Аннотация: Глава 20. Дорога в Змееград. Глава 21. Птичка.
Глава 20. Дорога в Змееград.
Единорожиха, которую, как сказал Ивар, звали Солька, без отдыха тащила телегу бодрой рысцой весь день и только к вечеру сбавила ход - и то, по команде хозяина. Она не казалась уставшей или встревоженной. Пернатый костюм делал ее практически невидимой для пересмешников. Собрат, не занятый едой, не заслуживал их внимания.
А вот Ивар и Влад ближе к обеду вынуждены были перебраться в будку.
Дощатая коробка закрывалась приставной дверью, которая вешалась на крючки. Сейчас дверь висела на таких же крючках рядом с выходом. Пока пересмешники не знали, что внутри кто-то есть, незачем и закрываться. К тому же пернатники воняли так, что к горлу подкатывало даже с открытой дверью.
В открытом проходе однообразно покачивался пернатый лошадиный зад и поблёскивали оглобли.
Только пейзаж на фоне постоянно менялся. То заросшее бурьяном и кустами поле раскинется до самого горизонта с узкой полоской леса, то дорога пойдёт прямо по серому, слякотному болоту, то густой лес с высоченными осинами скроет повозку в своей тени. А потом деревья сменились на высокие скалы, между которыми петляла разъезженная колея.
Они приближались к тоннелю под небольшой горой, которую красиво высвечивало по контуру ярко-желтое солнце. Влад подумал, что здорово было бы это сфотографировать, если бы телефон был заряжен. И тут вспомнил, что оставил его в Моховке. Сердце упало. Точно, он смахнул его с лавки пока одевался, а потом забыл поднять. Жалко. Но Влад не стал ничего говорить Ивару. Не поедут же они обратно по темноте. Пересмешники только обрадуются, если где-то на болоте перевернётся коробка с двумя дураками.
Птицы к вечеру особенно часто стали проноситься над телегой и клекотать.
Влад не понимал, почему Ивар не закрывает дверь. Ведь в любой момент какой-нибудь пересмешник мог запросто заглянуть в будку и найти там ужин и десерт.
Они объехали большую корявую иву и нырнули под скалу, в темноту тоннеля. Ивар зажег масляную лампу.
- Что-то не так? - спросил он, почуяв перемену в настроении Влада.
- Да нет, ничего.
- Не по себе от их "песен" да? Понимаю. Мы сами еще не привыкли.
- Вы про конюха и кентавриху? Да. Всю ночь какая-то дичь снилась
- Это-то само собой, - усмехнулся мельник. - Но я про пересмешников.
- Поначалу, пугали. Но Север мне все объяснил, - ответил Влад и про себя добавил "когда меня чуть не съели".
- Повезло тебе с Севкой. Представить страшно, сколько людей они успели выманить и переловить, пока все, наконец, поняли, что это всего лишь звуки.
Влад не без стыда вспомнил, как повелся на детский плач, который вообще-то и звучал-то не так уж правдоподобно, чтобы высовываться из пещеры. А ведь он не считал себя идиотом. Как когда-то не считали себя дураками и люди, испугавшиеся прибывшего поезда, хотя тот был всего лишь на экране. Только поезд был безобидной картинкой. А Влад мог стать птичьим обедом, если бы рядом не оказался опытный человек.
- Чего вы отсюда не уедете в Явь?
- А там что, лучше?
Влад оторопел.
- А как же! Еды - завались. Добраться можно куда угодно и на чём угодно. Лекарства продают на каждом углу в любое время суток хоть от головы, хоть от поноса. А главное - никто не пытается тебя сожрать. Могут, правда, побить и обобрать. Но это ведь везде так.
Ивар рассмеялся.
- Не-ет. Мы уже там не приживемся. Мы - дети Нави. В нас нечистая кровь. Моего прапрапрапрадеда в детстве похитили вампиры. Он был одним из первых кто восстал против лиха. И борьба эта пока не закончена. Каждое поколение пожертвовало слишком многим, чтобы просто так взять и бросить эти места, - мельник грустно усмехнулся. - Как в стихах. Вижу горы-исполины, вижу реки и поля, это навьская природа, это родина моя.
