Аннотация: Когда Земля устала от войн, когда враждующие армии перебили друг друга, на развалинах того, что когда-то называлось человеческой цивилизацией, продолжали жить они.
Когда Земля устала от войн, когда враждующие армии перебили друг друга, на развалинах того, что когда-то называлось человеческой цивилизацией, продолжали жить мы. Другой вопрос - можно ли было нас назвать людьми.
Конечно, физически мы были почти такие, ну пусть немного приспособились к изменившимся природным условиям, но духовно - совсем иные. Каждый теперь заботился о себе и своих близких; таких понятий как общечеловеческие ценности давно не существовало, никто не задумывался о будущем дальше следующей весны, не строил планов; искусство исчезло, стало не до него. Задачей было - просто выжить, выжить самому, дать жизнь своему потомству.
Института государства не существовало. Никому не было дела до власти, всех беспокоили куда более насущные проблемы.
Одиночка почти всегда был смертник. Поэтому, большинство предпочитало жить родовой общиной, а сироты старались престать к какому-нибудь роду или хотя бы найти себе пару, чтобы создать свой род.
Мы жили в разрушенном доме. Во время всех катаклизмов, что постигли наш город, в этом здании каким-то чудом уцелел второй этаж. Все остальные части для жизни просто не годились. Подвал был затоплен, а те его участки, где вода периодически отступала, облюбовали гигантские крысы (иногда мы охотились на них, но мясо этих зверюг было почти не съедобным). Третий этаж завалило обломками последующих, а на первом отважился бы жить только полный безумец или самоубийца - хищники не раз забредали туда по ночам, днём они боялись заходить в город.
Как я уже говорил, выжить одному - было практически не возможно. Нас было двое. Двое против всего этого мира. Всё, что мы оба умели, это выживать: охотиться на небольших животных, прятаться от крупных, включая человека.
Впрочем, на людей мы тоже иногда охотились. Когда видишь, что человек ослаб, еле передвигает ноги, а в его рюкзаке явно лежит что-то полезное, то как здесь не воспользоваться ситуацией. Потом я узнал, что некоторые банды устраивали подобные ловушки, где калека выступал приманкой, но нам везло, на ловушку мы ни разу не нарвались.
Странное дело - цивилизация исчезла, но все как один умели читать. Я не помню, когда и где этому научился, просто умею, будто от рождения. Когда я спросил Анта, откуда умеет читать он, оказалось, что он тоже не помнит. Да, спросить любого, ответит то же самое, если, конечно, не бросится с ножом на спрашивающего. Только вот читать было практически нечего. Иногда банды помечали свои территории, но чаще для этой цели они использовали понятные всем рисунки. Иногда один из нас, уходя, оставлял записку другому, куда ушёл, чтобы не беспокоить понапрасну. Книги достать было не реально, ведь они были в первую очередь топливом, с бумагой так легко разгорается костёр. Несмотря на это, я хранил у себя парочку когда-то найденных томиков. Верно, тот старик хотел разжечь ими костёр, чтобы согреть свои дряхлые кости, теперь костёр ему ни к чему.
Надо сказать, книги оказались очень полезными. Первая была энциклопедия выживания, часть её советов нам вполне пригодились, другая тоже энциклопедия, но уже не столь жизненная, это была энциклопедия имён. Оттуда я узнал значения наших имён.
Ант вполне соответствовал своему, это действительно был воин. Не намного выше меня он был широкоплеч и мускулист. Металлические прутья гнулись в его ручищах будто ивовые прутики, этими руками он однажды задушил громадного пса, забредшего в одиночку на первый этаж. Кроме охотничьего ножа Ант постоянно носил с собой здоровенный револьвер, патронов у него тоже хватало, когда-то мы нашли их в соседних развалинах.
Будь в наше время вера в какое-нибудь божество, я знал бы, соответствует ли моё имя своему носителю. А означает моё имя "славящий бога". На языке-оригинале это звучит как "Иуда" - это моё имя, которое я ношу от самого рождения. Но в богов уже давно никто не верил, и я был куда ближе к воину или охотнику, чем к какому-нибудь жрецу.
Люди теперь не нуждаются в богах, на них просто не остаётся времени. Всё оно уходит на то, чтобы выжить, утеплить жилище, собрать побольше съестного, найти себе спутницу. Хорошо ещё, что сведения о них остались, хотя бы знаю, что моё имя не пустой звук. Когда-то носившие моё имя, наверное, были жрецами, но теперь этого уже никогда не будет. Нет, конечно, имя я не сменю, зачем, звучит оно вроде бы не плохо.
Мы так привыкли к своей размеренной жизни, что любое её нарушение нас не просто выбило бы из колеи, а заставило бы довольно долго перестраиваться.
Во второй половине ночи, когда звери на первом этаже затихли, мы, как обычно, сползли вниз и пошли на охоту. Убивать спящих здесь мы просто боялись, нам был нужен зверь поменьше. А эти, в крайнем случае, должны были быть нашим неприкосновенным запасом на зиму. Вряд ли на них кто-то позарится раньше, а у Анта есть пистолет. Да, и не только у него (о моей маленькой рукавной двухзарядной игрушке мой друг не знал).
