Некромантка Янка : другие произведения.

Вересковый мёд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    рассказ маленькой девочки, которая рано осталась одна.о миме, играющем на свирели и уводящем в страну грёз. туда, где вечно цветёт вереск и варится древний мёд. там жива Мама и она ждёт своё дитя. надо лишь пройти босиком по просёлочной дороге под звуки свирели....
  ВЕРЕСКОВЫЙ МЁД
  
  Из вереска напиток
  Забыт давным-давно.
  А был он слаще меда,
  Пьянее, чем вино.
  
  В котлах его варили
  И пили всей семьей
  Малютки-медовары
  В пещерах под землей.
  Шотландская баллада Р.Стивенсон
  
  Клоун появился в моей жизни, когда мне исполнилось пять лет. На улице моросил дождь. Сколько себя помню, он всегда сопровождает мой день рождения. Вот и тогда капли стекали по стеклу автобуса, асфальт потемнел, появились лужи. Папа держал меня за руку, не позволяя мочить сапожки. Круглый купол цирка виден издалека. Мы показали билеты, толстая тетка проверила их, оторвала край, указала рукой направление. Пахло опилками, животными, еще чем-то неуловимым, незнакомым. Вокруг суетились люди, тоже зрители, как сказал папа. Дети шумели, кричали, капризничали. А я молча сидела и смотрела на арену, так назывался этот круг с опилками, огороженный низким бортиком. Мамы не было уже полгода. За это время я привыкла сидеть молча, глядя перед собой. Вместе с мамой из моей жизни ушло счастье, детство. Воспитательница говорила, что я похожа на маленькую старушку, совсем разучилась смеяться. Плакать я тоже не умею. Мама говорила, что плачут слабые и капризные, а Ллойды никогда не льют слез, молча переносят трудности. Ллойд - мамина девичья фамилия. Я тоже стану ее носить, когда вырасту. Митя, старший брат, не Ллойд, он Фельдман, как папа. Впрочем, я не о нас хочу рассказать, о клоуне.
  Погас свет в зале, стало тише. На арене появился мужчина. Он долго говорил ни о чем, просто приветствуя зрителей, нас. Объявил гимнастов, которые выделывали свои трюки под куполом, потом акробаты выступали. Наконец, появились они, клоуны. Рыжего я совершенно не помню, ни его вид, ни реплики. Зато белый.... навсегда вошел в мою жизнь. Он был не печальным, просто усталым путником. Рыжий бегал, суетился, мешал. Он же спокойно раскрыл чемодан, огромный такой, пустой. Достал из кармашка свирель и заиграл. Его мелодия уводила далеко, за пределы купола, за город. Туда, в бесконечность, по проселочной дороге, заливаемой дождем. Эта музыка заставила забыть обо всем. Тогда я вдруг ясно поняла, что не важно, где и с кем ты живешь сейчас, в данный момент. Вся наша жизнь лишь короткий путь из пункта А в пункт Б. Если хватит сил дойти до конца проселочной дороги под звуки свирели, то попадешь в страну грез, где сбываются потаенные мечты маленьких детей. Там их встречает Мама.... такая, как в памяти. Я крепко прижмусь к ней, потом сяду и буду смотреть на ласковое лицо, нежные руки, запоминая каждую клеточку. Проснувшись, еще долго помнить все. Ведь в страну грез можно попасть лишь во сне...
   Я совершенно не помню других артистов. Папа спрашивал меня, что понравилось. Я честно призналась про клоуна.
  - Да, рыжий превзошел сам себя, - рассмеялся папа.
  - Мне не рыжий понравился, - поправила я. - Тот, другой, со свирелью.
  - Кто бы сомневался, - зло прошипел отец. - Вашему племени, кроме дудки ничего не нравится. В этом вы все.
   Больше он со мной не разговаривал. Не прошло и месяца, к нам приехала бабушка Вера, мать отца. Она забрала с собой Митю, я осталась одна среди чужих. Куда исчез папа, никто не говорил, отмахивались от меня, как от назойливой мухи. Потом был приют, но не долго. Там все, как в садике, только домой никто не забирает... В новой семье я не прижилась, меня вернули, назвав тупой идиоткой, место которой среди глупых дебилов. Всё потому, что я отказалась принять их фамилию, оставшись Кэтрин Ллойд.
