Аннотация: Продолжении истории Ярослава и Зоряны, детей царя Кощея.
Пролог.
В горах зимой тихо. Молчат птицы и звери, не шумят могучие водопады. Они сделались снегом, и ждут новой весны, чтобы снова дать жизнь травами и кустарникам на серых камнях. Деревья спят под снежным покровом. Ни шороха, ни дуновения ветерка. На ветке берёзы примостился ворон, нахохлился. Кажется, он тоже дремлет.
Внезапно из-за деревьев выскочил крупный волк. Он мчался во всю прыть, изредка оглядываясь назад. Высокий, гораздо выше обычных волков, но худоватый, ещё не успевший заматереть. Бока ходили ходуном, в янтарных глазах застыл страх, и что-то похожее на обречённость. Зверь немного замедлил бег, низко наклонил голову, высунул язык, на ходу несколько раз лизнул снег, затем запрыгал вниз с кручи, по замёрзшему водопаду Твинсен.
Волк уже достиг подножия горы, когда совсем близко послышался лай собак. Густые, отдающие металлом голоса баренсов, гончих, без колебаний готовых вступить в открытую схватку с кабаном или медведем. Ворон встрепенулся, взлетел с ветки. Ни к чему встречаться с охотниками.
Серый беглец тоже услышал голоса преследователей. Он вздрогнул, как от удара плетью, стрелой рванулся прочь. Лай псов сделался громче, в нём слышалось торжество. Собаки буквально вылетели на вершину, где начинался водопад, а следом - всадники на низкорослых, но крепких лошадках из числа тех, кого растят крестьяне, живущие в горах. Предводитель - светло-русый, сероглазый воин в плаще из чёрного меха заморских зверей, придержал коня. Вгляделся в цепочку следов, отпечатавшуюся на снегу.
- След совсем свежий, мы настигаем его! Тот, кто добудет мне шкуру этого волка, получит всё, что только пожелает, слово князя! - он перевёл лошадь на шаг, откинулся в седле, почти ложась на круп, когда жеребец начал спускаться вслед за гончими вниз.
Свита двинулась следом. На равнине всадники вновь пустили коней в галоп, догоняя собачью стаю, по-прежнему заливающуюся лаем победителей.
Глава первая.
Спасение.
Ярослав в последний раз обошёл конюшню шестой заставы. Лошади тянулись к нему мордами, некоторые принимались бить копытом, гордо вскидывали головы на лебединых шеях. При свете зимнего солнца, льющегося в узкие оконца, шерсть волшебных коней переливалась золотом. Владыка Железного царства рассмеялся.
- Нет, красавцы, подачек не выпрашивайте. От своих всадников ждите лакомый кусочек. А меня мой друг у коновязи заждался.
Юноша приоткрыл створку ворот, вышел на двор. Тёмноволосый дружинник подвёл к нему золотисто-рыжего мерина с белой отметиной в виде стрелы на морде. Ярослав взял повод из рук молодца, угостил коня чёрным сухарём.
- Спасибо, Соболёк.
- Пустое, царь Ярослав. Ты ж у нас вроде гостя.
- Что ж, за гостеприимство тоже спасибо. Я к вам ещё на обратном пути заеду, а пока счастливо! - махнул дружиннику рукой, сел в седло, тронул коня с места.
Едва ворота за Ярославом закрылись, из окошка сторожевой башни вылетел ястреб. Обычное дело - шлют на следующую заставу крылатого вестника, чтобы там были готовы к приезду царя, а в случае, если гость не явится, знали, где его искать.
Всадник спустился по извилистой горной тропке к реке, до сих пор носящей название "Огненная". С тех пор, как был убит царь Кощей, вода в ней сделалась обычной, только очень спокойной и прозрачной настолько, что красные камни, лежащие на дне, и воде придавали красноватый оттенок, но старое название прижилось, потому менять его не стали. Река, как и прежде, служила границей Железного царства. C юга к владениям Ярослава примыкало Серебряной царство, с севера - Ледянское княжество. Летом и в начале осени между соседями шла довольно бойкая торговля - в морях ледянцев водится много рыбы, а сами они - искусные кузнецы и ювелиры, но зимой водить купеческие караваны через горы становилось опасным делом.
Конь Ярослава прибавил шагу, натянул повод, прося хода. Всадник с улыбкой потрепал его по гриве.
- Побегать охота, Горицвет? Погоди, поскачем сегодня на пару, не всё тебе на себе меня нести. Только обожди немного. Восьмой день пошёл с той поры, как я отправил Мудреца с весточкой к Добромиру, должен бы он сегодня с ответом вернуться. Скучаю я по названному братцу, а в гости съездить недосуг. И ему тоже видать не до меня - молодая жена, семья. Хоть узнать бы, как дела у них.
