Аннотация: Мила учится в закрытой школе. Она и другие ученики отрезаны от остального мира лесом и учатся убивать. Одного за другим ее друзей забирают наружу...
Топот за дверью уже начинал раздражать. Я спешно пыталась подготовиться к предстоящему экзамену по праву, разложив вокруг себя гору учебников и стараясь в каждый из них вникнуть. Ситуация была наиглупейшая: оставалось всего десять минут до зверского растерзания каждого в моей группе белыми ручками Марьи Антоновны, а я даже не знаю основных тем. Вечно я так: пока петух в одно нехорошее место не клюнет, не дернусь. Буквы потихоньку слились в одну большую фигу и пустились в бурный пляс. 'Мила, ты слишком долго жила на этом свете, пора бы и честь знать... О боже!'- Я обхватила голову руками, надеясь на прихоть судьбы.
-Рыбакова-а-а !!! Тебе сегодня кр-р-рупно повезло!!! - Прихоть вместе с Димочкой Крючковским была легка на помине.
- Ядерная война? - Он отвлекал меня от жизненно важной подготовки. Это было крайне непростительно. Марья Антоновна не простит точно, и продемонстрирует это очень доступно.
-Тебя вызывают в администрацию. - Дима захлопнул дверь и присел на краешек стола с видом человека, ожидающего аплодисментов. - Не вижу радости.
-Крючковский, иди проспись! У меня экзамен, повторяю для особо одаренных по буквам - Э-К-З-А-М-Е-Н! - Он точно ничего не понимал и не пытался. Только выдал на своей веснушчатой морде очередную ухмылку:
-Нет, ты не поняла, они вызывают на ДЕЛО. Ко мне подошел Типыч и сообщил, что ты -- самый подходящий человек по присланным из Города данным. Я думаю, ты смело можешь собирать вещи. - Он поднял брови. - Ну что? Ты довольна?
Думаю, я могла не отвечать: все и так было понятно по моему умильному выражению лица и ехидной улыбке.
- Передайте Марыне, что имела я её в одно место! - Учебники со свистом полетели в постер Билли Стеймса, и я бросилась на шею Крючковскому в попытке задушить эту сволочь. - Ты прелесть!!!
- Ну что ты, я-то здесь при чём? -Он делал безуспешные попытки освободиться из моих клещей. -Да отстань ты от меня! Ещё испортишь мою репутацию нежного девственника, а сама уедешь. И, между прочим, мне это расхлёбывать! - Естественно, нежным девственником он никогда не был, поэтому я сжала его ещё сильнее и даже, в дополнение ко всему, чмокнула в щеку.
-Хватит прикидываться! Можно подумать, не ты вёл всю вашу группу в женскую раздевалку на экскурсию года этак два назад? Ещё за это деньги брал, гад! - Отвесив ему щелбан напоследок, я полетела на два этажа вниз, сбивая всех на своём пути. По дороге на лестнице я встретила Наташку, едва успевшую схватить меня за рукав и оттащить к окну
-Ты куда несёшься? -На её лице было написано явное сочувствие моему болезненно-радостному состоянию. -Давай рассказывай!
Тяжело дыша, я поведала ей главную новость дня и с удивлением заметила явное помрачнение её лица.
-Э, а где бурная радость? Где счастье за лучшую подругу? - Её опущенные глаза и поджатые губы говорили о многом, например о том, что она была расстроена. Мало того, она была УЖАСНО расстроена и огорчена.
-Бросаешь меня, да? Ты ведь даже не сможешь прийти и навестить. - Она пнула в ответку парня, прогулявшегося по её ноге. -Сволочь! -Наташа повернулась ко мне лицом. -Это я не тебе. Когда едешь? -Это был тон осужденного на верную смерть, да и взгляд соответствовал голосу. Применялась данная тактика только в особых случаях, что было довольно странно.
-Ты что, я приеду. Я кого угодно съем, но приеду. -Я подтолкнула её с заговорщическим видом. - Привезу на полученные деньги чего-нибудь та-акого... -Она даже не улыбнулась. Это уже настораживало. -Нет, ну что такое? Часом, никто не умер?
