Якименко Константин Николаевич : другие произведения.

Последний шанс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


                         КОНСТАНТИН ЯКИМЕНКО

                     П О С Л Е Д Н И Й   Ш А Н С


     Странно, но совсем недавно я как раз думал о том, что Кам-Хейнаки
рано или поздно доиграется.
     Помню, как он распорядился назначить этого  наглого  бандита,  на
счету которого - в чём никто не сомневался - была не одна  загубленная
жизнь, координатором колонии на Ондруухе.  Ну и что, мол, с того,  что
он бандит и убийца - неужели это помешает ему руководить добычей руды?
И, кстати, хотя бы кто-то из вас интересовался, кого конкретно и поче-
му он убил? Молчание свидетельствовало о том, что никто, очевидно,  не
интересовался. И всё-таки шуму Собрание подняло много. Правда, Хейн не
стал дожидаться, чего они там в конце концов вышумят.  Он заявил - как
всегда, сохраняя невозмутимое спокойствие - что, кажется, они  его  не
так поняли, потому что решение он уже принял и обсуждать его с кем-ли-
бо вовсе не намерен. Впрочем, если кто-то из уважаемых Избранных имеет
обоснованные  сомнения  в  пригодности  нового  координатора  на   его
должность, то проверить их особого труда не составит. Для этого сомне-
вающемуся надо всего лишь прибыть на  Ондруух  и  прослужить  под  на-
чальством координатора хотя бы месяц.  Так чтО: желает  кто-нибудь  из
присутствующих?..  Никто, похоже, не желал, и Кам-Хейнаки  удалился  в
полной тишине.
     Понятное дело, никто не воспринял  эти  слова  иначе  как  шутку.
Понятное дело, между собой Избранные только посмеялись: ну да, как же,
вот сейчас меня вытащат из апартаментов и зашвырнут на рудник какой-то
окраинной планетёнки. Однако шум прекратился сразу.
     Но шутки шутками - а всё же всему есть предел, и даже  самое  со-
вершенное здание когда-нибудь даст трещину...
     Я выбрал из списка штурмовые подразделения и в несколько  росчер-
ков пометил крестиками.  Эти воинские части скоро должны были отбыть в
колонию - не на Ондруух, где никакой разумной жизни до нашего  появле-
ния не было и быть не могло.  Совсем на другую планету, жители которой
встретили нас в штыки - или, как бы это правильнее выразиться, в копья
- так что немножко усмирить их не помешало бы.  Теперь  я  раздумывал,
сколько истребителей дать нашим в поддержку - да и нужны  ли  они  там
вообще? - когда информатор, будто выплевывая, нервно объявил:
     - Поступила экстренная информация.
     Это было как минимум любопытно. Новостями с невысоким приоритетом
я попросил меня не донимать, потому что отбор войск нужно было  закон-
чить как можно скорее. Пускай я - особа, очень близко стоЯщая к дикта-
тору, но промедления он не потерпит даже от меня.  Однако раз уж  речь
зашла о чём-то экстренном, то лучше было разобраться с этим не  откла-
дывая. Кто знает: возможно, в свете последних событий мое занятие ока-
жется бессмысленным и никому не нужным.
     Инф лаконично сообщил, что сегодня утром  в  Горенхе  был  найден
труп Избранного Дел-Могана. Избранный был поражен выстрелом из лучемё-
та в голову и скончался мгновенно.  Никаких следов на месте преступле-
ния не обнаружено и ничего пока нельзя сказать о том, кто же  мог  со-
вершить злодеяние.
     Глупости, подумал я. Мало ли, кто стрелял - да хоть забулдыга ка-
кой-нибудь, которого самого, небось, уже прикончили.  Нет никакой раз-
ницы, кто стрелял - но вот кто послал убийцу! Кому это выгодно!
     Цепочка  в  голове  выстраивалась  без  дополнительных    усилий.
Дел-Моган: ну как же! Тот самый Дел-Моган,  который  открыто  говорил:
"Время Кам-Хейнаки прошло! Время диктатуры прошло! Народ хочет  свобо-
ды! Хейну пора уходить!" Ну да, конечно.  Вот так он просто возьмет  и
уйдет. Аж два раза уйдет. А теперь, значит, Дел-Моган мертв... Да пле-
вать мне было, по большому счету, на этого Дел-Могана. Пожалуй, он ме-
ня даже раздражал своими выкриками.  Народ, видите ли, хочет свободы -
а знает ли народ хотя бы, что такое настоящая свобода? Не та, которая:
"я свободен стукнуть моего начальника по голове" - а другая, где нико-
му никого стукать не надо будет? Знает этот народ, чего он  хочет?  Ну
да чёрт с ним, с Дел-Моганом. Но Кам-Хейнаки!..
     Думая так, я уже запрашивал связь с Хей-Тиррипом. И тот не замед-
лил откликнуться:
     - Приветствую тебя, советник всемогущего.
     - Я только что услышал новость.
     - Дел-Моган... - он утверждал, а не спрашивал.
     - Да.
     Мы помолчали. Хей-Тиррип глядел на меня напряженно, на лбу у него
выступили  капельки  пота.  Он,  пожалуй,  знал    Дел-Могана    лучше
большинства Избранных - и к тому же занимал достаточно  высокий  пост,
чтобы... Вот почему я сразу подумал о нём.
     Тир молча ждал, пока я заговорю.  Я понимал, почему он  так  вол-
нуется: всё-таки я был приближен к Кам-Хейнаки, к  самому-самому...  И
приближен не только по должности.
     - Я думаю, это шанс, - наконец сказал я.
     - По-твоему, он... - осторожно начал Хей-Тиррип.
     - А это важно?
     Он ненадолго задумался:
     - Да. Понимаю.
     - Тогда лучше не тянуть.
     - Верно, - согласился он. - Что верно, то верно. Ты думаешь, если
дойдет до Галактического Совета...
     Он уже сам всё просчитал, вдруг дошло до меня. Конечно же: он уз-
нал о трагедии раньше, пару часов назад, и сразу задумался, как бы это
так повернуть, чтобы...  Вот только он никогда бы не начал сам. Тир  -
трус и всегда был трусом, в отличие от того же Дел-Могана. Может быть,
только поэтому сейчас мертв Мог, а не он...  Да  он  ведь  ждал  моего
звонка! Ждал, пока кто-то скажет: надо! - и он тотчас же, в первых ря-
дах, поспешит действовать - только бы  ответственность  лежала  не  на
нём. Ну что ж... это стоило использовать.
     - Многие из Избранных готовы выступить?
     - Спрашиваешь? Я думаю, уже завтра...
     - Это хорошо.  Ты поговоришь с ними сейчас? С теми, кто будет по-
лезен и без кого нам не обойтись.
     - Конечно, немедленно!
     А сколько радости-то в голосе! - мимоходом пронеслось  в  голове.
Человек, как-никак, умер. А этот - доволен, как барабан...
     - Тир?!
     Он осекся.
     - Да, советник?
     - Ты понимаешь, каковы ставки? На что я претендую?
     Он промычал что-то невнятное, потом выговорил:
     - Думаю, да.
     Я кивнул и добавил:
     - Ты возглавишь Собрание... если только всё получится.
     Теперь кивнул он - резко, нервно. Заговорил:
     - Знаешь, Крам, я давно ждал! Не было подходящего  момента...  Ты
понимаешь: сместил одного, назначил другого - это всё чепуха,  в  сущ-
ности, да...  Нет - это, конечно, произвол, так нельзя, кто спорит! Но
не повод...  А теперь - убийство. Свобода, опять же. Мог хотел свободы
для народа, и мы наконец эту свободу несем. Да?
     - Всё правильно, -  согласился  я,  лишь  бы  он  прекратил  свой
бессвязный монолог. - Значит, к действию?
     - Да-да! - он снова кивнул.
     - И вот что, Тир...
     - Да, советник?
     - Будь осторожен.
     Я оборвал связь, лишив себя возможности увидеть,  как  изменилось
его лицо после этой фразы.  На душе было крайне мерзко. Он, видите ли,
ждал... Что там говорить - я тоже ждал. Но когда приходится иметь дело
с такими помощниками...  И хуже  всего,  что  выбора-то  у  меня  нет!
Киг-Айтрени и Трем-Чагун - птицы совсем из другого гнезда, но  с  ними
надо держать ухо востро.  Нет, кроме Хей-Тиррипа, очевидно,  хвататься
было не за кого.  И всё же противно... Не столько из-за цели,  сколько
из-за средств, которыми она достигается. Конечно, Хейн тоже не особен-
но разборчив в средствах, но всё-таки...
     Вновь занявшись отбором войск, я думал: а может ли  так  быть  на
самом деле? Мог ли диктатор приказать, чтобы Дел-Могана устранили?  То
есть теоретически, конечно, мог - но зачем? Разве он не понимает,  что
вреда получится больше, чем пользы? Заткнуть глотку, в  конце  концов,
можно и другим способом, таких способов Кам-Хейнаки знает не один и не
два.  Напугать, прижать к стенке? Да нет, всё равно глупо, не так  это
делается...  Значит, всё-таки не он.  Так  кто?  Может  это  быть  сам
Хей-Тиррип? Да всё может быть.  Тут уже и не поймешь, смеяться  мне  в
таком случае или плакать.  А что хуже всего: зная, какое там дерьмо, я
всё равно влез в него уже по колени, и собираюсь влезть еще глубже...
     И как я потом буду смотреть в глаза Иль-Аман?!

                              *   *   *

     Я прекрасно помню день своего отбытия с Хайлама.  Прошел месяц  с
тех  пор,  как  последний  император  наконец  уснул  вечным  сном,  и
Кам-Пилор принялся отчаянно, как умел, наводить порядки.  Получалось у
него плохо, и это еще слабо сказано: получалось отвратительно. В горо-
де снова появились бандиты-грекшены - почти забытый уже  летучий  кош-
мар, носящийся по улицам и уничтожающий всё, что  движется.  Два  года
назад наше подростковое "тайное общество",  возглавляемое  никем  иным
как Хейном, основательно повывело эту заразу - по крайней мере, в сто-
лице.  Но сейчас Хейна  больше  интересовало  другое:  длинные-длинные
деньги и власть, которую они могли дать.  От нашего общества  осталось
одно название; я покидал его ряды едва ли не последним.
     Денек выдался спокойным.  Бандитов поблизости не было, так что мы
вылезли на крышу и беззаботно сидели, даже не расчехлив лучеметы. Сна-
чала трепались о всякой чепухе; потом меня понесло, и я принялся  пох-
валяться  еще  несовершёнными  подвигами,  которые,   без    сомнения,
предстояли мне в далеких мирах, где я скоро побываю. Хейн, конечно же,
понимал, что всё это бравада и не более того, но, против  обыкновения,
не возмущался и как будто даже верил.  Наверное, зная, что мы не  уви-
димся несколько лет, он чувствовал: не тот это случай,  когда  правди-
вость важнее всего.
     В конце концов запас моей фантазии иссяк, и я, всё еще возбужден-
ный, спросил:
     - Ну... а ты... что?
     - Да ну... - неопределенно, будто отмахиваясь, выговорил он.
     - Небось, за несколько лет будет у тебя своя фирма? Лучемёты  бу-
дешь делать? С фиксатором?
     - За несколько лет... - он мысленно прикинул и договорил:  -  ду-
маю, я уже буду править этой планетой.
     В его словах вовсе не было показного хвастовства подростка. Чтобы
это понять, наверное, нужно хорошо знать Хейна; нужно было видеть, как
он тогда говорил - спокойно и взвешенно, будто уже  расписал  по  дням
план захвата власти на планете.  Хотя кто знает: может, он  и  вправду
это сделал? Во всяком случае, мне сразу стало стыдно  за  свою  пустую
похвальбу.
     - Ну, ты даешь! - сказал я восхищенно.
     - А что? - он даже удивился. - Думаешь, Кам-Пилор? Ну, продержит-
ся год или два, но не больше - я так говорю!
     Только теперь я понимаю, что это значит: он сомневался в  способ-
ностях Кам-Пилора - но не в своих. Тогда же я почувствовал его уверен-
ность лишь интуитивно.
     - Просто надо ведь знать, чего ты хочешь от жизни.  Ну,  мы-то  с
тобой это знаем!
     - Ага, - согласился я и тут же завелся: - А я, может, тебя еще  и
переплюну!
     - А почему нет? - Хейн даже не возражал. - Разве ты  чем-то  хуже
меня?
     - Так вот и я говорю!
     - Давай поспорим, Крам, - он говорил будто в шутку, но  на  самом
деле - я знаю! - всерьез. - Вот пройдет время... ты же рано или поздно
вернешься на Хайлам? Мы встретимся, и тогда...
     - ...и тогда...
     - Тогда мы посмотрим, кто из нас большего достиг.  Тот, значит, и
выиграл спор. Ну что?
     - Давай! - с готовностью согласился я, будучи в восторге от идеи.
     Я часто вспоминал этот странный спор в течение первых недель  ко-
чевой жизни за пределами родной планеты; вспоминал еще и  потому,  что
приключения, выпавшие на мою долю, оказались совсем не такими,  как  я
их себе представлял.  Потом я втянулся в новую жизнь, а старая  посте-
пенно забывалась...
     Но когда я вернулся на Хайлам и узнал, что  Кам-Хейнаки  вот  уже
три месяца как признан правителем - пускай и при действующем Собрании,
всё равно - нет нужды говорить, о чём я тогда подумал.

