Рокова Яна : другие произведения.

Сон (Дождь)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мне, как автору "Дождя", бесконечно льстит, что эта история не оставляет любимых читателей равнодушными, а некоторым, пожелавшим остаться инкогнито, и вовсе во сне снится...
    С разрешения автора фанфика выкладываю записанный СОН, чтобы наш дружный окопчик смог ознакомиться с этой вероятностью событий.
    Вдруг, кто-то еще, вдохновленный первопроходцами - Михаилом и нашим скромным автором второго фанфика, рискнет поделиться своими мыслями, вИдением ситуации, в ожидании оригинальной версии событий?
    С удовольствием приветствую отважных!)))
  
  
  Дорогие мои, мне, как автору 'Дождя', бесконечно льстит, что эта история не оставляет любимых читателей равнодушными, а кое-кому, пожелавшему остаться для остальной аудитории 'безвестным', однажды приснилась во сне...
  С разрешения автора фанфика, выкладываю записанный им СОН, чтобы наш дружный окопчик смог ознакомиться с этой вероятностью событий.
  Напоминаю, что не только мне, но и автору (пожелавшему сохранить инкогнито), были бы очень интересны ваши комментарии. Огромная просьба отнестись с уважением к чужому труду, творческому порыву, и даже если в чем-то не согласны, высказываться корректно))
  
  ***
  
  
  События разворачиваются в день развода Гришиных.
  
  
  ***
  
  
СОН
  
  ***
  
  Ну вот и все кончено! Теперь я свободная женщина! Свободная. А от чего свободная? И нужна ли она, эта свобода, если так необходим тот, кто дал эту свободу, но он... Он отказался от меня, не смог понять и простить, решил проблему кардинальным способом, просто вычеркнул меня из своей жизни!
  Ну что же, некого винить, сама виновата! Не смогла устоять, не смогла дать отпор Павлу и заплатила за свою слабость слишком высокую цену. Потеряла все, мужа, семью, себя. Хотя себя потеряла уже давно, с той самой ночи в сарае. Где была ее голова, ее рассудительность и осторожность, которая всегда была ей присуща?
  Ведь даже в отношения с Лешкой ей часто мешала, эта, ее пресловутая рассудительность, она всегда боялась разочаровать мужа, боялась, что он может подумать о ней не весть что, если она позволит себе с ним в постели что-то необычное. Ведь возникали иногда в голове очень смелые идеи, которые ей бы хотелось попробовать, но она боялась даже этих своих мыслей, что уж говорить о том, чтобы предложить это мужу. А ведь Лешка был хорошим и чутким любовником, им было хорошо вместе. Был! Как часто ей теперь придется применять это слово. Был! Были! Была! Больно! Как же больно это осознавать!
  Почему на ее пути встретился Павел? Как так получилось, что он с первого раза подобрал ключик к ее потаенной дверце? Как смог разрушить все ее внутренние барьеры и преграды и смести своим натиском всю ее рассудительность и осторожность, заманить в свои сети, опутать как паук своей липкой паутиной, из которой она потом никак не могла вырваться, а ведь пыталась! Зачем она вообще позволила ему, в тот первый раз пойти с ней? Почему они оказались так далеко от дома? Почему? Почему? Почему? Одни вопросы без ответов! Видимо, во всем этот проклятый дождь виноват!
  Господи, чем я тебя прогневила, за что ты мне послал такое испытание, я ведь слабая хрупкая женщина, мне сложно, я запуталась!
  Наталья шла по улице погруженная в свои мысли и не замечала, что погода быстро портится. Кажется, будет дождь...
  
  Выйдя из зала суда, Лешка хотел подвезти ее, но она отказалась. Ей хотелось побыть одной, хотелось подумать о том, как жить дальше, как сказать родным, а главное детям, что они теперь с Лешкой чужие люди. Хотя зачем она себя обманывает? Лешка никогда не станет ей чужим, он всегда будет в ее сердце!
  На душе было мерзко и пусто. Дождь тем временем все же начался, Наталья шла по улице, не замечая ничего, ни прохожих, прятавшихся под зонтами и спешащих по своим делам, ни машины, проезжающие мимо, ни капель дождя, стекающих по ее лицу. А, может, это были только ее слезы? Она ничего не понимала.
  Как добралась до квартиры, Наталья не помнила. Все было как в бреду, слезы душили, одежда промокла, но почему-то холода она не ощущала, для нее сейчас важнее был холод, пробирающий ее душу, он забрался внутрь и жег не хуже каленого железа все мысли, все воспоминания об их с Лешкой разрушенной семье. В голове всплывал образ теперь уже бывшего мужа, его лицо, его нежные руки, его ласковый голос, его теплая улыбка, и все это будет принадлежать теперь другой. От этой мысли Наталье хотелось выть волком.
  
  Она сняла мокрую одежду и пошла в ванную, залезла под душ, в надежде, что вода смоет с нее весь негатив и приведет ее в чувство. Стоя под струей воды, она уловила звук телефона, раздающийся из комнаты, но она не обращала на него внимания. Ей не хотелось никого ни слышать, ни видеть, хотелось, чтобы боль, разъедающая ее изнутри, закончилась, хотелось проснуться от этого ужасного сна, хотелось тишины и покоя. Покой! Вечный покой! Как, наверное, это прекрасно! Тебя уже не будет ничего волновать, никто не обидит, не будет никаких проблем! НИ-ЧЕ-ГО! Только покой и тишина!
  Взгляд Натальи упал на ящик с зеркалом над раковиной, там, на верхней полке лежала старая Лешкина бритва со вставными железными лезвиями, он давно ей не пользовался, предпочитая Gillette, но до сих пор почему-то не выбросил, она достала ее. Эмоции и воспоминания нахлынули с новой силой, чувства обреченности и одиночества душили, не позволяя трезво мыслить, все, что ей сейчас хотелось, это как-то заглушить эту боль. Вынув лезвие из бритвы, она поднесла его к руке. Как это просто, один надрез и боль прекратится, она уснет и наступит, наконец, долгожданный покой.
  Наталья резким движением резанула по запястью, но видимо лезвие было тупое, и надрез получился не глубоким. Резкая боль мгновенно привела ее в чувство. Глядя, как из небольшой ранки сочится кровь и стекает в ванную вместе со струями воды, Наталья пришла в ужас. Дети! Как она могла забыть про них? Что она наделала? Она чуть не оставила своих детей сиротами! Зная, что Лешка безумно любит свои детей и что он никогда бы их не оставил, все равно она понимала, что никто не будет любить их так сильно, как мать. Наталья приходила в себя. Звуки и запахи как-то резко ворвались в ее голову, и она услышала, что в дверь настойчиво звонят. Какого там нелегкая принесла? Может это Лешка? Быстро ополоснувшись, Наталья пыталась найти бинт, чтобы перевязать рану. К тому моменту в дверь стали не только звонить, но и требовательно стучать. Черт! Всех соседей сейчас переполошат!
  