-А ты помнишь хоть кого-нибудь, кто возвращался из Города? -Она вызывающе взглянула на меня. -Ну давай, назови? -Видя моё замешательство, она перешла в наступление. -Что же ты молчишь? Свободная жизнь захватывает, знаешь ли!
По хорошему, такие моменты мне жутко не нравились. Наташа спорила и пыталась доказать своё, даже если факты были не на её стороне, даже если она ровным счетом ничего не знала по текущей теме и даже ни разу не слышала об этом. В эти моменты хотелось заорать дурным голосом, схватить что-нибудь безумно тяжёлое и ударить её и ещё пару человек по голове. За компанию. Но обычно путём невероятных усилий я сдерживалась. Также случилось и в этот раз. Я вдохнула побольше воздуха, взяла себя в руки и попыталась отшутиться:
-Да ладно тебе! Ну понравилось чувакам, но я-то вернусь! Чес-с-сно-чес-с-сно!!!
Ноль реакции. Взгляд полный горечи пронизал меня насквозь, обдав ледяным холодом. Я почувствовала себя монстром каким-то - человеку срочно нужна была поддержка его самолюбия. Что самое ужасное - я её не понимала, вернее не понимала её методы. Да, грустно, да, неприятно, но зачем ТАК? Сразу отстраняться и замыкаться в себе. Стараться развеселить Наташку не было времени, и я помчалась дальше, предварительно пригрозив, что " мы ещё поговорим...".
На административном этаже было как всегда много народа, вернее много разного сброда. Провинившиеся учащиеся, в основном младших классов сидели на скамеечках вдоль стен, смирно ожидая заслуженного наказания и с восхищением поглядывая на проходящих мимо старшекуров. Ещё бы: полное обмундирование и вооружение ребятам не светило как минимум лет пять - только после общей специализации по технике боя и оружия и года обучения у Мастеров они имели допуск к Оружейному залу. Так что пока дети только завидовали "взрослым дядям и тётям" с "этими штуками". А в это самое время "взрослые дяди и тёти" мучались со своими проблемами - всем известно, что в сезон сессии на второй этаж лучше не ходить - бесполезное занятие, все равно в свой деканат не попадешь. Не протиснешься. Целью такого массового поклонения были: во-первых, показушничество на тему "...О Боже, я ТАК болен!" ( это прокатывало крайне редко - экзамен лишь переносился на пару дней.) ; во-вторых, драгоценное право пересдачи, созданное специально для желающих перестраховаться ( регистрироваться необходимо прямо перед экзаменом . Тупое правило, но...); ну и, в конце концов, в-третьих, ДЕЛО. ДЕЛО - мечта любого здравомыслящего и талантливого студента, конечная цель всех этих муторных занятий, боёв и отборов. Шанс заявить о себе, показать Внешнему миру из чего ты сделан. Спецзадание специально для старшекурсника Специальной Государственной Академии по подготовке элитных наёмных убийц, детей без родителей, без будущего во Внешнем мире. Мы знали, что мы - сироты, брошенные в младенческом возрасте, у которых не найдено ни одного физического отклонения, ни малейшего врождённого заболевания. В младшей школе мы думали, что многих детей родители подкидывают специально, желая своему сыну или дочери грандиозного будущего, созданного буквально на халяву, и всей группой надеялись, что являемся этими счастливчиками. Представляли красивые картины возвращения из Академии в семью, которая все эти годы втайне ждала... Став старше мы "немного" разочаровались в этой идее, глядя на ввозы в отделение яслей очередной партии грязных, неухоженных младенцев, лежащих в собственном дерьме. Всё-таки не мог любящий родитель, например, располосовать кожу на затылке и лице у собственного сына, потом залить раны водкой и оставить его лежать голышом на каменном пороге приюта. Так было с Шамилем. В приюте его, конечно, залатали, но грубые коллоидные рубцы до сих пор "украшают" его лицо, багровея на щеках и лбу. С волосами тоже была проблема - в местах, где кожу заращивали, волосы не росли, из-за этого появлялся эффект проплешин, поэтому он посчитал (да и все с ним были