Наверно, у каждого есть светлые и радостные воспоминания из детства. От этих воспоминаний становится тепло на душе. Для кого-то они связаны с летним отдыхом в пионерских лагерях ( детских оздоровительных лагерях), поездкой к бабушке-дедушке в деревню, где свежий воздух, парное молоко, ягоды, грибы.
У меня самые тёплые и светлые воспоминания детства связаны с летней базой отдыха, что находилась в 30 километрах от города возле села Темляково. Почти каждое лето я проводил здесь. Пионерские лагеря мне не нравились отсутствием свободы, постоянной муштрой, жёстким распорядком дня с множеством мероприятий. В "Темляках" (так мы называли нашу базу) я мог наслаждаться природой без "лагерных" ограничений: ходить в лес за грибами и ягодами, купаться, загорать, рыбачить, наблюдать.
Чаще всего я отдыхал вместе с бабушкой и дедушкой. Это были замечательные люди. Им в то время было глубоко за 70, но они не были дряхлыми стариками, особенно дед. Он был крепким, подтянутым и отличался живым, подвижным и ясным умом. Как и все бабушки-дедушки они старались дать своим внукам - мне и брату - всё самое лучшее. И они ненавязчиво делились с нами своими знаниями и умениями, рассказывая о своей жизни.
Впервые мы приехали в "Темляки", когда мне было лет 7-8. Десятка полтора небольших летних домиков, дом сторожа, бильярдная, баня, обнесённые со стороны шоссе редким забором , предстали передо мной. С противоположной стороны забора не было - там начинался крутой спуск к реке, густо поросший деревьями, папоротником и кустарником. Даже в самые жаркие дни там было прохладно и тенисто. Сквозь деревья, внизу, с трудом угадывался блеск реки.
Через дорогу был сосновый бор. Когда заходишь в этот лес, как будто попадаешь в сказку: большие высокие сосны величественно покачиваются, вдруг упадёт шишка или нарушит тишину дятел. Можно было встретить белку, очень шуструю, до суеты, быстро скачущую по веткам. То начнёт шуршать поползень, перемещаясь по стволу. А какие были в этом лесу огромные муравейники! Забавно было наблюдать, как несметное количество этих живых существ находится в постоянном движении, каждый из которых не просто ползал без дела, а выполнял свою работу - строил дом и приносил еду.
А какие были ягодники! Огромные земляничные поляны, присядешь и перед глазами красно от ягод. Ягоды крупные, сладкие, особенно в высокой траве. Собирать ягоды мы любили. Нам, детям, мне и старшему брату, давали небольшие эмалированные кружки, а у взрослых были вёдра. Набрав свою кружку, мы ссыпали ягоды в вёдра взрослых. А потом, уставшие, но счастливые, пробыв в лесу 3-4 часа, мы кушали на веранде и пили парное молоко с ягодами.
В день приезда , устроившись в одном из домиков, состоящих из 2-х небольших комнат, маленькой кухни и уютной веранды, разложив вещи, мы с дедом Пашей шли через дорогу в бор.
- Вот сделаем сегодня удочки, а завтра поутру - на рыбалку.
- Рано-рано пойдём , деда?
- Ну, если встанешь, то часов в 6 утра. Погода отличная, клёв должен быть хорошим.
- Встану. А какие у нас будут удочки?
- Сейчас срежем удилища. Вот смотри, какая стройная и тоненькая сосёнка. Это будет твоя удочка. Ну-ка , держи. Как не тяжёлая?
Я беру в руки свою будущую удочку, первую в жизни удочку.
- Хорошо, не тяжёлая, - вытягиваю руку с удочкой вперёд.
- А где ты научился делать удочки, - спрашиваю деда.
- Ещё в детстве. Это сейчас в магазине продаются разные бамбуковые удочки. Меня ещё мой отец учил, твой прадед. Жил я до 16 лет в лесу, отец был лесником. Сколько было грибов, ягод...
И было много озёр с прозрачной кристальной водой. А рыбы в них - море. И видно как плавает, как подплывает к наживке.
- Большая была рыба?
- Всякая. И большая, и маленькая - щуки, окуни, чебаки, лещи, караси. Да много было рыбы. Я как-то был там, через очень много лет. Не узнать, ничего этого уже нет - дачи, дороги, лес вырубили,- говорил дед печально, срезая для себя удилище, длиннее и толще моего.