                              *   *   *

     В городе народ уже вовсю говорил о случившемся.  Я направлялся  в
Дворец Собраний, где Избранные, посвященные Хей-Тиррипом в план, соби-
рались провести совещание.  По дороге я нарочно свернул в толпу, чтобы
послушать:
     "Подумаешь, проблема: одним крикуном больше, одним меньше..."
     "Мало ли чего: может, у местных с ним свои счеты были, а они  тут
шум поднимают..."
     "Гады! Порядок наводить - это хорошо, а вот людей убивать...  Вот
добрался бы до него, и сам, прямо на месте..."
     "А какое нам вообще до этого дело? Может, так надо  было,  может,
этот Дел-Моган его в самом деле достал? Кто его будет судить? Ты,  что
ли? Я? Нет уж, увольте!.."
     "А я вам скажу: всему есть предел! Всему  -  понимаете?  -  всему
есть предел!"
     Вот интересно: слышал ли Хейн эти слова? А ведь и  правда:  всему
есть предел.  И что характерно, думал я: никто  ведь  не  сомневается!
Мнения, конечно, разные, это понятно, но сомнения... сомнений нет.
     Да чёрт с ним, с народом.  Толпа что - куда ветер дунет, туда она
и повернется.  А вот кому сегодня удастся поднять ветер посильнее -  в
этом и состоял главный вопрос.
     Хей-Тиррип встретил меня на входе.  Сухо поприветствовал и  молча
провел в малый зал, где все собрались. Его поведение мне не нравилось.
Наверняка планы Избранных не совсем совпадали с моими... ладно,  решил
я, там будет видно, сориентируюсь по обстановке.  Я вошел,  и  грузный
Трем-Чагун сразу же бросился навстречу:
     - Господин военный советник! Наконец-то дождались! Вот, прошу сю-
да.
     Я сел, и вышло так, что Избранные оказались по одну сторону зала,
а я - напротив них, по другую. Это понравилось мне еще меньше.
     Начали издалека.  Трем-Чагун же и начал, вспомнив о том, как нес-
колько лет назад Кам-Хейнаки прошелся по некоторым предприятиям и  без
объяснений вышвырнул их  владельцев.  Никто  из  вышвырнутых,  правда,
объяснений почему-то и не требовал - над этим  стоило  бы  задуматься.
Но, конечно же, данный факт Трем-Чагун оставил без внимания.  Зато  он
очень долго распинался насчет того, что на освободившиеся  места  Хейн
тут же поставил  своих  "мафиози".  Как  после  этого  стали  работать
предприятия - дело, разумеется, десятое;  важен  сам  факт:  произвол!
Такого больше допускать нельзя. Нельзя, и точка.
     Хей-Тиррип вспомнил историю о том, как диктатор с легкой руки вы-
черкнул нуль из суммы, выделенной на  финансирование  административных
учреждений, и приписал этот нулик в другой столбик -  на  транспорт  и
эргонные исследования.  Разумеется, не более чем анекдот - на деле всё
было не столь театрально - но народу нравится, чего уж там. Этого Тир,
впрочем, говорить не стал - ограничился только пересказом. Ну конечно:
вон хотя бы Киг-Айтрени может неправильно понять, мало ли...
     Киг-Айтрени, кстати, был следующим.  Он вскочил с места и  сопро-
вождал свою речь громкими вскриками и яростными жестами.  Вот! Вы пом-
ните?! Кам-Хейнаки отказывался! выделять средства! на  поддержку  бед-
ных! Да! Невозможно! создать общество, в котором!  каждый  будет  жить
хорошо! Но с другой стороны! как же насчет! потенциальной  возможности
каждому! жить хорошо?! Разве он в этом! не  противоречит!  сам  себе?!
Разве не?! А?! Или да?! Вы же все  понимаете!  Так  вот!  Нельзя  так!
Нельзя! Нельзя! Нельзя-а-а...
     Дальше - больше: как Хейн изгнал именитых академиков и привел  на
их места молодежь из провинции; как реструктурировал армию и  заставил
почти всех отслужить несколько месяцев; как вынуждал переносить заводы
с Хайлама в колонии; как жестко ограничивал импорт, при этом  всячески
приветствуя экспорт; и так далее; и тому подобное; и в  таком  же  ду-
хе...
     Мне этот фарс уже порядком надоел.  Было и так ясно, что Кам-Хей-
наки основательно достал всех и каждого из собравшихся - так какой  же
смысл снова и снова доказывать это друг другу? Потом  дошло:  не  друг
другу они на самом деле доказывают.  Мне, мне одному доказывают! Я  же
здесь белая ворона, военный советник, ни более ни менее!
     По всему выходило, что именно мне и следовало это прекратить, так
что я сказал:
     - Господа! Я предлагаю всё-таки не терять времени и перейти к де-
лу.
     - К делу, - кивнул Хей-Тиррип. - К делу, так к делу.
     - А дело ясное, - тяжеловесно заговорил Трем-Чагун. - Завтра  со-
зываем собрание...
     - Можем не успеть, - заметил Тир.
     - Послезавтра.  Собрание, и сразу ставим перед фактом: дальше так
нельзя.  Уходи сам, или... Если нет - в Галактический Совет, сразу  же
на месте. А они уже выпрут. Против всех Хейн уже не пойдет. Сколько бы
он ни выпендривался, ясно и так, что не пойдет.  Так что выпрут,  и  с
концами. И весь разговор.
     Я поднялся:
     - Чтобы не затягивать обсуждение...  Я согласен выступить на соб-
рании.  Согласен обратиться в Совет. Надеюсь, все здесь понимают,  что
мой голос там имеет вес. Но у меня есть условие.
     - Да! - вскричал Киг-Айтрени. - Мы рассмотрим  ваше  условие!  Но
благо народа превыше всего! Вы понимаете!
     Этот субъект меня раздражал. Причём раздражал не на шутку.
     - Разумеется, - согласился я. - Я беспокоюсь о народе нашей  пла-
неты не меньше, чем вы.  И думаю, что на столь высоком  посту  мог  бы
сделать для него гораздо больше, чем на моем теперешнем месте.
     - Каком посту? - спросил кто-то, чье имя я в тот момент не вспом-
нил.
     - Правителя планеты Хайлам, конечно же, - и я подмигнул  Хей-Тир-
рипу. Но он сделал вид, что не заметил.
     - Минуточку, - сказал Трем-Чагун.
     И сразу замолчал, однако все  взгляды  уже  обратились  на  него,
поэтому волей-неволей ему пришлось продолжить:
     - Какого еще правителя? Какой у нас был разговор? Никакой  едино-
личной власти, только Собрание!
     - Чаг! - вскочил Хей-Тиррип.
     - Нет уж! Выпереть одного, чтобы посадить другого? Уж извините.
     - В таком случае и вы меня извините, - я постарался показать всем
видом, что больше мне здесь делать нечего.  Тут же подумал, что,  воз-
можно, так было бы и к лучшему.
     - Крам, Крам!..  Пожалуйста... это недоразумение... Мы же догово-
римся? - щебетал Хей-Тиррип.
     - Я бы хотел заметить! - встрял Киг-Айтрени, - что это неразумно!
Да, безусловно! нам будет очень  полезна  поддержка  Чен-Крамбаля!  Но
ставить такое дело! в зависимость от одного человека!
     Было похоже, что эти говоруны уже забыли, с чего  собственно  всё
началось. Или, скорее, им очень хотелось забыть.
     - Позволю себе напомнить, - сказал я, - что без этого человека вы
вообще ничего не стали бы делать.
     - Что значит не..?! Но Дел-Моган! Убийство! Нельзя!
     - Помолчи, - одернул Киг-Айтрени кто-то сзади.
     Я думал только о том, как бы всё поскорее закончилось и я наконец
убрался отсюда.
     Хей-Тиррип вышел на середину:
     - Господа, пожалуйста! - и подождал,  пока  все  умолкнут.  Потом
продолжил: - У нас наметились разногласия, да.  Это  печально.  Но  мы
нуждаемся в поддержке Галактического Совета. Нуждаемся, так нуждаемся.
Своих сил нам не хватит.  Увы, это так. Хейн может не  прислушаться  к
нашему мнению, но к Галактике... Айтер, пожалуйста!
     Как же ему хочется получить это место! - подумал я.  Место  главы
Собрания.  Без меня он точно не пробьется, тот же Айтер его  во  благо
народа и вышибет.  А так... ну, теперь он отработает.  Всё-таки  я  не
ошибся, что сделал ставку на него.  Это был правильный  ход:  молодец,
Крам... молодец, чертов предатель!
     - Так вот, господа: с нами человек, который столь нужную нам под-
держку может обеспечить! Неужели кто-то не понимает?  Неужели  кому-то
хочется упустить шанс из-за таких, в общем-то,  пустяков?  Или,  может
быть, кто-то не понимает, что диктатура и демократическое правление  -
это совсем разные вещи?
     - Раз такое дело, надо сразу решить с полномочиями  правителя!  -
сказал Трем-Чагун.
     - Конечно-конечно! Но мы можем сделать это чуть позже, ведь  так?
А сейчас...
     - Нет! Сейчас! - кричал Киг-Айтрени.
     Обсуждение моих полномочий заняло не меньше часа.  Сначала я  пы-
тался слушать; потом оказалось, что задремал.
     - ...вы понимаете, что если он произвольно поднимет хотя бы  один
корпус, и бросит его, ну, пускай даже на колонию, то как же такое  на-
зывается? Тут надо уже сейчас определиться, чтобы не...
     Я понял, что с таким успехом это может продолжаться еще пару  ча-
сов. Встал:
     - Господа, когда  примете  окончательное  решение,  свяжитесь  со
мной, - проследовал к двери и вышел.
     Хей-Тиррип почти сразу выскочил и догнал меня.  Этого я от него и
ожидал.
     - Крам, послушай... - он схватил меня за руку.
     - Да?
     - Они согласятся! Поверь, погрызутся и согласятся!
     - Ну тогда и я соглашусь.
     Он несколько секунд молча смотрел на меня. А ведь я мог бы вообще
обойтись без их помощи - мелькнула мысль.  Опасно, конечно, рискованно
- и всё же осуществимо. Так почему же мне понадобилось... так удобнее,
да? Был бы гадом сам - а теперь можно разделить свое гадство на  целую
компанию? Проклятье...
     - Иди к чёрту, Тир, - вдруг выдал я неожиданно для себя самого.
     - Э-э? - такого он явно не ожидал.
     - Я согласен, чёрт возьми, согласен! Только оставь меня в покое!
     - А... - сказал Хей-Тиррип.  Я повернулся и пошел прочь.  Он  ка-
кое-то время оставался на месте; потом, судя по звуку  шагов,  возвра-
тился в зал.
     - Идиоты! - процедил я сквозь зубы, но этого он уже точно не  ус-
лышал.

