Аннотация: Весенний поход в тайгу - это всегда праздник, который запоминается надолго!
...Учитель со своими воспитанниками собрался в лес.
В пятницу, все походники собрались в школе, обсуждать планы похода и договариваться кто, что возьмёт с собой.
Школьное старое деревянное здание с крашенными голубым наличниками и уютным палисадником, выходило окнами в сторону крутого скалистого склона, в полнеба возвышающегося над деревней.
Гора была такой внушительной, что впервые увидевшие её, от удивления качали головой.
Часто в непогоду, тучки цеплялись влажными краями за гребень этой горы. Но ребята уже не замечали красоты и величия окружающего ландшафта - ведь это была их родная деревня.
Сели за классные парты и стали составлять список продуктов и снаряжения.
Учитель предварил это небольшим замечанием:
- От правильных, деловых сборов часто зависит результаты похода. Если мы забудем важные вещи, то нам придётся сократить наши планы, а это вызывает раздражение и портит настроение.
Он весело засмеялся, но его молодые спутники только вежливо улыбнулись. Старший подумал:
"А какая разница? Для меня главное в лес попасть, а там видно будет..."
Разошлись поздно и были у школы с рюкзаками, уже на рассвете следующего дня. Учитель жил в квартире при школе и выглянув в окно, увидев, что ребята собрались, вышел вскоре с большим рюкзаком за плечами.
Весело поздоровавшись, глянув на синеющее небо предположил:
- День будет солнечным и потому, надо пораньше добраться до места, а там уже разойтись по "маршрутам - все одобрительно закивали головами.
Дойдя до реки, поворачивающей здесь по широкой долине влево, под высокий крутой берег, решили попить чайку - на каменистом дне весенней промоины, мигом развели костерок, поставили прокопчённый котелок с водой на неяркий, при солнечном свете огонь, и закусывая бутербродами, стали рассматривать карту, которую на коленях развернул Учитель.
- Мы пойдём сюда - он ткнул пальцем в исток речки, чёрный пунктир на зелёном.
- А потом, заночуем и попробуем подняться на плоскогорье, обследуя интересные места. Я там был однажды, но очень давно, причём летом, при густой листве.
Набрёл случайно, и потому даже приблизительно не могу указать, где оно находится - помню по ощущениям, что где - то на плоском водораздельном гребне. Озеринка почти круглая и метров двести в диаметре. Как оно там образовалось, я не знаю. Попробуем вместе определить...
Учитель дожёвывая бутерброд, приподнялся с валежины на которой сидел и отклоняя лицо от кострового жара, снял закипевший котелок.
Заварив и бросив в кипяток щепотку сушёных весенних почек черной смородины, он достал из рюкзака эмалированную кружку - ребята последовали его примеру.
Чай заварился ароматный, коричнево - золотистого цвета и был необычайно вкусен.
Раздевшись по пояс, ребята отдыхали, наслаждаясь замечательной погодой и ярким солнцем - ни комаров, ни тем более мошки еще не было и короткое время можно было загорать, не опасаясь зловредных мучителей - кровососов...
Допивая чай, Учитель незаметно посматривал на ребят.
"Вот Валера. Он плотно сложен, спортсмен и очень спокойный мальчик.
Вот Кирилл. У него задумчивый вид, он романтик и перечитал Джека Лондона ещё в пятом классе. Молчун, но когда воодушевлён, то говорит с напором и очень убедительно.
А вот Володя - негласный лидер класса, хотя совсем ещё недавно был слабеньким, болезненным мальчиком.
Но за два последних года, занимаясь по особой системе физического воспитания, стал сильным и выносливым. Однако главное его достоинство - постоянство и упорство. Если он что - либо задумывал, то старался осуществить до конца, и у него это получается..."
Думая о ребятах, Учитель делал вид, что осматривает соседние склоны, залитые ярким солнцем. Синее небо, гранича на горизонте с зелёным лесом, темнело над вершинами холмов, но к зениту высветлялось и в дальнем углу виднелось несколько лёгких, белых облаков.
Тайга, светло-зелёным морем листвы, хвои и стволов, раскинулась вокруг на холмах и в пологих долинах, принося из своих просторов волнующие ароматы весны и вновь народившейся зелени.
