Яблоновский Ян Александрович
Номинация. Начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первые главы моего первого (ещё не оконченного) романа.

НОМИНАЦИЯ

(Роман.)

  

Посвящаю:

   Косюну Таками, Киндзи и Кента Фукасаку, Яне Чуриковой, Леониду Ярмольнику, Стивену Кингу, и всем участникам съёмок всех "Королевских Битв", "Последних Героев", "Фабрик Звёзд", "Фортов Баярд" и прочих "программ выживания" - с почтением.
   Моим дорогим друзьям и подругам, образы и имена которых я дал персонажам этой книги - с пожеланием счастья, Любви, жизни, и главное - Свободы!
  

Эпиграфы:

  
   "И заповедал Б-Г человеку, заповедуя ему: "НЕ ЗВИЗДИ!!!""
   ("Neon Genesis Evangelion", vol.#12345)
  
   "Почему, почему так нечестно
   Превращается счастье в беду?!"
   (группа "Гости из будущего", песня "Девушка, которая поёт")
  
   "СМЕРТЬ - ГЛАВНЫЙ ЭКЗАМЕН, КОТОРЫЙ СДАЁТ КАЖДЫЙ."
   (Эштон Хинксли, ведущий телепроекта "Номинация")
  
   "НО МНЕ ХОЧЕТСЯ ВЕРИТЬ, ЧТО ЭТО НЕ ТАК!!!"
   (В.С. Высоцкий, "Не пройдёт и полгода")
  

Предисловие 1. Tittytainment.
(К сведению поклонников "Академии Славы - 28" с исторического, политологического и искусствоведческого факультетов нашего лучшего в мире Универа.)

   Tittytainment? Какое забавное слово! Иностранное, наверное... И, наверное, новое - в моём словаре "ABBYY Lingvo v.26.9", купленном у знакомого хакера на "Горбушке" не далее как в апреле минувшего 2016 года, оно отсутствует...
   А между тем, tittytainment- это отнюдь не новая штука, нет, это одна из древнейших политтехнологий в истории человечества! И сомнительная честь её изобретения принадлежит древнеримским консулам - Венацию Приску и Габинию Метеллу.
   Что же такое "tittytainment"? Попытаемся популярно объяснить этого "зверя".
   Итак, как только обезьяна стала человеком, с первых же людских поколений - "пища духовная", "зрелища" не менее значимы для человека, чем пища телесная, "хлеб"... В самой далёкой древности единственными зрелищами были для наших первобытных предков примитивные религиозные обряды - но, как скоро прогресс увеличил запасы свободного времени (не у всех, естественно, только у общественной верхушки!), так эта верхушка стала всячески украшать эти обряды, пока, наконец, не пришла к здравой мысли, что зрелища вовсе не обязаны быть частью религиозной церемонии. Так возникло (кажется, в Древней Греции) светское искусство...
   Следующий шаг сделали те самые двое римских консулов - Приск и Метелл. Именно в их бедовые головы пришла идея - если в государственных закромах не хватает хлеба - отвлечь народ двойною порцией зрелищ, чтобы люди меньше думали о своих пустых желудках, а больше - о щедрости консулов, устроивших такие шикарные гладиаторские бои. И уж точно - чтоб ни у кого не возникло мысли взломать личные консульские амбары, в которые перетекло казённое имущество. Как же можно грабить меценатов, так щедро спонсирующих Колизей? И вдвойне - как можно даже помыслить о выступлении против этих спонсоров, нанимающих по нескольку сотен стражников и профессиональных головорезов ежегодно? Уж если даже гладиаторы - сильные и храбрые бойцы - безропотно идут на смерть на арену - то чего ждать от простого обывателя?
   А американские политологи конца двадцатого века, классифицируя все политтехнологии всех времён и народов, дали этой методе мудрёное имя "tittytainment" - что примерно означает "развлечения, возбуждающие низменные инстинкты".
   Прогресс всё же существует... Нравы смягчились - в начале третьего тысячелетия убийство уже не является главным зрелищем... В наших современных телешоу проигравший не гибнет - он всего лишь "выходит из игры", "покидает Академию", при этом порою даже сохраняя за собой право на участие в некоторых "Академических" проектах... Что ни говори, мы живём в самом гуманном обществе победившей демократии!
   Или всё же далеко не в самом гуманном? И смягчились ли нравы на самом деле?!
  

День 1. Дорога в "Академию-29".

1

   Автобус "Скания-777" с эмблемой Первого Телевизионного Агентства Евразии легко катил по федеральной трассе N2 "Москва - Казань". В салоне сидели 32 человека - шестнадцать парней и шестнадцать девушек. На груди у каждого из них блестел значок главного суперпроекта канала - реал-шоу "Академия Славы". Этот значок был пятиконечной белой звездою на фоне концентрических колец - и только один из участников, Феликс Таполовский, вдруг подумал, что эта эмблема слишком похожа на мишень...
   Феликс вообще увлекался военным делом, но из-за врождённой болезни печени не смог поступить в Евразийский Университет Офицеров Мирового Порядка, и сейчас был студентом третьего курса Уральского Профессионально-Педагогического Университета - факультет религиоведения. Молодой человек был несказанно рад, что попал в "Академию" - ведь ежеквартально жребий указывал лишь на четверых счастливчиков из каждого федерального штата!
  -- Куда нас везут? - вдруг спросила у Феликса соседка, симпатичная полненькая девушка по имени Зина Клюева.
  -- В "Академию", вестимо! - улыбнулся Феликс. - Не дрейфь, Зиночка - скоро будем в "Доме Академиков"!
   Он хотел добавить: "Академиками будем!", но Зина внезапно резко ответила:
  -- А ты меня не кадри! - и сбросила его руку со своего колена.
  -- Извини... - растерянно вымолвил Феликс.
   А Зина снова погрузилась в раздумье... Как студентка журфака Южно-Уральского Университета, она, естественно, была в восторге от своего будущего участия в шоу - но порою ей почему-то думалось: "А достойно ли Русской Девушки, дочери павшего в Чечне офицера - вертеть ляжками перед беснующейся толпой?"
   Впрочем, сейчас её занимала иная мысль, и Феликса она спросила не просто так - по её представлениям, "Дом Академиков" находился на Садовом Кольце - так зачем же их везут из Москвы куда-то в глубинку?
   И совсем о другом думала сейчас ещё одна уральская участница начинающегося шоу - коммерческий директор пермского ОАО "Гек" Неля Юрьева. Первое, что её волновало - как фирма переживёт её двухмесячный отпуск? За три последних года - с самого шестнадцатилетия, когда одиннадцатиклассница бизнес-лицея Неля по протекции старшего брата устроилась в "Гек" помощницей бухгалтера, она ещё ни разу не ходила в отпуск, и даже не гуляла с мальчиками по дискотекам. Бизнес стал её единственным занятием, единственным интересом в жизни, и школьные подруги шутя говорили ей: "Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша...". Впрочем, со временем они стали говорить это о ней всерьёз, правда, за глаза - у Нели уже не было времени на внеслужебное общение, и дружба отошла в прошлое...
   Когда в анонсе нынешней "Академии" объявили её имя - Неля сразу решила отказаться, но генеральный директор "Гека" Роман Николаевич Исаков велел ей всё же поучаствовать - в целях рекламы предприятия. Исаков враз загорелся идеей прославить фирму на всю страну в самом популярном телепроекте последних полутора десятилетий.
   Наверное, Неля получит эту славу... Но сможет ли она ею насладиться?
   А четвёртый уралец в "Академии" - Серёга Корин из райцентра Мегион, что в Тюменском крае - не думал сейчас вообще ни о чём. Он просто спал, склонив голову на плечо сидевшей рядом ростовчанки Нади Балыковой, и только его мышцы - тренированные, одолевшие не одну тысячу километров трасс, мышцы профессионального шофёра - подсознательно отмечали высшее качество их автобуса и мастерство водителя...
   Сама Надя - стройная рыженькая девчоночка с "учительским" взглядом больших синих глаз, скрытых за тёмными узкими очками - никак не могла решить, приятно ли ей, что незнакомый парень столь бесцеремонно привалился к её плечу... У Нади в её родном Батайске остался ухажёр - гаишник Димка Старицын - но она даже ему ещё ни разу не дала к себе прикоснуться. Конечно, интим бывал и у неё, но только по-студенчески: на вечеринках, когда все собравшиеся уходили в наркотический кайф, спаривание происходило без церемоний, и никто потом не помнил, с кем "был" и сколько раз...

2

   Часы под потолком уже показывали 16:15, когда Таня Белочкина - сотрудница Новосибирского городского социально-пенсионного центра - вдруг ощутила мелкую нужду. Таня страдала эпилепсией, и просто физически не могла ждать! Она нажала кнопку на подлокотнике своего сиденья, и вполголоса изложила шофёру свою просьбу.
  -- Три минуты! - ответил водитель, и почти тотчас автобус съехал с трассы к автозаправке.
   Дверь отворилась почти беззвучно.
  -- Стоянка десять минут! - громко объявил шофёр. - Туалет прямо, буфет направо!
   Выходя из буфета с горячей пиццей в руках, Феликс вдруг заметил дорожный указатель: "Арзамас - 26 км.". Указатель показывал назад, в сторону, из которой они приехали, и молодому человеку стало не по себе.
   "Куда нас везут?" подумал он, "Что это значит? Мы в пути уже почти пять часов - Что происходит?! Что с нами творится, чёрт побери?!"
   Он прошёл в салон, сел на своё прежнее место и тихим шёпотом прочёл краткую молитву. В автобусе сейчас было всего человек десять-одиннадцать, не больше. Феликс надкусил свою пиццу, запил - он не мог есть, не запивая каждый кусочек, это было одно из проявлений его болезни - холангита. И в этот момент в автобус вернулась Таня. Идя по проходу, она тщательно держалась за поручни, и Феликс обратил на это внимание. Он сразу понял, что Таня - инвалид, и удивился, что её взяли в проект. "Как же она будет танцевать? Они что, спятили там, в дирекции Академии?"
   Таня перехватила его взгляд. В первый миг он показался ей неприятным - типичный такой жалостливый взгляд здорового на инвалида - но внезапно она различила в этом взгляде странное понимание, и вдруг лицо этого парня показалось ей знакомым...
   "Неужели? Неужели ОН?!"
  -- Простите... как Вас зовут? - спросила она, остановившись перед его сиденьем.
  -- Феликс. Таполовский. Номер - двадцать семь! - он почему-то улыбнулся.
   А Таня молча села напротив. Она сама не знала, чего ей больше хотелось в эту минуту: чтобы он узнал её тотчас? или чтобы не узнал никогда?
   Перед её мысленным взором мелькали его письма - они ведь переписывались больше двух лет, с февраля 2014 по июнь 2016 года. Да, это точно был он, тот самый Феликс, фотография которого стояла в Танином книжном шкафу рядом с Библией. В Таниной памяти всплыла розовая виньетка "Свидетельства о виртуальном венчании" - 21 января 2015 они заключили этот полуофициальный союз, и Таня как будто вновь пережила ту сладчайшую в жизни минуту, когда набрала на клавиатуре: "ФЕЛИКС! МИЛЫЙ! ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ С НАШИМ БРАКОСОЧЕТАНИЕМ! БУДЬ МНЕ ВЕРНЫМ ВИРТУАЛЬНЫМ МУЖЕМ!" и почти тотчас получила ответ: "ТАСЕНЬКА! ЛАПУШКА МОЯ! СОЛНЫШКО! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! МЫ ВСЕГДА БУДЕМ ВМЕСТЕ - В ЭТОЙ ЖИЗНИ И В БУДУЩЕЙ ВЕЧНОСТИ!!!"
   Почему, Боже, Боже, почему, когда они познакомились в чате "Христианского Литературного Общества", она назвалась псевдонимом "Таисия Усова"? И Феликс был убеждён, что её на самом деле так зовут, и сейчас её настоящее имя "Татьяна Павловна Белочкина" ничего ему не сказало...
   А Таня с ужасом и отчаянием вспомнила июнь 2016 года... Через месяц Феликс должен был впервые приехать к ней - но дотоле она никогда не сообщала ему в письмах, что страдает нервной болезнью, и фото высылала - не свои, а старшей сестры Маринки. Почему, почему?! Наверное, она просто не верила в возможность личной встречи, и хотела хотя бы переписываться... и скрывала свою инвалидность, чтобы не оттолкнуть Феликса... Но когда она поняла, что Он скоро приедет к ней, и её обман раскроется - это был конец... Она, наверное, могла бы признаться в письме, объяснить всё - Он понял бы, конечно же, понял бы, ведь Он - самый лучший, самый мудрый, Единственный! Но тогда Таня в отчаянии приняла самое страшное решение в своей жизни - решила порвать эту связь. Она написала Феликсу, о Боже, что за глупость она тогда написала?! Таня вспомнила каждое слово того жуткого прощального письма:
   "Феликс! Дорогой! Я знаю - Ты меня любишь... Но Ты далеко... Я не могу насовсем переехать к Тебе, и Ты ко мне переехать не можешь... А вчера один парень из нашей группы предложил мне близость, и угостил косяком. Это было что-то! Феликс, милый, в общем, я желаю Тебе счастья и удовольствия - и прощай! Уже не Твоя - Тася."
   Отчаяние тяжкой волной захлестнуло Таню - и она утонула в этой волне депрессии, просто потеряла сознание.
  -- Помогите! - закричал Феликс, увидев, как девушка-инвалид вдруг запрокинулась и упала. - Человеку плохо!
   Феликс часто жалел, что не имеет медицинской подготовки. Сейчас он смог только поднять Таню из просвета между сиденьями - но не мог даже понять, что с нею? И он просто стоял и звал на помощь...
   Наташа Полещук - студентка-парапсихолог из Питера - ещё в автобус не вернулась. Она стояла на поребрике и медитировала, принимая энергию Солнца и берёзовой листвы. И вдруг ей показалось, что в эту светло-зеленоватую энергию вторглось что-то тёмно-бурое, негативное. И этот негатив шёл из их автобуса! Наташа быстро поставила себе высшую энергетическую защиту - "клубок огня" - и бросилась в автобус.
   Ребята и девушки беспомощно стояли вместе. Наташа слышала короткие реплики:
  -- Нашатыря!
  -- Надо противошоковое!
  -- Скорую вызвать! Бегите на кассу, кто-нибудь - там телефон должен быть!
  -- Кто-нибудь! Искусственное дыхание ей сделайте!
   Наташа зажмурилась, сложила пальцы в мудру "Амон", и тотчас увидела сквозь толпу - распростёртую на сиденье девушку. Эта девушка была жива, и даже искусственное дыхание на самом деле ей не требовалось - просто нервный шок. Наташа подумала, что сейчас пострадавшей достаточно было бы приложить к губам крышку водочной бутыли - но бутыли у Наташи не было, а была энергия, и начинающая экстрасенс сжала пальцы своей правой руки в щепоть, сформировала внутри шарик целебного заряда и послала его больной.
   Таня вдруг вздрогнула, пришла в себя, подняла голову.
  -- Жива!
  -- Что с тобою?
  -- Ничего... ничё страшного! - Таня слабо улыбнулась. - У меня такое бывает... Эпилепсия...
   А вот Наташе в этот момент стало по-настоящему страшно - профессор Комаров часто говорил на лекциях, что лечить психических и онкологических больных - смертельно опасно для биоэнерготерапевта. Студентка хотела выскочить из автобуса, хоть пару минут ещё помедитировать под открытым небом - но шофёр уже сел за руль и крикнул в окно:
  -- Все - в машину! Отправляемся!
   Наташа села на своё место, тут же встала и высунула лицо в окошко. Автобус уже выехал с заправки, воздух вновь был свежим, и к Наташе постепенно вернулась уверенность. "Всё будет хорошо! Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!" - медитировала она, закрыв глаза. "С каждым днём, с каждым часом я становлюсь всё лучше и сильнее, всё лучше и сильнее, всё лучше и сильнее! Лишь добро имеет доступ ко мне! Лишь добро имеет доступ ко мне! Лишь добро имеет дос..."
   Вдруг автобус тряхнуло - участок дорожного покрытия был срезан сантиметров на пять, такое в Евразии бывает - строительные фирмы порой заказывают бомжам воровать асфальт с дорог. Наташа пошатнулась, ударилась щекою о край стекла, вскрикнула и открыла глаза. Сидевший рядом матрос рыбоохраны Саша Поляков подхватил её за талию, усадил.
  -- Саша... Санёк... - Наташа расплакалась.
  -- Что? Что случилось? Что с тобою, Наталочка?
  -- Ой... Сашенька... Я, наверное, скоро умру...
  -- Ты чего?!
  -- Я... ой, я минут десять назад дала энергию одной девушке... тут же... а она оказалась слишком тяжело больная... и я... и это может быть... слишком опасно... а сейчас я медитировала - и вдруг этот толчок... и я... Это знак, Сашок! Я... я наверно скоро погибну!
  -- Ната! Ты что?! Кончай эти оккультные заморочки! Эти парапсихи тебе крышу повредили! Наташа! Наталочка! Держись! Вернись в реальность! Осенись крестом, помолись - и все эти энергии и приметы рассыплются! Наташа! Ты будешь жить! Мы с тобою будем жить! Вместе! Долго-долго! Наташенька! Я прикрою тебя от любых опасностей!
   Саша, уже не стесняясь своих спутников, целовал Наташу, и незаметно крестил её лоб и грудь. Он чувствовал, как раненой птицею трепещет её сердце. Наташа прижалась к нему, зарыдала в голос. Саша пытался осушить поцелуями её слёзы...
   Двое парней, сидевших вместе перед Сашей и Наташей - кореец Давид Чхонджи из Абаканской пятидесятнической семинарии "Виноградник", и поляк Слава (Мечислав) Цебриньский из Брестской области - не сговариваясь, молча стали молиться "за освобождение сестры Наталии от духа оккультизма". Хотя Слава, оставивший в Пинске жену Лизу на третьем месяце беременности, от беспокойства едва мог усидеть на месте. "Если бы я знал, что в команде есть ещё христиане! Боже, Иисусе мой всеправедный, ну, почему я не узнал этого раньше? Почему я воспринял своё избрание на программу - как единственный шанс засвидетельствовать о Христе с федеральной эстрады? и теперь - Лизочке на два месяца придётся быть одной, в положении - Ли-зоч-ка, прости!!! Клянусь тебе - я постараюсь "вылететь" поскорее - поскорее к Тебе вернуться!!!".
   А Давид был совершенно спокоен, семьи у него не было (вообще, изо всех участников программы он один был девственником), но главным источником его спокойствия была вера. Давид всегда твёрдо верил, что все проблемы решатся сами собою - "Ведь с нами - наш чудесный Всемогущий Бог!". Так учил великий корейский миссионер Давид Йонги Чо, опровергший семь лет назад лжемессию Муна.
   Участники "Академии" ещё не знали, что Саша и Наташа любят друг друга со школьной скамьи. Поэтому, когда сидевший позади "на колесе" Вадик Кареев увидел их объятия, он подумал: "Вот ничего себе! Конечно, хорошо, что не один я моряк в этой команде. Но как этот парень девку лапает! Нахал, однако - так вот в первый же день знакомства - она ж явно не шлюха портовая!". Немного неожиданно для себя Вадим встал и пошёл к этой парочке, намереваясь обсудить с незнакомым парнем в бескозырке их странный маршрут.
   Внезапно его окликнули.
  -- Эй! Вадик! Богатый будешь!
  -- Лёнька?! Ты?! Какими судьбами?! - Вадик узнал своего друга по камчатской мореходке Лёню Максимова.
   Лёня учился на моториста - но Камчатское мореходное училище закрыли за год до их выпуска, и лишь пятеро лучших курсантов были переведены в Сахалинскую мореходку. В число счастливчиков попал Вадим - а Лёня не попал, и уже два года работал оператором теплоцентрали в родном Петропавловске-Камчатском. Последний раз друзья виделись в марте месяце, когда траулер "Шикотан", на коем Вадим был боцманом, зашёл на пару дней в Петропавловский порт.
  -- Спасибо жребию! - улыбнулся Лёня, и Вадик тоже улыбнулся: хорошо, когда в команде твой старый товарищ!
  -- Слушай... Как ты мыслишь: долго нам ещё до порта назначения? Я не пойму - в натуре - куда мы идём?
  -- Я в поезде телепрограмму читал - церемония открытия сегодня в семь тридцать вечера. Это прямая трансляция - значит, к этому времени нас хоть как должны вернуть в Москву! Другой вопрос, зачем нас сейчас в Симбирск везут?
  -- При чём тут Симбирск?!
  -- Только что указатель проехали - "Симбирск - 40 км."
  -- Что?! Уже к Симбирску подъезжаем? Чёрт, мы что, Нижний уже проехали?! - воскликнул очень крупный парень на сиденье напротив.
  -- Обошли южнее. - спокойно ответил Лёня. - А что?
  -- Эх, чёрт! Я родом оттуда! Кстати, люди! - парень напротив повысил голос. - Кто ещё с Волги? Будем знакомы! Меня Игорем звать...
  -- А я - Юлька! - звонко отозвалась блондинка с заднего сиденья. - Тоже с Поволжья, даже немка поволжская! С города Энгельса, Грохаль моя фамилия!
   Весёлый голос этой девчёнки Игорю не понравился. Игорь Золотов вообще не любил "смеха без причины", а причин для веселья в полунищей Евразии 2017 года было маловато. И потом - Игорь работал частным охранником, а эта профессия вообще не располагает к юмору. Хотя он понимал радость этой Юльки - не каждой девятнадцатилетней девчонке выпадает счастье покрасоваться на федеральном телевидении! А хочется-то - каждой, и славы, и денежек хочется!
   Игорь уже не рад был, что вообще затеял разговор. И отвечать не стал. Зато его сосед - стройный парень с длинными чёрными волосами и серьгой в ухе - встал, пригладил волосы и произнёс:
  -- Доброе время суток, Самара! В эфире - "Час студента", и я - ваш постоянный сокурсник Антон Меньшиков! Привет всем! Привет нам, привет нашим девчёнкам, привет нашим преподам, нашим предкам и нашим спонсорам!
   И только тут Антон заметил под потолком автобуса несколько чёрных стёкол, похожих на объективы видеокамер.
  -- Нас уже снимают?! Эй, это нечестно! Я не при бабочке!
   Он расхохотался, а Игорю в этот момент плакать захотелось от зависти. Как же, наверное, легко жилось этому пацану, что он так смеётся?! Свою собственную жизнь Игорь считал тяжёлой, хотя и не совсем бедственной - грех зря жаловаться. Но четыре года назад у него умерла мать - Ирина Петровна - от последствий производственной травмы. И эксперты, нагло глядя в глаза отцу Игоря Евгению Семёновичу, отказались признать связь между утечкой дисунола на нижегородском химзаводе "Ката-Лиза" и смертями работниц, ликвидировавших эту утечку безо всяких средств защиты. Ирина Петровна Золотова была уже пятнадцатой жертвой того ЧП, и корпорация "Интернэшнл Кемикл" предпочла дать 45 000 баксов "на лапу" экспертам и полиции, чем выплачивать компенсации пострадавшим и городской казне.
   И Игорь ушёл из школы - пошёл работать, чтобы содержать младших братьев. Потому что Евгений Семёнович уже несколько лет был в федеральном Чёрном Списке - то есть работу получить не мог. Таков был закон "О защите порядка" - профсоюзные активисты подлежали немедленному увольнению, и в их паспортах ставился штамп "Не Пущать!"
   Тем временем какой-то круто "накачанный" бритоголовый парень сильно хлопнул Юлю татуированной лапищей по плечу, и сказал:
  -- Зиг хайль, фройляйн!
  -- Чего-о?!
  -- Привет фольксдойчен от русских учеников! Я - Виктор Антипов, инструктор клуба РНЕ "Чёрный бык"! Хайль Баркашов!
  -- Отойдите, пожалуйста! - ответила Юля. - Ваши шутки дурно пахнут!
  -- И не подумаю! На время этого конкурса - ты моя, ясно, блондиночка?
  -- А не пошёл ли ты на х**, фашист?! - парень с соседнего сиденья встал в рост перед Витькой и Юлей.
   Парня того звали Володя Родин, и был он старшиною роты ОМОН из старинного города Полоцка, что в федеральном штате Беларусь. В Великую Отечественную все Володины предки воевали - кто на фронте, кто в партизанских отрядах.
   И сейчас, видя наглость этого фашиствующего молодчика, Володя решил немедленно поставить его на место. Может быть, не сразу бить морду - но окорот дать тотчас, иначе этот тип распояшется и начнёт терроризировать всех остальных участников. Володя всегда чувствовал себя ответственным за всё и за всех - потому и назначили его старшиною роты, знали командиры - старшина Родин в лепёшку расшибётся, но подчинённым поможет и словом, и делом, и, если придётся - оружием. Конечно, кто-то за глаза посмеивался над Володей - его идеализм был слишком несовременен по меркам 21 века; но "современные" в милиции вообще не задерживались - уходили в мафию, и потом Володя со товарищи ловили их, часто на самом деле рискуя жизнью.
   Володя был рослым и мускулистым, но Витька не привык отступать. И вместо ответа дал ему в челюсть. То есть, попытался дать - в школе милиции Володя прекрасно изучил все приёмы рукопашного боя, и мгновенно завернул Витькину руку, одновременно коленом "поддев" противника между ног. Витька с воплем повалился на пол, тут автобус вновь тряхнуло, и он покатился по проходу. Вскочил - уже у дверей кабины, диким взглядом окинул салон и с тупою злобой попёр на Володю.
  -- Что за драка? - вмешался Игорь.
  -- Замочу! - прошипел Витька, со зверским видом идя по салону.
   Игорь схватил его за правую руку; Витька левой выхватил заточку. Володя подбежал, и врезал "быку" (так он мысленно обозвал Витьку) в ухо. Витька в ответ саданул Володю под колено, и освободив руку с заточкой, ударил Игоря. Игорь успел прикрыться рукою, а ногою заехал Витьке в живот. Девчонки отскочили в стороны, да и большинство парней не были готовы к драке, и тоже предпочли не встревать.
  -- Эй! В чём дело? - спросил Саша. (Успокаивая Наташу, он не уловил начавшегося мордобоя.)
   Витька понял, что дело приобретает опасный для него оборот, отбежал в угол автобуса и принял оборонительную позицию.
  -- Слушай, ты, гад! - твёрдо сказал Володя. - Если ты ещё хоть раз вякнешь свои фашистские кричалки, или хоть пальцем кого-нибудь тронешь - тебе не жить, понял?! А лучше - вали из программы ко всем чертям!
   Витька промолчал. А Саша вновь спросил:
  -- Люди! Что стряслось?!
  -- Я - старшина ОМОН Родин Владимир Афанасьевич, город Полоцк, штат Беларусь. Вот надеялся отдохнуть от службы, так нет - в первый же день хулигана пришлось урезонивать! - с сердцем сказал Володя.
  -- Виноват, товарищ старшина! Не врубился...
  -- Ничего, товарищ матрос! А ты вообще откуда?
  -- Матрос экологического надзора Поляков Александр Георгиевич, патрульный корабль "Генерал Гамов", порт приписки Кандалакша, штат Северо-Запад! - отрапортовал Саша.

