водорода. Константин Эдуардович, однако, считал, что применение развальцовки и точечной сварки позволит добиться нужной герметичности. Эксперименты с технологическими оболочками сравнительно небольшого размера прошли успешно, и Циолковский решил приступить к изготовлению оболочки в 5 000 кубометров. При ее испытании и произошла известная трагедия - взрыв уничтожил эллинг и почти всех кто в нем находился. Некоторые разрушения и небольшой пожар случились и в самой Калуге. Дознание так и не смогло выяснить точную причину произошедшего, но скорее всего, произошло нарушение герметичности (хотя надо сказать молва до сих пор видит в том случае диверсию, в которой винит немцев или англичан).
На похороны Константина Эдуардовича приехал сам царь Георгий. Кроме того при этом скорбном событии присутствовали и другие сановники, а кроме этого, во время церемонии над Калугой летал КЦ-12, с Костовичем и Цеппелином на борту. Под дирижаблем колыхался траурный флаг.
Государь император повелел издать за государственный счет все научные работы Циолковского. Просматривая это великолепное издание Георгий Александрович наткнулся на работу 'Исследование междупланетных пространств реактивными приборами'. Прочитав ее он понял - ракета, вот что поможет ему осуществить его слова сказанные после полета Менделеева. Государь навел справки - не занимается ли кто еще в России работами со сходной проблематикой? Оказалось, что такие люди имеются. И вскоре в Москве начал свою работу Русский Реактивный институт, возглавляемый Иваном Мещерским. Как потом выяснилось - это был не лучший выбор. Конечно, физику движения тела переменной массы Ваня любил, но еще больше он любил женщин - собственно, поэтому он и устроился преподавать на 'Высшие женские курсы'. Своих многочисленных пассий он перетащил и в новое учреждение, и понятно, что начались всякие склоки, интриги и скандалы. В конце концов, Мещерского пришлось перевести на должность научного консультанта. Но с его легкой руки - женщины играли весьма значительную роль в русской космической программе.
С самого детства Парсонс желал странного. Даже, пожалуй, слишком странного - прокатится на лыжах по воде. Еще в детстве маленькому Чарли приснился сон, как он несется на лыжах по морю, едва касаясь гребней волн. Морской ветер дует ему в лицо, а он, то скатывается в ложбину между волнами, то разогнавшись, делает смелый прыжок, используя волну как трамплин. При этом он испытывал невероятное блаженство. Душа сладостно трепетала от радости, и Чарли был очень разочарован когда проснулся. Сон запомнился и Парсонс теперь знал чему посвятить свою жизнь.
Первые попытки осуществить свою мечту Парсонс предпринял еще в детстве - надев лыжи, он попытался встать на воду. Попытка не удалась, а мокрого Чарли родители выпороли. Решив, что для того чтобы скользить по волнам нужна скорость, маленький Чарльз попытался съехать с горы в полынью, но был пойман полисменом. Новая порка слегка охладила его пыл. В юности он изобрел водоизмещающие водные лыжи. На них можно было ходить по воде, но ощущение от этого совершенно не были похожи на ощущения в давнем детском сне. Но это только стимулировало его дальнейшие изыскания. Прицепившись к паровому катеру при помощи каната, Парсонс совершил непродолжительный заезд. По ощущениям это было гораздо лучше, чем просто ходить по воде, но громоздкие лыжи оказались трудноуправляемыми, а под конец чуть не убили Парсонса. Они воткнулись в крутую волну и резко затормозили. Привязанного к катеру канатом Чарльза продолжало тянуть вперед . В результате ему сначала чуть не оторвало ноги, а когда он сумел отцепиться от лыж - то почти захлебнулся , волочась сзади за катером.
В результате этого опыта, он отказался от обвязывания тросом вокруг пояса, а стал держаться за деревянную перекладину, привязанную на его конце. Так кататься стало гораздо удобнее, но все же это было не то. Явно не доставало скорости, да и лыжи были слишком большими и неудобными. Повзрослев Парсонс изучил гидродинамику и понял, что возможно прокатится по воде на обычных деревянных лыжах, но для этого нужна большая скорость - скорость которой не достигало еще ни одно судно, так как не имело мощного и компактного мотора. Итак, стало ясно, что нужен новый мотор. Парсонс справедливо рассудил, что повышению мощности паровой машины мешает громоздкий кривошипно-шатунный механизм, преобразующий возвратно- поступательное движение поршня, в круговое вращение вала, а потому следует заняться изобретением паровой турбины. Эта работа оказалась не такой простой и легкой как ему казалось, а кроме того требовала много денег. К моменту встречи с императором Георгием, Парсонс в очередной раз сидел на мели и был вынужден временно прекратить опыты.
Царь быстро увидел в Парсонсе родственную душу. Разговорившись, они вдруг почувствовали себя так, как будто были знакомы с детства. Они быстро першли на 'ты'. Парсонс рассказал Георгию о своей мечте, и обо всех тех злоключениях, что ему довелось пережить стремясь к ее осуществлению. Вопреки его ожиданиям, царь не стал над ним смеяться, а наоборот предложил помощь и участие. Идея прокатится по воде на лыжах - захватила и увлекла Гошу. Он предложил Парсонсу переехать в Россию, обещая финансирование его работ и всяческое другое содействие. В принципе идея переезда Парсонсу понравилась, но он сказал царю, что именно сейчас он ее принять не может, так как не уверен в успехе своей работы. Если государь-император соблаговолит дать ему небольшую сумму взаймы, то доведя до конца свои эксперименты - он приедет в Россию с уже готовой турбиной. Георгий распорядился выдать Парсонсу требуемые средства и они расстались на несколько лет. Время от времени царь присылал Парсонсу письма и денежные переводы. В ответных письмах Парсонс описывал ход своих работ. Тон ответов становился все более оптимистичным, и, наконец, в последнем письме он написал, что скоро надеется приехать в Россию.
Королева Виктория производила смотр своего флота. В чинном строю замерли мощные броненосцы и гордые крейсера. Маленькие, но быстроходные миноносцы, сопровождали королевскую яхту, обходящую строй кораблей. Эти же шустрые кораблики охраняли рейд, где проводился смотр, отгоняя различных зевак, желающих подойти слишком близко к королевской яхте.
И вдруг торжественность и чинность проводимого мероприятия была нарушена самым грубым образом. Вдалеке показалось какое-то быстро приближающее судно. Своим силуэтом оно очень напоминало миноносец - такое же низкое и быстрое. Дым от его труб почти стлался над волнами, а форштевень резал волны, вздымая высокие буруны. Ближайший эсминец бросился наперерез, стремясь не допустить этот кораблик к месту проведения смотра. Но не тут-то было - скорость этого небольшого суденышка была намного выше скорости любого известного корабля. Просто вильнув рулем, он обошел королевскую миноноску, как будто она стаяла на месте, а не мчалась на всех парах наперерез.
Раздалось несколько выстрелов из орудий, так как многим показалось, что неизвестное судно собирается протаранить яхту с королевой. Однако оно всего лишь промчалось очень близко от ее борта. От поднятой корабликом волны яхту качнуло так резко, что королева Виктория едва удержалась на ногах. Виктория открыла рот, собираясь высказать все, что она думает об этом корабле и об английском флоте, который не может ее от него оградить, но так и замерла с открытым ртом. Кораблик был не один - за кормой на длинном тросе у него болталась шлюпка, как сначала показалось королеве. Но это была далеко не шлюпка! На конце троса была перекладина, за которую держался человек. И этот человек ехал по морю на лыжах!
Королева протерла глаза - точно на лыжах! Как видно столь экстравагантный способ передвижения как видно ничуть его не смущал. Человек то скатывался в ложбины между волнами, но радостно ухал, когда разогнавшись, взлетал в воздух, подпрыгнув на волне как на трамплине.
Как вы уже наверно догадались - это был Парсонс, который наконец-то сумел осуществить свою давнюю мечту. Множество экспериментов, наконец-то дали свои плоды, и его паровая турбина заработала. Оснащенный ею кораблик развивал феноменальную скорость, которая вполне позволяла кататься по воде на обычных деревянных лыжах. Парсонсу хотелось кататься и кататься, но в то же время он стремился как можно быстрее доставить свое изобретение в Санкт-Петербург, царю Георгию. Решив что оба эти приятных дела можно совместить, он направился в Россию вместе со своей 'Турбинией' , но не на ее борту, а несясь на водных лыжах у нее не буксире.
Королева Виктория продолжала смотреть вослед уже скрывшемуся за горизонтом кораблику и его экстравагантному конструктору. Подозревала ли она, что с этим кораблем уплывает от Англии владычество над морями? Кто знает, кто знает... А Парсонс, тот не глядел назад. Взгляд его был обращен в будущее, к Санкт-Петербургу, где его прибытия ожидал государь император.
И встреча превзошла его самые смелые ожидания. Флот и береговые батареи города давали салют. Набережные были запружены толпами ликующих горожан. Царь самолично вышел на своей яхте на встречу изобретателю, и самолично обнял и расцеловал его когда тот поднялся на борт. По царскому указу с этого момента все боевые суда Русского Императорского Военного флота оснащались только турбинами. Но не это, не награды и звания убедили Парсонса, в том, что он не прогадал уехав в Россию, а то что император тут же выразил желание прокатится на водных лыжах и не успокоился пока это у него не получилось. В результате когда 'Турбиния' вошла в Неву и лихо подлетела к Зимнему дворцу, за ее кормой было закреплено два каната. За один держался Парсонс, а за другой - улыбающийся до ушей царь Георгий!
Матильдочка Кшесинская ехала из театра к своему любовнику - Великому Князю Серженьке ( как она его ласково называла). Эти поездки доставляли ей гораздо меньше удовольствия, чем год назад. Привыкшая ко всеобщему вниманию, Матильдочка стала замечать, что ее возок в который был впряжен пони, уже не вызывает того фурора. В этом она винила всяческие самобеглые экипажи, которые стали вдруг необычайно популярны. Уличные мальчишки совершенно не обращали внимания на ее ухоженную лошадку, а стояли разинув рот у какого-нибудь авто с восхищением разглядывая его водителя и пассажиров.
"Приеду к Сереженьке, надую губки, топну ножкой, да и попрошу чтобы он убрал эти гадкие моторы с улиц столицы. Кто хочет - пусть за городом катаются" - эти мысли были очень приятны, но вдруг они были прерваны самым грубым образом. Рядом с ее повозкой промчался автомобиль, управляемой какой то вульгарной девицей, в очках- консервах, и с губами накрашенными слишком яркой помадой. Когда это авто поравнялось с ее лошадкой, девица специально открыла глушитель, выпустив облако зловонного сизого дыма, и издав жуткий грохот. Пони шарахнулось в сторону, опрокинув возок и уронив Кшесинскую прямо в лужу. Самым унизительным было то, что это падение вызвало веселый смех прохожих. Вульгарная девица слегка притормозила, и тоже расхохоталась. А потом, прибавив газу умчалась, даже не подумав принести извинений.
"Ну погоди у меня - думала Матильдочка, отряхивая юбки, и пытаясь вытереть лицо - номер я твой запомнила, сейчас поймаю извозчика, приеду к Сереженке прямо в таком виде, да пожалуюсь - ты у меня в 24 часа из города вылетишь!"
Но сегодняшние злоключения Матильдочки только начинались. Подкатив к дому Великого Князя, она еще из пролетки увидела, что он стоит на балконе с какой-то посторонней девицей, и нагло целуется и что-то шепчет ей на ухо. А когда эта парочка кончила миловаться и посмотрела на улицу, Матильдочка увидала, что рядом с князем стоит та самая вульгарная девица, что уронила ее в лужу. Еще хуже было то, что увидев Кшесинскую, девица вовсе не пришла в смущение, с совсем наоборот - рассмеялась, и показав на нее пальцем, что то зашептала на ухо Сереженьке. И ее милый Сереженька, совсем потеряв стыд, также начал весело смеяться!
Матильда подобрала юбки, спрыгнула с пролетки, даже не расплатившись с извозчиком, и как тигр бросилась к подъезду, и скрылась за дверьми.
Извозчик растерялся. Такая прилично одетая дама - а не заплатила. Но прежде чем у него возникла мысль пойти за ней и потребовать денег - его внимание отвлекли дикие крики, доносящиеся из дома. Судя по ним, а также по звону бьющейся посуды - в доме разгорался нешуточный скандал. Князь со своей пассией покинул балкон. Крики и вопли только учились. Наконец двери дома распахнулись, и Матильдочка осуществив еще один полет, растянулась перед пролеткой. На юбке, как раз в месте чуть пониже спины у нее виднелся отпечаток великокняжеского сапога. Вскочив на ноги, Матильда подбежала к автомобилю девицы, и стала пинать его ногами и грязно ругаться. Из дверей дома выбежали два дюжих лакея и оттащили брыкающуюся и брызгающуюся слюной Матильду, от ни в чем не повинного средства передвижения.
Один лакей втолкнул ее в пролетку, а другой, сунув извозчику в руки деньги, сказал ему на ухо адрес. Извозчик, рассмотрев ассигнацию у себя в руке, радостно улыбнулся, стегнул лошадь, и пролетка покатила по улице. Матильда что-то орала, грозя балкону на котором вновь появился князь с новой пассией, кулаком, но грохот ободов по булыжнику заглушал ее вопли. Князь и девица впрочем и так не обращали на этот шум никакого внимания, так как слились в страстном поцелуе. Новые времена наступали в Российской Империи - и не для всех они были радостными...
Большие изменения происходили в обществе. Сделать хорошую партию девице не умеющей водить автомобиле стало положительно невозможно. К тому же и в приданном необходимо было иметь мощное авто. Срочно открытые курсы вождения при институте благородных девиц работали с полной загрузкой. Продажи автомобилей многократно возросли, что потянуло за собой и рост производства. Прогрессивные девицы сменили шляпки на кокетливые кожаные шлемы, поверх которых носили очки-консервы. Для удобства вождения были сильно укорочены дамские юбки. Самые смелые дамы рисковали появляться на улицах даже в кожаных штанах мотоциклистов. В основном это были дамы полусвета у которых не хватало денег на автомобиль, из-за чего они гоняли на мотоциклах. Но первые мотоциклистки стали появляться и в высшем обществе...
Мариинский театр вошел в пору упадка. Благородная публика теперь посещала ипподромы и мотодромы, где наблюдала за гонками всевозможных бензиновых, паровых и электрических экипажей. Делали свои первые робкие шаги и авиагонки. На Неве часто проходили заезды паротурбинных катеров - забавы самых состоятельных граждан империи. Балерины занимались своим дрыгоножеством и рукомашеством при полупустых залах. Но не это было самым печальным - им приходилось жить на одно жалование. Благородные господа теперь искали любовниц в совсем других кругах . Те из балерин, что были посообразительнее купив мотоциклетки стали принимать участие в гонках на ипподроме. Другие - занялись рекламой автомобилей, украшая своим присутствием авто конкурирующих фирм на выставках. Скоро театр совсем опустел, и на его сцене появлялась только Кшесинская, которая все никак не могла смирится со своим поражением...
Но, в конце концов, и до нее дошло, что русских балет умер. Но самое страшное было не в этом, а в том, что все места, где можно было подцепить богатого любовника, уже были заняты ее более расторопными товарками. Но талант всегда пробьет себе дорогу. И вот во время очередного праздника над Санкт-Петербургом пролетел дирижабль, под которым на длинной веревке висела трапеция. На этой трапеции Кшесинская выполняла рискованные трюки, принимая позы одна соблазнительнее другой. Весь город встал, задрав головы и наблюдая за ее смелым выступлением. Такой огромной аудитории у нее не было никогда. Это снова открыло ей двери в высший свет. Снова вокруг ее увивались графья с князьями, одного из которых ей удалось даже затащить под венец. Это имело большие последствия для воздухоплавания в России - девицы поняли, что подцепить мужа можно и на небесах. Популярность воздушных полетов резко возросла.. В моду у женщин вошли кокетливые полеточки . Сначала это были элементы униформы стюардесс на дирижабельных линиях, но потом эти головные уборы завоевали повсеместное распространение.
Поэты складывали стихи в честь отважных покорителей и покорительниц скорости. Художники писали их портреты. Авто- и Аэростили проникли во все области жизни, совершенно вытеснив совсем недавно появившийся Модерн. Санкт-Петербург больше тяготел к автостилю. Новые проспекты застраивались домами с обилием хрома и полированного металла, имели низкие и вытянутые окна. Балконы напоминали автомобильные крылья. Если вы ехали на своем авто по такому новомодному проспекту - то казалось что машина стоит на месте, а огромные здания едут вам на встречу.