Зверя для себя мы нашли не сразу, пришлось облазить пару-тройку развалин. Но, в конце концов, удача нам улыбнулась. Среди камней я заметил не очень крупную собаку.
- Ант, - прошептал я и указал пальцем туда, где видел животное.
Друг жестом показал, что обойдёт с другой стороны, и направился наружу. Я выставил перед собой копьё и осторожно стал подходить. Ветра не было, а я старался так, что ни один камень не хрустнул под моими ногами, но всё же собака почувствовала меня. Медленно она стала пятиться в противоположную сторону, ещё немного и она побежит. Всё зависит от того, успел ли Ант обойти здание или ещё в пути.
Я двигался медленно, стараясь как можно дольше оттянуть момент, когда у животного сдадут нервы. В тот момент, когда мне показалось, что в следующий момент это неминуемо случится, я сам кинулся на добычу. Собака рванулась прочь от меня, я затаил дыхание и вновь стал дышать, только услышав её душераздирающий визг. Значит, Ант всё-таки успел.
- Иуда, ты, где там застрял? - раздался его голос из-за камней. - Я сейчас обдеру и без тебя всё сожру.
- Лопнешь, - я подошёл, когда Ант уже начал свежевать добычу.
Дело это было довольно долгим и требовало некоторого опыта. У нас этим всегда занимался он, зато быстро приготовить мясо мог только я, в то время как он возился бы у костра полдня.
Шкуру мы решили припрятать здесь, как всегда поступали, создавая тем самым по городу свои маленькие запасники. Может, когда-то она и пригодится, но сейчас в ней такое количество паразитов, что не содрать её было бы издевательство над несущим тушу. Я обильно пересыпал шкуру специально прихваченной для этого дела золой. Огляделся, не видит ли кто, и засыпал своё сокровище сначала каменной крошкой, а потом крупными камнями.
Убил зверя Ант, поэтому нести его до жилища досталось мне.
Вернулись мы, когда уже начинало светать. Уже на подходе мы оба почувствовали, что что-то случилось. Я остановился, туша так и осталась лежать у меня на плечах, Ант, достав пистолет, стал медленно пробираться наверх. Спустился он через минуту.
- Там уже никого нет.
- А кто был? - я так и не опустил тушу.
- Воры, вандалы. Всё что представляла, хоть какую-то ценность забрали, а остальное поломали, разбросали по всему этажу. Как теперь будем. Зима уже скоро. Теперь придётся поторопиться, но ещё и одному придётся дома оставаться, чтобы не повторилось.
- Ты думаешь, они могут вернуться?
- Я думаю, они и сейчас следят за нами. Найду - глотку перегрызу, каждому.
- А сколько их было?
- Думаю не меньше десятка. Ладно, иди, мясо пора готовить, дров теперь там много.
Я поднялся и ужаснулся. Весь пол был просто усыпан каменной крошкой и деревянными обломками, кто-то расправился так с нашими лежаками. Обрывки одного из одеял валялись тут же, четырёх остальных видно не было вообще. Пластиковые бутылки почему-то не взяли, но большинство из них порезали, целых осталось не больше десяти, да и те без воды, впрочем, вода проблемой не была. Всё, что можно было разбить - было разбито, и обломки дополняли беспорядок. Напрасно я искал книги. Видимо вандалы взяли их на растопку. Я не мог даже подумать, что эти звери станут их читать.
Теперь придётся побегать по городу, собирая шкуры из тайников, попытаться сшить что-нибудь из них. Как мне стало жалко наших старых тряпичных одеял. Помню, Ант долгими зимними ночами шутил, что к таким одеялам только соответствующей грелки не хватает, что он подразумевал под грелкой я, конечно, понимал, их действительно не хватало. На охоте мы ни разу ни одной женщины не встретили, чаще всего из укрытия мы видели чисто мужские банды.
Я бросил тушу прямо в пыль и, собрав несколько деревяшек, сложил маленький костерок. Благо, старая зажигалка всегда была со мной.
Раньше для костра у нас был специально отведён металлический лист, но эти уроды украли и его, пришлось разводить огонь прямо на бетонном полу.
Пламя сразу стало пожирать многократно высохшие щепки. Я заворожено смотрел на дело своих рук. Может быть, так же заворожено смотрели на огонь наши дикие предки ещё тогда, когда цивилизация не зародилась. Теперь цивилизации уже нет, а пламя всё также завораживает.
Я ещё долго бы любовался огнём, если бы не услышал окрик Анта:
- Иуда, иди сюда, что-то странное творится, я не понимаю.
Ант был удивлён, не испуган, а именно удивлён. За всё время пока мы жили вместе, я не видел его таким ни разу. Я выбежал к нему.
На улице царила какая-то странная атмосфера, будто перед грозой, только какая гроза может быть в середине осени. Природа замерла в каком-то ожидании, мы замерли вместе с природой.
И тут я увидел ЭТО.