Возвращаемся домой. У деда припасены всякие рыболовные снасти: лески, поплавки, крючки, грузила. Всё разложено в баночках, пакетиках, пузырьках из под лекарств. Пакетики аккуратно сложены и подписаны - "леска", "крючки". У меня и сейчас, спустя много лет, сохранилась часть этих дедушкиных припасов. Когда достаю их, волна тёплых воспоминаний наполняет душу.
Очищаем удилища от коры, оснащаем леской, поплавком, грузилом, крючком. За домиком стоит большая бочка с дождевой водой. Дед Паша проверяет в ней достаточно ли груза, чтобы поплавок стоял на поверхности.
Вот удочки готовы.
- Сейчас пойдём копать червей,- говорит дед.
- А где будем копать?
- Говорят, на спуске к реке все копают, там хорошая земля и влажно.
Спускаемся к реке, видим слева участок копанной чёрной земли. Копаем. Червей, действительно, много.
- Нужно ещё напарить перловки для подкормки,- говорит дед, когда возвращаемся.
Солнце садится, тепло. Я лежу в кровати, в предвкушении завтрашнего утра. Хочется, чтобы завтра наступило быстрее. Засыпая, представляю большую рыбу и озёра с прозрачной водой, лес, нет ни души. И только мы с дедом на берегу.
"Рыбак, вставай, всю рыбу проспишь" - открываю глаза. Дед рядом с кроватью, уже одет - широкие цвета асфальта брюки, старый пиджак, соломенная шляпа песочного цвета. Быстро встаю, одеваюсь. Выхожу на веранду, солнце уже встало, птицы поют, но ещё прохладно. Умываюсь в умывальнике на улице. Вода освежает.
Берём удочки, банку с червями, перловку, сетку-садок. По крутому спуску идём к реке.
- На реке громко не разговаривай, чтобы не спугнуть рыбу,- говорит дед.- Перед рыбалкой подкормим перловкой.
Подходим к реке. Над водой небольшая дымка - парит. Река спокойная. Слышатся всплески - "рыба гуляет", - говорит дед. Наш берег весь покрыт зеленью, деревьями, а противоположный -почти голый. Находим место - притоптанная земля, стоят в воде и на берегу рогатки под удочки.
Слева и справа в воде видна трава. Дед говорит, что здесь должно клевать. Кидает в воду перловку - подкармливает. Разматываем удочки, насаживаем червей. Начинаем рыбачить.
Вдруг мой поплавок начинает прыгать. Я от неожиданности и волнения резко дёргаю удочку назад. Из воды появляется рыба и, описывая дугу, улетает и шлёпается на землю далеко за мной.
Мы с дедом бросаемся к рыбе. Это окунь. Мне кажется большим.
- Хороший окунёк, молодец Вова, - говорит дед.
Моя первая пойманная рыба. Волнение и одновременно радость испытываю в тот момент. Дед почти подряд ловит окуня и двух чебаков.
Солнце начинает припекать, дымка на воде исчезла. Появляются стрекозы, слепни, бабочки. Стрекозы красиво переливаются перламутром на солнце. Водомерки легко скользят по воде, подплывая к поплавку. На поверхности плавают серые стайки мальков, резвясь, играя и выпрыгивая из воды.
- Хищники охотятся - щука или окунь. Вот мальки и выпрыгивают, - говорит дед.
Он вспотел. Кладёт удочку на рогатки, снимает пиджак, обтирает платком вспотевшие лицо и шею.
- Хороший сегодня денёк. Да и улов хорош. А ведь ты, должно быть, больше меня поймал. Молодец.
Дед улыбается и говорит, что новичкам везёт. Поднимает из воды садок-сетку. В ней трепещет и прыгает серебристая масса - чебаки, окуни, ерши.
- Становится жарко, клёв кончается. За полчаса поймали одну рыбку. Надо собираться домой.
- Хорошо, деда. Давай пойдём. А утром как здорово клевало, я не заметил, как прошло время.
Сматываем удочки, берём рыбу, червей. Идём в гору наверх к своему домику. Попадаем в тень деревьев, через ветви солнце почти не пробивается. Здесь прохладно и свежо, пахнет душистой травой. Не торопясь, дорогу перепрыгивает большая серая лягушка и скрывается в высокой траве.