  - Как я рада, деточка, что ты вернулась, и я могу забрать тебя к себе, - говорила полная черноволосая дама. - Меня зовут Соня, я буду заботиться о тебе, и мы подружимся.
   Так я оказалась в новом доме. Мне предоставили большую светлую комнату с лоджией. Соня ни к чему не принуждала. Но разве можно огорчить эту добрейшую женщину? И я послушно исполняла ее желания и просьбы. Мы действительно подружились. Часто сидели рядышком и разговаривали. Соня рассказывала множество интересных историй о себе и знакомых. Иногда они были смешными, но чаще грустными. Она подарила мне альбом для рисования и большую коробку цветных карандашей. Я же использовала тот, что зовется простым, остальные так и не покинули своих мест. Рисовала, конечно, клоуна. В неизменно длинной белой рубашке с несуразными рукавами, достающими почти до колен. Рукава собирались гармошкой, когда он подносил свирель к губам. Лицо... белый грим вокруг глаз очерчен четкой черной линией, белые губы сжаты. И дорога, что вьется вдоль полей и лесов, никогда не сворачивает в сторону городов и сел. Одиннадцать почти одинаковых рисунков. Соня увидела их однажды. Обычно я прятала альбом в самый угол шкафа, а в тот день не успела. К тому времени я уже ходила в школу.
   Моя вторая встреча с клоуном состоялась на десятый день рождения. Конечно, моросил дождь, хотя накануне было солнечно и сухо. Мы с Соней шли пешком, купол цирка был совсем рядом с домом. Снова запах опилок и животных, неповторимый цирковой. Мы сели в третьем ряду, в самом центре. Он появился так же, как и в прошлый раз с рыжим напарником, но другим. У этого голос оказался хрипловатым басом. Я снова ничего не запомнила, кроме звуков свирели. Домой шли молча, Соня ни о чем не спрашивала. Мы обе грустили под мелодию свирели. Несколько раз ходили в филармонию на концерт скрипки с оркестром. Не хотелось обижать Соню, но она поняла, что мне не нравится. Никогда не понимала, почему должна запоминать всякие стишки, формулы. Послушно учила все, что задавали. Очень нравился неподдельный восторг моей опекунши. Она открывала школьный дневник и видела очередную пятерку. Глаза ее наполнялись блеском, лицо светилось от счастья.
  - Солнышко мое, какая же ты умница! - восклицала Соня. - Давай отпразднуем это славное событие пирогом с вишней.
   Не всегда предлагался пирог, иногда было иное лакомое блюдо, но восторг оставался неизменным. Потому и приходилось старательно учить домашние задания, писать рефераты. После школы поступила в университет, чем снова радовала эту необыкновенную женщину. Моя последняя встреча с клоуном произошла летом, я подала документы в аспирантуру и решила прогуляться по центральному парку. Прошла по дорожке, но все скамейки оказались заняты. Уже собиралась повернуться к выходу, как меня остановили звуки свирели. Я пошла туда, где лилась простая, до боли знакомая мелодия, остановилась, прижавшись к осинке. Он сидел на берегу пруда и играл. На вид мужчине можно дать не больше сорока пяти лет. Я узнала его и без грима, только он мог издавать эти волшебные звуки, уводящие в страну грез среди бела дня. Он играл, не замечая никого вокруг. Но вот рука опустилась, он развернулся ко мне лицом. То был лик страдальца, исходившего все дороги мира пешком.
  - Это вы, та самая маленькая девочка, что внимательно слушала меня много лет назад, - устало сообщил он. - А я тогда тебя запомнил. Проходи, присядь рядом с несчастным мимом. Расскажи, если помнишь, какие мысли навеяла моя игра в тот дождливый день.