3

   "В салоне была драка..." - подумал тем временем Феликс. - "Сигналы водителю были - я сам слышал. Почему же он не затормозил?"
   Феликс выглянул в окно - и с удивлением обнаружил, что они едут уже не по шоссе - а по военному аэродрому. Что за чёрт?! Феликс нажал кнопку сигнала.
   Вместо ответа водитель подогнал машину к трапу тяжёлого вертолёта Ми-36. Безучастно сидевшие поодаль солдаты в форме Министерства Госбезопасности внезапно вскочили на ноги и устремились к автобусу телевизионного агентства.
  -- Что за хрен?! - в один голос воскликнули двое парней "кавказской" наружности.
   Одному из них - агроному из Махачкалинского центра селекции бахчевых культур Аскару Ханзодаеву - в этот момент невольно вспомнился самый жуткий день его жизни - 1 сентября 2004 года... Торжественная линейка в школе N1 города Беслана... Мама - ещё живая, ещё радостная... Весёлые голоса товарищей - в этот день они все должны были стать школьниками... И - почти точно такие же, как сейчас, фигуры в чёрном и в масках, с оружием... Потом были два бесконечных дня в плену у террористов, автоматная очередь, скосившая пятерых его друзей... Аскара прикрыла собою мать - и все последующие тринадцать лет своей жизни он помнил её смертный стон... Тогда - в сентябре 2004-го - спецназовцы всё же сумели спасти большинство заложников, и в их числе - раненого первоклашку Аскара. "А что происходит сейчас? Нас что, захватывают?!"
  -- Теракт!!! - крикнул он, до боли в пальцах надавив на сигнал.
  -- Всем сохранять спокойствие! - раздался в динамике голос шофёра. - Вы находитесь на режимном объекте Министерства Государственной Безопасности Евразийской Федерации! По одному, ведущий будет вызывать - проходите на борт вертолёта!
   Чуть шелестнув, открылась передняя дверь. Телевизионщик, дотоле безучастно восседавший на переднем сиденье, развернулся к участникам "Академии" и произнёс:
  -- Номер восьмая - Зеленко Анастасия, город Москва! Пройдите!
   Загорелая стройная деваха, макияжем напоминавшая киношную "Женщину-Кошку", а фигурой - киношную же Ларочку Крофт, встала, взяла свой чемоданчик из крокодиловой кожи, и вышла из автобуса. Она держалась абсолютно спокойно, и только очень близкие люди - такие, как мама, или как шефиня на службе и наставница в сексе Евгения Леонидовна - могли бы понять, насколько Насте страшно... Девушка прошла между двумя шеренгами солдат, и поднялась по трапу в пассажирскую кабину вертолёта. А тем временем телевизионщик вызвал следующего участника этой странной программы:
  -- Номер третий - Голицын Николай, деревня Мостки, Тульская область! Пройдите!
   Николай был парнем сельским - и, подобно многим своим ровесникам со всех русских деревень, на новые обстоятельства реагировать не торопился. "Оказия, однако... Что-то будет?" - негромко вымолвил он, и пошёл на вертолёт.

4

   К тому времени, как очередь, наконец, дошла до Феликса - он оказался "номером двадцать седьмым" - на вертолёт прошли уже восемнадцать человек, и в их числе была "номер двадцать пятая" - Лена Сорокина с Белгородчины, точнее, из райцентра Ровеньки. В автобусе Лена сидела позади - напротив Володи - но, когда она проходила мимо Феликса, он чуть не вскрикнул.
   В далёкие школьные годы - точнее, в июне 2012-го, на выпускных экзаменах после окончания екатеринбургской первичной школы N 112, где они все восемь лет проучились за одной партой - Феликс помогал ей готовиться к вступительному тесту в элитную гимназию. В итоге их совместных занятий Леночка перестала быть девушкою, после чего возмущённые родители спешно увезли её куда-то в тьмутаракань - подальше от "этого фрейда"...
   И вот - сейчас Она здесь! "А я не узнал... Боже, Иисусе Господи, ну, как же я мог не увидеть, не узнать Её с первой минуты в этом автобусе!!!" - терзался Феликс. Ему вообще было очень свойственно "есть себя поедом" по любому поводу и вовсе без видимого повода.
   Но вот - ведущий выкликнул его имя, и Феликс бегом устремился к вертолёту. Ещё остававшиеся в автобусе ребята и девчонки с удивлением смотрели на его поспешность - а сам Феликс думал сейчас только об одном - УСПЕТЬ К ЛЕНЮСЬКЕ!!!

* * *

   Он, разумеется, успел. В салоне вертолёта Лена сидела у самого люка, и, похоже, кого-то ждала...
  -- Леночка! Ленюсик!!! - юноша не стеснялся своих чувств.
  -- Филя?! Точно - ты?!
  -- Здравствуй, Милая!!!
  -- Здравствуй!!! Дорогой, мой... - Лена вдруг расплакалась... - Извини, что... что я... в те годы... бывала с другими...
  -- Ничё страшного!!! Дорогая, Любимая, Милая!!! Леночка моя, Ленюсенька - я всё понимаю! Но теперь-то мы уже будем вместе?! Навсегда?!!
   Он уселся рядом с нею, и минут пять они целовались, не обращая внимания ни на что окружающее... Тем временем посадка "пассажиров" закончилась, и вертолёт взлетел, слегка завибрировав всем корпусом... Феликс, наконец, помог Лене пристегнуть ремень безопасности, потом пристегнулся сам. По свойственной ему невнимательности, молодой человек совсем не заметил, как молча заплакала Таня, глядя на его страстные объятия с Леночкою...
  -- Ты куда лезешь? Куда лезешь? - Внезапно Феликс услыхал громкий девичий голос справа от себя - и, удивлённо обернувшись, увидел, что девчоночка в синей клетчатой блузке поймала рукою руку своего соседа - у себя под мини-юбочкою...
  -- Извини... а я чё? - придурковато оглядываясь, вопрошал тот парень - но Володя, прослуживший в милиции уже три года, сразу распознал у него повадку опытного вора-карманника, и решил предупредить потерпевшую:
  -- Девушка, проверь - он у тебя ничего спереть не успел?
  -- У меня воровать нечего... - чуть грустно ответила та девушка - Аня Жилина из города Череповца, что под Вологдой - федеральный штат Северо-Запад. - Воруют у интеллигентов - а у нас, работяг, воровать нечего! Нас даже правительство не грабит - что уж о ворах говорить! Это он, кот, на моё белое мяско позарился! - последнюю фразу Аня произнесла уже почти весело.
  -- Правительство тебя не грабит? Правительство тебя не грабит?! - вскочила с места очень крупная девушка с большущей соломенной косой. - А с кем твои эксплуататоры - хозяева завода - делятся недоданными тебе твоими кровными рубликами - не с правительством, что ли?! Ты Маркса хоть раз в жизни читала? А Ленина с Троц...
   Тут вертолёт сильно тряхнуло, и девушка-марксистка шлёпнулась об пол.
  -- Бог тебя наказал, коммунистка несчастная! - тотчас резюмировала Аня, тогда как Володя, Игорь, и ещё один парень - Артём Стариков из кузбасского посёлка Горелка - вместе помогли упавшей девушке подняться.
   Потому что вертолёт хорошо трясло, и даже прекрасная спортивная подготовка не смогла помочь Инессе Ларичевой - так звали ту девушку - удержаться на ногах. Парни усадили её на её прежнее место - между Володей и Артёмом.
  -- Воздушные ямы... вертикальная нестабильность девять баллов... - промолвил курсант авиационного училища МЧС Ашот Ертанян, представлявший в этой программе бывшую республику Армению, ещё в 2006 году добровольно присоединившуюся к России (как в те годы именовалась нынешняя Евразия). - Люди, пристегнитесь, кто раньше не подумал!
   А Володя обратился к Инессе:
  -- Ты, кажется, с Минска? Поосторожней бы...
  -- Не собираюсь осторожничать! Вот ты, Володя - носишь имя великого Ленина, а форму носишь - натовскую - тебе не стыдно?! Когда ты последний раз ломал демократизатором кости демонстрантам?
  -- Такого до сих пор не бывало. И не будет. - Володин голос враз стал сухим. - Вы, девушка, пожалуйста, не судите обо всей милиции по отдельным маньякам! С такими, кто применяет насилие по мирным гражданам, мы сами разбираемся под зад коленом!
  -- Разбираетесь?! - усмехнулся Игорь. - А систему-то от народа защищаете! Моему отцу не милиция разве чёрную метку в паспорте проштамповала - за организацию профсоюзной ячейки?
   Вот уж от кого Володя не ждал таких слов - это от Игоря... Но, вместо того, чтобы взорваться, молодой омоновец негромко ответил:
  -- Милиция защищает общество в соответствии с законами, принятыми всенародно избранным Федеральным Парламентом. Законы могут быть несовершенными - и они наверняка очень несовершенны - но, пока лучших не принято, и я, и ты, Игорь, и ты, Инесса - все граждане Евразийской Федерации обязаны им подчиняться! Потому что, если не будет власти закона - такие, как фашист Витька, устроят в стране бардак и кровавую кашу!
  -- Посмотрим... - чуть озорно произнесла Инесса. - Володя, мы, похоже, слишком резко с тобою говорили - извини, если что, на самом деле, конечно, виноват не ты, а власти, которые изнасиловали и народ, и закон, и милицию... Но, чует моё сердце - предстоят нам приключения - так вот, Володька, пообещай мне - как девушке - смотреть на жизнь открытыми глазами, и, когда твоя совесть скажет тебе, что государство таки антинародное - пообещай мне, что в тот же день ты перейдёшь на сторону народа!
   Так со старшиною Родиным ещё не разговаривал никто... Володя промолчал-было, но, ощутив устремлённые на себя взгляды новых товарищей, твёрдо ответил:
  -- Обещаю! И не как парень девушке, а... в общем, не было в нашем роду, кто бы против совести шёл! И знамя наше мы не роняли и не уроним - ни при царях, ни при соввласти, ни при Шушкевиче, ни при Луке, ни при нынешнем правительстве, ни при всех будущих властях!
   "Хороший народ белорусы!" - подумал Артём, - "Прямые, советские люди! Как батька Лука социализм восстанавливал - через не могу, уже после рыночной реформы! Если б наши тогда поддержали - не прошёл бы глобальный запад натовским катком по Евразии!" У себя в шахтёрском посёлке Артём возглавлял подпольную ячейку ЕКРП-ППР (Евразийской Коммунистической Рабочей Партии - Партии Пролетарской Революции). Партия была сильно законспирирована, а потому и не многочисленна. Но Тёма "мобилизовал" двадцать двух ребят и девять девушек, что для пятитысячной Горелки было достаточно много - и на последней областной конференции в Кемерово получил благодарность от представителя ЦК товарища "У". Инессу он знал хорошо, хотя и заочно - её статьи на троцкистских интернет-сайтах всегда были хлёсткими, но в то же время точными и аргументированными. Честно говоря, Тёма не ожидал, что Инесса - такая симпатичная девушка - он думал, что в политику идут в основном "неудачники на личном фронте", вроде него самого. Артём был физически ладным, крупным парнем, и неосознанно мечтал о "супер-девушке". В его родной Горелке таких просто не водилось, и только поэтому он счёл себя "неудачником"; но сейчас, сидя бок о бок с этой "Красной Звездой Четвёртого Интернационала", как он мысленно назвал Инессу, парень действительно почувствовал себя мелкою рыбёшкой...
   Инесса коснулась двумя пальцами его запястья. Она выучила имя "Ленин" раньше, чем слово "мама", и с детства научилась узнавать товарищей по левому движению. Артём собрался с духом, взглянул в её глаза - и, встретив её ободряющий взгляд, взял её за руку. Инесса почувствовала, как дрожит его рука... "Да, этот сибирский шахтёр совсем не такой, как мои сокурсники на мехмате Минского универа! Простой, безыскусный парень! И смотрит на меня..." - Инесса не была уверена, что правильно поняла Тёмин взгляд, но, в любом случае, он смотрел на неё, как мужчина и товарищ на боевую подругу, а не как сынки богатеев на "тёлку-недотрогу", или преподы на "ожившее диковинное ископаемое"...
  -- Сцена из кино... - шепнула Лена Феликсу, взглядом указывая на Володю, Инессу и Артёма. - "Сними обувь твою", дипломный фильм Сина Блоссома по третьему роману Войнич об Оводе...
  -- Разве у "Овода" было продолжение? Он же вроде погиб в конце единственного романа?
  -- Были два приквела... знать надо!
   С этими словами Лена весело щёлкнула Феликса пальчиком по носу. Молодой человек поймал её руку и поцеловал.
  -- А вот это уже старомодно! - рассмеялась Леночка, как будто миллион серебряных колокольчиков зазвенели вместе...
  -- Виноват... А ты, Ленюсик, как - по-прежнему по искусствоведческой части? В каком универе учишься?
  -- Увы, не по искусству... - милое Леночкино личико на минутку погрустнело. - Я на программера учусь! Плюс работаю - сисадмином в районном Сбербанке...
  -- Что так? Зарплата хоть хорошая?
  -- На жизнь хватает... двести баксов в месяц - для Белгородской области это богато, плюс сад-огород, там, правда, не я копаюсь - бабушка, она на пенсии сейчас, вишни собираем - варенье я даже папе в Москву посылаю! Папа два года как стал зам.директора Госфильмофонда... - Лена заговорщицки понизила голос - Так вот, папа мой получает меньше, чем я, а простые сотрудники, чтобы выжить, подрабатывают в двух-трёх местах, или воруют и продают кинораритеты... Боже, Господи Иисусе, что эта система делает с культурой!!! Ведь с самой оккупации в Евразии не сняли ни одного хорошего, доброго, честного фильма!
  -- Значит, ещё снимут! - подбодрил её Феликс. - Мы же и снимем! Здесь в группе - достаточно хороших и талантливых ребят, я носом чую!
   Вместо ответа Лена коснулась его носа - носиком своим, как они играли в младших классах в школе. Феликс обхватил ладонями её голову, расцеловал. Аромат Леночкиных духов пьянил Феликса - молодой человек не был избалован женским вниманием, и сейчас едва контролировал себя...
  -- Простите... Елена... мне послышалось... Вы сказали - у Вас папа в Госфильмофонде работает? - внезапно обратилась к Лене миниатюрная девчоночка, сидевшая по другую сторону от входного люка.
  -- Да... А что?
  -- Лена... Вы не подскажете - можно как-то где-то записать на DVD фильм "Рабыня Изаура"? Это был первый мексиканский сериал, показанный в Евразии... ещё в горбачёвское время... Кстати, меня Тоней зовут...
  -- Думаю, можно, Тоня! И даже недорого... Долларов десять-двадцать максимум... Это же уже на магнитной ленте? - тогда переписать без проблем... Запиши телефон: (490)-131-15-61, спросить Гавриила Никитича Сорокина. Сёдня вечером я по телефону предупрежу папу, и завтра уже можешь звонить! Нам ведь должны давать по минуте телефона ежедневно?
   Тоня Иоффе промолчала. Откуда студентке Биробиджанского пединститута взять двадцать баксов? Это почти месячная стипа... "Разве что, если дойду до финала и получу хотя бы поощрительный приз..." - грустно думала Тоня. Честно говоря, она не надеялась дойти до финала - зрительское голосование обычно "выбивало" евреев в первую очередь, это был своеобразный протест народов бывшего СССР против "нации олигархов и сионистов". Ещё в автобусе Тоня признала в Феликсе "нашего по пятой графе", но заговорить не решилась - а сейчас, наблюдая его "итальянскую страсть" с Леною, втайне подумала: "Вот был бы треугольник: я, Феликс, Лена... Совсем как в сериалах! Боже... Боже Израилев, может быть, это и будет тот роман в стиле XIX века, о котором я так мечтала?"
  -- А вот с воровства, чувак, начинать не стоило! - эти слова Саша произнёс негромко, но услышали почти все. Володя мгновенным броском пересёк проход и оказался перед молодым человеком, что минут пять назад лазил под юбку к Ане. Сейчас тот парень был хорошо бледен, а руку его, вместе с неудачно сворованным кошельком, Саша сдавил во всю свою матросскую силушку.
  -- Ваши документы, гражданин! - почти инстинктивно скомандовал Володя.
  -- Пусти... руку... - простонал неудачливый вор - Матвей Шнуров из города Черняховска, Калининградской области. Чёрт подери, за все восемь лет, что он промышлял карманными кражами, ни разу ещё его за руку не хватали, а сёдня - уже дважды! Что за чёрт!
   Наташа подвинулась вправо, в сторону кормы вертолёта, Саша последовал за нею, таща за собою Матвея, и в образовавшийся между пойманным и Аней просвет тотчас уселся Володя.
  -- Товарищ ведущий! Наручники есть? Тут у нас вор-рецидивист обнаружился!
  -- Не товарищ, а мистер! - резко ответил телеведущий. - Моё имя Эштон Хинксли, спецкор Си-Эн-Эн по реал-шоу третьего мира! С правонарушителями разбирайтесь сами - в этой игре новые правила!
  -- Новые правила? - внезапно ощутив опасность, спросила библиотекарь из Владивостока Оксана Мицуда - дочь японского журналиста, натурализовавшегося в России ещё в ельцинские времена. - Мистер... Хинксли, простите - нам собираются устроить "Battle Royale"?
  -- В надлежащее время вы все узнаете ваше предназначение! - во все тридцать два зуба улыбнулся американец.
   Феликс и Лена, мгновенно поняв Оксану, слегка побледнели и обнялись покрепче. А шикарная девушка в короне золотых волос - норильская барменша Света Корнеева - коснулась полной белой рукою Оксаниного плеча, и спросила:
  -- Ты... всерьёз думаешь?
  -- Ой, похоже... Тебя, кажется, Светой зовут?
  -- Точно. Корнеева Светлана Мироновна, город Норильск Красноярского края. Ксюша, слушай, если ты выживешь, а я нет - расскажи всем правду об этом...
  -- Расскажу! Только лучше бы я ошиблась, и всем бы выжить... И ещё, Свет, не зови меня Ксюшей, плиз, по-японски это не очень красиво... Лучше "Окся" - так меня родные зовут...
  -- Окэй, Окся! Думаю, нам - девчонкам "попроще" - стоит держаться вместе... Ещё б вон с той Аней скентоваться - уже сила будем...
   "Что, опять делиться на классы?" - с горечью подумала казанская студентка-компьютерщица Фируза Ильбашева. "Всего четверть века прошло, как Ельцин свободу восстановил - и опять классовая борьба? Опять атеистические революционеры, опять "шурави"? Опять неймётся? Доколе, о Аллах?!"
   На самом деле ни Окся, ни Света, ни, тем паче, Аня - и не помышляли о "классовой революции". Из девушек-участниц этой странной новой телепрограммы - марксисткой была только Инесса, да Настя-москвичка интересовалась политэкономическими теориями - но только как теориями, сама она была настроена против революций - всё же секретарша и лесби-любовница "её превосходительства" - министра торговли столичной мэрии (и жены мэра)! Впрочем, в девятнадцать лет политические взгляды ещё могут поменяться, например, если это шоу окажется слишком...
   А пока вертолёт ещё не пошёл на снижение - Даша Добежко, сельская учительница из Калмыкии, спросила свою соседку - Риту Лугоцкую из приграничного белорусского городка Сопоцкин:
  -- Извините, вы...
  -- Рита! Для клиентов - Ритулька! Вниманию всех парней - это и это (она охлопала свои слегка затасканные выпуклости) сдаётся почасово! Тариф сдельный!
   Даша отшатнулась, не сумев скрыть своих чувств...
   И тут звук двигателей чуть изменился. В иллюминатор Игорь успел увидеть внизу островок, и на нём, похоже, школу или спорткомплекс. Вертолёт начал опускаться на поросшее травою поле бывшего корта.
  

Вечер 1 (начало). Час Первый.

1

   "Полный формат..." - подумала Окся, увидев внизу остров. Комплекс зданий бывшего интерната окружали сосны - не островерхие, а раскидистые, росли они редко, и, наверно, немного их было - островок-то весь с гулькин нос! Тем временем, вертолёт сел на футбольном поле, и был мгновенно оцеплен - теперь уже частными охранниками.
  -- Выходите по одному! - приказал Хинксли. - Шоу начинается!

* * *

   Никто из ребят не сопротивлялся, когда охранники надевали им электронные ошейники. Видимо, внезапная перемена их судьбы слишком сильно потрясла всех - даже Инессу и Володю... Только Игорь негромко сказал типам с нашивками "Western Eagle":
  -- Эх, вы... сволочи...
   "Сволочи" не удостоили его никакой реакции - похоже, для этого ЧОП не внове было гробить невинных людей.
   И по шестнадцать юношей и девушек, уже мысленно приготовившихся к гибели, под конвоем прошли в дверь, над которой золотился транспарант "ПРИВЕТ НОМИНАНТАМ!".

2

   Ведущий (естественно, без ошейника) встретил ребят в актовом зале. Четверо ассистентов снимали всё происходящее на видео.
  -- Круто мы попали... - прошептал Феликс, и вздрогнул от неожиданности - динамики во всеуслышание повторили его слова.
  -- Ты прав, парень! - улыбнулся телевизионщик. - Hi all, как говорят в лучшей стране мира - Америке! Привет зрителям! Привет номинантам! В эфире - первый выпуск новейшего евразийского реалити-шоу - программы выживания "Номинация"! И я, его ведущий - Эштон Хинксли, лучший репортёр канала Си-Эн-Эн, Соединённые Штаты Америки!
   Подождав с полминуты, и так и не дождавшись ответа, ведущий продолжил:
  -- Поздравляю всех участников! Запомните: отныне вас всех зовут "Номинанты". Каждый помнит своё имя и личный номер?
  -- Номер восемь! Анастасия Зеленко! Москва! - вскочила Настя, мысленно шепнув: "Господи, дай мне выжить!"

* * *

   Перекличка прошла почти спокойно. Витька Антипов даже немного обрадовался, подумав, что в этом проекте крутизна будет решать всё. Лишь Володя в самом конце спросил:
  -- А как же с законностью, господин ведущий? С конституционным правом на жизнь?
  -- Ты не в Европе, пацан! - ответил Хинксли. - В ваших евразийских джунглях есть одни закон - закон джунглей! И не прикидывайся дурачком - ты знаешь это лучше меня!
  -- "Тайгя - зяконь, мядьведь - хазяинь!" - демонстративно коверкая русские слова, произнёс один из операторов, и стоявшая рядом Зина, не сдержавшись, плюнула на его камеру.
  -- Дорогие зрители! - с усмешкою прокомментировал ведущий, а оператор молча поднёс свою оплёванную камеру к вмонтированному в стену стационарному видеоглазку. - Вы видите, как невоспитанны эти юноши и девушки?! Как они не умеют улыбаться, идя на смерть, как далеко им до нашего американского идеала?! А ведь они - плоть от ваших плотей, и сперма от ваших сперм! Но ничего, те из них, кто доживут до финала - станут настоящими суперменами! Ваша страна получит героев нового времени, и вы все, дорогие телезрители, наблюдая за ними, пройдёте полный курс по выработке современного характера! Вы все поймёте, как ничтожно всё, что не укладывается в американский образ жизни! Я верю - мы дадим вам новые, американские сердца! А вы, наши новые звёзды - можете сесть, ковёр пока чистый! Сейчас я прочитаю вам инструктаж, и ваша жизнь будет зависеть от вашего внимания!

* * *

  -- На эти девять дней - действующее законодательство вашей страны на вас не распространяется! - этой фразой Хинксли начал инструктаж. - Ваш единственный закон - то, что я вам сейчас читаю - Правила Программы Выживания!
  -- В некоторые дни вы будете сами убивать друг друга, точнее, общим голосованием решать - кому предстоит умереть. Естественно, приводить эти вердикты в исполнение вы тоже будете сами... Эта процедура называется так же, как и вся программа в целом - "Номинация". Её подробности вы узнаете перед началом первого голосования.
  -- А в другие дни - вы будете получать опасные задания, и те, кто не справятся - погибнут на месте... Это тоже несладко, так что постарайтесь сохранить ваши жизни до последнего конкурса!
  -- А последней, ежели всё пойдёт по плану, будет настоящая Battle Royale - вооружённая схватка всех против всех! В итоге, выжить позволено лишь четверым - между которыми будут делать выбор зрители, и тот, кто наберёт меньше всего голосов - тоже погибнет. Но запомните - до дня общей резни - до шестого июля - убивать друг друга без решения общего голосования вам запрещается! Всё время помните - ваши ошейники заминированы, и если вы нарушите правила - я могу немедленно взорвать виновных!

