Аннотация: Легко жить под дланью всесильных богов. Однако поперек горла внезапно могут стать такие простые, самые банальные мечты
НЕ СУДЬБА
By Jasherk K.KraKamyn
- Да, очень жаль, действительно очень жаль, - сетовал сверху расстроенный голос одного из Божеств. Женского. - Но видимо, придется ее все же убить.
- Ладно, завтра попробуем еще один вариант, - нахмурилось мужское Божество и шумно повернулось, намереваясь уходить, такое огромное и непостижимое. - Но это последняя попытка. Мне, знаешь ли, уже надоело.
Их слова не имели для меня решительно никакого смысла. Я сидела на соломе у их ног, тихонечко бормоча под нос свою неизменную молитву. Они все равно не слушали меня. Не слушали и не желали понять.
- Я хочу быть матерью, - твердила я. - Я просто хочу растить детей. Разве это так плохо? Дети! Мне так хочется всю себя целиком отдать заботе о них. Растить их. Я просто хочу быть матерью.
Я знала, что выгляжу жалко. И даже не потому, что могла себе представить, как плохо я сейчас смотрюсь в глазах мужа и других его жен. Мокрая и жалкая дура.
Сегодня божества несколько раз окатывали меня водой. Целиком. Это было страшно. Честное слово, я думала, что умру. Ледяная вода, низвергающаяся с небес могучим безжалостным потоком, это вам не то же самое, что легкий дождик. Но им все равно не удалось заставить меня отказаться от своей идеи. Мое желание быть матерью намного сильнее. Им не победить его.
С коротким неодобрительным кашлем ко мне спустился Саддам.
- Дура, - коротко, почти с сожалением сказал он, и это прозвучало, как обращение. - Ну, зачем тебе это надо?
Он склонил голову к плечу и коротко блеснул на меня темным глазом из-под густой рыжей брови.
Как приятно понимать, что у тебя такой замечательный муж! Гордая осанка, достойное поведение, сила, мужество и величие, соединенные природой в одном существе. Я восхищаюсь им столько, сколько я себя помню. Как счастлива я была стать одной из его жен, даже несмотря на то, что задолго до этого поняла, что предназначена именно для этой роли. И пусть не я его любимая жена, и пусть он зачастую изменяет нам с другими и даже не стесняется приводить их в наш дом, лучшего мужа сложно и представить. Моя память незатейлива и коротка, но я помню, как он защищал нас, когда на хищных крыльях на нас пала Смерть-с-небес и спас тогда Паву из ее когтей. Помню, как бесстрашно он бросился в бой с голодными мохнатыми драконами. Один против троих. Божеств не было рядом, и Саддам - наш любимый муж в одиночку прогнал чудовищ. Они жестоко изранили его, и потом нам - всем пятерым его женам пришлось по двое дежурить рядом с ним, согревая его теплом своего тела. Он до сих пор хромает, так достойно заворачивая левую ступню к центру. И это лишь делает его еще более мужественным.
- Цыпа, ты слушаешь меня? - Саддам легонько стукнул меня по голове, чтобы привлечь внимание.
- Я просто хочу растить детей, - тихо ответила я ему, запрокидывая голову.
- Ох, дура, - вздохнул он, и его могучие плечи заметно опустились.
Я очень люблю его. Люблю его вовсе не потому, что другого кандидата у нас все равно нет: Саддам самолично убил Петра. Да, совсем еще юный, он сразил Петра, который был куда старше и сильнее. Бился с ним в кровь, пьяный от молодой своей удали и безумия. Как цвела тогда ужасными багряными синяками его корона! Но он победил, он убил Петра!
Я так сильно и беспомощно люблю его, как достоин этого он один.
Но даже ради него я не изменю своего решения.
Потому что я поняла, чего я хочу.
Девочки неодобрительно косятся на меня сверху, мнутся с ноги на ногу. Они еще не готовы почувствовать в себе то, что сейчас ощущаю я.
Да, я была такой же беззаботной, как и они. Также радовалась простым вещам: вкусной еде, и солнцу, и вниманию Саддама - исправно отдавая при этом своих зародышей Божествам. Желание изменить это пришло ко мне внезапно и непонятно откуда. Просто тепло свернулось у меня в груди, под самым сердцем, я сожмурила глаза и представила, а какие они будут - мои дети. И мне захотелось сказать об этом всем: Саддаму, остальным девочкам из гарема, вульгарной выскочке, которую муж приводит к нам в дом, Божествам - всем на свете.
Я хочу растить детей.
Божества явно остались недовольны моим желанием. Несколько дней я еще пыталась втолковать им мою мысль, но они упрямо продолжали забирать у меня зародышей.