Слева на склоне всё покрыто зарослями папоротника. Немного жутковато, как будто попал в дикие джунгли.
- Деда, а откуда взялось всё это - река, деревья?
- Ну, наука говорит, что всё возникло само, постепенно.
- Как это само?
- Вот так. Прошло много лет, миллион, прежде чем появилась вот эта река или вот эти деревья.
- Но откуда оно взялось, - не унимался я.
- Сначала была одна вода, потом - появилась земля, рыбы, звери, птицы. Сами собой. Это называется эволюция. Хотя, когда я был маленьким и учился в церковно-приходской школе, нас учили другому. Но это было очень, очень давно, до революции. А с наукой не поспоришь. Вот станешь постарше, всё сам узнаешь в школе.
Как жаль, что я не расспросил тогда деда о его школе, о том, как и чему их учили. Знаю лишь, что каждый день он ходил в школу за 4 километра от дома.
Бабушка встречает нас. Уже начала беспокоиться. Увидев улов, восклицает: "Ну, кормильцы-поильцы. Давайте будем варить уху". Я помогаю чистить картошку, бабушка чистит рыбу. Душистая уха на свежем воздухе - я до сих пор помню этот запах.
Дед договорился с начальником базы о лодке. Сегодня поплывём подальше рыбачить с лодки. Несколько кирпичей обматываем верёвкой. Получается груз - якорь для лодки. Спускаемся к мосткам, где на воде покачиваются несколько лодок. Дед несёт вёсла и груз, я - удочки, наживку, садок. Я прохожу вперёд на корму лодки. Дед отвязывает лодку , отталкивается веслом. И вот мы плывём. Дед очень хорошо гребёт. Опускаю руку в воду. Тёплая. Смотрю на воронки от вёсел.
- Дед, а можно мне погрести.
- Ну, давай, попробуй.
Сажусь на скамеечку, беру вёсла и пробую грести. Тяжело. Грести равномерно не получается: одно весло гребёт в глубине, другое - на поверхности.
- Не опускай вёсла глубоко в воду. И старайся грести одновременно. Тогда лодка пойдёт прямо.
Кое- как удаётся проплыть прямо. Я устал. Меняемся местами. Дед садится за вёсла. Плывём быстро и ровно. Вдруг, видим небольшой отворот реки, покрытый кувшинками: белые и желтые цветы повсюду среди круглой зелени. Тихо, нет ни души. Как будто попали в сказочный мир. Очень красивая заводь. Берега покрыты зелёной высокой травой, около берега - кувшинки. Проплываем чуть дальше, где кувшинок поменьше, бросаем груз в воду. Закидываем удочки в свободное от кувшинок место.
- В таких заводях любят охотиться щуки и окуни, - говорит дед.
И , действительно, через мгновение мы видим погоню - мелкая рыбёшка непрерывно выпрыгивает из воды, пытаясь уйти от хищника, а за ней по пятам рассекающий воду след от большой рыбы. Вот рыбёшка выпрыгнула последний раз и исчезла . Исчез и след от хищника.
Дед насаживает небольшого чебака . Будет ловить на живца. Я ловлю на червяка. Клюёт хорошо, с глубины - окуни, чебаки, ельцы. Наловили уже штук тридцать. Вдруг, дед не без труда вытаскивает большого окуня.
- Вот хищник. Ведь не на крючок попался. Заглотал полчебака , на него и попался.
Хорошее место, красивое. Я любуюсь на солнце, небо , речку, кувшинки.
Поднимаем груз. Против течения плыть тяжелее. Но плывём домой, с хорошим уловом.
На берегу с удочкой сидит деревенский мужичок. Он одет в старый затёртый пиджак и брюки, заправленные в кирзовые сапоги. На голове мятая кепка, лицо обвисшее, морщинистое.
- Много поймали? - спрашивает он.
- Да, ничего, клёв был хороший, - отвечает дед.- А у Вас как?
Мужик поднимает садок, в нём несколько крупных окуней.
- На дударя ловлю, сегодня хорошо берёт.
- Ну, удачи. А мы уже нарыбачились, - отвечает дед.
