Аннотация: Нортлэйк, пригород Чикаго. Солнечное утро 29 марта 1977 года. Чарльз Николетти с удобством расположился на переднем сиденье своей машины. Бах! Бах! Бах! Способны ли три пули тридцать восьмого калибра прикончить старого пса?
Глава 1
"Три выстрела в голову?, - говорили они.
"Ублюдок сдохнет, не приходя в сознание?, - говорили они.
Чак очнулся на больничной койке рано утром. Он ощупал голову, обмотанную бинтами - напрочь снесено ухо, дыра во лбу, пробита челюсть.
"Кажется, Боженька на моей стороне, - подумал мужчина и перекрестил лоб. - Но лучше бы никому об этом не знать?.
"Чай не к девкам свататься! Как-нибудь переживу. И не из таких передряг выбирались, правда, Чакки??
Осталось решить, что делать дальше.
Чарльз напрягся, ощутил, что пулю из головы так и не достали. Решили не возиться, раз все равно везти тело в морг.
Кусок металла застрял в кости и никак не желал выходить.
"Ладно. Это потом. На двух ногах я так и так отсюда не уйду. Придется перекидываться. Старость не радость.?
Молоденькая медсестра Джинни ойкнула, увидев, как из палаты обреченного на смерть гангстера выбежал огромный израненный пес. Ободранная морда, оторванное ухо и безумный взгляд.
Она была так напугана, что не заметила, как выпал и звякнул об пол маленький расплющенный кусок металла.
Пес бежал домой по знакомым улицам Чикаго, бежал на запах дорогого кофе и отличных сигар. Возвращался в привычную жизнь. Кровь уже перестала капать из ран.
Когда ты пёс, всё заживает как на собаке.
Чарльзу Николетти шестьдесят лет.
Чарльз выходит на балкон в дорогом халате с чашечкой свежесваренного кофе, открывает газету, читает некролог в свою честь, ухмыляется и затягивается сигарой.
- Мистер Николетти! - Из соседнего окна выглядывает голова встревоженной соседки.
- Мисс Джин! - вежливо кивнул Чак.
- В газетах пишут, что вы... - она осеклась и захлопала глазами, рассмотрев несколько свежих шрамов на его физиономии.
- Ох, Мойра, если бы всё, что писали в газетах, было правдой... - он подмигнул соседке, отсалютовал сложенной газетой и зашел в квартиру, не желая продолжать разговор.
- Действительно, Чарльз. Вы абсолютно правы, - пробубнила она.
Через несколько дней мисс Джинн расскажет в церкви о том, что к ней приходил дух покойного соседа. С тех пор ее стали считать чокнутой.
Николетти не догадывался, он просто знал, кто его подставил. Конечно, это был Том. Томми, мальчик, которого он взял на попечение после жестокой расправы над его отцом, Биллом Маккарти.
Томми-бой. Он же Томми-ган.
Конечно, Николетти заметил, как Том стал копать под него. Это началось полгода назад. Звериное чутье не подвело.
Чак только думал, что мальчишка образумится.
И схлопотал три пули.
Индюк, знаете-ли, тоже размышлял.
Томми был наблюдательным парнем и прекрасно понимал, что одного заряда будет недостаточно. Чак не раз попадал в такие передряги и получал такие ранения, после которых на своих ногах домой не возвращаются. Три выстрела. Решил подстраховаться, маленький ублюдок.
Два месяца назад этот паршивец подговорил людей, и они сорвали ограбление. Следующий "сюрприз? - облава в баре - тоже его рук дело. Была провалена важная встреча и погибло много Cafone.
В первый раз Padrone удивился, во второй раз обещал грохнуть обоих. Чакки знал, что Босс не шутит и, в отличие от глупенького Томми, добьется своего.
Дон, бывший глава Синдиката.
Дружище Сэм, с которым они познакомились еще в Сорока Двух Пушках.
Знакомство было необычным. Старший из братьев Баталья подобрал его, дрожащего от ужаса и ярости, двенадцатилетнего вервольфа, только что устроившего дома кровавую баню.
Папаша Чакки был психом и алкоголиком. Ему случилось надраться и взяться за нож именно в тот момент, когда Чарльз впервые перекинулся.
Как итог - отгрызенная голова, залитый кровью пол и новые знакомства.
Сэмуэль был единственным, кто знал этот маленький секрет. Можно сказать, был единственным другом. Отмазал от полиции, свел с нужными людьми, дал работу.
