Голосок тонкий, слабый. И плач - судорожный, с подвыванием.
- Пустите...
А если впрямь - отпустить? Вот было бы неожиданно. Она и сама, наверняка, не поймёт, что делать. Ведь просит, а не надеется.
- Всё, всё. Тихо. Всё уже, всё.
Звякнуло стеклянным о железное. Да, теперь уже всё.
- Увозим. И прибери тут... что у тебя вечно ...
Действительно - вечно. Так что ничего, приберём попозже. Успеется.
Ёжеры, вполголоса переговариваясь, ушли. Контейнер унесли, как всегда, с собой; никогда ведь не оставят. Не доверяют?
Чип встал с корточек. Ну вот, занемела нога, сейчас начнёт отходить, колоть щекотливыми иголками. Когда-то ему это нравилось. В детстве? Когда-то.
Каталка, удаляясь, загрохотала по коридору. Чип даже с закрытыми глазами отчётливо видел вихляющееся колесо, свесившийся край коричневой клеёнки, торчащие из-под несвежей простыни холодные ступни.
Ногу закололо. Он нервно захихикал, стараясь не шевелиться. Сейчас пройдёт. Сейчас.
Прошло.
Он сгрёб в охапку разбросанную по неровному бетону одежду, свалил на подвернувшийся стул. Вытащил из кучи тонкое, белое, кружевное, прижал к лицу. Вдохнул глубоко-глубоко. Замер. Выдыхать было жалко.
Но тут же вздрогнул, услышав шаги, торопливо сунул руку с добычей за пазуху, под замызганный синий халат. Потуже затянул пояс: не вывалится.
Потом, всё потом.
Оскар вошёл, как всегда, громко топая. Он совсем не выглядит крупным, Оскар, скорее, он даже худощав и вполне ловок в движениях, но шагает так, словно весит центнер. Или больше. Как Бабочка.
Встал, широко расставив ноги, глянул сверху вниз.
- Поторапливайся, Чип, у нас ещё двое.
Как будто тот сам не видел в отстойнике.
- Похоже, это опять Аптекари. Ты видел, какие упитанные?
Да, похоже. Но это могут быть и Шептуны. Или, например, Футболисты.
- Правда, один толстячок там дохловат. Попортили его ребятки... Там Ташка с ним возится, готовит. Вроде, должен дотянуть. Ну, давай, шевелись.
Чип согласно покивал Оскару, потащил ворох одежды к контейнеру. Теперь протереть стол и лотки, воды должно хватить. Переваливаясь на коротких кривых ножках, он заковылял в угол за шкафом, где хранил инвентарь.
Оскар, длинно зевнув, качнулся с пяток на носки, развернулся и вышел. Топал он всё же необъяснимо. Нарочно, что ли?
Чип повозил тряпкой по столу, бросил её в ведро. Вода сразу стала густо красной, почти чёрной. Пришлось добавлять из фляги, чтобы не так густо. Ополоснул там же лотки, протёр футболкой из контейнера. Ничего, не заметят. Зато почти чисто. Засунул футболку поглубже в тряпье.
В коридоре голоса: возвращаются Ёжеры. Говорят, когда-то были такие звери, и у них на спине торчали иглы. Много игл. Чип не очень верит в таких зверей, потому что совершенно не представить, зачем это может быть. Да как-то и неохота представлять.
Ёжеры ввалились сразу все, вчетвером. Запахло вкусным. Чип определил: кофе, консервированная ветчина, возможно, даже маринованные корнишоны. Он сглотнул слюну.
- Эй, Чип! - гаркнул Джек. Он всегда орёт "эй, Чип!", даже если ему ничего от Чипа не надо. Похоже, надо считать это приветствием, причём по нескольку раз на дню.
Остальные ничего не орут. Да они и не говорят ничего. Очень надо им с Чипом разговаривать. А Джек действительно решил что-то ему сказать, удивительное дело...
- Ты слышал, Чип, в городе появилась новая банда? Очень крутая, опасная банда!
Судя по тону, это какая-то лажа.
- Так слышал, нет?
Чип отрицательно мотает головой. Ну, давай свою лажу.
- Как это не слышал? Не может такого быть, Чип! Ты просто обязан их знать, потому что... - Джек торжествующе обводит взглядом присутствующих, - потому что они взяли себе название... Карлики!
Хыкнул только Клим. А Хромой и Барят не отреагировали никак: надевают халаты, бренькают инструментом. Чип тоже не стал хыкать, молча утянулся к себе в угол. Пока что ему делать нечего, вот разве что воду грязную пойти вылить. Подхватил ведро, поволок.