Я замечаю, что у мужичка нет поплавков. Спрашиваю деда:
- А почему у него нет поплавка?
- Он со дна ловит, как "донкой". И вон смотри, рядом с ним ещё удочка. Ловит на две удочки. Как увидит, что леска натянулась - значит, попала рыба, вытягивай.
Подплываем к нашим мосткам. Дед привязывает лодку. Оба очень устали. Потихоньку поднимаемся наверх.
- Сегодня после обеда отдохнём и вечером пойдём в деревню. Договоримся покупать молоко, а может быть и творог, яйца. Деревенское молоко самое полезное, - замечает дед.
Вечером собираемся в деревню за молоком. Дед, всегда чисто выбритый и пахнущий одеколоном, одевает старый костюм, соломенную шляпу. Я - чистую футболку и спортивные брюки. Деревня недалеко, рукой подать. Идём по шоссе. Навстречу нам - женщина с ребятишками. Здороваются с нами. Мы отвечаем.
- Деда, а ты их знаешь?
- Нет.
- А почему они тогда поздоровались?
- У деревенских так принято, они здороваются с незнакомыми людьми.
Меня это очень поразило. Деревенские люди были простыми и дружелюбными. Они отличались от злых и угрюмых городских людей. Я был маленький, но эту разницу почувствовал. В городе часто соседи или знакомые в ответ на приветствие молча проходили мимо.
Входим в деревню. Спрашиваем, у кого мы можем купить молока. Нам указывают несколько домов, в которых хозяева держат коров. Подходим к дому, стучимся. Лает собака. Через минуту калитку открывает женщина.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, нам бы молока. Продаёте?
- Я сейчас уберу собаку, а вы - заходите.
Заходим во двор.
- Отдыхаете здесь?
- Да, на базе отдыха.
- Сейчас принесу попробовать свежего молочка
По двору важно ходят куры, вдали видны хозяйственные постройки - стойла для животных. Женщина приносит кружку парного молока. Дед выпивает половину и даёт мне. Очень вкусно.
- Хорошее молочко, - говорит дед. Будем брать через день по два литра.
Дед договаривается о цене. Спрашивает про творог, сметану и яйца. Их мы тоже покупаем.
- А можно показать мальчику Вашу корову? - спрашивает дед хозяйку.
Женщина улыбается, говорит, что можно. Мы идём вглубь двора. Подходим к сараю - стойлу и сквозь доски видим корову. Нам разрешили покормить её хлебом. Тёплой, влажной мордой корова аккуратно берёт с моей ладони хлебный мякиш.
Вообще, это был мой первый опыт знакомства с деревней. Я раньше никогда не видел так близко домашних животных - коров, гусей, уток, кур, коз, овец. Стаи гусей всегда вытягивали шеи, стремясь меня ущипнуть. Сначала я боялся их, но потом подобрал прутик и он был моей защитой.
Мне нравились запахи деревни: свежий лесной воздух, запах парного молока, навоза, древесины, дыма. В городе с его железобетонными, кирпичными благоустроенными домами, автомобилями, асфальтом жаркими летними днями стоял тяжёлый воздух. И для меня, городского жителя, впервые выехавшего в сельскую местность, всё здесь казалось необыкновенно интересным и непохожим на городскую жизнь.
Эти места были богатыми не только ягодами, но и грибами. В бору можно было найти белые грибы, сухие грузди, маслята. В лесу, покрывавшем склон перед рекой, собирали подберёзовики, маслята, сырые грузди. То ли деревенские были равнодушными к грибам, то ли у них были свои излюбленные места, но грибов в лесу возле нашей базы было много. Эти места были как заповедные - никем не тронуты. Найдя семейку маленьких маслят или груздей, я запоминал это место и через несколько дней срезал там подросшие грибы.
Необычно росли грузди. Подобного я в дальнейшем не встречал. Мы с дедом случайно их обнаружили. Их не было совсем видно, но найдя один мы, как по следу, стали замечать впереди множество больших и маленьких бугорков. Странно, но они росли по берегу вдоль дорожки недалеко от воды. Рядом были тополя, а чуть выше по склону - берёзы, кусты боярышника и шиповника.
- Как же их тут много, - восклицаю я. - Все крепкие. А вон, смотри деда, впереди ещё, и ещё бугорки.
