Они поссорились. Уже в сто десятый, наверное, раз. Но так сильно - впервые. Хотя поводом опять был пустяк.
У Вени просто выскользнула из рук чашка. А Ленка: "Это же из чайного сервиза! Я тебе говорила!.." А он: "Подумаешь, чашка". И тут Ленка наговорила-накричала много такого, чего он от неё никак не ожидал. Сдерживался, как мог. Но когда на обещание, что он купит сотню таких чашек, она зло ответила: "Да ты не то что чашку купить, ты вообще ни на что не способен!" - Веня вспылил всерьёз. И хлопнул дверью, за которой задрожали-зазвенели все чайные чашки, какие только были в доме. И ушёл. Совсем. Навсегда.
Двор встретил безветренной темнотой. Сверху что-то сыпалось: не то мелкий снежок, не то пыльца с крыльев озябших эльфов. Веня обогнул дом, вышел к дороге и замер. Привычная картина - фонари вдоль шоссе, огни бегущих машин - приобрела фантастическую окраску. От каждого источника света ввысь уходил золотистый столб. Как же называется этот эффект в физике? Да какая разница, главное - красиво! Веня смотрел, как появляются на горизонте световые колонны, сначала тоненькие, потом всё увереннее светящиеся, как они проносятся мимо и исчезают за поворотом.
- Добрый вечер, - услышал Веня и ответил машинально:
- Добрый.
Но ответил как-то зло, неправильно. Однако старик, появившийся из тьмы ласково повторил:
- Именно добрый! Посмотри вокруг. Разве может быть иначе? Сегодня вечер особый. Чудесный, можно сказать, - с этими словами старичок пошёл прочь.
Обычный такой дедок, в старой шапке-ушанке, в потрёпанной куртке, с самодельной палочкой. Веня уже отвернулся, но краем глаза уловил странное. Столб света! Да, над старичком поднимался и уходил в вышину мощный столб света! Оптический обман, не иначе. Веня потёр глаза, видение исчезло, но вместе с ним пропал и старичок. Поскользнулся, наверное. Вот ведь напасть! Веня бросился к темневшему впереди пятну. Но старика не было.
Посреди тротуара слегка дымился идеально круглый кусок асфальта, а посередине, как на подносе, стояла... чашка. Та самая, которая разбилась. Из чайного сервиза. Но совершенно целая.