Самый молодой боец в банде, Чак скоро получил прозвище "печатная машинка?. Причиной стала любовь молодого гангстера к пулемету Томпсона, называемого чикагской печатной машинкой за адскую скорость стрельбы и характерный стрекочущий звук.
Чарльз хорошо работал, его уважали, считали преданным и бесчувственным типом. К сожалению, Семья в нем ошибалась. Под толстой испещренной шрамами шкурой вервольфа, вопреки Кодексу, билась ненужная сентиментальность, которая едва не стоила ему жизни.
Сегодня Томми-ган, его приемыш Томми, получит пулю.
И хорошо, если только он.
____________________________________
Примечания:
Главный герой - Чарльз Николетти, он же Чакки Пишущая Машинка. Гангстер, вервольф. В реальности попрощался с жизнью в возрасте 60 лет.
Томми Маккарти - вымышленный сын Билли Маккарти, человека, жестоко убитого Чакки.
Сэм Баталья - Мафиози, входивший в банду 42 и в Синдикат. Некоторое время был главой Синдиката. Черный Властелин. На момент событий - официально мертв.
В реальности Сэм и Чак были знакомы.
Stronzo - Засранец.
Cafone - Лохи, люди не являющиеся Семьей.
Padrone- Хозяин, господин.
За историчность данных не ручаюсь. Что-то взято из интернета, что-то придумано автором.
Глава 2
Одиночество.
Долгое, непроглядное, изрезанное волчьими когтями перерождений. С каждым годом оно становилось все более и более невыносимым.
Когда Чак был подростком, Сэм, на правах старшего, подолгу разговаривал с ним, приносил древние, неизвестно откуда взятые книги, помогал советом. Каждое полнолуние Батталья оставлял братьев, Семью, дела, и они уезжали куда-нибудь к озеру Мичиган, чтобы провести это тяжелое время вместе. Молодой оборотень с трудом контролировал свою силу, но он ни разу, даже в самом кошмарном состоянии, не бросился на того, кто заменил ему отца.
Николетти уже стукнуло семнадцать, когда Padrone впервые уехал.
Сначала Босс замолчал. Странно было видеть этого оптимистичного, целеустремленного мужчину целыми днями пялящимся в стену. Что-то неуловимо изменилось в его ауре; поблекла, а потом и совсем пропала самая темная ее составляющая.
После исчез сам Батталья. Все два месяца, пока его не было в городе, творились странные вещи.
Чикаго загудел встревоженным ульем.
Менялись законы. Новые группировки росли как на дрожжах. Даже ходили слухи о том, что мертвые встают из могил.
Молодая нервная женщина, слишком худая и бледная, чтобы быть красивой, считавшаяся Comare Босса, передавала его указания. Приказы выполнялись неукоснительно, но банда все равно терпела убытки.
Прошло время, старший Батталья вернулся. Осунувшийся, злой, наполненный тем, что Чак ощущал как липкую, густую, черную субстанцию, пахнущую дымом и могильной землей. Босс взял правление в свои сильные жилистые руки, и дела Семьи пошли в гору.
Был ли Сэм магом, о которых говорилось в старинных фолиантах? Возможно. Однако регенерации и чутья, свойственного вервольфам, у Босса точно не наблюдалось.
Да и водились ли еще где-нибудь существа, подобные Чарльзу? Вопрос, на который молодой оборотень не знал ответа. Когда он спрашивал об этом Босса, тот впадал в раж, принимался разглагольствовать, ходить из угла в угол и сыпать терминами.
Из этих темных речей Чак понял только то, что далеко на севере, в стране, с которой конфликтует его родина, живут оборотни-медведи. Здесь - волки. В Чикаго их мало; они не умеют обращаться и проживают свою короткую жизнь в человеческой шкуре.
После возвращения Сэм завалил себя работой и стал гораздо жестче вести дела. Выезды на природу и разговоры по душам прекратились.
Чак искренне хотел научиться быть одиночкой, но волки всегда ищут стаю. Сначала ее с успехом заменяла Семья. Потом Чак подобрал Томми.
Сможет ли Чарльз Николетти забыть тот день?
Стоял жаркий август тысяча девятьсот шестьдесят второго.
Босс послал троих: Чака, Тони Муравья и Феликса. Работа казалась простой: поймать парня, устроившего перестрелку, и выведать имя заказчика. Но Маккарти оказался крепким орешком, и его в прямом смысле пришлось расколоть.
