Ясько Георгий Юрьевич : другие произведения.

Смертный грех табакокурения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Табакокурение притупляет способность человека воспринимать мистическое.

СМЕРТНЫЙ ГРЕХ ТОБАКОКУРЕНИЯ.

  
   Митрополит Кирилл (Гундяев), по мнению КП, -
   "известный богослов современности и неформально считающийся вторым иерархом" РПЦ МП
   в данной газете от 20 июня, N 105-т/29 (23742-т) заявил:
   "Оккультизм и магия к духовной жизни человека, к его нравственному возрастанию
   не имеют никакого отношения. В чём различие между магией и оккультизмом, с одной стороны, и религией с другой?
   Оккультизм обещает мгновенное достижение неких целей при помощи манипуляций.
   А религия предполагает достижение жизненных целей через нравственный рост личности,
   через её внутреннюю работу, через борьбу со своими грехами".
  
   Совсем другое мнение о месте оккультизма и магии в православии - у Флоренского.
   В работе "Смысл идеализма". ( П.А.Ф. Сочинения. ФН. т. 129. стр.70.)
   он пишет, что поскольку платонизм есть типическое выражение внутренней жизни,
   поскольку он влился возбуждающей струёй в религиозную мысль всего человечества -
   пантеистическую, христианскую, магометанскую, иудейскую - постольку он явился
   самым мощным ферментом культурной жизни; поскольку терминология и язык платонизма оказались
   наиболее приспособленными для выражения религиозной жизни - постольку и корни платонизма суть
   общечеловеческие, естественные корни, одним из которых и является магичность.
  
   В работе "Общечеловеческие корни идеализма" он пишет:
   "Вопросом "Откуда происходит платонизм?" спрашивается: "Из каких данных сознания?
   Где эти данные проявили себя в своей первичной грубости? Где они наиболее ярки?"
   Если Вы согласитесь на такую постановку вопроса, то ответ мой краток и прост.
   "Магия" - вот то единственное слово, которое решает платоновский вопрос.
   Или если хотите более современного слова, то это будет о к к у л ь т и з м". (Там же стр. 147)
   Свой вывод о происхождении платонизма из магического мировоззрения непосредственного
   (мы бы сегодня сказали "мифологического") сознания он подкрепляет фактами,
   взятыми из области русского фольклора, фольклора, обычаев народов Кавказа, уроженцем которого он является.
   Что свидетельствует: весь быт пропитан и скреплён потусторонним. Все вещи - центры исходящих тайных сил.
   Океан неведомого бьёт волнами в обиход. Весь мир пронизан магическими и мистическими силами,
   и нет вещи, которая не была бы опутана сетями мага. Для "простого" человека вся жизнь всегда имела
   уклад религиозно-магический; все житейские явления, так или иначе, блистают светом потустороннего.
   То же было и в древней Греции и безграничная вера Платона в силу человеческого духа есть
   прямое отражение народной веры в возможность творчества силою мысли.
   Непосредственно же философия Платона есть лишь пересказ прекрасным греческим языком истин,
   которые были явлены ему при посвящении в Мистерии.
  
   А вот что Флоренский пишет о специальной сфере магического:
   "... это когда создание направлено на вещи не физического порядка. Тогда такое произведение тоже есть
   своего рода машина, но машина магическая. Это некое орудие магического воздействия на действительность.
   Такие орудия действительно существуют: так, уже рекламный и агитационный плакат имеют назначением
   принудить к известным действиям всех на них смотрящих и даже з а с т а в и т ь смотреть на них.
   Тут действие на окружающих и изменение в их душевной жизни должен оказать не с м ы с л,
   а непосредственная наличность красок или линий. Иначе говоря, такие плакаты суть машины для внушения,
   а внушение есть низшая ступень магии". (П.А.Ф. Сочинения. ФН. т.131, стр. 156)
   Речь идёт о плодах труда политиков, политтехнологов, рекламщиков и т.п.,
   всех тех, чья сфера трудовой деятельности сегодня обозначается словом "пиар".
  
   Вспомните, как нам внушали "коммунисты": "Народ и партия едины!"
   Или как внушали "демократы": "Да, да, нет, да!" Это тоже магия, или оккультизм.
   Что такое как ни внушение, ни магия, ни оккультизм - обыкновенная, столь привычная нам коммерческая реклама?
   Оккультизм ныне практикуют:1) священнослужители всех конфессий; 2) политтехнологи и политики;
   3) работники рекламных агентств; 4) работники СМИ. 5) заправилы и "звёзды" шоу-бизнеса, т.н. "массовой культуры".
   Это не всегда чёрная, иногда и "белая" или "серая" магия, но это всегда "практический оккультизм".
  