  - Это мой день рождения, он всегда умывает дождем, - ответила я, присаживаясь рядом. - Та мелодия уводит в край, где сбываются самые потаённые детские мечты. Край, где вечно цветёт вереск, варится таинственный вересковый мёд. Там живут малютки медовары и жива Мама. Она встречает усталое дитя и поит его древним мёдом. Играют волынки и девушки танцуют хоровод. Туда ведёт дорога снов и пастушья свирель.
  - Красиво и грустно, - заметил мужчина. - Помню, рядом с тобой мужчину. Твой отец?
  - Да, - грустно подтвердила я. - Он тоже вскоре исчез. Брата старшего забрала бабушка, а меня отдали в приют. Позже я ещё раз слушала вашу свирель. Мы тогда пришли с моей опекуншей, Соней. Снова был дождь. Эта мелодия такая красивая. Вы сочинили её сами?
  - Это моя первая и единственная любовь. В тот год я закончил аспирантуру и приступил к адвокатской практике. Она была вся такая воздушная, неземная. Мы познакомились случайно в парке. Встречались больше года. Для меня оказалось полной неожиданностью её решение уехать. Я знал, что она училась на филолога и должна была работать на кафедре в родном университете. Утром раздался звонок. Это была Она. Ничего не объясняя, сказала, что уезжает. Если мои чувства искренни, то я приду проводить её, - клоун замолчал, долго смотрел на пруд. Казалось, будто рядом не живой человек, а скульптура.
  - Вы опоздали? - предположила я.
  - В тот день было очередное заседание суда, я представлял интересы подсудимого. Судья, как и прокурор, очень нудный человек. Всё было ясно с самого начала, но они продолжали задавать какие-то вопросы. Меня задержали после окончания заседания. Надо подписать бумаги. Пока их распечатали, пока ознакомились с ними. Два листа пришлось набирать заново, вкрались опечатки. Я приехал на вокзал, выбежал на перрон. Последний вагон исчезал вдали. О какой работе могла идти речь? Если Она исчезла. Растаяла, словно туман. Вот тогда у меня созрел безумный план. Проехать с цирком по всем городам и посёлкам. Вдруг Она услышит мелодию, которую сочинил для неё несчастный юноша. Но шли годы. Я колесил из города в город, а её не было.
  - Вы не знали её имени? - удивилась я.
  - Почему? Знал. Очень красивое и редкое имя. Аннет Лллойд. Но ни в одном городе не было девушки с таким именем. Увы. Мои мечты оказались напрасны. Скорее всего, она вышла замуж и сменила фамилию, - молвил он.
  - Мама не меняла фамилию, - тихо прошептала я.
  - Ты её дочь? - воскликнул мужчина, поворачиваясь ко мне лицом. Он долго всматривался, пытаясь отыскать любимые черты, но тщетно.
  - Я не похожа на маму. Почти точная копия бабушки. Кэтрин Ллойд. Меня даже назвали в её честь, - объяснила я.
   Мы молчали. Очень долго молчали, вспоминали Её. Потом говорили до позднего вечера. Я пригласила клоуна у себе, он отказался. На следующий день в парке не появился. Исчез, словно призрак. Я осталась одна. К тому времени Соня тоже покинула меня. Среди портретов клоуна появилась новая картина. Цветущий вереск, малютки медовары и Мама, похожая на фею. Конец Пути. Страна Грёз.
   В один из вечеров явился Митя. Он раскритиковал моё жильё, назвав его убогой лачугой. Заявил, что Фельдманам не положено жить в подобной конуре. У него где-то на берегу моря замок, принадлежащий нашей семье. Больше мне не придётся скитаться, как нищенке. Он обеспечит мне достойное содержание.
  - Митя, - напомнила я. - Ты забыл одну маленькую деталь. Я не Фельдман, а Ллойд. И мне не нужны дворцы.
  - Такая же глупая, как мать! - вскипел братец. - Та вечно грустила по своему дудочнику, и ты не лучше. Упрямая ослица. Кому ты нужна такая уродина! Мать хотя бы привлекательной можно назвать. А на тебя ни один гамадрил не позарится. Радуйся, что тебе жильё предлагают!
