Аннотация: сюрреалистический текст, который при желании превращается в реалистический. Кто в теме, тот поймет.
БЕГСТВО
Приключение в мире, вывернутом наизнанку (неполиткорректная сюрреалистическфя книга-шифр, полная ненависти и страха)
" Почему бы не заложить в компьютер специальную программу, которая смогла бы
проанализировать важнейшие факты и свидетельства далекого прошлого ради
определения перспектив на будущее? Должна получиться неплохая программа,
раз ее предлагаю я."
Эрих фон Дэникен
"Воспоминание о будущем"
ПРОЛОГ
На стареньком письменном столе , верхний левый ящик которого был немного выдвинут, лежали стандартные листы белой типографской бумаги, исписанные мелким, ровным, но не слишком разборчивым почерком. Некоторые слова и предложения были исправлены, а некоторые зачеркнуты, более того в отдельных местах были перечеркнуты абзацы и целые страницы, кроме того рядом валялись куски скомканной бумаги, и всюду виднелись мелкие рваные клочки, что подтверждало догадки о так называемых муках творчества. Временами над всем этим возникала рука с авторучкой и принималась выводить очередные фразы, которые, как мы уже упоминали, неопытный взгляд не смог бы разобрать...
"В небольшом темном помещении на жесткой деревянной скамье сидели несколько человек, сколько точно никто не знает, да это и не важно. Они сидели, закрыв глаза, обхватив собственные головы руками, словно повинуясь чьему-то приказу. Спустя несколько мгновений появился Некто в костюме, руки, облаченные в перчатки, сжаты в кулаки. Он был расплывчат и почти прозрачен, и сказать о нем что-либо определенное вряд ли возможно, нужно только заметить, что он носил цилиндр. Некто стал подходить по очереди к каждому из сидящих и протягивая раскрытую ладонь, произносил одну единственную фразу: Возьмите таблетку...Возьмите таблетку...Возьмите таблетку...
Таблетки... Разноцветные, как в сказке... Таблетки... Плоские и круглые... Таблетки..."
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Эксперимент закончился. Пора возвращаться...
2
Рядом с ним шли две женщины, одна моложе, другая старше, а вокруг простирались бескрайние поля. Трава пожухла, пахло перегноем, но где-то здесь находился вход в волшебную страну. Тучи накрыли обозримый мир своим покрывалом. Впереди что-то блеснуло и пропало. Он вздрогнул и напряг зрение. Да-да, блеск. Они приблизились к небольшой луже, и одна из женщин нырнула. Он увидел лишь мелькнувшую в глубине тень... и нырнул следом.
Вынырнув по ту сторону, он потерял своих спутниц и огляделся. Вроде бы все точно такое же как наверху, те же продовольственные магазины, палатки, кафе, закусочные, но есть неуловимые различия, иная атмосфера. Что это - новые ощущения сиюминутного совершенства, побочные отвращения, животные первоосновы сказки или пьянящий дух свободы? Он остановился как вкопанный возле киоска с женским нижним бельем. Вопросы? Ответы? Рядом появился ребенок - мальчик восьми-девяти лет. Кто это? Почему он увязался за ним?
Они двигались по шоссе и вышли на пригорок, откуда стали видны желтые хрущевки-пятиэтажки, но их здесь не могло быть никогда.
Тревога распечатала его мозг, и он крепче сжал руку мальчика, а заметив отделившуюся от подъезда крупную мужскую фигуру, пригнувшись, побежал прочь от этого места. Он несся по извилистой дороге, забыв о ребенке, оставшемся там...
Автобусная остановка. Он вбежал в автобус: умчаться подальше отсюда! Но мотор глохнет на повороте, и он припомнил грузную фигуру... Страх! Ни один человек не чужд страха, и это чувство заставляет совершать самые невероятные поступки. Трусливые людишки дрожат от шороха мыслей, падают в обморок от шагов предчувствия, умирают от параноической привязанности. Добрый день, товарищ Страх! Его дыхание стало неровным...
Мелкими шажками, короткими перебежками в ангар. Скрипучие ворота, заржавевший замок. Он идет по темному помещению и оказывается в зале с колоннами. Мрачные стены добавляют уныния. Только бы добежать до транспорта! Из-за колонн вылезают полулюди, полумумии и направляются к нему. Он прибавляет шаг. Слышится лай и вой. Огромные черные собаки нападают со всех сторон, он хватает их за пасти и разрывает пополам, отшвыривая кровавые ошметки и наслаждаясь зрелищем...
Там где находился транспорт - пустота, он прыгнул в окно и упал в реку, но переплыть невозможно, его кусают хищные рыбы, приходится работать ногами и руками...
Ободрав грудь и плечи, он выбрался на берег и оказался в ночном городе. Плутая по подворотням, шаркая по грязным тротуарам, он вдруг остановился возле киоска "Союзпечать", пристроившись в очередь, а молчаливые угрюмые люди смотрели мутными стеклянными глазами, им плевать на все вокруг. Перед ним втиснулся невысокий хромой тип с всклокоченными волосами и торчащими в разные стороны черными усами. Он пропустил субъекта, а тот убрался прочь перед самым окошком. Остальным здесь тоже ничего не нужно, как и ему самому. Все просто стояли. Да и жизнь проходит по той же схеме: бодрствование сменяется сном, радость - горечью, смех - плачем... Бег по кругу. Мы потребляем пищу, дабы превратить ее в дерьмо, мы жаждем будущего и впадаем в уныние, депрессия наше излюбленное состояние. Жестокость, пороки - дерьмократия нашего века. Мы пытаемся мыслить, а следовательно существуем... И только!
Стемнело. Город был похож на подземелье, и в его темноте выделялись живописные субъекты: косоглазые девчушки с тронутыми тленом щеками, дяденьки в кепках Ильича с козлиными бородками и глазами тушканчиков, мальчик без ног, скачущий на длинных и тонких руках, женщина в оранжевой бейсболке и фартуке с остатками пищи и торчащим из кармашка молодым крысом, старушенция в древнем платье и платке, поправляющая панталоны, засовывающая дряблые груди за пояс и отряхивающая телогрейку в заплатах. Зачем латать эту одежду, ведь на помойке можно найти кое-что поприличнее? Калейдоскоп лиц сменился панорамой экзотического вида, где среди циклопических строений появились совершенно обезличенные люди. Образовался круг. Из него выпала девушка, задевая стоящего рядом, а тот в свою очередь задел следующего, и так далее, до бесконечности. Домино... Фишки валились одна за другой, кто-то разбился вдребезги словно хрустальный бокал, некоторые падали на бочки, и те взрывались. Взрывов становилось больше, смерть являла новую смерть... Лоб покрылся испариной. "Я не хочу видеть этого! Пусть все вернется на круги своя!" В мгновение ока все вернулось. Девушка встала на свое место, из круга выпал совершенно другой человек, и цикл повторился... Он кричал от ярости и страха, но ситуация неконтролируема. Миг Сурка! Он пытался остановить процесс и заводил переговоры с людьми, которые могли бы помешать зловещей предопределенности, все слушали, кивали, осознавая возможность спасения, но продолжение следовало в точности... Многочисленные попытки наконец-то увенчались успехом, и люди прошли мимо. Он вздохнул с облегчением, когда у той самой девушки отвалилась рука, она же не заметила этого и удалилась с глупой ухмылкой. Чуть дальше следовал парень, у которого кожа в некоторых местах съехала в сторону, обнажая гниющую плоть. Внезапная догадка поразила его. Он подбежал к зеркалу и провел ладонью по лицу... О, ужас! Неужели здесь все мертвецы!?
