Рудышина Юлия : другие произведения.

Темные сказки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир старинных легенд и древних историй, овеянных волшебством и тайнами, ждет путников, уводя их темными тропами, заросшими высокой травой, в дебри старого леса.
  В одном королевстве...
  ...- И жили они долго и счастливо... - убаюкивающий голос нянюшки туманным мороком окутывал принцессу, свернувшуюся под пуховым одеялом, в голосе этом слышался перезвон капели и свист ветра, журчание ручейка и перестук камней на дне ущелья... Принцесса засыпала, уплывая в мир своих грез.
  В комнату упал тонкий лучик света, и золотистая пыль закружила в воздухе, багрово-алая тень застыла на пороге. Нянюшка обернулась - у двери, ласково глядя на дочь, стояла королева Виттория. В бархатном домашнем платье с ажурным кружевом, с высокой прической, украшенной нитями жемчуга, она казалась сотканной из закатных лучей, щедро льющихся в окна.
  - Заснула? - тихо спросила Виттория.
  Нянюшка кивнула и поспешила скользнуть мимо королевы, чтобы как можно быстрее добраться до своей каморки - приближалось полнолуние, а в эти ночи ее повелительница была опасна. Король сам не знает, кого он привез в замок несколько зим назад. А нянюшка знает - она видела, во что превращается хозяйка, едва на небе появится полная луна. Ее призрачный свет ненавидим всеми слугами в этом замке, ненавидим самой Королевой... но все молчат, все молчат, все молчат...
  ...Королева печально поглядела вслед поспешно сбежавшей служанке и тихо прикрыла двери в комнату дочери. Тревожно глянула в окно - но луна была скрыта за рваными клочьями облаков, да и солнце еще не село. Значит, время еще есть.
  Виттория бросилась в спальню, чтобы убедиться, что муж уехал. Уже несколько лет ей удавалось скрывать от него свою сущность, запугав слуг, но ведь однажды правда может открыться... И королева боялась разоблачения, боялась до дрожи, до слез, до отчаяния... Виттория распахнула створки окна, с наслаждением вдыхая аромат дикой розы. Поймала взглядом в неверном отражении своего испуганного двойника и распустила волосы - они тонкими змейками скользнули по хрупким плечам, а в глазах зажглись желтые огни. Узкие змеиные зрачки, вязь серебристо-зеленых узоров по коже - превращение было стремительно и прекрасно. Платье пенной волной легло к ногам - к ногам?.. Вместо ног свитый кольцами змеиный хвост блестел чешуей в молочно-белом свете луны. Змеедева скользнула прочь от окна, хлестнув хвостом по зеркалу, чтобы не видеть своего отражения - она ненавидела это проклятие и больше всего боялась, что ее любимый муж узнает правду...
  ...Король шел по пустынным переходам и галереям, удивленно оглядываясь по сторонам, - куда подевались все слуги? Почему в замке никого нет? Карл хмурился, не убирая руку с меча. Сверкнул в его навершии рубин, и кроваво-красный отблеск скользнул в отражении зеркал...
  ...Виттория проснулась от звука распахнувшейся двери. Испуганно закричала, увидев на пороге мужа - обнажив меч, он в ужасе смотрел на нее, и в глазах его плескалась ненависть.
  - Я не знал ту, кого любил, ту, кого желал...
  - Пощади! - взмолилась королева, стремительно скользнув к нему. Сверкнула чешуя, зазмеились узоры на лице и руках... Она могла бы убить его одним движением мощного хвоста, но... но лишь покорно легла у его ног.
  Король замер, глядя на чудовище, в которое обратилась его жена. Меч дрожал в его руке, но ярость и боль были сильнее любви. Он замахнулся, но... тонкий детский голос крикнул за спиной:
  - Папочка!.. Ах, папочка! Не тронь мамочку!
  Карл обернулся, и рука с мечом обвисла плетью - в сизом полумраке коридора стояла его дочка. Огромные желто-зеленые глаза ее были полны слез, а пухлая нижняя губа дрожала, словно она вот-вот расплачется. Король отбросил меч и схватил принцессу на руки. Перевел взгляд на змеедеву, свернувшуюся кольцами у его ног - покорную, готовую принять свою судьбу.
  - Не бойся меня, - прошептал он, - не бойся...
  
  Новая сказка
  С пригорка долина казалась янтарно-золотистой от лучей яркого весеннего солнца, утопая в зелени тонкоствольных березок. Белоснежная пена лютиков и первоцветов стекала по склону, и шелковистые травы покорно расстилались перед Прекрасным Принцем, ведущим в поводу вороного коня. Едва заметная тропинка вела к воротам, гостеприимно распахнутым навстречу путнику - полуразрушенный замок, увитый плющом, ждал его не одну сотню лет. Древние легенды говорили о нежной юной деве, спящей вод сводами высокой башни, спящей многие годы в ожидании волшебного поцелуя Истинной Любви. Поцелуя, который разрушит чары. Дева проснется, заалеет румянец на ее щеках, нальются кровью пухлые губы и загорятся синим пламенем глаза. Говорили, что Принцесса красива, будто фея, и что с прелестью ее лица не сравнится никто в этом подлунном мире...
  Тропинка вильнула вокруг небольшого холма и спряталась в зарослях шиповника, появившихся невесть откуда. Принц достал острый клинок из украшенных самоцветами ножен и принялся рубить колючие ветви, норовящие схватить его, пронзить шипами. Было жаль оставлять коня, но привязанный поводьями к нижней ветке огромного дуба, он не должен был никуда ускакать. Треснула ткань на камзоле Принца, и показались рубиновые капли крови на руке. Но он лишь бесстрастно огляделся и продолжил рубить ветви, пытавшиеся не пустить его к воротам. Удивительно - когда он стоял на пригорке, шиповника здесь не было. Решив, что это колдовство злой ведьмы, зачаровавшей Принцессу, ее спаситель продолжил пробиваться к башне. С холмов, окружающих замок, лавиной хлынул туман, принеся с собой запахи прелых осенних листьев и костров. Миг - и клочковатые плети тумана исчезли, а Принц увидел, что заросли колючих кустов пропали, словно их и не было. Невозмутимо смерив взглядом башню, в которой по преданиям и томилась Принцесса, ее спаситель спрятал меч и решительно двинулся к воротам.
  Тьма, царящая в залах и переходах башни, окутала Принца душным саваном, и он достал медальон - подарок одной доброй волшебницы. Неяркий зеленоватый свет вспыхнул тусклым огоньком, и Принц осмотрелся - паутина, пыль, истлевшая мебель, валяющиеся на каменных плитах доспехи и оружие... Эти вещи явно остались от прежних спасителей. Принц разглядел в полумраке ступени и бросился к ним - они наверняка вели наверх, в опочивальню. Легко взбежав по лестнице, миновав несколько пролетов, спаситель ворвался в комнату, которую, казалось, не тронуло всеобщее запустение и тлен. Обитые золотистым шелком стены, темно-вишневые гардины на витражных окнах, а на высоком постаменте - кровать под балдахином. Принц приблизился - на белоснежных простынях, с разметавшимися по подушке светлыми волосами, лежала юная Принцесса. Она была бледна, губы ее казались обескровленными, черты лица обострились... Спаситель склонился над девой, готовясь коснуться ее губ поцелуем Истинной Любви, но спящая красавица дернулась, словно в предсмертной агонии. Дрожь прошла по ее телу, и стремительно, неотвратимо пробежалась по мраморно-белому лицу сеточка морщин. Принц отшатнулся, с ужасом глядя, как стареет очарованная принцесса, как иссыхают ее руки, как покрываются пеплом седины волосы... Глаза ее открылись, и тьма хлынула из них на Прекрасного Принца. Старческие руки вцепились в его плечи, и он почувствовал леденящие прикосновения ее губ. И в этот миг понял, почему никто не мог спасти Принцессу. Но было уже поздно - первые капли его крови упали на белоснежные простыни.
  
  
  
  Волшебные холмы
  Река катила зеркально-чистые воды меж высоких обрывистых скал. Лиловый туман поднимался от воды, жгутами расползаясь по берегам, укрывая плащом заросли вереска и колючего шиповника, покрытого нежно-розовыми цветами. Так было всегда, и так будет вечно. Ничего не изменится в волшебных холмах Ши, как бы Этна ни хотела этого. Застывшие в пространстве и времени, холмы, где издревле жил ее вечномолодой народ, манили мечтателей и менестрелей, принцев и королей... А хрустальная река с ажурным мостом первой встречала гостей волшебного края - хмельного, танцующего, беззаботно-веселого.
  Этна замерла на мостике, облокотившись о резные перила. В воде отражались лица тех, кто не смог попасть в холмы - Ши не пустили, или был нарушен запрет. Как всегда, глядя на текущую воду, фея грустила. Длинные волосы змеились расплавленным золотом по хрупким плечам. В светлых прядях запутались травинки и мелкие цветочки нежно-сиреневого цвета, такого же, как и глаза феи - миндалевидные, слегка раскосые, они казались туманными зеркалами на бледном лице с яркими персиковыми губами. Этна бросила в воду ромашки - она насобирала их утром возле древнего ильма, под которым любила танцевать со своими сестрами. Фея мечтательно прищурила глаза - цветы обязательно приведут к ней путника, очарованного легендами о волшебных холмах.
  Роберт оставил коня у старого дуба и подошел к воде - из дальней дали плыли по реке белоснежные хрупкие цветы. С сожалением оглянувшись на верного друга, поспешно бросился к привязанной к иве лодке. Взмах веслом, скрип уключины - и белые ромашки, словно маячки, ведут его прочь от родных мест. Очарованный? Возможно... Откинув со лба темные локоны, Роберт напряженно замер, вглядываясь вдаль - когда же покажется за поворотом реки та, которая бросила эти цветы?..
  Этна спрятала длинные плети волос под капюшоном и уверенно спустилась с моста к пологому берегу. За спиной возвышалась отвесная скала, и тонкий стан феи змеями обвивал туман, идущий от воды. Ароматы поздней осени горчили в прохладном воздухе, и кружили кленовыми листьями над водами темные желания и мечты. Река унесет их прочь от холмов, в мир людей, и ее сестры вскоре будут встречать новых странников меж мирами. Этна с хищной улыбкой наблюдала, как приближается к мосту деревянная лодка с высоким черноволосым мужчиной на борту - бархатный камзол, толстая золотая цепь, щегольской берет с яркими красными перьями... В этот раз ей достался благородный! Этна любила кровь аристократов - она не так горчит, в ней почти нет сожалений, усталости и воспоминаний о бедах и лишениях. Такая кровь бодрит, дарит хмельную радость и дает много сил... Фея откинула с лица капюшон и хищно улыбнулась своему гостю.
  - Добро пожаловать, - прошептала Этна и протянула страннику тонкую изящную руку, увитую жемчужными нитями.
  Шумели кронами древние ильмы и дубы, протяжно выл ветер и кружили в танце поздней осени ломкие жухлые листья.
  
