Аннотация: Вышла из строя видеокарта компьютера, потому долго не публиковал новые главы, сделал перевод многих глав, но не успел выложить
ЖЕМЧУЖНАЯ НИТЬ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ИСТОРИЯ МИСТЕРА ФОГГА
После короткой паузы, во время которой мистер Фогг, по-видимому, рылся в закоулках своей памяти, намереваясь освежить давно ушедший в прошлое материал, но который он хотел как можно яснее донести до своего слушателя, ничего не упуская в ходе его повествования из того, что следует сказать; или, возможно, этот любезный человек обдумывал, есть ли какие-то существенные моменты, которые могли бы изобличить его самого или даже дать повод другу использовать их против него, но, по-видимому, ничего подобного в истории не нашлось, потому после громкого "хм!" он наполнил бокалы, сказав. - Ну, а сейчас, раз уж мы друзья, я не прочь рассказать вам, как мы здесь ведем дела - ну, только то, что, делали другие, знаете ли; но я приложил свою руку не хуже других - я кое-что знаю, мистер Тодд, и тоже кое-что сделал. - Что ж, сам не робей и других не тревожь, - сказал Суини Тодд, - Против этого ничего не попишешь; если бы поступки говорили сами за себя, они бы могли сказать пару занимательных вещей, но боле не смею перебивать. - Ну и хорошо, что они этого не делают, - сказал мистер Фогг с особой торжественностью. - Если бы они это умели говорить, то постоянно говорили бы в такие моменты, когда их было бы очень неудобно слышать, да и опасно к тому же. - Так бы и было, - сказал Суини, - умный лишнего не скажет, но молчание тоже не льет воду на нашу мельницу, следует говорить, когда знаем, что мы среди друзей. - Конечно, - сказал Фогг, - вы правы. И иметь дар речи, и не использовать его - все равно что быть немым; но давайте-ка выпейте и налейте еще, прежде чем я начну, а потом перейдем к моему рассказу. Но также мы должны уметь проявлять чувства. Сентиментальность, знаете ли, - продолжал Фогг, - это сама сущность дружбы. Что вы скажете о "Восприимчивом сердце"? - От всей души, - сказал Суини Тодд. - Это очень трогательно, воистину очень трогательно. "Сердце, способное сочувствовать!" - и с этими словами он опустошил стакан, и пододвинул к Фоггу, чтобы тот наполнил его снова. - Что ж, - сказал Фогг, так и поступив, - раз мы высказали свои соображения, то можем привести и примеры. - Ха-ха-ха! Очень интригует, прошу продолжайте. - Раз уж на то пошло, я могу рассказать вам все как было; Ни одного из участников нет в живых, или, по крайней мере, нет в этой стране, что, насколько я понимаю, одно и то же. - Значит дло улажено, - заметил Суинни Тодд. - Да, вполне. Что ж, это была одна ночь - такая же, как эта, и примерно в тот же час, а может быть, и чуть раньше, чем сейчас. Впрочем, это ровным счетом ничего не меняет; но была уже глубокая ночь, к тому же темная и сырая, когда раздался стук в уличную дверь - это был резкий двукратный стук. Я сидел один, точно так же, как, возможно, сидел бы сейчас, выпив бокал-другой вина; я был растерян, поскольку думал об одном деле, которым занимался в тот самый момент, и из-за которого возникла небольшая суматоха. Тем не менее, я подошел к двери и заглянул через установленную там решетку и увидел одного человека; он завел своего коня за ворота и привязал его; на нем было просторное пальто для верховой езды фирмы Уитни с капюшоном, который защитил бы от потопа. - Мне показалось, что он не замышлял ничего дурного; поэтому я сразу открыл дверь и увидел высокого джентльмена, но закутанного так, что невозможно было сказать, кто это или что это было; но у меня проницательное зрение, вы знаете, мистер Тодд: если хочется жить, приходится учится различать, с каким человеком приходится иметь дело. - Полагаю, вы правы, - сказал Тодд. - Ну, сказал я, - что вам угодно? - Продолжил Фогг. Незнакомец помолчал минуту или две, прежде чем что-либо ответить мне. "Это вы Фогг?", спросил он.