                              *   *   *

     Интересно, думал я, почему Хейн ничего не делает? Прошло уже  два
дня, кругом только и трубят о том, что Кам-Хейнаки жестоко расправился
с Дел-Моганом, так как тот, мол, намекнул, что  не  долго  всемогущему
осталось сидеть в диктаторском кресле. На каждом углу об этом говорят,
причём совершенно не стесняются в выражениях.  А он не только не защи-
щается - вообще молчит. Ну не может такого быть, чтобы он просто сдал-
ся! Нет, кто угодно - только не Хейн. Хочет, чтобы за ним, как всегда,
осталось последнее слово? Вот это больше похоже на  правду.  Каким  же
оно будет, его слово?
     Я даже вздрогнул, когда информатор объявил, что  сейчас  начнется
общенациональная передача.  Ну, вот и дождался. Это, конечно, он.  Кто
же еще?
     Лицо Кам-Хейнаки спроецировалось в комнату.  Глаза смотрели прямо
на меня и пронзали насквозь, до самой души.  Вдруг нестерпимо  захоте-
лось отвернуться. Да что за глупости, это всего лишь трансляция, точно
так же он смотрит сейчас на миллионы людей!.. и при этом - персонально
на каждого. Я взял стакан с водой и немного отхлебнул.
     - Недавно в Горенхе был убит член Собрания, Избранный  Дел-Моган,
- начал Хейн. - Я не ожидал, что это событие привлечет  к  себе  такое
внимание - но кое-кто, вместо того, чтобы заняться  чем-нибудь  полез-
ным, очень хочет раздуть его  до  национальных  и  даже  галактических
масштабов. Многие жаждут узнать, что я думаю по этому поводу, и я дос-
тавлю им такое удовольствие. Некоторые наши Избранные кричат во всеус-
лышание, что это я отдал распоряжение устранить Дел-Могана, и ждут  от
меня объяснений.  Вот им объяснение: да, Я ЭТО СДЕЛАЛ!  -  Кам-Хейнаки
продолжал свою речь как ни в чём не бывало, будто сказанное им  только
что было в порядке вещей. - Признаюсь вам, люди: это  уже  давно  надо
было сделать.  Меня трудно вывести из себя, но этот крикун мог вывести
кого угодно.  Может, я еще стерпел бы то, что он сам ничего не  делал,
если бы только он не мешал заниматься делами другим.  Вы  знаете,  что
недавно мы завоевали новую колонию - Цаимт - и мне нужно  решать  мно-
жество вопросов о ее эксплуатации.  Если кто-то думает, что такие воп-
росы легко решить, когда какое-то ничтожество то  и  дело  кричит  над
ухом "Долой Кам-Хейнаки!" - то он ошибается.  Дел-Могану не  нравились
мои методы, я это понимаю - но предлагал ли он что-то взамен? Нет!  Он
только хотел показать: "Смотрите, какой я: я не боюсь самогО  Кам-Хей-
наки! Видите: я могу крикнуть это прямо ему в  лицо!"  Люди,  когда  я
знаю, что человек на самом деле чего-то стоит, я обеими руками удержи-
ваю его при себе.  Но когда человек только пытается что-то изобразить,
ничего по сути собой не представляя - тогда я беспощаден.  Да, я  убил
Дел-Могана.  Да, это было жестоко, но  в  таких  ситуациях  жестокость
необходима.  Я сожалею только о том, что не предупредил его заранее, и
постараюсь больше не повторять эту ошибку. Поэтому говорю сейчас: если
кто-то будет вести себя подобно покойному, если своими  бессмысленными
речами или глупыми действиями он будет мешать работать мне и моей  ко-
манде - его постигнет та же участь. Когда слова не помогают, приходит-
ся пускать в ход оружие.  Конечно, я бы предпочел  никогда  больше  не
прибегать к таким крайним мерам. Но если на нашей планете найдется ду-
рак, который захочет уподобиться Дел-Могану - пускай пеняет на себя. Я
закончил, люди.  Извините, что отнял три  минуты  вашего  драгоценного
времени.
     Я мысленно зааплодировал. Хейн! эх ты, Хейн! Играй-играй, но знай
же меру! Чтобы вот так, прямым текстом...  Да он же сам отдает себя  в
руки! Какая глупость...  Если раньше наш шанс был еще довольно  сомни-
тельным, то теперь он становится очень даже  реальным.  Эх,  Хейн!  Но
ведь не может быть, чтобы...
     И как он всё это говорил! Спокойно, как обычные, само собой разу-
меющиеся вещи, так мол и надо: он мне мешал - я его убил, и так  будет
с каждым дураком...  Он ведь не шутил, это ясно! Мне ли не  знать?  Уж
кто-кто, а Хейн никогда не угрожает попусту. Интересно: ко мне это то-
же относится?
     "Как будто тебя это остановит!" - заметил внутренний голос,  и  я
согласился: верно, не остановит.
     И тут же вспомнилась радость в голосе Хей-Тиррипа, когда я первый
раз связался с ним и затеял наш заговор.  Выходит, и я такой  же?  Вот
мерзость... Хотелось еще воды, а лучше - чего-нибудь покрепче.
     Потом я потребовал связь с Хейном.
     Он откликнулся сразу, и несколько секунд мы молча глядели друг на
друга. Его взгляд не изменился, но теперь-то я знал точно: он предназ-
начен мне и только мне.
     Но всё-таки сумел не отвести глаза.
     - Значит, ты, - сказал он как будто безразлично, просто констати-
руя факт.
     Я молчал.  Просто не знал, что ответить человеку, который  прини-
мает мое предательство как нечто само собой разумеющееся.
     Чен-Крамбаль - предатель. Попробуй это на вкус! Ну как?
     Вкус был отвратительный.
     - Ну, говори же, - приглашал он.
     Я по-прежнему молчал.
     - Ты же хотел сказать: зачем это, Хейн? Зачем  ты  делаешь  такую
глупость? Ты же сам из-под себя стул вышибаешь... Ну?
     - Если ты и так всё знаешь, зачем мне говорить?
     - И то верно. Ты с войсками уже закончил?
     - Почти... - разве этот пустяк сейчас имел значение?
     - Так заканчивай, не тяни!.. Вот что, Крам. Не хочешь говорить ты
- так скажу я. Делай то, что собрался делать. То, что считаешь нужным.
Но, пожалуйста, открестись от этой мрази.
     - Какой мрази?
     - Крам, я думал, хотя бы мы с тобой можем  обойтись  без  игры  в
дипломатию.
     Я уже и сам себя ругал за фальшивое непонимание.
     - Вообще-то можем...
     - Надеюсь, ты не принимаешь за чистую монету их сказки про свобо-
ду?
     Я не ответил.
     - Их свобода - это химера, - сказал Хейн. - Народу она не нужна и
даже вредна.  Дай ему свободу - и  знаешь,  что  мы  получим?  Анархию
пострашнее той, что была под конец Хей-Чируна.  Народу нужны гарантии,
Крам. Гарантии, что в любой момент человек может выйти в магазин и ку-
пить себе хотя бы хлеба, а может и еще чего-нибудь; и  что  по  дороге
его не пришлепнет какой-нибудь гад.  Еда, безопасность и  определенный
минимум удовольствий; вместе взятое, это дает уверенность в завтрашнем
дне.  Всё! Так вот: я дал людям гарантии, но они их не  ценят,  потому
что уже привыкли.  Конечно - когда есть гарантии, можно покричать и  о
свободе.  А если гарантий не будет, чего попросит народ? Свободы - или
куска хлеба и крыши над головой? Что хочет дать людям Собрание - и что
реально даю я?
     - Хейн, я тут с тобой и не спорю...
     - Но хуже всего, что они сами не верят в свою химеру. Ты же гово-
рил с ними... - он не спрашивал, и я не стал отвечать, - при тебе  они
сколько угодно будут распинаться о своей любви к народу.  Но рассуждая
о свободе для других, они не  свободны  сами.  Они  используют  лживые
средства для лживых целей.  Но об этом, конечно,  они  распинаться  не
станут. Хочешь пример? Кого возьмем? Вот Хей-Тиррипа хотя бы. Устроит?
     - Устроит, - происходящее нАчало казаться мне  каким-то  странным
сном.
     - Итак, Хей-Тиррип.  Слышал когда-нибудь, какой  дворец  он  себе
выстроил к югу от Интремма?
     - Нет. Я как-то не интересовался.
     - А зря. Как думаешь: почему Тир не любит о нём распространяться?
     Я пожал плечами.
     - Я тебе скажу, почему.  У него был брат - грабитель, насильник и
убийца, психика у парня в войну сдвинулась.  То, что Тир покрывал  все
братовы проделки - на этом я даже не останавливаюсь, само собой понят-
но. Но потом карьера непутевого братца бесславно завершилась. Не спра-
вился с управлением, машина грохнулась...  Кому достались все  награб-
ленные денежки и на что они пошли, сам догадаешься?
     - Вот так, значит? Я не знал...
     - Прямых доказательств нет, к сожалению... насчет машины. Если бы
были, этот подонок сейчас сидел бы не в Собрании, а в другом месте.  В
любом случае, это только вопрос времени...  Ну, кто еще, Крам?  Может,
Киг-Айтрени? Пламенный борец за народное счастье? Знаешь, что он  сде-
лал во время войны?
     - Нет... - я приготовился выслушать новое жуткое откровение.
     - Он, конечно, был за Кам-Пилора.  Однажды они взяли в плен  один
наш  отряд,  целиком.  Ну,  на  командира  они  охотились  уже  давно.
Остальные - двадцать парней, которым не было дела до идеологий: мечта-
ли повоевать, да на поверку это оказалась не такая уж  веселая  штука.
Ясно, что командира уничтожили - закон войны,  тут  вопросов  нет.  Но
кто-то предложил казнить всех.  Киг-Айтрени мог отменить приказ. Но он
этого не сделал.
     - Так что же - всех? Двадцать человек - просто так?
     - Ну что ты! Конечно, не просто так. Во благо народа,  ради  тор-
жества справедливости и свободы! Как же иначе?
     Я ощутил во рту гадкий привкус.
     - Действительно... - произнес вслух.  Это относилось совсем не  к
последней фразе Хейна, но он понял правильно.
     - И такое - почти за каждым. Можешь наугад называть имена.
     Я уже не смотрел в глаза Кам-Хейнаки - опустил голову и  уткнулся
в угол комнаты.
     - Открестись, - сказал он. - Не то я в тебе разочаруюсь.
     "А ты сам! - закричало что-то внутри меня. - Посмотри на себя!"
     Вслух я произнес другое:
     - Хейн, но ведь и мы с тобой... совсем даже не в белом.
     - А разве я говорю иначе? Само собой, что не в белом.  Но разница
есть, и принципиальная.
     - Принципиальная? Так в чём же она? - меня вдруг прорвало: -  Тир
убил своего брата -  а  ты  убил  Дел-Могана?  В  чём  же  разница?  В
родственных отношениях? В том, что один был убийцей, а другой мечтал о
свободе? И отсюда следует, что Тир - мразь, а ты - нет?! А  почему  не
наоборот, а?! Или разница в чём-то другом? Ну объясни мне, пожалуйста,
чтобы я понял!
     - Крам, - тихо сказал Хейн, прерывая мой истеричный  поток,  -  я
признался. А он - нет.
     У меня перехватило дыхание.
     - Всё, Крам, время дорого, - говорил он как ни в чём не бывало. -
Я тебе всё высказал, думай.  И заканчивай с отбором!  Сегодня  вечером
план должен быть у меня. До встречи.
     Он уже отключился, а я всё еще сидел,  тупо  уставившись  в  одну
точку.
     Он даже не пытался меня отговорить.  Почему, Хейн?!  Если  бы  ты
сказал: как ты смеешь! Если бы ты назвал... назвал меня  предателем...
я бы, наверное, отказался от этой  проклятой  затеи...  или  нет?  Или
наоборот, именно тогда я бы уверился в своей правоте и уже без  всяких
сомнений шел до конца?
     Но он сказал только: "Открестись, или я в тебе разочаруюсь."
     Будто нарочно, пришел запрос связи от  Хей-Тиррипа.  Отвечать  не
хотелось, но рука почему-то сама нажала на кнопку.
     - Крам, ты, надеюсь, всё слышал? - он явно был возбужден.
     - Слышал, - безразлично сказал я.
     - Теперь-то уж точно... Точно, так точно! Теперь-то у нас всё по-
лучится... Да?
     - Тир... - я медлил, но наконец выговорил: - мне недавно  расска-
зали, у тебя есть дворец? На юге от Интремма?
     - Ну да... - он как-то сразу сник, почувствовав неладное.
     - Когда вся эта кутерьма закончится... можно мне  будет  на  него
посмотреть?
     - Можно...  почему  нет?  -  он  ответил  спокойно,  но  всё-таки
чувствовалось, что эта тема выбила его из колеи.
     - Хорошо... Тир, у тебя что-то важное? Я, вообще-то, занят...
     - Ну, как бы... Я просто...
     - Давай я сам позже с тобой свяжусь?
     - Х-х... да, советник.
     - Тогда до свидания.
     Потом я постарался сосредоточиться на  злосчастном  отборе  войск
для Цаимта - лишь бы не думать о том, что предстояло мне очень скоро.

