Ночь окутала город черным покрывалом. Хорошая метафора, черт возьми... Надо будет запомнить и подарить знакомому поэту... Черное покрывало Ночи с тысячью звезд на нем. И полная Луна в небе. Хорошо и тихо. Луна, Луна, белолицая дева, царица ночи! Луна. Лууууууууууууунаааааааа!
Ууууууууууу! - вой заслоняет собой звуки ночного города. Ветер бьет в лицо, растрепанные волосы развеваются, норовят попасть в рот. Уууууууу! Вой раздирает горло. Колени мокнут: роса уже выпала. Уууууу!!!! Мать Луна!!! Ууууууу! Вой оглушает. Уууу!
Мать Луна, я сын твой - Волк. Дай мне сил, Мать Луна! Ууууууууу! Ууууууу! Мать Луна, царица ночи! Ууууууууу!!!
Вой вился над землей. Одинокий и протяжный звук, полный отчаяния и боли. Ууууууу!
Пальцы рвали траву, а горло давил вой. Ууууу! Уууу! Ногти впились в землю. Колени совсем мокрые. Уууууу!! Ууууу! Уууу...
А потом я, шатаясь и плача, шел домой по безлюдным улицам, радуясь, что сегодня мне удалось побыть самим собой. Такая Ночь бывает раз в жизни. Надо запомнить ощущения, чтобы была возможность проигрывать это снова и снова, потом... Если оно будет, это потом. Ибо все в этом мире зыбко.
- Девушка! - Пьяный возник за моей спиной. Я резко обернулся. - Давайте знакомиться!
Подошел второй. Сейчас они будут меня бить и пытаться изнасиловать. Идиоты! А утром менты будут придумывать как объяснить появление на улице двух рванных трупов... Со следами зубов... Волчьих. Ох, ребята, зря вы это. Ведь сегодня та самая Ночь.
Надо идти дальше. Я развернулся.
- Куда, сука?! - Я обернулся, запрокинул голову и улыбнулся. Как умеют улыбаться только Волки...
Последним, что видели в своей жизни двое пьянчуг, было человеческое лицо с волчьим оскалом. А потом они корчились, захлебываясь в своей крови, так и не успев понять, что я не девушка - это раз, и что со мной лучше не связываться - это два.
Я поднялся на ноги. Вот гады, рубашку теперь придется стирать. Они мертвы? Увы, да... Мать Луна, за что? Ну, почему именно сегодня судьба послала мне этих идиотов? В любую другую ночь - я бы отговорился... Потому что отговариваться я умею. Но не сегодня: я же не могу себя контролировать. Сегодня я Волк. Такая Ночь бывает только раз в жизни. Лучше бы ее не было.
Я выл. Смотрел на Луну и выл. Домой я вернулся только на рассвете... А утром началась охота.
Чем плохи маленькие города - земля слухом полнится. Утром нашли два трупа. Согласно официальной версии, двух пьяниц убил Волк. Жители города версии не поверили. Волков в городе и окрестностях никогда не было. Слухи поползли уже к десяти утра. К полудню люди решили искать оборотня.
И нашли бы... если бы он существовал. Но Ночь случается у Волков раз в жизни. И она закончилась. Я снова был вполне приличным человеком: черный костюм, галстук, белая рубашка... Настоящий деловой мужчина. Только что волосы длинные... И глаза - холодные и злые. Именно из-за глаз меня не любили женщины. То есть как не любили... Не доверяли... Не позволяли ничего... Но мне было все равно... У меня и без них забот хватало. Теперь на одну заботу стало больше... На меня охотились. Потому что решили, что я оборотень... Логично, в общем, но весьма глупо...
Коллективное бессознательное сработало безотказно, указав людям "оборотня". Объяснять им, что я не оборотень, а Волк самый натуральный, просто родился не в том теле... не того биологического вида - невозможно. Не поймут. Не поверят. Не станут слушать.
Опасность я почувствовал сразу, как только проснулся - от звонка телефона.
- Да...
- Вы - такой-то?
- Ну?
- Уезжайте из города. Сегодня. Сейчас.
Трубку бросили. Я пожал плечами, но внутри уже зарождалось знакомое и безотказно работающее чувство надвигающейся опасности. Я почистил зубы, причесался, оделся, позавтракал... На часах было около полудня. Я вышел из дома...
И тут началось.
Сначала в меня кинули камнем. Я не поленился и кинул его обратно, нарочно промахнувшись. Потом мне сказали, что я сволочь. Я только плечами пожал. И тут в меня полетел осиновый кол. Я увернулся. И понял, что надо бежать. Причем быстро. Очень быстро. Привет Форесту Гампу. Я побежал. Они тоже побежали.