"Да, все верно, - сказал я. - Что вам угодно, сэр?" "Ну, - сказал он после еще одной паузы, пристально смотря на меня, - я хотел бы немного побеседовать с вами наедине, если вы сможете уделить мне немного времени, на очень важное дело. "Входите, сэр", - сказал я, как только услышал, чего он хочет, и он последовал за мной. "Это весьма неприветливая ночь, и дождь усиливается: я думаю, повезло, что вы нашли убежище". Он вошел в эту самую комнату и уселся перед камином спиной к свету, так что я плохо видел его лицо. Однако я был полон решимости удовлетвориться этими подробностями, а потому, когда он снял шляпу, я подбросил дров в камин и раздул пламя, осветившее всю комнату и показавшее мне острое, худощавое лицо моего посетителя, смуглого мужчины с проницательными серыми глазами, полными тревоги. "Не выпьете ли бокал вина?" - Ночь не только сырая, но и холодная, - сказал я.
"Да, пожалуй, я так и сделаю, - ответил он. - Я замерз от верховой езды. У вас здесь уединенное место; ваш дом, я вижу, тоже стоит особняком. У вас не так уж много соседей". "Нет, сэр, - сказал я. - в соседстве нет надобности, потому что, когда кто-нибудь из наших бедняжек начнет кричать, им будет очень не по себе".
"Так оно и было бы; в этом есть польза как для вас самих, так и для них. Вам было бы неприятно сознавать, что вы беспокоите своих соседей, и они чувствовали бы себя столь же неуютно, если бы их беспокоили, и все же вы можете исполнить свой долг". "Верно! разумеется, - сказал я. - мне нужно исполнять свой долг, а люди платят мне не за то, что я отпускаю на волю безумцев, а за то, чтобы я их сдерживал; и, кроме того, я подозреваю, что кому-нибудь перерезали бы горло, окажись бкезуцы на воле". "Вы правы, совершенно правы, - сказал он. - Я рад, что вы придерживаетесь такого мнения, потому что я пришел к вам по делу, требующему некоторой деликатности, поскольку речь идет о пациентке женского пола".
"Ах! - сказал я. - Я всегда уделяю большое внимание, каждому пациенту, и я не припоминаю ни одного случая, каким бы жестоким он ни был, с которым я не мог бы справиться. Я всегда заставляю их слушали меня, это искусная работа". "Разумеется"
"И более того, то, как они так быстро выполняют все приказы, съеживаются и шарахаются от меня говорит что я подхожу к ним с должной добротой". "Верный подход"
"А теперь, сэр, не скажете ли вы мне, чем я могу вам помочь?"
"Да ведь у меня есть родственница - женского пола, к несчастью, страдающая душевной болезнью; мы испробовали все, что могли, но безрезультатно. Что бы мы ни делали, в конце концов все сводится к одному и тому же. "Ах! - сказал я. - Бедняжка, как, должно быть, ужасно для вас и всех ее друзей, которые заботятся о ней, видеть, как она изо дня в день превращается в неизлечимую маньячку. Ведь это все равно, что если бы умер друг или родственник, и вы были вынуждены постоянно иметь мертвое тело в своем доме перед глазами". "Совершенно верно, друг мой, - ответил незнакомец, - совершенно верно, вжу, вы проницательный человек, мистер Фогг. Тогда вы можете догадаться о наших чувствах, коль скоро нам приходится расставаться с кем-то, кого мы любим". Говоря это, он резко повернулся и пристально посмотрел мне прямо в лицо.
"Что ж, - сказал я, - тяжелый случай; страдать из-за столь юной леди, это действительно огорчительно: это все равно что иметь постоянный прострел в спине".
