Юрген Ангер : другие произведения.

Песня для Зайцева

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Белые птицы - в небе благородных безумцев

  
  - Ахапкин!
  - Вольберг!
  - Годеридзе!
  - Зайцев!
  Другой, конечно же. Где он - тот...
  Зеки продолжают свою перекличку - и следом идут уже Макаров, Натансон, Рожин... До цугундера голоса их доносятся слабым эхом, словно лепет волн. Зато чайки орут - пронзительно, протяжно, будто коты. В окно их одних и видно, снежные сполохи в мраморном утреннем небе. Три года назад небо над Бежецком черно было от ворон, но сейчас вороны куда-то делись, зато чаек прорва. Черные стаи сменились белыми - есть в этом что-то геральдическое. Все как ты любишь.
  Я смотрю на них, задираю голову, и шрам мой ноет. Тот самый шрам на шее, хотел бы я, чтобы ты его однажды увидел...
  Scar tissue that I wish you saw
  Sarcastic mister know-it-all
  Хотел бы я, чтобы ты его - однажды увидел. Саркастичное несчастье мое, горе мое от ума.
  Это ведь все твое - и геральдика, серебро и чернь, и песенка эта - последние три года я бегу за тобой, ступая след в след, и все никак не сравняюсь... Как мираж - гонишься за ним, а он все дальше и дальше. Эта песня твоя, потом в ней будут совсем уж невозможные слова:
  Close your eyes and I'll kiss you...
  Закрой глаза - и я тебя поцелую.
   Вот уж вряд ли, Зайцев. Ни за что.
  
  Двадцать второй этаж, город, расчерченный на квадраты, затянутый в снег, как мумия в пелены - и веселый идиот, в расстегнутой куртке, свесивший ноги в пропасть, с балконных перил...
   Cause
  With the birds I'll share
  With the birds I'll share this lonely viewin
  С птицами делю я этот пейзаж, эту - горизонтальную тоску, как сказал бы ординарец Швейк.
  Зайцев, веселый идиот, в дыму всегдашней своей янтарной трубки, улитка на склоне, тур на скале, и вечные белые птицы, у ног твоих...
  Они парили тогда - много ниже, под нами, а сейчас - над, и мне приходится задирать голову, чтобы видеть их. Шрам на шее ноет, от этого моего движения. След - единственного, такого точного удара. Бритвой.
  Видишь? Видишь?
  
  Разбросанные по столу - карты, и краденые паспорта. Девчонка-негритянка, с розовыми пятками, в смятой гостиничной постели.
  - Я не целуюсь, - говорит она, звеняще оттачивая согласные.
  - Мы тоже, - мы переглядываемся с Зайцевым, и смеемся.
  Push me up against the wall
  Young Kentucky girl in a push-up bra
  Прижми меня к стенке, загони меня в угол, девочка из Кентукки, в пуш-ап бра. На ней был розовый веселенький лифчик, и она его так потом и не сняла, очень уж он ей нравился, наверное. В окне - сахарница католического собора, и все те же чайки. Или то были вороны - я уже и не помню.
  Белые полосы на стеклянной столешнице, задорная возня, одна девчонка на двоих - слишком уж опасная близость, особенно в некоторых положениях...
  Fallin' all over myself
  To lick your heart and taste your health
  Ощутить биение сердца, прижавшись к спине твоей в ошеломительно сложном сплетении - так близко, skin to skin, что можно проверить, каково оно, твое сердце - на вкус - кончиком языка. Мы не целуемся - чтобы ненароком не перепутать входные отверстия в этой забавной игре...
   Cause
  With the birds I'll share this lonely viewin
  Девчонка уходит - а мы остаемся в постели, по привычке сплетая пальцы, и в окне - мириады птиц, то ли вороны, то ли чайки. Я не помню. Я правда не помню, не помню, что там стало с нами - потом...
  