  Наталья накинула халат, наскоро перетянула руку чистым носовым платком и пошла открывать дверь.
  И почему ей в голову даже не пришла мысль посмотреть в глазок, ну или хотя бы спросить: 'кто?' Наталья в гневе распахнула дверь, собираясь послать возмутителя ее спокойствия куда подальше, хотя, в глубине души, она надеялась, что это все же Лешка.
  На пороге стоял взволнованный Анатолий.
  - Ты чего дверь не открываешь, Наталья Михайловна? Я, вот, тортик принес.
  - Вообще-то, я не ждала сегодня гостей, и воспитанные люди предупреждают о своих визитах.
  - А я звонил,- возмущенно ответил Толя, - но ты не подходишь к телефону!
  - Просто хотела побыть одна, не хотела никого видеть и слышать.
  Толя смотрел на нее, и его сердце сжималось от жалости, Наталья выглядела раздавленной. Ее затравленные, зареванные глаза были пусты, ее опущенные плечи и отрешенный голос говорили о том, что она на грани нервного срыва.
  - Я не настроена сегодня принимать гостей, Толь, прости, тебе лучше уйти.
  Анатолий уловил краем глаза, что Наталья все время сжимает левое запястье правой рукой, сквозь которую он увидел кусок окровавленной ткани. Что это? Неужели его предчувствия оправдались, и он не зря бросил все дела и примчался сюда? От злости на нее, на ее глупость и на то, что она вообще до такого додумалась, Анатолий не сдержался и, резко выхватив ее левую руку, спросил:
  - Что это? Ты что совсем с ума сошла? Чем ты думала?
  Опешив от такой резкой смены настроения, Наталья прокричала:
  - Отстань от меня! Что вы все лезете в мою жизнь? Чего тебе вообще от меня надо?
  Наталья попыталась вырвать израненную руку, но Анатолий не отпускал, тогда она стала во всю силу колотить его свободной рукой. Толя пытался обнять ее, успокоить, но Наталья отпиралась. В процессе этой нешуточной битвы они ввалились из прихожей в комнату.
  - Пусти, пусти, больно же!
  Анатолий резко отпустил ее руку, и она, не удержавшись на ногах, упала на кровать, халат распахнулся, и ее обнаженное тело приковало взгляд мужчины. Толя как загипнотизированный смотрел на нее, на ее прекрасную фигуру, упругую грудь, нежную кожу, он на своем веку повидал много женщин, но впадать в ступор от лицезрения их прелестей ему еще не приходилось. Наташка уловила его взгляд, ее глаза сузились, и она со злостью прокричала:
  - Ну что, нравлюсь? Нравлюсь, да? - она приняла соблазнительную позу. - Ну чего ты стоишь? Иди же, трахни меня, я ведь только для этого гожусь! Я же похотливая сучка, которую можно трахать, насиловать, я все стерплю! - она уже кричала, боль, которая была у нее внутри, рвалась наружу вместе со злым смехом. Она раздвинула ноги и еще сильнее прокричала:
  - Ну давай же, давай, иди сюда! Чего стоишь?
  Эти слова и ее безумный смех вывели Анатолия из ступора.
  - Дура! - зло бросил он ей в ответ и вышел из комнаты. Ему надо было срочно успокоится, странно, что он вообще сегодня вышел из себя, он прекрасно контролировал свои эмоции в ситуациях и посложнее, а сейчас даже не понял, что на него нашло. Толя вышел на балкон и закурил.
  
  Затягиваясь сигаретой, он слышал, как из комнаты все еще раздается истерический смех Натальи, переходящий временами в вой. Его трясло от злости на себя, на Наталью, что же с ней сделали? Как так получилось, что они смогли сломать эту хрупкую, но внутренне сильную женщину, по крайней мере, ему так казалось до сегодняшнего дня? Что же сделал Лешка и этот урод Павел, Толя чувствовал, что без него тут не обошлось. Козлы! Ублюдки! Кулаки его непроизвольно сжались, окажись сейчас по близости один из них, с большим удовольствием начистил бы им физиономии и заставил на коленях просить прощения у его женщины. Его? Она не его! Ему нельзя любить, это плохо заканчивается. Надо срочно брать себя в руки! Холод с улицы пробирал через распахнутую рубаху, некоторые пуговицы были расстегнуты, а некоторые вырваны с корнем, видимо в процессе падения Наталья зацепилась за нее. Звуки в комнате стихли, и Толя поспешил обратно.
  
  Зайдя в комнату, он увидел, что Наталья, завернувшись в халат, лежит, свернувшись калачиком и тихо подвывает, тело ее трясло мелкой дрожью, а платок, перевязывающий ее запястье, совсем промок кровью.
  - Черт! Совсем забыл! - в ужасе он подошел к ней и попытался посмотреть руку. От его прикосновений Наталья вздрогнула, и ее затрясло еще сильнее. Он схватил телефон и вышел на кухню, набирая номер.
  - Алло, Эд, привет! Ты мне срочно нужен! Ты можешь сейчас приехать?
  - Серый, черт бы тебя побрал! Ты как всегда не вовремя, я немного занят.
  - Ублажаешь очередную подружку? Короче, Эд, дело серьезное, слезай со своей бабы и мигом сюда!
  - Что случилось, тебя опять потрепали? - голос друга в раз стал серьезным.
  - Да нет, не меня, надо кое-кого подлатать. Бери свой чемоданчик и приезжай. Ах, да и успокоительное захвати, только что-нибудь посильнее, тяжелый случай.
  - Опять кого-то до нервного припадка довел? Ладно, еду, диктуй адрес.
  Продиктовав адрес, Толя направился проведать Наталью. Выть она прекратила, только изредка всхлипывала, но ее тело все еще дрожало, и дрожь усиливалась. Он смотрел на ее осунувшееся, зареванное лицо и не знал чем помочь. Никогда ему еще не приходилось быть в такой дурацкой ситуации, когда он не знал выход. Да уж, что-то за последнее время ему многое приходится испытывать в первый раз и все это связанно с Натальей. Ему очень хотелось хоть как-то облегчить ее боль, защитить, утешить. Повинуясь порыву, он обнял ее и уткнулся носом во все еще мокрые волосы. Сначала Наталья дернулась, но потом, как-то судорожно вздохнула и немного успокоилась. Он гладил ее по волосам, вдыхал ее опьяняющий запах, чувствуя желание полностью раствориться в ней, забрать часть ее боли, которая видимо все еще разрывала ее душу на части. Он бы вечность так просидел, но в дверь позвонили. Наталья вздрогнула.
  - Тише, тише, все хорошо, не волнуйся! - он погладил ее по волосам и она затихла.
  