Словно в ответ на слова парня, метнулась по снегу крылатая тень, чёрный ворон опустился на плечо, почтительно склонил голову.
- Здравствуй, царь Ярослав.
- Мудрец! Здравствуй. Как ты меня нашёл?
- Мои предки издавна служили твоему отцу, Кощею Бессмертному, я чувствую зов Владыки, даже будучи за сотни вёрст от него.
- Я вроде и не звал.
- Ты дал понять, что я тебе нужен.
- Нужен, да ещё как, - Ярослав достал из сёдельной сумки кусок вяленого мяса, отщипнул от него немного, протянул на ладони ворону, - угощайся. И рассказывай, что там нового у братца моего названного.
Мудрец склюнул угощение, оправил перья и начал рассказ:
- Добромир и Горлица меня как дорогого гостя встретили. За стол посадили, накормили так, что думал, дня три от земли оторваться не смогу. Жалели очень, что ты сам приехать не смог. Добромир по-прежнему царю Воеславу служит, Горлица дома пироги печёт, да книги читает. К лету должна ребёнка родить.
- Ребёнка? Значит, у меня племянник будет?! - обрадовался Ярослав, - или племянница. Вот это да! А к сестрице моей не заглядывал ты? Она, конечно, если б захотела про меня узнать, Уголька бы прислала, но всё равно охота поскорей узнать про её житьё.
- Заглядывал, - кивнул ворон, - прямо в окно заглянул.
Истислав отложил перо, неторопливо перечитал только что написанное, досадливо поморщился. Не рассказ об увлекательных и порой страшных приключениях, а научный трактат. Сухо и скучно, если посмотреть глазами простого человека. Неслышно растворилась дверь, в комнату вошла Зоряна: русые волосы заплетены в две косы, поверх платья надет вышитый передник.
- Славушка, ужин на столе. Поспеши - остынет всё, а мы с твоей матушкой так старались.
Учёный вздохнул.
- Не хочется. Ты же знаешь, лада, когда у меня что-то не получается не могу о еде думать.
- У тебя и не получается? По-моему такого не бывает. Разве что исход выйдет не совсем таким, как задумано, - рассмеялась кощеева дочь.
Подошла к столу, взглянула на исписанный лист, улыбнулась.
- О, ты наконец взялся за историю нашего знакомства?
- Да. И не только его. В те дни сразу несколько событий переплелись между собой как прутья корзины. Наверное, именно по этой причине так трудно их описать. Я ведь далеко не всё видел своими глазами.
- Мой тебе совет - не пиши подробности про зелье Превращения и то, как ты по собственной воле заменил в нём составные части. Начни сразу с того, как выпил его, обернулся говорящим псом, расскажи, как чувствовал себя при этом. А уж после, когда через час в человеческий облик не вернулся, понял, что ошибся немного.
- И спустя много-много дней встретил прекрасную чародейку, расколдовавшую меня поцелуем, - подхватил Истислав.
- Не спеши, до поцелуя тебе ещё писать и писать.
- Не сомневайся, я напишу обо всём. И как вы с братом три дня скакали, чтобы обоз царевнин нагнать, и как Горлицу увезли, и как мы с Добромиром по следу вашему пустились на поиски. Ну и про битву с царём Кощеем само собой.
- Но прежде ты поешь, - тоном, не допускающим возражений, произнесла Зоряна, - с пустым животом много не надумаешь. Да и Миловзора будет беспокоиться, что сынок любимый худ как щепка.
- С тех пор как мы с тобой поженились, матушка находит всё меньше поводов сокрушаться, - заметил учёный, - прежде-то дня не проходило, чтоб не вздыхала, мол, сыночек, целыми днями сидишь ты над своими книгами, так останешься бобылём, и некому будет лавку по наследству передать.
В глазах молодой женщины блеснули лукавые огоньки.
- Если не будешь до самого утра писать о встрече пса заколдованного с прекрасной девой, а уделишь внимание этой самой деве, глядишь, совсем скоро наследник появится.
Истислав обнял жену, нежно коснулся губами её губ.
- Непременно уделю, ладушка. Ты мне дороже всех наград и почестей.
Выслушав рассказ Мудреца, Ярослав улыбнулся.
- Значит, счастлива сестрица. Небось уже всю библиотеку в мужнином доме перерыла, новые знания о заклинаниях и зельях разыскивая? Счастлива, и без меня не скучает? - вздохнул едва слышно.