   Церковь, конечно же, хотела бы такое мощное воздействие на человека, как внушение, магия, оккультизм
   держать в своих руках. Что она и старалась делать всеми своими силами, при всемерной поддержке государства, -
   князей мира сего, - в средние века. Притом, церковь не стесняется применять как "серую" магию
   (под названием церковных "таинств"), так и откровенно черную магию.
   Вот один из обрядов черной магии, применяемых в православии, описанный Флоренским в его "Философии культа".
   Т.н. "Чинопоследование на проклятие преступников псалмами".
   "Суть этого чина нижеследующая: после заамвонной литургийной молитвы, на которой преступник
   поминался за упокой, в середине церкви ставится столик, на котором обычно благословляются хлебы,
   а на нём блюдо с уксусом. Семь священников переоблачаются, выворачивая облачение наизнанку
   и окружают означенный столик, держа каждый в руках по зажженной смоляной свече.
   Начиная обряд, старший иерей кладёт в уксус кусок негашеной извести величиной с яйцо или с орех,
   и понятно, что известь начинает шипеть, а к концу обряда затвердевает и пристаёт к блюду.
   Самый обряд состоит из чтения по очереди всеми служащими семи избранных псалмов,
   в которых собраны наиболее сильные проклятия Псалтыри.
   Псалмы перемежаются особыми прокимнами и пением так называемого тропаря Иуды -
   из песнопений Великого четверга. По окончании чтений смоляные свечи гасятся в уксусе,
   а блюдо опрокидывается вверх дном и оставляется в храме.
   Тогда преступник, на голову которого были собраны эти проклятия, начинает мучиться угрызениями совести
   и вынужден принести повинную или иссохнуть от тоски.
   Само собою разумеется, что присутствие проклинаемого при этом обряде не необходимо".
   П.А. Флоренский. Сочинения. ФН т. 133, М., 2004, стр. 298-299.
  
   Но "магичность" невозможно присвоить, так же как невозможно присвоить
   "разумность", "деятельность", целеполагания, волеизъявления.
   Сама человеческая речь магична.
  
   Вот что Флоренский пишет в статье "Магичность слова".
   "Дело в том, что слово, как посредник между миром внутренним и миром внешним,
   т.е. будучи а м ф и б и е й живущею и там и тут, устанавливает, очевидно, нити своего рода между тем и другим миром,
   и нити эти, какими бы они ни были мало приметными взору позитивиста,
   суть, однако, то, ради чего существует самое слово, или по крайней мере суть перво-основа всех дальнейших функций слова.
   Эта перво-основа, очевидно, имеет направленность двустороннюю, во-первых,
   о т говорящего - наружу, как деятельность, вторгающаяся из говорящего во внешний мир,
   а во-вторых, от внешнего мира к говорящему, внутрь его, как восприятие, получаемое говорящим.
   Иначе говоря, словом преобразуется жизнь, и словом же жизнь усвояется духу.
   Или, ещё говоря иначе, слово магично и слово мистично. (...)
  
   ... убеждение в магической силе слова, на протяжение веков и тысячелетий,
   составляет всеобщее достояние народов самых различных, и едва ли можно указать хотя бы один народ
   и хотя бы в одно время своего исторического развития, который бы не имел живейшей веры в магическую мощь слова.
   Эта вера так распространена и прежде и теперь, что её, говоря о народах, приходится считать неразрывною
   с самым пользованием речью и видеть в ней необходимый момент в самой жизни языка".
   Что означает - каждый человек, поскольку он пользуется речью - постольку он - пиарщик, маг, оккультист.
  
   Вы этого не подозревали? Но Вы ведь, пользуясь речью, и не подозреваете, что
   филология находит в слове семему, морфему и фонему.
   "Если же морфемою, представляющей двуединство первозвука и первосмысла, объединяется в слове звук и смысл,
   то, надо полагать, что и в порядке магичности морфема слова соединяет в себе ультрафизическое воздействие
   фонемы и интрапсихологическое воздействие семемы, сама будучи действенною и так и эдак или,
   точнее, производя такое действие, которое стоит между просто физическим и просто психическим,
   т.е. относится к области в более определенном смысле слова - оккультной.
  