  Толя открыл дверь, на пороге стоял серьезный Эд.
  - Быстро ты однако!
  - Да, вообще-то тридцать минут прошло, я бы быстрее приехал, но пробки, сам понимаешь.
  Тридцать минут? Не может быть! Ему показалось, что прошло не более десяти.
  - Ну что у тебя опять стряслось? Показывай, давай, я только руки помою. Где ванная?
  - Там, - махнул Анатолий рукой.
  - Вот это да! - присвистнул друг, - и кто это тут так повеселился?
  Толик заглянул в ванную, по всей ванной были капли крови, а в раковине валялось окровавленное лезвие. Он опять начал злиться на эту бестолковую женщину.
  - Ну что, показывай, где пациент? - Эд вытер полотенцем руки и вышел из ванной.
  Толик обогнул его и направился в комнату.
  - Вот! Думаю, нет смысла рассказывать, что произошло, ты и сам догадался. Кажется, у нее нервный срыв.
  - Я и сам вижу, в трезвом уме такие вещи не совершают. Надеюсь, не ты ее довел?
  - Нет! Я предпочитаю более гуманные способы отправить человека на тот свет, - фыркнул Толя.
  Эд надел перчатки и взял свой знаменитый чемоданчик, много раз он спасал чужие жизни, иногда даже собирая людей по частям, недаром он пластический хирург, после его работы порой не видно было даже шрамов.
  Эд достал шприц, набрал какое-то лекарство:
  - Мне надо сделать укол.
  - Ну так делай!
  - В ягодицу, задери ей халат.
  Анатолий подошел к Наталье, погладил ее по голове и произнес:
  - Наташ, пришел врач, надо обработать рану на руке, сейчас он сделает укол, не беспокойся, все будет хорошо! - Наталья подняла на него затуманенный взгляд.
  - Толя?! - ему казалось, что она не узнает его и не понимает происходящего.
  - Все хорошо! - он еще раз погладил ее, - сейчас все пройдет!
  Анатолий чуть-чуть подвинул вверх халат. Эд приподнял бровь и ухмыльнулся:
  - Какая прелесть! И что мне с этим делать?
  - Как что, укол! - возмутился Толик.
  - Ягодица, мне нужна ягодица, а не ее ляжка, - когда Эд выполнял функции врача, порой он становился невыносимо груб и требовал, чтобы его слова выполнялись неукоснительно. Толик зло зыркнул на друга, но оголил ягодицу Натальи.
  - Вау, аппетитная какая, а она ничего, дашь телефончик! - съязвил Эд.
  - Даже и не думай! Не смей к ней приближаться! - зло прошипел Толя.
  - Ух ты, вот это да! Неужели наш волк-одиночка решил завести себе пару? Давно пора, тебе не кажется?
  - Делай свое дело и не лезь ко мне!
  - Серый, может хватит лелеять свою рану и жить прошлым, пора уже все забыть и начать жить настоящим.
  - Да пошел ты...! Хватит меня 'лечить', гребанный доктор! Займись пациентом.
  - Так я в принципе все, - он уже держал в руках пустой шприц. - Руку ее держи, чтоб не дергалась, пока рану обрабатывать буду.
  Анатолий взял Наташкину руку, она слабо дернулась, видимо, сил сопротивляться у нее уже не было.
  - Наташ не дергайся, сейчас будет немного больно, потерпи. Рану обработать и перевязать надо. Наталья прикрыла глаза, но ничего не сказала.
  - Да не переживай ты, я ей местную анестезию сделаю, она практически не почувствует ничего, - он развязал платок, - слава богу, рана не глубокая, через пару недель и заметно ничего не будет, ты же меня знаешь! Залатаем твою красавицу, будет как новенькая! - усмехнулся Эд.
  - Не ерничай, аккуратно давай!
  - Обижаешь! - Эд все сделал быстро и аккуратно, зашил, обработал, перевязал. Опыт в пластике давал о себе знать. Толян помнил, как пришел к другу с огромной резаной раной на груди, а теперь на этом месте лишь небольшой, еле заметный шрам. И сейчас он надеялся, что и у Натальи не останется явного напоминания ее непростительной глупости. Все время пока Эд обрабатывал рану, Наталья неотрывно смотрела на Анатолия, как будто он был ее последней надеждой в этом мире, а он, не отводя глаз, тихонько поглаживал ее ладошку в своей руке.
  - Ну все, я закончил! Нужно будет дня через два показаться мне, чтобы я проверил, что все идет нормально.
  - Спасибо, Эд! Я твой должник!
  - Да не за что, сочтемся! - он подмигнул другу, - и ты подумай над моими словами, она славная девочка, - добавил он шепотом, - а то я ей займусь.
  - Да пошел ты! - зло выругался Толян, а потом, подумав, добавил, - Я тебя предупредил!
  Эдуард расхохотался, он давно не видел своего друга, таким..., живым, что ли, и ему очень нравилась эта перемена. Давно надо было забыть эти призраки прошлого, которые не давали ему жить и превращая в бездушного робота, а порой и машину для убийств. Толян или 'Серый', как они его называли, давно уже существовал, а не жил, и вот сейчас Эд видел, как теплеют глаза друга, когда он смотрит на эту молодую женщину, каким ласковым становится его голос, как необычайно нежны его прикосновения, как будто касается дорогой фарфоровой вазы, боясь повредить ее, он оживал рядом с ней, и это было замечательно!
  - И правда, пойду-ка я, а то задержался у вас, а меня там дело незаконченное ждет, - он загадочно улыбнулся и подмигнул другу.
  - Оно уже наверняка сбежало, твое дело, не дождавшись тебя, - подколол его Толя.
  - Нет! - мечтательно протянул Эд, - она не такая, она меня дождется!
  - Я провожу, - Толя попытался встать, но Наталья уловила это движение и схватилась за его руку.
  - Нет! Пожалуйста не уходи, не оставляй меня одну! - Анатолий присел обратно. - Все хорошо, я никуда не уйду, успокойся.
  - Ах, да, забыл сказать, сегодня постельный режим и никаких нагрузок на больную руку, а то шрам останется, в идеале лучше ее вообще не беспокоить, через полчаса дашь ей этот порошок, если сама не уснет. А еще я оставлю таблетки, напишу что и как принимать, тут и обезболивающие, если рука будет сильно беспокоить, и успокоительное, но Серый, надеюсь, ты понимаешь, что ей не мешало бы обратится к психиатру, не уверен, что ее психическое состояние в норме.
  - Это не твоя забота!
  - Конечно не моя, я же хирург и психиатрия не моя специализация, но и без этого вижу, что девочка в глубокой депрессии и нервные потрясения ей ни к чему, это может привести к рецидиву, и ты можешь не успеть, если это снова повторится.
  - Даже думать об этом не хочу!
  - Я вот тут написал телефон одного моего знакомого, он психолог-психиатр, иногда моих пациенток обследует, а то ведь, знаешь, порой такое просят с собой сделать, что там и правда проблемы с головой, а не с внешностью, - развеселился друг.
  - Соберетесь к нему, позвони мне, я его предупрежу, чтобы он поделикатнее к ней отнесся, а то его порой тоже заносит. Издержки профессии, - развел он руками
  - Ладно, пошли, проводи меня, - Эдуард сложил свои инструменты и вышел из комнаты.
  - Наташ, - Толя посмотрел ей в глаза, - я пойду закрою за ним дверь и приду, хорошо?
  Наталья кивнула.
  
