Аннотация: "Мало кто поймёт, но кто поймёт, тот мало кто". (В.Кличко) "Реальность - это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови". (Черчилль, Уинстон)
ТВОЙ А.
(Продолжение)
Основано на реальных событиях.
"Мало кто поймёт, но кто поймёт, тот мало кто". (В.Кличко)
"Реальность - это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови". (Черчилль, Уинстон)
ФИНАЛ & ПРОЛОГ
Слабо освещённый узкий тоннель не для встречного движения. Почти символический свет фар стремительной капсулы на автопилоте... Кажется, что любое препятствие будет сметено с пути. Но, нет. Предохранение от столкновения сработает задолго до опасной встречи. В жизни нет таких предохранителей. Есть сцепление обстоятельств случайных или не случайных. Как посмотреть. Только что погиб молодой парень, охранник. Треклятый француз хладнокровно всадил ему пулю в лоб. Несчастный свалился, как мешок с костями и вряд ли даже понял, что умер. В горячке прорыва Андрей лишь мельком обратил на это внимание. Только в транспортной капсуле пришло осознание, что смерть - это просто, и она рядом. Охранник стал случайной жертвой неслучайных обстоятельств. Впервые Андрей увидел, как убили человека. Это ужасно. От этого в голове бардак, мысли набегают одна на другую, и он не может сосредоточиться. И ничего не чувствует: ни вины, ни раскаяния, ни даже сожаления.
- Там охранники... - предупредил Андрей спутников: - Не убивайте их. Пожалуйста.
Тольен и Зуев в полумраке переглянулись: теперь уж как карта ляжет!
Спокойствие Насти Андрей принял за своего рода ступор и не удивился: пусть лучше так, чем паническая атака. Зуев делал вид, что её не замечает, но необъяснимым образом чувствовал, что она правильно понимает его враждебную холодность.
- Куда мы едем? - спросил на русском Зуев.
- Не знаю! - честно ответил Андрей: - Ты не оставил мне времени на подумать.
Тольен смотрел вопросительно.
- A la guerre comme a la guerre. Croire a son etoile. - образно перевёл Зуев.
- Roi ou rien. - усмехнулся Тольен.
- Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes. - ответил Зуев фразой из Вольтера.
- Qui vivra verra.
- Интернационал в действии? - упрекнул Андрей: - Я не полиглот.
- Не важно... - ответил Зуев: - На английском не знал, как сказать. Он хороший парень, но мы по разную сторону баррикады. Во всяком случае, были...
Раз Тольен бросился в воду, не разбирая броду, значит, с Папским прелатом действительно что-то не так. Этого следовало ожидать. А яблоко раздора - Настя. Всё сплелось! Зуев подумал, как будет объяснять это Андрею. Никак! Не сейчас - точно.
Дорога заняла минут двадцать. Подъехали к небольшой платформе. Незваных гостей ждали два бойца с автоматами на изготовку. Экипировка грозная, вполне боевая.
- Манёвр! - Зуев толкнул локтем Тольена и поднял руки вверх.
Андрей растерялся. Он не ждал, что его план так быстро раскусят. Оставалось только довериться поведению Зуева. У капсулы не было дверей: одна сторона открывалась и складывалась вдвое. Беглецы с поднятыми руками встали с кресел и вышли под дула автоматов.
Схватка была не долгой. Об охранника оказались на земле с крепко ушибленными до потери сознания головами. Зуев отметил грамотный приём Тольена, да и сам не сплоховал. Это не бойцы, это сторожи, наивно полагавшие, что их грозный вид и оружие - само по себе защита.
В метрах двадцати от платформы - небольшое одноэтажный здание, похожее на трейлерный автодом. Зуев кивнул Тольену, мол, займись, вдруг там ещё кто-то, а сам снял пиджак и рубашку: нужно было позаботиться о поверженных противниках. Лучше бы пристрелить, да Андрея жалко. Раскиснет. Пока Тольен разведывал обстановку, Зуев безжалостно расправился с изделием, можно сказать, от-кутюр, и стал связывать охранников: на одного рванья хватило, на ноги другого - нет. Вернулся Тольен. Всё в порядке. Больше никого. Оценив ситуацию, он последовал примеру Зуева, запустив в дело свою рубашку. Оценив завязанный им узел, Зуев не удержался от замечания:
- Вот и скажи, что мы с тобой ни в одном лицее учились!
Впрочем, предосторожность со связыванием для одного из охранников оказалась излишней. Подопечному Тольена не повезло: его противник в схватке в очередной раз проявил бескомпромиссность. У любого человека есть неотъемлемое право убить любого человека, угрожающего ему оружием, какие бы обстоятельства, мотивы или законные требования за этим не стояли. Вопрос выбора - лишь последствия такого убийства, с которыми можно считаться, или не считаться. Несчастный умер не сразу, но, не приходя в сознание: в момент связывания его тело несколько раз конвульсивно дёрнулось и самопроизвольно опорожнилось. Запахло. На войне, как на войне! Она всегда запашистая: пахнет потом, кровью и говном.
Метрах в ста от "сторожки" охранников - небольшое, но капитальное двухэтажное здание. От него рукой подать - не менее чем трёхметровые, сварные из листов стали в щит, ворота, перекрывающие наземный вход в пещеру. Вероятно, подъемно-поворотные. Над ними свободного пространства ещё, пожалуй, метра три до потолка. По краям ворот - боевые ячейки с крупнокалиберными пулемётами на платформах телескопических подъёмников, как цапли. Очевидно, что такие предосторожности неспроста. Пространство за воротами, должно быть, хорошо простреливается.