* * *

   Потом парни и девчата понуро выслушали распорядок дня - точнее, примерный распорядок своих последних в жизни дней.
  -- 8:00 - Подъём. 8:40-9:00 - Завтрак. 9:30-14:00 - Испытания. - громко читал ведущий. - 14:30-15:10 - Обед для тех, кто переживёт утреннее испытание. Если на испытании никто не погибнет - паче чаяния, такое тоже возможно! - тогда с 15:30 до 18:30 - Номинация, то есть голосование - кому жить, кому умереть. Если же голосовать не потребуется - с 15:10 до 19:00 вы свободны. Естественно, только в пределах этого дома - Дома Номинантов! Потом с 19:00 до 19:20 - ланч, и с 19:30 до 21:30 каждый из переживших день будет давать мне интервью. Кто не захочет говорить - я не насилую, но отказ наверняка повредит вашему итоговому рейтингу. Так что думайте! Ужин с 22:00 до 22:30, и в 23:00 - Отбой.
  -- Это расписание будет вывешено на стенах столовой и каждой спальни. Во все урочные часы будет даваться звонок и команда через громкоговорители. Содержание каждого испытания будет оставаться для вас сюрпризом до самого его начала.
  -- Теперь. Внутреннее устройство этого Дома Номинантов. У каждого из вас будет отдельный номер - спальня с уборной. Студенты, вахтовые работники и гастарбайтеры - сравните с вашими переполненными общагами-ночлежками, с вашими "удобствами на этаже"! Реально, именно мы даём вам возможность провести хотя бы последние дни вашей жизни в человеческих условиях! Вашу privacy и вашу security будут надёжно охранять дверные замки, срабатывающие только на прикосновения пальцев законного хозяина номера - на любого другого номинанта замок отреагирует резким звонком. Ну, охрана и обслуживающий персонал имеет свободный доступ в любой номер - это естественно... Каждый из вас на каждую ночь своей жизни в этом доме будет получать чистое постельное бельё, а на каждый день - чистое бельё нательное. Я не хочу, чтоб от вас "русским пердячьим духом" воняло!
  -- Сука ты! - процедил Артём.
  -- Браво! - не растерялся Хинксли. - Уже двое из вас высказали своё мнение. Кто следующий?
  -- А не пошли вы в жэ? - зло спросил Игорь.
  -- Окэй. Пошли... - ответил ведущий. - Я, правда, не знаю, что по-русски значит "жэ", так что пойдём мы далее по Правилам Программы. Столовая общая. Точнее, питаться вы будете вот в этом зале. Шведский стол, за качество можете не сомневаться. В этом же зале - все ваши интервью, и все голосования здесь же будут. Кто-то из вас, очевидно, здесь и умрёт... Да, а кто умрёт на испытаниях - трупы также будут доставляться сюда, и после обеда вы сможете попрощаться с погибшими товарищами. В гардеробной комнате - она тоже на этом, первом, этаже - вы, кроме модной одежды для живых, найдёте белые костюмы и венки для умерших. Аптечка там же - в гардеробной.
  -- Да, чтобы вам было не так грустно. Всё время программы в интернете идёт рейтинговое голосование. Каждый из вас получит ровно столько же рублей, сколько голосов. Кто не выживет - чуть позже вам будет роздана бумага - вы сможете завещать ваш приз, кому пожелаете!
  -- Последнее. Комплекс "Дом Номинантов" охраняется частным охранным предприятием "Western Eagle" - "Западный Орёл". Попытка к бегству карается смертью, впрочем, бежать невозможно - комплекс находится на небольшом острове на Волге. К сведению зрителей - после окончания проекта Первое Телевизионное Агентство Евразии организует экскурсионные туры в "Дом Номинантов" - по сходной цене вы сможете посетить место последнего подвига ваших любимых героев! Да, а к сведению номинантов - на время испытаний за пределами Дома каждому из вас будет даваться определённая территория, и при попытке выйти за её пределы - ваш ошейник "бум!" взорвётся. Вам ясно? Все ошейники снабжены пеленгаторами, телекамерами и передатчиками - попрошу об этом не забывать!
  -- Всё, черти, предусмотрели... - пробурчал Слава.
  -- Это верно, мы, американцы, предусматриваем всё, потому и побеждаем! - согласился Хинксли. - Впрочем, я, кажется, слегка размяк - разрешаю кому-то одному - или одной - из вас покинуть эту программу прямо сейчас! Ну? Кто домой хочет? Другой такой возможности вам уже не представится!
   Лена взглянула в глаза Феликсу, но он сжал её руку и прошептал одно слово:
  -- Ловушка!
  -- Феликс, милый... Ты так думаешь?
  -- Почти уверен. Лучше мы с Тобою победим вместе!
   Эту последнюю фразу Феликс произнёс громко, как будто бросая вызов всему окружающему миру. Кто-то из номинантов посмотрел на него с раздражением, кто-то с восхищением - "вот же держится парень!", и только Тоня в этот момент не обернулась. Она подошла к Хинксли, и слегка дрожащим голосом попросила:
  -- Мистер Хинксли! Отпустите меня, пожалуйста! У меня... в Биробиджане... бабушка хворая...
  -- Иди! - улыбнулся Хинксли.
   Тоня на негнущихся ногах подошла к двери. Последний раз обернулась к оставшимся:
  -- Пока, ребята! Не поминайте лихом!
  -- Пока! - в один голос ответили ей Аня и Света. А Окся, подобно Феликсу, уже понявшая всё, молча подумала: "Прощай!".

3

   Тоня повернула дверную ручку, вышла в коридор. Сзади к девушке тотчас подошёл охранник, захлопнул за нею дверь и коснулся её затылка чем-то холодным. Тоня не испугалась в этот последний свой миг - напротив, она остановилась, рассчитывая, что сейчас этот человек в чёрном чуть опустит руку и расстегнёт её ошейник. Святая наивность!
   В следующее мгновение - пуля, раздробив Тонину голову, бросила девичье тело на колени. Первая жертва программы выживания "Номинация" упала ничком на кровавую кучку собственных мозгов.
  -- Это что?! - спросил Игорь, услышав за дверью выстрел и звук падения Тониного тела.
   А Хинксли обернулся к двери и приказал:
  -- Внесите!

* * *

   Дверь тотчас отворилась вновь - и двое охранников внесли окровавленные останки.
  -- Номинанты! Может попрощаться с номинанткой Иоффе ещё раз - завтра утром она отправится в Биробиджан к своей бабушке! Естественно, в цинковом гробу, как и ещё двадцать восемь из вас!
  -- Вы - преступник! Руки за голову, встать лицом к стене! - машинально скомандовал Володя, забыв, что сейчас он не "при исполнении".
  -- Ха! Ха! - расхохотался в ответ американец.
   Володя бросился на него, сжав кулаки - и вдруг, всего два шага не добежав, на миг застыл, остановленный выстрелом. Пуля прожгла грудь молодого омоновца от правого плеча до сердца, и он захлебнулся собственной кровью, пав вниз лицом у ног ведущего.
  -- Итак, двое уже выбыли. По-моему, неплохо для первого дня! - осклабился Хинксли.
  -- Будьте вы прокляты... - смело ответила Инесса.
  -- Ваши проклятия - ваши собственные проблемы! - немедленно отреагировал америкос. - А сейчас - охранник внесёт сюда бланки и ручки - напишите ваши завещания!
  

Вечер 1 (продолжение). Завещания.

1

   Ребята и девушки, поёживаясь от страха, взяли розданные им гербовые листы и стали писать... Самым необычным образом распорядился своими последними в жизни заработками Ашот: "Если моих призов на это хватит - похороните меня в ограде святого Эчмиадзина. И на хачкаре выбейте: "Честно жил и умер в бесчестное время!" Если какие-то деньги останутся сверх - пожертвовать на Армянский Национальный Институт Древностей "Матенадаран"". Традиционная кавказская почтительность к старшим не позволила номинанту приписать, как ему хотелось: "Отец! Нас губит режим, которому ты служишь!".
   Игорь написал своё завещание одним из первых - всего одну фразу - "Все имущество, заработок и призы мои завещаю отцу, для младших братьев". И подпись - Игорь Золотов.
   А Феликс долго не притрагивался к своему листку... Он слышал рыдания девчёнок, слышал, как парни советовались между собою, что писать - но сам не мог заставить себя взять ручку и подписать... свой приговор? Лена тоже пока ничего не писала - она ждала Феликса, чтобы сделать, как он.
  -- Чего не пишешь, братан? - вдруг спросил его Игорь. - Так уверен в победе?
  -- Какой там "уверен"!.. Просто... просто не таковы мои родичи, чтоб я им дал на моей смерти зарабатывать!
   Игорь отвернулся. Ему стало противно от такого, как ему вдруг подумалось, "жидовского" отношения. "Чтоб ты, жидармот, погиб поскорее!" - мысленно пожелал он Феликсу. А сам Феликс, наконец, размашисто перекрестился, взял бумагу и ручку, и крупными буквами вывел: "Всё, что от меня останется, завещаю Русской Православной Церкви. Феликс Таполовский".
   Игорь не видел, что Феликс написал, но крестное знамение бросилось ему в глаза - ещё никто из участников этого "шоу" не демонстрировал свою веру так зримо. Он подал Феликсу руку.
  -- Прости, брат!
  -- А что?
  -- Я на тебя подумал нехорошо... А ты - наш человек, русский!
  -- Да как сказать... Это называется: "Еврей, русский душою"...
  -- Чего???
  -- Вот того... Слушай:
  
   "В своей стране я будто иностранец,
   И не бывать своим - в стране иной...
   Меня замучил мыслей этих танец,
   Тоску несущий тяжкою волной...
  
   Отсюда - тыща вёрст до Израиля,
   Сюда оттуда - те же тыща вёрст...
   А жизнь - что Здесь, что там - проходит мимо.
   Как между пальцев - КРОВЬ.
  
   А там - террор. А Здесь - воруют власти.
   Что Здесь, что там - просвета нет в окне!
   Нам говорили о "еврейском счастье" -
   Что Здесь, что там - горит оно в огне!
  
   И я живу... дышу... таскаю лямку...
   Известно всем: страданье - не порок...
   Я весь свой век отдам - за час мечтанья,
   Что снят с меня извечный этот рок!!!"
  
   Феликс умолк, опустив голову. Он видел, что товарищи по несчастью обратили внимание на его стихи. В другое время это внимание очень польстило бы ему, но Здесь и Сейчас - последствия могли быть непредсказуемыми. Игорь положил руку ему на плечо.
  -- Держись, студент! Как тебя... Феликс? Мы ещё повоюем!
  -- Эх... Дай Бог! Как тебя... Игорь? Обменяемся адресами родных - кто выйдет живым - расскажет!
  -- Дак... ты ж говорил, у тебя с родаками трения?
  -- Эт ессно! У кого ж их нет, трений? Но последний привет передать надо... Уж пожалуйста... Это святое... чтоб помолились, хотя б в сороковой день... и в годовщину - годовщина по-нашему "йорцайт"...
  -- Передам, друже! Только лучше б нам выжить... У тебя блокнот есть?
  -- Сейчас!.. - Феликс достал из кармана сумки записную книжку, выдернул листок и крупно написал: "620055, г. Екатеринбург, ул. Верещагина, д. 38, кв. 41", и на обороте: "МАМА-МЫШКА!!! Прощай и помолись за мою душу! Твой непутёвый Феликс". Чуть подумал, и приписал под адресом: "авт.12,23,42,50; трол. 11,14. ост. Серова". Подал листок Игорю, спохватившись, предложил:
  -- Бери блокнот, товарищ! И ручку... Пиши тоже!.. Да, Ленюсик - тоже напиши, а?
   Игорь не хотел писать - но всё же ручку взял, и написал: "603128, г. Нижний Новгород, посёлок Сортоиспытатель, пер. Звонкий, дом 7/2. Батя, последний от меня привет прими и передай Вальке и Ромке. Встретимся в лучшем мире! Твой Игорь."
  -- Валентин и Роман - братишки мои... Тринадцать и семь... А мать умерла... - тихо сказал он, перехватив обращённый на бумагу взгляд Феликса.
  -- Ясно... Бывает... Держись, Игорь! Тут, я мыслю, только всем вместе уцелеть удастся! Если рассоримся, или там в депресняки ударимся - пропадём! Держись!
  -- Спасибо, братан! И ты - держись! У тебя девушка...
   Тем временем Лена написала тоже: "Белгородская обл., г. Ровеньки, ул. Богдана Хмельницкого, 5. Прощай, бабуля! Я тебя люблю! Последний привет - папе, маме и коллегам по сбербанку! Целую, Лена."
  -- Милый! Доверяю только тебе! - подала она записку Феликсу.
  -- Счастливый ты, парень... - вздохнул Игорь.
  -- А у тебя что, проблемы?
  -- Была... Иринкой звали... Уже о свадьбе думали...
  -- И?
  -- В Новый Год... застал я её... с майором из УБОПа...
  -- ...
  -- Я ей: объясни мол, хоть! А она: так все ж по десять партнёров имеют, и ты заводи! Ну, я ей плюнул - в зенки бесстыжие, за то, как она мне в душу нагадила... Майору по морде, опять же, меня потом за это на пятнадцать суток упекли и дело шили... Дело закрылось - потому как самого майора через неделю на взятках поймали... Но работу я тогда потерял... И на девчат с тех пор не гляжу!

2

   Последнюю фразу Игорь произнёс с горечью, но достаточно громко, и Неля в ответ мысленно отматерила его четырёхэтажным... Она вообще презирала работяг - "неудачники по жизни!". Собственно, презирала она всех мужиков, без исключения, да и всех женщин (естественно, кроме себя, любимой) - но перед начальниками умела прикидываться кисой-ангелочком, всей из себя такой белой и пушистой... По опыту молодой, да ранней бизнес-леди, она знала, что все руководители, чиновники и деловые партнёры хотят прежде всего - залезть к ней под лифчик, а то и под плавочки... И ведь, козлы такие, ещё норовят сторговать несколько "лимонов" с её фирмы - вот гады, это вместо того, чтобы ей за "приятные телодвижения" хотя бы шампанского предложить! "Ну, ничего!" - думала в таких случаях Неля - "Когда-нибудь я стану ПЕРВОЙ В ЕВРАЗИИ ЖЕНЩИНОЙ-ОЛИГАРХОМ - и тогда вы все - и жирный инспектор Казинцев из налоговой, и тупые заказчики из столовок и ларьков, и сально глядящие коллеги - да-да, и коллеги, и ты, нежно любимый гендиректор Роман Николаич, в их числе - все вы, гавнюки, будете ползать в ногах у последней из моих секретарш!"
   Неля очень рано - ещё в десять лет - прочитала Ницше и Генона, и твёрдо уверовала в своё сверхчеловеческое призвание. А когда жизнь щёлкала её по носу - это бывало часто - она записывала каждый такой случай в тетрадочку, чтобы со временем отомстить... У неё уже накопилось две толстых папки с именами обидчиков - там были все одноклассницы и одноклассники, все учителя, все соседи, все родственники, каким только доводилось с нею встречаться - от родных она своё непомерное самомнение не скрывала, а потому частенько слышала от них советы типа "не задирать нос"... "Ишь, чего! Сами дебилы, так не меряйте меня вашей поганой меркой! Я - это Я, Нелли Борисовна Юрьева, Женщина-Гений, и не вам, интеллигентам занюханным, учить меня жить! Сама, ё* ваших матерей, знаю, что перед теми, от кого зависишь - надо вертеть задом и передом, - но ведь это ж только чтобы обойти их на вираже и столкнуть в выгребную яму!" Когда Неля получила работу - в её папку тотчас попали все коллеги ("Собаки! Псы! Гады! Да как они смеют Меня - МЕНЯ - посылать за печеньем, или вообще предел наглости - в уборную помыть посуду! Да я эту вашу ё***ую посуду вам когда-нибудь в анусы забью и кровью вашей гавнючей вымою, б**!"). Но, конечно, в глаза она "всем этим скотам" смотрела преданно, нежно, ласково и услужливо - и это ежедневное унижение, это двуличие, которое она практиковала повседневно, но с которым в душе не могла смириться ни на миг - всё больше вытравляло её психику, превращая Нелю в ходячую мину...
   Последний год ей снились кошмары - что она взрывается, так и не успев достичь Абсолютного Величия, неизвестная никому, кроме тех самых "сволочей" - родных, коллег и знакомых - и как они, "гниды проклятущие", будут, наверное, смеяться на её похоронах... Она просыпалась в холодном поту, пила крепкий кофе ("чёрт, ну до каких же пор я буду вынуждена сама делать себе кофе! Ведь я же Имею Право владеть десятками, сотнями, миллионами слуг и рабов!!! Ведь Я ЖЕ СУПЕРВУМЭН, Высшее Существо! Ведь весь этот ё***ый мир существует, лишь чтобы быть пьедесталом Моего Величия - так доколе же мне гнить заживо, подобно простой убогой менеджерке-секретутке!") и садилась за рабочий ноутбук - поскорей подготовить ещё несколько выгодных контрактов, ещё несколько операций по снижению налогов, ещё найти несколько поставщиков подешевле - "скорее, скорее, успеть, успеть, завтра может быть поздно, я сегодня, сейчас же должна стать первой на фирме, первой в регионе, в штате, в отрасли, в стране!!!" Лихорадочная работа отгоняла кошмары в сторону - просто некогда бояться, надо действовать, действовать, успеть! Неля уже не помнила, когда она последний раз проспала хотя бы пять часов в сутки - кажется, в апреле месяце, когда Исаков привёл её в свою квартиру-пентхауз ("Боже! Ну почему это его хоромы, а не Мои? Ведь он же никто, кусок гавна, максимум - коврик, по которому Я иду к обетованному Величию!"), поставил две бутылки "Амаретто", и... Она тогда враз "отрубилась", а когда проснулась - в ярком свете утреннего солнца увидела рядом с собою "мужицкую" голую фигуру гендиректора. Он тоже проснулся - и снова "задвинул" ей, и имел её в тот день ещё раза четыре... "Скотина он, конечно, но..." - Неля вдруг задумалась, - "с него тоже есть прок - вот хоть на это шоу отпустил - теперь, даже если, не дай бог, не доживу до тридцатимиллиардного капитала - всё равно уже сегодня Меня видит вся Евразия! А завтра - весь мир увидит, что Я - Самая Великая!". То есть, Неля помнила, что сама сначала не хотела участвовать в "Академии" - мол, бизнес "юбер аллес" - и Исаков буквально приказал ей ехать. Но не могла же она признать, что кто-то другой позаботился о ней больше, чем она сама!
   Возможность "проиграть" и погибнуть она вообще не рассматривала... И на гербовом листке, где были напечатаны её фамилия, имя, отчество и паспортные данные, наискосок начертала: "Завещание не пишу, поскольку выиграю! Юрьева Нелли Борисовна, 12/07/2017." И даже демонстративно оборвала уголки листа - как бы разрывая в клочья саму мысль о своей возможной смерти.

3

   А Слава сначала кратко завещал "Всё хорошее и полезное, что дали и ещё дадут мне люди и Бог - моей драгоценной жене и сестре во Христе Иисусе - Елизавете Цебриньской для нашего будущего малыша!". Но потом, увидев, как крестится Феликс - молодой диакон начал убористым почерком дописывать к этой первой фразе всё новые и новые абзацы. Он свидетельствовал о Христе, о своей вере, надеясь, что, как бы ни сложилась в эти жестокие дни его судьба, этот листок не пропадёт, но хоть одну душу приведёт к Господу! Ведь только ради этого, ради свидетельства о Евангелии, Слава и согласился участвовать в шоу - когда ещё не знал, чем оно обернётся...
   Он ещё писал - а все остальные уже закончили - когда прозвенел звонок, и Хинксли произнёс в микрофон:
  -- Сегодняшний вечерний эфир закончен. Номинанты, сложите ваши завещания вот в этот ящик! - ведущий указал на большую жестяную коробку с прорезью в крышке. - И до десяти часов вечера - вы свободны! Только в стенах этого Дома Номинантов, само собою... Ступайте по номерам, осваивайтесь, облегчайте ваши пузыри, ха! Если успеете, можете переодеться, и в десять начнётся ужин!
   Слава по-быстрому дописал: "Да свершится воля Царя Царей!", и, кладя свой листок в коробку, с удивлением увидел, что его новый знакомый-семинарист обходит зал кругом.
  -- В чём дело, брат Давид?
  -- Библейское обетование, брат Мечислав! - улыбнулся Давид. - Написано: "всякое место, на которое ступит нога ваша, будет ваше". Второзаконие, плюс подтверждено у Иисуса Навина! Так что я - обхожу это здание, чтобы отнять его у сатаны! Пошли вместе, брат?
  -- "Хорошо, когда вместе в общенье // Мы сольёмся единой хвалой!" - запел Слава, и оба молодых пятидесятника пошли вместе вдоль стены, не обращая внимания на насмешливые взгляды других номинантов.
  
  

Вечер 1 (окончание). Неторжественный Вечер.

1

   Феликс вместе с Леною сперва зашли в её номер. Юноша хотел проверить, не угрожает ли что его первой возлюбленной - хотя бы на ближайшие полчаса. В номере молодые люди обнаружили кровать, стол, три стула, телик, холодильник, телефон (с надписью "внутренний"), полочку, стенной шкаф-шифоньер. Кровать была застелена, а вот шкаф и полочка - пусты, и Феликс, мельком ещё оглядев крохотную Леночкину уборную, по-быстрому помог подруге разложить её "шмотки" в шифоньере. В холодильнике водились какие-то напитки и пирожные, на столе стоял электрочайник и вазочка с печеньем и заварочными пакетиками. Молодой человек почти соблазнился поставить чай, но внезапно захотел по нужде, и, на прощанье чмокнув свою Ленюську, поспешил удалиться "к себе". Расставаясь в дверях Лениного номера, парочка условилась - "здесь же и встречаемся перед ужином!"

* * *

   Дом Номинантов был небольшим, и даже нарочито медленными шагами Слава с Давидом обошли всё здание минут за десять-пятнадцать. Конечно, если бы они заходили в каждый номер - им не хватило бы и часа, но начинающих церковнослужителей пустила "к себе" только Таня - и ребята, кстати, помогли ей закинуть дорожную сумку на антресоль. Таня сама была верующей - когда-то её "обратил" Феликс, который, как истый экуменист, признавал правоту всех христианских конфессий. Сам Феликс в это время был ещё у Лены, и влюблённые не стали открывать "посторонним". А Давид и Слава, выйдя от Тани, прошли свои номера и закончили обход, вернувшись в зал.
  -- Хорошая сестра... - промолвил Давид.
  -- Я не присматривался... - ответил Слава. - Хотя верующая - это, конечно, уже прекрасно!
   На самом деле, Мечислав просто настолько был "поглощён" мыслями о своей Лизавете, что на других девушек не смотрел и смотреть не хотел. В конце концов, ещё года не прошло с его свадьбы! И молодая семья уже ждала прибавления!
   Тем временем, охранники оттащили столы от стен зала, и расставили их четырьмя рядами по четыре.
  -- Помогли бы скамейки поставить! - сказал старший охранник нескольким прохаживавшимся по залу номинантам.
   Давид и Слава сразу включились в работу, и перетащили несколько скамеек, даже не заметив пренебрежения и равнодушия в голосе охранника. Зато Юля, Антон и Зина - сразу это ощутили, и не стали помогать своим палачам. Хотя Зине стало немного совестно, когда она увидела, как таскает тяжёлые деревянные скамьи хрупкий кореец Давид.
   Но вот - столовая готова, и Слава, увидев, как двое в чёрном катят с кухни столики с большими эмалевыми вазами еды, предложил:
  -- Прочти молитву, брат Давид! Благослови трапезу!
  -- О Бог! Наш Всемогущий Благословенный Небесный Отец!.. - начал Давид.

* * *

   От души кряхтя в уборной, Феликс едва расслышал звонок на ужин - и взмолился:
  -- Ну, подождите же!!! Дайте доделать-то!!! А-а-кх...
   Но вот, наконец, молодой человек закончил туалетные дела, и, успев увидеть на часах время 22:04, выскочил из номера. Леночкина дверь - совсем рядом.
   Звонок. Секунды ожидания слились в бесконечную минуту, наконец, Феликс решил: "Чёрт, опоздал! Опять, как всегда! Опоздал!". И он ринулся в столовую, чуть не налетев на неспешно спускавшуюся Аню.
  -- Тьфу! Шпана ты! а ещё студент! - проворчала Аннушка.
   На самом деле, девушка просто была настолько выбита из колеи, что сейчас её раздражало буквально всё, включая предложение дружить, сделанное Светою пару минут назад.
   А Феликс влетел в зал, ставший сейчас столовой. Народу было немного, и Лены среди ужинавших точно не наблюдалось.
  -- Господин оператор! Вы Лену не видали? Номинантку Сорокину?
  -- На ужине вроде ещё не появлялась... - равнодушно скользнув взглядом снулой рыбы, ответил оператор.
   Феликс в отчаяньи метнулся назад, к выходу - и в дверях столкнулся с Леночкою.
  -- Ленюсик!!! - он взял её за чуть влажное запястье.
  -- Извини, Филя... Плиз... Я слышала твой звонок, но ещё была намыленная... - Лена действительно благоухала импортным шампунем.
  -- Ничё пеньюар... - проговорила Рита, на минуту оторвавшись от глазуньи с крабовыми палочками.
  -- А это не пеньюар... просто вечернее платье... У тебя разве в уборной, в шкафчике...
  -- Лена, с кем вы разговариваете? Она ж шлюшка! - вклинилась в беседу Окся, сразу Риту невзлюбившая.
  -- А ты ваще узкоглазая! Молчи в тряпочку! - не растерялась Рита.
  -- Чё вы лаетесь, в натуре? Выживать надо, а не ругаться! Или уж с ножами друг на дружку киньтесь, остальным кино будет... - отреагировал Матвей.
  -- Кино? Тебе ещё кино надо?! - окоротила его Окся, и Аня поддержала её, сказав:
  -- Помолчал бы, раз совести нема!
  -- Да успокойтеся! - Свете, по двухлетнему опыту работы за стойкою бистро, не впервой было утихомиривать развоевавшуюся публику.
   Феликс молча повёл Леночку к свободному столику. Окся и Матвей не стали продолжать перепалку. Что-то хотела сказать Рита - но тоже решила благоразумнее промолчать. И только Аня буркнула:
  -- Дурдом, одно слово!

2

   Игорь, Артём и Инесса сидели рядом - и молчали... "Меньше полдня прошло, как я познакомился с Володькой... И вот его уже нет..." - думал Игорь. - "А сколько осталось мне самому? А Артёму? А этой вот студентке-коммунистке? А всем остальным нашим?" Он ещё не притронулся к своей тарелке с селёдкой и картошкою в мундире; Инессе после недавнего инструктажа тоже было не до еды. Наконец, Тёма разлил в три пластиковых стаканчика "Смирновскую", и сказал:
  -- Помянем...
  -- За тех, кто не... - Инесса встала и подняла свой стакан. - За тех, кого уже нет с нами...
  -- Третий тост... - произнёс Игорь.
   Трое выпили. После чего Игорь и Артём, опустив взгляд, заработали вилками. А Инесса, ещё минутку посидев без движения, взяла с хлебной миски горбушку "Бородинского", откусила - и ощутила тошноту. "Яд?" - как ни странно, эта мысль ничуть не испугала девушку. Тем более, что все кругом спокойно ели - и Инесса поняла, что её просто нервы подводят. "Наверно, не надо быть такой идеалисткой... Но иначе... иначе я продалась бы глобальному капиталу, как все мои сокурсники?" - подумала она, борясь с подкатывающей к горлу волною. Встала, быстро прохрипела: "Извините" - и выбежала в туалет, где и "прополоскалась" до полного опустошения. После чего, не возвращаясь в столовую, одиноко поднялась в свой номер на третьем этаже, легла, так и не снявши дорожного чёрного костюма, и заплакала в подушку под негромко лившуюся из телевизора скрипичную мелодию.

