Аннотация: Любовь - загадка. Одних, непонятно за что любят до самозабвения, а других обманывают ни за что.
Странности любви. Придуманные истории
Грех.
"Искренняя, сердечная связь - это пьеса театральная, в которой акты самые короткие, а антракты самые длинные".
Нинон де Аанкло
...Макс работал тогда в педагогическом институте старшим лаборантом на кафедре физики и потому, имел в институтском подвале комнату, которая и была его кабинетом.
Внутри, он сделал небольшой ремонт, поставил в просторной комнате два письменных стола - один большой и другой маленький.
В дальнем углу, под врезанным в толстую стену окном с железными решётками выходящем на уровень земли, установил старый диван и накрыл его протёртым ярким ковром.
В летние жары, он иногда приводил сюда своих университетских друзей с исторического факультета и в холодке, они с наслаждением пили пиво и закусывали перченным сыром...
Сюда же, к Максу приходили его знакомые девушки...
Люба Филиппова, приходила в этот подвал редко и только зимой...
Она робко стучалась в двери и когда Макс впускал её, долго щурилась на яркий свет дневной лампы, улыбалась чуть стеснительно потирая озябшие руки и многозначительно поглядывала, на как всегда чистенько и щеголевато одетого, Макса...
Максим разговаривая, ставил воду в стеклянной колбе из химического стекла на плитку, включал обогреватель с жужжащим вентилятором, давая Любе время осмотреться и обогреться.
Одежда на ней была явно ношенная, почему - то мала по размеру и она на улице мёрзла и её носик отогреваясь и оттаивая, краснел.
Болтая о мелочах, они пили чай заваренный прямо в колбе и ели вкусное печенье, хранившееся в ящике большого стола и оставшееся после предыдущих гостей.
Когда она, отогревшись и напившись чаю, взглядывала каким-то особо серьёзным взглядом на отвлёкшегося Макса, то в глазах её, кроме благодарности, что - то ещё мелькало, неуловимо быстрое и острое...
Макс заметив эту серьёзность, подсаживался к ней поближе, а она ласково брала его ладонь в свои руки и перебирая длинные пальцы с ухоженными ногтями, долго смотрела на него снизу вверх, чуть приоткрывая в улыбке влажные мягкие губы, а потом говорила сдавленным и хриплым от волнения голосом: - Ты бы двери-то закрыл? - чуть вопросительно, словно оставляя за Максом право решать, что им обоим делать дальше.
Макс вставал, мимоходом гладил её по светлым волосам, а она, уже разгораясь, откровенно и страстно смотрела чуть увлажнившимися глазами на его сильную фигуру и дрожащими, тонкими пальчиками робко начинала расстёгивать верхние пуговицы на кофточке...
Закрыв двери, он, щёлкнув выключателем гасил свет и возвращаясь в темноте слышал, как Люба с шуршанием, торопясь и щёлкая резинкой по голому телу снимала вязанные колготки...
Подойдя к ней почти на ощупь, Макс целовал её в голову, в то время как молодая, красивая женщина подрагивая от волнения, тяжело и напряжённо дыша помогала ему снимать одежду.
"Почему от неё иногда зимой, так явственно пахнет резиной? - почти меланхолически спрашивал он сам себя, ощущая голой кожей живота слабый сквозняк из окна, и не находя ответа, присаживался на диван обнимая её покорные плечи...
...Когда всё заканчивалось, Люба стесняясь, так же в темноте молча одевала на свои худые, стройные ноги колготки, а он ждал так же молча, пока она оденется и лишь потом включал свет.
Им в этот момент уже не о чем было говорить и Люба, от неловкости, вдруг начинала болтать вздор и откровенности: - А ты такой большой...
Ты больше чем он...
- И потом ты такой обворожительно ласковый - и смеясь хриплым смешком, оправляла смятую кофточку...
Макс понимал, кого она имела ввиду, но ему это уже было всё равно.
Он знал, что идёт у неё на поводу, но не находил в себе жестокости в один день решительно сказать ей о своём равнодушии...
Максим почему-то жалел её и даже сочувствовал - ведь он помнил какой Люба была несколько лет назад, когда казалась ему и была действительно неприступной красавицей...