  Незваный гость
  Прогремел гром, и по стеклам забарабанили капли весеннего ливня. Синие молнии освещали сумерки и казались корнями мистических деревьев, растущих из небес. В раскрытое настежь окно ворвался ветер, и вместе с ним донеслась песня. Хорошо поставленный мужской голос пел о дальних странствиях и южных морях, о каравеллах, бороздящих бескрайние просторы океанов, о дремучих лесах и подземных дорогах волшебных миров. Элинор поспешно набросила шаль и бросилась к двери, ведущей во двор замка. Она не любила гостей, но сейчас ей отчего-то захотелось впустить несчастного промокшего странника.
  Задыхаясь от волнения, она распахнула тяжелые дубовые двери. На пороге стоял мужчина, закутанный в темный плащ. Вспышка молнии осветила его загорелое лицо.
  - Доброй ночи, хозяйка, - проговорил он, - не будешь ли ты так любезна обогреть и накормить незваного гостя?
  Элинор молча посторонилась, чтобы он вошел. Оставляя за собой лужицы, незнакомец вошел в холл и скинул плащ, повесив его сушиться. Ночной гость был красив собой, но его утонченное аристократическое лицо слегка портил тонкий шрам над губой, да и длинные соломенные волосы не мешало бы подстричь. Странник заметил, что она внимательно его разглядывает, но ничего не сказал.
  - Как твое имя? - спросила Элинор, нервно оправляя складки на своем темно-бардовом платье, украшенном серебристой вышивкой. Ее бледное лицо и слишком яркие чувственные губы вскружили голову гостю. Он поспешно отвернулся, чтобы она не заметила желания, вспыхнувшего в его темных глазах.
  - Алистер, - глухо ответил он и протянул руки к камину.
  - Я леди Элинор, - она развернулась и пошла в сторону кухни, - сейчас распоряжусь, чтобы нам подали ужин.
  Странник остался сидеть в гостиной, мрачно глядя в огонь. В его сердце вползал противный страх. Алистера предупреждали, чтобы он и близко не подходил к таинственному замку в лесу, но он должен был увидеть его хозяйку. А еще ему говорили, что ни один мужчина не покинул этих мест - все гости леди Элинор пропадают без следа. И она сама, и ее дом действительно оказались жутковатым местом, но незваный гость хотел разобраться до конца, что же происходит в замке. И кто она? Не та ли, кого он ищет уже столько лет?
  
  - Спой мне, хозяйка, - попросил странник после сытного ужина. Его глаза агатами светились в тусклом свете лампад. Белый шрам над губой, скуластое лицо, тонкие губы - он был похож на странную хищную птицу.
  Элинор печально глядела на своего гостя. Ей было безумно жаль этого красивого молодого мужчину, но стальной блеск ее глаз не выдавал ее чувств. Шелк серебристых волос мягко лег ему на шею, и толстая коса, обвившая его, показалась Алистеру опасной змеей.
  
  - Я запру засов за тобой,
  И вздохну, вспомнив твой поцелуй.
  Мое счастье, глаза закрой,
  Мне любовь наколдуй...
  
  Она замолчала, и облизнула пересохшие губы. Потом провела рукой по его взъерошенным волосам.
  - А что споешь мне ты?
  - Я спою о тебе...
  И Алистер запел, глядя в ее серые глаза - они были цвета неба перед грозой.
  
  - В желтом свете ночных лампад
  Не тревожил твой сон никто,
  А теперь лишь запущенный сад
  Вижу я за пыльным стеклом...
  Она заставила его замолчать, впившись лихорадочным поцелуем в его губы. Это длилось лишь несколько мгновений, и снова под древними сводами готического замка зазвучал ее высокий голос.
  
  - Ты покинул мой замок грез,
  Где лишь тени скользят в ночи...
  Странник мой, сколько горя и слез
  Ты принес. Больше в дверь не стучи!
  Без тебя я, поверь, обойдусь,
  Но теперь лишь тоска мой гость,
  И я Леди Печали зовусь,
  Под вуалями пряча грусть.
  Стороной обойди мой дом,
  Кто б ты ни был, путник ночной.
  Посещает меня лишь гром,
  А тебя не пущу на постой!
  
  Тишина саваном упала на каминный зал. Хозяйка и ее гость, не отрываясь, глядели друг на друга. И снова запел он.
  
  - Не дождешься того, кого ждешь,
  Я не он... Вновь печаль томит...
  Так всю жизнь, и с нею умрешь,
  И набатом гром прогремит...
  
  Она порывисто встала, и сняла с его шеи свою тяжелую косу. Ее стальные глаза метали молнии, грудь тяжело вздымалась от гнева.
  - Кто ты, отвечай! - дико, с надрывом, закричала Элинор, пятясь назад, пока не наткнулась на стену. Гнев на ее лице постепенно уступал место страху. Она поняла, что этот незваный гость догадался, кто она. И она сама впустила его! Сама открыла перед ним дверь! А ведь говорили сестры, что людям верить нельзя... Говорили, да она их никогда не слушала.
  Алистер молчал. Он тоже был охвачен страхом, и изо всех сил пытался этого не показать. Он испугался того, что больше не сможет жить без этой косы, змеей обвившей его шею в этот вечер. А ведь его предупреждали! Ему говорили, чтобы он не совался в этот замок! А он не послушал...
  На несколько мгновений в зале повисла гнетущая тишина. Этой тишине не хватало их песен, ей не хватало их объятий, не хватало поцелуев.
  Алистер первый справился со своими эмоциями и медленно встал. Очень осторожно он стал приближаться к леди Элинор. Молнией пронеслось в памяти все то, что говорили об этой женщине - о том, что каждую ночь она превращается в змеедеву с холодным блестящим хвостом, о том, что подвалы ее замка наполнены костями несчастных странников, о том, что она навеки проклята...
  Элинор опустила глаза. Она все еще боялась его, но она не боялась смерти.
  - Леди Элинор, - он подошел к ней вплотную и приподнял ее голову, чтобы заглянуть в глаза. Неестественно узкие змеиные зрачки пронзили его сердце. - Я пришел не для того, чтобы убивать тебя...
  Она не ответила, задрожав в его сильных руках. Ей стало очень холодно, несмотря на то, что в каминном зале ярко горел огонь. Вот и все, подумалось с горечью, она проиграла. Первый раз за сотни лет, проведенные в этом замке, она проиграла. Но в его глазах была такая нежность, такая страсть и тоска... Неужели она дождалась его, мелькнула испуганная мысль. Того единственного, кто может снять заклятие? И с надеждой она тихо спросила:
  - Ты тот, кого я ждала?
  - Я тот, кто тебя искал. В твоей сказке будет счастливый конец, я обещаю, - хрипло ответил он и впервые за много лет улыбнулся. - Я изменю последние слова старинной баллады...
  