   Он говорил громко, высказывал обидные фразы. В его понятии обидные. Лллойды никогда не обращали внимание на внешнее, зрили суть. Он обещал зайти через неделю. Если не образумлюсь, то сама виновата.
   Через три дня пришёл мужчина. Спросил моё имя и передал футляр. Это всё, что осталось в наследство от клоуна. Я расписалась в бумагах, проводила гостя до двери. Медленно вернулась в комнату. На столе в гостиной по-прежнему лежал футляр. Он никуда не исчез. Я открыла его. Там лежала Она. Свирель. И ноты. В ту ночь мне снилась дорога, мелодия. Я дошла до вереска. Но жителей Страны Грёз не увидела. Помешал звонок будильника.
  Днём, сразу после работы зашла в банк, где Соня держала свою ячейку. Туда отправился альбом и футляр. Единственно дорогие мне вещи. Думаете, что Соня хранила золото? Нет. В той шкатулке лежал простенький перстень, подаренный любимым юношей, и его письма, перетянутые золотистой лентой. Лётчик-испытатель погиб во время очередного испытания. Невеста никогда не смотрела на других мужчин. Её отрадой стала я. Мы были счастливы вдвоём.
  Дмитрий Фельдман уехал без меня. Ещё раз прочёл лекцию на тему моей непроходимой глупости и отбыл в свой замок. Я снова осталась одна. В один ненастный день я спешила домой. Дождь лил как из ведра. Зонт мало спасал от потоков воды. Вдобавок ветер. Он налетал, пытаясь вырвать зонт из рук или поднять смешных человечков в небо, чтобы закружить его в круговерти. Приходилось низко наклонять голову, прикрываясь зонтом. Машина вылетела из-за угла, окатила пешеходов водой из лужи, а меня опрокинула на асфальт. Ужасный визг тормозов, крики людей, вой ветра смешались в единую какофонию. Мой бедный рассудок не вынес и уплыл в тишину и тьму.
  Просыпалась я со странным ощущением, будто в стране грёз и меня окружает вереск. Шелковые простыни и покрывало лишь добавили нереальности происходящему. Запахи действительно не были похожи ни на что знакомое. Приторно сладкие ароматы кружили бедную голову, запутывая ещё больше. Медленно открыла глаза. Очень светлое помещение с нежным рисунком на стенах и потолке. Возле кровати столик. Ваза с букетом незнакомых цветов. Это от них исходит дурманящий запах. На больницу не похоже. Куда же я попала со своим везением?
  - Уже очнулись? - раздался мелодичный голосок. Он принадлежал хорошенькой девушке в беленьком халатике и косынке. - Это очень хорошо. Я ваша сиделка, медсестра Вика. Для начала выпейте укрепляющее питьё. Сейчас принесут бульон. Разговаривать вам вредно, доктор не рекомендовал. Лучше помолчите три дня.
   Эта щебетунья говорила за семерых. Такой приятный голосок. Хочется слушать и слушать. И ни о чём не думать. Едва в голове проскальзывала мысль, как она становилась свинцовой. Обручи стягивали мозги, кузнецы стучали, как по наковальне. Эти дни не задержались в памяти. Сознание постоянно уплывало. Слышался лишь голосок сиделки. Наконец кузнецы покинули мой мозг, отправились терзать других созданий. А я смогла приподнять голову и оглядеть комнату. Очень высокий потолок, даже приблизительно не смогла определить. Раза в два больше моего зала. Окно во всю стену, больше напоминает веранду. Сиделка отлучилась куда-то. Вставать лень. Точнее боюсь поднять голову высоко, чтобы не упасть. Слишком ярко помнится кузница в мозгах. Нечто новенькое. Дверь открылась, но спина показалась явно мужская. Он вкатил столик с завтраком. Лицо вошедшего напоминало ястребиное, хищное. Зоркие глаза подмечали даже мелкие детали, а ещё он привык повелевать.
  - Доктор ушел час назад, - раздался мягкий баритон. - Вам позволено сегодня встать и принять ванну. А пока завтрак на двоих. Я тоже не успел за делами уделить внимание желудку. Моё имя Макс Гельдер. Мой водитель сбил вас. Поэтому вы пока гостите в моём доме. Ваше имя Кэтрин Лллойд, правильно?