Несмотря ни на что он чувствовал непреодолимое влечение к девушке, к которой из раскрытых ворот ковылял толстый престарелый коммерсант в светло-сером костюме, белой рубашке и желтом галстуке. Пузатый человечек притянул ее к себе, облизал ее тело, ослюнявил одежду, ласкал воздух возле нее...Девушка крепче прижималась к старцу, а наш герой заплакал: "Я не могу так больше жить!" Он крутил головой, рассекал небо руками и шептал, шептал, шептал никому непонятные слова. Он нагнулся, присел и вприсядку пошел по кругу, разбрызгивая кровавую слюну. Он встретился глазами с девушкой и поймал преданный взгляд. А сзади щебетал пресловутый коммерсант в канареечном галстуке...
После обязательного хэппиэндового поцелуя он оставил девушку, чтобы срочно повидать своих бывших сослуживцев с электро-механического завода, что находился - рукой подать.
Он прошел через проходную и попал в свой родной цех, где он провел когда-то без малого восемь лет. Здесь ничего не меняется. Те же обшарпанные стены, те же устаревшие станки, та же грязь, те же лица тех же людей, оставшихся в том же мире и не собирающихся выходить оттуда. Он обошел рабочие места, поклонился каждому встречному-поперечному, обнялся и выслушал славословия, рассказал бородатые анекдоты, спел старые песни, откупорил бутылки портвейна и пил стакан за стаканом, занюхивая рукавом. Он смотрел вокруг и не верил во все это: ведь прошло больше двадцати лет. Какие вы все хорошие люди, ведь иначе и не может быть! - сказал он или хотел сказать, да и не все ли равно, поскольку многие из присутствующих уже давно мертвы. Он перебирал в памяти имена словно карты. Одни и те же лица. Они звали его с собой. Отказываться нельзя и нельзя идти... Что же делать? На этот ленинско-чернышевский вопрос ответа найти не удастся, и он твердой походкой пожелал влиться в общий строй, но повис в метре от него...
...Найдя в себе силы, он вышел в банкетный зал и сел за большой стол, зарезервированный как всегда для больших боссов. А вот самый большой босс давным-давно ждал его, раскладывал перед ним чистые листы бумаги и принялся говорить. Он слушал и вникал, а речь большого босса не прекращалась в течении нескольких часов, а за это время их посещали интересные и малоинтересные личности, включая всякого рода паразитов и гнид, и все они хотели получить свой куш, но не всем это удавалось. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но признавался себе, что всегда мечтал о единении с большим боссом.
А из-за ширмы, как в театре марионеток, за диалогом следил его нынешний шеф - сморщенный недоумок с великими амбициями. Шеф кусал локти, грыз ногти и чесал промежность, но лишь вполголоса отдавал распоряжения многочисленным муравьям, снующим туда-сюда по Периметру...
3
Глаза медленно открылись. Op^PaukPPPfeee увидел перед собой пластиковую панель и услышал стук вагонных колес. Отлично, - подумал он, - поезд идет по расписанию, - и сел на мягком, облокотившись о столик. Он раздвинул шторки и уставился в окно, глядя на пробегавшие мимо бескрайние поля и лесные полосы. В пасмурном небе парили редкие и очень странные птицы. Что примечательно, не было видно ни домов, ни дорог, ни каких-либо рукотворных сооружений. А почему, собственно говоря, поезд!? Как я здесь оказался? Op^PaukPPPfeee огляделся по сторонам, усиленно пытаясь вспомнить, что произошло за несколько последних часов. Тщетно. Ничего не лезло в раскалывающуюся голову. Он углубился в воспоминания, но там зияли дыры, черные дыры. Обрывки каких-то образов, штрихи действий, бесконечная череда повторяющихся картинок, разноцветные шары, летающие треугольники и больше НИЧЕГО... Стена молчания и темноты.
Op^PaukPPPfeee встал и вышел из купе. Тишина пугала. Пройдя до конца вагона, он заглянул к проводникам, но там никого не было, отсутствовали следы человека - никаких вещей. Op^PaukPPPfeee снова оказался в коридоре и обратил внимание, что двери всех купе открыты. Он потратил несколько минут на изучение пустых купе и присел на откидное сиденье. Он устал, словно провел день в шахте... Почему шахта? Что связывало его с шахтой? Фрейдистские мотивы? Фрейд! Это уже кое-что. Он помнил о Фрейде, а это значит... Да ничего не значит, поскольку он помнил о проводнике и еще... Провалы памяти?.. Какие провалы?.. Перебравшись на нижнюю полку, он мгновенно уснул...
Сколько прошло времени, он не знал, но когда проснулся, уставился в окно. Поезд шел с одинаковой скоростью, примерно 60 км/ч. Сейчас за окном обнаружились признаки цивилизации: вросшие в землю заброшенные домики, гигантские ржавые цистерны, растворные узлы и автобазы разрушенные временем, кладбища, где из-за буйной растительности почти не было видно крестов и надгробий, но вдруг все это пропало, и вновь потянулись поля, леса и перелески. Поезд проследовал по двум железнодорожным мостам через реки, но что настораживало - отсутствие людей. Не пугало запустение, бесхозяйственность - одно, бесчеловечие - совершенно другое! Ночь выплевывала звезды на небосклон, царапала когтями землю, когда вдали у оврага он заметил три похожие на человечьи тени, быстро передвигавшиеся на четырех конечностях, подобно зайцам. Однако все это могло показаться, ведь поезд двигался, наступала темнота и было слишком далеко. Не стоит паниковать, - решил Op^PaukPPPfeee, - нужно набраться терпения...
Твердой походкой он направился в тамбур, чтобы обследовать весь состав и в конце концов обратиться за разъяснениями к машинисту.
Дверь в соседний вагон не открывалась. Проделав путь в противоположном направлении, он обнаружил тоже самое. Op^PaukPPPfeee все еще не потерял самообладания, достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, прикурил и глубоко затянувшись, задумался... Хотелось пить. Освещая свой путь тусклым огоньком тлеющей сигареты, он добрался до железного бака - резервуара с водой, однако тот оказался пустым. Он прошел в туалет, хотя уже наверняка знал, что напрасно. В окно смотреть не имело смысла, чернота поглотила вселенную, а набежавшие тучи скрыли луну и звезды, выражение "тьма, хоть глаз коли" приобретало реально-зловещий оттенок. Сердце екнуло: ни единого электрического фонарика на всем видимом-невидимом пространстве!