  Змеедева
  Ядовитыми травами прорастал в сердце Королевы страх. В распахнутое настежь окно ветер нес полынный запах пустоши, а лилово-сиреневый вереск, покрывавший склоны каледонских холмов, едва слышно шептался о том, что "долго и счастливо" - не о них с Ричардом.
  Элинор подошла к окну, и поплотнее запахнулась в теплую шаль, вышитую подругами-феями. В искусном узоре переплетались махровые розы и малахитовый плющ, серебристые лилии и небесно-голубые незабудки. Лезвием меча скользнул по гортани порыв ветра, и соленая влага оросила бледные щеки принцессы.
  Она оглянулась на широкое ложе, на котором, раскинув руки, спал на шелковых простынях ее Ричард. Мощный торс, смоль кудрей и скуластое аристократичное лицо потомка Генриха Убийцы Дракона. А вместо ног - блестящая змеиная чешуя.
  Элинор поспешно переоделась в простое домашнее платье из домотканого полотна - его длинные рукава и широкий пояс были усыпаны мелким аметистовым крошевом, собрала волосы под сетку и неслышной сумрачной тенью выскользнула за двери супружеской спальни. Она слышала легенды о змеелюдях с самого детства, знала даже о тех, кто охотится за их волшебной чешуей. Одним из Охотников был ее брат. Кевин рассказывал, что содранная с живого змея кожа исцеляет от страшных болезней, захлестнувших Каледонию. Сердце Королевы лихорадочным мотыльком трепетало в груди, отчаяние захлестывало штормовыми волнами, и от собственного бессилия хотелось выть диким зверем. Проклятый, проклятый, проклятый! Проклятый в незапамятные времена род, чье семя, возможно, зародило в ней новую жизнь, теперь неразрывно связан с ней и ее семьей!
  ...Элинор устало прислонилась к прохладному камню стены. Безутешна, потеряна, ничтожно слаба - она казалась хрупким осенним листком, летящим за ветром прочь из родного дома. Да, кроме побега, не было иного выхода у них с Ричардом, чьей женой она стала вчера после своего спасения из башни чернолесья, и с этим нужно было смириться.
  * * *
  Огонь в очаге почти погас, а серебристый свет луны едва пробивался в подслеповатое окошечко небольшой лесной хижины. На мокрых от пота простынях узкой лежанки разметались антрацитовые волосы бывшей Королевы Каледонии. Осунувшееся бледное лицо, потрескавшиеся тонкие губы и бисеринки пота на мраморной коже - никто не узнал бы в этой изможденной исхудавшей женщине, угасающей от болезни, роскошную красавицу Элинор. Лишь блеклая тень осталась от темноволосой Королевы с алыми губами и ясными фиалковыми глазами.
  - Это единственный выход, - шептал, склонившись к ней, высокий мужчина с длинными волосами цвета мрака, схваченными атласной лентой. Его желто-зеленые глаза с узкими змеиными зрачками были полны печали и горечи - себя, и только себя винил бывший Король в том, что его верная Элинор умирает. Не уберег, не защитил...
  - Мне не нужна жизнь такой дорогой ценой, - аметисты ее глаз тревожно сверкнули в полутьме, и она зашлась в приступе сухого болезненного кашля. - А что будет с маленькой Ариной? Рано или поздно ее тайна будет раскрыта, как и твоя...
  - Тебе помогут ее воспитать в сумеречных чащах феи, они уберегут принцессу от Охотников, они обещали...
  Стальными клинками схлестнулись их взгляды в тоннеле черных волос Элинор - и никто не хотел уступать, никто не хотел жить без любви. Сейчас бывшие правители Каледонии казались зеркальным отражением друг друга - непреклонные, бесстрашные...
  - Ты пожертвовала ради меня троном и беззаботной жизнью, ты ушла за мной в Зачарованный Лес, схоронилась от всего мира, лишь бы сберечь мою тайну. Я не могу позволить тебе умереть...
  * * *
  - И жили они долго и счастливо... - с надрывом произнесла Элинор, глядя на погребальный костер, который уносил душу ее мужа к туманам Авалона. Змеями сдавила сердце тоска. Небо словно раскололось на части и рухнуло на землю, погребая под собой несчастную.
  ...А меж корней старого дуба, свернувшись кольцами на прогретой солнцем земле, беззвучно плакала юная змеедева. Арина - маленькая верткая змейка, которую, казалось, вот-вот унесет цветочная метель волшебного леса - глядела широко распахнутыми, желто-изумрудными отцовскими глазами с узкими зрачками на воющую от горя мать и ненавидела ее. Ненавидела яростно, до дрожи, до изнеможения. Ведь из-за этой проклятой женщины из мира людей пожертвовал собой ее любимый отец. Крупный жемчуг слез блестел на змеиных глазах, и судорожно свивался кольцами блестящий хвост. Он умер, а она живет!..
  - И жили они долго и счастливо, - свистяще прошипела юная змеедева, и меж лепестков ее розовых губ мелькнул раздвоенный язычок, а в тонких, по-детски хрупких руках с изящными запястьями, украшенными малахитовыми браслетами, сверкнула сталь кинжала, - и умерли в один день...
  
  Сказка о музыке
  Аларик нежно держал за руку свою невесту. Тишина сумрачного леса укутала их волшебным покрывалом тайн и древних легенд. Лучики солнца почти не пробивались сквозь плотную завесу ветвей. Ароматы фиалок кружили голову. Он был счастлив рядом со своей Эльзой.
  - Как ты думаешь, а правда, что в этом лесу живут феи? - вдруг спросила она и ее глаза сверкнули темным агатовым блеском на бледном утонченном лице. Рыжеватые вьющиеся волосы спадали на ее плечи. Стройная и грациозная, она была очень красива.
  - Говорят, - таинственно прошептал ее жених, склоняясь ближе к ее лицу, - что этот лес зачарован. Его призрачные тропы могу навсегда увести в иной мир. А еще говорят, что тот, кто уйдет туда, никогда не сможет вернуться домой. Но нет счастья и нет покоя в загадочном волшебном мире. Феи коварны и злобны, они завлекают прекрасных девушек - таких, как ты - только для того, чтобы отдать их в жены своему ужасному безобразному повелителю.
  Голос Аларика становился громче, его синие глаза пристально смотрели на испуганную рассказом невесту, и он чувствовал страх, нарастающий в ее сердце. Эльза облизнула пересохшие губы, и резко отстранилась от него. Уставилась куда-то и задумчиво произнесла:
  - А может, врут люди, и этот повелитель не так и страшен? Может, он высок, красив и галантен? Может быть, он похож на нашего принца - такой же златовласый и стройный?
  - Ты видела принца? - удивился Аларик.
  - Да, - ответила девушка мечтательно, - пару лун назад я собирала травы в этом лесу, и увидела, что несколько рыцарей в темных плащах выехали на поляну. Я спряталась за огромным дубом, испугавшись, что их огромные кони затопчут меня. Принц был красиво одет и драгоценные камни на его одежде ослепили меня. А его глаза... Ах, Аларик, какие у него красивые фиалковые глаза - миндалевидные, лучистые, они как омуты, в которые...
  Она замолчала, виновато поглядев на жениха. Затем смущенно прошептала:
  - Но ты все равно самый красивый для меня...
  Парень промолчал. Он отвернулся всего лишь на мгновение, чтобы сорвать фиалку для любимой, как девушка вскочила, изумленно оглядываясь по сторонам и словно прислушиваясь к чему-то.
  - Слышишь? Ты слышишь эту прекрасную музыку?
  - Нет, я слышу только пение птиц, - ответил Аларик и озабоченно посмотрел на невесту. Кажется, эти разговоры о феях слишком впечатлили ее. - Эльза, пошли домой!
  Но она закружилась по поляне, нелепо взмахивая руками и притопывая ножкой. Казалось, она танцует под музыку, которую он не слышит. Она хохотала, запрокинув голову, ее юбки взлетали, обнажая острые колени, а длинные волосы девушки, казалось, гладят невидимые руки.
  - Эльза! - он схватил ее за руки и попытался остановить, но она оттолкнула жениха и запела странную песню о сиреневых цветах и полуночных птицах. Ее движения становились все резче, и вскоре на эту безумную пляску стало невозможно смотреть.
  - А бывает такое - не слышишь ты музыки? Вовсе? - остановившись, спросила она кого-то невидимого. Аларика охватил страх, и он снова попытался увлечь невесту в сторону тропинки, ведущей к дому. Но она решительно отстранилась и засмеялась. В этом смехе ее жениху послышался вой волков и свист ураганного ветра, перезвоны колоколов и звуки флейты. А Эльза снова закружилась по поляне, танцуя и хохоча...
  
  Заколдованный принц
  
  Элизе снова снился замок, спрятанный в дремучей чащобе. Снова она бежала навстречу неизвестности по узкой тропинке меж древних перекрученных деревьев. По их замшелым стволам вился плющ, с веток свисал мох, а подлесок, густо разросшийся в этом лесу, цепко хватал ее за платье. Кусочки легкого розового шифона оставались на тонких ветках, казалось, что это какие-то нежные цветы покрывают кусты. Постоянно оглядываясь, девушка испуганной ланью пыталась успеть попасть в замок до полнолуния. Но каждую ночь она просыпалась в противном липком поту как раз перед тем, как странные туманные тени успевали схватить ее...
  Старый король сходил с ума от отчаяния, он видел, что его дочь просыпается каждое утро все более испуганная, и с безумным видом, спутанными волосами, она бродит по замку как приведение, пугая слуг и придворных. А он уже стар, очень стар. Ему нужны наследники, а его сын слишком молод и горяч. И - бесплоден... Остается одна надежда на продолжение рода - Элиза. А кто захочет взять жены сумасшедшую принцессу?..
  ...В ворота замка постучалась старуха в лохмотьях. Ее седые космы висели почти земли, крючковатый нос и бородавки под подслеповатыми глазами вызывали отвращение. Слуга, брезгливо морщась, провел нищенку на кухню, законы гостеприимства в королевстве не позволяли оставить бедняка за порогом. Старуха все повторяла гнусавым голосом, что ей нужно поговорить с королем, и что она знает, в чем причина безумия его дочери...
  Король услышал о странной гостье от оруженосца, и попросил привести нищенку в каминный зал. Там же сидела, кутаясь в шаль, сумасшедшая принцесса.
  - Что ты знаешь об этом проклятии? - глухо спросил несчастный король.
  - Я знаю, кто виноват в этом,- отвечала ведьма, - я приготовлю зелье для твоей дочери, и оно позволит ей попасть туда, куда стремится ее душа в этих грезах. Знай же, что лес в ее снах существует на самом деле, и живет там тот, кто снимет очарование. Но он потребует свою плату.
  - Я дам ему столько золота, сколько он захочет! - вскричал король. - Я отдам ему половину своего королевства!
  Но старуха лишь покачала головой.
  - Не нужно ему твое королевство, и золото ни к чему. Он намного богаче тебя. Отдай ему принцессу.
  Король задумчиво смотрел на пламя. Его дочь гладила рукой шаль и тихо пела. Он не смог расслышать слов, но отчего-то мотив этой песни показался ему очень знакомым. Король подошел ближе. Элиза пела колыбельную.
  - Что я должен сделать? - он решительно повернулся к ведьме.
  - Отдай мне своего сына, - прокаркала старуха и злорадно захихикала. Она откинула со своего уродливого лица седые клочья волос, и король испуганно отшатнулся.
  - Это ты... - простонал он, не веря, что все это происходит на самом деле и от грехов молодости теперь страдают его дети. Время было беспощадно по отношению к некогда прекрасной дочери мельника, которую он покинул с маленьким сыном на руках.
  - Если хочешь спасти дочь, твой сын должен меня поцеловать,- усмехнулась ведьма.
  Но не успел несчастный король ответить ей, как в зал стремительно вошел высокий светловолосый юноша в золотистом плаще. Его камзол сверкал алмазами и аметистами, на груди висела тяжелая серебряная цепь.
  - Я все слышал,- тихо сказал он, подойдя к отцу и ведьме. Элиза пела все громче, потом вскочила с кресла и принялась танцевать с невидимым никому партнером.
  Ведьма мерзко хихикала, потом сложила тонкие губы в трубочку и обняла принца за плечи. Он, содрогаясь от отвращения, наклонился к уродливому старческому лицо. Король отшатнулся и застонал от ужаса. Элиза замолчала и замерла у камина...
  - Кто бы мог подумать, что мой первый поцелуй будет таким кошмарным, - прошептал принц, когда все было кончено. Но ему никто не ответил. Он испуганно оглянулся по сторонам, - каминный зал королевского замка, отец, сестра и мерзкая ведьма исчезли. Он стоял у высокого стрельчатого окна в темной комнате. Вокруг башни, в которой он оказался заточен, расстилались дремучие леса. По узкой тропинке бежала незнакомая девушка. В отчаянии принц закрыл лицо руками и понял - он здесь надолго.
  