* * *

   Вадим, Лёня, Саша и Наташа тоже сидели вместе - но, в полный контраст троице за соседним столиком, как будто не восприняли всерьёз уготованную им печальную участь. Все четверо спокойно обсуждали вопросы мореходства (знакомые и Наташе - по подробнейшим Сашиным письмам), и экологические проблемы (для Дальнего Востока - ещё более острые, чем для "опекаемого" Евросоюзом Северо-Западного Федерального Штата).
  -- В прошлую навигацию ещё можно было ориентироваться по чайкам... - произнёс Вадик. - Сейчас уже не то...
  -- А что?
  -- Тайфуном "Норико" хромные выбросы с Хоккайдо донесло до самой Охи. У наших пернатых нарушилась ориентация...
  -- Оха - это где? - поинтересовалась Наташа.
  -- Север Сахалина. - ответил Саша. - Вадим, это достоверно - связь загрязнения воздуха с нарушением поведения птиц?
  -- Точно. Была экспертиза. Доценты с кандидатами сказали - если птицы на акватории вообще сохранятся - естественные маршруты миграций восстановятся лет через двадцать пять...
  -- "Если вообще сохранятся"... Я что-то не слышал - если такая экологическая катастрофа - где обращение ваших региональных властей в Международный Суд?
  -- Ты в какой стране живёшь, друга? - невесело усмехнулся Лёня. - Японы сразу заплатили лично губернатору Поронаеву - и всё замётано!
  -- Ладно, народ! - Наташе надоело питаться разговорами, когда прямо перед носом тарелки с пищею материальной. - Подкрепимся, пока рыба ещё не перевелась!
   Девушка разрезала кулебяку, и все четверо начали есть.
  -- О-о! Осетрина! - причмокнул Лёня.
  -- Точно... Кто как думает: легально выловлена или?.. - спросил Саша.
  -- Наверно... на такое мероприятие не стали бы подавать браконьерское!
  -- А вот и подали! - усмехнулась Наташа. - По закону, лов рыбы на Волге и в бассейне Каспийского моря запрещён - а больше осетры нигде не водятся!
  -- А если в искусственном садке?
  -- Разве что... сейчас я прозондирую...
   И Наташа, держа руки полусферою над своим куском пирога, на полминутки замерла в медитации.
  -- Что с нею? - встревожился Вадик.
  -- Медитирует. Не мешай. - кратко ответил Саша.
  -- Спасибо, Санёк, милый! - Наташа, вернувшись в реальный мир, звонко чмокнула своего жениха. - Наконец-то ты поддержал мои занятия!
   Они ещё раз поцеловались на зависть остальным присутствующим.
  -- Давно вы вместе? - спросил Вадик.
   Ему, не то чтобы завидно - а просто тоскливо стало вдруг. "Мне уже девятнадцать, а любимой всё нет... Боже, неужели я так и буду всю жизнь мыкаться по портовым путанам, пока СПИД не заработаю?"
  -- Со школы! - улыбнулся Саша. - Как вернёмся домой - сразу в ЗАГС двинем - давно пора уже!
   Наташа нежно склонила головку на его плечо, левою рукой обняла. Чуть повернула голову, игриво тиснула губками шею любимого, моргнула, ощутив во рту свою собственную кудрявую прядь, прервала ласку и, возвращаясь к пище, произнесла:
  -- Чисто! Рыба из завода, я смотрела - с Махачкалы!

3

   В зал спустилась Неля. Это развевавшееся от её движений светло-бежевое платье с блёстками на кружевном декольте и узенькой меховой оторочкой по плечам - было первым в Нелиной жизни вечерним туалетом. Совершенно не представляя, как следует вести себя в такой одежде, молодая женщина шла сейчас так же быстро, как на работе носилась по коридору между бухгалтерией, "комнатой для переговоров" и кабинетами руководства.
   Настя, сразу распознав в Неле самую волевую из всех девушек-участниц игры, вскочила ей навстречу, уступая место у столика, и предложила:
  -- Что тебе принести, Неля?
  -- Ананасы в шампанском! - оглядев столы, ответила Неля.
   Она совсем не удивилась, что незнакомая москвичка так расшаркивается перед нею - наоборот, это было именно то, к чему Неля готовилась всю жизнь - господство! И Неля приняла Настино подобострастие как должное, и, может, ещё поэтому так рассердилась, когда Настя вернулась к столику в полном смущении:
  -- Прости... Неля... кончились ананасы...
  -- Чё тогда спрашиваешь, дура?!
   Положительно, Неля не была предназначена к роли великосветской леди. Она вскочила, бросив Насте:
  -- Покарауль моё место!
   И легко подбежала к столику с едой. Через полминуты она уже уписывала салат "оливье", вовсе не глядя на смущённо топчущуюся рядом Настю.
   А сама Настя, чуть подумав, "слетала" к столику с фруктами и выбрала из большой вазы два самых спелых яблока. Одно с поклончиком положила перед Нелей, а другим захрустела сама. Захрустела с таким аппетитом, что у Нели, успевшей капитально подорвать своё здоровье переработкой и ночными бдениями, лицо исказилось от зависти.
  -- Принеси мне тортинку! И ликёр! - скомандовала она.

* * *

   Света и Окся сидели вместе - и молча насыщались. "О чём ТУТ можно говорить?" - думала романтичная японочка Окся - а Света, "психолог по жизни", рассматривала товарищей по несчастью, пытаясь понять: кто чем дышит, на кого можно положиться?
   Настю ей сразу стало жалко: "Вот так, наверное, и опускали на сталинской зоне привычных к субординации и привилегиям бывших чиновников... Как сейчас эта москвичка шестёрит..." Неожиданно для самой себя, Света подошла к Неле, только что в очередной раз прикрикнувшей на Настю, и сказала:
  -- Здесь, вообще-то, все равны!
  -- У моих ног!
  -- Утрись! - с этими словами Света размазала Нелину пироженку о физиономию самой Нели. И, не оглядываясь, спокойно вернулась к своему столику.
  -- Крутая... - тихо ахнула Окся.
   Реакции долго ждать не пришлось. Неля, придя в себя от потрясающей наглости этой норильской... "да кто она, вообще?!", короче, претендентка на мировое господство решила тотчас стереть неожиданную противницу в порошок. И, даже не вытерши лицо от крема, подскочила к Светиному столику - и опрокинула его на коленки Свете и Оксе.
   Стол был тяжёлым. Неле сил придал гнев - вряд ли такой уж праведный, - Света успела отскочить, а вот Окся под нежданным ударом упала и заплакала - как-то совсем по-детски.
   В следующую секунду Света и Неля сцепились - честно говоря, на загляденье всем сидевшим в столовой парням, ибо наманикюренные "коготки" обеих девушек сразу же обратили их лёгкие платьица в клочья, и уже окрасились кровью - а фигурки драчуний, разукрашенные алыми царапинами по белоснежной коже - это таки было нечто...
   Настя нерешительно стояла в стороне - а Аня тем временем помогла Оксе подняться, и повела безвинно пострадавшую в её номер.

* * *

  -- Кончайте вы это, девчонки! - не вставая со своего места, бросил Игорь.
   Честно говоря, Неля уже осознала, что этой драки ей не выиграть. Ещё совсем недавно такое изящное лицо юной менеджерши уже обильно покрылось синяками и царапинами, и, наверное, самое лучшее для неё сейчас было бы убежать - но девушка решила иначе. Она почувствовала, что все камеры устремлены на неё - а разве такой шанс можно упустить? И Неля со всей силы рванула ногтями Светину грудь.
   Сказать, что Светочке это не понравилось - значит ничего не сказать! Она инстинктивно заехала сопернице коленом между ногами, а ребром ладони - в нос, как учили на курсах по самозащите для девушек. От двойного удара Неля упала навзничь, больно ударившись левой лопаткою о стул.
  -- Будешь ещё буянить, больная? - спросила Света, поворачиваясь к выходу.
  -- Всё равно я тебя убью! - харкнула Неля в ответ.
   Настя помогла ей подняться - но ярость ещё кипела в Нелином сердце, и побеждённая зло бросила своей первой и последней помощнице:
  -- Проваливай!
  -- Прости... прощай! - чуть растерянно ответила Настя, и убежала в свой номер.

* * *

   Ребята и девушки постепенно разошлись по своим номерам. Феликс пошёл с Леною, Саша, естественно, с Наташей, а вот Артём так и не решился постучать в дверь к Инессе. А ведь она так ждала его!
   Слава и Давид проводили Таню до дверей её номера, и, подойдя к окну на лестничной площадке, тихонько запели молитву.
  

Ночь 1. Мысли за жизнь.

1

   Неля, хлюпая сочащимся бордовой юшкою носом, взлетела в свой номер на втором этаже. Минут десять она унимала кровь, держа лицо под струёю холодной воды. Наконец, терпение номинантки лопнуло, и она, сбросив под ноги изорванную в драке одёжку, встала под душ, намылилась (царапины тут же полыхнули огнём, но оскорблённая Нелина гордыня полыхала ещё жарче). Помывшись и ещё пару раз фыркнув разбитой сопаткой, Неля, наконец, набросила на плечи ночную рубашку, и, оставляя за собою след из тёмно-красных капель, вышла в комнату. Достала из сумки тетрадку, ручку.
   "Враги: Светка Корнеева - блатная сука из Норильска - напала на меня и отпиз..." Последнее слово, впрочем, Неля тут же зачеркала: "Я не побеждена! Поле боя осталось за мною! Соперница смылась - позорная!"
   Сделав эту запись, Неля подошла к окну. Распахнула. Выглянула, облокотившись на расписанный голубыми цветочками подоконник. "Будет ли у меня ещё такой случай - спокойно подышать, никуда не торопясь?" В окошко влетел толстенький мохнатик шмель, облетел пару раз вокруг Нелиной головы, и вернулся на волю. "А может, я правда дура? Гоняюсь за величием, за успехом, за миллиардами... А жизнь - простая жизнь, простое бабье счастье - проходит мимо? Достаётся другим? Когда я последний раз вот так подставляла лицо вечернему речному ветерку? Даже уже не помню..." Девушка грустно усмехнулась, и на подоконник упала ещё одна капля её крови. "Боже, неужели надо обязательно получить по физиономии, чтобы ощутить вкус жизни?" Вдруг Неле стало страшно: "А что, если... Если я... проиграю? Вправду... и... Нет! НЕТ, Я НЕ ХОЧУ!!! Мамочка!!!"
   В это мгновение Неля совсем позабыла все свои амбиции и личные счёты, старые и новые - ей только отчаянно захотелось жить, дышать свежим ветром, видеть звёзды, слушать хор кузнечиков под аккомпанемент шелеста листвы...
   Она опустила взгляд. И увидела мотылька, залипшего в бурой капле на подоконнике.
   - Кровь мою пьёшь?! Га-ад!!! - былая ярость вмиг вернулась к номинантке, и она озлобленно хлопнула несчастное насекомое рукою. Мотылёк, подобно многим ночным насекомым, оказался крепким, и ещё не восстановившей силы Неле не враз удалось его "стереть". Это ещё больше её взорвало, девушка с размаху захлопнула окно, и, подбежав к столу, приписала:
   "И все эти ничтожества - суки и козлы, что видели мою драку и не пришли мне на помощь - все, гниды вонючие, сдохните!!! Прокляты будьте - все, все, ВСЕ!!! Всех передавлю, передушу, перережу!!!"

* * *

   Настя сидела в своём номере и думала...
  -- Ну, почему? Почему та девочка стала отбивать меня у Нели? Она крутая? Наверное... У ней на бэджике было написано "Норильск"... Говорят, там все жители - потомки зэков... Такие, я читала, привычны к однополой любви - может быть, этой Свете нужны лесби-партнёрши, и она на меня запала? Но у ней ещё подружка была... Она совсем не страшная, хотя и полезла в драку... И она победила, факт! ... Пойти, что-ль, отдаться? Ладно, если они нормально... в общем, замутим втроём, если они так не умеют - я научу, надо же показать московский класс!
   И Настя, накинув на плечи саму прозрачную из найденных в шифоньере пелерин, вышла в коридор.

* * *

   Света лежала на кровати и тщетно пыталась успокоиться.
  -- Чёрт, эта новая русская, похоже, серьёзно порвала мою левую бомбочку... - массивная Светина грудь болела по всему объёму, а из оставленных Нелиными ногтями царапин без остановки сочилась кровь. - Ё, я, между прочим, не хочу помирать от этой заносчивой крысы, тем более сразу на старте!
  -- Да, а Окся... Бедняжка... - Светины мысли поменяли направление. - Получить синяков в чужой драке - самое пакостное дело... Надеюсь, переломов у ней нет - да, иначе бы она не смогла уйти из столовой своим ходом... Чёрт, само туёво, ежели Оксанке отшибло что-то внутри... не, тогда она тоже не смогла бы идти... Хер, о чём я? Самой бы выжить... Но, так или иначе, я предпочту, чтобы рядом со мною на финише стояли Окся и Аня... даже, хотя Анютка меня в коридоре облаяла... но я ж понимаю, что она просто от нервов... ладно, хер, попытаемся уснуть... главное, не истечь во сне кровью - обидно будет помереть и ничё не почувствовать... - И Света выключила торшер.

2

   Звонок в дверь прозвучал почти сразу же. И тотчас металлический голос в громкоговорителе объявил:
  -- Девушка номер восемь Анастасия Зеленко в гости к девушке номер пятнадцать Светлане Корнеевой!
  -- Отвянь! - устало ответила Света, но вдруг подумала: "Зеленко... это, кажись, за которую я заступилась?" - Ладно, погоди чуток - я счас!
   Сказавши это, Светик вновь зажгла свет, прикрыла раненую грудь пододеяльником (из которого сразу по прибытии вынула одеяло - "зачем, и так жарища, не то, что у нас в Заполярье!"), и нажала кнопку на прикроватном пульте.
  -- Проходи!
  -- Здравствуйте! - улыбнулась от двери Настя. - Ой... это что? Кровь?! Что с тобою, Света?!
  -- Спасибо твоей командирше... - кисло усмехнулась Света. - Может, я до утра не доживу, так слушай...
   От этих слов у Насти закружилась голова и потемнело в глазах. Впрочем, на ногах наша москвичка устояла, и, придя в себя, расслышала окончание Светочкиной фразы:
  -- Никогда и ни к кому не иди в шестёрки! Ясно? Как только ты даешь понять, что готова служить - кому бы то ни было, даже любимому человеку - ты тем самым даёшь всем и каждому право топтать тебя, как им вздумается! Человек бывает либо свободным - исполняю то, что положено, и никому не позволю требовать от меня чего-то больше - либо рабом - помыкайте им кто как хочет! Заметь, кстати, Настюха: порядочные люди помыкать не будут, а вот сволочь найдётся всегда и везде... и так сядет на шею, что не вздохнёшь... Поняла, Насть?
  -- А...
  -- Не опускайся - и не давай себя опустить! Даже, если тебе страшно - не подавай вида, держись как равная, а если рядом есть господа и рабы - держись выше тех и других (они друг друга стоят - кто повелевает и кто подчиняется, всё это равно бесчестие). Я не говорю - лезь в драку первая, это не всегда практично, но никому не позволяй вставать выше тебя - и тогда тебя никто не посмеет опустить! И если "понеслася" - значит, понеслася, дерись до конца, пока последний противник не распластается у твоих ног, даже если видишь, что эта драка может стоить тебе жизни, понятно? Жизнь - дело наживное, кончится эта - будет следующая, а вот честь и бесчестие - это навсегда! Кто однажды сдалась - на той ездят до упора, пока она не откинет копыта или не отвоюет свою свободу и честь в гораздо более трудном бою, чем был ею проигранный, может быть, не то что с кровью - а с настоящим убийством! Поняла?
  -- Поняла... кажется... ой... нас этому не учили...
  -- Настя! А чему тебя вообще учили? Кстати, чего ты стоишь, как яблоня в цвету - садись, вот же стулья! Учись у жизни, а не у школы и книг, понимаешь? Твои родители кто?
  -- Папа доцент... а мама торгует в Лужниках... Ой, Свет, у тебя всё ещё кровь идёт? - (В этот момент Света повернулась - и алые капли вновь покатились с её груди.) - Давай, я тебя перевяжу!
  -- А ты умеешь?
  -- Ага... я в школе по медико-санитарной подготовке отличницей была...
  -- Не верю я школьным знаниям... хотя ладно, терять неча - попробуй!

* * *

   Света, пока Настя делала ей перевязку, молча слушала сбивчивый рассказ новой знакомой. Жизнь у Настюхи была несладкая - родители развелись в две тыщи шестом, когда Насте только-только исполнилось восемь лет. Впрочем, семья Зеленко не была дружной и прежде - Алексей Маркович считал свою науку единственным достойным человека занятием, а Виктория Григорьевна, наоборот, тихо презирала мужа, который не только не поддерживал семейный бюджет, но наоборот, даже те деньги, что она ему порою давала на продукты, тратил обычно на компакт-диски и микросхемы.
  -- Лучше б ты пил, но зарабатывал как человек!
  -- Стыдись, Вирка! Как ты могла забыть наши студенческие исследования?!
  -- Лёшка, ты точно дурак! Мы кончили институт десять лет назад - можно бы понять, что вся эта наука на фиг никому не нужна! Ты уже не студент сопливый - ты отец семейства! Ты должен добывать деньги, а не просаживать последние копейки в лаборатории! Получишь облучение - я тебе лекарства доставать не буду, понял?!
  -- Коза ты, Вирка! Кому через сто лет понадобятся твои шарфики и рублики? Кто о тебе вспомнит? А наука - вечна, и только учёных человечество будет славить во все века! Коза ты, совсем без мозгов...
   На этом разговор обычно завершался, Виктория Григорьевна хватала швабру и начинала драить своему муженьку физиономию. Алексей Маркович, для приличия потерпев минуту-другую, вырывал швабру из рук супружницы и говорил:
  -- Ребёнка бы постыдилась!
  -- Пусть знает, до чего интеллигентность доводит! Пусть сызмальства знает!
   В конце концов, они "разбежались". Но папины гены учёного в пятом поколении возобладали в Насте над маминой здоровой наследственностью киевско-московской торговки, когда-то по ошибке угробившей пять лет жизни и двадцать "штук" дедушкиных сбережений на никому при капитализме не нужный МФТИ. В школе Настя была круглой отличницею по всем предметам - и обязательным, и факультативным, и самым главным для российских старшеклассников - внешкольным (дискотека и "то, что после"). В десятом классе она сделала на биологии реферат по "Кама-сутре", и своими познаниями произвела впечатление даже на учительницу. Увы, впечатление это оказалось столь острым, что назавтра нашу Настеньку из школы отчислили.
   Пару недель она поторговала на рынке вместе с мамой, но потом молодой девчёнке оборзело стоять под моросящим дождём у лотка с дешёвыми турецкими носочками и трусиками (которые не факт что не б/у). Мама, скрепя сердце (она так рассчитывала, что Настя будет помогать ей в бизнесе! Тогда они могли бы работать непрерывно - пока дочка реализует товар, Виктория Григорьевна ездила бы за следующей партией, такой режим работы враз прибавил бы ей постоянных клиентов.) уплатила пятьсот евро кадровичке московской мэрии.
  -- Госпожа Назарова! Пожалуйста... поспособствуйте моей дочери... единственная она у меня...
  -- Что умеете, девушка? - госпожа Назарова, получив вожделенный конверт, мигом утратила интерес к Настиной маме и сейчас лишь для порядка спросила саму Настю.
  -- Работать на компьютере... Делопроизводство, Word, Excel, 1C... - на самом деле, Настя в бухгалтерии не кумекала, но по молодости была на сто процентов уверена - выучит за два дня.
  -- Это все умеют... Машину водите?
  -- Да... - (на самом деле, Настя всего один раз в жизни садилась за руль, и то это был руль игрового автомата).
  -- Командировки?
  -- Готова!
  -- Хоть сейчас? - усмехнулась кадровичка.
  -- Да! - почему-то заморгав, ответила Настя.
   И тут за её спиною беззвучно отворилась дверь, и насмешливый женский голос спросил:
  -- И к чему ты ещё готова прямо сейчас, деточка?
   В тот день Настя стала "секретарём для особых поручений" этой женщины - министра торговли в правительстве города Москвы Евгении Леонидовны Глушковой. Дотоле в мэрии таких "секретарей" (точнее, секретарш) имели только чиновники-мужчины, но супруг Евгении Леонидовны - "первый мэр Евразии" Егор Гаврилович Глушков - недавно перенёс операцию аденомы, и с мужскими обязанностями справляться не мог. А Евгения Леонидовна не хотела огорчать мужа изменой (это могло бы стоить ей кресла), и выбрала интересный, но безобидный вариант - лесбийские отношения.

* * *

  -- Вот так людей и опускают... - подытожила Света Настин рассказ. - Твоя мама знает, в чём заключается твоя работа?
  -- На кой?
  -- Это первые за сегодняшний вечер взрослые слова из твоих уст, ты понимаешь?
  -- Света... Ты считаешь меня туткой?
  -- Если б считала - не стала бы вмешиваться в твои дела с той больной. Просто... как бы сказать, чтобы ты поняла... в жизни есть много сторон, и только одна честь, понимаешь? Одна честь на все стороны жизни... Одно Достоинство... Его легко разменять - но если ты его разменяешь, то потеряешь всё... Тебя, может быть, будут бояться те, кто ещё ниже. Может быть, ты сможешь сама подняться по лестнице... может быть, даже дойти до самого верха... Но лестница - это такая штука, понимаешь... она вся гавном смазана. И полететь вверх тормашками можно даже с вершины... и, кстати, многие так падали и падают... Поэтому лучше - драпать со служебной лестницы! Молниеносно драпать! Или лучше - не вступать на неё вовсе!
  -- А... как же тогда... Света... ты же тоже где-то работаешь?
  -- Работаю. От сих до сих, и кто не псих - давно отвык требовать от меня большего. Конечно, рано или поздно потребуют... и тогда я уйду... если ещё буду жива, а если нет - то и вовсе суда нет... В общем, я делаю только то, чего хочу сама! И никогда, ни при каких обстоятельствах, не сделаю того, чего не хочу, понимаешь? Лучше смерть... Хотя жить хочется, конечно, но я просто знаю себя - я физически не смогу жить, если буду знать, что потеряла своё достоинство. Понимаешь, Настя, только животные живут ради самой жизни. Человеку, чтобы жить, нужен смысл. Ты, если отличницей была, знаешь наверно: все философы пытались найти смысл и оправдание смерти. А её - смерть - не нужно оправдывать - она не более, чем естественный этап жизни. Оправдывать нужно жизнь, понимаешь?! Если твоя жизнь оправдана - если она имеет смысл, за который ты готова умереть сама и убить других - я понимаю, что это звучит жутко, Настюха, но это единственный критерий - есть ли смысл у твоей жизни. Готова ли ты за что-то убить и умереть? Если да - это и есть твой Смысл, твой Идеал. И тогда ты живёшь за этот Смысл и умрешь за него же. И тогда - Только тогда - твоя жизнь оправдана. Только тогда ты - Человек. Иначе - ты двуногая свинья, можешь обидеться, но это факт: или ты живёшь и умираешь за Идеал, или ты существуешь как нечто бессловесное между кормушкой и скотобойней. Третьего не дано. После восьмого класса я кончила педагогический колледж и год работала воспитательницей в детсаду. А потом ушла - в общепит, и я видела, как смотрели мне вслед коллеги. Они презирали меня, что я ушла из нищего бюджетного учреждения на барменские двести евро в месяц. И одновременно - они мне завидовали, причём по-чёрному. А я ушла не ради денег! Я просто решила посмотреть - смогу ли я в такой дикой среде, как ночной бар, сохранить себя и своё достоинство. Я по жизни философ, понимаешь? Я - исследователь. Твой папа исследует физику и математику - а я исследую жизнь, и нахожу, что она куда интересней любой другой науки. Если бы я жила в большом городе - наверно, поступила бы в универ на журфак... хотя нет, там учат врать и для этого промывают студентам мозги, отучают как раз видеть реальную жизнь, а не учат... А я... понимаешь, Настя... у меня цель, мечта - открывать людям глаза на Реальную Жизнь! На весь этот прекрасный мир - он на самом деле прекрасен, но только до тех пор, пока ты смотришь на него свободно, то есть со стороны. Как только ты начинаешь подходить к миру утилитарно - "Что я могу от него получить: затрещину или пряник? И как бы получить побольше пряников и поменьше затрещин?" Так вот, Настя, как только ты задаёшься этими вопросами - ты одновременно опускаешь и себя, и мир! Такие вопросы делают тебя - средством для мира, а мир - средством для тебя! Понимаешь?! А ведь на самом деле ты - цель, и мир - единый или дробный, не суть важно - тоже цель! Цель - раскрыть себя, свой идеал! Идеал плохим не бывает, даже если он страшный, жестокий, но если он Идеал, если ради него ты готова пожертвовать и собою, и миром, значит - он уже по этому одному прекрасен! Но если ты позволишь кому-то растоптать твой идеал - ты погубишь единственное, ради чего живёшь. Твоя жизнь перестанет быть полезной как для тебя, так и для окружающих, понимаешь? Может быть, ты кому-то что-то житейски полезное и сделаешь... Но это полезное - останется по эту сторону гроба! А в следующей жизни - ни ты, ни те, кому ты помогала, даже не вспомнят о той пользе. Твой папа говорил правильно - следует посвящать себя лишь тому, что останется навечно. Даже не на тысячу лет - навечно, на все миллиарды миллионолетий, когда уже не будет ни Земли, ни людей! А останутся - идеалы, чудесные цветы на лугу Всевышнего! Понимаешь... Если бы Богу нужна была зраза - он бы её сотворил сам! И если бы ему нужно было накормить этой зразой какого-нибудь Ивана Петровича Сидорова - он тоже сделал бы это сам! Но единственное, на самом деле, что Богу нужно - как я понимаю и поняла - это наши идеалы! И он творит их в нас - даже, если мы сами ужасаемся, всё равно эти идеалы праведны, даже если они вразрез всем церквям! И наша единственная задача - идеал этот в себе вырастить. Посмотри, слышишь? Вот колос. Его посеяли, да. С самого начала его жизни, с первого ростка, в нём - новое зерно. Сначала скрыто, как потенция, в ДНК. Потом оно проявляется, оформляется, наливается, золотится... и в конце концов становится хлебом - на радость людям. А человек? Идеал в нём - от зачатия. Первые годы он не сознаёт свой идеал, и кто-то говорит, что идеал от окружения... Глупости - Женни фон Вестфален стала спутницею нищего революционера Карла Маркса, а её братья - прокурорами королевского режима! Идеал даёт только Бог, и даёт - каждому человеку. Как зерно есть в каждом злаке, а если зерна нет - то это не злак, а сорная трава! А если человек отрекается от своего идеала - он просто перестаёт быть человеком. Я читала, ещё в колледже... учёные опыт ставили - удалили у живого ростка пшеницы ту вершинку, из которой должны были возникнуть зёрна. И через несколько дней этот росток приобрёл "характер" обычной пустой травы! А ещё через неделю, кажется - завял и умер... Так и человек, понимаешь? Можно, физически несложно, предать свой идеал, перешагнуть через себя, наступить на горло собственной песне... Но если ты сделаешь это - ты просто перестанешь быть человеком... А зачем Богу двуногие скоты - у него четвероногих достаточно! И тогда, пожалуйста, не обижайся, что тебя выполют и выбросят! Понимаешь?
  -- Кажется... Ой, Света, а может, тебе на самом деле лучше учительницей быть?
  -- Не верю я школам, Настя! А если человек, который сам школе не верит, начнёт в школе работать - во-первых, это нечестно. А во-вторых, самое главное - его всё равно сразу "раскусят" и отторгнут! Так что положительного результата всё равно не будет, а вот пятно, сознание, что ты пошла на компромисс и поступилась своими убеждениями - это останется навсегда... Так что пошли они, школы! Я лучше... если здесь выживу... книгу напишу, вот! Про то, с чем едят жизнь... Кто знает - может, даже гуру стану?
   Света улыбнулась. Настя улыбнулась в ответ.
  -- Кстати, совсем забыла! Спасибо за перевязку! Кажется, кровь унялась... Хочешь кофе?
  -- Спасибо... может, лучше сок? Меня в детстве каждый день в обед мама поила яблочным или грушевым... А кофе на ночь...
  -- Не есть гуд... Это ты верно рассуждаешь. В холодильнике, кажется, какой-то был? Доставай, выпьем за знакомство... А потом, если хочешь... научи меня... "Кама-сутре" для двух девушек, а?

