Аннотация: Чума пришла, и никому не будет от неё спасения.
"Джунто ди Сенья, вы настоящий мастер!"
- Возьми свинцовых белил, тех, что сделаны из свинца, и оных, не растирай, а сухими положи в медный или железный сосуд...
"Мастер Джованни склонил голову в трепете. Он подумать не мог, что его ученик вознесётся так высоко и составит ему славу лучшего учителя, что видел Божий свет!"
- ... Сосуд проставь на горящие угли и прокали, пока не обратятся они в жёлтую краску. Добавь толику киновари...
"Его преосвященство умоляет Джунто, сына Сеньи, расписать хоть малую толику сводов своего собора!"
- Сие смешай столько, сколько требуется для картины. Коли хочешь написать румяна, добавь киновари...
"Сам великий господин Дандоло просит вас пожаловать в его дворец!..
- Ты меня слушаешь?
"Его Святейшество папа объявил вас..."
Мастер Джованни ударил Джунто своей палкой.
- Ты меня не слушал. Значит ли это, что тебя стоит отослать тебя к отцу?
- Нет, мастер, - Джунто вздрогнул от одной мысли, что ему придётся вернуться домой. - Прошу, продолжайте, я слушаю вас!
- Глупый мальчишка, - Мастер Джованни презрительно скривился. - Из всех моих учеников ты - самый глупый. Повтори, что я сказал.
- Ээ... - Джунто повернул голову в сторону Тино, но тот только презрительно скривился. - Свинцовые белила... надо прожарить их, пока они не поменяют цвет... И писать ими.
Тино засмеялся. Мастер Джованни нахмурился.
- Похоже, ты бесполезен.
- Мастер, прошу, я...
- Никчёмен. Лишь из уважения к памяти твоего дяди, достойнейшего из людей, я терплю тебя здесь.
Джунто покорно склонил голову. Мастер Джованни всегда относился к нему хуже, чем к Тино. Но лучше уж терпеть мастера, чем снова возвращаться туда, домой. Отец выслал его из дома едва только похоронил жену. Сказал, что Джунто ему вовсе не сын. Дядюшка Пауло ди Санчо, приютивший Джунто, тоже долго не прожил, но перед смертью успел отдать племянника в ученики своему другу-художнику. Когда он первый раз увидел будущего учителя, испугался до полусмерти. Лицом мастер Джованни походил на демонов из собора: нос огромный и бугристый, а руки все сплошь в страшных пятнах. Каждый день мастер отчитывал Джунто за мнимые и действительные провинности, но прочь от себя не слал.
А вот Тино...
В дверь мастерской постучали. Джунто вздрогнул, поняв, что снова погрузился в свои мысли и пропустил слова наставника. Но мастер Джованни этого не заметил. Он повернулся на стук и вышел из мастерской.
- Вот увидишь, тебя выгонят, - Тино пихнул Джунто локтём. - Мастер завещает мастерскую мне и разрешит жениться на Агнессе!
- Мечтай, - Джунто в ответ ударил его ногой. Это был их давний спор: кто женится н Агнессе, дочери их мастера? Сыновья мастера Джованни умерли, осталась только рябая и пучеглазая дочь. Джунто она очень не нравилась: кроме физических недостатков, она обладала очень плохим характером. Поэтому он мечтал, что построит свою мастерскую и увезёт туда Лауретту, маленькую служаночку госпожи Анны. В отличие от хозяйской дочери, Лауретта выглядела как ангел с мозаики старого собора. Но Джунто никогда и никому не рассказывал о своих мечтах. На словах он всегда осаживал завравшегося Тино, решившего, что из-за его благородного происхождения
Они простояли несколько минут, но мастер не вернулся. Вместо него в мастерскую заглянула Лауретта. Джунто, едва увидев её лицо, смутился и уставился в пол.
- Вы ещё здесь? Господин сказал, чтобы вы не ждали его, - протянула Лауретта.
- Пф, - выдохнул Тино и сел на стул мастера.
- Он сказал, чтобы вы начинали делать краски!
- А ты к нам не зайдёшь? - Тино подмигнул девушке, и та немедленно раскраснелась.
- Прекрати так делать, - Джунто толкнул подмастерье в плечо.
- А то что? Побьёшь меня, безродный? - Тино засмеялся и на всякий случай отскочил в сторону, готовясь к драки.
- Прекратите немедленно, - закричала Лауретта. - Или я позову госпожу Анну!
Подмастерья неохотно опустили руки.
- Мастер сказал, что скоро вернётся. Он сказал, чтобы вы сделали краску для тела. Если вы не сделаете, он вас выгонит! Обоих! - девушка показала подмастерьям язык и выскочила из мастерской.
- Малыш Джунто, а почему ты так покраснел? - Тино ухмыльнулся до ушей. - Неужто ты влюбился в эту крошку?
- Тебе какая разница? - Джунто сделал вид, что услышал несусветную глупость. Не хватало ещё чтобы Тино обо всём догадался и рассказал мастеру Джованни.