Гоняя мысли в беспамятной голове, он снова закурил и пересчитал сигареты. Машинально. Чтобы знать... Дождаться рассвета... Только дождаться рассвета и сделать все возможное, чтобы пробраться к машинисту... Он определил для себя - искать пассажиров и проводников бесполезно, никого нет... Но движение продолжается! Должен же быть конечный пункт?!.. Или... Нет... Только дождаться рассвета... Утро вечера мудренее...
Мысли приходили и уходили, но ничего путного не приносили, оставалось напряжение, и время замедляло свой ход. Оно останавливалось. Время - единица постоянная, - шепнул внутренний голос, - но при приближении к скорости света оно имеет свойство... Тьфу! Какие скорости света? Какая физика? Я же в этом ничего не смыслю... А в чем смыслю? Что я могу? Что я знаю, что помню, чем занимаюсь и почему на мне этот черный костюм?.. Он встрепенулся - А действительно, ведь на нем костюм, значит... Насколько пошлая штука - жизнь! Он порылся в собственных карманах трясущимися руками так, словно обыскивал труп или грабил прохожего... Напрасно... В карманах - пустота кроме вышеупомянутой пачки сигарет и зажигалки...
Выдержать. Не сойти с ума за последующие часы. А что если он уже сумасшедший, потерявшийся в реальности, неадекватно воспринимающий действительность? Что если он видит иной мир? Он принялся щипать и лупить себя, желая прийти в себя, но почувствовал боль и больше ничего. Он стал считать вслух, сначала единицами, затем десятками, перешел на сотни и тысячи, сбился и закурил новую сигарету...
Неопределенность почесывала кость черепной коробки, создавая определенные неудобства, но он забылся и вновь кислотные вспышки заиграли в его сонном сознании...
Первые лучи солнца коснулись ресниц, подогрели веки, и Op^PaukPPPfeee вздрогнул. Поезд продолжал идти, а за окном на поляне сидели два человекоподобных существа, а третье спешило к ним из соседнего лесочка. Op^PaukPPPfeee внимательно рассмотрел их при наблюдении в течении нескольких мгновений. Это были животные очень похожие на людей, покрытые словно шерстью клочьями длинных спутанных волосьев, одетые в лохмотья: джинсы и майки. Сидя на корточках существа ели, подбирая что-то с земли...
Он решительно встал и направился к тамбуру. Сняв пиджак и обмотав им правую руку, он ударил в стекло двери и выбив его, оказался в пространстве между вагонами... Проделав ту же процедуру еще несколько раз, он наконец оказался почти у цели. Но неожиданное препятствие встало на пути: последняя дверь не имела стекла! А сзади была пустота...
Op^PaukPPPfeee сделал новое невероятное усилие, чтобы стать настоящим профессионалом и потратив множество килокалорий, выбрался на крышу. Как легко все представляется в гангстерских боевиках и вестернах, крутые парни скачут с вагона на вагон, когда состав несется с космической скоростью, их слегка обдувает ветер, они спотыкаются, падают, виснут на пальцах, подтягиваются и продолжают как ни в чем не бывало свой путь! О, это отдельная история. Прыжки, сальто-мортале, стрельба с двух рук, стоя, лежа, с колена и т.д. и т.п. На самом же деле Op^PaukPPPfeee едва удержался на ногах, затем упал и на четвереньках пополз к локомотиву. Прошло немало времени, пока он добрался до сцепления вагонов, теперь предстояло самое страшное... Не являясь Яном Флемингом, я опущу описательство данного момента...
Op^PaukPPPfeee добрался-таки до кабины машиниста, и волосы встали дыбом, там тоже никого не было. В глубине души он все же надеялся, что у штурвала стоит бывалый машинист в темно-синей форме, фуражке, покручивает усы, не выпуская цыгарку изо рта. Этакий Резак из уральско-калужско-воркутинских регионов. Поезд мчался сам по себе, и теперь ему предстояло остановить состав. Однако к еще большему своему изумлению Op^PaukPPPfeee обнаружил, что ни один из приборов не работает, также молчит и движок. На каком же принципе основывалось движение этого безумного поезда!? Подергав различные рычаги, понажимав кнопки и пощелкав тумблерами, он оставил дальнейшие попытки.Создавалось впечатление , что в кабину не заглядывали несколько лет: ржавчина, облупившаяся краска, толстый слой пыли и грязи. Этого не может быть! Но это было, было, было... Op^PaukPPPfeee закурил и стал взвешивать все ЗА и ПРОТИВ.
Он смотрел вдоль дороги. Необходимо ступить на твердую почву, а там... Где, в какой местности, на чьей территории он находится, Op^PaukPPPfeee не знал, ему сейчас было не до того, ему хотелось выйти из поезда. Он высматривал малейшие возможности для катапультирования с наименьшими последствиями. Промелькнула железнодорожная станция, также как и все остальное находившаяся в запустении, название не имело для него никакого значения, он и не обратил на него внимания, но здесь прыгать было нельзя. Показалось небольшое озерцо, располагавшееся рядом с рельсами... Нужно решаться. Сейчас или никогда! Повезет так повезет!.. Он прыгнул и сгруппировался... или сгруппировался и прыгнул.
4
"А в 1961 году в Индии градина весом 3 кг
попала в слона и... сразила его наповал."
"Откуда град?"
На грани возможного ?15(294)
2002 г.
Он достал из шкафа пиджак, шитый золотыми нитками и стал примерять его. Пиджак был явно на вырост, но он едва втискивал правую руку в рукав, а его покойный отец улыбался зловещей улыбкой... Его валила с ног водка, а возможно он просто устал...
На барной стойке зазвонил телефон. Никто не брал трубку, но звонивший был настойчив. Через какое-то время всем надоел трезвон, и Дима приблизился к аппарату:
- Бар, добрый вечер.
- Здравствуйте,- послышался человеческий голос, очень похожий на мужской,- Мы хотим заказать у вас все, что пожелаем.
- Пожалуйста.
- А вы запишите весь счет на того, кого вы сами знаете.
- А кто это говорит?
- Не важно...- послышалось хрипение, кашель, сморкание,- Мы сделаем по-другому. От нас придут люди, они закажут все, что пожелают, а вы запишите весь счет на того, кого вы сами знаете.
- Так кто же все-таки говорит? - Дима выходил из себя, - Кто должен подойти? Что за люди?
- Кто говорит, не важно. Кто придет, тоже не важно, да мы их, собственно говоря и не знаем. Важно, что нужно записать весь счет нa того, кого вы знаете.
- Чушь какая-то! Что записывать? Кого ждать?
- Да в общем-то никого не надо ждать, все равно никто не придет, но вы запишите все, как положено и денег не берите...
В трубке послышались короткие гудки. Дима пожал плечами...
Он бежал по длинному темному тоннелю вместе со старенькой мамой и восьмилетним сыном, а за ними, почти наступая им на пятки, ковылял, широко расставляя кривые ноги, давно умерший родственник по материной линии. Его тронутое тленом лицо видавшего виды алкоголика выражало боль и мольбу, он протягивал трясущиеся руки к мужчине, старушке и мальчику, что-то шептал, шевеля синими губами и почти нагнал их, когда убегавшие внезапно остановились. Мужчина буквально врос в землю и громко закричал:
- Пошел прочь! Мы не хотим видеть тебя!
