Якимова Ирина Валерьевна : другие произведения.

Argento soleque: серебром и солнцем Главы 21 - 23

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Часть 3
  
  
  Глава 21
  ТУМАНЫ ТЕРМИНЫ
  
  Селение стояло в низине, и сейчас, в половине пятого утра, дома едва угадывались за плотной занавесью тумана, спустившегося в долину с гор. Только церковь высовывала голову-колокольню над ним. Тишина стояла мёртвая, и дело было не в тумане, слоёном, как тесто для пирога, скрадывающем звуки. Дома - добротные, с каменными основаниями, поставленные ещё в прошлом веке, все были пусты. Это было одно из множества мёртвых селений севера, селений-призраков. Царство Либитины, богини мёртвых. Ещё в начале века Кукловод сделал его своим владением.
  Светало, и молочно-белый туман пошёл золотыми искорками. Сухая холодная осень Термины расцветала яркими красками. Зрелище было великолепным, но Дара не остановилась полюбоваться им. Взгляд охотницы был прикован к единой чёрной тени тварей Кукловода, что стелилась под туманом у самой земли. Она вливалась в окна и двери домов. Она ускользала.
  Дара махнула отряду, и охотники поспешили за тенью Нефандуса. В этот раз им удалось окружить тварей Кукловода, запереть их в дневном убежище. Впереди была утомительная утренняя очистка селения. День на отдых, а вечером двигаться дальше на север, к логову хозяина тысяч кукол.
  Лабиринт - только крепость на границе. Самого Нефандуса там нет, и хозяин кукол вряд ли когда-либо посещал свой главный театр, - так, ещё в начале их кампании, утверждал Карл. Он, как всегда, был прав. Все пять лет в Термине охотники сотнями уничтожали отражения Кукловода, но внешность их хозяина до сих пор оставалась тайной. Лабиринт остался далеко на юге, сожжённый дотла, с бесформенной грудой камней на месте центрального здания, со вскрытыми венами подземных тоннелей. А армия смертных продвигалась к сердцу Либитины, которое, как предполагал предводитель, было тщательно укрыто где-то у подножия гор, вероятно, в одной из заброшенных шахт.
  На битву с Либитиной выступили все охотники Карды: и Доминик Гесси, и юная Солен Реддо, и Селеста Ларгус. Каждый привёл с собой отряд отлично подготовленных смертных, и война началась. Охотников было тридцать - только тридцать против сотен отражений Кукловода, но побеждали они уверенно.
  Они вошли в селение. Пустая главная улица была чистой, ровной и совсем не заросла травой. "Нефандус- перфекционист!" - усмехнулась Дара. Ей сейчас же пришлось отгонять назойливо встающую перед глазами картинку десятков кукол, ведущих здесь подобие жизни: вот их толпа в воскресенье выходит из церкви...
  Два отряда Селесты вошли в дома в конце улицы, Карл вёл своих людей к церкви, заторопилась и Дара. Дом, на который пал её выбор, стоял чуть в стороне от дороги и выглядел перспективно: на высоком фундаменте, вероятно, с обширным подвалом, в два этажа - наверное, жилище старосты селения. Там могло прятаться много кукол и там мог быть один или даже несколько подземных ходов к логову хозяина кукол.
  Внутри было так же, как на единственной улице селения: пусто, чисто. Здесь не было пыли, не было и вещей, говорящих о прежних хозяевах. Дом был для Нефандуса этакой пересадочной станцией, где его куклы, не задерживаясь, ныряли в подземный тоннель и спешили в логово хозяина.
  Дара направилась в главную комнату с мечом наготове.
  - Вы - за мной, - приказала она двоим.
  - Carere morte в дымоходе! - крикнул за спиной один из отряда.
  - Так возьмите гарпун и достаньте, - бросила она, не обернувшись.
  Комната оказалась пустой, но в коридоре Дара уловила движение и ринулась туда. Ловкая чёрная тень, изящная, как все куклы, бежала к выходу, но, прежде чем охотница успела пустить стрелу, исчезла, точно провалилась сквозь землю. Подбежав, Дара поняла: carere morte cкрылся в подвальных помещениях - в полу перед входной дверью обнаружилась квадратная дыра, пахнущая сыростью и землёй. Дара остановилась над ней.
  - Вы осмотрите дом, а я за ним, - сказала она сопровождавшим и зажгла свой факел от факела младшего из отряда.
  - Это может быть ловушка, - отозвался тот.
  Дара не ответила. Села, нащупала ногами деревянную лестницу и быстро скользнула вниз, во тьму. Ловушки она не боялась. Куклы слабы, драться с ними - всё равно, что с марионетками на ниточках. С двигающимися мертвецами легко справлялись даже новички. Случаи убийства куклами охотников за всю историю ордена можно было пересчитать по пальцам, и всё это было либо следствие предательства, либо очень тяжёлое ранение, лишившее охотника защиты.
  Внизу оказалось помещение с низким потолком, обычное хранилище припасов, вот только полки были пусты. Дара поочерёдно осветила факелом стены и скоро отыскала путь, которым ушла кукла. Чёрная, круглая дыра в рост взрослого мужчины. Этот тоннель могла вести куда угодно, на край света... но она бесстрашно ступила в него.
  Дара давно ничего не боялась. Со смерти сестры. Та бредила бессмертием, наверное, с совершеннолетия и на очередном Балу Карды добилась своего. На следующий же день её убили. Дара, подозревающая неладное, поделилась сомнениями со слугой... и тем же вечером разъярённая толпа ворвалась в дом Меренсов. Новообращённая вампирша была разорвана в клочья на глазах матери и сестры. Софию еще можно было спасти, исцелив, но Дару никто не стал слушать. Люди были злы, но в подлинно-вампирские дома: Вако, Митто - идти боялись и решили выместить свою ненависть на юном, ещё никого не обидевшем создании.
  Свет факела выхватил из темноты тоннеля невысокую фигурку и Дара нервно дёрнула факел в сторону. Ей пригрезилась убитая сестра. Это было страшно, но это было также невозможно. Дара опустила факел и остановилась, чтобы перевести дух: сердце бешено билось где-то в горле.
  Холодная рука мертвеца вырвала из её руки факел. Дара сделала выпад мечом, но промахнулась. Кукла подняла огонь выше, осветив своё лицо. Это была София!
  Знакомое белое платье: в нём девушка танцевала на своём последнем балу, узкие кисти рук закрыты кружевными перчатками, на шее украшение из тех же кружев, плотно прилегающее к коже. Сестра улыбалась. Она не изменилась за годы, как и должно вампирше. Рядом с ней Дара почти физически ощущала тяжесть всех прошедших с момента гибели Софии лет. Теперь она была старшей сестрой.
  - Софи, - прошептала она. Дара всё силилась понять, что это: розыгрыш кукловода и просто похожая кукла или, действительно, сестра-вампирша. Она почти забыла лицо Софии, а сохранившиеся фотографии и один портрет уже не вызывали в памяти живой образ сестры. Но сейчас узнавала Софию: по улыбке, по повадкам, по тому, как она держала факел.
  - Ты же мертва, Софи...
  - Нас убивает только ритуал, сестрёнка, а мечи бессильны, - факел в руке вампирши дрогнул, и Дара, воспользовавшись мгновением, тихонько огляделась по сторонам, ища кукол, подкрадывающихся к ним. Но тоннель был пуст: только они двое.
  - Я помню, твою голову раскололи, как орех. Пол гостиной был забрызган твоими мозгами, Софи. Ты мертва: и как человек, и как carere morte.
  - Либитина спасла меня, - вампирша снова улыбнулась. - Но - да, какое-то время я была... почти мертва. Я была почти ничем. Я грезила не об этом, Дара! Полёт на свободных широких крыльях над спящим городом, танец Солнца и Луны в чертогах бессмертных богов, вольные игры дикарей в столице - где всё это, Дара?! Я была в земле, смешивалась с землёй, проклятая живая земля проникала в мои раны, я переставала чувствовать себя. Я больше не была единым телом. Днём яркое солнце Сальтуса жгло мои кости. Я была в шаге от ничто - и даже не могла в него провалиться, чтобы прекратить страшную вечность. Это пытка, ужасней которой нет ничего! Либитина собирала меня, сшивала, как растерзанного тряпичного человечка...
  - Зачем?! -
  Дара пригляделась к сестре, и едва сдержала крик ужаса и омерзения. Она помнила Софи смертной, помнила и растерзанное на части тело, и страшный мешок, который тащили к выходу. Но то, что стояло сейчас перед ней, было какой-то другой Софи. Дара ясно видела, что перчатки, закрытые плечики платья, украшение на шее сестра носит недаром: скрывает страшные швы. Они ясно представлялись - узкие, чёрные, края сшиты толстой суровой ниткой... Сестра была как кукла, которую растерзали и которую потом долго восстанавливал мастер. Вроде бы прежняя красота, но это, скорее, умело скрытое уродство.
  - Либитина спасла меня, - повторила вампирша. - И поэтому я пришла просить за неё. Оставьте богиню! Ваш главный враг в Короне. Дэви - ваш с Либитиной общий враг! Какая опасность исходит от талантливого кукольника? Вас здесь три десятка - огромная сила! Обратите её против истинного врага смертных - владыки! Либитина с радостью поможет вам.
  Дара отрицательно мотнула головой и подняла меч на уровень груди вампирши. Софи испуганно трепыхнулась, ломко, дёргано отступила на шаг, и Даре пришла в голову мысль, от которой затошнило: есть ли там ноги, тело под платьем? Или Софи теперь - как кукла, созданная для демонстрации бальных нарядов, которой ноги, всегда скрытые длинной юбкой, вовсе не нужны?
  - Я скучала по тебе, Дара, - прошептала Софи. - Я много думала о маме... Как она? - Дара не ответила.
  - Посмотри! - будто прочитав мысли сестры, воскликнула вампирша и быстро, зубами стянула перчатку с левой руки, протянула эту руку к Даре. - Вот! Это не моя рука! Видишь? Я - только наполовину я, Дара, и даже моё лицо...
  - Замолчи!
  Теперь присутствие марионеток Нефандуса угадывалось по холоду, разливавшемуся в тоннеле, но куклы не рисковали выступить из темноты в круг света факела. Ожидание битвы высасывало силы не хуже carere morte, и Дара нанесла удар первой. Она вонзила меч в сердце сестры и та, парализованная, грохнулась навзничь. Её тело издало глухой, мягкий стук дерева, обмотанного тканью. Дара склонилась над Софией и, быстро бормоча ритуальную формулу, вылила на неё всю воду из пузырька. Кожу Софи моментально покрыли язвы, но прахом вампирша не рассыпалась.
  - Кукла! - облегчённо выдохнула Дара и, примерившись, отрубила вампирше голову. Голова Софи завалилась набок и у уха стал виден длинный шрам, он терялся под волосами на виске, внизу уходил под подбородок. Лицо сестры было натянуто на чужую голову, как маска, и, позабыв об остальных куклах, прячущихся во тьме, Дара бросилась бежать - обратно, в дом, на поверхность! В погребе она остановилась и её стошнило. За пять лет войны с отражениями Нефандуса Дара думала, что привыкла ко всему, но, оказалось, нет. Она кое-как выползла из погреба через несколько минут, встрёпанная и без меча.
  Охотники закончили бой с carere morte, на крыльце Дару встретила Селеста Ларгус. Выражение лица немолодой дамы было крайне недовольным.
  - Всего один дом?! - набросилась она на охотницу. - Мои люди прошли за это время пол-улицы. Что там, в подвале? Ты нашла тоннель?
  - Да... - Дара пригладила волосы и попыталась встать прямо - перед Селестой ей всегда хотелось вытянуться, как перед строгой классной наставницей.
  - Где твой меч?
  - Я встретила там сестру, - призналась Дара.
  - Сестру?
  - Софи. Я... второй раз... убила Софи.
  - Ясно, - сразу смягчившись, сказала Селеста. - Ну, подойди ко мне. Это была только кукла, похожая на неё.
  - Нет, - Дара помотала головой и отступила от охотницы, намеренной заключить девушку в объятья. Эта Селеста могла заморозить не хуже carere morte. - Это была кукла... из Софи. Её тело, но проклятие Либитины.
  - Это хорошо. Нефандус прибегает к последнему средству: пытается давить на наши эмоции. Значит, мы здорово прижали Кукловода.
  Они вышли на улицу. Из церкви в это же время выходили отряды Карла, и Дара долго ждала, когда люди выйдут все, чтобы убедиться, что с их предводителем всё в порядке. Сердце больно бухало в груди: каждый новый охотник, спускающийся по ступеням церкви, был не он. Дара знала, что беспокоиться не о чем, и всё же беспокоилась... Карл вышел последним.
  - На тебе лица нет. Что случилось? - спросил он, когда они встретились на середине улицы.
  Дара повторила про Софи, не глядя ему в лицо, и замолчала. Тогда охотник ухватил её подбородок, заставляя показать глаза - жест не нежный, но властный.
  - Ну-ка, взгляни на меня. Сейчас жалеешь, что нанесла удар?
  Дара вспомнила страшное лицо Софи и честно сказала: - Нет.
  - Нефандус пустил в бой самое сильное оружие. Значит, мы подобрались близко к его логову, - повторил он слова Селесты.
  Дара огляделась: Селеста с отрядами была поодаль, они с Карлом вдвоём стояли посреди улицы... - и сразу же отступила, восстановив приличествующую этикету дистанцию.
  "Пока он не услышал её бешено стучащее сердце!"
  Потом три отряда были отправлены на разведку подземных ходов из селения. Дара не пошла с ними. На правах пострадавшей от встречи с ужасным прошлым, она отдыхала в самом чистом доме, сохранившем почти всю обстановку. Карл допрашивал пойманную в селении куклу Нефандуса, а Дара по просьбе охотника устроилась на стуле у окна, с блокнотом и карандашом - записывать ход допроса. Но записывать оказалось нечего. Нефандус по-всегдашнему юлил, отвечая охотнику...
  
  Знакомые девушки-охотницы в Доне подшучивали, еще когда она собиралась в это путешествие. "Возвращайся с обручальным кольцом на пальце, - напутствовали они. - А ещё лучше - к тому же и с ребятишками". Дара фальшиво смеялась, но про себя затаённо улыбалась - искренне. О чём, как не о будущем союзе двух талантливых охотников думал Латэ, старый сводник, отправляя её и Карла в Термину, вдвоём? Однако прошло пять лет, а они по-прежнему были только друзьями. Конечно, между ними существовало некоторое... притяжение, о котором, впрочем, оба молчали, но оно объяснялось не любовью и не страстью, а одиночеством. Страшным, неестественным одиночеством живых в царстве бледной Либитины.