Вся северная часть неба была покрыта облаками, но в одном месте их было особенно много. И вот в этом месте я увидел, появилось огромное женское лицо. Оно не было нарисовано облаками, как это иногда бывает, оно было самым настоящим женским лицом. Очень красивым женским лицом.
Гигантское лицо смотрело прямо на нас, мне показалось даже, что именно на меня. И лицо заговорило. Я чётко слышал этот голос и никогда теперь его уже не забуду.
- Иди ко мне! Я буду тебя ждать.
Как только слова дошли до нашего сознания, на лицо набежали облака, а когда они ушли, там уже ничего не было.
Я вопросительно посмотрел на Анта:
- Ты видел?
- И видел, и слышал? Интересно, то же, что и ты?
- Лицо, оно звало меня.
- Мне показалось, что звало оно меня.
Так или иначе, мы поняли одно, лицо было не галлюцинацией больного рассудка одного из нас, оно было реально. Мы оба видели и слышали его.
- Ты пойдёшь? - Ант посмотрел на меня, хотя ответ можно было прочитать в его собственных глазах.
- А что ещё остаётся. Эти воры, будто подтолкнули нас. Теперь нам путь на север открыт, здесь нас ничего не держит. До зимы мы вряд ли успеем что-то сделать, а потом где шанс, что это, я имею в виду налёт, не повторится.
- Да, ты прав. Когда выйдем?
- Я думаю, завтра, перед рассветом. Как раз успеем собрать, что осталось, и выспаться.
- Согласен!
- Тогда пошли! - и мы поднялись на этаж.
Приготовления заняли действительно весь день. Пришлось-таки поворошить тайники. Зато теперь у нас были рюкзаки и некое подобие курток, правда, без рукавов. Всё добытое в этот день мясо я пожарил и, завернув в остатки одеяла, разделил по рюкзакам. В свой положил чуть больше, есть начнём мы из моего, потом будем чередовать, чтобы лишний раз не открывать мешки.
И вновь, мы ушли из дома во второй половине ночи. Осторожно спустились, чтобы не разбудить дремавших в пол уха хищников. Сколько раз мы уходили вот так, чтобы потом вернуться на рассвете. Но сегодня всё было иначе - мы ушли, чтобы уже никогда не вернутся обратно. Не зная точно, мы это чувствовали.
За пределы города мы вышли ещё затемно. Первые лучи утра появились на горизонте, когда мы уже отошли километра на два в степь. Сколько впереди всего мы не знали, но сейчас нам обоим очень захотелось обернуться. Обернуться и кинуть прощальный взор на наш родной город. Я был уверен, что родился в нём, Ант считал, что его родина где-то восточней, но точно вспомнить своё детство не мог.
Издали, в сверкании первых утренних лучей город выглядел величественно и прекрасно. Защемило сердце, всё моё естество просилось обратно, но пути назад уже не было. Я посмотрел на Анта, по его лицу читались те же чувства. Ощутив мой взгляд, он обернулся.
- Пора! Нам нельзя больше останавливаться хотя бы до обеда.
Я промолчал, думал я примерно так же. Если остановиться - опять потянет в город, а перед нами лежит долгий путь. Путь на Север.
За день мы покрыли расстояние, наверное, километров семьдесят. На другой день прошли намного меньше, не привыкшие к такой длительной работе ноги дали о себе знать утром. Впрочем, все проблемы улетучились к полудню, когда утренний переход позволил нам немного разогреться.
За четыре дня пути мы встретили на своём пути несколько городов. Точнее то, что когда-то было городами. Сейчас это были просто развалины, руины. В двух из них мы ночевали, хотя и понимали всю опасность этого предприятия. В городе было ощутимее теплее, чем в степи и опять же легче найти дрова, так что опасность встречи с местными бандами имела громадный противовес.
Оба раза нам повезло - в выбранные нами здания не заглядывали хищники, ни четырёхлапые, ни двуногие. То, что и те, и другие в этих городах были, сомневаться не приходилось - слишком явны были оставляемые следы.
Вдохновленные таким везением, мы решили и пятую ночь вне дома провести в городе. Местечко выбрали такое, что лежало в сторонке от основных путей обитателей селения, судя по следам. Нам повезло ещё и в том, что в доме, где мы остановились, оказалось полно крыс, причём не тех гигантов, что водились в нашем подвале, а вполне нормальных и. как оказалось, вкусных. Провиант надо постоянно менять, чтобы он не испортился. А здесь хватило, не только заполнить наши мешки, но и приготовить королевский ужин.
Я постарался развести костёр так, чтобы с улицы его было можно заметить, только если специально искать. Всё-таки с огнём я возился, сколько себя помню.
Мы сидели у огня, жевали мясо и тихо-тихо разговаривали. Удивительное существо - человек - кроме всего прочего ему обязательно требуется с кем-нибудь поговорить. Несколько раз на какой-то миг мне казалось, что на меня смотрят, умение чувствовать взгляд не раз спасало меня до этого, но ощущение было столь мимолётным, что я списал их на усталость. Я не помню, о чём мы говорили, но хорошо запомнил как, не прерывая фразы, Ант тем же голосом и интонацией, какой говорил весь вечер, произнёс:
- ...Иуда, ты чуешь, что за нами следят уже минут десять.