Первопрестольной был чужд холодноватый блеск автостиля. Она радостно наслаждалась пышными формами стиля Аэро. Общепризнанным главой этого веяния являлся Антонио Гауди, на рубеже веков перебравшийся в Москву. Здесь он познакомился с инженером Шуховым. Гауди был архитектором, а Шухов инженером. Один предпочитал строить параболические башни, а другой - гиперболические. Но это не помешало их плодотворному сотрудничеству, а наоборот обогащало их совместные творения. Здания аэростиля не имели прямых линий и острых углов. Все было плавным и покатым, напоминая формы дирижаблей. Башни, украшающие многие дома, казались поставленными на попа управляемыми аэростатами, из-за своей параболической формы. Главной достопримечательностью и символом новой Москвы стало грандиозное здание Гранд Вокзала на Воробьевых горах. Этот исполинский комплекс состоял из нескольких параболических и гиперболических башен связанных воздушными мостами. Верхние части башен имели причальные приспособления для дирижаблей. На более низких уровнях их опоясывали взлетные площадки для небольших аэропланов. Еще ниже находились дебаркадеры для пассажирских и грузовых поездов, эллинги и ангары для летальных аппаратов легче и тяжелее воздуха, а также гаражи для автомобилей и автобусов. В самих башнях имелись гостиницы и театры. Грандиозная лестница спускалась к Москве-реке, на набережной которой находился большой речной порт. Гранд Вокзал жил круглосуточной жизнью, не замолкая ни на минуту.
То, что новые веяния стали необратимыми и приобрели небывалый размах, стало понятно, когда русские дамы сбросили многовековое иго корсета. На торжестве, в честь тезоименитства Императора, происходившем на Марсовом поле, был впервые высажен воздушный десант. Десять девиц оснащенных парашютами Котельникова, покинули дирижабль над городом, и, приземлившись, спели веселую песенку с поздравлениями. Но настоящий фурор вызвало не это, а то, что ни на одной из девиц не было корсета, крайне неудобного предмета одежды во время прыжков с парашютом. Неделю Петербург обсуждал столь эпохальное событие, а дамы без корсетов уже гуляли по его улицам.
Россия пожинала плоды благодатных Георгиевских преобразований. Империю покрыла сеть шоссейных дорог. Промышленность выпускала множество разнообразных товаров, не только вытесняя зарубежные товары с внутреннего рынка, но и успешно завоевывая внешние. Вот это последнее - завоевание внешних рынков - вызывало все больше раздражение Великобритании, так как все что завоевывала Россия, она - теряла. Привыкшая решать свои проблемы чужими руками, Владычица Морей не изменила себе и здесь. Успешное освоение Россией Дальнего Востока, а также Кореи и Северного Китая вызывало недовольство в Японии и США. И если столкнуть США и Россию Великобритания не имела возможности, то вот Япония, вскормленная на английских кредитах, сама рвалась в бой. Самураи считали , что Первая Тихоокеанская эскадра , базировавшаяся на Порт-Артур, не сможет устоять перед внезапным ударом их флота. У русских на Тихом океане совершенно не имелось броненосцев (их в правление Георгия практически перестали строить), а значит по представлениям той эпохи - отразить внезапный удар им будет нечем. Крейсеры не успеют выйти на коммуникации и погибнут во внутренней гавани порта. Конечно, нанесение внезапного удара представляло некоторые сложности, так как подходы к порту патрулировались русскими дирижаблями, но все же эту операцию можно было осуществить. Неясную силу представляла русская авиация, но считалось, что против новейших броненосцев она будет бессильна.
Этот план встретил горячее одобрение в правящих кругах Великобритании, Япония получила новые кредиты. К финансированию Страны Восходящего Солнца удалось привлечь и США. Была достигнута договоренность о покупке Японией в Англии двух новейших броненосцев . Эти творения гениального Фишера имели по 12 305 мм орудий вместо обычных 4. Считалось, что эти корабли произвели настоящую революцию в кораблестроении и морской тактике, и способны уничтожить в бою целую эскадру прежних броненосцев. Неспешный переход этих кораблей ( неспешный - потому что они были оснащены паровыми машинами, освоение паровых турбин в Англии шло с большим трудом) из Англии в Японию уже начался. Нападение на Порт-Артур было решено провести после их приемки японским флотом.
Несмотря на то, что японцы всячески стремились скрыть свои военные приготовления, на Дальнем Востоке отчетливо запахло порохом. В Петербурге все пребывали в некотором благодушии, не веря что Япония решится объявить России войну, но все же усилили дальневосточную дирижабельную группировку, переведя во Владивосток и Порт-Артур самые новые воздушные суда. Наместник Алексеев не давал им простаивать. Если Порт-Артурский воздушный отряд отрабатывал тесное взаимодействие с флотом, то у Владивостокских кораблей была совсем иная задача...
Уже несколько лет на Дальнем Востоке действовала разведшкола созданная стараниями наместника Алексеева. В ней велась подготовка разведывательной агентуры для действия в Японии и Китае. Для этого среди чукчей и самоедов отбирали людей с подходящими типами лиц, и отправляли в несколько разведшкол. Шпионов забрасывали на территорию Японии под видом купцов или рабочих. Эта агентура представляла довольно много информации, но весьма ограниченного свойства - японская контрразведка тоже не дремала, и осуществляла слежку за всеми подозрительными лицами. Из-за этого было решено сделать упор на действие нелегальной агентуры. Ее заброской занимались воздушные корабли, базирующиеся во Владивостоке. Надо сказать, что создание воздухоплавательной базы в этом городе шло не просто. Дело в том, что в летний период Владивосток часто окутывает, туман, не туман, а этакая водяная взвесь, сильно ограничивающая видимость. Это сильно затрудняет маневры по подходу и причаливанию дирижабля к мачте. От причальной мачты в конце концов отказались, но полностью решить проблему удалось только с появлением 'ступы'.
'Ступа' представляла собой небольшую корзину, рассчитанную на размещение двух-трех человек. Она подвешивалась к дирижаблю с помощью троса на лебедке. Находящийся в 'ступе' офицер, управлял приземлением дирижабля, подавая команды на мостик при помощи телефона. Это сильно облегчило опасные маневры близ земли. В дальнейшем Владивостокский воздухоплавательный отряд перебазировался на остров Русский , погодные условия которого были более благоприятны для воздушной навигации. Но 'ступы' с кораблей не сняли так как было обнаружено, что при помощи них можно поднимать или опускать людей на землю, без посадки воздушного корабля. Именно эти приспособления и использовались для заброски русских разведчиков в Японию. Обычно такие забросы происходили в темное время суток, или при низкой облачности. Информацию шпионы передавали при помощи гелиографов на проходящие вдоль побережья корабли, или на патрулирующие дирижабли. Кроме агентов производился и заброс оружия и взрывчатки - агенты прятали их в тайниках. И Россия и Япония заверяли друг друга в миролюбии, но интенсивно готовились к войне. Обе страны имели свои козыри, которые считали решающими. Будущему предстояло показать, чьи расчеты были верны....
Японский флот вышел из Сасебо и развивая эскадренную скорость в 14 узлов направился к Порт-Артуру. Началось! - радостно бились сердца у самураев спрятавшихся за крупповской броней плавучих крепостей. Низкие тучи стелились над морем, закрыв все небо своим серым покрывалом, и делая невозможным обнаружение японской эскадры русскими дирижаблями. Но наблюдение за небом велось неусыпно. На случай, если встреча с русским воздушным кораблем все же состоится - на всех кораблях японского флота прислуга неотлучно несла вахту около новомодных орудий, приспособленных для зенитной стрельбы. Но удача благоприятствовала сынам Ямато. Воздух был чист. Радисты докладывали, что периодически слышат работу русских передатчиков, но очень слабо - русские явно находятся где-то далеко.
Ни на одном японском корабле не видели русского дирижабля, а он там был. Уже несколько часов КЦ-35 крался за японской эскадрой, сменив 'Кречет'. Сам дирижабль величественно плыл над облаками, подставив свои серебристые бока солнечному свету. Из под его брюха свешивался трос, насквозь пронзая облака. К его нижнему концу было подвешено, что то вроде небольшого аэроплана, но без мотора и крыльев.
В Порт-Артурском воздухоплавательном отряде долгое время пытались оснастить воздушные корабли минами Уайтхеда , что должно было позволять им атаковать вражеские корабли. Первоначально один из дирижаблей оснастили торпедным аппаратом снятым с эсминца, но для его применения требовалось опускаться слишком низко. В противном случае торпеда разрушалась при ударе о воду. Потом попробовали бросать мину с парашютом, но это не обеспечивало нужной точности. В конце концов, кто-то предложил использовать 'ступу', с прикрепленной к ее нижней части самодвижущей миной. Для этого 'ступу' переделали, придав ей каплевидную форму, и оснастив рулями. Сбросы торпед стали проходить вполне успешно, но от торпедометания с воздушных судов было решено отказаться , так как появились более дешевые аэропланы-торпедоносцы, модернизированные 'ступы' стали использовать для наблюдения за поверхностью моря.
В Порт-Артуре велась лихорадочная работа. Все готовились к встрече незваных гостей. Минзаги и миноносцы ставили последние минные банки. Береговые орудия шевелили стволами, в последний раз перед боем тренируя наводчиков. Очередной дирижабль снялся с причальной мачты, и отправился для наблюдения за японским флотом. На аэродромах под аэропланы подвешивали торпеды. Низко висевшие над городом тучи, говорили о том, что ночью будет гроза...
Стояла глубокая ночь, когда японский флот подошел к Порт-Артуру. Корабли стали перестраиваться для атаки - броненосцы выстроились в линию, а миноносцы направились ко входу в гавань. Атака началась! Вдруг прячущиеся во тьме японские корабли были залиты лучами электрического света. Включилось сразу несколько прожекторов! Причем прожекторы светили не с берега. Не были они установлены и на кораблях. Свет лился с неба! Японцы не знали, что над ними находится сразу несколько русских дирижаблей, опустивших прожекторы на тросах через облака. На берегу сразу засверкали вспышки выстрелов - русские береговые батареи отрули огонь. Звуки стрельбы донеслись и со стороны гавани - там явно ждали незваных гостей, и атака миноносцев провалилась. И действительно - русские крейсера и миноносцы вступили в бой с японскими кораблями. Эскадра японских броненосцев стала отвечать на огонь береговых батарей, и сменила курс, чтобы ввести в действие как можно больше орудий. Это было ошибкой, так как головной броненосец подорвался сразу на нескольких минах и стал быстро валится на борт. Японский строй смешался. Корабли меняли курс, чтобы быстрее уйти с минного поля. На свистящий шум, доносящийся со стороны моря, никто не обратил внимания, а зря...
Свист издавали воздушные винты русских торпедоносцев. Аэропланы летели низко над водой, почти невидимые в темноте. Только иногда вылетавшие из труб искры указывали на их местоположение. В то же время они прекрасно видели подсвеченный дирижаблями японский флот. С тихим плеском падали в воду стальные сигары торпед и оставляя за кормой белые бурны, устремлялись к целям. Сбросившие торпеды аэропланы, форсируя котлы и выбрасывая белые клубы пара, отворачивали с резким набором высоты. Однако японцам было не до наблюдений за этими маневрами. Их корабли маневрировали, пытаясь уклониться от торпед, но это им мало помогало. Но над одним, то над другим кораблем поднимались фонтаны воды вызванные подводными взрывами. Ночь озарилась яркой вспышкой - над 'Микасой' поднялся столб огня от детонировавших носовых погребов. Корабль, высоко задрав корму с вращающимися винтами, быстро скрылся под водой. 'Суво', окутанный паром, быстро влился на борт. 'Фудзи' на циркуляции вылетел на крепостное минное поле и после нескольих взрывов переломился пополам.
Это казалось невероятным - но могучая эскадра броненосцев, включающая в себя два суперЭБР с 12 орудиями главного калибра - гибла даже не вступив в огневой контакт с противником, и не имея возможности защитить себя! Японский флот прекратил свое существование как единый организм. Авианалет закончился и в бой вступили русские крейсера и миноносцы, добивая поврежденные японские корабли, или бросаясь в погоню за теми, кто пытался уйти. Бой на подступах к Прт-Артуру постепенно затихал и портовые суда начали заниматься спасением японских моряков...
Кроме атаки Порт-Артура японские планы предусматривали уничтожение русского стационара в гавани Чемульпо. Этот порт был необходим японской императорской армии для высадки экспедиционной армии в Корее. В момент начала военных действий в Чемульпо находился ракетный крейсер 'Варяг'. Этот корабль был построен на военной верфи близ Архангельска, и предназначался для флотилии Северного Ледовитого океана, а потому после постройки перешел в Екатерининскую бухту, где строилась военная база. Несколько лет он нес обычную службу, являясь флагманом флотилии. Было совершено несколько высокоширотных плаваний и отработано взаимодействие с отрядом флотских дирижаблей. Когда экипаж приобрел необходимый опыт, было решено провести давно задумываемую адмиралом Макаровым экспедицию. С целью изучения возможности применения Великого Северного пути для военных нужд, 'Варяг' должен был совершить сквозной проход, от Екатерининской бухты до Берингова пролива за одну навигацию. Эскадра Северной экспедиции особого назначения (СЭОН) состояла из двух вымпелов - 'Варяга' и ледокола 'Ермак'. 'Ермак' был построен по идеям адмирала Макарова и предназначался для плаванья во льдах, для чего имел мощные машины, особую форму корпуса и ледовый пояс вдоль ватерлинии. Кроме этого на корме ледокола имелась причальная мачта для дирижаблей, а на борту хранился запас авиагорючего и имелись приборы для выработки водорода. Чтобы не поджечь воздушный корабль искрами вылетающими из труб - 'Ермак' имел систему подводного выхлопа. Оснащение 'Ермака' причальным оборудованием для дирижаблей, исходило из опыта полетов адмирала. Ко времени постройки ледокола военные дирижабли уже несколько лет совершали полеты вдоль северного побережья России. В некоторых полетах принимал участие и Макаров, давно интересовавшийся возможностью освоения Великого Северного пути. Эти полеты позволили ему сделать важное наблюдение, о том ,что разводья и свободное ото льда море часто встречается среди не только рядом с побережьем, но и в более высоких широтах. И имея воздушные глаза, ледокол может найти более легкий обходной путь, а не ломится через крепкие льды напролом. СЭОН явилась блестящим подтверждением идей адмирала. 'Варяг' и 'Ермак' совершили быстрый переход до мыса Челюскина, где были остановлены сплошным ледяными полем. Посланный на разведку дирижабль 'Полярный', сумел не только найти свободный ото льдов проход, но и совершить важное географическое открытие. Оказалось, что на севере от мыса Челюскин находится крупный архипелаг островов. И если проход между мысом Челюскин и северным островом архипелага был забит льдом, то северный пролив между двумя островами был свободен. Этим проливом корабли и проследовали на восток, задержавшись только на несколько часов, для того чтобы установить на вновь открытой земле Русский флаг и наречь ее 'Землей императора Георгия'.
Первоначально предполагалось, что 'Варяг' и 'Ермак' пройдут по Великому Северному пути и перезимуют во Владивостоке, а на следующий год вернутся в Александровск, но из-за открытия Земли императора Георгия в СЭОН было решено внести изменения. 'Варяг' должен был остаться на Дальнем Востоке на несколько лет и войти в состав Тихоокеанской эскадры. 'Ермак' же должен был потратить это время на изучение вновь открытой земли. Так что после зимовки 'Варяг' ушел в Порт-Артур, а 'Ермак' с адмиралом Макаровым отправился на север.
После интенсивной боевой учебы крейсер 'Варяг' был отправлен в Чемульпо для несения стационарной службы, чтобы дать его экипажу небольшую передышку. Здесь его и застало начало Русско-Японской войны. Японская эскадра под командованием адмирала Уриу заблокировала выход из Чемульпо, после чего командовавшему 'Варягом' Рудневу был направлен японский ультиматум, в котором Уриу требовал сдачи русского корабля. В случае отказа он угрожал войти в гавань всей эскадрой и захватить 'Варяг' силой. Ответ Руднева был лаконичен - 'Заходи, если осмелишься, и захвати, если сможешь...'.
Уриу решил отложить атаку гавани до утра. Утром он получил по радио отрывочные данные о катастрофе постигшей японский флот у Порт-Артура и решил тут же начать операцию по захвату 'Варяга', чтобы успеть до возможного похода основных сил русской Тихоокеанской эскадры. Примерно на это же время Руднев запланировал прорыв. Японская эскадра и одинокий русский крейсер двигались по узкому проливу навстречу друг другу...
Смолкли звуки военных оркестров, которыми стационары иностранных государств провожали идущего в бой 'Варяга'. На палубе крейсера шла суета - матросы снимали брезент с пусковых установок. За все время стоянки в Чемульпо это произошло в первый раз - пусковые и становки и ракеты считались секретными. Восьмидюймовые турбореактивные ракеты были разработаны в Русском Реактивном институте, являясь первым образцом ракетного оружия, принятого на вооружение Русским флотом. Для их запуска 'Варяг' имел по два комплекта решетчатых пакетных направляющих в носу и в корме.