  - Да, - только и смогла выговорить я, шокированная новостями.
   Мужчина помог принять полусидячее положение, слегка приподняв подушки. На кровати появился миниатюрный столик для лежачих больных. Хозяин подал мне приборы, хлеб. Свой завтрак оставил на столике. Пожелал приятного аппетита и принялся за еду. Глядя на него, во мне проснулся голод. Мы молча работали челюстями. Иногда мне казалось, что я слышу их скрежет. После еды голова сразу стала тяжёлой, навалился сон без сновидений. Я проспала чуть больше часа, как показали настенные часы.
   Вошли две дородные дамы, которые на руках перенесли меня в ванную, наполненную горячей водой с пеной. Запах свежести, мой любимый. Купали меня, словно маленького ребёнка. Я не сопротивлялась. Наконец, пену смыли теплой водой из душа, завернули моё тело в махровое полотенце или простынь. Отнесли на кровать, заправленную свежим бельём. Мне подали нижнее бельё, шелковую сорочку и махровый халат. Я оделась и сразу почувствовала себя человеком. А то лежала, словно кролик подопытный. Почти сразу пришла моя сиделка.
  - Вы просто великолепны сегодня! - восхищённо щебетала пташка. Это очаровательное создание просто лучилось счастьем. - Доктор сказал, что вы почти здоровы. Осталось ликвидировать последствия сотрясения мозга. Самое страшное уже миновало. Я так рада за вас!
  - Вика, вы утомите нашу гостью, - укоризненно заметил хозяин, входя в комнату. - Ей нельзя много информации и волнений ближайшие две недели. Вы можете почитать книгу из библиотеки, если Кэтрин пожелает.
  - Если можно, историю средневековой Англии, пожалуйста, - попросила я. Сиделка скорчила недовольную гримаску, затем широко улыбнулась, ушла за книгой.
   История увлекла не только меня, но и девушку. Она даже начала задавать вопросы. Чтение заняло два часа. Занятие прервали подносом с едой. На сей раз это был фруктовый салат и сок из свежих фруктов. Проснулась я перед обедом. Вика помогла встать, сходить в ванную. Вопреки ожиданию, после обеда сон не шёл. Сиделка помогла сесть в каталку и вывезла меня на веранду. Я правильно определила назначение огромного окна. Свежий воздух слегка пьянил. В саду царило запустение. Меня это радовало. Не люблю стриженые лужайки и газоны. Хочется уголок дикой природы. Светило солнце, плыли облака. Очередное потепление. Надо сказать, две недели пролетели незаметно. Я полностью выздоровела. Но меня не отпускали. Хозяин решил заняться моим здоровьем и отдал тело в руки массажиста и мастера по фитнесу и йоге. Обычно я и спорт очень далеки друг от друга.
   В перерывах между экзекуциями я пропадала в библиотеке. Будь моя воля, меня бы не вытащить оттуда. Но Вика была неумолима и следила за прогулками в саду, приёмом пищи. В общей сложности я провела два месяца у гостеприимного хозяина. Подписала бумагу, что не имею никаких претензий по поводу транспортного происшествия. Моральной компенсации я не получила. Мне хватило заботы Макса. Дом. Милый дом. Как я скучала по тебе, моя скромная квартира. В гостях хорошо, но дома гораздо лучше. Всё вернулось на круги своя. Постепенно приключение выветрилось из памяти.
   Прошло три года. В один предновогодний день меня понесло в наш гастроном. Прекрасно знаю, что его ступеньки не уступят катку, а мои подошвы словно смазаны лыжной мазью. Я вышла на крыльцо, щурясь от яркого солнца. Кто-то резко толкнул меня в спину. Взмах руками, точно крыльями. И вот я лечу навстречу транспорту. Меня вынесло на проезжую часть. Сумка ударилась в лобовое стекло, а я нырнула под машину. Благословенная тьма. Я не открыла глаз, а чувство дежавю прочно засело в памяти. Вроде бы мы это уже проходили. Видимо, плохо усвоен урок и меня отправили на второй год.