"Вот именно", - сказал незнакомец. "Вы именно тот человек, кто может помочь".
"Не сомневаюсь", - сказал я. " Значит, мы поняли друг друга, а? - сказал незнакомец. - Должен сказать, мне импонирует ваша внешность; не часто встречаются такие люди, как мы с вами". " Надеюсь, это пойдет на пользу нам обоим, - сказал я, - потому что такие люди встречаются не каждый день, и нам не следует встречаться бесцельно. Так что в любом деликатном и конфиденциальном деле можете положится на меня". "Я вижу, вы умный человек, - сказал он. - Ну что ж, хорошо, заплачу вам пропорционально вашим талантам. Оплата по труду или на год вперед?" " Ну, - сказал я, - коли дело столь деликатное, может быть и то, и другое, но это полностью зависит от обстоятельств. Мне лучше знать, что именно делать" "Видите ли, это молодая женщина лет восемнадцати, и она порядком надоедлива, начинает кричать и все такое прочее. Я хочу, чтобы о ней позаботились. Хотя вы должны быть очень осторожны, чтобы она не убежала и не совершила внезапно какой-нибудь пакости, поскольку ее сумасбродство, никак себя не проявляет и временами полностью вводит в заблуждение лучших из нас, а потом внезапно она яростно вырывается, и огрызается или бросаться на кого-нибудь зубами" "Все настолько плохо?" "Да, весьма. Ее невозможно держать дома, и я думаю, будет чертовски сложно привести её сюда. Сразу договоримся, я заплачу годовое жалование за питание и уход, а вы поможете мне её скрутить и доставать сюда. Это потребует некоторых усилий"
"Очень хорошо, - сказал он, - этого хватит; но вы должны удвоить сумму до двадцати фунтов, пожалуйста; прийти и хорошо выполнить работу будет стоить кое-чего". "Я понимаю - очень хорошо - у нас не будет разногласий по поводу десятифунтовой банкноты; но вам известно, как от нее избавиться, когда она явится сюда?" "О, да! Это очень пышущее здрорвьем место" " Но я не знаю, является ли здоровье великим благом для кого-либо в подобных обстоятельствах; в самом деле, кто бы стал жалеть о преждевременной кончине того, кто серьезно болен?" " Никто не станет, - сказал я. - Если бы они знали, через что проходят сумасшедшие, они не стали, я уверен " "Это опять-таки очень верно, но факт в том, что они этого не знают, и они смотрят только на одну сторону картины; что касается меня, то я думаю, что так должно быть предопределено, что когда люди так страдают, природа должна пасть под тяжестью этого несчастья и так незаметно для себявозвратиться в ничто" "Что ж, - сказал я, - пусть будет по-вашему, я всего этого не понимаю; но вот что я вам скажу: я надеюсь, что, если она сконется гораздо раньше, чем вы ожидаете, вы не сочтете за труд выплатить мне некоторую компенсацию за мою утрату" "О боже, нет! Нисколько не затруднит, и чтобы показать вам, что я не питаю подобных нелиберальных чувств, я дам вам двести фунтов, когда смогу предъявить свидетельство о ее погребении. вы понимаете?" "Разумеется" " Ее смерть не будет иметь для меня большого значения без юридических доказательств, - сказал незнакомец. - Поэтому она должна умереть по своему усмотрению или жить, пока может" "Понмиаю". "Но что меня больше всего