3

   Феликс, от души пошоркавшись под душем в туалете Леночкиного номера, наконец вышел на ковёр спальни - босиком и нагишом, ещё весь из себя волглый. Ленюська в это время сидела на кровати - в домашней белой футболочке и чёрных колготках. Она смотрела телик - ночные новости Первого Телевизионного Агентства. Краткий сюжет об открытии их шоу уже закончился, сейчас в эфире были международные дела - Америка, драть её не туда, влезла со своими войсками в очередную дыру третьего мира, и простые калифорнийские налогоплательщики спрашивали своего президента: какого чёрта он потерял в этой Ботсвандурасии, и почему платить за амбиции больших парней из Белого Дома должны безработные Чикаго и Майами? Естественно, евразийские СМИ, как и президент и правительство, убеждённо поддерживали Белый Дом и его хозяина, из рук которого они уже много лет получают все свои посты, портфели, микрофоны и капиталы.
   Увидев, что сердечный друг, наконец, отмылся с дороги, Лена улыбнулась:
  -- Приветики! Пожалуйте-с!
   Феликс двумя быстрыми шагами пересёк комнату, и опустился на колени у изголовья Леночкиной кровати.
  -- Милая... - с этим словом он коснулся рукою её груди, - Можно?
   Девушка улыбнулась в ответ, провела своей рукою по его волосам:
  -- Ёжик...
   Вдруг она легко вскочила и скользнула в туалет. Через мгновение вернулась, держа в руке расчёску.
  -- Будем делать из тебя человека, дорогой!

* * *

   Пока Ленюська причёсывала Феликса, тот буквально млел от каждого прикосновения её пальчиков. Лену это немало удивило и позабавило - она никогда раньше не предполагала, что парень может быть таким чувствительным. Пару раз ей пришлось легонько куснуть его за нос, чтобы не потерял сознание.
  -- Филя... может, тебе таблетку? Успокаивающую... ну, чтоб потом в постели у тебя инфаркта не случилось...
  -- Окэй, милая! Леночка, Ленюсенька моя, всё окэй... Просто я пять лет не был с девушкой...
  -- О-о?! - её глаза округлились. - Как... пять лет... с того нашего вечера?!!
  -- Угу... - он обнял её за попку.
   Тем временем она закончила приводить его шевелюру в божеский вид, положила руки ему на плечи и прильнула малиновым ротиком к его губам. Юноша в ответ начал неловко, но нежно снимать с неё футболку.

* * *

   Потом он буквально вылизал любимую языком - от макушки до ступней, разумеется, особо задержавшись на устах и сосках, но не забыв и про самую интимную розовую щёлочку между стройными загорелыми ногами. Потом поднял на руки, подержал с полминуты в воздухе, уложил в постель. Сам улёгся рядом.
   Леночка игриво покусала плечи своего Феликса, он наскочил на неё сверху, и они заработали бёдрами - синхронно, как хорошие фигуристы. Дыхание молодого человека становилось всё более напряжённым, когда девушка вдруг застонала, стала царапаться и остро запахла шампанским. Феликс тоже вскоре "кончил", и обессилено распластался на Ленюське. Их губы соединились - наверно, уже в скольки-то-тысячный раз за этот вечер. Любовники гладили и щекотали друг дружку, в какой-то момент Феликс слез с Леночки и, чуть дыша, расслабился рядышком. Его глаза непроизвольно закрылись... Лена, щёлкнув пару кнопок на дистанционном пульте, выключила телик и свет, укрыла себя и милого одним широким одеялом, обняла, повернулась набок и тоже почти сразу уснула.

4

   Вадик и Лёня стояли в коридоре у раскрытого окна. За эту ночь они истребили, наверное, на двоих не меньше десяти пачек сигарет - и всё не могли наговориться.
  -- Лёнь, как мыслишь - какие у нас шансы? - раз на тридцатый спросил Вадим.
  -- Если объединимся с Александром и его Натальей - думаю, неплохие... Всё зависит - какие будут испытания!
  -- Эт точно... Певческий конкурс пройдём, думаю, без проблем - ты забацай из Высоцкого что-нибудь, а я - "Пятнадцать человек на сундук мертвеца"...
  -- А певческий-то когда? Ты в курсе?
  -- Если бы... я даже не до конца уверен, что он вообще будет... Только надеюсь... Всё ж "на берегу" это шоу анонсировалось как музыкальное...
  -- "На берегу" и про убийства речи не заходило... А уже сегодня - двоих списали...
  -- О том и речь... Чё будем делать, если этот мерзавец янки потребует от нас подлянки?
  -- Вадька, ты стихами заговорил? Ну, тогда надежда есть - выкрутимся!
   За окном, сперва очень тихо, а потом всё громче, зазвучал птичий щебет. Вадим взглянул на часы.
  -- Ой-я! Четыре склянки! Тут без судового колокола - я и не почуял... Слуш, не пора ли отбой? Завтра с утра испытание - а у нас головы вот такие...
  -- По кубрикам! - улыбнулся в ответ Лёня, и друзья, наконец, разошлись по своим номерам - перехватить хоть немного до подъёма.

* * *

   Сашок с Натою провели ночь почти спокойно. Они спали вместе, как всегда, когда только выпадал Саше такой случай - ночевать в одном с Наталочкой городе. Для этой пары близость не была такой редкой, как для Феликса и Лены, и особых сентиментов Саня не проявлял. Они постояли вдвоём под душем, вытерли друг дружку одним здоровенным махровым полотенцем, и улеглись, выключивши свет. После чего - получили одно на двоих удовольствие и расслабились до утра.

* * *

   Аня, посидев с полчаса у Окси, убедилась, что новая знакомая не шибко пострадала в вечернем инциденте.
  -- Ты как? Точно о-кэй?
  -- Точно! - улыбнулась Окся. - Чай был не горячий!
   На самом деле, чайник, вместе со столом опрокинутый Нелей на Оксанины бёдра, был-таки очень горячим, но пострадавшую спасла плотная юбка. А то б обварила Окся самые нежные места - и что тогда? Впрочем, это уже из области гадания на кофейной гуще...
   Они разъели ещё по эклеру, прикончили бутылочку итальянского ликёра, и Аня засобиралась "домой" - в свой номер.
   Оксана встала - проводить новую подругу, пару минут ещё помассировала себе ноги.
  -- Может, врача попросить? - встревожилась Аня.
  -- Зачем? - удивилась Окся. - К утру пройдёт! Кости целы - остальное приложится!
   Девушки вместе прошлись по коридору, послушали молитвенное пение, доносившееся из Славиного номера...
  -- Протестанты! - фыркнула Аня. - Как не стыдно - против святого православия протестовать! Такие вот Россию и продали американцам - а теперь этот телечёрт нас убивает!
  -- Нюра... Но мы ведь выживем? Мы же не должны умереть так рано? В анимэшках хорошие девочки всегда побеждают!
  -- В Анимэшках? Это где? Я такого города не знаю...
  -- А это не город! - Анина простота слегка шокировала Оксану. - Анимэ - это японские мультики!
  -- Мультики? А, "Сэйлор-Мун"?
  -- Точно! И ещё "Ева" в Евразии шла по телику... Да много их!
  -- Ева - это про кого?
  -- Как бы объяснить... в общем, там три девчонки и парень... помладше нас... на боевых роботах спасают Землю от пришельцев...
  -- О-ё?! А робота где взяли - у пришельцев угнали, или как?
  -- Не, роботы земного производства. Только управляются они мыслью - ну, биотоками человеческих нервов - а нервная система у разных людей разная... И вот, самые подходящие нервы для этих роботов - у школьниц Рэй Аянами, Аски и Мисато, и ещё у ихнего общего парня Шинджи...
  -- Окся, что, правда, в Японии такие имена? Это ж спятить можно, пока выговоришь!
  -- Моему папе тоже сперва трудно было к русскому языку привыкнуть... Одна буква "эль"...
  -- А что? Буква как буква...
  -- В японском языке такого звука просто нету! Как в русском - английского "the"...
  -- Вот козлы были правители четырнадцатого века...
  -- А они при чём?
  -- Так ведь тогда же короли-вассалы раскололи единую всемирную Византийско-Славянскую империю, и изобрели нации и национальные языки!
  -- Это... что за теория такая? В жизни не слыхивала!
  -- А этому не учат... Потому что те короли - сфальсифицировали все исторические источники.
   От этих слов у Оксаны голова пошла кругом. Девушка знала, конечно, что разные секты предлагают свои трактовки всемирной истории, но что здоровый человек может в подобное поверить?
  -- Аня... Извини... Ты от кого и когда это услышала?
  -- Я прочитала... в книге академика Фоменко...
   Дальнейших объяснений Оксе не требовалось. Как библиотекарь, она, естественно, знала о скандальной попытке группы учёных под руководством математика Анатолия Фоменко полностью переписать всю историческую хронологию. Но чтобы эту теорию принимать всерьёз? Все же знают, что Фоменко занялся историческими изысканиями с единственной целью - сочинить бестселлер и выручить деньги на зарплату молодым научным сотрудникам!
  -- Ладно... Пока!
  -- Пока!
   Девчата коротко обнялись на прощание - и разошлись в свои номера.

* * *

   "Фашист" Виктор Антипов в ту ночь не нашёл ничего лучше - как напиться. Однако сон всё не шёл, и Витька - уже часа в два ночи - направился в гости к "приблатнённому" Матвею Шнурову - "авось, разживусь колесом!" Но Матвей, памятуя дневную драку, не решился открыть незваному гостю. И Витька, пьяно выругавшись, направился обратно в свой номер на третьем этаже.
  

Утро 2. Перед первым испытанием.

1

   Зина, в то утро первой спускаясь по лестнице с третьего этажа, с трудом сдержала отвращение: Витька, пьяный в дупель, храпел прямо на ступеньках. Вокруг его коротко стриженной башки на блевоте пировала целая стая мух, всё это воняло хоть святых выноси, и Зина, быстро развернувшись, прошла назад и по коридору - на вторую лестницу. На первом этаже она позвонила в дверь с табличкой "администратор", и сообщила:
  -- На верхнем пролёте левой лестницы - алконавт!
  -- Кто-кто?! - Хинксли не понял просторечного русского выражения.
  -- Алкоголик пьяный! - и тут Зиночке стало не по себе.
   Она вдруг подумала: "Я ж теперь стукачка! Его ж убьют!". И она крикнула:
  -- Мистер ведущий! Только вы не убивайте этого парня, ну пожалуйста!
  -- Какого дьявола? - вопросом ответил американец. - Если этот пацан пройдёт испытание - будет жить, а не пройдёт, так и хер с ним! Сейчас ты, девчёнка, проводишь уборщика на место - а на того парня забей! Так, кажется, у вас в России говорят?

* * *

   В следующие пару минут - Витька, окаченный ведром воды, поднялся на ноги, держась за стенку и отчаянно матерясь. А потом, ещё хорошо пошатываясь, поплёлся в свой номер - умыться и переодеться. "Чёрт, и как это я так позорно наклюкался! Б**, я перед телекамерами! Ё***ый урод, что скажут Старшие Соратники?!"
   И он, отмывши свою бедовую башку и растершись холодной водою, принял сразу три таблетки "антипохмелина", оделся - благо, в туалете в шкафчике лежал чёрный тренировочный костюм как раз его размера, и двинул в столовую - уже более-менее трезвый. При входе в зал он вскинул руку и крикнул:
  -- Хайль Баркашов! Хайль Русский Порядок!
   "А не пошёл ты, козёл?" - подумал на это сидевший поблизости Антон. Но вслух не сказал ничего: "Себе дороже связываться! Народная мудрость - не тронь гавно - замараешься!"

* * *

   А Феликс проспал утреннюю побудку. Проснулся в пол-девятого, открыл глаза, сморщился от ярко сиявшего в окне солнца. Чуть повернул голову - и увидел Лену, примерявшую перед зеркалом обновку. В этом белом вязаном джемпере на голое тело - точёная Леночкина фигурка смотрелась просто потрясно!
  -- Ленюсик... Ты реальна? Или это мне снится?
  -- Ми-лый! - она звонко рассмеялась, щелкнула его пальцем по носу, и напомнила: - Умывайся скорей - завтрак через десять минут!
   Феликс заполошно вскочил, не глядя, нашарил ногами тапки, и метнулся в уборную. Наскоро умылся, почистил зубы - прямо под краном, что для него было вдвойне несвойственно - дома, даже когда наш герой и прибегал к зубной щётке, он всегда пользовался лишь кипячёной водою. Вообще, Феликс Таполовский до сих пор был юношей очень домашним, интеллигентным (если не изнеженным), и уж точно - чересчур рафинированным. И вчера вечером, как это ни дико звучит, он даже немного обрадовался своей участи: "Хоть последние дни мои проживу по-людски, а не по-домашнему!". Но сейчас он не задумывался "за жизнь" - просто отдал долги гигиене, оделся, и - под руку с Леночкой - спустился в столовую.

2

   За завтраком все молчали. Даже Наташа и Саша не проронили ни слова - за минувшую ночь и они до конца осознали свою нерадостную перспективу, и говорить... "О чём? Зачем? Мы любим друг друга... Мы оба это знаем... И мы знаем, что не проживём и десяти дней... Так о чём говорить? К чему?" Так думала Наташа, и сидела, неотрывно глядя на своего Саню и не притрагиваясь к еде. Сашок сначала было предложил ей пиццу - но девушка молча отклонила блюдечко, и Саша понял - подруга "берёт разгрузочный день". Он знал этот обычай оккультистов - один день в неделю обходиться без еды, это якобы просветляет сознание. А на предстоящих испытаниях мысль должна быть ясной, как подзорная труба - кому ж это знать лучше, чем моряку?

* * *

   Неля ела быстро, как-будто злилась на уничтожаемый сырный пудинг. На самом деле - она просто перед выходом в столовую посмотрелась в зеркало - и узрела слишком уж нерадостную картину. Всё лицо в синяках, на царапинах запеклась кровь... Не слишком подходящая внешность для будущей суперзвезды!
   Войдя в столовую, Неля сразу же взяла вилку и ножик - и не выпускала сии "приборы" из рук, пока не вернулась к себе в номер. Девушка всё думала: встретить вчерашнюю обидчицу - и убить. Чёрт возьми, надо же когда-то начинать мщение!
   Но пока что она - в очередной раз - повредила только самой себе - от злости не почувствовав вкуса пищи, а ведь запеканка была отменная!

* * *

   Инесса пришла в столовую последней. Большинство номинантов уже разошлись по номерам - лишь у двух сдвинутых вместе столиков сидели Игорь, Феликс и Лена. Да Артём стоял в сторонке, глядя на двери. Увидел Инессу, шагнул навстречу, протянул руку:
  -- Здравствуй!
  -- Здравствуй, товарищ! - улыбнулась Инесса, и по её разом вспыхнувшим щекам Тёма, кажется, понял её чувства.
  -- Сейчас я чаёк принесу!
   Они ещё успели "заморить червячка" чаем с баранками - то есть, Артём утолил голод раньше, и сейчас лишь "для порядку" съел две маковых сушки. А вот Инесса ела много - вчера-то ей поесть не довелось, и сейчас она истребила целую миску ароматной выпечки. Конечно, девушка и от каши не отказалась бы, и от омлета, и от творожника - но все эти снеди, увы, её не дождались...

* * *

  -- Я с Николаем говорил... - тем временем известил Игорь Феликса.
  -- И?..
  -- Деревня! У нас в Нижнем таких "Васями" зовут... "Посмотрим, однако..." Чисто чукча из анекдота!
  -- Но объединяться нужно. Иначе пропадём все! Тём, Инесса! Что вы отдалились - садитесь к нам!
  -- Угу... - дожёвывая последнюю баранку, отозвалась Инесса, и вместе с Тёмкою подсела к троице. - Кто знает, что за испытание сёдня?
  -- А, ты ж опоздала... Амер объявлял: будем перебегать автостраду. Народ двинул учить правила дорожного движения.
  -- Серьёзно?
  -- Точно. Только я думаю - это сдуру. В такой ситуации - все правила наверняка пойдут ко всем чертям!
  -- А...
  -- Лично я надеюсь только на интуицию. Она меня ещё не подводила. Инесса, ты неверующая, но мне так думается - Бог нам всё же порой шпоры даёт!
  -- Оставим бога в покое, а? Он уже старенький... Нам самим выживать надо!
  -- Эт верно... - ответил Игорь. - Но если Бог поможет - почему бы и нет?
  -- Надеемся на себя! - подытожил Артём. - Это единственное, в ком мы можем быть уверены! А что сверх - скажем спасибо! - он улыбнулся.

3

   Света и Настя на первый номинантский завтрак не пришли. Девушки решили перекусить в номере, "чем бог послал". Дымящийся кофе, чизбургеры, по пироженке... достаточный завтрак для девятнадцатилетних девчонок!
   Они уже дожёвывали, когда по внутреннему радио прозвучала информация:
  -- Вниманию всех номинантов. В особенности - отсутствовавших на завтраке -Жилиной, Зеленко, Корнеевой и Мицуда!
  -- Вашим первым испытанием станет перебегание скоростной автотрассы. Вертолёт отправляется через пятнадцать минут - в девять двадцать. Предупреждаю: ошейники всех номинантов, которые не будут присутствовать в вертолёте в указанное время - будут немедленно взорваны! Вы поняли?! Повторяю - опоздание на погрузку карается немедленной смертью! Переодевайтесь, справляйте ваши естественные потребности - и не забудьте про время! Первый звонок будет дан при начале погрузки - за пять минут до отправления. Второй - за минуту, и третий - за полминуты. А четвёртым звонком для опоздавших станет смерть! Бай!

* * *

  -- Справимся?! - с надеждой спросила Настя.
  -- Должны... слушай, пошли пока к Оксе! Я беспокоюсь... вчера ей тоже перепало...
  -- Ой... это из-за меня? - Настя легко вскочила из-за стола и направилась к двери.
   Света встала, чуть поморщилась (грудь ещё болела), и следом за Настею вышла из своего номера.

* * *

   Дверь в комнату Оксаны Мицуда была не заперта. Окся делала сейчас гимнастику по комплексу айкидо "кэнхоко-тэки", чисто по-японски наслаждаясь утренним сквозняком.
  -- Разминаемся? - спросила с порога Настя.
  -- Ага! - донёсся из угла Анин голос.
   А Оксана, почти не реагируя на новых гостей, продолжала ласточкою летать по комнате, как будто не на неё вчера вечером был опрокинут тяжёлый стол.
  -- Окся! Здорова? - Света, подвинув рукою Настю, прошла в комнату.
  -- Аригато! - Оксана, наконец, остановилась и приобняла Свету. - Как ты?
  -- О-кэй!
  -- Садись, я соку налью!
  -- Спасибо, мы уже!
  -- Была бы честь предложена... - Окся пожала плечами. - Нюр, а тебе какого?
  -- Давай твоего, японского... из сакуры...
  -- А у сакуры ягод не бывает, она только для цветов... Сок делается из обычной вишенки!
   Окся, улыбнувшись, достала из холодильника пакет с соком, разлила по четырём стаканам.
  -- Пробавляемся!
   Следом за хозяйкою - Настя, чуть смущаясь, взяла стакан. Аня начала пить мгновением позже - но выхлебала всю свою долю в один залп, и первой поставила пустой стаканчик на поднос.
  -- Тебе ещё, Ань? - протянула свой непочатый стакан Света.
  -- Спасибо! - чуть подфыркнула Аня. - Угощайся тоже! Зря вы с нами не позанимались - аппетит бы появился!
  -- А мы поели уже!
  -- С утра?! Светик, ты совсем? - на лице Оксанки был написан тихий ужас. - С утра тренироваться надо! И потом - соком освежиться... А еду в следующие разы откладывай до после боя... то есть, после испытаний... Так самураи делали... Нюр, сполосни мордашку - потом я - и уже собираться пора!
   Аня шагнула в санузел - и тут раздался первый звонок. Девушка, вздрогнув, замерла на пороге.
  -- Давай, быстренько! - подбодрила её Окся.
   Анютка, не закрывая двери, открыла холодный кран, умылась из ладоней, вышла.
  -- Рисковать не будем. Пошли! - и Оксана, предшествуемая подругами, заперла за собою дверь номера.
   Девушки уже шли по коридору первого этажа, когда Настя, перехватив обращённый на Свету взгляд кого-то из парней, сообразила: они двое одеты "по-домашнему"!
  -- Свет! Бежим назад - переодеться!
  -- Не глупи, Насть! Так пройдём, чё? Времени нет! - тут как раз прозвучал второй звонок.

* * *

   В это первое утро номинанты пытались сгруппироваться, объединиться, сбиться в компании. Умирать не хотелось никому - и почти каждый отчаянно надеялся, что "толпою" выжить легче.
  -- Полундра, флотские!
  -- Так держать!
  -- Мы с вами! Ната, швартуемся к дальневосточникам?
  -- Наверх вы, товарищи, все по местам!
  -- Ты что, Натали? Для нас не должен этот парад стать последним!
   Антон подкатил-было к Зине - как-никак коллеги, журналисты - но встретил самый ледяной в своей жизни облом. Впрочем, молодой человек не смутился, и по трапу ветролёта подымался уже бок о бок с Юлей.
  -- Тань, играем вместе?
  -- Даша, я тебя только подведу... Забудь обо мне, сегодня меня не станет!
  -- Прими антидепрессант, Танюха! Мы ещё выиграем с тобою!
  -- Спасибо... Спасибо, Даш... Ты солнечная...
  -- Овен! - улыбнулась Дарья.
   Сергей Корин то и дело трогал пальцами Надину ручку. Наконец, Надя решила принять игру, и махнула запястьем в направлении Серёгиного лица. Парень инстинктивно отдёрнул голову.
  -- Ха-ха-ха!!! Надо было поцеловать!
  -- О-кэй? - и Серёга, облапив изящную Надину головку, присосался к губам девушки.
  -- Пусти! Нет, Серый, ты точно варвар! Кто же так молодую девочку хватает?
   Но Надюшин тон был весело-одобрительным, и Сергей опять расцеловал новую подружку.

* * *

   Неля была девушкою гордой. Маниакально гордой, до безумия. Но и умной она тоже была, иначе б не доросла за три года от помощницы бухгалтера до коммерческого директора не последней в Предуралье торговой фирмы.
   И, увидав в салоне вертолёта Светину компанию, в новую драку решила не лезть. Молча села впереди с видом оскорблённого величия.
   Она даже не взглянула на усевшегося напротив Витьку - хотя всё время чувствовала на себе его взгляд, взгляд, как говорится в книгах по психологии, "раздевающий". Это была её игра - показным пренебрежением "раскалить" этого парня так, чтобы он... "А чего, собственно, я от этого Витьки жду? Такой на колени не встанет, нет, скорей изнасилует... Но, с другой стороны, он сильный... по-настоящему крутой... Так что, самой предложить... дружбу? Нет, тогда я в его глазах буду шлюхой подзаборной - чё, это я - шлюхой? Да не пошёл ли он на хер, вообще? Обойдусь!!!" И Неля, надувши разбитые губки, отвернулась к иллюминатору.
  
  

День 2 (начало). Трасса.

1

   Дождь начал накрапывать, ещё когда номинанты садились в вертолёт. Пока летели - он постепенно усилился, и приземляться пришлось фактически в грязь. Парни и девчата вышли из салона, в первый момент вздрогнув под ливнем.
  -- И... что теперь?
   А их уже ждали. Телевизионщики - в отличие от ребят, все в дождевиках - стояли в ряд вдоль дороги, с интервалом метров десять-пятнадцать. А впереди - по чёрному от дождя асфальту автострады - сплошным потоком неслись автомобили.
  -- Внимание. Всем внимание. Раз, раз... - произнёс Хинксли, покинувший вертолёт последним. - Сейчас вы, наши дорогие герои, встанете каждый рядом с одним из операторов. Позиция - по вашему выбору. Единственное - встаёте по одному, ясно? В этом испытании вам запрещается сбиваться в кучу!
  -- Теперь. Порядок прохождения испытания. Вертолёт оборудован сиреной. По первому гудку - бегом расходитесь на стартовые позиции. Запомните - позиция принадлежит тому, кто занял её первым. Через четыре минуты - второй гудок. Если к этому моменту кто-то будет не на позиции, или несколько человек на одной позиции - такие умрут. По второму гудку вы представляетесь операторам - смотрите, держитесь бодро - зрителям нужны герои, а не мокрые курицы!
  -- По третьему гудку - вы стартуете. Перелезаете ограждение - и да поможет вам ваш русский бог, если он есть, потому что больше вам уже никто не поможет!
  -- Да. Дорога разделена "мёртвой зоной" между полосами встречного движения. Зона достаточно широкая - можете там перевести дыхание. Там вас тоже будут ждать операторы. Не забудьте представиться!
  -- Четвёртый гудок - стартуете через вторую полосу. У вас уже будет опыт, пройдёте, надеюсь, без проблем. На финише - представляетесь в третий раз.
  -- Как только все живые финишируют - вертолёт перелетит дорогу и заберёт вас. Надеюсь, вы всё поняли? Пилот - первый гудок!

* * *

   Горестный, как весть о войне, звук сирены огласил протянувшуюся по степи автотрассу. Номинанты устремились на стартовые позиции. Феликс бежал рука об руку с Леною, они обдавали друг друга брызгами, но вот - первая свободная позиция.
  -- Ленюсик, пока!
   Феликс быстро чмокнул подругу и устремился дальше. Следующие две позиции оказались уже заняты - там стояли Таня и Даша - молодой человек в итоге остановился у предпоследнего оператора, и, дрожа от дождя и бега, начал "восстанавливать дыхание". Второй гудок почему-то задерживался.

* * *

   А Коля сделал глупость. Последнюю глупость в своей жизни. Когда сирена загудела в первый раз - он устремился в поле, подальше от трассы. Поскользнулся, плюхнулся лицом в колосья.
  -- Не выдай, землица родная!
  -- Трус не должен жить! - осклабился Хинксли, доставая пистолет. И нажал на курок.
  -- А-а-аааа!
   Пуля ударила Николая пониже спины. Он забился в корчах, захлёбываясь собственным криком.
   Убийца-американец быстро подошёл к своей жертве, заснял агонию на видео.
  -- Ты хотел уйти из программы, парень? Считай, что ты из неё уже ушёл!
   И ведущий, левою рукой наведя видеокамеру на умирающего, правой достал из кармана пульт. Нажал несколько клавиш. И Колин ошейник взорвался, навеки оборвав страдания единственного крестьянина среди номинантов.
   Лишь довершив убийство, Хинксли вернулся к вертолёту и коротко скомандовал:
  -- Гудок!