Наконец брезент был снят. Направляющие были развернуты вертикально, в положение для заряжания. Палуба крейсера опустела, только дальномерные рубки поворачивались на своих основаниях, выискивая цели. Из них в пункт управления ракетной стрельбой непрерывным потоком шли данные о дистанции и пеленге замеченных целей. Впереди японской эскадры шли несколько миноносцев, готовых атаковать русский крейсер при благоприятных обстоятельствах, или скрыться за бронированными бортами японских кораблей, если обстоятельства благоприятствовать не будут.
Эти миноносцы Руднев и избрал в качестве первой цели. Носовые пусковые получили приказ приготовится к стрельбе осколочными ракетами. На кормовые пошел приказ о стрельбе зажигательными. Паровые цилиндры затолкнули первые пакеты ракет в направляющие. Встав на упоры, Ракеты разблокировали цепь наведения и рамы развернулись, приняв заданные углы наклона. Все было готово к стрельбе. Наконец из боевой рубки пришло разрешение на открытие огня. Старший артиллерийский офицер замкнул рубильник, включив автоматы стрельбы. С диким воем ракеты стали слетать с направляющих, окутав корабль желтоватым дымом. Первыми достигли цели ракеты запущенные носовыми пусковыми установками, так как они летели по настильной траектории. От ударов о воду начали срабатывать головные взрыватели, подрывая боевые части. Водяные брызги поднятые разлетавшейся шрапнелью почти срыли японские миноносцы, и тут сверху стали падать летевшие по навесной траектории зажигательные ракеты. Запущенные под большим углом, чтобы перелететь через надстройки 'Варяга', эти ракеты поднялись на большую высоту и падали почти отвесно. На высоте 500 метров сработали дистанционные трубки и их головные части раскололись, выбрасывая множество ампул с зажигательной смесью. Эти ампулы разбиваясь о воду, или о японские миноносцы, загорались химическим огнем , который нельзя было погасить ничем. Состав продолжал свое горение до тех пор пока полностью не выгорал... Несколько миноносцев были выведены из строя, а другие пустились наутек. Теперь на пути 'Варяга' была 'Асама'. Ракеты последнего залпа еще рвались, дырявля тонкие корпуса миноносцев и выжигая все на их палубах, а новый залп был нацелен уже на японский крейсер. Он успел сделать несколько пристрелочных выстрелов, и был вынужден прекратить огонь, так как наводчики ничего не видели - корабль находился в зоне сплошных разрывов русских ракет. 'Варяг' тоже не видел своего противника, корректируя свои залпы по его мачтам - только их не скрывали водяные всплески. Из-за масс воды слышались глухие взрывы и изредка взблескивали огни - толи вспышки от выстрелов, то ли всполохи взрывов.
Не снижая хода 'Варяг' промчался мимо 'Асамы', перейдя на раздельное управление огнем. Теперь передние пусковые вели огонь по оставшимся японским крейсерам, а кормовые - продолжали вести огонь по 'Асаме'. Японцы стали маневрировать, стремясь уйти от разрывов. И открыли 'Варягу' дорогу. Прекратив огонь по уже не отвечавшему флагману Уриу, он перенес огонь на оставшиеся японские корабли. Один из японцев получил несколько попаданий и выбросился на берег , остальные практически прекратили огонь и маневрировали, стремясь не попасть под губительные залпы. Не тратя ракеты, 'Варяг' увеличил ход и вышел в открытое море. Он дал несколько залпов по японским транспортным судам, а потом отвернул и взял курс на Порт-Артур. Конечно, транспорты представляли собой легкую и законную добычу, но за время короткого боя 'Варяг' расстрелял почти весь боекомплект - осталось всего несколько ракет, которые Руднев предпочел поберечь.
Через несколько часов после этого боя, над Чемульпо появился дирижабль из Владивостокского отряда. Еще на подлете он пытался наладить связь с 'Варягом', но тот не отвечал. Над входом в гавань поднимались густые клубы дыма. Командир КЦ-21 сделал несколько кругов, чтобы рассмотреть, что это за корабль. Первоначально он думал что это 'Варяг', но облет позволил установить, что это был какой-то японский броненосный крейсер. Точно определить, что это за корабль не удалось. На его палубе бушевало пламя. Из люков и иллюминаторов валили клубы дыма. Крыша передней орудийной башни была сорвана, и из ее глубин валил дым и слышались глухие взрывы... Второй японский крейсер стоял приткнувшись к берегу. Его команда занималась разгрузкой, видимо стремясь сняться с мели. Этот корабль обстрелял русский дирижабль из пулемета. В ответ КЦ-21 сбросил несколько бомб, вызвав на крейсере пожар, и заставив его прекратить пулеметный огонь. Оставшимися бомбами воздухоплаватели атаковали идущий по проливу транспорт, заставив его выбросится на берег.
Прошло всего несколько дней - а казалось, что минули годы. Невероятно, невозможно , но это было фактом - практически весь японский флот был уничтожен в первый же день войны! Как не пытались японские власти скрывать этот факт, но слухи ползли по Японии. Конечно, то что в Сасебо вернулось только несколько жестоко избитых кораблей скрыть было трудновато, но был пущен слух что это единственные поврежденные суда. Остальной Японский флот продолжает свои успешные операции против северных варваров. Первое время этим слухам верили. Благо что все вроде шло своим чередом - сухопутные силы грузились на транспортные суда и отправлялись в Корею. Правда, отправились далеко не все войска что планировалось. Но и это сначала объясняли не действиями русского флота, а тем, что и на суше понадобилось не так много японских солдат. Но долго скрывать правду не удалось - в самой Японии довольно быстро почувствовали, что война - она не где-то далеко, за морем. Война - она здесь и сейчас. Как только зазвучали первые бравурные марши и газеты опубликовали сообщение о начале войны со страной северных варваров - русская агентура перешла к активным действиям, подрывая мосты и пуская под откос эшелоны. Шпионы, запуском сигнальных ракет, наводили русские дирижабли на военные и гражданские предприятия. Доставалась и городам, которые вспыхивали как спички от одной случайной русской зажигательной бомбы. Наиболее известным эпизодом войны на территории Японии, до высадки русского экспедиционного корпуса, являются действия Донских пластунов. Возможно, что они нанесли не самый большой ущерб, но одно время являлись самой большой проблемой японских властей.
В одну из ночей на территории Японии с дирижабля был высажен целый отряд из 10 пластунов Всевеликого войска Донского. На месте высадки их ждал уже несколько месяцев находящийся в Японии агент русской разведки из самоедов. Он не занимался диверсиями, а только наблюдал за работой японского патронного завода, и принимал регулярно доставляемое по воздуху оружие и снаряжение и прятал его в нескольких тайниках. В эту же ночь пластуны произвели налет на завод, вырезав охрану и подорвав его к чертовой бабушке. Используя самоеда в качестве проводника, они довольно легко сумели оторваться от пытавшейся их преследовать японской полиции. Столь удачно проведенная операция только раззадорила казаков, и они отказались эвакуироваться, когда за ними прибыл дирижабль. Они выпросили у командира воздушного корабля два 'Мадсена' и перешли к партизанским действиям на территории врага.
Совершив налет не небольшой японский городок, казаки завладели несколькими кибитками, и угнали табун упряжных японцев. Внедрив неизвестную на территории Японии запряжку тройкой - они сумели добиться невиданной мобильности своего отряда. Совершая лихие налеты на японские города и села, казаки отвлекли на себя основное внимание властей, позволяя почти беспрепятственно действовать остальной агентуре.
Впрочем, русская агентура довольно быстро почти прекратила диверсии. Из центра передали, что русские операции на суше и на море проходят с большим успехом и можно переходить ко второй фазе плана подрывной работы. И целью этой фазы были не мосты и не предприятия - начиналась битва за умы! Тихонечко, шепотком, 'по секрету' , 'из самых надежных источников', 'это мне рассказал брат моей жены, а он в Токио служит' - по Японии поползли новые слухи.
Оказывается Англия вовсе не верный союзник! Англия нас предала! Англия давно договорилась с русскими! Все куплено и продано! Нам продали вовсе не самые современные корабли! Английский флот избавился от того что показало свою непригодность! Адмирал Фишер (создатель суперЭБР) - помещен в сумасшедший дом! На английском пароходе, что прорвался через русскую блокаду, доставлены негодные винтовки!
Потихоньку эти слухи приобрели такой размах, что в пору стало говорить о настоящей антианглийской истерии. Власти всеми силами боролись с этими настроениями, но безуспешно. Работники английского посольства избегали покидать стены своей миссии. Перед посольством постоянно дежурили усиленные полицейские наряды, так как разъяренная толпа несколько раз пыталась штурмом взять посольство. Но и это мало помогало. Один из полицейских охранявших посольство зарубил выходящего из здания первого секретаря посла. Будучи схваченным своими коллегами, он заявил на следствии, что мстит за своего брата, который погиб на проданном англичанами негодном броненосце.
Вдруг пошли разговоры, что император Мейдзи - подменный. Настоящего императора англичане давно зарезали, так как он не желал войны с Россией. Да и вообще - не должен император править Японией. Вон при сегунах все шло хорошо, а как их свергли... Основа силы Японии самураи - расформирование их сословия было преступлением! Работники тихих кабинетов, которые никогда не носили военных мундиров, но в то же время получали жалованье в военном ведомстве России - поработали на славу, составляя свои разработки для обработки японского населения.
Постепенное увеличении численности русских войск в Манчжурии происходило на протяжении нескольких последних лет. Хотя транссибирская дорога была еще незавершенна - доставка войск и снабжения от Иркутска бесперебойно осуществлялась силами автомобильного транспорта. В Манчжурии шло интенсивное строительство сети шоссейных дорог. Так что нет ничего удивительного, что практически сразу после нападения японцев на Порт-Артур, русские сухопутные части форсировали Ялу, и стали продвигаться на юг, направляясь к Сеулу. Первыми двигались казаки...
Как известно казачьи части были пионерами в деле моторизации Российской армии, и когда в некоторые пехотные части еще только начинали поступать первые грузовики и трактора - в казачьих частях уже давно не было лошадей. На то было несколько причин. Казаки из конвоя его императорского величества были первыми военнослужащими, пересевшими с лошадей на паровики. Они же, вернувшись со службы, стали первыми применять паровые пропашные трактора. Большие казачьи наделы делали использование механической тяги при пахоте куда более выгодным делом, чем применение лошадей. Кроме того это резко позволило сократить число всяких пришлых батраков - источника всяческих беспорядков на Тихом Дону. Стимулировало применение паровой тяги и то, что в конвой его императорского величества через несколько лет стали брать только казаков умеющих управляться с паровой машиной. На рубеже веков лошади на Дону остались только у отдельных любителей. В редкой казачьей семье имелось меньше двух автомобилей. Молодежь любила гонять на мотоциклетках. Освоение техники в казачьей среде шло с детства, поэтому неудивительно, что так много известных российских авто и мотогонщиков происходят из казачьей среды.
Но исчезновение лошади породило и проблемы, связанные с особенностью комплектования казачьих войск. Казак должен был идти на службу со своей лошадью. Держать лошадей только для службы было накладным, да и немногие казаки умели на них ездить. Идея призывать казаков с автомобилями оказалась не слишком практичной. Но вот служить на своем мотоцикле - захотели многие казаки. В конце концов, было внедрено смешанное комплектование. Мотоциклисты призывались вместе со своими железными конями. Для того чтобы избежать разнотипицы - марки подлежащих призыву мотоциклов высочайше утверждались. В конце концов казаки почти поголовно перешли на мощные мотоциклы марки 'Харламов и Давыдов' (ХиД).
Другая часть казачьего войска передвигалась на автомобилях или тракторах(которые тянули орудия). Эти машины покупались семьями призывников вскладчину, на что государством предоставлялся льготный беспроцентный кредит.
Из-за этого казачьи части в Манчжурии являлись самыми мобильными соединениями, с самой передовой на тот момент техникой и волне освоенной персоналом. Во время подавления Ихэтуаньского восстания многие казачьи автомобили были забронированы и получили постоянное вооружение из 37 мм пушки Максима. Часть мотоциклов была оснащена коляской, на которой размещался пулеметчик с 'Мадсеном'. Вильгельм Мадсен был приглашен императором Георгием в Россию еще во время его первого вояжа по иностранным державам. К тому моменту Вильгельм уже около 10 пытался осуществить свою идею ручного пулемета, но это было практически нереально в костной Европе. А вот в Георгиевской России, на вновь построенном пулеметном заводе в городе Коврове, производство ружей-пулеметов началось уже через два года после переезда туда изобретателя.
Казачьи части форсировали Ялу, и сбивая слабые японские заслоны двинулись на юг, по направлению к Сеулу, получая разведывательные данные с дирижаблей и аэропланов. Японцы попытались выдвинуть навстречу казакам конницу, но ей не удалось даже вступить с казаками в огневой контакт. Одиночный русский аэроплан пролетел над японской колонной на бреющем полете и, форсируя котел, со свистом выпустил из под крыльев пар. Японские лошади непривычные к авиации вставали на дыбы, сбрасывая и топча своих всадников. В течение нескольких минут японская часть прекратила свое существование.
Этот эпизод лег в основу известной песни 'Гаврила', которая многократно изменялась, но ее первоначальный вариант начинался так:
Шуми пропеллер,
Газуй Гаврила!
Японцы прячут,
Срамные рыла!
Песенку пели на слегка переиначенный мотив марша - 'Покорители неба', который не очень нравился авиаторам из за излишнего пафоса.
Несмотря на то что в Японии издавна пропагандировалось, что никаких окинавцев нет и на архипелаге Рюкю живут малояпонцы - южная ветвь великой японской нации, сами жители этих островов всегда знали, что они - другие. ' Ще не вмерла Окинава' - вот каким был их лозунг! Народ Окинавы помнил о великом царстве Рюкю. Помнил о японской оккупации и о зверски сваренных в масле трех патриотах. Именно изображение трех окинавцев умирающих, но сдающихся, в круглом котле с маслом (так называемый окинавский трезубец) - было изображено на национальном стяге Окинавы, и весь окинавский народ отказался от употребления кушаний приготовленных на фритюре, так как запах павших героев бился в их ноздри.
Окинавцы были суровым южным народом. Их жизнь проходила в непрерывной борьбе с постоянно растущими джунглями и другими зелеными насождениями. Из-за этого лесорубный промысел был доведен на Окинаве до совершенства. Войско окинавских лесорубов наводило ужас на японских оккупантов - суровые мужики с топорами отточенными до остроты бритвенного лезвия, с дикими криками врубались в толпу самураев, кроша их направо и на лево, сея ужас и панику. Супротив топоров не помогали перехваленные японские катаны. Только многократное численное превосходство, и прикупленное в Испании огнестрельное оружие, позволило японской военщине лишить Окинаву независимости.
После захвата острова, с целью привести его к послушанию, японцы начали массовые репрессии. О зверской казни патриотов мы уже упоминали. Кроме того окинавцам запретили не только иметь оружие, но и пользоваться топорами. Но напрасно самураи стремились подорвать боевой дух гордых островитян - они стали только еще более суровыми. Лесорубы выработали стиль ТЭ - стиль лесорубного промысла без топора. С малолетства каждый окинавец мужского пола изучал этот стиль. Он заключался в использовании ребра ладони. Впустив нее энергию Чи - ладони можно было придать остроту и твердость металла. Дети очиняли ладонями карандаши. Повзрослев, отроки уходили в леса, где тайно от оккупантов занимались рубкой деревьев, под руководством признанных наставников лесорубного промысла. Молодой окинавец доказывал что он мужчина, срубив голыми руками дерево и вытесав из него корыто. Из-за этого обычая стиль боя ребрами ладони получил за границей название карате - искаженное написание окинавского слова корыто. Став мужчиной, окинавец получал от наставников черный пояс, и мог жениться. Понятно, что в окинавских семьях царил строгий патриархальный порядок.
Когда весть о начале войны с Российской Империей, и о первых поражениях японского флота докатилась до Окинавы , то впервые за много лет на лицах жителей Рюкю появились улыбки. Патриоты будут отомщены, и Окинава будет свободной! Наставник Фунакоси бросил лозунг - 'Окинава проснись !' - и ушел в горы. Тысячи патриотов стекались к нему со всего острова и образовывали партизанские отряды. Земля горела под ногами японских оккупантов! Летучие отряды лесорубов нападали на полицейские участки, громили оккупационные учреждения, захватывали арсеналы с оружием. Особенными подвигами отличался отряд под руководством Мияги Тёдзюна. Несмотря на свои молодые годы, этот юноша прославился, сумев ударом ладони перерубить ствол у винтовки 'Арисака', одновременно пяткой ноги убивая японского оккупанта.
Понятно, что Российская империя не могла остаться в стороне от борьбы свободолюбивого окинавского народа за независимость. Еще до начала войны с Японией окинавские патриоты получали братскую помощь от русского народа. Не забыла Россия о них и в суровую годину испытаний. Русские дирижабли часто появлялись над архипелагом Рюкю, сбрасывая партизанам снаряжение, а также высаживая инструкторов. Прошло совсем немного времени, и под контролем японцев остались только крупные населенные пункты - весь остальной остров контролировали повстанцы...