  Мужчины вышли в прихожую.
  - Серый, а что с ней случилось, из-за чего это она?
  - Она сегодня развелась, думаю из-за этого.
  - Она что так любит своего мужа? Чего тогда развелись?
  - Не знаю, там какая-то мутная история, никто ничего не знает.
  - А ты как?
  - Что я? Чего ты ко мне прицепился?
  - Не обманывай себя, Серый, она тебе далеко небезразлична, если не сказать больше...
  - Эд, не лезь ко мне, прошу, без тебя хреново! Я сам не знаю, чего от нее хочу. Одно знаю точно, меня тянет к ней как магнитом, понимаю, что нельзя, но ничего не могу с собой поделать.
  - Так чего ты ждешь? Хватай, пока тепленькая, а то потом замучаешься соперников разгонять, - Эд уже в открытую забавлялся.
  - Ты же знаешь, что я не могу сейчас иметь серьезных отношений, не хочу ее подставлять, если с ней что-то случится, то я себе этого никогда не прощу! Хватит, одного раза достаточно!
  - Ладно, друг, не раскисай! Надеюсь, все образуется!
  - Спасибо за помощь, сочтемся.
  - Серый, не гони пургу, какие счеты, ты мне жизнь спас, забыл?
  - Да когда это было-то, ты после этого столько раз меня латал, что и сосчитать сложно, так что мы давно уже квиты, - хмыкнул Толя.
  - Ладно, пошел я, пригляди за нашей малышкой, ей нельзя волноваться, а то опять нервный срыв будет, я вас жду через два дня.
  - Не называй ее так! - зло процедил Толя.
  - Ладно, не кипятись, остыть, тебе бы тоже таблеточки попить успокоительные, а то нервный какой-то стал, - развеселился друг.
  - Да пошел ты!
  - Иду, иду! - закрывая дверь, Эд уже ржал во всю глотку.
  
  Вернувшись в комнату, Толя увидел, что Наталья пытается встать с кровати, но у нее это плохо получается, ноги ее плохо не держали и тряслись.
  - Наташ, ты куда собралась? Эд сказал лежать.
  - Толь, мне это..., надо.
  - Чего надо?
  - Выйти надо!
  - Куда? Зачем? - Наталья подняла глаза к потолку, сетуя на его недогадливость.
  - Аа! В туалет, что ли, хочешь?
  - Толя! - сказала она возмущенно.
  - Пойдем, я тебя провожу, - он обхватил ее за талию, придерживая, чтобы он не упала, и проводил в туалет.
  - Толь, выйди, пожалуйста, дальше я сама.
  - Ах, да, конечно! Если что, я за дверью.
  - Сама справлюсь, - хмыкнула Наталья.
  
  Но она сильно ошибалась. Справив все свои дела она попыталась встать, но ноги ее не держали, с большим трудом, она все же еле встала, ноги были как ватные и ей никак не удавалось сделать первый шаг. Собравшись с силами, она шагнула и тут же рухнула на пол. Толя услышав грохот, открыл дверь.
  - Сказал же что помогу, чего ты такая упрямая! - он, не долго думая, просто подхватил ее на руки и понес в спальню. Наталья обвила его шею руками и положила голову на плечо. Ей было так уютно в его объятиях, а может быть, просто ей не хватало этого чувства спокойствия и защищенности, которые исходили от Анатолия.
  Толя видимо почувствовав это, не стал класть ее на кровать, а сел вместе с ней, все так же держа ее на руках. Сколько времени так просидели они не заметили, он обнимал ее одной рукой за талию, второй придерживая коленки, а она, прижавшись щекой к его груди, одной рукой обнимала его за шею. Рубашка его была расстегнута, несколько пуговиц были выдраны, заметив это, Наталья спросила:
  - Кто это тебя так?
  Толик хмыкнул:
  - Наверное ты!?
  Наталья засмущалась и еще сильнее уткнулась ему в грудь. И тут она заметила длинный шрам на его груди, он был едва виден сквозь волосы. Ее охватил ужас, кто же мог так его ранить, ему, наверное, было очень больно, повинуясь какому-то неведанному порыву, она протянула руку и дотронулась до шрама. Толя ахнул, и от неожиданности, и от чувства, что прострелило его, пройдясь по телу мелкой дрожью. Наталья, не замечая этого, продолжала пальчиками исследовать шрам, каждое ее прикосновение отзывалось волной наслаждения по всему его телу, он начал тяжело дышать. Перед глазами Натальи проносились ужасные картинки того кошмара, в процессе которого Толя получил данный шрам, ей казалось, что она испытывает ту же боль, что испытал тогда Анатолий, чтобы как-то уменьшить эту боль, она потянулась к шраму губами. Она покрывала шрам поцелуями, выпивая эту боль без остатка.
  Толя зарычал как раненный зверь, когда Наташка стала целовать его грудь, он держался из последних сил, но когда она лизнула его шрам, его рука пришла в движение и начала поглаживать сначала ее коленки, постепенно продвигаясь все выше и выше. Не выдержав больше этой пытки, он впился в ее губы страстным поцелуем, он пил ее так жадно, как изголодавшийся путник, она была оазисом в бескрайней и беспросветной пустыне его никчемной жизни. Наталья ответила ему упоительно страстно, ей хотелось забыться в его объятиях, заглушить внутреннею боль разрывающую на части ее больную душу и вновь почувствовать себя живой, кому-то нужной, любимой, как будто он является тем спасательным кругом, который удерживает ее на плаву и не дает скатиться в пучину отчаяния и безысходности.
  