  - Вика, она ещё не пришла в себя? - раздался до боли знакомый голос.
  - Нет, Кэтрин ещё не открывала глаз, - послышался щебет в ответ.
   Боже, как же мне стыдно. Кто бы знал. Чувствую, на руке и ноге нечто мешается. Видимо без гипса не обошлись на сей раз. А это значит, что я застряла в гостях минимум на полгода. Ужас.
  - Открывай глазки, симулянтка, - разоблачил меня хозяин. - Я же вижу, что дыхание сменилось. Не бойся, я все претензии выставил гастроному. Там теперь ни льдинки, ни снежинки. Чистят на совесть. Машину уже вернули из ремонта. У тебя перелом на руке и на ноге. Хорошо ты рукой по стеклу ударила. Повезло, что водитель тормозил. Я собирался зайти к приятелю в гости. Планы спутались, как обычно.
  - Простите меня, Макс, - проскрипела я, открывая глаза. - А что с горлом?
  - Я не совсем доктор. Врач сегодня был и ушёл. Обещал зайти завтра, - сказал хозяин. - Похоже, вы решили поселиться в моём доме. Хорошо, что праздники я провожу в гостях. Раньше февраля у меня вечеринок не намечается. Постараюсь определить вас в пансион к тому времени.
   Его слова не вызвали во мне восторга. Я лишь поняла, что от меня постараются избавиться. Очень неприятный момент. К тому времени я знала, что особняк в семь этажей, на каждом по десятку комнат. А та, где лежу я, всегда свободна. Об этом мне рассказала Вика, когда раскаяние посетило мою персону. Через неделю я случайно услышала разговор, не предназначенный для моих ушей. Говорили Макс и некая девица по имени Пупсик.
  - Как тебя угораздило снова привезти эту уродину сюда? - шипела девица.
  - Пупсичек, - оправдывался баритон. - Она была без сознания, когда попала под мою машину. Я не мог оставить её там.
  - Отвёз бы в городскую лечебницу для таких, как она. Там бесплатно лечат. Потом оплатил бы моральный ущерб и всё. Зачем тащить её в наш дом? Надо делать ремонт перед свадьбой, а тут эта разлеглась.
  - Я постараюсь в январе её определить в пансионат, - уговаривал хозяин.
  - Какой пансионат? Таким как она самое место в городской лечебнице. Как хочешь, но после праздников придёт бригада рабочих. В феврале мой день рождения и я хочу праздновать в чистом доме, а не в бараке.
   Из всего сказанного я поняла, что Макс женится. Если бы не я, то сразу после праздников начался бы ремонт особняка. Надо как-то выходить из этой глупой истории. Мне повезло. Удалось найти мою одежду и сумку. После обеда я притворилась спящей. Завернула больную ногу в одеяло на манер кулька. Натянула шубку на здоровую руку, вторую примотала бинтом к телу. Взяла костыль и потихоньку вышла на веранду. Мне удалось открыть дверь. Медленно ковыляла к забору. Надеялась найти какую-нибудь дыру. Обнаружилась калитка. Я ковыляла к дороге. Не с моим везением совершать побеги. Под ногу попал камень, я рухнула в сугроб. Выбиралась из него долго и упорно. Никакой дороги в итоге не нашла. Вокруг был лес. Снег повалил почти сразу, как мне удалось встать. Мои следы замело. Я брела, а по щекам текли слёзы.
   В какой-то момент мне надоело брести по колено в снегу. Я прошла к большой, пушистой ели. Залезла под нижние ветки, улеглась боком в снег и задремала. Свирель снова вела меня в страну грёз. Я брела по пыльной просёлочной дороге, спотыкаясь на кочках. Не удалось дойти даже до вереска. Чей-то мокрый нос тыкался в лицо, шершавый язык лизал нос, глаза. Рука наткнулась на шерсть. Это был огромный пёс. Он искренне радовался тому, что нашёл пропажу. Меня вернули в дом. Макс не появлялся три дня. Вместо Вики появилась дородная тётка. Она постоянно хмурилась и молчала. У меня началось воспаление легких.