пугало в ней, - сказал незнакомец, - так это ее искаженное ужасом лицо, обращненое к нам; это случалось, когда она была перепугана; действительно, я думаю, что если бы она была по-настоящему напугана, то упала бы замертво. Я уверен, что если бы какой-нибудь злонамеренно настроенный человек сделал это, то, несомненно, это привело бы её к смерти" "Ах! - сказал я. - это было бы нехорошо; теперь скажите мне, где вас можно увидеть да и как насчет подробностей" "О, я скажу вам; а ныне, не могли бы вы присутствовать на углу Гросвенор-стрит, рядом с Парк-лейн?" " Да, - ответил я, - я так и сделаю" "И с экипажем тоже. Я хотел бы, чтобы у вас был экипаж, и такой, на которого вы могли бы положиться, потому что там может быть немного шумно. Я постараюсь избежать этого, если возможно, но переживать не стоит; но у вас должны быть хорошие лошади" "Теперь я расскажу вам, каков мой план; это, если вы не возражаете против сопутствующих убытков, если таковые произойдут" "Каких?" " Вот что: предположим, лошадь упадет и получит травму или подопечная сорвется - выдержите ли вы шум?" "Разумеется, выдержу" "Тогда послушайте меня; у меня, без сомнения, было больше подобных дел, чем у вас. таким образом, у меня есть опыт, которого нет у вас. Так вот, я куплю рысистую лошадь и крытую повозку или фаэтон - такую, которая будет хорошо ехать со скоростью десять миль в час, можете не сомневаться" "А хватит ли места?" - Да, четверо, или пятеро, или шестеро, и, если потесниться, я пробовал втиснуть в него восьмерых; но вы же знаете, мы не были разборчивы в том, как нас разместили; но все равно в нем поместится столько же, сколько в наемной карете, только не столь удобно; но в нашем деле не хватает водителя" " Что ж, это, пожалуй, у вас есть человек, на которого вы можете положиться, потому что, если бы вы могли, я бы вообще не ввязывался в это дело" "Вы должны, - сказал я. - Во-первых, больше всего я могу положиться на одного человека; его я должен оставить здесь присматривать за домом; так что, если вы управитесь с девушкой, я поведу машину ведь знаю дорогу так же хорошо, как свои пять пальцев. Я бы предпочел пусть замешано будет как можно меньше" "Ваша предосторожность весьма разумна, и я думаю, что постараюсь добиться того, чтобы о сделке знали только вы и я; во всяком случае, если в этом возникнет необходимость, у вас будет достаточно времени, чтобы посвятить в тайну кого-нибудь другого человека, когда потребуются его услуги. Это, я думаю, будет лучшим решением, к которому я могу прийти; что вы скажете?" " Это будет очень хорошо - когда мы доставим ее сюда, и когда я понаблюдаю за ней несколько дней, я смогу сказать вам, что с ней делать" "Вот именно; а теперь доброй ночи - вот обещанные мной деньги, и еще раз доброй ночи! Я увижу вас в назначенное время " ""Обязательно, - сказал я. - Еще стаканчик, пойдет на пользу и защитит от дождя". Он выпил бокал вина, затем натянул шляпу на лицо и вышел из дома. Была темная, сырая ночь, задувал ветер, и некоторое время до нас доносился стук лошадиных копыт; тем не менее, я закрыл дверь и вошел, размышляя про себя, какова будет выгода от моих усилий.