Навстречу уже очередного ведут. Из Аптекарей или нет, а гладкий, упитанный. Не то, что та девчонка, кожа да кости. Идёт сам, не упирается, Оскар его только за воротник придерживает, как мальца. А тому мальцу уже за тридцать, не меньше.
Пока таскался с ведром, нового уже раздели. Действительно, Аптекарь: на плече змея вокруг колбы. Чип успел разглядеть - свежая совсем, ещё кожа вокруг воспалённая, подвспухшая. Хвост подёргивается.
Хромой как раз спрашивает:
- Давно в Аптекарях-то, дружок?
И этот его "дружок" так звучит, как самое распоследнее ругательство.
У того голос слабый, хриплый:
- Нет...
И кашляет. Долго кашляет, с захлёбом, мучительно. Еле отдышался. И ладонью потом не рот отёр, а лоб: пот крупными каплями.
- Попить бы... - попросил сипло.
Барят глянул вопросительно на Клима, тот кивнул. Аптекарь получил полкружки воды и принялся пить: потихоньку, мелкими глотками, словно смакуя. Ещё покашлял, но уже легко, не задыхаясь. Наверное, "плясучки" надышался, шлялся без противогаза.
С этим всё легко прошло: не вырывался, не орал. Змея с колбой перекочевала в контейнер, а Аптекарь, переставший теперь быть Аптекарем, поехал на каталке к Ташке. У неё сегодня много работы - сразу четверо.
Следующим был, тот, о котором говорил Оскар, - попорченный. Этого привезли на каталке, уже раздетого, прикрытого окровавленной простыней. Правый бок и рука - месиво. Но, видимо, наколка не пострадала. Где она там у него?
Барят потребовал мокрую тряпку, стал протирать кожу. А, вот она где: на бедре, с внутренней стороны. Ёжеры довольны: это Шептун, у них наколки большие, не жалеют Шептуны BVLP*...
Сделали всё быстро. Чего там, неподвижное тело, никаких проблем. Когда закончили, Хромой объявил:
- Этот - всё, готов. Отшептался. Едва успели. Катим на холодок, там как раз одно местечко осталось...
Шептуна укатили.
Клим чуть ли не целовал драгоценный контейнер, до того был доволен хорошей добычей. Конечно, ведь не каждый день столько наколок снимают, бывает, что и просто нет работы. Позавчера, например. Чипа тогда отправили Ташке помогать, чтоб без дела не сидел, да и там особо не нагружали. Ну, перемыл всё, до чего дотянулся, с тряпьём помог, да и кончено. Он даже вздремнул там, в уголке, за шкафом, и никто его не хватился. А сегодня дело другое, сегодня успевай поворачиваться.
- Эй, Чип! Ты чего там размечтался? Давай-ка шустрее, ждать тебя...
Чип торопится, вытирает стол, ополаскивает лотки. Много крови, много. Бегом менять воду в ведре, потом ещё. Неловко плеснул на себя, пока тащил, замочил халат и штаны, липнет теперь к телу, неприятно.
- Здесь ещё протри... и здесь. Салфетки давай, всю упаковку, чего там осталось? Маловато, придётся экономить. Слышь, завязывай, Хромой, руки протирать, чистюля! Тряпицу возьми какую, если невмоготу!
- Это ты, что ли, мне завязки выдашь, умник?..
Началась обычная перебранка. Ёжеры вечно так, то Чипа подгоняют, то друг друга цепляют. Интересно, они везде и всегда так? Или живут они не вместе? Чипу очень интересно посмотреть, как живут Ёжеры, но кому ж из них придёт в голову позвать Чипа к себе... Это ведь даже и представить себе невозможно: Чип в гостях, скажем, у Хромого. Или у Джека. "Эй, Чип, что-то давненько ты ко мне не заглядывал, парень! Не раздавить ли нам с тобой флакончик "Креммо" сегодня вечерком, дружище?.."
- Эй, Чип! Ты спишь, что ли, на ходу, недомерок?!
Еле успел увернуться от пинка. Понятно, что это так, для острастки, не больно. Но обидно.
А тут уже шаги по коридору, издали слышно - Оскар. Сам лично привёл последнего, четвёртого. Последний оказался парнишкой лет семнадцати, белобрысым и курносым. Голова забинтована, над ухом кровавое пятно. И руку к груди прижимает, тоже всю в бинтах под разорванным до плеча рукавом рубахи. Оглядывается вокруг с любопытством, не очень-то и испуган, даже удивительно.
Оскар толкнул его к столу, объявил:
- Последний красавчик, получайте!