   Иначе говоря, слово, в индивидуальной определенности того, что называется в нем формой,
   заряжается от производящих его органов особой энергией, назовем ли ее нервною, или одом,
   или астралом, или флюидом, или животным магнетизмом, или еще как-нибудь в таком роде, -
   сейчас это неважно, так как мы знаем слишком мало ее свойства и склонны поэтому смешивать энергии весьма различные".
  
   Но есть люди, которые об этом знают и широко пользуются своим, пусть даже и смутным, знанием,
   которое они хотели бы оставить за собою (знание - сила) в своей "трудовой деятельности".
   Я говорю о священнослужителях и других знахарях, колдунах.
   "Знахарка, шепчущая заговоры или наговоры, точный смысл которых она не понимает,
   или священнослужитель, произносящий молитвы, в которых иное и самому ему не ясно,
   вовсе не такие нелепые явления, как это кажется сперва, раз заговор произносится,
   тем самым высказывается, тем самым устанавливается и наличность соответствующей интенции, - намерения произнести их.
   А этим - контакт слова с личностью установлен, и главное дело сделано: остальное пойдет само собою,
   в силу того, что самое слово уже есть живой организм, имеющий свою структуру и свои энергии".
   (П.А.Ф. Сочинения. НФ, т.128, стр. 230-244)
  
   А магия любовных отношений? Вы к ней не прибегали, хотя бы бессознательно?
   А магия искусства? Ей Вы неподвластны?
   Магизм является основой человеческой жизнедеятельности.
  
   По мнению Флоренского граница между земным миром и мирами иными, горними
   не может рассматриваться как безусловная. Человек - микрокосм живёт и действует (не сознавая того)
   во всём Макрокосме, на всех его уровнях. Что касается не только его сознания, жизни его духа, но и жизни его тела.
   "Магия, в этом отношении, могла бы быть определённой как искусство смещать границу тела
   против обычного его места. В сущности же говоря, всякое воздействие воли на органы тела следует мыслить
   по типу магического воздействия. Взятие пищи рукою, поднесение ко рту, положение в рот,
   разжевывание, глотание, не говоря уж о переваривании пищи, выделении слюны, желудочных соков,
   усвоении пищи и дальнейшего её обращения в теле, - все эти действия магические,
   и магическими называю их не в обычном смысле таинственности или сложности их совершения,
   а в точном смысле явления ими воли, хотя местами и под-сознательной, по крайней мере у большинства.
   Но наряду с этими органическими последствиями инстинкта, есть и другие, технические.
   Вместо прямого действия, в случае голода - вместо схватывания пищи, мы накопляем в себе мысль
   о действии, и через то обостренно сознаём необходимость добыть себе пищу.
   Это сознание проектируется в виде средств к удовлетворению того же голода, и, конечно, -
   в размерах, увеличенных сравнительно с первоначальной потребностью добычи на первый раз:
   ведь наша мысль суммировала ряд импульсов - позывов на пищу, может быть не наш личный только ряд,
   но и бесчисленное множество импульсов одного рода со стороны окружающих нас, со стороны прошлых поколений,
   влечения народной истории. Увеличенная, сравнительно с личным импульсом в данный час,
   мысленная проекция голода облекается в вещество, теперь уже во внетелесном пространстве,
   и таким образом воплощается в технические приспособления".
   (П.А. Флоренский. Сочинения. ФН. т. 128. М.,99, стр. 403-404).
  
   Таков виртуозно краткий очерк его мысли, показывающий: наука и техника тоже являются отростками магии.
  
   (Ср.: "Корыстную жажду овладения природой и добытия из неё того, что даёт силу человеку,
   современная наука получила в наследие от тёмной магии. Вся психология естественной науки
   и естественной техники родственна темной магии. И ужас, который испытывает современный человек
   от колдовской власти над ним мертвого механизма природы, есть кара за корыстно-магическое отношение к природе.
   Старая магия незаметно переродилась в современную технику и выпустила огромные магические силы,
   значение которых неясно современному сознанию". Н. Бердяев. Смысл творчества. М., 2002, стр.275).
  