В помещении охраны ничего полезного не оказалось. Разве что, разложенные нарды: очевидно, беглецы прервали обычное занятие горе бойцов. А вот во втором здании было чему удивиться, да вот только времени на это не было. На первом этаже - бытовые помещения: комната переодевания со шкафчиками, душевая, что-то вроде кухни и... оружейка! Далее - лаборатория лишь отчасти химическая: в основном приборы непонятного назначения. На втором этаже несколько офисных комнат и большая кают-компания с барной стойкой.
- Свет и вода! - коротко очертил круг основных нужд Андрей: - Я чуть-чуть в этом разбираюсь. Лазил с друзьями, диггерами... И одежда.
Действительно, с голым торсом слегка зябко, но выглядело брутально. Непроизвольно оценивая сложение Тольена, Зуев по десятибалльной шкале выставил ему девятку. Не смотря на пару лишних килограммов, парень фигуристый. Подобная чушь в голове - это нормально. Значит до истерики далеко. Увы, нервы - бич в сложных обстоятельствах. Стальных нервов не бывает. Это выдумки. А вот от чего запаниковать - есть. Нет ни малейшего представления о том, как они выберутся из этого каменного мешка!
Пока Тольен, с помощью монтировки, кстати, подвернувшейся в подобие небольшой мастерской, вскрывал личные шкафчики в бытовке, Андрей приценивался к "свету": с десяток налобных фонарей стояли на зарядке. Зуев посвятил себя оружейке. Такого он ещё не видел: с виду автомат, но без магазина и, вообще-то, не автомат, но явно оружие. Взяв одно из устройств, Зуев вышел из дома. Направил было дуло на ворота, но передумал: вдруг что-нибудь в них сломается, хотя выглядят они грозно и неприступно. Выстрелил в каменную стену невдалеке. Из дула вырвался сгусток света и разбился о преграду на множество электрических молний. И то, правда, стрелять из автомата в пещерах пулями - всё равно, что в стеклянном доме и даже хуже: промахнёшься и рикошета не избежать. Не говоря уже о том, что на голову что-нибудь рухнет. Подземелье, черт бы его побрал!
Тольен, одетый в комбинезон, примерял, судя по лежащим рядом сапогам, уже третью пару. Он кивнул Зуеву на открытые кабинки, мол, выбирай. Зол и неразговорчив.
- Автоматы охранников оставим. Есть игрушки получше. - сообщил Зуев: - Стрелять здесь опасно. Можно друг друга поубивать.
- А пулемёты? - Тольен имел в виду пулемётные точки у ворот.
- Это не пулемёты. Я посмотрел. Не знаю, чем они стреляют, но не пулями. Проверять не стал. - ответил Зуев, присматриваюсь к комбинезону с наклейкой супермена: хозяин не лишён чувства юмора.
В бытовку зашли Настя и Андрей. Комбинезон для девушки явно великоват, сидел мешком, зато сапожки как влитые и словно с модельного показа.
- Я захватил... - ответил Андрей на красноречивый взгляд Зуева: - Мы иногда для разнообразия шлялись по берегу за набережной.
Трудно было не заметить пижонский рюкзачок Андрея, но Зуев подумал, что это для пользы дела. Оказалось, для сапожек! Какая предусмотрительность!
- Света хватит... - Андрей задумался: - Надолго хватит. Кажется, они вечные, судя по маркировке. Я таких ещё не видел. Вода дистиллированная, лабораторная. Можно обычной набрать...
- Оружие плазменное, или типа того. - продолжил Зуев: - Я тоже такого не видывал. И что это за место?
- Про ящик пива не забудьте! - внёс свою лепту в разговор Тольен: - В баре.
Закончив с экипировкой, затарившись фонарями, водой, аптечкой, печеньем к чаю (других съестных припасов не нашлось) и, конечно же, пивом, невольные диггеры отправились в путь-дорогу. Мощные ворота на удивление без дьявольского скрипа, который бы вполне соответствовал моменту, поднялись, пропуская путников в мёртвую темноту.
На самом деле "мёртвая темнота" - это для красного словца. Фонари светили не хуже прожекторов. Некомфортно было от чувства идти туда, незнамо куда. Из рассказов друзей Андрей знал, что направление движения теряется после двух поворотов под углом. Но никаких поворотов около часа не было, хотя проход значительно сузился: просторная пещера осталась позади. Под землёй одно и то же место выглядит по-разному: зависит, под каким углом смотреть. А если, например, споткнуться и упасть, то велика вероятность сбиться с направления с точностью до наоборот: кажется, что идёшь вперёд, на деле - назад, не узнавая уже пройденный путь. Когда момент развилки настал, Андрей выбрал левый поворот. Почему? По кочану! Андрею удалось скрыть волнение, но сердце бешено колотилось. Он сделал выбор за всех. Никто не возразил. Через три часа и ещё пару поворотов устроили привал. Тольен и Зуев налегли на пивко. Поначалу реальной казалась опасность погони. Смешно! Даже при желании вернутся и сдаться, найти дорогу назад вряд ли возможно.
Первое испытание выпало Зуеву. Невольные диггеры вышли на край пропасти. Свет фонарей терялся в темноте, не доставая дна. Это значит, что глубина больше ста метров. Пройти можно было только по чересчур, на взгляд Зуева, узкой тропинке. Он боялся высоты. Это характерно для людей, выросших на равнинной местности, хотя и не обязательно, что для всех так. Подземелье и высота - двойной стресс. Но отступать некуда. Хотелось закрыть глаза, но как раз этого и не следовало делать. Тропа показалась бесконечной: метров двадцать бесконечности. Когда свернули в очередной проход, Зуев сел обессиленный на землю, прислонившись к стене.
- Мне тоже страшно. - неожиданно признался Тольен: - С детства боюсь подвалов. А мадмуазель - хоть бы хны!
- Думаю, ты знаешь...
- Знаю. Чертовщина! А друг твой не знает.
- Не лучшее время для объяснения.