***
- Ну, в назначенное время я одолжил фаэтон, крытый, и отправился в нем рысцой в город. В условленное время я был на углу Гросвенор-стрит; было поздно, и все же я прождал там час или больше, прежде чем кого-нибудь увидел. Я зашел в трактирчик, чтобы выпить стаканчик спиртного, чтобы сохранить тепло тела, а когда я снова вышел, то увидел, что кто-то стоит подле головы моей лошади. Я немедленно поднялся наверх. О, вы здесь, - произнес он. "Да, - сказал я. - Я пробыл здесь Бог знает сколько времени. Вы готовы?" "Да, я наконец приехал, - сказал он, садясь в повозку, - Поезжайте куда я вам скажу - я только посажу ее в повозку, а вы должны сделать все остальное". ""Вы должны быть со мной: мне понадобится помощь в дороге, а со мной никого нет". "Да, я поеду с вами и позабочусь о девочке, но вы должны вести машину и принять на себя все дорожные издержки, поскольку у меня и так будет достаточно забот, пока я буду удерживать ее и не давать ей закричать, когда она проснется". "Что? Она спит?" "Я дал ей небольшую дозу настойки опия, которая поможет ей спокойно проспать час или два, но холодный воздух и шум, скорее всего, разбудят ее раньше". "Накиньте на нее что-нибудь, чтобы она не замерзла, и держите что-нибудь наготове, чтобы засунуть ей в рот, на случай, если она начнет кричать, и тогда все будет в порядке". "Хорошо, - ответил он. - Теперь ждите здесь. Я иду к вон тому зданию. Когда я войду и скроюсь на несколько минут, вы можете спокойно подъехать и занять свое место по другую сторону фонарного столба". С этими словами он вышел и направился к большому зданию, в которое тихо вошел, оставив дверь приоткрытой; и после того, как он вошел, я тихонько подвел лошадь к фонарному столбу и лошадь и передняя часть повозки оказались полностью сокрыта в темноте. "Едва я успел добраться до места, как дверь открылась, и он выглянул посмотреть, не проходит ли кто-нибудь мимо. Я дал ему слово, и он вышел, оставив дверь открытой, и принес что-то похожее на сверток с одеждой, но это была молодая девушка и кое-какая одежда, которую он принес с собой". "Отдай ее мне, - сказал я, - а сам вскакивай и бери поводья; поезжай так быстро, как только сможешь". Я взял девушку на руки и усадил ее на заднее сиденье фаэтона, в то время как он вскочил и поехал прочь. Я удобно уложил молодую девушку на сено и подложил под нее одежду, чтобы она не пострадала от тряски. "Что ж, - сказал я, - вы с таким же успехом можете вернуться сюда и сесть рядом с ней: с ней все в порядке. Вы, кажется, немного взвинчены".
"Да ведь я бежал с ней на руках, и это совершенно выбило меня из сил".
"Вам лучше выпить немного бренди", - сказал я.
"Нет, нет! не останавливатесь". "Нет, нет! не останавливайся
"Фух! - Я ответил, подъезжая: "Вот крайний трактир, в который мы зайдем, чтобы выпить по стаканчику крепкого горячего бренди с водой. Пойдемте, у вас есть какая-нибудь мелочь? примерно на соверен хватит, потому что мне понадобится мелочь в дороге. Пойдем, будет быстро". "Он вручил мне соверен со словами: "Вам не кажется, что останавливаться опасно - за нами могут наблюдать, или она может проснуться?". "Ничуть. Она храпит слишком громко, чтобы ее можно было разбудить прямо сейчас, а вот вы свалитель без сил без доброго напитка; так что хорошенько присматривайте за этой девицей, и к ваши нервы придут в норму". Пока я говорил, я выскочил из фаэтона и взял два бокала бренди с водой, горячего, крепкого и сладкого. минуты через две я уже вышел из здания. "Вот, - сказал я, - выпейте, выпейте все до дна - от этого у вас глаза полезут из орбит". Правду говорю, по моей рекомендации, а также из-за его нервозности и спешки он выпил залпом около половины стакана. Я никогда не забуду его выражения лица. Ха! ха! ха! Я не могу сдержать своего веселья. Просто представьте себе девушку внутри крытой повозки, все темно, - а затем представьте, если сможете, пару проницательных глаз, поблескивающих в темноте, как кошачьи, вдруг загорелись, и округлились так, что стало видно белки, а потом слышите, как падает стекло, и видите, как он одной рукой хватается за горло, а другой за живот. Он издал какой-то причудливый звук, а затем из его горла вырвалось что-то похожее на ругательство и стон. "Черт возьми, - сказал я, - Вы выпили все спиртное? вы очень нервничаете? вам лучше принять еще порцию". "Хватит... хватит, - сказал он слабым и хриплым голосом, - хватит, ради бога, хватит. Я почти задыхаюсь, мое горло обожжено, а внутренности в огне".