   В обывательском представлении делят церковь на "мистическую", которую представляют святые, аскеты и юродивые
   и на "обрядовую", которую представляют администраторы, подобные митр. Кириллу.
   Но вот что пишет об обряде Флоренский:
   "В таинствах получают высшую меру освящения самые корни нашего естества.
   Но далее, от корней - к ветвям и от ветвей - к ответвлениям, передаётся деятельность божественной благодати,
   божественная энергия, и уже не только корни нашего существования, но и всё оно, во всех своих проявлениях,
   получает новую жизнь, а потому - и новый строй и новый закал: обряд есть осуществлённая ориентированность
   на Боге, во плоти пришедшем, в с е й н а ш е й ж и з н и. В этом смысле можно сказать, что н е т
   определённых границ обряда: начинаясь таинством, нисходит, ветвясь и расчленяясь, в жизнь храмовую,
   отсюда - в при-храмовую, затем в быт, в строение культуры и далее, подобно тончайшим волоскам и усикам,
   порою еле- или совсем невидным, впивается в недра земные, в жизнь космическую, уже не будучи обрядом
   только человеческим, обрядом, ограниченным пределами человеческого общества, но захватывая в себя всю тварь,
   в с ё бытие, самые стихии.
  
   Повторяю, н е т никаких определённых границ обряда: по существу -
   обряд есть в с ё, ибо всё, что не есть обряд, не должно быть и не образует единой ткани культурно-исторического опыта.
   Фактически же - мы называем границею обряда всякий раз границу нашего ведения.
   Вот, например, м ы к л а н я е м с я н а у л и ц е, снимая шапку, - что это, обряд или не обряд?
   Вероятно, большинство скажет, что это - только обычай, т.е. не введёт поклона в границы - ведомые им - границы обряда.
   Но св. Иоанн Дамаскин утверждает, что мы снимаем шапку пред проходящим знакомым и д о л ж н ы
   снимать её, ибо этим выражаем мы религиозное почитание о б р а з у Божию,
   который в человеке: человек - та же икона, икона Господа Своего.
   И значит, поклон - поклон знакомому на улице - это уже не "обычай", а обряд".
   (П.А.Ф. Философия культа. НФ. т. 133, М., 2004, стр.237-238)
  
   По Флоренскому - всё есть обряд, всё есть магия, всё есть оккультизм:
   живое, жизненное единение человека с природой.
   Магия - общение человека с разными силами природы и лишь разная духовная высота намерений человека
   отделяет благодатную "белую" магию от вредоносного, эгоистичного использования этих сил "чёрной" магии.
   Поэтому, сознательно употребляя слово "магия", Флоренский вкладывал в него и положительный и отрицательный смысл.
   Как он пояснил в одном разговоре А.Ф. Лосеву:
   "Чтобы подчеркнуть это расширенное понимание, я и беру это слово.
   Конечно, если бы было другое, более общее слово - я сказал бы его, но его нет.
   Волшебство - хуже, а магия - хотя и спорно, но хоть прилично".
   А.Ф. Лосев продолжает: "По-видимому, отец Павел нарочно употребил слово "магия", указывая на его широту,
   чтобы положительное и отрицательное рассматривать вместе: конечно, хотелось бы иметь общий,
   объединяющий единый термин - более нейтральный, менее раздражающий. Но его нет!
   И уж если отец Павел его не знал и не предложил, то тут уж ничего не остаётся делать".
   (П.А. Флоренский. Сочинения. ФН. т. 128, М., 99, стр. 251).
  
   Жизнь как освящение и преображение плоти Мира, - эта основная задача русского духа, -
   для самого Флоренского вставала, как стремление примирить дух и материю, подняться
   к началу их синтезирующему. Это было одним из характернейших направлений его мышления.
   Идея воплощения духа, согласно его воззрениям такова: дух "ткёт" себе тела, тончайшим из которых
   является имя, затем идут такие тела как ментальное, астральное, эфирное, физическое.
   Но этот дом духа распространяется вширь и далее, переходя из беспредельности духовной, потенциальной,
   к беспредельности актуальной, а потом снова возвращаясь в беспредельности духовной.
   В дом, который строит себе дух человеческий входят одежды, которые продолжают физическое тело,
   жилище, орудия труда, поле труда человека, которое постепенно от биосферы расширяется на ноосферу,
   а потом и на пневматосферу (это другие названия для астрального и ментального планов).
   Таким образом, весь космос становится для человека и телом, и домом, и храмом, и мастерской.
   В своих интуициях Флоренский был близок Е.П. Блаватский, с её идеями он был знаком.
   Сам себя он мог назвать и "магом" (П.А.Ф. Имена. М., 2000 стр.366)
   и "оккультистом" милостию Божией"(Павел Флоренский и символисты. М., 2004, стр. 531).
   Что нужно принять с широким пониманием нюансов этих переживших свой век понятий.
  