- А ведь это она нас ведёт, а не он. Я это чувствую. Не знаю как.
Настя словно поняла, что речь о ней: свет её фонаря больно резанул по глазам, воркующим на непонятном языке мужчин.
- Осторожнее! - на русском осадил Настю Зуев.
- Сука! - выругался Тольен: - А ты мне симпатичен. Бедовый!
- Ты мне тоже. Ты друзей в беде не бросаешь.
Андрей выглядел потерянным, ушедшим в себя. Только при взгляде на Настю он оживлялся, на его лице появлялась глупая улыбка. "Точно - не в себе!" - пришёл к выводу Зуев.
Ощущение времени пропало. Под землёй нет времени. Или оно обманчиво. На третьем (или четвёртом?) привале после бессчётных поворотов случилась радость. В свете фонарей мелькнуло какое-то животное размером с маленькую собаку и с длинным хвостом. Крыса, не иначе! Это придало сил. Надежда вспыхнула ярче фонарей. Значит, они где-то не очень глубоко и выход обязательно найдётся! Не правда! Одна крыса, или десять - погоды не делают. Но думать об этом не хотелось.
По случаю светлого явления живой твари Зуев и Тольен приговорили к распитию последнее пиво. Даже по-русски чокнулись банками. Друзья на веки! Подземелье действительно их сблизило. Да и, по сути, врагами они никогда не были: такая работа, ничего личного. Тольен рисковал жизнью ради товарищей. Это удивительно. Зуев уже и не думал, что встретит такое на своём веку. Когда всё закончится, нужно устроить вечеринку платонической любви и братства по оружию!
- Я отолью. Пиво! - предупредил Тольен и скромно отошёл метров на десять.
Дальше произошла расплата за веру во всё побеждающую жизнь. Огромная тень взметнулась из ниоткуда, или из ада. Тольен кричал жутко. Зуев со всей силы давил на курок плазменного автомата, будто это что-то могло прибавить к череде выстрелов в сторону неведомой беды. Тень опала, словно сдулась. Это оказалось существо, напоминающее червя, только огромного, с маленькими ножками, их много, и зубастой пастью.
Из порванной, надкушенной чудищем левой ноги Тольена кровь била алой пульсирующей струёй, растекаясь вокруг него. Зуев попытался кулаком придавить рану. Бесполезно. Повреждены и артерии, и вены. Всё бедро - кровоточащая плоть.
Тело монстра то вздувалось, то опадало. Из раскрытой пасти сочилась окровавленная слюна. Срань Господня! Зуев остервенел. Он почти в упор выстрелил в мерзкую, вонючую глотку. По телу червя прошла электрическая волна, и оно негромко взорвалось, обдавая Зуева зеленоватой слизью. Тольен ещё часто дышал, но потерял сознание. Чувство беспомощности сверлило мозг Зуева до физической боли. Он упал на колени, нелепо вскинул руки. Так и застыл. Вдруг Тольен открыл глаза, хотел что-то сказать и умер. Наверное, он увидел, как его душа, покидая тело, поднимается ввысь...
Настя и Андрей стояли словно вкопанные, не в силах отвести глаза от жуткой картины. Снопы света их фонарей били в спину Зуеву, и его тень накрывала Тольена.
Вся вода ушла на то, чтобы обмыть лицо и руки Зуева. Он отнёсся к этому безучастно. Каска и комбинезон остались заляпанными кровью Тольена и останками червя. Андрей очнулся от своего лунатического состояния, стал прежним, и только что не плакал, глядя на Зуева. Напуганная случившимся Настя всхлипывала то ли из сострадания, то ли из-за пережитого стресса.
Зуев начал было собирать камни, чтобы похоронить Тольена, но их оказалось мало, и сил тоже. Пришлось оставить как есть.
- Если кому-то захочется отлить, то без церемоний. - предупредил Зуев и, глядя на Настю, сказал: - Берегите себя. Если с вами что-нибудь случится, то Тольен погиб зря. Я надеюсь, вы сможете за себя постоять, если мы не сможем помочь.
Андрей смотрел непонимающе вопросительно: Зуев умом тронулся? Но расспрашивать не стал.
Смерть Тольена ставила Зуева в положение непримиримого врага для Opus Dei и неважно, что она результат сцепления множества внешних обстоятельств, борьбы между собой властных структур, а также человеческой и нечеловеческой подлости. Ни суда, ни снисхождения не будет. Но сначала нужно выбраться из каменного мешка. Удивительно, что в этой безысходности, когда во время привала Андрей садился рядом, брал молча его за руку, Зуев чувствовал себя счастливым.
Через несколько поворотов и два привала подземные странники вышли в огромную пещеру. Почти вечные, и почти прожекторы, фонари стали, словно свечи в тёмном безоглядном царстве. Это подавляло. Первейшая задача - найти воду. В узких проходах это маловероятно. Решили передохнуть. Когда вдали появились голубые огни, Зуев скомандовал задний ход, но поздно. Куда "вперёд", куда "назад" - уже было не понять. Зуев и Андрей залегли с автоматами наизготовку.
- Не надо! - неожиданно твёрдо сказала Настя, которая за всё время вымолвила не лишь пару слов не больше.
- За тобой? - вырвалось у Зуева прежде, чем он подумал, стоит ли об этом говорить при Андрее?
Подозрение было. Им поделился ещё Тольен. Поведение Насти действительно озадачивало. Только не Андрея, разумеется. Настя переносила ужас подземного путешествия удивительно спокойно и уверенно. Смирение паче чаяния? Андрей так и думал. А Зуев не хотел думать о том, что они окажутся в лапах рептилоидов и, что их ждёт тогда. Финал красочно обрисовал Алексей в своём обзорном предупреждении. La commedia e finita!