- Богатая и щедрая здесь природа. Такое редко встретишь, - отвечает дед. - Завтра пойдём на рыбалку, возьмём с собой нож и сумку. Надо будет посмотреть вон в том леске, - дед показывает рукой вперёд.- А сегодня нам хватит. Успеть бы эти грибы обработать. Ну и природа! Спасибо за всё.
Груздей много. Моем, чистим. Солим здесь же в эмалированном ведре. Откуда-то дед приносит укроп, чеснок. Я помню, как потом зимой, дома в городе, мы ели с рассыпчатой вареной картошкой эти самые грибы, покрытые тягучим пряным рассолом, и вспоминали лето, эти радостные, солнечные, светлые дни. Наверно, после того лета за мной закрепилось такое ласкательное прозвище - грибник и рыбак. Родственники так и говорили, например: "Ну, что грибник или ну, что рыбак, как дела в школе? Как учишься?"
В четырёх километрах от базы отдыха находилось маленькое озерцо. Такое маленькое и с виду невзрачное, что можно утверждать, что рыба здесь водиться не может. Но рыба здесь была. Золотистые караси. И клёв был хороший. Дед был старенький, и такое расстояние пройти пешком ему было не под силу. Но мне очень хотелось половить карасей. Одного меня так далеко не отпускали.
В пятницу вечером к нам в "Темляки" приехали на выходные мама и старший брат. Я уговорил их сходить утром на озеро. Мы приготовили всё необходимое к рыбалке: удочки, наживку, садок, еду и воду.
Утро следующего субботнего дня было великолепное. День предвещал быть солнечным и жарким, на синем небе ни облачка. Но ранним утром ощущалась ночная прохлада. Мы взяли снасти и пошли по шоссе. Слева и справа был сосновый бор. Было тихо. Нарушало тишину только пение птиц - чудесные переливы. Уже проснулись бабочки и порхали пёстрыми невесомыми крыльями. По обочинам росли полевые цветы - маленькие гвоздики, васильки.
Дорога к озеру показалась быстрой и не трудной. Озеро, действительно, было маленьким. Вода была мутной, дно - вязкое и илистое. На берегу видны отпечатки коровьих копыт. Но, несмотря на всю эту неприглядность, караси были отменные.
То ли мне везло, то ли я был в нужное время в нужном месте, перемещаясь вдоль берега, но карась "шёл" у меня почти непрерывно. Не успевал менять наживку.
- Как так? У тебя клюёт постоянно, а у нас - нет, - возмущались брат и мама. - Как это у тебя получается?
- Да не знаю, рыба сама "идёт".
Брат встаёт на моё место, я иду по берегу и встаю чуть дальше. Вот брат вытягивает удочку и из воды, блеснув на солнце, показалась рыба. Большой карась, больше ладони. Брат рад, я тоже.
Наживка кончается. Садок наполовину заполнен. Жарко, солнце уже высоко. А тени нет. Собираемся домой. Дорога назад кажется долгой, сказывается усталость. Солнце припекает и плавит асфальт.
Приходим на базу уставшими.
- Ух ты, какие караси! - восклицает дед.- Хороши! Кто больше поймал? Вова? Ну, молодец. А вот этого большого? Эдик? Приятно было вытягивать? Ну, давайте проходите, сейчас будем обедать. Устали, наверно.
Мы садимся на веранду за стол. Как необыкновенно вкусна еда, парное молоко с земляникой.
Ложусь на кровать и сразу засыпаю. Сплю долго, часа три-четыре. В комнате жарко. Встаю. Бабушка с мамой уже почистили рыбу и жарят карасей, в кастрюле пахнет ухой.
- А где дедушка и Эдик? - спрашиваю маму.
- Играют в бильярд.
- Давно?
- Да нет, только пошли. Ты так крепко спал, решили не будить.
Мне нравится смотреть, как играет в бильярд дедушка. Он ловко закатывает шары в лузу. Мастерски. Брат тоже научился, у него неплохо получается. А я только пробую, "силы не
хватает" - говорят. У меня шары никак не хотят заходить в лузу.