  Дара хорошо помнила, как поняла, что влюблена. Это была почти любовь с первого взгляда. "Почти", - потому что на первом рейде в составе группы Карла она была поглощена самой охотой: столько новых, ярких впечатлений свалилось на неё! Она слушалась указаний охотника и только, даже не запомнила, как он выглядит, и потом в арсенале приняла Алекса за него. Было смешно... Но на второй охоте Карл поприветствовал её, и Дару словно ударило. Весь рейд она проходила как во сне, глупо и радостно улыбаясь каждой его реплике, обращенной к ней. Потом, придя к Эбри, у которых квартировала, она сразу повалилась на кровать и уснула. Она осознала, что любовь всей жизни пришла к ней, только вечером, когда подружка, дочка Эбри, принялась изливать ей сердечные тайны. "А я... влюблена? - робко спросила себя Дара, и ответ пришёл к ней: - Да".
  Скоро она поняла, что её любви суждено остаться безответной. Смешно, но она поняла это задолго до того, как Карл и Мира сами почувствовали связь - тонкую, но прочную, установленную меж ними. Влюблённая женщина обладает сверхъестественным чутьём! Дара поняла это по тому, как Карл говорил о Мире: даже если речь шла о совсем обыденных вещах, в его тоне сквозила нежность. Дара поняла это также по тому, как Мира смотрела на Карла на редких тренировках, когда они оказывались там вместе. Вампирша глядела на охотника с такой робкой надеждой, что Дара на это время переставала ненавидеть её. Иногда на тренировках вампирша и охотник разговаривали, перешучивались - в Дару в эти моменты словно била молния. А однажды она видела, как охотник учил вампиршу быстро собирать арбалет - тогда в ней поднялась такая чёрная ревность, что в ней на несколько мгновений скрылся весь мир.
  Дара не могла сделать ни шага к любимому, но такому далёкому. Эта странная пара - охотник и вампирша - не знали, как они красивы вместе. Каждое их общее движение, запечатлённое в красках или камне, стало бы олицетворением любви. И Дара молчала, созерцая эту невидимую никому более любовь, и боялась разрушить её. Она боялась, что, встав между ними, заместив собой Миру, она разрушит это удивительное волшебство. Новая пара будет уже не воплощённой любовью, а олицетворением тоски и разочарования: когда она смотрит только на него, а он глядит куда-то вдаль, над её головой, и они разъединены, хотя вместе...
  
  От печального самосозерцания охотницу отвлек резкий смех carere morte. Хохотала кукла Нефандуса, смело глядя в лицо Карлу. Дара нахмурилась: этот смех был очень похож на смех Миры. Теперь и движения, и повадки, и усмешка-оскал марионетки были, как у Вако.
  - Печальное детство, трагедию безумной матери ты закрыл для себя, я понял это. Чем же тебя пронять? - отсмеявшись, промолвила кукла. - Ты честолюбив, как твой великий предок, Хортор! И ты, также как он, увлекаешься... слишком увлекаешься, ступив на путь властителя. Ты ещё помнишь свою вампирку? Как она? За её тень ты всё ещё сражаешься, или уже за звание главы охотников?
  Карл молчал. Дару взволновал неожиданный поворот беседы, она даже отложила блокнот. Она ждала, что охотник отрубит голову марионетке, следуя совету из собственноручно же написанной инструкции. Но Карл почему-то медлил.
  - Следуй за своей вампиркой, пади, защищая её, и, может быть, она сделает вторую куклу, в память о тебе. Кстати, к тебе в гости скоро нагрянет первая, Винсент. Я могу предложить отличный выход: уговори его сдаться и убить себя! Это легко сделать. Пусть вампирка будет только твоей! Сама она не откажется от куклы. Девочка! Не наигралась в игрушки! О, я вижу, эти мысли уже приходили тебе в голову...
  Карл ничего не сказал, но лицо его дрогнуло, и Нефандус это заметил.
  - Ты нравишься мне всё больше, Карл Хортор! Тебя многие боятся, а вот кого боишься ты? ...Кого? ...Чего?. - крикнул Кукловод, помолчал, будто прислушиваясь, и вновь захохотал: - О, я не верю! Ты боишься... быть отвергнутым ею?..
  Охотник очнулся.
  - Разговор закончен, Нефандус, - холодно сказал он. Краткое движение, сверкание серебра - и голова куклы покатилась под стол в центре комнаты. Карл оглянулся на Дару, и та опустила глаза, запоздало поняв, что услышала много лишнего.
  - У Нефандуса своеобразные шутки, - тихо сказала она.
  - Я заметил, - жестко бросил Карл, но тут же смягчился: - Иди, поспи. Впереди тяжёлые ночи.
  - Встреча с Софи... Думаешь, я усну после такого?!
  Карл вновь глянул на неё и - о чудо! - подошёл ближе, ласково коснулся щеки, опять заставляя поднять глаза.
  - Дара Меренс беспробудно спала весь день после встречи со стаей волков Либитины, также сладко эта стальная леди уснула после победы над чудовищем Нефандуса, сшитым из нескольких мёртвых тел. Она спокойно уснёт и сейчас, я уверен.
  Дара согласно улыбнулась, и довольный собой охотник кликнул двоих убрать тело куклы, а сам занялся трофейными картами Нефандуса, обнаруженными в деревенской церкви. Продолжить беседу было нечем, и она тихонько направилась в соседнюю комнату.
  Комнатку, где она устроилась отдохнуть, и соседнюю, где Карл изучал карты Нефандуса, разделяла только занавеска, и Дара позволила себе не задёргивать её до конца. Она устроилась на небольшой тахте, головой к полоске света, падающей из приоткрытой занавеси. Отсюда была видна часть соседней комнаты: край стола, на котором охотник развернул карты, стул, заваленный другими картами, пока сложенными. Дара делала вид, что дремлет, но исподтишка следила за Карлом. Потом даже села на кушетке, так, что её платье попало в полосу света. Быть застигнутой за подглядыванием она не боялась. Охотника чрезвычайно заинтересовали карты Нефандуса, он составил на стол все светильники, бывшие в доме, и жадно впился глазами в чертежи. В сторону комнаты Дары он ни разу не посмотрел. Он переходил от одного края стола к другому, ведя пальцем по расстеленному листу старинной бумаги, губы мужчины беззвучно шевелились. Дара не пыталась расслышать, что он говорит сам себе, она любовалась формой этих губ, всегда хранящих тень улыбки.
  Незаметно она уснула. И проснулась уже в сумерках. В комнате похолодало, и кто-то заботливо укрыл Дару, пока она спала. Она оглядела плотную ткань, покрывающую тело от плеч до бёдер и улыбнулась. Тёмно-серый сюртук Карла. Значит, он заходил к ней...
   От этой мысли стало тепло, но лишь на мгновение. Дара тут же осознала, что холод, расползающийся по комнате - не обычный вечерний холод. Такой мог исходить только от неживого, где-то рядом была кукла. В сумерках Нефандус часто посылал в лагеря охотников своих тварей. Сначала они нападали, но охотников ограждала невидимая защита, и все попытки были напрасными. Тогда Нефандус начал вредить, стараясь замедлить продвижение отрядов на север. Он устраивал поджоги, портил оружие, его птицы старались выклевать глаза лошадям.
  "Что же стража? Спит?" - недовольно подумала Дара. Она повернулась набок, рукой коснулась пояса и убедилась, что кинжал на месте. Потом оглядела комнату, окно... Пусто. Значит, кукла в соседней комнате. Пришла мысль, что там, за занавесью, может быть, стоит София, но Дара отогнала её.
  По полу тянулась слабая трепещущая полоска света от единственной свечи, горящей в соседней комнате. Из- за занавеси доносились негромкие голоса, беседовали двое, в одном Дара узнала Карла. Может, допрос очередной куклы? Она осторожно приподнялась на руках, стараясь, чтобы тахта не скрипнула. Встала. Стараясь не качать, не шуршать широким платьем, прокралась к занавеске.
  Нехорошо подслушивать! Но Дара полагала, кукла Нефандуса заведёт с охотником новый интересный разговор о Мире. А когда дело касалось вампирши-соперницы, она забывала строгие правила, внушенные в детстве.
  Она тихонько заглянула за занавесь, и её брови изумлённо взлетели к волосам. Собеседником Карла оказался Винсент!
  Дара с любопытством и некоторым ужасом разглядывала его. Винсент стоял у входной двери, прилежно соблюдая принятую между смертными и бессмертными дистанцию. Он был в непримечательном дорожном плаще из-под которого виднелся элегантный светлый костюм. Широкополую, видавшую виды шляпу он водрузил на гору карт на стуле. Тонкое юное лицо Винсента в свете свечи казалось прекрасным, но... кукольным. Вампир рассеянно глядел сквозь собеседника. Карл сидел за столом, облокотившись на карту, и на пришедшего не смотрел вовсе. Ради этого гостя он не стал надевать сюртук и в расстегнутом жилете и рубашке выглядел простовато.
  Когда-то ровесники, теперь они отличались разительно. Охотник очередными бессонными сутками прибавил ещё десяток к своим тридцати четырем, глубокие тени залегли под глазами и в складках у губ, вампир же застыл в вечной, фарфоровой юности. Оба молчали. Обмен приветствиями, похоже, был позади. Слух Дары резала неловкая тишина.
  - Вижу, вы продвинулись далеко на север, молодцы, - звонко заметил решившийся Винсент.
  - Ты не боишься выходить днём? - буркнул Карл вне связи с репликой вампира, и Дара вдруг вспомнила, с какой неприязнью охотник всегда говорил о Линтере. Наверное, Карл не мог простить ему внешнее сходство с Аланом, первой любовью Миры? Она поёжилась: Винсент, похоже, не представляет, насколько ему тут не рады...
  Вампир снял длинный плащ с капюшоном, аккуратно повесил на стул.
  - А что тут страшного? - миролюбиво сказал он. - Тётушка выходила днём, Макта также постоянно путешествует при солнце.
  - Как проходит твое путешествие? Макта знает, что ты его сопровождаешь? - Карл мял что-то в пальцах... Воск со свечки?
  - Неплохо. Я уже научился думать как Первый и угадывать, куда дальше он направится. Знает ли он о сопровождении? - думаю, да. Если я чуть сокращаю дистанцию между нами, он отступает. Но не гонит и не пытается уничтожить. Мне кажется... - Винсент прервался, менее уверенно закончил, - ...кажется, что он показывает мне свой мир... учит своему восприятию мира... А что в столице? Насколько я знаю, Латэ собрал группу для поисков избранного.
  - Да. Мира в ней, если это тебя интересует.
  - Где сейчас группа?
  - Вроде бы пока в Меторе, - лицо Карла из деланно-спокойного стало жёстким. Дара даже на мгновение потеряла вечную улыбку в уголках его губ. - Ты хочешь отправиться к ней?
  Бледное лицо вампира нервно дёрнулось:
  - Нет. Я спросил, чтобы знать, куда мне точно не следует наведываться. Наши встречи с Мирой... несут нам обоим только боль.
  Карл раздражённо отбросил смятый шарик воска, поднялся, с грохотом отодвинув стул.
  - Хорошо, что ты явился сюда, сейчас, - скупо похвалил он, вновь пропуская реплику собеседника. - Думаю, пора дать тебе новое задание. Кроме того, нам нужна хорошая карта окрестностей. Когда начнёт светать, поднимись в небо. Меня интересует северо-запад...
  - Предпочту остаться на земле. Куклы Либитины разорвут крылатого соглядатая ордена, - фыркнул вампир, наконец, почувствовавший неприязнь охотника.
  Пламя единственной свечи затрепетало и вспыхнуло ярче. Дара поспешно отступила в тень, пока её не заметили. Теперь она не могла видеть собеседников.
  - Нефандус предупреждал меня, что ты придёшь, - задумчиво сказал Карл. - Это он тебя послал? Знает, куда бить!
  - Никто меня не посылал. Просто Макта снова возвратился в Термину, и я с ним. Похоже, он почуял здесь очередного потомка Арденса, - Винсент не вовремя увлёкся. - Воистину, он не человек и даже не carere morte! Он - последовательная и холодная, неотступная и неотвратимая... месть. Не знаю, какого рода задание ты хочешь дать мне теперь, Хортор, но сопровождать Макту и не вмешиваться в его дела становится слишком тяжело. Я понимаю: Арденнсы виновны во всех бедах нашей земли, но смотреть, как он убивает их потомков, ничего не знающих о родстве, юных, полных обычных земных надежд... смотреть, и не вмешиваться - это отвратительно!
  - Не на тех направлена твоя жалость, - с брезгливостью, как показалось Даре, заметил Карл. Она решилась, и осторожно выглянула снова.
  Карл стоял у окна, по-прежнему отвернувшись от собеседника. Вампир устроился на его месте за столом и тонкими изящными ловкими пальцами играл с пламенем свечи. Лица обоих были непроницаемы. Но скоро Винсент улыбнулся. Держать долго маску безразличия на лице он не умел.
  - Хортор, вижу, ты мне не рад?
  - Разве мы были дружны в юности?
  - Нет, но...
  - Я не имею привычки подолгу беседовать с куклами, - очень холодно сказал Карл, но Дара уловила в его голосе нотки ярости. И дышал он тяжело, скоро, глаза странно блестели, лицо побледнело, так что на щеках, подбородке контрастно выделилась сизая щетина. Прежде она не видела его таким. Ей стало и страшно... и смешно. - Винсент, Алан - не знаю, которое из обращений верно, но если не желаешь помогать - уходи. К утру выйдешь к селению, там можно скоротать день.
  Винсент не слышал ничего, кроме презрительного "Алан". Лицо вампира потемнело.
  - Латэ - и тот не позволял себе такого. Кем ты себя возомнил, Хортор?