Иногда, уже после близости, сидя на стуле у большого письменного стола, она посмеиваясь спрашивала: - А что мы будем делать, если сейчас зайдет Жора (её давний партнёр и любовник). - Зайдет к тебе в гости и начнёт стучаться?
В ответ, Макс смотрел на неё внимательно и серьёзно и как-то немного лениво, растягивая слова говорил: - Я открою дверь и ни слова не говоря и не впуская его в комнату - это было бы глупо и мелодраматично - нанесу ему правым крюком удар по челюсти...
А потом, пока он будет лежать, выпущу тебя...
Она в этот момент не знала, как ей реагировать на эти слова - смеяться или обидеться, а Макс начинал смотрел холодно и откровенно ждал, когда она уйдёт...
Люба, была его очевидным, но скрываемым грехом и если так можно об этом говорить - его слабостью. До неё, Макс твёрдо придерживался правила не спать с любовницами или замужними женщинами, тем более с подругами друзей.
Но однажды, "бес попутал" все-таки попутал его, а если быть точным, то сама Люба подстерегла.
Она давно хотела его соблазнить, а он умело и не оскорбительно отстранялся. Но чем больше Макс сопротивлялся, тем больше она его хотела...
Ведь ещё Пушкин сказал: "Чем меньше девушек мы любим, тем больше нравимся мы им"!
И вот, как - то, когда Любин друг Жора был в отъезде, Люба неожиданно позвала его к себе поздно вечером, послав за ним свою младшую сестру.
Он пришёл встревоженный и застал около её дверей пьяненького Юру Костина. Когда они оба вошли в квартиру, Люба неловко улыбаясь и почти не глядя на Костина попросила Макса увести его, объяснив, что он к ней откровенно пристаёт, пользуясь отсутствием Жоры...
Юра, также как и Жора, был другом Макса ещё со школьных времён, а Лина, жена Юры была одноклассницей и близкой подругой Любы.
Для всех, и для Макса в том числе, Юрино приставание было недоразумением - все знали, как он любил и боготворил свою бывшую жену.
Поэтому, Макс не очень грубо вывел сопящего, пьяно упирающегося Юру на трёхступенчатое крыльцо и слегка подтолкнув, в раздражении, приказал: - А теперь проваливай!
Юра слетел с крыльца, чуть не упал, но зная крутой нрав Макса ворчал вполголоса и делал вид, что уходит....
Макс, проводив сердитым взглядом удаляющуюся фигуру, вернулся в квартиру, к Любе...
Она его попоила чаем, посмеиваясь над привязчивым Костиным, потом они поболтали о мелочах и Макс простившись, совсем уже пошёл домой, но за углом Любиного дома, вдруг вновь обнаружил прячущегося там Юру...
Макс рассердился не на шутку, но не стал трогать Юру, а пообещав, что в следующий раз, увидев его здесь поддаст ему по-настоящему... и вернулся к Любе.
Люба, увидев возвратившегося Макса, откровенно обрадовалась. Выслушав рассказ Макса, она попросила его не уходить и постелила на диване.
Он, понимая, что не должен этого делать, согласился, опасливо поглядывая в её сторону...
А дальше было уже поздно, да и глупо о чём - либо сожалеть...
Люба пришла к нему в постель под утро сама, разбудив и вызволив из мягкого сна, тёплым поглаживанием. И он, в полусонной слабости не захотел ругаться среди ночи и уходить на мороз...
Потом, Макс утешал себя тем, что - "чему быть - того уж верно не миновать"!
Часов в шесть утра, уходя и прощаясь Макс грустно посмеивался, а худенькая Люба, запахивая полы халатика, повисла на нём и целуя смеясь говорила: - Я наконец - то своего добилась. Как только я увидела тебя в первый раз после армии, подумала, что между нами обязательно что - то должно произойти...
Макс молчал, не смеялся, но и не плакал, хотя уже понимал, что ему придётся рано или поздно отвечать, заплатить за эту ночь и за эту Любину радостть, в том числе "и не на Страшном суде" - бормотал он, подходя к своему дому.
Расплату за свои грехи, он всегда предчувствовал заранее.