И жестом Клима зовёт, мол, выйди. Они ушли в коридор, о чём-то тихо стали разговаривать, бубнят неразборчиво, и прислушиваться бесполезно. Но Чип и не пытается ничего расслышать, он смотрит, как Ёжеры пацана раздевают и на стол укладывают. Раздели и уложили, осматривают.
- Не вижу ни хрена! - говорит Барят. И Хромой говорит, что ни хрена не видит. Джек просто отпускает замысловатое ругательство и отвратительно ласковым голосом интересуется, где же у этого славного мальчика наколка, и уж не забинтовала ли её сдуру милая Ташечка. В порыве человеколюбия и медицинской, так сказать, ответственности.
Отвечает ему лично Оскар, который уже вместе с Климом вернулся в зал:
- И башку, и руку я смотрел, ничего там у него нет. Можете, конечно, сами глянуть, не вопрос. Сам он не говорит ничего. Короче, когда закончите, сразу ко мне, в девятку. Есть разговор, срочный разговор, я тут Климу сказал уже... А этого осмотрите хорошенько, сканер показывает, что пацан заряженный, так что занимайтесь, ваши дела.
Покачался, по обыкновению, с пяток на носки, и утопал.
- И что это такое значит: "он не говорит"? - удивляется Джек. - Такой славный мальчик - и не говорит? Поверить в такое не могу!
А Хромой просто берет скальпель и махом срезает бинты. Парнишка вскрикивает, видимо, присохло уже. В восемь рук Ёжеры крутят его и в восемь глаз рассматривают. Даже рот заставляют открыть: ходят слухи, что на десне или на нёбе тоже можно наколку сделать. Чип даже представить себе не может, как это, но слухи ходят, точно.
Наколка так и не находится. Пацан на вопросы отвечает, что знать ничего не знает, никто ему наколок не делал, и вообще - он в Кварталы попал случайно. Заблудился, видите ли. Ёжеры гогочут. Чип тоже хихикает в своём углу: нашёл, что брякнуть, чудак. В Кварталы он забрёл случайно, ага. Гулял-гулял себе, в Чистом Сити, и вдруг забрёл не туда. Через четыре эстакады, Старую Фабрику и Седьмой Полигон, всего-то делов. Задумался и не заметил, что кругом многоэтажки Бывшего Города, - запросто.
Пацана пока не бьют, а осматривают ещё раз. Джек с громкими комментариями изучает интимные места, все снова гогочут, но итог остаётся прежним - наколки нет.
Неужто врёт сканер?
- Так вы про вакцину? - вдруг доходит до пацана. - Так я привитый, конечно. Страховка же. У нас в детдоме всем ставили, а как же. Только я не помню... я болел тогда, сильно.
- Ах ты ж, бедная сиротка, - Барят сплюнул на пол. - Чего ты нам мозги штопаешь? Прививка у него. Где клякса-то тогда?
"Клякса" - это так место официальной прививки в Бывшем Городе называют. Вакцина проявляется бесформенным пятном, и ставят её всегда на плечо. Это здесь группировки стали вбивать её в виде татуировок.
- Проверим ещё раз, - командует Клим. - Ведите этого, - он кивает на белобрысого, - и Чипа берём. Для контроля.
Конечно, он ведь один среди них без наколки. Контрольный образец.
Все отправляются в каморку со сканером. Сначала заходит сам Клим - есть сигнал. Потом Чип - нет сигнала. Потом заталкивают голого пацана, капающего на пол кровью из открывшейся на руке раны. Есть сигнал. Опять Чип - нет сигнала. Пацан - есть.
- Оч-чень интересно, - говорит Барят, и смотрит на Клима. И Джек смотрит на Клима, и Хромой. Они ждут, что он скажет, и он говорит то, что все и ожидают: мол, придётся белобрысому всё же ответить на их вопросы, и сейчас они будут ему эти вопросы задавать. С использованием различных инструментов.
А Чипу, естественно, поручается пока протереть пол, потому что не фиг кровавую мазню разводить по всем коридорам и помещениям, а есть для этого конкретный зал, где они сейчас и устроят эту самую мазню, если пацан не объяснит, куда ему ввели чёртову вакцину.
Пол Чип моет долго и тщательно, потому что ему совсем не хочется наблюдать, как Ёжеры задают пацану вопросы. Знает он, как это бывает, насмотрелся уже. И наслушался.
В общем, он старательно елозил тряпкой по полу всё время, пока слышались крики, и возвратился в зал только когда они прекратились. В дверях он столкнулся с Хромым.
- Где ты шляешься, - буркнул тот, - иди, прибери там.
- Нашли? - осмелился спросить Чип.
- Ни хрена. Нету кляксы, мать его...
Хромой с чувством выругался и заковылял по свежевымытому коридору.