                              *   *   *

     Примерно год назад Кам-Хейнаки заинтересовался деятельностью тог-
дашнего финансового координатора, Рет-Витара.  Однажды Хейн между про-
чим сказал мне, что у него есть неопровержимые доказательства:  в  не-
давней межпланетной сделке координатор присвоил  себе  часть  прибыли.
Разумеется, он обставил всё так, что никто бы к нему не подкопался. Но
если нужные сведения нельзя добыть из документов, то можно постараться
добыть их у людей - что-что, а это Хейн умеет делать. Так и в тот раз:
по закону Рет-Витар был чист, но правителю благодаря  таким  сведениям
его вина представлялась очевидной. И я понял, что недолго теперь коор-
динатору оставаться на должности.
     Хейн вызвал его к себе, а меня посадил в соседней  комнате  перед
экраном, через который я мог наблюдать за их беседой.  Зрелище обещает
быть интересным, сказал он, тебе стоит посмотреть.  Я  был  совсем  не
против.  Интересно оказалось с самого начала: по известным мне призна-
кам я понял, что Хейн порядком разгневан и Рет-Витару придется неслад-
ко.  Доволен ли ты своим местом и родом занятий? - спрашивал  Хейн.  О
да, очень доволен, всё замечательно, я рад, что удостоился чести рабо-
тать непосредственно под началом такого прекрасного правителя, и вооб-
ще дела идут отлично, спасибо большое! Кам-Хейнаки вспомнил  несколько
удачных сделок Рет-Витара; финансист расцвел, с благодарностью  прини-
мал похвалы и на глазах утрачивал остатки скромности. Когда он набрал-
ся наглости настолько, что заявил, мол, вот бы мне за мои подвиги  еще
и какую-нибудь награду, я в предвкушении злорадно потер руки. А Хейн с
улыбкой ответствовал:
     - Разве ты не наградил себя и свою семью  теми  ста  пятьюдесятью
тысячами, которые заработал на последней сделке?
     Рет-Витар возразил, что Кам-Хейнаки, конечно, что-то путает, он и
его семья тут ни при чём, деньги, ясное дело, пошли в казну, а если  у
правителя есть на этот счет какие-то сомнения, то он, координатор, мо-
жет сейчас же, немедленно, сию минуту, представить все отчеты, и  сом-
нения тут же рассеются, вот увидите, прямо сейчас...
     Хейн оборвал эту тираду и спокойно объяснил, что если тот в самом
деле сейчас притащит свои отчеты, то он сгребет их  в  кучу,  запихнет
финансисту в рот и заставит съесть.  Координатор едва не откусил  себе
язык, а правитель тут же привел неоспоримое доказательство его  винов-
ности, после чего произнес:
     - А сейчас я хотел бы услышать от тебя подробный отчет  обо  всех
твоих грехах.  И если он будет неполным, то ты рискуешь не  дожить  до
завтрашнего утра.
     Рет-Витар - мокрый, с заплетающимся языком - принялся выкладывать
подноготную своей почти десятилетней деятельности на посту финансового
координатора.  Я то и дело вскрикивал от удивления, потому что  ожидал
всякого, но такого... Хейн слушал молча, и только когда Рет-Витар сов-
сем уж запинался, он сухо задавал наводящие вопросы. Наконец финансист
умолк и принялся вытирать пот со лба.
     - Уверен, что сказал все? - спросил Кам-Хейнаки.
     Тот только кивнул.
     - Если хочешь жить, завтра расскажешь то же самое по информатору.
     - К-как?!.. - в отчаянии выдохнул Рет-Витар. Рассказать по инфор-
матору означало раскрыть его злоупотребления всему Хайламу.
     - Как сумеешь.  Если хочешь жить, - повторил Хейн. - Дальше решай
сам, я тебя ни к чему не принуждаю. Можешь остаться, можешь уйти. Если
останешься - твои прошлые грехи будут забыты.  Но за первый же будущий
ответишь по всей строгости. Не так, как сегодня. Что-нибудь непонятно?
     Кажется, "не так, как сегодня" его  доконало.  Рет-Витар  покачал
головой и спешно удалился.
     Конечно же, он не стал рисковать. Открыв народу Хайлама всю прав-
ду о своих здодеяниях, он закончил речь тем, что  подает  в  отставку.
Понятия не имею, что стало с ним потом.  Не исключаю, что в конце кон-
цов с ним поквитался кто-то из тех, кого он надул,  будучи  финансовым
координатором.
     И теперь я даже не сомневался, что, посмотрев выступление Хейна,
Хей-Тиррип - да и не только он - вспомнил эту историю.

                              *   *   *

     Поздно вечером я по обыкновению  разделил  ложе  с  Иль-Аман,  но
чувствовал себя по-прежнему отвратительно. Тогда я решился и рассказал
ей всё.  Вернее, почти всё, без излишних подробностей - не потому, что
мне было что скрывать от нее, а потому, что  такие  знания  не  всегда
приносят пользу.
     - Чего ты теперь от меня ждешь? Совета? - спросила она,  когда  я
закончил.
     - Хочу, чтобы ты честно сказала, какой же я всё-таки гад!
     - Крам... даже если так, всё равно ты всегда будешь  мой  любимый
гад!
     Я попробовал это прочувствовать, и мне не очень понравилось.
     - Значит, ты не будешь меня отговаривать?
     - Но разве я могу? - Ам даже удивилась.
     - Ну хотя бы скажи всё, что ты об этом думаешь.
     Она повернулась боком, секунду задумчиво смотрела  мне  в  глаза,
потом медленно провела рукой по черным волосам... Наконец произнесла:
     - Крам, попробуй понять...  Я знаю, что это для тебя очень важно.
На что бы ты ни решился.  И поэтому, потому что это важно, я  не  буду
ничего сейчас говорить. Потом, может быть... Ты же знаешь, что, как бы
там ни было, я всегда буду с тобой.
     - Да, любимая.
     - Но сейчас ты должен сам.  Хорошо, плохо - но сам. Я не могу  на
тебя влиять - потому, что люблю тебя.
     Я вспомнил:
     - "Что бы ты ни делал - главное, чтобы ты всегда мог сказать, что
сам этого хотел." Так говорил Хейн.
     - Он прав... наверное.
     - Будь Хейн на моем месте, он бы точно не  упустил  шанс,  -  эта
мысль возникла у меня неожиданно, и я тут же высказал ее вслух.
     - Скорее всего.
     - Да нет, точно! Он - не упустил бы.
     - Но зачем тебе сравнивать себя с ним?
     - Это не я сравниваю, это сама жизнь! Если я всё это сделаю  -  я
стану таким же, как Хейн. Вторым Хейном.
     - Глупый! Да никогда ты не станешь Хейном! Да и зачем?
     А может, ну его к чёрту, подумал я вдруг.  Бросить  всё,  забрать
Иль-Аман и улететь куда-нибудь... ну, хотя бы на Ойхер.  Дом на берегу
моря, шум волн, а по другую сторону - обязательно вид на горы. И ника-
кой политики, переворотов и предательств.  И напрочь забыть  про  этот
давний дурацкий спор...
     - Ты чего-то испугался? - кажется, я даже вздрогнул от  собствен-
ных мыслей.
     - Нет-нет! - поспешил я успокоить жену и добавил: - Давай  спать,
Ам? Завтра будет тяжелый день...
     - Конечно. И пускай у тебя всё получится! Что бы ты ни решил...
     Уже засыпая, я почти знал, как поступить на завтрашнем  Собрании.
Любимая, ты не хотела влиять на меня - и всё-таки, против своей  воли,
ты это сделала.

