Итак, место действия - деревенская площадь. Время действия - полтора часа после рассвета. Главные действующие лица: толпа мрачных блэкхилльцев, которым пришлось изрядно за мной побегать, их духовный лидер - теперь уже настоящий - в балахоне, но без капюшона, и, собственно я. Действие - моё торжественное жертвоприношение.
А теперь, картина маслом: посреди площади имеется небольшой деревянный помост, на коем гордо установлена собственно жертвенная дыба. В изголовье оной стоит грубо отесанный валун, в котором при желании можно различить черты человеческого тела. Причем, только тела! Лица не было прорисовано вовсе, из чего я сделал вывод, что это и есть тот самый Безликий. На дыбе - унизительно растянут я. На почтительном расстоянии собрались почтенные блэкхилльцы, ожидающие представления. В ногах у меня стоит мужик с таким постным лицом, как будто его натощак заставили выпить кувшин конопляного масла. Это и есть предводитель. Жертвоприношение проходило медленно, печально и уныло, прямо как сам духовный лидер.
- Дети мои, - гнусавил он. И куда только подевался тот звучный голос? - Вознесем же хвалу пастырю нашему - Безликому, что суров, но справедлив. Что защищает нас от мирской скверны, и указывает нам путь во тьме. Виновен ли этот человек, погрязший во всех мыслимых и десятке немыслимых грехов, в неповиновении воли нашего бога?
Жителей этот голос, видимо, ввел в некое подобие сонного транса, потому как отреагировали они далеко не сразу.
- Виновен, - раздался нестройный хор очнувшихся.
- Виновен ли он в греховных и порочащих связях с женщиной? - продолжал тянуть лидер. Мне стало откровенно скучно.
- Виновен, - заученно отвечала толпа.
- И не с одной, - добавил я.
- Вино... Ого! - похоже, жителям стало интересно.
- Так ты признаешь свои прегрешения? - уныло протянул мужик, окинув меня таким взглядом, что я чуть не заплесневел прямо там, на дыбе.
- Еще как! - с чувством ответил я. - Вот, помню, была у меня одна такая, рыженькая, ну там спереди, сзади, все как полагается - такая пышка, залюбуешься! Но недотрога-а! Там её не тронь, там ей щекотно, там неприлично, а там и вовсе батюшка не велел.
Жертвоприносящий мужик смотрел на меня примерно так же, как смотрит хозяйка на внезапно заговорившего таракана. Который, к тому же, принялся читать ей проповеди о грехе убийства. Жители, особенно мужская часть, явно жаждали продолжения.
- И вот, значит, уломал я её, наконец, - продолжил разливаться соловьем я. - Ну там поцелуйчики, признания в любви, фрукты, вино, а там уже сами понимаете... Когда целуешь даме пальчики - самое время переходить выше. Но что пото-ом было! Значит, подпоил я её до нужной кондиции, корсетик развязал... О, что у неё была за грудь! Не поверите, в жизни такой не видел! Белая, полная, а форма - это просто оуууу, какое-то!
- Нечестивец! - взвыл опомнившийся жрец. Надо сказать, смущенный румянец сделал его даже не столь унылым.
- Не перебивайте, - вежливо ответил я. - Не видите, я каюсь! А людям, между прочим, интересно. Так вот, уважаемые, продолжаю покаяние. Но какая там была грудь! До сих пор как вспомню - слюнки бегут... А она, не грудь, а рыженькая в смысле, уже вся веселая такая, игривая, и пощупать уже дается. И даже батюшкой не отговаривается. И то-олько я уже приступил к процессу, как она озверела будто! Давай визжать, царапаться, кусаться... Ну, я думаю, мало ли у кого какие извращения бывают? Подумал, да и продолжил. А она уже вся извивается прямо: "Сделай мне больно!". Я, честно, аж остановился. Нет, я, конечно, всякого повидал, но вот женщину бить... А она же прямо рычит: "Сделай", - говорит. - "Больно, а то я тебе сама сделаю!". Мне не по себе стало. Думаю, ну её, к бесам таким-растаким, я себе другую красотку найду, понормальнее. А она как увидела, что я одеваться начал, так тигрой дикой взвыла: "Не пущу! Делай мне больно!". Как я от неё по комнате удирал - вспомнить стыдно. Но надо. Потому как каюсь тут перед вами в грехах своих. Так вот, распаленная, но неудовлетворенная женщина, это, скажу я вам, страшно! Повалила она меня, да прямо на полу и грозит, извиняюсь, изнасиловать в особо извращенной форме. Ну тут я уже не выдержал, и ударил её, легонько. Не поверите! Шелковая стала! "Ударь еще, ну ударь еще!" - все умоляла. Ух, какая то была ночь... А какая была грудь... Мда, но вот я к чему веду, мужики, если бабу бить по чуть-чуть и вовремя, она такие возможности проявляет, что прямо ух! - мужики, на этих словах заинтересованно покосились на баб. Те явно ждали от меня продолжения.