Третий день не попадалось никого для "потрошения", как говорит Оскар. Ёжеры-то так неуважительно о своей работе не отзываются, конечно, а Оскар - тому всё можно. Так вот, никого - и уже третий день. Говорят, была одна крутая разборка с соседями - Двойниками, но живых пленных не случилось. Один был, вроде, но не успели дотащить, так что пропала его "двойная двоечка". Сгинула вместе с хозяином.
С утра Ёжеры делали свою наколку той девчонке, что всё просила её отпустить, как заведённая. Как уж там она сумела так быстро в доверие войти... Хотя с бабами проще, конечно. Взял её себе кто-нибудь с десятых этажей, а то и с двадцатых, если повезло.
А накалывали ей на ягодицу, как обычно. У них, у Астрономов, такой принцип, если девка со стороны - звезда на заднице, больше нигде. Без вариантов. Вот ёрзает, наверное, когда та вздумает зашевелиться...
А вообще обидно: девкам, даже чужим, - звезда, а ему, Чипу, ни фига. Специально что ли держат, для контроля сканера? Он во всей башне, наверное, один без наколки. Не заслужил, что ли? Оскар отшутился, мол, Ёжеры не умеют карликовые звёзды колоть. Шутка такая, значит. Очень смешно.
На третий день простоя Чипа отправили, как обычно, помогать Ташке. У неё оказалось своих Астрономов пять человек раненых, да двое чужаков за решёткой. Тот самый из Аптекарей, у него рука чуть не до кости выболела после снятия наколки, - всё же правильно говорят, что свежую снимать опасно! И второй - тот белобрысый парнишка, у которого наколку так и не нашли. У того тоже с рукой беда: сломана она была, а Ёжеры ещё добавили со своими "вопросами"... Ну, Ташка потом её сложить правильно не сумела уже. А может, и не старалась.
Чип привычно делал всю грязную работу, Ташка привычно его не замечала. Невзлюбила ещё с той поры, когда её привёл сюда Крикун. У Крикуна самого какая-то нутряная нелюбовь была к Чипу, необъяснимая, безо всякого повода, и Ташка её переняла. Уже давно Крикуна нет на этом свете, а Ташка только утвердилась в этом своём чувстве, и Чипа буквально видеть не может.
А жаль. Чип очень остро чувствует, когда его не любят. Когда просто всерьёз не воспринимают, подсмеиваются - ладно. В конце концов, все именно так и относятся, другого не бывает. Но когда всерьёз, злобно и крепко не любят - это очень тяжело. Поэтому Чип у Ташки не любит работать. Но посылают его всегда к ней, потому что куда его ещё отправлять - из подвала? Конечно, на первый этаж.
Вечером стало совсем худо тому, из Аптекарей. Он вдруг стал задыхаться, привстал - и кулём свалился на пол. Белобрысый поднял шум, Ташка особо возиться не стала, позвала Джека. Тот заявился вместе с Барятом, они неторопливо завалили страдальца на каталку и увезли. Больше Чип его не видел.
А ночью его оставили дежурить. Одного. А чего, действительно: серьёзно раненых нет, из чужаков один парнишка с изувеченной рукой, да и тот за надёжной решёткой. Сиди, подрёмывай, если что - врубай тревогу, башенная охрана рядом. Без проблем.
Чип и сидел в Ташкином кресле, подрёмывал. Ложиться нельзя, лёжа сон крепкий. А так - клюёшь носом, вроде и сны видишь, а вполглаза бдишь. То, что и требуется.
Чип даже не понял, что именно заставило его проснуться. Как-то вдруг открылись глаза - и всё, хоть убей, сна нет ни в одном из них. Походил вдоль кроватей, подошёл к отсеку с чужаком. Всюду тишина, если, конечно, храп не учитывать. Вот только белобрысый, оказалось, не спит: сидит на кровати, ноги свесил. Молча и сидит. Кажется, раскачивается из стороны в сторону.
- Эй, - окликнул Чип. - Ты чего там?
Парень поднялся с кровати, босиком прошлёпал к решётке.
- Я ничего, - ответил шёпотом. - Рука болит.
Чип кивнул. Что говорить дальше, он не знал, да и вообще не собирался беседовать. Так окликнул, для порядку.
- У вас чего-нибудь обезболивающего нет? - спросил белобрысый.
Чип не помнил, чтобы его кто-нибудь когда-нибудь называл на "вы". Поэтому он даже не сразу ответил, что нет, мол, нету.
- Жаль, - сказал парень. - Очень уж болит. А она, - он кивнул куда-то в сторону, но было понятно, кого имеет в виду, - она говорит, что мне не положено.