Не дождавшись удара, Тино разочарованно присвистнул и достал свинцовые белила. Джунто усмехнулся в сторону. Как бы мастер не ругал его, Тино доставалось не меньше. А может быть, даже больше. Один раз мастер Джованни, поручив Тино написать лицо ангела из свиты святой Екатерины, отругал ученика и поручил переписать работу Джунто.
Так что он ещё посмотрит, кого именно мастер выгонит!
Подмастерья прожарили белила в медной чаше, как им велел мастер Джованни, и стали его ждать. Но наставник вернулся от своего брата, господина Николло, только вечером. Он поднялся в свои покои без ужина, ни на кого не глядя, только позвал к себе жену и дочь.
Джунто, которому полагалось приносить наставнику горячий камень из кухонной печи, чтобы греть ноги, не удержался и подслушал часть разговора у двери.
- Вы уедете немедленно! - кричал мастер Джованни. - В Пизу, к твоему брату.
- Но... - пыталась возразить госпожа Анна.
- Не спорь со мной! Венеция уже горит, - мастер метался по комнате, стуча каблуками туфель по деревянному полу. - Она уже у нас на пороге. Сегодня в город не пустили купцов. Среди них уже есть больные!
- Храни нас Боже! - запричитала госпожа.
- Уезжайте. Как только я завершу дела, приеду следом. Уезжайте и молитесь за этот город.
Джунто не выдержал и, прижав камень к груди, спустился вниз. Мастер велел своей семье уезжать. Почему? Он сказал что-то про Венецию и больных купцов. Значит ли это, что чёрный мор, напавший после нового года на славный город, пришёл к ним? Быть того не может! На проповеди отец Адриано говорил, что мор - наказание погрязшей в грехах и разврате Венеции. Божья кара не может пасть на их славный город, где люди ходят в церкви каждое воскресенье и чтут все законы Божьи!
Раз так, значит, мастер боится за своих жену и дочь? Не уверен в их благочестии? Этого Джунто не понимал. Может быть, грех - это сквернословие? Или госпожа Анна боится, что Господь накажет её за то, что выгнала год назад служанку Пино, не выплатив жалования? А мастер Джованни - чего боится он? Наставник писал картины на святые темы, его большой алтарь стоял в городском госпитале. Говорили, что усечённую голову святого Иоанна на золоте кисти мастера подарили самому дожу Венеции, и тот велел повесить её в золотой комнате своего дворца. Может ли мастер Джованни бояться кары Господа? Джунто казалось, что всё это просто недоразумение. Зачем и чего им бояться?
Через час после заката госпожа Анна с дочерью сели в повозку вместе с двумя служанками.
- Почему они не берут меня с собой? - плакала Лауретта, передавая служанкам вещи хозяйки. Джунто осторожно подошёл к девушке и положил руку ей на плечо.
- Не бойся. Отец Андриано говорил, что чёрная смерть приходит лишь за грешниками.
- Ты? - Лауретта подняла на юношу заплаканные глаза. - Снова ты?
- Но... Ведь болезнь приходит только к грешникам. Тебе нечего бояться.
- Уйди от меня! - Лауретта оттолкнула подмастерье. - Зачем ты тут? Зачем ты вообще нужен?! Я не сделала ничего плохого!
- Но ты ведь...
- Чёрная смерть забирает всех! Ты дурак? В Венеции умерли все, и люди, и монахи, и даже епископ! Там тела лежат на улицах, потому что их некому хоронить! Ты не знаешь этого? Я хочу жить! - Лауретта заплакала, и кудрявые волосы упали ей на лицо. Джунто стало очень жалко её.
- Милая, ты...
- Не трогай меня! - расплакавшаяся девушка оттолкнула его руку. - Зачем Господь послал мне такие испытания? Ещё ты, бастард! Не смей меня трогать! - Лауретта заголосила и кинулась к госпоже. - Пожалуйста, заберите меня! Не оставляйте!
Джунто остался на месте с поднятой рукой. Его сердце похолодело. Бастард! Сколько раз он проклинал своего отца, отказавшегося от него! Сколько раз проклинал дядю, который отдал его склочному мастеру Джованни! Всё, всё это из-за одного проклятого слова!
- Вот ты первой и сгниёшь, - подмастерье с ненавистью посмотрел на цепляющуюся за подол госпожи девушку. - Почернеешь и будешь валяться на улице, как ты и боишься!
Джунто развернулся и ушел в свою коморку.
Утром по городу разнеслась страшная весть: служанка мастера Джованник, молодая Лауретта, почернела и слегла с лихорадкой. Господин Николло, осмотрев больную, подтвердил. Чёрная смерть пришла в их город.
Лауретта умерла через сутки. Джунто слышал, как она стенала в комнате для служанок и плакал. С умирающей осталась только старая повариха, все остальные разбежались. Приходил господин Николло, брат мастера Джованни, и осматривал девушку.