Мертвец поскользнулся, задрожал всем телом, рухнул в лужу и барахтаясь там, принялся сучить руками-ногами, а они двинулись дальше.
Мужчине хотелось бежать быстрее, но ноги налились свинцом и еле передвигались, происходило торможение, хотя марафон только начинался...
Егор Петрович пил горькую с предыдущего вечера, всю ночь и утро, а затем, поспав пару часиков дома, вернулся в бар, чтобы продолжить возлияния. Он залпом выпил две маленькие кружки "балтики ?7" и исчез из поля зрения бармена, официанта и администратора, оставив телефонную трубку из своего кабинета на стойке. Через несколько минут эта самая трубка подала сигналы жизни. Дима включил звук:
- Алло!
- Здравствуйте,- это была Света - жена Е.П.,- Егора Петровича попросите пожалуйста.
- А его нет, он вышел,- ответил Дима.
Ровно через 17 мгновений раздался новый звонок. Это звонил рабочий телефон. И Дима вновь был у аппарата.
- Алло, бар, добрый день.
- Здравствуйте! Егора Петровича можно!? - это вновь была Света.
- Он вышел из бара.
- А вы не знаете, где он может быть?
- Нет...
Корткие гудки...
"Нужно пройти в "Дантов ад",- решил Дима,- "Может быть Е.П. там" (ресторан "Дантов ад" находился по соседству). Он проскользнул через заднюю дверь, прошел по длинному коридору и очутился в пустом зале, где разрывался телефон. Дима огляделся по сторонам, но не обнаружив никого, поднял трубку.
- Слушаю вас!
- Извините! - услышал он знакомый голос жены Е.П. - Я хотела бы узнать, не заходил ли к вам Егор Петрович,- нервные нотки выдавали раздражение женщины; возможно она узнала Диму.
- Нет, я его не видел! - последовал ответ.
Дима в растерянности появился на улице и наткнулся на черный "Ягуар", сиротливо пристроившийся возле входа. Михаил Иванович Дурнев был главным собутыльником и самым большим другом Егора Петровича. Большим он был во многих смыслах:его габаритам позавидовали бы многие достойные толстяки, а кроме прочего он занимал определенное положение в нашем коррумпированном обществе. Итак Дурнев улыбнулся Диме и пригласил его к себе в машину. Дима устроился на переднем сидении, а хозяин подобно улитке выполз наружу и скрылся в торговом павильоне. Сотовый телефон надрывно трещал, и Дима не выдержал:
- Да! - практически рявкнул он в трубку и услышал до боли знакомый голос:
- Егора Петровича...
Дима бежал к бару и заметил группу местных криминалов, среди которых выделялся хвастливый Варлам Зильберштейн. На этот раз он показывал свой новый мобильник, только что приобретенный у щипачей "за полцены".
- Алло... Я хотела бы узнать, не видели ли вы Егора Петровича?..
Этого Дима уже не мог вынести, он схватился за голову и побежал по Кольцу, куда глядели глаза...
...Человек постепенно успокаивался. Его время еще не пришло, а он шел с кем-то по каким-то переулкам и вышел на проспект. К нему присоединился кто-то. Они шли вместе, замедлив шаг. Он пытался узнать этого кого-то, но тщетно. Откуда-то сбоку появился человек по имени Сергей, с которым они когда-то вместе служили в армии. Но это было так давно... Он хотел пройти мимо, надеясь, что его не узнают, но не тут-то было, Сергей улыбнулся и остановился... А с противоположной стороны улицы шел Раб в генеральской шинели и поравнявшись, отдал ему честь.
- Э-э-э! - протянул Сергей,- да у тебя что ни знакомый, то - высший чин!
Он промолчал, но его взгляд уже задержался на двух товарищах: Абдулла и Ворошило - неразлейвода.
- Кто это? - спросил Сергей. - Они русские?
- Один - да, второй - ха-ха! - прогнусавил он и добавил,- Ребята, давайте мириться...
Он подошел к столу и присел на свободное место, а многочисленные гости, тупо уставившись в чистые листы бумаги, сидели и молчали. Он чувствовал, что идет обсуждение чего-то важного и боялся нарушить тишину, и все остальные тоже безмолствовали. Напряжение нарастало, а действия не было, но именно его отсутствие угнетало еще больше. Так не могло длиться до бесконечности. Он стал искоса приглидываться к окружающим и отмечать некую зловещую тенденцию - людей становилось меньше, они исчезали словно карты в руках фокусника. Его трясло от страха, но он не мог шевельнуться, боясь исчезнуть... Единственное что вдохновляло - это потрясающий вид на город, открывающийся с высоты птичьего полета, с вершины самой высокой горы в мире...
...Денек выдался погожий, а птицы по-прежнему гадили на памятник Пушкину. Гадили они и на памятник Лермонтову, на памятники Толстому и Достоевскому, не оставляли в покое Эрнста Тельмана и Карла Маркса, досталось Ганди и Кропоткину, Чехову и Чайковскому, по лицу академика Тимирязева текли фекалии, и, стыдно сказать: руки маршала Жукова были по локоть в дерьме...
...Не каждый день выпадает шанс стать трупом, а только однажды, когда им становишься.
Он ехал в метро от Щелчка до Киевской. Ехал-ехал, нежданно-негаданно подфортило - освободилось сидячее место, куда он и бросил свой зад, приступив к чтению книги "Медный кувшин старика Хоттабыча" Сергея Обломова. Следя за перепитиями сюжета, он сидел тихо, никого не трогая, когда на станции Площадь Революции в вагон ввалилась семья инородцев: папа, мама и сын лет двенадцати. Время было старушечье, места освобождались не часто, и кто-нибудь на них обязательно падал. Старшие инородцы устроились как раз напротив него, а их сынок направился прямиком к нему, предварительно оглянувшись по сторонам. Лицо мальчика выражало нечеловеческую злобу, и он, стиснув зубы прошипел:
- А ну-ка дергай отсюда!
Он посмотрел в глаза ребенку и рассмеялся. Возле дверей стояли два дюжих молодца и внимательно наблюдали за происходящим. Он подмигнул одному из них, что было сигналом к действию. Парень перегнулся через поручень, и огромная лапища схватила мальчугана за ноги, а его голова уже мелькнула под потолком. Тем временем поезд выскочил из тоннеля на мост над Москвой-рекой. Все взоры устремились к открытой форточке, куда и полетело детское тело, через секунду скрывшееся в бездне вод...