Чип пожал плечами. Что следовало сказать, он не знал.
- Я понимаю, конечно, - продолжил белобрысый, совершенно по-детски шмыгнув носом, - что мне не дадут. Но уж очень болит.
Он навалился здоровым плечом на решётку и смотрел сверху вниз на Чипа. И вдруг улыбнулся. Чип даже попятился, чем-то испугала его эта неожиданная улыбка.
- У вас волосы дыбом, - сказал парень, продолжая улыбаться. - С одной стороны. Забавно так... Нет, правда!
И поджал одну ногу, потому что пол холодный.
Чип машинально провёл ладонью по волосам. Мальчишка кивнул и, вздохнув, поплёлся обратно к кровати. Снова уселся и принялся раскачиваться, видимо, так пытался убаюкать свою боль. Или укачать сам себя?
Чип постоял ещё немного и вернулся на кресло. Ему-то ничего не мешало поспать до прихода Ташки. Он и поспал.
Утром, когда все спали, зачем-то приходил Оскар. Рылся в шкафу, чем-то там брякал и шуршал. Чип дождался подходящего момента и опять спросил про наколку. Что он, действительно, не заслужил? Не свой? Опять же, лишний запас здоровья ему тоже не помешает, особенно в этом их подвале. И всем известно, что в Бывшем Городе без неё долго не протянуть. И вообще...
Оскар попробовал было в очередной раз отшутиться, что детям вакцину не вводят, а он, Чип, тот же вечный ребёнок, но Чип был готов к такому и сразу безо всяких шуток выдал про уровень гормонов, вес тела и прочие дела. Что он, читать не умеет, что ли. И не надо ему излишков, обойдётся он без этого самого би-ви-кайфа, но на минимум он имеет право рассчитывать. И вообще...
Оскар сразу посерьёзнел, и сказал, что надо подумать. А сейчас ему некогда, потому что есть информация, что Шептуны объединяются с Футболистами, и это очень серьёзно. И ушёл, топая.
Спасибо, ещё разговаривал. Мог и вообще - сразу развернуться и уйти.
- А кто такие шептуны?
Это белобрысый из своего загона. Он, оказывается, уже опять стоит, привалившись к решётке.
- Спортсмены какие-то? Там что-то с футболом связано?
Чип даже фыркнул: нашёл спортсменов. Да какой вообще футбол в Бывшем Городе, где только один спорт - мочить друг друга, банда на банду, башня на башню. Ещё наколки снимать, если есть "киселёк", специальный раствор для вакцины...
Нет, он что, реально не в теме или прикидывается, этот "заблудившийся"?
Чип не стал ничего объяснять, а парень не стал настаивать, только дальше продолжает:
- Я так понял... вы сейчас вот говорили... вам вакцину совсем не вводили. Почему так? Страховка же...
Чипу эта тема не нравится, поэтому он оборвал сразу:
- Вводили, не вводили - не твоё дело. Страховку ты здесь ещё поищи. У тебя у самого-то где та вакцина? Искали-искали, помню...
- Я не знаю, - говорит этот ненормальный. - Честно, не знаю, я же говорил... У меня травма была в четырнадцать лет, такая... в общем, с головой... И меня вакцинировали в коме. Срочно, по показаниям, рисковали, конечно, но вот - помогло. Ну правда же! Я никогда не задумывался про это: ну, куда именно её вводили. То есть, как-то был разговор... с одним там... но это как-то неважно мне показалось. В паспорте отметка стандартная, в медкарте тоже. А тут...
Он явно готов был говорить и говорить, но тут появилась Ташка, и Чип быстренько умотал подальше от пленника, ну его с его откровениями, себе дороже.
А днём у Чипа разболелся бок. Что-то внутри тянуло и давило, а после начало колоть. Перекошенному и побледневшему, ему было выдано две таблетки обезболивающего. А что же ещё делать, если в организме нет вакцины, способной оказать посильную помощь?
Оказавшиеся без помощника Ёжеры, чертыхаясь, сами протирали замазанный кровью стол и возились с инструментами. Сегодня им пришлось снимать вакцину со своего: идиот где-то прикупил нулёвый комплект с BVLP и самолично засадил его себе. Би-ви-кайфа захотел по полной программе... и практически откинулся. Из комментариев Ёжеров Чип, съевший таблетку и отлёживавшийся у себя за шкафом, понял, что они сняли у него не только кляксу с новой дозой, но и наколку-звезду. Теперь парень вряд ли очухается, подумал он равнодушно.
К вечеру Чип разогнулся и чувствовал себя вполне сносно, так что не стал отказываться подежурить на первом.
Белобрысый снова не спал и, увидев Чипа, сразу подошёл к решётке.
