Аннотация: Будьте осторожны с тем, что говорите людям.
- Ненавижу тебя.
- Ничего нового, - улыбнулась девушка слегка кривовато и махнула рукой в сторону. Мужчина оскалился, сжал кулаки и отошел в сторону, уступив очередному разозленному человеку. - Следующий.
- Умри, тварь! - выпалил парень и сплюнул под ноги девушке. Та снова улыбнулась.
- Не оригинально. Следующий.
"О, эта работа в Аду. Она так утомляет. Огромная очередь. День за днем, час за часом, минута за минутой... А время все идет и идет, не останавливаясь для отдыха или легкого перекуса.
Меня зовут Вилхелмайн. То еще имечко, да? Ну, коротко я - Вил. Попала в Ад я не случайно. Была тут одна история: я захотела быть нужной людям, но у меня не получалось. Поэтому я собрала все необходимое в коробочку (некоторые компоненты достать было очень сложно, например, кости черного кота) и отправилась на перекресток у ближайшего бара. Ну, сценарий вы все, думаю, знаете: перекресток плюс коробка плюс земля равно демон. Все правильно, все логично. Только вот договор я не прочла, а просто согласилась на десятилетний контракт для моей мечты.
Судьба в последний год контракта резко изменила свою тактику. Меня вдруг все резко начали ненавидеть. Люто, знаете, не по-детски. Явилась демон со своей деланной улыбочкой и заявила, что забирает меня. Удивительно, не правда ли? Обычно в Ад забирали гончие, а тут красноглазая симпатяжка пришла ко мне сама. А затем все стало ясно: она предложила новый контракт. В Аду меня ждала очередь ненавидящих меня людей. Тех людей, которым я постоянно говорила: "Хочешь, чтоб я сдохла? В очередь, сука!". Условия были таковы: я терплю, отшиваю каждого. Вытерплю - вернусь на землю в норме, и фортуна снова повернется ко мне. А если нет... Застрелюсь.
Я жутко хочу домой. Очередь очень длинная, просто невыносимо. Вы представьте себе, если бы к вам подходил человек, которого вы когда-то раньше встречали, возможно, уже не помните его, и он говорит, что ненавидит вас всей душой? Так через меня проходят тысячи людей. Тысячи!
Но я все еще жива. Тут. В кресле. Сижу, улыбаюсь каждому, кого в свое время послала куда подальше. Я уже жалею, что не держала себя в руках. Вот ко мне подошел Гойл - владелец старенького оружейного магазина, и плюнул мне под ноги. Следующим был Стив - мой бывший друг, который домогался меня, а я его послала. Затем какая-то дамочка с красными волосами... по-моему, это Роза. Нет, не помню.
И так каждый Божий день".
***
"Какое сегодня число? Кто-нибудь знает?
Нет. Никто не знает.
Это, похоже, будет длиться до бесконечности.
Новый народ. Новые лица. Каждое нынешнее лицо уже сливается с последующими, одни и те же слова все-таки выбивают из колеи, хотя и привыкнуть уже надо бы.
Тяжело. Очень тяжело".
***
"Один из приспешников Дьявола, ведя меня на "трон правосудия", утром (если это можно назвать утром) сообщил мне, что сегодня двадцатое мая. Уже год. Ровно год. Остался лишь месяц, представляете? Месяц! И я выживу! Я вернусь наверх!"
***
- Ненавижу тебя.
- Я знаю, - прозвучал измученный голос, и парень отошел, пропуская еще кого-то.
Нахмурившись, Вил потерла виски указательным и большим пальцами и прикрыла глаза. Она устала. Очень устала, просто невыносимо. Это мучительно. Это жестоко. Ужасно несправедливо.
Мысль о том, что уже через неделю она выйдет на свободу, немного встряхивала ее время от времени.
Время... Необычное слово. Кому-то оно дарует надежду, кого-то раздражает, кого-то удивляет. А материально ли оно, это Время? Может, ходит где-то сейчас прекрасная белокурая девушка, невидимая для человеческого глаза, и держит мир в равновесии. Оно не лечит, нет. Оно дает забыть. Но может сговориться с матушкой Судьбой и напомнить. А жаль...
Сегодняшняя очередь все короче и короче. Разозленная бабулька завела гневную тираду на полчаса, постоянно постукивала своим костыликом, который нужен ей, скорее, для показухи, нежели для опоры. Шаг вперед: бабулька ушла.