  Страсть захватила их обоих, они уже не могли сдерживать чувства, который рвались наружу, каждый пытался отдать часть своей боли и забрать взамен кусочек боли другого, пытался поделиться своим теплом, чтобы отогреть безжизненную душу. Это была не только страсть, а нечто большее, они друг для друга стали тем небольшим островком счастья в бесконечном мире горя и одиночества.
  Его прикосновения были легки как воздух, а губы оставляли на ее теле обжигающие следы, он был страстным и нежным одновременно, как такое может быть, Наталья не понимала. Она растворялась в его объятиях, а душа понемногу оттаивала от леденящего холода в ее душе. Она выгибалась навстречу его рукам и губам. Когда его блуждающая рука поднялась до самых бедер и как бы невзначай проскользнула между ними, дотронулась до самого сокровенного, почувствовав, какая она влажная, Наталья ахнула, выгнулась, и волна дикого наслаждения и желания прокатилась по ее венам. Она уже больше не могла терпеть этой сладостной муки и потянулась, чтобы расстегнуть ремень его брюк. Когда она сквозь штаны гладила его набухший член, Анатолий стонал от наслаждения, но когда она, расстегнув ремень и штаны, дотронулась рукой его возбужденного естества, Анатолий как-то напрягся, а после и вовсе отстранился от Натальи.
  - Наташ, прости, я так не могу, не сегодня, не так, прости..., - осипшим и понурым голосом сказал Толя.
  Услышанные слова привели Наталью в замешательство, что случилось, что она сделала не так, почему после таких страстных объятий и поцелуев он отверг ее? Отчаяние и безысходность снова накатили. Наталья встала с его колен на трясущиеся ноги, запахнула халат и пошла прочь от несостоявшегося любовника. Ей не хватало воздуха, она хотела подойти к окну, чтобы распахнуть его, но подкашивающиеся ноги ее не слушались, и все, что она могла сделать, так это обойти кровать и рухнуть на нее с обратной стороны от Анатолия.
  - Уходи! - сказала Наталья отрешенным голосом.
  - Нет! - безапелляционно отрезал очнувшийся Анатолий, вскочил, подбежал к Наталье и хотел ее обнять.
  - Не надо! - она предупредительно выставила вперед руку. - Убирайся, слышишь! Оставь меня в покое! Чего тебе от меня надо? Чего ты таскаешься ко мне? Ты ведь меня даже не хочешь! - у Натальи зарождалась истерика.
  - Я не могу, - помрачнев, ответил он ей.
  - Бог мой! - воскликнула Наталья. - Ты импотент!
  - Чего? - Анатолий хотел возмутиться, но Наталья не дала ему этого сделать, продолжая свой монолог. Он чувствовал, что нельзя ей мешать, что ей просто необходимо выговориться, возможно, от этого станет легче.
  - Ну почему мне все время какие-то ущербные мужики попадаются? Кто придаёт, кто использует, а кто...! - ее истерический смех был вперемешку со слезами.
  - Сначала Воронцов, который изменял мне с соседкой, когда я была беременна. Я была подавлена, когда это узнала. Муж предал меня, нашу любовь, а я..., я в отчаянии убила нашего нерожденного ребенка. Он был ему не нужен, как и я. Поняв это, я решилась на аборт и до сих пор об этом жалею, ребенок-то был не виноват, что мы по молодости натворили глупостей. А затем..., - Наталья всхлипнула, - затем я встретила Лешку. Я была очарована им, он был такой, такой...! Он был самый лучший, я любила его без памяти, я жила им, дышала им, я растворилась в нем и нашей семье, а он..., он..., - слезы уже душили ее, - он тоже предал меня! Представляешь, оказывается, в командировках он трахал баб! Говорил, что любит меня, обнимал, целовал, а потом уезжал и трахал каких-то баб, - Наталья уже кричала, видимо боль, что была у нее разрывала ее на части, а из глаз лились слезы, - одной из таких подружек он даже дал наш домашний номер телефона, наверное, с ней у него было все серьезно. Я когда поняла это, чуть с ума не сошла, такая пустота была, как будто я умерла, меня ничего не волновало, мне жить не хотелось! Почему? За что они так со мной? Уже второй муж мне изменяет! Что во мне не так? Что их не устраивает, что они ищут на стороне, чего им не хватает? Я не знала, что делать и как дальше жить! А потом... - Наталья разрыдалась еще сильнее.
  - Что потом? - сухим голосом спросил Толя.
  - Что потом... Что потом!? - прокричала она. - Ты правда хочешь это знать?
  - Да! - Анатолий не сводил с нее печальных глаз.
  - Боюсь, тебе это не понравится! - хмыкнула Наталья.
  - Рассказывай! - твердо сказал Толя.
  - Ваша покорная слуга, - Наталья попыталась сделать шуточный реверанс, - оказалась шлюхой!
  - Не говори так! Не надо! - возмутился он.
  - Почему же? - она истерически рассмеялась, - так оно и есть! Этот урод Павел отымел меня в сарае! Я была растеряна и подавлена изменой мужа, а Паша этим воспользовался. Тогда, в этом проклятом сарае, мне вдруг очень захотелось узнать, а каково это, изменять! Что испытываешь при этом? Неужели это и правда так прекрасно, что всех моих мужиков тянуло налево, и представляешь, мне это понравилось! Мне нравилось заниматься с Павлом любовью, хотя любовью там и не пахло. А какие песни пел..., люблю, не могу без тебя, а сам..., сам на Ленке женился. А я дура растрогалась, стишок ему написала о своей любви. Знала бы, чем все это кончится, сразу бы послала! Ну у меня же "лябофф" случилась, как я тогда думала! Но это не любовь была, а какое-то помешательство на фоне взбесившегося либидо. Я же, как мартовская кошка, бегала к нему на свидания и выполняла то, что он хочет по первому его требованию. Как он только меня не имел, у меня даже с мужем такого не было, а мне нравилось, представляешь, нравилось! - истерика Натальи все разрасталась.
  - Не знаю, сколько бы это продолжалось, но Лешка нашел этот стишок и все сразу понял. Он тогда чуть не убил Павла, а меня избил и изнасиловал. Никогда в жизни, слышишь, никогда меня никто не бил, а про насилие я вообще молчу! - голос Натальи сник.
  - А как же Паша? Ты сказала, что он..., - Толя замолчал и опустил глаза, не смог выговорить и даже думать о том, что эта хрупкая женщина подвергалась насилию.
  - Паша? Ха-ха-ха! - Наталья опять истерически рассмеялась. - Нет! Там был страстный секс на грани, но все по обоюдному желанию. Я любила мужа душой, а тело мое рвалось к Павлу, он был как наркотик, которому я не могла противостоять. Они с мужем такие разные, Лешка, он как воздух, как легкий летний бриз, с ним рядом тепло и уютно, я люблю его, а Павел, он огонь, всепоглощающий и разрушающий, он заставлял мою кровь бежать быстрее и сгорать в его объятьях, забывая обо всем, о муже, о семье! ОБО ВСЕМ! Он вообще отлично устроился, под боком жена, я в любовницах, но ему и этого показалось мало! Он захотел нас обеих, одновременно! Устроил оргию с участием его жены и меня. Опоил нас какой-то дрянью и отымел по очереди. Представляешь?! Сначала я думала, что это моя извращенная фантазия посылает мне такие дурные сны, а потом я нашла доказательства тому, что это вовсе был не сон! Какая же я была дура! Думала, что он и правда любит, а он..., мерзкий извращенец! Он любит только себя и свое эго! Слишком поздно я это поняла! Я сама, своими руками сломала свою жизнь, нашу с Лешкой жизнь! - Наталья снова разрыдалась.
  Слова Натальи, задели Толю, ему хотелось уничтожить тех, кто причинил ей боль! Почему-то до недавнего времени Лешка не вызывал у мужчины такого негативного отношения, может потому, что он имел законные права на эту женщину, но сегодня их потерял. Но насилие! Неужели Лешка опустился до такого? Ему казалось, что он до сих пор не равнодушен к своей, теперь уже бывшей жене. Как он смел так жестоко поступить с ней? Кулаки мужчины непроизвольно сжимались.
  А Паша, это скользкий тип, бесцеремонно влез в чужую семью, в чужую постель, использовал Наталью, что вызывало ярость. Хотя, наверное, больше всего Толю царапало то, что Наталья сгорала от страсти не в его объятиях, что не он смог разбудить те чувства, которые заставили серьезную и рассудительную женщину забыть обо всем и броситься в объятия другого мужчины.
  Ему было безумно жаль, эту сломленную и запутавшуюся женщину. Толя подошел, присел перед ней на корточки и обнял. Наталья уже не сопротивлялась, у нее не было больше сил, эта исповедь забрала последние. Но с дугой стороны, ей стало намного легче, видимо, просто необходимо было выговорится, поделиться хоть с кем-то своими переживаниями, своей болью, странно было только, что этим кто-то оказался Анатолий.
  Краем глаза Толя заметил пакетик с лекарством, которое оставил Эд.
  - Вот, черт! - выругался Толя, - совсем забыл! - он попытался встать.
  - Вот! И тебе я не нужна!- еле слышно сказала Наталья, опустив голову. - Правильно! Зачем тебе такая, падшая, растоптанная женщина! Тебе даже прикасаться ко мне противно! Ты прав! Я сама себе противна!
  Толя опешил от ее слов, что навело ее на такие мысли?
  - Наташ, что ты несешь? Дело не в тебе, дело во мне! Просто я не хочу, чтобы ты пожалела об этом потом! Не хочу, чтобы ты пыталась забыть в моих объятиях других мужчин, я хочу, чтобы ты, обнимая меня, думала только обо мне и о том, как тебе хорошо именно со мной. Я не хочу, чтобы мне принадлежало лишь тело, мне этого мало! Поэтому я согласен ждать столько, сколько потребуется, чтобы отвоевать хоть небольшой кусочек твоей души!
  Наталья подняла на него зареванные глаза:
  - Толь! Я не уверенна, что когда-нибудь смогу снова доверять мужчинам, а уж любить и подавно! Ты зря теряешь время!
  - Не переживай, Наталья Михайловна, терпения и упорства мне не занимать! - он шутливо подмигнул и чмокнул ее в нос.
  Уложив Наталью на кровать, Толя пошел на кухню за водой. Налив в стакан воды и растворив в нем порошок, он вернулся к Наталье.
  - Наташ, возьми, выпей, - он протянул ей стакан.
  Она подняла затуманенный взгляд:
  - Что это?
  - Снотворное, Эд оставил, пей, тебе надо поспать.
  Наталья взяла стакан трясущимися руками, выпила и со стоном рухнула на подушку. Ее тело опять пробирала дрожь. Толя укутал ее одеялом.
  - Бог ты мой! Да что опять с тобой творится? До чего ты себя довела!
  Наталья поймала его руку и с мольбой в голосе попросила:
  - Толь! Не уходи, пожалуйста, посиди со мной пока я не усну! Будешь уходить, просто дверь захлопни!
  Толя хмыкнул:
  - Ты что и правда думала, что я оставлю тебя в таком состоянии? Хорошего же ты мнения обо мне, Наталья Михайловна! Спи и ни о чем не беспокойся! - он нежно погладил ее по голове.
  Наталья судорожно всхлипнула, дрожь в ее теле усилилась.
  - Да что же это такое! - возмутился Анатолий. - Когда же это прекратится?
  Не зная, как помочь и согреть девушку, он лег сзади нее и обнял, пытаясь отогреть ее своим теплом. Хоть их тела и разделяло одеяло, но он пытался отдать все ту нежность, что питал к этой женщине, он гладил ее по волосам, шептал разные успокаивающие, нежные слова, говорил, что все образуется. Под этот тихий шепот и нежные прикосновения Наталья успокоилась и заснула.
  