- Так это же наши стихи, - удивился Влад. - И там по-другому было.
- Где же на них написано, что ваши? Стихи, если они с душой, в народ идут и вместе с народом живут, меняются и умирают. Мы здесь не безграмотные. Читаем одни и те же вами книги. Пишем и свои. Только у нас на это не всегда есть время. Но мы знаем про ваши войны, культуру и историю.
- То есть, все здесь знают, что есть другой мир, и никого это не удивляет?
- Вот у вас есть книги про космос, но многие ли его видели своими глазами, чтобы верить?
- Вообще-то, у нас есть такие кто думает, что Земля плоская.
- Вот. Так и для нас Явь как космос. Кто-то знает о нём, кто-то там бывает, а кто-то не видит ничего дальше околицы.
- Ну это вопрос образования.
- на образование нужна смелость и открытость миру. Не всякий готов к истине. Как ты - в Навь, легко уверовал?
Влад, конечно, был с мельником согласен, но сравнение параллельной вселенной и космоса грубо преуменьшало масштаб фантастичности. Но это только для него, человека городского, привыкшего к интернету, четырем стенам и беспросветной скучности Яви. А пока прогрессирующее человечество яростно крестится при одном упоминании черта, здешние люди, живущие как в позапрошлом веке, считают двоякость миров обыденной вещью. И называют людей из Яви "простыми", ненарочно, но естественно опуская их по уму.
Взять хотя бы Севра и его курткой с антикражным магнитом: зачем ему красть деньги, если можно брать все что хочешь, заморочив простого человека. Все равно что отобрать игрушку у полоротой собаки.
- Можно странный вопрос?
- Ну?
- Я не видел у вас дома ни одной иконы. Вы не верите в бога? Или у вас тут такое вообще не заведено?
- А. Понял, про что ты. Да. Первые навяне еще верили, ставили идолов, молились, ждали спасения. Пока не догадались сами взять в руки топор и надавать нечисти по рогам. А вы там, значит, до сих пор верите.
- Кто как. Я нет. Хотя я и в единорогов не верил.
- Ну и что? Я ваших крокодилов тоже только у Марьки в книжке видал. Незнание чего-то - еще не повод верить, что это нечто волшебное и божественное.
- Но людям же хочется чуда. Когда все обыденно и понятно, то скучно жить.
- Скучно тем, кто привык чтоб его развлекали. Хочешь чуда - ищи его сам, а ещё лучше сделай его для кого-нибудь. Тогда ещё и о себе узнаешь много нового.
Влад хотел поспорить, что не у всех есть сила и способности чудить, но закрыл рот, вспомнив вчерашнюю битву с пересмешником. Он при всей своей беспомощности смог выстрелить - это ли не чудо.
Повозка выползла из-под горы в темный еловый лес, над которым уже висела луна. Ивар повесил дверь и потушил лампу.
- А как же вы поведёте?
- Солька знает дорогу. Довезёт. А пока можно поспать.
Влад подвинулся к дальней стенке, прислонившись к тюку со шкурами.
Постоянная тряска в темноте, непрерывный клёкот, а потом плач, визги, блеянье и крики пересмешников вскоре действительно начали убаюкивать Влада. Он долго, как ему казалось, балансировал на краю сознания, сосредоточившись на неспешном перестуке копыт. А когда уже начал клевать носом, пересмешники смолкли.
Резко наступившая тишина подействовала отрезвляюще. Влад сел прямо и поежился. Сильно похолодало. Дверь снова была перевешена на стену. Ивар сидел снаружи, свесив ноги, и пил из бутылки воду.
Влад спрятал замерзшие руки подмышки, а потом вылез оглядеться. В алом, как раздутые угли горизонте постепенно проступали башни и край городской стены. Красноватая дорога вела прямо в огненное марево рассвета. Оттуда, словно из жерла растопленной печи, выкатила другая повозка. Влад спрятался.
- О, Ивар! Ты к нам, а мы к вам! - в четыре мужских голоса поприветствовали путники, когда повозки поравнялись. - Думали, посидим, выпьем
- Ничего. В этот раз дом без мужика не остался. Если хорошо попросите, он с вами тоже посидит.