2

   Окся, с чисто японским фатализмом, крикнула "банзай" и первой ступила на проезжую часть. И... ничего не случилось - автомобили проносились в нескольких сантиметрах перед её точёной фигуркою, обдавая девушку копотью и брызгами. И она пошла вперёд. И, как ни странно - достигла безопасного места в целости и сохранности.
  -- Аллах-у-Акбар Рахман ир-Рахим! - крикнула Фируза, отчаянно бросаясь в поток машин.
   Молодая женщина была готова к смерти - но как будто могучая рука (так номинантке почудилось сквозь полуприкрытые от страха веки) остановила движение у самого её бока. На самом деле - это пустой двухэтажный автобус с рекламой Нижегородского завода гидравлики, из-за поломки охлаждения, ехал по крайней полосе со сниженной скоростью, и успел затормозить и дать сигнал. Но Фирузе - которая, овдовев на второй неделе замужества, стала истовой мусульманкой - рисунок на капоте показался рукою её Рашида, а клаксон, равно как и сирена вертолёта - трубою ангелов. И, достигнув полосы безопасности, номинантка Ильбашева распласталась ниц и вознесла Аллаху пылкую благодарственную молитву.
   Телеоператор, рядом с которым она молилась - тоже мусульманин, родная республика которого - Таджикистан - вместе с Кыргызстаном уже восемь лет была присоединена к Евразии и входила в федеральный штат Урал - прекрасно понял чувства и поведение Фирузы. Он был рад - что правоверной выпала счастливая судьба, и, коротко возблагодарив Аллаха, заснял молитву номинантки, а потом, сверившись со списком, сам произнёс в микрофон её имя: "Ильбашева Фируза Айдар-кызы, номер десять!"

* * *

   Рита Лугоцкая "промышляла на трассе" не первый год. И сейчас почти спокойно шагнула навстречу большегрузному автомобилю. Ей уже не довелось пожалеть о своей опрометчивости - разве что на том свете. Потому как федеральная автострада - не приграничное шоссе!
   Но Рита, повторимся, не успела об этом подумать - слишком быстро размазавшись о капот и лобовое стекло "Магируса" в мокрое место...
   Феликс, "форсировавший" трассу всего в полутора десятках метров от Риты, с помощью божьей, благополучно "подрезал" перед носом серой "БМВ-шки". И тут в его левый висок что-то ударило. Юноша оглянулся. Увидел стремительно приближающийся окровавленный рефрижератор. Судорожно рванулся вперёд, каким-то чудом избежав смерти - потому что грузовик-убийцу от удара начало "заносить" на внутренние полосы, и Феликс проскочил буквально в пяди от торчавшей вбок из бампера фары. Остановился перевести дыхание - и тут мокрый от дождя борт того "Магируса" с силою подтолкнул номинанта вперёд-вправо, чуть не сбив с ног.
   Феликс, чудом сохранив равновесие, вновь устремился вперёд, через оставшиеся две полосы.
  -- Jesus, love us! - почему-то по английски крикнул он. И, уже по-русски: - Ленюська!!!
   Заднее колесо лёгкой волжской "Лады" встретилось с носком его сандаля. Молодой человек почти ничего не почувствовал - "как будто в спортзале мат пнул" - и пересёк последнюю полосу. Перелетел барьер безопасности, подошёл к оператору - это была молодая, но уже очень полная деваха. Тщетно пытаясь унять бешеное сердцебиение, произнёс:
  -- Номинант Таполовский Феликс. Парень номер двадцать семь. Первую полосу форсировал успешно!
  -- Что у вас с головою, человече? - ошалело глядя на Феликса, спросила телевизионщица.
  -- Эти правила придумали вы!!!
  -- ЭТО что?! - операторша протянула руку к голове юноши, и показала ему нечто кровавое, запутавшееся в его причёске. - Вы целы?
  -- Цел... - теперь Феликс понял, ЧТО ударило его по "бестолковке". - Видимо, это останки первой жертвы... Вы удовлетворены её кровью?
  -- Не считайте меня зверюгой, пожалуйста! - номинанту показалось, что на глаза телевизионщицы навернулись слёзы. - Я не виновата, что вам дали такое задание... Люди, честно!!! Мне рожать через два месяца... я просто зарабатываю видеосъёмкой на обзаведение маленькому...
   Феликс оглянулся направо, куда смотрела девчонка-операторша. И, с долею неожиданности, увидел, что к ним подошли Даша и Таня.
  -- Живы, девчата?! Поздравляю!!! - и он шагнул мимо них, вдоль по разделительной полосе, в ту сторону, где должна была отчитываться Лена.
   За косыми струями дождя он не видел её, и боялся спросить. Но Таня взяла его за плечо:
  -- Феликс... У тебя с ногою что-то... кровь...
   Юноша взглянул вниз. Действительно, два ногтя на его правой ноге были сломаны и "хорошо" кровоточили.
  -- Некогда!
   И молодой человек пошлёпал по мокрому гравию.

* * *

   Тане, конечно, просто посчастливилось. Если бы рефрижератор, оборвавший Ритину жизнь, не занесло на кровавом месиве, и если б шофёр не вдавил левую педаль - номинантка Белочкина, с её ДЦП, наверняка разделила бы участь номинантки Лугоцкой. Но "Магирус" притормозил, "пропустив" Таню и перекрыв собою две полосы враз. А сразу за кормою его - проскочила Даша. Водители не могли понять, что происходит, сигналы гудков слились в сплошную какофонию, движение на автостраде замедлилось почти до полной остановки.
   Лена чуть запоздала на старте, и её ошейник пару раз пискнул. Но не взорвался - девушка сиганула через дорогу, прикрыв от страха глаза. Водила иномарки, перед которою перебегал Феликс, затормозил перед самым Леночкиным бочком, и сматерился:
  -- С ума, б**, посходили все?!
   Лена, не слушая нёсшейся со всех сторон ругани, выскочила, наконец, на полосу безопасности, и без сил опустилась на мокрую кучу серого песка.

* * *

   Артём, когда перебегал трассу, почему-то подумал, что это он в шахте от обвала спасается. Эта мысль здорово помогла молодому горняку - ситуация из "закритической" превратилась в почти штатную, и он смог собраться и пробежать "в наилучшем виде".
   Инесса рванула через дорогу на первом звуке гудка. Тренированные ноги как будто сами пронесли студентку между машинами - ещё мчавшимися на полном ходу. И она - единственная из всех - нисколько не удивилась, что вылетела к своему второму в этот день телеоператору в целости и сохранности.
   Впрочем, насчёт "единственной из всех" - это, конечно, неправда. Серёга - до начала этого шоу бывший водителем-профессионалом - к дорогам был привычен, а за два года работы дальнобойщиком прекрасно изучил все свойства и "повадки" трасс, машин и своих коллег-шоферов. Так что с этим испытанием он справился вообще играючи.

* * *

   Надя, чтобы снять страх, за завтраком "приняла на бюст" четверть водки. И ещё при посадке в вертолёт начала чувствовать опьянение - а уж как пережила трассу, этого она не припомнила бы даже на допросе. "Пьяным и блондинкам всегда везёт?"

* * *

   Вадик с Лёней стартовали с соседних позиций. И, когда перелазили через барьер на трассу - оба заорали:
  -- ПОЛУНДРА!!! - так громко, что услышали друг друга сквозь шум ливня и лязг начавшегося ДТП.
   Ну, и пробежали без увечий. Лёня ушиб левый локоть, но не до крови и тем паче не до перелома. А Вадик вообще отделался нервотрёпкою.
   На "полосе безопасности" они, отрапортовавшись телевизионщикам, минут пять хлопали друг друга по плечам - на радостях, что и на суше удалось пока выиграть. Выиграть ЖИЗНЬ, чёрт возьми!

* * *

   Антон столкнулся с каким-то мотоциклистом. Оба упали на мокрый асфальт, и шанс выжить для номинанта стремительно опустился почти к нулю. Но позади байка на полосе было "окно", и следующий "бумер" успел притормозить. Антон встал, ссадины отчаянно болели, но надо было спасать свою голову! И он сиганул дальше, не слушая, как водитель "бумера" перечисляет подробности интимной жизни всех его - Антона - предков по женской линии. Лишь выбравшись на полосу безопасности, номинант оглянулся. Байкер, который на него налетел, лежал, похоже, без признаков жизни. Антон не разглядел, что при опрокидывании мотоцикла тому парню снесло висок - но понял, что дело серьёзно, и представившись оператору, спросил:
  -- Кто отвечает за увечья посторонних лиц в этом шоу?
  -- Никто! - рассмеялся телевизионщик, тот самый, чью камеру вчера вечером оплевала Зина. - Не ссы, парень - кому какое дело?!
   Антон, в ожидании второго броска ("Боже, скорей бы! Не томите! Лишь бы тот байкер не встал и не задал мне ***дюлей... То есть, нет! Что я говорю! Пусть он выживет! Боже, я не хочу стать убийцей!"), снял порванную при падении рубаху, и, морщась, попытался под струями ливня промыть свои ссадины. "Не стоит ждать заражения! Хотя... главное - ВЫЖИТЬ!!! Помогите мне, кто-нибудь!!!" - так думал в эти бесконечные минуты номинант Антон Меньшиков.

* * *

   Быстроногая Настя заняла стартовую позицию N 29 - то есть, справа предпоследнюю. Девушка рассчитывала, что её новая подруга Света будет рядом - но сквозь косые струи увидела по обе стороны от себя парней в чёрных трико. В одном она, кажется, признала Витьку, но кто же другой, слева? Второй гудок не оставил Насте времени на выяснение - она быстро представилась обрюзгшему оператору ("Боже, как он похож на кастрата!") и по следующему сигналу полетела вперёд.
   "Это что, массовое самоубийство?" - подумал водитель спортивной "Феррари", перед самым носом которой Настя выскочила на дорогу. Полсекунды назад он уже видел, как несколько других парней и девчонок перелазят на проезжую часть - что, это какой-то "клуб самоубийц"? Роман Луховицкий - так звали водителя - не стал долго раздумывать. Рефлекс гонщика-экстремала сработал автоматически. Роман, чуть не сломав руки, запредельно рванул руль, машина, скрипя от технически невозможного для неё маневра, развернулась на месте, перекрыв три полосы и дав Настюхе добежать до безопасной зоны.
   А Настин нежданный спаситель отделался не так легко... "Газель", которую он "подрезал", вмазалась бампером в переднюю дверь "Феррари", и попросту смяла Роману левое плечо. Плюс - сотрясение мозга от сверхрезкого торможения - слава богу, хоть шею не сломал!

* * *

   Игорь не был уверен, что девушка по правую руку от него - та москвичка, на которую он вчера тайком положил глаз. А когда все ринулись через трассу - ему стало уже не до размышлений - совсем рядом начали сталкиваться машины, и номинанту пришлось по-безумному лавировать в этой "каше" скрежещущего железа.
   Представившись оператору на "островке безопасности", Игорь направился в сторону той девчонки. Она пробежала даже чуть быстрей его, отрапортовалась тоже оперативно, и встретились они аккурат посредине между позициями.
  -- Ты... Настя? Ты классная!
  -- А ты? Тебя как зовут - Игорь?
  -- Ага.
  -- Айда до Светланки! Я за неё побаиваюсь - вчера ей из-за меня влетело...

* * *

   Света, к её счастью, форсировала автостраду без особых проблем. Ну, расшибла коленку о борт "Тоёты" - кому какое дело, главное, что жива! И так же - "малой кровью" - отделались Аскар и Юлька.
   Саша, перебегая, держал пальцы сложенными - "за Наталочку!". Плюс к тому, и сама Ната, пока летели на место, успела помедитировать, так что испытание они двое прошли благополучно.
   А Давида и Славу на сей раз спасла молитва. Водитель многотонного полутрейлера, по обе стороны от которого выскочили на дорогу братия-пятидесятники, оказался новичком на такой вот трассе. И, по городской привычке, судорожно нажал на тормоза. Прицеп чуть занесло, он перекрыл две полосы из четырёх. Кроме Давида, этим "окном" воспользовались Неля, Матвей (стартовавший посредине - ближе всех от вертолёта), Зина и Аня.

* * *

   Витька - бежавший крайним справа - на этом испытании проявил несвойственное ему качество. А именно, благоразумие - может быть, ему помогла ударная доза "антипохмелина". Короче говоря, "фашиствующий молодчик" усёк, что с началом "общего забега" движение автомобилей замедлится, и если хочется выжить - стартовать (тем более в его позиции) лучше последним. И он, в отличие от Лены, спокойно дождался писка ошейника, и лишь тогда устремился вперёд. Его расчёт оправдался - машины тормозили, порою сталкиваясь друг с другом, и в этом скрежете и визге большого ДТП номинант Антипов не без наглости улыбнулся "своему" оператору:
  -- Бестолковки расшибаются - Головы побеждают!

3

   На встречной полосе автомобили тоже встали. Быстро разрослась пробка, и некий ГАИшник (не при исполнении) вылез из своей легковушки и на натуральном русском языке высказал телевизионщикам всё, что он о них думает. Хинксли, присутствовавший при этой маленькой "разборке", потянулся было за пистолетом - преподать "русскому дикарю" последний в его жизни урок - но передумал. "Поживи ещё четыре дня, fucken pig! Охота на ментов назначена на пятое число!"
   Тем временем, скандал на дороге разгорелся не на шутку. Охранники шоу - всё те же "Западные Орлы" - взяли операторов и выживших номинантов в кольцо оцепления, ведущий, срывая голос, лаялся с шоферами - а шофера эти, абсолютно здраво и законно, требовали от телевизионщиков компенсации за ущерб от дорожно-транспортного происшествия.
   В бюджете проекта были предусмотрены такие расходы - но Хинксли, со свойственными американцам скупостью и тщеславием, решил смухлевать. И, выписывая чеки, говорил всем пострадавшим:
  -- Вы, конечно, можете получить по этому чеку деньги... Но, если вы его сохраните - у вас будет уникальный автограф величайшего телешоу всех времён! И со временем - коллекционеры предложат вам много миллионов за этот чек, номинальная сумма которого восемь тысяч долларов!

* * *

   Ведущий рассчитывал, что движение на автостраде быстро восстановится, и вторую сторону трассы номинанты будут преодолевать с таким же риском, что и первую. Но он просчитался - в бывшем СССР пока ещё не восторжествовало американское пренебрежение к окружающим, и шофера, хоть многие из них и опаздывали по делам, не спешили уезжать с места.
  -- Вот дела творятся!
  -- Бабам рассказать - не поверят!
  -- Чё "бабам"! У меня в гараже мужики скажут "перебрал за рулём"!
  -- А что, это по телику покажут?
  -- Вот ни хрена себе...
   Через плечо охранника кто-то протянул Свете - на мокром от дождя халатике которой расплылась кровь от вечерних царапин - два огурца. Девушка разломала их пополам, и вот уже все четверо новых подружек - Настя, Окся, Аня и сама Светочка - захрустели нежданным угощением на зависть остальным номинантам...

* * *

   И Хинксли, наконец, уразумел - сегодняшнее испытание пора сворачивать. Он вновь взялся за микрофон.
  -- Раз... Раз, раз... Внимание номинантам! Внимание охране! Внимание операторским бригадам!
  -- По гудку вертолётной сирены - охранники расступаются, и номинанты завершают пересечение автострады. С учётом создавшейся ситуации - разрешаю двигаться группами. Представляться в третий раз будете при посадке в вертолёт.
   К этому времени "вертушка" уже приземлилась по ту сторону трассы, операторы, снимавшие старт номинантов, вылезли из салона и изготовились снимать финиш. Финиш, который, судя по всему, должен был стать совершенно спокойным и беспроблемным.

* * *

   Между стоявшими в пробке автомобилями большинство номинантов шли не спеша. Кто-то из шоферов ругал их, кто-то высказывал сочувствие, но большинство просто смотрели с удивлением и сквозь ослабевший дождь снимали ребят и девчонок на камеры своих мобильников.
   Лена, Феликс и Игорь шли втроём - но Игорь всё больше смотрел направо, на Настю, лавировавшую среди машин в компании со Светой, Оксей и Аней. Молодой человек сам не мог понять, чем его так зацепила эта московская секретарша - он просто хотел её спасти, по-рыцарски защитить от этой дьявольской программы. Да и нужны ли девятнадцатилетним "особые причины" для любви? "Ты - женщина. Я - мужчина. Если надо причину - то это причина." Кажется, так звучали слова старой песни, которую Игорь слышал в троллейбусе за несколько дней до шоу.
   Инесса держалась за локоть Артёма. Она, как и все остальные номинанты, уже знала, что прошедший час стал последним для двух их товарищей по несчастью - и сейчас троцкистская убеждённость в будущей мировой революции почему-то не могла вернуть девушке присутствие духа. На самом деле, Инесса едва сдерживалась, чтобы не разреветься, крепко держалась за Тёмку и что-то тихо шептала. Может быть, "на сознательном уровне" девушка ещё не призналась себе, что за прошедшие сутки этот почти незнакомый парень стал для неё самым родным - но в тайниках подсознания она уже возложила на Тёму свою последнюю надежду. И Артём, чувствуя дрожь пальцев новой подруги, отчаянно хотел её спасти - и понимал, что вряд ли сможет...

* * *

   Фируза - так уж сложилось - шла к вертолёту рядом с Антоном. Из всех номинантов - он один сейчас был по пояс обнажён, и она невольно засмотрелась на его торс - такой похожий на Рашида!
   "О Аллах, прости, я грешу!" Она прикрыла лицо и глаза руками - теперь, когда машины стояли неподвижно, это уже не представляло опасности.
   Антон обернулся на её жест, взглянул оценивающе. "Всё при ней! Фигурка, коса... брюнеточка... В моём вкусе! Может, за обедом приударить? Хотя нет, сегодня у меня намечена Юленька-немочка, а презервативов на день здесь выдают всё же не десять штук! Этой татарочкой займусь завтра - пусть Зинка-недотрога кусает локти!" Антон был парнем что надо, и меньше пяти "спусков" за раз на каждую девушку - вообще не принимал всерьёз. В самарских ВУЗах ходил слушок, что ведущий городского студенческого телеканала Меньшиков в первый семестр каждого учебного года успевает сблизиться со всеми первокурсницами универа и политеха. Конечно, никто этого не проверял, но что спал Антоха почти всегда в одной постели с несколькими девчонками - факт достоверный. Минувшая ночь стала для Антона не только первою в "Доме Номинантов" - но и первой за семь лет ночью без секса.

* * *

   Странно, глупо, бессмысленно... Именно так оборвалась жизнь номинанта Ашота Ертаняна. Один из всех - он решил пересечь вторую сторону дороги так же бегом, как преодолевал первую. Ведь, когда он бежал между мчавшимися грузовиками - всё обошлось в лучшем виде! Что уж говорить - сейчас, когда машины стоят!
   Ашот побежал. Благополучно преодолел пробку, нацелясь глазами на брешь в ограждении. Проскочил...
  -- А-ааа!
   А за дорогою - был глубокий овраг, и именно туда на минувшей неделе смыло дождём плиту дорожного ограждения. Ашот - в последний момент совсем некстати подумавший об авиационном "штопоре" - упал на эту плиту и потерял от удара сознание.
   Какой-то оператор бегом спустился к раненому и "облапал" его объективом своей камеры.
  -- Жив? - спросил сверху Хинксли.
  -- Вроде...
  -- Мобилен?
   Оператор потянул Ашота. Тело номинанта мешком повисло на переломанной руке.
  -- Не жилец!
  -- Тогда я подрываю. Камера - на ошейник! Номер жмурика?
  -- "Пэ-Десять!"
   Хинксли достал дистанционный пульт. Набрал номер.
  -- Камера! Ошейник в кадре? - смерть Николая Голицына ведущий снимал сам, и не смог верно нацелить камеру - потому что одновременно жал на кнопки пульта. И сейчас американец радовался возможности иметь хорошие кадры взрыва ошейника.
  -- Йес!
  -- Осторожно!
   Хинксли нажал на малую красную кнопку (большая предназначалась для чрезвычайной ситуации - в случае бунта, взорвать всех номинантов разом).
   Взрыв. Ашот ничего уже не почувствовал - а оператор улыбнулся:
  -- Есть кадр, сэр!
  -- Вылезайте! Все номинанты - марш на вертолёт!

* * *

   Сам Хинксли - всё же, он не был дураком - полетел на сей раз в кабине пилотов. А номинантов в салоне снимали его помощники-операторы.
  

День 2 (окончание). Трудна у нас дорога...

1

   С испытания того дня номинанты вернулись в Дом пораньше, чем было записано в распорядке дня - уже в полпервого. Большинство ребят и девушек сразу встали под душ - обогреться, а некоторым и ссадины промыть требовалось.
   Настоящий страх пережила в это время Света - когда она, выйдя из душевой кабинки, начала растираться махровым полотенцем - боль в груди тотчас полыхнула вновь, и девушка почувствовала, что вчерашние царапины опять стали кровоточить.
  -- Чёрт, это пахнет онкологией! Настя... Настёнка, я не хочу умирать!!!
   Настя быстро подошла, обняла подружку. Они сели на широкую кровать.
  -- Насть, что у меня... с левой грудью?
  -- Светик, да ничё страшного! Цела твоя прелесть! Можешь в зеркало посмотреться!
  -- Настён... не надо, а? Я ж понимаю... всё понимаю... Скажи, вокруг царапин - пятна большие? Синие... или фиолетовые... может, почернели уже...
  -- Ты что, Свет? Да нет никаких пятен! Только сбоку и снизу, где кожа проколота... такие буроватые полоски... Но это не рак, рак такой не бывает! Честно, Светланочка, сейчас я тебе зеркало дам!
  -- Не надо... не надо зеркала, Насть... позови Оксю и Аню...
  -- Сейчас... Свет, да что ж это с тобою?

* * *

   Но Аня и Оксана в тот момент мылись, и Настиных звонков в двери просто не услышали. Зато в коридоре Настюшку повстречал Игорь, и навязался в компанию. Бывший охранник почему-то уже счёл себя призванным спасти своих товарищей по несчастью, и прежде всего такую классную девочку, как Настя. В общем, к двери Светиного номера они подошли вдвоём.
  -- Светик! Это я, Настя! Но я с парнем, так что прикройся!
   "Можешь не прикрываться!" - подумал Игорь, но промолчал. В конце концов, клеился-то он к Насте, и не хотел, чтобы она ревновала.
   Как настоящий мачо, до сих пор он не очень воспринимал чувства девушек - может быть, потому и ушла от него полгода назад невеста Ира. Ушла к милиционеру - не потому, что тот был богаче или круче, а просто тот майор Деревенко умел слушать других, - и слушал, и понимал её. А Игорь только целовался да в кафе водил, правда, но она же видела - каким скучно-отсутствующим становилось его лицо, когда она начинала рассказывать о своих университетских делах и проблемах. Он искренне считал, что любит её - но на самом деле просто хотел создать семью, "потому что уже взрослый", и не сознавал тогда, что именно те непонятные "девичьи сантименты" - это и есть одна из основ настоящего чувства, то, в чём Ира так отчаянно нуждалась - и чего он так и не сумел ей дать. На самом деле, сейчас, стоя в коридоре и вполоборота глядя на Настю, Игорь впервые понял, что на самом деле никакой он не взрослый - а пацан, давно уже выросший из возраста, когда девчонок дёргают за косички, - но только сейчас "дозревающий" преклонить перед Девушкою колени.
   Дверь отворилась. Света, не вставая с кровати, оглядела Игоря. Оценила его мужественный вид. "Крутой! Стоит ли на него западать? О чём речь - я уже запала..."
  -- Садитесь, что-ли...
  -- Светик! Как ты? - испуганно спросила Настя.
   Светин голос показался ей абсолютно безжизненным - Настёнка не поняла, что у подруги просто "состояние запредельного торможения".
  -- Слушай... Я на обед не пойду... Хочу отоспаться... Так вы, люди, не беспокойте меня, а?
  -- Светлана! Что с тобою? - теперь уже и Игорь встревожился.
  -- Ничего... Устала очень... Настя, перевяжи меня - и идите, а?

2

   Лена, в отличие от остальных номинантов, поднявшись в салон вертолёта, мгновенно успокоилась.
  -- Филя, ну, что ты волнуешься? Всё позади, мы живы... Милый, почему у тебя такой взгляд?
   Феликс промолчал. Его пальцы дрожали, сжимая Леночкино запястье, и юноша искренне полагал, что этим жестом говорит любимой больше, чем мог бы сказать словами. Говорит - как панически боится её потерять...
   А Лена была очень культурною девушкой. Но в тот момент не смогла правильно понять своего парня.
  -- Филя! Мне это не нравится! Ты ведёшь себя, как ненормальный!
  -- А разве в такой ситуации можно остаться нормальным?! - печально улыбнулась сидевшая напротив Инесса.
  -- Пожалуй, верно... Боже, ты можешь сказать: За что умирают люди?!
  -- За металл. - усмехнулся Артём. - За баксы на счетах властей и монополий.
  -- Тёма, нам от этого разве легче?! - Инесса неожиданно расплакалась.

* * *

   Но это было два часа назад - а сейчас Лена сидела бок о бок с Феликсом уже в его номере.
  -- Филь, ты точно в порядке? Как нога?
  -- Боле-мене... Если не нажимать - даже не болит...
  -- Ты извини, если я перевязала неправильно...
  -- А кто мог бы лучше? Ленюсик, ты моё солнышко!!! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!
   Феликс расцеловал её, слизнул языком солёную капельку под правым глазом.
  -- Не плачь, милая! Ну, пожалуйста!!! - он снова и снова целовал её.
   Девушка откинулась на золотистое покрывало, рукою поманила сердечного друга. Феликс прилёг рядом. Улыбнулся, залез рукою ей за пазуху. Леночка улыбнулась, обняла его.
   И тут раздался звонок на обед.

3

   Обед, как и все номинантские трапезы, был "шведским столом". Феликс, аппетит которого не смогло бы испортить никакое волнение, взял суп и "шишку" - рыбную котлету, облепленную кусочками хлеба. Лена ограничилась одной солянкой - помногу она не ела никогда, берегла фигуру. Зато на десерт - своего йогурта с ягодами Леночка не пропустила.
   А Игорь, сидевший рядом с ними, лишь пару раз опустил ложку в свой салат. Все взгляды номинанта были обращены на соседний столик, за которым Настя встревожено обсуждала с Оксей и Аней Светины проблемы.
  -- ...Надо к ней зайти, а?
  -- А... она ж просила не беспокоить?
  -- Ты без мозгов? Это игра такая! Ты чё, сама с парнями так не говорила?
  -- Не... Слушай, Ань, а если я обижусь? За "без мозгов"?
  -- Тогда точно такая будешь! - фыркнула Аня, но Оксана неожиданно вступилась:
  -- Анюта, не надо, а? Мы должны дружить вчетвером, а не ссориться! Настя, а ты не бери в голову, слышишь? У всех бывает - не то с языка срывается!
  -- Окэй! - улыбнулась Настя, и сразу посерьёзнела: - А со Светланкой-то чё делать? Ей ведь натурально фигово...
  -- Тогда тем более - проведать надо! Пошли сейчас!
   Девушки встали и направились к выходу из столовой. Игорь машинально приподнялся со скамейки, но, поняв неуместность такого поведения, тяжко вздохнул и уселся обратно.
  -- Нравится?
  -- А не пошёл ты?!
  -- Айм сорри...
  -- Ладно, ничего. Она на самом деле Такая...
  -- Не знаю... Игорь, ты извини, на самом деле - я просто к Москве не расположен... Это как ревность - у всех, наверно, екатеринбуржцев - против столицы. Было время, я слышал, наш город претендовал на столичный статус...
  -- Не слыхал.
  -- Это при Ельцине было. В самом начале, когда ещё боролись против союзного центра - и потом, пока московская элита не приспособилась воровать по-демократически, то бишь до октября девяносто третьего...
  -- А тебе демократия нравится? Если честно?
  -- Я при ней не жил. И мои предки тоже. То, что устроил Ельцин и, после путинских правовых судорог, окончательно утвердили десантники НАТО - на демократию никак не тянет. В колонии, приговорённой к медленному вымиранию, демократии не бывает. Это аксиома. А как власти зовут свой режим - хоть десять раз "демократия" - словами о конфетке дерьмо не подсластить!
  -- Эт факт. Но а то, что, в общем, существует в современной евразийской реальности - как тебе? Как бы это ни звать?
  -- Х**ня. Ленюсик, извини! С языка сорвалось... Просто тыщу лет не общался при девушках...
  -- Филя, ты из какого века выпал? Думаешь, мы - девчонки - не так же выражаемся? Я, когда ехала вчера утром от папы в Останкино, слышала - девочки вообще сопливые, класс пятый-шестой, а через слово - "хэ", да "пи", да "ё"! Капец культуре, в реале, я не вру!