Я вмиг вспомнил, когда первый раз в этот вечер почувствовал взгляд.
- Пятнадцать, - ответил я в том же темпе.
- Мне кажется, один.
- Не знаю. Я только взгляд почуял. Кто бы это не был, он сзади меня.
Ант стал подниматься, понятными всем жестами показывая, что ему надо отойти. Копьё он оставил, но пистолет и нож были при нём, поэтому за него волноваться не стоило. Я остался сидеть у костра, беззаботно следя за огнём. Посторонний наблюдатель, или наблюдатели, не смогли рассмотреть на моём лице не грамма охватившего меня напряжения. Слух ловил абсолютно все окружающие звуки, создавая довольно чёткую картину происходящего за моей спиной. В какой-то момент, я бросил веточку, которой шарудил в огне и, расслабившись, лёг на спину, потому что понял, Ант взял соглядатая.
- Смотри, кто тут у нас! - Ант бросил пойманного передо мной (в то время я уже поднялся).
Я взглянул и присвистнул, потому что пленник оказался женщиной, точнее, девушкой лет двадцати. Судя по обилию нацепленной на ней одежды, ночевать она сегодня планировала без костра.
- Ты узнал, почему она следила?
- Не успел ещё.
- Хорошо, значит, сейчас спросим, - я достал нож и, специально медленно приставив к горлу пленницы, спросил. - Зачем ты следила за нами?
У нее, наверное, от страха язык отнялся или что-то в этом духе, потому что она не произнесла ни звука. Тогда я стал медленно резать её одежду, чуть-чуть задевая кожу, продвигаясь от горла к животу.
- Иуда, прекрати! - Ант не выдержал раньше девушки. - Так ты только до смерти её напугаешь. Она сама всё расскажет. Правда?
Он взял поджаренную тушку и кинул ей. Стало понятно, что не ела она уже очень давно или хорошо не ела.
Ант оказался прав, она действительно всё рассказала, когда поела.
- Я вовсе не хотела вас напугать, - начала она, её говор немного резал наш, непривычный к чужой речи слух. - Я не ела уже несколько дней, как умер мой брат. Сама я не умею ни охотиться, ни разжигать огонь, всем этим занимался он.
- Отчего умер твой брат? - спрашивая, Ант протянул её воду.
- На охоте, несколько недель назад, его сильно ранила собака. Рана долго не могла зажить, а потом начала гнить. И три дня назад он умер, в этот день всё, что он успел заготовить - закончилось. Я была настолько потрясена, что забыла о костре. А когда вспомнила, было поздно, угли уже остыли.
- Ты говоришь, что он умер три дня назад? - вступил в разговор я. - Так почему ты говоришь, что у тебя не было еды, а его труп?
Она зло сверкнула глазами.
- Мёртвых нельзя есть.
- Если нет ничего другого, то можно и нужно. От всего надо получать максимальную пользу, даже от мёртвых. Тебя я с лёгкость съем, если придётся.
- Хватит её пугать, - Ант опять испортил мне удовольствие. - Не бойся его, он добрее, чем кажется! Еды у нас хватит. Мы оба хорошие охотники. Оставайся с нами, иначе ты скоро умрёшь, если не от голода, то от мороза. Зима уже не за горами. Как тебя зовут?
- Лена. Меня зовут Лена.
- А как звали твоего брата?
Девушка снова сверкнула глазами, на этот раз испугано.
- Мёртвых нельзя называть по имени.
- Кто ей эту дурь вбил: мёртвых нельзя есть, называть по имени? - я был несколько удивлён.
- Не важно, кто вбил. Может, что-нибудь хорошего вмести с этим тоже вошло. Ну, ты останешься с нами.
Это был ключевой момент. Она была нам нужна, хотя бы чтобы было теплее, поэтому я тоже присоединился к уговорам.
- Ант говорит дело, без нас ты погибнешь, если не сегодня, так завтра. А втроём нам будет теплее, - тут до меня дошла одна мысль. - Только вот сможешь ли ты идти?
- Я умею ходить. Я же не младенец.
- Идти нам надо далеко. Ант, что скажешь?
- Если она согласится, то сможет. В крайнем случае, замедлим ход. С такой грелкой под боком, и зима не страшна.
- А куда вы идёте?
- Мы идём на север.
- Зачем?
- Нас позвали туда.
- А что там?
- Мы ещё не знаем.
- Зачем тогда идти?
- Ты слишком много спрашиваешь. Это мы хотели тебя допрашивать, а получается наоборот. Так ты идёшь с нами?
- Да. Если вы позволите остаться с вами.
- Мы тебе, о чём толкуем?
То, что все умели читать, можно было назвать чудом, но то, что заложено природой в нас, чудом я не считал, хотя и не мог объяснить, откуда это знаю.
