...Матвей запечатлел возникшую зарисовку и решился показать ее Натану.
"... Прошедший день был очень тяжелым.
Обнаружив утром на своем Оракуле каменистый пейзаж, освещаемый багровыми лучами безжалостного светила, - огромные валуны, разбросанные по тянущейся до самого горизонта ровной, как стол, потрескавшейся земле; полурассыпавшийся скелет неизвестного животного на переднем плане; похожая на неопрятную щетину поросль какого-то проволочного лишайника на ближайшей устрашающих размеров каменюге, - Тойлер не стал даже открывать защитные жалюзи на окнах. Весь день он слонялся по капсуле, изнывая от безделья и скуки, проклиная свой неудачный жребий. Ко всему прочему добавились еще и муки голода: за последние четыре дня ему лишь пару раз удалось мало-мальски перекусить, а запасов сделать не удалось и вовсе. Чтобы чем-то заполнить мучительно ноющий желудок, Тойлер несколько раз до одури напивался безвкусной тепловатой водой из крана, после чего каждый раз с трудом удерживал позывы рвоты. Еще пара таких дней - и он совсем ослабнет.
Забывшись тяжелым сном перед самым рассветом, Тойлер неожиданно для себя очнулся только около одиннадцати. Некоторое время он тупо смотрел на висящие на стене круглые электронные часы, потом, словно опомнившись, рывком поднялся и повернулся к Оракулу. От резкого движения потемнело в глазах, он не удержался на ногах и рухнул обратно на постель, больно ударившись левым боком о край кушетки. Выругавшись, Тойлер снова поднялся, на этот раз медленно, потирая ушибленное место, - и замер. Несколько секунд он вглядывался в Оракул, потом подошел поближе и снова застыл, пристально вглядываясь в картинку.
Это была прекрасная залитая мягким солнечным светом долина, вся покрытая сочной зеленой растительностью. На ветвях непривычного вида деревьев виднелись яркие аппетитные плоды. Кажется, там был даже ручеек, едва заметный среди роскошной изумрудной травы.
Восхищенно присвистнув, Тойлер бросился к устройству, поднимающему жалюзи. Через полминуты он с восторгом наблюдал ту же картину, но уже в живом исполнении: в кронах деревьев гулял легкий ветерок, и в их густой зелени мелькали то ли птички, то ли какие-то мелкие зверьки, а с ветки ближайшего дерева в траву смачно шлепнулся ярко-желтый плод размеров с изрядную грушу.
Еще через восемь минут, в полтора раза быстрее технического норматива, буквально вышибив люк наружу, Тойлер сам стал деталью пейзажа.
Несколько минут он просто стоял, подняв к небу лицо и закрыв глаза, ощущая кожей ласковые солнечные лучи и нежное прикосновение ветерка. Потом он подобрал с травы упавший плод и, не раздумывая, впился в него зубами. Вытирая с подбородка ароматный сок, он засмеялся и сорвал еще один, потом следующий...
Через некоторое время он лежал в траве, раскинув руки и ноги, на лице его блестели капли родниковой воды, и ладонь левой руки обмывал ручеек, а правая перебирала шелковистые травинки, словно ласкала пряди волос любимой женщины.
Так прошел - час? два? три? Опомнившись, Тойлер принялся собирать плоды. Для этого ему пришлось вернуться в капсулу за объемистой сумкой, и вытаскивая ее из стенной ниши, он бросил взгляд на часы. Было уже около трех, и изображение на Оракуле подернулось легкой дымкой. Надо было торопиться. Стремительно наполнив сумку, он отнес ее в капсулу, высыпал ароматное содержимое прямо на постель и снова отправился в долину. Он пошел вдоль ручейка, надеясь найти что-нибудь повкуснее. Ему повезло: скоро он обнаружил заросли невысокого кустарника, густо усыпанного мелкими жесткими плодами, по вкусу напоминающими... что именно напоминающими, Тойлер затруднился для себя сформулировать, но вкус этот ассоциировался с чем-то мясным, даже копченым, поэтому он собрал их столько, сколько смог унести.
Возвращаясь, он чуть не прошел мимо капсулы. Она была почти не видна в окружающей зелени. "Вот это да," - подумал он, - "похоже, что здесь все растет с невероятной скоростью!" Действительно, молодая поросль деревьев показалась ему выше, а возле самого окна капсулы покачивался тонкий изящный стебелек, которого еще несколько часов назад здесь не было.
Тойлер высыпал на кушетку очередную порцию запасов и снова взглянул на часы. Ого, уже восемь! Набрав во все имеющиеся посудины хрустальной родниковой воды (вода в капсуле имелась всегда в неограниченном количестве, но была совершенно безвкусной), он присел на пороге капсулы.
Еще какие-то полчаса - и все исчезнет. Скорее всего, он больше никогда не увидит эту долину, похожую на уголок рая. Как его... кажется, Эдем? Вот-вот, Эдем. Да и что там - эту долину, - может быть, ему никогда больше не предоставит судьба... то есть, в данном случае, Оракул... ничего, даже близко похожего на такую благодать!
Сколько из уже было - опаленных немыслимым зноем, покрытых ледяным панцирем, продуваемых безжалостными ветрами... Безжизненных и наполненных опасными тварями... Бесконечная вереница миров выстроилась в воспоминаниях Тойлера. Много ли было среди них таких, подобных этому, где начисто исчезало чувство подстерегающей опасности, где природа была ласковой и щедрой, где таким нежелательным казался Момент Ухода...
О, Господи!
За спиной раздался пронзительный сигнал зуммера. Тойлер одним толчком вбросил свое тело внутрь капсулы, отработаными движениями заблокировал люк. За быстро опускающимися защитными жалюзи в последний раз мелькнул островок прекрасного мира. Эдем... Да, так и запишет Тойлер в бортовом журнале..."