Они - это горожане. Они бежали за мной. Хотели меня убить. Дураки. Можно подумать, если они меня убьют - те двое воскреснут. Да и вообще... Не хорошо так обращаться со мной.
Я держал направление на лес. И добежал бы... До леса оставалось - рукой подать... А там уж я смогу за себя постоять или просто спрятаться... Еще чуть-чуть. Давай. Два шага, три... Еще шаг - и вот он, лес. Я бы добежал... Если бы они не начали стрелять. В меня! Пришлось упасть на землю. Они застыли.
- Убили... Вроде...
- Вроде! Подойди и посмотри.
- Я посмотри? Ты стрелял, ты и иди смотри!
- Не пойду я к нему! Вон, пусть он идет! Он военный, ему привычнее!
Пока они препирались, я начал осторожно ползти в спасительные кусты... Глядишь, потеряют и отстанут. Так... аккуратно... задом не вилять... тихо... еще немного...
- Уползает, гад!
Я встал на ноги. И поднял руки. Был бы я полноценным Волком, я бы убежал... Но так...
- Я сдаюсь! - сказал я. - Только прошу не убивать меня, пока я не получу объяснений...
- Каких тебе еще, мерзавец, объяснений?
- Ну, в частности, я хотел бы выяснить, за что вы меня пытаетесь убить?
Они молчали. Они не знали, что сказать. Молчите? Глаза в землю опустили? Мать Луна, дай мне сил! Я рванулся и побежал в лес. Он был уже так близко... Мой спасительный лес...
- Стойте! - женский - нет, девичий - визг донесся до меня. Я остановился. - Стойте! Он же человек! Зачем вы хотите его убить?!
Девочка, что ж ты делаешь? Они тебя не пристрелят, но затопчут.
Толпа замерла на мгновение. А потом побежала снова. Я в два прыжка оказался около девушки, подхватил ее на руки и побежал к лесу. Она обхватила меня за шею и прижималась ко мне своим хрупким телом... Ммммм... если она будет продолжать в том же духе, я скоро бежать уже не смогу...
- Давай ты не будешь так ко мне прижиматься? - сказал я.
Она покраснела, но прижиматься не перестала... Ох, крошка...
Оторваться от погони нам, хвала Луне, удалось... В лес горожане побежать побоялись. Видимо, решили, что я и так им уже не опасен и вообще...
Мы забились в чащу, выбрали более-менее удобное место. И сели отдыхать.
- Это ты звонила?
- Да.
- Ты знаешь... кто я?
- Нет. Но вас...
- Тебя.
- Тебя хотели убить. Я должна была их остановить.
Я посмотрел на нее. Совсем юная и тонкая. Наверное, школьница еще. Но раньше я ее не видел в городе... приезжая, наверное...
- Откуда ты? Ты ведь не местная?
- Я из N. Я к бабушке приехала на лето... А тут такое...
Она грустно улыбнулась.
Я бы тоже улыбнулся... Но смеяться было некогда. Надо было идти. Куда? Я не знаю. Но сидеть на месте - опасно. И мы пошли дальше.
К вечеру мы нашли место для ночлега. Легли так, как были, не разводя костра и прижавшись друг к другу, чтобы не сильно мерзнуть.
- Ты хоть понимаешь, что туда ты уже не вернешься? - спросил я.
- Да...
Утром я собрал немного ягод и накормил спутницу. Самому есть не хотелось. Во рту появился какой-то неприятный привкус... Откуда он взялся? Ладно, черт с ним... Надо бы эту девчонку отправить домой... А то...
Первый раз я заметил странности в самом себе, когда был еще совсем ребенком... Я очень не любил драться. Но умел. Но никто меня этому не учил. Я точно знал, куда надо бить. И кусать. Кусал безошибочно - в горло. Какой-то парень из дворовой шпаны как-то попытался у меня отобрать деньги. Его мама потом долго и упорно доказывала моей маме, что я будущий маньяк-убийца. Так изуродовать шею ее бедного сыночка! То, что на шее ее мальчика красовался крошечный укус, а по самому мальчику тюрьма плакала - мамаша в расчет не брала.
А еще меня боялись девочки. И женщины. Зато очень любили собаки. А кошки шарахались от меня в разные стороны. Как от огня.
А потом пришла Ночь...
- Значит так, подруга. Надо нам выходить из леса и отправлять тебя в твой родной город к папе-маме, а то они там, наверное, волнуются.
- А как же ты?
- А я с семнадцати лет езжу с места на место, я не пропаду.
Где восток, где запад? Куда идти? Ночь. Полярная звезда. Сориентироваться на местности. Север там. N - на востоке. Нам туда. Идем. Крошка, ты еще и на каблуках... Дурочка моя белокурая. Ладно, понесу... Вон до того ручья...