   "Различными путями мысль приходит всё к одному и тому же признанию:
   идеального сродства мира и человека, их взаимо-обусловленности, их пронизанности друг другом,
   их существенной связанности между собой. Гносеологически - всё, познаваемое нами,
   есть нами усвояемое и в себя нами преобразуемое. Биологически - всё, окружающее нас, есть наше тело,
   продолжение нашего тела, совокупность дополнительных наших органов.
   Экономически - всё возделываемое, производимое и потребляемое нами, есть наше хозяйство.
   Психологически - всё, нами ощущаемое, есть символическое воплощение нашей внутренней жизни,
   зеркало нашего духа. Метафизически - оно воистину есть то же, что мы, ибо, будучи иным,
   оно не могло бы быть с нами связано.
   Наконец, религиозно - Мир, образ Софии, есть Мать, Невеста и Жена образа Христова - Человека,
   ему подобная, ждущая от него заботы, ласки и оплодотворения духом. Человеку - мужу
   надлежит любить Мир-жену, быть с нею в единении, возделывать её и ходить за нею, управлять ею,
   ведя её к просветлению и одухотворению и направляя её стихийную мощь и хаотические порывы
   в сторону творчества, чтобы явился в твари её изначальный космос.
   Человек есть сумма Мира, сокращенный конспект его;
   Мир есть раскрытие Человека, проекция его".
   (.П.А. Флоренский. Сочинения. ФН. т.128. М., 99, стр.440-442).
  
   Проще говоря: "воплощение есть основная заповедь жизни, -
   Воплощение, т.е. осуществление своих возможностей в мире, принятие мира в себя и оформление собою материи".
   Или: "воплощение в жизни идеала для превращения жизни в культуру".
   Вот и произнесено то слово, которое в 1920 году Флоренский не мог сказать Лосеву для замены слова "магия".
   Это слово - Культура.
  
   С 1920 года общественным сознанием проделан необходимый для оттачивания данного термина труд.
   И Флоренский в эту работу сделал колоссальный вклад.
   Духовная жизнь, жизнь воплощающегося духа есть непрестанное творчество,
   есть постоянное действие, по-гречески - "энергия".
   И это творческое действие (энергия) человека является частью творческого действия (энергии) Творца.
   Истинный порядок или закон для человека заключается в том, чтобы за вещами видеть энергию, за тварью видеть Творца.
   "Понять энергию. Но на земле самым ярким выразителем энергии является лицо человеческое.
   Лицо человеческое и есть предмет истории, и всё с ним и ради него и из него совершается,
   в противоположность совокупности вещей, природе. Но в чём же проявляется человеческая личность?
   Что служит характерным выявлением человечности? Если природой мы называем совокупность вещей,
   то совокупность энергий мы называем культурой". (П.А.Ф. Сочинения ФН, т. 129, М., 99, стр. 21.)
  
   Культура, как светлое действие или светлая энергия - должна быть признанна основой всей и всякой
   целеустремлённой деятельности человека. Флоренский демонстрирует это на примере молитвы:
   "Вот сторона культуры, по-видимому самодовлеющая и желающая быть самодовлеющей.
   Но она единством целей связана со всею техникой, с бытом. Для осуществления молитв нужны
   Храмы, например, а для них архитектура, т.е. вся организация знания, художники, т.е. вся организация искусства,
   для художников же - химики, готовящие краски, горные промыслы, добывающие красящие вещества из недр земли,
   заводы, их перерабатывающие, плантации, доставляющие масло, сельские хозяева, дающие пшеницу и вино,
   стальные заводы, доставляющие земледельцам орудия для обработки поля, и т.д. и т.п.
   Каждый объект культуры предполагает тысячи других, те - опять других и т.д.
   Бесконечно многообразная ткань культуры оказывается связанной с таким чуждым,
   по видимому, жизни фактором, как молитва. Да и то, мы взяли ее со стороны внешней.
   А возьмем со стороны внутренней. Каждое слово молитвы подразумевает существование всей суммы
   догматических понятий, исторически это значит, что включается сюда все прошлое церковной жизни,
   более - вообще религиозной жизни человечества. В наших молитвах вы увидите термины философии,
   образы поэзии, идеи, отзвуки которых находим в тысячелетиях.
   Каждая ниточка культуры подразумевает всю культуру, вне которой она не может быть".
   (П.А. Флоренский. Сочинения. М.,99, стр. 25 - 26.)
  