Он никак не мог понять, откуда исходит тревога. Судебное делопроизволдство, с которым он не знаком, спрутом подбиралось к нему, а он, пусть во сне, попытался обрубить его щупальцы. Ему снились странные тени, преследовавшие его и требовавшие возврата долга, они доставали его и его семью, а он ускользал, желая разрубить гордиев узел. Он выстраивал цепочки догадок, и главные герои - его преследователи выстраивались в один бесконечный ряд, он копался в мозгах, методом дедукции узнавая кто есть кто. То, что когда-то было человеком, потеряв свою личину, нападало на него, рвало на части, обезглавливая, но он ускользал. Он остывал и терял рассудок, ненадолго успокаивался, а новые неприятности уже стояли у ворот. Аркан падал на нетренированную шею. Окунувшись в магию, он чертил пентаграмму и готов был ударить, если представится случай. Но получив очередную порцию яда жутких людишек, он осознал, что для мести не обязательно колдовать. У него не было желания пожирать кого-либо, он просто хотел чуточку спокойствия. Молитва!? Бог!? Так учила его мать, так учила его жизнь, так советовала ему жена, но разве это действует?.. Безотказно! Всегда... Тени из реальности перекочевывали в сны и наоборот, но есть ли возможность...
...Он стоял в магазине возле прилавка. На улице темнело, а под ногами были жухлые и сухие листья, и они воняли. Что-то шевельнулось у ног, и мурашки побежали по спине. Совершенно стемнело, и он увидел, что кто-то перебежал от стены к стене. Он резко повернулся, но никого не увидел. Возможно - это крысы!? Еще шорох... Он всмотрелся и заметил насекомое, точно большой заводной жук, застывший всего в полуметре от него... Пора...
Чего только не случается в московском метро. И свидетелями самого невероятного, порой чудовищно-извращенного, сюрреалистически-непредсказуемого или дадаистски-непередаваемого иногда становятся самые обычные люди, хотя самыми обычными могут выглядеть неординарные личности.
Он вышел из дома в половине десятого утра, что было раньше обычного; а в десять он вошел в вестибюль станции Сходненская. Приложив чуть усилия и проворства, он ворвался в кишащий людьми вагон. На Тушинской поезд-кишечник поглотил еще человеческой пищи, которая утрамбовывалась по мере движения. К нему прибилась парочка мерзкого вида существ - тощая длинноволосая блондинка с вытянутым прыщавым лицом и мелкий молодящийся человечек в потертой куртке-пилот и рюкзаком за плечом. Но не их вид вызвал тошноту, а то, что парочка принялась сосаться, не обращая внимания на окружающих. Они кусали губы друг друга и разговаривали, не разъединяя ртов, громко чмокаясь и издавая похотливые звуки, словно они находились на случке и даже не задумываясь над тем, что возможно из них кто-то болен неизлечимо. Он напрягся изо всех сил, подавляя жуткую икоту, стараясь уйти в собственные глубины. Его сердце готово было разорвать хилую грудь...
Всему приходит конец, и вот он пробирался к выходу на Китай-городе, толкая локтями рядовых российских служащих, всегда готовых дать сдачу, а вместе с ним продвигалась и вышеозначенная брутальная парочка, ни на секунду не прекратившая свои упражнения. Ради спортивного интереса он наблюдал за ними. Они спустились вниз и готовились ступить в прибывавший на платформу поезд... дружно занесли ноги и рухнули на рельсы, задев токоведущий рельс. Раздался треск, посыпались искры...
Людская масса хлынула в вагоны, монотонный магнитофонный голос возвестил:
- Осторожно, двери закрываются...
Он совершенно успокоился, сравнявшись с остальными человекоподобными...
5
- Папа, раскажи пожалуста сказку! - просил восьмилетний сын, и папа, покряхтев для проформы, чихнув и откашлявшись, начал...
- К великому оврагу, что отделял село Проходимцево и его обитателей от остального мира подъехали три богатыря. Подъехали и залюбовались открывшимся видом. Далеко внизу протекала речка-змейка, кое-где прятавшаяся за зеленым леском и кочками, сплошь покрытыми желтыми одуванчиками.
Первый богатырь по имени Бивень - самый старший, самый грузный и самый глупый из всех глупых - сказал:
- Назовем эту речку - Змеиный Яд!
- А овраг - ковшом, - сказал витязь Ко, так назвали его не от того, что он кудахтал как курица, а просто родители не знали написания других букв. И сам Ко, будучи малороссом или белороссом не слыл шибко грамотным и читать умел только долговые расписки, а писать и таковые не умел. Он часто путал люминь и чугуний, зато хорошо разгружал дерьмо, а потому жизнь ему дерьмом и казалась.
- Почему ковшом? - спросил Кривонос по прозвищу Виктор, что можно было перевести как Победитель в любом другом случае, а в нашем невозможно, поскольку Кривонос проигрывал всем, всегда и во всем, даже в кулачных боях, что отпечаталось на его вытянутом лице, наростами под глазами и вывернутом носе.
- Чтобы зачерпнуть яду этим ковшом и плеснуть в морду врагам человечества!
- Да, враг не дремлет! - проснулся в седле Бивень.
- Силен враг! Просто так его не одолеть! - прошипел Ко, он мнил себя хитрецом...
Прямо за холмом, находящимся по ту сторону оврага, стояло село, не принадлежащее им, оно принадлежало Другому.
- Должны подойти войска, тогда и начнем переправу, - сказал Бивень по праву воеводы. Он имел свой взгляд на вещи, а его любимой поговоркой была: обещанного три года ждут!
Любил он всякие присказки на цифру три - три года искать будем, трижды выпотрошим, трем поколениям платить будут и т.д. и т.п.
А на горизонте в тылу уже появились первые ратники. отставшего войска. Были здесь: инородец Абдулла-багатур, считавший себя нерусскоязычным россиянином, его друг Ворошило, бывший извозчик, а сейчас, метящий в графья, ключник, князь Бобровский со сворой прихвостней всех мастей, как то - Миша Большой Тюфяк, Миша-Сосна, Воришка, Селезень, Мертвяк Червякин, Алеша Викторович и другие.
Отдельным отрядом двигался Удод со своими ординарцами и соратниками, срели которых выделялся жирный Антип-Выдвиженец, постоянно получавший свою порцию пряников, но постоянно высовывавший свое нечистое жало.
Странствующие богатыри: Бобчик-Другобивец, Наливайко-Заливайко с покалеченным черепом, Рыбак-Человек, Проша-царедворец, Хват-Ухват, Эжен-Крот с побратимом Рыжим Прыщом, Кудрявый Крокодил, везде тащивший свою женушку-селедушку и детей-недомерков и многие-многие другие растянулись на несколько верст, но без них наступление не имело никакого смысла. Негласным полководцем сего воинства был Хохол-Магарыч, чей конь, накрытый серебристой попоной, издавал неприличные звуки, поддерживаемые жутким запахом.
- Долго раскачиваются! - зашипел Ко, хотя прекрасно понимал, что никто не станет шевелиться, пока жареный петух в одно место не клюнет.
А ведь клюнул же...
Эх, любил Ко жареных петухов! Ел он их в огромных количествах, но полнеть не полнел по известной причине - солитеры мучали. И вот однажды, обожравшись, Ко оставил на противне одного жареного петуха и прилег, собираясь смотреть очередной сон о золотом дожде, падающем ему на плечи и соблазнительных красотках, сраженных его взором. Но не успел он опустить веки, как почувствовал резкую боль в области поясницы, даже чуть ниже. Он взвизгнул, вскрикнул и вскочил, опрокинув скамью. Оказалось, что тот самый жареный петух пристроился к нему сзади. "Все,- сказал он себе,- пора на бой идти..."