К вечеру тем, кто остался в доме, запретили его покидать. Мастер Джованни заперся в мастерской. Господин Николло надел свою птичью маску и вскрыл Лауретте бубоны. От этого бедняжке стало только хуже. Джунто плакал и молился, чтобы Господь пощадил несчастную. Но вскоре её стоны затихли, и Лауретта умерла.
Через час девушку омыли и вынесли из комнаты для служанок. Пока её несли, Джунто успел мельком заметить её лицо: чёрное, с вывалившимся языком и провалившимся внутрь черепа глазами. Подмастерье расплакался ещё сильнее. Он, он пожелал ей страшной смерти! Он виноват!
Лауретту вывезли в закрытой повозке за город и похоронили около старой церкви.
Вечером того же дня заболела Орса, одна из служанок. Она ушла домой и слегла там. Заболел её муж и все трое детей. К вечеру следующего дня они умерли. Церкви зазвонили во все колокола, призывая горожан молиться о спасении. Городские ворота закрыли для людей, но было уже поздно. Болезнь шал от дома к дому, выбирая себе жертву. Если утром человек ложился с лихорадкой и ознобом, к вечеру он уже не вставал. На улицах появились чёрные трупы. Люди падали на ходу, а когда с них снимали одежду, открывались чёрные пятна и вздувшиеся бубоны.
Двери и ставни домов затворились. Третий ученик мастера Джованни, Микель, едва началась эпидемия, сбежал домой, за город. Наставник страшно разозлился и поручил Джунто дописать участок Микеля, полнощёкого ангела, поддерживающего плащ Богородицы и пяточку Младенца. В иной раз Джунто обрадовался бы такому доверию, но ныне все его мысли были о другом. Что, если он повинен во всех этих смертях? Что, если его опрометчивое желание разозлило Бога, стало последней капелей, и Он решил покарать из-за него всё человечество? Джунто писал ангела с таким чувством, словно это могло искупить его грехи. Когда работа заканчивалась, Джунто шел в свой угол и молился Господу, прося прощение. Он читал все молитвы, что помнил. Когда молитвы заканчивались, Джунто говорил тихо и сбивчиво, перечисляя свои грехи, каялся за то, что желал смерти бедной Лауретте. Он молился, пока силы не оставляли его и он не падал на ложе. Тогда, в полудрёме, Джунто раз за разом видел страшную картину, как по городу шла ОНА в короне из гниющих голов и её страшная свита. Чёрные люди брели, едва переставляя ноги или плясали, харкая на своих спутников кровью. Все они были покрыты чёрными пятнами, а под мышками пылали налитые кровью бубоны. Люди шли и пели: "Славьте нашу царицу! Славьте нашу повелительницу всего мира!" Из окон свешивались люди с выпученными глазами и набухшими бубонами и кричали "Мы склоняемся пред тобой, царица мира!", и тьма поглощала их одного за другим.
Смерть царила уже три недели, когда работа над картиной закончилась. За это время умерли двое слуг и все их соседи. Трупы семьи покойников выкидывали на улицы, чтобы доктора в птичьих колпаках на носах и их помощники с крюками собирали покойников и хоронили. Земли на кладбищах не хватало, и трупы закапывали в старом городском рву и специально вырытых канавах. Их хоронили кое-как, закидывая десятками в ямы и присыпая землёй. Священники, коих в городе осталось всего трое, отпевали без имён, сразу всех, кого скинули в ров.
Оглядев картину в последний раз, мастер Джованни велел Джунто закутать её в холстину и отнести в собор.
- Но почему я, мастер? - только и сумел вымолвить он. Тино, чтобы не попадаться на глаза наставнику, спрятался за деревянные панели и котёл для варки клея. Наружу торчала только дрожащая пятка.
- Потому что я твой наставник и ты выполняешь всё, что я тебе прикажу, - разозлился мастер Джованни. - Немедленно собирайся и делай как я тебе сказал!
Джунто оставалось только подчиниться. Он осторожно потрогал пальцем лак, высох ли, закутал светлую Богородицу в холстину, и, одевшись в лучшее, приготовился выйти на улицу.
Дверь за ним захлопнулась сразу же, как Джунто вышел.
На улицах круглые сутки жгли костры. Врачи говорили, что огонь убивает заразу. По приказу мастера Джованни каждый день окуривали все углы дома. Джунто, видя горящие прутья и тряпьё, молил Господа о прощении за свой грех.
Господин Николло рассказывал, что для уборки трупов из городской тюрьмы выпустили убийц и еретиков. Им дали длинны палки с крюками и телеги. Но пока Джунто шёл к собору, он ни увидел ни одного уборщика трупов. Зато были тела. Они валялись под дверьми и окнами. Кого-то смерть застала прямо на дороге, кого-то - в сточной канаве, кого-то выкинули прямо из окна его комнаты. Рядом с людьми лежали собаки и кошки с разбитыми головами. Епископ говорил, что Джунто иногда приходилось перепрыгивать через чёрных мертвецов. Около одной мёртвой женщины он невольно остановился. Она лежала прямо в луже в одной рубахе, разорванной на груди. Всё лицо и шею покрывали пятна. Мягкие женские груди превратились в чёрные куски плоти. Мёртвые выпученные глаза смотрели прямо на Джунто.