   Конечно, широкая административная и хозяйственная деятельность не позволяет митрополиту Кириллу,
   "известному богослову современности" углубляться в значение таких понятий как "мистика", "магия", "оккультизм".
   А ВЕДЬ РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ БЕЗ МИСТИКИ - ВСЁ РАВНО, ЧТО ТАБАКОКУРЕНИЕ НЕ В ЗАТЯЖКУ.
   МНОГО ДЫМУ, ЗАПАХУ, МНОГО ДОСАЖДЕНИЯ ОКРУЖАЮЩИМ, А ТОЛКУ НЕТ.
   Флоренский пишет: "Табак - ч е р т о в л а д а н, по определению народному;
   "при чертовом ладане Бога-то разве вспомнишь", слышал я от одного крестьянина,
   который сам, кстати сказать, курил. Этим сказано всё: чертов ладан, т.е. мистически нечто столь же нечистое,
   сколь чиста мирра, или иные смолы, в особенности же сколь чист н а р д, т.е. сваренный, но ещё не вполне
   освященный состав святого мирра. Можно было бы много говорить о мистическом действии табачного дурмана,
   о т р е з ы в а ю щ е г о от реальности, как бы отжигающего мистические корни бытия и замыкающего в чистую
   субъективность: недаром "Критика чистого разума" написана, как известно, на сигарах.
   Табак повреждает и как бы отжигает невидное по его сокровенности в нашем духе, но важнейшее -
   мистическую связь бытия; он отъединяет, он делает монадой, у которой нет окон или дверей для сообщения
   с внешней реальностью, он подрезывает самые корни, чрез которые питаемся мы от недр бытия.
   Внешне и поверхностно не происходит ничего особенного, в противоположность вину,
   которое действует более грубо физиологически, более поверхностно и потому неблагообразно.
   Характерно при этом самое различие действий табака и вина на интеллект:
   в то время как вино, по крайней мере в известных стадиях своего действия, даёт отяжеление интеллекта
   и тем его смиряет, табак, напротив, кажущимся образом обостряет мысль, но это достигается
   искусственным упрощением задач, вырванных из их жизненной сложности, и по исключении всего реального и иррационального, сведённых к простейшим схематическим формулам. В табачном одурении, надменный своей властью над
   субъективными и отвлеченными схемами жизни, разум расправляется с задачами, вместо решения их.
   Как выразился один курильщик, разум его погружен в клубы дыма: это призраки, им же порождаемые и
   потом познаваемые в качестве призраков. И тогда, понятно, в этой субъективности, не имеющей в н е
   себя вех, на которые она могла бы ориентироваться, начинают действовать те силы, которым ненавистна
   реальность, потому что сами они лишены подлинной реальности. Вспомнив притчу о выметенной горнице,
   можно и без дальнейших пояснений усмотреть, к чему ведёт действие табачной одури и потому в литературе,
   от народных сказок, и до Толстого, так прочно установилась связь между курением и бесовскими внушениями.
   На эту тему, повторяю, можно было бы рассуждать очень много. Но сейчас нам важно лишь отметить,
   что есть непосредственное ощущение этого духовно-вредоносного действия табачного дыма у народа,
   особенно когда он был мистически более чуток, и у подвижников.
   "Который человек начнёт дерзати сию бесовскую и богоненавистную и святыми отречённую - табаку,
   то в того человека мозг ускрутит и вместо того мозга впадёт в главу его смердящая воня, изгубит в нём весь мозг его,
   и начнёт тако смердящая тая воня пребывати во главе его, и не точию во главе единой его, но и во всех костях его
   тая смердящая воня вселится вместо мозгов. И аще ли кий человек которым ухищрением начнёт творити
   таковое дело бесовское, таковому бо человеку не подобает в церковь Божию входити и креста и Евангелия
   целовати и причастия отнюдь не давати, свещи, или просфоры, или ефиману и всякого приношения,
   и с людьми ему не мытися и не ясти, дондеже престанет от таковыя дерзости". ["Народное Благо", 1903, N 40, стр. 20].
  