"Я же предупреждал, что бренди горячий", - сказал я.
"Да, горячий, кипящий - да. Я схожу с ума от боли".
"У вас не найдется воды или чего-нибудь еще, чтобы охладить горло?" - спросил я.
"Нет-нет, продолжайте".
"Да, - сказал я, - но бренди с водой горячие; однако сейчас оно очень быстро остывает - действительно, очень быстро, вот последний глоток"; и, сказав это, я залпом выпил его, вернулся с одним стаканом, а затем заплатил за разбитый. Это не заняло и пяти минут, и мы помчались по дороге с дьявольской скоростью, и все было в порядке; мой друг, сидевший позади меня, оправился от ожога, хотя у него очень болел глотка, и его кишечнику было очень некомфортно; но ему стало лучше. Мы помчались прочь, земля сотрясалась под копытами лошади и колесами повозки, а молодая девушка все еще оставалась в том же бесчувственном состоянии, в котором ее вывезли. Без сомнения, она приняла более сильную дозу опиума, чем была готова признать. Для меня это ничего не значило, зато делало все лучше, потому что она доставляла меньше хлопот и была безвреднее. - Мы добрались сюда достаточно легко, постучали в дверь, которая открылась в одно мгновение, выскочили, взяли девушку и внесли ее внутрь. "Когда однажды эти двери закрываются перед кем-либо, дюля них все предрешено с этого момента, и им никак не выбраться, разве что в деревянном макинтоше; действительно, ни один не выбрался отсюда иным образм. Так, вот! Я отнес ее в дом и оставил в комнате одну на кровати. Она была милой девушкой - я полагаю, люди назвали бы ее красивой девушкой, - и у нее был тихий, нежный и жалобный голос. Но хватит об этом! "С ней все в порядке", - сказал я, вернувшись в эту комнату. "Все в порядке - я уложил ее".
"Она не умерла?" - спросил он с нескрываемым ужасом
"Нет! она всего лишь спит и еще не проснулась от действия настойки опия. Не могли бы вы теперь выдать мне жалованье за год вперед?" "Да", - ответил он, протягивая деньги и все причитающиеся. - "Итак, как мне вернуться в Лондон сегодня вечером?"
"Вам лучше остаться здесь".
"О, нет! Я бы тоже сошел с ума, если бы остался здесь; я должен скоро уехать отсюда.
"Ну, как насчет переночевать в деревенской гостинице?"
"Как далеко это от нас?" " Примерно в миле - вы доберетесь туда достаточно легко; раз уж на то пошло, я отвезу вас туда и оставлю там". - Очень хорошо, пусть будет так; я поеду. Ну что ж, я рад, что все это закончилось, и чем скорее это закончится навсегда, тем лучше. Мне искренне жаль ее, но с этим ничего не поделаешь. Я не сомневаюсь, что она это не пережэивет; но это тем лучше; она избежит страданий, связанных с ее отъездом, и освободит нас от бремени забот". "Так и будет, - сказал я, - но пойдем, мы должны отправляться немедленно, если вн не апередумали".
"Да, да, - поспешно сказал он. "Что ж, тогда пойдем; лошадь еще не распряжена, и если мы не поторопимся, то будем слишком поздно, чтобы найти ночлег".