                              *   *   *

     Зал был уже полон, когда я вошел в него.  За  два  дня  Избранные
съехались со всех концов Хайлама - всё-таки, не каждый день  на  нашей
планете свершаются события такого  масштаба.  Отсутствовало,  кажется,
всего несколько человек.  Напротив полукруга рядов кресел расположился
отдельный ряд - отборные сливки общества, те Избранные, которые в  си-
лах повлиять на судьбу планеты.  Двадцать четыре человека... две трети
из них участвовали в совещании заговорщиков.
     Мне приготовили место в центре. Слева от Хей-Тиррипа.
     Я спокойно опустился в кресло. Глянул на соседа - и вдруг увидел,
что у него дрожат руки.  Мелкой, почти неприметной дрожью. Что его ис-
пугало: мое упоминание о дворце? Да нет, не надо  себя  переоценивать,
куда уж мне? Конечно же, угроза Хейна убить каждого, кто...
     Самого Хейна, кстати, еще не было.  Ясно, что всемогущий не  про-
пустил бы такое собрание, но он явно не спешил.
     Я легонько сжал Тиру руку: крепись, мол, товарищ. Он глянул мне в
глаза, но я постарался сделать лицо непроницаемым.
     Наконец Хей-Тиррип спросил:
     - Почему он опаздывает?
     Я пожал плечами:
     - Всемогущий не посвятил меня в свои планы.
     Время шло.  Зал шумел, и шум становился всё более и более  возму-
щенным. Кам-Хейнаки так и не появлялся.
     - Он что - издевается? - спросил Хей-Тиррип, пытаясь придать  го-
лосу злобные интонации.
     - Ты не знаешь Хейна?
     - Но по такому случаю...
     - По такому - я думаю, в особенности.
     - Хм, - только и сказал Тир.
     Через минуту он произнес:
     - Как угодно, но больше ждать мы не будем.  Народ жаждет, сам ви-
дишь: жаждет, так жаждет. Я начну.
     - Давно пора, - согласился я.
     - Потом я дам тебе слово.
     Я не  ответил.  Хей-Тиррип  прошествовал  вперед  -  на  трибуну.
Зачем-то схватил стакан воды, переставил его с левого угла на правый и
начал:
     - Люди, сегодня мы вынуждены провести это собрание в связи с тра-
гическими обстоятельствами. Все вы знаете, что наш соратник Дел-Моган,
который так много сделал для установления  демократического  строя  на
Хайламе, убит - и убит кем? Нашим же правителем  Кам-Хейнаки,  который
считает, что ему позволено абсолютно всё! Мое мнение, и наверняка мно-
гие из вас с ним согласятся,  таково:  настало  время  положить  конец
произволу, который творит Кам-Хейнаки на нашей планете.  Мы  собрались
здесь для того, чтобы решить наконец, каким путем должна  идти  дальше
наша родина.  Будет ли это путь всевластия одного человека, как сейчас
- или путь свободы и демократии, как хотел Дел-Моган. Люди! Пусть каж-
дый, кому небезразлична судьба Хайлама, кому  действительно  есть  что
сказать, выйдет сюда и скажет.  А затем - сообща - мы постараемся при-
нять верное решение.
     А ловко же он, подумал я.  Задал тон - и в то же время  ухитрился
не сказать ничего конкретного. Высказывайтесь, мол, и вместе мы решим.
Ну, ясно, кого он имел в виду.
     В подтверждение моей мысли Хей-Тиррип обернулся и теперь  смотрел
на меня.  Давай, мол, Крам, поднимайся, люди хотят услышать тебя! Даже
подмигнул: ну что ж ты тянешь! время, время!
     Я помотал головой и указал на дверь наверху.  Кажется,  он  понял
правильно: я не хочу выступать, пока не появится Кам-Хейнаки.  Ну  что
ж... делать было нечего - Тир повернулся обратно к трибуне:
     - Пожалуйста, прошу вас!
     Кто-то уже спускался из верхних рядов.  Я с трудом вспомнил  имя:
Кам-Четтера, как раз мое ведомство - военный, то есть.  Командует гар-
низоном в Туррепадине, если только не путаю.  Любопытно: голову дал бы
на отсечение, что этот вояка уж точно не входил  в  сценарий.  Значит,
Хейн решил подстраховаться? А почему бы и нет?
     Хей-Тиррип вернулся на место.
     - Ты почему... - начал он, едва лишь сел.
     Я так красноречиво зашипел, что он даже не закончил фразу.
     Тем временем Кам-Четтера -  здоровяк,  который  запросто  мог  бы
сгрести Тира в охапку и раздавить - отвешивая  каждую  фразу,  изрекал
следующее:
     - Я не буду много говорить, мне привычнее действовать, а не гово-
рить.  Но кое-что высказать должен. Я вообще не понимаю, чего все  так
набросились на Кам-Хейнаки.  Да, он убил этого Дел-Могана, но разве вы
не слышали, что он вчера сказал? Тот не давал ему работать -  кому  бы
такое понравилось? Я не думаю, что кому-то здесь понравилось бы. Поду-
майте, кого вы хотите осудить?! Человека, который вытащил нашу  родину
из самой задницы! Да, не всё у него шло гладко - но когда ставишь  та-
кие цели, это и невозможно. Спросите любого на улице, и он скажет, что
жизнь стала лучше - я уж не говорю,  какое  место  Хайлам  занимает  в
Галактике! А вы хотите снять  его  за  одно  убийство.  По-моему,  это
несправедливо.  Извините, если вышло сумбурно, но я не оратор, я воин.
Я сказал всё, - не дожидаясь вопросов, Кам-Четтера покинул трибуну.
     Ну, это вышел еще тот номер! Лицо Хей-Тиррипа вытянулось  -  было
похоже, что он вообще лишился дара речи. Зато не растерялся Киг-Айтре-
ни. Он вскочил - худой и маленький, зато не в меру энергичный, - побе-
жал вперед, размахивая руками и на ходу выкрикивая:
     - Вы слышали?! Невозможно!
     Стал к трибуне, хлебнул из стакана - мне  показалось,  что  часть
воды расплескалась - и продолжил:
     -  Я  не  ослышался?!  Только  что  нам  предложили!   оправдать!
УБИЙСТВО?!!!
     Он выкрикнул это именно так - большими буквами и с кучей  воскли-
цательных знаков.  Дальше говорил чуть спокойнее, но не пытался скрыть
искреннее возмущение:
     - Да, я согласен! Нужно выслушивать каждого выступающего!  Каждое
мнение! Но позвольте! Есть рамки, за которые нельзя выходить! Кам-Хей-
наки играет чужими руками! Это видно, и мы этого не допустим!  Сейчас,
немедленно! И вы меня поймете!
     Киг-Айтрени перевел дух, снова выпил воды и еще сбавил обороты:
     - Ну, да, естественно. Я не собираюсь спорить, не собираюсь отри-
цать очевидное.  Кам-Хейнаки много сделал для нашей планеты. Это факт,
который уже смело можно считать частью  истории!  Но,  господа!  Всему
свое время, я подчеркиваю: всему свое время! Однажды мы уже стояли пе-
ред выбором: какому пути следовать? Кому уподобиться? Свободной демок-
ратии Укентры? Военно-фашистскому режиму Маймры? Путь Укентры был  от-
ринут: Хайлам объективно не был готов к нему.  Да, да, это так! И  всё
же я не считаю, что путь развития, который тогда наметил Кам-Хейнаки -
это был путь Маймры.  Да, господа! Я беру на себя смелость утверждать,
что Хайлам тогда избрал свой собственный, уникальный путь! И это  было
правильно! Но, однако, времена меняются. И теперь мы с вами можем оце-
нить, куда этот путь постепенно нас уводит. И это совершенно очевидно.
Маймра! Это Маймра! С каждым годом мы все больше и больше  скатываемся
к ней! И тот факт, что сегодня некоторые из нас  собираются  оправдать
убийство, в этом смысле особенно знаменателен!
     Оратор сделал паузу - он наслаждался эффектом. Потом продолжил:
     - Так что же, хочу я вас спросить? Неужели  наш  многострадальный
народ, переживший тяжелые времена отпадения, переживший гнет империи и
ужасы анархии - неужели он не заслуживает лучшей участи?! Лучшей,  не-
жели пасть жертвой диктаторского режима? Я считаю  иначе,  господа!  А
раз так - то стоит задуматься: может ли  наш  правитель,  Кам-Хейнаки,
дать ему эту лучшую участь? И я отвечу на этот вопрос: ...
     И вот тут дверь с шумом распахнулась, пропуская правителя внутрь.
     - Извините, что помешал, - произнес он  негромко,  но  все  лица,
будто по команде, тотчас же повернулись к нему.
     Неторопливо, слегка прихрамывая, спускался Хейн вниз.
     - Продолжай, Айтер, - сказал он, - я внимательно тебя слушаю.
     Но Киг-Айтрени уже понял, что его звездный час прошел. Он молчал,
видя, что внимание аудитории сейчас приковано отнюдь не к его персоне.
     Правитель спустился, окинул взглядом зал - все замерли  в  ожида-
нии.  Подошел к первому ряду: несколько человек раздвинулись и освобо-
дили для него место.  Чуть слева от центра - там трибуна не мешала ему
видеть меня.
     Я попытался прочитать на лице Хейна какие-нибудь эмоции или  хотя
бы намек на них, но мне это не удалось.
     Наконец он кивнул, и лишь тогда Киг-Айтрени, будто приостановлен-
ный и вновь запущенный механизм, продолжил:
     - Я считаю, что Кам-Хейнаки не сможет  дать  нам  лучшую  участь.
Лучшее будущее! - но былой уверенности в его голосе уже не  чувствова-
лось. - Не так давно, все вы хорошо это помните, он назначил  преступ-
ника координатором  колонии.  А  теперь?  Теперь  он  сам  сознался  в
убийстве Дел-Могана! И представил это так, будто убийство  было  вовсе
не преступлением - напротив, оно было  даже  полезно!  Вы  чувствуете,
господа, к чему это всё идет?! Так я скажу вам, что...
     Киг-Айтрени вдруг запнулся, и я не сразу понял, почему. Потом до-
гадался: он встретился с Хейном глазами.  Выступающий заговорил снова,
но незаконченная фраза так и повисла в воздухе.
     - Если правитель планеты ставит себя на одну доску с преступника-
ми - то как, по-вашему, станут относиться к такой планете в Галактике?
Что скажет об этом  Галактический  Совет?!  Я  думаю,  никто  из  при-
сутствующих не сомневается, что мнение межпланетной организации о  нас
изменится не в лучшую сторону! И поэтому...
     А  ведь  этот  момент  может  оказаться  переломным,  понял    я.
Киг-Айтрени взял на себя роль, от которой я отказался. Он отчаянно пы-