После этого дела Николетти стали всерьез побаиваться и за глаза называть отморозком. В Семье слухи разлетаются быстро.
Чак флегматично поглощал пасту, сидя в прогретом до состояния печки гараже, пока ребята пытали Била. Он жевал, слушая крики Маккарти и его подельника, вспомнить бы имя... Кажется, Джимми.
Невкусная, к тому же холодная паста липла к зубам; ребята вопили, Чак продолжал есть.
Нужно было подкрепиться после трех ночей, проведенных на побережье в волчьем обличье. Что-то пошло не так с его перерождением, и он никак не мог вернуть себе человеческую форму. Пока Сэм находился в отъезде - всё шло наперекосяк.
Череп Билли треснул как перезрелый арбуз, когда Феликс закручивал рычаг тисков, а что стало с глазами несчастного, даже вспоминать не хочется.
В тот день парни быстро закончили работу, забрали тела и уехали, а Чак остался, сказав что хочет обыскать дом Маккарти.
В гараже - просто пекло, яркие солнечные квадратики, свет окон на полу.
Вдруг тишина прорывается то ли всхлипом, то ли стоном.
Чак тогда резко вскочил и бросился к двери. Он предполагал увидеть кого угодно: легавых, жену Маккарти, еще одного сопливого подельника, но встретился взглядом с заплаканным белобрысым трехлеткой Томми.
Сероглазый мальчишка, прочно занявший место в его сердце, вырос в симпатичного смышленого паренька с обезоруживающей открытой улыбкой.
В банде их называли 'Печатная машинка' и 'Томми-ган'.
Одно звучное имя на двоих.
Одна судьба.
Повязанные Кодексом и кровью многочисленных жертв, они вошли в Семью, в Синдикат.
'Том умрет сегодня. Я позабочусь об этом. Сам'.
Чак вынул из кухонного шкафчика полированную деревянную коробку с бритвенными принадлежностями, достал помазок и начал взбивать мыльную пену в специальной мисочке. 'Всегда брей бороду', - гласило одно из неписанных правил мафии того времени.
Николетти негнущимися от напряжения пальцами сжал старую клинковую бритву, выправил ее о натянутый ремень, начал покрывать щеки и подбородок толстым слоем пены. В маленьком настенном зеркале отражалось неровное, помятое, морщинистое, покрытое свежими розовыми шрамами лицо и уголок окна кухни.
За его спиной утреннее солнце полыхало на стеклах домов то золотым, то красным.
'Не думать об этом. Главное не думать. Что я скажу малышу Томми? - бритва скользнула по лицу, огибая неровные края шрамов. - Привет, сынок, почему ты сдал меня? Глупо. Застрелить? Загрызть? Картинно разбросать по полу внутренности, так, чтобы легавых, приехавших на осмотр тела, еще пару недель выворачивало при виде стейка, а другим был неповадно играть с Синдикатом?'
Мужчина закончил бриться и педантично привел в порядок принадлежности.
Удары сердца отсчитывали секунды.
Чарльз Николетти только что вынес приговор самому себе.
Гангстер начал охоту на своего подопечного, а одиночество - на него.
***
Всё произошло быстро. Даже слишком.
Томми открыл дверь, услышав кодовый стук и удивленно распахнул глаза, увидев человека, которого сам отправил на смерть.
- Дьявол! - прошептал юноша.
- Вот именно, - согласился Чакки, выпуская пулю ему в лицо. Грохнул выстрел. Физиономия парня исказилась, потеряла четкость, расцвела кровавым, тело дернулось, обмякло, медленно завалилось назад и с неприятным звуком рухнуло на пол.
- Томми! - где-то в глубине квартиры пронзительно крикнула женщина.
Николетти скользнул взглядом по распахнувшемуся синему халату, из-под которого выглядывали шелковые пижамные штаны. Растекающаяся под телом темная жидкость медленно ползла по новехонькому, хорошо отполированному паркету и пропитывала дорогую одежду покойника.
Чак сунул кольт в кобуру, застегнул классический пиджак, развернулся и, спускаясь, застучал каблуками по лестнице.
Его ждал Сэм.
Редактировать часть
Примечания:
Comare - любовница
'Печатная машинка' и 'Томми-ган' - неофициальные названия пулемета Томпсона, популярного в то время оружия.
_________________________________________