Болят ноги? Ничего. Опусти в воду - вода умеет облегчать боль. Устала? Поспи. Мое плечо вместо подушки.
Луна, Мать Луна, куда ты завела меня? Я бы повыл, Мать Луна, но только раз в жизни ты даешь нам такую возможность... Почему у меня так болит душа, Мать Луна? И эта девочка рядом со мной... Зачем она здесь? Что ей нужно от меня? Я привык жить один. Я один с того страшного утра, о котором не люблю вспоминать...
Это случилось, когда мы с мамой отдыхали в деревне у ее сестры. Ночью я вышел по малой нужде из дома. И увидел маму. Она стояла на четвереньках перед домом, смотрела вверх, на Луну, и выла. Волосы ее были растрепанны, их теребил ветер. Голос у нее срывался, но она продолжала выть. Надсадно и громко. Почему-то мне не было страшно. Это была моя мама. Я стоял и смотрел на нее. И во мне начало просыпаться понимание. Понимание было с желтыми глазами и серой шерстью.
Я - Волк.
- Ууууууууу! - выла мама, глядя на Луну с тоской и надеждой. Я тоже посмотрел вверх. Луна была большая и красная. И мне казалось, что она улыбается мне.
- Мама, - сказал я ей утром. - Ночью я видел тебя...
Это был откровенный разговор. Я ничего не понял. Но я все запомнил. Люди. Волки. То, что похоже, но разнится. Душа Волка в теле Человека. Никогда наоборот. И только одна Ночь. Ночь, когда ты можешь быть собой. Быть Волком.
Мне было семнадцать. Я был строен и красив. Но я был чужим в Москве и решил покинуть ее. На вокзале я купил билет на электричку. И уехал, чтобы никогда не возвращаться. Я мотался по стране, работал, курил, пил, лишился невинности на какой-то попойке... А потом я встретил его.
То, что он тоже Волк - я понял сразу: по холоду в серых глазах, по сдержанным движениям, по хищной улыбке.
Светлые волосы, собранные в хвост - тоже одна из примет, по которой можно узнать Волка - изящные руки, теплый голос. Дориан Грей - только без зазнайства. Милый мальчик с тонким ртом... Мой любимый мальчик.
Его дядя работал в какой-то фирме. И мальчик притащил меня туда - учиться и зарабатывать деньги. Дела были успешны. Жили мы вместе. Все было хорошо и замечательно. Пока...
Ночь вдруг стала шумной. Вой разрывал мне уши. Я скинул одеяло, сел на кровати и прислушался. Вой доносился из коридора. Я пошел на звук.
В жизни Волка есть только одна Ночь, когда он может быть собой. Только одна. И у моего мальчика она сегодня. Это было страшно.
Обнаженное тело, растрепанные светлые волосы, колени, упершиеся в паркет, пальцы, царапающие пол, сведенные от боли. И вой, врывающийся из горла красивого юноши... Моего любимого юноши... Глаза закрыты, по щекам текут слезы. И вой... этот вой... Так Волки воют в последний раз.
Моя мама выла не так... Я сам, несколько лет спустя - тоже. А он... Казалось - в нем сидит что-то и разрывает его изнутри...
Он запрокинул голову и завыл еще сильнее.
Я подошел к нему, присел на корточки и посмотрел на его лицо. Оно было до того бледным, что светилось в полумраке... Я положил руку ему на плечо. Он посмотрел на меня. Мать Луна! Его глаза горели нечеловеческим и даже не волчьим огнем... Я ошибся. Это была не Ночь. Это было безумие. Самое обыкновенное и страшное безумие Волка...
Такое случается. Часто, к сожалению. После этого - или Волк в тебе умирает, и ты всю жизнь живешь относительно нормальным человеком, или ты умираешь вместе с Волком. Не всякий способен выдержать вечный конфликт между душой Волка и разумом Человека, тем более что - разуму помогает тело...
Мой друг выбрал второй вариант. Сам.
Я пытался вывести его из состояния безумства. Но...
К утру он затих и успокоился, кое-как перетащив его на кровать, я лег рядом с мыслью о том, что надо бы поспать хоть немного. И провалился в сон. А утром нашел своего друга в ванной... он вскрыл себе вены.
На похоронах я не мог отвести взгляд от его лица - прекрасного и навсегда застывшего. Навсегда.
Уезжал я в спешке. Зачем? Куда? Куда угодно. Лишь бы больше не спать в этой холодной постели. В постели, в которой когда-то мы спали вместе...
Я научился жить один, не привязываться ни к кому и никому не позволять лезть мне в душу. Я сосредоточисля на работе и образовании, на обретении постоянного места проживания...
Наконец я оказался в городе, из которого теперь отчаянно бегу... Причем не один, что странно...