- Господи... - он похолодел. - Господи, прости меня, я не ведал, чего прошу!
Подмастерье с трудом заставил себя переступить через тело. На мгновение ему показалось, что женщина смотрит на него и готова схватить за ногу. Мир потемнел, и он увидел над собой ЕЁ, закрывающую весь Божий свет.
- Склонись предо мной, Джунто! - сказала Она, и чёрное платье раскинулось от неба до земли.
- Склонись перед повелительницей мира! - сказали гниющие головы у НЕЁ в короне.
- Он склоняется пред тобой! - закричали трупы.
- Нет! - закричал Джунто и кинулся бежать. Он мчался без оглядки до самых дверей собора, спотыкаясь о тела. Каждый раз ему казалось, что длинные гниющие пальцы вцепились в его пятки, но он вырывался и бежал вперёд.
- Сын мой, что случилось? - в дверях перепуганные подмастерье столкнулся с высоким монахом. Он обнял ворвавшегося в двери Джунто. - Мальчик, тебя что-то напугало?
- Там... она... идёт! - только и сумел выдохнуть подмастерье. Монах осторожно прикрыл распахнутую дверь и обнял Джунто. - Пойдём, мой мальчик. Ты, должно быть, один из подмастерьев мастера Джованни?
- Как вы догадались? - испугался подмастерье.
- Ты пришёл с картиной, - монах ласково, но твёрдо взял из рук Джунто холст. - А мы ждали выполнения заказа только от мастера Джованни.
- Вы... Я уж подумал, вы умеете читать мысли, - Джунто оглянулся. Здесь, под высокими сводами собора страхи отступили. Видение ЕЁ в короне из голов теперь казалось всего лишь наваждением.
- Мальчик мой, пойдём, - монах всё так же мягко и ласковоласково взял подмастерье за руки и повёл за собой. - Ты, наверное, напуган?
- Я? Напуган? Нет... - Джунто вспомнил женщину с чёрными грудями и содрогнулся.
- Ты напуган. Все мы напуганы в это страшное время, сын мой, - монах ласково улыбнулся. - Как тебя зовут?
- Джунто... А вас?
- Брат Бернардо из Рима.
- Из самого Рима? - Джунто раскрыл рот, уставившись на чудесного монаха. - Вы правда из Рима?
- Да, сын мой. Идём же. Зачем стоять у порога?
Джунто, раскрыв рот, пошел за монахом. Под старинными сводами в эти страшные дни курился ладан и горели свечи. В сумраке под чёрными от копоти мозаиками стояли на коленях люди и молились. Джунто смотрел на вытянутые перепуганные лица, узнавал соседей и одновременно не узнавал. Люди стали похожи на чёрные лики древних святых угодников. От запаха ладана и шёпота молитв Джунто стало плохо. Ему показалось, что он очутился в пещере, где прячутся первые ученики Христа, спасаясь от язычников. Стены содрогнулись, и лики святых исказились. Железные кулаки язычников ударили в стены. "Нет!" - застонали святые лики, и бедные христиане стали молиться ещё истовей, прося защиты и твёрдости в свой вере...
- Идём, сын мой, - брат Бернардо провёл подмастерье мимо молящихся людей в южный неф. - Покажи, что ты принёс нам.
- А где отец Адриано? А его преосвященство...
- Увы, - монах вздохнул. - Тут почти никого не осталось.
- Неужели... - Джунто похолодел. - Даже отец Адриано?
Монах не ответил.
- Как же это? Отец Адриано... Он так... он... - Неужели даже этот славный старик оказался грешником?
- Все мы во власти Его, - строго оборвал брат Бернардо. - И даже у лучшие иногда сбиваются с пути. Но не думай об этом, юноша. Ты ведь верен нашей Церкви и вере Христовой?
- Да, - он пожелал Лауретте смерти! Он врал наставнику, ненавидел отца! Как такой может говорить о своей верности Церкви? Но признаться монаху Джунто не хватило духа.
- Тогда тебе нечего бояться, - монах помог Джунто поставить картину на скамью около ризницы. - Лишь одно...
- Что, брат Бернардо?
- Кто твой мастер? Добрый ли он христианин?
- Да! - в этом Джунто не сомневался. - Если бы отец Адриан был жив, он бы подтвердил...
- Полно, я верю тебе. А нет ли у вас в соседях евреев?
- Их? - Джунто невольно задумался. Их городок пусть и имел своего епископа, но крупным никогда не был. Евреи жили далеко за собором, и было их мало. Мастер Джованни когда-то брал ссуду у одного бородатого еврея, но вернул всё в срок. Всё остальное Джунто знал лишь из рассказов служанок и отца Адриана. Священник говорил, что евреи когда-то давно распяли Христа, за что Господь проклял весь их народ и лишил своей страны. Служанки рассказывали, что евреи не ходят в церкви потому, что ночами поклоняются Сатане, читают книги, написанные кровь и едят младенцев христианской веры. Джунто верил отцу Адриану, что это бабьи сказки, но... если отец Адриано умер, то, может быть, он был не прав? Или всё же прав?
