Очень часто случается так, что в голове неизвестно откуда появляются фразы, услышанные много месяцев и лет тому назад. До этого времени они прячутся в неведомых закоулках, тупиках и подвалах памяти, безмолвно наблюдая чьи-то дни, весны и зимы... А потом, как и в этот раз, внезапно выпрыгивают, словно бросаясь на жертву.
После того, как она поставила старательно жирную, но неубедительную точку в том, что длилось почти год, на неё обрушилась сентенция кого-то из древних: "Любовь - это знание."
И опять воспоминания хлынули, прорвались, потекли беспорядочным и хаотичным потоком, заполняя всё - сердце, душу, разум. Она не стала перекрывать шлюзы, через которые неслось Прошлое - сегодня, теперь, сейчас это можно было себе позволить. Но даже спустя столько ее жизней, мозаичные картинки, наслаиваясь друг на друга, опережая и перепутываясь, никак не хотели складываться в одно единое полотно.
Почему они встретились тогда, пьянящим июльским вечером? Почему не разошлись в разные стороны, ограничив воспоминания друг о друге одним обжигающим взглядом? Почему он не остановился возле какой-нибудь из её приятельниц? Почему во всей толпе она не выделила кого-нибудь другого? Почему? Почему?
Нет, судьбы не существует. Она не верила, что все в жизни предопределено заранее, она не могла представить, что живет по написанному кем-то сценарию, что лишь играет отведенную ей роль. Она - режиссер в своем спектакле, но вот кто определяет сцены и декорации?
Всё, всё вокруг предсказывало правила дальнейшей игры. Ночь говорила: "Вдохни меня! Таких хмельных часов, бесконечных парковых дорожек, сладкого чувства покоренности и наслаждения своей слабостью больше не будет!"
Луна была сообщницей. Она знающе смотрела откуда-то сверху и щедро выливала свой свет: "Напейся мною сегодня! Только сегодня - другого такого шанса не будет!
Звезды подмигивали и улыбались: "Сегодня - одно! Оно единственно, оно неповторимо! Живи так, чтобы каждое сегодня запоминалось на всю жизнь!"
Ей не надо было принимать решение - ночь, луна, звезды, деревья, воздух, но, главное, Он - все они решили за нее.
Она вспомнила, что он хотел сына. Романа. А она Андрея. И были мечты о воспитании двух сыновей...
Было ещё несколько встреч. Были долгие разговоры, её безвольные движения и его сильные руки. Были планы на будущее, ее сияющие глаза и его сухие губы.
А было и так:
- Видишь эту сосну? Безумно хочу ощутить чувство высоты, хочу оказаться на вершине этого гордого дерева! - она протягивала руку в сторону самой стройной и высокой сосны, рассказывая о том, какой там воздух, какой запах, вкус и вид!
В воспоминания этого дня проскользнула слабая улыбка: чтобы понять ее чувства, он залез на вершину той сосны. Поцарапался, порвал одежду, вымазался пахучей смолой, но ощутил за нее то, что она ощутить не могла, принеся в поцелуе воздух, запах и вкус ее мечты.
Где-то потом появилась первая невысказанная, немая, но услышанная просьба: "Приди!" - и был ответ, хлесткий, жгучий, давящий: "Нет."
Хотелось кричать этому человеку о любви, о вере, о желании. При мысли о нем внутри все дрожало, руки не слушались... Хотелось гладить обожаемые им белые рубашки, носить в постель кофе и крахмалить для него простыни.
Помнится, тогда даже были редкие мысли - несмотря на то, что через призму ощущений тяжело думать объективно, трезво, верно. Она понимала: ему нужна простая, милая, мягкая, ...ая - жена, хозяйка, женщина с чертами его матери, никогда не работавшей и воспитавшей трех детей. А ее гордость, сила, упорство, безумие, нрав бунтаря не для него - от них можно опьянеть, но злоупотреблять ими не стоит...
А потом пришло самое тяжелое: ожидание. Тягучее, выматывающее, немое. Страшнее всего были вечера. Днем на работе не мучаешь себя понапрасну, не ждешь: там нет места для встречи, там он не появится. А дома... дома начиналось бессмысленное, опустошающее, иссушающее ожидание: стоя у окна, она проводила часы, вечера, ночи. Она ждала. Ждала звука подъезжающих машин, шагов на лестничной площадке, телефонного звонка. Это незаметно стало смыслом жизни: ее чувство, начинавшееся с любви, страсти, отдачи, постепенно превратилось в умение ждать, надеяться, терпеть...
Расставаясь, он говорил:
- Если человек хочет, он дождется.
- Мне не нравится эта фраза.
- Хорошо. Если я хочу, я дождусь.
- Не то. Не так.
- Я хочу - я дождусь.
Бесконечность ожидания разбавлялась такими важными, значащими все для нее, но, может быть, банальными и пустыми для постороннего человека фразами.
Друзья удивлялись: она была не той, какую они привыкли видеть. Они не стали любить ее меньше, но понимать почти перестали. Зато появилось полнейшее взаимопонимание с Р. Гамзатовым:
Сказал - придет. Но нет его и нет.
Уверь себя, что больше ждать не хочешь,
Ключ поверни, гаси скорее свет
И пожелай надежде доброй ночи.
И она старалась уверить себя. Честное слово, старалась...
Жизни и бумаги не хватит, чтобы описать вечность ожидания любящего человека. Да и надо ли? Для нее каждая секунда с ним, каждое мгновение, каждое слово - это история, для остальных - лишь звук, отголосок чего-то смутно знакомого, но неясного, а потому не заслуживающего особенного внимания. Вот только если наполнить этот отзвук своим прошлым, своим ожиданием и своими воспоминаниями, может появиться такая же острая боль и тупое непонимание того, где ты сейчас - во вчера или в сегодня, кто рядом с тобой - призрак или живые люди, кто ты сам - живой мертвец или умерший живой...
У этого ожидания счастливый конец - оно закончилось. А бывает иначе. Бывает, застынет человек, затвердеет в одном дне, в одном человеке, в одном мирке - и так и живет всю свою жалкую нежизнь.
У этого ожидания полезный исход - оно научило ее не ждать. Не ждать, когда наступит лето, и солнце подарит желтизну своих дней; не ждать, когда придет воскресенье, и, проснувшись, можно будет с наслаждением подумать о том, что никуда не надо спешить; не ждать, когда кто-то другой сделает твою жизнь счастливой и светлой, подарив свое присутствие. Оно научило ее пить терпкую грусть осенних дождей, смакуя их тонкий, несравненный аромат; оно показало ей, что каждый день чудесен, если ты его начинаешь улыбкой и приветствием; оно объяснило, что счастье - внутри человека, а не вне его, что это состояние будет сопровождать лишь того, кто делает ставку на себя и на свой мир, наполняя и разукрашивая их радостью, светом, чудом. А бывает иначе. Бывает, человек всю жизнь изводит на ожидание того, когда же она, эта настоящая жизнь, начнется, выбрасывая дни, месяца, годы, готовясь к той минуте, которая так и не наступает.