  - Кем ты себя мнишь? - Карл резко развернулся к нему. Руками он вцепился в подоконник, видимо, борясь с искушением броситься и ударить вампира. - Посмотри на себя, Линтер! Ты мёртв, давно. Ты кукла! Тебя водит чужая воля! Чему ты радуешься - жалкому существованию марионетки?! - он почти кричал это, напрочь забыв об охотнице в комнате за занавесью. Лицо побагровело, резкие складки прочертили щёки. - Ты как медальон с портретом умершего и его локоном на шее безутешной возлюбленной! Как мне хочется иногда порвать цепочку и вышвырнуть тебя прочь, освободив Миру! Но нет! Она ведь пишет мне только о тебе, всё время о тебе... Она живёт одной мечтой о тебе... Твоя фотография в траурной рамке вечно будет пылиться на её столе! Уволь меня от вашей комедии, Линтер. Уходи!
  Винсент безмолвно принял выкрики охотника. Он только скрестил руки на груди, скрывая их дрожание. Дара, не в силах глядеть на эту сцену, отвернулась, прижалась спиной к стене, сжимая в руке кинжал. Вмешаться? Или не вмешиваться ни в коем случае? Этот вампир охотника, конечно, не убьёт, но вот если охотник убьёт вампира... - Мира ему этого не простит!
  "...И тем лучше для меня, - пришла холодная мысль, скользкая, как змея. - Не вмешиваюсь".
  - Если ты так уверен, что я - обычная кукла, на кого тогда обращена твоя ненависть? - тихо и со странным, зловещим добродушием заметил Винсент. - Получается, на хозяйку? На Миру?
  - Получается! - выдохнул охотник и осёкся. Дара слышала его тяжелое, будто затруднённое дыхание. - Ты - частица её прошлого, давнего прошлого, но меня эта частица жжёт так, как ни одно воспоминание собственной, далеко не безгрешной жизни!
  Дара приподняла голову, чтобы слёзы, собравшиеся в глазах, не скатились по щекам, оставив предательские дорожки. Вновь и вновь слышать от любимого признания в любви к другой - это ли не мука? Дайте ещё один тёмный подземный коридор, ещё одну встречу с Софи, но заберите этот вечер!
  - Мира изменилась за годы в ордене, ты видел? - после долгой паузы вдруг сказал Карл. - Ты - её - видел?! Она уже не carere morte. Один ты привязываешь её к Бездне, ты - крохотная, но неуничтожимая частица пустоты в её крови. Она и не думает об исцелении для себя, хотя это возможно, хотя об этом кричат её глаза! В своём отражении она видит одного тебя. Бессмысленного. Пустого. Несуществующего!
  - Так ты тоже её любишь, - прошептал Винсент. Настала ещё одна долгая пауза, и Дара в волнении до хруста пальцев сжала рукоятку кинжала. - А я все гадал: почему помогаешь ей. Отдать... её... тебе? -
  Эти слова хрустальными каплями повисли в стеклянистом озере тишины... Дара выглянула снова. Охотник всё также стоял у окна, но уже не цеплялся за подоконник. Его руки бессильно повисли вдоль тела.
  - Отдать её тебе? - задумчиво, сам себе повторил Винсент и снова потянулся к свечке, коснулся маленького огонька. Слабая, но ясная улыбка осветила его лицо. - Ведь это верно! И она говорит о тебе давно, выделяет среди прочих... Ты прав. Я - иллюзия, и только. Я уже хотел уйти, исчезнуть. Рете подсказала, как. Да побоялся тогда оставлять Миру одну. Но сейчас прошло столько лет... Думаю, она сумеет, справится. Исцелится.
  - Линтер. Когда ты сказал: "тоже любишь", я понял. Ты - не кукла.
  - Никто не знает, кто я.
  - Не вздумай "исчезать". Мира сама тебя отпустит, когда придёт время. Латэ говорил, она должна сама осознать вашу связь.
  Вампир тряхнул головой и звонко засмеялся:
   - Удерживаешь, потому что боишься, она потом будет винить тебя, что подтолкнул? - он помолчал недолго. - Пусть тётушка живёт и дальше в счастливом неведении. Я же вполне доволен "жалким существованием марионетки", ведь альтернатива - небытие. Но вам, живым, его не представить. Так какое задание ты собирался мне дать? Я ведь не говорил, что отказываюсь.
  Карл устало потёр висок. Охотник выглядел ошеломлённым и... виноватым.
  - Продолжай сопровождать Макту, - глухо сказал он. - А я сообщу тебе, когда придет пора... Тогда ты должен будешь рассказать Макте о наших планах насчет избранного, Арденсов и о ритуале избавления от метки.
  - Ритуале избавления от метки? - Винсент светло улыбнулся. - Так это не слухи... Как и то, что Диана рассказывала про твой ''отряд'' - это не ложь и не сказка?
  - Я похож на сказочника? - еще хмуро спросил Карл, но Дара понимала, что гнев в нем уже давно уступил место раскаянию. - Конец мира carere morte близок, Линтер. И Арденсы, о которых ты так переживаешь, спасутся...
  - Раз так, я все передам Макте, когда придет время, - вампир поднялся. - Мир, Хортор. Я ухожу.
  Он забрал плащ и шляпу и скрылся в темноте комнаты. Словно растаял, как тень - входная дверь не хлопнула, и кажется, даже не шелохнулась. Охотник остался в комнате. Он вновь устроился за картой, но теперь рассматривал чертежи Нефандуса с куда меньшим интересом. Потом достал свою фляжку с кофе и щедро налил в неё коньяка из припрятанной в дорожной сумке бутыли. Глотнул получившуюся холодную и, наверное, невкусную смесь, и вовсе оставил карты, уставился куда-то в темноту комнаты, облокотившись о стол. Пряди чёрных волос из растрепавшейся причёски падали на лоб, придавая чуждый всегда строгому охотнику романтический вид, в пустых тёмных глазах мужчины плясало маленькое пламя свечи.
   "О чём он думает сейчас? О ком?.. О, на надо, я знаю!"
  Дара была посвящена в планы Карла относительно Арденсов и открытой Вальде возможности их избавления от проклятой метки. Карл хотел заручиться поддержкой Основателей в деле избавления мира от Бездны, хотел, чтобы избранный мог исцелять вампиров свободно. Мирный, хоть и труднодостижимый путь исправления древней ошибки... На случай же, если этот путь не удастся, Карл собрал отряд - небольшую группу охотников-последователей той же идеи, которая в воюющем мире должна была стать зашитой избранному. Дара и сама была в ней. Она говорила себе, что следует за мечтой об исцеляющем даре в память о сестре, но в глубине души знала: это чтобы быть рядом с Карлом. А тот, - сейчас по-новому открылось Даре, - делает все это ради другой... Вампирки!
  Как тошно! Дара покружила по комнате, уже не стараясь двигаться бесшумно, потом выбежала на улицу: из её комнаты был отдельный ход в коридор. Она прогнала молодую девушку из охраны лагеря спать, и вместо неё до рассвета бродила по пустой улице селения, забыв о холоде осенней ночи. На небе выступили звёзды, и изредка она поднимала к ним лицо, и умоляла упасть хоть одну звёздочку. Упасть, исполнить её заветное желание! Но звёзды словно приклеились к небесной тверди. Не угодно твоё желание небу, Дара!
  Под утро она вернулась. В соседней комнате за занавесью было темно: охотник спал.
  "Делим дом на двоих, как супруги, а на самом деле..." -
  Она опять уснула в слезах... и проснулась от негромкого стука, повернула голову. За окном было яркий, жёлтый, прозрачный полдень.
  - Дара! Пора вставать, красавица, - позвал Карл. Дара поднялась и отдёрнула занавесь между комнатами.
  Охотник давно встал, успел побриться и переменить костюм - выглядел франтом, почти как Винсент. Он был в прекрасном настроении и мелодично насвистывал что-то, собирая дорожную сумку. Дара машинально потянулась поправить причёску.
  - Куда это ты собрался? - протянула она.
  - Я еду к Доминику. За старшую у вас Селеста. А ты, если достаточно отдохнула, займись разбором почты.
  Дара вздохнула. "К Доминику..." Гесси с отрядами стоял западнее. На эту поездку у охотника уйдёт весь день.
  - Ночью я слышала... - она замялась. - ...будто бы разговор на повышенных тонах?
  - Тебе, наверное, приснилось. Лучше посмотри на это, - Карл заговорщически подмигнул ей и указал на карты на столе. Дара подошла ближе, пригляделась:
  - Это же Карда! Со всеми вампирскими убежищами! Ого! Вся свита владыки в наших руках!
  Они склонились над картами, совсем рядом, радостные, и Дара почувствовала, что их словно бы ничто не разделяет. Боясь потерять момент - их так мало было за все годы, что она знакома с Карлом! - она подвинулась к нему ещё ближе, так, чтобы он почувствовал ещё сонное, мягкое тепло её тела. Кажется, этот манёвр удался. Может, и ссора с Винсентом, жестокая правда о Мире, вскрывшаяся в ней, помогли: охотник поглядел чуть удивлённо, но с той туманной задумчивостью, с какой мужчины порой провожают взглядом хорошеньких девушек.
  - А это что? - воскликнула Дара, взяв новую карту. - Не узнаю. Это что, план здания?
  - Замок Дэви. Впрочем, все слабые места "Тени Стража" нам известны давно, от Миры, - легкомысленно пояснил Карл, и Дара окаменела. Опять эта Мира! Она отодвинулась - резко, будто её уличили в чём-то непозволительном, поджала губы от обиды.
  - Похоже, Нефандус нарочно оставил эти карты в церкви, - заметила она. - Здесь достаточно сведений, чтобы уничтожить всю вампирскую цитадель! Если, конечно, они верны.
  - Я спрашивал утром его куклу: что всё это значит. Он сказал... - охотник вздохнул.
  - Что сказал?
  - "Это моя месть Дэви".
  Скоро Карл ушёл. Дара вздохнула и занялась почтовой сумкой. Нужно было рассортировать письма. Большинство посланий оказалось письмами из дома, также она откладывала в отдельную стопочку послания от Латэ. Работа продвигалась споро, но вот Дара извлекла из сумки одно из последних писем - от Миры Вако - и... остановилась.
  Письмо Миры предназначалось Карлу. Они переписывалась, впрочем, нечасто: одно письмо в месяц, не больше. Дара часто держала в руках эти письма и... не хотела передавать их адресату. Она ненавидела почерк вампирши - мелкий, тонкий, с неряшливыми завитушками, похожими на серпы. Она ненавидела и почерк Карла, вернее, имя "Мира", написаное им... Иногда, если конверт Карла ещё не был заклеен, или охотник не успевал убрать полученное от Миры письмо, Дара осмеливалась читать эти послания. То, что она находила там, не злило больше, но и не успокаивало её. О, да, Мира прилежно выполняла своё обещание "уйти-уступить". Тон её писем был деловым, без намёка на флирт или хотя бы дружбу. А если Карл (подлый изменник!) в своём послании переходил эту границу, вампирша наказывала его долгим молчанием: два-три месяца... полгода. Но письма были, и этого ревнивице было довольно.
  Дара разозлилась, потом загрустила. Разбор почты она закончила, но письмо от Миры нарочно отправила обратно в сумку. Когда совсем стемнело, возвратился Карл. Дара заметила его издалека и вышла встречать. Охотник спешился, и Дара заметила у него за плечом заряженный арбалет.
   - Как ты? На тебя нападали в пути?
  - Я ждал нападения, но его не было. Нефандус отступает. Гесси и его отрядам он уступил селение без боя. И Солен идёт уже несколько дней, не встречая сопротивления.
  Они пошли рядом. Карл вёл под уздцы лошадь.
  - Мы близко к логову!
  - Да. Выступаем сегодня же ночью: нужно добраться до гор до рассвета. Тогда днём можно будет начать обследование шахт.
  - Когда?
  - Через два часа. А ты через десять минут будь в штабе.
  На собрании Дара скучала. Всё было ясно. Охота на Кукловода близка к завершению. Охотница, разумеется, сделает всё, от себя зависящее... Вести группу замыкающих? - Отлично! Следить за Мартином, он в последнее время хандрит? - Конечно прослежу, не беспокойтесь. Дара отвечала только на вопросы, касающиеся её группы, но в обсуждение самой решающей битвы не лезла. После встречи с Софией ей стало всё равно. Она только ещё крепче держала свой ледяной щит, отбивающий все удары судьбы и не пускающий наружу эмоции... Собрание было недолгим. Скоро главы отрядов разошлись. Она тоже собралась уйти: пусть Карл поспит хоть час до выхода отрядов, но охотник сам попросил её остаться.
  - Ты что-то хандришь, - заметил он, прихлёбывая крепчайший кофе.
  - Я не Лира Диос, я не подведу.
  Она помолчали: обоим не хотелось ничего говорить. Даре было уютно в тишине, если тишина была созвучна струнам её души, как сейчас.
  - Гесси обмолвился, что Даниель близок к цели: они подобрались к избранному, - поделился Карл. Дара поморщилась:
  - Ну и что?
  - Странно, что письма от Миры нет. Даниель написал Доминику, а Мира мне - нет. Что у них там вообще происходит? Она опять решила поиграть в подозрения? - с досадой скороговоркой пробормотал он.
  - Да, странно... - Дара почувствовала, что краснеет. Они снова замолчали, но новая тишина резала уши страшным диссонансом.
  - Может быть, Кукловод отчасти прав, - заметила она, чтобы хоть как-то нарушить молчание. - Мы сражаемся не с тем врагом.
  - Ты предлагаешь остановиться сейчас и осадить "Тень Стража"?
  - Нет. Конечно, нет, - она вздохнула. - Сейчас мы уже зашли слишком далеко. И надо разделаться с Кукловодом...
  - "Нефандус - тихий сумасшедший и не опасен, если не приближаться к его лабиринту", - ты это хотела сказать? - охотник усмехнулся и поднялся, подошёл к столу с картами. - Знаешь, сегодня я чуть было не согласился с ним. Армия кукол против армии Дэви - это было бы великолепно. Стравить двух врагов, а самому следить со стороны... А потом добить обоих.
  - Тогда почему ты отказал Нефандусу? - Дара подошла к нему. Охотник рассматривал верхнюю карту - карту гор, подножье которых им предстояло штурмовать в ближайшие дни.
  - Не доверяй carere morte - первая заповедь охотника, - кажется Карл успокоился. Он улыбнулся. - А если серьёзно, Дара: не бросайся, очертя голову, в новую битву, не закончив предыдущей. Достоверные сведения о "Тени Стража", о всех старейших Карды у нас. Мы закончим с Нефандусом, выучим в Доне охотников, которые не дрогнут от взгляда владыки, заручимся поддержкой Арденсов и избранного и тогда...