- Они - корень зла, - строго сказала монах. - Бойся их. Не давай им воды и не пускай на порог. Спаситель принял смерть от этого злого народа, и они затаили обиду на весь Божий мир! Чёрная смерть - есть ангел Диавола, вызванный евреями из ада!
- Но... разве болезнь - не кара Божия? - пролепетал Джунто. Монах распрямил плечи. Он был такого роста, что подмастерье показалось, что голова брата Бернардо упёрлась в тёмные своды собора.
- Будь это карой, умирали бы праведные? Нет, сын мой, это не кара Божья. Это злодеяния Диавола и его приспешников.
Джунто стало страшно, и он невольно отступил назад.
- Сбывается предсказанное: мир идёт к концу своему, недруги Господа нашего рушат его творение! Уже гремят трубы ангелов и мчатся всадники. Скоро на эту страдающую землю ступит Антихрист, и тогда лишь в твёрдой вере будет наше спасение! Вскипят океаны и воды станут красными от крови. День станет ночью, и ночью день. Готов ли ты встретить конец с твёрдой верой и войти в царство Божье?
Джунто упал на колени и схватился за голову. Неужели это конец света? Он, страшный грешник, как ему очиститься и подняться к Нему?
- Ты боишься? Все мы должны бояться, - брат Бернардо смягчился. Его сморщенное лицо в ореоле редких бледных волос смягчилось. - Лишь страх распахнёт райские врата... Встань с колен, не гоже тебе стоять так предо мной, скромным рабом Господа.
Подмастерье с трудом поднялся на ноги и трясущимися руками снял полотно с картины. Брат Бернардо поставил доску около каменного окна и отошёл в сторону.
- Славно вышло, - он окинул взглядом коронованную Богоматерь на золотом небе, на младенчика Христа и ангелов, поющих славу. - Твой мастер не зря наделён Господом умением живописца.
- Мастер Джованни писал для самого дожа, - не удержался и похвалился Джунто. - А я писал ангелов.
- Хм, - монах кивнул и улыбнулся. - Ты будешь хорошим живописцем.
- Спасибо, - Джунто сглотнул. Может быть, сказать монаху обо всём, что мучило душу? Но каждый раз, когда Джунто глядел в лицо брата Бернарда, его рот пересыхал. "Умирают даже праведные..."
- Заплатили ли твоему мастеру за его славную работу?
- Мастер сказал, что он уже получил задаток, и ему не требуется более денег. Он просил только, чтобы тем золотом, что предназначалось ему, распорядились богоугодным способом.
- Передай мастеру Джованни, что он поступил весьма похвально. Золото пойдёт на помощь несчастным и обездоленным, как и завещал нам Иисус.
Джунто кивнул и осенил себя крестным знамением.
- Да защитит тебя и твоего мастера Господь, - сказал напоследок брат Бернардо, проводив подмастерье к дверям собора. - Помни, пока душа твоя чиста, тебе ничто не страшно. Но будь бдителен, ведь враги Господа всегда рядом.
- Спасибо вам, - Джунто поцеловал руки монаха, чьи слова наполнили его душу силой. Но стоило дверям собора закрыться, за его спиной, а глазам увидеть пустую площадь, как подмастерье снова увидел ЕЁ.
- Нет! Это всё ложь! Это всё не правда! - Джунто заставил себя забыть дьявольское видение и кинулся бежать. Не оглядываясь, он бежал до самого дома, где его ждала страшная новость: мастер Джованни заболел.
Наставник умирал тяжело. Он покрылся чёрными пятнами, в паху, подмышками и под подбородком вздулись бубоны. Несчастный сначала вопил в бреду, а на третий день испустил дух. Джунто всё это время сидел под лестницей. Выйти на улицу было страшно. Тино ходил по дому, обнимал медную ступку для красок и плакал. Ещё оставшиеся слуги молились. Два месяца прошло с тех пор, как умерла несчастная Лауретта, а город опустел, умерли все священники и улицы заполнились трупами. Ворота города никто не охранял, ибо никто не хотел входить, и никто не мог выйти из города. А теперь, в этот страшный год, заболел их господин.
За что? Почему? Никто не понимал. Мастер Джованни был хорошим хозяином и чудесным живописцем. Он писал лишь святых, а когда богатый господин из Венеции предложил написать голую языческую богиню, прогнал наглеца со своего порога. За что Господь покарал доброго мастера Джованни?
Господин Николло приходил к брату утром и вечером. Он вскрыл бубоны и прижёг их железом, но мастер Джованни начал харкать кровью. Его лицо почернело, руки и ноги перестали двигаться. Когда он умер, то больше походил на старый труп, чем на человека.