Голубые огни выросли до столбиков неяркого света и неумолимо приближались. Когда отключились налобные фонари, сомнений не осталось. "Так не доставайся же ты никому!" - эта мысль осенила на мгновение Зуева, но он вспомнил о друзьях Тольена. Глупо хранить верность мёртвому, особенно когда этого никто не оценит. А может быть, в какой-нибудь из жизней зачтётся? Или в этой? К тому же, нельзя решать за Андрея. А вдруг его подопечная за него заступится?
- Не стреляй! - скомандовал Зуев: - Чтобы ни было, не стреляй!
Но предупреждение было излишним. В теле разлилась слабость. Зуев бессильно опустился на землю и потерял сознание.
Серая комната, слабый свет. Пол, застеленный чем-то наподобие ковролина... Зуев лежал на полу. Голый. Провёл рукой по голове... И лысый! Не остриженный наголо, а лысый! Посмотрел на промежность... Младенческая гладкость! Зуев осторожно сел. Андрей голый и также начисто лишённый волос на голове и теле сидел рядом, поджав и обхватив руками колени. Зуев облегчённо вздохнул. Хотя бы вместе!
- Нас помыли и побрили! - Зуев усмехнулся: - Каков сервис!
- Настя... Насти нет! - больной взгляд Андрея выдавал его состояние: - Нет! Что с ней?
- Я думаю, с ней всё в порядке.
- Откуда ты знаешь?!
- Я-то, как раз, и знаю.
У Андрея что-то вроде ломки. Правды он сейчас не услышит, а если и услышит, то не поверит.
- Не понимаю... Не понимаю... Что это всё?!
- Понять это нельзя, это надо выучить. - отшутился Зуев.
- А ты лысый смешной...
Дверь в комнату открылась, отъехав в сторону. Снаружи стояли два рептилоида. Они отличались от тех, которых Зуев видел раньше: более вытянутые и от того с виду хищные морды, трёхпалые лапы, мощные хвосты, на которые они опирались. Андрей смотрел с изумлением.
- Почти как черепашки-ниндзя. - пояснил Зуев: - Делай, что они говорят. Не спорь. Бесполезно.
- Говорят?!
- В отличие от нас, их разумность сомнения не вызывает. - не дожидаясь приглашения, Зуев пошёл к двери.
На просторном балконе, стоял... Если бывают грузовые самокаты, то грузовой самокат, только без колёс с невысокими бортами и рулевой стойкой. В окружающем полумраке проглядывались силуэты построек, напоминающих здания. Вероятно, этому виду рептилоидов яркий свет противопоказан. Ситуация не требовала особых пояснений: карета подана! На платформе "самоката" один из рептилоидов показал рукой "сеть" на пол. Другой - встал к рулевой колонке. "Самокат" плавно взлетел. Вверху, внизу, вокруг настоящий город. Здания сложены из шестиугольных элементов и непонятно то ли они свисают вниз, то ли поднимаются снизу. Запах стоял слегка гниловатый, неприятный, но терпимый. Пролетели рядом с мощной колонной, которая испускала сумеречный свет. Андрей, кажется, лишился дара речи: он то оглядывался по сторонам, то вопросительно смотрел на невозмутимого Зуева, словно тому всё это было не в новинку. Не так. Зуев сдерживал страх высоты и не смотрел по сторонам. Полёт на открытой платформе его сильно напрягал.
Воздушное путешествие закончилось на большом скальном уступе. На несколько минут "самокат" завис в воздухе. Из полумрака, как бы из ничего появился сначала нос сигарообразного корабля, а потом и вся остальная часть: вероятно, он был белым, но казался сероватым из-за освещения, метров 15-20 в длину, без иллюминаторов, без каких-либо надстроек и выступающих частей. Слегка развернувшись, корабль мягко "приземлился" на каменном уступе.
Комната, в которую их ввели, не отличалась от той, из которой их забрали. Ждать пришлось не долго. Появились двое: один - с мощными хвостом, другой - из ранее известного Зуеву типа рептилоидов. Более изящный, с тонкими чертами морды, если сказать так, держал в лапе какой-то прибор. Рептилоиды переглядывались, вероятно, общаясь между собой. Судя по их спокойному "тону", Изящный остался доволен показаниями прибора, направленного на пленников.
Да их же продают! Эта догадка обожгла сознание. Зуев вспомнил слова Алекса. На эксперименты? На еду? В рабство? Видать, заступничество Насти не помогло. И было ли оно? Хотя бы одному глотку перегрызу! Закипая от ненависти, Зуев бросился вперёд и...
***
Когда Зуев пришёл в себя, то не мог понять: он очнулся, или проснулся? Скорее, очнулся. До чувства, что спал, чего-то не хватало... Зуев лежал голый на кровати... Кровати? Нет. Это лежанка с матрасом, напоминающим по ощущениям водяной. Если слегка провести рукой, то поверхность, кажется ворсистой, если придавить - гладкой. Свет в помещении приглушённый. Не пытаясь встать Зуев осмотрелся. Казарма! И слева, и справа лежанки с голыми мужиками! Кто-то уже пришёл в себя и так же оглядывается в недоумении. Некоторые, осмелев, сменили положение тела и сидели. Зуев последовал их примеру. Чувствовал он себя прекрасно, словно замечательно отдохнул. Сосед, напротив, как-то странно разглядывал Зуева. Взаимно. На шее незнакомца явно не ожерелье, хотя слегка и напоминает бижутерию. Ошейник? Зуев прикоснулся к своей шее и нащупал странное уплотнение кожи: так это ощущалось. Но со стороны, выглядело как... Как у всех в "казарме"... Ошейник! Возникшая было тревожная мысль лишь мелькнула и пропала. Последнее, что Зуев мог вспомнить - он очнулся здесь несколько минут назад. И всё! Почему-то это не удивило: так всегда было и всегда так будет.
