Знакомая, институтский преподаватель английского языка, вернулась из Штатов, со стажировки.
Задаю самый животрепещущий вопрос:
- Галь, а правда, что мы очень от них отличаемся? В смысле, психологически?
Галя на минуту задумывается.
- Отличаемся. Самое заметное вот что. У них очень многие разговоры по схеме строятся. По той самой, о которой Задорнов говорил. "Как дела?" "Все ОК". "Пойдем на бейсбол?" "Да, с удовольствием" или "Нет, у меня на сегодня другие планы". И никому в голову не придет уточнять, какие именно.
- А если я захочу... ну, развернуть мысль, вопросы там разные задавать начну? - входя в азарт, продолжаю допытываться я.
- Тебя не поймут, - грустно улыбается Галина.
- То есть?
- То есть вообще Свернут разговор и вся недолга. А для всяких откровений у них психоаналитики есть, психотерапевты.
Мы дружно вздыхаем. Могу поклясться, что думаем в этот момент об одном и том же: грустная у них житуха там, за океаном!
Однако же наступил момент, когда любопытство возобладало над здравым смыслом. И вместо того, чтобы, по обыкновению, сговориться с друзьями и устроить день психологической разгрузки, я иду к столь экзотическому для нормального русского человека специалисту.
Меня встречает, как родную, милейшая тетушка вполне домашнего вида, в розовой кофточке и тапочках с помпонами. Однако же взгляд - оценивающе-деловой. Ну что ж, тем интереснее!
Насчет "интереснее" я ошиблась. И. признаюсь, была немало раздосадована. Вот представьте: пришли вы в кинотеатр фильм посмотреть, а вам рекламу врубают. И не на пять минут, а на все полчаса. За это время я успела узнать, что имею дело со специалистом отнюдь не провинциального уровня, с кучей регалий и гигантским опытом. Психологисса щедро сыпала профессиональными терминами и фамилиями тех, у кого она училась и кто учился у нее. Я, наверное, оказалась личностью куда более дремучей, нежели предполагала Розовая Кофточка, потому как фамилии мне ни о чем не говорили. Что же до терминов... ну-у, эдак туману напускать и я умею. Ску-учно!
В ту самую секунду, когда я уже готова была озвучить свои мысли, психологисса, не иначе как руководимая и направляемая своим гигантским опытом, приступает к делу:
- И в чем же ваша проблема, как она вам видится?
Друзья мои, никогда не задавайте собеседнику подобных вопросов! Шепотом добавлю: особенно если собеседник с похмелья либо женщина. Я очень старалась сформулировать внятно и кратко, но получилась прочувствованная история о том, как злая судьба охотится персонально на меня буквально с колыбели и вот сегодня окончательно обложила со всех сторон. Розовая кофточка профессионально изображала сочувствие, а краткие, но содержательные реплики, которые она как-то ухитрялась вставлять в мой страстный монолог, должны были утвердить меня во мнении, что уж кто-кто, а она-то меня точно спасет, потому что стольких спасла... И смотрела при этом на меня так одухотворенно, что, надо понимать, если бы я дала ей высказаться вот прямо сейчас, в список спасенных легко попали бы Муму и все зайцы деда Мазая. Однако ж остановить меня было не так-то просто, потому как по мере рассказа я жалела себя все сильнее и сильнее.
Вроде, я и умолкла-то ненадолго, переводя дух. Но психологисса (наверное, завязав на будущее в памяти узелок: "Никогда не связываться с филологами, перебрешут!"), вцепилась в эту паузу мертвой хваткой.
- Знаете, - веско начала она, - есть такой очень современный и очень популярный метод. Называется метод расстановок. Вся Европа и Америка вот уже несколько лет с неизменным успехом применяют этот удивительный метод. Я могла бы долго рассказывать вам о нем, он буквально чудеса творит... вот на днях был у меня человек...
"О нет!" - мысленно взмолилась я. Только-только разговорилась, только-только сама начала улавливать суть своей Грандиозной Проблемы, а тут...
- Ну да ладно, - коротко взглянув в окно, за которым стремительно темнело, смилостивилась Розовая Кофточка. - Не будем долго говорить, давайте сразу попробуем этот метод на практике.
Запахло интересненьким-неизведанным. Я навострила уши.
Розовая Кофточка выдала мне пачку писчей бумаги и велела перечислить всех моих родственников, обозначая их по степени родства. Один родственник - один лист бумаги. Я торопливо черкнула требуемое.
- Теперь разложите листы по комнате в произвольном порядке. Куда угодно кладите. Не задумывайтесь. Важно, чтобы вы не задумывались.
Вообще-то я честно попыталась. Но одна прилипчивая мысль не пожелала оставить меня, как я ее ни стряхивала. И мысль эта была простой и сложной одновременно: "Что за хрень?"
- Хорошо, - похвалила меня психологисса тем тоном, которым стервозные воспитательницы обычно хвалят ребенка в присутствии родителей: "Молодец, Машенька, замечательно себя вела". - А теперь пойдите по направлению к тому листу, к которому вас больше всего тянет.
Собственных светлых идей у меня не было. Зато почему-то всплыл эпизод из "Приключений Электроника": "Что он делает?" "Идет по кратчайшей". Я, ничтоже сумняшеся, воспользовалась подсказкой.
- Так, - глубокомысленно сказала психологисса. И протянула еще глубокомысленнее: - Та-ак. Когда вы писали слово "бабушка", вы подразумевали бабушку по отцовской линии или по материнской.
- По отцовской.
- Она жила в городе или в деревне?
- Родилась в деревне, потом в город переехала, - все больше удивляясь, ответствовала я. И зачем-то добавила: - Но она по-любому получается здешняя, орловская.
- Мне все ясно, - сказала психологисса. - Ясна суть ваших проблем.
У меня разгорелись глаза. Что-то я сейчас услышу?
- Понимаете, есть такая гипотеза... то есть теория, что лучший представитель семьи, рода несет на себе всю печаль за многие поколения родственников... И я практически уверена, что это - вы.
Попробуте просчитать свою реакцию на такое вот заявление. Неоднозначная? Ага. А теперь - выразить эту реакцию, так сказать, вербально... Ладно, пусть будет непечатно!
- ...Я вам больше скажу! - все больше входя в раж, пророчествовала Розовая Кофточка. - Вы что-нибудь о прадеде своем знаете?
- Да толком ничего. Знаю, что крестьянствовал, что четверо детей у него было. Бабушка - четвертая.
- Так вот, ваша бабушка - не его дочь!
Охренеть! Полная... Санта-Барбара!
Кажется, я даже сказала это вслух, правда, очень-очень тихо.
- Ваша бабушка - дочь дворянина. Белогвардейского офицера, зверски замученного...
У-у-у, как все запущено! Господин Радзинский, как вы изменились!
- Нет, - честно сказала я, не менее честно борясь с приступом истерического хохота.
- И я знаю, почему! - воскликнула она. Наверное, такое выражение лица было у пифии, когда она готовилась изречь какую-нибудь вдохновенную гадость. - ИХ БЫЛО ДВОЕ!
- Кого?!!
- Замученных белогвардейцев. И вы несете на себе судьбу каждого из них!..
С тех пор, едва у меня возникает проблема, претендующая на громкое звание неразрешимой, я вооружаюсь телефоном и обзваниваю друзей. Жилетка она всяко надежнее кофточки.