Когда мастер умер, Джунто услышал крик поварихи и сжался ещё больше. Что с ними теперь будте? Тино, схватившись за голову, выбежал во двор.
Мастер Николло спустился по лестнице, вытирая руки о фартук и тяжело ступая на деревянные ступени. За ним вынесли тело в простынях. Врач устало вытер потный лоб и снял с носа колпак в форме клюва.
- Ты ещё тут? - господин Николло с удивлением посмотрел на сгорбившегося в углу Джунто. Тино, должно быть, сошёл с ума от горя или убежал к своим родителям, жившим за городом.
- Мне некуда идти, мастер.
- Наверняка за этим скрывается печальная история. Но твой мастер умер.
- Я уже знаю.
- Знаешь? - Наставник растерянно оглянулся назад.
- Только что вынесли его тело. И Тино сказал мне.
- Ах, да, тот маленький паршивец. Так тебе некуда идти, верно?
- Некуда, господин. Мастер Джованни был для меня всем. Тут мой дом. Не прогоняйте меня, пожалуйста! - Джунто вскочил на колени и схватился за подол платья врача. - Пожалуйста, оставьте меня здесь! Клянусь, я буду служить вам честно! Я никогда не воровал и не лгал! Мастер Джованни обучил меня искусству составления красок и живописи! Позвольте мне остаться, умоляю!
- Остаться? Может быть, встанешь у станка вместо моего брата?
- Если вы прикажете, господин.
- Хотя... Дьявол с тобой, оставайся. Будешь носить мои инструменты.
- Да, господин! - Джунто заплакал от счастья и уткнулся лицом в подол платья врача. - Всё, что прикажете, господин!
Тень, нависавшая над ним и всем домом, на мгновение отступила и Джунто показалось, что он видит небесное сияние, идущее от доброго господина Николло. Врач несколько мгновений смотрел на него, и отвернулся. Сияние превратилось в свет, падающий из окна прямо на голову господина.
- Не заставляй меня разочароваться в тебе.
Джунто сидел у окна и смотрел, как ОНА идёт по городу. Подол чёрного платья задевал крыши домов, длинные рукава цеплялись за флюгеры. Там, где она ступала, раздавался стон, и на землю падала сотня чёрных мертвецов.
Перед ней неслись всадники: Ненависть, Жадность, Порок, Братоубийство и Голод. Они трубили в трубы и кричали: "Дорогу нашей госпоже! Пусть идёт царица мира!"
ОНА преступала через городской собор, и колокола начинали тревожный звон, а изнутри доносился плач к Господу. Тысячи голосов молили о спасении Создателя. Она останавливалась и ударяла длинной чёрной рукой по собору. Тысячи падали замертво, но сотни продолжали молить Господа о прощении. ОНА снова била рукой, и сотни умирали. Но десятки всё ещё пели славу Господу. ОНА била в третий раз, и десятки умирали. Один голос продолжал петь славу. Тогда ОНА брала его в свою костлявую ладонь и поднимала вверх.
- Кто ты, упрямец?
И всадники кружили вокруг него и кричали:
- Склонись перед царицей мира!
Но единственный живой не склонялся и говорил гордые слова:
- Я лишь раб Господа своего, а ты не царица мира! Ты гнусное порождение Врага нашего. Тебе не взять меня!
- Склонись, склонись! - кричали всадники.
- Склонись передо мной! - кричала ОНА.
- Нет! - отвечал праведник. - Ты лишь гнусное порождение Диавола! Нет твоей власти над чистой душой!
- Ты лишь глупец. Ни Диавол породил меня, а тот, что создал нас всех. Ничто не спасёт от гнева его!
- Ты лжёшь!
- Если бы любил он, допустил бы такое поругание над детьми своими? - смеялась ОНА. - Я - кара Божья, и нет вам от меня спасения!
И праведник чернел, тело его покрывалось бубонами, а небо было глухо к молитвам.
- Я - кара Божья, и нет вам от меня спасения!
Джунто с ужасом смотрел, как тело падало на землю, как разбивался череп. Мгновение праведник лежал, и начинал вставать.
- Славься, моя госпожа! - кричал труп и присоединялся к ЕЁ свите.
- Так не может быть, - шептал Джунто и забирался в угол за кроватью, тщетно надеясь спрятаться от ЕЁ взгляда. А за стенами шли мирриады чёрных людей и пели злые песни. Во главе их шли бородатые евреи, волочившие за ноги мёртвых младенцев.
- Уносите, - мастер Николло потыкал в труп женщины палкой. Его помощники крючьями ухватили его за руки и ноги, стащили с кровати и поволокли прочь. Один из них крюком подхватил упавшее тело младенчика и понёс следом за матерью.
- Больше тут никого нет, - мастер Николло огляделся и кивнул Джунто. - Идём.
Подмастерье взял сумку с инструментами и вышел из дома следом за своим господином.
На улице горели костры. Их жгли каждый день, и следили, чтобы они не гасли. Господина Николло ждала телега с высокими бортами, полная трупов. Мёртвая женщина никак не желала лежать поверх всех тел. Её разрубили пополам и запихнули так, чтобы не вывалилась на неровной мостовой.