Свет стал ярким. С завидной синхронностью, словно по команде, все встали с кроватей. В прикроватных ящиках, на тумбочки это было непохоже - вместо дверцы крышка сверху - одежда и обувь: трусы, майка комбинезон зелёного цвета и что-то вроде тапочек. Одеться, опять же, как по команде, заняло несколько минут. Ещё пару минут - на построение.
Воспоминания о дальнейшем слились у Зуева в один бесформенный ком. В технологической карте это называется "Тонкая настройка нашейника на индивидуальную нейроимунную индокриную регуляцию". Сон и явь стали неразличимы. Сотни, а может тысячи людей, их было очень много, или так казалось, рядами шли через какие-то арки, в которых их ощупывали тонкие лучи, потом в замкнутом пространстве камер тела обволакивал светящийся газ: Зуев оказывался то на каком-то поле с диковинными растениями, то в мрачной бездне и трепетал от ужаса, он летал как птица над бесконечными городами... Всё не вспомнить. Очнулся в казарме. Трудно сказать отличалась ли она от первой, где он уже бывал. Всё очень похоже, и что-то не так. Тревожное состояние лишь промелькнуло и сменилось полным удовлетворением.
Питались в столовых-автоматах: одинаковый для всех пищевой паёк, очень длинный общий стол, одноразовая посуда, которую нужно было выбрасывать в утилизатор. За поведением то ли пациентов, то ли заключённых наблюдали санитары в белых комбинезонах, обязательно с планшетами, на которые они время от времени посматривали. Несколько раз Зуев стал свидетелем истерик: человек вдруг словно просыпался, с ужасом оглядывался, пытался куда-то бежать. И тогда его словно отключали, он терял сознания и падал.
Часть дня отводилась на изучение языка. По началу Зуев не понимал, что происходит. Их заводили в огромные классы с капсулами в человеческий рост. Позднее, вспоминаю об этом, Зуев отдавал должное эффективности обучения. Капсула выглядела пустой, внутри неё ощущение реальности пропадало, зато возникали образы, звук, запах, чувство движения, иногда неприятное покалывание и даже сильная боль. Все органы чувств были включены в процесс обучения. Уже после нескольких занятий Зуев стал понимать простые обращения к нему на немецком языке. Одновременно с этим появилось и понимание, что сам он думает на смеси русского, французского и английского. Но кто такие русские, французы и англичане?
Все сотоварищи вместо имён имели шестизначные номера с буквенными аббревиатурами. Зуев назывался 136779dr. После утреннего туалета и завтрака несколько уроков в капсулах и работа. Зуев не задумывался, откуда он знает, куда должен идти и что делать. Просто шёл и делал и это казалось в порядке вещей. Так вели себя все. Ошейник не досаждал. Если не дотрагиваться рукой, то его словно вообще не было. Какое-то время Зуев убирался в туалетах. Автоматические уборщики не идеальны, всегда оставались небольшие участки, куда они не могли заглянуть. Зуеву не повезло. В его дежурство появился некто гадящий посреди зала, а не в очко. Говно-диссидент - прозвал его Зуев. Словарный запас восстанавливался, хотя смысл многих слов угадывался лишь сквозь дымку интуиции. Оказалось, для того чтобы думать, слова не нужны, и когда они всплывают в памяти, думать только труднее, а не легче. В первую очередь дала о себе знать матерная лексика. Практически её было вполне достаточно для полноценного осмысления окружающего мира и адекватного вербального реагирования. Через три дня кучи говна исчезли, то ли охуевшего засранца поймали, то ли он сам сдох. Мудаку, который, не стесняясь уборщика, ссал мимо дырки, Майкл пригрозил разбить ебало, а потом в толчок засунуть.
Туалетную эпопею сперва сменила уборка казармы, потом - столовой и бесконечных коридоров. Так их тусовали для наведения чистоты и порядка казалось до клинической стерильности. Зуеву было невдомёк, что это - продуманная система занятости, которая возвращала мозг в стабильное состояние: взбаламутить сознание легко, успокоить трудно. Тогда Зуев ещё не понимал, какой бардак у него в голове после первого этапа превращения человека в безропотного раба.
Бытовая жизнь была устроена до предела рационально. Кровати днём по команде с невидимого пульта переворачивались спальным местом вниз: короткий высокий звук и они снова становились на место чистенькими как новые. Никаких простыней! В душевых вода казалась очень жидкой по сравнению с питьевой и была наполнена пузырьками какого-то газа. Мыла и мочалок не требовалось. Тело очищалось как после хорошей бани. Смутный образ других способов помывки у Зуева был, но не чёткий. Вместо полотенца - кнопка сушки: приятный газ на мгновение обволакивал тело. Брились одноразовыми устройствами с пластиковыми лезвиями: пены для бритья не требовалось, и порезаться было невозможно. Зубная щётка, тоже одноразовая и без пасты. Комбинезоны с вечера складывали в прикроватный ящик-тумбочку. Утром доставали новый (а не постиранный!).
Переломным моментом стала стычка с тремя дебилами. Когда, казалось бы, жизнь, без лишних вопросов к жизни, стала налаживаться и подневольным, которые не чувствовали своей подневольности, разрешили по вечерам выпивать в столовой по две бутылочки чего-то вроде пива, к Зуеву подкатил гнусного вида, мужичок и на ломанном немецком попросил поделиться вожделенным напитком, мол, так положено.
- С тобой, что ли делиться? - презрительно ответил Зуев, когда наконец разобрал невнятную речь: - А по мозгам не хочешь? - проситель не понял: - Сдрысни, а то уебу! - пригрозил по-английски Зуев.