  Анатолий подождал, пока дыхание Натальи выровняется, и она полностью уснет. Ему было приятно обнимать эту нежную, хрупкую женщину, но в тоже время он понимал, что чем дольше он находится в непосредственной близости от нее, тем сильнее крепнет его связь к ней, а это, как он думал, ни чему хорошему не приведет. Ему пока надо держаться от нее подальше. Может когда-то наступит тот момент, и он позволит себе любить, но не сейчас, сейчас еще рано! Ему, как и Наташке нужно время. Он вдруг вспомнил ту, из-за которой его сердце стало черствым, а в душе наступила пустота. Наталья чем-то отдаленно напоминала ему ее, но в тоже время она была другая, такая нежная, теплая, уютная, родная. Она похожа на маленький прекрасный цветочек с огромной степи, где сильные ветра временами пригибают его к земле, но он все равно раз за разом поднимается к солнышку и радует глаз. Ему очень хотелось защитить ее, укрыть от всех невзгод и напастей, отгородить от холодных ветров, отогреть. Он еще крепче прижал Наталью к себе. От этих вмиг нахлынувших чувств, от ее близости и от опьяняющего запаха он почувствовал, как начал возбуждаться.
  - Ну прям, как юнец зеленый, в период полового воздержания, - выругался он про себя. Неимоверным усилием Толя все же заставил себя встать, оправил одежду и, взглянув на свою местами порванную рубашку, подумал: - Да уж, как после хорошей драки, и сколько же сил в этой хрупкой женщине?
  Он застегнул рубашку на оставшиеся еще пуговицы и вышел из комнаты. Ему надо было умыться и немного взбодрится, а то возбуждение и напряжение, которое невольно передалось ему от Натальи, не давали здраво мыслить. Необходимо срочно избавится от этих чувств.
  Анатолий зашел в ванну и, увидев последствия Наташкиной глупости, смачно выругался. Мысли бешеным калейдоскопом пронеслись у него голове, а что если бы он не успел, и Натали все же довела до конца свою неудачную попытку, что было бы с ее детьми, что было бы с ним? Леденящий холод сковал его душу, он не может ее потерять, она нужна ему, нужна как воздух, пусть она сейчас не так близка, как хотелось бы, но ему достаточно было хоть изредка видеть ее, ее глаза, ее улыбку, знать, что у нее все в порядке. Ему даже такой малости было достаточно для того чтобы снова чувствовать себя живым, чтобы его сердце начинало биться, а душа трепетать. Подойдя к раковине и несколько раз умывшись холодной водой, он несколько минут так и простоял, бессмысленным взглядом глядя на струю стекающей в раковину воды. - Все, хватит, пора брать себя в руки, - мысленно укорил сам себя, - так скоро совсем в кисейную барышню превращусь! - Толя вытерся полотенцем и пошел искать, где у Натальи ведро и тряпка, чтобы убрать следы этой драмы.
  