' Я вернусь' - сквозь зубы процедил капитан Руднев, стоя на мостике 'Варяга', когда крейсер выходил из гавани Чемульпо. И городу не пришлось долго ждать возвращения своего героя. Во главе целой флотилии 'Варяг' вновь входил в знакомую гавань. Удачный ход сражения при Порт-Артуре, когда было уничтожено основное ударное ядро японского флота, сделал ненужным содержание в крепости столь большого количества сухопутных сил, для ее береговой обороны. Эти высвободившиеся силы было решено использовать для захвата города и порта Чемульпо, с целью дальнейшего развертывания наступления на Сеул. Это позволяло отрезать японские войска на севере Кореи от баз снабжения, чем облегчить наступление основной группировки русских войск. И вот русское соединение на малом ходу скользило по проливу в гавань. Впереди как стайка борзых летели миноносцы, за ними шли крейсера, и замыкали строй транспортные суда с войсками.
Адмирал Витгефт стоял на правом крыле мостика 'Витязя' и в бинокль обозревал берега. До его слуха донесся звук выстрелов малокалиберных пушек миноносцев. Опустив бинокль, он посмотрел прямо по ходу корабля и заметил около берега какую- то темную массу. Поднеся бинокль к глазам, он увидел выбросившееся на берег японское транспортное судно . Вероятно это было то самое японское судно, об атаке на которое докладывал владивостокский дирижабль. Японцы, согнав множество корейцев, разгружали этот пароход, пытаясь снять его с мели. Миноносцы своим огнем разогнали грузчиков, и теперь пытались высадить на корабль призовую партию. К тому моменту когда 'Витязь' поравнялся с японским пароходом, на его корме уже развивался русский флаг. Команды проходивших мимо кораблей салютовали ему громким 'Ура!'
Через несколько минут сигнальщик с левого борта доложил, что видит еще один японский корабль. Адмирал перешел на левое крыло мостика и настроил свой бинокль. Первоначально адмирал подумал , что это еще один пароход, так как издалека был виден только черный корпус. Однако вскоре он изменил свое мнение...
Это была 'Асама'. Японский крейсер лежал на грунте с креном на левый борт. С одного борта его палуба почти касалась воды, а с другого задиралась высоко вверх. Издалека казалось, что корабль окрашен черной краской, но вблизи стало видно, что он полностью выгорел. Горело все что могло гореть - вместо палубного настила остались только уголья и пепел, не сдутый ветром или не смытый водой. Краска превратилась в черные и серые лохмотья. На голом металле имелись оспины и потеки, в тех местах, куда попадали ракеты. Стойки лееров были скручены и выгнуты под немыслимыми углами. Одинокая труба была изрешечена осколками. Орудия кормовой башни были задраны под максимальным углом, как бы в страхе перед волнами, которые иногда захлестывали основание башни. Еще более жуткое зрелище являл собой вид носовой башни. На ней не было крыши, и ее внутренности были доступны для обзора. Вывернутые орудия уперлись в палубу. Конструкции снарядных подъемников перевешивались через край, как будто внутренности, вывалившиеся из распоротого живота.
Адмирал непроизвольно перекрестился. Что уж скрывать - не доверял он этим новомодным ракетам. Конечно стрельбы 'Варяга' производили впечатление, но вот в эффективности ракет против броненосных судов - Витгефт сильно сомневался, из-за чего и послал 'Варяг' стационаром в Чемульпо. А зря выходит сомневался - подумалось флотоводцу, выходит этот 'Варяг' самый сильный корабль в его эскадре. Адмирал обернулся и посмотрел на ракетный крейсер, идущий в строю третьим. Он как раз проходил мимо японца.
Адмирал прошел в ходовую рубку и бросил взгляд на карту, сброшенную час назад с дирижабля, производившего разведку гавани . На ней было отмечено расположение всех судов в порту. Кроме стационаров, сейчас там находились снятый с мели 'Ниитака' и два японских парохода. На стационары дирижабль сбросил предложения Витгефта покинуть гавань, так как он не может ручаться за их сохранность во время возможного боя. С дирижабля радировали, что 'Паскаль' снялся с якоря, но остальные корабли остались на своих местах.
- Ну, остались так остались, если дойдет до стрельбы - пусть пеняют на себя - подумал адмирал и дал команду на перестроение. 'Витязь' и 'Богатырь увеличили ход и стали догонять ушедшие вперед миноносцы. 'Варяг' и 'Боян' заняли места во главе и сбоку колонны транспортов.
Как и подозревал адмирал - 'Ниитака' не стала сдаваться и открыла огонь при подходе русских сил. 'Витязь' и 'Богатырь' открыли ответный огонь, под прикрытием которого миноносцы торпедировали японский корабль, который завалился на борт у пирса и прекратил огонь.
Как ни странно, наибольший переполох вызвал один из японских транспортов. Это судно перевозило артиллерийские орудия, и японцы, выкатив одно из них на палубу, открыли огонь, по проходящему рядом 'Варягу'. Командир крейсера , находившийся в штурманской рубке, выскочил наружу и с удавлением увидел аккуратное отверстие в дымовой трубе. Тут же был отдан приказ на открытие огня. В некоторой суматохе на заряжание подали наиболее близко расположенные ракеты. Пусковые развернулись и открыли огонь. Эффект превзошел все ожидания.
Не успевшего спустится в боевую рубку Руднева, оглушило ревом стартующих ракет, и дальнейшие события для него запомнились так, как будто они происходили с приглушенным звуком. Ракеты, представлялись ему огненными точками. Целый рой таких точек, подлетел к борту японского судна, но ожидаемых взрывов не последовало. Расстояние было слишком мало, и взрыватели просто не успевали взвестись. Прошло несколько мгновений ,и борт транспорта стал похож, на кусок швейцарского сыра - столько дырок в нем появилось. Одна из ракет перебила грот-мачту, и та порвав ванты, свечой пошла вверх. Взлетев над кораблем, мачта как бы застыла на месте, слегка проворачиваясь вокруг оси, от чего стальные растяжки сначала закрутились вокруг нее , изобразив подобие зонта, а потом змеями обвились вокруг нее. После этого мачта так же вертикально упала на палубу, и , пробив ее, почти полностью ушла вглубь корабля. Из состояния ступора Руднева вывел последний залп. Или дальномерщики изменили данные или ' Варяг' слегка качнуло, но ракеты полетели не параллейно поверхности воды, а с некоторым снижением, и стали втыкаться в воду не долетев до цели. Некоторые из них просто уходили под воду, другие, удавившись о нее рикошетировали, и подпрыгнув летели дальше. Правда летели не как положено , а закрутившись вокруг оси, из-за чего походили на огненные колеса. Большинство таких колес перелетели через транспорт и улетели куда то в порт, но несколько ударились о борт и с грохотом взорвались, разбрасывая искры и куски ракетного топлива.
Это зрелище, наконец, привело Руднева в себя. Добежав до боевой рубки, он отменил приказ на открытие огня. Тишина повила над рейдом. Где то в порту раздавались слабые взрывы и слышались крики людей. Японское судно выглядело так, как будто по нему стреляли из какого-то чудовищного дробовика, а напоследок пару раз наподдали ногой. В небе кружились листы металла и какие- то ошметки (одно из японских орудий с этого корабля упало на стоящий в другом конце порта японский стационар).
Между тем русские транспорты начали высадку десанта.....
Если смотреть со стороны - судостроительная программа Русского Императорского флота на рубеже веков, представляется весьма логичной и последовательной. Но в реале все было не так. Практически каждый боевой и вспомогательный корабль русского флота рождался в жарких баталиях, подковерных интригах и столкновениях интересов различных ведомств. Добавляла остроты постоянная нехватка кредитов, что вызывало их частую переброску на казавшиеся более приоритетными направления.
Сразу после своего вступления на престол император дал ясно понять, что не намерен более строить броненосцы. К кораблям этого класса Георгий питал какую то врожденную антипатию. Он дал ясно понять своим адмиралам, что ядром флота ему видятся корабли умеренного бронирования, но выдающихся скоростных данных. Таким образом, в отличии от остальных флотов мировых держав, в тот момент отказывающихся от крейсерской доктрины, русский флот окончательно на нее перешел. По новой судостроительной программе, ядром русского флота должны были сталь броненосные крейсера вооруженные 8-дюймовой артиллерией, но после длительных споров крейсера типа 'Витязь' получили 229 мм пушки. С исчезновением из состава русского флота броненосцев - изменилась и принятая на нем классификация боевых кораблей. Крейсера типа 'Витязь' должны были стать крейсерами 1 ранга.
Крейсеры второго ранга должны были быть меньше по размерам и вооружаться 6 дюймовыми пушками. При эскадре они должны были служить разведчиками, или выступать в роли истребителей торговли. Строительство этих крейсеров постоянно откладывалось, так как кредиты переводились на более приоритетные нужды, и в конце концов они так никогда и не были построены.
Компенсировать отсутствие в составе русского флота эскадренных броненосцев должны были эскадренные миноносцы - что -то среднее между имеющимися миноносцами и минными крейсерами. Само название эскадренные миноносцы не прижилось, но строительство миноносцев водоизмещением около 1000 тонн велось с достаточной интенсивностью.
Планировалось что флот состоящий из крейсеров 1 и 2 рангов, а так же миноносцев будет заниматься истреблением вражеской торговли, набеговыми операциями и минными постановками у вражеских берегов. Высокая скорость новых русских позволяла уклоняться от боя с превосходящими силами вражеских флотов, и в то же время уничтожать более слабые соединения. Не исключался и бой ЭБР противника, но он виделся не как линейное сражение эскадр в дневное время, а в виде боя ночью или при неблагоприятных погодных условиях. Крейсера 1 ранга должны были отвлекать внимание нападениями на голову или хвост вражеской колонны, а эсминцы и крейсера второго ранга. Пользуясь этим - проводить торпедные атаки.
Если смотреть распределение сил по флотам, то наиболее мощный флот предполагалось иметь на Балтике. Из кораблей этого флота комплектовались средиземноморская и тихоокеанская эскадры. На Черном море основной упор делался на строительство миноносцев и транспортных судов, нужных для захвата проливов. О Северном Ледовитом океане, как о серьезном театре боевых действий, никто и не думал - считалось достаточным нахождение в Архангельске одного-двух устаревших крейсеров и оборудование для них постоянной базы в Екатерининской бухте.
Столь прекрасная и логичная программа стала изменяться буквально с момента ее принятия. Адмирал Макаров пропагандировал необходимость освоения Северного Морского Пути, позволяющего иметь сообщение с Дальним Востоком, путем плавания в отечественных территориальных водах. Первоначально его усилия пропадали впустую, но с началом освоения Россией Манчжурии, он сумел добиться ассигнований на постройку линейного ледокола. Адмирал хотел, чтобы этот ледокол был построен непременно на севере, так как его нормальная эксплуатация требовала строительства судоремонтных мощностей. Из-за этого часть средств, ассигнованных для создания судостроительных мощностей, потребных для строительства крейсеров второго ранга, пошло на создание судостроительного и судоремонтного предприятия близ Архангельска.
Первоначально флотское руководство недооценивало успехи управляемого воздухоплавания и не осознавало необходимости включения в состав флота дирижаблей системы Костовича -Цеппелина. Однако, первые же маневры, в которых участвовал жесткий дирижабль, резко изменили настроения адмиралов. Эскадра оснащенная воздушными глазами получила колоссальные преимущества, гораздо раньше обнаруживая противника. При этом дирижабль позволял не рассредоточиваться для поисков и держать все наличные силы в кулаке. Становилось возможным наоборот, подлавливать разведчики противника, и уничтожать их поодиночке. Так что в дополнении к государственной программе дирижаблестроения, военный флот разместил и свои заказы на воздушные корабли. Это вновь было сделано за счет кредитов на крейсера второго ранга.
Тут же возникли новые проблемы. Дальность полета воздушных кораблей пока не позволяла надежно перекрывать всю акваторию Балтийского и черного морей , действуя со стационарных воздухоплавательных парков. Моряки тут же предложили смонтировать причальную мачту на корабле. Это позволяло бы снабжать воздушный корабль газом, топливом и балластом прямо в открытом море. Первоначально мачта была смонтирована на коммерческом пароходе и начались эксперименты по причаливанию. Они закончились неудачей, так как для швартовки корабль приходилось разворачивать носом к ветру, и на дирижабль летел дым и искры из трубы. Флотскими инженерами тут же была предложена система подводного выхлопа, опытный вариант которой смонтировали ха четыре недели. Теперь причаливание стало возможным, но во время стоянки на мачте, несмотря на наличие водяных якорей, дирижабль периодически цеплял за воду нижним килем. Теперь переделали дирижабль, заменив один большой нижний киль, двумя малыми, в виде перевернутой буквы V.
Успешное завершение этих работ позволило сделать заказ на плавучие базы дирижаблей. Первоначально предполагалась иметь две плавбазы на Балтике и Черном море, и по одной на севере и Дальнем Востоке. На севере, вместо строительства нового корабля оснастили необходимыми приспособлениями строящийся по проекту Макарова ледокол 'Ермак'. На Черном и Балтийском морях заложили по два корабля, но к моменту начала их строительства появился жесткий дирижабль новой серии, дальность полета которого позволяла контролировать всю акваторию этих морей с береговых баз. Заказ на балтийские корабли сохранили, учитывая, что они могли действовать на Дальнем Востоке и Средиземном море. Заказ на черноморские отменили, но не надолго. К этому моменту появилась идея приспособить корабль для запуска аэропланов. По отработанной методике первым кораблем способным нести аэропланы стал переделанный транспорт - на нем срезали надстройки и укрепили палубу. Новый корабль получил имя 'Кречет'. Проделанные на 'Кречете' эксперименты склонили моряков к применению на судах паровых аэропланов, из-за их преимуществ. Авиапаровые машины легко реверсировались, что резко сокращало посадочную дистанцию, а это было важно в виду ограниченности места на корабле. Кроме этого - для отопления авиационных паровых котлов годились тяжелые фракции нефти, которые применялись и для отопления корабельных котлов. А вот нахождение на боевом корабле бензина морякам не слишком нравилось. Наработав определенный опыт, флотское командование разработало требование на первый аэропланоносец специальной постройки. Во многом этот корабль так же планировался опытным, но и пригодным для боевого применения.
По размеру 'Орел' не уступал английским суперЭБР недавней постройки, но был полностью небронированным кораблем. Он имел гладкопалубный корпус, большую часть которого занимала надстройка ангара, предназначенного для хранения аэропланов. Ангар не доходил до форштевня, а заканчивался в 35 метров от него. На носовой палубе были смонтированы 4 паровые катапульты, позволявшие запускать аэропланы прямо из ангара. На крыше надстройки имелась посадочная палуба, в носовой части которой так же имелось 2 катапульты. Для подъема или спуска аэропланов с крыши надстройки имелось 2 лифтовых подъемника. 'Кречет' имел гладкую полетную палубу, без надстроек и мачт. Рулевая рубка располагалась в носовой части ангара, как на пассажирских судах. Это оказалось не совсем практично, так как военные моряки привыкли к лучшему обзору. Кроме того затруднялось управление самолетами находящимися на палубе. В результате, в дополнение к носовой рулевой рубке, на 'Орле' решили установить две надстройки по бортам полетной палубы. Их уже начали монтировать на достраивавшемся на плаву корабле, когда авиаторы заявили протест. Им не нравилось, что при посадке придется пролетать между двумя надстройками, что резко снижало возможности маневра. В результате острой полемики, и после опытов на 'Кречете' было решено отказаться от надстройки на левом борту. Уже почти готовую левую надстройку разобрали, чтобы в дальнейшем смонтировать ее на 'Кречете'. И 'Кречет' и 'Орел' имели систему подводного выхлопа, уже испытанную на плавбазах дирижаблей.
Всегдашней проблемой русского военного флота являлась несвязанность театров на которых ему приходилось действовать. Флоты имелись на Балтийском и Черном морях. А отдельные эскадры - на Северном Ледовитом и Тихом океанах. Причем переброска кораблей с одного театра на другой была непростой задачей в мирное время, и представлялась нереальной - в военное. Однако в правление императора Георгия эта проблема была в основном решена. Северная Экспедиция Особого Назначения доказала проходимость Северного морского пути за одну навигацию, и сделала возможной маневр силами на Тихом и Северном Ледовитом океанах.
Уже во время Русско-Японской войны было открыто прямое сообщение между Белым и Балтийским морями. Это стало возможным благодаря сокращению строительства железных дорог, которое произошло с началом царствования Георгия Первого. Высвободившиеся ресурсы были пущены на создание знаменитого Беломорско -Балтийскгого волока - одной из великих строек царствования, столь богатого на различные чудеса.