  Грезы кицунэ
  Говорят, ни одна сказка о Лисе не является сказкой, и что это наш единственный способ помнить о прошлом... В мир Грез много дорог, выбор за нами.
  
  Зачем тебе моя душа?
  Высокие шпили белоснежных башен пронзали утреннее сумрачное небо. Стаи черных птиц кружили над куполами и приземленными донжонами, оставшимися еще со времен первых завоевателей Тимарилиса. Северный город, спрятанный от всего мира в дремучих лесах - ждал ли он гостью с дальнего востока, будет ли он рад этой встрече?
  Подъемный мост был опущен, и длинная очередь, состоящая в основном из крестьян из окрестных сел, спешащих успеть на рынок, еле продвигалась по нему. Рэйко - Призрачная Лиса - нервно огляделась по сторонам, она переживала, что не успеет попасть в герцогский замок вовремя, и тогда весь тяжелый путь будет пройден ею зря. Поплотнее закутавшись в черный плащ, подбитый рыжим мехом, она решительно двинулась сквозь толпу, не обращая ни на кого внимания. Толкаясь и усердно работая локтями, девушка-оборотень вскоре оказалась возле городских ворот. Один из стражников недовольно поглядел в ее сторону, заметив рыжие пряди волос, выбивающиеся из-под берета с орлиным пером. Рэйко торопливо спрятала их, накинув на голову капюшон, и решительно вложила в мозолистую руку стража несколько монет, нагловато ухмыльнулась и подмигнула - мол, золото-то поярче будет...Да и какая разница, что в городе появилась кицунэ, если есть за что выпить бурдюк вина? Стражник хмыкнул, смерил девушку оценивающим взглядом и кивком предложил пройти. Лисичка послала ему воздушный поцелуй и помчалась к городской ратуши. Когда она скрылась за поворотом, в руках у рассерженного стражника оказалось несколько жухлых березовых листочков.
  
  Здание городских властей располагалось на центральной улице, вымощенной плоскими камешками. Множество карет стояли возле красивого дворца с высокой башенкой, украшенной часами. Крыша, крытая красной черепицей, ярко выделялась на фоне серых зданий, окружающих ратушу. В Тимарилисе уже несколько веков назад власть перешла в руки горожан, и герцогская семья стала лишь украшением города. И Рэйко знала - чтобы добиться того, для чего она явилась в славный северный город, сначала ей нужно получить специальное разрешение на пребывание здесь у Совета Старейшин - ведь на поиски души, спрятанной в камнях, потерянных в прошлой жизни, может уйти много времени.
  Золото всегда успешно справлялось с возложенной на него миссией, и вскоре Лисичка уже спускалась с высоких ступенек ратуши, пряча в дорожную сумку желанные бумаги. Зеленые глаза кицунэ ярко сверкали, предвкушая желанную встречу с герцогом... Вернее, со Звездным Жемчугом, который был бессовестно украден у Рэйко.
  
  Но все пошло не так. И через несколько дней каменный мешок холодной камеры поглотил рыжеволосую гостью с востока. Оборотней здесь не любили, а Рэйко, обладая лишь одним хвостом, который тщательно прятала в складках длинных пышных юбок, оказалась слишком самонадеянной. Это же надо было испугаться собаки, сидящей у трона герцога и раскрыть свою лисью сущность! Да, было бы у нее девять хвостов и золотой мех, тогда все было бы иначе! Но пока она молода и неопытна, но без своей души стать более сильной и могущественной Рэйко даже не надеялась...
  Она с содроганием вспоминала позорное бегство от стражников, как стыдно было от того, что все же попала к ним в руки! Да еще и украденный у герцога перстень оказался у кицунэ в лапах, когда охрана поймала ее. Откуда Лисичке было знать, что, заговоренный северными колдунами, он сейчас не может создавать иллюзии?..
  Но еще был шанс. И Лисичка закрыла глаза, певуче прошептав несколько слов. Две белоснежные небесные лисицы со сверкающим мехом, каждая о девяти хвостах, оказались рядом с Рэйко и покорно сели у ее ног. Они помогут своей младшей сестре вернуть силу Жемчужинам.
  
  А в высокой замковой башне стоял у окна Великий Герцог. Он крутил на пальце перстень с крупными жемчужинами и задумчиво глядел на здание городской тюрьмы, полускрытое соседним дворцом. На Тимарилис спустился туман, превративший ночь в сгусток холодного дыма. Ричард не мог забыть загадочные глаза обаятельной рыжеволосой бестии, чуть не укравшей его кольцо сегодня утром. Отчего-то его мысли, когда он вспоминал о лисице-оборотне, становились путанными и сбивчивыми. Хотелось бежать к ее камере, хотелось немедленно выпустить красавицу на волю, много чего хотелось... Он мельком глянул на круглые, сияющие перламутровым блеском, камешки на кольце. Нахмурился, словно пытался вспомнить что-то важное. Да, Лисичка всего лишь хотела получить это кольцо. Но владеть им могла лишь невеста Ричарда, и все об этом знали. И тут герцог чуть не расхохотался над собой, как же он был глуп - он запер прекрасную девушку в камеру лишь за то, что она полюбила его? Она полюбила его!.. Ричард тряхнул длинными светлыми волосами и его глаза цвета северного неба отразились в стекле. За окном начинался мелкий дождь, и туманные клочья укутали город.
  - Ты можешь быть лисой, но я люблю тебя! - прокричал он в сгущающиеся сумерки. - Ты можешь приходить ко мне каждую ночь, когда захочешь!
  
  И ночью - наяву это было или во сне? - прекрасная рыжеволосая девушка вошла в его покои. Зеленый бархат платья, тонкая талия, схваченная широким поясом, украшенным драгоценными камнями, растрепавшиеся рыжие волосы, мелкими кудряшками спускающиеся чуть ниже плеч и огромные изумрудные глаза - искусительница была прелестна. Вокруг нее метались лисьи огни всевозможных оттенков - они были похожи на светлячков.
  - Ты снишься мне? - тревожно прошептал Ричард, беря ее за руку.
  - Нет, ты сейчас в моем мире Грез. Он реален, так же, как и твой город. И поверь, каждую ночь мы будем вместе, даже если время и расстояние разлучат нас... Даже если смерть разлучит нас...
  - Я освобожу тебя из темницы! - и он протянул ей перстень. Жемчужины холодно сверкнули в призрачном свете плавающих под сводами замка небольших шаров. Они мягко сверкали красноватыми бликами, отчего волосы Рэйко казались огненными.
  - Я давно свободна,- захохотала Лисичка, надевая перстень на свой безымянный палец. - Твой Тимарилис подарил мне свободу! Этот город дал мне все, что было нужно!
  Ричард смотрел на свою возлюбленную со смесью страха и обожания и пытался вспомнить то время, когда они были неразлучны. Он знал, что когда-то так было. Но что случилось, что разлучило их тогда? И отчего он почти не помнит ее? Почему теперь лишь мир Грез - место их встреч, ведь она пришла в его город?..
  
  Наутро стражники нашли Великого Герцога в его покоях сидящим на высоком кресле. Он был закутан в лисий мех, и на покрытом морщинами старческом лице замерла счастливая улыбка. Седые спутанные космы и длинная борода, дряблая кожа, усеянная пигментными пятнами... Воины с ужасом глядели на того, кто вчера еще был молод и полон сил. Перстень с крупными жемчужинами - символ герцогской власти - исчез. Лекарь с удивлением осмотрел мертвого герцога в тот же день и с ужасом констатировал ужасающий факт - волшебным образом состарившийся Ричард был полностью обескровлен...
  
  А из городских ворот выскользнула Призрачная Лиса, кутаясь в свой темный плащ. Надвинув капюшон на лицо, так, чтобы не было видно ее огненных волос, пряча два хвоста в складках дорожного платья, она с тоской оглянулась на Тимарилис, в котором навсегда осталось ее сердце. Рэйко перевела взгляд своих зеленых глаз на жемчужины на перстне - все из-за них! Ей безумно захотелось поверить в свои иллюзии и навеки остаться в мире Грез Призрачной Лисы. Ведь там навеки будет заперта душа сероглазого герцога. И Лисичка, печально улыбнувшись, поняла, что теперь она с нетерпением будет ждать закат. Ведь он сам сказал, что она может приходить каждую ночь, стоит ей лишь захотеть...
  И Приходящая по Ночам в последний раз оглянулась на белокаменный город, подаривший ей встречу с герцогом и легко пошла по тропинке, виляющей меж замшелыми стволами северных деревьев.
  