На обочинах лесной дорожки, росли яркие небольшие, но ароматные цветочки и в тени, под еловыми лапами, кое - где видны были "кукушкины сапожки" - белорозовые, нежные и живущие всего несколько дней.
Кое - где, сквозь зелёную травку, проглядывали большие фиолетовые цветки "марьиного корня", названного так за лечебные свойства корневищ...
Всматриваясь в разнообразие растительного мира тайги, Учитель думал о неистребимой силе жизни, которая, даже в суровых условиях сибирской тайги, поражает своим неожиданным многоцветьем и разнообразием.
Ребята, допивая чай, обсуждали возможность весенней рыбалки в ближней речке и будет ли изобилие рыбы в этом году.
Поднимающийся весной в вершины ручьев и речек, серебристый хариус, почему-то пах на берегу свежесолёными огурцами и уха из него - необычно вкусна - они, как все деревенские мальчишки, конечно же были опытными рыбаками.
- Ну, нам пора - скомандовал Учитель - и ребята повскакали, засобирались и Кирилл, закинув рюкзак за плечи, первым пошёл по тропинке вправо.
- Нам вот туда - поправляя его, рукой показал Учитель прямо вперёд и выстроившись цепочкой, походники двинулись вдоль русла реки по натоптанной тропинке, вверх, против течения.
Вода в реке, с шумом и плеском, пенясь на перекатах и успокаиваясь на плесах, в глубоких местах, бежала по галечному, кое - где с круглыми, отдельно лежащими валунами дну.
... Сделав по пути несколько небольших остановок, "команда" уже часам к пяти вечера добралась до места стоянки. Здесь река расходилась на два рукава и образовала развилку - высокий гребешок, на котором росли берёзки в вперемешку с молодыми соснами.
Поднявшись на гребень, отряд остановился у старого кострища с берёзовыми рогульками над остатками чёрной золы и несколькими сухими сосновыми стволиками, заготовленными на дрова.
- Я тут ночевал прошлой осенью. Ночь была тёплая и дрова остались про запас - пояснил Учитель, сбросил рюкзак и разминая затекшие плечи, несколько раз покрутил руками попеременно в обе стороны - ребята последовали его примеру.
Потом, Учитель достал из рюкзака самодельную переносную пилу и вручил её ребятам, а сам стал не мешкая разводить огонь...
Через час все уже сидели или лежали у костра и поблизости от кострища, стояла, заготовленная ребятами на всю ночь, поленница дров.
- Попьём чайку - предложил Учитель, - и пройдём на отстой - он показал рукой в сторону крутого склона уходящего вправо.
- Там посидим на скале, и может быть изюбрей увидим!
Ребята весело загомонили - они были полны сил, хотя ещё два часа назад, едва брели по лесной тропке, значительно отставая от Учителя.
Солнце садилось над зелёными вершинами окружающих реку гребней, когда ребята, уже налегке, тронулись вслед за Учителем, который нёс на плече охотничий карабин.
Войдя в устье крутого распадка, стали не торопясь подниматься по его дну, по высокой уже траве, отмахиваясь от появившихся маленьких мушек.
На склоне были заметны тропы набитые косулями, встретили и несколько свежих козьих лёжек - пятен примятой, пожухлой травы, круглых по форме.
В середине подъема, на солнцепёчной полянке, Учитель что-то сорвал под ногами и показал ребятам.
- Первая, ещё маленькая черемша - проговорил он и стал пережёвывать зелёный сочный стебелёк пахнущий чесноком.
Подбираясь к вершине распадка, Учитель, молча сделал предупреждающий знак рукой и ребята шагали поднимая ноги повыше, стараясь не шуршать травой.
Когда распадок превратился в пологий склон, с густыми зарослями сосняка, впереди все увидели сидьбу на дереве, с которой свешивались клочки какой - то яркой материи, качающейся под ветром.
Учитель огорчённо вздохнул и выйдя на засохший, солонец показывая рукой на отсутствие следов сказал:
- Это потому, что красная материя на сидьбе, зверям даже ночью хорошо заметна и поэтому, они далеко стороной обходили солонец. Эти горе - охотники, прошлый год отсидели тут ночь, а прибрать за собой забыли.