Волок имел протяженность около 300 километров и соединял Петербург и Архангельск, в обход Ладожского и Онежского озер с их сложной навигацией. Он представлял собой двухпутную дорогу сходную по конструкции с железной, но имеющей по 10 рельсов усиленного профиля. Для нормальной эксплуатации было достаточно только 8, что позволяло производить ремонт, не прекращая движения. По рельсам двигались огромные доки, имеющие внутреннюю длину 150 метров, а ширину 40 ( в дальнейшем их размеры были увеличены). Морское судно могло зайти в док в Санкт-Петербурге, совершить трехсоткилометровое путешествие посуху, влекомое силой мощных электромоторов, и выйти из дока уже в Архангельске, откуда по Северному Морскому пути отправится на Тихий океан. Столь же легким стало и обратное путешествие. Для военного флота это открывало небывалые перспективы - впервые стал возможет широкий маневр силами между тремя театрами военных действий. Изолированным оставался только Черноморский флот...
После Русско-Японской войны в России было увлечение японской культурой, вызванное многочисленными трофеями, привезенными из побежденной страны. Трофеи эти были не только материальные - например популярными стали несколько переведенных, и переработанных в форму романса японских песен. Одной из них была песня 'Путь на Пусан'. В ней рассказывалось трагической судьбе японского солдата в Корее. Его часть была разбита. Он с несколькими товарищами пробирался к городу Пусан. Этот город еще не взяли русские воины, и там была надежда сесть на пароход и вернуться в Японию, где цветет сакура и солдата дожидается его любимая... Они идут на юг, прячась в лесах и диких горах , страдая от голода и холода. Друзья солдата гибнут один за другим - кто от пули русского патруля, а кто от зубов диких зверей. Но, даже оставшись один, солдат не теряет надежды вернуться домой, и уже больным и умирающим из последних сил бредет к Пусану. Взобравшись на гору, он видит прекрасный город. По его улицам бродят японские солдаты. Они садятся на корабли и уплывают в такую прекрасную Японию... Увидев это солдат падает замертво - он так никогда и не узнал, что город давно занят армией Русского царя, и японских солдат сажают на корабли вовсе не для того чтобы отвезти в Японию...
Все это очень романтично, как и бывает в песнях, но реальность была более прозаичной. Разбив и рассеяв японские силы в нескольких приграничных сражениях, русские части продвигались к Сеулу, на тот момент уже занятому русским десантом. Русских в тот момент вполне устраивал контроль дорог и населенных пунктов через которые они проходили, и разрозненные группы отступающих японцев их не особенно интересовали. Об этом не говорилось открыто, но подразумевалось, что речь идет о аннексии Кореи, а потому значительные силы отвлекались на прокладку новых дорог и линий связи, строительство казарм и тому подобные работы. Скопление японских сил в районе Пусана вполне удовлетворяло русское командование - с этими силами планировалось покончить одним ударом, с прибытием свежих подкреплений из России.
Целенаправленно за японцами охотились только казаки - эти лихие дети привольной матушки - России. В моду у них вошла 'Охота за Георгиями' - так они называли поимку живьем японских офицеров, за которых эти Георгии собственно и давали. Собирались команды охотников, которые с дозволения начальства прочесывали местность и вылавливали японских военнослужащих. В этом им посильную помощь оказывали корейцы, которые за скромное вознаграждение указывали на стоянки японцев. Кроме денежных выплат от русских они таким образом избавлялись от поборов голодных самураев.
Довольно скоро 'Охоту за Георгиями' вытеснила 'Охота за шашками'. Первоначально этот промысел был так сказать подсобным. С давних времен в казачьих станицах коллекционировали холодное оружие, как своих мастеров, так и привезенное из походов. Не брезговали казаки и раскопками старых воинских захоронений. Благодаря всему этому на руках у казаков имелось множество просто уникального оружия. Особенно ценились всякие булаты и дамаски, обладающие уникальными режущими свойствами. Такое оружие стремились купить, выменять или , чего уж греха то таить - и украсть при случае.
Хоть казаки перестали ездить на лошадях и шашки у них остались только принадлежностью парадных мундиров - давняя страсть не утихла. Поймав нескольких офицеров, казаки обнаружили, что у большинства из них, в ножнах вполне европейского образца, лежат какие-то необычные шашки, многие из которых имеют очень хорошие режущие свойства. Довольно быстро 'Охота за шашками' стала основным промыслом. Довольно быстро казаки научились неплохо разбираться в японском оружии и стали его подлинными ценителями. Это имело и свою отрицательную сторону. Как то, поймав японского генерала Ноги , у него по заведенному порядку изъяли холодное оружие, а самого его сдали по команде. Тот, однако, пожаловался генералу Куропаткину, и шашку пришлось вернуть. Из-за этого многих высокопоставленных японских военных казаки просто пристреливали, отбирая личное оружие...
Однако довольно многим японским солдатам и воинским подразделениям удалось прорваться к Пусану. Сам этот город и небольшой клочок суши вокруг него - это была единственная местность в Корее, которую контролировала японская императорская армия. Русские части осуществляли блокаду горда с суши, но пока не переходили к решительным действиям с целью ликвидации японского плацдарма. Военно-морской флот России отрядил для блокады Пусана две канонерки, которые перехватывали рыбацкие фелюги, на которых японцы пытались эвакуироваться. Отвлекать для блокады города более крупные военные корабли, считалось непрактичным - флота для прорыва блокады у японцев уже не было, а перехват малых судов гораздо удобнее было производить при помощи канонерских лодок. Тем более что про совету русской разведывательной службы перехват велся не слишком рьяно - работники невидимого фронта резонно считали, что появление в Японии некоторого количества беженцев из Пусана сделает невозможным замалчивание катастрофы постигшей японскую армию на материке.
Генерал Куропаткин вообще считал, что штурм Пусана не имеет никакого смыла - не эвакуировать свои части, ни должным образом снабжать, японцам было не по силам. И рано или поздно им придется сдаться, так как альтернативой сдачи была смерть от голода. Генерал считал, что имеющихся сил вполне хватает для блокады, а остальные войска можно задействовать для десанта на японские острова и взятия Токио, за которым последует победоносное завершение войны. Наместник Алексеев однако не разделял подобного энтузиазма и придерживался того мнения, что перед захватом японских островов требуется занять Окинаву и создать там нужные базы - благо что много сил такая операция не требует, так как остров почти полностью контролируется повстанцами. Такого же мнения придерживались и моряки. Кроме того они считали, желательным подождать прихода на Дальний Восток аэропланоносца 'Орел' ( который было желательно испытать в боевых условиях), а так же частей морской пехоты с десантно-высадочными средствами. И 'Орел' и морская пехота на своих кораблях были уже в пути, покинув Черное море через пару недель после начала войны. Моряки не хотели упустить возможности испытать боевой корабль нового класса в боевой обстановке, а потому предприняли необходимые меры для его прохода через проливы. Турция не пропускала через Босфор русские военные суда, однако 'Орел' не был похож на привычные боевые корабли. Воспользовавшись этим, в строжайшей тайне моряки соорудили в носовой части ангара фальшивый форштевень, а на палубе имитацию надстройки с трубой, подняли торговый флаг и, ловко обманув турок, проскочили в Средиземное море, а затем, пройдя Суэцким каналом продолжили свой переход к Порт-Артуру.
Освобождение Окинавы от японских оккупантов планировалось провести в основном силами местного населения. Окинавские лесорубы отличались бесстрашием , но из-за их склонности к рукопашному бою у русских инструкторов возникли большие проблемы при обучении их обращению с винтовкой. Окинавцы стремились как можно быстрее приблизится к неприятелю и вступить в рукопашную схватку, используя винтовку как дополнение к ударам пятками и ладонями. С криками 'Ки-я!' они хватали винтовку за ствол и начинали орудовать ей как дубиной, или использовали ее как копье. Изящная русская 7 мм винтовка образца 1896 года, рассчитанная на подготовленных стрелков, не выдерживала подобного обращения и быстро выходила из строя. 9 мм винтовка повышенной точности образца 1897 года вообще не находила применения, так как окинавцы не понимали смысла в убийстве противника издалека.
Из-за этих проблем возникла определенная заминка в формировании повстанческой окинавской армии , но один из инструкторов вспомнил о злосчастной трехлинейной винтовке. Это оружие было давно изъято из войск и пылилось на складах. Принятие этой винтовки я на вооружение в 1891 году можно объяснить только тем, что император Георгий в то время был сильно увлечен транспортом и не сразу обратил внимание на вооружение русской пехоты. В войсках к новой винтовке сразу прикрепилось обидная кличка 'дрына', из-за того что это оружие было плохо приспособлено для стрельбы, так как имело неудачный патрон, тугой спуск и неудобную ложу. Казалось, что те, кто разрабатывал этот образец оружия, считали винтовку рукояткой для штыка. Многочисленные жалобы на трехлинейку возымели свое действие, и ее сменила винтовка под новый 7 мм патрон, предназначенный для винтовок и ружей-пулеметов. Новая винтовка вполне удовлетворяла требованиям пехоты, давно отбросившей устаревший суворовский лозунг, и готовившейся к огневому бою, а не к самоубийственным штыковым атакам. А через год на вооружение поступила 9 мм винтовка, под новый патрон повышенной мощности, предназначенный для станковых пулеметов. Этим оружием вооружали лучших стрелков.
Партия трехлинейных винтовок была срочно доставлена на дирижабле на Окинаву. Это оружие пришлось по душе лесорубам. Они перестали боятся поломки казенного оружия - 'дрына' не ломалась даже если ей действовали как дубиной. А из-за тугого спуска риск случайного выстрела , который очень нервировал окинавцев, был минимален. Первыми новое оружие получили признанные мастера карате. Они тут же заменили простые плечевые ремни винтовок, ремнями черного цвета и стали разрабатывать и отрабатывать различные каты с этим оружием. Русские инструкторы диву давались что окинавцы вытворяли с оружием, но не могли добиться от лесорубов только одного - стрельбы. Стреляли местные жители очень неохотно и только при прямом приказе.
Но как бы то ни было - создание окинавской повстанческой армии пошло довольно быстрыми темпами, и вскоре было принято решение прейти от партизанской тактики к захвату населенных пунктов, еще остававшихся под властью японских оккупантов. Отряд под командованием Мияги Тёдзюна должен был осуществить атаку, а поддерживать наступление его отряда должны были несколько русских военных советников вооруженных ружьями-пулеметами. Но их поддержка не понадобилась, да они и не были в состоянии ее оказать - простояв всю атаку с раскрытыми от удивления ртами.
Отряд Мияги состоял из 200 штыков. Окинавские бойцы не признавали европейских военных мундиров и сражались в своих распашонках, которые они называли кимоно. Единственно на что они согласились - перекрасить кимоно из белого в хаки. Обуви они не носили. А знаками различия у них были не погоны, а пояса разного цвета. Цвет винтовочного ремня бойца - соответствовал цвету ремня поясного.
Выстроившись перед селением, лесорубы закричали свое 'Ки-я' и бросились в атаку. Мияга бежал впереди и, ловко перебирая руками, вращал винтовку вокруг торса. Несколько человек из отряда вращали винтовки над головой, причем некоторые - за ремни. Другие - перебрасывали их из руки в руку. Из 200 человек , ни один не держал винтовку как положено - двумя руками и штыком вперед. Ошалевшие японцы выбежали из казармы и, повинуясь командам своего офицера, построились и приготовились дать залп. Русские советники только успели подумать, что надо бы открыть огонь из пулеметов, чтобы поддержать безумную атаку Мияги и его отряда, как их помощь стала не нужна. Мияга взревел особо сильно, и каким-то хитрым манером вывернув руку, запустил свою винтовку в японцев. Просвистев в воздухе, творение капитана Мосина сшибло нескольких японцев, как шар сбивает кегли. Остальные бойцы тоже начали бросать свое оружие (справедливости ради надо сказать, что некоторые все же выстрелили перед этим). Уцелевшие японцы бросились наутек, преследуемые озверевшими лесорубами. Прошло совсем немного времени - и японский гарнизон был перебит. Всего несколько оккупантов приняли смерть от пуль - остальные были убиты прикладами, пятками, заколоты штыками или удавлены плечевыми ремнями.
После боя, на построении Мияга Тедзюн поцеловал свою винтовку, и осведомился у русских инструкторов, что за замечательный сэнсей изготовил это чудо-оружие? Можно ли пригласить его на Окинаву, где он будет окружен положенным почетом, и вступит в круг признанных мастеров? Он был очень расстроен, узнав, что Мосин к тому моменту уже умер. Но хоть ему не удалось побывать на Окинаве, память о нем там чтут - портреты Мосина весят во всех тренировочных залах острова, а две скрещенные трехлинейные винтовки украшают флаг свободной Окинавы.
Повстанческая армия Окинавы, с помощью переброшенных из Кореи русских частей скоро взяла под контроль весь остров. В древней столице острова Сюри, было провозглашено воссоздание королевства Рюкю. Вновь образованное королевство было тут же признано Российской империей , после чего состоялся обмен посольствами и подписание договоров о сотрудничестве и взаимопомощи. В числе прочего, новое правительство королевства Рюкю, передало в аренду России территории для создания военно-морских и авиационных баз сроком на 99 лет, в обмен на гарантии помощи в случае нападения на остров Японии или какой либо иной державы. Прибывшие из России специалисты фирмы инженера Бари , тут же начали строительство причальных сооружений для дирижаблей и расчистку мест под аэродромы. Русский флот начал создание двух военно-морских баз.
В Японии известие о провозглашении независимости Окинавы только усилило уже начатое брожение. Недовольство росло, но пока было не ясно кто его возглавит - революционеры или контрреволюционеры. Первоначально все говорило о том, что контрреволюционеры имеют большее влияние, а у революции нет признанного вождя. Но вскоре все переменилось.
Контреволюционерское движение Японии имело давние традиции, своих героев и мучеников. Но до определенного времени оно не представляло проблем для властей. До того как началась война с Россией, развитие Японии шло успешно, благодаря завоевательным войнам была значительно увеличена территория империи. Но стоило японской военной машине забуксовать - как старые счеты и обиды вылезли наружу. Вначале движение 'Черная Орхидея' представляло из себя сборище пожилых людей, недовольных новыми порядками, но катастрофические поражения армии привлекло в их ряды множество молодых и энергичных людей, видевших корень проблем современной Японии в отказе от мудрого сегуната.
- При сегунах Японию уважали, ни один гайдзин не топтал нашу землю!
- Отобрал Муцухито землицу верных слуг империи - и вот оно что вышло!
- Эх, какими же мы дураками то были - надо, надо было Такамори поддержать! Да сразу на Корею и нападать, когда там еще никаких русских и близко не было! Эх, такого человека зазря потеряли!
- Развели парламенты всякие - и что? Сидят, болтают, руками машут - а в аглицких газетах пишут - 'Единственная европейская страна без парламента, бьет единственную азиатскую страну с парламентом'!
- Чурок окинавских полноправными гражданами признали - и где теперь та Окинава? Вон в прежние времена, ни оружия им не давали, да и головы за один косой взгляд рубили - и был порядок в стране, был! А теперь что? Так глядишь и айны независимости потребуют!
- Эпоха просвещенного правления - вона как! По небу северные варвары летают, да нас бомбят!
- А все кто виноват - Мейдзи и виноват! В Эдо его, да не выпускать как при сегунах было, а лучше в расход, да какого малолетку в императоры!
Еще вчера за такие разговоры можно было попасть в тюрьму, а сейчас так рассуждали во многих благородных домах. И число членов 'Черной Орхидеи' росло.
Революционное движение в Японии к началу Русско-японской войны было довольно рыхлым и не сформировавшимся и как мы уже говорили - не имело признанного лидера. Котоку Сюсуй перевел на японских 'Манифест Коммунистической партии' , но был далек от революционных методов борьбы, читая что рабочий класс может отстоять свои права в парламентской борьбе. Был он пацифистом и выступал против начавшейся войны, опубликовав в газете "Хэймин симбун" следующие строки - "Назовите нас нелояльными к власти - прекрасно! Назовите нас предателями страны - прекрасно! Но если нас считать нелояльными только потому, что мы не воспеваем войну и не заискиваем перед военными чиновниками, то мы с удовольствием примем позор называться нелояльными к своей стране" - за что и угодил в тюрьму. И получилось так, что в тюремную камеру вошел почти либерал, но вышел из нее - экстремист и сторонник революционного захвата власти. А случилась такая перемена в мировоззрении Котоку из-за камикадзе...
С началом войны русские дирижабли перестали прятаться в облака или летать ночью. Наоборот - теперь они летали над страной демонстративно, иногда сбрасывая бомбы или листовки. Попытки их сбить из винтовки или пушки взгроможденной на высокий лафет - к успеху не приводили. Наоборот - места, откуда велся огонь, бомбили особенно интенсивно. Тогда то и произошло зарождение движения камикадзе, названного так в честь божественного ветра когда-то защитившего Японию. Исикава Такубоку опубликовал в газете "Иватэ Ниппо" статью 'Камикадзе', в которой были такие строки ' Пусть боги не посылают Японии божественный ветер, значит таким ветром должны стать мы - патриоты Японии. Пусть у северной страны есть воздушные корабли - они разобьются от столкновения с сердцами патриотов!'. Юный мечтатель сшил из шелка небольшой воздушный шар, наполнил его водородом и обвязав себя за пояс веревкой и вооружившись катаной и наганом, взмыл в небо, навстречу воздушному кораблю, под рев тысяч глоток, в исступлении кричавших - 'Банзай!'.