   В правительственных указах против табакокурения этот именно взгляд на табак , как на нечто мистически гадкое,
   находит себе меру закрепления законодательную. Так, например, читаем:
   "Божиею милостью мы Государь и Царь Алексей Михайлович. Указ.
   Во всенародное известие объявляем и наказуем православных християн и проклятый табак.
   Да во известие вам буди. Усмотрено архимандритом Геннадием, что в православных християнех имеется проклятая
   табака не только в мужеском полу, но и женском, ввязавшийся грех смертный.
   Но Геннадий архимандрит прииде ко мне государю, Алексею Михайловичу, такожде и ко всему сигклиту
   священническому и царскому с челобитной и с желанным сердцем искоренити проклятая табака и грех смертный.
   Тако объявил в челобитной своей. Имеется в православных християнех, имеюще проклятую табаку в малых сосудех и
   держаще при себе и нюхающе в ноздри и кладуще за губу в рот и оскверняще уста свои, а инии вземше трубку и
   накладше полну табаку и вземше в рот и сосав в себе, испускав шедый изо рту,
   аки диавол испускавшее искры от себя. Тако и православные християне такожде творят и иная многая,
   писанная в челобитной Геннадиевой, и о чём просит у Государя, проклятую табаку чтобы не имелось у
   православных християнах греха смертного. И тако и сделаша по его прошению. Государь Царь Алексей Михайлович
   приказал объявить во всенародное известие и о проклятом, и о грехе смертном, како народ падает
   во грех смертный и приказал своему сигклиту подозрение иметь, откуда взяся оная проклятая табака.
   И кто пиюще его, повеле хватати тех на двор и приводить в царские палаты, и приставиша боляра та иное подозрение,
   в царствующем граде Москве и по которому тайному зрению пойманы были: купец Яков Сисман, и торговашее
   он проклятым табаком, да ещё болярина Семёна Пущина слуга его Яков Сидоров, Антон Павлов да приказчик
   Егор Барин, и приведены были во оныя царские палаты и прямо в допросе показали. Они купя показавше,
   что табаку ону привезли поляки и купившее от них, такожде и приказчик показал Егор Барин, пиюще в ноздри,
   а онаго болярина, Семёна Пущина, слуга показал, что пиют, за губу кладуще, и за что для всего казнены были
   они християне: кто пиюще за губу, тем вырезав обе губы, а кто пиюще в нос, тем вырезав нос,
   и пустиша их в народ того известия. Оного купца наказав на теле. А наипаче подтверждаю и молю вас
   Христа ради, да не отлучимся вечных благ. Великий Государь Алексей Михайлович и весь священнический
   чин молит вас, чтобы не было у вас проклятой табаки.
   Царь и Государь Алексей Михайлович. Архиерей
   присутствующий Евстафий Вологодский. Клирик Семён Яковлев.
   1650 года апреля 2-го дня". [...]
   Такова старая оценка мистической ядовитости табака нашими предками.
   Новейшие воззрения на табак, на его полную несовместимость со святыней, на его бесопривлекающую
   способность, в силу утери связи с реальностью и, следовательно, вследствие духовного одиночества,
   подтверждают древние о нём суждения. В беседе с одним отшельником пришлось говорить раз о степени
   авторитетности некоего лица, носившего наибольший сан Православной Церкви - авторитетности
   в вопросах высшей мистики. Отшельник, убеждённый решительно: "Он здесь ничего н е м о ж е т понимать".
   - Но почему же не просто "не понимает", а именно "не может"?
   "Он курит ведь", - был ответ.
   Далее последовало разъяснение о несовместимости духовного опыта с курением табаку.
   Ходят многочисленные рассказы о несовместимости табака и святыни.
   Нет оснований сомневаться в исторической подлинности основы этих рассказов;
   но не она, эта основа важна в данном случае, а общенародная вера в мистическую скверну табака,
   такими рассказами раскрывающаяся. (...) Всё это, вместе с психофизиологическими исследованиями
   отравления никотином, подтверждает, что непосредственное чувство какой-то духовной нечистоты
   табачной не ошибается". (П..Ф. Философия Культа. ФН т. 133, М., 2004, стр. 236-239).
  
   Георгий Ясько.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"