4

   Инесса наконец-то наелась "до отвала". Девушка уже потеряла надежду выйти живой из этого чёртова шоу - и решила махнуть рукою на "спортивную форму". Она ела, плакала, смотрела - то на Тёму, то на список на стене. Тот самый лист, в котором два часа назад кроваво-красный маркер вычеркнул фамилии Коли, Ашота и Риты.
  -- Тём... Наверно, я сейчас похожа на дуру? На пьяную? Правда?
  -- Инесса! Ты что? Ты самая светлая в мире! Звезда моя красная! - говоря последнюю фразу, Артём сам густо покраснел.
  -- Тёма... Тебе просто кажется... Но ты не бросай меня, а? Даже... даже, когда увидишь... что я простая дура...
  -- Инесса!
  -- Тёма! Тё-ё-ма-а!
   В ответ Артём погладил её по голове, по плечам. Инесса, всё ещё плача, приподнялась с места. Тёма взял её за руку и повёл в её номер. Где молодые люди и "зависли" до самого вечернего эфира.

5

   Антон в этот час получил немного нежданное удовольствие. "На большой земле" он обычно развлекался с девушками по ночам - но сегодня Юляшка, увидав его исцарапанную фигуру, сама предложила "сблизиться" немедленно по прибытии "домой".
  -- Пока у тебя ещё кровь идёт... Можно?
  -- Спрашиваешь! Вампиреллочка моя! - Антон прильнул к её губкам.
   На самом деле, вампиром Юля не была, но с детства мечтала о таком вот соитии - с раненым и обливающимся кровью партнёром. Это казалось ей какою-то "военной романтикой".
  -- Антоша... Можно, я буду звать тебя "раненый рыцарь"?
  -- Как тебе хочется, Юленька! Бело-розовая моя...

* * *

   Сейчас они лежали вдвоём на диване в номере Антона. После первого "приятного времяпровождения" оба уже сполоснулись под душем, а потом Юляшка щедро обмазала ссадины нового любовника зелёнкой. Антон - отдадим ему должное - сумел не подать вида, как это лекарство жгло, кажется, всё его существо. Юлину левую икру - тоже порядком оцарапанную - он обработал перекисью - не так заметно, как если бы зелёнкой или йодом, и почти не больно. Они улеглись вновь, всё так же обнажённые; Антон, разогреваясь, играл руками с Юлиной грудкою, и Юля, в свою очередь, решительно ухватила пальчиками его "болт". Такому донжуану, как Антон, хватило бы и меньшего - он молниеносно возбудился, проник в Юлю. Совсем скоро она застонала (молодой человек продолжал трахать, как заведённый), стон перешёл в хриплые крики, Юля, не в силах сдерживаться, царапала Антошку коготками до крови, но он спокойно сделал всё, что хотел - то быстро, то медленно, порою прерываясь на полминутки, но не прекращая соития, и в конце концов Юля, уже на три раза кончившая, приняла в себя, кажется, целое ведро его спермы.
   За страстной любовью юноша и девушка не услышали звонка на обед. А потом - прямо с вулкана оргазма - Антон провалился в дрёму, которая быстро перешла в глубокий сон. Юля, понявши это, встала, оделась и попыталась выйти - но замок не реагировал на её пальчики, и девушке пришлось вернуться. Она не стала будить дружка - просто разделась обратно, и вновь легла рядом с ним. И тоже тихо заснула - чтобы проснуться незадолго до вечернего эфира, от того, что Антон вновь вошёл в неё.
   - Видишь, Юляш, я тоже некрофил!
   - Антошик! Ну, я ж живая?!
   - Слава богу! Я тоже! Но это, наверное, похоже...
   Она запечатала его рот поцелуем. Любовники ещё немного полежали - и потом, одевшись, вместе направились в столовую. "Эфир! Надо быть в форме!" - с этой мыслью Антон, войдя в зал, первым делом подошёл к зеркалу.

6

   А Игорь просто вообще не покидал столовую - с обеда до ланча. За это время он перечитал все свежие и вчерашние газеты - центральные и местные. В центральных толку было мало - только парочка анекдотов "про киллеров", да комментарии к воскресной речи Президента "О необходимости сокращения государственного вмешательства в права граждан". Президента можно было не читать - такую байду, какую гонят евразийские чиновники, в любом психиатрическом диспансере сочли бы основанием для диагноза. Название говорило само за себя - "высшее должностное лицо страны", наверняка, снова расхваливало свою политику постепенного "отмирания государства". Вот только форме этого отмирания подивились бы, наверно, и Энгельс, и Бакунин - государство евразийское отказывалось финансировать то социальные программы, то научные, то военные, то... Сейчас вот, вроде, речь шла об инициативе расформировать милицию общественной безопасности "и ряд других правоохранительных органов", которые, якобы, не эффективны, чтоб вместо милиционеров порядок и закон блюли частные охранники. Единственный интересный комментарий к этому бреду напечатала "Литературка" - некий "правозащитник Глебов" высказал опасение, что "таким образом крупный бизнес хочет сделать безопасность и правосудие своей привилегией. Получится ли это? Вряд ли. В этой стране всё через ж**у!".
   И Игорь переключился на местные издания - "Вечерняя Самара" посвятила открытию "Номинации" целый разворот. Здесь были цветные фото всех номинантов (Света и Неля были сняты в момент драки, а Тоня и Володя - уже в гробах), были отрывки из "инструктажа" Хинксли, и даже "политическую" дискуссию в вертолёте журналист описал, естественно, перевирая, с подзаголовком: "Отдавая свои жизни - молодые номинанты отвергают коммунистическую пропаганду!"

* * *

   Когда Настя, Окся и Аня позвонили в дверь Светиного номера - вместо голоса подруги они услышали металлический ответ:
  -- Номинантка Корнеева просила не беспокоить!
   И девчонки, грустно переглянувшись, разошлись по своим комнатам...
   Лишь часам к шести вечера Света "отошла" от пережитых нервотрёпок. Встала с постели, оделась и направилась к Насте.
  -- Настя! Здрасте!
  -- Здравствуй, Света! Как ты?
  -- Окэй! - Света улыбнулась. - Видать, просто перенервничала...
   Девушки поцеловались.
  -- Зову наших? - радостно спросила Настёнка.
  -- Угу!
   Настя быстро набрала номер 07.
  -- Алёу...
  -- Аня! Здравствуй! Света у меня! Приходи тоже!
  -- Идём! Три минуты!
   В трубке зазвучали короткие гудки. Настя нажала "Сброс", набрала номер Оксаны - 21. Но на сей раз ответа не было.

* * *

   Аня и Окся явились вместе - как оказалось, в момент звонка Оксанка угощалась у Ани чаем из трав. Жестяная коробочка с сушёными листьями иван-чая, смородины, мяты, шалфея, земляники, брусники и ещё какими-то травинками - чуть ли не одуванчиком - была единственным багажом, который Анюта взяла на шоу, не считая зубной щётки, расчёски и двух смен нижнего белья. Швея младшего разряда на регулярно простаивающей фабрике - единственном на весь район промышленном предприятии - Аня не имела даже дамской сумочки!
   Сейчас Аня, совсем по-деревенски, принесла горячий чайник Насте и Свете - и немного своей "заварки" в пакетике из-под кефира тоже принесла, как подарок. Окся, наблюдая Анину простоту, диву давалась - неужели это возможно? Неужели в нашей просвещённой Евразии двадцать первого века сохранились осколки века девятнадцатого? Если верить Аниным рассказам - таким осколком прошлого был чуть не весь Русский Север - но ведь Это Невозможно! Такого не может быть - чтобы в одной области с металлургическим Череповцом и машиностроительной Вологдой сохранились такие вот "резервации"!

* * *

   На ланч в этот день пришло очень мало народу... Фактически - всего четверо, и были это те самые девушки - Света, Настя, Аня и Окся. А парень - повторимся - был всего один, а именно Игорь. Увидав в дверях Настю, он вскочил, как на пружине, и подал ей руку.
  -- Как поживаем?
  -- Путём! - улыбнулась Настя. - Светланка уже выздоровела!
  -- Очень рад! - машинально ответил Игорь - и смутился.
   А Света, видимо, неправильно поняв его румянец, шагнула к нему и протянула руку. От этого рукопожатия Игорю стало совсем нехорошо: "Боже, я этого не хотел! Настя, Настёна, я хочу быть только твоим!!!"
   Тем временем Аня уселась за столик, за нею последовали и другие девочки. Игорь скромно присел с уголка, плечом и коленом коснувшись Насти. Света, улыбнувшись, встала, Настя передвинулась на её место. Игорь подвинулся следом за Настею (девчонки едва сдерживали смех), и тут Света быстро уселась по другую сторону. Молодой человек оказался "зажат" между двумя девушками - той, в которую он втрескался с первого взгляда, и той, которой, похоже, больше понравился он сам... Такое положение наверняка пришлось бы по вкусу Антону - но Игорь был слишком серьёзным парнем, в том числе и в личных отношениях. И сейчас на нашего героя жалко было смотреть - а девчёнки, заранее сговорившиеся устроить этот невинный розыгрыш, весело улыбались ему.
  -- Поцеловал бы хоть! - сказала Света, уже сама касаясь губами щеки Игоря.
   Тот, не думая, обернулся к ней, но в этот момент Настя коснулась его колена. Парень совсем потерянно опустил взгляд.
  -- Ну-у... Как знаешь! - произнесла Света и чмокнула его над левым ухом.
   А над правым - одновременно чмокнула Настя, глядя подруге в глаза - и в следующий миг обе расхохотались. И только тут Игорь понял, что девчата специально устроили эту сценку. "Встать, уйти! Немедленно!" - подумал он - и не смог. Настя, такая весёлая, такая... ну, в общем, "вся такая-растакая", была совсем рядом! Он протянул руку, обнял девушку. Теперь смеялись уже все, кроме самого Игоря.
  -- Привет, красавчик! Мы пошли!
   С этими словами Света встала из-за стола. За нею, так и не притронувшись к еде, поднялись все подружки. Игорь вскочил. Настя нажала рукою ему на плечо - и, чуть приплясывая, порхнула к двери.
   Девчёнки, звонко стуча каблучками, скрылись на лестнице. А Игорь уткнулся головою в хлебную миску, чтобы никто не увидел его лица.
  

Вечер 2 (начало). Перекличка.

1

   Антон, в новом чёрном костюме, прохаживался, немного красуясь, между зеркалом и столиком с минералкой. Юля, успевшая трезво оценить его сексуальные запросы, предпочла сесть в сторонке. Девушка тихо надеялась, что с одного раза залёта у ней не будет, но на будущее лучше как-нибудь... Она сама ещё не сформулировала, "как" и "что" ей нужно, но, в общем, как-нибудь бы отвадить его? "И чё я после конкурса так на него повесилась? Ну, раненый, красивый... А если б за** до смерти? Ладно, всё: до конца игры на парней забила!"
   Феликс тоже то и дело начинал нервно расхаживать взад-вперёд, то размахивая руками, то смыкая их за спиною и перебирая пальцами. Лена пару раз намекнула ему, что это выглядит немного психованно, но вынуждена была удовлетвориться ответом:
  -- А я и есть псих! Ленюсик, ну, Ты же знаешь!
   После чего она, немного обидевшись, уткнулась в газету - а Феликс так и продолжал топтаться, не реагируя ни на взгляды, ни на смешки остальных.
   Игорь почти спокойно сидел в углу, тоже читал - кажется, "Московского Комсомольца". Внезапно Феликс остановился у его пуфика.
  -- Чтой-то интересное?
  -- Да нет...
   На самом деле, сейчас Игорь просто не хотел разговаривать. Ни с Феликсом, ни с кем вообще. Разве что с Настей... о, с Настёнкой он был бы счастлив поговорить, как-то объясниться... но как, как подойти к ней после того, что случилось час назад? А Феликс сейчас был просто смешон, и то, что сам он этого не сознавал, делало его ещё смешнее. Как с таким разговаривать?
   Тем не менее, Настя, сидевшая на кушетке напротив, вдруг встала, подошла именно к Феликсу, и негромко сказала:
  -- Не мельтеши, а? Думать мешаешь...
  -- Хорошо. - машинально ответил Феликс. И, не подозревая о недавнем инциденте, продолжил: - Ты бы с Игорем поговорила, а? Две головы лучше...
  -- С Игорем? А, тем твоим другом? У него вроде со Светой...
   И она отошла обратно на насиженное местечко. Феликс, запоздало сообразив, что его попросили остановиться, подошёл к сидевшей на пятках Леночке. Уселся рядом. В первый миг Лена вздрогнула от противоречивых чувств - то ли прижаться поплотней к милому дружку, то ли, наоборот, отодвинуться - слишком уж по-дурацки он себя только что вёл. Феликс, поняв её колебание, сам чуть отстранился. Оба погрузились в молчание, нельзя сказать, что зловещее, но очень невесёлое.
   Внутреннее радио уже объявило десятиминутную готовность к эфиру, и в зале сейчас присутствовали почти все номинанты - кроме Инессы и Артёма. Света подошла к Насте, они тихонько переговорили, и вдвоём отошли в сторонку - к Оксе и Ане. После чего четверо девчонок встали тесным кружком, и о чём-то зашушукались, то и дело взрываясь смехом. Игорь понял, что они обсуждают его "позор", и совсем помрачнел.

2

  -- Начинаем нашу первую пресс-конференцию! - объявил Хинксли. - Да, а где наши сегодняшние проигравшие? Я хочу взять первое в этой программе интервью именно у них! Охрана, эй, Западные Орлы!
   С этими словами ведущий хлопнул в ладоши, как будто аплодируя собственному "юмору". Охранники немедля вкатили в зал три тележки. Хинксли, по-американски жизнерадостно оскалившись, взял в руки камеру и навёл объектив на растерзанное взрывом горло Николая.
  -- Мой первый вопрос сегодня - номеру третьему, Николаю Голицыну. Сегодня утром вы, мой юный друг, так боялись смерти, что попытались сбежать. Ну, вот, вы умерли - теперь вы, я надеюсь, убедились, что это вовсе не страшно?
   Покойник, естественно, не отвечал. Хинксли вновь улыбнулся.
  -- Молчание - знак согласия. Итак, первый из выбывших сегодня - подтвердил в прямом эфире CNN и Первого Телевизионного Агентства Евразии, что умирать не страшно. Надеюсь, это его мнение, мнение человека уже опытного в вопросах смерти, достаточно авторитетно для вас, наши дорогие зрители? А для вас, наши дорогие герои - пережившие сегодняшний конкурс номинанты? Девушка номер восемь, например, Анастасия Зелёнко - что ты скажешь, красотуля?
  -- Я... я... не знаю, что сказать... это... всё-таки страшно! - запинаясь, ответила Настя.
  -- Забей, Настёна! - вмешалась Света. - Не бойся их, и не унижайся до ответов! Пошёл он на хер, этот педик!
   Света сознательно употребила слово, ругательное в английском языке, а не его русские синонимы. Ведь, как девушка умная, Светлана понимала, что ей вряд ли удастся быстро обучить подружку быть гордой, и сейчас адресовалась прежде всего к Хинксли. Публично унизив ведущего, Светик призывала к протесту всех номинантов - по крайней мере, ей хотелось так думать.
  -- Хм?.. Я полагаю, мисс, ваши лесбийские наклонности всё же не дают вам права так огульно употреблять столь неполиткорректное слово! Впрочем, будем считать, что этим вы на сегодня высказались. Переходим к нашей второй сегодняшней покойнице - девушке под номером восемнадцать. Мисс Маргарет, а что вы скажете? Вы так аппетитно лежите - кусочек к кусочку, совсем как в мясной лавке моего родного Нью-Галифакса! Надеюсь, вы довольны, как мои Западные Орлы собрали ваши останки?
  -- Что ты козёл, вот что она сказала бы! - неожиданно крикнула Оксанка. - А поскольку она ничего сказать уже не может - мы все за неё скажем!
   Аня посмотрела на Оксю с удивлением.
  -- Ты же вчера только эту Ритку б****ю назвала? Чё о ней говорить?
  -- Ань, да не в Ритке дело! - на сей раз уже Настя вмешалась в разговор новых подружек. - Этот амер нас убивает! Убивает и глумится, это как дважды убить! А значит... значит, мы все отвечаем за погибших! Свет, подтверди, а! Ты ж мудрая!
  -- "Советы мудрой Светы"!.. - прыснула Надя, ни с того ни с сего вспомнив название женского интернет-журнала.
  -- Между прочим, сейчас я проясняю для вас нешуточную вещь. - внезапно серьёзным голосом сказал Хинксли. - Вы все, номинанты и номинантки - ещё очень молоды, и, видимо, не вполне понимаете, что такое смерть. И ваш народ - очень отсталый, и тоже не понимает. Сейчас я попытаюсь изложить вам суть этого дела. Вы меня внимательно слушаете?
  -- Ага! - отозвался неунывающий Матвей.
  -- Значит, поехали. Как у вас в России говорят: "Погнали"? Так вот, запомните. Смерть - это не ужас. Это не тьма. Это просто конец земной жизни, и переход в жизнь загробную. Как экзамен. Вы же все, наверное, сдавали единый госэкзамен? И по результатам этого экзамена - решалось, станете ли вы студентами или работягами. Так и здесь, ничего страшного. Смерть - просто экзамен. Главный экзамен, который сдаёт каждый. Завалить невозможно, лафа! Кто-то попадёт в элитную академию - то бишь в рай, а кто-то станет пролетарием в горячем цехе - в аду. Но не пройти совсем - такой опасности нет, вы все когда-нибудь пройдёте! А значит - сейчас откройте ваши уши и слушайте внимательно, и запоминайте. Это относится и к тем, кто переживёт это шоу. Всё равно, я повторяю, когда-нибудь и вы сдадите этот экзамен смерти. Так вот, от того, как вы будете умирать - сдавать экзамен, повторяю, - зависит ваша оценка. Зависит - как вас запомнят те, кто ещё пока не сдаёт. Какими вас запомнят. Насколько вас запомнят. Вы ведь не хотите, чтобы вас забыли? Вы ведь не хотите, чтобы вас запомнили плачущими, трусливыми, несчастными? По крайней мере, в лучшей стране этого мира - Соединённых Штатах Америки - так умирать не принято! Американец умирает - смеясь! Как бы вам ни было больно или страшно - смейтесь! Тогда вас запомнят сильными и свободными! Вы, мисс Корнеева, кажется, минувшей ночью в интимной обстановке учили мисс Зелёнко быть сильной и свободной? Можете не отвечать, это всё уже выложено на интернет... Так вот, девушки, и вы, парни - я учу вас этому же. И вас, и всю вашу нацию. Быть сильными, быть свободными. Быть весёлыми. Быть пофигистами. Быть АМЕРИКАНЦАМИ!!! Вы поняли?! Вот ты, парень - что ты понял?
   Палец янки нацелился в лицо Феликсу. Юноша немного оробел - тем паче, что совсем недавно он чувствовал себя посмешищем - и сейчас неловко вскочил с места.
  -- Что я понял? Мистер ведущий, вас на самом деле интересует, что я понял?!
  -- Да, номинант номер двадцать семь Феликс Таполовский!
  -- Я понял всё, что вы сказали. Но если вы, американцы - народ паяцев, то мы, Россияне, - не таковы! Для вас нет свободы и силы больше чем смех - этим вы показываете вашу несерьёзность. Ваша нация всегда жила легко, за счёт слёз других народов. Но наши отцы и прадеды жили всерьёз! Всерьёз жили, всерьёз страдали, всерьёз боролись, всерьёз умирали! И этому они научили нас. Ваше наследие - ваш смех, и проклятие, которое шлют вам миллионы и миллиарды ваших жертв со всех континентов. Наше наследие - подвиг наших отцов. Ваше наследие отольётся вам небесной карой - ибо есть Божий Суд! Наше наследие - поведёт нас - тех, кто выживет здесь, и тех, кто нас смотрит по телевизору - к победе нашей будущей Революции! Сейчас смеётесь вы - но мы, или наши внуки, последними посмеёмся над вами в день нашей Победы над вашей Америкой! Не в смехе сила, мистер янки, не в смехе свобода! Сила - в Народном Гневе, и Свобода - в Победе Революции! Наша свобода - в том, мистер, что мы плюём вам в морду!
   С этими словами Феликс шагнул к ведущему. Теперь их разделяло всего метра два... Два метра... Плевок номинанта попал прямо на всё ещё поднятую руку Хинксли. Американец отскочил за тележку, быстро вытер руку, а левой выхватил какой-то прибор, вроде мобильника, и крикнул:
  -- Сидеть! Ты, свинья!
   Феликс не шевельнулся. Ему было сейчас очень страшно, но он решил - будь что будет! "Минут пятнадцать назад моя первая и последняя девушка отвернулась от меня. Мой последний друг отвернулся от меня. Я смешон? Может быть. И даже наверняка. Но Ты, Ленюська, Сама в седьмом классе дала мне почитать книгу Миколы Кулиша, и там было сказано, что не комедия - искусство, и не трагедия, а - когда шут гороховый становится героем! Надеюсь, Ленок, Ты теперь вспомнишь эту книгу!"
  -- Сейчас ты сядешь, парень. - произнёс Хинксли. - Или я взорву всех номинантов, и твою девчонку в том числе!
   Он повернул "мобильник" - на самом деле это был пульт управления ошейниками - к номинантам. Феликс, и все остальные тоже, увидели большую красную кнопку, над которой навис жёлтый от курева палец ведущего. Естественно, американец держал пульт близко к себе - номинантам не выхватить. "Орлы" из охраны схватили Феликса за руки, швырнули на пол, попутно заехав юноше в челюсть.
   Лена помогла любимому принять нормальное сидячее положение - сбитый охранниками с ног, он упал было на локоть - и шепнула:
  -- Не связывайся, Филя! Геройство тебе ещё пригодится! А ты сам - ты нужен мне, понимаешь? Ты мне Очень Нужен! Я тебя любю!
  -- Ты сел. - Хинксли попытался улыбнуться, но его лицо выдавало, что ведущий ещё не совсем отошёл от испуга.
   И Света, а следом и Настя, скорчили американцу презрительные рожицы - "Нас призывал умирать смело - а сам плевка боишься?"
  -- Феликс сел - а ты осёл! - бросил Игорь. - Мотал бы ты, мистер, на х**, а?!

3

  -- А сейчас, парни и девчонки, давайте перейдём к делу. - как ни в чём не бывало, произнёс Хинксли. - Сейчас я буду вызывать вас по одному к микрофону, и вы сможете рассказать всему евразийскому народу ваши впечатления от сегодняшнего испытания. Начали! Номер первый - Антипов!
  -- Хайль Баркашов! Хайль Русский Порядок! - начал Витька.
  -- А ну заткнись, хайло! - перебил его Игорь.
  -- У нас не так много времени. Номер второй - Белочкина!
  -- Я... ну... Бог спас меня сегодня - спасибо Ему! - не вставая с места, смущённо проговорила Таня. - Но только зачем? Я по жизни неудачница... Я всё равно не выиграю...
  -- О-кэй, мисс. Разрешаю тебе проиграть завтра же! - расхохотался ведущий. - Номера третьего мы уже опросили - сейчас номер четвёртый. Мисс Грохаль!
  -- Можно не по теме? Девчонки, все, кто меня слышите - и здесь, и по телику - осторожней в личной жизни, а? - к общему удивлению, сказала Юлька. - Не повторяйте моей сёдняшней ошибки - в раненом виде парень ничуть не нежнее, чем здоровый!
   Теперь засмеялись уже многие. И первым - Антон. А Хинксли, что-то шепнув стоявшему рядом оператору, вслух сказал:
  -- Пятая. Мисс Дария.
  -- Козлу не отвечаю!
  -- Значит, за козла ответишь. Так, кажется, у вас в России говорят? Парень "шестой" у нас уже готовенький, номера с седьмой по девятого успели высказаться, спросим десятую. Мисс Ильбашева, вы так горячо молились на трассе - не скажете ли вы нам, как вы дошли до жизни такой? В цивилизованном обществе студенты обычно наибольшие атеисты!
  -- Я... Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Я тоже когда-то была совсем светской девчонкой... Блудила с парнями... А сразу после школы родители выдали меня замуж - за Рашида... Он был моим одноклассником... и другом... мы уже были... в общем, наши семьи велели нам пожениться по-быстрому... А... через две недели после свадьбы... - Фируза разрыдалась, - Всего через две недели... Мы только поступили в универ...
  -- И что? Я уже заинтригован, мисс, продолжайте, пожалуйста!
  -- Мы... возвращались с вечеринки... и... и...
  -- Ну, и что же случилось? Продолжайте ваш рассказ, мисс Фируза, не тратьте эфирное время на пустые и бесполезные слёзы!
  -- Да... не тебе, американская сволочь, судить наши чувства! - внезапно заорала Зина.
  -- Мнение девушки номер тринадцать учтено. Номер десятая, вы успокоились? Продолжайте вашу историю, ваших слов ждут десятки миллионов телезрителей!
  -- Мы... в общем... мы с Рашидом ехали вместе... на его мотоцикле... и разбились... и... - Фируза вновь заплакала.
  -- Какая жалость! Да, из документов я знаю, что вы вдова. У нас в Америке вы легко нашли бы нового друга, но в вашей непросвещённой Татарии вам, наверное, непросто?
  -- Это... это ваша Америка - варварская! - на сей раз Фируза сама отпарировала оскорбление ведущего. - А мы - полуторатысячелетняя цивилизация Ислама, не учите нас вашим порокам! Умирая, Рашид успел признать, что понёс заслуженную кару от руки Аллаха, за наши с ним... что до брака было... И мне завещал - раскаяться, и покоряться во всём Аллаху, чтобы я жила и помнила о нём! И Аллах принял его раскаянье, и оставил мне жизнь... и я стала правоверной... Я свидетельствую, что нет бога кроме Аллаха, и я верю, что Мухаммед - Его пророк и посланник!
  -- Иначе говоря, мисс Ильбашева, ваш рассудок повреждён травмой и стрессом. Всё с вами ясно!
  -- Нет! Нет, мой рассудок не повреждён, это ваш рассудок помрачён джиннами за ваше неверие! А меня... меня сегодня Аллах спас! Он послал Рашида - как ангела - на миг на Землю - помочь мне! Я сама видела руку Рашида, что он остановил машины на трассе! Я помню моего мужа, я не ошибаюсь! И я слышала его ангельскую трубу! Так что Аллах принимает и милует всякого, кто приходит к Нему в раскаяньи! Слава Аллаху, Милостивому, Милосердному!
  -- Садитесь, "десятая"! Вы уже всё сказали, и вас уже все поняли. Да, леди и джентльмены, мои дорогие евразийские зрители - теперь вы видите, до какого фанатизма доводят людей ваши традиции и религии? Надеюсь, леди и джентльмены, теперь вы все поняли, что традиция более тоталитарна, чем любой новый культ? Ладно, мы уже слишком долго отвлекаемся. Какой просчёт допустила вчера "одиннадцатая", и чем это для неё кончилось - видели все. Итак, номер двенадцатый - мистер Кареев! После четырёх девушек мы вновь слушаем парня. Что вы нам скажете?
  -- Нам с Лёней повезло! Правда, Лёнь?
  -- Морским душам дождь к счастью! - улыбнулся Лёня.
  -- Гип-гип-ура! - похлопал в ладоши Хинксли. - Наконец-то я слышу бодрые высказывания! А сейчас - номер четырнадцатый, мистер Серж Корин!