Видя, что ветер несет его мимо вражеского воздушного корабля, молодой патриот Японии открыл стрельбу из револьвера, беспрестанно желая императору десять тысяч лет жизни. На 'Воздушном крейсере' (а это был именно он) с удивлением наблюдали за маленьким воздушным шаром, под которым болтался японец, что то вереща по своему и махая саблей. Бывший на корабле корреспондент журнала 'Авиационная жизнь' даже сделал несколько фотографических снимков. И тут японец начал стрелять. На 'Воздушном крейсере' хотели срезать узкоглазого из ружья-пулемета, но не успели - японский шар со страшным грохотом взорвался, слегка повредив обшивку русского корабля. Дирижабль тут же лег на обратный курс.
Взрыв произошел от того, что шар Исикавы не обладал должной герметичностью и изрядно травил водород, который и был подожжен во время стрельбы из нагана. Шар взорвался, а обгорелое тело Такубоку рухнуло на землю. То, что дирижабль улетел, было воспринято японцами как победа. Молодого патриота с пышными почестями похоронили в храме Ясукуни , а тактика 'Камикадзе' была принята на вооружение.
Теперь при появлении русского дирижабля над крупными японскими городами, на его перехват поднимались смертники привязанные к воздушным шарам. Случалось что и в небольших селеньях, какой либо умелец изготавливал монгольфьер и пытался атаковать воздушную машину северных варваров. Особых успехов камикадзе не достигли, но командам дирижаблей приходилось быть все время начеку, во избежание столкновения. Один из воздушных кораблей, чтобы не столкнутся с очередным смертником, был вынужден сбросить все авиабомбы разом. Это позволило быстро набрать высоту и уйти от опасности. Сброшенные бомбы угодили на тюрьму, в которой отбывал свой срок Котоку Сюсуй и полностью ее разрушили. Когда оглушенный и контуженый Котоку выбрался из под развалин - от прежнего либерала в нем почти ничего не осталось. Это был совершенно другой человек, который понял что гнилая парламентская борьба ни к чему не приведет. Рабочий класс Японии должен брать власть в свои руки методом вооруженной борьбы. Солдаты должны не сражаться с северными варварами, а убивать своих офицеров, возвращаться домой и создавать рабочие дружины. Вообщем - план Котоку был прост и ясен. Речи его были зажигательны и число его сторонников росло день ото дня. В скорее в Японии начались столкновения между революционерами и контрреволюционерами. В перерывах между взаимным истреблением - они вместе нападали на правительственные учреждения. Агитаторы Сюсуя проникли на лодках и в осажденный Пусан, где их агитация встретила живейший отклик среди солдатской массы. Дело в том, что к тому моменту осажденные войска в Пусане съели все запасы продовольствия, домашних и диких животных, и доедали остатки местного населения. Изредка со стороны Японии прилетали воздушные шары с привязанными к ним камикадзе. За такими шарами шла настоящая охота, так как вместе с подстреленным шаром на землю падало несколько десятков килограмм неплохого мяса. Но такие события были редкостью. Оставалось есть только друг друга. Идеология Марксизма-Сюсуизма придавала выбору жертвы для поедания некий идеологический окрас, а потому была с радостью и пониманием встречена солдатской массой. С другой стороны - пропаганда того что главные враги японских трудящихся находятся в Токио, привела к тому что впервые с начала войны японские солдаты стали массово сдаваться в плен.
Но не все поддались сюсуистской наветам. Работала и правительственная пропаганда. Она твердила, что надо держаться. Что в Японии строится новый флот, который разгромит силы северных варваров и придет на помощь верным защитникам Пусана. Только самые верные и стойкие дождутся его прихода! А потому солдаты и офицеры нет, нет, да и бросали взгляд на море - не плывут ли японские корабли? И их долготерпение было вознаграждено. Рассвет озарил небо на востоке, и над горизонтом показались дымки от подходящих судов. Русские канонерки куда то исчезли еще ночью и ничто не закрывало дороги судам императора. Тысячи глаз с надеждой смотрели на приближающиеся корабли. Их было много, очень много. Вот первые из них вошли в гавань, и... По всему Пусану пронесся стон разочарования - на мачтах кораблей трепетали Андреевские флаги! Это был отряд черноморских транспортов, возглавляемый 'Орлом'. Его сопровождали несколько крейсеров из Порт-Артура. Русские корабли спокойно подходили к причалам и швартовались, совершенно не обращая внимания на столпившихся на пирсах японцев. Это было как то буднично, и серо, как будто гайдзины не допускали и мысли о возможном сопротивлении.
Все напрасно и ничего с этим не поделать... - такая мысль появилась у защитников Пусана. Они бросали свое оружие и уныло брели в плен, уже не думая о самурайской чести и всяких там харакири, а, только сожалея, что не сделали этого раньше...
Известие о взятии Пусана произвело в Японии эффект разорвавшейся бомбы. Пока он держался, казалось, что не все потеряно. Что мужество и героизм японской армии смогут переломить ход войны и сокрушить надменное северное государство. Теперь эта надежда исчезла. Разъяренная толпа народа, подстрекаемая революционерами и контрреволюционерами , штурмом взяла дворец императора, разграбила его , а затем сожгла. Правда императора во дворце не оказалось, и куда он делся - так и осталось загадкой. В революционных кругах весьма популярной была история о том, что император переоделся в женское кимоно и пробирался в британское посольство, но по дороге был остановлен бдительным революционным патрулем и без разговоров поставлен к стенке.
Контрреволюционеры придерживались версии, что Мейдзи переоделся в костюм окинавского простолюдина и пробирался в американское консульство, но был зарублен каким то благородным самураем, которым овладело желание испытать свой новый меч.
Нельзя упомянуть и о версии, которой придерживаются рисовальщики японских срамных картинок, так называемых манга. Весьма популярной стала манга, в которой описываются приключения последнего японского императора. В этой истории он тоже переоделся в женское кимоно и пробирался в английское посольство. Но был пойман бандитами и продан в публичный дом. В продолжениях этой манги рассказывается о приключениях бывшего императора в различных домах терпимости.
Стояла прекрасная солнечная погода. Ярко светило солнце и дул легкий ветерок, раздувая пожары в Сасебо. Государь Император Георгий находился на борту крейсере 'Богатырь'. Он бы предпочел смотреть высадку находясь на дирижабле, но учитывая большое количество военных атташе и иностранных журналистов, желающих присутствовать при этом событии - пришлось выбрать корабль . Царь стоял на мостике, слушая пояснения адмирала Витгефта и время от времени прикладывая к глазам бинокль. Иностранные наблюдатели находились внизу, на баке. Глядя на 'Богатырь' можно было подумать, что этот корабль принимает участие в морской прогулке, а не в боевой операции. Офицеры и матросы щеголяли новенькой парадной формой. На корме играл оркестр. Перед носовой башней были установлены столы, которые ломились от яств.
В воздухе парило сразу четыре дирижабля, время от времени сбрасывавших на город очередную бомбу. 'Варяг' дал пять ракетных залпов и перевел пусковые в походное положение. Над 'Богатырем' на бреющем полете прошло несколько палубных аэропланов с 'Орла'. Каждый аэроплан сбросил серию бомб и обстрелял причальные сооружения из пулеметов. В принципе это было уже лишним, но пилотам надо было дать возможность попрактиковаться в работе по реальной цели.
Послышалось басовитое гудение - со стороны Кореи летели тяжелые паровые аэропланы. Немного не долетев до города, они синхронно развернулись и из открытых люков посыпались парашютисты. Еще мгновение и небо расцвело от множества раскрывшихся куполов. Пока гости с интересом следили за воздушным десантом, над местом высадки появился огромный дирижабль, летящий на высоте около 100 метров. С него было сброшено два каната. Мгновение - и канаты стал похож ин на порванные жемчужные ожерелья, по нитям которых бусины скользят и падают на землю. Царь приложил к глазам бинокль, и подкрутил винт, настраивая резкость. Теперь стало видно, что по канатам скользят не бусины, а живые люди. Почти весь свой путь вниз они проделывали на большой скорости, практически не уступающей скорости свободного падения, но перед самой землей резко тормозили, и, отстегнув крепления, быстро отбегали от каната, чтобы не мешать тем кто находился выше. Экипаж дирижабля демонстрировал филигранное управление подъемной силой - несмотря на то, что высадка десанта шла в очень быстром темпе и воздушный корабль каждую минуту становился легче на несколько сот килограмм - водород стравливался так умело, что дирижабль практически не менял своей высоты.
- Молодцы - подумал царь - и ведь не скажешь что резервисты.
Гражданский дирижабельный флот числился резервом военного , получая из казны положенные льготы. Для проверки переброски больших воинских подразделений из резерва был призван новейший пассажирский КЦ-102 'Добрыня Никитич' , за маневрами которого царь сейчас и наблюдал.
- Соблаговолите выразить экипажу 'Добрыни' мою благодарность - сказал Георгий повернувшись к адмиралу Витгефту. Вскоре на мачте 'Богатыря' затрепетали сигнальные флаги. На воздушном корабле сигнал был замечен, и, окончив высадку десанта, небесный исполин прошел над крейсером, поражая гостей своими размерами. Воздушная увертюра закончилась - пришло время высаживать десант находившийся на кораблях.
Еще перед высадкой генерал Куропаткин, с пеной у рта доказывал, что честь первым вступить на землю Японии нужно предоставить ему и возглавляемым им свойскам, так блестяще проявившим себя в Корее. Когда же было решено, что первым будет выброшен воздушный десант - генерал захотел прыгнуть с парашютом первым, хотя до этого не совершал подобных прыжков. С большим трудом его удалось отговорить от этой затеи. Но когда зашла речь о том, что перед пехотными частями на берег будет высажена черноморская морская пехота, генерал пригрозил, что вызовет ее командира на дуэль. Учитывая что особого сопротивления в районе высадки не ожидалось - государь-император решил сделать одолжение герою Кореи, и соблаговолил приказать, чтобы первыми высаживались пехотные части.
На мачте 'Богатыря' взвился новый сигнал. Паровые катера с баркасами на буксире подошли к транспортам, и началась погрузка. Десант садился в плавсредства с шутками и прибаутками. Стоявшие по обе стороны от трапов батюшки благословляли православное воинство. Загрузив первую партию, катера направились к берегу. На первом катере стоял сам Куропаткин в белоснежном мундире. Его борода трепыхалась на ветру, а за его спиной развивался русский флаг, который держал генеральский денщик. Катер застопорил машину. Куропаткин по-молодецки спрыгнул прямо в воду, и побрел к берегу. За ним в воду прыгнул знаменосец, мгновение - и весь берег был усыпан соладатами и офицерами русской армии. С берега донеслось громовое 'Ура!'. Корабли дали салют, а на 'Богатыре' все выпили за очередной успех русского оружия.
На черноморских судах с иронией наблюдали за маневрами 'пехтуры' и ждали сигнала. Когда он был получен - морпехи стали работать как хорошо смазанный часовой механизм. Самоходные десантные баржи уже стояли в вырезах корпусов транспортных кораблей. Мгновение - и вода заполнила балластные цистерны судов, которые осели в воду. Баржи оказались на плаву и стремительно рванули к берегу. Они успели совершить несколько рейсов, когда к полосе прибоя подошли специальные десантные суда. Приняв балласт в кормовую часть корпуса, они высоко задрали свои носы, выползая ими на берег. Эти корабли не боялись повредить винты о грунт, так как были оснащены водометами. С носа на берег были опущены сходни, по которым непрерывным потом пошли паровые тягачи, тянущие артиллерийские орудия. Слева и справа от тягачей, двумя колоннами на берег спускалась морская пехота...
Через некоторое время с берега был получен сигнал о взятии города. Царь и сопровождающие его лица сели в поданные к трапу крейсера паровые катера и были перевезены на берег. На берегу императора встречал почетный караул, генерал Куропаткин со штабом, а также делегация японцев.
Эта делегация представляла довольно примечательное и экзотичное зрелище - но Япония вообще экзотическая страна. Первой к императору подошла гейша в кимоно и деревенных сандялях. В руках она держала хлеб-соль на полотенце. Хлеб явно был из солдатских запасов, причем не японской, а русской армии. Соль была насыпана в чистую мисочку для туши. На голове японка имела пышную прическу, в передней части которой из гребней для волос было сооружено, что то вроде кокошника. Беспрестанно кланяясь она подошла к царю и вручила ему хлеб-соль. За гейшей к императору приблизился переодетый японцем якут, который старательно коверкая русский язык и постоянно вставляя фразу 'Твоя моя однако', приветствовал императора от лица японского народа и вручил ему ключи от города Сасебо. Стоящая позади группа японцев к царю не подходила, но непрерывно кланялась, озираясь на стоящих сзади солдат.
Генерал Куропаткин стоял радом с государем, и по его цветущему лицу было видно, что он очень доволен провяленной смекалкой и расторопность своих подчиненных. Георгий, глядя на это представление, внутренне улыбнулся, но внешне сохранял невозмутимость. Иностранцы, присутствующие в свите императора вообще не поняли комичности ситуации, а прележно строчили в свои блокноты и делали фотографические снимки. Вскоре подали армейские паровые грузовики и царь со свитой отправился осматривать уцелевшую часть города. А в порту уже кипела работа - рабочие команды из Порт-Артура и согнанные из города японцы, готовили причалы к приему транспортных судов.
Поход в Японию начался! Правда, проходил он далеко не в той обстановке, как рассчитывали до войны. В предвоенных планах ожидали более упорное сопротивление японской армии в Корее, но надеялись, что ее разгром заставит японское правительство подписать мирный договор на русских условиях. Десант на Японские острова предполагалось провести в том случае, если японцы не прекратят сопротивление. В этом случае условия мира должны были быть более тяжелыми для Японии. Но вот сложившуюся в реальности ситуацию никто не мог представить. В Японии отсутствовало законное правительство, и пропал император. Вдобавок в стране началась гражданская война между двумя партиями, в официальных русских документах их именовали 'Максималисты' и 'Консерваторы'.
Партию 'Максималистов' возглавлял Котоку Сюсуй. В аналитических записках русской секретной службы программа партии 'Максималистов' описывалась как смесь марксизма и анархизма, обильно сдобренная японской спецификой. К положительным (для России) сторонам программы партии Котоку Сюсуюя аналитики относили то, что ее лидер несколько раз заявлял о праве наций на самоопределение, а потому проблем с признанием независимости Окинавы Сюсюем скорее всего не будет. Кроме этого приводились выкладки, что осуществление экономической программы этой партии прекратит нормальное развитие Японии. К недостаткам соглашения с этой партией, аналитики относили то, что она может стать примером для партий подобной ориентации в России.
Партию консерваторов возглавлял Коидзуми Якумо. Как не странно этот человек не являлся этническим японцем. Сын гречанки и ирландца прожил довольно бурную жизнь, прежде чем в сорокалетнем возрасте его занесло в Японию. Патрик Лафкадио Хирн (таково было его имя, полученное при рождении) был очарован этой страной и решил остаться в ней навсегда. Натурализовавшись под именем Коидзуми Якумо, он женился на дочери самурая из клана Сэцу, и стал преподавать английскую литературу. Несмотря на свое европейское происхождение Коидзуми Якумо стал ярым противником введения европейских порядков в Японии, считая, что это ее погубит. Эти взгляды он активно пропагандировал среди своих студентов, за что его несколько раз отстраняли от преподавания. Однако это позволило ему приобрести авторитет в стане консерваторов, и после исчезновения Мейдзи , он возглавил эту партию. Консерваторы видели будущее Японии в возвращении к сегунату, и максимальной изоляции от европейских влияний. Аналитики считали, что благодаря этому Япония перестанет быть угрозой российским интересам на Дальнем Востоке. Но достижению договоренностей с партией консерваторов мешал выдвинутый ими лозунг, о единой и неделимой Японии, от Курил, до Тайваня. Сохранение такой Японии, пусть и малоразвитой, было вовсе не в интересах Российской Империи.
В результате обсуждения этих записок в кругу своих приближенных, император Георгий решил отложить принятие окончательного решения по этой проблеме до взятия Токио - а оно было уже не за горами. Продвижение русской армии замедляло только то, что во всех занимаемых ею населенных пунктах приходилось наводить порядок и налаживать какое-то подобие гражданского управления.
Обе враждующие японские партии пытались препятствовать продвижению русских войск к Токио. Каждая делала это по-своему. Котоку уповал на революционных агитаторов. Они должны были распропагандировать русских солдат, объясняя им, что война с Японией нужна только русским империалистам, а не народу. После этого ожидался переход русских войск на сторону восставшего японского народа, что в свою очередь могло вызвать революцию в России. Однако проблемой было отсутствие у Котоку достаточного количества агитаторов говорящих по-русски. В конце концов нужные люди были найдены, но их агитация не имела того результата, на который рассчитывали 'Максималисты'. Свою роль сыграл тот общеизвестный факт, что вражеская пропаганда достаточно плохо действует на победоносную армию - а русская армия таковой и являлась. К тому же практически все агитаторы оказались агентами русской разведки, которых обильно забрасывали еще до войны.
