Аннотация: Снова - мелкая зарисовка о том, к чему приводит одиночество вкупе с отчаянием.
На улице было сыро и прохладно. День клонился к сумеркам, медленно угасал в сером тумане гутсых тёмных облаков, лучи солнца еле пробивались сквозь плотную пелену, и клочки голубого неба виднелись то тут, то там. Недавно прошёл дождь. Даждь, который смыл все обиды. Дождь, что задал настроение. И что исчез также незаметно, как и появился.
Она уже не чувствовала боли - она прошла, как проходит всё, и секунды, превращаясь в минуты, утекали сквозь пальцы непрерывным, но медленным и ленивым потоком, слёзы высохли, горечь ушла. Но что-то осталось.
Она не улавливала, что осталось после столь долгого прозябания в надеждах и розовых мечтах. Наверное, всё разбилось о скалы безмолвия, омылось холодными волнами разочарования, рассеклось плетью равнодушия. И осталаясь - пустота. И впервые она почувствовала себя комком разочарования и бессилия, почувствовала себя пустой и одинокой.
- Одиночество... - произнесла она вслух, словно проверяя благозвучие этого слова. И оно поглощало её, уносило куда-то, растирало в порошок, давило и угнетало. Она поняла - не для кого жить. И пришла к выводу - жить не за чем.
Жизнь закончилась. Глупая идея - 20 лет, всё ещё впереди. Но часы, время остановилось. Казалось, даже вечер застыл за окном и сумерки никак не желали сгущаться. И последний луч солнца никак не заходил за горизонт. Если в начале время двигалось медленно, то сейчас оно не шло совсем, решило остановиться и никогда не идти больше.
Всё замерло.
И слёзы отчаяния сквозь сомкнутые веки, и всхлипы сквозь плотно сжатые губы. Сдержанные. Холодные. Последние.
- Не для когог жить... не за чем жить... - тихо произнесла она. И поднесла пистолет к виску.
Она долго думала, зачем он ей нужен? Отец подарил - как боевое оружие, мало ли что. Разрешение, лицензия - всё, как полагается. Она не раз смотрела на стальной корпус и удивлялась: "Зачем он мне?" Тогда она была счастлива. Тогда - пять лет назад. Но сейчас момент настал. Она устала жить так - в мрачном безмолвии. Она устала призаваться самой себе в том, что всё кончено и что она всё же начнёт жизнь сначала. Нет. Год она не может примириться. Тяжесть от потери, от утраты любви, надежды, сна, покоя и Его, имела свой тяжёлый вес. Отчаяние...
И, вхлипнув, в последний раз взглянув на часы, на уходящий луч заката, она нажала на курок.
Выстрел...