тался спасти положение и, возможно, ему бы это удалось,  но  тут  Хейн
произнес:
     - Некоторые из "преступников", однако, честнее выступающих здесь.
     На миг в зале повисла гробовая тишина.  Потом всё потонуло в бес-
порядочном шуме.
     Через две минуты Киг-Айтрени снова заговорил, но он  уже  оконча-
тельно сбился с мысли. Он пытался подать себя в белом цвете, а Хейна -
соответственно, в черном; почему-то вспомнил Кам-Пилора и  долго  рас-
суждал о том, что было бы, вернись он сейчас  в  политику  и  приди  к
власти.  Потом принялся доказывать, что путь Кам-Хейнаки скоро заведет
нас в тупик...
     Я слушал вполуха. Это, очевидно, был конец. Решимость Киг-Айтрени
прошла - в какой-то момент  борец  за  всенародное  счастье  сломался.
Теперь он мог сколько угодно переливать из пустого в порожнее, но  так
и не добрался бы до самой сути.  И всё-таки, несомненно, они  еще  на-
деялись на меня.  Никто из этих непутевых ловкачей не хотел  брать  на
себя бремя ответственности.  В конце концов, именно я заварил кашу,  а
они только приготовили ложки - хотя каждый из них, конечно же, не  раз
выстраивал в голове планы чего-то подобного.  Но одно дело выстраивать
в голове...
     -  ...я  надеюсь,  вы  примете  правильное  решение!  -    сказал
Киг-Айтрени и возвратился на место. Это вернуло меня к действительнос-
ти. Кажется, я пропустил мимо ушей какой-то кусок его речи, но это уже
не имело значения. Хватило последней фразы, чтобы оценить ситуацию.
     - Кто еще хочет говорить? - спросил Кам-Хейнаки, и я угадал в его
словах легкую насмешку. - Прошу вас, господа, не стесняйтесь!
     Если бы сейчас на трибуну выполз какой-нибудь Трем-Чагун, чтобы в
очередной раз объяснить, что время Кам-Хейнаки прошло - я бы этого  не
вынес. Ну что ж, пора было действовать. Я встал. Встал, прекрасно соз-
навая, что теперь-то уж все, как один, смотрят только на  меня.  Впро-
чем, они меня не интересовали.  Я не видел зал - я видел  перед  собой
лишь одного человека. Хейна. Хейн, Хейн, знать бы, о чём ты сейчас ду-
маешь! Но его лицо оставалось бесстрастным.
     - Позвольте наконец высказаться мне, - начал я, обращаясь ко всем
- и в то же время к нему одному. - Я уже не один раз слышал о том, что
методы Кам-Хейнаки заведут нас в тупик.  Те самые методы, кстати, бла-
годаря которым Хайлам стал одной  из  наиболее  влиятельных  планет  в
Галактике и продолжает расширять свое влияние; благодаря которым  наши
ученые в числе первых осваивают эргонные технологии.  Ну что ж, допус-
тим. Пускай вы правы - но, господа, не это ведь главное! Если Кам-Хей-
наки ведет в тупик - то кто же, спрашивается,  может  вывести  нас  из
этого тупика?
     Я не видел, как реагируют на  мои  слова,  но  почувствовал,  что
здесь надо выдержать паузу.  В зале было тихо  -  все  слушали  внима-
тельно. Потом я продолжил:
     - Мне известно, что многие из присутствующих видят в качестве но-
вого правителя исключительно меня, Чен-Крамбаля, вашего покорного слу-
гу. Вероятно, они считают, что в моем лице получат более мягкого и ус-
тупчивого руководителя, а не такого деспота, как  Хейн.  В  этом  они,
возможно, правы. К сожалению, они ошибаются в другом. Я не считаю, что
способен справиться с руководством такой сложной и, прямо скажем,  ги-
гантской социальной системой, как планета Хайлам, настолько же хорошо,
как справляется Кам-Хейнаки.  Да, господа: я могу командовать  армией,
но я не смогу управлять всем народом.
     Это, конечно, был удар. Я не видел в тот момент лицо Хей-Тиррипа,
но мне даже стало немного жаль его. И всё-таки я должен был добить:
     - Итак, я не могу сменить Кам-Хейнаки.  Но кто же тогда? Высказы-
валось мнение, что нашему  государству  вообще  не  нужно  единоличное
правление и всю власть надо передать Собранию.  Но позвольте, господа!
Неужели вы считаете, что управление нашей планетой должно  уподобиться
тому балагану, который мы сегодня здесь наблюдаем?
     Зал зашумел.  Я ждал тишины;  теперь-то  я  мог  спокойно  ждать!
Странно: казалось бы, я проиграл,  но  нисколько  не  чувствовал  себя
проигравшим.  Да и о каком-таком проигрыше могла идти речь, если в эту
минуту я владел мыслями и чувствами тысячи человек?
     Когда все умолкли, я заговорил снова:
     - Итак, этот вариант мы тоже отбрасываем.  Ну так кто же? Кто мог
бы заменить Кам-Хейнаки на высоком посту? - я  обернулся  на  сто  во-
семьдесят градусов. - Наверное, кто-нибудь из  сидящих  в  этом  ряду?
Может быть, Хей-Тиррип?
     Теперь я его видел.  Он вжался в  кресло  и  весь  стал  какой-то
съежившийся, будто уменьшился в размерах.  Глаза глядели ни на кого  -
уткнулись в пол и усиленно делали вид, что нашли там  что-то  интерес-
ное.
     - Прошу! Пройди сюда и скажи сам, - я оставил  трибуну  и  отошел
назад, освобождая путь.
     Мне вспомнились лихие времена, когда наша компания под  предводи-
тельством Хейна носилась по городу, очищая его от всякой грязи. Однаж-
ды мы поймали пятерых бандитов.  Троих прикончили на месте - это  были
уже стопроцентные грекшены, "потерянные души", с такими  не  стоило  и
пытаться разговаривать. Двое других выглядели не настолько безнадежны-
ми.  Одного Хейн отдал нам на проведение "воспитательной работы", дру-
гого забрал себе и ненадолго исчез.  Понятия не имею, что он там с ним
делал.  Через полтора месяца мы случайно встретили  парня  в  какой-то
лавке - бывший бандит подрабатывал там то ли грузчиком, то ли не  знаю
кем еще.  Хейн отвел его в сторонку и тихо спросил, не имеет ли он от-
ношения к ограблению, что случилось вчера в соседнем магазине.  Я, ко-
нечно, многое повидал в своей жизни - но,  кажется,  еще  не  встречал
большего испуга, нежели тот, что проявился тогда на его лице.
     Хей-Тиррип, надо отдать ему должное, держался гораздо лучше  того
парня.  И всё-таки не меньший ужас поселился сейчас в его душе и стре-
мился прорваться наружу.  Он вышел на трибуну и  тотчас  оказался  меж
двух огней: с одной стороны на него смотрел я, с другой - Кам-Хейнаки.
     - Я... думаю... - бормотал Тир. - Думаю, что... что стать прави-
телем планеты - слишком большая честь для меня, - выпалил  наконец  на
одном дыхании.
     - Хочешь сказать что-нибудь еще, Хей-Тиррип? - спросил Хейн.
     Тот мотнул головой, сошел с трибуны и поспешил на место.
     Я легонько кивнул: иначе быть и не могло.  Прошел вперед и  снова
заговорил:
     - Так что же получается, господа? Вы хотите снять Кам-Хейнаки,  в
то время как реальной альтернативы ему на сегодняшний день нет! Так  о
чём еще мы с вами можем говорить? Я считаю, что вопрос исчерпан и  об-
суждать здесь больше нечего. Ну разве что хочет высказаться сам прави-
тель?
     Он, ясное дело, хотел.  А мне совсем не хотелось возвращаться  на
место рядом с Хей-Тиррипом, поэтому я отошел в сторону и дальше слушал
стоя.
     - Ну что, ребята, поиграли - и хватит! - сказал он.  -  Я  думал:
стоит мне сюда приходить или нет, и решил все-таки прийти - что ни го-
вори, хоть какое-то развлечение.  Вот посмотрел я на вас и призадумал-
ся: ну ладно, у себя дома еще можно играть в такие  игры  -  но  не  в
масштабе же всей планеты! Они, видите ли, решили  меня  отстранить!  В
Галактический Совет собрались обратиться!  Да,  я  убил  Дел-Могана  и
признался в этом. А сколько преступлений совершили вы, и никому в этом
не признаетесь? Хотя бы ты, Тир - хочешь, назову? Знаю, что не хочешь!
Боишься! И меня боишься, и мнение народа о себе испортить боишься.  Но
меня народ уважает, а вас? Пусть я убийца, но я лучше любого  из  вас,
потому что я - честный убийца.  Так что  не  вам  судить  меня  и  мои
действия.  Я вытащил Хайлам из болота и буду тянуть его  дальше,  пока
уже не мы будем обращаться за помощью к Укентре и к Маймре - а  они  к
нам! А что сделали вы? Я мешаю вам тем, что заставляю вас работать,  а
не тратить время на пустую болтовню о том, какие  вы  хорошие,  потому
что якобы хотите свободы для народа.  Чего вы хотите на самом  деле  -
так это избавиться от меня, ведь я не даю вам жить спокойно! Вас  пот-
рясло убийство Дел-Могана? Да вы же обрадовались его  смерти,  решили,
что она даст вам шанс свалить меня и самим  занять  мое  место.  Какие
глупости! На этой планете решения принимаю я.  Пока я жив, я никому не
дам испоганить то, что я так долго создавал.  Вы  ребята,  некорректно
поставили вопрос - у вас нет полномочий, чтобы отстранить меня. Я уйду
сам, если найду человека достойнее себя - но пока я такого  не  встре-
тил.  Зато я могу прямо сейчас сделать кое-что полезное. Сегодня я по-
нял, что больше не нуждаюсь в Собрании.  Вы  умеете  только  поднимать
крик - но когда доходит до дела, вы бессильны.  Завтра я выберу из вас
достойных людей, которые могут принести мне реальную пользу. Остальным
советую поискать работу, если только они умеют делать что-то еще, кро-
ме как болтать языком.  Разговор окончен. Кажется,  я  обещал  убивать
тех, кто будет мне мешать? Хей-Тиррип, и ты,  Киг-Айтрени,  можете  не
бояться - я не стану вас убивать, вы даже этого не заслужили.  Но  вам
всем стоит подумать о своем будущем. Это мое вам последнее слово.
     Вот это уже точно был  конец.  Отовсюду  раздавались  возмущенные
возгласы, но Хейн их не слушал.  Закончив, он отошел в  сторону  и  не
спеша стал подниматься по лестнице.  А я, не желая оставаться в зале с
компанией Избранных, двинулся вслед за ним.
     Чувствовал я себя так, будто с души свалился огромный камень.