Когда Макс решался делать что-нибудь рискованное или безнравственное, то всегда, каким - то особым душевным чутьём знал грядущие последствия...
"Но, что сделано, то сделано - размышлял он, широко шагая и вдыхая прохладный предвесенний, рассветный воздух полной грудью.
- Авось, обойдётся!?" - безнадёжно уверял он сам себя, стараясь забыть поскорее о произошедшем...
Август 2017 года. Лондон. Владимир Кабаков
Расплата за грехи.
"Когда мы предаем своих друзей или изменяем своим близким, мы должны знать, что наша вера в друзей и близких, будет подорвана изнутри и нам, рано или поздно, придется отвечать за эти грехи".
...Зима незаметно закончилась.
Но для Максима настали тяжёлые времена. Совершенно неожиданно, Люба, в очередное отсутствие Жоры, за которого она успела выйти замуж, загуляла.
Она словно с цепи сорвалась. Стала откровенно флиртовать с встречным и поперечным.
И однажды, Макс встретил её на набережной, идущей под руку с каким - то голенастым юнцом, который смотрел на неё с обожанием, а она заметив Макса, расплылась в виноватой улыбке и захихикала, явно стесняясь своего молоденького кавалера.
Максу тоже было неловко, и потому, он ухмыльнувшись и махнув ей рукой перешёл на другую сторону, ускоряя шаги...
"Мы, друг другу ничего не должны - подумал он.
- Но зачем она меня обманывала говоря, что любит меня..."
Максу стало противно и он про себя выругался, но только в свою сторону: "Идиот! Кто тебя заставлял верить ей и жалеть её?!"
Потому, Макс в первую же следующую встречу решил объясниться с Любой и порвать с ней.
Но он не видел Любу всё лето, которое, как обычно провёл в большей части на Байкале и даже сплавал на теплоходе на север озера и пожил там в Нижнеангарске дней десять...
А между тем, время шло к очередной осени и близился сезон охоты - праздничное время для Макса...
...Изредка от знакомых он слышал о Любе удивительные вещи, но встречаться больше не случалось и потому Макс был как всегда спокоен и невозмутим...
Как - то вечером, он сидел, читал очередную книгу и вдруг услышал стук в дверь.
Отворив, он увидел на пороге Любу, которая дрожащим голосом попросилась войти.
Макс, насторожившись впустил её, показал на стул и приготовился слушать объяснения нежданного и нежелательного визитёра...
Люба глядя на Макса с грустным, потерянным взглядом, шмыгнула носом, не зная с чего начать и наконец решилась: - Жора приехал - начала она, и вдруг заплакала, вытирая глаза скомканным платком.
- Он не застал меня дома, и когда я утром приехала - дочка была с сестрой - то устроил мне скандал и я вынуждена была ему всё рассказать...
Люба вновь зашмыгала носом, вытерла слёзы и закончила: - Я ему всё рассказала о нас с тобой и хочу, чтобы ты сам ему всё подтвердил...
Макс встал со стула, начал молча ходить по комнате, тщетно стараясь спокоен.
Мысли, негодующим вихрем летели в его голове, но внешне он не выглядел встревоженным или расстроенным. Откровенно говоря, он давным-давно предчувствовал такую или подобную развязку...
- И что же ты хочешь? - почти грубо спросил он.
Люба отняла платок от глаз и продолжила: - Я хочу, чтобы ты ему всё сам рассказал. Он требует от меня полной правды и я сказала, что ты у меня был первым. А потом уже пошли все остальные...
Она снова приложила платок к глазам...
Макс недовольно выдохнул воздух и начал.
- Мне твоему мужу нечего рассказывать. Пойди и передай ему, что между нами ничего не было и ты...
Он помолчал подбирая слова: - Ты, ты просто на себя наговариваешь!
Макс зло глянул на Любу и она отвела глаза...
- Но, Макс... Я тебя умоляю, пойти и всё рассказать Жоре... Он в истерике... - Требует только правды и если ты подтвердишь мои слова, то у нас может быть всё исправиться...
Я с ума схожу! Он забрал Аську, увёз к свекрови и не разрешает мне её видеть. Для него всё происшедшее - страшный удар. Он собирается разводиться...