"Это очень хорошо, - сказал он несколько взволнованно. - Я вполне готов, вполне". "Мы вышли из дома и рысцой помчались к гостинице, куда добрались минут за десять, а то и меньше, а потом я привязал лошадь, увидел его в гостинице и вернулся так быстро, как только смог пешком. "Ну что ж, - подумал я, - этого хватит, у меня был хороший день - хорошо заплатили за бизнес, и мне не хотелось заниматься спортом в дороге". - Ну, я пришел к выводу, что если бы все это дело поскорее закончилось, у меня в кармане было бы больше денег, чем если бы она была жива, и она была бы гораздо счастливее на небесах, чем здесь, мистер Тодд. - Несомненно, - сказал мистер Суини Тодд, - несомненно, это очень справедливое замечание. - Ну, тогда я принялся за работу, чтобы выяснить, как можно уладить это дело, и наблюдал за ней, пока она не проснулась. Она огляделась вокруг и казалась очень удивленной, сбитой с толку и, казалось, не понимала своего положения, в то время как я оставался рядом. Она глубоко вздохнула, приложила руку к голове и, казалось, какое-то время была совершенно не в состоянии понять, что с ней произошло и где она находится. Я отослал ей немного чая, так как не был готов выполнить задачу немедля, и она, казалось, пришла в себя и задала несколько вопросов, но мой человек был немым по этому случаю и не хотел говорить, и в результате она была очень сильно напугана. Я оставил ее в таком состоянии на неделю или две, а потом, однажды, вошел в ее камеру. Она сильно изменилась внешне и выглядела очень бледной.
"Ну, - сказал я, - как ты теперь себя чувствуешь? Она взглянула мне в лицо и вздрогнула, но сказала спокойным голосом, оглядываясь вокруг: "Где я?"
"Вы здесь! - сказал я. - и вам будет очень удобно, если вы будете вести себя любезно, но если вы этого не сделаете, на вас наденут смирительный рубаху". "Боже милостивый! - воскликнула она, всплеснув руками. - Неужели они поместили меня сюда... в... в..."
Она не смогла закончить предложение, и я добавил слово, которое она не выговаривала, пока я этого не сделал, и тогда она громко закричала: "Сумасшедший дом!"
Пойдем, - сказал я, - так дело не пойдет; ты должна научиться вести себя тихо, иначе тебя будут ждать ужасные последствия." "О, помилуйте, помилуйте! Я не сделаю ничего плохого! Что я такого сделала, что меня нужно было притащить сюда - что я сделала? они могут забрать все, что есть у меня, если отпустят меня на свободу. Мне все равно, куда и насколько бедной я буду. О! Генри, Генри! - если бы ты знал, где я, разве ты не бросился бы мне на помощь? А, ты бы так и поступил!" "Ах, - сказал я, - здесь нет никакого Генри, и вы, должны быть довольствоваться его отсутствием".
"Я никогда бы не поверила, что мой брат сыграет такую низменную роль."Я не сччитала его дурным; хотя я знал, что он эгоистичен, подл и суров, все же я не думала, что он замышлял такое зло; но он думает отнять у меня все мое имущество - да, именно с этой целью он отправил меня сюда. "Без сомнения", - сказал я.
"Выберусь ли я когда-нибудь отсюда?" она спросила жалобным тоном: "Не говорите, что моя жизнь должна пройти здесь".
"Воистину так, - сказал я. - пока он жива, ты никогда не покинешь этих стен. '"Он не достигнет своей цели, ибо у меня есть документы, которыми н никогшда не завладеет; действительно, он может убить меня, но моя смерть не принесет ему пользы".
"Что ж, - сказал я, - так ему и надо. И как вы справились с этим делом - как вам удалось забрать документы?"
"Не обращайте на это внимания; это небольшие документы, и я их спрятала. Я не думала, что он пошел бы на подобное, но он еще может смягчиться. Вы поможете мне? разбогатею и смогу хорошо заплатить.
"Но ваш брат?" - спросил я. "О, он богат и без меня, но он чрезмерно жаден; но скажите, что вы поможете мне - только помогите мне выбраться, и вы не останетесь в проигрыше от этого дела".
"Очень хорошо, - сказал я. - Дадите ли вы мне этот документ в качестве гарантии того, что сдержите свое слово?"
"Да", - ответила она, доставая из-за пазухи документ - маленький пергамент. - Возьмите это, а теперь выпустите меня; вы будете щедро вознаграждены." '"Ах! - сказал я. - Но вы должны позволить мне сначала уладить этот вопрос с моими работодателями. Ты, должно быть, действительно спятила. нам не доводилось слышать, чтобы юные леди носили с собой документы и пергаменты, когда они в здравом уме."