- Так на ней женился-то? - выпалил девичий голосок.
- Женился, - дипломатично ответил я, не уточняя, впрочем, что это была моя четвертая жена, и жениться мне пришлось под арбалетными прицелами её троих братьев и боевого папаши. Но я все равно сбежал!
- Хватит! - тонко взвыл жрец. - Нам его в жертву приносить пора, иначе Безликий не обрадуется! - селяне сразу как-то поскучнели, быстренько впали в транс, и приготовились произносить заученное "виновен!".
Только вот сам жрец как-то неестественно выпрямился, и глаза выпучил, будто у него живот прихватило. Я, помимо воли, заинтересовался этим. Жители пока что не обращали внимания.
- Виновен, - раздался из пустоты голос леди Грет. Сама она, впрочем, материализовалась почти сразу за ним. Причем не где-то там, а точно позади предводителя блэкхилльцев, небрежно щекоча ему горло острым даже на вид ножом. - Право слово, это становится утомительным.
- Леди Грет, не ждал, - только и сумел сказать я.
- Мне надоело вас ждать, Стефан, - мило улыбнулась мне ведьма. - Дернешься - порежешься, - до жути ласковым голосом обратилась она к жрецу. Тот послушно замер, и даже как-то словно уменьшился в объемах. Жители тоже не спешили предпринимать никаких действий, справедливо полагая, что слова леди Грет на расходятся с её же действиями.
- Месье Крайн, он сказал вам что-нибудь интересное? - Фредерика слегка пощекотала горло жреца ножом. Несчастный мужик, похоже, вообще уже успел раз десять пожалеть о том, что родился на свет в столь неудачный для себя час. Ибо если на вашем пути встретится мстительная ведьма с ножом - можете смело уверовать в то, что родились вы в исключительно несчастливый для себя день.
- Да, в общем-то, нет, - припомнил я.
- То есть он, - начала ведьма. Как оказалась, вторая её рука, остававшаяся для меня невидимой, тоже была вооружена чем-то острым. Фредерика сделала быстрое движение, и жрец громко ойкнул, вытянувшись в струнку. - Совершенно бесполезен?
- Леди Грет, - потрясенно вымолвил я, глядя на сеанс ножеукалывния, устроенный ведьмой. Жрец мог лишь ойкать, однако оказывать активное сопротивление не решался. - Может, вы его, наконец, добьете? - услышав сии крамольные речи, духовный лидер блэкхилльцев прожег меня возмущенным взглядом.
- А что, вам лежать неудобно? - участливо осведомилась Фредерика. Я поспешил отказаться, здраво полагая, что она, исключительно из добрых побуждений, может сейчас подкрутить ворот дыбы, чтобы лежать мне стало если не удобнее, то, по крайней мере, интереснее. - Вот и лежите, месье Крайн, наслаждайтесь целебным деревенским воздухом, - примерившись, она снова ткнула куда-то в район жреца. Судя по нотам, что брал последний, скоро он вполне сможет выступать в королевском хоре. Тенором.
- Меня? - поразилась оригинальной идее Фредерика. - Уважаемый, вам голова в шее жмет? - спросила она жреца, надавливая ему на горло чуть сильнее. Тот булькнул что-то нечленораздельное. Потерянные блэкхилльцы остановились. - Скажите, - неожиданно вежливо и по-деловому обратилась леди Грет к жрецу. - Сегодня последний день для жертвоприношений? - мужик молчал. Сопел, старательно косил на лезвие, и не решался сказать ни слова.
- Фредерика, - подала во мне голос мужская солидарность. - Ему же неудобно.
- Ой, я вас умоляю, - пренебрежительно откликнулась леди Грет. - Неудобно ему было бы, если бы я спросила, почему он запретил мужчинам спать со своими женами, но так охотно и в любое время суток исповедовал всех деревенских баб? - жрец и упомянутые бабы залились краской. Мужики дружно почесали в затылках, словно у них там пробивались пусть небольшие, но рога. - Или неудобно ему было бы голышом в костре сидеть. А представьте, как мне было бы неудобно, возьмись я ме-едленно по маленькому кусочку отрубать мужское достоинство? Мне было бы ужасно неудобно! Но я бы закрыла глаза и справилась, - мурлыкнула она на ухо резко побледневшему жрецу. - Так вам все еще неудобно, уважаемый?
Не знаю, кого как, но меня при словах Фредерики резко замутило, ибо я с детства отличался хорошей фантазией и живым воображением.
- Да, - просвистел жрец.
- Что да? Неудобно? - фальшиво изумилась ведьма. - Вы что, правда хотите, чтобы сейчас неудобно стало мне? - и леди Грет, ничтоже сумняшеся, сунула один из ножей за пояс, и принялась расстегивать штаны духовного лидера блэкхилльцев. Несколько особо впечатлительных мужиков упало в обморок.
- Да, последний, - из последних сил заверещал мужик.