Он помолчал, ещё раз вздохнул и продолжил:
- Куртку с красной подкладкой поленились понадёжнее закрепить или спрятать. Вот налетел ветер и раздул полы и эти красные пятна, как флажки на волков, пугающе действуют на зверей!
Ребята покивали головами - они это понимали, потому что и сами уже сидели на солонцах и знали, насколько пугливы и осторожны дикие звери.
Свернув налево, не торопясь, следуя за Учителем они продвинулись по вершине гребня впереди, где в просветы сосняка, замелькало большое открытое пространство.
Учитель шагал осторожно, выбирал место куда ногу поставить, и ребята следовали его примеру.
Вскоре вышли на край большой маряны, расположенной вдоль крутого безлесного склона, с гранитными скалами - уступами на самом верху.
Под ногами, по каменистой земле засыпанной сосновой хвоей и торчащей кое - где зелёной короткой травкой, разбегались тропки и тропиночки.
Учитель молча показал рукой под ноги, и ребята увидели свежий след оленя. Чуть правее виднелся ещё один.
Осторожно, чуть пригибаясь, Учитель по тропке вышел на скальник и подойдя к краю заглянул вниз.
На пологой лужайке под скалой, метрах в ста пятидесяти, паслась парочка светло-коричневых изюбрей!
Ребята теснясь, на носочках подкрались к краю и делая круглые глаза долго рассматривали больших красивых диких зверей, далеко внизу, у себя под ногами.
Они шепотом обменивались впечатлениями, когда вдруг крупный олень перестал кормиться, поднял голову и долго смотрел в их сторону.
"Неужели учуял?" - удивился Учитель, проговорив это про себя.
Словно в подтверждении этих слов олени забеспокоились и рысью, как призовые скакуны, пробежали по тропинке, набитой сотнями копыт за многие годы вдоль склона и скрылись за увалом.
Кирилл со вздохом констатировал:
- Надо же! Только что были здесь, а теперь тут пусто!
Он воспринимал всё происходящее в природе глазами человека, живущего вне природы, как некое чудо, явленное случайно и незаслуженное человеком!
- У них чутьё отличное - подтвердил Учитель. На солонце бывало сидишь, слышишь, что зверь кругом ходит, а близко так и не подойдёт. Боится значит то - то учуял.
Незаметно солнце спряталось за далёким горизонтом, стало прохладно и кампания, уже не скрываясь и говоря вполголоса, спустилась по распадку и на развилке, по склону поднялась к бивуаку...
Быстро соорудили костёр, потом усевшись вокруг, стали разговаривать. Кашеварил Володя - он хлопотал, помешивал кашу, ставил кипятить большой котелок с чаем, отодвигал кашу на край костра.
Учитель делал себе "лёжку" и ребята вслед за ним - он надрал мягкого мху, выломал пару не толстых сушин и чуть в стороне от кострища, положил их параллельно, а пространство между ними заложил толстым слоем мха. Потом, сверху на эту "постель", положил спальник и сел на него. Ребята, подражая ему, сделали нечто похожее - у одних это получилось лучше, у других похуже, но ночлег они приготовили.
А тут и ужин подоспел.
Каша с тушёнкой получилась наваристой и сытной и оголодавшие за день походники, набросились на еду, и перестали позвякивать ложками по краям чашек только опорожнив весь котелок!
За чаем возник разговор о планах ребят на послешкольное будущее.
Все они хотели поехать в город учиться, а потом там и осесть.
Учитель слушал внимательно, по временам отхлёбывая чай, изредка поправлял сырой веточкой дрова в костре.
Когда ребята на время замолчали, он начал рассказывать:
- Я ведь тоже уезжал из нашей деревни, думая, что это навсегда...
Вначале учился в городе, потом пошёл в армию, на Дальний Восток.
Там тоже природа замечательная, но я сильно тосковал от невозможности побыть одному. Кругом люди, каждый шаг, отрегулирован командирами и уставами - может поэтому, армия далась мне тяжело.
Демобилизовавшись, уехал на строительство железной дороги в европейской части России - решил денег подзаработать и страну посмотреть.
Но и там, сильно тосковал по свободе и по тайге - бывало работаю, а из памяти всплывают видения каких-то мест в тайге, которые мне очень нравились...