4

  -- Я избрана, и я победила. Победила сегодня - и буду побеждать всегда. Ни бог, ни человек, ни смерть, ни жизнь - не удержит меня и не остановит! - с вызовом воскликнула Неля. - И я рада, что попала в эту игру! Я рада, и я смеюсь над вашими страхами, слезами и чувствами! Вы - окурки жизни, - а Я - Избранная Суперзвезда Расы Господ!
  -- Ну, вот и отличненько! - осклабился Хинксли. - Мисс Юрьева, вы мне положительно нравитесь! Вы рассуждаете и поступаете, как стопроцентная американка - героиня боевика или комикса! Судя по интернет-рейтингу, ваша вчерашняя драка стала самым интересным для публики эпизодом нашего шоу! Аплодисменты - в студию! Гип-гип-ура!
   С этими словами ведущий шагнул к номинантке. Охраняемый пятью дюжими амбалами, американец позволил себе не опасаться своих "пленников". Неля сейчас стояла впереди остальных участников "шоу". Хинксли облапал девушку, присосался к её губам. В первый миг Неля хотела-было влепить ему пощёчину - но привычка быть с вышестоящими "лисанькой" мгновенно остановила её руку. А в следующую секунду - Неля сама обняла Хинксли, и, прервав поцелуй, шепнула ему на ухо:
  -- Сегодня после ужина, в моём номе...
   Слова девушки заглушил дребезжащий звук. Хинксли отстранился от неё, и, как только сигнал прекратился, произнёс:
  -- Сегодняшний эфир окончен. До десяти часов вечера, в пределах этого дома - вы свободны!
   Взял Нелю за руку, улыбнулся по-голливудски. И чуть вздрогнул, поймав ответный взгляд номинантки - пряный, манящий, столь же полный соблазна - сколь и вызова.
  -- Я позвоню тебе в номер, бэби!

* * *

  -- Фируза... Ты действительно веришь в то, что говорила? - спросила Инесса.
  -- Я - правоверная мусульманка. Этим всё сказано!
  -- Но почему? Как ты уверовала, на самом деле? Если раньше ты была обычной девочкой?
  -- Ты это у америкоса собезьянничала? Слава Аллаху, явившему мне ныне, что коммунистические шайтаны братья западным шайтанам!
  -- Прости, Фируза... Я не хотела обижать тебя... Я просто, честно, хочу понять...
  -- Ты хочешь понять? Что? Ты читала благородный Коран?
  -- Нет... Я, собственно... только не обижайся, пожалуйста, Фируза... я хочу понять... как человек приходит в... в такое состояние... душевное... только не обижайся, пожалуйста... что... в общем... что начинает воспринимать религию, книгу - не как занятную сказку, а как... я даже не знаю, как сказать... я сама никогда так не воспринимала... в общем, как...
  -- Как урок жизни?
  -- Даже не это... скорее, как, мне кажется, у тебя и ребят-харизматов это... не урок, а... что-то вроде дороги, пути, которым можно жить... и который даёт уверенность... и спокойствие... вот, как это? Как? Как, Фируза?! Ты перед камерой рассказала... но не понятно... А можешь рассказать мне - как, ЧТО ты перечувствовала, пережила... когда стала... то есть, ещё когда не стала, а только становилась верующей?
  -- А почему это тебя интересует? Из академического любопытства?
  -- Нет... понимаешь, Фируза... я всю жизнь была коммунисткой, с самого рождения... и была спокойна, потому что всегда знала - Мировая Революция победит, и что я имею высшее счастье - быть коммунисткой, служить Революции, и со временем отдать мою жизнь за дело Революции...
  -- Так почему же ты спрашиваешь меня об Исламе? Ислам против безбожной революции! Или ты хочешь меня распропагандировать? Не выйдет!
  -- Фируза... Ну, не кипешись... Я не хочу никого и ничего пропагандировать... может быть, впервые в жизни... Когда я оказалась здесь, в этом колизее - я вдруг... не знаю, наверно, я просто оказалась жалкой трусливой мещанкой... в общем, я поняла... что грядущая победа Мировой Революции... РРесли я умру сейчас... что будущая Революция мне уже не поможет... что... что умирать страшно!.. и что когда меня не будет... ни Революции, ничего на свете уже не будет для меня!.. Фируза... а ты... и мальчики-протестанты... у вас - верующих - какая-то... я даже не знаю... но вы как будто не боитесь?.. Вот, ты можешь мне сказать - как... по человечески, в общем... - как это - не бояться? Как? Как ты вот, например, до этого дошла?
  -- А разве ты не понимаешь? Ты же сама уже ответила на свой вопрос!
  -- Как? Поясни, Фируза, пожалуйста! Я, может, вправду дура, при всех моих пятёрках... но вот не понимаю!!!
  -- Тяжкий случай... Как бы тебе объяснить? В общем, пока твоя жизнь шла спокойно - Инесса, ведь правда, до сих пор у тебя не бывало таких критических ситуаций? Как говорят западные философы - экзистенциальных, ну, когда решается - быть человеку или не быть, улавливаешь? И вот, именно в такой вот критической ситуации - старые ориентиры человеку отказывают. Не-из-беж-но! Потому что бытие и небытие - в руке Аллаха, и, соответственно, только он может дать тебе веру и покой. Я помолюсь о тебе, если хочешь - чтобы Аллах Милосердный дал твоей душе покой. Но ты должна понимать - Аллах есть ревнитель, и если ты приходишь к Нему - ты должна отвергнуть свои прежние взгляды, потому что это идолы. Знаешь, какой-то английский философ обозначил основные страсти и мотивы человеческого поведения как идолы? "идол рынка", "идол театра", "идол пещеры"... А у тебя вот, типа, "идол революции".
   Сказавши это, Фируза взглянула прямо в глаза Инессе, коснулась рукою её плеча, и пошла к выходу. А Инесса погрузилась в раздумье.
   Поверить в бога было бы, наверное, удобно и полезно - кому же не захочется надеяться на вечное райское наслаждение! Но отречься от Коммунизма? Предать идеалы, за которые отдали жизнь миллионы лучших сынов и дочерей человеческого рода?! "Я, видимо, правда трусливая мещанка - что вообще задаюсь такими вопросами... То ли дело Овод! Но всё же я - не предательница! Я не изменю Идеалу Революции! Я не отрекусь от Светлого Будущего - Коммунизма - ни за какие райские пряники!.. Но, если я умру сейчас, здесь... Светлое Коммунистическое Будущее всё равно не наступит для меня? Но нет!!! Меня не забудут!!! Товарищи расскажут обо мне, передадут память следующим поколениям... Если я до самого конца останусь верна Красному Знамени - я стану бессмертна в памяти грядущих поколений!.. Но... если меня самой уже не будет... То какой мне прок от этой памяти?? Ой, неужели я рассуждаю как проститутка - "прок", типа, "корысть"... Мне не стыдно?! Товарищи Герои Революции, простите меня!!!"
   В этот момент к ней подошёл Артём.
  -- Инесса! Слушай...
  -- Ау?!
   Инесса никак не могла решить для себя поставленный Фирузою вопрос. А потому Тёма буквально спас её от тяжких размышлений.
  -- Оказывается, здесь есть библиотечка!
  -- О? Правда, Тём?!
  -- Точно! На этом этаже, по ту сторону вестибюля, за каптёркой...
  -- Полетели!

* * *

   Кто-то сзади коснулся руки Феликса. Молодой человек удивлённо оглянулся - и встретился взглядом со Светой.
  -- Слушай, друг...
  -- Что вам, Светлана?
  -- Впредь - не держи себя так смешно, понимаешь? Или, ежели хочешь быть шутом гороховым - тогда не говори высоких слов. Потому что - пойми, Феликс - перед сегодняшним эфиром ты вёл себя как пациент психушки. И когда час назад ты стал говорить о Родине - неужели ты сам не понимаешь, что твоё дурацкое поведение дискредитирует все твои слова?! И больше того - когда такое чудо в перьях, как ты, толкает возвышенные речи - этим ты дискредитируешь тему, о которой говоришь. Ты понял?! Так вот, я слышала, в восьмидесятых годах прошлого века эстрадные юмористы разваливали идеологию...
  -- Моё "Ё"...
  -- Ладно, не дрейфь. Только учти на будущее!
   Лена, сидевшая рядом с Феликсом и слышавшая весь разговор, посмотрела на Свету с каким-то двойственным чувством. С одной стороны, Светка была совершенно права; похоже, Феликс и сам это уже понял. Но с другой...
  -- Света, послушай. Можно дать тебе совет?
  -- Давай, Лена! С интересом выслушаю, но... - Светик усмехнулась, - могу и отклонить!
  -- Так вот. Если у тебя какое-то дело к парню, а он с девушкой - обращайся к обоим, а не к нему одному. Уяснила?! Тебе бы тоже ведь не понравилось, если б я к твоему вот так...
  -- Извини. Наверное, ты права. Просто я стараюсь не влюбляться - себе дороже, по-моему - и не учла твоих чувств. Сорри!

* * *

   Света быстро отошла от Феликса и Лены. Поднялась в свой номер. Ужинать не хотелось, и даже с Настёнкою болтать тоже пока не о чем. На самом деле, Светочка сейчас получила очень серьёзный урок - и старалась лучше его усвоить.
   "Может, мне на самом деле надо влюбиться? Чтобы познать жизнь и в этом ключе? А то - парни-то у меня были, слава Богу, с восьмого класса не девушка, но вот у Лены чувство - по её тону судя - как в книгах Дюма. Играет она или на самом деле? И как - в таком вот свете - выглядит наша шутка над Игорем? Так или иначе, я просто обязана узнать всё это на собственном опыте!"
   Она набрала Настин номер. Но, видимо, подружка ещё была в столовой - на девятом гудке Свете пришлось трубку положить.
   "Клеить Игоря? Разумно, наверное, тем более, что Настёна сама мне его, как бы, предложила... Вот, тоже, какие-то отношения, чувства между нами тремя... а я до сего дня и в мыслях не представляла подобного! О Боже, какая бесконечная наука - Жизнь! И как я всё-таки мало её знаю! Успеть бы побольше изучить!"

* * *

   А в зале, тем временем, кто-то включил плеер. Безыскусные хиты четвёртого сезона "Академии Славы" - тогда этот проект ещё именовался "Фабрикой Звёзд" - затрепетали в воздухе Дома Номинантов. Юля неожиданно расплакалась - вспомнив, с какой радостью ехала на это шоу, и каким кошмаром оно оборачивается. А Серёга улыбнулся Наде:
  -- Потанцуем, Надюшка?
   За ними последовали Саша с Наташею и Феликс с Леночкой. А Настя подошла к Игорю, и прошептала:
  -- Извини, а? Мы плоско пошутили, Игорь, но ты классный!
  -- Уже извинил! - радостно улыбнулся Игорь. - Пошли танцевать, тоже, Настенька?!
   Окся уже несколько раз перехватывала заинтересованный взгляд Вадика. Но, пока молодой человек не сказал ей ни слова, инициативу Оксаночка проявлять не стала. И в этот вечер "тряслась" с подружкой Аней.

* * *

   Совсем скоро, впрочем, танцульки пришлось прервать. Охранники начали расставлять столы и скамейки для ужина. Присаживаясь, Надя обняла Серёжку, и негромко сказала ему:
  -- Нормальная вышла туса... Поболтали на все темы, чё? Даже прикольно - интервью с покойниками! - хоть бы это в интернете выложили, а то мне в универе не поверят, скажут "глюк"...
   Ответом Серёги стал, наверное, самый смачный в Надиной жизни поцелуй.
  

Вечер 2 (окончание). И немного романтики.

1

   Света сидела на кровати и размышляла... Нить размышлений, впрочем, то и дело рвалась или вообще ускользала - что прежде было абсолютно Светланочке несвойственно. В какую-то минуту Светик даже предположила, что сходит с ума:
  -- Я сама виновата... Обозвала Феликса психом - логично, что и сама спятила! Это закон психологии - человек всегда упрекает других только в том, что свойственно ему самому - критику. Никто этого факта пока не объяснил, у Фрейда что-то написано, но чтобы Фрейда понять, надо самой быть Фрейдом или хотя б Юнгом или Эриксоном... Так, но если никто не объяснил - значит, я должна объяснить сама, это моя научная работа в лаборатории Жизни!
  -- И, кстати, этот пункт как раз не сложный... - увидев решение хотя бы маленькой психологической задачки, Светик мигом приободрилась. - В самом деле, если меня в другом всё устраивает - я не критикую, эт ясно. Если что-то не устраивает, и у меня самой таких именно слабостей нет - значит, у меня есть соответствующие силы, правильней говоря, "сильные стороны". Тогда я могу помочь тому человеку, естественно, если хочу решить проблему, - как, типа, вчера Настьку взяла в обучение... А если мне легче и дешевле просто расстаться с тем, кто меня не устраивает - то, как я в Норильске парней меняю - как прокладки с крылышками... Если же я упрекаю человека - значит, я как минимум, не могу ни исправить его - то есть, сама страдаю теми же проблемами, что и он, - ни, по каким-то объективным причинам, послать его подальше на фиг. И, между прочим, когда я сознаю, что у меня самой проблем ещё больше, чем у того чела - я, обычно, стараюсь не высказывать критику - вопреки всем моим убеждениям о верности идеалу... Так что и я не без конформизма... Притом поганого, похоже, свойства - ведь, коль скоро я помогаю лишь тем, в ком нуждаюсь, а остальных, получается, расшвыриваю - пусть не действием, только морально, всё равно - чем я лучше Нельки?! Бляха-муха, вот не помышляла, что и во мне подлость водится и эгоизм! Так, это укладывается в новую теорию - если я возмущаюсь Нелькой, или ещё там кем-то, тем же Феликсом - значит, это всё я вижу в них мои собственные недостатки... Точно, браво, теория ещё раз подтверждена экспериментально, пора записать в дневник!
  -- Так, погодим, рано писать в дневник... - краткий миг Светиного благодушия вновь сменился депресняком. - Я не решила главное! Если я, как я уже поняла, отношусь к людям чисто потребительски... Так, а как же я стала опекать Настюху? Если бы я была только потребителем? Я всё же хорошая?! Так... погоди, погоди, Свет, а, собственно, по какому мотиву я за Настю заступилась, изначально? Я возмутилась, как Нелька себя ведёт... иначе говоря, мне захотелось морального комфорта - пусть даже ценою травмы - я-то себя знаю, для меня собственное тело, хоть как, несущественно в сравнении с моими идеалами... попросту, если я говорю "идеал", я, походу, имею в виду: "ощущение, что я честней других". Честней Нельки, да... Она прямо провозглашает свой эгоизм и свою манию величия, а я те же самые качества у себя прячу в добродетели... Нелька "плохая" - и открыто гордится этим. Я не лучше - но закрываю глаза самой себе, а потом и вру другим, и считаю себя хорошей. Ё... Кажется, такое поведение называется то ли "ханжество", то ли "фарисейство"...
   Светик взглянула на часы. Ахнула:
  -- Кошмар! Ужин кончается!
   И, так и не решив, что же с такой собою делать, сиганула в столовую - хотя б печеньем разжиться на ночь...

2

  -- Благослови трапезу, брат! - предложил Феликсу Мечислав.
   Он, в отличие от Светы, просто не заметил Феликсовой оплошки до эфира - ибо весь был в молитве. А потом - смелость человека, плюнувшего в лицо американскому шоумену-палачу, напомнила Славе подвиги мучеников и исповедников всех веков христианства.
  -- Благословен Ты, Господь, Бог наш, Иисус Христос, Владыка всех миров, создающий хлеб и различные виды пищи, и ниспосылающий все дары Свои во благо людям и всякой жизни! Тебя славим, молим - спасай, благословляй, питай и поддерживай нас всегда, во все времена, как поддерживал Ты отцов наших во дни их, по обетованию Твоему! Да сбудется Писание Твоё, Слово Твоё, ибо Оно есть Ты Сам! Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа! И весь народ скажет - Аминь!
  -- Аминь! - ответили Лена, Таня, Давид, Слава, Аня и Игорь.

* * *

   Этот второй номинантский ужин был, наверное, вкусным - не все же выделенные на шоу деньги разошлись по карманам организаторов - но участникам программы было не до гастрономии. Только Неля, словно компенсируя неприятность вчерашнего вечера, устроила себе небольшое пиршество - лобстер по-таитянски, грибы под соусом, "Прага", шампанское "Брют"...
   Антон сидел один - Юляшка усвистала сразу после эфира, и сейчас наш ловелас немного расстроенно оглядывал ужинающих девушек - с кем бы провести ночь? Стоявшее перед ним мороженое, украшенное абрикосовыми дольками, уже начало таять, а молодой человек всё не брался за ложку. Лишь минут через пятнадцать Антон отбросил бесплодные размышления - "чё самому себе нервы травить?". Он пожал плечами, попытался изобразить на лице пренебрежение ко всему и всем, и быстро опорожнил креманку.
   Холодная сладость ласкала язык. В какое-то мгновение Антон подумал: "Интересно, кто из наших девчонок лучше готовит? Подклеить бы кулинарочку - два удовольствия по цене одного!". Он принялся за рыбу в кляре, тоже здесь повкусней, чем в студенческой столовке, хотя с кафе не сравнишь. "О, наш самарский "Аист" напротив нового телецентра!" И тут за его спиною послышался голос Фирузы:
  -- Здесь не занято?
   "Кто счастливчик?" - быстро обернулся Антон. И не без удивления обнаружил, что вопрос был адресован ему самому. Фируза стояла совсем рядом, почти касаясь грудью его головы.
  -- Свободно! - улыбнулся он.
  -- Спасибо! - всё так же тихо ответила Фируза.
   Она села, коснувшись зелёной юбкою Антонова колена.
  -- Слушай, что у тебя с голосом?
  -- Горло разболелось... Здесь есть что-нибудь горячее и с маслом, типа каша?
  -- Счас, без вопросов!
   Через пару секунд Антон поставил перед Фирузою поднос со снедью. Каша само собой, а ещё галантный кавалер угостил девушку запеканкой, расстегаями и бальзамом.
  -- Это не вино, тебе можно!
  -- Да нормально, Антоша! Можно, я тебя так звать буду?
  -- Ессно!
  -- Я на самом деле не фанатичка, с динамитом не бегаю... - как будто извиняясь, промолвила Фируза. - Просто сегодня... на испытании... это было что-то... мне показалось... то есть напомнило... ту аварию... Ну, когда мы с Рашидом разбились... он погиб, я выжила... Сегодня было похоже... и опять я выжила...
   Давненько голос Фирузы не был таким сбивчивым! Антон, ясное дело, заметил её состояние.
  -- Не тушуйся, Фируза! Обошлось же?! Всё будет нормалёк!
  -- Надеюсь... Аллах милостив, это на самом деле правда! В... ну, в тот раз... три года назад... я потеряла Рашида... моего первого в жизни парня... всего через две недели, как мы с ним поженились... А сегодня... после испытания... Знаешь, Антоша, я вдруг увидела... Ты так похож!.. На него... Наверное, это Аллах тебя мне послал?! - Она слабо улыбнулась.
  -- Фируза...
   Антон сам не мог понять, какие - неведомые доселе - чувства разбудила в его душе эта молодая мусульманка. "Может быть, это и есть любовь? Как в сильно старых книжках - большая такая, красивая..."
  -- Антоша...
  -- Фируза... А как тебя лучше звать? Я татарского не знаю, какие у вас ласковые слова?
  -- "Юлдуз"... Но оно для русского уха не звучит... Так что лучше в переводе - "Звёздочка"... Хорошо?
  -- Звёздочка моя! Это ничего, что я так сразу? - Антон до сих пор на мусульманках не зависал, и сейчас чувствовал себя как на минном поле.
  -- Ничего... Антоша... Только... только давай, пока... пока мулла нас не благословил... не будем... слишком... Понимаешь?
  -- Понимаю... - вздохнул Антон.
  -- Просто... Антоша... Ты не сердись, слышишь, пожалуйста! Просто, это я... чтобы нам с тобою вместе выжить! Дети чтобы у нас были... Чтоб не случилось, как с...
  -- Звёздочка моя!
   Теперь Антон понял новую подругу. Она просто напугана пережитой три года назад трагедией! Ничего, всё будет в порядке - Антон ведь посмотрел, какой напиток ей предложить. "Сибирский тигровый бальзам" - это, между прочим, признанное возбуждающее средство. "Так что этой ночью одиночество мне не грозит!" - ещё раз улыбнулся Антон, и поцеловал Фирузу. Она ответила...

* * *

   Увидев объятия Фирузы с Антоном, Инесса облегчённо вздохнула. "Похоже, бог и религия - не такие уж ревнивые... Раз наша исламистка вот так роман крутит... Да, а я-то, собственно, чего жду?"
   Она обернулась к Тёме:
  -- Тём, а Тём!
  -- А?!
  -- Зависнем сегодня вдвоём?
  -- Спрашиваешь!

* * *

   Аня поднялась из-за стола.
  -- Окся, Настя, пошли! Светланку проведаем...
  -- Я чуть попозже! - многозначительно улыбнулась Настя.
   А Оксану в дверях догнал Вадим.
  -- Разреши украсть немного твоего внимания, Окся-тян? - спросил он по-японски.
  -- О?! Ты знаешь японский язык, Вадик-кун?!
  -- Моряк!
  -- Классно как! Нюра, слушай, не жди меня - я родной язык повспоминаю...

* * *

   Феликс - среди его увлечений японское кино было одним из главных - весь обратился в слух. Окся и Вадик разговаривали по-японски, в полной уверенности, что никто здесь их не понимает. Феликсу не все слова удавалось разобрать, но смысл был очевиден. В принципе, это и вообще без слов понять можно!
   Он тоже подмигнул своей Леночке: "Пошли?".

3

   Доходило пол-одиннадцатого. В зале столовой осталось всего три человека. Аскар приканчивал третью тарелку своей любимой лапши по-каспийски, а Игорь... О, у Игоря сейчас было очень важное дело. Наверное, самое важное в жизни, а уж что судьбоносное - это как пить дать. Номинант номер девять Игорь Золотов клеил номинантку номер восемь Настю Зеленко.
  -- Бедная ты моя девочка...
  -- Чё, это я бедная?
  -- Ну, что сюда залетела...
  -- А давай - выиграем вместе? Ты, я и Светланка...
  -- Главное - ты! И хорошо бы ещё Феликс с Леной...
  -- А ты сам?!
  -- Знаешь, Насть, я за свою жизнь не дрожу и не цепляюсь! Мне, как бы объяснить... в общем, одно нужно - честно жить и честно умереть, понимаешь?
  -- Игорёш, ты из какого века выпал?
  -- Уж какой есть... Осколок восемнадцатого, наверное... Или девятнадцатого... Э-эх, Настёнка, быть бы мне гусаром пушкинского времени!
  -- А может, Игорь, ты и вправду - из прошлого? - неожиданно спросила Света, подсаживаясь с краешку. - Типа, в прошлой жизни - корнет-дуэлянт, а?
  -- А что, всё возможно... - Игорь не уловил, серьёзно ли Светлана говорит или шутит; впрочем, его это и не интересовало. - Жаль, что в наше время дуэлей нет - я б с таким удовольствием "сделал" мистера ведущего!
  -- А если он - тебя?
  -- А он меня и так оприходует... Вы что думаете, девочки, эта игра честная?!
  -- Но... так-то уж открыто не станут они... - поёжилась Настёнка.
   Новый белый кружевной фартучек сделал её сейчас похожей на гимназистку с музейного фото. "Вечная Девушка" - стихи поэта Серебряного Века Игоря Северянина припомнились вдруг его современному тёзке-номинанту. Игорь обнял Настю за талию.
  -- Они - готовы на всё. Но Тебя, Настёнка, я спасу! Клянусь! Жизнью, Честью моей - Клянусь Тебе, Настенька!!!
  -- Совет да любовь! - спокойно и без тени улыбки произнесла Света. - Властию пророчицы, иже от Бога мне данною, объявляю вас мужем и женой!
   Настя быстро взглянула на подругу, перевела взгляд на Игоря. Он взял её руку, поцеловал. Настёнка ответила - обняв нового возлюбленного (впрочем, она ещё не была до конца уверена, что втрескалась, только надеялась, хотела верить в любовь). Они поцеловались - и несколько минут не разделяли губ, как будто никак не могли утолить друг другом жажду чувства.
   Конечно, друзья у Насти были и до того. И у Игоря были подруги, и до сих пор саднила сердце Иркина измена... Но... в общем, какие-то струны были в сердцах - и у Игоря, и у Настеньки - зазвучавшие в эту минуту впервые в жизни.
   А когда парень и девушка оторвались друг от друга - то увидели перед собою два бокала, полных пурпурным, как кровь, кагором.
  -- Горько! - улыбнулась Света.
   Игорь и Настя подняли бокалы. Чокнулись. Отпили по паре глотков. Потом, прямо в воздухе - обменялись бокалами, чокнулись снова. Игорь поднёс бокал к своему сердцу; Настя, глядя на него, и сама так же сделала. Поцеловались. Выпили - до дна. Игорь ещё чуть задержал у своих губ дымчатый хрусталь со следами Настиной помады. Взял девушку за руку. И медленно повёл к лестнице. А в душе его - желание "чтобы всё было красиво, как в совсем старых романах" боролось со страхом "ё-моё, что я с Настюшкой делаю?! Нас же уржут, хуже, чем Феликса!"
  

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ...

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"