Тяжело вздохнув, девушка, стоящая в конце очереди, оглядела холл. Высокий бежевый потолок, словно церковный, странно гармонировал с темно-бардовыми стенами, цвет которых медленно сливался с цветом потолка. Черная плитка пола вымыта до такой степени, что можно было бы ее использовать вместо зеркала. По стенам ровно друг напротив друга развешаны факелы, формой напоминающие завинченный рог козла. Что они здесь делают?
- Ненавижу тебя, - разнеслось по залу. Новоприбывшая в эту очередь с любопытством выглянула вперед, дабы узнать, что там творится. Кто-то постучал по ее плечу указательным пальцем, и она обернулась. Позади нее стоял мужчина лет тридцати со щетиной вместо волос, широкими бровями и строгими зелеными глазами.
- В конец очереди, - буркнул он и, не дожидаясь ее реакции, сам отправил ее назад. Откуда ни возьмись, словно по какому-то сигналу, появился еще десяток женщин и мужчин в очереди.
- Что за черт? - спросила девушка.
- А ты кто? - спросила стоящая последней девчонка со светлыми волосами и зелеными глазами. "Милая малышка", - подумала девушка.
- Меня зовут Элис, - улыбнулась девчонке та. - А как твое имя?
- Люба.
Элис улыбнулась. В этом месте, как она заметила, очень разношерстная компания. Мужчины и женщины всех возрастов, даже вот девочка, которой на вид не больше шестнадцати. Что они вообще тут делают?
- А тебе что сделала эта стерва? - спросила девчонка. Элис удивленно подняла бровь. Люба хмыкнула. - Не помнишь?
- Я даже не понимаю, о чем ты, - проговорила девушка. Люба вновь хмыкнула, провела рукой по светлым волосам и оглядела зал.
- Знаешь, что это за место? - Элис покачала головой и настороженно вгляделась в мягкие черты лица славяночки. - Это - место наказания. Я уже была в таком. Много раз. Человек, сидящий впереди, перед этой очередью, должен вынести все их слова. Любые слова. Обычно, там сидит какой-нибудь очередной эгоист. Он отбывает наказание. Люди, стоящие в очереди - это просто те, кого эгоист когда-то сильно оскорбил, предал или еще что-то. Они не умерли. Они просто в данный момент спят и видят этот сладостный для них сон. А эгоист терпит. Если он вынесет все испытания, то выйдет на свободу чистеньким. Если нет, то ему дается револьвер для самоубийства. Все чисто.
- То есть, - проговорила Элис через пару мгновений, переваривая информацию. - То есть, я лишь очередное испытания для сидящей там девушки?
- Да, - улыбнулась Люба.
- И если она сорвется на мне, то убьет себя?
- Так точно, Ватсон.
Элис нахмурилась. Она даже не помнила, что ей сделала та девушка. Она уже давно простила, давно забыла... Что такого можно было натворить вообще, чтобы отбывать наказание в таком жутком месте? Это ведь ужасно невыносимо!
Интересно, а можно ли отсюда как-нибудь уйти? Ведь Элис уже не помнит саму девушку, зачем ей говорить о ненависти? Ведь если эта дама сорвется на ней, то... получается, Элис станет убийцей. Пускай даже это лишь сон, но где-то в мире реальный человек, терзаемый изнутри, окажется вдруг мертв. Или нет?
- А что происходит с человеком, который сидит в кресле, в реальной жизни?
- Насколько мне известно, - пробубнила Люба, - он лежит в коме.
Еще не легче. Человек, сейчас лежащий в коме, может и не подняться вовсе. Весело! То есть, прямо сейчас около сидящей там, в кресле, девушки сидит кто-то из членов ее семьи... Если, конечно, у нее есть семья.
Впервые за все пребывание здесь сердце Элис пропиталось сочувствием к этой девушке. Душа дрожала, сидя уже где-то под правым коленом. Так хочется выпустить из напряженного горла стон, переполненный отчаянием... Да, как вот этот, который только что прозвучал. Такой измученный...
Стоп. Погодите.
Какой стон?
- Не бойся, маленькая недотрога, - улыбнулась девушка с темно-русыми волосами, теплыми карими глазами и жесткими от ветра губами. Упираясь в матрас одной рукой, второй она мягко поглаживала разгоряченное тело блондинки. Та тихонько что-то прошептала и отползла повыше. - Что ты вертишься, как уж на сковороде?