Именно тогда и начался поход за тридевять земель - туда, не знаю куда, найти то, не знаю что...
И вот из ближайшего перелеска выдвинулась главная сила, на которую рассчитывать не приходилось, о чем знали все, а в особенности Ворошило и Абдулла-багатур. При виде силы той они принялись почесывать бока.
Боялись тех Рыбак-Человек, Бобчик-Другобивец и Наливако-Заливайко, да чего греха таить, сам Бивень дрожал при виде Долгопузого и его братвы. Рядом с военачальником покачивался в седле главный советник и старший ратник Ис-богатырь, а дальше по порядку, кто на коне, кто в кибитке двигались: Боб-Два-Вершка, Грап-молодец, Трости-лом, Салават Огонь, Андрюшко-Перехват и остальные...
Совет длился долго, но безрезультатно. Переливали из пустого в порожнее, оскорбляли Другого и строили грозные планы, да все вразнобой, заливали горе медовухой да пивом, грязно ругались и хотели найти хоть какой-то выход... Тщетно...
- Завтра начнем! - сказал Бивень и добавил,- Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра...
Такое вступление могло означать, что дальше предстоит услышать длинное-предлинное повествование со многими приключениями, сражениями, интригами и еще бог знает чем... Отнюдь... На этом самом месте наша история прерывается, поскольку, отложив охоту до утра, воители потеряли вражью сторону. Потеряли и не смогли найти. По утру они обнаружили на той стороне оврага сплошной туман, а когда он рассеялся, осталась лишь пустота. Ни села Проходимцева, ни Другого не было, простыл и след...
6
Он пробрался сквозь густые колючие кусты и наткнулся на человека. О, счастье! Видеть знакомое лицо после стольких перепетий! Двадцать один год прошел с тех пор, как они встречались в последний раз. Как звали этого парня? Folamge 13... или что-то в том же роде... Он стоял и молча рассматривал человека, будто впервые отчетливо видел его лицо. Где же он был? Смутное предчувствие подсказывало, что тот отбывал срок, но сейчас выглядел умным, трезвым и счастливым. Все эти годы он подспудно ожидал встречи, а дальше?..
Они двинулись в путь, по дороге встречая знакомых и не слишком знакомых людей, чаще девчушек в коротких юбчонках, словно продавщиц из соседнего магазина, и они в свою очередь узнавали его и раскланивались с подобострастными улыбками, однако что-то неуловимо жуткое, что-то ненастоящее было в них. Поскорее уйти отсюда, покинуть этот призрачный бульвар, вырваться хоть куда-нибудь. Они вдвоем спешат к автобусной остановке, а последний автобус со спущенными шинами и облупившейся желтой краской уезжает так быстро, что нельзя разобрать его номер. Возле тротура встала помятая темно-синяя "шестерка", но вместо обычного усатого водителя Резака - субъект с мертвенно-бледным лицом - восковая фигура из музея. Выясняется, что он замещает усатого Резака и готов оказать услуги. Его пробрала дрожь, когда он увидел знак на стене... Ведь его попутчик и старый знакомый давно умер! Двадцать один год назад... Его зарезал родной брат...
Женщина в грязном халате принялась разбинтовывать его окровавленную руку. Кожа вздулась и пощипывает. Ничего страшного, заживет. Он стал крутить головой. Folamge 13 исчез, будто его и не было. Но осталась тревога...
Он вновь направился к синей "шестерке" и почувствовал пристальный взгляд. На скамейках вокруг деревянного столика несколько мужчин и женщин играли в домино, и он задержался. Как он может знать этих людишек, он же здесь впервые, но ведь и они знают его. Он мысленно измеряет расстояние до них и их возраст. Не меньше восьмидесяти лет, и они покрыты вековой пылью. Как они жили все эти годы? В траве лежит еще одна старуха, но уже дохлая. Ее лицо выгрызли собаки, оно высохло, и по нему ползают мухи. Кто-то склонился над мертвым телом, желая обшарить карманы, другие продолжают игру, они и так отвлеклись... Он напрягся... У игроков такие же съеденные собаками лица...
Он шепнул пару фраз водителю, который ответил: О^кей! - и уехал в противоположную сторону.
Я не могу вырваться отсюда! - думал он и поспешил на большую дорогу, чтобы остановить машину. Шоссе пусто. Он стоял с вытянутой рукой, но без пользы. Шоссе уходило в никуда, он пятился назад и уперся в большой ржавый ангар.
Он толкнул ворота и оказался внутри. Тишина. Грязь. Ржавчина. В углах замшелые станки. Голые ветви деревьев лезли в малюсенькие окошки снаружи, а их корни разворотили каменные плиты, ручейки травы побежали по трещинам. За воротами встали рядами старинные железнодорожные составы, запряженные паровозами, их обойти не было никакой возможности. Он взобрался на один паровоз и оттолкнулся словно пользовался самокатом... Паровоз двинулся, но как теперь его остановить? Раздался ужасный звериный рев, и он прыгнул... Паровоз врезался в один из составов... Он пересел на дрезину и увидел, что два жутких чудовища устроили смертельный бой. Какофонический смех разорвал пространство... Он испуганно сморщился...
Плутая между вагонами, он выбрался из ангара и сел в подъехавшую помятую "шестерку". Усатый водитель Резак вывел автомобиль на шоссе. И тут сзади пристроилась точно такая же "шестерка". Он поежился. Давай, прибавь газу, Резак! Оторвемся! - крикнул Резак и ударил по рулю, машину повело, - Ничего, уйдем!
Две "шестерки" - одна за другой - неслись по просторному шоссе, уставшему от пустоты, ныряя во тьму и выныривая с той стороны. The dark side of the road...
Погоня продолжалась бесконечно долго, вдруг помятая "шестерка" встала и лишь несколько метров отделяло их от преследователя. Кто же это мог быть? Он выскочил на дорогу и понесся сквозь кусты к силуэтам домов на востоке...
Он остановился возле здания из стекла и бетона, что-то среднее между военной базой и НИИ. Но стоило ему только оказаться внутри, как снаружи разразилась настоящая буря, сверкали молнии, гремел гром, на землю извергались потоки воды, превращаясь в бурные реки, готовые смыть все...
Он двигался по коридорам с многочисленными кабинетами, отделявшимися друг от друга толстыми стеклами, и там за массивными столами восседали люди в военной форме, походившие на роботов. Он вошел в один из кабинетов и снял трубку звонившего телефона. Его вызывал к себе капитан. И вновь потянулись бесчисленные кабинеты с "роботами" в военной форме, лабиринты коридоров, этажи, лифты, странные платформы... Раздавались голоса, но не разобрать слов, точно все говорят одновременно и на нескольких языках. Через секретные входы вносили искалеченных людей и складывали их здесь же в коридорах, а люди, изнемогающие от боли, молчали, и к ним присоединялись следующие. Те, кто в кабинетах не обращали на все это никакого внимания, их занимали только собственные дела...
