Свет от камина и свечей мягко ложился на стены, и тени плясали на них в каком-то медленном замысловатом танце. В комнате было тихо. Я слышал лишь мерный, ровный стук моего сердца и своё же прерывистое дыхание, тишина поглотила всё... Лестат сидел в кресле, перебирая длинными пальцами документы, просматривая их, и шелест бумаги мягко нарушал тишину, дополняя картину это маленького эпизода таинственностью и необыкновенной бессмысленностью.
Я не сразу услышал, что открывается дверь внизу. Вот она с глухим щелчком захлопывается, и мягкие еле слышные шаги устремились по лестнице наверх.
- Клодия? - спрашиваю я у Лестата. Он медленно кивает.
В его глазах читается непоколебимое спокойствие. Ещё никогда я не видел его таким спокойным. Ещё никогда не слышал тишины в его присутствии. Его безмолвие меня пугало сейчас даже больше, чем то, когда он был в степени крайнего гнева.
Может быть, он догадался обо всём?.. Меня пугала ненависть Клодии, она ненавидела его, похоже, больше, чем я ненавидел его за всё. Я знал - она сделает это. Рано или поздно. И страх охватывал меня сейчас в связи с тем, что это может быть последний день, когда я вижу Лестата живым. Я знал - она не шутила, когда говорила, что собирается его убить за всё, что сделал он с нами. Я ненавидел его. А Клодия ненавидела его и за себя, и за меня... И именно сейчас я не хотел того, чтобы он принял смерть от руки моей прекрасной возлюбленной...
Она вошла. Лестат мельком взглянул на неё и вновь вернулся к бумагам. Клодия, удивлённо осмотрев комнату, подошла ко мне и обняла за плечи.
- Он выглядит печальным. Никакого сарказма с его стороны... Что случилось? - спросила она шёпотом. Я покачал головой.
- Ничего, вот что самое странное. - Ответил я. - Ты когда-нибудь видела его в таком состоянии?
- Нет. - Призналась она. - Никогда не видела.
Всегда, когда она оказывалась рядом, я забывал обо всём. Я старался отвлечься от тех мыслей, что посещали мою голову всю ночь, когда не было рядом её - когда они с Лестатом подолгу охотились. И, когда она приходила - сытая и довольная - я старался переключить всё своё внимание на неё и только на неё, и мне это удавалось - Лестат, дом, его голос растворялись вокруг, и центром мироздания являлась только она. Но сейчас... Я не мог не думать о том, что могло случиться с ним в прошлую ночь - что повергло его в такое состояние, я бы сказал, в такую тоску и грусть, которая читалась в его глазах теперь яснее и отчётливее. Клодия снова взглянула на него.
- Что случилось? - спросила она и подошла к нему.
- Это не важно. - Ответил он. Без раздражения, не повышая голоса.
- Но всё же? Расскажи, может, мы с Луи сможем тебе помочь. - Настаивала она. Её слова звучали ядовито. Но Лестат не обратил на яд никакого внимания.
Он улыбнулся. Мягко, так, как улыбался мне тогда, когда брыл на руки Клодию в ту ночь.
- Нет, в этом вы бессильны. - Сказал он. - К сожалению.
Клодия удивилась. Удивился и я. Да, Лестат был таким - в незапамятные времена, и я, казалось, этих времён уже и не вспомню. И, тем не менее, сейчас к нему вернулась какая-то особая мягкость. Если не сказать - нежность. Клодия опустила свою маленькую руку на его длинные пальцы, вцепившиеся в подлокотник кресла, он взглянул на ней и улыбнулся:
- Извини, можно мне поговорить с Луи?
Она кивнула и, взглянув на меня, удалилась в свою комнату. Лестат молчал. Долго смотрел ей вслед... И пламя свечей играло в его глазах, на его высоких скулах... Он опустил голову и не решался заговорить.
Я не торопил его. Я хотел, чтобы он сформулировал всё, что хотел мне сказать. Наверное, его слова сейчас должны были быть полны какой-то неясной догадки или дельных мыслей. Я был весь во внимании. Наконец, он заговорил.
- Ты любишь её? - Спросил он меня, хотя его вопрос не требовал ответа - он сам прекрасно знал, что да. Тем не менее, я кивнул. - Да, любишь... - подтвердил он. И встал с кресла, оставив бумаги на столе. Уходя, он обернулся на пороге и взглянул на меня. Его глаза были полны разочарованием. - Любишь. - Повторил он. - Но именно она убьёт меня.
Он знал. Знал, наверное, с самого начала. С начала её создания... Вновь мне показалось, что я слишком недооцениваю Лестата, слишком не понимаю его, чтобы судить о нём. Слишком торопливые выводы делаю.
Но какие ещё выводы я мог сделать? Я ненавидел его за его безжалостность, за его издевательства и за то, что он вообще существует - грубо говоря. Но сейчас... Что-то заставило меня поверить в то, что я ошибался в своих поспешных выводах.
- Лестат! - окликнул его я. Он обернулся.
- Да?..
- Но этого же не произойдёт? Того, что ты сейчас сказал? - я не хотел верить. Но понимал неизбежность - Клодия обязательно бы расправилась с ним. - Она же не убьёт тебя?
- Луи, ты достаточно понимаешь всё, что происходит вокруг и можешь осознать то, что это всё равно случится - чем бы ты себя не тешил. - Он увидел какое-то одиночество и какую-то непонятную даже для меня самого тоску в моих глазах, подошёл ко мне и сел рядом. - Луи, но я вернусь.
Я взглянул на него, и моя душа вспыхнула искрой призрачной надежды на то, что его слова воплотятся в реальность. Так по-детски наивно всё это было, что я почувствовал себя беззащитным, слабым ребёнком, которого покинули все. Наверное, ощущения, чем-то схожие с этими, испытывала временами и Клодия.
- Правда? - это вырвалось у меня не по моей воле - я действительно не хотел его смерти, Лестат мягко улыбнулся.
- Да. - И ушёл...
Прошло уже столько лет, мы с Клодией объездили столько стран... И вот мы приехали в Париж. Какой поистине прекрасный город! Я возвращаюсь снова и снова мыслями к нам подобным, к Лестату, и иногда жалею о том, что мы его так безжалостно смогли буквально уничтожить...
...Театр вампиров. Ужасное зрелище! Впечатляющее и ужасное. Знакомая фигура мелькнула за занавесом...