На другой день - стандартная утренняя процедура. Зуев уже заканчивал свой бритвенный ритуал, когда в помывочную вошли трое. Вошли и вошли, мало ли народу заходит и выходит, но что-то подсказало Зуеву, что это по его душу. Самый уверенный в себе, от него так и разило наглостью, приблизился, но не успел даже рта открыть. Его лицо очень близко познакомилось с раковиной, которая, как оказалось, только с виду как мраморная, а на деле самортизировала, как резиновая, но наглецу хватило, чтобы умыться кровью. Двое других словно по волшебству оказались на полу и корчились от боли. Зуев от себя такого не ожидал. Он с удивлением смотрел на свои руки. Ясное дело, мастерство не пропьёшь, но откуда такой талант?!
Просматривая в кабинете теоретически мало возможный инцидент, Ганс Розенбах чувствовал себя на пороге посрамления непревзойдённой технологии переформатирования человеческой личности. Наглую троицу он сразу отправил в переработку: если сгодятся, так в киборги, если нет - то на пищевой деликатес. Криминальные наклонности - трудно искореняемый социальный инстинкт. Даже хорошо, что это проявилось до чипирования. В противном случае рекламации было бы не избежать. А вот 136...-й - любопытный экземпляр.
Первое, что выяснилось - входной генетический паспорт подделка. Продавцы экономят на экспертизе и время, и деньги. К тому же всё равно предстоит основательное обследование перед процедурой стирания памяти. Да, к входным документам относятся формально. Придирчиво оценивается экстерьер, отсутствие или наличие скрытого протезирования и целостность кожных покровов. Всё перечисленное поправимо, но это дополнительные расходы. Контингент набирается в основном из неимущих слоёв населения. Плохое воспитание, плохое образование, плохое питание - всё плохое, конечно же, отражается на качестве материала, но не критически. Забирают людей, которые либо уже стали, либо обязательно станут обузой обществу. Это ещё не совсем отбросы, но на пути к тому.
Мужчин и женщин в возрасте от 10 до 20 лет сразу отправляли в секс-индустрию на Титан. Обработка им предстоит узкоспециальная, поэтому не очень сложная, даже примитивная. Мужчины в возрасте от 20 до 40 лет сортируются по категориям. Самая низшая - на отправку в "Каменоломни" (так называются рудники в Поясе астероидов). Люди там сгорают за полгода. Мёртвых утилизируют до молекул, которые постепенно растворяются в космосе. Около 10% с проблесками интеллекта - назначаются для строительных компаний. Заменить машинами человека полностью невозможно, часто требуется человеческая реакция на непредвиденные ситуации. Строительство поселений на Марсе, и в колониях - многосложная задача. Людских ресурсов она съедает много. Недавно, можно сказать, на ровном месте, целый индустриальный блок канул под землю, как в преисподнюю. Погибло 1000 человек. Поступил большой заказ на восполнение потерь, но придётся подождать до другой партии. Очередь на рабов большая. Перерабатывающих мощностей не хватает. Из оставшихся в очередной партии не более 60% (что хороший результат) - это белые мужчины, без телесных изъянов, они будут идеально подготовлены, как бытовая прислуга с возможностью обучения и самообучения. Спрос на них непрерывно растёт, но качество ресурса всё больше оставляет желать лучшего.
Подразделение Ганса занимается исключительно белой расой, которая находится в упадке на Земле и составляет удручающе малый процент населения. В пору уже заносить белого человека в Красную книгу! На Марсе даже существует плантация, где выращивают людей. Но занятие это хлопотное, скорее благородное, чем коммерческое. По оценке немецких учёных через 50 лет земная белая раса перестанет существовать. Она сама себя губит. Цивилизационное бремя белого человека в прошлом. Если каким-то чудом белая раса возьмётся за остатки ума и прозреет, то следом возьмётся и за оружие. Другого пути сохраниться у неё не осталось. Земля наглядный пример порочности так называемого гуманизма. Доигрались с философскими бирюльками. Надежда нового человечества - Рейх со своей, неизменной и единственно правильной расовой политикой. Жизнь это убедительно доказала. Количество полных идиотов и дебилов в поставках белых людей год от года растёт. Они даже для рабства непригодны, только - на корм. Но пищевой программой компания Ганса не занимается. Белые люди - деликатес для многих рептилоидных рас. Но это отдельный бизнес.
Мозг необычайно сложен, сломать его нетрудно, ломом, например. Прежде всего, это ни в малейшей степени, ни компьютер, или подобие искусственного интеллекта. Это сложнейшая распределённая система, где всё влияет на всё. Самая простая, топорная задача - стереть личность человека. Это годится для работы в Каменоломнях. Можно ли стереть память, сохранив личность? Нельзя. Наши социальные инстинкты, наша память - это и есть мы. Сложилась определённая терминология, но за ней скрыто не то, что она называет. Мозг - не листок, на котором можно что-то стереть как ластиком. Память формируется во многом в гипокампе, причём не изолированно, а с участием разных отделов мозга. Упростим представление. Память в гипокампе не хранится, она там не поместится. Но можно говорить о некой карте, руководясь которой, можно найти те или иные воспоминания, активировать соответствующие им синоптические связи. Задача - подчистить эту карту, убрать некоторые пути, словно их и не было. Синоптические цепи останутся, но найти их будет уже нельзя. Нужно аккуратно поработать с так называемыми миндалинами, которые отвечают за эмоциональную память. Ни в коем случае нельзя повредить базальные ганглии и мозжечок. Там, условно, скажем, хранятся наши привычки и навыки. С привычками можно справимся без прямого вмешательства в мозг. А вот лобную кору приходится очищать от некоторых целей и задач.