И она снова заплакала, вытирая влажным от слёз платком опухшие от слёз, покрасневшие глаза...
Макс уже почти успокоился, понимая, что Люба пытается всё перевалить на него. Он был зол и потому, ответил ей металлическим голосом:
- Я уже сказал, что ты на себя наговариваешь... И если у тебя был кто - то, то я совершенно не причём. Между нами ничего не было и не могло быть...
И потом после томительной паузы, закончил: - Повторяю, ты на себя наговариваешь!
Макс мстительно, криво ухмыльнулся и остановился у дверей, как бы приглашая Любу закончить разговор и уйти.
Люба, чувствуя, что Макс начинает сердиться, поднялась и тихо вышла, а Макс аккуратно прикрыл за нею двери и закрыл их на ключ...
Он ещё долго ходил по комнате из угла в угол, перебирая в памяти подробности их отношений и брезглив скривив губы, ворчал про себя...
"Она, дурочка, думала, что можно безнаказанно обманывать людей и получая удовольствие - при мысли об этом он непроизвольно фыркнул, - и получая удовольствие, не платить за него!
- Сейчас она плачет о дочке, но почему же она не думала о ней, когда гуляла с кавалерами... начисто забыв о бедном Жоре...
- И тот тоже хорош. На меня стал смотреть как на своего врага, задолго до её разоблачения..."
Макс сел на стул, пододвинул остывший чай, автоматически несколько раз отхлебнул не чувствуя вкуса и потом разочарованно вздохнул.
"Всё это не то... И не так. Ты сам виноват... И раз ты был таким дураком, что позволил себя соблазнить, а потом и продолжал эту нелепую связь, то теперь расхлёбывай..."
Он вновь поднялся, невидящим взглядом посмотрел в темноту за окном и вздохнул.
"А расхлёбывать придётся... И главное, что теперь сам перед собой не отмоешься..."
Он вспомнил воркующие смешки возбуждённой Любы, её весёлые объятия, её болтовню в такие моменты, уже после близости.
- Я ведь тебя наверное люблю, - говорила она глядя на Макса снизу вверх влажными глазами.
- Я ведь о тебе иногда в самый неподходящий момент вспоминаю и мне хочется тогда тебя увидеть, обнять тебя!
"Ну как же так, можно говорить другому человеку - я тебя люблю - если это всего лишь увлечение, не больше - думал Макс, размеренно шагая и не останавливаясь ни на минуту.
- Это ведь и себя обманывать и другого человека тоже..."
Макс, долго так ходил по комнате и произносил свой монолог почти вслух, словно кричал про себя...
" - Фу, как всё мерзко и грязно...
- И я влетел в эту грязную лужу и мне придётся от этой грязи отмываться...
А как я буду с другими теперь общаться? Ведь за любым их словом я буду видеть ложь и грязь..."
... Через день, в его институтский подвал пришёл Жора. Он похудел, помрачнел. Войдя, постоял, посмотрел на Макса и подойдя ближе, не поздоровавшись сел на стул и после долгого молчания произнёс дрожащим голосом: - Ты знаешь, зачем я пришёл. Люба мне всё рассказала... Я хочу от тебя услышать правду. Как это всё случилось?
Макс с грустью посмотрел на его сгорбленную, понурую фигуру и ответил...
- Я уже ей самой говорил, что она на себя наговаривает. Между нами ничего не было и потому, мне нечего тебе рассказывать!
...Они долго молчали и потом Макс произнёс: - Я повторяю - между нами ничего не было и Люба наверное просто "спрыгнула" после всех переживаний...
И помолчав ещё немного, закончил разговор: - А теперь извини, мне надо идти...
Жора глянул на Макса горестным взглядом и заговорил: - Я не знаю, почему она это сделала. Я Аську увёз к матери и сейчас решаю, что с ней, с Любой, дальше делать!
Он имел ввиду конечно не Аську а жену, потому что все его мысли, в эти бесконечные дни и ночи, были только о ней!
Жора вдруг понял, что без Любы, он просто не сможет жить. Несмотря на её предательство и подлость, где - то в глубине души после всех этих потрясений, он вдруг понял, что не способен уже прожить без неё, понял, что всё его будущее связано с ней и только с ней...