  - Как понимать этот бунт? - спросил хозяин на четвертый день. - Почему взрослая женщина ведёт себя, словно ребёнок?
  - Я Кэтрин Лллойд, - сказала я. - А Ллойды никогда не причиняют неудобства. Если это произошло, надо покинуть место, чтобы не мешать хозяину.
  - Кто тебе сказал, что мешаешь? - продолжал Макс.
  - Я случайно услышала разговор с Пупсиком, - пришлось признаться мне. - У меня есть своя квартира. Пусть она маленькая, но это моё жильё, моя крепость. Если вам так хочется окружить меня сиделками, то это можно сделать и там. Вам не удержать меня в этих стенах. Они хуже тюрьмы сейчас. Кухарка приходящая, сиделка и врач из нашей поликлиники. Мне больше от вас ничего не надо. Ни компенсаций, ни массажистов, ни частных врачей.
  - Так, значит, Пупсичек вас смутила, - медленно высказал мужчина. - Придётся принимать особые меры. Вас сейчас же переселят на верхний этаж. Рядом с моей спальной. Там вы не сможете незаметно бежать. И жить вы будете до тех пор, пока на щеках не появится здоровый румянец. Плюс доктор подтвердит, что можно вас оставлять одну. Что касается моей невесты, то тут всё пока туманно. Я ещё не сделал окончательного предложения. И пока Пупсик вернётся к маменьке. Я против зимнего ремонта.
   Через час меня на руках отнесли на седьмой этаж. Вернулась Вика. Её нежный голосок звенел над ухом. Она пришла не одна. Явился тот самый пёс, среднеазиатская овчарка алабай по кличке Рон. Он обрадовался мне, как родной, его хвост превратился в пропеллер. Целоваться он не лез, скромно лёг на коврик у кровати, положил большую голову на передние лапы, вздохнул и прикрыл глаза. Я устала от всех хлопот и речей, провалилась в сон. Перед самым праздником мне разрешили вставать и гулять по этажу. Я набрела на комнату с белым роялем. Словно во сне, я подошла и села на стул. Мои руки коснулись клавиш. Мелодия сама текла. Руки, словно бабочки слегка касались клавиш. Душа улетела далеко. Туда, в страну грёз. А перед глазами живая Мама сидит за белым роялем, улыбается, пальцы творят Чудо. Я едва достаю подбородком клавиш. Потом срываюсь с места и начинаю кружиться в немыслимом танце. Папа подхватывает меня на руки, мы смеёмся. В этот миг появляется лицо Дмитрия, когда он отчитывал меня за глупость. Мир грёз рушится. Моя голова падает на руки, тело сотрясается, по щекам льются слёзы.
  - Что случилось? - Макс тревожно опускается на колено возле меня. - Кто посмел вас обидеть?
  - Никто, - шепчу я и прячу лицо. Мне снова стыдно за свою слабость. - Это прошлое иногда мешается с настоящим. Но иллюзии быстро разбиваются о действительность.
  - Я услышал дивную мелодию и решил узнать, кто тут меня радует. А вы в слёзы. Видимо я не вовремя вошёл, - оправдывался хозяин.
  - Вы тут совершенно ни при чём, - спокойно пояснила я, вытирая лицо платком. - Я давно не играла. Вот и пришла грусть. Такой славный инструмент. Сейчас таких не производят. Мама играла на белом рояле, а я танцевала.
   Вечером Макс зашёл ко мне побеседовать. Речь зашла о музыке, классиках. Как ни странно, но нам нравились одни и те же произведения. Нелюбимые тоже совпали, что развеселило обоих. Надо ли говорить, что праздник мы встречали вдвоём? Он отказался от всех приглашений, и мы сидели возле ёлочки вспоминали детство. В ту ночь я впервые играла в четыре руки. Мне понравилось. Второго января Макс был очень занят, постоянно звонил по телефону, что-то доказывал, выяснял. Я предложила свою помощь, как преподаватель экономики в университете. Почти сразу нашла опасный пункт в договоре, посоветовала от него отказаться. Обычно такие составляют с целью обмана, ловушки. Сначала на меня накричали, потом согласились.