Потом, немного пожил в Крыму, в гостях у друзей - места там замечательные. Климат сухих субтропиков. Виноград на южных склонах растёт, поближе к морю, а чуть попадёшь вглубь полуострова - солончаковая равнина и зимой ветер, как ножом режет.
Походил там в походы по яйлам - горным плоскогорьям.
Первый раз поднялись на яйлу над Ялтой. Места замечательные, безлюдные, дикие и оленей много - вечером видел их прямо на полянках на пастьбе.
Там же встретил мустанга, - дикого жеребца, с длинной, до землям чёрной гривой, и почти красного цвета - сразу вспомнилась картина Петрова - Водкина.
Вы, конечно читали, что мустангами называли одичавших лошадей в прериях Северной Америка. Так и в Крыму было - убежит лошадь из колхозного стада, одичает и назад к людям возвращаться не хочет!
Учитель помолчал, вспоминая запах полынной степи на яйле, и вздохнул.
...Потом переехал в Питер, и стал учительствовать в школе, а в свободное время ходил по тамошним лесам. Там тоже тайга глухая, чуть от города отъедешь: волки, медведи, лоси, но чего - то мне и там не хватало. Нет такого простора и необъятности и нет ощущения, что ты один в целом свете, и только где - то далеко, твой дом.
И так меня тянуло в родную тайгу, что в конце концов уволился и приехал к нам, в деревенскую школу - вдруг начал понимать поговорку:
"Где родился, там и пригодился".
Учитель, отворачивая лицо от налетевшего клуба дыма, помолчал и потом продолжил:
- А тут мои родные живут, места знакомые и любимые с детства, и главное - здесь я свой!
Учитель помолчал, долго и пристально глядя в костёр...
- Бывал я и за границей и после двух - трёх недель, в душе тоска поднималась. Чужой язык, чужие обычаи, другие отношения между людьми.
Всё это начинает угнетать, когда проходит срок гостевания, когда перестаёшь удивляться тому, как кругом всё интересно и хорошо устроено.
И начинаешь понимать - Учитель невесело усмехнулся: "Хорошо там, где нас нет!"
Ребята слушали серьёзно, стараясь понять, почему так загрустил Учитель?
Ночь разлилась по округе. Яркое пламя костра выхватывало из темноты, несколько тёмных деревьев и окружающих кустов. Похолодало...
В просветы между вершинами сосен, на тёмном небе, светились, серебряной пылью, множество звёзд и в тайге стояла тишина, нарушаемая только треском дров в костре...
- Так вы советуете нам выучиться и возвращаться? - прямо спросил Володя и Учитель, сделав паузу, ответил:
- Думаю, что человек может счастливо прожить только у себя на Родине.
Всё что он имеет где - то на стороне - это всё вещи внешние.
И как комфортно и богато не живи - ты не у себя дома, а это рано или поздно скажется...
Он вновь вздохнул:
- Я не могу вам советовать - вас у каждого своя судьба и потому думайте сами - вам жить.
Но я свою историю, тоже не просто так рассказал.
Беседа сошла на нет.
Ребята начали зевать и Учитель, первым расстелил спальник и забравшись внутрь, устраиваясь поудобней, замолчал - он заснул быстро...
А ребята ещё сидели у костра и молча смотрели на огонь заворожёнными глазами.
Наконец и они разошлись по спальникам и костёр медленно стал угасать - светился фиолетово-алыми угольками в середине, а по краям, серый, горячий ещё пепел чуть дымил тонкими струйками...
...Кирилл проснулся посреди ночи оттого, что в темноте, совсем близко несколько раз щелкнули, ломаясь под чьей - то тяжёлой поступью, сухие ветки валежника.
"Ходит кто - то? - с тревогой подумал он. Хорошо, что нас четверо и с нами Учитель..."
Перевернувшись с боку на бок и прислушиваясь, юноша, вновь незаметно заснул...
Он открыл глаза от яркого солнечного света, бьющего яркими лучами сквозь молодую зелень. У костра уже ходил, Учитель и вкусно пахло свеже сваренной кашей.
Увидев, что Кирилл проснулся, он улыбаясь поприветствовал: - Доброе утро...
И помолчав проговорил: - Кушать подано. Извольте просыпаться - и тихо засмеялся.
Кирилл, вылезая из спальника весело крикнул: - Подъём братва!..