  - Ты поведёшь нас в бой, - закончила Дара и засмеялась. - Не говори, что хотел сказать не это!
  - Думаю, так и будет. А ты понесёшь наше знамя в Карду... Но довольно мечтаний, - он шутливо накрыл её руку на столе своей. - ...Какие ледяные пальцы!
  Дара вздрогнула от его прикосновения.
  - Ночь. Тень опять спустилась, - хрипло, кратко заметила она. - Я рада, что эти пять лет провела здесь, в Термине... с тобой.
  Он внимательно поглядел ей в глаза, недовольный её тоном:
  - Не прощаешься ли ты? За все годы у нас не было потерь. Уверен, и логово Нефандуса будет взято без единой жертвы.
  - А я не уверена, - холодно сказала Дара. - Впрочем, всё равно. Сюда опять приполз туман. У меня в этом тумане мешаются мысли...
  - У меня тоже, - Дара поймала рассеянно-благодушный взгляд Карла и удержала его. И ей стало страшно, будто она стояла над обрывом в шаге от края. Но она боялась не падения, а того, что какой-нибудь нескладной, неуклюжей фразой разрушит долгожданный миг.
  - За годы сражений с куклами забываешь, каковы живые люди, - задумчиво заметил охотник. Его взгляд не отрывался от её шеи, видимой в открытом вороте платья до самой ямочки между ключицами. Тонкая кожа над ней пульсировала в такт с движениями разволновавшегося сердца.
  - Да, точно, - прошептала Дара и трудно сглотнула. - Словно сам становишься ходячим мертвецом, ведомым чужой волей. Но есть способ разбудить любое сердце, правда? - она постаралась улыбнуться, как обольстительница. - Ты ведь тоже чувствуешь этот голод... - медленно, под его неотрывным взглядом, она подняла руку и коснулась межключичной ямки, почувствовала дрожь своего сердца пальцами. - Он сродни вампирскому, наверное...
  В следующее мгновение они целовались, забыв обо всём на свете. Дара отбросила свой щит. Она вцепилась в этого мужчину, любимого и чужого, с неосознаваемым намерением никогда больше не отпускать. Удивительно, но она совсем не ужасалась своим действиям, немыслимым для воспитанной в строгости дочери Меренсов: её руки уверенно и ловко расстегнули ему воротничок, потом сюртук. Потом, также лихорадочно быстро, она расстегнула пуговки на своём платье. Под платьем не было ничего, кроме тонкой сорочки, но Дару это не смущало. Они были сейчас дикими зверьми, ведомыми инстинктом, и стыд - это человеческое чувство - исчез.
  За окнами вспыхнули огни: покидая селение-призрак, охотники поджигали его. Красные отсветы легли на пол комнаты, на стол - карты словно залило кровью, на лицо Карла... А Даре явилось непрошенное воспоминание: последний допрос тварей Нефандуса. Она вспомнила, как Карл вёл его: в своей насмешливой и чуть шутливой манере, ничуть не боясь хозяина кукол. Он никогда не сомневался в своей защите, в отличие о многих и многих в ордене. Похоже, он вообще не знал, что этот щит, порой, ломается.
  "Так ты тоже её любишь", - грустный голос Винсента...
  Дара замерла. Она ещё позволяла ласкать себя, но уже не отвечала на ласки, и скоро Карл остановился, отступил.
  - Дара? Ты что... Разве не этого ты хотела утром?
  - Я ошиблась, - еле вымолвила она. - Не нужно этого делать. Когда не любишь... не нужно.
  Привычно запретив себе сомневаться, она принялась застёгивать платье. Гладкие пуговки скользили в дрожащих пальцах и никак не хотели проходить в петли. Карл оторопело смотрел на неё, потом сообразил отвернуться. Дара закончила с платьем и занялась причёской. Тогда охотник подошёл к ней сзади и неловко обнял. Это было несказанное "прости", и Дара приняла его.
  - Я забыла сказать тебе. Письмо от Миры пришло, - голос всё же ещё дрожал. - Я сейчас его принесу.
  Дома горели, горела и церковь. Отряды отошли далеко, но едкий запах гари всё ещё провожал их. Низину опять затянуло туманом, мешающимся с дымом от пожарища. Дара шла с Селестой и вела свою лошадь. Хотелось запрыгнуть в седло и нестись вскачь - да не во тьму предгорий, а назад, на пламя большого пожара. Но она молчала, свыкаясь с новой болью в груди - от трещинки в своем ледяном доспехе, мерно шагала рядом с немолодой охотницей, слушая размеренный стук копыт лошадки.
  - Скажите Селеста, - неожиданно для самой себя нарушила молчание Дара. - Как вы думаете, позавчера я, действительно, второй раз убила сестру?
  Селеста, ещё одна завязатая молчальница, недовольно глянула на неё, но ответила вежливо и осторожно:
  - Первый раз - это была не твоя вина, Дара. Ты желала сестре добра.
  - Я пробовала ритуал, и он оказался бессилен. Тогда я отрубила Софи голову. Это была кукла Нефандуса... Кукол не делают из carere morte, ведь душа вампира привязана к бессмертному телу и будет сопротивляться воле хозяина. Как же тогда Нефандус сделал это с Софи?
  - Если Кукловоду удалось завладеть телом Софии, значит, её душа оставила его. Твоя сестра была новообращённым вампиром в момент смерти, проклятие не успело прорасти в её душу. Она смогла освободиться.
  - Вы думаете, она ушла туда же, куда уходим мы?
  - Думаю, да. ...Что ты, Дара?
  - Всё хорошо, - она смахнула непрошенную слезинку и засмеялась. Ей было так радостно... и пусто.
  
  
  Глава 22
  ПОИСКИ
  
  Поиски избранного затянулись. Сначала Мира боялась, что Гесси найдёт избранного слишком быстро, и она не успеет выхватить его у Даниеля до жуткого ритуала Краса. Через несколько лет она начала бояться, что поиски не завершаться никогда. Ведь дар был нужен не только охотникам! Со стороны Дэви им противостояли Гелер и Адам Митто, и поиски дара скоро превратились в поиски истинного следа дара: бесконечные и часто безнадежные поиски правды во лжи. Это была игра, Даниель Гесси сравнивал её с шахматами, Тэрри Энна - с покером.
   Даниель не падал духом, несмотря на то, что орден был в изначально невыигрышном положении: на стороне охотников была одна Мира, на стороне вампиров - все рабы Гелера. Понимая, что за вампиршей охота начнётся в первую очередь, он... почти не пользовался её услугами. За первый год они встречались лишь несколько раз у неё дома для составления плана очередной интриги. Начав с довольно примитивных ловушек, и охотники, и вампиры постепенно увлеклись более сложными и скоро запутались в собственных хитросплетениях лжи. Сначала Гелер поддался на уловку Даниеля, что избранный находится в Плоро, потом группа Даниеля потеряла почти полтора года в бесплодных поисках в центре Доны, поверив лжи Гелера.
  Через пять лет обе группы оказались в Меторе, и на этот раз след был верным: в Меторе, как и тридцать лет назад, опять обнаружились останки carere morte, пострадавшего от встречи с избранным. По такому случаю группы вампиров и охотников даже устроили общую встречу, на которой попытались разграничить поиски. Договориться им не удалось, обменявшись колкостями и посмеявшись общей шутке, что Метор, видимо, притягивает дар, они разошлись.
  Моросил мелкий дождик. Поздняя осень. Серость, серость, серость... Голые, мокрые ветви деревьев заплетали паутиной жёлтые стёкла фонарей. Мрачный тёмный дом, зажатый в ряду таких же, казался пустым - свет не горел ни в одном окне, но, как ни странно, сегодня это ничем не примечательное жилище привлекло немало необычных гостей.
  Мира прищурилась, чтобы как следует разглядеть крылатую тварь, вынырнувшую из туч. Она подалась вперёд, рискуя обнаружить своё присутствие. Чудовищное обличье растаяло, вампир застыл на месте, уставившись в никуда пустыми глазами, и Диана заметила:
  - Как-то странно он себя ведёт.
  - Похоже, раб, - предположила Мира шёпотом. - Видишь, как изящно он преобразился?
  - Что дальше?
  - Ждём.
  Но вампир, недолго постояв на крыше, вновь обратился зверем и утонул в низко висящем над городом небе. Мира предложила:
   - Давай попробуем пробраться в дом?
  - А если здесь есть ещё шпионы Гелера, которых мы не видим? Нет, пойдём только всей группой.
  Мира вздохнула, безнадёжно поглядела на такой близкий дом на другой стороне улицы. Пятый год их поисков подходил к концу, и они, наконец-то приблизились к цели. Рабы Гелера почему-то облюбовали этот дом на тихой окраине города. Обычный дом... с необычно мощной защитой от вампиров. Может быть, избранный там? Даниель не возлагал на это особых надежд, он ждал очередной ловушки Гелера, но Мира почему-то была уверена: в этом доме от них действительно прячется избранный. Недаром здесь такая сильная защита от вампиров: должно быть, избранный и создал ее. Винсент также умел создавать очень сильную защиту вокруг их дома...
  "Дар так близко!" - волнение поднималось, беспокойство мухами мельтешило перед глазами.
  Убежищем их группы служила придорожная гостиница на западной окраине города. Белёный дом в два этажа. Мира поднялась на крыльцо, по пути сорвав пожухлый цветок с куста шиповника. Машинально растёрла в пальцах.
  В коридоре она повстречалась с Тэрри - с ним, как и с Дианой, сбежавшей на охоту за избранным из-под опёки родителей, Мира все пять лет работала в одной команде. Она привычно задорно улыбнулась, Тэрри привычно весело подмигнул в ответ. Он был из тех немногочисленных в ордене "не-фанатиков", которые видели в охоте на вампиров главным образом неплохой способ заработать. "Сработаемся", - поспешно решила Мира уже при первой встрече и ошиблась. Заинтересовать его у неё не получилось. Никто в группе, кроме Дианы, тайно передававшей ей письма от Карла, не поддерживал ее.
   Не постучав, Мира толкнула незапертую дверь в комнату, служившую общей. Ангелика Нитор, стоя у окна, утирала заплаканные глаза. Даниель Гесси выпустил её руку, обернулся.
  - А мы ждали тебя завтра, - улыбнулась Мира Ангелике, бывшей их связной с орденом. - Какие новости в столице?
  - Сначала вы отчитайтесь, - бросил Гесси.
  - Похоже, вампиры нашли избранного. Мы видели у того дома ещё одного раба. Такой же, как вчера: осторожный, быстрый, скупой на движения. Думаю, их хозяин - Гелер. Я узнаю его стиль.
   - Выражайтесь яснее, - стеклянно-равнодушные глаза за круглыми стеклышками пенсне, голос холоден, чуть презрителен, как всегда. За пять лет другого тона от этого молодого человека Мира не удостоилась. - Вчера Сесилия Калькар, сегодня Гелер. Определитесь.
  - Гелер, я уверена, - резковато сообщила Мира.
  - Что там делал его раб?
  - То же, что и вчера. Он пока присматривается.
  Гесси безразлично кивнул, уточнил:
  - Он не пытался проникнуть в дом?
  - Защита дома его не пропустила. ...Как и меня вчера. Наверное, это избранный...
  - Вряд ли избранный там. Скорее всего, это очередная ловушка Гелера, - отозвался Даниель. Он поднялся, чтобы задёрнуть штору. - Ангел, чуть в сторону... - Ангелика резко отвернулась, но не двинулась с места.
  - Карл и Дара всё ещё в Термине, - тихо сказала она, обращаясь вроде бы к Мире, но в упор глядя на Даниеля. Он с невозмутимым видом забрал забытую чашку чая с каминной полки, чуть пригубил, заметил:
  - Интересно, сколько лет займёт наша кампания? Почему-то мне не верится, что она закончится на днях.
  - Они так и не поженились. Жаль, - Ангелика грустно улыбалась чему-то. Безнадёжно. - Дара писала мне. Когда их кампания закончится, она хочет остаться в Карде. Она не говорила, что не вернётся в столицу, но...
  - И совершенно правильно, если хочешь знать моё мнение, - отозвался Даниель. - Браки внутри ордена, между охотниками, нужно вообще запретить. Вспомнить, хотя бы, о Диосах...
  - Да, конечно! - прошептала Ангелика, вновь смахивая слезу. - Можно ещё лучше: обет безбрачия, пока не будет истреблено проклятие!
  - А что за история случилась с родителями Лиры Диос? - умудрившись сохранить невозмутимое выражение лица, поспешила вмешаться тактичная Мира.
  - В рейде их убила уличная банда, - сказал Гесси чуть мягче, благодарный за вопрос. - Подробностей не знает никто, они работали вдвоём. Но с тех пор семейные пары Латэ предпочитает делить - по отрядам и по районам: супруга в Ориенс, супругу в Сатур и чаще всего этой терапии бывает достаточно. Дочь Диосов Лира вступила в орден в семьдесят первом, если я не путаю...
  Нащупав наконец момент, Мира проникновенно спросила:
  - Почему ты всё ещё не доверяешь мне, Даниель? После пяти лет поисков?
  - Вы не охотник. А carere morte, леди, ни разу не удалось внушить мне доверия.
  - Я прошла посвящение!
  - Невеликая ваша заслуга. Причуда Латэ. Во всех ситуациях по сей день вы ведёте себя как вампир, не как охотник. Вы желаете спорить?
   Словно всё тепло ушло из комнаты. Зимний мороз... среди лета!
  Мира отвернулась, спряталась за штору, будто бы в задумчивости. Ангелика и Даниель продолжили нейтральную беседу, а она долго, аккуратно рисовала на стекле картинку. Женская головка: глаза лисьи - красивый миндалевидный разрез, губки бантиком, безупречно правильные скулы, нос, длинные волосы локонами...
  - Как её приняли в орден? Ей же было всего четырнадцать!
  - Что? - расслышав её, удивился Даниель. - Кому?
  - Лире Диос.
  - А мне пятнадцать. Династии... Для нас делают исключение!