солидарны), что наголо бритая голова гораздо лучше смотрится, чем сумасшедшие "хвостики", то тут, то там торчащие из башки. Однако отсутствие внешней красоты не помешало ему стать лучшим снайпером курса, стреляя одинаково метко из любого огнестрельного оружия, и первым из нашей группы пойти на ДЕЛО. Обещал по окончании вернуться и всё рассказать: как там живут, про выполнение ДЕЛА, да и, в конце концов, как Внешний мир выглядит. Естественно, полевая подготовка у нас была, и примерно мы всё это знали, но всем всё равно было жутко интересно послушать рассказы выпускника. Он так и не приехал. Даже не прислал ни одного письма. Наша группа даже ходила в деканат ( только они вели связь с Городом и его окрестностями) и выпрашивала один звонок Шамилю, типа " ...так его на территорию не пустят, а вот позвонить..." . Толку эта выходка принесла мало, но нам поведали, что Шамиль успешно справился с заданием, получил Карту, как и все живущие там, и сейчас обустраивается в совершенно новом для него мире. Говоря по-человечески, ему и так хлопот хватало, а тут ещё мы... В общем, мы поняли ситуацию, от души порадовались за человека ( он это явно заслужил) и занялись своими делами.
На ДЕЛО отбирали исключительно лучших, в основном старшекуров, но бывало брали и младше, -- смотря что просил заказчик. Был случай, когда взяли восьмиклассника, только допущенного к оружию. Суть задания нам так и не рассказали, только Ира, Мастер нашего курса, пояснила, что нужен был подросток, не особо выделявшийся из толпы и не вызывавший особых подозрений.
ДЕЛО засчитывалось за выпускные экзамены, -- так, успешно выполнивший задание получал Карту и право на жительство в любой части земного шара, а также освобождался от всех обязательств перед Академией. Те же, кого не брали, спокойно сдавали выпускные экзамены и ждали своего часа, подрабатывая учителями с перспективой стать когда-нибудь Мастером ( что всё-таки тоже было неплохо).
Так что радость моя была вполне оправданной: вместо протухания на охраняемом куске земли посреди гигантского леса я поеду на задание и получу право жить где захочу и делать что захочу. А пока я продиралась сквозь многочисленные очереди, проклиная все на свете, в том числе сессии и тех, кто их сдаёт. ОСОБЕННО тех, кто их сдаёт.
-- Мила! Ми-лааа!!! - слева раздался крик Гордищева. Семён Гордищев - милый "ботан", не выделявшийся из общей массы ничем, кроме безумной страсти к подрывной деятельности. Причем "безумной" в прямом смысле этого слова. Будучи тихим и незаметным ребёнком, он в десять лет пробрался на склад и упер гранату. Все, включая администрацию, считали, что старая граната не сдетонирует. Зря. Сёма доказал обратное весьма эксцентричным способом - отправил её в подводное плавание по канализации корпуса. Больше всех матерился Главный Мастер ( в момент фонтанирования всех унитазов, он пытался "отложить личинку" ), хотел отправить его обратно в приют, чуть не застрелил... Неизвестно, что же всё-таки вправило ему мозги, но всё обошлось исправительными работами. Бедный Сёма был сам не свой после оттирания всех туалетов здания, я и Наташка откачивали его долго. Не удивительно - Академия была построена по подобию гигантских готических замков: нескончаемые каменные коридоры с высокими сводами, бесчисленные комнаты и залы, -- всё было как положено, так что трудился Семён на славу.
-- Слушай, я нашел такой клёвый способ отмазаться! Ты себе просто не представляешь! - Изрядно потрёпаный стоявшими в очередях, он, как Юлий Цезарь, одновременно отводил меня в сторону, поправлял сбитые набок очки ( особенный случай: обычно наши бабуины не страдают близорукостью) и выкладывал свои коварные замыслы. - Марыня даже не подумает...
-- Сёма...
-- ... и поставить в самый дальний...
--Сема. - Он не слышал ничего, только лихорадочно вращал глазами и руками ( как ни странно, в такт; ) и говорил. Если б вместо меня стояла Марыня, он бы и её не заметил.