Ребята в спальниках зашевелились, открыли заспанные глаза, но заметив, что Учитель уже выставляет кашу на скатерть сделанную из газет, быстро вылезли из тёплых спальников и полив друг другу из кружки на руки, умылись и сели завтракать...
Впереди был долгий интересный день, и большой поход на плоскогорье!
Солнце вставало над зелёной тёплой землёй.
Его лучи, пробиваясь сквозь осинник, приобретали зеленоватый оттенок и тени, тоже становились зелёными, но даже при солнце с утра было прохладно и так приятно посидеть у жаркого костра, вспоминая ночной холод и постоянное ощущение нехватки тепла, для того,чтобы спать в комфорте. Некое пребывание на грани сна и пробуждения, когда постоянно ворочаешься и устраиваешься поудобнее.
Костёр горел почти всю ночь, и самый чувствительный к холоду - Кирилл, постоянно подкладывал дров, чтобы на час забыться в приятно - жаркой близости большого огня!
Позавтракав, помыли посуду и убрали около костра - на этом постоянно настаивал Учитель - он говорил о минимуме комфорта, который создаёт сам человек находясь в тайге и одно из условий, это соблюдение элементарных правил гигиены.
С утра - умывание, после еды - мытьё грязной посуды, туалеты подальше от ночёвки и в одном месте, чистота вокруг кострища и что очень важно - очередность в хозяйственных работах - каждый знает, в какой день он отвечает за приготовление еды и уборку в лагере...
Выступили в поход, когда солнце поднялось над вершинами ближних деревьев.
Выстроившись походным порядком, поднимались в гору по склону холма, среди осинника и уже высокой травы.
Разогревшись задышали, но Учитель идущий первым, не спешил и потому, ребята настроившись, сосредоточились и ступая почти след в след, каждый начал думать о своём.
Поглядывая вокруг, Володя вспоминал весенние экзамены, бессонные ночи, когда за несколько часов заново прочитывал весь учебник и придя на экзамен, чувствовал лёгкое подташнивание, от выпитого ночью кофе.
Экзамены получились, и по их результатам Володя стал первым в классе.
"Буду поступать в мединститут - думал он, перелезая вслед за Учителем, через упавшую, метровой толщины, лиственницу.
- А, окончив, вернусь в деревню и стану работать для земляков - тут люди все знакомые и потому, легче будет привыкать, да и дел тут очень много. Открою у нас в посёлке отделение районной больницы, и буду лечить стариков и старушек, чтобы подольше жили..."
Их кустов справа, с треском больших чёрных крыльев вылетел глухарь. Учитель, взявшись правой рукой за ремень карабина, на мгновение замер, а потом, проследив полёт, показал ребятам рукой: - Вот там сел!
Не останавливаясь, уже по лесистой гриве продолжили поход и здесь, просветы между деревьями, иногда в обе стороны, открывались панорамы противоположных таёжных склонов, с далёкими гребнями гор...
Подъём был пологий, но ощутимый и все вспотели, а когда вышли на открытые пространства, то вздохнули с облегчением.
Здесь, среди сухой болотины, кое - где поросшей низким кустарником - ерником, навстречу дул прохладный ветерок, было легко дышать и широко смотреть.
Всё чаще, под ногами, на влажной траве и в мочажинах были видны следы лосей - крупных и поменьше и создавалось впечатление, что какой - то пьяный садовник, тупыми ножницами неумело и неровно резал вершинки кустарников и ветки.
А вокруг, тут и там видны были кучки катышей зимнего, а иногда и свежего лосиного помёта.
Учитель пошел медленнее, всматриваясь вперёд и по сторонам и ребята тоже насторожились.
Вскоре, среди ерника образовался широкий прогал и походники вышли к пересохшему озеру, берега которого были на метр выше заросшего молодой травкой дна и покрыты высокими кочками, с длинной осокой на них.
Вдруг Кирилл сдавленно прошептал: - Вижу!
Все остановились и Учитель подтвердил: - Я тоже вижу большого лося!
Зверь стоял у противоположного берега и смотрел в сторону людей, не испытывая ни малейшего страха - это был Сам.
Он ещё помнил фигуру того человека, который спас его от волков, несколько лет назад и потому, с любопытством вглядывался в мелькающие среди ерника головы и плечи четырёх человек.