  Мира кивнув, уткнулась носом в стекло. Помня слова Карла, готовясь к поискам избранного, она готовилась к битве с Гесси за избранного. Вот, избранный еще не найден, а они уже воюют: за признание им права Миры именоваться охотницей. Ей стоило бы остерегаться Даниеля, а вместо этого она прониклась уважением и даже симпатией к его принципам и стойкой вере в основы ордена. За пять лет знакомства с благородным рыцарем Гесси заслужить его уважение постепенно из необходимости, обусловленной шатким положением вампирши в стане охотников, превратилось в... дело чести. Она мечтала об одобрении. Ну хоть немного!
  - Завтра отправимся на проверку. Мы с тобой займемся возможным Проклятым, - размеренно говорил Даниель Ангелике, точно диктовал, - Теренс отвлечёт Гелера. Диану оставим на охране улицы.
  - Она обидится, - заметила Мира.
  - Не на что обижаться. Она выступает слишком неровно. Сегодня у неё великолепная защита, а завтра она - слабая девочка. Хорошо, что ты приехала, Ангелика, - улыбнулся охотнице Даниель, удобно устраиваясь в кресле. - Поможешь мне разобраться с этим ''проклятым'' завтра. Потому что Мира с группой не пойдет. Слишком опасно. Я подозреваю, что эту ловушку с домом Гелер и Митто подготовили специально для нее.
  - Согласен, - откликнулся Тэрри.
  - Но избранный в Меторе, это точно? - спросила его Ангелика.
  - Точно лишь то, что он когда-то был в Меторе, может быть, проездом...
  Мира молчала. Она даже стиснула зубы, чтобы криком или участившимся как у смертной дыханием не выдать своей ярости. Ее мнения опять не спрашивают, ее опять не берут на задание... И вряд ли за этим стоит забота, скорее, недоверие. И сомнение в ее силе, конечно же...
  - Глупые люди! Зачем мне ползать с вами по земле, если я могу летать?! - в конце концов не сдержалась она. - Ты, Даниель, говоришь, что я веду себя как вампир, не как охотник. Но разве не это вам и нужно от меня? Разве позволяете вы мне что-то иное? "Поднимись, осмотри окрестности...", "Если Диана опять растеряется, стань её щитом...". Я не принимаю участия ни в ритуалах уничтожения, ни в ритуалах исцеления!
  - Тс-с! Он уснул, - прошептала Ангелика, - он очень устал...
  И правда, откинув голову, доверчиво открыв лицо, Даниель спал. И во сне казался совсем мальчишкой. На переносице остался красноватый след от снятого пенсне, капризно изогнулись полные губы... Глава группы! Мира чувствовала раздражение: Даниель едва выше её и младше почти на три десятка лет - и она вот уже пять лет тщетно пытается доказать ему свою состоятельность!
  - Упрямый человек! - поделилась она с Ангеликой. - Как мне заслужить его уважение? - Та только усмехнулась.
  Мира отправилась к себе, нарочно придержав дверь, чтобы она ни в коем случае не хлопнула.
  Кафе на этой серой улице найти было не трудно. Огромные окна в полстены и стеклянная дверь: сейчас, в сумерках, весь первый этаж дома был залит тёплым жёлтым светом.
  Мира заскочила в кафе за полчаса до закрытия. Сразу, торопясь, прошла к дальнему столику. Тэрри Энна там, ожидая начала ночной операции, читал газету. Он коротко поприветствовал её кивком головы и заметил:
  - Ты же должна быть в убежище. Зачем удрала?
  - Мне нужно поговорить с тобой, Теренс.
  - О чём? - удивлённо приподнял он бровь, прекрасно зная, о чём пойдёт речь.
  - Ты всё прекрасно знаешь, - она глубоко вдохнула, косясь на улицу, где вот-вот должен был появиться Гесси. - Наша кампания завершается. Уже через час, возможно, дар будет нашим. Потом, на пути в Дону, мне не обойтись без твоей помощи.
  - Завершается? Если бы! Мира, это, скорее всего, ловушка Гелера...
  - А если нет?! Тэрри, мне нужен дар, живой, исцеляющий... Да что мне! Он нужен всему ордену!
  Тэрри нашелся быстро:
  - Если б дар был способен послужить ордену, думаю, орден не стремился бы его уничтожить.
  - Ты ничего не знаешь! - Мира нервно похлопала ладонью по столу. - Помоги мне. Я заплачу тебе достаточно. Мне платят десять тысяч в год, как равноправному члену группы. Эти деньги целы. Я их не тратила, на что они мне? За пять лет - приличная сумма!
  - Этого мало! Где гарантии, что посвящение избранного приведёт к тому результату, о котором ты мне так красиво поёшь? Нас с тобой посчитают предателями. Это смертельный риск. Вероятно, придётся бежать из страны. Чтобы убедить меня так рискнуть, тебе понадобится побольше, чем пятьдесят тысяч.
  - ...И мой дом в Карде.
  На этот раз Тэрри не показал удивления:
  - Сначала попробуй его продать. Тогда посмотрим.
  - Когда?! Времени нет! - она откинулась на спинку стула. Безнадёжно...
  - Бессмертная рассуждает о времени! Задачка оказалась сложнее, чем представлялась? Ты кидаешься за помощью ко мне... Неужели так плохи твои дела?
  Мира не ответила. Она уже оставила затею уговорить Тэрри и всецело отдалась волнению перед предстоящей операцией.
  - Смирись, наконец, с решением ордена, - предложил Терри, сворачивая газету. - Зачем тебе снова становиться смертной? Неужели ты веришь в посмертное воздаяние? Многие всё бы отдали за твою вечную молодость и здоровье. Разве плохо быть вампиром?
  - Гесси идёт, - отрешённо заметила Мира, поглядев в окно. - Не говори, что я была здесь. Хоть это ты для меня сделаешь?
  ...Моросил мелкий дождик. Поздняя осень. Серость, серость, серость... Голые, мокрые ветви деревьев заплетали паутиной жёлтые стёкла фонарей. Мира быстро шла по кромке тротуара, весело балансируя. Улыбка, неловкие взмахи рук - девочка дурачилась. Она ухитрялась скрывать свою тревогу и от самой себя.
   Она едва не прошла дом, втиснутый в середину ряда между мясной лавкой и бакалеей Гелено. Следовало действовать быстро, но она остановилась у двери. Сомнения разрывали на части. Вот он, избранный - перед ней! Но... что следует делать дальше?
  "Сударь, выслушайте..."
  "Вам угрожает опасность. На вас охотятся..."
  "Вы когда-нибудь слышали легенду о даре?"
  "И для детей Ночи, и для их врагов вы - тот Единственный. Но и те, и другие хотят, чтобы вы были мертвы..."
  "Только слушая меня вы останетесь живы. И только одно может вас спасти..."
  "Я хочу вам помочь. Идите за мной" -
  Все эти правильные, круглые, лживые фразы - её помощники, которые она готовила, идя сюда, вылетели из головы. Что она сделает, когда посмотрит в глаза этого нового, пришедшего на смену её избранному?
  Волнение вампирши не было выражено ни участившимся сердцебиением, ни глубоким, трепещущим дыханием, ни румянцем щёк. Только отчаяние, злость в глазах. И взгляд бегает, не задерживается долго ни на одной вещи...
  Что она скажет ему? Сможет ли сказать хоть что-то? Или просто упадёт ему в ноги и, презирая саму себя, понесёт околесицу, трогательную и умоляющую? Или, замкнувшись в себе, вовсе не сумеет связать двух слов? Или, не дав сказать двух слов ему, схватит, утащит с собой, не остановится до самой церкви святого Микаэля в Карде, а там...
  "Хочешь жить, глупец? Так принеси эту чертову клятву! Или я убью тебя сейчас... сама! Мне безразлично, хочешь ты связать судьбу с орденом или нет! Мне нужен только твой чертов дар!"
  ...Должно быть, угадывая её преступные настроения, Карл, сам заметно остепенившийся и утративший значительную часть былой горячности, теперь холодно рассуждая об играемой ими партии, из письма в письмо напоминал ей: "Посвящение должно быть добровольным", "Сам избранный должен желать стать охотником", "Дэви пытался играть с древней историей по собственноручно написанным правилам и, естественно, проиграл. Латэ пытался препятствовать ей - и также остался ни с чем", "Мы не главные герои этой истории, а лишь буквы, из которых складываются слова", "Эта сказка расскажет себя сама. Не мешай ей... Только следи, чтобы и другие не мешали".
  В своём ответе Мира, отбросив привычный сухой деловой тон, издевательски поинтересовалась, каким он себе представляет практическое воплощение последнего пожелания "не давать мешать другим" и поздравила с "достижением возраста начала проповедей". Она давно оставила попытки понять сумбур своих идей и мыслей на вечную тему: "Избранный и его дар" и только желала, чтобы "всё скорее закончилось".
  Еще Карл много писал о каком-то "'отряде'' и все растолковывал ей какой-то ритуал, якобы могущий сделать Арденсов союзниками избранного. И Мире порой очень хотелось разрушить утопические воззрения друга, но, угадывая его искреннюю веру в мечту о мире без вампиров, она молчала...
  
  Молчала. Она так долго молчала и ждала... Довольно!
  Решившись, Мира преобразилась и, собрав все силы и волю в кулак, взлетела к окну. Щит "хозяина дома" вновь отшвырнул её! Раздосадованная, недоумевающая, она опустилась в недалёком переулке, зацепив крылом черепицу на крыше, и торопливо пошла вперёд, желая поскорее выбраться на улицу. Мира мало смотрела по сторонам, занятая придумыванием срочного плана по захвату строптивого избранного и, когда впереди, в просвете между домами показался знакомый высокий тротуар знакомой улицы, нечаянно столкнулась с юной девушкой. Неуместно яркое пятно рыжих волос, тихий безмятежный взгляд... Предательница Лира Диос.
  Мгновенно узнав друг друга, они застыли в молчании, не зная, начинать ли беседу, но не желая уходить. Две статуи: Мира напряжённая, настороженная, Лира расслабленная, равнодушная.
  Диос молчала. Она только улыбнулась давней знакомой, обнажив острые клыки вампира и обнаружив милые мягкие ямочки на щеках.
  - Коллега, рада встрече, - поприветствовала её Мира. Ей молчание было невыносимо. - Какими судьбами вы здесь?
  - Я наблюдаю. Наблюдать за вами, детишки, не поделившие игрушку, так забавно, - мелодично засмеялась Лира, и Мира опустила глаза под её внимательным ясным взглядом. Светлый как у ангела, этот взгляд был... дружеским, можно сказать, родным. - Здравствуй, Мира. Ты давно не приносила дары Бездне.
  - Бездне? Какие дары?
  - Души, жизни, - с сожалением ответила Лира. Она вдруг двинулась влево, и Мира... была вынуждена последовать вправо. Они закружились вокруг невидимого центра, не сближаясь и не удаляясь, точно привязанные друг к другу.
  - Я знаю, какая ты, Лира Диос, - сказала Мира. - Я ненавидела бы тебя, если б в ту ночь ты понимала, что делаешь. Я бросила бы тебе вызов, если б ты была хитрой и беспринципной тварью, как сейчас считают многие в ордене, если б тот план был твоим, а не Дэви. Но я не могу, мне... жаль тебя; я знаю, кто ты: ты сама - жертва.
  - А я знаю, кто ты, Мира Вако, - согласилась Лира. - Ты так же, как я, знаешь Бездну. Ты так же, как я, любишь с Ней говорить.
  - Что?
  - Ты не узнала меня? Я - голос Бездны. Она выбрала меня среди всех, давно.
  Они продолжали кружить всё стремительней, точно на краях воронки. Один конец её уводит на небеса, другой - в преисподнюю! - Лира, чувствуя это вращение, спиралью уводящее в пустоту, звонко засмеялась. А Мира только глотала воздух - тяжёлый, мокрый как песок. Он застревал в горле, не выходил словами.
  Страшно... Чем так страшна эта чудо-девочка, прирождённый целитель, которую с малолетства готовили к служению ордену? Её рассудок не перенёс её предательства. Рыжеволосая скромница теперь была безликой. Её здесь больше не было. Была другая....
  Бездна.
  Всегда Мира бежала от Бездны, не оглядываясь, боясь оглянуться, но что её слабые силы, в сравнении с Ней? Древнее Нечто догнало её.
  - Однажды всё станет Бездной, - прошептала Лира. - Я вижу это... Я знаю Её! Я - голос Бездны, carere morte. Я зову тебя...
  - Ты сумасшедшая, - прошептала Мира, отступила на шаг и спиной упёрлась в стену дома. Карусель остановилась. Вдруг ушёл и страх:
  Довольно бежать! Да и... некуда. Вот Она, смотрит на тебя. С Нею ты пыталась играть? С Нею ты смела шутить? С Нею ты надеялась поспорить? И всё исподтишка, слабым шёпотом, не глядя в Её глаза...
  - Я - голос Бездны! Приди же, куда ты бежишь? Ты устанешь и остановишься, но Бездна, Та, которой ты принадлежишь - вечна. Она не устанет ждать тебя!
  Странно. Страха не было. Мира боялась Её, пока не увидела. Но, увидев, могла только... ненавидеть.
  - Тебя нужно... убить, - чуть твёрже сказала она, ещё боясь поверить своему бесстрашию, но, чувствуя, что каким-то новым огнём сейчас загораются ее глаза: с ним ей не будет страшно заглядывать в бездну своего отражения.
  - Бессмысленно сопротивляться, Мира! - говорила это Диос, или голос Бездны звучал у нее в голове, шёпот, подобный неумолчному шуму дождя? - Посмевшие бороться с Бездной, неизбежно проигрывают. Чувствуешь, как Она поглощает всё?
  - О, да! - Мира нервно засмеялась. - Тебя нужно убить!
  Она вдруг поняла, что с ней творится... Личная защита охотников! Щит для людей, для неё - сверкающее копьё. Страх у людей, у неё ненависть. И она возликовала, узнав свою новую власть над вечным страхом вампиров: смотри же, Бездна, у меня есть сила, побеждающая Тебя! Здесь, сейчас Ты не властна надо мной! Здесь, сейчас я уничтожу Тебя!
  - На моё место придёт другой, - Лира Диос лучезарно улыбнулась, отступая. - Бездна вечна, carere morte.
   ...Приятных снов, Мира!
  Они разошлись. Пройдя два шага, Мира обернулась, но бывшая охотница уходила прочь. Она не обернулась ни разу, и скоро серая фигурка скрылась за дождём; словно сама расплылась, стала им, пролилась на землю шелестящими каплями...