Анту я уступил как старшему. А когда подошла моя очередь, я заметил, как странно смотрит мой друг. Мне почему-то вспомнилось одно из значений его имени - муравей. Он действительно смотрел на девушку как на свою королеву, а на меня как на противника, напоминая другое значение - вступающий в бой.
Говорила она правду или врала о своём прошлом, но в эту ночь нам было намного теплее.
Скорость наша действительно снизилась, но меня пугало вовсе не это, а то, как изменился Ант. Я быстро понял, что мне лучше уступить другу, чем ссориться с ним. Да, и Лена старалась держаться его с самого начала, быть может, я действительно сильно её напугал в нашу первую встречу. Кстати, я не мог вспомнить значение её имени, хотя книгу выучил практически наизусть. Когда я сказал об этом, всё разъяснилось: названое нам имя оказалось сокращением другого - Елена. Это имя я знал. Оно означало факел, и как нельзя лучше подходило этой худенькой девчушке с короткими огненно-рыжими волосами.
Всё-таки странная была наша новая спутница. Зачем сокращать своё имя? Впрочем, нам двоим свои имена сокращать смысла не было (итак короткие), а то, быть может, мы думали бы иначе.
Ант теперь мало разговаривал со мной, всё больше шептался с Леной. Несмотря на то, что я оставил девушку ему, в глазах моего друга читалась какая-то скрытая ненависть ко мне. Да, и я сам вёл себя как-то странно - всё время возникала мысль, перерезать Анту горло и остаться с Леной одному. Но мысли остались только мыслями, даже не знаю к лучшему или наоборот.
Тем временем осень постепенно становилась зимой. Появились утренние заморозки, застывшие лужи оттаивали только к обеду, а то и вообще оставались во льду до следующего дня.
Я старался ложиться как можно ближе к костру. В эти моменты меня как раз и посещали мысли об убийстве друга - непростительное проявление слабости. Пусть ему было теплее в обнимку с "факелом", но он помогал мне не умереть в эти два года, и, главное, он доверяет мне.
Я очень хорошо помню то утро, когда мы подошли к ущелью. Лена ещё как-то упомянула, что на той стороне, быть может, мне тоже найдётся пара. В городе на той стороне жила её сестра, должна была жить.
- Её зовут Маша, - увидев задумчивость на моём лице, она сразу поправилась. - Полностью, Мария!
Мария - госпожа или горемыка, странное сочетание значений имени.
- Ты уверена, что мне нужна пара? - я сам не знал ответ.
- Каждому человеку нужна пара! - очередное её изречение из той же серии, что сказанные о трупах в начале нашего знакомства.
- Иуда, она права, - поддержал любовницу Ант.
- А та, что нас звала? Может она будет мне парой?
- Туда надо ещё дойти. И ты уверен, что она будет там?
- А ради чего мы туда идём, Ант? - вопрос был скорее риторическим, но ответ я услышал.
- Мы идём потому, что нас позвали.
"Зачем?" - подумал я, но вслух ничего не сказал.
Дальше я спускался молча. Парочка же всё время перешёптывалась.
Неужели они совсем потеряли бдительность, ведь один человек с луком или даже с самострелом легко уложит нас из-за камней, если захочет. Почему всегда осторожный Ант стал таким растяпой? Почему только у меня хватило ума следить за всем вокруг? К счастью, мои волнения были напрасны, и спуск прошёл без приключений. Точно также легко мы прошли по дну ущелья. Мне стало казаться, что я просто излишне нервничаю. А всё ОНА виновата.
Противоположная стена ущелья была полностью вертикальной, посмотрев в обе стороны, мы поняли, что подошли к самому удобному месту для подъёма. Справа от этого места начиналось озеро (ещё даже не замерзшее), слева скала была такой же ровной. А здесь, по крайней мере, имелись скобы. Я посмотрел наверх. Метрах в пятнадцати от нас был выступ, на котором вполне могли уместиться несколько человек. Там можно будет отдохнуть во время подъёма.
Ант полез первым, Лена подождала, пока он заберётся на уступ, и двинулась следом. Прежде чем следовать за ними, я ещё раз осмотрелся, но опасности не заметил. Знал бы я тогда, откуда её ждать.
Я уже почти добрался до выступа и крикнул Анту, чтобы он подал мне руку. Он действительно подошёл к краю, но когда я поднял глаза, то увидел картину, которую увидеть не ожидал. Мой друг протянул в мою сторону руку, но только не пустую. Прямо мне в голову смотрело дуло револьвера.
- Ант, ты чего? - сказать, что я был испуган, нельзя, а сказать, что удивился, всё равно что ничего не сказать.
- Прыгай, Иуда, я не хочу в тебя стрелять. Прыгай сам! - говорил он абсолютно спокойно, будто целиться не в единственного друга, а в очередную псину. - Прыгай же! Ну!
Я ничего не сказал, в моих глазах можно было прочитать только очень сильное удивление. Они не выдали того, что сотни мыслей проносились у меня в голове. Прыгать было самоубийством. С высоты пятнадцати метров я, если бы и не погиб сразу, то переломал бы ноги, что по сути медленная и очень мучительная смерть. Чем корчиться в низу лучше уж мгновенно погибнуть, получив пулю в лоб, вот только умирать совсем не хотелось... Вытащить "игрушку" незаметно никак бы не получилось.