Тот, знакомый ему человек шёл впереди!
Когда Учитель, переступая ногами стал доставать из чехла фотоаппарат, Валера до сих пор молчавший, прошептал: - Эх! Его же подстрелить можно!
Учитель, наконец справившись с чехлом достал аппарат и выбирая позицию сдвинулся, переместившись чуть влево. Заметив движение, Сам тоже стронулся с места, и медленно передвигая циркулеобразные, высокие сероватые ноги, пошёл в сторону ближнего берега и зарослей болотного сосняка.
До зверя было метров пятьдесят и Учитель, выбрав дистанцию, несколько раз щёлкнул затвором аппарата.
Сам, услышав это щёлканье вновь остановился, повернул большую голову с крупными, ещё покрытыми замшевой кожицей рогами, и большими чёрными глазами, внимательно и немного грустно посмотрел на людей.
В этом взгляде, во всей его насторожившейся фигуре был немой вопрос и словно отвечая на этот вопрос, Учитель ответил полушепотом:
- Да не тронем мы тебя! Гуляй и живи дальше!
Лось, словно успокоенный этими словами повернулся и не торопясь, широко шагая, поднялся на берег пересохшей озеринки, и мелькая среди невысоких сосенок скрылся из глаз...
Все вдруг разом заговорили:
- Вот громадина-то - восхищался Володя, а Кирилл добавил. - А рога то какие широченные - как две развесистые лопаты!
Валера поцокал языком.
Мяса в нём не менее трёхсот килограммов. А ещё и камасы!
Учитель глянул на него, и улыбаясь подумал: "Этот добытчиком будет".
И сам прокомментировал: - Крупный бык. Его надо беречь - он здоровое потомство здешним лосям передаст!
А потом подытожил: - Всему своё время. Сейчас нет резона лося стрелять, жарко. Пока вынесешь, мясо может испортиться, да и в деревне его тоже негде хранить. Можно конечно закоптить мясо, но во первых сейчас не сезон и нас могут как браконьеров осудить, а с дугой стороны, весь наш поход насмарку пойдёт...
А так мы его видели - Учитель посмотрел вдаль, и теперь знаем, что он здесь живёт - сильный и красивый, а здешние лоси будут такими же крупными и сильными. А значит их ни медведи, ни волки не тронут!
Вскоре, выйдя на пологий склон, посреди которого блестел мелкий ручеек, походники остановились на привал. И так широко и чисто было вокруг, так безоблачно и прозрачно синело небо и светило яркое солнце, что у всех поднялось настроение.
Весело потрескивающий костёр, вкусный ароматный чай с бутербродами, прохладный ветерок и посвистывание коршуна парящего в синей вышине, делали этот обед, в центре дикой тайги, праздником свободы и вечно молодой жизни!
Учитель прилёг у костра и глядя на счастливых, улыбающихся ребят проговорил:
- Вот за это я и люблю тайгу. Люблю за то, что здесь, часто чувствую себя свободным и счастливым, как нигде и никогда больше.
Вот поэтому я и вернулся сюда, хотя мог бы жить в Питере или за границей. Но нигде нет такого неба, такого чистого воздуха и такого единения с матушкой природой!
Он весело засмеялся: - Что - то я расфилософствовался сегодня!
Ребята, сидя вокруг угасающего костра пили чай, слушали учителя и были довольны абсолютно всем на свете!
"Как замечательно, что мы здесь - восторженно думал Кирилл.
- Ведь впереди ещё целое лето свободы, а потом город, учёба...
Я точно пойду на охотоведение. Такая жизнь, мне очень нравится!"
После большого привала стали спускаться на другую сторону полукруглой долины.
По широкой пади, по заросшей вездеходной дороге спустились к смородинной речке, повернули налево, перешли по бревнышку прозрачный быстрый поток, и по руслу покрытому кое - где большими обкатанными водой валунами, поднялись к следующему повороту дороги налево.
Перейдя ручей, журчащий, спрятавшейся среди высоких кочек невидимой водой, поднялись на невысокий гребень и перевалили в другую падь.
Пройдя по краю широкой маряны, раскинувшейся на весь склон слева, спустились к ручью и повернули на стрелку между распадками, горбом поднимающуюся между двумя, заросшими чащевитым кустарником и ёлками, распадками.
