Поднялся сильный ветер. Сосны взмахнули крыльями и запели:
"Как красиво там, в дальней стране! Там, где нам никогда не бывать. Соленые слезы прибоя долетают до нас каплями дождя и становятся пресными на вкус. Мы знаем, что есть море, но корни крепко держат и не дают увидеть лазурную бескрайность.
Как больно!.."
Рыбки
Соседи поехали в отпуск и попросили присмотреть за аквариумом. Дело нехитрое: насыпать корму, включить-выключить освещение и воздух. Но рыбки так просто от себя не отпускали, особенно были интересны две самые крупные. Серые, невзрачные, они привлекали своим поведением.
Плавные, как бы вальсовые, движения сверху вниз и снова вверх выполнялись абсолютно синхронно. Возникало даже ощущение, что это не два существа, повторяющие точь-в-точь движения друг друга, а одно, состоящее из двух рыб, подобное парным колесам автомобиля. Хотелось уследить момент, когда рыбки хоть как-нибудь проявят самостоятельность: одна отстанет от другой или, напротив, опередит подругу.
Но, увы, они продолжали свой бесконечный танец дружным тандемом.
Махаон
Мысли то роскошными бабочками, то надоедливыми комарами, то отвратительными тараканами приходят к нам.
От тараканов мы стараемся во что бы то ни стало избавиться, не удосуживаясь даже задаться вопросом, почему они нас так любят. И звенящих комаров мы норовим прихлопнуть до того, как они укусят. Но если уж попробовали они нашей крови, долго еще будем почесывать больное место и клясть ничтожных насекомых.
Только бабочки посещают нас редко. Залетит какая-нибудь крапивница, но мы и ей уж рады. Умиленно любуемся ее хрупкостью. А махаоны почему-то в распахнутое окно не залетают, сколь ни зови.
Господи, отчего лишь обывательские мысли меня атакуют? Где ты, мой бирюзовоглазый махаон? Один, но самый замечательный и неповторимый...
Ветка
Садовод-фантазер привил к дикой яблоньке ветку плодовитой южанки. По весне он любовался экзотичностью деревца: на фоне белого кружева выделялось розоватое облачко.
Шли годы, ветка росла, и наступила однажды весна, когда яблоня подчинилась своей культурной падчерице. Одна сторона дерева грустно зеленела, зато другая бурно фонтанировала крупными цветами. Садовод смотрел на свое детище и радовался: была всего веточка благородная, в теперь целое дерево!
Постепенно яблоня забыла о своем низком происхождении, только по корням иной раз пробегала дрожь воспоминаний... И вдруг среди розового марева вспыхивала маленькая белая звездочка дичка.
Пробуждение
Шепот ветра с дождем слушаю, радуюсь вместе с природой новому дню и не сетую на непогоду.
Березы подставляют белые спины под благодатные капли, хлопают в ладоши осины. Бегемотистый валун жадно впитывает влагу шершавой спиной. Восхищенно глядит в небо своими розовыми глазами шиповник. Ветер шелестит утреннюю песню, призывая дождик шагать быстрее, потому что тучка уже на исходе.
- Ну что, все умылись? День будет знойным. Готовьтесь!
Волшебный полет павлина
Люди смеются над павлином: что еще, кроме роскошного хвоста, есть у этой курицы. Павлин, дескать, бестолков, индюшачьи кичлив, крик его напоминает дверной скрежет.
Но вы не видели, как прекрасен павлин в полете! Медленный взмах огромных крыльев, извивы длинного шлейфа из радужных перьев, грациозное приземление...
Не торопитесь с выводами, люди!
Каждому - свое
Колокол - огромная чаша, опрокинутая к земле и призванная питать грешников божественными звонами, дабы не погибло то лучшее, что есть в людских сердцах. Но колокол ничто без языка, поскольку, хоть и таит в себе несметное богатство звуков, пролиться может только после череды прикосновений.
Хороший же, настоящий язык обязан лишь пробудить ту чистую, хрустальную мелодию, что спрятана в чаше, но ни в коем случае не резонировать и не оригинальничать собственной песней.