- Эта полная. Везите прочь, - голос мастера Николло звучал глухо из-за повязки на рту. - Пойдём Джунто, нас ждут другие люди.
В следующем доме нашлись живые. Мастер вскрыл бубоны мужчины и велел вынести его мёртвую жену. Джунто молча следовал за своим мастером. В тяжёлом плаще было жарко, а колпак на носу словно душил. От пряного запаха трав становилось дурно. Но Джунто понимал, что стоит ему снять этот неудобный наряд, как он присоединится к несчастным, которых каждый день десятками вывозили за городские стены и хоронили в длинных рвах. Огромные ямы копали каждый день, и каждый день они заполнялись до краёв. В телегу собирали дюжину трупов, всего же они с мастером каждый день отправляли не меньше пяти повозок. Все остальные врачи в городе умерли. Джунто казалось, что в городе умерли все, кроме них с мастером и пяти мужчин, возивших следом телеги для трупов.
- На этой улице всё, - объявил мастер, выйдя на площадь перед собором. - Идём дальше.
Они вышли на соборную площадь. Джунто покосился на собор. Под его сводами по-прежнему молились люди, по-прежнему горели свечи, а брат Бернард пытался утешить людей. Раз в несколько дней двери собора распахивались и оттуда выходили люди с голыми спинами или в одних рубахах с плетями в руках. Они пели псалмы, несли статуи святых и хлестали себя по спинам. Бичующиеся шли по пустым улицам, переступали через зачумлённых и просили Господа сжалиться над ними. Джунто всякий раз чувствовал, как его сердце разрывается, подгибаются колени, а на глазах выступают слёзы. Он начинал истово молиться. Но процессии проходили мимо, а они с наставником шли дальше.
- Кто там? - господин Николло оглянулся, словно услышал что-то. Джунто молчал. Каждый раз бичующихся становилось всё меньше и меньше. Лишь брат Бернардо шёл впереди них, несломленный и истовый.
- Ты слышишь?
- Нет, - Джунто покачал головой.
- Я слышал крики, - пояснил мастер но, не дождавшись от Джунто ответа, пошёл вперёд.
Они прошли мимо собора и городского колодца, когда на улице святой Варвары появилась толпа. Люди быстро шли к собору, гоня перед собой нескольких лошадей.
- Что там происходит? - Джунто увидел, как нахмурился мастер.
Толпа вылилась на площадь. Казалось, тысяча людей шла, погоняя пятерых лошадей. Впереди шел брат Бернард и потрясал толстой книгой в кожаном переплёте.
- Я не знаю, господин.
- Иди за мной.
Толпа подкатила, как волна, к ступеням собора. Джунто увидел, что за лошадьми волочатся несколько окровавленных тел, мужчин и женщин. Брат Бернард поднялся к дверям собора и поднял над собой книгу.
- Вот они, их подлая душа! Вот она, их колдовская книга!
Толпа ответила радостным рёвом.
- Пойдёмте отсюда, мастер, - Джунто стало страшно. Но господин Николло покачал головой.
- Что они творят, безумцы?
- Я не знаю, мастер...
- Помолчи.
- Отправим их к Диаволу прямо в ад! - вскричал брат Бернардо.
- В огонь их! - взревели люди. Перед ступенями собора стали появляться сломанные доски, бочки и тряпки. Туда же кинули тела людей и книгу, что принёс монах. Кто-то запалил огонь.
- Идём, - врач взял Джунто за руку и потащил за собой. - Идём, не оглядывайся.
Но Джунто оглянулся.
Костёр занялся быстро. Языки пламени взметнулись над головами людей. Кто-то истошно закричал, брат Бернардо торжествующе поднял кулаки. Солнце зашло за тучу и мир накрыла тьма.
- Нет вам прощения! - монах поднял руки, стоя на ступенях собора. - Уйди, тварь!
ОНА шла по городу, и тьма накрывала людей. Толпа чёрных людей мчалась вперёд, прямо на брата Бернардо.
- Склонитесь перед царицей мира! - кричали головы в короне на её голове.
- Я наказание вам! Ваш Бог оставил вас! - кричала ОНА, собирая с земли почерневших людей. - Нет мне равных!
- Нет, ты лишь порождение Диавола! - завопил монах. - Пропади!
- Нет, - перед чёрными людьми возникли обугленные фигуры. - Кровь за кровь! Тебе не спастись!
И волна чёрных людей накрыла монаха, сожрала и превратила в себе подобного.
- Нет никого, кто бы не склонился! - вскричали гнилые головы.
Но земля перед НЕЙ взметнулась, и поднялась ДРУГАЯ. Её ноги врастали в землю, голова поднималась до небес, а лицо покрывали язвы и оспины.
- Уйди с дороги! - вскричала ОНА. ДРУГАЯ лишь рассмеялась.