- Ну что ты, конечно скучает! Вы ведь с детства неразлучны: ты и с маленькой с ней нянчился, и потом перед отцом выгораживал, такое хорошая сестра никогда не забудет. Только припомни, царь Ярослав - за всё время, с той поры, как ты венец на чело возложил, часто ли ты сам о Зоряне вспоминал?
- Хм... когда она только-только уехала - часто. А потом отодвинулось как-то. Осень наступила, надо было жеребят, весной рождённых, от матерей отнимать, конюшни на зиму готовить, ты знаешь, я люблю с молодняком возиться. Опять же - людей на охрану границы теперь больше нужно - Огненная река погасла, Змей больше мост не стережёт. Не до тоски стало.
- Вот видишь. Разве значит это, что ты разлюбил сестру?
- Нет. Только всё равно мне её не хватает.
- Ей тебя тоже.
- Ничего, вот проверю все заставы - и съезжу сперва к Зоряне в гости, потом к Добромиру, - решил Ярослав, - какие ещё в Серебряном царстве новости?
- Слухи ходят по Серебряному царству. Разные слухи. И о тебе тоже.
- Обо мне?
- Да. Кое-кто считает, что ты царя Кощея убил только для того, чтобы место его занять, а до царевны Горлицы тебе и дело не было.
- Что?! Да ты в своём уме ли, советник! Уж тебе-то известно, что отец с детства меня ненавидел за то, что я в подобие его не желаю превращаться! И Горлицу я не хотел похищать, согласился, потому что Зоряна уговорила. А когда я с Добромиром встретился и всё ему рассказал, мы союз против Кощея заключили.
- Известно, царь Ярослав, конечно известно, но люди ведь все разные. А человек обычно по себе о других судит. И наивность добромирова всем известна, вот и болтают, что ты его обманул. Боятся они твоей силы, дескать, раз одолел самого Кощея Бессмертного, значит сам чародей куда более могучий.
- Ох, - Ярослав с тоской взглянул на ворона, - боятся... А я-то на уважение рассчитывал.
- Не горюй. Резкие перемены поначалу всегда пугают. Пройдёт время, увидят все, что ты зла никому не делаешь, и пройдёт страх. Как своего тебя примут, ведь матушка твоя покойная тоже из Серебряного царства была.
- Может быть. Только всё равно обидно. Не хочу, чтобы меня змеёнышем кощеевым считали, я же человек! И чародей не сильный, только и умею только конём волшебным да псом оборачиваться.
- Чародейская сила в тебе есть, - возразил Мудрец, - если бы ты захотел, то мог бы ещё каким-то премудростям волшебным научиться, только ты ж сам дальше оборотничества не пошёл. Мой тебе совет - поройся в колдовских книгах. Там ведь не одно чёрное чародейство, есть и защитные чары, и целебные, такое где угодно пригодится.
- Попробую. Раз уж всё равно могущественным колдуном считают, почему бы не попытаться им стать? - юноша мотнул головой, словно прогоняя печальные мысли, - ты как теперь: домой полетишь или со мной останешься?
- С тобой. Притомился крыльями махать, уж лучше ты меня подвези.
- Добро. Держись тогда, - Ярослав пустил коня рысью, Мудрец вцепился когтями в плащ из медвежьей шкуры, укрывающий плечи царя.
Чтобы попасть на седьмую заставу, следовало сначала проехать вдоль реки, а затем вновь свернуть на горную тропу, в этом месте она была менее опасной. До поворота оставалось не больше десяти шагов, когда Мудрец склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то, а потом крикнул, перекрывая ветер, свистящий в ушах от быстрого бега:
- Ястребы кричат! Кто-то приближается к границе!
Ярослав натянул повод, откинулся назад, веля Горицвету остановиться. Огладил коня по шее, замер.
- Кричат, и я слышу. Только плохо, далековато всё-таки. Будь другом - слетай туда, проверь, что за гости пожаловали.
- Слушаюсь, - ворон поклонился, взлетел с плеча, и вскоре скрылся из виду.
Рыжий мерин навострил уши, зафыркал.
- Тоже чужаков слышишь? Перекинуться бы, да говорить с Мудрецом неудобно. А вот и он возвращается. Ну что там?!
- Ледянцы! Тридцать человек, одеты как для охоты, с ними собаки. Я видел, как огромный волк перебежал через реку на нашу сторону, судя по всему, за ним и погоня. Псы лают-заливаются, а волк-то еле на ногах держится, разорвут его, коли догонят.
Ярослав задумчиво покусал губу.
- Большой, говоришь, волк?
- Очень. Конечно, поменьше Железного, но куда больше обычного.
- Уж не оборотень ли это?
- Может статься, что и оборотень.