- Вил, я... - начала Элис, облизнув губы. - Я хотела с тобой поговорить.
- Еще не наговорилась? - усмехнулась шатенка. Девушка томно вздохнула, приподнялась на локтях и посмотрела на партнершу так, будто та ляпнула шутку во время похорон. - Ну, хорошо. О чем ты хочешь поговорить?
Элис наклонила голову на бок, вздохнула и застегнула пуговицы на бледно-розовой рубашке, которую она носила только дома. Вил нахмурилась, отодвинулась от девушки и помогла сесть блондинке. Та слегка улыбнулась.
- Вил, я не могу больше встречаться с тобой, - произнесла она с легким сожалением. - Не злись на меня. И ты не виновата. Просто я... Я выхожу замуж.
Брюнетка подняла брови, посмотрев на девушку, которая еще несколько минут назад была полностью в ее власти, а потом пробубнила что-то вроде "я так и знала".
- Дай угадаю, - хмыкнула она, - за Брайана?
- Он очень милый молодой человек! - начала было Элис, но Вил громко простонала и ударила себя ладонью по лбу. - Брайан хороший! Ты его не знаешь, вы встречались всего...
- Мне одного раза хватило, Элис, - перебила ее девушка. - Он затянет тебя в болото неудач и бедности, вот увидишь.
- А ты нет?
Вил подняла взгляд на блондинку. Та скрестила руки на припухшей от возбуждения груди. Боже, как же хочется дотронуться до нее... Но это дело принципа.
- Значит, я не дам тебе нормально жить?
- А разве дашь? - хмыкнула девушка. - Вспомни, Вил. Вспомни реакцию моих родителей на новость о том, что я переезжаю к тебе. Вспомни о том, как мы сбежали вместе из-за того, что меня гнобили в колледже. Вспомни все унижения из-за нашей ориентации! Забыла их? Давай напомню. - Она прервалась, наблюдая за тем, как брюнетка поднимает свои брошенные комом вещи на пол, натягивает джинсы на стройные загорелые ноги, застегивает с бряканьем тяжелый мужской ремень, но медлит прятать тело в клетчатую рубашку. - Вил, пойми, я не привыкла жить в этом. Я не готова к вечному унижению.
В ответ на это брюнетка лишь рассмеялась, чем вызвала удивление со стороны бывшей партнерши.
- Что смешного?
- Знаешь, - улыбнулась Вил, уже застегивая пуговицы рубашки, - я вынесла около восьми или девяти тонн унижений, а они намного тяжелее, чем девятитонный мешок песка, уж поверь. То, что перенесла ты - это так, усмешка со стороны людей и пара грамм унижений. А ты уже говоришь, что устала. Это не оправдание, милая. Оно не прокатит. По крайней мере, со мной.
- Но Вил...
- Иди к черту, - улыбнулась вновь брюнетка. Взяв портфель, напичканный шмотками, она направилась на так называемую "кухню" фургона, где они прожили последний месяц, швырнула на дно одного из карманов несколько каких-то пакетиков и коробочек и вышла из фургона.
- Да Боже мой! - воскликнула Элис. - Это было сто лет назад!
Вил подняла бровь, смотря сверху вниз на блондинку. Они остались одни в этом зале. Демоны стояли за дверьми, никто не сторожил отбывающую наказание. Девушка улыбнулась.
- Вышла замуж? - спросила она, по привычке наклонив голову на бок.
- Нет, - пожала плечами Элис. Вил хмыкнула. - Что? Он оказался пакостной сволочью. До сих пор меня преследует и требует деньги, которые он потратил на меня в ресторанах.
- Вы ходили в рестораны?
- Да, если их можно было так назвать. Они больше походили на местные дешевые забегаловки.
- Так почему ты не вернешь деньги? - Вил наклонилась немного вперед. - Я бы тоже потребовала, но за что? За фургон и еду быстрого приготовления?
- За кипяток, - хмыкнула Элис. Брюнетка криво улыбнулась.
- О каком именно кипятке ты говоришь? - произнесла она своим тоном, будто говорящим "если вы понимаете, о чем я". Элис вздрогнула. Ей всегда нравился этот тон, но только не сейчас. Только не во сне. Мало времени.
- Где ты находишься? - вдруг спросила Элис, нахмурившись. Она подошла ближе и ступила на первую ступень подъема к креслу.