- Кто ты такая, чтобы мне приказывать? Я была с ними с тех пор, как первый агнец облизал руки Адама. Я буду с ним, когда Он раскроет ворота рая и ада и призовёт всех на Суд.
- Уйди с дороги! Я всадник Его и вершитель Его воли!
Джунто упал на колени и взмолился. Вокруг него началась битва между чёрными покойниками и скелетами с лохмотьями кожи. Небо закрыли чёрные тучи. Джунто закричал, отпрянул от окна и судорожно схватился за уголь и лист бумаги.
Он не рисовал с тех пор, как умер мастер Джованни. Инструменты сиротливо лежали в ящике под его кроватью. Но теперь он ощутил желание рисовать. Руки за месяцы работы крюком разучились держать уголь. Джунто судорожно ухватился за маленький кусочек и нарисовал видение, мучавшее его с зимы. Что это было? Послание Господа или черти старались напугать и заставить потерять веру? Джунто не знал. Ему не у кого было спросить. Брат Бернард умер три дня назад. Мастер Николло попытался помочь ему, но монах умер всего за несколько часов. Бубоны так и не появились на его теле. Монах метался на каменной кровати и только повторял:
- Они! Добрались... Они отравили! Не прощайте врагов Господа!
Его горло и лицо почернели, изо рта шла кровавая пена.
Мастер Николло накрыл монаха простынёй и велел отвезти вместе с остальными покойниками за город.
Джунто рисовал чёрные фигуры, плясавшие на улицах города. С каждым рисунком ему становилось легче, словно душа поднималась к небу. Джунто рисовал всё, что видел. Двух страшных женщин, всадников и мёртвых людей. Брат Бернардо, поднявший руки перед накатывающей на него волной чёрных тел получился почти как живой. Джунто стало страшно: монах словно смотрел прямо на него.
Подмастерье почувствовал, как ему стало тяжело дышать. Комната словно сузилась и стала меньше. Воздух в доме стал казаться старым и затхлым: по приказу мастера Николло, окна не открывали, чтобы не впустить внутрь миазмы чумы. Это было правильно, так и следовало сделать. Но Джунто не мог более терпеть без воздуха.
- Я не буду открывать дверь, - пообещал себе он. - Я просто... иначе я умру.
Он подошел к окну и распахнул ставни. Но города снаружи не было. Прямо перед Джунто в пустоте висело огромное чёрное лицо.
- Нет! - он отпрянул.
- Я - царица мира! - ОНА легко подняла потолок и нависла над Джунто. - Я - вестник воли Его. Я пришла в этот мир, и вам не будет спасения!
- Изыди!
- Ты молишься тому, кто оставил тебя. Он породил меня на горе всему человечеству. Ты - грешник, и ты придёшь ко мне.
- Нет, - Джунто заплакал. - Уйди!
- Ты - мой! - листы с рисунками раскидал ветер. Снаружи раздался рёв чёрных людей.
- Ты наш! Иди к нам!
- Нет! Не смейте! - Джунто упал и залез под кровать. - Я чист перед вами! Господи, помоги мне!
Джунто заболел через несколько дней после смерти брата Бернардо. Николло запомнил это лишь потому, что Джунто заболел так же, как и монах: без бубонов, сразу покрывшись пятнами. Бедняга бередил, метался в кровати и кричал, словно боролся с кем-то. Николло никак не мог понять, почему Джунто заболел так же, как и брат Бернарод и ещё несколько людей, умеревших в районах за собором. Что их связывало? Может быть, монах ходил в дома тех людей, но Джунто? Николло был абсолютно уверен, что монаха и бывшего подмастерье его брата ничего не связывало.
Через пять часов Джунто начал харкать кровью и затих. Врач прислушался к затухающему дыханию и потрогал подмастерье палкой.
- Всё, - Николло накинул на лицо мальчика простыню. - Выносите.
Двое мужчин в холщёвых плащах подхватили крюками тело Джунто и вынесли из комнаты. Николло задержался около ящика с бумагами и углём. Бывший подмастерье сложил их как придётся, некоторые рисунки смазались и перепачкались в раскрошившимся угле. Врач вытащил один из листов. С одной стороны пожелтевшей бумаги был простой учебный рисунок. Николло узнал площадь около собора. На обороте тоже был город: колокольня собора, три шпиля церквей и старый замок. Над крышами домов возвышалась большая чёрная фигура в короне из черепов.
- Это ещё что такое?
Второй лист покрывали грязные пятна, среди которых врач едва узнал человеческие фигуры. Зачумлённые плясали, выпучив глаза и потрясая огромными бубонами.
Николло положил листы обратно в ящик.
- Мария, распорядись, чтобы эту кровать сожгли.
- Да, господин, - служанка заглянула в комнату. Её рот, как и велел хозяин, закрывала пропитанная уксусом тряпица. Женщина оглядела комнату и тоже наклонилась к рисункам.
- Фу, гадость-то какая! - воскликнула она, разглядев на листе мужчину с надувшимися бубонами. Она кинула ящик Джунто на кровать, собрала простыни и вынесла их прочь.