И тогда я пошла на отчаянный шаг - единственный протест, который я могла себе позволить. Я перестала беременеть. Ведь не в том даже дело, чтобы это были мои дети. Я готова растить детей Скво, и Штирлиц, и Павы, и Секс-бомбы. Только позвольте мне.
Я просто хочу растить детей.
Обсохнув, я поднялась к остальным. Пава уныло тронула меня за плечо:
- Зря ты так, - пробубнила она. - Смирись с тем, что тебе не дано, и радуйся жизни вместе с нами.
- Но Пава, я ведь просто хочу растить детей, - продрогшая и отупелая от холода устало ответила я.
- Дура, - прозвучало с другой стороны презрительное замечание мадам Штирлиц, дико блеснули под маленькой черной маской ее суетливые, немного одержимые глазки. - Надо было лучше все планировать. Сделать себе логово, использовать его как укрытие. Божества бы ни о чем не догадались, если бы ты не стала тараторить. Как дура.
Скво - маленькая неказистая простушка, удивительно доброго нрава, промолчала. Несмотря на худобу и общий бледный вид, она была любимой женой Саддама. И все мы - остальные жены - откровенно недолюбливали ее.
Впрочем, не так как ту бесстыдную потаскуху с вечно заголенной грудью, которую муж так часто приводил к нам в дом. Ох, и били же мы ее бывало, когда ему случалось отвлечься или отвернуться...
Секс-бомба тоже молчала, но, полагаю, просто потому что ей, как и всегда, нечего было сказать. Обладательница роскошных пушистых штанишек - объекта беспросветной зависти моей и Павы и молчаливой ненависти Штирлиц, Секс-бомба была рождена, чтоб стать любимой женой. Не мне судить, почему этого не случилось, но впрочем, она похоже не слишком переживала. Ее волшебная красота соразмерно уравновешивалась полнейшей тупостью. Из нас пяти, она была откровенно самой глупой.
Хоть и не такой дурой, как я.
_________________
Ровное, щедрое на тепло спокойное лето середины девяностых годов медленно клонилось на убыль. Я не могу назвать вам точнее даты, я даже года точно вам сказать не могу. Ни наша жизнь, ни наш скудный разум не способны к обращению со столь сложными цифрами. Я знаю, лишь цифру единица. Почему-то она всегда вызывает во мне голод.
Все наши гуляют в саду, где травы и цветы. Саддам сурово караулит пролом в ограде. Наверно, к нему опять придет сегодня его блудница. И, конечно, к обеду.
Ведь Божества добры. Пища, которой они одаривают нас, куда вкуснее и обильнее той, что мы в силах добывать себе сами. Они кормят нас и дают нам дом, их голоса порой заботливы и в них звучит гордость нами. И мне даже кажется, они в какой-то мере оберегают нас от многих несчастий внешнего мира.
Только они забирают наших нерожденных еще детей.
Вчера они подняли меня из глубины подземелья. Не знаю, сколько я провела там в нестерпимом холоде и ослепляющей темноте. Сырой глиняный пол кусал мои ноги, и мне было горько и страшно, и ужасающие вещи виделись мне вокруг.
Пава сказала, что я провела там целый день и целую ночь, а я даже не смогла ответить.
Я еще ни слова не сказала с тех пор, как Божества освободили меня. И, похоже, они теперь настроены ко мне благосклонно.
Вот только в одном они ошиблись.
Я по-прежнему хочу детей!
И как только я смогу разнять челюсти и сказать об этом, я буду повторять это снова и снова, чтобы они услышали.
Я хочу растить детей!!!
_______________________
- Я тут подумала, может, вам ей того... - старческий голос пришлого Божества дребезжит, как ветер в сорванных ставнях. - Может бумажку помять и к заду ей того... привязать. Чтоб шуршало. Она чтобы пужалась... Говорят, помогает...
Не надо, доброе чужое Божество. Твои советы уже не нужны гневному Богу-самцу.
Я видела свою смерть в его глазах. Еще утром. Я знаю, я жду ее спокойно.
Наверно, так и должно быть.
Потому что я знаю, что права.
Я все равно хочу иметь детей. И пусть мне уже не дано растить их, видеть, как сияют радостью их глазенки, услышать от них столь вожделенный лепет: "Мама, мама", другая вдохновиться моим поступком. Потому что это от природы, так мы рождены.
Простите, если чем не угодила.
В руке Бога холодный наточенный топор. Наверно, все будет быстро. Саддам не станет меня защищать, не придет на помощь. Я не виню его. Мой король, он не пойдет против моего Бога.