  ,,Ушла... - Мира ощупала свое лицо, надеясь почувствовать тепло странной силы, только что посетившей ее, с опаской осмотрела руки, пальцы... Ничего. Но теперь она была таким же охотником, как Ангелика, как Тэрри, как Диана...
  "Видел бы меня сейчас Даниель!''
  Лёгкие, быстрые шаги... Кто-то бежал к ней. Мира стряхнула оцепенение. Вот одна... две... пять крылатых теней рассекли морось над крышами домов. Силуэты людей показались за прозрачной пеленой влаги. Даниель, Ангелика, Диана...
  - Это ловушка Гелера! - крикнула Диана. - Ты что здесь делаешь?! Уходи, скорее!
  - А что же избранный?! - вырвалось у нее.
  - Уходи! -
  Но Мира бросилась наперерез им, к дому избранного. Тэрри Энна, едва прицелившись, послал стрелу из арбалета в снизившегося вампира и, потеряв крылья, тот рухнул на тротуар. Ангелика остановилась лишь на мгновение, чтобы отрубить ему голову. Мира преобразилась, в два взмаха сильных крыльев достигла барьера защиты дома и теперь прорвала его. Но ещё одна тень налетела сзади, сильно дёрнув за плечи, стащила крылатое обличье вампирши, словно плащ. Мира упала неудачно, подвернув руку, но тут же вскочила и кинулась к крыльцу. А прямо перед ней опускалась ещё одна крылатая тварь... Митто! Вампир направлял на Миру охотничий арбалет. Серебряная молния ударила ее в голову, бросила на ступени крыльца. Мира потеряла сознание.
  
  
  
  Глава 23
  ЛЕДЯНАЯ БОЛЕЗНЬ
  
  Карл нашёл Тони в лаборатории. Тот перебирал какие-то старые записи.
  - Как дела у Миры? - нетерпеливо спросил он. - Как она?
  - Плохо. Я как раз ищу старые отчёты...
  - Всё-таки, что с ней? Ты её видел?
  - Видел. Всё плохо, я сказал. Её уже, можно сказать, нет. Она... Мира не вернётся.
  Карл поплотнее затворил дверь лаборатории и присел к столу.
  - Рассказывай подробнее! В каком она состоянии?
  - Как бы это описать... - Тони задумался. - Такого я ещё не видел у вампиров. Мира сейчас - спящая красавица в ледяном гробу. Она не мечется, не стонет. Она не агрессивна, но... нашу мышку мы потеряли навсегда. Стрелу Гелера Гесси удалил вовремя, но после им следовало как можно скорее напоить вампиршу свежей кровью, лучше человеческой. Даниель этого не сделал. И ещё: в ране Миры могло остаться серебро. Они достали из её виска очень истончившийся наконечник.
  - Ты думаешь, она не очнётся? - глухо спросил охотник. - Я просил тебя, Тони, попробовать напоить её кровью! Живой, тёплой, человеческой...
  - Даниель пытался. Они готовили смесь, но это не помогло, - Тони оставил отчёты. Он обернулся к Карлу, поглядел с жалостью. - Гесси виноват, но будем справедливы, за время, прошедшее с ранения Миры, он перепробовал всё, что можно. В пределах разумного, конечно. Ей не помогает ни животная, ни человеческая кровь. Они поили её, вводили кровь в сердце, промывали рану... - Бесполезно! Сейчас её состояние стабильно, я думаю, она проведёт в нём остаток вечности.
  - Не согласен. -
  Карл упрямо наклонил голову. Он заговорил, нервно постукивая пальцем по столу:
  - Сделано ещё не всё. Я уверен, Даниель поил её только холодной стабилизированной кровью. Это совсем не то!
  - Когда Дара ударила Миру кинжалом на тренировке, вампиршу лечили именно так.
  - Но сейчас она ранена в голову! Кинжал был только посеребрённым, а наконечник стрелы из чистого серебра. Это очень опасное ранение!
  - Да, - вздохнул Тони. - Но, что бы ты ни придумывал для её спасения, мы её уже потеряли, Карл. Даже если Мира каким-то чудом очнётся, это будет не та мышка, что веселилась с нами на тренировках. Серебро и два месяца ледяного плена безнадёжно повредили её мозг. В этом теле осталось только проклятие. Жажда крови... Как жаль! - Он машинально пролистал дневник исследований вампирши. - Пока группа Гесси была в Меторе, они иногда наведывались в столицу, и как-то мы зазвали Миру к нам в лабораторию. Она так изменилась после посвящения! Почти человек, почти...
  - Я давно её не видел, - тихо сказал Карл.
  - Вот. Её фотография, - охотник принял у Тони маленький снимок Миры. - По последним исследованиям, состав её крови почти не отличался от человеческого. Сердечный ритм - сорок. Дыхания ещё не было, зато многие внутренние железы проснулись, начали работу. Она научилась жить со своим проклятием. Именно жить, как человек! И как бездарно мы её потеряли! Еще меня ужасает поведение Винсента. Я спрашивал Даниеля: Винсент не приходил к ним! А ведь он, связанный с проклятием Миры, должен был почувствовать неладное. Видимо, ему всё равно.
   - Я говорил с ним, - помолчав, сказал Карл. Он всё рассматривал фотографию незнакомой молодой женщины в тёмном закрытом платье. Гладкая молодая кожа, тонкая талия, высокая грудь - от carere morte в ней были только глаза старухи. Он думал, что годы сражений с Либитиной не изгладили из памяти милый образ Миры, но оказалось, охотник всё же отдалился от него. Отдалился достаточно, чтобы поймать призывный взгляд Дары... Сейчас воспоминание о недавнем легкомыслии терзало Карла, точно он нарушил обет безбрачия. Вина обручем сдавила голову: может быть, случившееся с Мирой дано ему в наказание за это? - Это было уже после ранения Миры. Винсент говорил о тётушке так, будто не знал, что с ней приключилось. Он и сейчас не знает.
  - Он должен был это почувствовать.
  - Её вера в его исцеление не исчезла. Мира по-прежнему держится, цепляется за неё... за него. Я не смогу привести научных фактов, чтобы доказать тебе это... но это так. Нить, связывающая их, цела. Будь иначе, Винсент примчался бы в Метор. И это значит, что ты, Тони, не прав: Мира ещё может очнуться в полном рассудке. Прежней!
  Карл оставил Тони печалиться над "бездарно потерянным" удивительным объектом для исследований, сам же отправился наверх, в кабинет главы ордена. Неделю назад Латэ объявил, что оставляет пост главы охотников, два дня назад Крас поддержал кандидатуру Хортора на этот пост. И в начале января, то есть через две недели, Латэ должен был передать Карлу свой пост, а также власть над покровом.
  Крас принял новое назначение, но Карл чувствовал, что герцог не доверяет ему. Охотник не мог распознать, ведётся ли за ним слежка, в любом случае, до передачи покрова не следовало совершать действий, могущих навести Краса на мысль, что Карл с Мирой ведут двойную игру. И всё же сейчас он не мог придумать ничего лучше, чем...
  - Я уеду на несколько дней, - сообщил он Латэ, едва войдя в знакомый кабинет. - Чтобы не терять времени, в дороге я хочу изучить личные дела наших людей. Возможно их взять у вас ненадолго?
  - Да. И возьми отчёты по Западной Пенне, - машинально сказал Латэ. - Постой. Куда ты собрался? - он наклонился к охотнику, тяжело опёршись на стол, поглядел проницательно. - В Метор, к Мире?
  - Да, - сказал Карл, зная, что лгать бесполезно.
  - Уже узнал?
  - Узнал. И не понимаю, почему вы стремились скрыть от меня правду о её болезни.
  Латэ помолчал. Он вышел из-за стола, несколько минут размышлял о чём-то у окна.
  - Хорошо, поезжай и разрушь дело, что я строил много лет! - вдруг набросился он на охотника. - Поезжай сейчас, когда я только-только убедил Краса, что ты лоялен ему, что, когда будет найден избранный, ты поддержишь Арденсов, а не Миру! Поезжай... Ты и её не спасёшь, и орден погубишь. Вот только есть ли тебе дело до ордена, будущий глава? Понимаешь ли ты, какую ответственность собираешься взять на себя?
  - Вы прекрасно понимаете, орден в его нынешнем виде просуществует ровно до того момента, как будет найден дар. Дело не в моих личных мотивах, вампирша нужна нам, и Крас должен это понимать.
  - Но ты также должен понимать, - Латэ обернулся к нему. - Нужна не Мира, нужна просто реакция carere morte на кровь избранного, а ее можно получить и от бессознательной вампирши. Ордену это весьма выгодно, так что твоё нетерпение не может быть объяснено ничем, кроме личных мотивов. Не надо тебе ехать туда! - Латэ, устало шаркая, возвратился в кресло и со вздохом откинулся на спинку. - Когда я передам тебе покров, когда Крас окончательно примет тебя и убедится в твоей лояльности... Тогда через несколько недель или, лучше, месяцев, можешь поехать к Мире, если считаешь, что сумеешь ей чем-то помочь.
  - Во что за это время превратится Мира? Чем дольше мы ждем, тем сложнее будет ее вернуть, - Карл забарабанил пальцами по подлокотнику: тревожный, быстрый ритм марша. - Нельзя ждать недели и месяцы!
  - Мира уже не очнётся. К сожалению, Гесси поздно сообщил о происшествии и крайне неохотно выполнял мои указания. Нужно смириться с тем, что дальше придётся продолжать наше дело без неё.
  - Очнётся, Филипп! Если б её "я" было мертво, погибла бы и её последняя кукла. А я говорил с Винсентом уже после ранения Миры.
  - Это - недостаточное доказательство... - Латэ хотел было пуститься в длинные объяснения, но передумал, махнул рукой. - Впрочем, поступай, как знаешь.
  - Крас не узнает, - зачем-то пообещал Карл, и удивленный, и обрадованный резким демаршем Латэ. - А если и узнает... У меня есть, чем обратить Арденсов на свою сторону. Ритуал снятия метки... Он снимет с них долг перед Мактой.
  - Ритуал еще не готов, и не будет готов, возможно, несколько лет. Ты думаешь, владыка вампиров будет спать в эти годы? - зло заметил Латэ, но тут же горестно и как-то безнадежно вздохнул. - Мира дала тебе большую силу, но она же - и твоя наибольшая слабость. Нельзя показывать эту слабость ни Красу, ни Дэви! Но я сам виноват, что позволил вам сблизиться... Теперь излечить тебя от твоей мании я бессилен, а удерживать безумного - будет только хуже.
  Карл приехал в Метор через три дня. Удалось внушить Красу, что встреча с группой Гесси необходима, и не из-за Миры, а из-за близящихся к завершению поисков избранного. И Крас сам отправил охотника, согласившись, что его опыт и хитрость могли бы помочь в борьбе с Митто, мешающим группе Даниеля уже пять лет.
  Он решил прогуляться пешком, изучая малознакомый город. По письмам Миры Карлу представлялся серый скучый городок, где царит нескончаемая слякотная осень, но, похоже, вампирша, поглощенная тоской и беспокойством, так переносила на бумагу свои чувства. А Метор оказался довольно интересным местечком. Зима пришла сюда раньше, чем в Дону, мостовые и крыши уже побелил снег. Дома, преимущественно деревянные, были богато и оригинально украшены. Множество парков, скверов - отличные охотничьи угодья carere morte, но дикарей-вампиров тут было немного.
  Гневная отповедь Латэ все еще задевала его, и Карл снова и снова восстанавливал в памяти последний разговор с Красом. Все ли верно он сказал? Не вызвал ли подозрений? В одном он только не сомневался - в том, что приехать к Мире было необходимо.
  Давнее обещание ''помочь ей'' за годы стало неузнаваемым. Оно превратилось в планы преобразования ордена и войны с владыкой вампиров. Непростой была для его Миры дорога к исцелению, непростой, но - осуществимой. И это кружило голову, и не ему одному. Нашлось немало охотников, поверивших новой сказке об исцелении вампиров и прощении. Пока они держались в тени, но Карл знал: однажды, и уже довольно скоро, от пламени их надежды полыхнет весь темный мир земли страха.
  "Латэ говорит об ответственности! Будто я не знаю, что это такое! '' -
  За годы войны с Кукловодом Карл сполна узнал, что это такое. Он научился беречь своих людей, когда можно, и бросать их в бой, когда нужно. Он был уверен, что справится и с ответственностью за охотников Доны. И за тот отряд, который он собрал для борьбы с Бездной, и за весь орден, свободный в этом выборе. А научила его этому одна маленькая бессмертная девочка, спящая сейчас ледяным мертвым сном в ожидании освобождения. И он не предаст ее, а, значит, и мечту о светлом даре, за которой тянется все больше охотников... Пусть Латэ не волнуется.
  В тени дома прятался какой-то силуэт, - краем глаза заметил охотник. По движениям, повадкам - кукла, но следила она не за улицей - за ним. Наверняка, Гелер. Карл остановился, попытался отыскать в ночной тьме пустой взгляд куклы, но марионетка шагнула назад и совсем слилась с тенью, укрывшись в коконе крыльев. Владыка вампиров следит за будущим главой ордена, изучает его, - Карл давно это понял. Но то, что впервые за многие годы личность предводителя охотников была известна владыке, не пугало. Дэви боялся его, - это было видно и... воодушевляло. Карл удивлялся только, почему вампир до сих пор не подослал к нему смертных убийц - заряженный револьвер лежал в кармане без дела. Или этот старомодный противник настолько благороден, что признает лишь честный и безнадежный для него самого бой один на один?
  ''Думаешь, владыка вампиров спит, пока ты готовишься?'' - вспомнилось вдруг.
  Показалась гостиница, служившая группе Гесси убежищем, и Карл прибавил шагу. Скоро ему отворила Диана.
  - Ой, как здорово! - не удержалась она. - Наконец-то ты приехал! Ты же понял, что означало последнее письмо от Миры?
  - Незаконченное? Я понял, что что-то неладно, но приехать сразу не смог: мы тогда только-только подобрались к логову Либитины.
  - Я нашла ее письмо к тебе, недописанное, и отправила прямо так. Прости, что не стала ничего приписывать. Вдруг Гесси узнал бы! Он и от Латэ правду о ране Миры долго скрывал.