  Наталья проснулась по довольно прозаичной причине, но ей никак не хотелось открывать глаза и вылезать из постели. Она сегодня отлично выспалась, давно она так не спала, в последнее время ей никак не удавалось заснуть, а сон был беспокойным, поэтому, просыпаясь, она чувствовала себя разбитой. А сегодня она отлично себя чувствует, несмотря на какой-то ужасный сон, что ей снился.
  Ей снилось, что она совершила какую-то глупость, потом Толя, его губы, его руки, он был таким нежным и страстным, от этих воспоминаний ее бросило в жар, а потом..., что было потом, она плохо помнит, кажется, они поругались, по крайней мере, Наталья помнила, что кричала на него, а что и почему не помнит. Ладно, не зачем даже и вспоминать, ведь это всего лишь сон. Наталья потянулась и почувствовала боль в левой руке, она поднесла руку к глазам и приоткрыла их, на руке красовалась повязка. От удивления она еще шире распахнула глаза и осмотрела комнату, на кресле, сложив руки на груди и откинув голову на спинку, спал Толя.
  Наталья со стоном упала на подушки, так значит это был не сон!? Значит, все это ей не приснилось и она..., они..., ВСЕ это было на самом деле? В ее голове одна за другой всплывали картинки, вот она в ванной с лезвием в руке, вот она лежит на кровати с распахнутым халатом, а Толя не отводит взгляд от ее обнаженного тела, потом, кажется, приходил какой-то доктор, она этого явно не помнит, это было где-то на грани ее сознания, потом она на коленях Анатолия и он страстно ее целует, а она так же страстно ему отвечает, пытается расстегнуть его брюки, а потом..., что же было потом? Кажется, Толя не позволил ей этого сделать и оттолкнул ее. Боже мой, как она сейчас была ему благодарна за это! Еще одного позора она бы не пережила, хотя и того, что она вспомнила, было вполне достаточно для самоедства. Затем воспоминания приходили все труднее, кажется, она кричала, плакала.
  - О, нет! Не может быть! - она что, все ему рассказала? - Наталья залилась краской. Как она теперь будет смотреть ему в глаза? Он же даже руки ей не подаст после всего того, что вчера узнал о ней! Ну и правильно, так ей и надо, сама виновата! Но почему же тогда так больно и стыдно?
  От стыда и от осознания всего произошедшего Наталья с головой залезла под одеяло. - Бог ты мой! Что я наделала? Какой бес вчера в меня вселился? Хотя нет, не вчера, это бес вселился в нее уже давно, еще тогда, когда она позволила Павлу ее соблазнить. А может он всегда был в ней, а Паша просто смог его разбудить и выпустить наружу? Просто ничем иным ее поведение в последнее время после встречи с Павлом она не могла объяснить. Было такое чувство, что все, что с ней происходило тогда, вытворяла не она, это была совершенно другая какая-то Наталья, ею как будто кто-то руководил. Ну не могла она предать Лешку, ведь она до сих пор безумно любит его, не могла она вести себя как похотливая мартовская кошка, ведь о ее серьезности и рассудительности ходили легенды и друзья частенько подтрунивали над ней по этому поводу, а тут как с цепи сорвалась.
  Наталья прислушалась к своим чувствам, сейчас она ничего не испытывала к Борисову кроме разочарования и ненависти, что из-за него разрушилась ее жизнь. Так что же двигало ей тогда, что она смогла забыть десять лет, счастливо прожитых в браке? Неужели предательство второго мужа так выбило ее из колеи, а рядом так удачно нарисовался Борисов. Будь он проклят! Жалкий, ничтожный эгоист! Не будь его, они с Лешкой наверняка нашли бы выход из сложившейся тогда ситуации. Хотя чего уж теперь локти кусать, что произошло, того уже не изменить и надо как-то пытаться жить дальше, только как Наталья до сих пор не знала. Ей очень не хватало, теперь уже бывшего мужа, хотелось забыть все случившееся, как сон, и упасть в его объятия, чтобы Лешка так же нежно, как умеет только он, обнимал, целовал ее и говорил, что все у них будет хорошо.
  Наталья не заметила, как слезы потекли у нее из глаз, она начала всхлипывать. На кресле завозился Анатолий. Наталья затихла, она очень боялась разбудить его, дождавшись пока он успокоится и его дыхание Толи снова станет ровным, она встала с кровати, организм все чаще и чаще давал о себе знать. Быстренько удовлетворив его потребности, Наталья зашла в ванну и удивилась, там было все убрано и вымыто, ничто не говорило о том, какую непростительную глупость она вчера собиралась совершить. Даже ее носовой платок был выстиран и повешен сушиться. Странно, почему Толя его просто не выбросил? Неужели думал, что я расстроюсь из-за его потери? Она испытала чувство благодарности и какой-то щемящей нежности к этому, по сути, постороннему человеку, который раз за разом оказывается рядом в трудные минуты ее жизни и всегда приходит на помощь. Ей захотелось тоже что-то сделать для него, только вот в голову никак не приходило что.
  Оставив эти мысли на потом, Наталья умылась и привела себя в порядок. Конечно же, ее лицо явно говорило о том, как она вчера провела вечер, отекшие и все еще красные глаза смотрели на нее из зеркала.
  - Да уж, красотка!- ухмыльнулась Наталья своему отражению, - ну да ладно, до свадьбы заживет!
  Ха, только вот вопрос, до чьей? Ей это в ближайшее время точно не грозит, значит, Лешка... На Наталью снова накатила безумная тоска.
  Еще раз ополоснув лицо холодной водой и смыв выступившие слезы, Наталья тихонечко, чтобы не разбудить Анатолия, вошла в комнату, украдкой взглянула на него. Он крепко спал, но его лицо выглядело осунувшимся и очень усталым, а ведь вместо того, чтобы вчера весь вечер возиться с ней, он мог бы спокойно спать в своей кровати, но он раз за разом оказывается рядом, когда она нуждается в помощи, и делает это как само собой разумеющееся, не прося ничего взамен.
  Наталья вдруг стала вспоминать его слова, которые он говорил, кажется, что-то про то, что ему необходим кусочек ее души. Но что она может дать, если ее душа целиком и полностью принадлежит Лешке, а он... На глаза пять навернулись слезы. Да что это такое, она, что, теперь постоянно будет реветь? Надо учиться с этим жить, у нее дети, родители, друзья, в конце концов, ей есть для кого жить дальше.
  
  Наталья вышла на кухню, хотела заварить кофе и тут ей в голову пришла отличная идея. Она припоминала, что Анатолий как-то вскользь упомянул, что любит блинчики, и даже посетовал, что готовить их ему некому. Наталья решила хоть чем-то порадовать мужчину. Достав все ингредиенты, Наталья взялась за дело.
  
  Толя проснулся от умопомрачительных запахов с кухни. Его желудок сразу ему напомнил о том, что в последний раз он ел лишь вчера утром. Встав в кресла и размяв затекшие мышцы, Толя заглянул на кухню, на столе стояла стопка блинов, запах вареного кофе будоражил нос, а Наталья, стоя к нему спиной, хлопотала у плиты.
  - Доброе утро! Как вкусно пахнет! - протянул Толик.
  - Ой, ты уже проснулся? Иди, умывайся, сейчас кофе готов будет.
  - Угу, - промычал Анатолий, не удержавшись, стащив из стопки блин и запихав его в рот.
  - Толя! - пожурила его Наталья, улыбнувшись.
  - Я быфтро! - пробубнил он с набитым ртом и, подмигнув, направился в ванную.
  - Как ребенок, честное слово! - ей и правда было непривычно видеть Толю таким домашним и по-детски озорным. Ведь раньше он всегда держался серьезно, даже порой официально, и она не подразумевала, что где-то в глубине его души живет озорной мальчишка. Наталье нравился такой Толя, более простой и близкий.
  