Затем изнасилованный мозг нужно убедить, что так и было. Это не одномоментный акт. В фазе парадоксального сна происходит обработка информации, полученной за день, её калибровка по важности, или эмоциональной значимости и разложение по полочкам долговременной памяти. А раскладывать-то некуда! Пути раскладки пропали! Что с чем ассоциировать? Какие сны видеть? Новые синоптические связи возникают постепенно. Для этого приходится держать подопечных какое-то время в состоянии постоянной занятости, даже подбрасывать им некоторые развлечения, стимулировать общение друг с другом. Новый опыт закрепится в долговременной памяти и окончательно вытеснит остатки прежних связей, если они сохранились. Жизнь войдёт в новую, управляемую извне колею. Без элементарной социальной адаптации все предшествующие процедуры приведут к сильнейшему стрессу и депрессии, переходящей в шизофрению.
Последний этап - чипирование. Оно закрепляет достигнутый "стиранием памяти" прогресс, вбирает в себя весь индивидуальный процесс, все этапы, через которые проведён человек. Избавится от чипа невозможно. Он полностью контролирует мозговую активность. Извлечение чипа приведёт к смерти. А как же душа? Где её место в этой истории? Вопрос не научный, но он напрашивается невольно. Где душа - там и бог. А где бог - там и Гестапо. В господствующей идеологии для религии места нет. Поговорить о боге не с кем - донесут! Ганс родился на Марсе и в школе его учили, что на Земле победила еврейская наука, которая запутала всё и вся, и слилась с религией. Так это или нет - одному богу известно! Корректно говорить о трудной проблеме сознания. Но оказалось, что сознание можно конструировать, не вдаваясь в трудность его объяснения, так же как люди пользуются электричеством, хотя никто не знает, что это такое. Только бесчестная наука всё знает, и всё объясняет тупоголовым обывателям.
Огромная проблема в том, что мозг двух человек может отличаться по строению так, словно речь идёт о разных биологических видах. Поэтому объяснительные схемы технологически бесполезны. Не может быть общих для всех алгоритмов обработки памяти. В Компании применяется лицензионная технология Богомолов. Эта инсектоидная раса своей эволюцией выдвинута на передовые рубежи генного проектирования, включающего в себя и задание параметров работы мозга. Скопировать их оборудование - проблемы не составляет. Более того, в основном оно изготавливается сторонними компаниями. Секрет в "чёрных ящиках". Технология заключена в них. Попытка их вскрыть, или как-то по-другому подглядеть, приводит к поломке. Немецкие учёные разработали свою технологию корректировки памяти, но она - топор в сравнении с лазерным лучом. Её результаты ненадёжны, если только не привели к летальному исходу или дебилизму. Ганс по образованию нейробиолог, специализировался по программе коррекции памяти. Работая на должности секторального руководителя подготовки спецконтингента, он приобрёл бесценный практический опыт. И теперь сидит с этим опытом, как привязанный, потому что, видите ли, ему нет равноценной замены.
Пролистав на своём планшете личное дело 136...-го Ганс не нашёл ошибок в процедурах коррекции личности. Очевидно, что проблема в моторной памяти и специфических навыках, которые обработка почти не затрагивает, потому что это может ввергнуть человека в младенческое состояние и привести к утрате навсегда способности ориентироваться в пространстве. В сети работорговцев экземпляры с бойцовскими качествами попадают крайне редко. Обычно похищениями занимаются Серые по наводкам интуитивных коммуникаторов, эмпатов, как их называют. Это люди с даром проникать в чужие мысли и другими неординарными способностями. "Крепкие орешки" - негодный товар, они их отсеивают: пусть на Земле устраивают заварушки во имя победы добра и справедливости, тем самым умножая хаос, в котором работорговцы безнаказанно трудятся не покладая рук. Безвольных, слабохарактерных - пруд пруди, черпай, не вычерпаешь. Лёгкий заработок. Их и рекомендуют эмпаты Серым. Увы, это не самое жестокое, что способны вытворять с себе подобными человеческие существа. После эмпатов в дело вступают нанятые Серыми охранники - извращенцы и социопаты: все женщины и дети подвергаются жестокому изнасилованию, да и мужчинам достаётся. Люди со сломанной психикой легче поддаются переформатированию личности.
136...-й - явно нетипичный случай и кандидат для направления в киборги. Его аминдолярный комплекс существенно не средний "по палате", без сомнения выдающийся, так что ожидать покорности не приходится. Агрессия, пусть даже в ответ на агрессию - это неприемлемо. Абсолютная управляемость слуг, предсказуемость их поведения - знак высокого качества конечного продукта компании. Неисправимые бунтари встречаются редко. Это брак. Бывает, что конвейер обработки их пропускает, но чипирование подчищает ошибки. Носители недопустимых качеств не выдерживают финальной процедуры.
Ганс со злорадством обнаружил на деле 136...-го отметку начальницы отдела кадров. Вот сука! Глазастая. Как только успевает всех просмотреть? Экземпляр, конечно, неплохой. Женщинам такой тип мужчин нравится. Но в этом случае, увы, ни самой опробовать, ни сосватать не получится. Кадровичка, не официально, разумеется, рекомендует своим высокопоставленным подругам новых слуг. По сути, это сводничество. Функция либидо у рабов отключена, но это препятствие без труда устраняется, как несущественное, хотя лишь на короткие периоды: чип допускает тестирование всех функций организма своего носителя, включая и подавляемую сексуальность. Да, поябывают слуги добропорядочных мамочек, пока их мужья развлекаются в Свободной Зоне на Титане. Светские дамы не прочь козырнуть "обновками" перед своими подругами. В марсианском Берлине женской прислуги нет, якобы для не искушения мужей. Можно подумать, что крепкая мужская задница не станет для них вожделенной. Как бы ни так! А отсос господину - обычное дело. Поэтому выбор раба - вопрос семейный, обоюдный. Есть ещё одно обстоятельство, которое очень удивляет землян, впервые попавших в Новый Берлин: домашние слуги не пользуются одеждой. Они ходят голые, как звери. Иногда хозяева украшают их галстуком-бабочкой, или цветными носками. Женщину, на которую в голом виде можно взглянуть без слёз, найти значительно труднее, чем стройного мужчину, не страдающего целлюлитом, обвислыми грудями и месячными. Следить за достойным внешним видом рабынь - лишняя забота, а избавить их от лишнего веса чаще всего невозможно. О времена, о нравы!