- Ну посмотрим.
Влад подождал пока удалится чужая телега, и когда стихнет стук копыт. И только потом высунулся снова.
- Видишь? Там уже Змееград, - сказал Ивар. - Почти приехали. Ты не волнуйся. Я знаю у кого прыг-камень попросить.
- Север говорил, его так просто не дают. А мне даже нечем заплатить за него.
- Вот... Кстати об этом, - тяжело вздохнул Ивар. - Есть одно дело...
Глава 21. Птичка.
В прозрачной полосе тёплого света танцевали пылинки. Янтарно-жёлтое пятно лениво ползло по косым стенам чердака, трогая вышивки в рамках, украшения из перьев и ягод, книги на столе. Спустившись по цветочным узорам на дымовой трубе, солнечный луч прошелся по цветному лоскутному покрывалу и сквозь тонкий занавес каштановых волос заглянул в лицо спящему на кровати молодому человеку.
Север зажмурился, вжимаясь носом в игрушечного зайца, на котором лежал и накрывая лицо подушкой. Печная труба приятно напекала бок. Пахло побелкой и старым деревом. А еще едой: жареным яйцом и мясом.
Север высунул голову из подушек и прищурившись, оглядел комнату, залитую мягким светом. Она не помрачнела на глазах. И запах еды никуда не пропал. На этот раз всё было взаправду. И уютная тёплая кровать, и знакомые стены, и солнце.
Прекрасная погода для поездки.
Опомнившись, Север подскочил так резко, что чуть не пробил головой крышу. Чертыхаясь себе под нос и держась за макушку, он сел на кровать и дожидался пока звезды в глазах перестанут гаденько перемигиваться. Затем, быстро нацепив ботинки, он выскочил из чердачной комнаты и с суетливым грохотом спустился по крутой лестнице.
- Влад, вставай, мы все проспали! - выпалил он, влетев в горницу.
В комнате царило солнечное умиротворение. На печке потихоньку кипел чайник. Тикали часы. Марийка с пульверизатором застыла у подоконника с цветами. Раскладушки не было, Влада тоже. Север еще раз внимательно обошел глазами комнату.
- А где пацан?
- Они утром уехали.
Марийка отвернулась и продолжила обрызгивать цветы.
- А... А я? - опешил Север.
- Ну... Ты так измотался, мы не решились тебя будить, - она поставила бутылку на подоконник и посмотрела на друга. - Только не сердись.
- А как... На чем я теперь поеду?
- Папа приедет и в следующий раз отвезет. Ты не волнуйся. Он о Владе позаботится.
- Позаботится..., - рассеянно повторил Север.
Всполошённый, но еще не проснувшийся мозг медленно запускал шестерёнки.
Зачем Ивару лишние заботы? Почему он вчера так смотрел на Влада - пристально, будто ожидая от него вспышки агрессии. Или, карауля, как бы не исчез.
Север так сильно охнул, словно его окатили ледяной водой.
- Позаботится! Марька! Блин, он так позаботится! Ох, черт! Где мои сапоги?
Он заметался, ища по углам свою обувь.
- Выкинули. Они же все растрепались.
- Ничего подобного! В них еще можно ходить и ходить.
- Погоди ты. Что за срочность-то?
- Он же вчера его взглядом так и буравил! Он все знает! Сдаст! Он его сдаст! Я должен был сразу понять! Предупредить! Вот же баран!
- Стой, - Марийка поймала его за локоть. - Ты хочешь сказать, он правда оборотень?!
- В смысле правда...? - Север посмотрел на неё непонимающе, а потом вдруг расширил глаза и снова мощно ахнул. Еще один такой вздох, и он потеряет сознание. - Ты опоила меня! Чтобы Ивар увез оборотня! Как ты могла?! Я думал, мы друзья!
Марийка молча опустила взгляд.
- Хоть бы так и сказали, мол, Севка, твои все и так в городе, отдай нам оборотня.
- А ты бы отдал?
- Нет. Я его домой вел.
- Ты поймал оборотня, чтобы отвести домой?
Север возмущённо запнулся, не желая признавать правоту её абсурдного предположения, а потом уверенно отрезал:
- Да!