'Консерваторы' решили применить против северных варваров ниндзя. Так назвались кланы разведчиков и убийц, издревле за деньги занимавшихся разведкой и убийствами в интересах враждующих самурайских семейств. Из поколения, в поколение, совершенствуя технику скрытого проникновения в охраняемые помещения, они достигли в этом искусстве небывалых высот. По замыслам Якумо, многочисленные и таинственные смерти русских военнослужащих , а может быть и убийство самого русского императора , должно было вызвать панику в стане северных варваров и их бегство на родину. К сожалению, эта операция провалилась, а виной тому были собаки. Практически в каждой русской роте имелось по четвероногому любимцу, носящему имя Трезор, Полкан или Шарик. Собаки скрашивали досуг солдат, которые часто обучали их разным забавным трюкам. Хотя эти питомцы не числились ни в одном штатном расписании, они вместе с русскими воинами участвовали в походе в Корею, деля все радости и горести своих хозяев. По ночам они помогали нести караульную службу, охраняя места ночевок. За время нахождения в Корее собачье поголовье понесло ощутимый урон, так как корейцы были большими охотниками до собачатины, и проявляли изрядную ловкость в различных способах кражи Шариков и Бобиков. Таким образом, среди собачьего поголовья был произведен жестокий, но эффективный отбор. Благодушные и небрехливые собаки сгинули в корейских желудках. Выжили хитрые и изворотливые псины, крайне не любящие всяких желтомордых и узкоглазых. Эти вот трезорки и встали непроницаемым щитом, на пути средневековых японских убийц. Не один ниндзя погиб растерзанный стаей патриотичных русских собак. Многие были убиты или пойманы караульными, вовремя предупрежденными сторожевыми псами. В конце концов, уцелевшие ниндзя стали отказываться нападать на русских.
Потеряв надежду выгнать русские войска из Японии, обе партии с удвоенным энтузиазмом предались междоусобной распре. Против своих - и агитаторы и ниндзя работали хорошо, а потому довольно долго было неясно чья возьмет. Одно время чаша весов стала склоняться на сторону консерваторов, но внезапная смерть Якумо от сердечного приступа, внесла сумятицу и расстройство в их ряды. Как вывеска Коидзуми устраивал практически всех, а вот его смерть вызвала нешуточную борьбу за власть, которая привела к тому, что партия самураев растеряла свои позиции. Воспользовавшись этим, армия Котоку быстро заняла Токио, после чего было провозглашено создание Японской народной республики. Не теряя времени даром, ее лидер заявил о признании независимости Окинавы, отказался выплачивать внешние долги прежнего правительства, и под конец направил к императору Георгию парламентеров с предложением начать мирные переговоры. Это было довольно самонадеянно , учитывая, что несмотря на все успехи достигнутые максималистами в последнее время, Сюсюй не контролировал большую часть японских островов. На Хоккайдо орудовали банды айнских анархистов, с которыми сражались несколько воинских частей непонятного подчинения. Они сохраняли верность императору и не признавали ни максималистов, ни сторонников сегкуната. Но так как императора не имелось - кто же ими командовал оставалось загадкой. На Курильских островах творилось вообще непонятно что, да собственно, что там творится никого и не интересовало. Севернее Токио отряды Сюсюя сражались с войсками нескольких сегунов ( эти сегуны сражались и между собой тоже). Южную часть Японии контролировали русские войска. На острове Сикоку окопались остатки партии Коидзуми.
Здраво смотря на вещи - политическую ситуацию в Японии можно было назвать неопределенной. Однако император Георгий принял предложения Котоку и сел с ним за стол переговоров. По подписанному мирному договору Российская империя признавала Японскую республику, а также отказывалась от каких либо аннексий и репараций. Передача России острова Тайвань аннексией не являлась, так как партия Сюсюя не считала эту территорию японской. Япония обязалась не иметь военных кораблей водоизмещением более 1000 тонн. Излишние судостроительные и судоремонтные предприятия подлежали ликвидации (собственно этот пункт договора просто признавал сложившуюся к тому моменту ситуацию - эти предприятия были или разрушены бомбардировками, или захвачены русской армией и демонтированы). Россия обязалась не поддерживать противников новой японской власти, и оказывать посильную помощь в борьбе с ними. Кроме мирного договора были подписаны и секретные протоколы, но о них знало считанное количество людей...
После подписания мирного договора, русские войска покинули территорию Японии. Часть их была возвращена в Корею, а часть переправлена на Тайвань, где была образована Формозская губерния (в простонародье ее называли Формазонской).
Как и следовало ожидать - Великобритания и САСШ не признали правительство Котоку Сюсяя, что вообщем то и не удивительно, учитывая его отказ возвращать займы и кредиты, полученные для войны с Россией. СЧ точки зрения английских политиков, император Георгий совершил фатальную ошибку, выведя войска с японских островов, до того, как максималисты захватили их полностью. На острове Сикоку тут же объявились английские эмиссары. Используя деньги и уговоры, они смогли заставить консерваторов забыть свои разногласия и сформировать новую партию, которая получила название - 'Национальное возрождение'. Налаживались, хоть и с трудом, связи с самураями на других островах. Все это позволяло наедятся на свержение токийского правительства и денонсацию договоренностей с Россией...
Однако, и Сюсюй не терял зря времени, объявив о формировании отрядов из воинов интернационалистов, для борьбы с иностранной агрессией. Под его знамена стекались марксисты ( а также сторонники других радикальных течений) из многих стран. Россия ,соблюдая условия мирного договора, не препятствовала своим гражданам участвовать в гражданской войне, на стороне Сюсюя. Даже наоборот, внимательный наблюдатель мог бы заметить, что многие добровольцы из России - как бы и не совсем добровольцы... Император Георгий подписал с Котоку взаимовыгодный секретный договор - он передавал японскому лидеру всяческих арестантов и ссыльнопоселенцев, а также средства ассигнуемы казной для их содержания. Японец мог использовать этих людей для формирования своих частей. Таким образом, царь достиг сразу нескольких целей - Россия избавлялась от всякого лихого народца, который к тому же использовался для войны с врагами России.
Дальнейшие события в Японии не имеют прямого касательства к России. Гражданская война на островах продолжалась еще несколько лет. Боевые действия шли с переменным успехом. Иногда казалось что побеждают противники Сюсяя, иногда - что их уже ничто не спасет. Несколько раз англичане и американцы высаживали на острова десанты, планируя помочь 'Национальному возрождению', но тщетно. В конце концов в Лондоне и Вашингтоне поняли, что даже если их сторонникам удастся победить - толку от этого будет мало. Страна лежала в руинах, и на возвращение кредитов не стоило рассчитывать при любом правительстве в Токио. Как не стоило больше мечтать и о натравливании Японии на Россию - ближайшие десятилетия уйдут просто на восстановление... А Российская империя после аннексии Манчжурии, Кореи и Тайваня - становилась ведущей державой Тихоокеанского бассейна.
Сколько бы не прошло времени, а 'Те 10 лет', так и останутся теми десятью годами. Этот короткий промежуток времени между Русской - японской и Мировой войной вместил в себя столько событий, что их хватило бы не на один век. Время летело закусив удила , казалось что оно не выдержит этой стремительной гонки и падет в изнеможении , так вот - напрягая все усилия время все равно отставало от череды событий. Возможно прелесть и очарование тем мгновениям мира, придавало ощущение зыбкости и непрочности сложившегося порядка. Ибо хотя играла легкая музыка и пары кружились в знойных ритмах новомодных танцев , но чувствовалась дрожь земли и изредка доносились удары тяжких молотов. Тех молотов, которыми ковалось оружие, навсегда изменившее Землю. Художники рисовали прекрасные картины, но в соседних зданьях ученые склонялись над своими пробирками, выращивая гомункулусов для будущей войны... Но пока музыка играла и влюбленные пары кружились в танце...
Моды и увлечения менялись калейдоскопической быстротой. Еще вчера дамы щеголяли в узких юбках обтягивающих бедра, узких настолько, что в них было трудно ходить. А сегодня - как будто улица покрылась изысканными тропическими цветами - таково было триумфальное возвращение кринолина! Новый 'Парашютный' кринолин, не имел каркаса из обручей. Форму ему придавали пышные разноцветные нижние юбки из парашютного шелка, выглядывающие из под подола, и кокетливо вздрагивающие при каждом шаге.
Вчера публика восхищалась спектаклями новомодного немецкого режиссера, на круглой арене цирка, вместо привычной сцены, а сегодня это новшество казалось далеким прошлым. Новомодный 'Кольцевой Театр' удивлял взоры мгновенной сменой декораций, на сцене которая перемещалась по всему залу .
Небывалый фурор, произведенный Айседорой Дункан, рискнувшей танцевать с открытой грудью, был почти мгновенно забыт, когда публика познакомилась с пластическим балетом в исполнении обнаженных танцовщиц.
Казалось, совсем недавно трансатлантические пассажирские пароходы считались чудом техники и искусства. Они предоставляли публики небывалый комфорт и скорость - но сегодня они выходили в свое плавание полупустыми, безнадежно проиграв борьбу за пассажиров дирижаблям, этим исполинам пятого океана. Было что-то символическое в том, что суперроскошный 'Титаник', настоящая гордость британского судостроения, не смог в своем первом рейсе и наполовину заполнить свои пассажирские каюты. И когда он столкнулся с айсбергом и пошел на дно, сидящие в шлюпках пассажиры наблюдали не просто гибель роскошного корабля - они наблюдали закат целой эпохи, эпохи трансатлантических лайнеров. Последовавшее вслед за этим банкротство треста ИММ и самоубийство его владельца - Дж. Пирпонта Моргана, привели к знаменитому обвалу на Нью-Йоркской бирже потрясшему финансовую стабильность САСШ.
А победившие в битве за пассажиров дирижабли , безмятежно плыли над городами, странами и морями. Впервые в мире стало возможно совершить целое кругосветное путешествие, не опускаясь на землю. Это был настоящий триумф аппаратов легче воздуха, но триумф быстротечный - над просторами Атлантики появились гигантские летающие лодки, чья скорость позволяла им пересекать океан быстрее, чем это делали неуклюжие воздушные исполины, предоставляя пассажирам такой же комфорт.
Но не только гиганты и исполины летали по небу. Небольшие аэропланы обеспечили местное воздушное сообщение. Довольно долго полеты на них были уделом людей, которые более ценили скорость и были готовы терпеть неудобства . Перелом наступил после выхода на воздушные линии аппаратов конструкции инженера Слесарева.
С детства маленького Васютку тянуло к насекомым. Но не ко всем, а только способным к полету. Часто он заворожено наблюдал, как огромный жук с маленькими крылышками, натужно гудя летел по своим делам. Мухи вообше стали его любимыми домашними животными. Ловкий мальчонка приклеивал к ним грузики изучая грузоподьемность. При помощи маникюрных ножничек менял формы и размеры крыльев, занося результаты своих опытов в особую тетрадочку. Пытался заставить летать мух строем и вместе переносить один большой груз. Делал специальные аэродинамические весы, а как то изготовил подобие воздуходувки. В дальнейшем Василий оставил мух и занялся изучением жужелиц. Эти практические работы, а также чтение журналов и книг по аэродинамике и аэродонетике сформировали у гимназиста, а затем и студента, правильное понятие о процессах обтекания, и позволило заняться практической деятельностью, еще до получения диплома инженера.
Курсовая работа 'Проблемы увеличения тяги воздушного винта', в которой обосновывалось, что преимущество имеют винты большого диаметра и малой скорости вращения, была издана в трудах Академии наук, и удостоена малой премии фонда С.Х. Леденцова. Кроме того ее сокращенные версии были опубликованы в специализированных авиационных журналах, что привело к началу работ по редукторам для бензиновых авиамоторов. У выпускаемых в России серийных авиапаровых моторов была снижена рабочая частота вращения.
После окончания института инженер Слесарев решил заняться созданием пассажирских аэропланов для местных авиалиний. Как мы уже упоминали - имеющиеся аэропланы не могли похвастаться должным уровнем комфорта, чему мешали малые размеры фюзеляжа. Увеличение его сечения приводило к росту сопротивления воздуха и падению дальности. У своего аэроплана Слесарев решил сделать низкий, но широкий фюзеляж, и придать ему в сечении форму аэродинамического профиля. Таким образом , корпус самолета вносил свой вклад в создание подъемной силы, а его внутренний оббьем позволяя с комфортом разместить пассажиров. Однако продувки в аэродинамической трубе показали очень сильный рост аэродинамического сопротивления у такого фюзеляжа. Могучий ум Василия Адриановича быстро проник в суть проблемы. Под дном корпуса было повышенное давление, а над его крышей - пониженное. Воздух, перетекая сверху вниз закручивался в два вихря , которые и тормозили аэроплан. Человека не изучавшего аэродинамику насекомых эта проблема заставила бы отступиться, но Слесарев быстро понял что надо делать. По бортам корпуса модели были установлены два пропеллера. Приводимые в движение от электромоторов, они создавали свои вихри, вращающиеся навстречу вихрям от фюзеляжа. Таким образом, эти вихри гасили друг друга, и аэродинамическое сопротивление падало. Новые аэропланы, имевшие широкий и комфортабельный салон для пассажиров быстро завоевали признание у публики. Теперь в России даже поездки на небольшие расстояния стали совершаться по воздуху.
А Слесарева заинтересовал новый аэродинамический эффект - аэропланы его конструкции при приземлении как бы зависали над землей и не хотели опускаться даже при снижении мощности моторов. В эксплуатации этот эффект был практически незаметен, так как паролеты перед самой посадкой давали реверс винтам, но этот новый эффект требовал изучения... Василий Адрианович чувствовал, что дело тут во взаимодействии земли и крыла... Довольно поспешно инженер покинул Петербург, и уехал сначала в Иркутск, а потом куда то севернее. Через некоторое время среди байкальских рыбаков стали распространяться слухи о какой то странной машине, летающей низко над водой или льдом. Из- за ее огромных размеров ее прозвали 'Байкальским драконом'.
Казалось, что рост скорости и дальности полета аэропланов, отодвигает дирижабли на второй план. Однако русские военные продолжали заказывать воздушные корабли легче воздуха. Дирижабли осваивали новые военные профессии. Например на никоторых из них стали монтировать телерадиоскоп.
Изобретателем телерадиоскопа являлся Кристиан Хюльсмайер, переехавший на жительство в Российскую империю после англо-бурской войны. А произошло это так. Немцы как известно от природы имеют склонность к нудизму, или говоря по простому - разглядыванию обнаженного тела. Но строгие церковные установления запрещают им придаваться своей склонности. Поэтому практически каждый немецкий изобретатель начинает свою деятельность с попыток создать прибор, позволяющий видеть, что там у женщин под одеждой. Много веков множество изобретателей в различных немецких землях трудились над разрешением этой проблемы, но тщетно. С открытием рентгеновских лучей появилась надежда на скорейшее решение этой вековой проблемы, но надежды оказались тщетными. С вступлением молодого Хюльсмайера в пору полового созревания, и его стали посещать мысли о разработке нудископа. Эксперименты с новоооткрытами волнами Герца вселили в него уверенность, что он стоит на правильном пути. Осталось только найти такую длину волн, чтобы она свободно проникала сквозь ткань, но отражалась от человеческого тела. К сожалению дальнейшие изыскания Кристиана были прерваны из -за влюбленности. Предмет воздыханий казался ему далеким и недоступным. Подойти этому ангелу и попросить о милости приложиться к ее ручке, казалось так же невозможно, как достать Луну с неба. В прежние времена немецкие юноши в таких случаях обычно стрелялись, по примеру молодого Вертера. Но к тому времени мода на самоубийства прошла, и Кристиан решил принять участие в недавно начавшейся англо-бурской войне. Ему это казалось очень романтичным. Он погибнет, подстреленный коварными англичанами, и, истекая кровь на далекой африканской земле, достанет фотографию своей возлюбленной и бросит на нее последний взгляд...
Возможно, так оно бы и случилось, если бы он не встретился на фронте с Александром Ивановичем Гучковым. Гучкову чем-то приглянулся молодой немец. Возможно, он видел в нем осуществление своей юношеской мечты. Ведь молодой Саша так же хотел сбежать на Русско-турецкую войну, чтобы биться за свободу болгар. Но не сложилось...
- Эх, а ведь может вся моя жизнь - это просто тоска по той юношеской мечте? - вдруг подумалось Александру Ивановичу. Повоевал бы в молодости, остепенился, да и занимался бы спокойно городским хозяйством, к чему всегда имел склонность? А то - вроде все хорошо, все спокойно. Водопровод в Москве стоится , самое время бы о метро задуматься - ан нет. Не выходит. Требует душа чего то... То вот сорвусь да по Монголии путешествую, то судьба злодейка в туретчину заносит. И вот теперь куда занесло - аж в Африку далекую. Ну да что поделать - англичан убивать - это по любому России-матушке помощь великая...