-- ГОРДИЩЕВ!!! Твою мать, ты оглох?!! - Это была не я. Из-за моего плеча на секунду показалась довольная рожа Крючковского, в этот же момент испарившись. Когда я повернулась обратно к моему очкастому другу, меня встретил взор, полный упрёка.
--Ты уже на меня орёшь. - Возражения явно не принимались. - Ты на меня орёшь. Спасибо. Спасибо тебе, друг, за то, что...
Назревала очередная речь, так что нужно было спешить.
-- Я хотела тебе сказать...
-- Молчи. Дай договорить. - Меня бесцеремонно перебили. Иногда он был настолько невыносим, что к нему было проще не подходить. Но на этот раз он был просто ОБЯЗАН выслушать мою Главную Новость Дня.
-- Во-первых, это был мужской голос.
Он остановился и пару секунд смотрел мне в глаза.
-- Какой мужской голос? Ты о чём? - Всё, ясно как день. Ситуация "Проехали".
-- Забей. Мне НЕ надо сдавать экзамен.
Гордищев находился в полном обмороке. Пару секунд он взирал на меня из-за блестящих стёкол очков, видимо, совершенно не понимая, к чему я это ляпнула. Выглядело это немного страшно, поэтому я решила чуть-чуть смягчить ситуацию...
-- Только представь: мне не надо будет сдавать право. Марыня хотела меня подловить в этом семестре, - ан нет...
-- Милаааа!!! - На меня навалилось нечто, скромно пытающееся задушить в огромных тисках. Мир качнулся, надо мной мелькнул потолок, чьи-то серые форменные штаны и вспотевшая майка. В следующий момент я с удивлением взирала на задрипанный линолеум, грязные кеды аж сорок пятого размера, круглую задницу и потную подмышку в опасной близости от моей новой голубой кофты. До боли знакомая подмышка...
-- Рыбакова, и об ЭТОМ ты нам не сообщила!!! -- Мощный шлепок по моей попе подтвердил величину этого страшного проступка.- Отвечай, презренная!!!
Знакомый голос... Э-э-э... Чуть не свернув шею, я попыталась взглянуть на верхнюю часть тела садиста. Черные волосы... Э-э-э... И роста такого... Очень смахивало на Сашу. Но... Это вряд ли был он. Хотя это было бы в духе милашки Судьбы - принципиально подкинуть мне любимого парня на пороге Академии.
Я сохла по нему второй год. Абсолютно безуспешно. Его интересовало всё: карате, вольная борьба, стрельба по биороботам (полная имитация человека вплоть до хлещущей крови ), тренировочные задания, маскировка, снайперская стрельба, взрыв гражданского здания... Кроме меня. Я ему была другом, соратницей ( мы вечно попадали в одни команды, где он постоянно вытаскивал меня из передряг ), соседкой за стеной, но ничем больше. Его целью было постоянное самосовершенствование, его стимулом - наилучший показатель в списках. Вечером после отбоя мы часто выбирались на карниз за нашими окнами, садились на него, - благо он был довольно широкий, - курили и тихо трепались. Сашка рассказывал о своих очередных победах, я же - просто смотрела на него. Собственно, я могла поведать ему о том, что каждую ночь у меня страшное искушение пробраться к нему в комнату и невесть что сотворить. Могла сотворить это прямо на карнизе, невзирая на высоту, но это было бесполезно. Достоинства автомата "Terrorist" были куда важнее. С горящими глазами Саша представлял себе, как его завербуют на задание, и естественно ( кто бы мог сомневаться...) он его выполнит с таким блеском, какого не видал ещё никто. Так что я предпочитала глядеть на огромные древние ели, почти закрывавшие небо, стену , густо увитую колючей проволокой с воткнутыми где попало видеокамерами, крохотные домики "лузеров", то бишь бывших выпускников, изредка внушительно произнося что-нибудь вроде " Ты абсолютно прав..." или "Конечно, так и есть (будет, было, и т.п.)". Разницы он всё равно не видел, а мне уже на втором месяце нашей "дружбы" эти "высокие мужские мечты" порядком осточертели.