  Пять дней пути, и пять дней - амфетаминового марафона. Несложно и сойти ненароком с ума. Это я был в нашей паре - рацио, а ты, Зайцев, был - купидо - одержимость, страсть. Оттого-то и сломался, распался на части, рассыпался первым.
  Эта баба в багажнике, пустыри, овраги, и тело на склоне, на обрыве, запутанное в ветвях - как Авраамов жертвенный козленок.
  Ссора в номере - ты уже безумен, и видишь демонов, в дыму своей вечной янтарной трубки. Какие же красивые руки у тебя, с длинными пальцами и розовыми ногтями, и с перламутровыми лунками - и в самом деле, как маленькие луны. И бритва в этих пальцах смотрится - украшением, не оружием...
  Blood loss in a bathroom stall
  Кровавый язык, коралловый, шершавый, дразнящий - от прихожей, где ты ударил меня - до пластикового душевого слива. Тебя отпустило уже, отхлынуло, но тебе и не страшно, мы оба смеемся, и ты зашиваешь на шее у меня начинающую уже заворачиваться кожу.
  A southern girl with a scarlet drawl
  Wave goodbye to ma and pa
  'Прощай мама, прощай папа, я уеду на Кавказ' - проговариваешь ты, как ведьмино заклятие, глупую детскую присказку, и смотришь в глаза мне, и мы с тобою хохочем - перемазанные по уши, оба в моей крови. Я только сейчас замечаю тягучий, долгий, шершавый, кораллово-красный - как полосы крови на кафеле - южный твой выговор, ты говоришь так, только когда волнуешься, и когда тебе - все-таки страшно.
  С кем не бывает...Да вообще-то - ни с кем, Зайцев. Шов за швом, и ты перекусываешь возле самой моей шеи - почти поцелуй - шелковые нити, над каждым завязанным узелком. Я слышу дыхание твое, и горячие губы касаются только что сомкнувшейся раны - почти поцелуй. Глаза закрываются - от потери крови - и на веках, изнутри, сполохи белых и черных птиц, сверху на меня обрушившейся стаи...
  Cause with the birds I'll share
  With the birds I'll share this lonely viewin
  
  Ночь, луна. В небе, глубоком, бархатном, вечном небе благородных безумцев плывут и поворачиваются созвездия. Гудроновая плоская крыша, черная, вся в желтых осенних листьях. Осколки разбитой янтарной трубки...Сухие выстрелы, звучащие, как петарда...
  Soft spoken with a broken jaw
  Можно говорить, и неплохо, и даже нежности - со сломанной челюстью. Для таких, как мы с тобой, Зайцев, арест - логическая развязка, неизбежный этап взросления.
  Step outside but not to brawl and
  Выйди, покажись, не стесняйся. Чего же ты?
  Autumn's sweet we call it fall
  Осень - славное время года, его закат. В старину этот сезон звался - harvest, время сбора урожая. Red harvest, кровавая жатва.
  I'll make it to the moon if I have to crawl
  Руки за голову. Повернись. На колени.
  Если придется - поползу и на коленях. До Луны, до неба...лишь бы - с тобой...
  Янтарные осколки, и желтые листья на черном гудроне, желтое на черном, контрастные геральдические птицы, все как ты любишь, Зайцев...
  With the birds I'll share this lonely viewin
  
  - Ахапкин!
  - Вольберг!
  - Годеридзе!
  - Зайцев!
  Не тот. Того - его нет.
  Scar tissue that I wish you saw
  Швы сняли в госпитале. Жаль, ты не видел - что вышло, из тогдашнего твоего рукоделия.
  Sarcastic mister know-it-all
  Всезнайка, насмешник, истерик, горе мое от ума. Саркастичное мое несчастье...
  Close your eyes and I'll kiss you
  Нет, Зайцев, вряд ли. Или, все-таки...Я закрою глаза, и с неба, рассеченного крыльями белых птиц, с вечного неба благородных безумцев - ты все же сойдешь ко мне - на минуточку - купидо, одержимость, тот, кого уже нет. Нигде нет, ни в черных, ни в белых стаях. Один шажочек, с неба, взглянуть, как он зажил - след твоего удара.
  И я зажил - как тот твой порез. Видишь?
  Можешь не целовать - почти уже не болит.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"