Такие вот мысли посещали Александра Ивановича Гучкова , когда он бывало, сидел на привале, да спиливал подпилочком острия у винтовочных пуль, чтобы лучше они поганую аглицкую плоть рвали да калечили. И решил Гучков взять Кристиана под свое покровительство, поучить его уму- разуму, да и узнать, по какой причине его в Южную Африку занесло. И вот бывало сидят они в окопе, в англичан постреливают. Александр Иванович между делом какой случай интересный из своей жизни расскажет. О приключениях своих, или о жизни в России. Постепенно разговорил он немца. Потянулся Кристиан к нему. Тоже о своем житье-бытье рассказывать стал. И вот наконец наступил момент, когда Хюльсмайер полностью открыл своему русскому другу душу. Рассказал о вековой мечте всех немецких изобретателей, о своей работе в этом направлении.
- Эх, паря - произнес Гучков - да тебе бы в Россию съездить надо - вот где раздолье. Бывало ночь на дворе, луна светит, бабы в баню пошли... И ты крадешься огородами с буравчиком за пазухой... Провернешь в стенке бани дырочку, глаз приложишь... И такое брат увидишь... А то - заляжешь в кустах на берегу озера. Приладишь трубу подзорную - а на другом берегу девки купаются, да друг на дружку брызгают... Лепота...
Кристиан краснел, но ловил каждое слово своего нового друга. Россия представлялась ему сказочной державой, где осуществляются самые сокровенные мечты и желания - да впрочем ,это было верным мнением по поводу Георгиевской России.
Кристиан все больше и больше интересовался Российской империей, и все реже вспоминал свою немецкую возлюбленную. Вот сидят они как то с Гучковым в окопе - англичан постреливают, да и ведут беседу.
- Бах! Еще одна окаянная душа представилась - скажет бывало Александр Иванович, да и сделает зарубку на прикладе винтовки.
- Бум! Эх, в ногу попал! Жив вроде, ну да может ему ножку то доктора и отрежут. А что дядя Саша - девки то вас не ловили, когда вы за ними подглядывали? - спросит Кристиан.
- Да бывало - ответит Гучков, выцеливая нового офицера - как не бывать. Один раз в крапиву загнали. А крапива у нас кажу тебе - зверь, а не крапива. А то ушатом горячей воды окатили, да чуть поленом по голове не попали. Но без этого того спортивного интересу нет. Скушно без риску подглядывать.
- А как же после того - опять спросит Кристиан, загоняя новую пачку в магазин - из деревни уехать пришлось от позору?
- Бамс! Хе-хе, попал! - ответит ему Александр Иванович - Какой там позор? На следующий день девки посрамят, да похохочут, а через неделю все и думать об этом забыли.
- И батюшка с амвона вас не протягивал? - недоверчиво спросил Хюльсмайер - это же нехорошо подглядывать то.
- Чего ему срамить? Что батюшка, не человек что ли? У него самого такой телескоп на колокольне прилажен, ему и до озера ходить не надо - все как на ладони видно.
После таких бесед Кристиан твердо решил, что после окончания войны, он не вернется в Германию, а поедет в Россию, купит домик в деревне и заживет жизнью скромного фермера. Однако, Гучков отговорил его от этой затеи. Россия бурно развивается, и спрос на ученых и изобретателей очень велик. И исследования по применению волн Герца для военной надобности - позволит в случае успеха быстро сколотить неплохой капитал. А для души - всегда можно прикупить дачу. Кроме того Гучков пообещал войти в будущее дело Кристиана со своими капиталами.
Но было бы неправдой сказать, что общение Гучкова и Хюльсмайера носило односторонний характер. В одной из бесед с Гучковым Кристиан упомянул о строительстве в Вупертале монорельсовой дороги . Это хитрое приспособление должно было заменить трамвай. Чтобы не занимать городскую площадь, единственная рельса была подвешена на металлических опорах, и поезд с пассажирами плавно скользил над бульварами, улицами или гладью реки. Идея создания внеуличного транспорта захватила Александра Ивановича. По описанию Кристиана он живо представил себе конструкцию немецкой дороги, как будто видел ее наяву. Видел он не только ее достоинства, но и недостатки - и тут же придумывал, что надо модернизировать, для их устранения.
Из Африки Гучков и Хюльсмайер вернулись вместе. Хюльсмайер организовал небольшую фирму, в которой продолжил свои работы по применению радиоволн, для того чтобы можно было видеть на дальних дистанциях и через некоторые непрозрачные предметы. Гучков же увлекся монорельсом не на шутку, и благодаря его стараниям две Русские столицы покрылись густой сетью внеуличного транспорта, освободив землю от излишних пассажиропотоков.
Тем временем Кристиан изготовил первую работоспособную установку, способную при помощи радиоволн видеть предметы на дальнем расстоянии независимо от состояния атмосферы. Демонстрация работы телерадиоскопа перед военными позволила получить финансирование для дальнейших работ. Вскоре появились образцы пригодные для практического применения. Однако аппаратура Хюльсмайера имела громоздкие антенны, что не позволяло смонтировать ее на корабле, а наземная установка могла быть только стационарной. И тут на помощь пришли воздушные корабли легче воздуха. Большие габариты оболочек дирижаблей позволили без проблем разместить антенную часть. Жесткие дирижабли специальной постройки имели два комплекта антенн - в носу и в корме. Для того чтобы радиоволны свободно проходили через оболочку, в носовой и кормовой частях она не имела металлического каркаса, а была монококовой - выклеенной на болванке из арборита. Оснащенные телерадиоскопами дирижабли придавались как сухопутным частям, так и эскадрам боевых кораблей. Но не стоит думать, что они служили только глазами - эти корабли имели и другое назначение.
Дело в том, что прошедшая русско-японская война произвела настоящий переворот в ведении боевых действий как на суше так и на море. Особенно на море. Великобритания долго и упорно создавала флот из броненосцев, другие страны также стремились от нее не отставать. Особенно большие деньги в броненосное судостроение вкладывала Германская империя, которая стремилась сдвинуть Туманный Альбион с места владыки морей. СуперЭБР конструкции адмирала Фишера должны были подтвердить статус Англии, как ведущей военно-морской державы. Передача таких кораблей Японии должна была проверить идеи заложенные в конструкции этих кораблей в бою. Этот опыт должен был быть учтен в конструкции новой серии СуперЭБР, которые уже начали строить на государственных и частных верфях Великобритании. Гибель суперброненосцев в первом же морском бою Русско-японской войны произвел эффект разорвавшейся бомбы. Строительство новых кораблей было прекращено, а Фишер был с позором отправлен в отставку.
Однако лорды адмиралтейства не были готовы вот так сразу отказаться от строительства броненосных артиллерийских кораблей - слишком большие деньги были вложены в создание предприятий по производству толстой брони и крупнокалиберных орудий. Компания 'Виккерс' предложила для вооружения недостроенных СуперЭБР монструозное орудие ' 6х12'. Эта артиллерийская система представляла собой пакет из 6 стволов двенадцатидюймового калибра. Пакет непрерывно вращался, и пока один ствол вел огонь , другие перезаряжались. Эта система обещала получение очень высокого темпа стрельбы, что позволило бы получить огневую производительность, не уступающую производительности русских корабельных систем залпового огня.
Опытное орудие было изготовлено. На его испытании присутствовало много высокопоставленных гостей. Почти все они погибли когда '6х12' с жутким грохотом взорвалась после серии выстрелов. Часть стволов лопнула и, разрывая кожухи охлаждения, окатила гостей кипятком, паром и осколками металла. Идея себя не оправдала и недостроенные СуперЭбр разобрали на стапелях. Все было готово к новому явлению адмирала Фишера. И оно состоялось!
Пыл бойкого адмирала вовсе не был охлажден отставкой. Он развернул буйную компанию в печати. 'Подводные лодки!' - вот какой была его новая идея фикс. Через полгода уже вся Англия знала, что бедой японского флота было отсутствие в его составе субмарин. А вот если бы они у японцев имелись - Порт-Артур пал после первой же атаки. Адмиралтейство, понесшее большие потери после инцидента с '6х12', не имело достаточных сил для сопротивления буйному адмиралу, капитулировало. Фишер вновь стал во главе кораблестроительной политики Великобритании. 'Весь флот должен быть подводным!' - так вкратце можно было сформулировать его идеи. Англичане притупили к строительству больших торпедных лодок, малых торпедных лодок. Лодок способных нести самолеты. Орудия от ЭБР так же нашли применение - строились и артиллерийские подводные лодки, способные на перископной глубине высунуть дуло из воды и произвести выстрел, не всплывая на поверхность. Этот период развития английского флота был отмечен большой чередой различных аварий и катастроф , произошло несколько восстаний моряков не желавших служить на 'самотопах Фишера', ни ничто не могло заставить адмирала свернуть со своего подводного курса.
Хотя Российский флот был восприимчив к новинкам - подводная лихорадка его не затронула. В его составе имелось всего несколько учебных подводных лодок. Такое пренебрежение подводными кораблями было не случайно. Дирижабли оснащенные телерадиоскопами легко обнаруживали подводные лодки всплывающие для вентиляции отсеков. А после обнаружения они легко уничтожались бомбардировкой с воздуха, или путем наведения на них надводных кораблей. Погружение под воду вовсе не делало субмарину менее уязвимой - микрофон опущенный с дирижабля позволял обнаружить подводный корабль по шуму винтов, при этом сам воздушный корабль оставался неуязвимым для подлодки, которая даже не подозревала о его присутствии. Был разработан специальный снаряд для уничтожения субмарин. Он представлял собой что-то вроде торпеды, но без двигателя и винтов. Зато в головной части он имел микрофоны. Опущенный в воду с дирижабля этот снаряд буксировался под водой на специальном кабеле. Курс и глубина его погружения корректировались при помощи микрофонов. При приближении к подводной лодке - производился его подрыв при помощи электрозапала. Дирижабли, оснащенные телерадиоскопами и подобными снарядами, назывались дирижаблями УПО (управляемого противолодочного оружия).
Кроме телерадиоскопов, многие русские дирижабли получили небольшие бортовые самолеты, которые обеспечивали разведку и охрану своих носителей. Но прогресс коснулся не только аппаратов легче воздуха. Аэропланостроение тоже развивалось. Некоторые из них совершали свои полеты за счет реактивной тяги...
'Приблудный сын' Русского Реактивного института - Люцик Коанда, родился в далекой Румынии - родине графа Дракулы . Но Дракула - это история, а незадолго до рождения маленького Коанды, в стране стали добывать нефть. Возможно, это наложило отпечаток на формирование ребенка. При рождении Коанда получил имя Анри, которое ему впрочем, никогда не нравилось. Среди своих друзей он был известен под именем Люцифер ( или сокращенно - Люцик). Надо сказать что он вполне оправдывал это имя, так как его всегда тянуло к огню. Смотреть на танец огненных сполохов, слышать гудение ветра в трубе, наблюдать как языки пламени вытягиваются вслед за потоком воздуха создающего тягу - маленького Коанду было трудно оторвать от этого зрелища. Ребенок рано остался сиротой - вся его семья погибла в пламени грандиозного пожара. Спасся только Анри. Многие восприняли это спасение как чудо, не подозревая, его рукотворное происхождение...
Но как бы то ни было - Анри рос, а когда вырос - поступил на военную службу. Ему положительно везло - при грандиозном взрыве на складе боеприпасов , когда в огненной стихии погибло множество его сослуживцев , Коанда отделался легкой контузией. Получив отпуск для поправки здоровья, Люцик совершил вояж по Европе. Во время этого вояжа произошло несколько крушений поездов ( причем один - от взрыва котла локомотива), взорвалась динамитная фабрика фирмы 'Нобель', в Киле детонировали погреба у новейшего броненосца, от чего 'Эрцгерцог Леопольд' перевернулся и затонул почти со всем экипажем, и все это - помимо больших и маленьких пожаров.
У полицейских ведомств сразу нескольких стран возникли вопросы к Анри, но из-за присущей ему врожденной скромности он уклонялся от контактов с полицией. Не всегда это было легко. По правде сказать, это становилось все труднее, так как полицейские из разных стран взяли привычку обмениваться информацией. В последний раз в Дании Конада чудом избежал ареста, в последний момент успев вскочить на пакетбот до Санкт-Петербурга. В России Анри задумал переждать фурор произведенный им в старушке Европе, для чего избегая больших городов, отправился в глубинку. Неизвестно как сложилась бы его дальнейшая судьба если бы он не оказался близ одного из полигонов РРИ. Как зачарованный Люцик стоял и, открыв рот ,смотрел за столбом пламени, с диким ревом бьющим в небеса. Наконец он очнулся и побрел по направлению к этому огню, но уперся в колючую проволоку. Но она не остановила румынского пироманьяка, и скоро он стоял перед источником пламени. Это был один из опытных жидкостных ракетных двигателей , испытания которого проходили на этом полигоне. Довольно долго РРИ не мог добиться стабильного горения в камере сгорания - в конце концов все заканчивалось взрывом. Бабахнуло и на этот раз. Когда инженеры и техники вернулись к стенду, чтобы собрать обломки - неподалеку от него они обнаружили тело Коанды. Наш герой был без сознания, его одежда дымилась , но на лице застыла умиротворенная улыбка. К удивлению ракетчиков он был жив - хотя осколки и порвали его одежду - тело задето не было. Коанда быстро поправился и устроился на работу в ракетный институт. Наконец-то он понял чего все время просила его душа и с головой окунулся в работу.
Начав со скромной должности лаборанта, Люцифер быстро продвинулся по карьерной лестнице. Он как губка впитывал теоретические знания, при этом не брезговал и практическими экспериментами. При его посильном участии термодинамика и теплофизика сделали небывалый рывок вперед. Наконец-то удалось понять и обуздать процессы горения в камерах сгорания жидкостных ракетных двигателей. Благодаря Коанде взрывы ракетных моторов на стендах стали довольно редким явлением. Научная репутация Люцика поднялась до небывалых высот. Но если бы в те времена кто-то попросил сотрудников РРИ дать ему характеристику, практически все бы ответили - 'Без тормозов!'. И это было верно. Несмотря на усиленные занятия наукой - свои выходки ( хоть и направленные в более конструктивное русло) Коанда не прекратил. Одно время его сильно занимала идея - можно ли на аэроплане отказаться от пропеллера ? В свободное время он сконструировал и изготовил импеллер - что-то вроде многоступенчатой воздушной турбины с приводом от авиамотора. Самолет Коанде достать не удалось ( точнее - никто не решился доверить ему пилотирование) и у он установил свою установку на шасси сделанном из автомобильных агрегатов. Пробеги этой адской машины, сопровождавшиеся жутким свистом, хотя и проходили на большой скорости, не удовлетворили ученого. Он переконструировал свой агрегат, сделав так, чтобы поток воздуха из импеллера обдувал авиамотор. Это давало два преимущества - двигатель охлаждался, а воздух наоборот - нагревался. Скорость адского агрегата превысила 200 верст в час. Шоссейные дороги не были рассчитаны на передвижение на такой скорости, впрочем как и колеса, и на одном из пробегов Коанда чуть не убился, когда лопнула покрышка на колесе. Смелый водитель два месяца пролежал в гипсе, но это не охладило его пыл. Тело Люцика, закованное в гипсовый корсет, было неподвижно, но мозг - работал! Мысленно рассматривая конструкцию своего агрегата, он понял, что фактически ему оставалось сделать последний шаг - нагретый воздух содержал кислород! Кислород который можно было сжечь, в конструкции, напоминающей камеру сгорания жидкостного ракетного двигателя! Так родилась идея воздушно-ракетного двигателя.
Выписавшись из больницы, Коанда с энтузиазмом принялся за конструирование ВРД, и одновременно новой машины, предназначенной для побития всех возможных рекордов скорости. Новый адский агрегат не имел резиновых шин, а должен был передвигаться на тонких стальных колесах, с ребордами по бортам. Понятно, что по обычным дорогам на таких колесах не поедешь, а потому Люцик решил осуществлять свои забеги на соленой поверхности озера Баскунчак. Его идеально ровная поверхность позволяла отказаться и от подвески. В передней части авто Коанды, размещался водитель в полностью закрытой и герметичной кабине. За водителем была установлена воздушная турбина, воздух от которой обдувал двухрядный звездообразный мотор. За мотором была камера сгорания с соплом Лаваля. Машина напоминала стержень, заостренный с одного конца и оснащенный раструбом с другого. Стержень покоился на 4 блестящих колесах, на кронштейнах размещенных по бокам.
На этом чудовищном агрегате Люцик сумел развить скорость более 600 верст в час! С такой скоростью не двигалось ни одно сухопутное средство передвижения, что вообщем не удивительно. Удивительно то, что даже аэроплан не летали так быстро. На одном из заездов присутствовал лично император Георгий. Его эта чудо машина привела в полный восторг. Сопровождавшим его царедворцам стоило больших трудов отговорить его от совершения заезда.