Десять лет назад можно было встретить бытовых киборгов - домашних слуг, наряду с обычной прислугой с нашейниками. Но после внедрения чипирования ситуация изменилась. Контроль над слугами стал более надёжным, необходимость в уродливых нашнйниках отпала. Без роботизированных помощников домашняя атмосфера стала более эстетически гармоничной, человечной и уютной. Бытовые киборги быстро вышли из употребления. Не последнюю роль сыграл не афишируемый фактор, стыдливо названный "сексуальной вариабельностью".
В списке поступивших одновременно с конфликтным экземпляром, Ганса заинтересовал ещё один номер. Тоже поддельный входной генетический паспорт. Вероятно, эти двое, что называется пристяжные: их подобрали где-то между делом и присоединили к основной партии. В пакете прилагаемых документов обязательно есть анкета, не особо подробная, но дающая приблизительное представление о человеке: год рождения, страна, родной язык, образование, профессия или её отсутствие... Обязательно указывается каким образом подопечный изъят. Анкеты под копирку! Верный знак, что эта парочка из другой временной линии. И куплена у земных рептилоидов. Только они этим балуются, чтобы уйти от налогов. Продавец сделает круглые глаза и будет божиться, что ни сном ни духом.
Просматривая результаты обследования второго из залётной парочки, Ганс не поверил своим глазам. Уследить за всеми невозможно. Процедуру коррекции ежегодно проходят сотни тысяч человек. Сверку входных и выходных параметров обычно доверяют студентам старших курсов медицинских институтов в порядке практики. Вот недоучки! Как можно было не обратить внимания на такую специфическую структуру мозга?! Подобное Ганс встречал, тестируя пилотов. Это либо ошибка в процедуре картирования мозга, либо что-то другое. Когда картина цитоархитектонические полей сильно вариантна - это нормально. Нет людей с одинаковой архитектурой мозга: там, где у одного лачуга, у другого - дворец! Поэтому люди не склонны к сотрудничеству: порой кошке с собакой легче найти общий язык, чем человеческим особям, несмотря на их принадлежность к одному биологическому виду. В конкретном случае, с которым столкнулся Ганс, говорить о вариантности не приходится. Такого в человеческом мозге просто не может быть! Отправить на повторное картирование? На конечном этапе? Это не делает чести Гансу, как ответственному за чёткость всех процедур.
Странная парочка! В голову Гансу пришла шальная мысль. Можно свести их, и понаблюдать. Если проявится узнавание друг друга, значит технология Богомолов не так уж и безупречна, как принято думать. Дальше больше - вся предшествующая обработка полетит к черту! Мозг необыкновенно пластичен, ниточка узнавания может привести к восстановлению путей к прежней памяти. Это стало бы сенсаций, пусть и в узком кругу специалистов! Почему бы не попробовать?
После драки Зуев очнулся в каменном мешке. Можно было только стоять и слегка пошевелится. Страдающий клаустрофобией умер бы в первую же секунду, осознав, куда он попал. Зуев не умер, он сходил с ума. Его душа отделилась от тела, строила ему рожи и хохотала. У неё оказался скрежещущий голос. Тело нудило. Зуев безуспешно пытался почесаться и обделался: где пописать, там и до покакать недолго. Когда тело начали крутить судороги, Зуев потерял сознание. Он очнулся на полу в незнакомом коридоре. Санитар показал ему рукой - подняться. Подошли к автоматической двери, за которой Зуев постепенно начал узнавать окружающее, которое, на удивление, показалось почти родным. В душевой Зуеву позволили помыться, но комбинезоны выдавались только по утрам, поэтому дальше он шёл голым, ничуть не смущаясь.
Человек в кабинете, куда привели Зуева, показался ему добродушным. Плюгавое создание с любопытством разглядывало гостя, мол, вот ты какой, бунтарь! Почему-то очень хотелось дать хозяину кабинета в морду! Гансу не понравились бешённые глаза 136...-го. Действительно, какой-то неустановленный сбой в программе переформатирования личности. Разговаривать с подопечным Ганс не стал, хотя планировал.
Зуева вернули в похожую, но другую казарму этажом ниже. Какой-то парень смотрел на него с изумлением. Не удивительно! Здесь все придурки! Счастливы от ерунды!
- Что, голого мужика не видел? - бросил парню на ходу Зуев, упал на кровать, которую ему указали, и отключился.
Работа, на которую определили Зуева, оказалась сложнее предыдущей и осмысленной. Он стал помощником вольнонаёмного. Вольнонаёмный - человек без ошейника. Разницу Зуев, разумеется, увидел сразу, а вот значение слова не понял. Что такое "наём"? Как позже выяснилось, это добровольное рабство без ошейника, но не менее строгое.
Оказалось, что в совершенном с виду техническом устройстве тюрьмы Зуева, которая казалась ему единственно возможным мирозданием, постоянно что-нибудь ломается. Его хозяина звали Борей. И без номера! Обращение "господин" ему не нравилось. Приказал называть его босом. Говорил и на немецком, и на английском, что очень помогало в работе. Зуев не разбирался в том, что они делают: ставили затычки на какие-то трубы, меняли круглые приборы, которые Бос называл датчиками; один раз долбили перфоратором стену, чтобы добраться до отказавшего насоса. В их каморке, с названием "Офис", было не угрюмо, уютно.