Марийка непонимающе нахмурилась. Север невольно отметил, что серьёзность не шла девушке, делая её непохожей на саму себя. Это напоминало ему, что хоть и прошло много лет, знакомы они, по сути, мало.
- Я думала, ты собирался отомстить за отца.
- Я собирался перевезти маму и Гарьку в город А про отца..., - Север закусил губу, будто стыдясь следующих слов. - Глупость какая-то... В то время, когда папы не стало, Влад еще даже под стол пешком не ходил. Как бы он кого-нибудь убил? Забил насмерть погремушкой?
- А кто же тогда?
- Я не знаю, - бессильно развёл руками Север и сел на лавку. - Не знаю.
Уронив голову на руки, он зарылся пальцами в волосы, сжимая их до боли, чтобы заставить мозги работать.
- Может, все обойдется? - попыталась утешить Марийка. - Может, в нем не признают оборотня, и папа привезет его обратно.
- Нет. Если твой папа его узнал, то Лютомир узнает тем более. Он же его заказывал.
- Кстати, а зачем он князю?
Север горько усмехнулся. Уже второй раз ему задают вопрос, которым он сам вовремя не задался. Тогда ему, конечно, было немного любопытно, но вякни он перед отправкой в Явь хоть слово, его бы тут же заметили, пинком выгнали бы из отряда и отослали бы с позором домой. Он и затаился.
А теперь этот простой вопрос вызывал у него настоящую головную боль.
- Думаешь, Лютомир ему как-то навредит? - всё ещё старалась утешить Марийка, видя, что Север озабоченно молчит. - Влад же приличный молодой человек...
Север резко встал.
- Не знаю. Но не могу просто так сидеть и гадать. Пешком пойду. Всё равно надо своих повидать.
- Не надо, - твердо сказала Марийка, вскинув на него глаза.
- Что "не надо"? - не понял Север и усмехнулся. - Они от меня отреклись что ли?
Девушка поджала губы, попятилась и вцепилась руками в столешницу буфета, в который уперлась спиной.
- Марийка, - всерьез насторожился Север. - Что происходит?
- Вот теперь, - ее голос поскользнулся на подступающих слезах. - Можешь сердиться.
Это не были стратегические слезы из разряда "если заплакать - не наругают". Она всю ночь подбирала в голове слова помягче, но для того, что она собиралась сказать не существовало правильного, безболезненного способа.
- Говори уже, не томи, - поторопил её Север, теряя терпение.
- Тетя Весса... Твоя мама..., - сказала Марийка и снова закусила губу, чтобы успокоиться и сделать вдох для продолжения. - Месяц назад она....
Марийка, недоговорив, расплакалась и отвернулась к буфету.
Сама по себе смерть Вессы не так уж сильно ее потрясла, они редко общались и были друг другу просто добрыми односельчанами. Но разговор об этом стал неожиданной и тяжелой задачей. Сердце Марийки разрывалось от жалости и вины, хотя она была не причем. Растерянное молчание за спиной избавило её от необходимости договаривать, но от этого было еще больней.
Север стоял посреди светлой горницы как мешком пришибленный и изо всех сил надеялся с секунды на секунду проснуться в вонючей, лесной землянке кентавра. Но, к его сожалению, он не спал.
***
Когда Марийка успокоилась, Север попросил ее показать мамину могилу. Просьба почему-то расстроила девушку ещё больше, но она взяла себя в руки и стала молча собираться.
Они шли знакомой Севру дорогой, по его родной улице. Он уже начал думать, что могила в лесу, за рекой. Но до реки они не дошли, остановившись у его дома.
- А где...?
Марийка указала виноватым взглядом на обугленную избу.
- Это и есть...? - Север недоверчиво покосился на развалины родного дома, а потом на подругу. - То есть, она что, прямо в пожаре...?
- Нет! Что ты! Её не стало раньше. Но когда и от чего, мы так толком и не поняли. Гаря никого не подпускала. И ничего не говорила. А потом - вот....
Север недоуменно нахмурился.
- Но зачем она дом-то...?
Марийка пожала плечами.
- Наверное, не хотела просить помощи с похоронами.