Смерть в этот миг стала как никогда близка. Уже понимая, что обречён, я ещё что-то пытался придумать. Единственное, что пришло на ум, было безумием, но всё лучше, чем погибать впустую.
Я отпустил руки и стал падать, вот только этими самыми руками я ухватил Анта за правую ногу мёртвой хваткой. Всё произошло так быстро, что он даже не успел отреагировать и полетел вместе со мной. Вслед нам нёсся крик Лены.
Всё-таки скала была не совсем вертикальной, как я думал сначала. Это нас и спасло. Удар о склон затормозил падение, и мы приземлились относительно благополучно.
Странно, но боли не было. Я вскочил, моментально оценил ситуацию. В нескольких шагах от меня лежал револьвер, а Ант уже подходил к нему. Его было не опередить. Не опередить мне, но не пуле. "Игрушка" мгновенно легла в ладонь.
- Стой, Ант! - сам не знаю почему, крикнул я.
Он не послушал и уже нагнулся, чтобы поднять оружие, когда я выстрелил. Несмотря ни на что, убивать его я не хотел и стрелял в то место, где лежал пистолет. Это дало лишние секунды, Ант отдёрнул кисть.
Я бросился вперёд, сходу всем весом прыгая на противника. Нога ударила вслепую, и пистолет полетел в воду озера.
Ант был всё-таки сильнее, когда прошло первое оцепенение от моего поступка, он стал побеждать. Я как мог, старался прижать его к земле, надеясь, что Лена не спустится на помощь любовнику, не давал занести руку для сильного удара.
Когда я понял, что сглупил, был только один способ исправить ситуацию - в "игрушке" был ещё один патрон. Мой противник тоже это понял и постарался уже не вырваться, а просто спастись от пули. В последний момент Ант отклонил мою руку и сильно сжал кисть.
Прогремел выстрел. Я увидел фонтан брызг, почувствовал ударную волну и потерял сознание.
Сознание возвращалось постепенно. Сначала я почувствовал множество незнакомых запахов, и только часть их принадлежала людям, которых, как мне показалось, здесь было не мало. Потом я услышал их голоса ќ- речь была понятна, но говор был ещё непривычнее, чем у Лены. Когда я вспомнил о ней - причине моего беспомощного положения - всё тело налилось неведомо откуда взявшейся силой. Уже начиная подниматься, я открыл глаза, готовый к немедленному бою, быть может - последнему для меня. Но ни встать, ни хорошенько всё рассмотреть, я не успел - кто-то прижал меня к лежаку.
- Сестра, он очнулся! - донеслось до меня.
Когда глаза немного привыкли к окружающему освещению, я разглядел державшего меня парня, примерно моих лет. Раньше он не стал бы мне противником, но сейчас впервые в жизни я почувствовал себя беззащитным.
- Куда рыпаешься, дурак, руку опять сломаешь! - говорил он без злобы, скорее наставнически.
Только теперь я увидел, что моя левая рука вся забинтованная лежит на специальной полочке рядом с кроватью. И как только увидел - ощутил это. И, главное, я понял другое - это друзья. Враги не стали бы так заботиться о моём здоровье.
Я позволил себе расслабиться и откинуться обратно на ложе.
- Вот так, правильно! - парень убрал руки.
- Александр, сходи за доктором! - услышал я сначала голос, а лишь потом увидел его обладательницу. - Я побуду с ним сама.
- Это может быть опасно, он только что пытался встать, - произнёс тот, кого назвали Александром.
"Защитник мужчин или мужчина защитник" - отметил я про себя.
- Но ведь не встал, - она видно не боялась меня.
- Не встал, потому что я его удержал.
- Если его удержал ты после своего ранения, то я уж тем более удержу, иди!
Парень исчез из моего поля зрения. А девушка присела рядом. Она была также молода как наша спутница, также красива и, главное, в ней не было той полускрытой ненависти ко мне.
- Ты понимаешь меня? - произнесла она плавно, стараясь, чтобы я разобрал каждый звук.
- Да! - я поразился, как странно звучал мой голос.
- Как тебя зовут?
- Иуда! А как тебя?
- Ты помнишь, что произошло? - мой вопрос она предпочла игнорировать.
Конечно, я помнил всё, для меня это было всего лишь несколько мгновений назад. Взбесившийся Ант, мой последний выстрел и брызги, поднятые взрывом - я помнил всё это, но к стыду своему не понимал.
- Да, я помню, кажется!
- Почему "кажется"?
- Я не понимаю почему.
- Что "почему"?
- Я помню, что случилось, но не могу понять, почему это произошло.
- Расскажи то, что помнишь! - раздался голос из-за плеча девушки. - А мы поясним то, что тебе не понятно.
- Доктор! - девушка начала подниматься.
Сиди, Рита! - говорил он как-то по-доброму. - Наш больной, видимо, уже немного привык к тебе, так ему будет легче говорить.