- Ты как? - неожиданно для самого себя спросил его Чип. - Рука... не лучше?
- Ну, немного получше... наверное, - ответил тот. - Я даже заснул днём, но потом здесь стали громко ругаться, и я проснулся.
Чип не стал выяснять, кто, с кем и по какому поводу здесь ругался, а молча протянул парнишке завёрнутую в бумажку таблетку:
- Хорошая штука. Поспишь наверняка.
Белобрысый взял бумажку, развернул и сразу сунул таблетку в рот. Скривился: горько. прошлёпал к кровати, возле которой на табурете стояла банка с водой, отхлебнул. Вернулся к решётке.
- Спасибо... Это ведь мильзекс? Я помню, мне давали, это сильное средство! Спасибо огромное!
Чип кивнул. Молча ушёл на привычное место, в кресло. Сидел, болтая ногами, пока не задремал, и приснилось что-то хорошее. А ведь обычно никаких снов не снилось.
Наверное, подействовал мильзекс, принятый днём.
Под лопаткой саднило и чесалось.
Джек с Барятом хохотали, глядя на извивающегося Чипа, Клим морщился, а Хромой делал вид, что ничего не замечает.
- Эй, Чип! - орал Джек. - Ты возбуждаешь меня своей грацией!
И тому подобное.
Чип не обращал внимания, он был счастлив. С помощью пары зеркал он уже изучил маленькую звёздочку под левой лопаткой. Она была почти не видна из-за воспалённой кожи, но она была, и чувствовалась вовсю.
Чип прислушивался к своему состоянию. Говорили, что ощущение должно быть. Ну, не эйфории, но типа как от энергетика. Потом организм привыкает, и уже не заметно, а сначала должно быть. Недаром потом многие добавляют себе лишние дозы вакцины - именно ради этого эффекта.
Эйфория, пожалуй, была, но от самого факта, что его вакцинировали, и он теперь - как все. Тоже Астроном, а это одна из самых влиятельных группировок в Бывшем Городе. И у него теперь тоже этот... усиленный иммунитет. Или улучшенный? В общем, не хуже, чем у всех этих, из Чистого Сити. И даже лучше: у них просто клякса под кожей, а тут - рисунок, наколка. Знак. Символ.
Может быть, потом и он добавит себе вакцины, чтобы научиться ловить этот самый би-ви-кайф. Ну и пусть вредно, пусть нагрузка... зато жизнь по полной. Он, Чип, тоже имеет на это право. Отчего нет? Он, может, здесь полезнее многих других, пусть и не выпячивается, как тот же Оскар. Или Джек. Он ничем не хуже, он реально крутой...
Да, всё-таки эффект от BVLP был налицо.
- ... Так что всё ясно, - Хромой был непривычно возбуждён, и говорил на повышенных тонах. - Пацан реально не врёт: если его вакцинировали в тяжёлом состоянии... ну, в коме, типа, да?.. ему вводили препарат дробно. Точечно. Там капля, там, там... И так несколько часов. Муторная такая процедура. Но! Нет такой нагрузки на организм, написано, и действие как бы такое, ну, со всех сторон. Вот он выжил, да? И всё. А найти её попробуй потом - да никак. Там точка, там... Почти не видно!
- Ну да, сканер же показал, - поддакнул Джек.
- Правильно показал, в том-то и дело! Но снять мы с него ничего не сможем. Так что ни на фиг он нам не сдался. Да ещё инвалид теперь: рука, вон, ни к чёрту.
- Ты ж сам и вывернул, - хохотнул Барят.
- Да какая разница, я, не я... Нам и нужна-то была только его порция, а теперь чего ж. В расход?
- Пусть вон Оскар решает. Посовещаются там, на двадцатых... Не наше дело. Мы люди маленькие: сняли наколку - сдали вам валюту в чистом виде. Остальное не мы решаем. Продаёте её? Пожалуйста. Оружие покупаете? Отлично. Продукты? Славненько. Подкалываетесь? Ну, это уже опять к нам...
Ёжеры были довольны: нашли разгадку истории с пойманным пацаном. Всё сходится: травма башки, проблемы с памятью, сигнал сканера без видимой кляксы... Никому неохота чувствовать себя обведённым вокруг пальца, а Ёжеры считают себя профи. Медики как-никак, а много ли их наберётся по всем Кварталам?
Хромой молодец, где-то нашёл информацию. Всё стало ясно.
Кроме одного - что делать с пацаном, который уже почти поправился. Ну, рука ни к чёрту, но жив и здоров.