Поднявшись в половину склона, Учитель, озираясь и глядя внимательно под ноги, вывел ребят на чуть заметную звериную тропу и когда тропка, в половине довольно крутого склона, вышла к словно врезанной в него плоской площадке, показал рукой вперёд и проговорил:
- Здесь и ночевать будем!
Только теперь, ребята разглядели под самым склоном, незаметную, срубленную из кругляка, серо - коричневую зимовейку.
- Вот это да! - восхитился Володя. - Так спрятана, что с двадцати шагов можно пройти мимо и не заметить!
Мигом сбросили рюкзаки и расправляя, натруженные за длинный день похода плечи, занялись ужином и заготовкой дров.
Пока ребята собирали валежник и разводили костёр, Учитель сходил с эмалированным ведром за водой на ближний ручей, протекающий где то метрах в ста пятидесяти по тёмному дну распадка, заросшему молодым редким ельником.
Вернувшись к избушке, поставил варить кашу и кипятить чай, а ребята уселись у костра, поглядывая на зимовейку, из трубы которой, поднимался дымок - решили протопить печку перед ночлегом и просушить её внутри.
Похоже, что в зимовье никого не было ещё с прошлой осени - дрова были нарублены и сложены в поленницы снаружи, а внутри было тесновато, но уютно. Был и стол сделанный из тёса, и печка, и нары на две стороны, на которых вполне могло уместиться человек пять - шесть.
Скоро солнце село за противоположный высокий склон, но вокруг долго ещё оставалось светло.
Поели не торопясь и с большим аппетитом и уже допивая чай Учитель глянув на часы и спросил:
- Я хотел бы показать вам здешний солонец. Не хотите ли пройти туда?
Это метрах в двухстах - и он показал рукой направление.
Ребята с радостью согласились...
Учитель вёл их через лес, и только подходя к солонцу, вышли на глубоко набитую в земле звериную тропу, а вскоре показался и солонец - поляна с низким скрадком покрытым чёрным рубероидом, в дальнем её конце.
Вышли к выгрызенной зверями в земле яме, к которой со всех сторон сходились радиусы звериных троп и тропинок. Когда люди появились на поляне, в мелком густом сосняке, на дальнем краю, вдруг раздался треск и стук крупных копыт и несколько раз, сквозь зелень хвои, промелькнуло что -то коричнево - рыжее.
Довольный Учитель прокомментировал:
- Это бык - рогач. Когда он бежал, я даже рожки у него заметил. Они в это время приходят сюда ещё по свету и долго стоят в чаще, выслушивают и вынюхивают - когда у них панты, то они очень осторожны!
Ребята подошли к краю ямы и увидели множество следов на подсыхающей грязи в яме. Тут были и козьи, и оленьи, и лосиные...
А по краю ямы были видны плоские, похожие на отпечатки продолговатых лепёшек, медвежьи.
- Хозяин приходил! - прокомментировал Учитель, показывая на эти отпечатки.
Ребята промолчали, но лес вокруг внезапно наполнился тайной опасностью и тревогой.
Учитель, понимая состояние ребят, успокоил их:
- Сейчас медведь сытый и на зверя не нападает - сейчас он молодой травкой питается, а на солонец из любопытства заглянул проверить, всё ли в порядке.
Он тихо засмеялся, но в душах ребят осталось прохладное ощущение тревоги...
...Вернулись к зимовью в сумерках.
На угли подбросили сухих сосновых веток и костер, затрещав вспыхнул ярким пламенем. Вновь поставили кипятить чай, сели вокруг поудобнее и стали привычно уже разговаривать.
Учитель, а больше говорил он - ребята только задавали вопросы - объяснял всё так, будто он разговаривает со взрослыми или даже своими ровесниками и это всегда подкупало в немолодом уже Учителе...
Разговор зашёл об учёбе в школе и как сделать так, чтобы они вырастали хорошими людьми - Учитель умел так выстроить беседу, что ребята обдумывали её ещё долгое время после.
Он говорил о том, что взрослые - родители и учителя - отвечают за воспитание детей, постепенно превращая их из маленьких эгоистичных зверят в человеков, достойных своего прародителя - Бога...