"Вы же не собираетесь предать меня?" - воскликнула она, дико вскакивая и подбегая к документу, который я бережно положил в нагрудный карман своего пиджака. '"О боже, нет! но я сохраню документ и поговорю об этом с вашим братом."
"Боже мой! Боже мой! - воскликнула она, а затем снова опустилась на кровать, и в следующее мгновение она была вся в крови. У нее лопнул кровеносный сосуд.
- Я послал за хирургом и терапевтом, и они оба высказали свое мнение, что спасти ее невозможно и что через несколько часов она умрет в последний раз.
- Это был факт. Не прошло и получаса, как она умерла, и тогда я обратился к властям с просьбой о погребении; и, предъявив справку от медиков, я не испытал никаких затруднений, и она была похоронена с комфортом, без каких-либо хлопот.
***
'"Что ж, - подумал я, - это очень выгодное дело, но оно окажется более прибыльным, чем я мог себе представить, и сначала я должен получить свое первое вознаграждение; а если возникнут какие-либо трудности, у меня есть документ, к которому я могу прибегнуть".
- Он появилс на следующий день. Он быд человеком с очень вытянутым лицом.
"Ну, - сказал он, - как здесь обстоят дела?"
"Очень хорошо, - сказал я. - Как ваше горло?" - Мне показалось, что он бросил на меня злобный взгляд, как бы намекая на то, что он возложил вину за это на меня.
"Довольно хорошо, - ответил он, - но я был болен три дня. Как поживает пациент?"
"Настолько хорошо, насколько вам, возможно, хотелось бы", - сказал я.
- Она восприняла это спокойно, да? Что ж, я вряд ли ожидал этого - но не важно. Я полагаю, она еще долго будет здесь под рукой. Значит, вы еще не пробовали систему устрашения?"
"В этом не было никакой необходимости", - ответил я, вкладывая ему в руку свидетельство о ее погребении. Он подпрыгнул, как будто его ужалила гадюка, и побледнел; но вскоре пришел в себя и, любезно улыбнувшись, сказал: "Ах! что ж, я вижу, вы проявили усердие; но мне хотелось бы увидеть ее, расспросить о пропавшем документе, но это неважно."
"Теперь насчет двухсот фунтов", - сказал я. '"Что ж, - сказал он, - я думаю, вам и так хватит, учитывая, что вы получили, за столь короткий промежуток времени: вам заплачено на год вперед!
"Я знаю, что должен был; но поскольку я сделал больше, чем вы ожидали, и за более короткое время, вместо того, чтобы дать мне больше, у вас хватает совести предложить мне меньше. "Нет, нет, не то... как ты это назвал? - мы ничего не скажем по этому поводу, но вот сто фунтов, и вам хорошо платят."
"Что ж, - сказал я, взяв деньги, - мне нужно пятьсот фунтов, и если вы мне их не дадите, я сообщу другим лицам, где можно найти определенный документ".
"Какой документ?" "Тот, на кого вы намекали. Дайте мне еще четыреста, и вы получите документ".
После долгих разговоров и хлопот он отдал их мне, и я отдал ему расписку, которой он был очень доволен, но пристально посмотрел на деньги и, казалось, очень огорчился из-за этого.
С тех пор я слышал, что ему бросил вызов возлюбленный его сестры, и они вышли драться на дуэли, и он был убит. Влюбленный отправился на континент, где с тех пор и живет.'
"Ах, - сказал Суини Тодд, - вы определенно выиграли от этого дела: никто ничего не выиграл, кроме вас". - Насколько я знаю, вообще никого. и у меня все получалось очень хорошо; но вы же знаете, что я не могу прожить без денег: мне кое-чего стоит содержание моего дома и подвала с кельями. но я верен делу, и так будет до тех пор, пока бизнес верен мне.