Никто не мог дать ответ: Что происходит? Он же представил, как воды захлестывают город, как кто-то спасается вплавь, кто-то садится в лодку, но не уподобляется деду Мазаю, а спасает собственную шкуру и с досадой смотрит на бегущих по волнам женщин с задранными юбками. Но все это с той стороны!
И тут до него дошло, что ТАМ может вобще ничего нет, есть только здесь и сейчас!
Деятельный капитан, вызвавший его к себе, продолжал заниматься излюбленным: переливать из пустого в порожнее, переставлять пустые картонные коробки из-под станков, контрить гайки, двигать швелеры, заворачивать шурупы, доставать шлямбуры, приносить и уносить что-то, что совершенно не нужно, принимать почту и не принимать ее, мыть полы, подметать мусор... Капитан появлялся и пропадал, и ему приходится отвечать на звонки вместо начальника...
Звонок. Он поднял трубку, и мужской голос попросил о помощи. Якобы это - человек капитана. Пожимая плечами, он открыл дверь, на пороге появилась высокая тощая женщина-тридцатилет с плоским лицом и такими же плоскими грудями в офисном костюме и квадратных очках. Она молча проникла в кабинет, а следом за ней протиснулся безобразный карлик с лицом похожим на грецкий орех и оттопыренными обезьяньими ушами. На нем тоже строгий офисный костюм и галстук. Негроидные губы карлика постоянно шевелились, словно он что-то говорил, но слов-то не разобрать. Человечек приложил указательный палец ко рту, улыбнулся и ушел. Женщины тоже простыл и след, и он продолжал вытаскивать картонные коробки.
В дверях застыл капитан с какими-то списками, из которых он что-то вычеркивал или наоборот. Странно, но он был уверен, что капитан не умеет ни читать ни писать...
Почему? Почему? Почему?
Здание, стоящее в пустоте, не то, чтобы отрезанное от всего мира, а само отсутствие мира подразумевает существование этого здания...
Отрезок, напоминающий эскалаторную лестницу, вывел его к автобусу, а все, что ему удалось захватить с собой - большой рюкзак. Сейчас-сейчас. Нужно только переобуться. Он порылся в рюкзаке, пытаясь отыскать достойную обувь, но попадались лишь правые экземпляры: туфля, ботинок, сапог... Объявилась остановка, и он вышел к бывшему вещевому рынку, а теперь гигантскому пустующему помещению, где метались полулюди-полутени. Ему на плечо опустилась чья-то тяжелая рука, и он увидел, что это Некто, кого он считал убившимся насмерть после падения с девятого этажа розового панельного дома. САШ_кц-2/4. Зачем он здесь? Перевернутая галактика, раздробленное сознание. Какая тут милиция? Он поспешил отделаться от САШ_кц-2/4, хотя тот до неприличия чисто выбрит, опрятно одет, от САШ_кц-2/4 не разило перегаром, и он поймал себя на мысли, что знакомый ничем не пахнет... Страх пронизал его насквозь, он побежал к загаженной беседке, где толкалась похабная парочка. Он хотел задать множество вопросов, но у парня с левой стороны треснул череп и оттуда сочилась бурая кровь. Он побежал к настоящему эскалатору, на ходу срывая листья с деревьев, сам не зная зачем, а перед ним вышагивала семейка военно-морского офицера, который кнутом подгонял свою молодую жену и малолетнюю дочку...
Он пробежал мимо и поскакал по эскалатору, а на спуске упал лицом в горячий песок. Он оглянулся... На движущейся лестнице никого нет. Тишину нарушал ритм работающих деталей подъемного механизма и напрягающие мысли неугомонного капитана...
7
...Он стоял возле обычных "хрущевок"-двенадцатиэтажек, повернувшись лицом к школьному футбольному полю и любовался мрачным кровавым рассветом. Не слишком высоко пролетали драконоподобные птицы, а в окне второго этажа ближайшего дома появился его старый знакомый, умерший не так давно. Мужчина стоял на одной ноге, поджав вторую, правую руку поставив на пояс, а левую приложив козырьком ко лбу; его лицо покрылось холодным потом, а остекленевшие глаза смотрели вдаль, пытаясь разглядеть ушедшие годы. У подъезда, прислонились к стене ребята с обрубками ног, и он хотел вспомнить хотя бы одного из них, но в памяти всплывали только силуеты прошлого. Он запрыгнул на подножку замызганного троллейбуса, так как время поджимало: пора на работу. Салон был забит людьми с каменными лицами, и ему вновь стало не по себе. Тщедушный человечек, указывая на его потрепанный матросский бушлат, пытался шутить. "Еще одно слово, и я сломаю твой рог!" - монотонно произнес он и отвернулся. Троллейбус замедлил ход и остановился.
Он посмотрел в окно и увидел механический завод, тот самый, на котором он когда-то работал, но неведомая сила опять влекла его туда. Он прошел в мастерскую, открыл шкафчик, принадлежавший ему и с удовлетворением отметил, что все вещи оставались на своих местах. "Что бы забрать домой?" - подумал он и споросил у проходящей мимо женщины, что нужно сделать для того, чтобы троллейбус отправился, ведь ожидание страшнее смерти. Все вокруг посмотрели на него, но никто не произнес ни слова. В воздухе повисла фраза: для ремонта требуется осетрина. Он спешил в столовую, путая каких-то киргизов со своими старыми знакомыми, каковых он всячески избегал. Из коридора выползала параллельная толпа, и в ней среди прочих бармен Дима на ходу переставлял тарелки с осетриной. Он схватил осетрину и юркнул в ближайший проход, оказавшись в просторном помещении, напоминавшем или банкетный зал или токарный цех...
Какие-то людишки, сбившись в кучку, справляли чей-то день рождения, то и дело выкрикивая славословия, походившие на хрипы неизлечимо больных. Ба! Да тут - встреча армейских друзей! - воскликнул он, а бармен Дима прошептал: Среди них есть довольно занимательные персонажи. Два очень крупных человека, скорее всего повара, принялись очень громко смеяться... Он выбежал на лестницу и начал быстро, насколько это возможно, подниматься вверх, за ним поспешили несколько неопределенных мужчин, а выше на узкой платформе стояла эффектная молодая женщина в коротком расклешеном платье. Она подняла ногу и отвела ее в сторону, демонстрируя свои прелести, затянутые в черные прозрачные трусики. Женщина достала из сумочки черный капроновый чулок и принялась натягивать его. Он сконфуженно отвернулся, вместе с ним сконфуженно отвернулись и все остальные бегущие мужчины...
Наконец-то он достиг платформы, а женщина исчезла. Он шагнул в троллейбус и выронил тарелку с осетриной. В руках оказались бумага и авторучка, микрокалькулятор попискивал во внутреннем кармане. Он сел на свободное сиденье и стал сочинять...
8
Op^PaukPPPfeee встал. Ломило ушибленное плечо. Возможно я потерял сознание, - подумал он и посмотрел вслед убегающему поезду.
