В селе Дашкивка близ Полтавы ночи зимою чёрные, снежные, длинные, под утро позёмка метёт и холод своё требует - тёплой одежды. Зря в такой час покидает жилище своё человек, зря так рано идёт на работу из натопленной хаты. В тысяча девятьсот двадцатом году в такую вот ночь за часы до рассвета вышел из дому председатель сельсовета, школьный учитель Василий Дашко, покинув молодую жену и трёхлетнюю Оленьку.
- Ну, я пойду, - бросил жене, накинул пальто и ушёл в метель. Варвара осталась с маленькой дочкой. За дверью темень давила село.
Потом долго не возвращался. Варвара вышла его искать. Ей сказали, что в село заезжали махновцы, уже ускакали. Одного там они зарубили насмерть.
Чуть позже она узнала, кого.
Махновцы порубали Василия на куски. Так его и хоронили, сложив куски в гроб.
Вокруг неё горе построило стены, четыре толстых стены, целый дом тупой боли, глухой и солидный. Дом на века. Варвара уж начала в нём обживаться. И однажды - свекровь да свекор во дворе, а она тут же в хате - над белой покрашенной дверью, чуть слева, появилось тёмное пятно. Оно росло и менялось, и вот превратилось в Василия, и её мёртвый муж пошёл к ней, медленно и как бы издалека. Ты не горюй так, Варя, сказал Василий, я не успел помучиться, когда убивали. Одним из первых ударов шашкой ему раскроили лоб вдоль, и смерть была быстрой.
Муж и жена беседовали ещё некоторое время, и из этого её самого своего дома, куда к ней пришёл с утешением гость, Варвара слышала, как в отдалении зовёт мужа свекровь, услыхавшая, как сыновня вдова говорит с мертвецом:
- ...о! Павло! Павло! Иди! Невестка сошла с ума!..