- Но взрослые - говорил он - в ответе и за тех детей, кто своего места в этой жизни не находит. И если кто-то из подростков, потом, через несколько лет становится алкоголиком, наркоманом или преступником, то в этом есть и большая вина взрослых!
Потом он о чём то глубоко задумался и надолго замолчал, а ребята сидели притихшие и пристально смотрели в костёр, словно старались разгадать таинственный меняющийся рисунок пламени...
В обычное время, из глубокой узкой долины снизу, пришли сумерки.
Небо потемнело и только на западе, над горизонтом, долго ещё пламенела вечерняя заря!
Учитель сидел неподалеку от костра, сложив согнутые ноги по-турецки, под себя. Изредка, он, взглядывая поверх костра делал паузы в своём рассказе...
- Есть много случаев, когда человеческие детёныши попадали в стаю диких животных. И если они жили с волками, то бегали на четвереньках и на коленях у них возникали ороговевшие мозоли. Они не умели говорить, но выли так же, громко и страшно, как волки...
- В Индии несколько раз детёныши людей попадали в стаю обезьян и тоже по уровню, выше обезьян не поднимались. Но я знаю и другой пример - французский антрополог, изучавший дикие и отсталые племена Амазонки, привез в Париж и отдал на воспитание своей матери, девочку - сироту, из самого отсталого племени в джунглях. И эта девочка, воспитанная в семье антрополога выросла, окончила университет и стала доктором антропологии!
Учитель помолчал, поворошил палочкой угли в костре, поглядел вверх, на ночное, звёздное небо:
- С другой стороны, без воспитания природой, - продолжил учитель оглядывая притихших ребят, - невозможно вырастить нормального, психически и физически здорового человека.
Если человек не противопоставляет себя дикой природе, а чувствует себя важной её частью, то он и живёт осмысленно, с пониманием своей индивидуальной конечности, но вечности биовида - "гомо - сапиенс - сапиенс", то есть человека мыслящего.
На мой взгляд - продолжал он - человек в ряду животных занимает срединное место между тигром и коровой. И вот, чтобы не стать очень близким к корове, человек должен противостоять тиграм, то есть хищникам. Любая попытка превратить человека в травоядное, может в конце концов, этим и закончиться - тигры, то есть хищники - сделают человека своей жертвой, то есть коровой!
Учитель, улыбнувшись, сделал паузу, снова поправил костёр и продолжил:
- В современном человеке любовь к животным, часто преувеличена и самоцельна и поэтому, такие "любители" начинают ненавидеть людей, непохожих на них...
В человеке - Учитель вновь помолчал, налил себе чаю из котелка, отхлебнул и продолжил - в человеке живёт охотничий инстинкт и рано или поздно он проявляется. Хорошо, если он проявляется в молодом возрасте, являясь частью извечного вживания в природу. Потом в процессе развития личности, человек может перестать охотиться и даже стать вегетарианцем, но это необходимая ступень его развития. Вспомните Толстого или Фолкнера...
Учитель вновь сделал длинную паузу, поправил костёр, подбросил дров и только потом, продолжил:
- Часто в городах, из-за неверного воспитания, молодые проявляют свой охотничий инстинкт направляя его в сторону людей. Отсюда, самые зверские и бесчеловечные преступления и злобное, соперническое отношение к себе подобным.
И поэтому, я бы ввел предмет освоения дикой природы, в качестве специального курса если не в школе, то в вузе. И в процессе обучения, отправлял бы юношей и девушек в походы по стране, по тайге.
Учитель, невольно улыбнулся чему-то своему и продолжил:
- В археологические и антропологические экспедиции, не связывая это напрямую с зарабатыванием денег. Иначе всё выродится в рвачество и махинации.
Учитель вновь улыбнулся: - Хотя здесь, может быть я не прав...
Но я сбился - мы ведь об охоте говорили.
Он вновь помешал в костре палочкой.
- Так вот охота, на мой взгляд, является той социальной отдушиной, в которую направляется присущая человеку агрессивность, то есть в приемлемое и даже полезное общественное русло.
Если бы человека в молодости учили охоте, то мне кажется, он меньше бы воевал и меньше бы убивал себе подобных...
А ещё, узнав природу поближе, защищал бы и охранял её сознательно!