  Нить судьбы
  Среди мокрых, ржаво-коричневых опавших листьев этот выделялся слишком явно. Словно крик в тишине хрустальных гор, привыкших слышать только шепот ветра. Ярко, вызывающе зеленый, этот лист был странно нелеп и дерзок - клочок лета, чьей-то прихотью заброшенный в осень...
  Рэйко не без удивления смотрела на изумрудное пятно. В мире Призрачной Лисички никогда не бывало лета, и осенняя дымка туманов покрывала пологие холмы волшебной страны многие века. Этот мир облетевших кленов и осин, мир пружинистого ковра опавших листьев, холодных рассветов и ясных звездных ночей никогда не видел такого чуда. Что бы это значило?.. Рэйко поправила цветастую шаль, сползшую с плеч, и склонилась над опутанным тонкой паутинкой листиком. Но не успела она взять его в руки, как беззаботный ветер, рожденный на склонах туманных гор из шепота трав и перезвонов ручейков, поднял зеленый клочок и понес в сторону дальнего леса.
  В янтарных глазах кицунэ мелькнуло разочарование, и она бросилась следом за листком. А ветер-хулиган дразнил ее, то швыряя лист оземь, то кружа его вокруг Лисы... Но, едва она протягивала руку, как лист снова ускользал, подхваченный потоком воздуха. Платье, украшенное золотой нитью, мешало Рэйко, медно-золотые косы расплелись и тонкими змейками рассыпались по плечам и спине. Тонко звенели янтарные подвески и золотистые браслеты, мелькала в прозрачной дымке леса желтая шаль, когда мчалась Приходящая по Ночам следом за ветром...
  Возле озера, поверхность которого была усыпана опавшей листвой, Рэко остановилась, заметив, что лист кружит над гладью воды. Он словно стал больше, ярче, и покрылся тонким змеиным узором. Кицунэ, всегда прежде бывшая хозяйкой этого мира, ощутила, что власть над осенними холмами волшебной страны ускользает от нее, словно этот странный лист пытается вытянуть из ее души что-то важное...
  Вихрем осенних листьев взметнулись поднятые из глубин памяти воспоминания. О герцоге, запертом в глубинах ее беспокойной души, в мире, куда ведет только одна дорога - дорога снов. Мир Грез, прежде такой покорный, штормовым ветром обрушил на Рэйко потоки холодного ливня. Она удивленно подняла голову к серому неприветливому небу, платье противно облепило тело, четко обозначив два хвоста, которые Лиса прятала в складках пышной шелковой ткани. Зеленый лист - странный гость иного мира - исчез, принеся с собой ненастье и боль.
  Кицунэ побрела к узкой тропинке, петляющей между холмами. Сухие стебли трав, колючий подлесок, рвущих тонкую ткань платья, порывистый ветер и дождь - ничто не могло помешать Призрачной Лисичке уйти к своему герцогу. С тоской в янтарных глазах Приходящая по Ночам оглядела свои бывшие владения. Больше она сюда не вернется, ведь ее ждет ее любовь, ее мечта и ее слабость - ее ждет тот, кто однажды уже поработил ее волшебный мир... И вот он снова ворвался в Грезы, чтобы увести ее за собой... Такова цена данного когда-то обещания - всегда приходить на его зов.
  
  Когда мир теряет краски, вкус и звуки, когда меня погребает под тяжестью отвратительных желаний, только ты можешь меня спасти.
  
  Душа зимнего леса
  Янко, дровосек из селения, раскинувшегося по обоим берегам полноводной реки, сейчас скованной льдом, каждый день отправлялся к дальним холмам за древесиной. Наибольшим спросом на торжище пользовались стволы высоких корабельных сосен, подпирающих своими верхушками набухшие снегом облака.
  Янко любил лес, и всегда ему было тяжко рубить деревья, но по-другому заработать на хлеб он не мог - а дома ждали его мать с малолетними братом и сестрой. Иногда дровосеку казалось, что деревья переговариваются о чем-то между собой, и даже стонут и плачут, когда его топор стучит по их гладким коричневато-золотистым стволам. Но он списывал это на свое слишком буйное воображение, на свист ветра в вечнозеленых кронах сосен и крики птиц.
  В тот день, когда случилась вся эта история, Янко по обыкновению отправился в заметенный снегом лес. Поджарый и ловкий, парень легко шел между древними вязами и буками к сосновому бору, время от времени проваливаясь по колено в снег, когда узкая тропинка пропадала из-под ног. Теплый заячий тулуп, высокие сапоги и барсучья шапка, из-под которой торчали вихрастые каштановые волосы, россыпь веснушек на скуластом лице - Янко был обыкновенным парнем, влюбленным в соседскую девушку. Но Марьянка и не глядела на простоватого дровосека, а подружки хихикали у нее за спиной - принца, что ли, ждет наша красавица? Вот так и жили они - Янко деревья рубил да возил древесину на торжище, тайком о соседке кареглазой своей вздыхал, а она все о несбыточном мечтала - как зайдет к ней однажды в светелку молодец в красном кафтане да узорчатых сапогах, в мехах дорогих и украшениях, да увезет в свой терем.
  ...А в лесу тем временем начиналась снежная буря, пронзительный холодный ветер почти с ног сбивал, но Янко упрямо шел к примеченной им вчера сосне. Вскоре он продрался сквозь колючий подлесок и вышел на большую поляну, на краю которой стояло выбранное для рубки дерево. Но едва замахнулся дровосек топором, как услышал человеческий голос, идущий прямо из ствола:
  - Сжалься, Янко, не губи меня! Ведь я не простое дерево, а волшебное, я Душа этого леса, Хранитель его! Четыре сотни лет стою я на страже, оберегая лесной покой, и не подросла еще моя смена! Пощади! А взамен я три твоих желания исполню! Чего хочешь проси, все для тебя сделаю!
  Удивился дровосек, услышав, что дерево с ним разговаривает, и опустил топор. Медовые глаза Янко, в которых вспыхнула надежда покорить сердце своей златовласой Марьяны, мечтательно глядели на старую сосну. Дровосек прикоснулся рукой к изъеденному временем стволу и сказал:
  - Не знал я, что топор свой на Хранителя поднимаю, прости меня, Душа леса! А желаю я одного - жениться на дерзкой и горделивой Марьяне, соседке моей. Да только ей пан богатый нужен... В расписном тереме моя любимая жить хочет, в шелка и бархат наряжаться, из серебряной посуды есть и пить, изумруды да жемчуга в косу вплетать!
  Пригорюнился дровосек, понимая, что невозможно осуществить это желание, какой из него пан, откуда у него может появиться такое богатство?
  - Хорошо, Янко, все, что пожелал ты, будет сделано, - раздался низкий баритон Хранителя, - и терем расписной тебе будет, и одежда красивая, и наряды для Марьяны, и даже сани с четверкой белоснежных лошадок! Возвращайся в селение, созывай сватов!
  И тут же вихрь снежный поднялся на поляне, взлетели в воздух искрящиеся снежинки, и когда стихло все - стояли на том месте сани золотые. А сам Янко с удивлением понял, что вместо бирюги да полотняных штанов на нем кафтан узорчатый, сапожки и пояс дорогие, цепь с рубином на груди.
  Поклонился бывший дровосек Хранителю леса земным поклоном и сел в сани, чтобы в селение паном богатым вернуться да жениться на своей милой. Весной и свадьбу сыграли, и стали жить-поживать, да добра наживать. А сосну священную - Душу леса - Янко лентами и цветами да драгоценностями стал украшать, помня о добре, сделанном для него Хранителем.
  
  Ведьма
  Скалистые ущелья остались позади, и перед путником раскинулся тенистый лес с негустым подлеском и солнечными полянами, усеянными ромашками и незабудками. Путь к заброшенному замку, в котором спала волшебным сном Принцесса, оказался не так сложен, как ему пророчили. Ричард пришпорил коня, и тот помчал по широкой тропе, поросшей высокой травой, вглубь леса. Полдня пути - и Принц был у цели. Разваливающийся замок из серого камня, увитый дикой розой и плющом, оказался совершенно не таким, каким ожидал его увидеть Ричард. Отчего-то он был уверен, что все в зачарованном лесу осталось таким же, как и сто лет назад, когда было наложено Сонное Проклятие.
  Принц несколько смущенно оглядел развалины, и с удивлением увидел на мшистых камнях у ворот сгорбленную старушонку в лохмотьях. Она что-то бормотала себе под нос, теребя седую жидкую косичку.
  Ричард спешился, привязал коня к ближайшему дереву и пошел к старухе. Красивый, нарядный, надменный - в его жилах текла благородная кровь великих завоевателей и волшебников. Легкий шелковый плащ трепетал под ветром, а темные обсидиановые волосы были схвачены алой лентой. Уверенным шагом он подошел к воротам.
  - Явился, не запылился, - сварливо сказала старушка и зыркнула на Принца черными глазами, похожими на ягоды терновника. - Тоже за Принцессой?
  - За Принцессой, - важно кивнул Ричард и синий лед его высокомерных глаз, казалось, заморозил все вокруг. - Отойди, старая, я спешу!
  - Все вы тут такие, спешите, суетитесь, опоздать боитесь... А вот скажи мне, зачем?
  - Что - зачем? - опешил Принц и нахмурился. - Мне жениться пора, вот я и решил спасти Джульетту.
  - Спасти, говоришь? А если ей тут и без всяких спасителей неплохо? - хмыкнула старуха и в глубине ее глаз сверкнули зеленоватые огни.
  - А если плохо? - надменно ответил вопросом на вопрос Ричард. - Пропусти, сказал, иначе отведаешь хлыста!
  - Если бы ты мог узнать свою судьбу, захотел бы ты узнать все - о себе, Принцессе и ваших детях?
  "Ведьма!" - понял Ричард и испуганно отшатнулся.
  - Не хочу я ничего знать, - волнуясь, ответил Принц. Всю его спесь как ветром сдуло. Он нервно поправил плащ и отряхнул пылинки с кружевных манжет своей некогда белоснежной рубахи. - Если ты считаешь это трусостью - думай, как хочешь. А мне дай пройти, меня невеста заждалась.
  - Да ты меня, милок, не бойся, - оскалилась ведьма, и ее морщинистое лицо стало разглаживаться, исчезали бородавки, клочьями опадали седые волосы. Мгновение - и на камнях сидела, хохоча, прекрасная девушка с золотистой косой, в розовом платье старинного покроя, с множеством рюшечек и воланов, бесстыдно оголяющем плечи.
  Принц замер, и глубокая морщина прорезала его высокий лоб. Кажется, он начал догадываться, почему целых сто лет никто не мог спасти Принцессу.
  - Ты прав, - красавица перестала смеяться и серьезно поглядела на него. - Все мои спасители хотели знать, какая я, насколько я красива, достойна ли их Высочеств, и еще много чего их интересовало. К тому же - ты первый, кто не испугался при виде старухи-привратницы.
  - Ты и есть Джульетта, - утвердительно сказал Ричард и приосанился - хороша невеста!
  Девушка присела в реверансе, исподлобья сверкая черничными глазами на своего спасителя. Кажется, у сказки будет счастливый конец, подумала она и подала руку своему жениху.
  