- В Аду, милая, в Аду, - улыбнулась Вил. Блондинка цокнула языком и скрестила руки на груди. - Ох, ладно... Я в Германии. Берлин. Останавливалась в мотельпласе Берлин. Не знаю, в какую меня там больницу отвезли. Да и на кой черт тебе? Неужели у тебя есть деньги, чтобы приехать и навестить меня?
Элис пожала плечами и перешагнула через ступеньку вверх. Вил напряглась.
- Ты гетеро, Эл, - нахмурилась она. - Не забывай об этом.
- Кто тебе сказал такую ерунду?
- Ты сама!
- А можно взять свои слова назад? - Элис криво улыбнулась и, наклонившись слегка вперед, провела рукой по внутренней стороне бедра брюнетки. Та лишь глубоко вздохнула, приподняв не такой уж и большой для дамы бюст. Эл дернула бровью, двинулась ближе и оказалась вплотную к заключенной.
- Если честно, я скучала по тебе.
- Если честно?
Эл встретилась взглядом серо-голубых глаз с пронзительным взглядом карих. Резко подавшись вперед, она быстро поцеловала тонковатые губы бывшей партнерши, заставив ее зажмуриться.
- Я люблю тебя, - шепнула на одно ухо и испарилась. Вил попыталась было приобнять девушку, но получилось лишь поколотить воздух.
- Проснулась, - произнесла она сама для себя.
***
- Вилхелмайн Штейн, - позвал грубый, ехидный голос из темноты.
- Нет! - воскликнула сразу же Вил. - Нет. Проваливай. Я не покончу с собой. Не стану такой, как ты. Я выйду! Сегодня был последний день!
Вульгрим хмыкнул, и подошел... нет, подплыл к ней практически вплотную, держа в тонких, почти прозрачных костяных пальцах аккуратный револьвер.
- Вил, милая, - начал он, на что девушка тут же буркнула что-то вроде "иди в задницу адского козла". - Ох, не нужно быть такой грубой. Ведь ты хорошо меня знаешь. Даже больше, мы почти семья!
- Я тебе сейчас челюсть заклею, если ты еще аз брякнешь что-то о "семье".
- Молчу-молчу! - поднял руки Вульгрим и пошевелил своей челюстью, которую даже кожа не прикрывала, и из-за этого при каждом его слове кости слегка стучали друг об друга. - Пойми, ты ей не нужна. Или нужна лишь для постели. Она любит лишь себя и только себя. - Демон положил револьвер на шаткий железный стол перед руками девушки. - Я залез к ней в голову, пока она стояла в очереди. Она тебя даже не помнила до этого сна! А ты ведь до сих пор любишь ее, да?
- Это привязанность, не более, - буркнула Вил. Вульгрим хмыкнул вновь, пожал плечами, похлопал по угловатому плечу девушки со словами "подумай, милая" и исчез по своему обыкновению.
Девушка посмотрела на оружие. А что если Вульгрим был прав? Что если Вил действительно не нужна Элис? На кой черт она ей сдалась? Так, для развлечений, конечно. Но ведь Вил ей снится. Это факт.
А что будет, если Вил вернется? Снова так же?
Брюнетка взяла пистолет в руку.
Десять...
Зачем демоны ей вообще дали какой-то шанс?
Восемь...
Может, они хотели проверить ее выносливость? Если она пройдет, не сдастся, то и на земле ничего страшного.
Шесть...
Вил подняла взгляд на недозеркало из пласта полированного серебра, дабы заключенные не могли разбить его и не по правилам покончить с собой.
Четыре...
Глубоко вздохнув, она занесла пистолет и приставила дуло к виску.
Два...
Улыбнувшись своему отражению, как делала всегда, когда чувствовала одиночество, она помедлила.
- С Рождеством, - вылетело из ее губ, и она с трудом подняла веки. Белый свет, отражающийся от стен, ударил в глаза, вызвав болезненный стон у девушки.
- Очнулась. Доктор! Доктор! - услышала Вил знакомый голос, который на немецком звала доктора к ней в палату. Она приехала. Приехала к ней за тридевять земель, дабы проконтролировать ее состояние.
- Добро пожаловать домой, мисс Штейн, - прорезал больничную тишину грубый голос доктора, по тону которого было слышно, что он улыбается. - Вы спаслись чудом.