- Показывай, где он. Скорее, не опоздать бы. Нутром чую, не повернут охотники назад, Огненную реку завидев, - кощеев сын щёлкнул языком, Горицвет сорвался с места в галоп, взметнулся снег из-под копыт.
Лай гончих раздавался уже совсем близко. Вскоре Ярослав увидел и самих псов - крупных, широкогрудых, с длинной жёсткой шерстью, и коротко обрезанными ушами. Десятка баренсов окружила кольцом молодого тонконогого волка, но собаки только лаяли - хватать зверя, если он не сопротивляется, было "не положено": хозяин рассердится, за испорченную шкуру. Волк же не пытался напасть, только присел на дрожащие от утомления задние лапы и рычал, скаля белоснежные зубы.
Послышался топот копыт, с гиканьем и свистом к стае приближались охотники. Охваченные азартом погони, они не заметили Ярослава, как раз в этот миг подоспевшего на место событий. Завидев хозяина - светло-русого витязя на приземистом соловом коньке - гончие смолкли. Ярослав пришпорил Горицвета, поставил коня поперёк пути чужеземцев, выкрикнул на языке Ледянского княжества:
- Стойте! Не троньте человека, пришедшего на мою землю!
Головной осадил жеребца, рука легла на рукоять меча.
- Что ты болтаешь, молокосос? Знаешь ли ты, кто перед тобой? Я - Лодур Непобедимый. Не становись мне поперёк дороги, если не хочешь проститься с головой!
- Непобедимый? Ну-ну, - усмехнулся Ярослав, и в глубине его глаз засверкали алые огоньки, - мой отец вовсе был Бессмертным, но его это не спасло. Ты и твои воины, князь Лодур, без спроса пересекли Огненную реку. Если бы с добром вы пришли - явились бы на заставу, как положено, а так вижу - худое у вас на уме. Отвечай!
Шёпоток ужаса пробежал по строю охотников. "Царь Ярослав! Сам царь!"... Даже Лодур побледнел, и невольно пригнулся к лошадиной шее.
- Мы преследовали волка, и должно быть, увлёкшись, не заметили Огненной реки, - произнёс он уже более спокойно, - прости, что вторглись в твои владения, царь Ярослав, но мои псы поймали зверя, и значит, принадлежит он мне!
- Этот волк - оборотень, следовательно, человек. Человека травить не позволю. Возвращайтесь к себе.
- Никто не смеет отнимать у меня законную добычу!
- Он человек, а не твоя добыча. Если так уж хочешь получить его - можешь сразиться со мной. А не решаешься, так убирайся!
Ярослав двинул коня вперёд, одновременно выхватывая меч из притороченных к седлу ножен. Лодур вздрогнул, зло прошипел что-то сквозь зубы, и развернул своего жеребца в обратную сторону, следом потянулась свита. Связываться с чародеем, одолевшим самого Кощея, князь не решился. Псарь протрубил в рог, отзывая собак, те растерянно затрусили вслед за всадниками. Такая охота была им внове: настигнуть зверя, и сразу повернуть назад. Но с хозяином не спорят.
Кощеев сын перевёл дух. Драться с князем ледянцев ему совсем не улыбалось: ведь тот опытный воин, а Ярослав ни разу не бился всерьёз на мечах, да и плохо даётся стальное оружие в руки чародею-оборотнику, потому юноша всегда предпочитал ножи с костяной ручкой. Убрал меч, спешился, подошёл к волку, по-прежнему сидящему на снегу, опустился возле него на колени.
- Ну, ты как? Цел, не ранен? Не бойся, я тебе плохого ничего не сделаю. Только в человеческий облик пока не возвращайся, слишком много сил потеряно, можешь сам себе повредить. Я тебя осмотрю, позволишь?
Зверь поглядел на нежданного спасителя, кивнул. Потом глаза его закатились, волк рухнул наземь. Ярослав быстро оглядел тело беглеца, и, не обнаружив ран, решил, что тот просто упал в обморок от перенапряжения. Скинул плащ, сложил его в несколько раз, подложил под круп волка, чтобы кровь прилила к голове, слепил из снега комок, пристроил меж ушей зверя, погладил пышную шерсть.
- Измучился, бедняга. По всему видать, молодой ещё. Мудрец, лети на заставу, передай - пусть место для гостя ещё одного приготовят, да достанут из погребов побольше сырого мяса. Паренёк этот, по всему видно, дня два-три бежал, о еде не думая, надо накормить. Да пусть позорче смотрят за порядком на границе - как бы ледянцы не вздумали счёты с нами сводить.
- Не сомневайся, всё передам.
- Как очнётся Одинец, я его привезу.
- Одинец?
- Надо же его как-то называть, пока сам своё имя не скажет. Ну всё, не мешкай, лети!