  Письмо Проклятой Принцессы
  "Мой милый Принц!
  Пишу тебе с надеждой, что ты все-таки получишь мое письмо и поймешь, какую ошибку совершил, пытаясь меня спасти! Во-первых, мой герой, ты спас вовсе не меня. Недоумеваю - как любящее сердце твое могло не почувствовать, что увозишь ты в свой замок лишь оболочку, наряженную в атласное платье с розовыми рюшами? Во-вторых, какого же ты обо мне мнения, если мог подумать, что я шастаю по заколдованным лесам в бальном платье и с идеально подобранными волосами? Да и откуда я бы взяла посреди зимы свежие розы для этой прически?
  Знай же, возлюбленный мой, что спас ты злобную ведьму, коварно заманившую твою возлюбленную в свой проклятый замок, и твоя настоящая Элеонора до сих пор заточена в высокой башне.
   Но я нашла выход из сложившейся ситуации. Изучив некоторые фолианты старой ведьмы, я приручила ее искалеченного ворона, и он пообещал доставить тебе это письмо. Проклятие замка к тому времени, как ты сумеешь добраться до него, будет разрушено - я уже над этим работаю. Так что не бойся - тебе не придется прорубаться сквозь быстрорастущий колючий шиповник и сражаться с адовыми псами. От тебя требуется только приехать сюда и поцеловать свою невесту. Надеюсь, что хоть это в состоянии будешь сделать? И, чтобы ты снова меня ни с кем не перепутал, предлагаю воспользоваться паролями. На твой вопрос "Какая принцесса?", я должна буду ответить "Проклятая".
  Итак, возлюбленный мой Принц, жду тебя в Зачарованном Лесу возле Могильных скал, в Проклятом замке, в башне Проклятой Принцессы. Башни не перепутай - тут рядом какая-то соня обитает, говорят, к ней тоже жених должен скоро наведаться, а еще тут живет странное длиннокосое создание, пытающееся всех своими золотистыми волосами зачаровать.
  И запомни - если опять не меня спасешь, приручу не ворона, а дракона! Чтобы уже точно ничего не перепутал...
  Знал бы ты, как больно мне сейчас понимать, что в нашем Королевстве Роз все готовятся сегодня к празднику - Дню Влюбленных! Хозяйки пекут вкусные пряники в виде сердец, влюбленные готовят подарки, рассылают открыточки с признаниями, а вечером в Королевском Замке будет фееричный карнавал, шумный бал и роскошный салют...
  Орошаю пергамент родниковой влагой из своих прекрасных фиалковых глаз, которые скоро выцветут от слез, и сладкими ванильными поцелуями покрываю шершавую эту бумагу!
  Люблю, целую, жду.
  Искренне твоя - Проклятая Принцесса Элеонора".
  
  Водяной конь
  Кабилл-ушти - водяной конь - стоял у воды, когда со стороны человеческого поселения к песчаному берегу подплыла рыбачья лодка. Девушка с толстой черной косой, в простой крестьянской тунике, схваченной на талии тонким пояском, легко ступила на янтарный песок и улыбнулась жеребцу. Сгустился туман и через миг возле реки стоял человек с водорослями в спутанных рыжих волосах. Его глубоко посаженные глаза под мощными надбровными дугами казались очень темными, почти черными, и в них плескалась волшебная безлунная ночь. В наряде его было много щегольства - красный жилет, богато отделанный золотой тесьмой, башмаки с пряжками, а также черные чулки и гофрированный воротник были не очень уместны в лесу. Но коня-оборотня это, похоже, ничуть не смущало.
  - Прости, что я так долго не приходила, - бросилась ему на грудь Айрин, дрожа, словно в ознобе. Сомнения мучили ее все это время, но кровь уже давно была отравлена колдовской любовью, и знала Айрин - нет ей больше места среди смертных.
  - Я буду ждать тебя всегда, - сказал Кабилл-ушти. - Я хочу, чтобы ты ушла со мной в мой мир. Но помни - река не возвращает тех, кто отправился в сумерки ее подводными дорогами...
  На реке показалась гнедая лошадка, затем из-за камыша выбрел по мелководью еще один конь - белоснежный, с серебристой гривой. Лошади зашли в воду и величаво поплыли в их сторону, сверкая малахитовыми огоньками глаз. Поросший падубом и чахлыми дубами берег огласился конским ржанием - словно духи реки о чем-то переговаривались между собой. Казалось, они приветствуют Айрин. Она же погладила своего возлюбленного по спутанным огненным волосам и бросилась к лодке, помахав на прощание рукой - пора было возвращаться домой.
  - Я буду ждать тебя... - шептал конь-оборотень, глядя, как уплывает вниз по реке его судьба, сжимая в кулачке перстень с рубином. Ей нужно к матери и брату, у нее своя, чужая для него жизнь. Тоскливо сжалось сердце, шипами вонзилось в него предчувствие беды.
  ...Серебристый туман упал на дремотные воды, темнели покрытые мхом валуны возле обсидиановых скал, а Айрин уже подплывала к дому. Вода была прозрачная и такая густо-голубая, что казалась стеклянной. Но вот девушка увидела на берегу растрепанную старуху в рваном платье. Та стирала какие-то тряпки в реке и стонала - утробно, заунывно, размазывая по морщинистому лицу кровавые слезы. Плакальщица взглянула на девушку, и взвыла еще надрывнее... Красный туман стремительно окутывал замшелые стволы и все ближе подбирался к лодке. Айрин пронзительно закричала, и испуганно закрыла глаза руками...
  ...Домой Айрин так и не вернулась... Ни в тот день, ни на следующий... Говорили, что ее украли феи. В селении шептали - никто не возвращается из проклятого леса...
  Куда пропала Айрин? Ушла лунными тропами в колдовскую полночь? Или растворилась в лесных туманах? Кабилл-ушти, ждущий ее на песчаном берегу с кувшинкой в руках, так этого и не узнал. И еще много лет приходил он к реке, чтобы скорбной тенью сидеть у воды, сухими колючими глазами вглядываясь в сумрак. И будет приходить снова и снова...
  ...И плакала, замерев среди камыша, юная речная фея с серебристыми волосами и янтарно-золотистыми глазами, выцветшими от слез. И блестел у нее на пальце перстень с рубином, не ей подаренный...
  
  Лорелей
  Скалистая гряда над бурной рекой каменистыми останцами вздымалась в сизое небо. Чахлые сосны цеплялись вздыбленными корнями в камень и казались когтями старой ведьмы, что сжимает в руке этот мир. Нежные переливы девичьего голоса колокольным перезвоном неслись под клочковатыми серыми тучами, готовыми излиться дождем над Рейном и отрогами скал. Лорелей ждала... Заплетая в косу свои серебристо-лунные волосы, вплетая в них жемчужные нити и ломкие белоснежные лилии, она пела свою извечную песнь, привлекающую путников к реке. Эта песнь дарила косматому духу Рейна жертвенную пищу. Эта песнь губила смелых рыцарей, посмевших возжелать сладкоголосую русалку. В прозрачно-хрустальных водах реки отражалось мраморное тело - хрупкое, нежное, закутанное в лиловый шелк, украшенный аметистами и опалами. Лорелей была прекрасна и знала это. Она отбросила в сторону золотой гребень и уложила косу короной вокруг головы, усмехнулась карминными губами своему янтарноглазому отражению и замолчала. Из вод реки поднимался величественный старик - спутанные волосы седым облаком лежали на мощных плечах, а синие, как воды реки, глаза строго смотрели на русалку.
  - Ты помнишь, какой сегодня день? - спросил дух Рейна, бросив Лорелей раковину-жемчужницу, принесенную им из далекого южного моря.
  - Да, мой господин, - покорно ответила она, прижав раковину к груди.
  И старик скрылся в пучине, сверкнув на прощание топазами огромных глаз, в которых отражались воды древнего Рейна. А русалка запела - пронзительно-нежно, чарующе... Она пела так, словно от этого зависела ее жизнь... И весь день кружила над рекой песня Лорелей, и слышались в песне свист ветра, перестук льдинок, и дальний волчий вой, и шепот диких трав... И показалась к вечеру на реке ладья с черноволосым рыцарем. И направлял свою лодку он прямиком к скале, на которой жила русалка.
  Лорелей заметила пришельца издалека. Не прерывая песни, поспешила по узкой тропке тонкоталая дева. Трепетала на ветру тонкая ткань ее платья, звенели алмазные подвески на ожерелье и браслетах, и звенела, летела ее песнь навстречу несчастному путнику.
  Лодка прибилась к берегу, и рыцарь выбрался на заросший разнотравьем луг. Скала возвышалась над ним, грозя придавить камнями, смести, уничтожить, раздавить. По узкой тропе спешила навстречу Лорелей - озаренная золотисто-алыми закатными лучами, она словно светилась в сумерках нежным янтарным светом. Подбежала к рыцарю, засмеялась звонко, оборвав песню на тревожной ноте. Его агатовые глаза, скуластое смуглое лицо... Замерла русалка, словно кто облил ее ледяной водой, задрожала и медленно опустилась на землю. Узнала она рыцаря. И сжалось от неведомой ранее боли холодное сердце.
  - Я нашел тебя, - прошептал он, опускаясь на колени рядом с Лорелей. Не такой он ее помнил. Не такой... Была она веселой, игривой, и не были карие глаза такими ледяными, и не была кожа бледной, как у утопленницы... Не знала, что ответить прекрасная русалка, лишь разрыдалась горько, вцепившись в своего верного рыцаря. Нашел... Но поздно! Поздно он ее нашел! Ничего не изменить, ничего не исправить... А он распустил ее волосы и намотал серебристые пряди на шею, с наслаждением ощущая их тяжесть на груди. Как же он скучал по ее косам, обвивающим его! Как скучал по изящным запястьям, по огромным влажным глазам, дарующим блаженство! Как скучал...
  ...Но вспенились волны, и на берег вышел косматый старик. В волосах запутались водоросли и мелкие ракушки, а седая брода трепетала на ветру. Нахмурясь, он глядел на русалку и ее рыцаря.
  - Лорелей! - грозно окликнул дух Рейна свою дочь. - Ты помнишь, какой сегодня день?
  - Помню, - бесцветно, тускло ответила она и распутала свои волосы, оттолкнув рыцаря. Поспешно вскочила, подобрала юбки, и даже не взглянув напоследок на возлюбленного, бросилась в синие волны, в объятия Рейна. - Прими свою жертву, отец!
  Сомкнулись над ней волны, и в тот же миг исчез с берега косматый старик. Резкие пронзительные крики чаек да свист ветра в камышах - вот и все, что слышал несчастный рыцарь. Он нашел свою Лорелей только для того, чтобы снова потерять...
  