  Карл улыбнулся и приложил палец к губам.
  - И нам, пожалуй, хватит это обсуждать так громко. Где группа?
  - Все здесь, пока. Ночью очередной рейд. Я остаюсь тут на дежурстве.
  - Отлично!
  Гостиница оказалась совсем пустой: не только постояльцев, даже хозяев пугала спящая тут дама, и здание сдали на зиму охотникам практически за бесценок. Карл прошёл в общую гостиную, где собралась группа Гесси. Даниель сдержанно поприветствовал его. Среди охотников ходил упорный слух, что главой ордена станет тот из двоих, кто первым выполнит своё задание. Этот негласный спор Даниель проиграл и теперь выглядел несколько замкнутым, может быть, из-за своих людей. Все трое с выражением крайнего интереса глядели на вошедшего и главу своей группы, ожидая любопытного противостояния. Даже Тэрри, собиравшийся покинуть комнату, возвратился в кресло.
  - Я слышал о вашем успехе в Термине, - Гесси улыбнулся со всей искренностью, на какую была способна его холодноватая натура. - Поздравляю, хорошая работа. Но почему вы не рассказываете, кого нашли в логове Нефандуса? Селеста молчит, а мой дядя выглядит потрясённым. Кто он, Кукловод?
  Карл поморщился, потому что страшный образ истинной Либитины сейчас же встал перед его мысленым взором.
  - Не он - она, Даниель. Это была женщина.
  - Значит, всё-таки, Либитина.
  - Да. Хотя в этом существе едва угадывался человек, настолько оно было изуродовано.
  - Нефандус, правда, калека? От рождения? - полюбопытствовала Ангелика.
  - Нет. Её уже вампиршей изуродовали серебро и вода из Источника. К ней применяли изощрённые пытки. Но не охотники, нет. Это подтверждение легенды: Дэви прогнал Либитину, перед этим "стерев" её личину. Действительно, теперь эту даму не опознать. Лица нет. Все кости вывихнуты и в суставы была введена вода из Источника, чтобы они срослись неправильно. Даже то, что это женщина, мы узнали только после анатомического исследования.
  - Не думала, что владыка carere morte такое чудовище! - передёрнувшись, заметила Диана. - По рассказам Миры он, скорее, просто равнодушный.
  - Бездна иногда страшно меняет их... - Карл прервался: подвернулся удобный момент спросить про Миру. - Кстати, покажите мне Вако. Всё действительно так страшно, как говорит Тони? Могу ли я чем-то помочь?
  - Вряд ли, - хмыкнул Даниель. - Но, что ж... Пойдём. Признаться, меня гложет совесть, когда я вижу её. В нынешнем состоянии Миры отчасти виновен я...
  Карлу очень захотелось ударить его после этих слов, ударить на виду у всей группы... Руки непроизвольно сжались в кулаки, но он подавил порыв. Охотники вышли в холл за верхней одеждой.
  - Она, что, на улице? - удивлённо спросил Карл, взяв пальто.
  - Нет. Ты сейчас всё поймёшь, - загадочно сказал Даниель и указал на лестницу. - Она на втором этаже.
  Когда они поднялись, из левого коридора потянуло жутким холодом - холодом морга. Источником его была угловая комната с левой стороны коридора.
  - Мира здесь, - сказал Даниель. Он долго, виновато гремел ключами, ища нужный, наконец отворил дверь. Карл первым вошёл в комнату.
  Здесь было очень холодно - значительно холоднее, чем на улице. Незнакомая молодая женщина в закрытом тёмном платье лежала на кровати в дальнем, самом тёмном углу. Между кроватью и окном днём ставилась ширма, но сейчас, тёмным зимним вечером, она была отодвинута в сторону, а окно отворено. Вампирша была неподвижна - странная статуя не стоящего, а лежащего человека: надгробие. Сходство с надгробием усугубляла мраморная бледность её кожи. Кисти рук, спокойно лежащих вдоль тела, казались вырезанными из мела. Платье Миры было странно блёклым, словно затянутым паутиной. Когда Карл подошёл ближе, он понял, в чём дело: всё тело вампирши покрывала изморозь. Иней лежал на волосах, одевал её брови, ресницы. Тело Миры, а не открытое в зиму окно было средоточием холода. Спящая красавица в ледяном гробу...
  Вампирша долго, тяжело вздохнула, и в комнате стало ещё холоднее. Диана и Ангелика жались к окну: там было немного теплее. Карл подошёл к Мире. Он хотел рассмотреть рану, которая ввергла carere morte в столь странное состояние, но, едва дотронувшись до кожи, отдёрнул руку. Кончики пальцев побелели и утратили чувствительность. Холодовой ожог.
  Даниель, разгадав его намерение, сам повернул голову Миры набок, перед этим предусмотрительно надев тёплые зимние перчатки. Открылась рана на левом виске: треугольной формы, забитая льдом вперемешку с застывшей, чёрной в вечерней тьме кровью.
  - Когда после ранения это случилось? - тихо спросил Карл.
  - На седьмой день, - также тихо сказал Даниель. - Диана заметила, что кожа Миры странно тверда. Она... заледенела. Хотя тогда ещё была осень, шли дожди...
  - Что сказал Тони? Он был здесь недавно.
  - Её проклятие после ранения не получило пищи и взбунтовалось. Мира поставила ему заслон, но на это ушли все её силы. Поэтому теперь она не может очнуться.
  - А этот... холод?
  - Лихорадка наоборот, - заметил Тэрри. - Реакция на серебро в крови. Я прежде видел такое, правда, в меньших масштабах. Но тот carere morte был вполне в сознании и даже нашёл применение своей новой способности: жечь холодом.
  - Чтобы очистить кровь от серебра, нужно дать её проклятию разрастись. Но если дать проклятию завладеть ей теперь, у Миры не хватит сил удержать его в узде. Она уже не будет прежней Мирой. Нам придётся убить чудовище, которое восстанет, - пробормотал Даниель. - Замкнутый круг.
  - Почему ты решил, что восстанет - чудовище?
  - Потому что полумеры, призванные воскресить ее, не действуют. Кровь животных ей не помогает. Человеческая стабилизированная также...
  - А живая человеческая?
  - Я предлагал Даниелю попробовать разбудить её поцелуем, - пошутил Тэрри. Даниель же с шокированным видом долго молчал, просто смотрел Карлу в глаза. Потом холодно спросил:
  - Предлагаешь дать ей настоящую вампирскую еду?
  - Да.
  - Человеческую жизнь?!
  - Я не думаю, что она убьёт.
  - Она убьёт, Карл! И снова станет дикаркой, жадной до крови. Жаль, но она потеряна для ордена.
  Девушки совсем замёрзли, и Даниель сделал всем знак уйти. Карл отвернулся от Миры, быстрым шагом он покинул холодную комнату вместе со всеми.
  - Что ты намерен делать с ней? - ледяным тоном поинтересовался охотник у Гесси. - Когда будет найден избранный, ты испытаешь на ней действие его крови вот так, даже не разбудив?
  - Да, - коротко сказал тот, не глядя на него.
  - Это, конечно, очень грустно! - прошептала Ангелика.
  - ...Но весьма удобно, - резко одернул ее Даниель, испытующе глядя при этом на Карла. - Глава ордена согласился с моим решением.
  - А как вы поступили с телом Кукловода? - вдруг спросил Тэрри. - Я слышал, Нефандус, как и Дэви, не боится ритуала...
  Карл немного удивился вопросу, но, признаться, он был рад отвести деланно-спокойный и насквозь лживый взгляд от Гесси и сменить тему беседы:
  - Куклы продолжали двигаться и после того, как голова Либитины слетела с плеч. Тогда я заказал привезти из Доны две бочки воды.
  - Тело растворили? - Даниель кивнул, а Карл похолодел. Он понял, зачем это спрашивал Теренс: охотники думают, как поступить с телом Миры после испытания с избранным...
  - Впрочем, я приехал не для того, чтобы похвастаться победой на севере, - опять поспешно сменил он тему. - Тем более, меня не покидает ощущение, что Либитина сама помогла нам победить ее. Латэ говорил, вам здесь, в Меторе, нужен свежий взгляд со стороны на поиски избранного... Даниель, ты не думал сменить направление поисков? Теперь, после ранения Вако, стало окончательно ясно: Гелер и Митто держат вас здесь намеренно. Чтобы вы так и не определили истинное местонахождение избранного. Да, в Меторе он был, об этом свидетельствуют найденные останки carere morte, но, может быть, был давно или вовсе проездом?
  Тэрри одобрительно кивнул, а Даниель скрестил руки на груди:
  - Какое же направление поисков ты предлагаешь?
  - В последние годы количество дикарей в Доне уменьшилось. Ходят слухи, что они перебираются на юг, в Прэсто. Там, якобы, обосновался некий целитель вампиров...
  - Проклятый - и целитель? - Гесси холодно усмехнулся, вновь не подозревая, что мог бы получить удар в челюсть за эти слова.
  - В Легенде о Даре упоминается подобная способность избранного, - постарался спокойно заметить Карл.
  - Вряд ли, Хортор. Наверняка это какой-нибудь низший вампир. Их чары действуют и на высших, а задурить дикарю голову хоть исцелением, хоть сверхсилой, несложно... Сколько он берет за свои услуги, слухи говорят?
  - Ты не сказал: ''Нет, Хортор''. Ты сказал: ''вряд ли''. Проверьте Прэсто, Гесси, пока Дэви вас не опередил.
  Даниель помедлил, но кивнул, признавая право подобного мнения на существование. На этом разговор был окончен. Скоро группа ушла в очередной рейд по спящему городу. Карл остался в доме. Сказавшись уставшим с дороги, он лёг спать, но едва группа скрылась в тени улицы, вышел из комнаты и спустился к Диане, коротающей ночь за чтением книги и бокалом вина. Девушка с надеждой взглянула на него:
  - Ну, что ты придумал? Что от меня требуется? Слуги спят, группа вернётся к рассвету - время у нас есть. Ты увезёшь Миру?
  - Нет, - ошеломлённо сказал Карл. - Нет, зачем? Она останется здесь. А как ей помочь, я знаю. Что ты там пытаешься спрятать? Вино? Нет, нужно что-то покрепче.
  - В погреб я не полезу: у Гесси всё сосчитано. У Тэрри, кажется, было виски...
  - Ага. Тогда укради у него бутылку. Встретимся у Миры.
  Здесь немногое изменилось за время их отсутствия: только стало ещё холоднее, а волосы, брови, ресницы Миры совсем побелели от инея. Карл захватил с собой саквояж и теперь раскрыл его, занялся сборкой странного прибора, на вид медицинского. Диана, не замечая этого, качала головой:
  - Я тоже виновата, - призналась она. - Митто выстрелил Мире в голову из моего арбалета. Я опять не удержала защиту, и он отобрал у меня оружие. Зачем ты доверился мне? Я не достойна включения в тот отряд, о котором ты говорил. Я могу подвести в любой стычке с carere morte.
  - Можно быть полезной не только в битве. Например, сейчас мне нужна помощь совсем другого рода, - Карл обернулся к ней, держа в руках странное приспособление: две полые иглы, соединённые сложной системой каучуковых трубок и резервуаров. - Нужно дать Мире человеческой крови, и не холодной, подкисленной стабилизатором, а настоящей.
  - И как это сделать? - Диана равнодушно рассматривала толстые иглы, пока не понимая, для чего они предназначены. - Кого ты отдашь вампирше в жертву? О! - она изменилась в лице. - Себя?!
  - Я говорю всего лишь о переливании артериальной крови.
  - А это поможет?
  - Я думаю, да. Гесси ведь не пробовал этого прежде?
  - Нет. Ангелика как-то предлагала перелить Мире артериальную кровь напрямую от кого-нибудь из нас, но он резко осадил её. Он сказал, это опасно, - глаза девушки расширились, - опасно почти также, как вампирская трапеза с укусом. Сложно контролировать количество забираемой у донора крови, и для донора эта процедура чревата заражением и другими осложнениями. Ты уверен, что это нужно?
  - А что ещё ты можешь предложить?
  - А если она очнётся и набросится на тебя?
  Карл отрицательно мотнул головой.
  - Мира не набросится. Но, если волнуешься... Вот: возьми воду из Источника, - он достал пузырёк из саквояжа. - Свежая. Брызни на вампиршу, это отвлечёт её.
  - Лучше я возьму арбалет...
  - Хватит! - взорвался он. - Один раз вы её почти убили! Если арбалет, то только для сетей. Никаких стрел, кинжалов и мечей! Я хочу вернуть Миру, а не убить.
  - Ладно, - Диана отступила. - Тогда я схожу за арбалетом и сетями.
  - Он не понадобится, вот увидишь.
  Охотница ушла, а Карл обернулся к Мире. Когда он был здесь с группой, он старался максимально отстраниться от того, что перед ним в жалком и беспомощном состоянии лежит его любимая "мышка". Хотя странная болезнь Миры глубоко, больно поразила его. Она вовсе не была сильна, эта бессмертная - он и раньше чувствовал это, а теперь увидел воочию. Да, она была значительно слабее любой смертной: carere morte и не пытаются цепляться за жизнь. Перед лицом смертельной угрозы они ищут спасения в Бездне, и Она пожирает их разум. Как страшно видеть её такой - безмолвной, неподвижной, как страшно слышать вновь и вновь от сведущих людей, что она "никогда не очнётся"! Её письма, расчетливое изящество равнодушных, ровных, округлых, как жемчуг на нитке, фраз, её мягкий и колкий юмор снежной королевы, и в то же время беззащитность и слабость одинокой женщины, читающаяся в многоточиях и грустно сползающих вниз окончаниях слов... Неужели он потерял это навсегда?! Как спасти Миру? Как вызволить её из ледяного плена? Как протянуть ей нить, заставить взять эту нить, выводящую к свету? Вампирша лежала неподвижно, как статуя. Красивое, бледное лицо было чужим, сомкнутые губы хранили тайну, вечную как мир. Он склонился над ней, попытался согреть побелевшие губы Миры своим дыханием.
  - Что же ты, Крылатая! - шёпотом поругивал он её. - Не рассчитала силы! Как это глупо и благородно: подавлять голод, пока не провалишься в пустоту! Или ты думала, они протянут тебе руку? Бедная Мира!