   Я почти забыла это недоразумение, когда в середине января Макс влетел в комнату и с порога сообщил, что один из конкурентов подхватил тот заказ и потерял крупную сумму. Не смертельно, но обидно для такого человека.
  - Посмотри все мои сделки последние, - умильно попросил он. Я не нашла в себе силы отказать. Кажется у меня появилась новая работа.
   Настал день, когда гипс сняли. Рука и нога словно полегчали на несколько кило. Макс сам делал мне массаж, помогал разрабатывать конечности. Он же заставлял делать гимнастику по специальной методике. Пусичку я так и не увидела. Довольный Рон сопровождал меня во всех прогулках.
  - Это он тебя спас, - напомнил однажды хозяин. - Я решил, что ты сбежала, занялся своими делами. Рон вдруг схватил твой сапог, бросил его передо мной и завыл. Вот тогда я испугался по-настоящему. До того времени я лишь слышал, что он может вещать беду. Влетели охранники. Мы быстро оделись и пошли в лес. Он почти сразу бросился по следу. Мы шли за ним. Тебя вытащил Костя. Как всегда без сознания. Пёс постоянно рвался к твоей комнате. А когда я позволил ему охранять тебя, его счастью не было предела. Посмотри только на эту довольную морду!
  - Как же твоя невеста? - вспомнила я.
  - У меня есть ты, - серьёзно заявил Макс. - Я тут кое-что выяснил о Ллойдах. Это очень древняя фамилия. Я не буду торопить тебя с решением. Не просто же так ты всегда падаешь под колёса моей машины. Кроме того, твои познания в экономике мне тоже нужны.
  - Хочешь сказать, что уже нашёл мне практическое применение, и я не должна спешить с отказом? - коварно спросила я, отчего мужчина смутился.
   Наша свадьба состоялась осенью. А через девять месяцев появились двойняшки Аннет и Морис. Я была счастлива совершенно. Через три года родился Арни. Макс иногда уходил охотиться. При этом он ни разу никого не подстрелил. Отлучался перед рассветом, пока мы все спали в охотничьем домике. Однажды я решила проследить за ним. Он быстро шёл по едва заметной тропинке. За плечами болтается ружьё, а в руках странно знакомый футляр. Муж привёл меня к небольшому озеру тайной тропой. Раскрыл футляр, достал свирель. Над лесом лилась до боли знакомая мелодия. По моим щекам текли слёзы. Я словно наяву увидела пятилетнюю девочку и клоуна, затем вспомнилась последняя встреча.
  - Ты? - раздражённо спросил Макс. - Что тебе здесь надо?
  - Ничего, - прошептала я, опускаясь на землю. Сил стоять не было. - Эту песню сочинил человек для моей Мамы. Он так и не нашёл её, она покинула нас раньше.
   Муж ласково обнимал меня, нежно касался волос. Слова были не нужны. Почти все тайны раскрыты. Мы вернулись в город, и я впервые пригласила его с собой в банк. Открыла ячейку и показала ему свои сокровища. По обоюдному согласию рисунки и свирель перекочевали в домашний сейф. Макс рассказал, что услышал того клоуна и захотел научиться играть. Морис, его дед, нашел пастуха, согласного учить мальчика. Он сыграл эту мелодии для девочки, которую полюбил в школе. Она высмеяла его, за ним закрепилась кличка "дудочник". Больше он не играл при людях. Уходил в тайное место к озеру, где наслаждался игрой. Какие тайны он нашёл в старом дневнике предка? Откуда пошла традиция Ллойдов? Макс не ответил, лишь загадочно улыбался. Что же, пусть останется тайна. Без них не так интересно жить.
  - Там замешан вересковый мёд, - подсказал муж, но этого слишком мало.
  А мне костер не страшен.
  Пускай со мной умрет
  Моя святая тайна -
  И мой вересковый мёд!"
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"