И я рассказал, я рассказал всё. Почему-то очень хотелось открыться этим людям, которые вели себя как друзья. Я надеялся, что они и будут мне таковыми, заменят взбесившегося Анта.
- Теперь, что касается того выстрела, - доктор, он весь разговор простоял за спиной девушки, погладил рукою свою рыжеватую бороду. - Твоя пуля попала в трубопровод, внутри было очень высокое давление, тебе ещё повезло, что отделался переломом. Впрочем, если ты и в правду упал со скалы, тело у тебя дубовое.
По моему лицу он понял, что слово "трубопровод" не стало для меня новинкой.
Что касается твоего друга, то тут ещё хлеще. Ни тела, ни его частей мы не нашли, если всё было, как ты говоришь, то получается, что он просто встал и ушёл. Это просто чудо. Я не поверил бы, если бы не работал над твоей рукой. Регенерация тканей у тебя потрясающая. Мы давно бы сняли гипс, но ждали, пока ты очнёшься.
- Сколько я здесь? - в этот миг я по-настоящему испугался. Испугался того, что на севере меня могут не дождаться.
- Ты у нас около двух недель, точнее не скажу.
"Нет, меня всё-таки ещё ждут" - я успокоился, хотя ничего успокающего в его словах не было. Почему пришла мысль, что меня ещё ждут, я не знал.
- Ну, теперь, если всё и дальше будет хорошо, завтра снимем тебе гипс, сможешь встать. А пока, лежи! Впрочем, в туалет можешь вставать, если сможешь, конечно. Только с рукой обязательно поосторожней.
- Но ведь вы сказали, что всё зажило.
- А мало ли что, завтра точно скажу.
Когда они вышли за дверь, то видно подумали, что я их не слышу, и стали говорить обо мне. Но они не учли, что когда от умения слышать зависит жизнь, человек учится слышать.
- Обычные видения, - это был голос доктора. - Скорее всего, у него действительно был спор с соплеменником из-за женщины. Да-да, эта часть его рассказа самая правдоподобная, учитывая, как легко он отделался от взрыва.
- Доктор, - теперь говорила девушка. - Вы считаете, что кто-то мог выжить после взрыва и просто уйти. Мне кажется, что это просто чудо, что он лишь руку сломал.
- Рита, я повторяю, он легко отделался не из-за чуда, ты не представляешь, какая у него регенерация, за все годы практики я такого не видел, если и другой варвар такой же. Скорее уж чудо то, что он вообще, что-то сломал. Но вот это лицо в облаках, явно бред...
Понятно, значит, они не верят мне полностью, они считают нас варварами. Но кто не варвар с той поры, когда цивилизация исчезла?
Так или иначе, но девушка мне понравилась.
Гипс, как и обещал доктор, сняли на следующий день. Но из палаты меня не прогнали, сказали, что мне ещё надо отлежаться. Я не высказал открытого противоречия, но для себя решил, что ещё неделя и я смотаюсь отсюда.
В палате было бы совсем скучно, если бы не Александр. Паренёк оказался не плохим собеседником. Он рассказал мне о том, где мы находимся, это место называлось госпиталь, о том, что вообще творится в неизвестном мне мире. Кроме того, он оказался и прекрасным слушателем. Впрочем, ему тоже было нечем заняться, его рана, кстати, тоже от взрыва, но другого - "производственная травма", так быстро не заживала. За два месяца проведённых здесь, я был единственный его собеседник, кроме персонала госпиталя. Главным было то, что он мне поверил, в его глазах не было ни тени сомнения в том, что я не лгу, и всё рассказанное не является плодом моего воображения.
Всё же он покинул госпиталь раньше меня, но успел несказанно меня обрадовать, сообщив, что в госпитали есть библиотека. Когда я спросил о ней Риту, она очень удивилась:
- Ты что, умеешь читать?!
- Умею, и Ант тоже умеет.
- Я думала...
- Вы, и ты, и доктор - называете меня варваром...
- Откуда ты знаешь, - брови девушки поползли вверх. Она точно помнила, что ни при мне, ни при Александре они такого не говорили.
- Я слышал, как вы переговаривались за дверью, в тот день, когда я очнулся.
- Ты не мог нас слышать, дверь плотно закрывается, и до неё далеко от твоей кровати, а встать ты просто не мог.
- Я слышал, точно так же как слышу, что доктор идёт сюда. Не говори ему об этом!
Когда, через полминуты доктор действительно зашёл в дверь, удивлению сестры не было предела, и он это заметил.
- В чём дело, Рита? - его голос как всегда был спокойный. - Что тебя так взволновало.
- Иуда умеет читать, я не ожидала, - всё-таки она меня не выдала. - Он хочет сходить в нашу библиотеку.
- Это очень хорошо. Я не возражаю. Можешь проводить его.
Впервые я вышел в коридор не для того чтобы сходить в туалет. Я шёл в библиотеку. Мы долго блуждали по зданию, но путь я запомнил и в случае чего, мог вернуться в палату самостоятельно. Этого не потребовалось.