Op^PaukPPPfeee отряхнул одежду от прилипшей тины и вытащил зажигалку и сигареты. К сожалению все намокло. Пошли вы! - пытался закричать он, но вместо этого только побулькал и заткнулся. Нужно идти. А куда идти-то? Да вобщем все равно, лишь бы попасть куда-нибудь. Он закрыл глаза, несколько раз обернулся вокруг себя и наугад ткнул пальцем. Отлично! Путь определен, а все ли определили Пути на будущее?
Op^PaukPPPfeee поймал себя на мысли, что не чувствует холода, а через секунду осознал, что не чувствует и тепла, просто очень кушать хочется и поспать бы не мешало. А вокруг дикая природа. Он решил идти, не останавливаясь до первого населенного пункта, и не важно, кем этот пункт населен. Лишь бы хватило сил. Там можно отдохнуть.
Тело ныло и делая робкие шажки, он обдумывал то, что вспомнил. Странные воспоминания, галюцинации или предчувствия будущего... Нет... Осмысление настоящего...
Op^PaukPPPfeee точно знал Folamge 13 и Саш_кц-2/4 умерли, он знал капитана с секретной базы, лучше бы тот почил в бозе..., но что значат загадочные поезда, ржавые ангары, да и сами базы, отрезанные от всего мира? Вереницы событий, пробегавшие перед ним не вмещались в его больную голову, он решил временно выключить мозг. Кстати, а где же электричество?
Сейчас он брел через густой лес, натыкаясь на упругие ветки, а черные деревья принимали фантастический вид, становясь похожими на безобразных троллей ведущих битву с ночными гоблинами, в которых превращались кусты. Слышались стоны умирающих, хруст ломаемых костей, свист стрел, лязг мечей... Дыхание страха окутывало тьму. Op^PaukPPPfeee исследовал территорию подобно РПГ-шному приключенцу и точно также ходил кругами, путаясь и петляя, а может быть отдаляясь... но от чего?
Есть ли что-то по ту сторону?
Op^PaukPPPfeee не задавался вопросами, а нашел кочку мха, сгреб сюда же сухие листья и спокойно уснул...
Рассвело, но солнце не показывалось из-за туч. Лес закончился. Op^PaukPPPfeee вздохнул полной грудью. Творения рук человеческих предстали перед ним.
Площадь в несколько квадратных километров была выложена ровными каменными плитами, тронутыми седыми веками и трещинами. Между стыками пробивалась густая трава, кое-где росли настоящие деревья, а вдалеке виднелись крепостные стены, как бы обрамлявшие величественный плац. Он сделал несколько робких шагов, пытаясь увидеть, что там за горизонтом, но тщетно - конца и краю не было видно. Op^PaukPPPfeee почувствовал покалывание в горле, а голод рвал желудок. Он двигался по плитам осторожно, стараясь не наступать на трещины, вначале даже подсчитывал количество пройденных плит, затем сбился, желая лишь одного - быстрее придти куда-нибудь. Он шел строго по прямой, не отклоняясь от выбранного курса, ведь каждый человек определяет свой собственный, только ему одному понятный круг примет и своеобразных обрядов, отклонение от которых влечет за собой неисчислимое количество неприятностей. Неисполнение особого ритуала способно довести иных до полного помешательства, вплоть до летального исхода.
Op^PaukPPPfeee оглянулся. Лес, откуда он вышел, пропал из виду, но и впереди зияла пустота. Тучи постепенно превратились в облака, да и они растаяли, и солнце нагло таращилось на одинокого путника, окатывая его потоками жара, желая замедлить шаг, свалить и выжечь до кости. Но он двигался несмотря ни на что...
Две вещи, которые человек не сможет постичь и даже представить себе это - бесконечность и ничто. Пытающемуся философствовать на эту тему можно смело рассмеяться в лицо. Op^PaukPPPfeee решил, что прикоснулся к бесконечности, а оказалось, что конец-то вот он не за горами! У самого горизонта показались строения, похожие на замок, дворец и скопление небоскребов эпохи развитого империализма одновременно. Спешить? Op^PaukPPPfeee замедлил ход, остановился, вытянул руки вперед, растопырил пальцы, закрыл глаза и заорал. На этот раз крик получился из ряда вон, так, что земля затряслась и пошла волнами. Он поднял руки вверх и заорал еще раз: послышался грохот падающих камней, а по раскаленным плитам побежали человеческие призраки, прозрачность которых не могла скрыть кровоточащие раны. Призраки объединялись в круг, и начинался демонический танец, слышалась сакральная музыка, помесь Throbbing Gristle, Шанкара и завывания древнеацтекских жрецов. Музыка текла словно мед, навязчиво влезая в уголки подсознания, захватывая его в свою сеть. Невидимый дирижер - худрук по-нашему - мог приказать следовать в бездну... Вперед!..
Призраки по-прежнему танцевали, а музыка сменила ритм... Электронные всхлипы и учащенный пульс, монотонный бас подстроился под стук сердца, пищалки, звенелки и трещалки вносили какафонию в музыкальную тему. Op^PaukPPPfeee извивался змеей, пытался шипеть, но не слышал себя, его не мог слышать никто... Он вытянул шею, топал ногами, раскалывая плиты... Он скакал кузнечиком, закидывая ноги за голову, скалил зубы и закатывал покрасневшие глаза и находясь уже в центре фантастического хоровода, сливался с призраками, многие из которых оказались знакомыми: Folamge 13, Саш_кц-2/4, ребенок, женщины, водитель Резак, еще, еще, еще и еще...
Пульсации и трещалки отступили, им на смену пришли грязные индустриальные гитары, шумы сталелитейки и фрезеровочно-кузнечного цеха. Никакие крафтверки и найнинчнэйлсы не стояли близко - только мариташрек с добавками муслигауза добавляли восточно-экстремистского колорита. Возникало желание стать террористом и призвать команданте Че, с которым Op^PaukPPPfeee не был знаком. Он желал освобождения и верил...
Выкинув руку вверх он прокаркал что-то, что было забыто, но, о Боже, его услышали, и призраки стали выстраиваться в колонны, а они образовывали квадраты и прямоугольники. Музыка вновь поменяла темп, переходя в ритм марша ду хаст миш, дойчланд юбер аллес и другие блицкриги... Под карканье руководителя колонны двинулись в сторону еле видимого строения и начали таять. Потихоньку смолкали звуки...
По мере приближения он внимательно разглядывал здание. Грандиозность и великолепие поражали воображение. Да это был дворец достойный фантазий Профессора, да и кто сказал, что Профессор фантазировал?! Ведь Он видел Средиземье...
Op^PaukPPPfeee завороженно глазел на уходящие в вышину башни, коих было три; вершина главной скрывалась в облаках, а две другие заканчивались остроконечными шпилями, соприкасавшимися с небесной твердью, но и пять более низких строений возносились на несколько сотен метров, и лишь многочисленные "мелкие" здания имели высоту московских сталинских высоток. Этот циклопический комплекс вызывал к себе двоякое отношение: он пугал и притягивал. Великолепие и древность, непостижимая сказочность и реализм. Возникал законный вопрос: откуда все это взялось? кто построил? когда? кто хозяин? Время неумолимо разрушало постройки, это было заметно невооруженным взглядом, но многое все еще оставалось в достойном состоянии.