  Волчья принцесса
  Темные локоны спутались и постоянно падали на лицо. Ангелина, подобрав длинные юбки, изорванные и грязные, мрачно смотрела с холма на раскинувшиеся перед ней леса. Да, из окон башни мир вокруг казался ей другим - кроны деревьев скрывали колючий подлесок и гниющие стволы старых деревьев, а тропинки казались широкими и вполне удобными для путешествий. Кто же мог знать, что на самом деле все иначе? Ангелина отбросила прядь щекочущих щеку волос и, вздохнув, стала спускаться с холма. Путь затянулся, тропа, виляя, скрылась в кустах густого терновника, и юной леди пришлось продираться сквозь высокую траву по сумрачному лесу, конца-края которому не было видно.
  Если бы кто-то вначале ее пути спросил Ангелину, что она делает в лесу, почему сбежала из замка, где размеренно и неторопливо текла ее роскошная жизнь, она бы, вздернув носик, горделиво ответила, что не желает выходить замуж за Аларика, принца Забытых Королевств. А сейчас златокудрый принц уже не казался ей таким омерзительным. Теперь Ангелина ненавидела лес. Она ненавидела крики ночных птиц и зловещий шелест ветра в вышине, ненавидела колючий подлесок, исколовший ей ноги и изорвавший платье, ненавидела ягоды и коренья, которыми утоляла голод вот уже несколько дней, ненавидела замшелые стволы ильмов и дубов...
  Сил идти больше не было. Размазывая слезы по грязному лицу, Ангелина сидела на поваленном стволе какого-то дерева и дрожала от страха. Ей казалось, что в любой момент кто-то выйдет из-за пышных кустов шиповника и бросится на нее. Страх заползал мурашками под платье, сбивал дыхание и заставлял бешено колотиться сердце. Страх смотрел на нее из-за каждого дерева, приближался к ней волчьи воем...
  * * *
  Волк подбежал к поляне, на которой сидела гостья его волшебного леса. Она плакала, и он чувствовал ее панику и ужас. Одним мощным прыжком перемахнул через девушку и повернулся к ней, виляя хвостом. Она же не закричала, не вскочила, чтобы убежать, а просто смотрела в его желто-зеленые глаза затравленным одиноким взглядом.
  - Ну, вот и закончилось мое путешествие, - прошептала она и закрыла глаза, чтобы не видеть, как зверь бросится на нее.
  Но волк лишь утробно рыкнул и прилег на траву рядом со своей гостьей. Жаль, что он не умеет разговаривать. Жаль, что она испугалась...
  ...Чернолесье шелестело листьями на искривленных стволах древних деревьев, а рядом с огромным черным волком лежала, прижавшись к нему, хрупкая девушка. Ее путешествие только начиналось...
  
  Крылатый
  Свет, льющийся из окна родонитовыми лучами, рассыпался алыми брызгами по комнате. Скорбной тенью, сложив за плечами темные крылья, застыл у рояля длинноволосый Даррелл, принц ариэлей, детей воздуха. Тонкими музыкальными пальцами он коснулся черно-белых клавиш и в распахнутое окно трепетными птахами полилась музыка - тревожная, отчаянная, рвущая душу отзвуком тоски Крылатого. Увлеченный игрой, он не заметил, как на пороге появилась его ночная гостья. Нахмурив брови, девушка стянула на груди тонкую ажурную шаль и прислонилась к стене. Прикрыв глаза, она наслаждалась музицированием принца, и лицо ее с каждым мигом становилось все печальнее. Музыка оборвалась на тонкой звенящей ноте, и Крылатый резко захлопнул крышку рояля, обернувшись к Рианне.
  - Зачем ты пришла? - в его голосе звенели хрустальные льдинки.
  Она открыла глаза и словно ночь распахнула свои объятия ариэлю. Казалось, сама Бездна живет в этих диких, непокорных очах. Карминные тонкие губы Рианны скривила снисходительная улыбка:
  - Ты все еще злишься на меня? Но ты ведь даже не знаешь, зачем я оказалась в твоих чертогах, мой принц.
  Антрацитовые крылья Даррела затрепетали. Он вскинул голову и сложил на груди руки. Насмешка и пренебрежение к людям читались в незабудковых глазах.
  - Меня не интересуют дела твоего Королевства. А вы люди, всегда думаете только о себе. Вы порочны и эгоистичны. Вы трусливы и жаждете войн и разрушений. И я не злюсь на тебя, принцесса. Я выше этого.
  Рианне на миг показалось, что перед ней прекрасная ледяная статуя. Ариэли для нее всегда были почти что боги, и она была готова на все, чтобы получить расположение их принца. Это открыло бы неограниченные возможности там, на земле. Она растерянно опустила взгляд - и ради этого напыщенного гордеца она рисковала жизнью в Забытых Королевствах? Внезапно все, ради чего она жила, стало безразлично. Рианна протянула руку, и на ее ладони Крылатый с изумлением увидел кулон. Малахитовая птица с алмазными глазами.
  - Где ты взяла его? - выдохнул он, пошатнувшись. Святыня ариэлей в руках человека!
  - Неважно. Теперь уже все неважно. - Рианна поспешно подошла к роялю и бросила на его крышку кулон. Раздался мелодичный звон. - Я ухожу, мой принц. Обещаю, что больше не побеспокою вас своим присутствием. Я так надеялась...
  - На что? - спросил он с надломом, когда девушка замолчала.
  - Я жила в мире иллюзий, которыми вы, Крылатые, оплели землю. Но больше я не совершу подобной ошибки.
  Рианна резко развернулась, взметнулись ее медно-золотистые волосы, и лишь аромат спелых вишен остался в комнате после ее ухода. Даррелл дрожащей рукой взял кулон, и его сердце на миг замерло - ариэль осознал, что сейчас он потерял что-то очень важное, что-то, что было дороже этого украшения. Черные крылья распахнулись за его спиной, и он вылетел в распахнутое окно, камнем бросившись вниз. Он должен успеть сказать земной принцессе об этом откровении.
  
  Джек Огонек
  В далеком северном королевстве, возле холодного моря, что ажурным кружевом пены сверкает на гранитных отрогах скал, острыми шпилями пронзал небеса старинный замок. Монументальные стены вырастали из каменных утесов и казались продолжением скалы. Сто лет прошло с тех пор, как владения короля Джона Храброго были разделены между наследниками, и сейчас в замке жил старший сын Альера Бесстрашного - герцог Гильём Арранский. Каких только преданий не хранило родовое гнездо герцога, овеянное древними легендами! В сумраке грез и волшебных мечтаний росла прекрасная Эбигейл Арранская - белокурый голубоглазый ангелок, дочь Гильёма, в которой он души не чаял.
  Юная принцесса была обещана наследнику соседней державы - принцу Фаррелу. Покорно и терпеливо ждала она своего совершеннолетия, когда сможет уехать из холодной северной страны к южному солнцу и теплому морю. Замужество представлялось ей вечным праздником, и казалось Эбигейл, что взрослая жизнь состоит лишь из балов и развлечений.
  Но вот однажды прослышала гордячка Эбигейл, что в замковой кухне появился новый работник - Джек по прозвищу Огонек. Называли его так за рыжие непокорные вихры и россыпь веснушек на остроносом скуластом лице. И славился Джек удивительным голосом - целыми днями пел он песни, развлекая челядинцев. Захотелось и принцессе послушать его.
  И в один солнечный весенний денек привели Джека в сад, напоенный ароматами роз, где и ждала его дочь герцога.
  - Ты ли тот самый Джек Огонек, о котором все говорят? - звонкий голосок принцессы серебряными колокольчиками отозвался в его груди.
  - Да, госпожа, - юноша склонил голову.
  - И чем же ты славен, кроме своих песен? Ты вовсе не красив, да и одет в лохмотья.
  Огонек не смутился и ответил:
  - Мое богатство нельзя увидеть. Оно внутри меня.
  - Спой мне, Джек, - попросила Эбигейл, расправив юбки своего роскошного платья, украшенные кружевами и атласными лентами. Дочь герцога была большой модницей, даже домашние ее платья были изысканно-изящны.
  А Джек запел. Волшебным был его голос, и понравились его песни капризной принцессе. И стала она ждать его в саду среди роз каждый день. А Огонек не заметил, как влюбился в дочь герцога - да только понимал он, что не пара ему такая знатная леди. И с каждым днем песни его становились все печальнее:
  Ты бросишь ли меня?
  Скажи, скажи, что нет!
  Тебя ль ославит свет
  Виной скорбей и бед?
  Ты бросишь ли меня?
  Скажи, что нет!
  Ты бросишь ли меня?
  Твоя ль душа тверда?
  Богатство иль нужда -
  Но я любил всегда.
  Ты бросишь ли меня?
  Скажи, что нет!..
  ...Прошла весна, пролетело лето, и наступила дождливая северная осень. Принцессе исполнилось шестнадцать лет, и однажды утром она вышла на балкон встречать своего принца. Платье Эбигейл было украшено крупным жемчугом, низкое декольте, прикрытое прозрачной тканью, усыпано мелким топазовым крошевом, а рукава заканчивались широкими манжетами. Платье дочери герцога было шито по последней дворцовой моде, ярко-зеленое, с желтыми вставками и золотистой вышивкой, с очень узким лифом и укороченной юбкой - в таком наряде не стыдно было танцевать на балу ее дяди, Короля Альера Бесстрашного. Дворянство, разодетое в бархат, парчу и шелк, увешанное золотыми цепями, чванливо несло богатство на своих плечах - рубашки с рюшами, сшитые из тончайшего полотна, жемчуг и вышивка на коротких темных плащах, подбитых мехом, стоячие гофрированные воротники... Каждый пытался разрядиться как можно ярче, чтобы показать, как он богат, как он знатен.
  У ступеней замка остановилась карета. Дочь герцога с резного балкона внимательно смотрела вниз - как же выглядит ее принц? Дверца кареты распахнулась, и, пригнув голову, из нее вылез принц Фаррел - в узком колете и коротких раздутых штанах, подбитых конским волосом, в синих чулках и небрежно наброшенном на широкие плечи плаще. Принц мял в руках берет, украшенный драгоценными камнями и страусовыми перьями, смущенно глядя на свою невесту.
  И вот Эбигейл спустилась по парадной лестнице, чтобы встретить суженого. А среди челяди, опустив глаза, замер скорбной тенью Джек Огонек, что все лето и весну распевал своей принцессе звонкие песни. Шляпа с высокой тульей и неширокими полями скрыла рыжие вихры Джека, и он слился с безликой толпой герцогских слуг...
  А наутро, когда Эбигейл приказала позвать своего певца, горничная рассказала принцессе, что Джек украл пегого жеребца из герцогских конюшен и умчался прочь, закутавшись в теплый плащ, подбитый мехом. Плащ тоже принадлежал Гильёму.
  Больше Джека в этих краях никто не видел, а Эбигейл осталась тосковать о нем в роскошных покоях своего отца, и, вспоминая янтарные глаза Огонька, петь старую песенку:
  Забыть ли старую любовь
  И не грустить о ней?
  Забыть ли старую любовь
  И дружбу прежних дней?..
  Принцесса так и не вышла замуж и никуда не уехала - ведь если она покинет родной замок, как ее найдет Джек Огонек, когда вернется?.. Эбигейл знала - однажды разобьется о скалы тревожно-отчаянный голос ее певца, и она услышит:
  Ты бросишь ли меня?
  Хоть рок меня терзал,
  Тебя не покидал
  Твой преданный вассал.
  Ты бросишь ли меня?
  Скажи, что нет!
  Ты бросишь ли меня?
  В душе ко мне тепла
  Ужель ты не нашла?
  О, до чего ты зла!
  Ты бросишь ли меня?
  Скажи, что нет!
  * В качестве песен использованы старинные английские баллады
  