                              *   *   *

     Войдя в кабинет Кам-Хейнаки, я сразу опустился в  мягкое  кресло.
Он сидел напротив, отстраненно глядя в стену.  Впрочем, при моем появ-
лении он сразу приободрился, взял бутылку вина - настоящего альвийско-
го, как я заметил - и разлил по бокалам.
     - Поздравляю! - сказал я искренне.
     - Да  ну,  пустяки.  Это  я  тебя  поздравляю,  главный  советник
Чен-Крамбаль.
     Я вопросительно посмотрел на Хейна.  Должность главного советника
официально закрепила бы за мной статус второго человека на Хайламе.
     - Я не ошибся, Крам.  Я действительно хочу, чтобы  ты  занял  это
место.
     - Это плата за... - я не договорил.
     - Нет. Совсем нет.
     Он пригубил вино.
     - Ты ведь спланировал всё с самого начала? - то ли спрашивал,  то
ли утверждал я. - Весь этот... спектакль...
     - Положим, ты в "этом спектакле" сыграл куда большую роль, чем я.
     - Мог бы сыграть, - возразил я.
     - Почему же? Сыграл, - Хейн вдруг резко повернул голову и посмот-
рел на меня: - Погоди-ка. Ты всё еще думаешь, что я подстроил убийство
специально, чтобы преподать урок Собранию?
     - А разве не так? - если раньше я еще мог сомневаться, то  сейчас
это казалось само собой разумеющимся.
     - Хорошо, - он повернулся к инфу: - Связь: Чен-Пейлех.
     Почти тут же знакомое лицо тайного агента возникло в воздухе.
     - Пейл, поприветствуй моего советника Чен-Крамбаля.
     Мы обменялись приветствиями, и тогда Хейн сказал:
     - Советник хочет знать, кто убил Дел-Могана.
     Агент ответил сразу:
     - Дел-Могана убил Хот-Лоутих из Горенхи. Он работает в "Каннирта-
не" на производстве гравитаторов и, кроме того, занимается  убийствами
по заказу. Дел-Моган - его четвертая установленная жертва.
     Ну что ж, подумал я, значит, не совсем забулдыга с улицы. Значит,
всё-таки профессионал.  Вообще-то да: не в обычаях Хейна  работать  со
случайными людьми.
     - Пейл, по чьему приказу было совершено убийство?
     - По приказу Тар-Мертегиса, наместника Горенхи.
     Я застыл, как громом пораженный.
     - Спасибо, Чен-Пейлех. Ты помнишь мои указания?
     - Да, правитель.
     - До встречи. Связь: Тар-Мертегис.
     - Хейн, так это всё-таки не ты?! - выкрикнул я что было мочи.
     Он одернул меня:
     - Помолчи.
     Вытянутое лицо агента сменилось круглой физиономией наместника:
     - Приветствую тебя, правитель Кам-Хейнаки!
     - Приветствую тебя, наместник Тар-Мертегис, и ответь  мне:  зачем
ты убил Дел-Могана?
     Лицо Тар-Мертегиса изобразило собой большой вопросительный  знак.
Наверное, впрочем, как и мое.
     - У меня не так много времени, поэтому обойдемся без предисловий.
Ты нанял некоего Хот-Лоутиха, чтобы он застрелил Дел-Могана. Зачем?
     - Ты же сам сказал: он мешал тебе, он достал тебя своими  речами!
- наместник даже не пытался отпираться.
     - То, что я сказал, я и сам знаю.  Меня интересует, что думал ты,
когда отдавал приказ.
     - Я думал, ты хотел бы избавиться от него. Ты был бы рад, если бы
Дел-Моган исчез. Разве не так, правитель?
     - Я просил тебя об этом, Тар-Мертегис?
     - Нет, но...
     - Так почему ты посмел решать за меня, чего я хочу, а чего нет?
     - Но ведь он действительно тебе мешал, ты сам говорил!
     - Хорошо, пусть так.  Если человек кому-то мешает - это достаточ-
ный повод, чтобы убить его?
     - Не всегда, наверное, но...
     - Не продолжай! Ты сказал: не всегда. Когда же?
     Наместник правителя оказался озадачен. Набрав воздуха, он сбивчи-
во заговорил:
     - Я подумал, что это как раз такой случай...  Правитель, я же  не
знал, что всё так обернется! И потом, ты же сам решил признаться...
     - Это не твои заботы, чтО я решил.  Но ты так и не  ответил  мне.
Теперь я ставлю вопрос без намеков, прямо: имел  ли  ты  право  лишить
жизни Дел-Могана?
     Пауза тянулась долго.  Наместник понимал, к  чему  всё  клонится:
скорее всего, он уже был не жилец на этом свете.  Понимал, но всё  еще
не мог поверить - хотя и знал, что Кам-Хейнаки не привык шутить.  А я,
со своей стороны, мог понять его нынешние мучения - но мне не было его
жаль. Ни капли.
     - Я дождусь ответа или нет? - грозно вопросил Хейн.
     Тар-Мертегис на миг повернул голову и выдохнул в пространство:
     - Не имел...
     - Хорошо: ты всё-таки признал это.  Ты знаешь, что за кровь нужно
платить кровью?
     Вот теперь весь зарождавшийся в душе наместника ужас  разом  вып-
леснулся наружу:
     - Правитель, нет! Пожалуйста, нет! Я могу еще тебе пригодиться! Я
искуплю свою вину! пожалуйста, не убивай! нет!
     - Ты жалок, Тар-Мертегис!  Умеешь  убивать  -  умей  и  встречать
смерть лицом к лицу.
     - Но, Кам-Хейнаки, можно же решить это иначе! Я же в  самом  деле
хотел как лучше! Пойми, я не думал...
     - А надо было думать.  Те, кто не думает, не могут  принести  мне
пользу. Ты умрешь сегодня вечером. Прощай, наместник Тар-Мертегис!
     Голограмма исчезла, и Хейн повернулся ко мне.  Я чувствовал  себя
внутренне опустошенным, хотя и сам толком не понимал, почему.  Схватил
бокал вина и вдруг залпом выплеснул всё себе в рот. Потом поставил об-
ратно на стол, и Хейн тут же налил еще.
     - Значит, и правда не ты...
     - Ты видел, - он пожал плечами. - Или думаешь, что это тоже спек-
такль?
     - Да нет.
     - Хорошо.
     - Но тогда какого чёрта ты признался?!
     - Не кричи, Крам, - он тоже отпил из своего  бокала.  -  Ты  сам,
когда только узнал об этом, о чём подумал? О том, как найти настоящего
убийцу? Или о том, как повесить убийство на меня?
     - Ну, да... Но ты ведь его и правда нашел!
     - По большому счету это не имеет значения. В сущности, я это сде-
лал лично для себя. В порядке морального удовлетворения.
     - Но почему?..
     - Потому что никому не нужна  правда.  Всех  интересовала  только
возможность свалить меня.  А доказать при желании можно всё, что угод-
но.  Во всяком случае, ничего не стоило бы превратить мои тайные жела-
ния в прямые указания Тар-Мертегису. Удлинить цепочку на одно звено...
     - Вообще-то да.
     - У меня и выбора не было! Только признаться и  этим  перехватить
инициативу. А ты говоришь, я спланировал спектакль...
     - Да, но твои угрозы...
     - А что угрозы? Крам, меня многие ненавидят.  Многие боятся. Но и
те и другие - уважают.  Понимаешь? Я ведь никогда никого не обманываю.
Стоило мне их припугнуть - и они вмиг потеряли уверенность.  Да  ты  и
сам видел.
     - И всё-таки это риск.
     - А разве может быть иначе? Это ведь игра, Крам!
     - Игра?
     - Конечно. Кто-то играет с куклами - а я с людьми. Кто-то с водя-
ными пистолетиками - а я с истребителями. Кто-то с песочными замками -
а я с планетами.  Суть одна и та же, разница только в масштабах. Важно
другое: я никогда не боюсь проиграть.
     - Хейн, поделись секретом?
     - Никаких секретов. Очень просто: мне нечего терять.
     Я посмотрел на Кам-Хейнаки во все глаза:
     - Тебе - нечего терять?  Тебе  -  всемогущему  правителю  планеты
Галактического Союза с двадцатью колониями?
     Он поднялся с кресла и прошелся по комнате, сразу  как-то  возвы-
сившись надо мной.
     - Это всего лишь слова. Да, я могу потерять власть над планетами.
Но если я ее потеряю - что это изменит? Когда-то я был бойким и наглым
мальчишкой, достаточно смелым, чтобы ставить собственное  мнение  выше
любого другого.  Сейчас я - всемогущий правитель, как  ты  сказал.  Но
ведь и первый, и второй я - один и тот же человек.  Вот здесь, Крам, -
он ткнул себя в лоб, - вот здесь ничего не изменилось! Количественно -
да, но не качественно.  Я могу упасть с нынешней высоты, но никогда не
окажусь ниже точки, с которой начинал. Если один раз я сумел построить
лестницу и подняться по ней, то во второй раз мне  будет  в  пять  раз
легче это сделать.  То, благодаря чему  я  оказался  здесь,  находится
внутри меня, и никаким крикунам из Собрания это не отнять. А место са-
мо по себе ничего не стоит. Что же мне терять, Крам?
     В его рассуждениях я нутром чувствовал  какой-то  подвох,  но  он
упорно не хотел оформляться в конкретные слова.
     - Вот ты, - Хейн указал на меня. - У  тебя  сейчас  был  реальный
шанс обыграть меня. Почему ты его не использовал?
     - А тебе будто хотелось, чтобы я его использовал?! - выкрикнул я.
     - Позволь мне за себя решать самому!
     - Ну, ладно... Просто я подумал, что строить свою жизнь на основе
старого, детского в сущности спора...
     - Что? Глупо?
     - Глупо. И бессмысленно.
     - Значит, всё дело только в нашем споре?
     - Наверное.
     - И только из-за того спора ты добрался сейчас до  места  второго
человека на планете?
     - Не знаю, Хейн. Я запутался.
     Он медленно прошелся до конца комнаты и обратно, но  садиться  не
стал - оперся руками на спинку кресла и задумчиво поглядел на меня.
     - Ты не смог пойти против меня, потому что считал это  подлостью,
- сказал он. - Несмотря на то, что я так не считал.
     - А может быть, не "несмотря", а особенно из-за этого?
     - Тебе есть, что терять, - заключил Хейн, будто вынося приговор.
     - Пожалуй.
     - Откажись, - неожиданно сказал он.
     - От чего?
     - Я назначил тебя главным советником, но пока только  на  словах.
Завтра  я  займусь  реорганизацией  правительства  и  предложу    тебе
должность официально. Но ты откажись.
     Я подумал: мы с Хейном знаем друг друга уже много лет, но ему  до
сих пор иногда удается меня удивить.
     - Хейн, где логика? Ты предлагаешь мне должность, чтобы я от  нее
отказался? Зачем же тогда предлагать?
     - Потому что ты действительно нужен мне на этой  должности.  Если
бы мне давали пятерых, я поменял бы их на  тебя  одного!  Мы  с  тобой
всегда были замечательной командой.  Вот и сейчас, посмотри: мы оказа-
лись противниками, но всё равно сработали как команда.
     - Да, мне даже вспомнилось, как мы когда-то  наставляли  бандитов
на "путь истинный".
     - Вот видишь! Это уже что-то...
     - Мистическое, - сказал я.
     - Нет, мистика - это глупости. Но ты действительно мог бы принес-
ти очень много пользы и мне, и планете, если бы принял назначение.
     - Тогда, чёрт возьми, почему я должен отказаться?!
     - Потому что рано или поздно мы снова сойдемся лбами,  как  почти
сошлись сейчас.  Это неизбежно, Крам. Ты можешь  давать  какие  угодно
клятвы, но это только вопрос времени.
     - Допустим, ну и что?
     - Знаешь, меня редко кто видел сентиментальным, но сейчас, навер-
ное, именно такой момент... Мне бы не хотелось тебя уничтожать.
     - Ну так зачем же уничтожать? - я совсем потерял нить рассуждений
Кам-Хейнаки.
     - Потому что! Когда возникнет такая ситуация, ты не  сможешь  пе-
реступить через... нашу дружбу, или как это еще  называть...  Не  смог
сейчас, и не сможешь в другой раз. А я - смогу. И шансов у тебя не бу-
дет. Сегодня у тебя последний шанс. Откажись, выйди из игры!
     У меня голова пошла кругом.
     - Не понимаю...  Если ты сейчас мне это предлагаешь, если  ты  не
хочешь... То почему же потом...
     - Ты правда не понимаешь?
     Я кивнул.
     - Ты никогда не думал, зачем мне вообще эта игра? Это  стремление
быть на самом верху, подчинять себе всех и вся... устанавливать жесто-
кий, но всегда честный и справедливый порядок?
     - Лучше уж объясни сам.
     - Хорошо.  Тогда скажи: когда ты забирал Иль-Аман с ее родины сю-
да, на Хайлам... Ты же не знал, что здесь творится - тут всё еще могли
продолжаться те же беспорядки, или война...  Но думал ли ты тогда, за-
чем это делаешь? Думала ли она об этом?
     - Ну... я, конечно, думал, могу ли так рисковать... Но...
     - Это был чисто риторический вопрос?
     - Да, пожалуй.
     - Для меня - так же, - сказал Хейн. - Чисто риторический  вопрос.
Эта игра - не просто часть жизни.  В сущности, она и есть моя жизнь. А
остальное... остальное можно и потерять.
     Он встал и отошел к окну.  Я чувствовал, что Хейн  хочет  сказать
что-то еще, и больше всего боялся, что вместо этого он  попросит  меня
уйти, и мне ничего не останется, как  подчиниться.  Я  слишком  хорошо
знал его: приступы подобных откровений случались с ним не просто  ред-
ко, а очень редко - почти никогда.  Возможно, сегодня и правда  был  в
некотором смысле последний шанс.
     Вдруг Кам-Хейнаки заговорил, не оборачиваясь:
     - По ночам, когда мне не спится... иногда мне кажется, что я слы-
шу ее крики.  Мы же все были в одной комнате, когда  они  ворвались...
Меня будто сила какая-то толкнула.  Я вжался в угол, там было темно  и
душно...  Раньше я иногда залазил туда, когда мы играли в прятки.  Мне
было страшно, но я терпел, потому что хотел спрятаться получше. Только
это было в шутку, а в тот раз пришлось по-настоящему...  Я  ничего  не
видел, зато слышал всё.  Отца, наверное, убили сразу. А вот мать... Не
знаю, как долго это продолжалось. Мне казалось - вечность. И та же си-
ла, что заставила спрятаться, теперь держала меня: сиди и  не  высовы-