Подхожу к бильярдной. Слышны звонкие удары шара по шару. Вхожу. Дед в бежевой рубашке навыпуск с коротким рукавом и брюках. Забивает "свояка" - шар коснулся - "лизнул" другой шар у бортика и ушёл в правую лузу. Брат вынимает шар из лузы и ставит на верхнюю полочку. Я считаю: шесть шаров на "дедушкиной" полочке. А нижняя полочка - Эдика. У него - четыре шара. Они увлечены, меня не замечают. Эдик натирает мелом левую руку между большим и указательным пальцем. Прицеливается, водит кием вперёд назад. Хлёсткий удар. Шар с силой ударяет другой шар, скачет по столу и чуть не падает на пол.
- Слишком сильно, Эдик. А так хорошо, мог зайти, - говорит дед, приглядывая, какай шар забить. Обходит стол. Замечает меня.
- Выспался? Вот, смотри, попробую забить "штаны" - этот шар пойдёт в левую, а этот - в правую лузу.
Бьёт. Левый шар ударяется в борт, правый - уходит в лузу.
- Здорово, - говорю я.
- Вы с Эдиком тоже со временем научитесь. Эдик уже хорошо играет.
Партию выигрывает дед. Но Эдику удалось послать в лузу ещё два шара. У него сильный удар. Он "вколачивает" шар в лузу, но может сыграть очень тонко, послав в лузу "свояка".
Вечером приезжает отец. У него толстые, как будто надутые воздухом, кисти рук. Как боксёрские перчатки. Пчёлы ужалили. Отец недавно начал заниматься пчёлами, наверно, второй год. Приехал с пасеки. Там сейчас работы много, самый сезон медосбора. Это уже потом отец придумал всякие тонкости, специальную одежду - нарукавники, перчатки чтобы пчёлы не жалили. Да и опыт появился. Я потом часто бывал на пасеке и помогал отцу.
А тогда он приехал на базу уставший, с отёкшими руками. Весело поднял меня вверх на руках, потрепал по голове.
- Ну, как ты здесь? Бабушку, дедушку слушаешься?
Отец ужинает, выпивает сто грамм водки - верное средство от укусов пчёл.
Нам с Эдиком поставили раскладушки. День заканчивается. Хороший день - солнечный, тёплый. Мне радостно. Вся семья вместе.
На следующий день идём купаться. Я плохо плаваю, только научился. Эдик плавает хорошо.
Подходим к мосткам. Там сразу глубоко. Я не могу достать до дна, больше моего роста. Отец большой, сильный, широкоплечий. Ныряет неглубоко, выныривает. Быстро плывёт "в размашку" к другому берегу, покрякивая от удовольствия. Брат тоже плывёт, стараясь не отстать.
Я стою на мостках, не решаясь плавать. Отец с братом плывут назад. Зовут меня в воду.
- Давай, Вова, к нам, не бойся.
Я прыгаю с мостков в воду. Кажется холодной. Быстро работаю руками. "По-собачьи" плыву к своим.
- Молодец. Давай ещё. Мы тебя поймаем, - подбадривают меня отец и брат.
Мама уже искупалась. Ждёт нас на мостках с полотенцами.
После обеда идём кататься на лодке. Отец садится "на вёслах". Он сильный. Лодка плывёт быстро, оставляя за собой след и воронки от вёсел. Солнце играет на волнах и улыбается нам. Как хороши были те далёкие летние, теплые, солнечные дни. Наверно, такое может быть только в детстве.
С тех пор прошло много-много лет. Почти тридцать. Нет уже давно с нами бабушки и дедушки, папа с мамой не живут вместе, брат - в другой стране. Но, навсегда останутся у меня эти воспоминания.
Недавно, в крестном ходе, я проходил мимо этих мест. Столько теплых и светлых воспоминаний пронеслось у меня. Слава Богу, что это было в моей жизни, что были вокруг меня люди, которые с любовью учили меня познавать мир, научили любить природу, людей. Благодаря этим людям, благодаря этому месту я тот, кто я есть сейчас. Многое, если не всё, закладывается в детстве, записывается как на чистый лист.
Нет сейчас этой базы отдыха. Вместо реденького забора я увидел глухой двухметровый забор, за которым угадывались черепичные крыши нескольких домов. Всё изменилось. Теперь я понимаю, что чувствовал дед, когда рассказывал, как изменились места, в которых прошло его детство. Но, в моём сердце останутся навсегда те солнечные, тёплые, светлые дни, дни моего детства.