  Принцесса холмов
  В старом замке, затерянном среди вересковых холмов Англии, жила принцесса Эйрин. Была она, как все принцессы, красива собою и капризна без меры. Любила Эйрин балы и охоты, поэтому поздней осенью, когда сезон увеселений подходил к концу, принцесса всегда становилась грустна.Скучающей тенью бродила она по коридорам и галереям своего замка, мечтая о прекрасном принце. Оплетенные плющом и дикой розой колонны равнодушно смотрели ей вслед, а мраморные статуи тускло светились в полумраке, царящем под высокими сводами.
  И вот однажды, дождливым пасмурным днем, когда сизые тучи кружили хищным вороньем над острыми шпилями белокаменных башен, забрела принцесса в замковую кухню. Пылал у стены очаг, и желтовато-огненными мотыльками сыпались из него искры. Эйрин потребовала у кухарки теплого молока и, усевшись за длинный стол, принялась рассматривать помещение. Пучки трав, выскобленные полы и множество глиняной посуды, столь непривычной для взора, - кухня была уютной и очень милой. Служанка поднесла кувшин и кружку, почтительно поклонившись своей госпоже. Эйрин высокомерно посмотрела сквозь нее и даже не поблагодарила за молоко. Глаза кухарки вспыхнули от злобы - это была дочь мельника, которой так и не удалось когда-то стать королевой, и в сердце своем старая ведьма до сих пор носила обиду.
  - А не хочешь ли ты, милая принцесса, волшебного напитка? От него щечки твои станут еще розовее, глазки - ярче, кожа - белее, а волосы превратятся в настоящее золото! - ведьма хитро прищурилась, глядя на Эйрин из-под нахмуренных бровей.
  - Ах, конечно, хочу! - вскликнула принцесса и с нетерпением стала ждать, пока кухарка приготовит волшебный напиток. Вскоре зелье было готово, и мельникова дочь протянула Эйрин маленькую бутылочку, в которой золотистыми искрами вспыхивало волшебное пламя.
  - Выпей это, - сказала ведьма, коварно улыбаясь.
  Принцесса без тени сомнения выпила зелье и умчалась с кухни, чтобы полюбоваться на себя в огромном серебряном зеркале. Ведьма надсадно рассмеялась ей вслед, скаля желтые зубы. Неблагодарная девчонка, для которой вся жизнь была праздником, скоро узнает, каково носить в сердце запретные желания!..
  Вихрем промчала Эйрин по переходам замка, взлетела птахой по лестнице в свою башню, и с замиранием сердца уставилась в зеркало. Но с ужасом отшатнулась, увидев в отражении бледную тень с огненно-золотой копной волос. Зелье чародейки изменило Эйрин, и красота ее стала мертва.
  А в открытое окно в этом миг полилась дивная песнь. Принцесса никогда прежде не слышала эти голоса - звонкие, словно колокольчики, они разбивали гулкую ночную тишину и звали за собой. И в этот миг Эйрин забыла обо всем - о королевских балах, о прекрасном принце, о своих мечтах. Ею овладело только одно желание - танцевать в полночном лесу под эту чудесную песню. И принцесса, набросив на плечи плащ, бросилась прочь из башни. Она торопливо спустилась по ступеням, прячась в нишах, чтобы никто не остановил ее по дороге, и вскоре уже была в яблоневом саду. Даже не оглянувшись напоследок, Эйрин бросилась в лес, цепляясь юбками за колючий подлесок. Она спешила на зов жителей холмов и знала - вот настоящий праздник! Вот где она станет королевой! Из тумана выплыли дрожащие зеленоватые тени и обвили плащ Эйрин миртом, а в золото волос вплели алые розы, затем протянули мягкий пояс из плюща и украсили башмаки драгоценными застежками. И принцесса вступила в круг танцующих на поляне девушек. Они протягивали к ней тонкие изящные руки, смеялись и пели, сверкая фиалковыми глазами. Эйрин поддалась на чары лесных дев и закружила с ними в вихре времен.
  ...Принцесса Эйрин является иногда на лесных тропах сумрачным видением. Дрожа, желтеют последние листья на голых ветках, и птичий свист, давно сменившийся осенним покоем, не тревожит тишину. Охотники все реже бывают в этой части темнолесья - они боятся Эйрин и ее подруг. Ведь в глазах принцессы теперь отражается бледный край небес, и закатным пламенем горят во тьме косы - нездешняя, сумрачная красота. Все, что грело ее, все, что теплым пламенем горело в ее сердце - изошло золой, развеялось пеплом среди вересковых холмов.
  Эдельвейс
  - Принеси мне белые цветы, что растут на скалистой гряде у границ моего Королевства, тогда я и выйду за тебя замуж! - звонкий голос принцессы Эдельвейс показался несчастному Арену подобным грому. Пораженный ее словами, принц отпрянул от трона, на котором сидела, высокомерно глядя на него, прекрасная среброволосая дева. Лед ее синих глаз морозным огнем опалил его душу. Достать цветы с вершины утеса! Достать цветы с вершины, куда могут попасть только птицы... Но замешательство длилось недолго.
  - Я принесу то, что ты желаешь, - покорно склонил голову принц, пряча растерянный взгляд за упавшими на лицо прядями светло-русых волос. Поцеловал край золотистого платья принцессы и выбежал из тронного зала, чтобы не слышать ее издевательский смех. И пока он мчался полутемными галереями мимо замерших в нишах статуй прежних Королей Эдейна, в его мыслях вихрем проносилось все то, что он слышал о капризной Эдельвейс - что она самовлюбленная и избалованная, что все рыцари, пытавшиеся добиться ее руки, гибли на турнирах или отправлялись на край света по взмаху ее руки... Но он гнал эти мысли воспоминаниями о том, какие волшебные у нее глаза - нежно-голубые, опушенные самыми длинными в мире ресницами. Принц вспоминал, какие чудные у нее губы - они впитали в себя рассветные лучи над Эдейном. А какие алые розы цветут на ее нежных щеках! И Арен понимал - ради Эдельвейс он готов на все.
  В этот же день гнедой конь унес его к скалам на восточном побережье - туда, где встает солнце, туда, где цветут на вершинах колдовские цветы, молочно-белые, как кожа принцессы...
  
  А Эдельвейс вернулась к балам и турнирам, к танцам и песням с фрейлинами. Днями напролет кружила принцесса в вихре увеселений, позабыв про смелого Арена, как до того забыла про многих других... Но память нельзя убить, и жжет ее огонь вечно.
  Но прошла весна, а за ней лето, и вот уже выли над зелеными долинами Королевства осенние ветра, неся ломкие листья к северу. И все печальней становилась Эдельвейс, все чаще выходила она на самую высокую башню своего замка, чтобы до слез, до рези в усталых глазах смотреть - не показался ли на пыльной дороге, ведущей на восток, ее принц? Зябко куталась принцесса в пурпурный плащ, подбитый горностаем, и теребила завязки у горла, кусая до крови бледные губы. Больше не горели они ярко-алыми лепестками на безжизненно-сером лице, потерявшем все свои краски. Угасала природа, и вместе с ней угасала Эдельвейс, осознавшая, что послала принца Арена на верную гибель.
  Больше никто не сватался к капризной принцессе, и тянулась за ней слава черной вдовы - всех женихов сгубила Эдельвейс. Никто из них не вернулся в отчий дом.
  ...Так и пролетели жухлыми листьями на холодном ветру годы. Лунным светом, - тусклым, неживым, - светились волосы принцессы, а выцветшие от слез глаза потеряли всю свою небесную синеву... А белоснежные цветы, что растут на вершинах скалистых утесов, с тех самых пор называют эдельвейсами. Странно, почему не аренами?.. Это было бы справедливо... А вы как думаете?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"