- О! Мы действительно можем с вами найти общий язык, - умилилась ведьма. - Не дергайтесь, уважаемый, мы не договорили, - Фредерика очаровательно улыбнулась, нашаривая что-то рукой, и не слишком сильно пока сжимая. Жрец сделался голубоватым с прозеленью. - Так когда, вы говорите, нужно приносить последнюю жертву?
- Через несколько минут, - духовный лидер мученически возвел глаза к солнцу.
- Прекрас-сно! - лицо ведьмы сделалось хищным.
- Ты... - похоже, жреца осенила какая-то догадка. Причем, ужас от неё перевесил даже страх потери жизни и достоинства. - Ты что задумала?
- Не кричите, уважаемый, - дружески посоветовала ему леди Грет. Её ручка чуть шевельнулась, и на лбу предводителя явственно выступили крупные капли пота. - Лучше посмотрите, какая вокруг прекрасная природа! Какие виды!
И в этот момент жрец пошел на натуральный шаг отчаяния. Затылком он боднул Фредерику в переносицу, а пяткой со всей наступил ей на ногу, ловко выбил из руки нож, и отступил в сторону. В падении ведьма охарактеризовала ситуацию так смачно, что покраснела даже видавшая виды мужская часть населения Блэкхилла.
- Неверные! - все еще тонким голосом возопил мужик. - Вы думали, что у вас хватит сил тягаться со мной?
- Несмотря на то, что это был риторический вопрос - да, - невозмутимо ответил я, перетягивая внимания жреца на себя.
- Грешник! - возопил тот, потрясая воздетыми руками. А потом, не меняя позы, подрубленным деревом рухнул на помост. Этих нескольких мгновений Фредерике вполне хватило для того, чтобы вытащить из-за пояса второй нож и метнуть его точно в сердце жреца.
- Ну что, мы пойдем, наконец, на конюшню? - невозмутимо спросила она, поднимаясь, и отряхиваясь.
- Не изволите ли развязать меня сначала, леди Грет? - приподнял я левую бровь.
- Ах, вы, мужчины, такие беспомощные, - нахмурилась Фредерика, вытаскивая из спины жреца нож, и подступая с ним ко мне. - Что, впрочем, иногда так возбуждает...
Ответить я не успел, потому как началось настоящее светопреставление. Первый раз земля вздрогнула несильно, как будто на пробу. Наступило некоторое затишье. Блэкхилльцы продолжали стоять, пялясь в пустоту. Фредерика споро перерезала опутывающие меня веревки. Похоже, тот первый толчок земле пришелся по вкусу, потому что едва успел я встать на ноги, как почва под ногами начала вести себя подобно норовистому коню. Я первый понял, в чем дело.
- Уходим, - схватив леди Грет за руку, я бросился бежать. И вовремя! Потому как в то же мгновение в помост ударила такая ветвистая молния, что лоси в лесах должны были сдохнуть от зависти.
Мы отбежали в сторону, и принялись оттуда наблюдать за светопреставлением. Вся нечистая магия этого места, сосредоточенная в жреце сейчас, похоже высвобождалась, и блэкхилльцы почувствовали это первыми. Они сломанными куклами падали на землю, во мгновения ока разлагаясь в какую-то зеленовато-желтую кашу, которая впитывалась в землю с невероятной скоростью. Очередным подземным толчком нас сбило с ног, и я оказался на Фредерике, прикрывая её от возможных катаклизмов. Ведьма, не сопротивляясь, только устроилась подо мной со всевозможным удобством.
Когда землетрясение прекратилось я, наконец, рискнул поднять голову, и тут же наткнулся на насмешливый взгляд черных глаз леди Грет.
- Стефан, если вы и сейчас не начнете действовать, я вас убью, - честно сказала мне ведьма, а потом не стала ждать, и за воротник притянула меня к себе.
Что и говорить, есть женщины-загадки, женщины-обольстительницы, роковые женщины. Леди Грет не принадлежала ни к одной из этих категорий. Она была женщиной - откровенным намеком, переходящим в совсем уж неприличное предложение. Причем, Фредерика не была пошлой, отнюдь. Она просто говорила в глаза все, что думает, ничуть этого не стесняясь. Фредерика фон Грет искренне считала, что не она должна соответствовать приличиям, а они - ей.
Когда я, казалось, через тысячу лет оторвался от её губ, то единственным моим желанием было как можно быстрее найти постоялый двор. Леди Грет была не из тех женщин, от которых хочется надолго отрываться. Фредерика мое желание всесторонне поддерживала и одобряла.
Когда мы поднялись на ноги, то увидели, что Блэкхилл просто перестал существовать. На перепаханной равнине ничего больше не напоминало о том, что на этом месте когда-то было поселение. Но это, в общем-то, была сущая ерунда, если бы вместе с деревней не пропали бы все наши вещи.
Так долго и изощренно ругаться на пару с женщиной мне до этого еще не приходилось...