- Я прошу тебя,- голос Жоры задрожал и глаза его увлажнились - расскажи мне что между вами было. Мне надо знать, почему она это сделала?!
Макс молча стал одевать плащ и произнёс на прощание: - Я уже сказал тебе - между нами ничего не было. Тебе надо успокоиться. Она просто на себя наговаривает...
Затем он вышел, осторожно прикрыв за собой двери. Отерев лицо рукавом, вслед за ним вышел и Жора...
Август 2017 года. Лондон. Владимир Кабаков
Узенькая тропа ведущая в ловушку.
Рассказ только для взрослых.
"...В истинной любви воплощается всё самое лучшее и самое отвратительное, что только есть в нашей жизни. Любовь оправдывает всё, что помогает ей выстоять.
Любовь смертоносна, разрушительна. Впуская любовь в сердце, не знаешь, ангел ли поселился в твоей душе или демон. Или же тот и другой. Такова любовь. Нет в ней благородства, зато есть отвага и свобода, есть красота и преданность, есть подлость и низость..."
"Тайна древнего замка", Эрик Вальц
... Макс захандрил. Он перестал ходить в лес, сидел дома и лёжа на диване в проходной комнате и читал книжки - в его комнате поселилась младшая сестра с мужем и маленьким ребёнком.
У него началась бессонница и проворочавшись полночи на диване, к утру он засыпал беспокойным сном и видел кошмарные сны.
Мать утром подходила к дивану и с сочувствием разглядывала спящего сына - его строгое лицо, крепко сжатые зубы, видела, что мускулы всего его тела напряжены и не расслабляются...
"Бедный - думала она тихонько отходя от дивана. - С ним что-то нехорошее произошло, но он как обычно молчит и только невольно грустно вздыхает..."
Мать Макса была совсем не робким человеком, но сына своего уважала и немного побаивалась, часто думая, что за его вежливостью и улыбками скрывается характер строгий и даже жёсткий. Просто он усвоил с детских лет привычку вежливости и посмеиваясь говорил иногда: - Китайцы утверждают, что даже правда должна быть приятной.
А тут ещё осень с её холодом и мраком, с ранними сумерками и снежной крупой, разбрасываемой по земле холодными пронзительными ветрами...
Макс, может быть впервые за время после армии сильно затосковал...
Он неделями пропадал на охоте, а приходя домой, сидел в своей комнате и читал книги, изредка ложась на кровать не раздеваясь и дремал, отдыхая от лесных тягот и приключений...
Однажды, небритый и мрачный, он шёл с работы и натолкнулся на улице на Лину с Настей, идущих из детского сада.
Поздоровавшись, остановились и Макс невесело улыбаясь, пытался рассказывать о своём последнем лесном походе. Но делал это без обычного жара, а потом и вовсе замолк на полуслове.
Лина смотрела на него с грустью и вдруг, словно нечаянно погладила его по рукаву, не решившись на большее. Настя стояла рядом с ней - краснощёкая, внимательно - сосредоточенная, очень похожая на Юру.
Макс глянул на Лину вопросительно и она ответила на его немой вопрос...
- Ты Соколов - почему - то все знакомые девушки звали по фамилии - сильно-то не переживай. Любка сама виновата. Ты тут совсем сбоку...
Макс, вначале не понял о чём она говорит, а потом догадавшись смущённо улыбнулся...
Конечно Лина знала всё что происходило между ним и Любой. Они ведь были ещё и школьные подруги.
Макс молчал и глянув на Настю, автоматически нашарил в кармане плаща оставшуюся там шоколадную конфету, наклонился к девочке и протянув ей конфету серьёзно сказал: - Настя, это тебе подарок...
Настя взяла конфету развернула её положила в рот и только после этого спросила: - А от кого?
Макс серьёзно объяснил: - А я был в лесу и познакомился там с ручным медведем и он дал мне эту конфету, чтобы я передал её тебе...
Настя подумала и ответила: - А ты его в следующий раз попроси, чтобы он ещё для меня конфет передал...