  "Сам виноват! - тут же напустился он на себя. - Нужно было оставить Либитину на Доминика с Селестой и мчаться сюда!"
  На самом деле это не помогло бы: Диана отправила письмо Миры только через неделю после того, как с вампиршей приключилась загадочная "ледяная болезнь". Но Карл не останавливался. Ему нужно было выместить на ком-то свою злость.
  "Самоуверенный и жадный до власти глупец! - обругал он себя. - Прав был Нефандус: увлёкся ничтожной войной, легчайшим из испытаний, и чуть не погубил конечную и такую желанную цель всех своих войн: её, Миру!
  Исцелённую..."
   От холода, распространяющегося из сердца вампирши, у него перехватывало дыхание, и Карл отступил от постели. Неслышно появилась Диана с большим арбалетом.
  - Ну, ладно, - снова сказала она. - Что мне делать?
  Карл объяснил ей, в чём заключается метод, предложенный Тони. Диана кивала и задавала правильные умные вопросы, показав себя понятливой и довольно сведущей в практической медицине. Успокоенный, охотник передал ей приспособление для переливания крови. Пока Диана готовила иглы и смачивала платок в виски, чтобы протереть место вкола иглы, Карл снял сюртук и расстегнул манжет правого рукава рубашки. Потом он медленно закатал его до локтя, всё поглядывая на Миру. Вампирша была по-прежнему неподвижна, ресницы-сосульки и не дрогнули. Где она сейчас? Стонет от боли внутри этой ледяной скорлупы? Или её души здесь уже нет, она поглощена разросшейся частицей Бездны?
  Карл не питал иллюзий и соврал Диане: Мира могла посчитать охотника добычей и наброситься. Главное, распознать, Мира ли будет перед ним, или уже чужая carere morte, ведомая лишь проклятием. Он надеялся, что почувствует это, что его защита даст сигнал и отбросит безумную вампиршу. О том, что будет после, Карл старался не задумываться. Если прежней мышки действительно нет, если Миру поглотило проклятие... - нет, нет, оставить эти мысли!
  "Пока моя защита цела и надежда Миры жива, её можно вернуть", - подбодрил он себя, и стало немного легче дышать в промороженной комнате.
  В конце концов, всё получилось. Живая человеческая кровь из его артерии на предплечье начала поступать в ледяное сердце вампирши. Диана занималась прибором, перекачивающим кровь, а Карл прислонился к стене рядом с кроватью. Он глядел на лицо Миры, теперь повернутое к нему в профиль, и ждал, когда же иней слезами закапает с длинных ресниц вампирши.
  - Это напоминает одну историю... - Диана хмурилась. - Ты слышал легенду об Охотнике и Майе?
  - Нет.
  - Майя была вампиршей. Она и Охотник, - кто-то говорит, он был из Гесси, другие - из Диосов, - полюбили друг друга. Её любовь дала ему сильную защиту от вампиров, прямо как у тебя. Их встречи "на перекрёстке дня и ночи" были краткими: слишком многое их разделяло. Но всё же они любили... Охотник оставил рейды и стал неплохим целителем новообращённых. Она перестала убивать и уничтожила всех детей своего проклятия, чтобы они не убивали также. Но кончилось всё плохо. Ты меня слушаешь?
  - Да, - немного помедлив, ответил Карл. Он уже чувствовал слабость. Кожа побледнела, а крайне болезненное поначалу место инъекции замёрзло, стало нечувствительным. Он боялся, что вот-вот начнётся головокружение и ему придётся сесть, а то и лечь. А Мира не менялась: всё так же холодна и неподвижна. Его кровь не оказывала на неё никакого действия!
  - Майя сильно пострадала в стычке с орденом, и Охотник решил напоить её своей кровью. Но вампирша не смогла справиться с проклятием. Охотник же не сумел или не захотел поставить перед ней щит. Она убила его.
  - Не надо меня стращать, - он обнаружил, что и голос ослабел. Перед глазами замелькали чёрные мухи. Но волна холода, шедшая от вампирши, задрожала и начала проседать, рассеиваться. Наконец-то переливание действует!
  - Не буду. У этой легенды разнятся концовки. Есть и хорошая: выпив крови Охотника, Майя очнулась исцелённой. И он тоже остался жив. И они жили долго и счастливо...
  - С этой концовки следовало начинать! - Карл улыбнулся, глядя на остренький профиль "мышки", на золотистые локоны, разметавшиеся по подушке... но страх сейчас же ледяными пальцами сжал виски:
  "Процесс пробуждения едва начался. Сколько же нужно будет крови, чтобы его завершить?!"
  - Тебе плохо? - Диана оставила прибор для переливания, с тревогой поглядела на него. - Приляг на кровать. Знаешь, кажется, в комнате уже не так холодно.
  - Да. Я же говорил: Мире нужна была просто живая кровь, - комната заплясала перед глазами, и Карл сдался, опустился на кровать рядом с Мирой.
  - Только не замерзай! - Диана закрыла окно и, подбежав, снова быстро проверила его пульс. - Знаешь что, Карл, пора это прекращать! Сердце уже не справляется.
  - Я нормально себя чувствую.
  - Давай я заменю тебя!
  - Тони сказал, Мире может стать хуже. Твоя и моя кровь смешается и сгустится, слабое сердце раненой вампирши не сможет перекачивать её. Нужна всего одна... жертва, - тише закончил он.
  - Тогда ещё минута, и я вынимаю иглу, - безапелляционно сказала Диана.
  Мысли Карла были ясными и равнодушными. Он неожиданно быстро приблизился к смерти, так что не успел толком испугаться: миг страха ушёл, и стало всё равно. Если так надо, чтобы Мира жила - пусть. Что его цель, его жизнь - без неё? Лишь обескровленный призрак, за которым следуешь уже бездумно, безвольно. Как машина по рельсам...
  "Если бросится на меня - опущу щит, как тот Охотник..." - решил он.
  Пришло ощущение тепла - обман чувств или реальность? Карл дотронулся до руки вампирши, и это прикосновение не обожгло холодом. Получается! Надо продолжать.
  - Диана, ты помнишь, что я говорил про отряд? В случае моей внезапной смерти вас возглавят...
  - Доминик Гесси и Родерик Бовенс. Помню. Так, знаешь что... Хватит! - Диана нелюбезно выдернула иглу из его запястья. - Зажми место пункции. Вот так. Отдыхай.
  - Мы ещё не завершили... - слабо запротестовал он.
  - Мира справится сама. Посмотри на неё: Снежная Королева растаяла! - быстро закончив всю процедуру, Диана убрала прибор подальше. - Я сейчас согрею тебе ужин. Ты сможешь перебраться в свою комнату или мне помочь?
  - Беги, я справлюсь, - Карл приподнялся на локте, поглядел на Миру, лежавшую к нему спиной. Вампирша спала, поджав ноги к животу. Мокрые, слипшиеся ресницы подрагивали: Мира смотрела сон, судя по лёгкой улыбке на губах, хороший. И он залюбовался ею, хотя к его радости примешивалось стыдливое чувство, что он видит недозволенное, что-то, возможное только между близкими, родными людьми: он видит её спящей, и во сне - открытой миру и добру.
  "Всё в порядке. Она спит. И не как carere morte - как человек", - эта мысль совсем его успокоила.
  На следующий день всё рухнуло. Карл проснулся от непонятного шума - на границе слышимости и всё-таки отчётливого: крики, стуки, звуки ударов. Мгновенно поняв, что случилось, он вскочил, натянув брюки и накинув рубашку, бросился из комнаты.
  Шум доносился из кельи вампирши. Дверь оказалась заперта, Карл забарабанил в неё кулаками. Но с той стороны раздался один, другой страшный удар в дверь, и та слетела с петель - он едва успел отскочить в сторону.
  Вампирша вскочила с остатков двери, огрызнулась по-звериному и помчалась по коридору, на ходу накидывая крылатую тень. Карл бросился на неё, догнал, повалил на пол. Наполовину оглушённая его щитом, Мира извивалась и скалила зубы. Прищуренные глаза вампирши были злыми и испуганными.
  Подоспели охотники. Умница-Диана опередила Гесси с мечом и выстрелила сетью. Серебристая паутина опутала охотника и вампиршу, и Карл уж постарался спеленать Миру покрепче. Мира вдруг закричала - громкий, полный боли крик, и он испугался, не ранена ли она. Но на теле не оказалось повреждений, а вампирша продолжала кричать, больше не делая попыток вырваться. Потом стала биться об пол головой.
  - Вы ввели ей что-то? Почему ей больно?!
  - Мира ничего не получала! - крикнула Ангелика. - Её не кормили! Приступ развился стремительно. Она не нападает, только всё рвётся куда-то!
  - Она очнулась, но она не помнит себя, - Даниель подошёл. Он по-прежнему держал меч наготове. - Жаль. Когда я увидел её утром, я надеялся...
  - Она не агрессивна, - Карл старался говорить спокойно, хотя это было сложно. - Посмотри сам: ей больно!
  - Даже если так... Она ведёт себя как животное, - холодно сказал Даниель. Глаза охотника за стеклышками очков довольно блестели: его слова "Мира очнётся безумной" подтверждались, и он мог забыть свою вину в её болезни. - Она ведёт себя, как carere morte. Отойди, Карл. Твоя жалость к вампирке слепа, глупа и неуместна.
  - Я всё понимаю, - Карл поднял на него глаза. - Я не стану тебе препятствовать. Но прежде дай, я попробую её напоить. Дайте стабилизированной крови.
  Диана умчалась куда-то и скоро вернулась с фляжкой и большой колбой.
  - Здесь свиная кровь, старая, - она поболтала фляжкой. - В колбе человеческая. Какую лучше?
  - Фляжку. Не будем снова приучать Миру к человеческой.
  Даниель, удовлетворённый ответами Карла, отступил. Карл глубоко вздохнул и открыл фляжку. Потом он повернул голову слабо стонущей Миры к себе.
  - Мышка, слушай: ты не брошена, ты не одна. Никто здесь не желает тебе зла. Источник боли внутри тебя. Выпей то, что я дам сейчас. Это поможет. Я помогу тебе. Если хочешь, я никуда не уйду... Выпей. -
  Ему показалось, вампирша посмотрела на него осмысленно и с робкой надеждой. Эта надежда была - тонкая нить.
  - Пей, - он поднёс фляжку к её губам, сначала смочил губы, и Мира облизнулась. Тогда он начал её поить. Вампирша жадно, шумно глотала кровь. Она уже не стонала - немного поскуливала, захлёбываясь, потом замолчала. Фляжка опустела. Карл хотел было отправить Диану за второй, но Мира закрыла глаза и уснула, а, может, потеряла сознание. Карл и Тэрри перенесли её обратно в комнату. Потом Карл направился обратно к себе... но в коридоре ему дорогу заступил Даниель.
  - Интересное совпадение: ты приехал - и Мира сразу очнулась, - заметил Гесси. Светлые глаза за стекышками очков льдисто искрились - холодная ирония. - Открой секрет, как ты разбудил ее?
  Карл рассмеялся, в то же время гадая, отражается ли еще недавняя потеря крови на его лице:
  - Тебе же предлагал это Тэрри! Поцелуй искренней любви, Даниель. ...Лучше подумай о Прэсто, Гесси.
  Он шагнул вперед, и Даниель отступил с его дороги, но спиной Карл долго чувствовал его деланно-равнодушный взгляд...
   Карл пробыл у Гесси неделю. За это время приступ у вампирши повторился ещё раз, но был гораздо слабее. Они легко укротили и снова напоили её. Ещё день Мира металась на постели и бредила, потом уснула беспробудным сном. Она охотно принимала животную кровь.
  "Ей нужно время, чтобы восстановить силы. Но её жизнь и рассудок вне опасности", - прокомментировал это Тони телеграммой из Доны. Тогда Карл распрощался с Даниелем и его группой и отправился в столицу.
  ,,По слову моему встань нерушимой ппреградой на путти Бездны, ведомой проклятием Арденса", - проговорил Карл финальную формулу наложения покрова и замолк. Посвящение в главы ордена - ритуал более камерный, чем посвящение в охотники, и более формальный. В кабинете Латэ на третьем этаже Академии собрались пятеро глав районов Доны, Латэ, Бовенс, Крас и он сам. Ни родных, ни друзей - только те, чьей крови назначено создать новую защиту.
  Капля его крови последней упала на белоснежный шелк знамени Арденса - и тут же впиталась, не оставив и следа. Как чужая кровь не оставляя следов впитывается в белоснежную кожу carere morte...
  "Говорят, это из-за крови Макты. Ее струя первой ударила в это шелк и исчезла, должно быть, растворившись в только что призванной в мир Бездне...''
  Сейчас, глядя, как белый шелк поглощает его кровь, скрепляя саму его сущность с центром защиты, делая его самого центром защиты, Карл понял по-настоящему, что такое покров. Это не просто защита стен. Это отражение общего чаяния всех охотников - мечты о победе над Бездной. Покров создавался в момент наложения главой и потомком Арденса, но в нём были заключены также все мысли, все эмоции, все мечты охотников. Он был их общей надеждой - их всех, только что давших клятву и давно отошедших от дел, фанатиков, игроков и карьеристов, жалеющих вампиров и ненавидящих вампиров, везде - в Доне, в Карде, по всей земле страха.
  ''Поздравляю, новый глава ордена'', - сказал герцог Крас, передавая ему серебряный ларец - хранилище покрова, - и тонко улыбнулся. Гордая улыбка победителя, не смиренная - побежденного. Арденсу все-таки удалось пленить охотника. Карл почувствовал: отныне у него связаны руки. Покров, нерушимая стена ордена, зависел теперь от его воли. В его силах было назначать, кому проходить на территорию охотников, но он своим сомнением или бездействием в опасный момент мог разрушить эту стену. Отныне он всегда будет узнавать сразу, как его слова и поступки отражаются на подопечных, а любая, даже не высказанная злоба кого-либо из охотников будет видеться ему червём, грызущим их общий защитный купол. Смерти адептов также больно бьют по покрову, оставляя в защите зияющие дыры, а как ударит по нему готовящийся роспуск ордена, Карл не мог и вообразить.
  ''Понимаешь ли ты, какая на тебе ответственность, новый глава?'' -
  Он взглянул на Латэ... Старик, сложивший с себя невидимое тяжкое бремя, улыбался счастливо и беззаботно, как ребёнок.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"