Мы идем уже дня три. Лес все не кончается. Правильно ли мы идем? Пес его знает. Ночами спим, как убитые, несмотря на холод.
Пошел дождь. Тонкое платьице на моей новоявленной подружке мгновенно промокло. Я накинул ей на плечи свой пиджак.
Мать Луна, куда мы идем? К чему придем? Что будет с нами? Что?
- Кажется, там дом...
- Где?
- Вон там! Видишь?
- Теперь вижу...
Обыкновенный деревенский дом. Наверное, стоит попроситься на ночлег, сказать, что мы заблудились... Вряд ли нас ищут. Сомневаюсь я что-то, что областную милицию поднимут на поиск оборотня. Впрочем, это было бы забавно...
На ночлег приютили сразу и без лишних вопросов. В доме жили старый дед и его глухая бабка. Моя спутница чуть не расплакалась, когда увидела убогое убранство дома. Просторные полупустые сени. У окна кровать без матраса, справа от входа - лавка с ведрами. Дальше - комната. Стол, два стула, кровать, печь, старые ходики на стене, грязные окна. И - самая дорогая вещь в доме - телевизор. Плохо работает. Только новости смотрим. Ну что ж, смотрите...
Старик сидел на кровати и глядел на нас во все глаза. Мы ели кислые щи, запивали их молоком и молчали. Какие тут разговоры? Четыре дня на одной землянике разве протянешь? Отъедаемся.
- Городские вы? - спросил, шамкая, дед.
Я кивнул. Врать смысла не имело: деревенские в галстуке по улице не бегают... а по лесу - тем более...
- А здесь как?
- Пошли в лес гулять, заблудились, - ответила моя спутница.
- Да, леса тут знатные... заблудиться легко можно... - прошамкал дед. - Ночевать на полу будете, ничего?
- Ничего. Скажите, а как отсюда до N добраться? - ответил я.
- Пешком, - сказал дед и засмеялся. - Автобусы полгода не ходят. Разве что машину наймете...
- А далеко идти?
- Завтра с утра если пойдете, к ночи там будете... По жаре-то по такой...
Мы с подругой переглянулись. Она опустила глаза и сказала так, чтобы не слышал старик:
- Я и одна дойду... А ты оставайся здесь... Здесь тебе будет хорошо. Будешь им помогать...
Конечно, я не пустил ее одну. Мы встали с петухами, наскоро что-то съели и пошли по дороге... Благо она в деревне была одна - и одним концом упиралась в ферму, а другим уходила вдаль... На ферме нам делать было нечего...
Мы шли молча. Иногда подходили к колонкам - попить воды. Моя спутница обливалась водой, смеялась, утоляла жажду, и мы шли дальше... А дороге конца не видно было... Где же этот чертов город?
Уф, как же жарко. С меня уже течет... Может, выбросить этот пиджак? Зачем он мне?
Спутница разулась и пошла по горячему асфальту босиком. Я последовал ее примеру. Асфальт обжигал ступни. Макушку выжигало солнце. Как тут люди живут? Ну, ничего, скоро вечер... солнце сядет...
Старик был прав. К ночи мы добрались до N. Сели на скамейку и отдышались.
- Сколько времени? - прервала молчание моя спутница.
- Пол одиннадцатого... почти ночь... - отозвался я.
- Я, наверное... домой... - Она жалобно посмотрела на меня. - Но... ты куда пойдешь?
- Не знаю, - честно признался я. - Куда-нибудь... дальше... страна у нас большая... место найдется даже мне.
Я проводил ее до дома. У подъезда она обняла меня и робко чмокнула в щеку. Я замер от неожиданности. Последний человек, который так делал... последний Волк, который так делал... Я сжал ее в объятиях и поцеловал... Мать Луна, что это?! Неужели я влюбился в эту девочку? Нет. Этого не может быть... Ох, крошка...
Сделав нечеловеческое усилие, я отстранил ее от себя и прохрипел, с трудом ворочая языком:
- Мне надо... идти...
Мать Луна, ты знаешь чего мне это стоило? Я бежал по ночному городу, давясь слезами и убеждая себя не оборачиваться... Не оборачиваться... Я бежал по мостовой, задыхаясь от напряжения. Мать Луна! Я больше никогда не смогу любить. Не смогу: каждый раз, целуя любимую женщину, я буду видеть полную крови ванну и прекрасное мертвое лицо. Каждый раз, когда я буду видеть ребенка, я буду слышать собственный вой...
За что мне это, Мать Луна? За что?
Я прибежал к вокзалу. Остановился. Отдышался. Пошел в кассу. Одно окно еще работало.
- Один билет... до... Москвы, - сказал я, протягивая паспорт. - На ближайший поезд...