И Лина и Макс рассмеялись и глянув на часы, он проговорил: - Ну я побежал. На работу опаздываю...
И быстрым шагом ушел в сторону остановки, к которой подходил автобус...
Сидя в автобусе Макс сосредоточенно вспоминал начало своего неловкого знакомства с Линой.
...Тогда, он сразу после армии, как - то зашёл к Юре и ему открыла двери совсем молоденькая девушка и спросила внимательно глядя в лицо: - Вам кого?
Макс сдержанно улыбнулся и спросил: - Могу я видеть Юру Костина?
- Юра в институт уехал - ответила девушка: - А что ему передать. Я его жена - и вновь Лина внимательно посмотрела на Макса...
Максим извинился и попросил передать, что заходил Соколов и что он будет дома вечером...
Лина неожиданно улыбнулась и проговорила: - Так вы и есть тот самый Соколов. Юра о вас много рассказывал...
Уходя, Макс думал: "Она ведь совсем девчонка. А уже ребёнка родила..."
Вскоре он надолго забыл о ней...
Началась привольная, послеармейская жизнь, когда Макс пытался забыть трёхлетнее испытания несвободой, в которую превратилась армия...
...После похода в грязный домик Юры Костина, они какое - то время не встречались.
И вот однажды, а дело было уже вначале лета, Юра зашёл к нему на работу и пригласил на день рождения Насти - Юру мучила совесть, что он незаслуженно ревновал Макса к Лине. И когда она попросила его позвать ещё кого-нибудь из друзей на день рождения Насти, он вспомнил про Макса и не откладывая сделал приглашение...
Купив шоколадку, Макс тёплым летним вечером пришёл по указанному Юрой адресу и постучался...
Открыла ему раскрасневшаяся Лина и пригласив в комнатку, представила его своей подружке, работавшей с ней в институте...
Застолье было коротким. Лина стала укладывать возбуждённую Настю спать, а Юра, Макс и подружка Лины, которая оказалась компанейской девицей, пошли на море купаться. Морем называли большой залив водохранилища, находившийся в километре от их дома...
Было уже темно и подвыпившая компания купалась в голом виде...
После того как вылезли на берег, все обтёрлись полотенцем и Подружка, стала заигрывать с Максом, а Юра, воспользовавшись этим, оставил их вдвоём и возвратился к бывшей жене...
Как обычно, Макс не прилагая никаких усилий, вызвал необычную симпатию бойкой девушки, наслышанной о его подвигах...
Ночные смешки и лёгкие разговоры закончилось тем, что Подружка задрожала от возбуждения и не скрывая удовольствия отдалась, вовсе не настаивавшему на этом, Максу...
Оба довольные и весёлые возвратились на квартиру к Лине, и та, поглядывая в их сторону с понимающей улыбкой, напоила их чаем. После чего, простившись, Макс ушёл домой, оставив довольную Подружку, рассказывать Лине подробности молниеносного романа...
Юра был хмур и вышел вместе с Максом - они с Линой вновь поссорились...
Прошло какое-то время...
Однажды, Макс, возвращаясь от своего приятеля - лесника на моторной лодке, обутый в резиновые сапоги и одетый в лесную одежду высадился на пляже, где летом обычно купались местные жители и увидев Лину, загорающую в одиночестве, поздоровался и подсел к ней.
Поговорили о Насте, а потом Макс рассказал про очередной свой поход в лес...
Солнце стояло высоко, было жарко и Лина решила выкупаться и стесняясь Макса, неловко поднялась с покрывала и пошла к воде...
У неё была красивая фигура с широкими бёдрами, узкими плечами, стройными полными ногами и хорошо прорисованными, сильными руками...
Входя в воду она смущённо улыбалась, с пол оборота глянула на Макса, а потом плавно погрузившись в воду легко и свободно поплыла...
Макс отметил про себя её смущение и у него, как у хорошей охотничьей собаки сработал инстинкт преследования...
Он уже с интересом наблюдал за Линой, а когда она вышла из воды и отирая купальник руками подошла, он, может быть впервые после знакомства с ней, оценил и её стройность, и заманчивость линий гладких коленей, и милую улыбку, и неестественную смущённость молодой женщины, уже побывавшей замужем и имеющей ребёнка...