Чип замер у себя за шкафом. Судьба пленника была ему совсем не безразлична. У него уже в привычку вошло болтать с парнишкой по ночам, когда никто не слышит. Удобно: блок за решёткой - отдельно от палаты для своих, да те и дрыхнут всегда без задних ног, Ташка для них обезболивающих не жалеет. Ей проще так, можно не торчать здесь ночью. Чипа оставила караулить - и все дела.
А Чип подкатывает кресло к решётке, и белобрысый, которого зовут на самом деле Томом, - обычное имя приютских подкидышей - рассказывает о жизни в Чистом Сити. Чип никогда там не был, сколько он себя помнит - всегда здесь, в Бывшем Городе. И рассказы Тома для него - чудеса и сказки. Все эти магазины и театры, дороги и фонтаны, сады и школы. Многое он и представить себе не может, а Том рассказчик не очень хороший, но старается изо всех сил.
Вот только объяснить, как его занесло в Бывший Город, Том так и не сумел. Да и ладно. Зато он рассказывает, какие у него были друзья: Макс и Унна. Тоже приютские, но старше Тома, и у них уже были свои квартиры и работа. Чип даже представить себе не может - своя квартира на высоких этажах! - но Том говорит, что это обычное дело, и ему самому тоже в восемнадцать дали бы жильё.
Том рассказывает про Унну, какая она добрая, и красивая, и умная, и совсем не похожа на Ташку. А Чип других женщин вблизи и не видел почти. Ну так только, если у Ёжеров на столе... И Чип представлял себе Унну как умел, и уже почти любил её издали, такую, какую смог себе представить...
Он неловко повернулся и с шумом двинул стул, на котором сидел.
- Эй, Чип, - тут же заорал Джек. - А ну-ка иди сюда! Как это мы забыли о главном специалисте нашего подвала?
Пришлось выйти.
Барят радостно подхватил:
- А чего там беспокоить главных Астрономов? А мы вот сейчас спросим Чипа, куда бы нам пристроить этого однорукого дармоеда, с которого ни вакцинки качнуть, ни ещё какого толку поиметь? А, Чип? Ну-ка?
И Чип, вместо того, чтоб, по обычаю, пожать плечами и убраться куда-нибудь с глаз, прихватив ведро и тряпку, вдруг уверенно объявил:
- Ну и дайте мне его в помощники. С одной рукой - зато дотянется, куда мне неловко. Стремянкой при мне. Хоть и я кем покомандую!
Восторг был ему ответом. Заговоривший карлик, возжаждавший власти, как тут же окрестил его Джек, оказался мелкой подвальной сенсацией. Поупражнявшись в остроумии, Ёжеры отправились с новой идеей куда-то на этажи.
И назавтра Том поступил в распоряжение Чипа.
К ним - в паре - быстро привыкли. Подвальные. Неполноценные. Вывозят грязь, что с них ещё взять. Нормально вывозят, а если что - можно и пинком подогнать. Да и повод для шуточек всегда под рукой. Вон, Джек какую-то "чипотомию" в ход запустил, все ржут.
Работу делать стало легче, а жить вообще - труднее. Шуточки те же сносить, тем более, пинки. Как-то обиднее стало. Ладно, Том, он чужак, чужаком и остался. Просто ясно стало, что ни из какой он группировки, ни из какой банды, так, случайный какой-то пацан. А он-то, Чип, свой, Астроном, с правильно наколотой звездой!
Каждый раз, когда чувствовал Чип шевеление под левой лопаткой, словно напоминала ему наколка, что она не просто медицинская процедура, но и символ силы. Или как там Оскар говорил - знак крутизны? Что-то такое, в общем. А получается, что ничего и не изменилось. Иммунитет разве что? да что этот иммунитет...
Поначалу Чип охотно слушал рассказы Тома о Чистом Сити, вопросы задавал. Но потом всё меньше, а в конце и концов и просто стал обрывать. На правах, так сказать, начальника. Заткнись, мол, и иди мойку драить. Или, там, инструмент кипятить. Потому что рассказами своими всё больше белобрысый Чипа раздражал: словно пилил по больному.
То есть, даже он, сирота безродный, жить мог чисто и светло и вовек не слышать - о выживании в заброшенных башнях-многоэтажках, о кровавых разборках между группировками, о выкачивании вакцины из живых тел для наколок тем, кому страховок отродясь не полагалось, о убийственном би-ви-кайфе от передоза вакцины...
Хотя нет, этот кайф, Том говорил, и в Сити кто-то ловил, покупая по подпольным каналам "нулёвки" BVLP. Но это выглядело безобидной шалостью: для этого не надо было снимать наколку с привязанного к окровавленному столу человека...