Первое моё впечатление, когда я попал в библиотеку, просто не поддаётся описанию. Я не когда не видел такого количества книг, мне захотелось прочитать их все. Но разум взял свое, поэтому я прошёл мимо полок с художественной литературой и взял первую попавшуюся по истории. Но, к сожалению, она обрывалась, на теме Войны. Что было дальше, кто выиграл, я так и не узнал. Остальные книги не дали ровным счётом ничего по этому вопросу. Зато дали другие гораздо более нужные знания.
Всё время, пока я был в библиотеке, Рита была рядом, она же проводила меня назад в палату.
Теперь каждый день мы ходили в библиотеку, я читал, а она просто смотрела. Почему она так пристально смотрит на меня, я не задумывался, точнее, считал, что я ей просто в диковинку.
Именно библиотека задержала меня, а не кто-то иной, хотя может быть, я обманываю сам себя, и причина моей задержки, если и была в библиотеке, то только одновременно со мной и одновременно со мной она была в коридоре, и часто, очень часто, в моей палате. Может вся причина - это Жемчужина, чьё имя, почему-то, сокращают в четыре легко произносимых буквы.
Дни шли за днями, каждый раз я обещал себе, что скоро уйду (я уже изучил здание досконально), но каждый раз откладывал. Скучно мне не было, но однообразие просто добивало.
Но один вечер нашего похода в библиотеку я запомнил навсегда. Я уверен, что именно этот вечер всё изменил в моей дальнейшей судьбе.
В тот день с самого утра всё было как-то необычно. Весь персонал госпиталя чего-то ждал, но ожидание, казалось, их радует. Когда я спросил у Риты, что происходит, она в очередной раз удивилась.
- Разве ты не знаешь, какой сегодня будет праздник?
- Вы мне не говорили, что что-то ожидается, не ты, не доктор.
- А разве ты сам не знаешь?
- Что я должен знать? - меня уже начали бесить эти недомолвки.
Дата мне ничего не сказала, кроме того, что я очень сильно задержался. Вновь подступило волнение, дождётся ли меня та, которая звала. Что если Ант уже пришёл туда? Нет! Даже если он придёт туда, она накажет его за то, что он хотел убить меня - своего единственного друга. Тем более он уже нашёл себе спутницу, так пусть ЕЁ, ту, что звала, оставит мне. Но вновь появилось чувство, что всё в порядке, что меня ещё ждут и будут ждать.
-...Иуда, ты что, никогда не слышал о новогоднем празднике?
По выражению моего лица она поняла, что на этот раз попала в точку.
- Ну, ты действительно варвар. Не знать о главном празднике в году.
Я не обиделся, я давно понял, что обижаться на "жемчужину" просто нельзя. Вся обида исчезает, стоит только взглянуть в её мягкие серые глаза. Да и, правда, именовать меня варваром было вполне справедливо, по их меркам. Разве не варварскими я считал те табу, о которых говорила Лена.
- Я никогда не справлял никаких праздников, мне было не до них. Там надо было жить. А расслабиться - что-либо отпраздновать, в тех условиях равносильно смерти.
- Теперь ты можешь праздновать, здесь тебе ничего не угрожает, - голос у неё в этот момент стал ещё мягче, чем всегда.
- Я не хочу, мне это будет непривычно и, скорее всего, не понравится. А ты можешь веселиться, только отведи меня в библиотеку, пожалуйста!
- Но я хотела, чтобы ты порадовался вмести со всеми.
- Рита, - я редко называл её по имени, как-то не приходилось. - Для меня не может быть большей радости, чем чтение.
- Ладно, тогда пошли!
Мне показалось, что моя последняя фраза её немного возмутила.
Когда мы пришли в библиотеку, она послушала моего совета и ушла. Рита давно убедилась, что книги я буквально боготворю и надсмотрщик мне излишен.
В библиотеке я сидел весь день, изредка выходя в туалет по соседству.
Когда только начало темнеть, где-то в лабиринте коридоров чуть слышно заиграла музыка, это мне нисколько не помешало. Пускай эти люди веселятся, ведь они так много сделали для других, для меня - совершенно незнакомого им, "варвара".
Уже давно минула полночь, а музыка всё не утихала. Мне тоже не хотелось спать, я веселился, хоть и несколько своеобразно.
Дверь открылась очень тихо. Я не обернулся, по шагам было понятно, что это сестра Рита. Ну почему, никто не называет её полным именем!? Девушка ступала осторожно. Видно думала, что я не слышу. Опасности от неё не было, поэтому я позволил её подойти как можно ближе и спросил:
- Что уже пора уходить?
В первый миг девушка встрепенулась. Может от этого, она даже не уловила иронию в моём голосе.
- Я думала, что ты уснул.
- Сидя? - я снова усмехнулся.
- Многие люди спят сидя, - она уселась на стул сбоку от моего стола.
- Да, я не знал, что такое может быть, - я действительно этого не знал.
- Теперь уже знаешь.
- Это точно!
- Ты хочешь идти в палату? - вопрос был довольно глупый, особенно когда время за полночь.