вайся! Вот я сидел, и слушал... Потом стало тихо, только где-то трещал
огонь.  Тогда я выполз, и увидел... Но это была уже как бы не  она,  я
сразу почувствовал... Не потому даже, что они изуродовали тело. Глаза!
Это были не ее глаза.  Тогда я развернулся, прыгнул в окно  и  побежал
прочь.  Я не кричал, Крам, не звал на помощь... Почти три месяца после
этого я вообще не произнес ни звука.
     Только сейчас Хейн повернулся ко мне лицом:
     - Они сожгли всю деревню, Крам.  Но это я узнал  потом.  Тогда  я
просто слушался интуиции, и она направила меня в лес. Месяц я скитался
там один.  Голодный, уставший, никому не нужный  мальчишка,  рискующий
нарваться на хищников или тех же бандитов... Сам не знаю, как мне уда-
лось выжить. Потом меня нашел старик, который обитал в избушке в самой
глуши. Одичавший, полубезумный, с бессвязной и невразумительной речью.
Но у него были книги. Много старых книг - такими может похвастаться не
каждый архив.  Понятия не имею, как он умудрился  собрать  такую  биб-
лиотеку в чаще леса.  Если бы эти книги попались мне раньше,  до  того
как... Наверное, я бы вырос интеллигентным парнишкой, пошел работать в
какой-нибудь научный центр... придумал бы тот же  самый  фиксатор  для
лучемета, и меня совершенно не интересовало бы, кто и  как  будет  его
использовать.  Но книги попали мне в руки уже после. И они научили ме-
ня, что нельзя воспринимать мир таким, каким он кажется.  В мире слиш-
ком много иллюзий, фальши и лжи.  Иногда очень трудно отделить  правду
от всякой шелухи. Но если сумеешь преодолеть трудности и научишься это
делать - тем самым ты возвысишься над шелухой.  И я учился, Крам, ста-
рательно учился.
     А ведь я по сути ничего не знал о нём, понял я. Ни во времена на-
шей бурной юности, ни позже - никогда Хейн не рассказывал  мне  ничего
подобного.  Да, собственно, я и не задумывался о том, каким  было  его
детство. Представлял себе абстрактную бедную, но образованную семью...
неужели он в самом деле никогда, ни единым словом не упоминал о  своих
родителях?! Нет, упоминать он мог, конечно...  о  том,  что  было  еще
до...
     - А потом? - спросил я, потому что Хейн вдруг умолк.
     - Я прожил у старика два года.  Когда он умер,  мне  было  девять
лет.  Я почти сразу направился в столицу - там я собирался выбиться  в
люди. Конечно, я мечтал отомстить. Найти тех гадов и заставить их кри-
чать так же, как кричала моя мать.  Но я  слишком  быстро  повзрослел,
Крам. И скоро понял, что они по сути ни в чём не виноваты.
     - ...?
     - Ты удивлен? Да, они не виноваты в том, что убили  моих  родите-
лей.  Скорее всего, не виноваты даже в том, что вообще стали такими...
Они были марионетками безличной силы, имя  которой  -  обстоятельства.
Обстоятельства сделали их бандитами, а они не пытались сопротивляться.
И обстоятельства однажды толкнули их к дому моих родителей. На их мес-
те могли оказаться другие... или на моем месте.  Ничего бы по сути  не
изменилось, понимаешь?..  Ну, хорошо, допустим, я взялся бы их искать.
Может, у меня бы вообще ничего не получилось - я ведь даже  не  помнил
лица.  Голоса - да, голоса я бы не спутал ни с чем, но найти по  одним
голосам...  Только гораздо страшнее другое. Возможно, я бы их всё-таки
нашел.  Возможно, с тех пор они остепенились, обзавелись семьями и ус-
пели забыть проделки своей молодости.  И вот, представь: я вхожу в жи-
лище одного из этих гадов и с наслаждением приканчиваю его.  А в углу,
скорчившись от страха, прячется семилетний мальчишка, не способный из-
дать ни звука. Такой же, каким был когда-то я. Так чем бы я после это-
го отличался от них?!
     Когда я всё это представил, мне стало жутко.  Я понял, что совер-
шенно бессилен, что ничего не могу сделать.  Я чувствовал себя  беспо-
мощным, едва не плакал по ночам, и мне не  хотелось  жить.  Наконец  я
взял себя в руки и попробовал взглянуть на проблему шире.  И я  понял:
бессмысленно мстить людям, которые по сути всего лишь винтики в  меха-
низме огромной системы. Но если сломать этот механизм, если уничтожить
саму систему? Бороться не с марионетками - а с той силой, которая дер-
гает за ниточки? Вывести под корень  обстоятельства,  которые  толкают
людей на кошмарные злодеяния? Но скоро я понял, что и это - еще не ре-
шение.
     Знаешь, Крам, что мне понравилось в твоей  сегодняшней  речи?  Ты
сказал: вот, вы хотите его снять -  но  какова  альтернатива?  Найдите
сначала подходящую замену - а потом снимайте! Так вот: разрушать всег-
да легко.  Да, можно сломать систему - но что дальше?  Какое  чудовище
вырастет на ее развалинах? Хаос, который обернется еще большим  кошма-
ром? Этого ли я хотел? Нет, я был по горло сыт тем хаосом,  который  у
нас творился.  Нужно было не ломать, а строить. Создать другую жизнес-
пособную систему, чтобы она выросла в недрах старой, окрепла - и  сло-
мала ее изнутри. И я начал строить свою систему. Еще тогда, Крам, ког-
да мы с тобой наводили порядок в Интремме, я  создавал  ее  фундамент.
Тогда это был зародыш, потом младенец...  А сейчас она уже выходит  из
подросткового возраста.
     Хейн сидел на стуле и смотрел на меня в упор, продолжая говорить:
     - Система работает как фильтр.  Наверх выходят достойные, а  пос-
редственность остается внизу.  Вот хотя бы сегодня. Хей-Тиррип показал
свою несостоятельность  -  и  он  отфильтрован,  он  ушел  вниз.  Зато
Кам-Четтера... ты думаешь, это я его подсадил? Вовсе нет.  Я не  давал
таких указаний - а значит, он действовал сам, хотя знал, на какой риск
идет.  Скоро у меня будут его данные, сегодня же вечером я их изучу...
Можно считать, что он уже в моей команде.
     - Только потому, что он имел достаточно смелости...
     - Не "только" - а именно поэтому!  Найти  место,  на  котором  он
проявит себя лучше всего - это уже потом, это задача номер два. Задача
номер один - чтобы он был на моей стороне.  Такой человек нужен мне  в
любом случае - потому что он свободен. Помнишь, недавно я говорил тебе
о свободе и гарантиях?
     - Помню.
     - Это и есть основной критерий.  Каждый человек - каждый, Крам! -
однажды делает выбор. Ему нужны гарантии? Пожалуйста, моя система даст
ему гарантии! Она даже не станет ничего навязывать - она сама  поможет
ему найти ту нишу, где он будет чувствовать  себя  комфортно.  Где  он
принесет пользу и себе, и окружающим, и самой системе. Конечно, он ни-
когда не сделает ничего по-настоящему выдающегося, не оставит следа  в
истории - ну и что? Это не нужно ни системе, ни ему самому.  Для этого
ведь надо быть свободным! Свобода - это возможность выбирать, а  выбор
- это всегда ответственность.  Многие  ли  любят  брать  на  себя  от-
ветственность? А тут всю ответственность возьмет на себя система! И он
будет рабом системы - вполне счастливым рабом. Это - гарантии. Но если
кто-то почувствует, что ему всё-таки  нужна  свобода...  действительно
нужна, просто как воздух! Что ж, пожалуйста - система даст ему  свобо-
ду.  Но с этого момента - больше никаких гарантий! Обстоятельства  уже
не будут направлять его  -  теперь  они  станут  его  злейшим  врагом!
Представь себе, Крам: ты можешь идти по широкой проторенной  дороге  и
издали любоваться красотой горных вершин.  А можешь пожелать сам  под-
няться на вершину - но тогда забудь про  дороги  и  приготовься  взби-
раться по отвесному склону. И если ты вдруг сорвешься со склона, то не
надо пенять на его крутизну. На себя-дурака пеняй, что переоценил свои
силы!
     Я вспомнил: Ойхер и домик на берегу моря. Гарантии...
     И - вид на горы. Обязательно.
     - Хейн, ты предлагаешь мне стать рабом своей системы?
     - Я? Ты что, так и не понял? Найти рабов - не проблема, они  най-
дутся сами, они всегда были и будут в достатке.  Я  ищу  по-настоящему
свободных людей. Тех, кто не хватается за готовые гарантии - а создает
их себе сам.  Тех, благодаря кому моя система живет и развивается, без
кого она превратится в загнивающий труп. Не прислужников - а настоящих
соратников!.. или настоящих противников.
     - Но ты сказал мне: откажись!
     - Посоветовал отказаться. Но я дал тебе выбор.
     - Выбор... Значит, говоришь, фильтр? Разделение людей на лучших и
худших?
     - Я говорил про свободных и рабов, а не про лучших и худших.
     - Не важно, Хейн! Зато я тебе сейчас скажу, куда в  конце  концов
приведет твоя система. Да, это фильтр, ты дал верное определение! И он
будет отфильтровывать - одних, других, потом третьих...  Ты будешь на-
ходить свободных людей - но для того, чтобы они не мешали тебе,  чтобы
были у тебя под контролем; чтобы сломать их, сделать  винтиками  своей
системы... или уничтожить, как противников.  Ты ведь сам  сказал,  что
играешь с людьми как с куклами! И ты будешь играть и дальше - пока  не
останешься только один! Ты, центр Вселенной, которую сам построил!
     - Крам, но сейчас, когда ты затеял этот заговор - разве ты не иг-
рал с людьми точно так же, как я? Ты обвиняешь меня, хорошо -  но  чем
ты от меня отличаешься?
     - Тем, что я смог остановиться. А ты уже не можешь.
     - Да, я не стану останавливаться, но дело не в том.  Крам, у тебя
сейчас нервы немного на взводе, и ты всё преувеличиваешь.  Потом, поз-
же, в спокойной обстановке, ты еще раз обдумаешь мои слова  -  и  пой-
мешь, что был не прав.  В сущности, я ведь не изобрел  ничего  нового!
Эта система существует давно, ее придумала сама жизнь,  сама  природа,
если угодно... А я всего лишь пытаюсь ее узаконить.
     - Значит, так... - проговорил я. - Ну, тогда  я  скажу  тебе  еще
кое-что. Ты рассуждаешь о свободе? Но, Хейн, ты же сам - первейший раб
своей системы! Своей игры, которую когда-то начал, но никогда не  смо-
жешь закончить! Смотри: ты даже не можешь поступить так, как хочешь  -
да нет, ты уже сам не знаешь, чего хочешь! Ты не можешь просто  назна-
чить меня советником, или не назначать, или вообще отстранить от  дел.
Ты подводишь под это кучу условий, кучу объяснений...  Так о  чём  это
говорит, Хейн? Не о том ли, что в конце концов ты всё-таки стал  рабом
обстоятельств? Ты создал свою систему - но теперь ты не имеешь над ней
власти! Теперь она имеет власть над тобой! И это ты  называешь  свобо-
дой?!
     Он вдруг рассмеялся - негромко, но выразительно.
     - Крам... как бы тебе объяснить...  Ты рассуждаешь логично, но ты
всё усложняешь. На самом деле я и моя система, моя игра - это одно це-
лое. То, что ты говоришь - всё равно что назвать человека рабом самого
себя.
     - Тогда, значит, всё-таки центр Вселенной?
     Он снова усмехнулся.
     - Каждый человек - центр своей маленькой Вселенной. У кого-то она
больше, у кого-то меньше. Если человек подчиняется обстоятельствам, то
именно они творят форму его Вселенной - и никогда не дают ей  вырасти.
Но тот, кто хочет, чтобы его Вселенная выросла, должен  подняться  над
обстоятельствами.  Он будет подниматься - и она будет становиться  всё
больше и больше, будет захватывать в себя окружающий мир, сама творить
обстоятельства и влиять на другие Вселенные...
     - Твоя Вселенная и так превзошла размеры планеты. Куда уж больше?
     - Посмотрим. Насколько хватит сил.
     - Это ужасно, - сказал я.
     - Почему?
     - Не знаю.  Но ужасно, - я посмотрел в пустой бокал: - Налей  еще
вина.
     Кам-Хейнаки налил и мне, и себе, после чего бутылка опустела.
     - Скажи, Хейн: ты когда-нибудь кого-нибудь любил?  -  спросил  я;
такие неожиданные вопросы иногда рождались в моей голове  сами  собой,
по наитию.
     - Я любил своих родителей, - ответил он. - И, пожалуйста, не надо
иронизировать по этому поводу.
     - Я и не собираюсь.
     Я думал, что это всё, но он допил вино и сказал:
     - Если можно так... во время войны. Всего-то несколько дней...
     - Она погибла? - спросил я наугад.
     - Из-за меня.
     Вот теперь, подумал я, мне лучше уйти.  Встать, попрощаться и уй-
ти. А потом уже думать, что делать с его двусмысленным предложением.
     - Откажись, - сказал Хейн. - У тебя есть  Иль-Аман.  Наверняка  у
вас будут дети... Тебе в самом деле есть, что терять.
     - Но я тебе нужен.
     - Очень нужен.  Но лучше - откажись. А впрочем... ты ведь свобод-
ный человек, решай сам! - он опять рассмеялся, на этот раз громко.
     Потом мы попрощались, и я оставил его наедине  с  самим  собой  -
этого удивительного человека, которому действительно было  нечего  те-
рять...
     Ну, почти нечего.

                              *   *   *

     На следующий день Кам-Хейнаки торжественно объявил о моем  вступ-
лении на должность главного советника правителя планеты Хайлам. Я поб-
лагодарил его и обещал делать на новом посту всё для того, чтобы  наша
родина достигла в Галактике еще большего могущества.
     Мне очень хотелось узнать, что чувствовал в этот момент сам Хейн.
Но, как обычно, его истинные чувства так и остались для меня загадкой.

                                                           17-22.10.01

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"