  Умывшись и приведя себя в порядок Толя взглянул в зеркало, и сам себя не узнал, какой-то блеск в глазах, улыбка идиотская, что с ним творится? Но на душе было почему-то так хорошо! Как бы ему хотелось проститься с этой опасной, суетной жизнью и найти приют в такой вот тихой гавани, обрести покой рядом с любимой женщиной. Но это не возможно, по крайней мере, не сейчас, это точно. Черт, как все это надоело! Надоело это подобие жизни, надоело притворяться, прятаться, убегать! Он устал, безумно устал и, встретив тогда Наталью, как-то в один миг понял, что все может быть по-другому, так, как у него никогда не было, но безумно хотелось. Хотелось любви, хотелось засыпать в объятиях любимой женщины, слышать звонкий смех детей, уютного дома, а не тех берлог, что он периодически менял, запаха блинов по утрам, черт побери!
  Он никогда не понимал, что в этом хорошего и всегда подтрунивал над своими женатыми друзьями, что может быть хорошего в том, чтобы связать себя на всю жизнь с одной женщиной, растить вечно орущих детей, эти извечные домашние хлопоты и проблемы, неужели это и правда им нравится? А сейчас он бы все отдал, за то чтобы у него, в конце концов, была семья, где тебя любят и ждут. Прав был Эд, волк-одиночка захотел уютного логова и свою пару. Но почему же так горько от этого, как это все не вовремя. Что он может сейчас дать Наталье? Ничего! Только защиту и покровительство, а еще он боялся, что его враги могут узнать про его слабость и навредить ей и ее детям. Этого никак нельзя допустить. Он сделает все, что в его силах и даже больше, чтобы оградить их от его тайной жизни. Он не может потерять ее, она нужна ему!
  - Никому не отдам! Моя! - зло прорычал Толя сам себе в зеркало и пошел на кухню, так как его желудок уже начало сводить от восхитительных запахов блинов и кофе. Мимоходом отметив для себя, что для Наташкиного душевного равновесия не мешало бы в ближайшее время оградить ее от встреч с Лешкой и Павлом.
  
  На кухонном столе в дополнение к блинам уже стояли две чашки, от которых исходил восхитительный аромат кофе элитных сортов.
  - Уум! - втянул в себя аромат кофе Толя, - и откуда, позволь спросить тебя, такая роскошь?
  - Ой, а ты что, в нем разбираешься?
  - Есть немного, - он и правда очень любил и ценил кофе. С его суматошной жизнью, кофе по утрам порой становилось единственной едой.
  - Да мне его один клиент подарил, за то, что помогла ему с документами, давно еще, но я не особый знаток, чаще растворимый пью, дешево и сердито.
  - Ты просто не пила хороший кофе, - назидательно высказался Толя. - Надо обязательно сводить тебя в одну замечательную кофейню, там варят изумительный кофе и подают чудные пирожные, - и улыбнулся очень теплой улыбкой.
  - Ну ладно, садись уже, а то остынет.
  Толя с большим удовольствием отпил кофе, он был и правда восхитителен, а блины просто таяли во рту. Толя зажмурился от удовольствия.
  - Блины изумительные! - похвалил он Наталью.
  - Да ладно тебе нахваливать, ты, наверное, и не такие ел.
  - Нет, правда! Последний раз мне их готовила мама, и это было очень давно, но твои лучше, - польстил он хозяйке.
  - А что твои женщины тебе не готовят? - Наталья поняла, что ляпнула глупость и смутилась.
  Толя аж поперхнулся:
  - Нет, они предпочитают рестораны, но не одна ресторанная еда не сравнится с домашней, сделанной с душой, - а то, что Наталья вложила в этот скромный завтрак свою душу Толя не сомневался. - А ты чего не ешь? Сама небось давно голодная, кушай, давай, тебе силы нужны, - подмигнул Толя с взял очередной блин.
  Наталья, повинуясь ему, тоже попробовала блин. Она смотрела на Толю и умилялась, он с неподдельным удовольствие вкушал такую, казалось бы, простую, еду, он был похож на маленького ребенка, дорвавшегося до сладкого, как будто вкуснее этого он ничего в жизни не ел, и вид при этом у него был какой-то блаженный, глаза смеялись, а улыбка его была теплой. Она задержала взгляд на его губах, от воспоминаний, как эти губы оставляли горячие следы на ее теле, по нему прокатилась волна возбуждения. Картины вчерашнего дня и вечера снова всплыли в ее голове, ей стало неимоверно стыдно и она, смущаясь, опустила глаза. Толя, заметив изменение ее настроения, понял, что она опять чем-то расстроена, протянул руку к ее лицу и хотел погладить по щеке, пытаясь стереть этот негатив.
  - Наташ, что опять случилось? - но от его прикосновения Наталья дернулась как от пощечины. Несколько секунд рука Анатолия так и оставалась висеть в воздухе.
  Опустив руки на стол и скрепив их в замок, Толя напряженно молчал, глядя на Наталью.
  - Прости, Толь, я не могу, - все так же, опустив глаза, пробубнила Наталья.
  - Понятно! - сухо и немного грубо сказал Толя. - Пойду я, пожалуй, Наталья Михайловна, засиделся что-то у тебя, - Толя встал и направился к выходу.
  - Толь, а как же блины?! - встрепенувшись, опомнилась Наталья.
  - Спасибо! - ответил он и тихо и, думая, что Наташка не слышит, добавил, - сыт уже!
  Выходя из кухни, уже в дверях он обернулся:
  - Забыл сказать, на тумбочке у кровати лекарства, там же рецепт, Эд написал, что и как принимать, на прием к нему завтра, я заеду за тобой.
  - Спасибо, Толь, не надо, я сама, - Наталье не хотелось причинять неудобства этому мужчине.
  Толя вопросительно вскинул бровь, Наталья промолчала, опустив глаза.
  - Не провожай, не надо! До свидания! - Толя вышел в прихожую.
  - Прощай! - почему-то вдруг сказала она.
  - Даже так? - Толя затормозил, но не обернулся. - Как скажешь, Наталья Михайловна! - отрешенным и немного злым голосом ответил Анатолий.
  Его тон вывел Наталью из ступора, ей показалось, что он расстроен.
  - Толя! - кинулась она в прихожую, но лишь услышала звук захлопывающейся двери и удаляющихся по лестнице шагов, даже лифт не стал ждать, раздосадовалась она.
  
  В прихожей Наталья заметила большой торт из знаменитой частной кондитерской, наверняка стоивший кучу денег, который они вчера, в этой кутерьме, так и забыли убрать в холодильник. Она взяла его и понесла на кухню.
  Я все правильно сделала, успокаивала она себя, нам не надо больше видеться, она все равно не может дать ему то, что он хочет, зачем водить за нос и портить жизнь еще одному мужчине, но отчего тогда на сердце так неспокойно?
  Она поставила торт на стол, села и уткнулась лицом в ладони. Ей хотелось плакать, но слез не было, видимо, она превысила их лимит. Она как заведённая повторяла, что это правильно, что им не надо быть вместе, что она до сих пор любит Лешку, но почему тогда ее не покидало чувство того, что она только что потеряла что-то очень важное и нужное...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"