Сам Том тоже всё мрачнел, всё меньше улыбался. Да и Чипа он как-то незаметно перестал на "вы" называть. На Ёжеров старался не смотреть: конечно, разве забудешь, как тебе сломанную руку выворачивают... Даже волосы у него вроде бы потемнели, белобрысым уже назвать язык не поворачивался. Так, пегий какой-то, что ли. И скособоченным парень стал от выработавшейся привычки прижимать к себе искалеченную руку.
Кривой да короткий. Парочка. Хороши.
А потом умер Хромой. В одночасье - лёг и не встал. Слухи всякие ходили, а точно Чип так и не узнал, отчего.
Астрономы объединились с Двойниками и вышибли из Пятой Башни Шептунов. Ёжеры тогда полный контейнер накачали, и кайфовую добавку подкалывали всем желающим. Многие просили. Двое или трое тогда обратно на стол попали: передоз.
Чип хотел тоже попросить подколку, но в последний момент забоялся. Ёжеры ржали, а Том даже не сказал ничего, ни за, ни против. Смотрел как-то странно.
Работы тогда было немеряно, в подвале только и успевала каталка грохотать, когда Шептунов одного за другим вывозили. Чип с Томом с ног сбились, таская вёдра, отмывая кровь, ворочая тела. Ещё и Ташке приходилось помогать, потому что Астрономам тоже досталось неслабо, палата битком была забита ранеными, даже и в бывшей клетке, где чужаков держали. Теперь чужаков не выхаживали: не до них. Вакцину откачали - и до свиданья, на небеса.
Или куда уж там попадают обитатели Бывшего Города. В Бывший Ад?
Нет, уж ад-то, наверное, самый настоящий.
В тот вечер Том почему-то снова заговорил о Чистом Сити. О его улицах, домах, людях, машинах. Завёл всю эту мутотень, от которой становится только во сто крат тошнее, когда осмотришься вокруг себя. В этом пропахшем кровью подвале. Чип грубо оборвал напарника, а когда тот обиделся - вмазал ему грязной тряпкой. Прямо по лицу. Вот на цыпочки поднялся и хлестнул, так захотелось, чтобы тот немедля замолчал.
Парень осёкся, конечно. Медленно-медленно стал отирать здоровой рукой лицо, и смотрел при этом куда-то мимо Чипа. В угол, что ли. Или на дверь. И в ту дверь и вышел, при том прошёл мимо Чипа, словно не видя его, даже толкнул, проходя. Он перестал его видеть. Чип что-то крикнул ему вслед, злое, грубое, и плюнул даже.
В этот момент как раз запульсировала под лопаткой вакцина. Процессы в ней какие-то идут, Чип особо не интересовался, какие. В общем, это нередко бывает. И так она там у него затанцевала, что он разом забыл про белобрысого, его россказни и обиды. Изогнулся, стал массировать наколку.
Через час, не раньше, спохватился, что парня не видать: когда Ёжеры очередного клиента прикатили. Пошёл искать - и нашёл, конечно. В подвале укромных мест мало. Он висел в каморке со сканером, - там удобная арматура на потолке была, шнур привязать. Сканер сигналил: показывал, что есть в организме вакцина, есть. Пока прибежали Ёжеры с ножом, - сигнал уже отключился. Умерла вакцина вместе с Томом, просто чуть-чуть попозже.
Вот и всё. Очень просто.
Клим чертыхнулся, что не успели наколку снять, потом только вспомнил, что точечное было введение у пацана. Стало быть, ничего не потеряли, не так обидно. Загрузили Тома на каталку, увезли. Торопились, в зале Футболист, к столу привязанный, дёргался, как сумасшедший, как бы не вырвался.
Чип пошёл в зал, убирать и протирать. Делал всё, как обычно, и даже засмеялся очередной идиотской шутке Джека. Нет, ну правда, забавная шутка была, хоть и идиотская.
Когда Футболиста увезли и пошли за следующим, Чип подошёл к оставленному на столике с инструментами контейнеру. Открыл. Тронул пальцем драгоценный "киселёк" для хранения BVLP.
Набрал полный шприц вакцины - грязный шприц, использованный, да какая разница? Полный шприц - этого хватает на целую наколку для крупного человека. Отлично. Аккуратно, для чего-то стараясь не брызгать на пол, вылил "киселёк" и остальную вакцину в ведро с грязной водой. Ушёл в свой закуток за шкафом. Спустил штаны. Морщась и поскуливая от распирающей боли, ввёл всё содержимое шприца себе в бедро. Вакцина тут же обрисовалась под кожей огромной тёмной кляксой.
- Некрасиво, - с сожалением сказал Чип, роняя шприц.
И опускаясь на пол, успел подумать: здравствуй, ад.