Чтобы не усугублять её растерянность, он на время, пока Лина вытиралась полотенцем и садилась на коврик, отвернулся, а потом, как ни в чем ни бывало заговорил о книге Сартра, которую он недавно прочитал.
Лина, оправившись от смущения, с интересом подхватила разговор и слушая небрежные реплики Макса по поводу экзистенциалистов подумала, что его эрудиция показывает понимание многого из того, что для большинства не только не интересно, но и недоступно...
Макс в это время тоже разделся и пошёл купаться, но в реку не входил, а вбегал по жёлтому песчаному берегу и высоко выпрыгнув в конце разбега, плавно вошёл в воду и появился на поверхности только секунд через десять, отплыв за это время под водой метров на двадцать.
Вынырнув, он громко, зафыркал и делая мощные гребки поплыл к середине водохранилища...
С пляжа уходили вместе и расставаясь, Макс напросился в гости. Лина, перед этим зачем - то сказала, что Бабушка и Настя сейчас в Москве и должны приехать только завтра...
...Вечером купив бутылку вина, Макс одел светлые брюки и светло - синюю рубашку, зная, что это ему идёт и ранним вечером, постучался в дверь к Лине...
Она встретила его немного смущённо, одетая в недавно сшитое платье плотно облегавшее её стройную, сильную фигуру...
Макс сразу согласился помогать дожаривать котлеты и посмеиваясь стал рассказывать, как они с приятелем - лесником, ели в зимовейке отбивные из оленины, запивая эту вкуснятину красным вином...
Макс, когда хотел, бывал разговорчивым и обаятельно - галантным, почему и имел большой и окончательный успех у девушек...
Ужин накрыли в гостиной.
Между делом включив тихую музыку, Лина разложила котлеты, добавила зелени и подала на стол. Макс ловко раскупорил бутылку и налив по бокалам поднял, свой и произнёс витиеватый тост за лето, за солнце, за грядущее счастье...
Выпили и началась беседа обо всём сразу. Лина вспомнила свою школу, учительницу литературы, которая очень её любила и пророчила писательское будущее...
Макс в свою очередь вспомнил армию, тоску одиночества и несвободы, дурацкие команды старшины и скандалы, в которые он периодически попадал, измученный однообразием несвободы и вынужденного многолюдья...
За такими разговорами, время проходило незаметно...
Макс уже идя сюда, знал, что попробует соблазнить Лину и потому, уходить не собирался. Лина же, была рада видеть Макса о котором последнее время всё чаще вспоминала и сравнивая его с Юрой отлично понимала разницу, совсем не в пользу своего бывшего мужа.
Она все последние месяцы тосковала, переживая разрыв и внезапное одиночество, хотя на работе в НИИ её ценили, ухаживающих за ней мужчин становилось всё больше, но она, "обжегшись на молоке, дула на воду".
Вспоминая моменты влюблённости в Юру, она ещё помнила, в начале знакомства ощущение чего - то большого и неизвестно - заманчивого...
Но в итоге пяти лет совместной жизни - не осталось ничего кроме жалости, переходящей постепенно в презрение...
Поэтому, боясь вновь ошибиться, внешне со всеми мужчинами была приветлива, а иногда даже кокетлива, однако наученная горьким опытом помнила безысходность и разочарование охватившее её после развода...
Казалось навечно распланированная жизнь разрушилась вдруг, да так внезапно, что никакой замены не предвиделось. Это можно было сравнить со смертью близкого родственника - на месте родного человека образовалась тёмная дыра, в которую провалились и общие ожидания, и общие планы. А осталась только долгая грусть и сожаление ...
Сейчас, ей хотелось с одной стороны пожить для себя, испытать новое большое чувство, а с другой, пугал и давил груз разочарований, бессмыслица постельных сцен, которые, чем старше она становилась, тем менее были похожи на большую цель и смысл жизни...
А ведь ещё Настя подрастала и за неё, и за её будущее надо было отвечать каждодневно, если не ежечасно. И вместе, маленькая дочь уже и была тем жизненным капиталом который давал право говорить об осмысленности жизни.